Борьба греков с троянцами за тело Патрокла (Антуан-Жозеф Вирц)
Ирина Анатольевна: Да понятно, что от некоторых раскладов сразу хочется руки вымыть, как говорит у нас Оленька. Но тут и расклад делать нечего. Вы же и так видите, что это — явная некрофилия.
Натали: Вижу! Но некоторые вещи у меня даже сознание не принимает. Короче, мне ни чуточки не смешно, мне страшно! И при этом у меня даже какая-то депрессия… Мне совсем не хочется двигаться дальше… без вас. И без м-ра Темного, которому с подобным иметь дело… вроде как привычнее.
Ирина Анатольевна: Да я все понимаю! Но и вы поймите… Вот когда меня, с моим системным мышлением, с моими сказочками, смехом и прочим… вдруг объявили не просто «террористской-экстремисткой», но носительницей фашистской идеологии, всеми этими судилищами выполняя определенные некрофильские ритуалы, стремясь еще и укольчик поставить, чтобы превратить меня в овощ… то мне тоже было не до смеха. Но у меня был один момент, который достался мне от моего папочки, который я сама, слава богу, не переживала, но он мне от папочки прямо по крови достался, понимаете?
Натали: То, что вы — инженер-исследователь?
Ирина Анатольевна: Да Господь с вами! Исследователь, конечно, но предпочла бы подобную херню не исследовать. Речь-то у нас идет о некрофилии! И в этом плане я ввсегда подчеркивала, что ммой отец провел оккупацию в детстве в двухстах метрах от расстрельной ямы лагеря военно-полевой жандармерии, а потом с такими же мальчишками они ходили по степи в составе государственных комиссий, откапывая захоронения. И он тогда, в 12 лет поседел! Он многое что видел раньше, на его глазах убили старшего брата, с которым они были погодками, но поседел именно на откапывании этих захоронений.
Натали: И что? Как это сказалось… ну, на вашем восприятии?
Ирина Анатольевна: Да напрямую и сказалось! Ведь здесь, в тыловом городе, где действовала бронь в годы ВОВ, такого опыта ни у кого не было… в крови. Более того, отец никогда и не скрывал, что его и не должно было быть. Все они остались живы случайно, к ним уже шла зондеркоманда дивизии «Мертвая голова» (тоже интересное название! «мертвая голова» или «голова Адама» — визитная карточка некофильских культов и… английских пиратов), но хутор освободили урки Рокоссовского, которые прибыли к ним… на собачьих упряжках, запряженных в лодки, по бортам которых были установлены пулеметы. Само явление… это нечто запредельное, если подумать! Но главное, что такое можно было проделать только в тот день, потом пошли первые дожди, это же Ростовская область. Там на следующий день уже было на лодках и собаках не доехать. Так вот бой урки прекрасного товарища Рокоссовкого приняли на подступах к хутору, это уже все не только слышали, но и… наблюдали. Можно сказать, эти великолепные люди (многие были сплошь в наколках) спасли всех буквально в шаге от неминуемой смерти.
Натали: А разве они сбежать не могли?
Ирина Анатольевна: Куда в степи сбежишь зимой, да вдобавок с детьми? Вопрос глупый, даже не обсуждается. Тут дело в другом! У меня из-за этих лодок и собачьих упряжек оказался в наличии вообще трудно осмысливаемый пласт непостижимого опыта сатанинской некрофилии. Возможно, там что-то такое было, что иначе и к хутору было не прорваться! А потом, как мой отец говорил, через хутор вообще пошли… верблюды! И только в последние годы появились фотографии времен Великой Отечественной, где были сфотографированы верблюды на улицах разрушенного Сталинграда. Но только сравнительно недавно это появилось. И такой способ организации прохода войск что-то точно уничтожал, сносил начисто.
Натали: Так это запоминалось, наверно, очень сильно!
Ирина Анатольевна: Это возвращало к жизни! Там вообще даже старики говорили, что именно немцы в их краях появились летом 1942 года уже не людьми, у них уже никакой индивидуальности даже не было, кровавые зомби… ничего человеческого. И то, что они творили, не имело никакого смысла для живых… как бы заранее убивало и всех, кто имел с ними дело. Я очень хорошо помню эту фразу «если бы немцы были хоть немного людьми». Потому что было с кем сравнить, там же шли румыны, итальянцы… много кого. Эти еще пытались сообразить, где и с кем оказались.
Ирина Анатольевна: А потом, значит, в конце 90-х, сижу я с одной жабой и сдаю ей бухгалтерию после рейдерского захвата одного моего предприятия…
Натали: Вот прямо так?..
Ирина Анатольевна: А как вы хотели? Сама по себе некрофилия и в черной магии — это рейдерский захват чужих жизней. Совершенно нелегимное нахождение того, чему тут не место… с редкой наглостью и бесстыдством, с непременными заявами: «А ничо вы мне не сделаете! Сейчас мы вам сами законы установим, будете исполнять, как миленькие!»
Натали: Ну, это уж как водится. И что эта жаба? Она тоже понимала свою нелегитимность?
Ирина Анатольевна: Да еще как! Все мне доказывала, что этим занимается, чтобы типа «мужу помочь». И мол, ей же надо «крепко стоять на ногах», чтобы сынка по жизни пристроить. Ну, неважно. Она просто рассказала мне, что для начала пристроила сынка в «поисковый отряд» тех, кто ходит и могилы Второй мировой раскапывает. Похвастала передо мной, значит. А сыночку ее тогда лет девять было. У меня, знаешь ли, сразу ассоциация с моим отцом, который тем же самым занимался, но когда все мужчины были на фронте… или уже убиты. Но даже он был старше этого пацана! И он поседел! Поэтому, как мне не противно было с этой жабой говорить на отвлеченные темы, я высказала ряд опасений, что ее мальчику такое совсем не нужно.
Натали: А она что?
Ирина Анатольевна: Она заняла оборонительную позицию! Она считала, что я осудила ее «как мать». Хотя про себя я осудила ее как воровскую суку и торгашку, мне вообще наплевать, кто с такой сподобился ребенка завести. Но я считала, что она не имела права лишать своего ребенка шанса на нормальную жизнь. Условно нормальную, конечно, при такой мамашке. Поэтому она все поняла правильно, она ж бухгалтер! Быстро все подсчитала… в виде кассы взаимопощи своего мужу-огрызку… Короче, начала надо мной издеваться, что ей вот удалось пристроить сынка в «высшее общество», нынче типа в спецуху берует из таких гробокопателей… Ну, мне и так было противно, я скоренько там подписала все бумажки, да и нахрен послала это чудо в перьях.
Натали: А почему вы это вспомнили?.. Уже начинаю догадываться, конечно…
Ирина Анатольевна: А потому что ты догадливая! Мы ведь полным-полно историй разбирали по поводу педофилии в этих «поисковых отрядах», во всяких там «военных реконструкторах»… И уж разве ты не догадывалась, с чем доведется столкнуться, раз у нас тут м-р Темный салатики строгает с одной из лучших Таро-аналитиков?
Натали: В целом догадывалась, конечно. Но, как и мне, вам ведь тоже не слишком хочется в эту тему углубляться… Сколько вас помню, а вы мне ни разу не рассказывали про эту жабу-бухгалтершу, которая сына забрила в поисковый отряд для пользы высшего общества. Сслушайте! Но это же вы мне прикол рассказали! У вас при рейдерском захвате в конце 90-х принимала бухгалтерию женщина, которой совершенно срать на элементарные человеческие приличия, у которой достаточно закалены нервы в отъявленной уголовке! И она оправдывается перед вами, а сама отправила сына с гробокопателями — рыться в могалах «неизвестных солдатов», хотя сама воплощение смердяковщины и очень жалеет, что нас немцы не завоевали?..
Ирина Анатольевна: Типа того! Только это не прикол. И вместо всяких там комсомолов и пионерий вдруг появились тучи юных гробокопателей, которые потом демонстрировали полный съезд с катушек. Так вот и не скажешь, будто хоть на гран чем-то приличным занимались в этих «поисковых отрядах». Это точно не наши марши по местам боевой и трудовой славы, где ни о каких поисках захоронений и речи не было! И вспомни книжку нашего детства «Каникулы Кроша»! Этот Крош производительно работает на строительстве дороги, правда, ему не девять лет, но еще школьником. Еще он втянут в какую-то совершенно… несоветскую историю с коллекционерами нэцке… При этом Анатолий Рыбаков ведь все продолжения писал, прямо как Джоан Роулинг! Ага, прикол в том, что эта Джоан Роулинг вовсю осуществляла творческий приемчик Анатолия Рыбакова, а с его «Детей Арбата» вся эта хрень началась… Нас «Детьми Арбата», совершенно лживой книжонкой вдруг вернули в процессам 1938 года и отыграли всю историю назад! К Мюнхенскому сговору! Ну, неважно, поскольку нынче карты я раздаю, а не Джоан Роулинг…
«Кани́кулы Кро́ша» — советский четырёхсерийный телевизионный фильм. Снят по мотивам одноимённой повести и сценарию Анатолия Рыбакова в 1980 г.
Натали: Вы говорили, что продолжения писать очень сложно, что Анатолием Рыбаковым «Дети Арбата» написаны по заказу, «писать в стол» невозможно.
Ирина Анатольевна: Конечно, невозможно! Поэтому и удивляло, что в наши дни все вдруг начали строчить романы задним числом, отчего-то не касаясь нравственного анализа настоящего. Общество впервые в истории оказалось в условиях нравственного излома…без нормального большого романа! А роман… ну, ты вот видела, как Михаила Шолохова Нобелевкой одаривали, как Хрущев к нему в Вешенскую приетал на ераплане… И все только ради того, чтобы он не закончил роман про отступление к Сталинграду летом 1942 года. Так что роман был нужен, чтобы детям подобных проблем не оставлять не решенными. Полагаю… где-то в высших импиреях и было решено меня выпинывать на эт-самое, как только в 1965 году Шолохов взял эту самую премию. Но… все же не от Хрущева, того сняли в октябре 1964 года. И жил он «под колпаком», поскольку уж про него всем было понятно и известно до донышка…
Натали: Но полную зачистку рядов тогда не провели, предатели остались безнаказанными. А это неправильно.
Ирина Анатольевна: И вовсю ударились в сатанинские культы… впрочем, изначально с этим шутили… мама не горюй, как говорится! Но мы отвлеклись! Далее про повзрослевшего Кроша у Рыбакова идет повесть «Неизвестный солдат», тут же в 1980 году по ней снимается фильм «Минута молчания», тоже 1980 год. Прямо рубежный год, когда от этого Кроша некуда деться ни в телике, ни в киношке! А там вовсю Афганистан начался! И нынче, как видишь, именно эту повестушку используют некрофильских культах вроде «Бессмертного полка», пытаясь поднять армию мертвых… приписав к ней массу «сомневающихся» и дезертиров.
«Неизвестный солдат» — это когда Крош работает на строительстве дороги, а там они нашли могилу неизвестного солдата! Так они ведь вызвали государственную комиссию, по протоколу перезахоронили… вообще потом целый фильм сняли с песней «Я сегодня до зари встану»!
В широком поле безымянная могила солдата оказалась на пути дорожных строителей. Передовикам нельзя останавливаться ни на минуту: потревоженную могилу перенесут и построят новое надгробье. Но павшего героя нельзя оставлять без имени, поэтому разузнать о прошлом солдата поручают молодому рабочему Сергею Крашенинникову (Александр Кавалеров). Поиски будут трудными, но Сергею удастся восстановить трагическую хронику произошедшей здесь смертельной схватки, раскрыв детали подвига пятерых солдат, вернув им имена и заслуженную славу. Минута молчания (фильм)
Ирина Анатольевна: Ага! Вроде такое вот гудение все решает. А на самом деле тогда уже сформировалось огромное некрофильское гнездо в городе Горьком, как тогда назывался Нижний Новгород. А потом и вовсе… поперло!
Натали: Да, да… Черные копатели, реконструкторы… Последние потом все равно скатываются к какой-то расчлененке, не смотря на красивые костюмы ушедших эпох и имитацию благородства. Там Виолетта Волкова в своей хамской манере в Твиттере написала, что СПб «пора уже отчитывать». Но и без нее народ вовсю эту тему расчлененки… визуализирует.
Ирина Анатольевна: Да-да… это после всех этих «Бессмертных полков» и длительного местечкового нытья, сколь бы у нас пива было, если бы нас немцы захватили… И не в падлу кому-то в таком участвовать по инициативе откровенных предателей Родины и извергов всего человечества!
Натали: А если говорить про имитацию благородства, то, вспоминая ту же доктора Лизу, ошарашено замечаешь, что благородство конструировалось на предстоящей смерти. Развели вместо нормальной медицины какие-то хосписы. Вовсю катились к эвтаназии.
Ирина Анатольевна: Нда… наше тупое ворье может лишь права мертвых защищать… на свой извращенный вкус. А никому не надо было воевать за такое говно! Чтобы сейчас тупые шлюхи и никчемное, не раз обосравшееся ворье продолжало бубнить мантры времен становления английского меркантилизма, как этим беззастенчиво занимаются в ВШЭ. сказано же в Писании: «Не жалей о мертвых, жалей живых!» Потом это еще Гэндальф говорил во «Властелине колец», причем, не на эльфийском. Уж можно было бы понять, что мертвые совершенно в другой юрисдикции! Понимаешь, Рыбаков все это накропал, чтоб подвиг непременно за партией закрепить. И вся эта лавина «военной литературы» писалась, чтобы не выявлять связь процессов конца 30-х с Мюнхенским сговором, с предательством в начале войны, с совершенно сатанинской сдачей мирного населения при провале летней кампании 1942 года. А вед даже в событиях на Юго-Востоке Украины Донбасс опять сдают, как в Брестском мире и в летней кампании 1942 года! Идет один и тот же уголовный шаблон! И все под некрофильский вой про «бессмертный полк»…
Натали: Особенно сейчас уместно вспомнить доктора Лизу, устраивавшую рассадник инфекции на площади трех вокзалов, чтобы ту инфекцию разносить по всей стране …надежно. Чистая логистика. Пусть попробуют отмазаться. Логистов сейчас до фига. Они и не такие задачки решают…
Ирина Анатольевна: Да и вообще стоило поинтересоваться, как эта «доктор Лиза» типа «детей спасала» на Юго-Востоке… как сразу выяснилось, что интересоваться не у кого.
Натали: Сбор денег для смертельно больных детей… Масса системных шагов по уничтожению стариков… Какой-то культ смерти…
Ирина Анатольевна: Ну-с, будем считать, что уже вполне готовы с головой окунуться в это дерьмо. Ты ролики с этим «некрополистом» (как нынче принято у уголовой сволочи именовать сатанинских некрофилов) посмотрела? Ну, давай. я тебе на память воткну ролик с Виолеттой Волковой, где он выглядит вполне вроде безобидно. А эта Волкова бормочет, что защищала и куда более страшных изуверов.
Натали: Да я это видела… И она такая жирная там, что это никакими диетами не преодолеть. И говорит, будто «защита положена всем», вам только не положена…
Ирина Анатольевна: Слушай, не придирайся ты к ее отпердываниям! Вышла, засветила всех, слив учтен, идем дальше… Да и какая мне «положена защита» от этой мерзости? То, что я вообще вышла, встала с романами, оборону заняла, означает… Ну, ты сама понимаешь. Но при этом я выгляжу как бы беззащитной и уязвимой. Во-первых, в таком чисто военном плане «вызываю огонь на себя!», типа за мной «никто не стоит». Такое ни одна сатанинская сволочь не пропустит. В-вторых, чтобы уравнять наши шансы, чтобы это не выглядело обычной зачистской от очистков, чтобы все вокруг имели время сделать свой выбор свободно и осознанно. Все смотрят и прикидывают свои шансы выстоять и оставаться людьми. В данном случае уже не до моралек, моральки закончились, задеты права мертвых! Просто сейчас у всех выбор идет окончательный, пересмотру не подлежит. Меня и выставили в виде женщины, причем, заметь, в весьма провокационном симпатишном виде… чтоб еще местечковая мразь тыкала «ви для миня не женщина!» Сразу вопрос: а ты, плять, кем будешь такой «не женщине»?.. Потом ведь и так каждая падла начинает визжать: «Я-то думало, что вы такая… а вы вона какая! Это нечестно!»
Натали: Ага, вообще «несправедливо»! Сколько раз мне самой пытались «раскрыть глаза»…
Ирина Анатольевна: Так что со мной все по-честному… У меня тут не приманки-ловушки, а сразу волчьи капканы. И чтоб сразу башку сносить топором. Типа давай, сука, выходи на вы! Честно говоря, мне такое говно на две затяжки. С другой стороны, они еще почему в своих некрофильских куколках пытаются как-то имитировать именно мой облико-морале? Со мной ведь даже на уровне визуализации ставился однозначный вопрос: ты мужик или пидар? Далее… идет вопрос, для жизни этот объект решил свои усилия направить или?..
Натали: Или что?
Ирина Анатольевна: Чтобы застраховаться от жизни! Или, как заявлла некрофилка Днцова о своей некрофильской литературке — «отдохнуть от жизни». Цель любой некрофилии, самых черных сатанинских культов — уничтожение смысла нравственного выбора (а значит и эпического искусства «по мелочи») — путем снесения для определенной группы всех жизненных рисков… ха счет уничтожаемых живых.
Натали: А почему… для определенной группы? Разве некрофилы делают это не для себя?
Ирина Анатольевна: Уже нет… Те, кто этим занимается непосредственно, сами становятся лишь видимостью людей, они… нечто вроде могильных червей… Короче, весь «цимес» идет «на благо» совершенно других, тех кто это использует и организует. А эти… они уже не люди по большому счету. Чтобы это ощутить, сейчас вставим материал, где нижегородский «некрополист» (подхащитный Волковой) рассказывает всю механику работы в секте некромантов с 70-х годов прошлого столетия, куда он попал мальчишкой. И посмотри на ссылочку, у этого «некрополиста»! У него нынче и свой сайт имеется, ему там в конце желают «творческих успехов».
— Мы ещё мальчишками на кладбище гуляли, где я живу, тут «Красная Этна» недалеко. Бутылки собирали, костры жгли, весело было. Вышло так, что в 1979 году мне, тогда ещё пионеру, пришлось стать невольным свидетелем и участником одной магической церемонии. С тех пор меня туда как магнитом потянуло. По кладбищам я привык шастать класса с седьмого, и мне кажется, что лучше меня их все в городе никто не знает. К 2000 году я прекрасно изучил все городские и много районных кладбищ.
— А как вы их изучали?
— Приходил на объекты летом, вечерком, когда там уже тихо и спокойно, нет ни сторожей, ни бомжей, и милиции тоже нет, только одни собачки бегают. С блокнотиком, с карандашиком, и до темноты. Впрочем говоря, милиция наши городские кладбища посещением не балует – разве что лентяи в погонах загоняют туда свои машины и отсыпаются там среди могил вместо того, чтобы город по ночам патрулировать. Но это только летом. А сторожей у нас на кладбищах поставили лишь году в 2005-м, после того, как в Сормове ведьмы могилы своих подружек раскопали. Думают, они кого-то усторожат.
— Сколько погостов успели объехать, просмотреть?
— Я подсчитал, что за два с половиной лета (я начал работать 18 июля 2005 года) я лично осмотрел 752 кладбища. Обработку полевых материалов я закончил, а в дополнение к ним перепечатал 900 различных стихотворных эпитафий, собранных по всей области – чем не фольклор? Поверьте, это было очень трудно – лично облазить тридцать пять районов. Пока я ещё молод, и силы лазить по буеракам есть, надо торопиться.
— Сколько километров проходили ежедневно?
— В среднем километров по тридцать, обычная норма пешего паломника. Большее всего – за день я прошёл из Ичалок до Починок: это из райцентра в райцентр. Автобус ходит там лишь однажды в сутки, в 11 утра, что меня не устроило – мне же по пути ещё сёла надо осматривать. Ладно хоть, дождя не было. Пришёл в Починки, и уснул прямо на лавочке – вот как намучался. Потом, ночью уже, проснулся, переполз в подъезд. Сейчас обо всём об этом вспоминается с доброй улыбкой.
— Как вам удалось осмотреть 750 погостов за два с половиной лета?
— С огромным напрягом. Сезон у меня начинается как только сошёл снег, заканчивается, как только снегу навалит столько, что засыплет надписи. Это где-то с 5 апреля по 1 декабря. Работал челночным методом: на два-три дня выезд в сёла, два-три дня на отдых, на обработку материалов, на другие дела. И так три года. Какая тут постоянная работа, какая личная жизнь? Я и с кладбищами был постоянно занят, да так, что ноги от переходов отваливались. Зато вот читать удавалось больше, чем обычно – шагаешь по сельским дорогам, держишь книгу перед собой на весу, сумка через плечо, никто тебя не видит – и читай хоть дотемна. Ноги шагают по земле, а глаза шагают по строчкам. За эти три года походя написал ещё книгу об исламе, заканчиваю работу над топонимическим словарём.
— Были проблемы из-за погоды?
— Масса. Лето 2006 года выдалось на редкость дождливым, лето 2007 года – страшно жарким. До любого райцентра добраться не проблема, были бы деньги. Найти кладбище в полях – тоже, наконец-то в 2005 году наша геодезическая служба выпустила топографический атлас – километровку. Проблемы в другом. Внутрирайонные сельские автобусы ходят три, а то и два раза в сутки. Очень много мест, где они не ходят вообще. Подладиться под их расписание трудно, даже если никто из них не сломался, поэтому основную часть пути приходилось проделывать пешком. Автомобиль тоже едва ли бы помог – многие сельские дороги содержатся в таком состоянии, что там и трактор завязнет. Или хочется срезать угол – вброд и по полям. Или этих дорог совсем нет.
Очень мешали в работе снесённые половодьями мосты, которые показаны на карте, но в реальности их не существует – например, мост через Пьяну у села Акузово Сергачского района. В других местах через реки приходится перебираться по жёрдочке, или вообще вброд или вплавь. Как правило, это случается на границе районов. Между Быковкой Воротынского и Ивановским Спасского района вроде бы есть мост через Ургу, но видели бы вы этот мост… И ещё вот, представьте: вы с огромными трудами добираетесь куда-нибудь до отдалённого села. Только пришли, небо заволокло тучами, и начинается дождь. Часа на два, на три. Даже если вы сами не боитесь промокнуть, листки с записями слипаются в руках. Или же дождь мочит вас в течение очередного 8-километрового перехода. Куртка помогает только первый час, затем промокает и она. Прятаться негде, надо идти вперёд. И тут от дорожной грязи расклеивается ваша обувь…
Жара – другая проблема. Речки есть далеко не всегда, а если и есть, иногда они настолько заросли всякой дрянью, что лезть в них не хочется. Колодцы пересохли или сломаны, колонки тоже не везде работают – да до села ещё надо добраться… Купить лимонада не всегда есть где – сельские чапки то закрыты без объявления причин, то уже поздно, то их вообще нет. Доходило до того, что рад был и пластиковой бутыли с грязной водой, выставленной на солнцепёк у могилы. Льёшь воду прямо на голову. Она горячая, противная. Но чуть повеет ветерок, и на десять минут становится легче. Затем вода даже не высохнет – испарится – и вновь мечтаешь, чтобы на пути попалось хоть какое-нибудь болото. Так я осматривал, например, Учуевский Майдан Починковского района.
Я никогда не думал, что буду пить из грязной лужи. Мне рассказывали, что так пили студенты на целине. Оказывается – могу. Осматривал юг Павловского района. Жара за тридцать. За селом Фроловским есть нежилая деревня Дуброво. Осмотреть её кладбище, заброшенное на краю оврага, было обязательно. Равно как и обязательно успеть на последний автобус из Фроловского в Ворсму. Туда я бежал бегом, дорогу знал. Оттуда тоже бегом, только в глазах уже потемнело. Чувствую, всё, ещё немного – и упаду. Если не попью. И тут – о, счастье: канава от некогда буксовавшего в распутицу трактора. На дне чуть-чуть воды, в ней плавают какие-то жучки. Стащил с себя рубаху, как нас учили в армии, и напился, фильтруя жидкую муть через хлопчатобумажную ткань. Надел, снова побежал. На автобус всё-таки успел, но пришлось помахать руками, чтобы без меня не уезжал. До 2005 года у меня была пышная шевелюра – за три года таких приключений я начал, как мне сказали, катастрофически лысеть, а виски заметно поседели. Вероятно, это от перенапряга.
— А с ночевкой как?
— Преимущественно в подъездах. А кто домой пустит? А и пустят, так я не пойду, опасно людям доверяться. Есть четыре вида ночёвки – в подъездах, в стогах сена, в кучах опилок и на заброшенных фермах. Извиняюсь, ещё пятый – в сторожках на кладбищах, где они открыты. Но они не везде есть. Один раз ночевал даже в гробу.
— Какой ужас. А это как?
— Видите ли, в татарских деревнях Сергачского и соседних с ним районов на мусульманских кладбищах в сторожках держат всё, что нужно для погребения – ломы, лопаты и всякое прочее. Никто из своих не берёт, а чужие там не ходят. Я исключение. Стоял дождливый август 2006 года, я осматривал юг Спасского района. Деревня Тукай, до войны она называлась Парша. Ближе к вечеру, до Спасского далеко, до Сергача ещё дальше. Надежд на транспорт никаких, пошёл затяжной дождь. Стогов сена в округе тоже замечено не было. А татары в своих сторожках складывают не только ломы, а ещё домовины, обтянутые зелёной материей, с серебристыми изречениями из Корана. Покойника обматывают простынями, а это хозяйство используют как носилки. И лежат они штабелями в домике на кладбище. А у него крыша протекает. Куда деваться? Думаю: пусть это будет не гроб, а ящик. В один ящик лёг, другим сверху задвинулся. Ничего, не намочило. И выспался. И никто не заметил.
Другой раз, в сентябре того же года. Село Пожарки Сергачского района. Решил заночевать на месте, не возвращаясь пешком в райцентр. Подъездов никаких, стогов тоже никаких. Зато настежь открытая сторожка на кладбище, с крепкой крышей. Лёг, переночевал. Утром просыпаюсь от стука лопат и мата: перед самой сторожкой мужики решили копать могилу. Рубят корни, матерятся, как не для человека роют. Я затаился, лежу, думаю: они отвлекутся, а я выскользну. Но не удалось: где-то через полчаса один из них настежь распахнул дверь. Он удивился ещё больше чем я. Кто таков? Говорю: ночевать негде – и шасть в открытый проём. К счастью, землекопы были не очень пьяны, посмеялись между собой, а меня преследовать не стали.
— Ну и приключения у вас!
— О, об этой эпопее будет впоследствии что порассказать. Вспоминается эпизод в селе Каменищи Бутурлинского района. Дело было под вечер, в субботу, в июне 2006 года. Я шёл по улице, и прямо на меня надвигается пьяная сельская свадьба. Было видно их издалека, а вот свернуть – некуда, никаких переулков не имелось. Повернуть назад – ещё хуже: раз бежишь, значит, чувствуешь себя виноватым – эта логика хорошо известна ещё с младшей школы. Когда до пьяных оставалось не так далеко, я решил свернуть в сторону, где перед одним из домов были сложены кирпичи, притвориться, что по малой нужде, а затем, переждав опасную компанию, продолжать путь. Такое удавалось многократно. На этот раз расчёт оказался неверным – свадьба свернула именно к тому дому, за кирпичами у которого я планировал отстояться – я еле-еле успел выскочить из укрытия, и был, естественно, запримечен. Какое развлечение для подвыпивших хлопцев – ни одной девчонки – которых было никак не меньше дюжины. Если бы меня застали на кладбище, там заподозрят максимум в том, что якобы, пытался поворовать цветмет. Подозрение снимается расспросом и беглым досмотром сумки, за три сезона этой унизительной процедуре я подвергался не один десяток раз. Если же попался нехорошим людям на селе, тут могут обвинить, тем более пьяные, в гораздо худшем грехе – желании повзламывать пустующие частные дома. Схватили, вытряхнули сумку, нашли стамеску. Я ношу её, чтобы было чем откапывать вросшие в землю старинные камни, а также счищать мох с тех из них, которые, по моему разумению, ещё могли бы быть прочитаны. Хотели лупить по лупетке тут же, по одному факту наличия подозрения. Еле-еле удалось упросить пьяных сдать меня сельскому участковому. Тот, оценив ситуацию, успокоил своих односельчан, посадил меня в автомобиль (якобы, повёз в райотдел милиции разбираться, документы у меня с собой были), вывез за околицу села и там выпустил, строго-настрого наказав в Каменищах по субботам больше не появляться.
— Так и не побили?
— На этот раз нет. Побили в другом месте, на Южном кладбище города Павлово. Дело было в конце сентября того же 2006 года. Уже смеркалось, и я готовился собираться на электричку и домой; кончался третий день похода. Вижу: у одной могилы сидят на корточках двое не в меру трезвых пацанов лет по 25, и одна девчонка. Девчонка тихо рыдала. Я был тогда с бородой, в чёрной одежде, и меня приняли за попа. С пьяных глаз, как известно, и козёл чёртом покажется. Подозвали поближе, я подошёл. Тут же мне было предложено отпеть (как будто по канонам это возможно) скончавшегося за два месяца до того двухнедельного ребёнка, дочь собравшихся. Некрещёную, заметьте. Я вполне резонно заметил, что церковь такого не допускает, да и молитв я не знаю – и потому был поначалу великодушно отпущен. Однако минут через десять пьяные передумали и пошли за мной. Я, к великому своему сожалению, не сумел правильно расценить степень опасности (ребята показались мне чересчур нетрезвыми), и за то жестоко поплатился: вдвоём они меня зажали среди оград, вырвали из рук сумку, повалили, измесили лицо каблуками. В пенале в сумке им удалось найти непотраченные деньги (350 рублей) и часы, которые обидчики и забрали с собой. Чего эти ребята не учли, это того, что я прекрасно ориентировался на кладбище и наутро без труда нашёл соответствующую могилу. Пришлось навестить райотдел милиции. Когда следователь прижал их к стенке, два брата-дегенерата (один кончил полный курс спецшколы для дебилов, другой осилил семь классов нормальной школы) во всём сознались и вернули часы. Был суд, им дали по три года общего режима.
Кстати, если на десять вёрст в округе нет ни одного живого лица – это тоже плохо: как по Луне идёшь. Запросто можно заблудиться, и никто тебя не поправит, забредёшь в Тьмутаракань. А потом обратно. Безлюдьем у нас традиционно страдают Городецкий и Семёновский районы.
— А позитив есть?
— Позитива тоже масса. Вот вроде бы говорят, при капитализме человек человеку волк. А у нас в деревнях люди, если не пьяные, как при социализме живут. Если удастся с ними по душам разговориться, к себе в дома зазывают, в гости, значит. На кладбище конфетки-печенье в руки наперебой суют. Говорю им: не бомж, а они в ответ: тем более, наших родных помяни. В селе Степанове, в Арзамасском районе, одна бабка мне даже чуть ли не в пояс поклонилась. За что, спрашиваю. А за то, отвечает, что ты за наших хлопочешь. А я хлопочу-то не только за степановских или за арзамасских, я – за всю область. Если едут водители, видят меня пешего, часто подвозили до места, и денег никогда не брали. С таким народом ещё коммунизм строить продолжать можно. Один раз, в Шатковском районе, даже цыгане подвозили, причём специально заехали в то село, куда было нужно мне. Бывает, ночуешь где в подъезде, расспросят, кто таков, так ещё и бутерброды с чаем вынесут. На, дескать, краевед, подкрепись, видим, как ты устал. Главное же впечатление, которое я вынес из этих походов – это то, что я посмотрел, как живут те, которые непосредственно хлеб растят. А то до этого мне, горожанину, казалось, что он сам на полях вызревает – людям его только собрать остаётся.
— А с милицией проблемы были?
— Сельская милиция, которая водится только в райцентрах, строгая, но справедливая. Такого беспредела, как порою в городах, я не заметил. Да, могут задержать на вокзале или на автостанции, да, могут пригласить в свою кандейку для обыска, могут снять ксерокопию с паспорта, могут полистать и тетрадку с разведматериалами. Могут проверить по компьютеру, нет ли меня в федеральном розыске. Но всегда отпускали, и не было ни разу попыток ни ограбить, ни обидеть, ни в чём-нибудь обвинить. Ну, и я тоже закон старался не нарушать. Нарушать его – себе дороже.
— Анатолий, скажите, разве нет других способов узнать что-то о наших предках? Только и остается кладбища прочесывать?
— Представьте себе, в ряде случаев нет. Возьмём нашу область. Старые газеты можно читать года с 1876-го, до этого они состояли в основном из объявлений, рекламы и официальных извещений. Даты жизни и смерти могут быть перевраны, возраст тоже – ведь раньше, бывало, важные сообщения передавались по телефону, по телеграфу, а материалы в газеты писались от руки. Почерки у людей разные, ну четвёрка там, или девятка, какая разница. Немало было и недобросовестных журналистов, была и мода специально перевирать фамилии – преследуя какие-то сиюминутные, нам уже не понятные интересы. И того не думают садовые головы, что газеты их с перевранными фамилиями будут храниться века – не в бумажной, так в оцифрованной версии – и если лет через сто кого-нибудь заинтересует какой-нибудь случай из нашей действительности, до истины им докопаться будет непросто.
— А что, серьёзные люди по газетам историю пишут ?
— И по газетам тоже. А какие альтернативы? Живых людей расспросить – так ведь люди вымирают слишком быстро, а старики ещё и таких басен наплетут… Архивы ЗАГСа у нас, начиная с 1917 года – объект строжайшей государственной тайны; туда даже за данными о репрессированных исследователей пускают лишь… по письменной просьбе родственников этих самых репрессированных. А если у кого родных не осталось, или все уже давно в Израиле? Значит, таких репрессированных, получается, и изучать, что ли, не надо? Архивы у нас тоже не в лучшем виде. Горела в 1890 году Ветлуга – все архивы по целому уезду сгорели. Горел в 1982 году костромской архив – сгорели документы в масштабе уже целой области, целый пласт истории – директора тогда посадили на два года условно, пожалели даму – виновата была не столько она, сколько дырявая крыша. Бывает, и музей сгорит – в Сергаче, в 1991 году. Да и у нас в городе весь XVIII век пошёл прахом в 1923-м: тогда самые старые дела свалили в одной из башен Кремля, и их растаскивали через отверстия в стенах тогдашние бомжи. Погреться, типа…
— А на кладбище больше информации?
— Кое-какие крохи набрать можно. Как архивы, так и кладбища в нашей стране здорово настрадались от большевиков. Но если с архивами хоть кто-то работает, с кладбищами, кроме меня, никто. До революции серьёзные памятники, такие, чтобы века перестояли, ставили лишь единицам – всяким там аристократам, богатеям, кулакам деревенским. С 1916 по 1954 год в городе и области не было ни одной мастерской, чтобы делать надгробия – ну и исхитрялись советские люди, как кто мог. Кто деревянный крест ставил, на нём стамеской имя-фамилию любимой бабушки высекал: лет сорок простоит, не больше; кто из железок пирамидку со звездой сваривал, кто валун обтёсывал, кто известняковую глыбу, а кто попросту тырил со старого кладбища бесхозные монументы. Старорежимные фамилии забивали или сошлифовывали, и высекали новые – такая мастерская вот у нас в городе открылась сразу после войны. Сходите на еврейский сектор на «Марьиной Роще» – там такая коллекция дореволюционных гранитных памятников – в Москве такой не увидишь. И ни одной православной фамилии: даже кресты православные, и те в этой мастерской изничтожали.
Так вот, если пройтись с блокнотом по старым кладбищам – например, в Богородске, в Горбатове, в Большом Мурашкине, на Тихвинском в Арзамасе – перечень можно продолжать – там можно списать с могил такую информацию, которой ни в одном архиве нет.
— Какую, например?
— Ну, например, вот. Знаете такую книгу: «Кто есть кто в Нижегородской области» за 2000 год издания? Там есть данные и на покойных нижегородцев. И знаки вопроса: например, родился такой-то церковный иерарх в 1875 году – а помер когда? Это сколько же архивов придётся перекопать, чтобы выяснить, когда он помер. Или вот ещё: жил где-нибудь в каком-нибудь Шарапове образованный барин, собирал книжки, скупал картины. Помер, всё его добро с молотка пошло. Затем эти книжки начинают всплывать у букинистов, коллекционеры начинают интересоваться – а кто такой был Егор Алексеевич, скажем, Крюков, в какие годы жил? Сколько надо в архивах копаться? А можно просто съездить кому-нибудь в это самое Шарапово и посмотреть на сельском кладбище – а вдруг памятник уцелел: бывало, что и уцелевают.
Бывает и по-другому – живёт, скажем, где-нибудь в небольшом городке мещанин Чумиченко, ничем особым себя не прославил. Родился сын, пошёл служить в Красную Армию, попал к фашистам в плен, затем в концлагерь, выжил, остался на Западе, стал крупным художником-авангардистом. У нас, конечно, его фамилия десятилетиями замалчивается, а как же иначе. Пришли новые времена, помер тот художник, принялись биографы биографию ваять. Шлют письмо в тот городок: помогите с розысками предков. А там или все архивы в своё время НКВД вывезло, или в них такой порядок, что за век не разобраться. Это ещё, учтите, в нашей области, где не было фашистской оккупации. Когда информации фатально не хватает, здесь порою могут помочь и кладбища.
Или вот такой неожиданный аспект. Собрались серьёзные люди писать исследование о детской смертности. До революции всё как-то проще – взял церковные метрики, посчитал, сколько детей народилось, сколько усопло. Высчитал разницу. Проблемы начинаются при советской власти, всё ведь до сих пор от народа засекречено. До революции прямо писали: в городе за такой-то месяц столько-то родилось, столько-то примерло, детей столько-то. И статистика по видам смертей. А в СССР это всё «низзя» стало, а дети по-прежнему мерли как мухи. Можно, конечно, заручиться кучей бумажек от научного руководителя и начать обивать пороги архивных управлений: помогите, посодействуйте. Но чиновники на то и чиновники, что отказать всегда легче, чем архивные папки подавать. Тут бумажка не так оформлена, там срок прошёл, здесь тема недостаточно чётко сформулирована, тут дела за определённые годы заштабелированы. Здесь начальник в отпуске, а кроме него доступ никто разрешить не может. Пока начальник из отпуска выйдет, все сроки сдачи работы пройдут. А можно сделать намного проще: пойти на кладбище и просто посчитать покойный народ, там всё налицо. В последнем случае так и пришлось делать.
— А вам лично что удалось найти?
— Недаром я упомянул про «Кто есть кто». Был в нашем городе такой историк и лингвист, чех по национальности, Ржига Фёдор Вячеславович. Родился в 1848 году, а умер когда? В справочнике стоит знак вопроса. А у меня есть рукописная опись могил по Бугровскому кладбищу, там на дощечке в своё время было указано «1848 – 1925». Правда, потом я нашёл ещё и некролог в «Нижегородской коммуне». Неправильно было на кладбище указано, поскольку помер этот учёный 5 марта 1926 года. Газетам я всё-таки как-то больше верю, хотя ошибки случаются у всех у нас. Могилу эту, как бесхозную, в постсоветское время в расход пустили. С ним ещё жена захоронена и сын, жена в 1942 году. Была она крупным библиографом, до войны составляла справочники по Максиму Горькому. Детей у них не было. Администрация на Бугровском, небось, думает: а, наплевать, больше, чем полвека прошло. Давай-ка продадим это место ещё по разу. А кто такой был этот Ржига, им до лампочки, у них таких целое кладбище. А списков похороненных до 1956 года не сохранилось: до этой даты сноси кого угодно. А то, что этот человек, да и жена его, в «Кто есть кто» попали, это им не ведомо.
— А какие ещё истории вспомнить можете?
— Сейчас ужас сколько людей бросились искать свои корни, тут-то услуги специалиста-могиловеда как раз «в яблочко» окажутся. Сколько раз сидел в областной библиотеке, вижу, люди мучаются, старые газеты листают. Едут даже из Москвы. Разговорились: вот, предков ищем. Перебираем некрологи. А откуда ваши предки? А из Абаимова, это в Сергачском районе. Думаете найти? Надеемся. Так ведь в Сергаче газет до революции не издавалось. Сами знаем, да очень хочется найти. А в Абаимово съездить не пытались? Вы думаете, есть смысл? Смысл есть, сохранилось не более 5 % дореволюционных барских и священнических могил, но ведь пять процентов – это не ноль, не правда ли? У жителей Нижнего Новгорода шансов больше – но и тут долго над газетами попариться придётся.
— И сколько вы уже народу переписали в ходе своих странствий по погостам?
— Тысяч десять, не меньше, и скорбный список сей ежедневно растёт. Только вчера, например, узнал, что 19 мая 1925 года в Ужовке местные кулаки утопили в речке комсомольца Павла Колесова. Он был гармонист, распевал под гармошку матерно про Христа и про Богоматерь. Кому-то это не понравилось. Кстати, его гармонь до сих пор является священной реликвией Починковского краеведческого музея – по крайней мере, являлась таковой в 1988 году – теперь уже, может, уворовали.
— В России до вас кто-нибудь изучал кладбища?
— Только при царе. Один великий князь, брат Николая Второго, насмотрелся в своё время во Франции, как там кладбища описаны и устроены, и решил сделать нечто подобное у нас. Деньги у династии Романовых водились. В 1906 году нашли двоих фанатиков-энтузиастов, Модзалевского и Саитова, и поручили им отыскивать интересные могилы на кладбищах тогдашней Москвы. Они наискали на три тома; впоследствии эти три тома на царские деньги издали. Дальше занялись Петербургом, там работа заняла три года и составила четыре тома. Тоже успели до революции издать. Затем по плану была провинция. На добрых полсотни губерний двоих энтузиастов оказалось маловато, поэтому для сбора данных о провинциальных покойниках великие князья пошли по другому пути.
— По какому же?
— Поскольку ЗАГСов до революции не было, а учёт покойникам вели попы, к ним и было решено обратиться. В 1909 году Синод разослал предписание консисториям каждой губернии обязать своих сотрудников на местах переписать интересных покойников, каждого в своём приходе, и прислать эти списки в губернию, а оттуда – в столицу. Начинание было замечательное, только по всероссийской нашей дури разослали эти бумаги в разгар зимы, когда по глубокому снегу не только что по могилкам, а и на кладбище не пролезешь. Со всей губернии прислало человек пять, и на этом дело кончилось. Комиссия некрополистов занимались пока санкт-петербургскими томами, и не очень комплексовала по поводу своей зимней неудачи. Когда работа над семитомником закончилась, а это был уже 1912 год, вторичное требование прислать материалы в провинции было направлено уже летом. Здесь результат был уже не столь плох – из нашей губернии откликнулось несколько сотен приходов.
Всю Россию для удобства разделили на четыре части по сторонам горизонта, и начали обрабатывать списки из северных губерний. Они были благополучно выпущены в 1914 году, получился ещё один толстый том; желающие могут ознакомиться с ним в отделе редкой книги Нижегородской областной научной библиотеки, называется он «Провинциальный некрополь». Составители занялись южными губерниями – тут подоспели войны, забастовки, дефициты, дороговизна, а потом и революция. С июня 1917 года за работу над всероссийским кладбищенским проектом ответственным за него перестали платить – в результате чего работа застопорилась. Большевики все неизданные материалы сдали в архив, в личный фонд расстрелянного в 1919 году великого князя – и почти на век успокоились.
— И что было потом?
— А ничего хорошего. Часть карточек оказалась в одном месте, часть в другом, какие-то списки до революции успели уничтожить, другие уцелели. Ошибок везде, опять же, море. Наше село Вазьян прочитали как Варган – им же из Питера не видать, где что как называется. Нашей губернии ещё повезло – до неё до революции не дошли руки, списки никто не шерстил, не прореживал, и они дошли до нас в таком виде, как были поданы сто почти лет назад. Питерский исследователь Дмитрий Шилов занялся этим проектом, и написал по нему диссертацию, и в 2004 году защитился. Этот человек, не являясь нижегородцем, не поленился перепечатать на компьютере две толстых папки наших, нижегородских покойников – и все эти материалы совершенно бесплатно переслал на дискете Юрию Галаю, старейшине наших краеведов – чтобы мы издали. И для образца тоненькую книжечку – изданные аналогичные списки по Пермской губернии. Мы посмотрели на неё, усмехнулись и сказали: ну нет, так мы издавать не будем, мы себя уважаем намного больше, чем пермяки.
Я съездил в Москву, познакомился с оригиналом диссертации, узнал из неё массу интересного. Там даётся дельный совет браться за дело трояко – изучить и уточнить списки 1912 года, лично посетить все упомянутые точки, и проработать местную прессу за сотню лет. А затем всё это свести в одну книгу, чтобы больше никто никогда в этом городе не трепал старые газеты, а мог взять одну книгу и оперативно получить доступную информацию по любой фамилии или по любому селу. Когда выйдет печатная версия, разошлём по экземпляру в соседние области – пусть учатся, как надо, пусть ищут энтузиастов и пусть у себя так же делают.
— Каковы ваши дальнейшие планы?
— Завершить книгу о кладбищах. Буду доканчивать словарь нижегородской топонимики, мы его делаем с одним соавтором. Поеду в Москву допросматривать те газеты, которых у нас тут нет. Ну, и кроме того, я работаю ещё и в других направлениях – ведь я же в основном лингвист.
— Желаю вам здоровья и всяческих успехов!
Натали: Всяческих успехов типа желает… Ужас какой!
Ирина Анатольевна: Это не ужас, это огромное, сильно разветвленное гнездо некромантов. И нам с м-ром Темным пришлось поработать, чтобы это к чертовой матери порушить. Но и время там пришло… всему этому рухнуть. Просто некоторые считают, будто им их бездействие или пассивное содествие с рук сойдет. А я вообще не раз говорила, что приставлена для свободы нравственного выбора. В результате каждый будет иметь то, что сам выбрал. Пусть далее ни на кого не пеняет и не орет опосля: «Где был Бог, когда был Освенцим?» Вот и разобрали, где был Артур Шик, когда организовывался Освенцим! И для бесперебойной работы Освенцима вдобавок все заключили Мюнхенский сговор. И вот кто может, спустя 60-т лет после такой войны, когда все раскрылись… до мыла из человеческого жира, орать: «А где бил Сталин, когда заключался пакт Молотова-Риббентропа?..», кстати, оттянувший начало ввода Освенцима на производственную мощность на полтора года.
Натали: Но вы об этом ни разу не рассказывали… о некромантах в Нижнем Новгороде! И я тут изображаю вроде как «исследование», а вы уже там побывали?.. Это же нечестно!
Ирина Анатольевна: Да там все, голубушка, побывали! Все до одного! Поэтому я и не спрашиваю, где был Бог, когда некроманты организовывали свое гнездо в советском городе Горьком в 70-х годах ХХ столетия. Во-первых, там региональная наголовка, а сама налоговая система у нас… напрямую от некромантов! Если там «время дожития» ставится главным показателем, как в Освенциме. И это такая система, когда с каждым предприятием можно разделаться за один квартал, то есть за три месяца. И вообще отчетный период год, а предприятия заставляли отчитываться ежеквартально, именно как в Освенциме, где человек доживал только три месяца.
Натали: Ничего себе… И эти наши налоговики об этом знают?
Ирина Анатольевна: Конечно! Многие отлично понимали, что став некромантками и эсэсовскими овчарками, взимая налоги по чисто мошенническим схемам, изначально по уголовным высерам, когда себестоимость выдается за «добавленную стоимость», они там сами «застраховались от жизни», а все остальных помогают убивать, вначале высосав из них жизнь. Они паучихи!
Натали: Да все там держалось на страхе.
Ирина Анатольевна: Но с 2015 года эти вампирши должны были ощущать, что страх прошел, источник страха уничтожен. И вот медленно, но верно возникают дела с этими-самыми «некрополистами». И вылезает ведь совершенная хрень! Вот одновременно с этой бабой, которая изображала из себя «блогера» и «журналистку», а потом подожгла себя (принесла в жертву непонятно чему) возле здания МВД — встал вопрос с другим «некрополистом»! И вся эта погань здорово всполошилась, поскольку он был уже чуть ли не «полностью оправдан», аа тут его взяли за микитки и осудили как педофила:
Верховный суд Карелии отменил приговор историку Юрию Дмитриеву, который ранее вынес городской суд Петрозаводска: его признали виновным в совершении насилия над несовершеннолетней и заменили срок с 3,5 лет на 13 лет лишения свободы. О том, как проходил процесс, читайте в репортаже Север.Реалии.
«Полное торжество зла. 13 лет строгого режима. Иными словами – смертная казнь», – написала журналистка Виктория Ивлева сразу после оглашения приговора.
– Мне кажется, что Верховный суд Карелии полностью наплевал на решение Петрозаводского городского суда, что удивительно. Городской суд вызывал экспертов, а Верховный суд Карелии умудрился за два-три дня успеть рассмотреть все аспекты этого дела и всё для себя понять и ужесточить наказание с трех с половиной до 13 лет. Я не понимаю, что произошло за эти три дня, какие новые факты открылись? – прокомментировала решение суда журналистка Наталия Дёмина, которая приехала в Петрозаводск на рассмотрение дела.
Натали: Его осудили, педофила… Он гениталии своей приемной дочери зачем-то фотографировал. А осудили его…
Ирина Анатольевна: А как только вы подняли тему со странными бабами из Архангельской думы, которые по рядупричин даже аттестата зрелости не имели. Вот сейчас поинтересоваться, какими аттестатами зрелоти располагает Виолетта Волкова, пораспрашивать, кто с ней учился, так тоже много непоняток будет. Хотя нам вполне достаточно, что она и в прокуратуре побывала, а начинала с «организации досуда военнослужащих» (см. Жизненные приоритеты Виолетты Волковой). Но ты заметила, что ее подзащитный некрофил из Нижнего Новгорода прям таки совсем уже собирался девочку удочерить!
Натали: Конечно, я это отметила… Это ужас какой-то! И зачем ему живая девочка после этих мертвых кукол?.. Он тоже педофил?
Ирина Анатольевна: Да полюбуйся, сколько жутких историй о педофилии идет про все эти «поисковые отряды»! Кстати, в сводках именно по МВД Нижнего Новгорода тяжелый случай «некрополиста» идет вместе с педофилией. И понятно, что он сам подвергся такой «обработке»… где-нибудь на кладбище. Но обрати внимание, как это подается правоохранительными органами! Типа он этим мертвым девочкам… «давал новую жизнь», делал для них «благо».
Руководитель созданного год назад Следственного управления следственного комитета РФ по Нижегородской области Владимир Стравинскас в интервью «Российской газете» рассказал о самых громких делах 2011 года и о новациях в работе ведомства.
След Москвина обнаружен в Подмосковье
Российская газета: Владимир Викторович, одно из самых громких дел 2011 года — задержание краеведа Анатолия Москвина, который выкапывал трупы молодых девушек и делал из них мумии. Расскажите, как продвигается расследование, когда дело будет передано в суд? Владимир Стравинскас: Конечно, дело Москвина — дикий, исключительный случай. В современной криминалистике аналогов ему не было. Подробности этого дела мы не раскрываем по этическим соображениям. Здесь затронуты чувства родственников, вы только представьте — сначала они потеряли близкого человека, простились с ним, а потом узнали, что могила осквернена.
Уголовное дело возбуждено по пунктам «а» и «б» части 2 статьи 244 (надругательство над телами умерших и местами их захоронений), по этой статье ему грозит до 5 лет лишения свободы. Обвиняемый находится под стражей. В ближайшее время будет установлено, кому принадлежали останки, проводятся генетические экспертизы, к концу января эта работа должна быть завершена. Это довольно объемное дело, ведь Москвин осквернял могилы не только в Нижегородской области, но и в Московской. Тем не менее, мы приложим все усилия, чтобы в первом полугодии 2012 года передать дело в суд. РГ: Он раскаивается в содеянном?
Стравинскас: Так сказать нельзя. В понимании Москвина это было не осквернение могил, а желание «оживить» погибших девушек, он делал для них «благо». Вообще Москвин вел очень замкнутый образ жизни. Человек он безусловно интеллектуальный — имеет высшее лингвистическое образование, обучался в аспирантуре МГУ, опубликовал серию статей о краеведении. Ему еще предстоит пройти психиатрическую экспертизу.
РГ: Поднимался ли после дела Москвина вопрос об усилении охраны кладбищ?
Стравинскас: Мы будем вызывать руководителей кладбищ, где осквернялись могилы, и ставить вопрос о соответствии их занимаемым должностям. Но захоронения осквернялись в течение многих лет, по нашим данным — с 1991 года, руководители кладбищ с тех пор менялись. РГ: Снова вернемся к делу о «МиГах». Чиновник Росрезерва Андрей Силяков, продавший планеры за копейки, осужден, но пока избежал наказания — он просто не пришел в суд на приговор, так как был под домашним арестом. Почему за ним не уследили? Есть ли у вас информация о том, как продвигается розыск? Как вы считаете, система домашнего ареста оправдывает себя в целом?
Стравинскас: К практике домашнего ареста стали прибегать чаще. В основном она себя оправдывает. Случай Силякова — единственный, когда человек сбежал. Приговор в отношении него вступил в законную силу. Нижегородский областной суд объявил Силякова в розыск. Исполнение данного решения осуществляют сотрудники ГУ МВД России по Нижегородской области. Местонахождение Силякова не установлено. Педофилов нельзя ловить «на живца»
РГ: С 1 января 2012 года следователям Следственного комитета РФ передаются для расследования тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные несовершеннолетними и в отношении них. Сейчас в Интернете организовано целое общественное движение по поимке педофилов, когда люди под видом маленьких детей вступают в переписку с извращенцами и пытаются вывести их на чистую воду, передать полиции. Как вы относитесь к таким инициативам, насколько это распространено в Нижегородской области?
Стравинскас: Фактов выявления педофилов подобными активистами нами не зарегистрировано. Само по себе создание такого движения свидетельствует о том, что общество стало активнее оказывать помощь правоохранительным органам. Но ведь надо помнить, что подобные действия могут кого-то спровоцировать на преступление. Если к нам приходит человек, который приводит конкретные факты, он должен подать официальное заявление. Говоря о борьбе с педофилией, надо учитывать ряд факторов. Сейчас СМИ вбрасывают много негатива в души людей. Есть телепрограммы, доступ к которым должен быть ограничен. Так в США по телевидению не показывают никаких излишеств. Есть платные каналы, для доступа к которым нужно покупать специальную карту. У нас же еще не все сделано, чтобы поставить заслон.
Ситуация с преступностью, жертвами которой стали несовершеннолетние, в Нижегородской области нестабильна. Несмотря на некоторое уменьшение количества преступлений, число жертв по ним составило в 2011 году 97 человек (в 2010 году — 64). Из них 78 несовершеннолетних подверглись сексуальному насилию.
Полагаю, что этому способствует, в том числе, достаточно мягкое наказание, применяемое судами за педофилию. Так, в ряде штатов США, Китае за сексуальное насилие над ребенком полагается смертная казнь, а в Великобритании в 2003 году был принят билль о сексуальных преступлениях, в соответствии с которым любое половое сношение с ребенком, не достигшим 12 лет, считается изнасилованием, за что предусмотрена единственная мера наказания — пожизненное заключение.
Следует также отметить, что после выхода из тюрьмы у лиц, совершивших сексуальное насилие против детей, в большинстве случаев происходит рецидив. Полагаю, что эффективной мерой может стать ужесточение контроля за находящимися на свободе или лечении педофилами, которых необходимо постоянно держать под наблюдением, надевать электронные браслеты и отслеживать, где человек находится. Согласен с тем, что педофилы не должны условно-досрочно освобождаться из мест лишения свободы. А за рецидивные преступления в отношении детей должно назначаться пожизненное заключение.
Выборы, налоговые преступления и коррупция
РГ: В 2011 году следственный комитет занимался делами, связанными с нарушениями на выборах. Были ли возбуждены уголовные дела?
Стравинскас: К нам обращались представители КПРФ и партии «Справедливая Россия» по поводу нарушения процедуры подсчета голосов (так называемых «вбросов» бюллетеней). Доследственные проверки до сих пор проводятся по ряду районов. Уголовные дела по результатам выборов в Нижегородской области не возбуждались.
РГ: СК с 2011 года занимается делами по налоговым преступлениям. Были ли какие-то случаи в вашей практике?
Стравинскас: Мы возбудили 10 уголовных дел по преступлениям в налоговой сфере (для сравнения: в 2010 году следственные органы ГУВД возбудили 60 уголовных дел). Столь небольшое количество объясняется либерализацией юридической ответственности за налоговые правонарушения.
Так уголовное дело подлежит прекращению в случае полной уплаты налогоплательщиком сумм недоимки, штрафа и пеней, установленных налоговых органом. Таким образом действующее законодательство в сфере нарушений о налогах и сборах ориентировано главным образом не на привлечение к уголовной ответственности, а на снижение размера недоимки. В бюджет по результатам доследственных проверок возвращено 124 миллиона рублей. Еще 46,5 миллиона вернули в процессе расследований.
РГ : Два слова о коррупции. Сколько в этом году было расследовано уголовных дел в отношении должностных лиц, так называемых «оборотней в погонах» и чиновников, нечистых на руку? Приведите примеры приговоров с реальными сроками заключения, наиболее громкие дела.
Стравинскас: В 2011 году в следственное управление поступило 552 сообщения о преступлениях коррупционной направленности, возбуждено 332 уголовных дела. Направлено в суд 55 дел. Основная категория коррупционных преступлений — взяточничество (статьи 290 и 291 УК РФ). Есть примеры и громких уголовных дел. Например, дело по обвинению начальника подразделения Федеральной миграционной службы. В целях завышения показателя по взысканию штрафов он незаконно освободил от административной ответственности предпринимателя, взыскание штрафа в 250 тысяч рублей с которого было маловероятным.
Было также возбуждено уголовное дело по обвинению троих сотрудников УБЭП ГУ МВД России по Нижегородской области в хищении путем обмана денежных средств у обвиняемого по уголовному делу. Трое сотрудников ОБЭП потребовали передать им за бездействие в пользу обвиняемого 1 миллион рублей, один из сотрудников при получении части «вознаграждения» был задержан.
РГ: Сейчас коррупционерам присуждают крупные штрафы. Работает ли система штрафов в реальности? Где рядовые чиновники или сотрудники полиции могут взять деньги на многомиллионные штрафы?
Стравинскас: Приведу пример. В прошлом году в суд было направлено уголовное дело в отношении оперуполномоченного ОБЭП УВД по Нижнему Новгороду, вымогавшего взятку в 540 тысяч рублей. Решением суда Евгений Назаров приговорен к выплате штрафа в сумме 11 миллионов рублей.
По нашим данным, сразу такой штраф уплачен не был. Как правило, в таких случаях штраф платится частями, точно так же, как зеки, работающие в колониях, постепенно выплачивают ущерб пострадавшим. Полагаем, что система назначения наказания в виде штрафов за взяточничество, призванная подорвать экономическую основу коррупции, положительно повлияет на ситуацию по противодействию мздоимству. Однако более объективный вывод можно будет сделать позднее, на основании анализов следственной и судебной практики.
И детектор лжи в работе пригодится
РГ: Расскажите о работе криминалистов СК. Насколько нам известно, у вас используются специальные передвижные лаборатории. Чем они оснащены, насколько эффективны?
Стравинскас: Нередко криминалистическую службу СК РФ путают с криминалистами экспертных учреждений. Это неверно. Обязанности следователей-криминалистов другого рода и значительно шире. В первую очередь это оказание практической помощи следователям в раскрытии и расследовании преступлений.
В отделе криминалистики имеются передвижные криминалистические лаборатории (ПКЛ) на базе микроавтобусов. Данные автомашины могут использоваться как кабинет и лаборатория при работе в полевых условиях. ПКЛ могут оснащаться различными технико-криминалистическими средствами.
Например, современные металлодетекторы и мощные магнитные подъемники, комплект для подводных поисковых работ с подводной видеокамерой, позволяющий обнаруживать предметы на глубине, не погружаясь в воду. Имеются приборы для измерения состава драгоценных металлов, приборы, позволяющие фиксировать географические координаты места происшествия и других объектов.
В штате отдела также имеется специалист, который занимается психофизиологическими исследованиями с использованием полиграфа («детектора лжи»).
Иоахим Эйтевал. Битва богов с титанами
Натали: И все это прямо в разгар травли над вами, когда эта сволочь никак успокоиться не могла!
Ирина Анатольевна: Разгар травли был тогда, когда эта мерзость меня пыталась отправить в психушку! Вот этого с мертвыми куколками отправить нельзя, поскольку он — «некрополист» и даже по кладбищам Подмосковья прошелся. А меня… раз я решила выступить против немотивированной резни на улицах и ночных погромов в детских летних лагерях, — запросто! И нисколько не сомневались, что получится, но при этом сдали свое некрофильское гнездо в Нижнем.
Натали: Как это?
Ирина Анатольевна: А вот сейчас покажу! Открываешь статью блога День дурака, а там отыскиваешь эту ветку:
1918EV:
7 апреля 2011 в 12:57
Добрый день. Заинтересовала меня возможность узнать человека по описаню его Ириной Анатольевной. Если пойти по ссылке []. Конечно там людей больше, чем 7 или 8, но мне кажется крайний слева?
———————————————— ДЕДЮХОВА:
Ну, торчит там его репка, и что? Не совсем понимаю, зачем вам в этом случае — его личико? В данном контексте намного интереснее физиономия психиатра-эксперта Коржаневской Н.Б. Это она составила и подписала со своими коллегами заведомо ложное заключение, это их предупреждали об уголовной ответственности. Это они давали клятву Гиппократа, в конце концов.
Сахабутдинов отрабатывает сценарий, который был разработан в ФСБ еще до того, как это дело попало к нему. Он действительно — просто «тэтрыс», у него — «работа такая». Проблема ведь вовсе не в нем, там его личных пожеланий — на копейку.
Но, скажите, чего вы все ко мне суетесь по его поводу? Он — «типичный представитель» нашей сегодняшней «правоохранительной системы», он просто озвучивает и визуализирует все ее телодвижения. Его пока это не достает, его все устраивает, ему даже нравится. А мне, простите, кому-то другому сопли вытирать, который бы все это делал за деньги, но вдобавок бы еще «страдал» и подсовывал бы не записочки, что на самом деле он вовсе не такой, а очень мне сочувствует? Да на кой мне это надо?
Да и Кислухина ведь поперлась не сама по себе, а по санкции.
Что мне-то в личике Сахабутдинова, если ему пообещали, когда он брал дело, что на суд меня привезут во вневменяемом состоянии. Признают все мои виртуальные злодейства, но тут же простят — и отпустят в таком виде на все четыре стороны.
Но все это проделать можно лишь с согласия главного врача и психиатра-эксперта. Поэтому намного важнее, насколько «карательной» стала наша психиатрия после героической победы «сашей подрабинеков». Ведь человек о своей победе заявляет, а КГБ СССР вовсе не занималось насколько явным подлогом, врать не стоит. И отработанный механизм превращения человека в репу — бесперебойно заработал с «утверждением демократии». У нас ФСБ больше и заняться нечем. Но! В ФСБ никто не давал клятву Гиппократа. А на присягу они давно положили с прибором.
8 апреля 2011 в 10:22
А я вообще считаю, что 1918EV — может быть самим Сахабутдиновым. Наверно, ищет отходы для отказа от ведения дела. Мол, «Хулиганы зрения лишают!»
Поскольку опять такая же тактика — прикрыть задницей Кислухину. Как он на «экспертизе» стоял в дверях, загораживая собою проход в распахнутой настеж двери, так и хдесь. Причем, при адвокате заявил, будто его не было на экспертизе.
А кому нужна его репа? И зачем нам «тэтрысы»?
Он бы лучше прочел результаты тестов Власовой, включенных во вторую версию экспертизы, представленную в суд. Там есть интересное место — что у меня абсолютная зрительная память.
И пусть посмотрит на то заключение, котрое давал нам с адвокатом для ознакомления в СК. Пусть найдет на первой страничке парочку отличий, которые сложно не заметить человеку с абсолютной зорительной памятью. Может тогда до него дойдет, кто их всех сдал с потрохами.
«Потроха» в данном контексте — не их внутренние органы, а уголовка на всю эту шайку-лейку.
Так они ДВА РАЗНЫХ ЗАКЛЮЧЕНИЯ, что ли, наклацали? И ОБА подписаны? Одними и теми же людьми?
АПУПЕТЬ!
Да по ним ТЮРЬМА ПЛАЧЕТ.
Натали: А что там было в квадратных скобках?
Ирина Анатольевна: А ссылка на групповое фото выпуска повышения квалификации всяких там следователей… с преподами из ФСБ. Ну, короче, рассадничек в этом Нижнем… тот еще. И Сахабутдинов дважды не мог сдать там экзамен квалификационный. И как раз условием сдачи зачета в этом веселом заведении было для него — мое уничтожение. Но ссылку я убрала… поскольку там стояло два достаточно сильных энергета, просто ее просмотр мог нанести вред кому-нибудь. Не говоря о том, что вообще могли на ссылку вирус навешать.
Натали: И там был Сахабутдинов?..
Ирина Анатольевна: Да, стоял там Сахабутдинов… с жутким видом. Я тогда подумала, что он так выглядит, поскольку он из всех этот экзамен не сдал. Но там все были очень довольные… как напившиеся крови вампиры. И к кому-то бессмысленно было даже нравственные императивы приставлять. Вполне качественно отпедофиленная молодежь. Мне тогда много прямых наездов приходилось из комментов убирать, чтобы кого не зацепило. Но это было прямым наездом на меня, попытка лишить желания перегрызть глотку этой сатанинской мерзости. Изображают, значит, «власть и закон», а самих вообще не должно быть среди живых!
Натали: Все! У меня ресурс вышел… Я на сегодня отчаливаю… Позвоню только Ольге, чтобы тоже не рвались к нам сегодня… Они в пробке застряли… Можете добить меня чем-нибудь… особо сакральным и некрофильским, чтоб уж в следующий раз к этому не возвращаться.
Ирина Анатольевна: Ну, все равно возвращаться придется… Это ведь не просто так возникло, не в один день… А чем добить? А тем, что у нас ежедневно происходит! В Мавзолее! Там ведь не мумия лежит, а именно что… живой труп! Ему кровь меняют, он весь гибкий такой, еще лучше, чем раньше был… на него идут трупы тех, кого никто не хватился.
Натали: Какой ужас!
Ирина Анатольевна: Ладно, ссылочку поставим, чтобы хоть потом к этому трупешнику не возвращаться! Представляешь, он сейчас лучше и здоровее, чем был при жизни! Уже учение его сгинуло, страну развалили… нас добивают, а эта мразь даже не заплесневала!
В рамках спецпроекта к 150-летию Ленина «Афиша Daily» выяснила, что стало с телом вождя за 96 лет нахождения в Мавзолее, сколько на самом деле процентов осталось от его трупа, и привела инфографику c интересными фактами о нем.
Что было после смерти Ленина?
Владимир Ленин умер 21 января 1924 года от атеросклероза сосудов головного мозга. Изначально тело не собирались сохранять, профессор Алексей Абрикосов провел вскрытие, а потом временно забальзамировал его для церемонии прощания. Даже назначили дату похорон: 27 января Ленина должны были погрести на Красной площади, для этого построили деревянный Мавзолей (за все время существовало три Мавзолея. — Прим. ред.).
Мы до сих пор не знаем, от чего умер Ленин. Почему?
Но к назначенной дате очередь к телу не становилась меньше, несмотря на сильные морозы (ниже –28 градусов), народ со всей страны приезжал проститься с вождем. Из‑за огромного количества людей, желавших в последний раз почтить Ленина, правительство решило продлить церемонию прощания еще на несколько месяцев.
Долгое время труп не разлагался, а первые существенные изменения появились только спустя два месяца, в марте. Из‑за морозов уши, нос, веки и рот изменилисвою форму, на теле и голове появились пигментные пятна, а на пальцах ног комиссия зафиксировала признаки мумификации.
В этом же месяце наконец-то было принято окончательное решение о судьбе трупа Ленина: его решили сохранить. За вождя взялись ведущие профессора — биохимик Борис Збарский и анатом Владимир Воробьев, они провели огромную работу по восстановлению и бальзамированию тела. При этом изначально Воробьев был против и отрицал возможность сохранения Ленина.
Как бальзамировали и сохраняли труп вождя?
Перед Воробьевым и Збарским стояла задача не только сохранить на века тело вождя пролетариата, но и восстановить его первозданный вид и форму. Это осложнялось тем, что во время первоначального бальзамирования Абрикосов удалил большую часть кровеносных сосудов, так как перед ним не стояла задача сохранять Ленина надолго. Для длительного же бальзамирования это было большой ошибкой, потому что именно по этим сосудам бальзамирующую жидкость можно было бы без проблем распределять по телу.
Ученые работали над сохранением Ленина четыре месяца, и уже в августе новый, деревянный, пышно декорированный Мавзолей был открыт для посетителей. Финальную, каменную версию Мавзолея построили только в 1930 году. Воробьев и Збарский, по мнению антрополога Алексея Юрчака, не просто на долгое время забальзамировали тело, но и разработали его «динамический» метод сохранения — он подразумевает, что труп требует регулярного ухода и функционирования многоуровневой системы, в которой он поддерживается: сохранение Ленина лежит не только на плечах ученых-биохимиков, но у покойного есть даже свои портные и рабочие, отвечающие за освещение в Мавзолее.
Тело непрерывно восстанавливают и заменяют изменившиеся участки новыми материалами, как это было с восстановлением его ушных раковин или носа. Ученые сохраняют не только видимые части трупа и черты лица вождя, но также его вес, форму и цвет.
С момента бальзамирования Ленина прошло почти сто лет, но его труп не закоченел, как это обычно бывает после смерти: его конечности и суставы сохраняют гибкость и эластичность — даже поворачивается шея.
Как пишет Юрчак в своей статье «Bodies of Lenin», труп вождя настолько хорошо сберегается, что ученые сохранили форму его пяток, волосы на груди и даже пигментацию под мышкой, которая была при жизни. Исчезновение части кожи на тыльной стороне правой ступни в 1945 году было целым ЧП. Тогда ученые проводили эксперимент с горячим желатином, который должен был им помочь скорректировать форму его ступней, но они ошиблись и случайно сожгли этот кусок тела. Его восстановили заплаткой из искусственной кожи, но эксперименты на Ленине с 1945 года запретили. Их стали проводить на других забальзамированных таким же образом телах. Это были трупы неизвестных, у которых не было документов и которых никто не разыскивал.
Чтобы тело оставалось в хорошем состоянии и не разлагалось, оно по завещанию Збарского и Воробьева раз в полтора года отправляется на «профосмотр», где проходит восстанавливающие процедуры длительностью два месяца (на это время Мавзолей закрыт для посещения). Труп тщательно осматривается на предмет новых разрушений и разложений, и если такие моменты есть, они немедленно устраняются. Все жидкости в теле обновляются, а старые отправляют на анализы, чтобы проверить, не завелась ли там плесень или какие‑нибудь микроорганизмы. Вождя купают в нескольких ваннах с разными растворами, чтобы сохранять объем, эластичность и гибкость тела. Потом Ленина переодевают в чистое белье и костюм и отправляют обратно в его стеклянный саркофаг на глаза публике. Кстати, чтобы Ленин выглядел как живой, его тело подсвечивается 14 лампочками розового спектра, которые придают коже естественный цвет, в саркофаге постоянно циркулирует воздух температурой +16 градусов, он сделан таким образом, что тело через него не искажается, а само стекло незаметно для смотрящего.
Сколько в Ленине осталось от Ленина?
Слухи о том, что вместо Ленина в Мавзолее лежит его восковая копия, появилисьсразу после его смерти и не прекращаются до сих пор. То, что тело вождя настоящее, подтверждают и исследователи, и те, кто непосредственно работал над его трупом. Да и вряд ли над куклой трудился бы целый штат специалистов, а государство выделяло бы несколько миллионов рублей.
Но сколько в этом трупе осталось от самого Ленина, с учетом постоянной замены его биологических материалов искусственными? Юрчак рассказывает, что, несмотря на постоянную «починку» тела, у Ленина остались неизменными большая часть кожных покровов, внутренние ткани, мышцы и суставы. Бывший министр культуры, а теперь помощник президента Владимир Мединский еще в 2008 году раскритиковал содержание вождя в Мавзолее. Он высказал мнение, что от тела осталось только 10%, поэтому его нужно захоронить. За погребение Ленина выступают и многие политики, считая, что держать труп человека в центре Москвы не по-христиански, а его захоронение сэкономит государству деньги, которые оно тратит на его поддержание. Другие же, оппоненты сторонников захоронения, приводят аргументы, что Ленин — это историческая память, с которой нельзя просто так расставаться. Президент Владимир Путин тоже подчеркивает, что Ленина трогать не нужно, во всяком случае пока есть те, кто связывает себя с Советским Союзом и бережет память о нем.
Журналисты еженедельника «Коммерсант-Власть» в 2008 году подсчитали цифры и пришли к выводу, что поскольку органы составляют 17% от массы тела человека, а жидкости 60%, то в общем тело Ленина потеряло 77% своего первоначального состава. Поэтому, по их заключению, в Мавзолее лежит не 10%, а все 23% тела. Антрополог Юрчак подмечает, что если учитывать его «динамическое» сохранение, то к этому моменту от первоначального тела Ленина осталось еще меньше. В каком‑то смысле его труп уже сейчас можно назвать копией, не потому что его когда‑то подменили, а потому что его биологические части постоянно обновляют. Но, с другой стороны, от этой замены Ленин не меняется, его внешность остается ровно такой же, какой была при его жизни. Нам остается только гадать, настанет ли тот момент, когда труп Ленина полностью заменят искусственными материалами и от него не останется ничего своего, или его захоронят раньше.
Супер статья! Вообще вскрыли чётко всю их подноготную и все связи высветили.
Конечно, это ужас-ужас-ужас! Но сразу думаешь и о других фактах, которые давно наталкивали на эти мысли. Достаточно давно уже у адептов оккультизма есть такая байка, что христианство — это некрофильская религия, что вот мол поклоняются распутью , а причастие — это поедание плоти Господней и крови Ну и, все в этом духе. Как итог, хотели всех напугать и призывали, чтоб народ топал раскрещиваться, то есть отказываться от веры. При этом никто не говорил о добровольности жертвы Христа!
Основа любого деструктивного культа — завладеть силой при недобровольности жертвы! А это означает уголовку!
Все сейчас в одну канву вписывается, как единая картина, собранный пазл. Случайные фрагменты оказываются совсем не случайными а маркёрами. Теперь видна четно структура Хотя эта мысль, что некрофилия у нас везде и всюду прям жесть, хотя очевидно же если мертвец неуспокоенный в самом центре лежит , о чем говорить? И эти все отряды по поискам солдат пропавших+ Донбасс с докторшей этой+ Виолетта+ Н.Новгород
Ирина Анатольевна: Типа того! Только это не прикол. И вместо всяких там комсомолов и пионерий вдруг появились тучи юных гробокопателей, которые потом демонстрировали полный съезд с катушек. Так вот и не скажешь, будто хоть на гран чем-то приличным занимались в этих «поисковых отрядах». Это точно не наши марши по местам боевой и трудовой славы, где ни о каких поисках захоронений и речи не было! И вспомни книжку нашего детства «Каникулы Кроша»! Этот Крош производительно работает на строительстве дороги, правда, ему не девять лет, но еще школьником. Еще он втянут в какую-то совершенно… несоветскую историю с коллекционерами нэцке… При этом Анатолий Рыбаков ведь все продолжения писал, прямо как Джоан Роулинг! Ага, прикол в том, что эта Джоан Роулинг вовсю осуществляла творческий приемчик Анатолия Рыбакова, а с его «Детей Арбата» вся эта хрень началась… Нас «Детьми Арбата», совершенно лживой книжонкой вдруг вернули в процессам 1938 года и отыграли всю историю назад! К Мюнхенскому сговору! Ну, неважно, поскольку нынче карты я раздаю, а не Джоан Роулинг…
Ирина Анатольевна: Конечно, невозможно! Поэтому и удивляло, что в наши дни все вдруг начали строчить романы задним числом, отчего-то не касаясь нравственного анализа настоящего. Общество впервые в истории оказалось в условиях нравственного излома…без нормального большого романа! А роман… ну, ты вот видела, как Михаила Шолохова Нобелевкой одаривали, как Хрущев к нему в Вешенскую приетал на ераплане… И все только ради того, чтобы он не закончил роман про отступление к Сталинграду летом 1942 года. Так что роман был нужен, чтобы детям подобных проблем не оставлять не решенными. Полагаю… где-то в высших импиреях и было решено меня выпинывать на эт-самое, как только в 1965 году Шолохов взял эту самую премию. Но… все же не от Хрущева, того сняли в октябре 1964 года. И жил он «под колпаком», поскольку уж про него всем было понятно и известно до донышка…
Интервью с Анатолием Москвиным
— Как вам удалось осмотреть 750 погостов за два с половиной лета?
— Кое-какие крохи набрать можно. Как архивы, так и кладбища в нашей стране здорово настрадались от большевиков. Но если с архивами хоть кто-то работает, с кладбищами, кроме меня, никто. До революции серьёзные памятники, такие, чтобы века перестояли, ставили лишь единицам – всяким там аристократам, богатеям, кулакам деревенским. С 1916 по 1954 год в городе и области не было ни одной мастерской, чтобы делать надгробия – ну и исхитрялись советские люди, как кто мог. Кто деревянный крест ставил, на нём стамеской имя-фамилию любимой бабушки высекал: лет сорок простоит, не больше; кто из железок пирамидку со звездой сваривал, кто валун обтёсывал, кто известняковую глыбу, а кто попросту тырил со старого кладбища бесхозные монументы. Старорежимные фамилии забивали или сошлифовывали, и высекали новые – такая мастерская вот у нас в городе открылась сразу после войны. Сходите на еврейский сектор на «Марьиной Роще» – там такая коллекция дореволюционных гранитных памятников – в Москве такой не увидишь. И ни одной православной фамилии: даже кресты православные, и те в этой мастерской изничтожали.
4 комментария
По поводу тех, которые в погонах не давали клятву… Именно в горьковском — нижегородском институте спецухи два факультета, медицинский и профильный…
Супер статья! Вообще вскрыли чётко всю их подноготную и все связи высветили.
Конечно, это ужас-ужас-ужас! Но сразу думаешь и о других фактах, которые давно наталкивали на эти мысли. Достаточно давно уже у адептов оккультизма есть такая байка, что христианство — это некрофильская религия, что вот мол поклоняются распутью , а причастие — это поедание плоти Господней и крови Ну и, все в этом духе. Как итог, хотели всех напугать и призывали, чтоб народ топал раскрещиваться, то есть отказываться от веры. При этом никто не говорил о добровольности жертвы Христа!
Основа любого деструктивного культа — завладеть силой при недобровольности жертвы! А это означает уголовку!
Все сейчас в одну канву вписывается, как единая картина, собранный пазл. Случайные фрагменты оказываются совсем не случайными а маркёрами. Теперь видна четно структура Хотя эта мысль, что некрофилия у нас везде и всюду прям жесть, хотя очевидно же если мертвец неуспокоенный в самом центре лежит , о чем говорить? И эти все отряды по поискам солдат пропавших+ Донбасс с докторшей этой+ Виолетта+ Н.Новгород
Отвал башки. А ведь все так и получается! Доказательства безупречные.