…А мне нравится методика наших вебинаров! Это получается по выражению ИАД «танком утюжить окопы». Прошлись один раз, методически изучили явление… остались какие-то большие сомнения по поводу… Затем разворачиваемся — и «по новой, да ладом!»
Пересматривала этот фильм Прощай, моя наложница начала «лихих 90-х», думала над всей этой пекинской оперой, что вдруг стала навязываться нам в качестве настоящего неподдельного «искусства»… а на душе все равно оставалась пустота. И сейчас же такие мысли… чисто женские, практические… А во что нам-то всем обойдется эта мода на псевдоискусство? Можно подумать, будто своей режоперы не хватило под завязку, теперь еще и китайскую предлагают полюбить.
Типа очень древнее искусство. Которому, оказывается, немного и надо… пару стульев на пустой сцене и несколько желающих поверить, как в сказке про голого короля. Глаза пресыщены невыносимой пестротой, слух подавлен отвратительным блеянием на голой сцене, где ничего не происходит… может тысячу лет, а может и больше…
Вековые традиции
Как говорят китайцы, «искусство пекинской оперы — драгоценность китайской национальной культуры, оно выражает китайский национальный дух. Искусство пекинской оперы должно передаваться из поколения в поколение». Именно стремление к сохранению традиций, желание с детства привить понимание, любовь, уважение к китайскому национальному искусству и воспитать новое поколение артистов пекинской оперы побудило власти г. Харбина к созданию драмкружка пекинской оперы «Труппа пекинской оперы «Цзин Мяо» (в переводе на русский означает «всходы пекинской оперы») в административном детском саду №1 г. Харбина.
Процесс преподавания строится исходя из психологических и физиологических особенностей дошкольников, составляется соответствующий план и выбирается содержание произведений, приемлемое для младшего детского возраста. Принцип обучения в драмкружке таков: показывать больше примеров, больше поощрять, меньше поучать и критиковать. Со дня создания труппы пекинской оперы для малышей прошло уже 15 лет. Она пользуется широкой популярностью среди детей и их родителей.
Только, думаешь, чего ж им так надо было в духе марксистско-ленинского интернационализма заручиться поддержкой Немировича-Данченко, тоже сильно озабоченного в тот момент созданием «нового пролетарского искусства»?.. Если это искусство настолько древнее, а главное, настоящее, то мнение Немировича-Данченко, с которым они носятся до сих пор, как с писаной торбой, здесь уж не просто избыточно, но и… несколько подозрительно. Это как раньше по любому поводу сообщалось, как Ленин высоко ценил Рихарда Вагнера и «матерого человеще». Потом почитали, знаете ли, что он Инессе Арманд написал про Достоевского. И куда теперь с этими его оценочными суждениями?..
Сцена, оборудованная для классического представления Пекинской оперы, должна быть максимально приближена к зрителю: открыта на три стороны. Пол поначалу выстилали досками, но позже стали прикрывать ковром, чтобы уберечь исполнителей от случайных травм.
Из декораций наличествуют только стол и два стула (между прочим, Немирович-Данченко считал такую обстановку идеальной для развития актерской фантазии). Но в зависимости от развития сюжета эти предметы могут изображать все что угодно: то императорский дворец, то рабочий кабинет чиновника, то зал суда, то палатку военачальника, а то и шумный кабак. Конечно, чтобы все это увидеть, публике надлежит обладать недюжинным воображением и знать правила игры. Опера — искусство, конечно, сверхусловное. Но, как и в случае с гримом, ее декоративные условности имеют прямые «переводы», и настоящий пяою, увидев летящего золотого дракона, вышитого на подзорах скатерти и чехлах стульев, сразу поймет: дело происходит во дворце. Если подзоры и чехлы светло-синие или светло-зеленые, а вышиты на них орхидеи, стало быть, мы в рабочей комнате ученого. Если цвет и рисунки отличаются пышностью — это воинская палатка, а если они яркие и безвкусные — харчевня.
Расстановка нехитрой мебели тоже имеет значение. Стулья позади стола — ситуация торжественная: например, император дает аудиенцию, генерал держит военный совет или высшие чиновники занимаются государственными делами. Стулья впереди — значит, перед нами сейчас развернется жизнь простой семьи. Когда же приходит гость, их расставляют по разные стороны: пришедший сидит слева, хозяин справа. Так в Китае традиционно демонстрируют уважение к визитеру.
А еще, в зависимости от ситуации, стол может превращаться в постель, смотровую площадку, мост, башню на городской стене, гору и даже облако, на котором летают герои. Стулья же нередко становятся «дубинами» для драки.
Такой вот у Пекинской оперы свободный стиль, в котором главное — экспрессия, а не бытовое правдоподобие.
И тут уж, конечно, как бы ни была «подкована» опытная публика, все зависит от артиста. От его умения управляться со скупой эстетикой и бутафорией своего жанра. От способности так залихватски замахнуться, скажем, плеткой, чтобы всем стало ясно: его герой скачет верхом (живые-то кони на сцену не допускаются). Здесь можно все: долго ехать, но остаться у входа в дом, преодолевать горы, переплывать реки, — и весь этот воображаемый мир, заключенный в сценическое пространство, отображается и преображается простыми (или не очень простыми) движениями, мастерством актера, учившегося своему искусству долгие годы…
Место действия изменить легкоНу, хорошо, заручились мнением Немировича-Данченко, чтобы при случае ткнуть им в качестве рекомендательного письмеца или вердикта свыше всем недоброжелателям. Мол, сам Немирович-Данченко заценил, а если тебе это не нравится, так ты в искусстве не понимаешь!
И страшно поинтересоваться, а что же сами-то они поняли в искусстве? Что сами вынесли из общения с Немировичем-Данченко? Ведь он точно говорил и о целях и задачах искусства, о катарсисе, о духовном развитии… Ну, и где все это? На почве повторения с разной степенью удачливости осточертевшего за века канона?..
Сейчас в «Ежедневном пророке» публикуется цикл статей Валерия Кима Инвестиционная привлекательность Байкала, из которого узнаешь просто жуткие вещи… на фоне сообщений, как китайцы вместе с нашими ворами выжигают прибайкальские леса, терроризируют местных жителей, не говоря уж о каком-то запредельном хамстве строительства водопровода из Байкала в Китай, причем, в период катастрофического понижения воды Священного моря.
Сразу возникает вопрос, сколько человеческой культуры стоит и за всей этой аляповатой яркостью пекинской оперы, если на деле все ее зрители ведут себя как омерзительные бесчеловечные уроды, сразу скооперировавшись с ворами, подлецами и лживыми мерзавцами?.. Что эта пекинская опера воспитывает в своих зрителях, если они на уровне человечества ведут себя как ненасытная саранча?
«Прощай, моя наложница» (англ. Farewell My Concubine) — китайский фильм 1993 года режиссёра Чэнь Кайгэ и одна из центральных работ движения пятого поколения, которое привлекло внимание всего мира к китайским режиссёрам.[1]
Подобно другим фильмам пятого поколения, «Прощай, моя наложница» исследует влияние политической нестабильности в Китае в середине XX века на жизнь отдельных людей, семей и групп, в данном случае показаны две звезды труппы Пекинской оперы и женщина, которая идёт между ними.
Фильм является экранизацией романа Лилиан Ли, которая также является одним из сценаристов телеверсии. Картина удостоена Золотой пальмовой ветви МКФ.
История творческого пути двух актёров, игравших всю жизнь одну драму из репертуара Пекинской оперы — «Прощай, моя наложница», в которой наложница остаётся верна своему императору и кончает с собой в конце его пути.
Фильм начинается со сцены в Пекинской опере, в которой один актёр, загримированный под женщину, изображает наложницу своего господина, а второй исполняет роль императора. Картина показывает 52-летнюю дружбу между ними, с конфликтами и примирениями. Почти всё
время один из них специализируется на женских ролях, а второй играет благородных воинов.
Самый признанный фильм на эту тему оказался такой же жуткой тягомотиной, как и сама пекинская опера. Но немного пояснил про истоки этого исконного китайского терпения… разного свинства, которое сами эти яркие представители устраивают по жизни и своим ближним. Можно сказать, к Байкалу, к России в целом они относятся именно так… как воспитаны китайской оперой, и другого искусства, которое бы идентифицировало не просто национальную принадлежность, а хотя бы мимикрию под человеческое общество, судя по всему, у них нет.
Фильм про жизнь мальчиков вынужденной нетрадиционной ориентации, проституток и маниакальных садистов, почитаемых как учителей-наставников. Мне непонятно, как издевательствами и непрекращающимися побоями можно вообще воспитать человека, а тем более привить чувство прекрасного. Да, собственно, никак, что этот фильм вполне так «раскрывает тему».
Их лупят тупым мечом, оставляют на морозе с тазом на голове, наполненным водой, тренируют растяжку при помощи кирпичей и веревок, крушат зубы металлическим стержнем. И это все ради высокого искусства.
Вот и ноют на одной ноте с 1924 по 1977 год две фразы как наложница страдала, ожидая господина, и про коня, который не уходит, несмотря на наставшие тяжелые времена для известного своей смелостью всей стране наездника. За три часа это надоедает так, что проклинаешь все китайские каноны и извращенные представления о прекрасном.
Китайский сценический костюм своей формой, конструкцией, орнаментом и цветом выражает древнюю космологическую символику естественного чередования Света и Тьмы, слияния Неба и Земли в акте сотворения мира.
Театральный костюм пекинской музыкальной драмы не является исторически конкретным. По театральному одеянию трудно определить, в каком историческом периоде действует персонаж. Несмотря на то, что в разные династии стиль одежды менялся, костюмы актеров пекинской оперы практически не претерпевали изменений. Герой неизменно появляется в одежде минской эпохи, дополненной деталями, характерными для позднего или более раннего времени. Основной критерий при выборе костюма — амплуа и конкретная роль актера. Они определяют и цветовую гамму костюма. Так, император носит платье желтого цвета, а члены императорской фамилии — светло-желтых тонов; высшие сословия одеваются в костюмы красных цветов; персонажи добродетельные и преданные появляются в синей одежде; молодые люди — в белой, а пожилые — в коричневой.
Смотрела и думала, неужели такое не соображает, насколько выше «Риголетто» или «Травиата»? Неужели они никогда не видели половецкие пляски из «Князя Игоря»?.. Неужели они искренне считают, будто такое может кому-то понравиться? Насколько же они ненавидят нормальных людей?..
Меняется политический строй в стране, приходят и уходят японские войска, но ничто не может поменять навечно заученные с детства слова, интонацию и репертуар. Единственно, от чего можно получить эстетическое наслаждение, так это искусный грим и красочность нарядов исполнителей женских партий и грациозная утонченность жестов и пластики этих юношей, превращенных в девушек не только на сцене. Вся эта красота и красочность существует на фоне совершенно серой, унылой жизни в одинаковых костюмах, что мужских, что женских за воротами оперной школы заведения.
Мама-проститутка (предварительно обрубив лишний палец сыну) приводит орущего отпрыска в эту школу и говорит: «Делайте с ним , что хотите». И понеслись эпизоды надругательства над подающей надежды оперной звездой. Так и хочется спросить, а нормальные люди в Китае есть? Те, которые не считают побои и издевательства единственной возможностью состояться в жизни. Никто никого не любит, кроме как безответного чувства юноши-наложницы к своему партнеру по сцене, играющего господина. Даже младенец, которого юноши из сострадания подобрали на улице стал хунвейбином и разрушил не только творческий союз Чен Ди Эя и Сяолу, но и семейную жизнь последнего.
Как поет «господин» я так и не услышала, Сяолу запомнился только виртуозным жонглированием боевыми палками. Не хочу даже узнавать, как они называются, без того достала заунывная декламация этого «прославленного наездника».
Наложница на протяжении 50 лет творческой жизни мяучит одну песню:»Я шла по стопам моего короля во всех его военных походах». Творческий спор с высокопоставленным ценителем пекинской оперы и, одновременно, активным пользователем всех восходящих звезд, свелся к бурному обсуждению неканонического числа шагов. Вместо положенных семи, наложницей было сделано только пять, что не позволило ему в должной мере насладиться представлением. Зато он насладился не совсем канонической наложницей.
Театральной эстетике пекинской оперы отвечает парадность и пышность сценического костюма, особая манера сценической речи, основанная на модуляции слова и фразы, пронизывающие звуки фальцетного пения, громкое звучание оркестра, поражающий своей фантазией орнамент и интенсивность цвета актерского грима, символика предметов бутафории и сценического жеста.
Актеру пекинской оперы необходимо знать основы национального актерского мастерства — это «четыре умения» (пение, декламирование, перевоплощение и пантомима) и «четыре приема» (игра руками, игра глазами, игра туловищем и шаги). Уже к началу правления династии Цин китайские театралы различали почти три десятка различных движений ногами и около сорока видов движений руками и рукавами.
Как и в более раннем театре, в столичной драме сохранилось деление персонажей на четыре основных амплуа. Они различаются по принципу пола, возраста, индивидуальных особенностей сценического персонажа.
Если бы грохот боевых тамтамов считался оркестровым сопровождением, что африканские племена не имели бы себе равных. Барабаны пекинской оперы им явно уступают и по тембру и по виртуозности, но когда непрерывно гремят барабаны, услышать другие инструменты практически невозможно, только если точно знаешь, когда они должны звучать, после пятого шага наложницы или после шестого.
Надо отметить, что проститутки в Китае красивые, и мама главной героини/героя и жена его/ее господина. Когда мать главного героя приводит его в эту школу, она пытается вначале соблазнить учителя… чтобы ей не пришлось отрубать ему лишний палец. Мальчик уже вырос, его выгоняют из публичного дома, а матери хочется все же пристроить его к какой-то «профессии».
Будущий учитель говорит на ее жалкую попытку кокетства: «Оставь это, женщина! Мы, актеры, ничуть не выше статусом, чем проститутки!» Весь дальнейший фильм как бы призван показать не только место пекинской оперы в этом жутком китайском обществе, но даже показать, что лишь в публичном доме или в этой самой опере люди в Китае живут и страдают… пока все вокруг занимаются жуткими глупостями. Например, расстреливают в тюрьме каких-то борцов с режимом.
Катарсиса не только не возникает, он там по умолчанию невозможен. Сяолу женится на проститутке, что в таких условиях вполне естественно. Чен Ди Эй неимоверно страдает, что не мешает ему принимать знаки внимания от высокопоставленных поклонников.
Вообще… воспитание кого мы видим в фильме? Людей искусства? Нет, подлых скоморохов, кривляющихся в какой-то странной разновидности низкопробного базарного зрелища. Которые после спектакля еще и исполняют роль проституток для наиболее тонких (и высокопоставленных) ценителей прекрасного.
Странно, конечно, читать разъяснения об опере… где «важное место занимает пение». Судя по сюжету фильма, все же проституция там занимает куда более важное место…
«Пекинская Опера» это слияние всех жанров театрального искусства (оперы, балета, пантомимы, трагедии и комедии).За счет богатства репертуара, хрестоматийности сюжетов, мастерства актеров и сценических эффектов она нашла ключик к сердцу зрителей и вызвала их интерес и восхищение. А ведь театр «Пекинской Оперы» это не только место для удобного размещения зрителей, но и чайная,то есть во время представления вы еще сможете наслаждаться ароматным зеленым чаем с засахаренными фруктами. Непередаваемая игра актеров, их полное перевоплощение заставят вас полностью перенестись в сказочный, волшебный мир «Пекинской Оперы».
В пьесах прекрасно сочетается творчество писателей-драматургов династий Юань и Мин (1279-1644) и элементы циркового искусства. Представление обусловлено традициями Китайского театра не похожего ни на один другой. Основными особенностями традиционного театра являются свобода и расслабление .Для того чтобы соответствовать этим требованиям артисту необходимо знать основы национального актерского мастерства ,это «четыре умения» и «четыре приема». Первые четыре — это пение, декламирование, перевоплощение и жестикуляция; вторые четыре — «игра руками», «игра глазами», «игра туловищем» и «шаги».
Пение занимает очень важное место в «Пекинской Опере». Большое значение здесь имеет сам звук. Неповторимость исполнения, завораживающее звучание обуславливается глубоким знанием фонологии, техники пения и достижением гармонии Инь и Ян.Песня не только увлекает своим содержанием, но и вызывает глубокие чувства у слушателя .Артисту сначала нужно влезть в чужую кожу, перенять характер и язык персонажа, затем мастер и внешне должен стать похожим на него, слышать и чувствовать как он, стать ему родным человеком. Очень большую роль в исполнении партии играет дыхание, во время пения используют «смену дыхания», «тайное дыхание», «передышку» и другие приемы. После своего образования «Пекинская Опера» стала богатым собранием певческого мастерства .Необычное использование голоса, тембр, дыхание и другие аспекты используются для достижения наибольшего сценического эффекта. Хотя на первый взгляд от певца требуется абсолютное соблюдение канонов Китайского традиционного исполнительского искусства ,как раз через них и проявляется индивидуальное видение и талант артиста.
Декламирование в «Пекинской Опере» это монолог и диалог. Театральные пословицы гласят: «пой для вассала, декламируй для господина» или «пой хорошо, говори великолепно». Эти пословицы подчеркивают значимость произнесения монологов и диалогов. Театральная культура на протяжении истории развивалась основываясь на совокупности требований высокого сценического искусства и обрела яркие, чисто Китайские особенности. Это необычный стиль и три вида декламирования различного назначения — монологи на древнем и современном языках и рифмованные диалоги.
Перевоплощение -одна из форм проявления «Гун-фу».Оно сопровождается пением, декламированием и жестикуляцией. Эти четыре элемента являются основными в искусстве мастера. Они красной нитью проходят от начала до конца представления. Актерское мастерство так же имеет различные формы. «Высокое мастерство» показывает сильные, волевые характеры; «приближенное к жизни» — слабые, несовершенные. Еще есть мастерство «рифмованного стиля» — исполнение относительно строгих, подтянутых движений в сочетании с ритмичной музыкой, и мастерство «прозаического стиля» — исполнение свободных движений под «расхлябанную» музыку.
В «рифмованном стиле» наиболее важным элементом является танец. Мастерство танца тоже можно разделить на два вида.
Первый вид это песня и танец .Артисты одновременно песней и танцем создают перед нами картины и декорации. Например, если сцена описывает ночной лес занесенный снегом и путника ищущего приют, то артист, через арию персонажа и, одновременно через соответствующий ей танец рисует перед нами этот пейзаж и состояние персонажа (в «П.О.» декораций нет).
Второй вид это чисто танец. Артисты используют только танцевальные движения для передачи настроения и создания целостной картины происходящего. На протяжении всей истории развития театра в Китае инсценировались народные танцы. Во времена династии Мин (1368-1644) нередко на основе мотивов народных танцев создавались и разыгрывались маленькие спектакли-новеллы.Жестикуляция -это элементы акробатики используемые во время представления. В «Пекинской Опере» есть такие персонажи которых можно представить только применяя акробатическое искусство. Это, так называемые амплуа «военного героя», «военной героини» и «женщины-воительницы». Все сцены жестокой войны в спектаклях составлены из акробатических трюков, есть даже специальные «военные пьесы». Играя «старца» не обойтись без акробатических приемов потому — что «старцу» иногда тоже нужно «помахать кулаками». Искусство жестикуляции является «Гун-фу» которым должен обладать каждый персонаж и, соответственно актер.
В каждой части представления артист применяет особые способы игры: «игру руками», «игру глазами», «игру телом» и «шаги». Это и есть «четыре умения» о которых уже говорилось выше.Игра руками . Актеры говорят: «По одному движению руки можно определить мастера», следовательно «игра руками» является очень важным элементом театрального представления. Она включает в себя форму рук, их положение и жесты. Форма рук — это собственно, форма ладоней. Существуют женские и мужские формы. Женские имеют к примеру такие названия: «Лотосовые пальцы», «старушечья ладонь», «лотосовый кулак» и др. Мужские- «вытянутая ладонь», «пальцы-мечи»,» сжатый кулак». Так же положения рук имеют очень интересные названия: «Подножие одинокой горы», «две поддерживающие ладони», «поддерживающие и встречающие ладони» .Названия жестов тоже передают характер игры :»Облачные руки», «мелькающие руки», «трепещущие руки», «поднимающиеся руки», «раскладывающиеся руки», «толкающие руки» и т.д.
Игра глазами. Люди часто называют глаза окнами души. Есть такая театральная пословица: «Тело заключается в лице, лицо заключается в глазах.» И еще одна :»Если в глазах нет духа — человек умер внутри своего храма. «Если во время игры глаза актера ничего не выражают, значит потеряна жизненная сила. Для того чтобы глаза были живыми мастера театра уделяют большое внимание своему внутреннему состоянию . Это помогает им почувствовать разницу таких понятий, как «взглянуть», «посмотреть», «прицелиться», «присматриваться», «рассматривать» и т.д. Для этого артист должен уйти от всех суетных мыслей, видеть перед собой, как художник, только натуру своего персонажа: «Увидел гору — стал горой, увидел воду-потек как вода.»
Игра туловищем — это различные положения шеи, плеч, груди, спины, поясницы и ягодиц. Незначительным изменением положения туловища можно передать внутреннее состояние персонажа. Это хотя и сложный, но очень важный театральный язык. Чтобы владеть им в должной мере, двигаться непринужденно и точно артист должен соблюдать определенные законы положения тела . Такие как: шея прямая плечи ровные; поясница прямая грудь вперед; живот подобран ягодицы зажаты. Когда при движении поясница служит центром всего тела, тогда можно говорить о том, что все тело работает согласованно . Пословица говорит об этом:» Одно движение или сто — начало в пояснице.»Шаги. Под «шагами» подразумеваются театральные позы и передвижения по сцене. В » Пекинской Опере » есть несколько основных поз и способов шагов. Позы: прямая; буквой «Т»; » ма-бу» ( ноги расставлены в стороны, вес распределен равномерно на обе ноги); » гун-бу» ( вес тела перенесен на одну ногу); поза наездника; расслабленная стойка; «пустые ноги». Способы шагов: » облачный», «дробленый», «круговой», «карликовый», «быстрый», «ползающий», «расстилающийся» и «семенящий» (тот , кто знаком с ушу найдет в названиях шагов и позиций театральной школы много общего с терминологией принятой в Китайском воинском искусстве). Актеры считают что шаги и позы на сцене являются фундаментом спектакля , выполняют роль базовых движений несущих в себе возможность бесконечных изменений, которые, в свою очередь используются мастером для передачи своих чувств зрителю. На этих восьми китах — «четырех способах игры» и «четырех видах мастерства» стоит » Пекинская Опера». Хотя это, конечно, не все. Ведь фундамент пирамиды искусства «Пекинской Оперы» заложен глубоко в культуре Китая. Но рамки статьи не позволяют в полной мере ощутить всю прелесть и глубину этого театрального действа. Для этого нужно » один раз увидеть»
Используемая литература
- Использованы материалы книги: Серова С.А. Пекинская музыкальная драма. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1971.
- Использованы материалы книги: Сюй Чэнбэй. Чжунго цзинцзюй (Пекинская опера). — Межконтинентальное издательство Китая, 2003.
Продолжение следует…
Читать по теме:
- Пекинская опера. Часть I
- Пекинская опера. Часть II
- Пекинская опера. Часть III
- Пекинская опера. Часть IV
- Пекинская опера. Часть V
- Пекинская опера. Часть VI
- Пекинская опера. Часть VII
- Пекинская опера. Часть VIII
- Пекинская опера. Часть IХ
- Китайские вебинары «Книжной лавки»
