Пекинская опера. Часть VII

Чисто по-человечески хотелось бы плюнуть на эту пекинскую оперу, да и забыть, как страшный сон! Но что же делать, если эта мерзость отовсюду лезет? Вот Владимир Путин задабривает  Си Цзиньпину какое-то мороженое, поскольку в Китае одна химия и дерьмо в хавчик идет. А при этом наш самовыдвиженец и 76-процентщик гордо именуется «российским лидером» (см. Был бы козёл, а морковка всегда найдется…).

Ну, разве это не пекинская опера? Вышли, всем непонятно что показали, всех обманули и в душу плюнули… и поди-ка, оба еще рассчитывают войти… если уж не наследие ЮНЕСКО в качестве выдающих «лидеров», то хоть в Книгу рекордов Гиннесса.

Потом китайский лидер как попрошайка, вымогатель и рэкетир начинает требовать каких-то невиданных преференций тупой и прожорливой китайской саранче, которой мы ничем не обязаны, но которая на воровстве у нас через бесстыжие спецслужбы, предавшие Родину, здорово задолжала обычной человеческой культуры. Ведь ведут себя хуже фашистов, на уровне самых недоразвитых представителей фауны (см.  А Алтай с лесами подарил раньше?).

А поскольку нынче Китай стал центром трансплантации, а у нас тут Синий кит с непонятными мотивчиками прокатился… с принятыми истериками от тех, кто и родную мать не пожалеет, то и задумаешься, что ж так наш «лидер» перед китайцами стелется? Почки там поменял, что ли? Или почти полностью заново клонировался?.. С какой стати он так горячо доказывает, будто лез выдвигаться в президенты всего лишь второй раз? Раньше-то кто вместо него на нашей шее сидел и глумился? Не он, что ли?..

Ну, пекинская опера во всем отвратительном блеске фальшивых драгоценностей и китайских педерастов… Делаем очередной заход к уже полюбившему шедевру!

По роману Лилиан Ли. Китайская опера. Что это? Древние божества, цари и наложницы. Вечная притча о добре и зле, верности, любви и коварстве. Через столетия пронес китайский народ свои ценности. И вот череда лет с 20-х по 70-е.

История двух актеров китайской оперы, сначала мальчиков, потом уже взрослых мужчин, проходит перед нами, история жертвенной, романтической любви. Источник

 

Betelgeize  • 09.01.2015 в 22:22 •

шедевр кино искусства, в список любимых, почему раньше не увидела?как так режиссеру Кайгэ партия заломила руки, что через 15 лет про ту же пекинскую оперу снял уже слащавую лакированную заказуху с эзоповым названием «Навсегда зачарованный»? Зачарованного китайские делегации толкают с гордостью на кинофесты. A Наложницу рады бы смыть — настолько правдивая историческая обнаженка , сродни оруэллскому 84, протест против коммунистов, разрушающих культуру, вызов вечным китайским устоям, где свобода личности всегда приносилась в жертву гос.системе.
Явные отблески духа высвобождения Тяньяньменьских событий.Интересно , как сами китайцы относятся к фильму? опера — их нац.достояние, как для русских — баллет.Есть спец ТВ канал, ежесуточно показывют классические постановки с прoнзительнейшим визгом вокальной пилы.
Жалко тех, кто еще не видел фильма, рекомендации — излишни.

Больше всего в этом идиотском отзыве мне нравится шаблонная фраза —

как так режиссеру Кайгэ партия заломила руки, что через 15 лет про ту же пекинскую оперу снял уже слащавую лакированную заказуху с эзоповым названием «Навсегда зачарованный»

Надо же! Типа клеймит политическую ситуацию… которой, между прочим, этот режиссер отлично соответствовал!  И что толку, когда такое посмотрело таки «шедевр», а почему-то так и не увидело главного?

Вообще-то там главное — это то, как ломают ребенка (не только пользуясь полнейшей безнаказанностью и вседозволенностью, но еще и списывая все это скотство на «тысячелетнее искусство» и «народные обычаи»), делая из него педераста… Потом эти два героя пекинской оперы проходят сквозь сложный отрезок отечественной истории… от борделя к борделю, от одного пьяного дебоша — к другому. А самый этот главный герой, естественно еще и ширяется опиумом.

Затем они вместе показательно предают жену нормально ориентированного члена этой парочки извращенцев. И женщину взбесившиеся молодчики, решившие, что им наплевать на собственную «тысячелетнюю культуру» (а нам будто бы нет) — забивают ее до смерти. За что? За то, что, как донес этот напомаженный извращенец, когда давно она была проституткой.

О себе он, конечно, при этот не сообщил, что сам сын проститутки и вырос в публичном доме. А о том, что в ступал в половые отношения с высокопоставленными богатыми дяденьками ради высокого тысячелетнего искусства… тем более. Очевидно, из скромности умолчал.

Далее эта парочка побывала на всяких китайских помойках, где их перевоспитывали трудом. Фильм заканчивается тем, что два старичка приползают на сцену пекинской оперы… и тот, кто всегда играл наложницу, кончающую жизнь самоубийством, взял да и… сделал то же самое. Непонятно только, из-за чего было огородик городить?..

Что ему стоило поступить так несколько раньше? По крайней мере, его друг жил бы со своей женой нормально, сбежали бы куда-нибудь от этих истерических китайских фанатиков… Нет, посмотрите, какой упорный! Вот, что прививает каждому полу/мужчине пекинская опера! Он вначале сведет счеты с бывшей проституткой, поскольку она мешала его другу стать активным педерастом!

Потом он с другом двинет осваивать китайские культурные воспитательные процессы, а только потом… выйдет на сцену, чтобы ныть на одной ноте… а там, небось, выяснил, что эту ноту взял да забыл…

Но прикол не только в сюжете… хотя ведь там на дружков сделал донос ученик «наложницы», поэтому вообще встает вопрос, что же там за наложницы такие были… верные?

Однако главный прикол, конечно с самим режиссером этого фильма. Вот небольшая справка о нем по Википедии:

Чэнь Кайгэ (кит. упр. 陈凯歌, пиньинь: Chén Kǎigē, Уэйд-Джайлз Chen Kai-Ko; род. 12 августа 1952 года, Пекин, КНР) — китайский кинорежиссёр, неоднократный лауреат международных кинопремий. Представитель так называемого «пятого поколения» китайских кинематографистов.

Чэнь Кайгэ родился в семье режиссёра и киноактрисы. В годы Культурной революции Чэнь примкнул к хунвэйбинам. После окончания Культурной революции в 1978 году поступил в Пекинскую киноакадемию, где учился вместе с Чжаном Имоу, и закончил её в 1982 году.

Дебютным полнометражным фильмом Чэня стала «Жёлтая земля» (1984). Этой лентой молодой режиссёр сразу привлёк к себе внимание: «Жёлтая земля» была включена в конкурс фестиваля в Локарно и удостоена там приза «Серебряный леопард». В 1988 году Чэнь впервые был приглашён на Каннский кинофестиваль, но подлинный международный успех принесла ему картина «Прощай, моя наложница» (1993), собравшая большое количество наград, включая «Золотую пальмовую ветвь» и премию BAFTA.

После успеха «Прощай, моя наложница» Чэнь в 1990-е поставил ещё два исторических фильма. В 2002 году вышел его первый (и на настоящий момент единственный) англоязычный фильм «Убей меня нежно». Лента «Клятва» (2005) обозначила переход режиссёра к новому стилю, значительно отличающемуся от предыдущих его работ.^[7]

Оказывается… режиссер был в числе тех, кто публично издевался над женщинами, избивал представителей творческой интеллигенции, покуролесил с качестве истерического подонка вполне достаточно, потом сразу в кино двинул, потому что после его деятельности в качестве экстремистского молодчика очень много мест на китайском Олимпе освободилось… Ну, просто как ученик «наложницы», к торому эти садисты и бандиты приходят в тот момент, когда он все сокровища своего учителя на себя нацеплял и морду лица разукрасил под «персиковый цвет».

Простите, если человек делал такое с другими людьми, он ведь без должного покаяния никогда не станет другим, как ни пытается это доказать Кайгэ. Вроде был молод, заблуждался, все осознал. Мы хорошо знаем, кто вырастает из тех, кто кошек в детстве мучил. А здесь ведь не кошки, люди… и даже как бы почти артисты.

Здесь можно посмотреть на всю фильмографию, чтобы увидеть, как (чисто по-китайски) Кайгэ перебирает все темки и режиссерские амплуа, добиваясь именно международного успеха.

Вроде бы и бросил ерундой страдать после успеха «Прощай, моя наложница», но… в 2008 году возвращается к пекинской опере уже без хунвейбинского глумления, а на полном серьезе, сняв приукрашенный фильм Мэй Ланьфан.

• 1984 — Жёлтая земля / 黃土地
• 1986 — Большой парад / 大閱兵
• 1987 — Царь детей / 孩子王
• 1991 — Жизнь на струне / 边走边唱
• 1993 — Прощай, моя наложница / 霸王别姬
• 1996 — Луна-соблазнительница / 风月
• 1998 — Император и убийца / 荊柯刺秦王
• 2002 — Убей меня нежно / Killing Me Softly
• 2002 — На десять минут старше: Труба / Ten Minutes Older: The Trumpet — эпизод «Сто цветков скрыты глубоко»
• 2002 — Вместе / 和你在一起
• 2005 — Клятва / 无极
• 2007 — У каждого своё кино / Chacun son cinéma — эпизод «Деревня Чжансю» (朱辛庄)
• 2008 — Мэй Ланьфан / 梅兰芳
• 2010 — Сирота из рода Чжао / 赵氏孤儿
• 2012 — Пойманные в сеть / 搜索
• 2015 — И сошел монах с гор / 道士下山
• 2017 — Легенда о коте-демоне

Больше всего в перечне наград мне нравится «Золотой петух»… кто бы сомневался!

Мэй Ланьфан (кит. трад. 梅蘭芳, упр. 梅兰芳, пиньинь: Méi Lánfāng) — китайский фильм-биография об известном актере Пекинской оперы Мэй Ланьфане. Фильм вышел в прокат 5 декабря 2008 года. Режиссёр — Чэнь Кайгэ.

В 2009 году фильм был номинирован на премию «Золотой медведь» Берлинского кинофестиваля.

• Юй Шаоцюнь в роли молодого Мэй Ланьфана.
• Леон Лай в роли Мэй Ланьфана.
• Чжан Цзыи в роли Мэн Сяодун, любовницы Мэй Ланьфана.
• Ван Сюэци в роли Тань Синьпэя.
• Сунь Хунлэй в роли Ци Жушаня.
• Чэнь Хун в роли Фу Чжифан, жены Мэй Ланьфана.
• Андо Масанобу в роли японского армейского офицера, увлеченного Пекинской оперой, друга Мэй Ланьфана.

Награды:

Asian Film Awards (Гонконг, 2009): лучший дебют исполнителя — Юй Шаоцюнь.

Золотая лошадь (Тайвань, 2009): лучший дебют исполнителя — Юй Шаоцюнь; лучший актер второго плана — Чжан Цзыи.

Золотой феникс (Китай, 2009): лучший дебют исполнителя — Юй Шаоцюнь.

Золотой петух (Китай, 2009): лучший фильм; лучший актер второго плана — Ван Сюэци.

Что же это за «культурная революция», в ходе которой над всеми поиздевались, окончательно попрали человеческое достоинство, докатились и до публичных избиений на какой-то манер средневековой дикости, когда и не скажешь, будто у этого сброда хоть какая-то имеется культура не заемная и не ворованная… а после у них и хунвейбины все оказались… самыми культурными!

«Вели́кая пролета́рская культу́рная револю́ция» (кит. трад. 無產階級文化大革命, упр. 无产阶级文化大革命, пиньинь: Wúchǎn Jiējí Wénhuà Dà Gémìng, палл.: Учань цзецзи вэньхуа да гэмин, сокращённо кит. 文化大革命, пиньинь: Wén​huà​ Dà​gé​mìng, палл.: Вэньхуа да гэмин, или кит. 文革, пиньинь: Wén​gé, палл.: Вэньгэ) — серия идейно-политических кампаний 1966—1976 годах в Китае, развёрнутых и руководимых лично Председателем Мао Цзэдуном, либо проводимых от его имени, в рамках которых под предлогами противодействия возможной «реставрации капитализма» в КНР и «борьбы с внутренним и внешним ревизионизмом» выполнялись цели по дискредитации и уничтожению политической оппозиции.

Основная причина «культурной революции» заключалась в расколе, который наметился в КПК после завершения кампании Большого скачка. Лю Шаоци, избранный в 1959 году на пост Председателя, а также другие лидеры партии стали сомневаться в правильности курса, который диктовал стране Мао. На новом посту Лю стал постепенно проводить экономическую и социальную политику, которая была направлена на поддержание мелких предпринимателей. В конце 1965 года, когда Мао был подкошён болезнью, он вместе с Чжоу Эньлаем и Дэн Сяопином провели секретное заседание, содержание которого неизвестно историкам, однако известно, что Мао расценил его действия как попытку ревизионизма и посягательство на своё место в партии. Оправившись от болезни, он приступил к решительным действиям по борьбе с оппозицией в партии, результатом чего и стала «культурная революция».

«Культурная революция» привела не только к широкомасштабным репрессиям против партийной оппозиции, но и к гонениям на интеллигенцию, разгрому КПК, общественных организаций (КСМК, профсоюзов, пионерской организации и т. д.), нанесла колоссальный урон культуре и образованию, отразилась на внешней политике.

Термин «культурная революция» появился в России в «Манифесте анархизма» братьев Гординых в мае 1917 года; в советский политический язык введён В. И. Лениным в 1923 году в работе «О кооперации»: «Культурная революция — это… целый переворот, целая полоса культурного развития всей народной массы»

Культурная революция — это подмена нормальных человеческих понятий — извращенными. Это продолжение пекинской оперы в политике! Это как назвать Владимира Путина, только что победившего в лживых нарисованных выборах, где он и баллотироваться права не имел, — «лидером»!

Это когда ведь «ради искусства»! И не какого-то, а тысячелетнего, ёшкин кот. Это когда толпа терзает женщину, которую раньше сделали проституткой на потребу вонючему быдлу, но в точности так же, как до этого сына проститутки сделали разукрашенным педерастом, ноющим на одной ноте, выбивая из него и мужское и человеческое достоинство самыми отвратительными и жестокими приемами.

Нет, нравится пекинская опера? Любите это явление субкультуры молча, никому не навязывая. Потому что сами видите, чем заканчиваются все потакания таким «явлениям» в качестве «культуры».

Думаю, побили бы палками нынешних деятелей, поставили бы покаяться перед всеми в разбазаривании средств на всякую ерунду вроде голожопого балета «Нуриев» с декламациями стишком и прочими элементами пекинской оперы, — так никто бы потом не делал вид, будто разучился отличать настоящее искусство от его профанации с целью бюджетного распила и потакания дурным вкусам извращенцам из нашей «элиты».

Вон как Джеки Чан с теплотой вспоминает, как его лупили палкой в школе пекинской оперы! Утверждает, что это ему на пользу пошло. И хорошо, что он все же в пекинской опере побывал, а не в хунвейбинах…

Хунвейби́ны (кит. трад. 紅衛兵, упр. 红卫兵, пиньинь: hóngweìbīng, палл.: хунвэйбин, «красные охранники», «красногвардейцы»)^[1] — члены созданных в 1966—1967 годах отрядов студенческой и школьной молодёжи в Китае, одни из наиболее активных участников Культурной революции наряду с цзаофанями и другими.

Отряды хунвейбинов были созданы для борьбы с противниками Мао Цзэдуна во время проведения культурной революции, начавшейся с лозунга «огонь по штабам». Хунвейбинские группировки юридически считались автономными и действовавшими в соответствии с собственным пониманием марксизма; в действительности они действовали согласно общим указаниям Мао и некоторых других лидеров партии. Хунвейбинские группировки отличались крайним пренебрежением к традиционной культуре, крайней жестокостью по отношению к людям и неуважением к правам личности.

Они использовались властями для репрессий и подавления свобод. Впоследствии деятельность хунвейбинов была резко осуждена не только мировой общественностью, но и в Китае.

Среди хунвейбинов существовали серьёзные противоречия. Часть хунвейбинов была детьми зажиточных людей и кадровых работников, бо́льшая же часть была детьми рабочих и крестьян. В соответствии с этим организации хунвейбинов делились на «красных» (условно «дети богатых») и «чёрных» (условно «дети бедных»). Между этими группировками случались серьёзные противоречия.

«Постановление ЦК КПК о Великой пролетарской культурной революции» от 8 августа 1966 года сообщало:

Отважным застрельщиком выступает большой отряд неизвестных дотоле революционных юношей, девушек и подростков. Они напористы и умны. Путём полного высказывания мнений, полного разоблачения и исчерпывающей критики с помощью «дацзыбао» («газет, написанных большими иероглифами») и широких дискуссий они повели решительное наступление на открытых и скрытых представителей буржуазии. В таком великом революционном движении им, разумеется, трудно избежать тех или иных недостатков. Однако их революционное главное направление неизменно остается правильным. Таково главное течение великой пролетарской культурной революции, таково главное направление, по которому она продолжает двигаться вперёд.

Хунвейбины подвергали «критике» (то есть унижениям и физическому насилию, как правило, публичному) так называемых «облечённых властью и идущих по капиталистическому пути», «чёрных ревизионистов», «противников Председателя Мао», профессоров и интеллигентов; уничтожали культурные ценности в ходе кампании «Сокрушить четыре пережитка». Осуществляли массовую критику с помощью дацзыбао (стенгазет).

В «докладе» далее говорится, что «революционные учащиеся» применяли самые разнообразные методы извращённых физических истязаний, чтобы добиться от жертв нужных им признаний. Они затаскивали человека в тёмную комнату и били, а затем спрашивали, является ли он «агентом горкома». Если тот отрицал, издевательства продолжались. Истязуемого выволакивали во двор, ставили на табуретку под палящее солнце с согнутой спиной и вытянутыми вперёд руками, приговаривая при этом: «Солнце Мао Цзэдуна, пали нечисть». Затем хунвейбины выбивали табуретку из-под ног, вновь затаскивали в комнату и били; терявших сознание кололи иглами. Арестованным не давали ни есть, ни пить^[2].

1 июня 1966 года после прочтения по радио дацзыбао, сочинённого Не Юаньцзы, преподавательницей философии пекинского университета: «Решительно, радикально, целиком и полностью искореним засилье и зловредные замыслы ревизионистов! Уничтожим монстров — ревизионистов хрущёвского толка!» миллионы школьников и студентов организовались в отряды и без труда начали выискивать подлежащих искоренению «монстров и демонов» среди своих преподавателей, университетского руководства, а затем среди местных и городских властей, которые пытались защищать преподавателей. На «классовых врагов» вешали дацзыбао, напяливали шутовской колпак, иногда надевали унизительные лохмотья (чаще на женщин), раскрашивали лица чёрными чернилами, заставляли лаять по-собачьи; им приказывали идти нагнувшись или ползти. Роспуск 26 июля 1966 года учащихся всех школ и университетов на шестимесячные каникулы способствовал разгулу молодёжи и пополнению рядов хунвейбинов дополнительными 50 миллионами несовершеннолетних учащихся.

Новый министр общественной безопасности Се Фучжи заявил перед собранием сотрудников китайской милиции: «Мы не можем зависеть от рутинного судопроизводства и от уголовного кодекса. Ошибается тот, кто арестовывает человека за то, что он избил другого… Стоит ли арестовывать хунвейбинов за то, что они убивают? Я думаю так: убил так убил, не наше дело… Мне не нравится, когда люди убивают, но если народные массы так ненавидят кого-то, что их гнев нельзя сдержать, мы не будем им мешать… Народная милиция должна быть на стороне хунвейбинов, объединиться с ними, сочувствовать им, информировать их…»

В университете города Сямынь в провинции Фуцзянь вывесили дацзыбао следующего содержания: «Некоторые [преподаватели] не выдерживают собраний критики и борьбы, начинают плохо себя чувствовать и умирают, скажем прямо, в нашем присутствии. Я не испытываю ни капли жалости ни к ним, ни к тем, кто выбрасывается из окна или прыгает в горячие источники и гибнет, сварившись заживо».

Министерство транспорта осенью 1966 года выделило хунвейбинам бесплатные поезда для разъездов по стране с целью «обмена опытом».

Хунвейбины сожгли декорации и костюмы к спектаклям Пекинской оперы: в театрах должны идти только написанные женой Мао «революционные оперы из современной жизни». В течение десяти лет они были единственным жанром сценического искусства, разрешённым официальной цензурой. Хунвейбины громили и жгли храмы и монастыри, снесли часть Великой китайской стены, употребив вынутые из неё кирпичи на постройку «более необходимых» свинарников.

Отряды хунвейбинов отрезали косы и сбривали крашеные волосы у женщин, раздирали слишком узкие брюки, обламывали высокие каблуки на женской обуви, разламывали пополам остроносые туфли, заставляли владельцев магазинов и лавок менять название. Хунвейбины останавливали прохожих и читали им цитаты Мао Цзэдуна, обыскивали дома в поисках «доказательств» неблагонадёжности хозяев, реквизируя при этом деньги и ценности.

Осенью 1967 г. Мао применил армию против хунвейбинов, которых он теперь изобличал как «некомпетентных» и «политически незрелых». Иногда хунвейбины оказывали сопротивление армии. Так, 19 августа в город Гуйлинь после долгой позиционной войны вошли 30 тысяч солдат и бойцов народной крестьянской милиции. В течение шести дней в городе истребили почти всех хунвейбинов. Мао угрожал, что если хунвейбины будут драться с армией, убивать людей, «разрушать транспортные средства» или «жечь костры», они будут «уничтожены». В сентябре 1967 г. отряды и организации хунвейбинов самораспустились. Пятеро главарей хунвейбинов вскоре были высланы работать на свиноферме в глубокой провинции. 27 апреля 1968 г. нескольких руководителей «бунтарей» в Шанхае приговорили к смерти и публично расстреляли. Осенью 1967 г. миллион молодых людей (а в 1970 году 5,4 миллиона) были сосланы в отдаленные районы, многие пробыли там более десяти лет^[3][4].

Редакция «Комсомольской правды» просила Михаила Шолохова дать статью о движении хунвейбинов, однако тот отказался, по словам собкора газеты ответив: «…Сам я не знаю, что там происходит. Мне говорили, что идёт борьба с бюрократией. Жестокая, азиатская»^[5].

Это все свинство вошло уже в наше сознание… ненадолго, а потом ушло, поскольку никому такое помнить не хочется. И кто ж знал, что после всего эти хунвейбины начнут фильмы шедевральные снимать как раз про пекинскую оперу?

Лирика, посвящённая хунвейбинской тематике

Сувенирная кружка со словом «Хунвейбин» (выполненным в стиле хунвейбинских повязок), и лозунгом «Прогоним весь иностранный сброд!»

• Песня Юлия Кима «Ой, не плюйтесь, хунвейбины…» (1965)
• Песня Александра Городницкого «Марш хунвейбинов» (1966—1970)
• Песня В. Высоцкого «Хунвейбины» (1966):

Возле города Пекина ходят-бродят хунвейбины
И старинные картины ищут-рыщут хунвейбины
И не то что хунвейбины любят статуи-картины —
Вместо статуй будут урны революции культурной.

Песня известна своим ироническим припевом:

И ведь главное, знаю отлично я,
Как они произносятся.
Но что-то весьма неприличное
На язык ко мне просится:
Хун-вей-бины…

• Песня В. Высоцкого «Гогер-Могер» (1974)
• Песня группы «Ляпис Трубецкой» «Красный факел» с альбома «Культпросвет» (2009):

Красный факел не погас —
Хунвейбины среди нас.

Так что у нас были в курсе, что там творят «идейные» хунвейбины. И скажете, все эти мерзавцы не знали, что делали с самого начала? Нет, как раз «творческий рост режиссера Чэня Кайгэ выдает все китайские «народные» идейки с головой.

Разве он не разоблачает несчастного педераста-«наложницу» до конца? Да он просто глумится над ним! Ведь в фильме «Прощай, моя наложница» — все является глумлением! Фильм и задуман в качестве чисто хунвейбиновского глумления и над пекинской оперой, над ее «артистами», площадными фиглярами и балаганными скоморохами.

Он показывает, что это какой-то затхлый застойный мирок, мимо которого проносилось время, а вдруг жизнь ворвалась к ним с толпой хунвейбинов и с теми «культурными ценностями», которые они как бы несли людям. Воспитали… вполне достойных уродов! Достойных их высокого искусства.

Но какое может быть раскаяние в бывшем хунвейбине… при такой концовке? Он нисколько не раскаивается! Ведь весь образ наложницы-педераста — это пародия на образ Мэй Ланьфана! Ведь в фильме используются даже широко известные поговорки и отклики именно о Мэй Ланьфане, причем, слово в слово!

Прежде всего, что надо свою жену привести на спектакль, чтобы она посмотрела, какой должна быть женщина! Да-да, жена друга этой прекрасной наложницы сподобилась вполне посмотреть, что та за фифа…

Думаю, режиссер вообще хотел этим фильмом… оправдаться. Значит, сам многих этих деятелей отправлял на перевоспитание навоз жрать.

Но мы же знаем, что такое уже не перевоспитаешь… слишком много физических сил вложено в «воспитательный процесс». Да и сам Чэнь Кайгэ что не слишком перевоспитался, да? Однако смешнее всего, что ему пришлось потом снимать настоящую биографию Мэй Ланьфана за приз… золотого петуха. Символично.

«Прощай, моя наложница»,ю учитель избивает двух «звезд» пекинской оперы палкой при жене одного друзей, стоящей на заднем плане

С одной стороны, картина, кажется, о театре – сначала упорные тренировки, потом главные действующие лица – звезды подмостков. Но режиссер Чэнь Кайге использует оперу как некое воплощение одного из оплотов национального самосознания, как фигуранта былых традиций и ценностей. Гибель империи (что так же была отменно продемонстрирована Бертолуччи в «Последнем императоре») отчетливо создает основной нерв картины. Последствия культурной революции оказались катастрофическими – полный крах всего былого в стране с населением более миллиарда человек. А одна из последних кульминационных сцен отчетливо проводит параллель с «нашим» небезызвестным – Полиграфом Полиграфовичем Шариковым.

И своеобразный любовный треугольник, что возникает в картине, недвусмысленно пытается сказать зрителю о том метании, что испытывал великий народ. Исполнитель роли наложницы — как чистая совесть, пытается убедить своего брата по сцене, насколько низменно любить местную проститутку. Измена или даже предательство его высочеству пекинской опере – именно так расценивается этот порок и осуждается, словно самый страшный из грехов. Но и высокая идея служения имеет оборотную сторону медали – чересчур полное отождествление себя со сценическим образом наложницы, что приводит к постыдным прегрешениям, выливающееся, в итоге, еще и в опиумный сюрреалистический бред. Источник

А национальное самосознание у китайцев вовсе не в пекинской опере, а именно в культурных революциях силами таких вот хунвейбинов. Они вначале сделают свои делишки… вдоволь удовлетворят кровожадность… чисто, чтобы там судьбы и жизни поломать, женщин поубивать всласть… что, кстати, целиком соответствует методам воспитания артистов пекинской оперы… а потом всей этой китайской опереттой вывалят нам на шею — разорять государство и рушить наши жизни… Как же нам-то без тупой китайской саранчи с ее оперетками и фиглярством недоразвитых?

И вот не зря наш «лидер» мороженку привел китайскому «лидеру». Уж даже и не знаю, к чему бы такие названия в наших СМИ накануне визита Путина?.. Выделили главное, как говорится.

Продолжение следует…

Читать по теме:

• Пекинская опера. Часть I
• Пекинская опера. Часть II
• Пекинская опера. Часть III
• Пекинская опера. Часть IV
• Пекинская опера. Часть V
• Пекинская опера. Часть VI
• Пекинская опера. Часть VII
• Пекинская опера. Часть VIII
• Пекинская опера. Часть IХ
• Китайские вебинары «Книжной лавки»