Сижу и думаю, что как все-таки замечательно, что ИАД разобрала на основе системного анализа цивилизованные пути развития человечества, отраженные как раз в большом искусстве, что является (по ее же определению) прерогативой сложившейся нации.
Вот китайцы, прославившись только в воровстве чужих идей и присвоении чужого прям как своего собственного и исконного, утверждают, будто их собственной цивилизации четыре тысячи лет. А мы же понимаем, что ни один народ такой «цивилизации» не выдержит, поскольку природа этой «цивилизации» не выдерживает.
Но ведь в цивилизации главное — сближение позитивного права и естественного… А у них там лишь недавно, причем, сразу после того, как китайцы влезли в российскую золотодобычу, разрешили цензы на деторождение снять. И это ведь не говорит о цивизованности ни тех, кто там размножается со страшной силой, ни тех, кто им пытается размножение регулировать. Там какая-то дикость и свинство!
Цивилизация — это, прежде всего, нравственное развитие и общества и каждого его члена. Здесь мимикрия под цивилизацию, за которой нет даже поверхностной культуры. И все замечательно проверяется, в первую очередь, на женщинах! Общественная культура — это всего лишь насколько комфортно женщине в этом обществе.
В фильме «Прощай, моя наложница» мы видим, как два дружка замечательно сдают единственную женщину из их троицы, зная, что сейчас ее при них забьют намертво. Причем, женщина накануне этого хунвейбиновского аутодафе со слезами просит своего мужа не предавать ее… На что муж ее горячо уверяет что, конечно, он ее не предаст, как она могла такое подумать?
А ведь если вспомнить весь сюжет, то именно ей муж обязан спасением при японцах, поскольку его дружок отказывался им петь ради его спасения, только жена его уговорила, вдобавок обманув, что сразу уйдет от мужа. Да, она не ушла, пение при японцах им даже припоминали… но каждый делает ошибки, тем более, настолько несовершенное существо, как женщина. Что ж теперь, под палки хунвейбинов ее подставлять?.. Впрочем, если речь идет о спасении собственной шкуры, здесь оба высоких артиста всегда заодно.
«Прощай, моя наложница» (англ. Farewell My Concubine) — китайский фильм 1993 года режиссёра Чэнь Кайгэ и одна из центральных работ движения пятого поколения, которое привлекло внимание всего мира к китайским режиссёрам.[1]
Подобно другим фильмам пятого поколения, «Прощай, моя наложница» исследует влияние политической нестабильности в Китае в середине XX века на жизнь отдельных людей, семей и групп, в данном случае показаны две звезды труппы Пекинской оперы и женщина, которая идёт между ними.
Фильм является экранизацией романа Лилиан Ли, которая также является одним из сценаристов телеверсии. Картина удостоена Золотой пальмовой ветви МКФ.
Вот стоит такая педерастическая «семейка» перед проституткой, решившей стать порядочной женщиной, создать семью, уйти от навязанного ей обществом жесткого амплуа.
Интересно, что эта женщина хоть и уважает занятие будущего мужа, но никакого смысла не видит во всей этой пекинской опере. От нее, то и дело, слышатся реплики: «Далась тебе эта опера! Опера-опера!..» И в целом, подняв достаточно большой пласт материала по этому явлению… лично я с ней полностью согласна.
Гун Ли (кит. трад. 鞏俐, упр. 巩俐, пиньинь: Gǒng Lì; р. 31 декабря 1965 года) — китайская актриса, получившая международное признание благодаря работе с режиссёром Чжан Имоу и способствовавшая популяризации китайского кино в Европе и США. Обладательница многочисленных премий, включая две награды «Золотой петух», премии Национального совета кинокритиков США, Берлинского, Каннского, Венецианского кинофестивалей. Обладательница почётного звания «Артист Мира».
Международную популярность актриса завоевала, снимаясь в фильмах Чжан Имоу, который одновременно являлся и её возлюбленным (но не мужем). Их третья совместная работа «Зажги красный фонарь» была номинирована на «Оскар» как «Лучший фильм на иностранном языке», а картина «Цю Цзюй подаёт в суд» была признана лучшей на Венецианском кинофестивале 1992 года. Однако уже спустя три года Гун Ли и Чжан Имоу разорвали отношения и прекратили сотрудничество, что, впрочем, не отразилось на популярности актрисы, которая продолжила сниматься в картинах теперь уже других режиссёров. Первой серьёзной ролью у другого режиссёра стала роль в фильме Чэнь Кайгэ «Прощай, моя наложница» (1993).
В ноябре 1996 года Гун Ли вышла замуж за сингапурского табачного магната, а в 2008 году актриса сменила китайское гражданство на сингапурское.
Гун Ли, пятый ребёнок в семье, родилась в городе Шэньян провинции Ляонин. Её отец, Гун Лицзэ (кит. 巩力泽), был профессором экономики в Ляонинском университете, а мать, Чжао Ин (кит. 赵英), которой к моменту рождения Гун Ли исполнилось сорок лет, была материаловедом в том же университете.
Девушка росла в Цзинане, центре провинции Шаньдун, куда её семья переехала вслед за родителями, которые в скором времени после рождения дочери получили работу в Шаньдунском университете. Как вспоминала мать актрисы, вторая дочка была незапланированным ребёнком и у родителей Гун Ли была мысль оборвать беременность, но по настоянию старших членов семьи они решили оставить ребёнка[1].
Уже в раннем детстве Гун Ли проявляла способности к пению и актёрские задатки: она в точности повторяла специфику разговора других людей, как то, жестикуляция, выражения лица, даже акцент и тембра голоса[2]. Её любимым фильмом была картина «Красные охранники на озере Хонлу» и, как вспоминала мама актрисы, девочка часто напевала строки из песни к киноленте, ровно как и другие фразы из понравившихся ей композиций. В то время ей ещё не исполнилось и четырёх лет[3]. Проявление интереса к искусству у маленькой Гун Ли не стало совершенной неожиданностью для родителей, поскольку в молодости и они принимали участие в певческих и танцевальных конкурсах. Однако Ли Цзэ надеялся, что младшая дочь, как и остальные дети, будет усердно учиться, поступит в университет и пойдёт по его стопам, отнюдь не возлагая надежды на её карьеру в искусстве. Чжао Ин же всячески поддерживала интерес дочери к танцам и пению, став фактически первым проводником в мир искусства.
Во время обучения в начальной школе учителя заметили в Гун Ли певческий и актёрский талант и рекомендовали её для выступления на местной радиостанции[4]. Во время обучения в высшей школе она продолжала активно выступать со школьной труппой. Вспоминая школьные годы, актриса позже признавалась: «Я никогда не считалась красивой. Правда. В детстве меня всегда считали страшненькой: маленькие глазки, маленький рот, да к тому же четыре торчащих зуба… правда, неплохо пела песни. Женщиной, которой я восхищалась больше всего, была Сун Мэйлин. Она намеревалась превратить красоту в собственный образ жизни и основной принцип существования, а также осуществлять могущественное политическое руководство. Сыграть её в кино — моя самая большая мечта, но я знаю, что это невозможно, поскольку я недостаточно красивая»[5].
Завершив начальное образование в 1983 году, девушка постаралась поступить на факультет искусств Шаньдунского педагогического института и в Педагогический институт Цюйфу, но получила отказ в обоих случаях. В следующем году Гун Ли также получила отказ, на этот раз со стороны Шаньдунского института искусств и Института искусств Народно-освободительной армии (кит. 解放军艺术学院)[6]. Однако в 1985 году ей посчастливилось встретить режиссёра Инь Давея (кит. 尹大为), который посвятил своё свободное время подготовке Гун Ли к вступительным экзаменам. Спустя годы режиссёр будет вспоминать, что при первой встрече девушка его обескуражила ответом на вопрос, почему она хочет стать актрисой: «Все говорят, что я похожа на Момоэ Ямагути. На самом деле я так не считаю. Я это я. Я — Гун Ли. Я хочу, чтобы другие говорили: „Я похожа на Гун Ли“»[7]. Мечта девушки осуществилась спустя четверть века, когда с ней начали сравнивать двух других китайских актрис, получивших международное признание, — Чжан Цзыи[8] и Юй Нань[9].
В июле того же года девушка получила приглашение от престижной Центральной академии драмы в Пекине, которую окончила в 1989 году. Там же начинающая актриса познакомилась с режиссёром Чжан Имоу, сотрудничество с которым и принесёт ей мировую известность.
Свою первую роль Гун Ли сыграла ещё в студенческие годы. Она прошла кастинг на главную женскую роль в фильме молодого режиссёра Чжан Имоу «Красный гаолян». Эта картина послужила началом для чрезвычайно успешного творческого союза молодой актрисы и начинающего режиссёра, отношения которых в скором времени вышли за пределы съёмочной площадки.
В преддверии съёмок «Красного гаоляна» Чжан Имоу столкнулся с проблемой выбора актрисы для главной роли: тогда как весной 1987 года остальные актёры уже были утверждены, режиссёр хотел задействовать в фильме молодую, никому не известную актрису, но никак не мог найти подходящую кандидатуру для роли Девяточки — главной героини фильма. В поисках претенденток на главную роль помощник режиссёра Ян Фэнлян (кит. 杨凤良) прибыл в Центральную академию драмы, где провёл кастинг среди студенток академии. Ян уже сделал свой выбор (на дочери режиссёра Ли Вэньхуа) и готов был возвращаться домой, когда один из студентов, Ли Тун (кит. 李彤), заметил, что если бы на кастинге присутствовала Гун Ли, она бы лучше чем кто-либо другой подошла для этой роли. В то время будущая известная актриса снимала в Гуанчжоусвою дебютную работу — телеспектакль «Случай на летних каникулах» и по объективным причинам не могла принять участие в кастинге. Впрочем Ян Фэнлян не проигнорировал замечание, внимательно выслушал студента и попросил предоставить фотографии актрисы. Когда Гун Ли вернулась из поездки, Ян вновь прибыл в Академию, на этот раз уже с Чжан Имоу, и в тот же день они утвердили Гун Ли как исполнительницу главной роли[10].
Спустя многие годы Чжан Имоу так вспоминал первую встречу с Гун Ли: «С первого взгляда она произвела на меня впечатление прелестной и умной [девушки] с выразительным взглядом. В тот момент она была одета в широкополую одежду, размер которой в моём представлении не соответствовал тому, какой я представлял главную героиню „Красного гаоляна“. В то же время я представлял главную героиню крепкой эмоциональной девушкой. Позже, познакомившись чуть ближе, я обнаружил, что она обладает тем характером, который в точности нужен персонажу»[10].
Картина «Красный гаолян» получила мировое признание, одержав среди прочих победу в номинации лучший фильм на Берлинском международном кинофестивале. В Китае картина получила две главные кинопремии — «Сто цветов» и «Золотой петух». В это время к Гун Ли, которая все ещё не завершила обучение в академии, приходит мировая известность: ей вручают награды, приглашают на церемонии международных кинофестивалей, называют одной из красивейших женщин мира. В 1989 году, когда актриса наконец-то выпустилась из университета, она сыграла роль в «Цзюй Доу». Успех этой картины был закреплён следующей работой «Зажги красный фонарь», режиссёром которой в очередной раз выступил Чжан Имоу.
Последней работой Гун Ли с Чжан Имоу стала картина «Возвращение» (归来 Coming home) в 2014 году. В 1996 году актриса вышла замуж за сингапурского табачного магната. С того времени она стала сниматься как в картинах американских режиссёров, так и в работах других китайских режиссёров, за исключением того, сотрудничество с которым принесло ей мировую известность.
Гун Ли в фильме «Прощай, моя наложница»
Первой серьёзной ролью у другого режиссёра стала главная роль в фильме Чэнь Кайгэ «Прощай, моя наложница» (1993). За роль в этом фильме она в том же 1993 году получила New York Film Critics Circle Award. В 2006 году журнал Premiere отвёл Гун Ли за исполнение этой роли 89-е место в списке лучших ролей всех времен.
Получив негласный политический иммунитет благодаря своей мировой славе, Гун Ли начала критиковать политику цензуры в Китае. Её фильмы «Прощай, моя наложница» и «Цю Цзюй подаёт в суд» первоначально были запрещены в Китае за то, что содержали тонко завуалированную критику китайского правительства. Относительно же сексуального содержания в «Цзюй Доу», китайская цензура сочла фильм оказывающим «плохое влияние на физическое и духовное здоровье молодых людей».
Гун Ли в «Мемуарах гейши»
Несмотря на свою популярность, Гун Ли в течение многих лет не снималась в Голливуде, во многом из-за неумения говорить по-английски. Она сделала свой англоязычный дебют в 2005 году, когда она снялась в роли красивой, но мстительной Хацумомо в «Мемуарах гейши».
Её другие англоязычные роли на сегодняшний день включают роли в «Китайской шкатулке» (1997), Полиция Майами (2006) и Hannibal Rising (2007). Во всех трех фильмах она учила свои английские реплики фонетически.
В 2010 году она снялась в триллере «Шанхай».
В одном из интервью Гун Ли признавалась, что каждый раз, выбирая новую роль, она ищет для себя что-то новое, отличное от предыдущих образов[11]. Несмотря на это, на протяжении своей карьеры актриса предпочитает исполнять исключительно драматические роли, и за редким исключением — комедийные. Свои преференции актриса объясняла тем, что «драма более глубокая, [она] сильнее трогает человеческие сердца»[12]. Предпочтение актрисой образов определённого типа заметно и в том, что некоторые её роли, к примеру Императрица в «Проклятии золотого цветка» и Хацумомо в «Мемуарах гейши», имели очевидное внутреннее сходство: «обе женщины знают, чего хотят, но они находятся в социальных условиях, которые мешают им прямо выражать это. Так что они должны найти косвенные способы борьбы за то, чего они хотят достичь»[11].
Исполнению каждой роли для Гун Ли предваряет тщательная проработка образа персонажа: «Я обычно начинаю [подготовку к исполнению], внимательно размышляя над образом и его историей. Таким образом, я могу понять его глубинную психологию, глубинные мотивы, желания, потребности, одним словом, всё то, что имеет каждая женщина, каждый человек». Чжан Имоу в начале своего сотрудничества с Гун Ли так отзывался о её работе: «Есть актрисы, которые перед началом съёмок упорно осваивают сценарий, очень сосредоточены, почти выходят за рамки заурядной личности, но как только дело доходит до съёмок на площадке, результат оказывается абсолютно посредственный. Эти актрисы потеряли божественную искру. Она же [Гун Ли] не такая. Она также старательно готовится к работе, но более того — полагается на свою интуицию. Я хочу сказать, она относится к тому типу актёров, которые чувствуют персонажа. Именно у таких актёров действительно есть божественная искра». Режиссёр также отмечал, что Гун Ли не боялась спорить на съёмочной площадке и самостоятельно предлагала те или иные коррективы, полагаясь на свою интуицию и виденье персонажа. Как об умной актрисе, которая понимает своих персонажей, отзывался о Гун Ли и другой известный режиссёр, с которым ей довелось сотрудничать — Чэнь Кайгэ[13].
Оценка творчества и вклад в кинематограф
Несмотря на то, что с 1995 года Гун Ли сыграла не в одном десятке фильмов, наибольшую славу ей принесли картины, режиссёром которых выступил Чжан Имоу, в частности «Красный гаолян», «Цзюй Доу» и «Зажги красный фонарь». Общим для этих трёх работ стало изображение патриархального уклада Китая начала XX века и судьбы простой китайской женщины на его фоне. Во всех трёх картинах Гун Ли исполняет роль молодой женщины, которая насильственно выдана замуж за нелюбимого человека, но которая тем не менее не соглашается с положением тихой и покорной наложницы, а бунтует против традиций, родителей, мужа и борется за свою настоящую любовь. Как отмечают исследователи Крис Бёри (англ. Chris Berry) и Мэри Фаркер (англ. Mary Farquhar), в самом протесте против патриархального уклада как таковом для китайского кинематографа эпохи политики реформ и открытости уже не было никакой кардинальной новизны: ещё в начале XX века актриса Жуань Линъюй исполняла роли падшей или овдовевшей одинокой матери («Три современные женщины» (1933), «Маленькие игрушки» (1933), «Богиня» (1934)), героини другой китайской актрисы, Се Фан, противостояли насильственным бракам или же пытались спастись бегством от них. Разница же между персонажами, исполненными Гун Ли и её предшественницами, заключалась в том, что сексуальность героинь Жуань Линъюй и Се Фан была сугубо индивидуальна, она подавалась как контраст к общенациональному патриотическому порыву, общенациональной борьбе с колониалистами и местными феодалами. Героини Гун Ли, наоборот, используют свою сексуальность для выражения общенационального протеста. В вопросе о том, против кого или чего был этот протест, мнения критиков впрочем разошлись: поскольку некоторые из них увидели в фильмах Чжан Имоу больше аллегорий, чем реальности, они довольно свободно трактовали образы героев, полагая, что протест против феодализма нельзя трактовать буквально, в метафорической форме это мог быть выражен и протест против Запада, его нового колониализма, и протест против Компартии Китая[14].
Освобождение женской сексуальности, которую критики ставили в заслугу Гун Ли, также получило неоднозначные трактовки. Одни рецензенты указывали на то, что героини юной актрисы стали первыми в китайском кинематографе, выступившими не только как объекты сексуального желания, но и как его субъекты, и видели в этом безусловно положительную сторону, свидетельство раскрепощения Китая, его культурной модернизации. Другие, напротив, отмечали, что Гун Ли — это не просто фигура мужской сексуальной фантазии, но и фигура фантазии мужчины-режиссёра, который, подражая Голливуду, практически продаёт актрису Западу[14].
Личная жизнь
Гун Ли связывали длительные отношения с Чжаном Имоу, настолько широко освещавшиеся в прессе, что Гун Ли ошибочно называли его женой[15]. В 1995 году их роман закончился скандалом, который положил конец и творческому сотрудничеству. В 1996 году появились слухи о том, что Гун Ли вышла замуж за табачного магната из Сингапура. Актриса отрицала их до той поры, пока сингапурская газета не опубликовала копию их брачного свидетельства[16] Они поженились в ноябре 1996 года в Гонконге,[16][17], а в 2008 году Гун Ли сменила китайское гражданство на сингапурское. В июне 2010 года пара объявила о разводе.
Как видим, есть еще женщины в китайских селеньях… Ну, если не в китайских, то хоть в сингапурских. На худой конец, в тайванских. Посмотрим же на Сун Мейлин, образ которой был путеводной звездой для актрисы Гун Ли.
Сун Мэйлин (кит. трад. 宋美齡, упр. 宋美龄, пиньинь: Sòng Měilíng) (1897, Шанхай — 23 октября 2003, Нью-Йорк) — китайский политический деятель, жена Чан Кайши. Младшая из трёх «сестёр Сун», сыгравших значительную роль в истории Китая XX века.
Родилась в семье Чарли Суна, китайско-американского бизнесмена и методистского проповедника. У Мэйлин в семье было две старших сестры: Айлин и Цинлин, и три младших брата. Училась в методистской миссионерской школе McTyeire School for Girls в Шанхае. В 1908 году отец отправил её продолжать образование в США вместе со старшими сестрами. Так как она была слишком юна для поступления в колледж она жила рядом с колледжем для девушек Wesleyan College, где училась её сестра и училась на частных уроках у студентов. В 1913 году она поступила в престижный колледж для девушек Wellesley College, который окончила в 1917 году по специальностям «английская литература» и «философия».
После этого она вернулась в Шанхай, где работала в ассоциации молодых христианских женщин (YWCA). Была членом шанхайской комиссии по детскому труду.
В 1920 году Сун Мэйлин познакомилась с Чан Кайши, а в 1927 году вышла за него замуж. Свадьба состоялась в декабре 1927 года в христианском храме в Шанхае. Активно участвовала в политике, была переводчиком, секретарем и советником своего мужа. Вместе с Чан Кайши в 1934 году участвовала в организации «движения за новую жизнь». Эта общегосударственная кампания ставила своей целью обновление и укрепление Китая через восстановление традиционных конфуцианских моральных ценностей. В 1936—1938 годах была министром авиации гоминьдановского правительства. Сыграла большую роль в переговорах во время Сианьского инцидента, когда Чан Кайши был арестован. В 1937 году Журнал Time назвал её вместе с мужем человеком года.
Во время японо-китайской войны Сун Мэйлин прикладывала большие усилия к тому, чтобы добиться международной поддержки Китая. Советский военный атташе В. И. Чуйков писал:
Мне некоторое время пришлось наблюдать за деятельностью его супруги Сун Мэйлин. Она претендовала на роль влиятельной политической деятельницы (невольно на ум приходит сравнение с женой Мао Цзэдуна — Цзян Цин). Сун Мэйлин охотно снабжала советскую военную миссию информацией о состоянии дел в Китае, о положении на фронте, о планах японского командования.
В её данных было больше дезинформации, чем информации, а в словах — больше провокационных намеков, чем искренней дружбы к Советскому Союзу. Она не раз ставила вопрос о том, что большой помощью Китаю явилось бы объявление Советским Союзом войны Японии. Её неофициальное положение давало ей возможность более свободно ставить такого рода вопросы.
В 1943 году Сун Мэйлин приезжала в США, где выступала перед Конгрессом.
После поражения Чан Кайши в гражданской войне Сун Мэйлин уехала с ним на Тайвань, продолжая играть важную роль в тайваньской политике, особенно после того, как её муж начал стареть. Была шефом тайваньского Красного креста.
После смерти Чан Кайши в 1975 власть на Тайване перешла к его сыну от первого брака Цзян Цзинго, у которого были непростые отношения с Мэйлин. В 1975 году она уехала в США, где жила в поместье, принадлежавшем её семье. В 2000 году она продала поместье и с тех пор жила в квартире в престижном районе Манхэттена, практически не появляясь на публике.
В 2001 году в музее азиатского искусства в Сан-Франциско состоялась выставка рисунков и картин, написанных Сун Мэйлин и другими китайскими художниками старшего поколения.
Умерла во сне 23 октября 2003 года в возрасте 106 лет.
И вот интересны отношения Гун Ли с Чжаном Имоу… Если вы вернетесь к приведенно выше биографии режиссера рассматриваемого фильма Чэня Кайгэ, вы увидите, что его именую представителем «пятого поколения», к которому принадлежит и Чжан Имоу. Это не просто оговорка! Это означает, что всему этому «пятому поколению» дорогу на мировую сцену и кинематографические площадки открыл именно Чжан Имоу, став своеобразной «визитной карточкой китайского кинематографа.
Биографические данные на русском о Чжане Имоу достаточно скудные… Но уже имея представление о «культурных революциях» и хунвейбинах, сразу можно понять, что эти педерасты жизнь Чжана Имоу порушили вполне серьезно. Да-да… а потом на правах теперешних коллег, типа «все осознав», в одно поколение с ним стали входить, всюду открывая двери его именем.
Чжан Имоу (кит.упр.张艺谋, пиньинь: Zhāng Yìmóu, род. 14 ноября1951) — китайский актёр, режиссёр, продюсер, сценарист.
Родился 14 ноября1951 года в городе Сиань провинции Шэньси в семье сторонников Гоминьдана. За то, что его старший брат служил в армии Чан Кайши, во время «культурной революции» Имоу был исключён из школы и отправлен «на перековку» в сельскохозяйственную коммуну. С 1968 по 1971 год он трудился в сельском хозяйстве, с 1971 по 1978 год — на текстильной фабрике. В этот период Чжан Имоу увлекался рисованием и любительской фотографией (в 18 лет он стал донором и 5 месяцев сдавал кровь, чтобы накопить денег и приобрести свою первую камеру).
Ну, может я хватила лишка? Может именно Чжан Имоу, сдавая кровь с 18-лет, чтобы купить себе камеру, а потом глядя, как хунвейбины ее забирают или вообще разбивают об угол, — типа осознал, как ему надо было пережить подневольный труд в сельском хозяйстве или на текстильной фабрике?..
Причем, в отличие от Чэня Кайгэ, которого принимают из хунвейбинов в киноакадемию без проблем, Чжана Имоу сразу не принимают, ссылаясь на его возраст! Будто он баклуши бил в сельском хозяйстве по причине творческой непригодности.
Когда в 1978 году открылась Пекинская киноакадемия, Чжану Имоу было уже 27 лет — слишком много, чтобы сдавать вступительные экзамены… Для осуществления своей мечты ему пришлось лично обратиться в Министерство культуры КНР с просьбой сделать исключение для человека, «потерявшего 10 лет из-за Культурной революции». Заявление, к которому был приложен целый портфель личных фотографий, удовлетворили, в результате чего Чжан Имоу стал студентом и успешно окончил академию в 1982 году.
В первом же вышедшем на мировые экраны фильме «Красный гаолян», который имел успех не только в Китае, но и одним из первых китайских фильмов удостоился приза «Золотой медведь» на Берлинском кинофестивале, Чжан Имоу показал себя как выдающийся режиссёр. В Европе произведения Чжана Имоу всегда встречали с восторгом, так как в них он поднимал серьёзные социальные проблемы и слыл по этой причине «диссидентом». В частности, он снял фильм по роману Юй Хуа«Жить», который был запрещён к показу в Китае, чем привлёк особое внимание к себе как в Европе, так и в США.
В 2005 г. Чжан Имоу поставил в Париже оперу Пуччини «Турандот» (заглавную партию исполняла Ирина Гордей). Для масштабной, красочной постановки были привлечены китайские художники по костюмам и декорациям, в спектакле участвовали около 450 статистов. Чжан Имоу удалось совместить европейскую оперную школу с декоративной условностью китайской оперы. Запись спектакля демонстрировали по телеканалу «Культура» 20 марта 2011 г.
С тех пор у Чжана Имоу появилось множество различных наград, но признание широкой публики ему принесли монументальные полотна-противопоставления на историческую тему «Герой» и «Дом летающих кинжалов», собравшие соответственно около 177 миллионов долларов и 90 миллионов долларов кассовых сборов по всему миру. В этих фильмах режиссёр сполна продемонстрировал незаурядное умение играть цветовыми оттенками, превращая каждую сцену в произведение искусства. При этом внешняя эстетика несёт серьёзную внутреннюю, философскую или чувственную, нагрузку. А его фильм «Проклятие золотого цветка» вовсе потряс буйством красок и установил новый рекорд по внутрикитайским сборам.
Именно Чжан Имоу дал путёвку в большой кинематограф двум самым известным китайским актрисам Гун Ли и Чжан Цзыи — обе впервые снялись в его лентах, будучи студентками второго курса Центральной академии драмы.
В период подготовки к Олимпиаде в Пекине Чжан Имоу был главным постановщиком церемоний открытия и закрытия Игр, в связи с чем временно отложил работу в кино.
«Проклятие золотого цветка»
Гун Ли в фильме «Проклятие золотого цветка»
И, как видим, Гун Ли становится его музой, именно Чжан Имоу сделал ее известной на весь мир.
Стоит ли удивляться, что для второстепенного персонажа в фильме «Прощай, моя наложница» Чэнь Кайгэ приглашает именно музу Чжана Имоу. И если вы внимательно еще раз перечитаете биографию Гун Ли, то увидите, что с этого и начинаются ее размолвки с Чжаном Имоу.
Какая-то… извращенная ситуация получается… педерастическая! И вот реакция Чжана Имоу на все эти страсти-мордасти вокруг пекинской оперы выглядит наиболее нормальной и по-человечески понятной.
Потеряв десять лет жизни на становление всей этой омерзительной толпы хунвейбинов с их кукловодами в ходе партийной борьбы за власть, он не только вынужден оказать с теми же хунвейбинами «в одном поколении», как бы даже вынужденный помогать их становлению в искусстве, ведь все они представляют Китай.
Затем именно бывший хунвейбин Чэнь Кайгэ снимает масштабную историческую драму «Прощай, моя наложница», приглашая Гун Ли. В этом случае глумливо не только содержание фильма, но и его название. Как бывший хунвейбин, Чэнь Кайгэ уже отнял десять лет жизни как бы по причине того, что раньше в хунвейбинах он даже не догадывался, как нехорошо разбивать чужую кинокамеру или по доносу забивать палками женщин. А сейчас он осознал, но хочет творчески и объективно рассмотреть весь процесс… отчего-то при участии Гун Ли, которая будет исполнять роль наложницы при двух педерастах… И при этом все абсолютно в курсе, что у Гун Ли и Чжана Имоу, как это принято говорить, «серьезные отношения».
Получается, что и само название фильма Чэня Кайгэ в этом случае выглядит издевательством, да и приглашение на роль известной «наложницы» Чжана Имоу… И сюжет такой… жизненный! Встают два педераста перед толпой разъяренных юнцов… и запросто сдают женщину, с которой шли по жизни… достаточно долго, лет сорок!
Короче, разладились после этой замечательной роли «серьезные отношения» у Гун Ли с Чжаном Имоу… Может быть, с другой точки зрения они взглянули на свои отношения…
Хотя вы есть утверждения Чжана Имоу о том, что у Гун Ли есть «божественная искра». Что это такое? Думаю, это совесть, это вообще человечность в цивилизационном смысле, не в узком китайском.
Но самое извращение всей этой истории с пекинской оперой в том, что в фильме «Прожай, моя наложница» все же пародия на биографию Мэй Ланьфана, где в столь же пародийной манере подается главная легенда о том, как женщин таскали посмотреть на «настоящую женщину», нывшую на одной ноте «по натуре я — то ли мальчик, то ли девочка». А дальше-то, уверившись, что это прямо чудо как хорошо и удивительно, — уже всерьез снимают биографию Мэй Ланьфана! Мол, всем надо «делать женщину» с этого великого деятеля искусства, раз он бумажку у самого Немировича-Данченко получил…
И вот докатывается это вшивое китайское сельпо и до нас! Теперь мы уже должны как эти педерасты ныть на одной ноте про непонятки с мальчиками-девочками…
Леонид Козарез · О, так вот что предложил Путин за 600 миллиардов? Русских женщин?
По федеральному каналу 30 минут рассказывали, почему русские женщины должны выходить замуж за граждан Китая tjournal.ru
Комментарии
Сергей Пестерев Русские женщины должны быть умнее и не ложиться под китайцев. Совсем хотят уничтожить русских!
Леонид Козарез Может русские мужчины не должны допустить, чтобы женщинам подсовывали такой выбор? Уголовная гопота в руководстве и с этим должны бороться никак не женщины.
Сергей Пестерев Леонид Козарез Им что мало русских мужчин? Воспитали за 25 шлюх посторались.
Сергей Ткачев Сергей Пестерев получается мало! Ведь предложение ложиться под китайцев русские женщины получили от гавна, которое у нас относится к мужчинам! И Родину сдает четверть века. Так вначале разберись сука по-мужски с педерастами, потом хайло на женщин разевай. Воспитали ему не так! Самого-то на панели воспитывали?
Продолжение следует…
Читать по теме:
- Пекинская опера. Часть I
- Пекинская опера. Часть II
- Пекинская опера. Часть III
- Пекинская опера. Часть IV
- Пекинская опера. Часть V
- Пекинская опера. Часть VI
- Пекинская опера. Часть VII
- Пекинская опера. Часть VIII
- Пекинская опера. Часть IХ
- Китайские вебинары «Книжной лавки»
