Обычно, когда на Западе говорят о Швейцарии, упоминают сыр, шоколад, термальные бани и часы. Потом, вспоминая Марио Ботта, добавляют, теперь и архитектура.
Мы привыкли слышать о Швейцарии, как о стране сыров, часов, шоколада и… банков. Для нас Швейцария ассоциируется с вывозом капиталов из России, с беспроблемным существованием в ней деток нашей самой бессовестной «элиты».
Но… к нам на Западе не принято испытывать и грана сочувствия. Однако Швейцария еще и страна, где женщина-прокурор Карла дель Понте первой поставила вопрос с вывозе капиталов из России.
Удивительное совпадение (а может быть и закономерность), но Карла дель Понте — тоже уроженка Тиссино (Тичино, итал. Ticino, нем. Tessin, фр. Tessin, ромш. Tessin), живет в Лугано, она тоже имеет своеобразную ментальность итальянской части швейцарского населения:замкнутость и скромность в личной жизни, активная и принципиальная жизненная позиция.
Описывать такие качества в нашем герое было бы несколько бездоказательно и опрометчиво, ведь благодаря деятельности банковского сектора Швейцарии, мы уже перестали различать «что такое хорошо, что такое плохо». Здесь стоит припомнить, что еще все большевики круга Ленина имели банковские счета в Швейцарии. А нынче нам в лицо наглые неграмотные выскочки, обворовав нас на целую жизнь, нагло суют самые дорогие Швейцарские часы…
И все-таки Швейцария — это не только совершенно различные по менталитету, языку и культуре кантоны, не только сыр, банки, часы и шоколад, не только архитектура и уникальные бани-спа, но и южные итальянские округа с особым складом людей… от которых мы что-то давно отвыкли на общественной сцене.
Карла дель Понте родилась в 1947 году в городе Лугано в италоязычной части Швейцарии. Изучала право в университетах Берна, Женевы и Лондона. В 1972 году получила степень магистра права и устроилась на работу в одну из юридических фирм. В 1975 году открыла собственную юридическую компанию[1].
В 1981 году дель Понте начала работу в аппарате окружного прокурора Лугано. За расследования, связанные с отмыванием денег, контрабандой оружия,
международной наркоторговлей, а также в целом за бескомпромиссную борьбу с организованной преступностью получила прозвище «Карлита-Чума» (итал. Carlita La Pesta)[2]. Свою работу она вела в тесном контакте с итальянским судьёй Джованни Фальконе, погибшим в 1992 году от взрыва, организованного сицилийской мафией[3].
В 1994 году дель Понте была назначена на пост генерального прокурора Швейцарии. Широкую
известность в России ей принесло дело о подозрении в коррупции в окружении первого президента РФ Бориса Ельцина (известное как «дело Mabetex»): утверждалось, что представители российского руководства получали взятки от швейцарской строительной фирмы, возглавляемой будущим президентом Республики КосовоБехджетом Пацолли, получившей крупный контракт на реконструкцию зданий московского Кремля[1]. Это
было не единственное её громкое дело на посту генпрокурора: также в своё время она заморозила счета бывшего премьер-министра ПакистанаБеназир Бхутто и добилась ареста 118 миллионов долларов на счетах брата экс-президента Мексики Рауля Салинаса[3].
В августе 1999 годаСовет безопасности ООН назначил её на должность обвинителя в Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ), расследовавшим военные преступления в ходе Балканских конфликтов, а также в Международный трибунал по Руанде (МТР), занимавшийся расследованием геноцида в Руанде. На эти должностях она сменила Луизу Арбур[1].
В 2003 году, не добившись серьёзного успеха в МТР, дель Понте целиком посвятила себя делу бывшей Югославии.
Слушания стороны обвинения продолжались с 2002 по 2004 годы, а с августа начались слушания защиты. Главный обвиняемый, Слободан Милошевич, отказался от адвоката и представлял свои интересы сам. Слушания МТБЮ многократно прерывались из-за ухудшившегося здоровья подсудимого, а в марте 2006 года Милошевич скончался в тюрьме от остановки сердца[4]. Доказать его вину так и не удалось. После этого внимание обвинителя было переключено на лидеров
боснийских сербовРатко Младича и Радована Караджича, обвинявшихся в массовых убийствах в Сребренице. [1] Ратко Младич был пойман Сербскими спецслужбами и выдан Гаагскому Трибуналу в июне 2011 года.
В результате 30 января2007 года дель Понте оставила свой пост прокурора в МТБЮ. С 2008 по 2011 год занимала пост посла Швейцарии в Аргентине[5].
В 2008 году дель Понте выпустила книгу «Охота. Я и военные преступники», в которой рассказывает о случаях вырезания и продажи органов у живых сербских пленных косовскими албанцами[6]. Кроме того в своей книге она обвиняет в противодействии трибуналу не только Москву и Белград, но также и ЦРУ, ООН, Вашингтон и НАТО[7].
С сентября 2012 года дель Понте стала членом международной комиссии по расследованию событий
в Сирии под эгидой Верховного комиссара ООН по правам человека.[8] В мае 2013 года она заявила, что именно антиправительственные формирования применяют химическое оружие во время гражданской войны. Это мнение было диаметрально противоположно мнению большинства европейских политиков, обвинявших в применении химического оружия правительственные войска.[9]
Как видим, на этом фоне весьма и весьма слабо выглядят какие-то заявления большинства политиков, начиная с отечественных, о «борьбе с международным терроризмом». Да вот и для Сирии женщина с менталитетом швейцарской итальянки сделала куда больше, нежели вся военная операция России с туманными целями, как политическими, так и военными целями нанесения ударов.
Именно исходя из этой ментальности надо рассмотреть, что под ней таится… ну, в самом интимном плане. Ведь большинству не доведется посетить уникальные швейцарские бани, будучи обворованными на всю жизнь.
Мы привыкли связывать сами это понятие радости для души и тела — с финскими банями. Но очень большой круг европейцев имеет возможность посетить уникальные комплексы спа в Швейцарии, конечно, являющиеся и своеобразной Меккой бюджетных воров бывшего СССР. Для них это, можно сказать, воплощенное счастливое будущее за наш счет.
Итак, перейдем к этому направлению творчества Марио Ботта. Небольшая прелюдия об ментальности итальянских швейцарцев позволит правильнее понять суть и смысл созданных им архитектурных шедевров, в первую очередь, рассчитанных не на людей, подобных нашей элите. Марио Ботта создает их на Родине, ориентируясь на суровую немногословную оценку своих соотечественников.
«Минеральный сад» и термальные бани (Швейцария) Марио Ботта возводит в 2013 г. в старинном местечке Баден, известном своими водами еще с римского времени. Эти источники привлекли еще древних римлян, которые основали там поселение Aquae Helveticae – «швейцарские воды» (оно и стало впоследствии Баденом). Точнее, спа-центр находится деревне Риги-Кальтбад в швейцарском кантоне Люцерн, известном описаниями в мировой литературе, поскольку здесь бывало немало знаменитостей.
От этого проекта, порученного архитектору по результатам конкурса 2009 года, во многом зависело будущее благополучие Бадена – важнейшего курорта с источниками минеральных вод в стране.
В новейший исторический период ситуация изменилась: после Второй мировой войны популярность курорта пошла на убыль.
С конца 1990-х годов ситуация усугубилась тем, что здания бань и гостиниц обветшали и уже не соответствовали вкусам взыскательного туриста.
Поэтому и было решено снести существующие «термы» на берегу реки Лиммат и заменить его новыми – в комплексе с жилым домом на 30 квартир. Расположенные рядом отели планируется одни — реконструировать, а другие – заменить корпусом офисов и клиникой.
Но это – общий охват плана реконструкции «банного района» Бадена, а в задание конкурса была вынесен только его ключевая часть: новые бани (включающие в свой состав ресторан и фитнес-центр) и жилой дом, которые будут находиться непосредственно на берегу Лиммата. Чтобы освободить место для строительства, снесут старые бани и гостиницу Staadhof (обе — постройки 1960-х годов).
П
о словам Марио Ботта, он никогда еще не строил на берегу реки, и проектировать для такого места – это «мечта архитектора». Отличием его проекта является объединение бань и дома в единый ансамбль – как формально, так и с помощью идущей вдоль Лиммата новой набережной.
Их связывает мотив «открытой ладони»: оба здания обращены к воде корпусами, напоминающими в плане пальцы руки. Между этими выступами будут созданы сады и террасы, составляющие новую рекреационную зону. В перекрытиях каждого «пальца» будут устроены окна, улавливающие свет с южной стороны.
Разделение новых сооружений на отдельные небольшие объемы с остроугольными завершениями – попытка Ботта согласовать их с исторической застройкой. При работе он руководствовался гравюрой Маттеуса Мериана, запечатлевшего Баден в 17 веке; двускатные крыши там преобладают в городском ландшафте и сейчас.
Комплекс спа-центра и термальных бань архитектор совместил со смотровой террасой длиной 80 м, которая также служит деревенской «площадью», хотя сам Ботта называет ее «минеральным садом». Оттуда открывается вид на Фирвальдштетское озеро и Альпы
Главный, после панорамы окрестностей, элемент проекта — восемь стеклянных «фонарей» бань, частично расположенных под площадью. Заметная кристаллическая форма позволяет им выступать как арт-объекты. Примыкающая к площади круглая башня отмечает вход в спа-центр.
Марио Ботта реконструировал и один из лучших спа-курортов в швейцарских Альпах Tschuggen Bergoase, который теперь удивительным образом сочетает в своей архитектуре некоторую вычурность и природные мотивы. К уже существующем главному зданию был добавлен новый архитектурный объем Wellness Berg Oase площадью в 3,5 тысячи квадратных метров.
Обилие стекла в конструкциях пристройки позволяет дневному свету проникать в интерьеры центра, изнутри открывает потрясающие панорамные виды на горы, а в ночное время наполняет окрестности таинственным светом.
Отель был основан еще в 1883, как оздоровительный пансионат, но со временем горнолыжная конъюнктура взяла свое, и в долине Ароза появился курорт для любителей активного отдыха. Позже, уже на рубеже XX-XXI веков здесь открыли спа-центр.
Марио Ботта организовал пространство за существующим отелем таким образом, чтобы башни спа-центра были максимально интегрированы в скальный ландшафт. В итоге появились конструкции из стекла и бетона, имитирующие природные линии: очертания гор и деревьев.
Строение, расположенное на высоте 1800 м над уровнем моря, «врезано» в скалу, а различить его издалека можно по парусообразным конструкциям стеклянных крыш, которые днем «ловят» солнечный свет, а ночью, при искусственном освещении, становятся подобны ярким маякам.
Пространство комплекса разделено на четыре этажа. Цокольный этаж предназначен для технического оборудования, обеспечивающего работу всего центра. Первый этаж отведен под бассейн и солярий, кабинеты по уходу за телом и кабинеты красоты, парикмахерскую и туалетные комнаты. На втором этаже находятся рецепция, помещения для обслуживающего персонала, гардеробные для проживающих в отеле, сауны и застекленный мост, соединяющий комплекс с отелем. На третьем этаже – самая большая в комплексе зона отдыха и несколько бассейнов.
Такое решение было принято, в том числе, исходя из потребностей жителей окрестных деревень. Поэтому же основной массив оздоровительного курорта был пущен «под землю». Но даже при таком расположении эта часть отеля, с террасами и большими наклонными пространствами, получает более чем достаточно света.
В башнях на четырех этажах располагаются кабинеты терапии и бассейны. А внешняя сауна с бассейном и солярием, которые размещаются на прекрасной открытой террасе, создают ощущение, что это просто уголок нетронутой природы. Для удобства был спроектирован и построен стеклянный переход, соединяющий старую и новую части отеля.
На цокольном этаже (1856,51 метров над уровнем моря) разместилось большинство технических средств и приспособлений для обслуживания как самого комплекса, так и фитнес-инвентаря, часть технической зоны и гардеробная для посетителей, не проживающих в отеле, но имеющих прямой доступ к этому этажу снаружи.
Н
а первом этаже (1859,81 метров над уровнем моря) разместились оставшиеся технические зоны, а также зоны ухода, включающие: плавательный бассейн, кабинеты для ухода за телом и кабинеты красоты, солярий, парикмахерскую и туалетные комнаты.
Второй этаж (1859,11 метров над уровнем моря), оснащенный застекленным мостом, соединяющим Berg Oase с отелем, объединяет в себе ресепшн, помещения для персонала, гардеробные для проживающих в отеле, а также комплекс «Sauna World» с зоной релаксации.
Третий этаж (1866,11 метров над уровнем моря) целиком и полностью отдан под «Water World» с разнообразными бассейнами для плавания и релаксации. На этаже также можно обнаружить туалетные комнаты и отдельную, самую крупную в комплексе, зону отдыха.
В такие помещения как солярий или сауна, можно попасть непосредственно из плавательного бассейна или воспользовавшись системой террас, буквально погруженных в естественную среду снаружи.
Новая постройка не только идеально гармонирует с отелем, но и мастерски вписана в каменистый горный ландшафт. Публичные зоны отеля были переработаны при непосредственном участии известного интерьерного дизайнера и архитектора Карло Рампацци для создания более уютной атмосферы и решения проблемы автомобильной парковки.
У нас, в основном, эти сооружения хорошо известны лишь бюджетным ворам, их чадам и домочадцам с разномастной челядью. Поэтому… неудивительно, что основные развлечения «в банях», хорошо известные нам по нравам «новых русских» из «лихих 90-х» по требованию местных жителей спущены под землю.
К таким же необычным для нас объектам относятся винодельни. Это у нас стараются превратить досуг либо в торжество уголовной накипи с краденным, либо в очередную кампанию по борьбе с алкоголизмом.
В Швейцарии, как и в большинстве европейский стран общество не допускает столь резких витков от традиционной культуры, что стимулирует и сильных мира сего, вынужденных держаться в общепринятых рамках, не посягать общепринятые устои, не лезть в душу к людям с неуместными нотациями, поучая, как им лучше тратить свое время и деньги.
Это я к тому, что сейчас мы рассмотрим объекты Марио Ботта в области виноградарства. Предоставим слово давнишним поклонникам Марио Ботта именно этой благодатной стезе.
Новая винодельня Шато Фожер (Франция, Сент-Эмильон) расположена в местечке Сент-Эмильон, одном из самых красивых мест региона Бордо, где 80 гектаров виноградников окружают картезианский монастырь и величественный замок, датируемые концом XVIII в.
В этом пейзаже любое рукотворное вмешательство не может не пребывать в гармонии с природой. Новое строительство в этом регионе, как правило, так или иначе связано с виноделием.
В последние годы растущая конкуренция и постоянная борьба за качество продукции спровоцировали активное строительство и модернизацию винного производства сразу в нескольких винодельческих предприятиях региона. К строительству винодельни Шато Фожер был привлечен Марио Ботта, легко совмещающий в своем творчестве традиционную основу и технологические изыски современности. Его новая работа стала еще одним примером такого непротиворечивого альянса.
На трех этажах основной части здания расположены помещения для производства и хранения вина, на трех ярусах башни — лаборатории и офисы.
Фасады бетонной постройки облицованы плитами местного камня.
Строительство винного завода было завершено в сентябре 2011 года, подоспев к сбору урожая. Простое, но изысканное здание выросло в шести километрах к востоку от Сент-Эмильон – французской винодельческой коммуны с одноимённой столицей, расположенной на правом берегу реки Дордонь в 40 км от Бордо.
История замка Фожер берет свое начало с 1823 г., когда владение перешло в собственность семьи Гизэ. Первые преобразования в поместье начались с середины 1990-х гг., когда существующий винный склад был восстановлен архитекторами Жаном де Гастинзом и Патриком Диллоном. А спустя десять лет, в 2005 г., поместье было продано швейцарскому бизнесмену Сильвио Денцу, который отважился на более серьезную модернизацию. Именно он принял решение о строительстве современного винного завода. Влюбленный в свое дело С.Денц мечтал о возрождении былого престижа марки Шато Фожер. Сент-Эмильон – единственный винодельческий регион, внесенный в списки всемирного наследия ЮНЕСКО. Во избежание конфликта с общественностью решено было отвести под строительство винодельни участок, расположенный на безопасном расстоянии от исторических построек.
Рассмотрев различные варианты, предложенные известными архитекторами, С.Денц остановился на проекте М.Ботта, в который, как он сам позже признавался, влюбился с первого взгляда. М.Ботта – мастер работы с объемом и светом – показался С.Денцу способным преобразовать производственный объект, средоточие современного технологического оборудования, в объект искусства.
Были определены основные приоритеты: цельность архитектурной композиции, эффективность использования пространства и идеально организованный внутренний технологический процесс.
Маленькое плато напротив замка явилось идеальной площадкой для строительства завода. Источником вдохновения стали прочерченные словно по линейке ряды виноградников. Кажется, архитектору удалось найти баланс между воздействием извне и царством природы. Здание с его лаконичными очертаниями не нарушает пасторальную атмосферу, принимая мир таким какой он есть.
Башня, расположенная строго по центру здания, вырастает из трехэтажного горизонтального объема, врезающегося в склон. Образно новостройка отсылает к более ранней работе М.Ботта – винодельне Петра в Италии, только здесь вместо наклонной округлой центральной башни появляется прямоугольная.Со слов самого М.Ботта, архитектура завода созвучна древнекитайским образцам. Действительно, композиция здания следует законам симметрии, при этом очертания изогнутой кровли над террасой башни можно принять за интерпретацию парящих кровель пагод. Но это, пожалуй, единственное лирическое отступление от минимализма – в его авторской версии.
Другой опознавательный знак – пристальный интерес к местной истории и культуре, особенностям ландшафта, традиционным для данного региона строительным технологиям. Конструктив выполнен из железобетона, облицованного испанским известняком мягкого медового оттенка. Внешне этот материал наиболее близок известняку, когда-то добываемому в Сент-Эмильон. Характерной особенностью, традиционной для М.Ботта является продуманное использование естественного света, который пронизывает внутреннее пространство и выгодно подчеркивает пластику внешнего объема. Ряды крошечных квадратных окон прорезают боковые фасады башни, сообщая ей известную живость. Ночью здание, светящееся множеством огней, выглядит особенно эффектно. Главный фасад отмечен экстравагантным окном в виде стеклянного бокала – во всю высоту центральной башни.
Внутри все очень продуманно. Здание частично утоплено в землю, подвальная часть отдана производственным помещениям и хранению бочек с вином. Предусмотрены помещения для охлаждения винограда, систем, оптимизирующих процесс сортировки ягод и пр. Башня вмещает лаборатории, офисы, залы для общественных мероприятий и дегустации вин. На самом верху расположена крытая терраса, она же обзорная площадка. На озелененной эксплуатируемой кровле горизонтального корпуса высажены лаванда, розмарин и другие растения, способствующие очищению воздуха от едких паров производства.
Динамичный современный мир немыслим без постоянного обновления. Такие заповедные уголки, как Сент-Эмильон – музей средневековой архитектуры под открытым небом – не исключение. Марио Ботта продемонстрировал, как подобные интервенции сделать максимально безболезненными как для архитектурного наследия, так и для природного ландшафта.
Современная архитектура, как правило, стремится отгородиться от мира эмоций, чтобы создать рациональные отношения между зданием и человеком. Однако, иногда происходит взаимопроникновение архитектурного оформления и самого места воплощения идей архитектора. Именно это и происходит в Тоскане, где две уникальные винодельни с вековыми традициями имеют современный дизайн и отвечают последнему слову техники.
Одна из них Petra Azienda Agricola «Винодельня Петра» в Суверето, отвечающая новейшим достижениям отрасли, построена по проекту Марио Ботта в 2000 году. Цилиндрическая конструкция со скошенной крышей из золотистого камня разделена на два помещения крутой лестницей. Необыкновенное здание заряжает энергией так же, как и супертосканские вина, которые предлагаются здесь для дегустации многочисленным туристам.
В самом названии винодельни заложена дизайнерская идея, которую всего лишь воплотил в жизнь швейцарский архитектор Марио Ботта. Жизнерадостные итальянцы, радушные хозяева винодельни, хотели получить нечто современное и в то же время не чуждое издавна сложившимся традициям тосканской архитектуры. Petra или «pietra» в переводе с латыни означает «камень», поэтому у архитектора не было никакого другого выбора, кроме как строить здание из природного камня.
«Этот проект, — говорит Марио Ботта, — должен казаться новой версией старых зданий в сельской местности Тосканы. Здесь виноградники всегда были важной частью архитектурного рисунка, а здания были подчинены им».
От срезанного цилиндра, расположенного в центре здания, в разные стороны расходятся боковые галереи. Верхушка цилиндра устроена наподобие висячих садов Семирамиды и пирамиды Майа одновременно — центральная часть окружена зеленой областью растительности, создающей различные цветовые композиции, игру и взаимодействие камня и ландшафта, постоянно меняющуюся в зависимости от времени года.
Кстати изначально эта идея и была донесена до архитектора хозяином Витторио Моретти, который искал идеальный баланс между прагматической функциональностью здания и нетривиальными эстетическими решениями.
Очень свежо и смело для «самого заметного церковного архитектора, создающего церковные постройки» — так о Марио Ботта было написано в одном из номеров журнала «Храмоздатель».
В то же время по поводу этого объекта есть и негативные отзывы.
beliaeva_t 28 фев, 2013 14:58
Я была в музее современного искусства в Сан-Франциско (проект Марио Ботта), для музея его «гениальная форма»- скошенный цилиндр вполне подходит, и в урбанистической среде он тоже вполне смотрится (может, соберусь и выложу в ЖЖ несколько своих снимков). Но когда видишь, как тиражируется одна и та же форма, под видом гениальной находки (в статье «Храмоздателя» — это названо фирменным стилем) становится за себя обидно, очередной раз чувствуешь себя обманутой.
Не думаю, будто нас в чем-то «обманули», если фирменный стиль Марио Ботта мы станем узнавать по геометрическим формам и фасадам «в полоску». Обратим внимание, что скошенный цилиндр с лестницей, напоминающей желоб, по которому струится пьянящая жидкость, очень подходит именно к винодельне. Сама форма напоминает наклоненную бочку, из которой прямо к нашим ногам льется струйка тосканского вина…
…От этих в полном смысле «пьянящих» построек перейдем к главной теме нашего выпуска. Дело в том, что Марио Ботта в краткие сроки провел уникальную реконструкцию театра Ла Скала с бережной реставрацией исторической части здания.
Театр Ла Скала – реконструкция (Италия, Милан). Оперный театр Ла Скала (по-итальянски звучит как Teatro alla Scala) был основан, благодаря поддержке императрицы Марии Терезии Австрийской (Maria Theresa of Austria), взамен сгоревшего во время карнавала 26 февраля 1776 года Королевского Герцогского театра (Royal Ducal Theatre), который с 1717 года был оперным театром Милана (Milan). Все расходы по строительству нового театра понесли владельцы лож Герцогского в обмен на владение землей, на которой некогда стояла церковь Santa Maria alla Scala (отсюда и название нового театра), чтобы возобновить право на собственность лож.
Джузеппе Пьермарини
Ла Скала (La Scala) был построен по проекту великого неоклассического архитектора Джузеппе Пьермарини (Giuseppe Piermarini) и был открыт 3 августа 1778 года постановкой оперы Антонио Сальери (Antonio Salieri) «Признанная Европа» (L’Europa riconosciuta) на либретто Маттиа Вераци (Mattia Verazi).
Вскоре театр стал излюбленным местом встречи миланских вельмож. В большинстве театров того времени располагалось еще и казино, и Ла Скала не был исключением. По стародавней традиции в партере не было кресел и зрители смотрели представление стоя. Оркестр был хорошо виден и располагался наравне со зрительным залом, поскольку оркестровой ямы тогда просто не существовало. Над богатыми ложами располагалась галёрка, где находилась менее обеспеченная публика.
Как правило, на галёрке собиралась самая критически настроенная часть зрителей, которые восторженным криком ‘браво’ или свистом и едкими комментариями выказывали свое отношение к успехам или провалам певцов. Галёрку театра Ла Скала и по сей день считают ‘боевым крещением’ и фиаско, постигшее того или иного исполнителя потом помнят очень долго. Так, в 2006-м году произошел инцидент, когда известный тенор Роберто Аланья (Roberto Alania) был освистан публикой с галёрки во время исполнения арии Радамеса в опере «Аида».
Аланья покинул сцену под крики «Позор тебе!» и публика еще долгое время негодовала. Певец был вынужден прибегнуть к помощи дублера — его заменил Антонелло Паломби (Antonello Palombi), который пел арию Радамеса в джинсах и майке, поскольку не было времени облачаться в сценический костюм. Пока он пел, некоторые зрители все еще негодовали в адрес Аланьи, но когда Паломби закончил арию, публика аплодировала ему в течение девяти минут.
Первоначально театр освещали 84 масляных лампы, установленные на подмостках, и еще 1000 ламп была распределена в остальных частях театра. Чтобы предотвратить возможность пожара, во всех ложах стояли ведра с водой. Со временем масляные лампы заменили на газовые, которые, в свою очередь, в 1883 году были заменены электрическим освещением.
Впервые театр был отреставрирован в 1907 году. Во время Второй мировой войны, в 1943-м, здание театра было сильно повреждено при бомбежке, но вскоре восстановлено и вновь открыто для зрителей 11 мая 1946 года незабываемым концертом великой Ренаты Тебальди (Renata Tebaldi), которая произвела в тот вечер небывалый фурор.
В Ла Скала прошли премьеры многих известных опер, но у театра были особые отношения с итальянским композитором Джузеппе Верди (Giuseppe Verdi). После постановки «Жанны Д’Арк» (Giovanna d’Arco) в 1845 году, Верди в течение нескольких лет не разрешал ставить в этом театре свои оперы, поскольку, как выразился сам композитор, часть его музыки была искажена оркестром. Однако много позже, 25 мая 1874 года, в Ла Скала исполнили его «Реквием» (Requiem), а в 1886-м было объявлено, что в театре пройдет премьера оперы Верди «Отелло» (Otello). Премьера его последней оперы — лирической комедии «Фальстаф» (Falstaff), также прошла в Ла Скала.
Главная реконструкция театра пришлась на 2002 — 2004 годы. Театр закрыл сезон постановкой «Отелло», по традиции — 7 декабря 2001 года, и на двухлетний период все спектакли перенесли в новый Театр Арчимбольди (Teatro degli Arcimboldi), построенный в промышленной зоне Pirelli-Bicocca. Возглавлявший реконструкцию Марио Ботта, как и многие другие, были встревожены тем, что будут потеряны исторические элементы театра.
Однако, руководство весьма впечатлили произведенные изменения и усовершенствования: была полностью восстановлена сцена и увеличено закулисное пространство, что позволило размещать там большее количество оборудования; зрительские места были оборудованы мониторами, по которым можно отслеживать либретто на английском и итальянском языке (включая язык оригинала).
Ла Скала вновь открыл свои двери, по традиции — 7 декабря 2004 года, оперой Сальери (Salieri) «Признанная Европа» (Europa riconosciuta); оркестром дирижировал Риккардо Мути (Riccardo Muti). Надо отметить, что эта опера прошла на открытии театра не случайно — именно «Признанной Европой» в 1778 году ознаменовалось открытие Ла Скала. Проведенная реконструкция превысила бюджет театра — она обошлась ему в 61 миллион евро и покрыть все расходы удалось лишь в 2006 году.
На данный момент в театре насчитывается более 3-х тысяч мест и из них только 678 в партере, а его сцена — одна из самых больших в Италии.
За классическим фасадом XVIII века скрывается здание века XXI: в ходе реконструкции Марио Ботта дополнил ансамбль театра свои цилиндром и кубом
В январе 2002 года «Ла Скала» закрылась на реконструкцию. Швейцарский архитектор Марио Ботта за три года построил вне исторического здания XVIII века новую сценическую структуру, включая и складские помещения, обновил зрительный зал, а также рабочие кабинеты здания.
Нынешняя сцена «Ла Скала» имеет 30 метров в глубину, и на такую же высоту над ней подняты колосники. Так что в зале можно ставить даже и очень сложные спектакли. А за сценой все происходит почти так же, как и сотню лет назад. Почти все механизмы остались ручные: станки поднимаются и опускаются посредством восемнадцати больших чугунных колес, синхронно приводимых в движение восемнадцатью рабочими, а декорации сменяются при помощи системы тросов и противовесов.
Конечно, в театре появились компьютеры: свет и пожарная охрана управляются с единого пульта. Однако и после реконструкции все, что только можно делать именно вручную – так и происходит. Такова концепция руководства «Ла Скала». 7 декабря 2004 года также оперой Антонио Сальери «Признанная Европа» театр открыл сезон в реконструированном здании.
На время реконструкции «Ла Скала» давала свои спектакли в суперсовременном здании театра «Дельи Арчимбольди» – втором по величине оперном театре мира после Парижской оперы — построенном на окраине Милана. Он вмещает 2375 человек, что на пятьсот человек больше, чем умещается в старом здании. А вот сцена точно такого же размера, как и в старом театре — 16 на 12 метров. 19 января 2002 года в нем состоялась премьера «Травиаты».
Завершим этот выпуск обзора творчества архитектора фрагментом программы Радио Свобода, посвященной реконструкции театра.
Миланский театр «Ла Скала» открылся после трехлетнего ремонта
Программу ведет Андрей Шарый. В программе принимает участие корреспондент Радио Свобода Ирина Стоилова.
Андрей Шарый: Исполнением оперы Антонио Сальери «Узнанная Европа» открывается сегодня, после продлившегося три года ремонта, сезон в знаменитом миланском театре «Ла Скала». Реставрация обошлась в 55 миллионов евро. К празднику флористы, по традиции, украсили здание и зрительный зал театра тысячами свежих роз, ветками магнолий и сосны.
О реставрации «Ла Скала» — корреспондент нашего радио в Италии Ирина Стоилова.
Ирина Стоилова: Реставрационные работы в самом знаменитом оперном театре в мире длились три года. Это больше, чем понадобилось для того, чтобы построить его в XVIII веке. Элитная публика сможет увидеть театр в его полном блеске, празднично украшенным 20 тысячами роз.
Реконструкция театра стала необходима из-за соображений пожарной безопасности, и потому что сценическое оборудование безнадежно устарело.
На протяжении 30 месяцев в «Ла Скала» неустанно работали инженеры, электрики, столяры и реставраторы, причем большая часть работы была сделана вручную. Были обновлены красные ткани лоджий и кресел, позолоченные и лепные украшения в зале были покрыты специальной смолой. На спинке каждого из почти 2 тысяч кресел был установлен небольшой экран, на котором зрители смогут следить за либретто оперы.
Реставраторы постарались восстановить оригинальную гамму цветов и тканей такими, какими они были при основании театра в 1778 году.
В фойе отреставрирован старый пол из венецианской мраморной мозаики, а пол в партере был покрыт специальный паркетом, который вибрирует для улучшения акустики. Поскольку «Ла Скала» пострадала при бомбежках в 1943 году, тогда в спешке Муссолини приказал спрятать осколки руин под полом.
Ныне тонны осколков были убраны, освободив пространство под полом партера, которое создает дополнительный резонанс. После первых репетиций знаменитый режиссер Риккардо Мутти сказал, что акустика уже фантастическая, звук одинаково слышен в любой точке зала.
Реконструкция «Ла Скала» обошлась в 61 миллион евро. Самые большие перестройки были сделаны в зоне сцены. Архитектор Марио Ботта приподнял крышу театра, чтобы выиграть дополнительное пространство для декораций. Над сценой поднимается своеобразная вышка высотой в 56 метров, установлено самое современное инженерное оборудование, сцена с электронным пультом. Итальянские специалисты c гордостью отмечают, что после реконструкции в «Ла Скала» чувствуется атмосфера эпохи Моцарта в сочетании с технологиями третьего тысячелетия.
Андрей Шарый: А сейчас рядом со мной в студии Свободы мой коллега Петр Вайль, культуролог и знаток оперной музыки. Петр, в Европе много красивых театров, есть знаменитая «Венская опера», есть Большой театр, в конце концов. Чем в этом блестящем списке выделяется «Ла Скала»?
Петр Вайль: Вы знаете, внешне как раз ничем. Довольно неказистое желтоватое такое здание, скромной архитектуры, желтоватого цвета. Зал тоже вроде бы не выдающийся. Акустику «Ла Скала» всегда очень ругали. Правда, сейчас, говорят, после реставрации акустика заметно улучшилась, и главный дирижер театра Риккардо Мутти в восторге. Скажем, палермский театр, театр «Массимо», гораздо более монументальный. Венецианский театр «Ля Фениче» гораздо более элегантный и изящный. Все дело, что называется, в святости места. «Ла Скала» — это колоссальная традиция, это и есть синоним оперы. Хотя опера — это искусство больших денег, в наше время по крайней мере, поэтому все-таки самые выдающиеся постановки происходят в нью-йоркском «Метрополитен-Опера» и в лондонском «Ковент-Гардене». Но «Ла Скала» все-таки тоже в этом ряду.
Андрей Шарый: Дань традиции отдана и сегодня, поскольку премьера оперы Сальери, той же оперы, которая единственный раз исполнялась в день открытия, в 1778 году. Какие имена наиболее характерны для миланской оперы?
Петр Вайль: Всегда это были, конечно, итальянцы в первую очередь. Примечательно, что Сальери, у которого такая сомнительная слава отравителя Моцарта (неправдивая, разумеется), 28-летний Сальери, что его оперой тогда открывался миланский театр «Ла Скала» — это говорит, конечно, о многом. И то, что сейчас вновь выбрали оперу Сальери, тоже показательно. Однако посмотрите, что в планах «Ла Скала» на этот сезон. Это Тангейзер» Вагнера, «Пиковая дама» Чайковского, «Ринальдо» Генделя, «Электра» Штрауса и «Отелло» Верди. Из перечисленных мной опер только одна итальянская.
В будущем году, между прочим, «Ла Скала» собирается поставить «Черевички» Чайковского. Я не уверен, что где-нибудь в России идут эти «Черевички». Чайковский 10 опер написал. Все знают «Евгения Онегина» и «Пиковую даму», ну, может быть, еще «Мазепу», а дальше уже полный провал. Так вот, итальянцы заполняют эту нишу.
Андрей Шарый: В общем, это свидетельствует о том, что русская оперная школа так или иначе присутствует на таких блестящих сценах. С итальянской и немецкой оперными школами русской, может быть, не тягаться. Тем не менее, больше представителей других музыкальных школ нет в планах «Ла Скала».
Петр Вайль: Да, конечно. Французы всегда имеют место, но очень приятно, что две русские оперы ожидаются в будущем сезоне, которые увидят, между прочим, на 300 человек больше за каждый раз, чем прежде. Раньше в «Ла Скала» было 1800 мест, сейчас будет 2105.
Андрей Шарый: Петр, вы бывали во многих оперных театрах Европы. Чем-то дух «Ла Скала», вот эта традиция «Ла Скала» каким-то образом ощущается рядовым зрителем?
Петр Вайль: Разумеется. Можно по-разному относиться к музеям мира, но когда вы приходите в парижский «Лувр», вы понимаете, что это «Лувр». То же самое и здесь: все как-то тебя подготавливает к этому. Известно, что театр начинается с вешалки. Так вот в «Ла Скала» он действительно начинается с вешалки очень выразительно, потому что номерки, гардеробные номерки в «Ла Скала» — это как медали. Меня даже посещала такая мысль: не одеться ли в какое-нибудь плохонькое пальтишко и не оставить ли его там, украв таким образом замечательный номерок «Ла Скала»…
Источники: Официальный сайт (англ.) (итал.), Знаменитые дизайнеры, Архи.ру, Собор в Эври, Анна Вяземцева. Марио Ботта: «Нельзя делать карикатуры на прошлое»
Литература:Ходидья Ф. Новейшая архитектура. — М., 2008.
Продолжение следует…
Читать по теме:
- Музыка в камне: Марио Ботта. Часть I
- Музыка в камне: Марио Ботта. Часть II
- Музыка в камне: Марио Ботта. Часть III
- Музыка в камне: Марио Ботта. Часть IV
