Как только начинаем ближе подходить к этому-самому розенкрейцерству, так убеждаемся, что все это — восстановление «дохристианского мистицизма» — то есть чернокнижия, оккультщины и прочей абсолютно безнравственной гадости. И все это делалось и делается, чтобы узкая прослойка мерзавцев продолжала почти вампирическое паразитирование на человеческом труде, достижениях, творчестве. Нагло спекулируя на том, что ведь конкретный творец типа это делал «не для себя, а для людей»!
Конечно, для людей, но ведь есть люди, а есть гэ на блюде, как метко подметила наш Классик. Да и кому бы из наших отцов и дедов, сражавшихся и работавших на благо процветания Отечества, защищавших его достояние, пришло бы в голову хоть пальцем шевельнуть «на благо» отвратительного уголовного отродья. омерзительной безнравственной сволочи, изображающей сегодня «столпов общества»?..
Вот мы с удивлением узнаем о встречах отнюдь не посторонних нынешнего выкормыша розенкрецеров — Бильдербергского клуба:
Бильдербергский клуб будет решать судьбу интернета
На встречи не допускаются посторонние, отсутствует пресса. Отчёты о проведённых встречах, обсуждаемых вопросах и принятых решениях не публикуются[1]. На собраниях группы запрещено вести видео- и аудиозапись; запрещено делать заявления для прессы и разглашать содержание дискуссий, происходящих на этих встречах.
От Российской Федерации в разные годы заседания посещали Григорий Явлинский и Лилия Шевцова[6]. Анатолий Чубайс[7] посещал заседания дважды: с 14 по 17 мая 1998 года (заседание Бильдербергского клуба в Тернбэри, Шотландия) и в 2012 году. В 2011 году в работе клуба принимал участие Алексей Мордашов, глава ОАО «Северсталь»[8][9]. В 2015 году единственным россиянином, приглашённым на встречу, стал экономист Сергей Гуриев, с 2013 года живущий во Франции[10].
А накануне Дня Победы упомянутый выше Алексей Мордашов вдруг начинает говорить о себе «мы» и диктовать условия четырем российским регионам. И почему-то это делает через газету The New York Times и через своего клеврета по фамилии Шевелев.
08 мая 2020 г. Мордашов предложил губернаторам четырех регионов ввести карантинные меры
О предложении миллиардера сообщила газета The New York Times, в пресс-службе принадлежащей Алексею Мордашову «Северстали» РБК подтвердили, что попросили властей четырех регионов принять меры и предложили помощь.
Череповецкий металлургический комбинат, входит в состав компании «Северсталь» (Фото: Александр Коркка / РИА Новости)
Глава совета директоров и крупнейший акционер «Северстали» Алексей Мордашов предложил руководителям четырех регионов России, в которых работают предприятия компании, ввести — и как можно быстрее — карантинные меры. Об этом рассказал газете The New York Times (NYT) гендиректор «Северстали» Александр Шевелев. По его словам, Мордашов также предложил властям регионов помощь.
«Мы отвечаем за социальную стабильность регионов, в которых представлены», — сказал Шевелев.
В пресс-службе «Северстали» РБК подтвердили, что Шевелев рассказал NYT о предложении Мордашова губернаторам Вологодской и Мурманской областей, Республики Коми и Республики Карелия.
Очень импонировало, когда Классик одернула зарвавшихся розенкрейцеров напоминанием, что ни в одном регионе России нет и никогда не было никого, кто бы желал, чтобы эти уголовные субъекты типа «несли за них ответственность», поскольку это совершенные предатели Родины и воры государственной собственности. Они уже продемонстрировали ответственность перед монстрами Бильдербергского клуба и полную безответственность перед Родиной и обществом.
А в Великой Отечественной войне абсолютно никто не сражался, не работал, чтобы в результате победила такая вот безнравственная поросль, лишенная совести и интеллекта. Поэтому нечего таким примазываться к Победе, они сами давно ее предали.
Ну, все очень доступно и понятно! И что характерно, сдуло этого Мордашова с его Шевелевым моментально! Но осадочек от этой наглой выходки… остался, конечно.
Так что давайте рассматривать, как это розенкрейцерство взрастало и укоренялось в виде «тайных мистических и очень влиятельных сообществ» доныне, как это еще недавно расписывал «профессор Соловей».
Джон Ди (John Dee Ashmolean)
И начать здесь придется с ранее упомянутого в общем розенкрейцеровском пантеоне Джона Ди, сделав соответствующие акценты.
Джон Ди, реже — Дии (англ. John Dee; 13 июля 1527, Тауэр Уард, Лондон, Англия — 26 марта 1609, Мортлэйк, Лондон, Англия) — британский натурфилософ, математик, географ, астроном, алхимик и астролог валлийского происхождения. Отец врача и фармацевта Артура Ди. Особую популярность Джон Ди получил за интерес к проблеме существования адамического (енохианского) языка, для изучения которого он привлекал медиумов и других провидцев и прорицателей (в частности, Эдварда Келли и др.).
Ранние годы
Родился 13 июля 1527 года в Тауэр Уарде (Лондон). Единственный сын Роланда Ди, торговца тканями, занимавшего также незначительный пост при дворе, и Джоанны Уайлд. Фамилия Ди происходит от валл. du — «чёрный».
С 1535 года посещал школу в Челмсфорде, Эссекс; в ноябре 1542 года поступил в кембриджский Сэйнт-Джон Колледж, где изучал латынь, древнегреческий, философию, геометрию, арифметику и астрономию. По утверждению биографов, Ди отдавал занятиям по 18 часов в сутки, оставляя себе лишь 4 часа на сон и 2 часа на приём пищи[1]. Главной его страстью была математика. Также увлекался механикой, интересовался картографией и навигацией.
В 1546 году Ди занялся астрономическими наблюдениями и составлением астрологических прогнозов. В том же году Ди получил степень бакалавра и стал членом совета колледжа. В декабре Ди вошёл в совет новосозданного Тринити Колледжа, вскоре ставшего самым крупным из колледжей Кембриджа.
Будучи недовольным научной атмосферой в Англии, Ди в 1548—1551 годах отправился в путешествие по Европе. 24 июня 1548 года он прибыл в Лёвен, где находился один из крупнейших католических университетов Европы. Там Ди работал в сотрудничестве с Геммой Фризиусом и Герардом Меркатором. Последний вскоре стал его близким другом, Меркатор и Ди вместе конструировали новые модели Вселенной. В Лёвене Ди написал два трактата по астрономии.
В 1550 году Ди совершил поездку в Брюссель для знакомства и обмена опытом с тамошними математиками. По-видимому, именно в это время он познакомился и подружился с Педро Нуньесом. В том же году Ди отправился в Париж, где читал лекции по Началам Эвклида. Несмотря на молодой возраст, Ди показал себя блестящим лектором. Его выступления пользовались огромной популярностью. В следующем, 1551 году, Ди получил предложение занять в Париже должность профессора математики, но ответил отказом.
Вернувшись в Англию, в феврале 1552 года поступил на службу к 1-му графу Пембруку, а в конце того же года — к герцогу Нортумберленду. На службе у последнего он написал трактат о приливах. В том же году Ди познакомился в Лондоне с Джероламо Кардано: Ди и Кардано вместе занимались проблемой вечного двигателя, а также изучением драгоценного камня, якобы имевшего волшебные свойства[2].
Girolamo Cardano
Ясно, что этот вояж был не только с личными целями «познаний», сколько с вполне шпионскими. И велся он на заказ, что лишь подтверждает немедленное «трудоустройство». Карьерный рост дал возможность втереться в доверие к Джероламо Кардано, которому человечество обязано созданием кардановой подвески, карданного вала и решётки Кардано. Стоит заглянуть в Википедию, чтобы убедиться, что Джероламо Кардано был действительно математиком и инженером.
Это был широко образованный ученый-энциклопедист эпохи Возрождения. Основное образование получил в медицине, был одним из лучших врачей Европы. Как врач, он оставил первое детальное описание тифа, нереализованный проект переливания крови и предположение о том, что причинами инфекционных болезней являются живые существа, невидимые глазом из-за малых размеров. Поэтому он с легкостью мог доказать Джону Ди ошибочность его стремлений выудить у него сведения об устройстве вечного двигателя. Однако скорее всего интерес Джона Ди состоял вовсе не в вечном двигателе. Попав в сложные жизненные обстоятельства, Джероламо Кардано подрабатывал составлением астрологических альманахов и гороскопов. И на этом поприще несколько перегнул палку.
За составление и публикацию гороскопа Иисуса Христа (1570) был обвинён в ереси, провёл несколько месяцев в тюрьме и был вынужден уехать в Рим, чтобы просить у Папы отпущение грехов[10].
В 1531 году Кардано женился на 15-летней Лючии Бондарени. Жена умерла в 1546 году, оставив на попечении Кардано двух сыновей и дочь. Старший сын Кардано был осуждён за убийство изменницы-жены и казнён, а младший сын стал игроком и воровал деньги у отца, в результате чего был изгнан из Болоньи[10].
Согласно легенде, Кардано предсказал день своей смерти и, чтобы оправдать своё предсказание, покончил с собой. В действительности он ошибся на 3 года, назначив день своей кончины на декабрь 1573 года[10].
Так что с настоящим ученым Кардано у Джона Ди «сотрудничество» не слишком получилось. В автобиографии «О моей жизни», написанной Кардано на склоне лет, представлявшей детализированное историческое повествование, на основе которого можно составить представление о жизненном укладе XVI века, о таковом знакомце по имени Джон Ди, интересовавшемся «вечным двигателем», упоминается вскользь. ни о какой «совместной работе» тоже не говорится.
А вот с Эдвардом Келли сотрудничество получилось… душа в душу. Эдвард был фалшивомонетчиком, уголовником и мошенником. И Джону Ди был нужен такой человек, которому было два байта об асфальт подтвердить, будто они вызывали молитвой духов природы и вовсю контактировали с потусторонним.
Edw Kelley
Эдвард Келли (англ. Edward Kelley или Kelly; 1 августа 1555, Вустер, Англия — 1597, Чехия) — английский медиум, мистик и алхимик.
Сэр Эдвард Келли (Edward Kelley или Kelly), также известный под именем Эдварда Талбота (Edward Talbot) был неоднозначной фигурой в английском оккультизме времен Ренессанса. Он сам провозгласил себя медиумом и работал над магическими изысканиями вместе с Джоном Ди (John Dee). Помимо способности вызывать духов или ангелов в хрустальный шар (магический кристалл), которую так ценил Джон Ди, Келли также заявлял, что обладает секретом превращения неблагородных металлов в золото.
Вскоре после смерти имя Келли стали окружать легенды. Его яркая биография и относительная известность среди англоговорящих историков (в основном из-за его дружбы с Ди), возможно, сделали его источником фольклорного образа алхимика—шарлатана.
Гороскоп, составленный Ди, указывает, что Келли родился в Вустере, Англия, 1 августа 1555 года. Ранняя жизнь Келли покрыта мраком, но большинство источников утверждает, что сначала он работал помощником аптекаря. Он мог учиться в Оксфорде под именем Талбота. Однако, независимо от того, посещал он университет или нет, Келли был образован и знал латынь и, возможно, греческий язык. Согласно некоторым источникам, Келли был пригвожден к позорному столбу в Ланкастере за подлог или за фальшивомонетничество.
Келли познакомился с Ди в 1582 году первоначально под именем Эдварда Талбота. Ди уже пытался вступить в контакт с ангелами с помощью «скраера» или кристального шара, но безуспешно. Келли утверждал, что обладает такой способностью, и потряс Ди своей первой попыткой. Келли стал постоянным скраером у Ди. Ди и Келли посвящали очень много времени и энергии на эти «спиритические встречи». С 1582 по 1589 жизнь Келли была тесно связана с Ди.
Спустя почти год службы у Ди Келли появился с книгой по алхимии (т.н. «Книга Дунстана», The Book of Dunstan) и двумя коробочками с красным и белым порошком, к которым, как заявил Келли, его и некоего Джона Блокли (John Blokley) привело «сверхъестественное существо» в Northwick Hill (предположения о том, что Келли нашёл книгу и порошок в руинах Аббатства Гластонбери первоначально были опубликованы Элиасом Эшмолом (Elias Ashmole), но опровергнуты воспоминаниями Артура Ди, сына Джона Ди. Согласно второй версии обретения манускрипта и порошка, Келли отправился в путешествие по 11 британским землям и во время путешествия в Уэльс приобрёл вышеперечисленное в одной таверне за 2 фунта. С помощью порошка (чей секрет, предположительно, скрывался в книге) Келли считал, что может приготовить «красную тинктуру», которая позволит ему превращать неблагородные металлы в золото. Сообщается, что он продемонстрировал свою силу несколько раз на протяжении многих лет, в том числе в Богемии (ныне Чехия), где он и Ди проживали в течение многих лет.
И т.д. и т.п. И фольклорный образ этого шарлатана-алхимика возникает именно потому, что он был связан с Джоном Ди, имевшим еще более одиозную репутацию у современников… при том, что нынче его пытаются чуть ли не канонизировать.
Джон Ди и Эдвард Келли вызывают духа
Ди трижды был женат и имел восемь детей. Его старший сын, Артур Ди также занимался алхимией и герметической философией. Джон Обри даёт следующее описание внешности Ди: «Он был высок и худощав. Он носил халат, подобный тем, что носят художники, с раскрытыми от локтя рукавами и длинным разрезом. Очень ясное, румяное лицо… длинная молочно-белая борода. Очень красивый человек».
Мировоззрение
Ди был набожным христианином, но в его мировоззрении немалую роль играли философские доктрины герметизма, платонизма и пифагорейства, широко распространившиеся в эпоху Ренессанса.
Ди верил, что число есть основа и мера всех вещей во Вселенной, и что сотворение мира Господом было «актом исчисления». Из герметической философии Ди вынес представление о том, что человек потенциально способен обрести божественную силу; при этом он верил, что божественности можно достичь, в совершенстве познав математику. Для Ди упражнения в Каббале и вызывании ангелов (которые были основаны на нумерологии) и углублённые занятия навигацией и другими приложениями математики нисколько не противоречили друг другу, как мы можем полагать сегодня; напротив, они представляли собой два взаимосвязанных аспекта одной и той же деятельности.
Своей целью Джон считал преодоление раскола между протестантской и католической церквями путём обращения к незамутнённой теологии первых веков христианства и создание таким образом всеобщей мировой религии.
Говорят, хочешь быстро разбогатеть — создай новую религию! И отметим, что у Джона Ди идеей-фикс явллось примирение католицизма и протестантизма… что, как говорится, «мимо денег». Главный смысл в этом протестантизме состоял в массированном грабеже церковной собственности и земель да еще в отказе местной буржуазии платить церковную десятину в Рим. И вот как такое потом «примирить», чтобы не отдавать взад земли, аббатства и много чего по мелочи, да еще и десятину не платить?..
А давайте восстановим «дохристианскую мистику», начнем «духов природы» вызывать под руководством фальшивомонетчиков, начнем золотишко как бы практически из воздуха получать — и все по самой древней учености!
Ну, отметим, что все описанное выше и ниже сходило для людей малограмотных даже для своих более продвинутых современников. Причем, продвинутых даже не столько в науках, сколько в здравом отношении к жизни. Но такое вдруг начинают навязывать… в ХХI столетии, не замечая, как начинают распадаться все эти идиотские нагромождения.
Сейчас посмотрим на наиболее отвратительные вымыслы, вроде енохианской магии. Возможно, знакомство с Кардано сводилось к получению Ди принципа «решетки Кардано», поскольку Кардано был еще и первым ученым-шифровальщиком.
Наследие: Енохианская магия
Енохианская Магия Джона Ди и Эдварда Келли использовалась как один из элементов Посвятительных Ритуалов, и секретных Инструкций в Ордене Золотой Зари. В наше время, Енохианская магия используется многими практиками оккультизма. В настоящее время в Западных странах Енохианская магия достаточно широко распространена в кругах людей увлекающихся эзотерикой, и является внушительным наследием, оставленным Джоном Ди миру. По мотивам дневников Джона Ди, описывающих получение системы Енохианской магии, Густав Майринк написал художественный роман «Ангел западного окна». Некоторые авторы приписывают Джону Ди авторство мистификации, известной как рукопись Войнича.
Смысл в этом всем… совершенно гадкий и еретический. Короче, много чего водится, что Церковью (в высоком понимании этого слова, давно нынче подобные смыслы утрачены) это не введено в каноны. Была такая Книга Еноха, в которой рассказывалось…
Суть произведения состоит в том, что 200 ангелов приземлились на горе Ермон, брали себе в жёны земных женщин и породили исполинов и магов, после чего переполнившаяся грешниками Земля была подвергнута Потопу (главы 6—10, по изданию Смирнова). В канонической книге Бытия эти существа именуются сыны Божии (Быт. 6:2).
Соотношение этих текстов с текстом, состоящим из 108 глав — является предметом исследования.
Да полно нынче сериалов на эту тему снято… И суть в том, что, дескать, не все смыл Потоп, а главное, что не смыл… азбуку, то бишь алфавит, чтоб не скатываться на этом убожестве до истории с Буратино с азбукой от папы Карло. Типа этим алфавитом Господь пользовался, когда записывал… основы Бытия.
Ну, это детский сад для времен, когда собственного алфавита нет в помине (и вообще никогда не будет), только-только начинают пользоваться латинским алфавитом для записи текстов на родном языке. Повторю, что у нас на тот момент было уже и собственное рунное письмо, потом глаголица, потом кириллица… А греческое и латинское письмо — само собой для всех элементарно считающих себя грамотными людьми.
И представление о Господе, который творит мир, пользуясь «ангельским алфавитом» — это не только для хронически неграмотных, но вдобавок еще и для не слишком развитых-продвинутых. Попросту говоря,для олигофренов покатит.
И вот на таком «ангельском алфавите» (с шифровальной таблицей от Кардано) возникает «Золотая заря», о которой речь пойдет в дальнейшем.
А сейчас просмотрим скромную жизнь Джона Ди в период правления Марии «Кровавой». Всего лишь отметив, насколько смешно называть кого-то «кровавым» после немыслимо кровавой английской Реформации, когда пытавшихся урезонить толпы мародеров безоружных священников уничтожали с пытками и изуверствами.
Королева Англии Мария I (1516 — 1558)
В 1553 году, после прихода к власти католички Марии Тюдор, в Англии начались репрессии против протестантов. В августе был арестован отец Джона — Роланд Ди. Вскоре он был отпущен на свободу, но его финансовые сбережения были конфискованы. Значительное наследство, которое позволило бы Ди до конца жизни посвятить себя научным изысканиям, не заботясь о пропитании, было потеряно.
Несмотря на серьёзные финансовые трудности, Ди в 1554 году отказался от предложения занять должность профессора математики в Оксфордском университете. Причиной отказа послужило недовольство Ди системой образования в Англии, в которой, по его мнению, слишком большой упор делался на преподавание риторики и грамматики (вместе с логикой составлявших академический тривиум) в ущерб более сложным искусствам квадривиума(арифметика, геометрия, музыка и астрономия).
28 мая 1555 года Ди был арестован «за вычисления» — в ту пору занятия математикой рассматривались обществом как нечто, близкое к колдовству. Возможно, имелись в виду гороскопы, составленные Ди для Марии Тюдор и принцессы Елизаветы. Вскоре Ди было предъявлено также обвинение в государственной измене. Ди предстал перед судом Звёздной палаты и сумел оправдаться. Однако вместо освобождения он был направлен к радикально настроенному католическому епископу Боннеру для религиозного допроса.
Wood cut of Bonner punishing a heretic from John Foxe’s book of Martyrs//Боннер, наказывающий еретика из книги мучеников Джона Фокса
Ди, протестант по убеждениям, сумел оправдаться и на этот раз и в августе, после трёх месяцев заключения, был освобождён. Более того, через некоторое время он стал товарищем «кровавого Боннера». После ареста Ди потерял свои источники дохода; примерно в то же время скончался его отец, не оставив сыну практически никакого наследства. К тому же, теперь Ди приходилось скрывать своё вероисповедание. Ди всячески дистанцировался от конфликта католиков и протестантов и, судя по всему, был вполне лоялен католическому режиму, подвергшему его суду. Существует однако версия, согласно которой Ди действовал как шпион протестантов при дворе. Неприятности с властью преследовали Ди всю его жизнь.
15 января 1556 года Ди представил Марии Тюдор захватывающий план учреждения Королевской библиотеки, в которой предполагалось собрать все важные книги по всем отраслям знания. План Ди был отвергнут, и вместо этого учёный принялся за составление личной библиотеки в своём доме в Мортлэйке (англ. Mortlake). Несмотря на финансовые затруднения, Ди увлечённо собирал научные труды по всей Европе. Его библиотека, уже при его жизни ставшая крупнейшей в Англии, привлекала многих учёных того времени и превратилась в крупнейший научный центр за пределами университетских стен[3].
В 1558 году после смерти Марии I Тюдор на престол вступила Елизавета Английская, восстановившая в Англии протестантизм. Ди быстро оказался в фаворе у новой королевы, что довольно-таки странно, учитывая его сотрудничество с прежним режимом (отсюда предположение о шпионской миссии Ди). Елизавета сделала Ди своим личным астрологом и советником в делах науки; Ди сам назначил наиболее благоприятную дату коронации Елизаветы на основании составленного им гороскопа.
По сериалам мы знаем, как всех достала эта Мария Кровавая, а вот странностей с самой Марией… хоть отбавляй. Да, она вышла замуж поздно, ее муж был на 12 моложе, но то, что с ней произошло… больше относится к самой грязной оккультщине.
В сентябре 1554 года у Марии прекратились менструации. Она набрала вес, по утрам ее тошнило. По этим причинам почти весь ее суд, включая врачей, считал ее беременной. [99] Парламент принял закон, согласно которому Филиппа стал регентом в случае смерти Марии при родах. [100] В последнюю неделю апреля 1555 года Елизавета была освобождена из-под домашнего ареста и вызвана в суд в качестве свидетельницы родов, которые ожидались в ближайшее время. [101] По словам Джованни Микиели, венецианского посла, Филипп мог планировать жениться на Елизавете в случае смерти Марии при родах, [102] но в письме к своему зятю Максимилиану Австрийскому Филипп выразил неуверенность в том, беременна ли его жена. [103]
Вот в таком ожидании родов и прошло короткое царствование Марии… Все росказни о ее «кровавости» были выдуманы перепугавшимися удачливыми дельцами, «приподнявшимися» на английской Реформации. Они же были причастны и к ее несчастьям на «женской почве».
После визита ее мужа Филиппа в 1557 году Мэри снова подумала, что она беременна и должна родить ребенка в марте 1558 года. [149] В своем завещании она постановила, что ее муж будет регентом в то время, когда их ребенок будет несовершеннолетним. [150] Однако ребенка не было, и Мэри была вынуждена признать, что ее сводная сестра Елизавета станет ее законным преемником. [151]
Мария была слабой и больной с мая 1558 года. [152] От боли, возможно, от кисты яичника или рака матки , [153] она умерла 17 ноября 1558 года в возрасте 42 лет в Сент-Джеймсском дворце во время эпидемии гриппа, которая также унесла жизни. из Реджинальд полюса позже в тот же день. Ей наследовала Елизавета. Филипп, который был в Брюсселе, написал своей сестре Джоан : «Я чувствовал разумное сожаление о ее смерти». [154]
Однако при этом Мария обратила внимание, что к новым формам импорта примеряются старые тарифы. Это означало, что ключевому источнику доходов не уделялось должного внимания. Чтобы решить эту проблему, правительство Марии опубликовало пересмотренную «Книгу ставок» (1558 г.), в которой были перечислены тарифы и пошлины на каждый импорт. Эта публикация не подвергалась тщательному анализу до 1604 г.
Ну, а после публикации «Книги ставок» Марию похоронили… поскольку она ведь вдобавок провела очень разумную денежную реформу, пытаясь поправить дела, запущенные еще ее отцом.
Все вспоминают, что ее царствование совпало с очень дождливой погодой, что вызывало неурожай и голод.
Но вернемся к шпиону и мошеннику Джону Ди. После смерти Марии ему было заплачено сполна, он много путешествовал и даже общался с некими ангелами, попросившими его создать новую систему магии. Небольшая проблема состояла в том, что пока он путешествовал, его библиотеку и всякого рода магические инструменты разворовали и уничтожили благодарные соотечественники.
Зрелые годы
В 1561 году дополнил и расширил «Основы искусств» — знаменитую книгу по математике Роберта Рекорда. В 1564 году подтвердил свой статус «великого волшебника», издав свою самую известную и амбициозную книгу по Каббале и геометрической магии, озаглавленную Monas hieroglyphica (Иероглифическая монада), в том же году поселился в Мортлэйке (неподалёку от Ричмонда), его дом превратился в неформальную академию для поклонников герметизмаелизаветинских времён. Здесь были комнаты для хранения научных приборов, помещения для проживания студентов и библиотека, занимавшая около 5 комнат. Библиотека Джона Ди охватывала всё Возрождение и являлась одной из самых больших научных библиотек Англии. В 1570 году написал предисловие к английскому переводу Евклида. В 1576 году вместе с Мартином Фробишером пересёк Атлантику в поисках легендарного северного пути на Восток. В 1577 году была издана его книга «Искусство навигации», в которой выступал за создание постоянно действующего британского флота. В 1582 году Джон познакомился с Эдвардом Келли, вместе с которым занимался сеансами ясновидения, и судя по его дневникам — контактировал с некими Ангелами, от которых получал указания по созданию системы магии, которая в наше время известна под названием «Енохианской Магии». В 1583 году реформировал для Англии юлианский календарь и отправился на континент. В 1584 году жил в Праге под покровительством Рудольфа II, императора Священной Римской империи, интересовавшегося герметикой, в 1585 году посетил Краков, где объяснил принципы герметической магии королю Польши, в 1586 году вернулся в Прагу.
Последние годы жизни
Ди вернулся в Англию в 1589 году. За шесть лет его отсутствия библиотека в Мортлэйке, в создание которой Ди вложил столько сил и средств, была разворована, многие ценные книги и научные инструменты утрачены.
Вскоре после возвращения Ди познакомился с Томасом Хэрриотом. Вдвоём они обсуждали предъявленные Хэрриоту и Рэли обвинения в атеизме, а также различные вопросы математики и естественных наук. В 1590 году Хэрриот послал Ди копию одного из своих трудов с надписью «Моему дорогому другу».
В течение нескольких лет Ди пытался добиться назначения на какой-нибудь пост и компенсировать материальные потери, понесённые за время путешествий с Келли. Сперва он добивался назначения на должность Магистра Креста Св. Иоанна (?). Его прошение было одобрено Елизаветой, при условии, что своё согласие даст также архиепископ Кентерберийский. Однако тогдашний архиепископ Джон Уитгифт так и не дал своего одобрения.
В 1592 году (или 1596) Ди, наконец, был назначен ректором Колледжа Христа в Манчестере. Однако он с трудом справлялся со своими обязанностями, поскольку находившиеся под его началом коллеги не желали подчиняться «злому волшебнику». Вполне возможно, что Елизавета назначила Ди на этот пост в первую очередь для того, чтобы удалить его из Лондона.
В 1605 году в Манчестере разразилась чума, унёсшая жизни жены Ди и нескольких его детей. Ди переехал в Лондон, где и умер в бедности в конце 1608 или в начале 1609 года.
Как видим, Джон Ди и все, кто за ним стоял, привели к власти Елизавету, которая была послушной марионеткой. Сейчас про ее правление каких только дифирамбов не напевают, а она узаконила пиратство, офшоры и прочие «коммерческие» штучки. Однако всего наворованного ей и на десять лет не зватило. Как видим, и сам Джон Ди в результате закончил бренные дни в нищете, поскольку дьявол всегда расплачивается глиняными черепками.
Так что же лежит в основе этого благостного слияния протестантизма и католицизма в розочке на кресте? В так называемом «герметизме»!
Замечательно, что именно у нас, прямо на глазах возник образ настоящего Гермеса, «Холодца» на первых страницах романа Ирины Анатольевны «Парнасские сестры». И уж Ирине Анатольевне можно доверять в глубине знаний античной мифологии и нравственных оценок куда больше, чем каким-то средневековым мошенникам и фальшивомонетчикам.
— Не включай свет, не надо, — будто издалека пропел нежный женский голос с легким мелодичным смешком. — Мне так нравится слушать его милые отговорки про «стереотипы нашего с вами населения». А он способный!
Генерал вздрогнул от этого чудесного и такого знакомого голоса. Этот голос он хорошо знал, хотя никому бы не признался, что слышит его время от времени. В некоторых ситуациях рядом с ним раздавался этот смешок, отчего ему казалось, что прямо в сердце жалящим холодом впиваются льдинки.
— Да он его и не зажжет, у него выключатель сегодня не работает, — отозвался тихий насмешливый мужской голос, рисуя его обладателя вечно юным существом, столь же прекрасным, как и холодным. — Тут пустой бутылкой из-под шампанского не обойдешься. Да и со стереотипами незаконтаченной электропроводки бороться бесполезно.
Не реагируя на откровенные насмешки, генерал поежился, ощущая сковывавший его холод. Он попытался встать, но вдруг почувствовал, что будто примерз к кожаной обивке кресла. С тоской он посмотрел в проем незадернутых гардин, где пушистые снежинки кружились в воздухе над мощными скатными крышами соседних зданий. Кроме белых комьев снега и крыш уже ничего невозможно было разглядеть в сгустившихся сумерках.
Генералу почему-то вспомнилась песенка из старого фильма, который показывали на каждый Новый год…
Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.
— А, согласись, фильм-то дурацкий! — будто отгадав его мысли, произнес этот невыносимо холодный, но такой притягательный мужской голос. — Глупый фильм, нерациональный.
Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь,-
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность, войдешь.Ты появишься из двери
В чем-то белом, без причуд,
В чем-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.—- Вот так и приходится входить, как будущность, как настоящность и как позавчерашность, — издевательски сказал мужчина спутнице с ангельским голоском, скрытой тенью. — «В чем-то белом, без причуд», возможно, возможно. Здесь же никогда не видели шуб из хлопьев.
Генерал с трудом повернул голову на его голос и увидел действительно красивого молодого мужчину в белоснежном пушистом халате. Про себя он подумал, что вот так люди и сходят с ума, стараясь не рассматривать существо, сидевшее рядом с мужчиной.
Непонятно, почему с ним это произошло именно сегодня, ведь в результате день сложился на редкость удачно… Возможно, надо было раньше включить верхний свет. Или вообще не выключать его после утреннего совещания с прессой.
— Да свет-то здесь ни при чем, — ответил его мыслям мужчина. — Свет здесь вообще не нужен, ты же нас видишь. А потому ты нас видишь именно сегодня, что прошло ровно семь лет, семь месяцев и семь дней с того момента, как мы с тобой заключили сделку. Ты уж, конечно, не припомнишь, как это было, но кого это волнует? Меня лично это совершенно не волнует!
Последние слова мужчина произнес голосом генерала, и тот сразу вспомнил этот разговор с полковником Фадеевым, которого он, что называется, «подставил», подав на него рапорт в Отдел собственной безопасности. Тогда его действительно не волновало, что будет с Фадеевым после его рапорта, его волновали вопросы карьерного роста.
— Мы заключили с тобой сделку сразу, как только ты перестал волноваться о продвижении по служебной лестнице, поняв, что эта твоя часть, где сосредоточены всякие пустые волнения о ком-то, кроме тебя самого, тебе «целиком и полностью по барабану», — вновь голосом генерала сказал мужчина в халате, медленно вставая со стула. — Мне положительно нравится такая твоя позиция! Как ты там еще говорил среди личного состава на ваших совещаниях по экстремизму? «А чего их жалеть, они при любом удобном случае станут экстремистами! Надо наносить им превентивные удары, чтобы не наболтали лишнего, чтобы все заткнулись! Болтать должны только наши показательные птички-говоруны! Вам жалование и очередные звания не за жалость вручают! Вам за сочувствие к этим болтунам не платят! Они сами виноваты, что создали проблемы самим себе! Общество должно жить спокойно!»
— Он еще много говорил про птичек, любит он птичек, — рассмеялась большая птица с женской головой. — «Птичку в клетку!», например. Странно, что он канареек у себя в кабинете не развел. Помнишь, один его предшественник канареек на окне держал.
— Эта их борьба с экстремизмом, да после борьбы с международным терроризмом, надо признать, гениальный ход! А уж борьба со стереотипами… аплодирую стоя! — усмехнулся ей в ответ мужчина. — Но теперь срок вышел, он должен понимать, что договор наш закончен, а я все его условия выполнил. Посмотри, сколько он наград получил, сколько книг чужими руками написал, сколько террористов разоблачил… в мертвом виде.
Мужчина повернулся к женской голове на птичьем теле, и они заразительно расхохотались. При этом женщина-птица взмахивала уродливыми крыльями и вторила своему серебристому смешку гортанным клекотом.
— Ты должен оценить, дружок, что я лично к тебе пришел со всем уважением, ведь ты и кое-что для меня приятное успел совершить. Мог бы послать одну нашу Подаргу, то есть «быстроногую», с тобой побеседовать. Мог и другим способом закрепить сделку, поверь. — почти сочувственно вздохнул мужчина, подходя к генералу все ближе.
Его голые стройные ноги украшали золотистые сандалии. Генерал, сам не маленького роста со страхом понимал, что таких высоких людей он еще в своей жизни ни разу не видел. С каждым шагом красавца с длинными золотистыми кудрями, сердце генерала сжимало острой холодной волной боли. Он с удивлением посмотрел на свои ладони, которые начали светиться ровным светло-голубым цветом, разгораясь все ярче. В висках стучали обрывки совершенно неуместных, посторонних мыслей: «В чем-то, впрямь из тех материй, из которых хлопья шьют… как же он по снегу-то в этих сандалетках ходит?..»
Услышав его мысли, мужчина расхохотался, обнажив удивительно красивые, почти хрустальные крупные зубы.
— Я не хожу по снегу, дружок! Я над ним… вьюсь. А сейчас постарайся расслабиться, чтобы я ее случаем не порвал. Отпусти ее, ну? Да не держись ты за нее так! Тебе же должности, награды, деньги — не за нее давали, а за то, чтобы ты ее прятал. Сам же это подчиненным говорил. Давай, расслабься, будь умницей! Я же тебя «Ласточкой» не завязываю…
— Я не хочу… что это вы… зачем? — через силу бормотал генерал, пока мужчина бережно расстегнул ему ледяными
пальцами верхние пуговицы душившего кителя. — Что вы делаете? Вы меня убьете?
— Ну, зачем ты так? Зачем? — почти обиженно прошептал мужчина, обдавая генерала холодом, наклонившись к самому лицу. — Я избавляю тебя от этой уродливой химеры. Она тебе мешает жить долго и счастливо.
— Не надо! — шептал генерал, глядя, как мужчина с аккуратной деловитостью снимает с его тела это странное голубое свечение, причиняя острую боль, саднившую в сердце.
— Надо, Федя, надо! — ответил ему мужчина любимой фразой из старого фильма, которую генерал любил говорить подчиненным. — Она тебе сейчас абсолютно ни к чему, ты сам это понимаешь… в глубине души.
Последние слова он добавил после паузы и, обернувшись к вытягивавшей в жадном любопытстве длинную голую шею женщине-птице, громко расхохотался.
— Видишь, как я осторожно это делаю? Видишь? Я трачу столько драгоценного времени, а ведь время — те же деньги, а иногда время бывает дороже всех сокровищ мира… Я очень тебя ценю, хотя после стольких книг, диссертации и беззаветной работы на благо общества — цвет у нее мог быть не такой заурядный. Обычный цвет души человека, привыкшего жить за чужой счет чужими жизнями… холодный, слишком блеклый цвет… вам давно следовало расстаться! О, Подарга бы сделала это одним рывком, она бы возиться не стала!
При этих его словах женщина-птица в остервенении захлопала огромными крыльями, взгляд ее стал пустым и бессмысленным, поэтому генералу в последнем усилии захотелось не отдавать этой твари свое голубое свечение. Пусть оно было с крайним пренебрежением забраковано человеком, причинявшим ему невыносимую боль каждым движением полупрозрачных ледяных пальцев с безукоризненным перламутровым маникюром. Эти холеные руки имели слишком длинные для мужских ладоней ногти. Мужчина будто подковыривал свечение длинным острым ногтем, и оно тут же прилипало к холодным подушечкам его пальцев. Генералу, перед которым бесцеремонно устроился прямо на столе мужчина, откинув длинные полы пушистого меха, казалось, что с него снимают кожу заживо.
Наконец, непонятный посетитель закончил эту свою процедуру, в ходе которой женщина-птица дважды подлетала к ним, неуклюже переваливаясь на огромных перепончатых лапах. Ее крылья были усеяны мелкими коготками, которыми она пыталась вцепиться в голубое свечение, сползавшее с генерала. Красавец каждый раз ее отгонял, и она отлетала в другой конец кабинета с недовольным клекотом.
— Ну, не лезь же, тебе говорят ! Там для кормежки другой сидит, мне его сущность не нужна. Лучше включи свет и приготовься! — скомандовал странный посетитель птице.
Как только нестерпимый свет залил весь кабинет, он бесцеремонно нажал на кнопку селектора и сказал голосом генерала: «Евгений Александрович, зайдите, пожалуйста! Захватите квартальную сводку по региональным центрам борьбы с экстремизмом!»
При ярком свете человек в белом халате казался еще внушительнее. Он, наконец, слез со стола, держа в руках почти невесомую светящуюся оболочку, снятую им с генерала. Он несколько раз ловко встряхнул ее, как шкурку ценного меха, несколько раз легонько ударив по светло-голубой поверхности. От этого оболочка пришла в какое-то судорожное движение, будто мертвая лягушка от разрядов электрического тока.
Генерал ощущал почти могильный холод, понимая, что теперь придется как-то с этим существовать. И чем дальше от него отдалялась светящаяся субстанция, все больше походя на него самого, вставая на ноги и делая первые покорные шаги вслед мужчине, закутанном в белую пушистую тогу, — тем отчетливее он понимал, как в нем умирают чувства, которые он всегда считал лишними в своем карьерном росте.
Светящаяся фигурка все больше напоминала ему самого себя еще до должности начальника отдела по борьбе с терроризмом в маленькой сонной северной республике. Террористов в округе не наблюдалось, отдел могли расформировать, поэтому именно тогда ему пришлось впервые отказаться от некоторых лишних чувств, мешавших работать с «вредными стереотипами» ничего не подозревавшего населения.
Пока мужчина и светящееся подобие генерала отходили все дальше, жизнь замирала в нем, погружая в ледяное спокойствие. Ему было странно и удивительно, что еще вчера его так волновало, как в правительстве будет расценено его выступление в Думе, сможет он остаться на своей должности или нет. Ему становилось все равно, жарко ему или нестерпимо холодно. Он мог сейчас равнодушно рассматривать женщину-птицу, нисколько не удивляясь ее появлению в своем кабинете в конце рабочего дня. Хотя, появись она утром, это было бы совершенно некстати, он бы не смог провести совещание.
Впрочем, сейчас он бы без проблем провел совещание и при этом странном создании. Откуда-то он хорошо знал, что видеть мужчину и его пернатую спутницу может лишь он, ведь это была его сделка. Он даже вспомнил, где раньше слышал этот холодный голосок, похожий на разламывающуюся льдинку. В рамках борьбы с терроризмом ему пришлось отдать приказ отправить одного подследственного в психиатрический диспансер как бы на психолого-психиатрическую экспертизу, после чего тот вернулся от славных экспертов совершенно спокойным и уравновешенным. Говорить он практически не мог, только постоянно кивал головой, подтвердив, таким образом, в суде все предъявленные ему обвинения.
И перед самой экспертизой был у него разговор с главным врачом диспансера, выразившим сомнение, что так ли уж необходимо превращать психически здорового человека в овощ из-за безосновательных обвинений в терроризме, ведь всем известно, что у них в республике террористы сосредоточились в жилищно-коммунальном хозяйстве и энергетике. Террористам можно, конечно, взорвать дом, а можно медленно уничтожать жильцов растущими платежами жилищно-коммунальных услуг, рисуя в них цифры без всякого экономического обоснования, руководствуясь своей воспаленной и явно преступной фантазией. Главврач тогда ему и намекнул, что с таким терроризмом он вместе со всем их дружным коллективом будет бороться с большим воодушевлением. А у типа, которого им прислали на экспертизу, просто возникла глубокая депрессия из-за коммунальных платежей, он, в сущности, сам является жертвой жилищно-коммунального террора населения.
Генерал, который тогда был всего лишь полковником, сказал, что главврачу «надо все же понимать». А потом добавил, что если главврач еще будет проявлять такие «вредные стереотипы», то ему самому придется воспользоваться услугами руководимого им учреждения. И он еще посмотрит, чьи распоряжения санитары диспансера выполнят скорее — главврача или его.
Потом он, конечно, попытался успокоить зарвавшегося психиатра, сказав, что врачи выполняют свой профессиональный долг, защищая подэкспертного от многих неприятностей допросов. А когда его будут завязывать «Ласточкой», пусть все сотрудники диспансера знают, что они могли оградить человека от физических воздействий, но не захотели этого сделать, чтоб самим остаться «чистенькими».
И пока у главврача диспансера медленно серело и вытягивало лицо, генерал, будучи в тот момент еще полковником, вдруг услышал рядом этот хрустальный смешок и увидел, как тень в углу приемной диспансера обрела огромные крылья и торжествующе ими захлопала. Он тогда еще у врача попросил легкую таблетку от нервов, раз и навсегда решив не обращаться к услугам психиатрических эскулапов.
Он хорошо знал, что тогда в диспансере была именно эта «быстроногая», ее голос он узнал бы где угодно. Раньше он бы никогда не решился взглянуть в ее ярко-голубые глаза, оттененные густыми длинными ресницами. Женская головка с густыми курчавыми черными волосами была бы удивительно прекрасной, если бы прекрасные карминовые губы, время от времени растягиваясь в улыбке, не обнажали ряд узких длинных зубов. Похоже, их было раза в три-четыре больше, чем у обычной женщины. Генерал попытался прикинуть, сколько же у нее зубов, но тут же оставил свою попытку, сбившись со счета.
Ее головку венчала золотая корона из литого золота, мерцавшая жирным блеском настоящей раритетной драгоценности. Примерно так блестел литой браслет с черными бриллиантами, который генералу передавали в подарок за помощь коллеги с Кавказа перед днем рождения его супруги. И вроде бы даже рисунок дикого плюща на том браслете быт таким же. Генерал еще тогда понял, что не сможет подсчитать стоимость таких украшений в валюте.
В ушах женщины-птицы в окантовке, украшенной алмазной гранью, покачивались крупные грушевидные сапфиры, преломлявшие падавший на них свет — жирным ультрамариновым блеском. От ее нежного личика, светившегося даже в ярком освещении кабинета, невозможно было оторвать глаз, если бы не длинный узкий язык, которым она постоянно облизывала свои зубы, больше похожие на острые иглы.
В кабинет вошел референт со сводкой работы любимого детища генерала — отделов по борьбе с экстремизмом населения. Большинство вредных стереотипов населения имело экстремистские корни, которые следовало безжалостно выдирать, как сорную траву.
Генерал никак не мог заставить себя сосредоточиться на сводке, осознавая, что абсолютно перестал воспринимать какие-либо цифры и голые факты, будто в нем внезапно полностью исчезла способность к абстрактному мышлению.
Пока референт переворачивал страницы, генералу вдруг показалось, что в кабинете начался дождь. Он поднял голову и попытался выяснить, где же могла образоваться течь в его кабинете. Но, столкнувшись со взглядом женщины-птицы, сразу понял, что никакой течи нет, это неудержимой барабанной дробью на пол капала слюна из перекошенного рта женщины-птицы, с жадностью глядевшей на референта.
Пока тот зачитывал и комментировал сводку, она медленно и осторожно подкрадывалась к нему сзади. Глядя на ее ловкие манипуляции, генерал испытывал лишь ленивое любопытство, наблюдая, как внизу туловища референта птица, наконец, обнаружила слабое свечение, выбивавшееся из-под форменных брюк. Помогая себе коготками на крыльях, птица одним рывком выхватила эту субстанцию так, что референт вздрогнул, пошатнулся, с трудом удержавшись на ногах.
— Что-то мне нехорошо, — схватившись за сердце, сказал побледневший референт. На его лице будто разом выцвели все краски жизни, исчез румянец, легкий загар, все черты приобретали ровный сероватый оттенок.
— Хорошо! Оставьте сводку и идите! — друг услышал генерал собственный голос, с удивлением повернув голову к щеголю, игравшему полами своего ослепительно белого одеяния.
Странно было услышать свой ровный, лишенный эмоций голос из такого «постороннего источника», не из телевизора или динамиков диктофона. Но еще более странным само ощущение, когда губы, послушно шевелились в такт произносимым извне словам, будто тот, кто говорил в кабинете его голосом, имел на это куда больше прав, чем сам генерал.
— Ну, чего ты так смотришь? — спросил мужчина генерала, облизывавшего пересохшие губы, уже своим собственным голосом, — Разве ты не считал наибольшим злом это ваше умение облекать свои мысли в слова? Разве не ты всегда подчеркивал, что язык дан не для того, чтобы сообщать свои мысли, а скрывать их? А какая у вас эта замечательная оперативная разработка по борьбе с экстремизмом, когда любую мысль можно назвать «вредным стереотипом», а слова можно рассматривать в тротиловом эквиваленте — вне контекста сказанного. Ты же отлично понимал, что, прежде чем навязать такое другим, всем борцам с экстремизмом надо кое-что сделать с собой… самостоятельно и абсолютно добровольно. Никто вас в «Ласточку» не завязывал, когда вы мне в залог передавали свои голоса, свои способности мыслить и чувствовать. Посмотри на этот роскошный кабинет! Ощути все свои возможности! И разве это высокая плата? Все твои ничтожные мысли, мелкая душонка, способность повторять лишь хорошо известное и подтвержденное неоднократно — весь твой багаж маленького человечка в футляре, — разве это высокая плата? По-моему, я с вами серьезно продешевил, вы получили гораздо больше, чем стоит эта «мягкая рухлядь».
Генерал слушал эту убедительную речь, понимая, что в завершающейся сделке ему действительно не представляется возможным ничем помочь светящейся субстанции все больше напоминавшей голого мерзнущего человека. Невозможно было смотреть, как этот светящийся человек делал отчаянные попытки оторваться от белой пушистой тоги высокого красавца и отползти обратно к генералу.
— Идите-идите, Евгений Александрович! Сегодня был трудный день, вы хорошо поработали, — сказал за генерала посетитель продолжавшему топтаться у входа референту, который с мучительной гримасой пытался разглядеть что-то в углу кабинета своего начальника, где птица терзала снятое с него голубое свечение, помогая себе узким длинным языком. — Идите! На вас лица нет!
Референт повернулся спиной к генералу и выскочил из кабинета, резко хлопнув дверью. Генерал явно услышал сдавленные спазмы рыданий, доносившиеся из «предбанника». Но их заглушило бурное веселье в его кабинете, где птица ненадолго оторвалась от своего пиршества, вполне оценив шутку своего патрона: «На вас лица нет!»
Forest Rogers
— Вот что, дружок! — веско сказал мужчина генералу, вдоволь повеселившись своей шутке. — Моя быстроногая девочка останется с тобой, чтобы ты без меня тут глупостей не натворил. Прощай! Подарга, прикажи своим сыновьям явиться где-нибудь в Коломенском проезде. Я сейчас туда доберусь на машине… сама знаешь кого. Она сейчас в пробке на Каширском шоссе парится.
Створки пластиковых окон распахнулись сами собой, в лицо генерала ударил снежный вихрь. Схватив за шею упиравшуюся светящуюся фигурку, мужчина в белой шубе растворился в темноте за окном. Створки сами собой захлопнулось, наступила тишина, прерываемая рыданиями референта, доносившимися из предбанника, и стонами пытавшегося отползти от женщины-птицы светящегося комка между ее когтей на лапах. Кабинетные часы в корпусе с несложной резьбой и позолотой в английском стиле негромко отбили восемь часов вечера, и генерал, стараясь не смотреть на методично жующую птицу в углу за стульями, начал собираться домой.
Посмотрите, как в образах, на конкретных, понтных каждому примерах расставлются все нравственные акценты по поводу этого Гермеса-Холодца, который вообще-то кроме покровительства магам, астрологам, лгунам, мошенникам… торговле и рекламе, наконец, является и психопомпом, то есть проводником душ в иной мир. Но лишь тех, кто заключил сделку с ним… Или тех, чьи души ему предоставят в качестве жертвоприношения.
Как такого Холодца можно зпредставить кем-то… элементарно нравственным? Создается очередная «легенда», будто Холодец на самом деле был очень даже хорошим. Но не на художественных образах, а в виде «сокровенных» знаний, якобы доступных лишь «посвященным».
Гермети́зм (Ερμητισμός; от греч. Ἑρμῆς, фр. Hermétisme, англ. Hermetism, Hermeticism), также герметика (от нем. Hermetik), или гермети́ческая филосо́фия — синкретическое[1] религиозно—философское[2], магико—оккультное[3], теософское[4] учение.
Течение эпохи эллинизма и поздней античности близкое по духу к гностическим, изучавшее тексты с сакральнымизнаниями, приписываемые полулегендарной личности — мудрецу Гермесу Трисмегисту, от имени которого и произошло название течения[3][5].
Благодаря переводам текстов в XII и XV веках, в Средние века и период Возрождения герметизм становится доктриной(Ars Hermetica) европейских алхимиков и влияет на развитие европейской философии[6]. Учение носило эзотерический(скрытый, открытый только избранным) характер и в практическом своём изложении сочетало элементы популярной древнегреческой философии, халдейской астрологии, персидской магии и древнеегипетской, позже греческой и арабской, алхимии. Герметизм оказал влияние на такие направления эзотеризма как сабеизм, мандеизм, суфизм, розенкрейцерство, масонство, мартинизм, оккультизм, теософия, традиционализм, некоторые направления нью-эйдж, а также на кеметизм и др.
В широком смысле герметизм, или герметицизм (англ. Hermeticism)[7], а также герметическая философия(герметические науки, герметическое искусство) — конгломерат эзотерических традиций Запада, включающих в себя мистико—философские, алхимические, астрологические, магические и мантические учения и тексты.[8]
Согласно введённой терминологии Антуаном Февром (франц.) адепт учения Гермеса Трисмегиста именуется герметицист — этот термин относится к обоим понятиям, частному и общему; только контекст указывает, какое из них верное. В узком смысле иногда используется герметист или герметик[9].
Согласно собственной традиции, герметизм — это учение о высших законах природы, подчиняющейся как принципу причинности, так и принципу аналогии. Сторонники герметизма считают, что в силу принципа аналогии понимание той или иной причинной связи может дополняться магическим воздействием на действительность собственных желанийадепта тайного учения.
Отсюда герметический — сокровенный и в обыденном смысле герметичный — закрытый плотно, наглухо[10].
Другое слово, связанное с понятием герметизм и вошедшее в общественное употребление, — герменевтика — имеет противоположное значение, как «искусство толкования» текстов».[11]
Как же тут обойтись без «искусство толкования» текстов»? И по этой методике техничной замены Христа и Его Жертвы — розанчиком — далее сам Христос заменяется этим самым Холодцом. Внешняя атрибутика остается, а к ней добавляется сборная окрошка из всех древних религий.
И все это… чтобы убить саму нравственную суть веры человека в справедливость всего сущего… Ничто иное как подлое предательство Иисуса, принесшего себя в жертву, уничтожение собственной души… И ради чего? Ради обмана, воровства, иллюзий и полной душевной пустоты.
Герметизм как религия
Далеко не все герметисты имели отношение к религии, некоторые из них рассматривали только философскую систему герметизма.
В герметической религии высшее божество, или Принцип, именуется богом, Единым или Всем. Многие герметисты также ставили в один ряд их веру и мистические идеи других религий, таких как христианство, буддизм, иудаизм, ислам, и основную линию язычества, поскольку придерживались взгляда, что все великие религии имеют единое сердце, схожи своими мистическими истинами и содержат долю понимания эзотерических принципов герметизма.
Древние религиозные и философские тексты
Несмотря на то что многие герметические работы приписываются Гермесу Трисмегисту[3], по словам Климента Александрийского, его авторству принадлежат сорок две работы, в то же время Ямвлих говорит о 365 000 герметических книг, но достоверных сведений о количестве герметических рукописей нет.
Сохранились и известны следующие трактаты:
Герметический корпус[3] — трактаты этого собрания были написаны с I по IV вв. н. э. Он состоит из шестнадцати книг, представляющих собой диалоги Гермеса, иногда весь корпус называется по наименованию первого из трактатов — Поймандр. Отличительной чертой этого трактата является то, что в нём Гермес выступает в роли ученика Поэмандра, в то время как в остальных трактатах «Герметического корпуса» Гермес является учителем для своих учеников Асклепия, Тата и Амона. Герметический корпус, вероятно в иной последовательности и более объёмный, в средние века находился в общине сабеев, в XI веке попал в Византийскую библиотеку и был заново собран Михаилом Пселлом, в 1464 году был привезён агентами Козимо Медичи, в 1471 был переведён с греческого языка на латынь Марсилио Фичино. До этого перевода из состава герметического корпуса пропал как минимум один трактат. Существуют также отдельные фрагменты и части герметических текстов, которые были обнаружены в цитатах христианских и языческих апологетов, в «Антологии» Стобея и в VI кодексе Библиотеки Наг-Хаммади.
Асклепий — латинский трактат, приписываемый Гермесу Трисмегисту, ранее ошибочно Апулею. Представляет собой диалог Гермеса Трисмегиста с Асклепием и содержит описание творения мира и иерархии богов. Для магии особое значение имеет фрагмент, где Трисмегист указывает на то, что человек может творить богов из изваяний (идолов), в которые можно заключать души демонов посредством церемоний. Греческий текст не сохранился, но цитируется Лактанцием, который передаёт название трактата как «Совершенное слово» (лат. Sermo Perfectus). Дошедший до настоящего времени латинский текст был написан до IV в. н. э., поскольку именно он цитируется Августином в трактате «О граде Божьем». В 1945 г. возле Наг-Хаммади среди гностических манускриптов был найден текст на коптском языке, который в некотором смысле можно считать переводом большой подборки из середины «Асклепия». Этот текст значительно отличается от латинского, но сходен с ним по содержанию и способу расположения.
Дева, или зеница мира — в герметических текстах IV в. н. э. Гермес и его близкие ученики упоминаются как уже ушедшие из этого мира. В диалогах теперь главные герои Исида, ученица Гермеса Трисмегиста (в египетской мифологии ученица или дочь бога Тота) и её сын Гор, чьи имена по традиции были заимствованы из египетской эллинизированной мифологии. Считается, что использование этих имен, наряду с упоминанием в текстах Осириса, было связано с возвращением популярности мистерий Исиды и Осириса. Также об этом свидетельствует Табличка Бембо, предположительно герметического происхождения, и Стела Меттерниха как пример культа Гора, связанного с культом Тота. До нас дошли следующие фрагменты герметических трактатов с участием Исиды и Гора: Дева, или зеница мира, Исида Прорицательница своему сыну Гору, Речь Исиды к Гору. Дева, или зеница мира — самый большой по объёму, а также имеет собственную концепцию космологии и антропогонии, отличную от концепций, изложенных в Поймандре.
Изумрудная скрижаль Гермеса Трисмегиста — небольшой текст, который является первоисточником известной оккультной аксиомы: «То, что находится внизу, аналогично тому, что находится наверху». Говоря по-другому, микромир подобен макромиру, то есть законы гравитации, строение атома, структура внутреннего мира атома подобны структуре строения тела человека и вселенной. Изумрудная скрижаль также намекает на тройственный закон и тройственную достоверность, за владение знанием о которых Гермес и получил своё имя Трисмегист. Легенда сообщает, что Изумрудная скрижаль была найдена Александром Великим или Аполлонием Тианским в Хевроне, в гробнице Гермеса.
Средневековые герметические тексты
Золотой трактат Гермеса Трисмегиста — алхимическое сочинение, ложно приписываемого пророку и философу Гермесу Трисмегисту. «Tractatus Aureus» можно перевести как «Золотой трактат». Среди многочисленных упоминаний имени и сочинений пророка есть множество фрагментов, связанных с алхимией, в частности в трудах Зосима Панопольского, Синесия Киренский, Олимпиодора (VI в.), а также у многих других авторов. По-французски этот трактат назывался «Les sept chaptires» (фр.) — «Семь глав» Гермеса состоит из семи частей, повествующих о делании философского камня[12].
Пикатрикс — средневековый манускрипт по астрологии, практической магии и талисманам, называемый также гримуаром; сборник текстов на арабском языке неизвестного автора или авторов, составленный в середине XI века, между 1047 и 1051 годами на территории Испании. В 1256 году, по приказу кастильского короля Альфонсо Мудрого, сборник был переведён на испанский язык, а с него — на латынь. Латинский перевод способствовал распространению герметических идей в период средневековья, при том что никогда не публиковался; сохранился в нескольких рукописях XV—XVII веков, находящихся в европейских библиотеках. Арабский философ Ибн Хальдун (1332—1406), критически изучавший «Цель мудреца» («Пикатрикс»), назвал сборник самым полным и лучшим трактатом по магии, приписывая ошибочно авторство учёному-математику Масламе аль-Маджрити (ок. 950—1008). В Пикатриксе также существуют отсылки к трактатам позднеантичного герметизма, в частности к апокалипсису из Асклепия.Герметические трактаты Возрождения и Нового времени
Чаша Христа и кратер Гермеса — характерным памятником ренессансного герметизма является созданный в последнем десятилетии XV в. диалог «Кратер Гермеса». Его автор Лодовико Лаццарелли прямо декларировал согласие наставлений Гермеса Трисмегиста теперь уже с учением христианства, дабы иметь возможность прибегать к обоим источникам, и недвусмысленно отождествлял Христа с герметическим Поймандром (буквально — Пастырем мужей), предлагая в имени, а значит, и в речах одного подразумевать другого. Этот диалог был опубликован в 1505 г. в Париже вместе с другими герметическими текстами французским гуманистом и издателем Жаком Ле-февром д’Этаплем, ещё прежде, в 90-е годы XV в., составившим краткие комментарии к «Герметическому своду». Ссылки на труд Лаццарелли встречаются в сочинениях ряда мыслителей первой половины XVI в., особенно часто — у Агриппы Неттесгеймского. Сам Лаццарелли перевёл пятнадцатый трактат «Герметического свода», отсутствовавший в рукописи, которой пользовался Фичино; его опубликовал Симфориан Шампье в Лионе в 1507 г.[13]
Верования герметистов
Герметизм объединяет в себе пантеизм, монотеизм, политеизм, панентеизм в пределах собственной системы верований, близок к таким учениям, как неоплатонизм и гностицизм. Учит, что существует Единый или Первопричина, частями которой является всё во вселенной, в том числе и мы сами. Также герметизм подписывается под такими убеждениями, как существование богов, демонов, элементалей (обитателей первоэлементов) и великих учителей.
Большинство верований герметистов вытекает из семи принципов, уже упомянутых в связи с Кибалионом, поэтому дополнительно отметим лишь представления о реинкарнации, поскольку в герметизме есть упоминание этого явления: «О сын, через сколько тел мы должны пройти, через сколько верениц демонов, через сколько повторений и циклов звёзд, прежде чем мы устремимся к Единому?»
Влияние герметизма на учения нового времени
Мэнли П. Холл, знаток оккультизма и герметизма, утверждал, что герметизм был предтечей трёх движений: движения иллюминатов, франкмасонства и движения розенкрейцеров.
Е. П. Блаватская, основатель теософского движения, относила герметическое учение к подлинным «эзотерическим учениям Гермеса, который — в качестве египетского ли Тота, греческого ли Гермеса — был у древних Богом Мудрости». С точки зрения Блаватской, «хотя и истолкованные некоторыми умными и пристрастными авторами как преподающие чистый монотеизм, герметические или трисмегистические книги являются, как бы то ни было, чисто пантеистическими»[14].
Ну, мы видим, что это не просто еретические, а вполне себе мошеннические «учения» для легковерных простаков, толком не умеющих читать, не способных освоить крупные тексты, сделать самостоятельные выводы.
Это тут вообще начинается такая чисто английская «фишечка» — борьбы при помощи «учений». Таким образом можно колонизировать миры, причем за их счет, их собственной кровью. Не будем забывать, что свой «марксизм» Маркс создавал именно в Лондоне.
Герметические движения
- Fraternitas Rosae Crucis
- Fraternitas Rosicruciana Antiqua
- Lectorium Rosicrucianum
- А.М.О.Р.К.
- Братство внутреннего света
- Братство розенкрейцеров
- Герметическое братство Луксора
- Герметическое братство света
- Герметическое общество
- Мемфис-Мицраим
- Общество розенкрейцеров Англии
- Орден Альфа и Омега
- Орден Золотого и Розового Креста
- Орден Золотой зари
- Орден розенкрейцеров
- Орден Розы и Креста
- Орден храма Розового Креста
- Орден утренней звезды
- Слуги света
- Строители святилища
- Церковь света
Представители герметизма
- Марсилио Фичино
- Джованни Пико делла Мирандола
- Джон Ди
- Генрих Корнелий Агриппа Неттесгеймский
- Роберт Фладд
- Парацельс
- Иоганн Валентин Андреэ
- Афанасий Кирхер
- Иоганн Кеплер
- Христиан Розенкрейц
- Джордано Бруно[15][16]
Продолжение следует…
Читать по теме:
- Крах тайных обществ. Часть I
- Крах тайных обществ. Часть II
- Крах тайных обществ. Часть III
- Крах тайных обществ. Часть IV
- Крах тайных обществ. Часть V
- Крах тайных обществ. Часть VI
2 комментария
Все как-то с этим циклом начало увязываться. Объяснения классические, фундаментальные. Хотелось бы еще попросить автора сделать дополнительный акцент на связи оккультщины и нумерологии.
Что-то никак эти тайные общества не могут испытать закономерный крах. Хотя уже давно и не тайные.