Мигель де Сервантес Сааведра «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский»

Мигель де Сервантес Сааведра (исп. Miguel de Cervantes Saavedra; предположительно 29 сентября 1547, Алькала-де-Энарес — 23 апреля 1616, Мадрид) — всемирно известный испанский писатель. Прежде всего, известен как автор одного из величайших произведений мировой литературы — романа «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский».

Мигель Сервантес родился в семье обедневших дворян, в городе Алькала-де-Энарес. Его отец, Идальго Родриго де Сервантес, был скромным лекарем, мать — Донья Леонор де Кортина — дочерью дворянина, потерявшего своё состояние. В их семье было семеро детей, Мигель стал четвёртым ребёнком. О ранних этапах жизни Сервантеса известно очень мало. Датой его рождения считается 29 сентября 1547 года (день Архангела Михаила). Эта дата установлена приблизительно на основании записей церковной книги и существовавшей тогда традиции давать ребёнку имя в честь святого, чей праздник приходится на день рождения. Достоверно известно, что Сервантес был крещён 9 октября 1547 года в церкви Санта Мария ла Майор города Алькала-де-Энарес.

Некоторые биографы утверждают, что Сервантес учился в университете Саламанки, однако убедительных доказательств этой версии нет. Существует также неподтверждённая версия, что он учился у иезуитов в Кордове или Севилье.Мигель де Сервантес Сааведра «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский»

Мигель де Сервантес родился в городе Алькала-де-Энарес (Кастилия, Испания) в семье обедневших дворян, чей род известен с XI века, четвёртым из семи детей (четыре брата и три сестры)^[2]. Отец, идальго Родриго де Сервантес, служил хирургом, в 1540 году женился на донье Леонор де Кортине, дочери знатного дворянина, потерявшего своё состояние^[2]. Приставку Сааведра писатель добавил к фамилии уже сам в честь прабабушки по отцовской линии Хуаны де Авельянеда (в девичестве Сааведра); по другой версии, он взял её в честь героя эпических сказаний «Романсерно» после возвращения из алжирского плена в 1580 году^[2][3].

О ранних этапах жизни Сервантеса известно очень мало. Он был крещён 9 октября 1547 года в церкви Санта-Мария-ла-Майор города Алькала-де-Энарес^[4]. Поскольку детей обычно крестили на третий день жизни, то долгое время считалось, что он появился на свет 7 октября, однако поздние исследователи приводят дату 29 сентября 1547 года (день Архангела Михаила) на основании записей церковной книги и существовавшей тогда традиции давать ребёнку имя в честь святого, чей праздник приходится на день рождения^[2][4].

Некоторые биографы утверждают, что Сервантес учился в университете Саламанки, однако убедительных доказательств этой версии нет. Существует также неподтверждённая версия, что он учился у иезуитов в Кордове или Севилье^[5].

Причины, которые сподвигли Сервантеса покинуть Кастилию, остаются неизвестными. Был ли он студентом, бежал от правосудия или от королевского ордера на арест за то, что ранил Антонио де Сигуру на дуэли, — это ещё одна тайна его жизни^[6]. В любом случае, уехав в Италию, он занимался тем, что так или иначе делали для своей карьеры и другие молодые испанцы. Рим открыл для молодого писателя свои церковные ритуалы и величие. В городе, изобилующем древними руинами, Сервантес открыл для себя античное искусство, а также сконцентрировал своё внимание на искусстве эпохи Возрождения, архитектуре и поэзии (знание итальянской литературы прослеживается в его произведениях). Он смог найти в достижениях древнего мира мощный импульс к возрождению искусства^[7][8][9]. Таким образом, непроходящая любовь к Италии, которая видна в его более поздних работах, была в своём роде желанием вернуться к периоду раннего Возрождения^[10].

К 1570 году Сервантес был зачислен солдатом в полк морской пехоты Испании, расположенный в Неаполе. Он пробыл там около года, перед тем как приступил к активной службе. В сентябре 1571 года Сервантес отплыл на борту «Маркиз», входившего в состав галерного флота Священной лиги, который 7 октября нанёс поражение Османской флотилии в битве при Лепанто в Патрасском заливе. Несмотря на то, что Сервантес в тот день болел лихорадкой, он отказывался оставаться в постели и просился в бой. По словам очевидцев, он сказал: «предпочитаю, даже будучи больным и в жару, сражаться, как это и подобает доброму солдату… а не прятаться под защитой палубы». Он храбро сражался на борту корабля и получил три огнестрельных ранения — два в грудь и одно в предплечье. Последнее ранение лишило его левую руку подвижности. В своей поэме «Путешествие на Парнас» Сервантес сказал, что он «потерял дееспособность левой руки ради славы правой» (он думал об успехе первой части «Дон Кихота»). Сервантес всегда с гордостью вспоминал своё участие в этом сражении: он верил, что принял участие в событии, которое определит ход истории Европы.

После битвы при Лепанто Мигель Сервантес оставался в госпитале в течение 6 месяцев, пока его раны не зажили достаточно, чтобы он смог продолжить службу^[11]. С 1572 по 1575 год он продолжил службу, находясь в основном в Неаполе. Кроме того, он участвовал в экспедициях на Корфу и Наварино, был свидетелем захвата Туниса и Ла-Гулетта турками в 1574 году^[12]:220. Кроме того, Сервантес был в Португалии, а также осуществлял поездки по службе в Оран (1580-е годы); служил в Севилье.

Герцог де Сессе, предположительно в 1575 году, дал Мигелю рекомендательные письма (утерянные Мигелем при пленении) для короля и министров, как он сообщил в своем свидетельстве от 25 июля 1578 года. Он же просил короля об оказании милости и помощи храброму солдату^[13].

В сентябре 1575 года Мигель Сервантес со своим братом Родриго возвращался из Неаполя в Барселону на борту галеры «Солнце» (la Galera del Sol)^[14]. Утром 26 сентября на подходе к каталонскому берегу галера была атакована алжирскими корсарами. Нападавшим было оказано сопротивление, в результате чего многие члены команды «Солнца» были убиты, а остальных взяли в плен и увезли в Алжир^[12]:236. Обнаруженные у Мигеля Сервантеса рекомендательные письма повлекли за собой увеличение суммы требуемого выкупа. В алжирском плену Сервантес провёл 5 лет (1575—1580), четырежды пытался бежать и лишь чудом не был казнён. В плену часто подвергался различным мучениям.

Отец Родриго де Сервантес, согласно его ходатайству от 17 марта 1578 года, указывал, что его сын «был захвачен в плен на галере „Солнце“, под командой Каррильо де Кесада», и что он «получил раны двумя выстрелами из аркебуз в грудь, и получил увечье в левую руку, которой не может пользоваться»^[15]. У отца не было средств на выкуп Мигеля в связи с тем, что он прежде выкупил из плена другого своего сына Родриго, также находившегося на том корабле. Свидетель этого ходатайства Матео де Сантистебан заметил, что знал Мигеля уже восемь лет, и познакомился с ним, когда тому было 22 или 23 года, в день сражения при Лепанто. Он же засвидетельствовал, что Мигель «в день сражения был болен и у него был жар», и ему советовали остаться в кровати, но он решил принять участие в сражении. За отличия в бою капитан одарил его четырьмя дукатами сверх его обычной платы.

Известие же (в виде писем) о пребывании Мигеля в алжирском плену доставил солдат Габриэль де Кастаньеда, житель горной долины Каррьедо из селения Саласар. Согласно его сведениям, Мигель находился в плену около двух лет (то есть с 1575 года) у обращённого в ислам грека, капитана Арнаутриомами.

В прошении матери Мигеля от 1580 года сообщалось, что она просила «дать разрешение на вывоз 2.000 дукатов в виде товаров из королевства Валенсия» для выкупа её сына^[16].

10 октября 1580 года в Алжире был составлен нотариальный акт в присутствии Мигеля Сервантеса и 11 свидетелей с целью выкупить его из плена. 22 октября монах из Ордена Святой Троицы (тринитарии) Хуан Хиль «Освободитель пленников» составил на основе этого нотариального акта доклад с подтверждением заслуг Сервантеса перед королём.

После освобождения из плена Мигель вместе с братом служил в Португалии, а также у маркиза де Санта Крус.

По приказу короля Мигель совершил в 1594 году поездку в Оран.

В Севилье Сервантес был некоторое время агентом у Антонио Гевары, королевского комиссара по делам американского флота. Тяжёлым испытанием стала для него эта новая жизнь; он должен был оставить свои любимые литературные занятия и чтение, служившее ему отдохновением от работы; только изредка мог видеть свою семью. Его время проходило в разъездах по сёлам и деревням Андалусии и Гренады, где он закупал масло, зерновой хлеб и прочие продукты для снабжения флота. Эти занятия совершенно не соответствовали его наклонностям, и он страдал, чувствуя себя не на своём месте.

Тем не менее Сервантес полюбил Севилью. Ему нравилось, что здесь его никто не знал, что он мог по желанию замешаться в толпе, которую с любопытством наблюдал его опытный глаз. За десять лет, проведённых Сервантесом в Севилье, этот город сделался для него второй родиной. Он в подробностях изучил каждый уголок Севильи, нравы горожан и состав её населения^[17].

21 мая 1590 года в Мадриде Мигель подаёт прошение в Совет Индий о предоставлении ему вакантного места в американских колониях, в частности в «Ревизионной конторе Нового Королевства Гранада или Губернаторства Провинции Соконуско в Гватемале, или Счетоводом на Галерах Картахены, или Коррехидором города Ла-Пас»^[18], и всё потому, что ему до сих пор так и не оказали милостей за его долгую (22 года) службу Короне. Председатель Совета Индий 6 июня 1590 года оставил пометку на прошении о том, что податель «заслуживает того, чтобы ему дали какую-либо службу, и ему можно будет доверять».

В прологе «Назидательных новелл» в 1613 году Мигель де Сервантес написал:

Под портретом мой друг мог бы написать: «Человек, которого вы здесь видите, с овальным лицом, каштановыми волосами, с открытым и большим лбом, весёлым взглядом и горбатым, хотя и правильным носом; с серебристой бородой, которая лет двадцать тому назад была ещё золотая; длинными усами, небольшим ртом; с зубами, сидящими не очень редко, но и не густо, потому что у него их всего-навсего шесть, и притом очень неказистых и плохо расставленных, ибо соответствия между ними нет; роста обыкновенного — ни большого, ни маленького; с хорошим цветом лица, скорее светлым, чем смуглым; слегка сутуловатый и тяжёлый на ноги, — автор „Галатеи“ и „Дон Кихота Ламанчского“, сочинивший в подражание Чезаре Капорали Перуджийскому „Путешествие на Парнас“ и другие произведения, которые ходят по рукам искажёнными, а иной раз и без имени сочинителя. Зовут его в просторечии Мигель де Сервантес Сааведра. Не один год служил он солдатом и пять с половиной лет провел в плену, где успел научиться терпеливо сносить несчастия. В морской битве при Лепанто выстрелом из аркебузы у него была искалечена рука, и хотя увечье это кажется иным безобразным, в его глазах оно прекрасно, ибо он получил его в одной из самых знаменитых битв, которые были известны в минувшие века и которые могут случиться в будущем, сражаясь под победными знаменами сына „Грозы войн“ — блаженной памяти Карла Пятого».

— Мигель де Сервантес. Назидательные новеллы. Перевод с испанского Б. Кржевского. Москва. Издательство «Художественная литература». 1983

12 декабря 1584 года Мигель Сервантес женился на девятнадцатилетней дворянке города Эскивиаса Каталине Паласиос де Саласар, от которой ему досталось маленькое приданое. У него была одна внебрачная дочь — Исабель де Сервантес.

Один из биографов Сервантеса, Шаль, характеризовал его так: «Поэту, ветреному и мечтательному, недоставало житейского уменья, и он не извлёк пользы ни из своих военных кампаний, ни из своих произведений. Это была душа бескорыстная, неспособная добывать себе славу или рассчитывать на успех, поочерёдно очарованная или негодующая, неодолимо отдававшаяся всем своим порывам… Его видели наивно влюблённым во всё прекрасное, великодушное и благородное, предающимся романтическим грёзам или любовным мечтаниям, пылким на поле битвы, то погружённым в глубокое размышление, то беззаботно весёлым… Из анализа его жизни он выходит с честью, полным великодушной и благородной деятельности, удивительным и наивным пророком, героическим в своих бедствиях и добрым в своей гениальности».

Мигель де Сервантес (Retratos de Españoles Ilustres, 1791)

Литературная деятельность Мигеля началась довольно поздно, когда ему было 38 лет. За первым трудом, пасторальным романом «Галатея» (1585), следует ряд пьес, пользовавшихся слабым успехом.

Для добывания себе насущного хлеба будущий автор «Дон Кихота» поступает в интендантскую службу; ему поручают закупать провиант для «Непобедимой Армады», затем назначают сборщиком недоимок. В исполнении этих обязанностей он терпит большие неудачи. Доверив казённые деньги одному банкиру, сбежавшему с ними, Сервантес в 1597 году попадает в тюрьму по обвинению в растрате. Спустя пять лет ему было суждено снова подвергнуться тюремному заключению по обвинению в денежных злоупотреблениях. Его жизнь в те годы представляла собой целую цепь жестоких лишений, невзгод и бедствий.

Посреди всего этого он не прекращает своей писательской деятельности, пока ничего не печатая. Скитания подготавливают материал для его будущей работы, служа средством для изучения испанской жизни в её разнообразных проявлениях.

С 1598 по 1603 год нет почти никаких известий о жизни Сервантеса. В 1603 году он появляется в Вальядолиде, где занимается мелкими частными делами, дающими ему скудный заработок, а в 1604 году выходит в свет первая часть романа «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», имевшая громадный успех в Испании (в несколько недель разошлось 1-е издание и в том же году 4 других) и за границей (переводы на многие языки). Материального положения автора она, однако, не улучшила, а только усилила враждебное отношение к нему, выразившееся в насмешках, клевете, преследованиях.

С этих пор до самой смерти литературная деятельность Сервантеса не прекращалась: в промежутке между 1604 и 1616 годами появились вторая часть «Дон Кихота», все новеллы, многие драматические произведения («Ревнивый старик», «Театр чудес», «Лабиринт любви» и др.), поэма «Путешествие на Парнас» и был написан напечатанный уже после кончины автора роман «Странствия Персилеса и Сихизмунды».

Почти на смертном одре Сервантес не переставал работать; за несколько дней до смерти он постригся в монахи. 22 апреля 1616 года писатель умер от водянки. По обычаям того времени датой его смерти была записана дата его похорон — 23 апреля^[19][20]. Из-за этого иногда говорят, что дата смерти Сервантеса совпадает с датой смерти другого великого писателя — Уильяма Шекспира, фактически же Сервантес умер 11 днями ранее (так как на тот момент в Испании действовал григорианский календарь, а в Англии — юлианский)^[21]. 23 апреля 1616 года иногда считается концом эпохи Возрождения^[22]. Долгое время никто не знал точного места захоронения выдающегося испанского писателя. Лишь в 2015 году археологам удалось обнаружить его останки, которые торжественно перезахоронили в мадридском соборе Святой Троицы.

Памятник Мигелю де Сервантесу в Мадриде (1835)

Сервантес умер в Мадриде, куда он переехал из Вальядолида незадолго до смерти. Ирония судьбы преследовала великого юмориста за гробом: его могила оставалась затерянной, так как на его гробнице (в одной из церквей) не было даже надписи^[23]. Останки писателя были обнаружены и опознаны только в марте 2015 года в одном из склепов в монастыре де лас Тринитариас^[24]. В июне того же года они были перезахоронены^[25].

Памятник Сервантесу поставлен в Мадриде лишь в 1835 году (скульптор Антонио Сола); на пьедестале две надписи на латинском и испанском языках: «Мигелю де Сервантесу Сааведра, царю испанских поэтов, год M.D.CCC.XXXV»^[26].

Мировое значение Сервантеса держится, главным образом, на его романе «Дон Кихот», полном, всестороннем выражении его разнообразного гения. Задуманное как сатира на наводнившие в ту пору всю литературу рыцарские романы, о чём автор определительно заявляет в «Прологе», это произведение мало-помалу, может быть, даже независимо от воли автора, перешло в глубокий психологический анализ человеческой природы, двух сторон душевной деятельности — благородного, но сокрушаемого действительностью идеализма и реалистической практичности.

Обе эти стороны нашли себе гениальное проявление в бессмертных типах героя романа и его оруженосца; в резкой своей противоположности они — и в этом заключается глубокая психологическая правда, — составляют, однако, одного человека; только слитие этих обеих существенных сторон человеческого духа составляет гармоническое целое. Дон Кихот смешон, изображённые гениальной кистью его похождения — если не вдумываться в их внутренний смысл — вызывают неудержимый смех; но он скоро сменяется у мыслящего и чувствующего читателя другим смехом, «смехом сквозь слёзы», который есть существенное и неотъемлемое условие всякого великого юмористического создания.

В романе Сервантеса, в судьбах его героя сказалась в высокой этической форме именно мировая ирония. В побоях и всякого рода других оскорблениях, которым подвергается рыцарь — при некоторой антихудожественности их в литературном отношении, — заключается одно из лучших выражений этой иронии.

Тургенев отметил ещё один очень важный момент в романе — смерть его героя: в это мгновение всё великое значение этого лица становится доступным каждому. Когда его бывший оруженосец, желая его утешить, говорит ему, что они скоро отправятся на рыцарские похождения, «Нет, — отвечает умирающий, — всё это навсегда прошло, и я прошу у всех прощения».

Читать

Мигель де Сервантес Сааведра

«Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский»

ЭКРАНИЗАЦИИ

1957 — Дон Кихот, реж. Григорий Козинцев, в гл. роли Николай Черкасов

 

 

«Житие  Дон Кихота и Санчо» (груз. ცხოვრება დონ კიხოტისა და სანჩოსი) — советско-испанский 9-серийный драматический художественный фильм 1988 года, поставленный на киностудии «Грузия-фильм» по мотивам романа Мигеля де Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский». Название фильма заимствовано у одноимённой книги Мигеля де Унамуно.

 

 

 

2000 — Последний рыцарь / Don Quixote, США, (ТВ), режиссёр Питер Йетс, Дон Кихот — Джон Литгоу, Санчо Панса — Боб Хоскинс, герцогиня — Изабелла Росселлини, герцог — Ламбер Вильсон, Дульсинея — Ванесса Уильямс, Антония — Амелия Уорнер. Сансон Карраско — Джеймс Пьюрфой, молодая леди — Рут Шин

Мюзикл

Человек из Ламанчи — мюзикл 1965 года по книге Дейла Вассермана, музыке Митча Ли и текстам Джо Дариона. Это адаптировано из немузыкальной телепередачи «Я, Дон Кихот» Вассермана 1959 года, которая, в свою очередь, была вдохновлена Мигелем де Сервантесом и его романом 17 века «Дон Кихот». В нем рассказывается история «безумного» рыцаря Дон Кихота как пьеса внутри пьесы в исполнении Сервантеса и его товарищей по заключению, когда он ожидает слушания в испанской инквизиции.^[1] Произведение не является и не претендует на точное воспроизведение жизни Сервантеса или Дон Кихота. Вассерман неоднократно жаловался на то, что люди воспринимают это произведение как музыкальную версию «Дон Кихота».^[2][3]

Оригинальная бродвейская постановка 1965 года включала 2328 представлений и получила пять премий «Тони», включая «Лучший мюзикл». Мюзикл четыре раза возрождался на Бродвее, став одним из самых стойких произведений музыкального театра.^[4]

«Несбыточная мечта«, главная песня шоу, стала стандартом. Мюзикл ставился во многих других странах мира на голландском, французском (перевод Жака Бреля), немецком, иврите, ирландском, эстонском, японском, корейском, бенгальском, гуджаратском, узбекском, болгарском, венгерском, сербском, словенском, суахили, финском, китайском, украинском, турецком и девяти различных диалектах испанского языка.^[5]

Человек из Ламанчи впервые был поставлен в оперном театре Гудспид в Ист-Хаддаме, Коннектикут, в 1965 году, а премьера в Нью-Йорке состоялась на сцене thrust в театре ANTA Washington Square в 1965 году.^[6]

Человек из Ламанчи начинался как немузыкальная телепередача, написанная Дейлом Вассерманом для программы CBS «Шоу Дюпона месяца». В этой оригинальной телепередаче снялись Ли Дж. Кобб, Колин Дьюхерст (которая заменила Вивеку Линдфорс) и Эли Уоллах, и она была исполнена на телевизионной звуковой сцене. Корпорации DuPont не понравилось название «Человек из Ламанчи», полагая, что зрительская аудитория не поймет, что на самом деле означает «Ламанча», поэтому было выбрано новое название » Я, Дон Кихот». Пьеса транслировалась в прямом эфире 9 ноября 1959 года, ее аудитория оценивалась в 20 миллионов человек.^[7] В Нью-Йоркской публичной библиотеке в Линкольн-центре, в коллекции Билли Роуза, есть редкая запись этой трансляции.

Спустя годы после этой телепередачи и после того, как оригинальная телепередача была безуспешно выбрана в качестве немузыкальной бродвейской пьесы, режиссер Альберт Марре позвонил Вассерману и предложил превратить его пьесу в мюзикл. Композитором был выбран Митч Ли, оркестровку исполнил Карлайл У. Холл. Необычно для того времени, что это шоу было исполнено для оркестра без скрипок или других традиционных оркестровых струнных инструментов, кроме контрабаса, вместо этого в большей степени использовались духовые, деревянные духовые, перкуссия и гитары фламенко в качестве единственных струнных инструментов любого рода.^[8]

Первоначальным автором текстов мюзикла был поэт У. Х. Оден, но его тексты были отброшены, некоторые из них сочли слишком откровенно сатирическими и язвительными, временами нападающими на буржуазную аудиторию. Тексты песен Одена были заменены текстами Джо Дариона.^[9]

Мюзикл впервые был показан в оперном театре Гудспид в Коннектикуте в 1965 году.^[10] Рекс Харрисон должен был стать первоначальной звездой этой постановки, но, хотя Харрисон сыграл музыкальную роль в сценической и киноверсии «Моей прекрасной леди», музыкальные требования к роли Дон Кихота были слишком тяжелы для него.

После 22 предварительных просмотров мюзикл открылся вне Бродвея на экспериментальной сцене ANTA Washington Square Theatre в Гринвич-Виллидж 22 ноября 1965 года. Шоу переехало на Бродвей в театр Мартина Бека 20 марта 1968 года, затем в Eden Theatre 3 марта 1971 года и, наконец, в Театр Марка Хеллингера 26 мая 1971 года, в течение последнего месяца, всего на Бродвее было представлено 2328 представлений. Музыкальная постановка и режиссура принадлежали Альберту Марре, хореография — Джеку Коулу, а Говард Бэй был художником по сцене и свету, костюмы — Бэй и Паттон Кэмпбелл.^[4]

Ричард Кайли получил премию «Тони» за исполнение роли Сервантеса / Кихота в оригинальной постановке, и это сделало Кайли настоящей звездой Бродвея.^[11] Кайли был заменен в оригинальном бродвейском спектакле сначала Хосе Феррером на Бродвее и в Национальном турне 1966 года, а затем оперным баритоном Дэвидом Аткинсоном. Аткинсон также исполнил Сервантеса / Кихота в Национальном турне 1968 года и на всех утренних представлениях Бродвейского возрождения 1972 года, в котором также снялась Кайли.^[12]

В первоначальный актерский состав также входили Ирвинг Джейкобсон (Санчо), Рэй Миддлтон (Трактирщик), Роберт Раунсвилл (Падре) и Джоан Динер (Альдонса). Джон Каллэм, Хэл Холбрук и Ллойд Бриджес также играли Сервантеса и Дон Кихота во время постановки.^[4] Кит Андес также сыграл эту роль.

Мюзикл был исполнен на одной съемочной площадке, которая наводила на мысль о подземелье. Все изменения локации были вызваны изменением освещения, использованием реквизита, предположительно разбросанного по полу подземелья, и опорой на воображение зрителей. Однако в более поздних постановках добавилось больше декораций.^[13][14]

Оригинальная лондонская постановка Вест-Энда проходила в театре Пикадилли, открытие состоялось 24 апреля 1968 года, и было представлено 253 спектакля. В главной роли Кит Мичелл, Джоан Динер повторила свою первоначальную роль, а Бернард Спир сыграл Санчо.^[15][16][17]

Пьесу возрождали на Бродвее четыре раза:^[4]

• 1972 – с Ричардом Кайли и Дэвидом Аткинсоном в роли Сервантеса / Кихота, 140 представлений.
• 1977 – с Ричардом Кайли в роли Сервантеса / Кихота, Тони Мартинесом в роли Санчо Пансы и Эмили Янси в роли Альдонсы / Дульсинеи, всего 124 спектакля.
• 1992 – с Раулем Джулией в роли Сервантеса / Кихота и Шиной Истон в роли Альдонсы / Дульсинеи, всего 108 представлений. Истон был заменен в конце гонки Джоан Динер.
• 2002 – с Брайаном Стоксом Митчеллом в роли Сервантеса / Кихота, Мэри Элизабет Мастрантонио в роли Альдонсы / Дульсинеи и Эрни Сабеллой в роли Санчо Пансы, всего 304 спектакля; Марин Маззи взяла на себя роль Альдонсы (Дульсинеи) 1 июля 2003 года. В этой постановке были использованы сценический дизайн и костюмы Пола Брауна, дизайн освещения Пола Галло, звуковое оформление Тони Меолы и проекционный дизайн Элейн Дж. Маккарти.

В фильме «Человек из Ламанчи» (1972) главная роль досталась Питеру О’Тулу (поющий голос озвучил Саймон Гилберт), Джеймс Коко сыграл Санчо, а Софи Лорен — Альдонсу.^[18]

Хэл Линден сыграл Кихота в национальном турне шоу по США 1988 года,^[19] и Роберт Гуле сыграл Кихота в национальном турне США 1997-98 годов.^[20]

«Человек из Ламанчи « 1972 года — это экранизация бродвейского мюзикла «Человек из Ламанчи»  Дейла Вассермана, музыка Митча Ли, слова Джо Дариона,

Мюзикл был предложен по классическому роману «Дон Кихот» Мигеля де Сервантеса, но более непосредственно основан на немузыкальной телевизионной пьесе Вассермана «Я, Дон Кихот» 1959 года, в которой сочетается полу-вымышленный эпизод из жизни Сервантеса со сценами из его романа.

Хотя фильм финансировался итальянским продюсером Альберто Гримальди и снимался в Риме, фильм на английском языке, все главные актеры либо британцы, либо американцы, за исключением Софи Лорен. (Джино Конфорти, Парикмахер, американец итальянского происхождения.) Фильм был выпущен United Artists и известен в Италии как Домо делла Манча.

Продюсер и режиссер Артур Хиллер, в фильме снимаются Питер О’Тул в роли Мигеля де Сервантеса и Дон Кихота, Джеймс Коко в роли слуги Сервантеса и «оруженосца» Дон Кихота Санчо Панса, а Софи Лорен в роли судомойки и проститутки Альдонсы, которую бредящий Дон Кихот боготворит как Дульсинею. Джиллиан Линн поставила хореографию фильма и сцены драк.

 

 

 

 

В 1996 году была выпущена студийная запись партитуры под управлением Пола Джеминьяни с Пласидо Доминго в роли Кихота, Мэнди Патинкин в роли Санчо, Джулией Мигенес в роли Альдонсы, Джерри Хэдли в роли священника и Сэмюэлем Рейми в роли трактирщика.^[21]

1994 — Человек из Ламанчи / Der Mann von La Mancha (Австрия), режиссёр Félix Breisach, Дон Кихот — Карл Меркац

В 2014 году Человек из Ламанчи был показан в рамках Стратфордского фестиваля в Стратфорде, Онтарио, Канада.^[22]

В 2015 году театральная труппа Шекспира поставила «Человека из Ламанчи» в зале Сидни Хармана. В постановке снялись Энтони Варлоу в роли Кихота и Эмбер Иман в роли Альдонсы / Дульсинеи.^[23]

В 2019 году пьеса получила возрождение в Вест-Энде благодаря постановке в Лондонском колизее. Келси Грэммер снялась в роли Сервантеса / Кихота, Даниэль де Нисе и Кэссиди Янсон в роли Альдонсы / Дульсинеи, Питер Поликарпу в роли Санчо и Николас Линдхерст в роли губернатора / трактирщика.^[24]

Человек из Ламанчи. Театр армии. Пресса о спектакле

Коммерсант, 16 декабря 2004 года

Спектакль печального образа

Актер Владимир Зельдин спас режиссера Юлия Гусмана

Театр Российской армии показал премьеру старого мюзикла «Человек из Ламанчи» на музыку Митча Ли в постановке Юлия Гусмана. Спектакль приурочен к грядущему 90-летию народного артиста Советского Союза Владимира Зельдина, сыгравшего Сервантеса и Дон Кихота. Энергии и жизненной силе ветерана три часа изумлялся РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

Нам неизвестно, в какой именно день руководству Театра армии пришло в голову позвать бывшего директора Дома кино, бывшего кавээнщика и телеведущего Юлия Гусмана для постановки мюзикла, но это был явно неудачный день. Господин Гусман произвел на свет дорогостоящий спектакль-монстр. То ли постановщик «Человека из Ламанчи» много десятилетий вообще не бывал в хороших театрах и потому не ведает, что происходит на сценах мира и родной страны. То ли, напротив, он является ответственным ретроградом и, раздраженный современными веяниями, считает, что театр должен быть пыльным, громоздким чудищем, предназначенным для любителей мертвечины. Или Театру армии для раскрутки спектакля просто понадобилось имя персонажа, лицо которого знакомо телезрителям? Тогда с тем же (а может быть, и с гораздо большим) успехом можно было позвать за режиссерский столик Андрея Малахова, Ксению Собчак или Максима Галкина. Но они бы вряд ли согласились.

Так или иначе, но реанимированным мюзиклом Дэйла Вассермана и Джона Дэриона (еще в советские времена он шел на сцене Театра имени Маяковского в постановке Андрея Гончарова, с Александом Лазаревым и Татьяной Дорониной в главных ролях) можно пугать молодежь, собирающуюся посвятить себя театру. На сцене с грохотом и лязгом ворочаются бутафорские глыбы (художник Юрий Антизерский), клубится дым, фальшиво голосят солисты и ненатурально смеется массовка. Танцы, поставленные Олегом Николаевым, сошли бы для какого-то периферийного хореографического ансамбля, но странно смотрятся в столичном мюзикле. Такое впечатление, что постановочная группа была настолько озабочена сбором на премьеру дорогих гостей, изрядную долю которых составили помятые завсегдатаи ресторана Дома кино, что не потрудилась трезво просмотреть свое несчастное детище от начала до конца: от ни к селу ни к городу разыгранной кукольной интермедии в прологе до пошлейшей сцены зажигания свечей добра и надежды в финале.

В общем, самым молодым, самым профессионально состоятельным и самым обаятельным персонажем вечера остался человек, в два, три или даже в четыре раза старше каждого из прочих участников затеи,– Владимир Зельдин. Говорят, Книга рекордов Гиннесса уже заинтересовалась его новой ролью. Все-таки народному артисту Советского Союза в феврале будущего года исполнится 90 лет. В принципе театр, в том числе и современный, знает подобные примеры долгожительства. Но ведь Владимир Михайлович в столь преклонном возрасте не просто выходит на сцену, чтобы потешить самолюбие и напомнить о себе публике. Он играет главную роль! И не в какой-нибудь комнатной шептательной драме, элегически сидя в кресле перед сотней поклонников, а в музыкальном спектакле, на одной из самых больших сцен мира, которую он за три часа театрального действия покидает всего лишь несколько раз, и то ненадолго.

Работает почтенный ветеран без всякой натуги – во всяком случае, никакого сверхнапряжения бенефицианта из зала не чувствуется. И копьем потрясает, и на мельницы бросается, и падает, когда его персонажа ударяют, и шлюху Альдонсу принимает за прекрасную Дульсинею не из слабоумия, а из положенного Дон Кихоту прекраснодушия. Если поет, то так, что слышно не только в партере, но и в самых последних рядах гигантского амфитеатра, причем слышно каждое слово (про других актеров Театра армии этого, кстати, сказать нельзя). В общем, никаких скидок на преклонный возраст Владимиру Зельдину делать не приходится. Старый актер не фокусы показывает, не на вымученный рекорд идет, не перед конгрессом геронтологов выступает, а просто в полную силу, с легкостью и куражом играет две роли: по замыслу либреттистов действие «Человека из Ламанчи» происходит в тюрьме, куда брошен Сервантес и где он перевоплощается в героя своего романа.

Никаких рациональных объяснений феномену Зельдина дать нельзя. Ну просто судьба именно ему сделала щедрый подарок: не только долгую актерскую жизнь, но и возможность соединить собой разные эпохи. Конечно, в таком возрасте каждая роль ценится на вес золота. Обидно, что столько энергии артист расходует в нелепом спектакле Юлия Гусмана. Если бы убрать со сцены всю эту окружающую его ерунду, Владимир Зельдин даже в одиночку наверняка рассказал, разыграл и станцевал бы историю Дон Кихота лучше. Правда, либретто у этого мюзикла донельзя наивное, пафосное и старомодное. Но только каменное сердце не дрогнет, когда человек, современников которого на свете уже почти не осталось, выйдет на авансцену, бесстрастно посмотрит в зал и скажет: «Я иду, ибо кто-нибудь должен идти».

Человек из Ламанчи 2004 ЦТСА