Король-олень

День святого Валентина…

Что ж вы так? Не проходите мимо!

Есть в запасе пара строчек.

Слов там мало, много точек.

Много точек после буквы л.

Помните? в далеком детстве пели песню?…
В каждой строчке только точки после буквы Л

Когда ты молод и счастлив, то хочется фильмов про счастливую любовь, про красивую любовь, просто, сказочную…

Вот одна такая сказка. Её рассказал уже очень давно Карло Гоцци. Карло Гоцци жил в веке осьмнадцатом в Венеции. Из обедневших дворян, но с претензиями и аристократическим вкусом. На тот самый его аристократический вкус ну никак ему не катил реформатор (на тот момент) итальянского театра — Гольдони. Считал он его слишком натуралистичным. Ну чего сэтого буржуа взять? Плебейские замашки…

Если Гольдони считает, что модель комедии дель арте со всеми ее атрибутами (маски вместо персонажей, импровизация вместо четкого сценария и т. д.) безнадежно устарела, то Гоцци видит в народной итальянской комедии неистощимый потенциал и национальную изюминку, которую стоит раскрывать с разных сторон в том числе и в авторском театре. Художественные методы авторов тоже противоположны: если Гольдони тяготеет к реалистичному методу изображения, то для Гоцци важнее зрелищность и фантастичность происходящего на сцене.

(Источник)

Короче, Карло Гоцци решил с ним посоперничать. И стал писать свои фьябы.

Гоцци создал новый жанр — фьябу, или трагикомическую сказку для театра. В основе фьябы лежит сказочный материал, там причудливо смешиваются комическое и трагическое, причём источником комического являются, как правило, коллизии с участием масок (Панталоне, Труффальдино, Тартальи, Бригеллы и Смеральдины), а трагического — конфликт главных действующих лиц. (ВикипедиЯ)

Вот, сочинил Карло Гоцци такую фьябу, «Король-олень»… Сюжет нравоучительный и затейливый. С переносом душ из одного тела в другое. Сейчас таким не удивишь, но «затаскали» данный прием (и не только в Голливуде) за последние лет двалцать-тридцать (сравнительно небольшой по историческим меркам временной интервал). На момент создания одноименного фильма в 1969 смотрелось очень оригинально.

Дерамо, добрый, но простодушный король серендиппский, желает жениться. Ненавидя ложь и притворство, он соглашается с радостью принять подарок пришедшего в ту пору к нему волшебника Дурандарте. Это «болван», исправляющий функцию детектора лжи, но он схож с первым министром и фаворитом короля — хитрым и подлым Тартальей. Тот давно влюблён в честную и прямодушную Анджелу, дочь второго министра Панталоне — робкого чинопочитальца. Но она сама любит Дерамо, хотя и не хочет идти на последние смотрины. Сам Тарталья всячески мешает своей дочери Клариче, умной и благородной фрейлине, выйти замуж за молодого красавца-камергера Леандра, горячо ею любимого брата Анджелы. Несмотря на проделки пройдохи фаворита, король на смотринах сумел разглядеть под дерзостью и резкостью дочери Панталоне природную искренность и любовь её к нему, и объявляет Анджелу своею женой. Однако ж Тарталья неотступен: на охоте он вызнаёт у друга второе заклятие Дурандарте и меняется с ним телами… (Источник)

Да, речь, собственно, пойдет о фильме. Кто ж ту старую пьесу на тот момент ставил? Ставили другую — «Принцессу Турандот». В Вахтанговском театре со времен самого Вахтангова, благо он её и поставил. Спектакль был и есть визитной карточкой театра. Наверное, благодаря этому знаменитому спектаклю и появился фильм. Конечно же, опосредовано…

Поскольку фильм появился, как утверждают сейчас все в один голос, из-за любви… Любил режиссер свою жену… Обычное, надо сказать, дело в кинематографе. Больше бы режиссеры своих жен любили, глядишь в том самом кинематографе аморалки было бы поменьше. Во всех смыслах.

«Кто у нас муж?» Ой, он очень похож на Жана Маре и при этом не Леонид Кулагин, а Павел Арсенов.

Павел Оганезович Арсенов

«Король-олень» — художественный фильм по одноимённой пьесе Карло Гоцци, снятый на киностудиии им.Горького в 1969 году. Музыкальная театрализованная сказка. В фильме звучат песни на музыку Таривердиева в исполнении Пугачёвой, Яковлева, Юрского, Ефремова, Табакова.

Нравоучительная пьеса с элементами комедии дель арте была «переписана по памяти», как указано в титрах, Вадимом Коростылевым (сценарист). В вольной трактовке пьеса приобрела совсем иное звучание, теперь в ней подняты проблемы творчества и ответственности за сотворенное, проблемы личности, которой извне навязывается тот или иной образ, и другие важные вопросы.

Дурандарте, в оригинале — волшебник, в конце сюжета выполняющий функции «бога-из-машины», в фильме — поэт, который, по его словам «будит людское воображение», но других чудес творить не умеет. (При этом он все же подарил Дерамо статую, которая смеялась, если люди лгали). Представлен как автор разворачивающейся на глазах зрителя пьесы.
По пьесе, Дерамо воспользовался услугами волшебного истукана для выбора невесты — статуя смеялась при признаниях всех невест, кроме Анджелы. По фильму, Тарталья, влюблённый в Анджелу, подменил болвана собой и смеялся при её признании, но Дерамо, поражённый смелостью девушки и её красотой, взял её в жены.

— Но ваш болван, взгляните, он хохочет!
— Хохочет? В самом деле, вот болван!

Важный эпизод фильма — история о добром и злом волшебниках, которую в поэтической форме рассказывает Дурандарте. Оба волшебника спешат на поезд; злой по пути творит много злых дел, но успевает вовремя. Добрый, следовавший за ним, исправляет причиненное им зло, но опаздывает на поезд. Коростылев предоставляет зрителям вывести мораль этой истории самим.
Тарталья, у Гоцци — типичный злодей, в фильме выражает желание не идти на поводу своей «маски», вынуждающей его совершить подлое убийство, но Дурандарте запрещает ему выходить из роли Тартальи властью автора:

— Куда теперь от этой маски деться,
Когда злодея выучена роль?
Тарталья в маске — человек без сердца.
— Так берегись, Дерамо!
Так берегись, Дерамо,
Мой король.

Волшебное слово для превращения в любое существо по трактовке Коростылева оказалось шуткой Дурандарте, в которую поверили герои, и она — все же действие происходит в волшебном королевстве — стала правдой. Вместо того, чтобы превратиться в итоге в старика-нищего, Дерамо воплощается в Тарталью (они меняются телами).

Анджеле предстоит узнать своего любимого мужа в теле ненавистного Тартальи, который, в свою очередь, теперь король Серендиппа. Фильм практически заканчивается на той сцене, когда Дерамо в облике Тартальи с трепетом и ужасом ожидает, узнает ли его супруга, а в комнату врывается Тарталья в облике Дерамо, кричит: «В темницу! На виселицу! Без суда!» и обращается с мольбой к Анджеле: «Ты видишь

— я — Дерамо!», а она переводит взгляд с одного на другого.
«Я знал, что Анджела меня не подведет, достаточно и этого», — говорит Дурандарте, оставляя финал открытым.

Вокальную партию Анджелы исполняет Алла Пугачёва.
Роль Дерамо исполняет Яковлев, Тартальи — Юрский. После обмена телами они продолжают озвучивать своих персонажей, то есть Яковлев говорит голосом Юрского, и наоборот.

Нарочитая театрализованость постановки фильма, например, в сцене охоты «жертвой» выступают картины с нарисованным оленем, а лошади — каркасы, надевающиеся на актёров.

Арсенов планировал иной финал. Однако именно в это время он поссорился со своей женой (Малявиной), которая от него ушла. Отношения между ними были так накалены, что финал снять не удалось. Поэтому конец следует считать не открытым, а просто оборванным.

Я думаю, нам тоже всем далеко до финала! А посему вспомним о том, как сам автор сопроводил свою сказку пространным пояснением.

Большой сценический успех «Апельсинов» и «Ворона» заставил синьора Гольдони, человека, не лишенного хитрости, сказать, что он начинает со мной считаться, так как я произвел на свет новый театральный жанр, соответствующий вкусам публики. Синьор аббат Кьяри со своей обычной осторожностью ругал публику, говорил об ее испорченном вкусе и невежестве. Что же касается журналистов, то они в своих листках хвалили мои сказки и находили в них красоты, которых я сам в них прежде не замечал.

Чуткие талантливые люди смотрели на эти вещи с правильной точки зрения и искренне и беспристрастно хвалили их, как подобает честным, просвещенным людям, умеющим различать тривиальности, поданные с искусством, от тривиальностей, являющихся плодом неповоротливого и необразованного ума.

Нелегко было победить толпу, привыкшую спать на так называемых «правильных» представлениях синьоров Кьяри и Гольдони и слишком убежденную в том, что они действительно правильные и ученые, таким необычайным для нее жанром, к тому же прикрытым столь ребяческим наименованием.
Эта толпа посещала представления моих первых двух сказок и, хотя была захвачена их внутренней силой, стыдилась хвалить произведения, носившие ребяческое название, из боязни унизить свое культурное достоинство и возвышенный образ мыслей, соглашаясь, однако, с тем, что они не лишены
некоторых достоинств.

Чтобы пересилить эту краску стыда, я нашел необходимым в подобного рода вещах откровенно идти дальше в своей фантазии. И, действительно, тот, кто прочитает «Короля-Оленя», мою следующую сказку, легко убедится в смелости моей мысли.

Заключающиеся в ней сильные трагические положения вызывали слезы, а буффонада масок, которых я, по своим соображениям, хотел удержать на подмостках, при всей вносимой ими путанице нисколько не уменьшила впечатления жестокой фантастической серьезности невозможных происшествий и аллегорической морали, несмотря на то что труппа Сакки, всецело строя свое благополучие на преувеличенной пародии доблестных масок, ощущала сильный недостаток в актерах, которые могли бы играть с должным умением, сдержанностью и чувством серьезные роли, а последние, при неправдоподобном содержании, занимают гораздо более ответственное положение, чем в правдоподобных сюжетах, и требуют от актера исключительного дарования при изображении правды, которой на самом деле не существует.

Как будет видно из дальнейшего, сказка «Король-Олень» начиналась с вольности в виде нелепейшего пролога. Произносил его старик по имени Чиголотти, человек странной внешности, хорошо известный в Венеции, собиравший вокруг себя толпы людей, рассказывая им грубым голосом старинные романы о волшебниках, и, делая это со смешной серьезностью, вставлял в свой рассказ массу бесконечных глупостей, аффектируя при этом тосканскую речь.

Атанаджо Дзаннони, исполнявший с редким мастерством роль Бригеллы среди масок труппы Сакки, изображал этого старика с неописуемым успехом, в совершенстве подражая ему в одежде, голосе, прибаутках, жестах и позах, что всегда производит на сцене большое впечатление.

Неоспоримый успех имеют даже тривиальности, освещенные с должной откровенностью и вставленные в пьесу так, чтобы публика видела, что автор отдавал себе в них полный отчет и смело ввел их в пьесу именно как тривиальности.

Многие места «Короля-Оленя» и прочих моих сказок, в которых я всегда применял неограниченную свободу, подтверждают этот мой взгляд, осуждая тех немногих, кто называл их глупыми пустяками, пошлыми и тошнотворными.

Для того чтобы не без удовольствия продержать в театре в течение трех часов восемьсот или девятьсот человек весьма различного культурного уровня и для того, чтобы оказаться полезным труппе старинных итальянских масок, необходимо по многим причинам бросать в землю семена весьма разнообразных растений. Мелкие писаки, привыкшие все поносить, наверно, обладают очень слабыми желудками, неспособными отделить и переварить в отдельности каждый род зерен в моих скромных представлениях, которые, каковы бы они ни были, пользовались успехом у публики.

Я говорю это вовсе не для того, чтобы утверждать, что сказка «Король-Олень», сочиненная по моему методу, непременно понравится в театре.

Мне не надо предсказаний: она имела огромный успех. Поставленная труппой Сакки в театре Сан Самуэле в Венеции 5 января 1762 года, она была повторена шестнадцать раз подряд при переполненном зале и до сих пор ежегодно возобновляется.

Если моим благосклонным читателям пьеса эта покажется пустяком, я приму это с философским смирением.

Карло Гоцци

«Король-олень» — советский художественный фильм по одноимённой пьесе Карло Гоцци, снятый на киностудии имени Горького в 1969 году. Музыкальная театрализованная сказка.
В фильме звучат песни на музыку Микаэла Таривердиева в исполнении Аллы Пугачёвой, Юрия Яковлева, Сергея Юрского, Олега Ефремова, Олега Табакова.

Вебинар Карло Гоцци «Король-олень»