…Слушая стенания Школьникова и других на тему «Зачем, ах, зачем занялись изучением Фрейда?..» (конечно, без прямых указаний кто именно занялся этим Фрейдом, у кого это Фрейд с компанией легко размещается на предметном стеклышке), взяла, да и поинтересовалась у ИАД, а зачем это она занялась изучением Фрейда, если сформулировать ответ кратко, в двух словах и как-то без ссылок на дилог о том, будто вся человеческая деятельность — это всего лишь сублимация сексуальной неудовлетворенности.
Понятно, что если Фрейд выстраивал все свои «научные» воззрения на этом тезисе дебила, маргинала и местечкового хама, неспособного к творческому труду, то очень сложно обойтись, чтобы еще и еще раз не вступить в эту дурно пахнущую лепеху, но… все же у Дедюховой позиция противоположная, совпадающая с нравственными императивами, отстаиваемыми большим искусством… Так хотелось бы пояснений, чтобы лишний раз в эту фрейдовскую муть не вступать.
Она мне просто объяснила, что вопрос стоит вообще ребром: либо она, либо Фрейд! Поскольку Фрейд вылез заменять большую литературу… в пользу тех отвратительных книжиц, которые предпочитал сам. Но этот извращенец и выскочка вообще решил всю духовную деятельность человека подменить… собственной омерзительной жизнедеятельностью паразита и афериста.
То есть (как я поняла) Фрейд полез в те вещи, которые каждый должен делать сам, чтобы приобрести путы последующих манипуляций, чтобы сделать из человека марионетку. Играя при этом на на темной стороне души, призывая заранее сдаться перед темными фантазиями, которые иной раз накатывают. Но нормальный человек эти накаты преодолевает и работает над собой! А искусство предлагает ему поле нравственного выбора и развития — в интересной, захватывающей форме. И это нечто противоположное кушетке Фрейда, более похожее на прокрустово ложе.
От себя добавлю, что очень уж подозрительно, как Фрейд лип со сывоим весьма дорогостоящим «психоанализом» к богатым и знаменитым людям того времени. И самое меньшее, что можно было извлечь из этого метода, это полезную информацию для последующего шантажа или с целью продажи заинтересованным разведкам. А то можно подумать, что Мата Хари такая вот прожженная шпионка, а Фрейд, который всем высокопоставленным особам предлагал у него на кушеточке полежать и нюхнуть кокаинчика, — он, конечно, для науки старался… обирая как раз «для науки» своих куда более талантливых коллег.
С Фрейдом, по моему мнению, вырисовывается куда более тонкая игра. Он аккумулировал научные достижения, работал с элитой различных слоев общества, разрабатывая вовсе не «сексуальную революцию», а методику создания кумира для толпы. Не зря о его выезде в Англию договариваются два диктатора того времени — Муссолини и Гитлер.
И раз это так… то он никак не мог избежать пары-тройки экспериментов с собственными детьми.
Фрейд писал, что был счастливым мужем и отцом. Во многих отношениях это правда, но за его признанием скрыта сложная история, которую психоаналитики не стремятся изучать. Даже совершенно зрелый человек может иметь тайные пороки. Некоторые из недостатков Фрейда оказали влияние на его детей.
Фрейд почти никогда не давал родителям советов, основанных на своей теории, но никто не интересовался и уж точно не знал, как Фрейд справлялся с комплексами Эдипа и Электры у собственных детей. Этот вопрос наиболее интересен в отношении его последнего ребенка – дочери Анны, родившейся в 1895 г.
Во время войны Анна решила, что тоже хочет быть психоаналитиком и должна пройти дидактический анализ. Фрейд не позволил дочери обращаться к коллегам – беспокоился, что те слишком много узнают о его семье и их скелетах в шкафу. Дядя Иосиф сидел в тюрьме; сводный брат Фрейда Эммануил умер при загадочных обстоятельствах, выпав из поезда; племянница и двоюродный брат покончили с собой.
Поэтому Фрейд решил сам проводить сеансы с Анной, но сохранять это в секрете даже от ее матери. Осенью 1918 г. у Фрейда было мало пациентов, поэтому днем он мог заниматься с Анной. Он только сообщил близкому другу Шандору Ференци, что «психоанализ Анны будет очень изысканным». Похоже, что больше никто об этом не знал.
Если подумать о процедуре психоанализа, то родитель, выступающий в роли психоаналитика собственной дочери, — весьма экстравагантный феномен. Предполагается, что пациент должен осознать, в каких событиях детства коренятся его сложные чувства.
По Фрейду, психоаналитик словно становится отцом, которому ребенок может сказать все, что его беспокоит; для беспристрастного анализа он выуживает из подсознания пациента любые желания, чтобы заставить того понять их. Но если психоаналитик – родитель пациента, весь процесс неизбежно оказывается несостоятельным.
Биографы пытались выяснить подробности этих сеансов, и логично допустить, что некоторые засекреченные навечно документы в Библиотеке Конгресса касаются этого вопроса.
Пол Розен, авторитетный историк психоанализа, предположил, что во время сеансов возникла особая проблема: молчаливый конфликт между Анной и ее отцом, и «девушка могла сильно бояться отца, в чем оба они не отдавали себе отчета». Может, у Фрейда и были «самые лучшие побуждения, но с медицинской и с человеческой точки зрения ситуация оказалась более чем странной». Фрейд «вторгался в личное пространство ее души; он привносил в их отношения новые эмоции, связанные с переносом, без возможности когда-либо избавить ее от них».
Подвергая дочь психоанализу, Фрейд, без сомнения, потворствовал эдиповым узам со своей стороны, рассуждает Розен, но для нее «психоанализ способствовал ограничению возможностей личностного удовлетворения, хотя и она сама, и ее последующее лидерство в психоанализе играли немалую роль в жизни ее отца, и это обогащало их общение».
Несмотря на договоренность держать все в секрете, отец и дочь, видимо, не сошлись в оценке успешности анализа.
В письме к Лу Андреас-Саломе в 1922 г. Анна писала: «Со мной все стало так сложно из-за двух основных недостатков – это недовольство или ненасытность собой, что заставляет меня искать любви от других, и, собственно, привязанность к другим, когда я нахожу их. [Первое] вы с папа никак не можете понять».
Фрейд, напротив, считал, что прекрасно понимает дочь, но признавал, насколько сильно зависит от нее. В письме к Андреас-Саломе в 1922 г. он писал: «Я уже давно чувствую жалость к Анне, потому что она живет вместе с нами, стариками, но все же, если бы она покинула нас, я бы ощущал себя обедненным, вроде того что происходит со мной сейчас, как будто мне пришлось бросить курить».
Анна была не единственным его ребенком, которого Фрейд подвергал психоанализу. У его сына Оливера развился невроз навязчивых состояний, и отец пытался его лечить. «Для меня чрезвычайно сложно быть объективным в этом случае», – писал Фрейд Максу Эйтингону, богатому психоаналитику, который помогал ему деньгами во время войны.
Он добавлял, что Оливер был «моей гордостью и тайной надеждой долгое время, пока ясно не проявилась его анально-мазохистская организация… Я невероятно страдаю от чувства беспомощности». Отношения Оливера с отцом оставались сложными, и он вместе с женой эмигрировал в Америку. Там он стал успешным инженером-строителем.
В тот период, когда Фрейд проводил сеансы с Анной, в семье произошла трагедия. В 1920 г. умерла его дочь Софи.
Фрейду было 64 года, и его письма (по большей части еще не опубликованные) говорят о том, какую муку он испытывал. Анна никогда не рассказывала, что чувствовала, когда умерла ее сестра и соперница. Поразительное сходство: так же как Фрейд видел смерть своего брата Юлиуса, Анна стала свидетелем кончины сестры. Но это была не последняя беда в семье. После смерти Софи Фрейд очень привязался к ее двухлетнему сыну Хайнелю. Когда в 1923 г. мальчик умер, Фрейд едва не обезумел от горя.
Вскоре Фрейду пришлось иметь дело с проблемой прежде не существующей любовной жизни Анны. В 1925 г. к Фрейду на лечение пришла Дороти Берлингем, чей дед Чарльз Тиффани основал ювелирный дом для высшего общества Tiffany & Co. Дороти была несчастлива в браке. Она и Анна сблизились, затем стали закадычными друзьями, а потом и спутницами жизни. Когда я спросил последнюю секретаршу Анны Фрейд, были ли те любовницами, Джина Ле Бон ответила: «Какая разница?» Если и были, они не афишировали этого.
Известный психиатр Роберт Коулс в биографии Анны Фрейд пишет только, что отношения между двумя женщинами были «запутанными». С восхитительным равнодушием ко всем моральным ограничениям Фрейд подвергал психоанализу и Анну, и Дороти, и, для пущей верности, мужа Дороти.
Гомосексуальность не преступление, хотя и не преимущество, как позже сказал Фрейд одной даме, желавшей, чтобы он избавил ее сына от этого «недуга».
Один из многих интригующих вопросов – знал ли отец, что Анна была лесбиянкой, если, конечно, она давала волю своим наклонностям. Юнг-Брюль уверена, что Анна всю жизнь оставалась девственницей. Отказ его дочери от секса заставляет задуматься: не был ли Фрейд втайне или даже подсознательно рад, что ни один мужчина не сможет занять место ее обожаемого папа? Нет никаких свидетельств того, что Фрейд надеялся обратить Анну в гетеросексуалку.
К концу 1920-х гг. Анна была признана блестящим детским психологом. Ей удалось это и благодаря отношениям с отцом, и вопреки им. У них была взаимная любовь, уважение и зависимость друг от друга. У Фрейда имелись причины чувствовать перед ней вину, но, когда в 1935 г. итальянский психоаналитик Эдуардо Вейс спросил его, стоит ли ему проводить сеансы со своим сыном, Фрейд признался, что подвергал Анну психоанализу, и сказал: «Что касается психоанализа вашего подающего надежды сына, то это вопрос щекотливый… Со своей дочерью я добился успехов».
Материалов на эту тему много, все они… достаточно шаблонны. Будто все сговорились осторожненько проскакивать эту неприятную для всех тему… во что выливается снос всех моральных и нравственных барьеров в жизни самих «психоаналитиков».
Ясно, что за всей этой историей с психоанализом собственной дочери стоит… стоят… лежат… да обычные гадости в духе Фрейда. Если для детей советской элиты им предлагались «голые» учреждения, где дети удовлетворяли свой «основной инстинкт», то чего ж ожидать от «психоанализа», предложенного Анне?
Но обратим внимание, как все эти «психоаналитики» начинают требовать от нас соблюдения нравственных императивов! В нас, значит можно игнорировать совесть и стыд, объяснять, что эти барьеры перед полным оскотиниванием — всего лишь «химера». Для нас можно выращивать по методикам Фрейда настоящих чудовищ без всяких барьеров, а самих их надо воспринимать не извращенцами и выродками рода человеческого (каковыми они сами видят всех остальных «пациентов»), а прямо таки образцами порядочности! А с какой стати. извините? Напомню, что уже вполне раскрылись все последствия обработки сознания в духе Фрейда. Пора бы уже начать отвечать за сказанное и сделанное.
Так что в отношении Анны этот «психоанализ» мало чем отличался от того. до чего там Фрейд доходил с другими. К тому же он ведь не считал ни педофилию, ни инцест чем-то запредельным. Он типа «опыта ставил», постигал психику и все такое. И результат налицо — дочь после его психоанализа (вообще-то желавшая в результате занятий с отцом научиться строить отношения с другими людьми) — становится лесбиянкой (потому что она теперь попросту боится мужчин). Они никогда не выходит замуж, в отличие от своей любимой сестры, оставаясь сиделкой при родителях.
Но главное, она продолжает дело отца в психоанализе… Детям проще при ней раскрыться. А главная цель психоанализа Фрейда выше обозначена вполне откровенно: «он выуживает из подсознания пациента любые желания, чтобы заставить того понять их…» Или передать (продать) кому следует. Просто не доктор, а волшебник и маг.
Анна — младшая из шести детей Зигмунда и Марты Фрейд — родилась 3 декабря 1895 года. Отец же надеялся, что у него появится еще один сын. Он уже решил назвать его Вильгельмом в честь своего друга Вильгельма Флисса и планировал известить Флисса об этом событии телеграммой (стоившей в те времена немалых денег). О рождении дочери он лишь лаконично сообщил в одном из своих писем.
Материальное положение семьи в ту пору оставляло желать лучшего, и рождение шестого ребенка усугубило бытовые трудности. Марта Фрейд сама вела домашнее хозяйство и заботилась о детях. Чтобы помогать ей, в дом переехала жить ее сестра Минна, ставшая для Анны второй матерью.
Приват-доценту Зигмунду Фрейду приходилось очень много работать. Возможность для общения с детьми он находил лишь во время каникул, когда мог позволить себе отложить дела и погрузиться в семейные заботы. Дети очень ценили эти дни. Впрочем, если у кого-нибудь из них возникали проблемы, отец всегда оказывал помощь и поддержку. Его признание было высшей наградой для Анны. Ради этого она старалась быть лучше, “отодвигая дурное в царство фантазии”.
В 1901 году Анна поступила в частную школу. Проучившись там два года, перешла в обычную народную школу. Следующей ступенью ее образования был частный лицей, закончив который она имела право получить педагогическую подготовку. Для поступления в университет этого было недостаточно — необходимо было закончить гимназию.
1911 год стал для Анны критическим. Ее сестра Софи — любимица отца, в которую срезу же влюблялись его посетители, — покинула отчий дом. Анна и Софи жили в одной комнате и были очень близки друг другу. И вот Софи вышла замуж. Анне уже исполнилось 16 лет, позади были выпускные экзамены в лицее. Ее мучил вопрос: как сложится ее судьба? Станет ли она учительницей, или ее тоже кто-то возьмет замуж? Впрочем, последнее представлялось весьма сомнительным. Анна не блистала яркой внешностью, более того — со свойственным юности максимализмом считала себя дурнушкой.
По совету отца Анна отправилась путешествовать, чтобы обилием новых впечатлений заглушить душевные терзания. Проведя пять месяцев в Италии, она по возвращении продолжила свое образование. В 1914 году Анна сдала заключительный экзамен и следующие пять лет посвятила учительской работе.
Зигмунд Фрейд был удовлетворен тем, как складывается карьера его дочери. В одном из своих писем он поощрительно отзывается о ее успехах, сетуя лишь на два ее недостатка — сутулую осанку и чрезмерное увлечение вязанием. Кстати, психоанализ трактует вязание как замещение половой жизни, ибо движение спиц якобы символизирует половой акт.
О психоанализе Анна впервые услышала от отца в возрасте 13 лет, когда во время прогулки разговор непроизвольно переключился на эту важную для З.Фрейда тему. Позднее, видя искреннюю заинтересованность дочери, З.Фрейд разрешил ей присутствовать на своих лекциях, на заседаниях Психоаналитического общества и даже во время приема пациентов. С 1918 по 1921 год Анна проходила анализ у собственного отца. Это было вопиющим нарушением психоаналитической этики, однако авторитет Фрейда не позволил никому из его последователей открыто высказать свое неодобрение.
Шла первая мировая война. Братья Анны были призваны в армию, сестры вышли замуж. Единственная из всех детей, она осталась рядом с отцом. Потенциальных женихов она всегда сторонилась, а война сделала ее брак еще менее вероятным. Зато духовная близость с отцом все усиливалась.
С 1918 года Анна Фрейд принимает участие во всех Международных психоаналитических конгрессах и заседаниях Венского психоаналитического общества. В 1920 г. она становится членом английского отделения “Психоаналитического издательства”. Ее интересы связаны с фантазиями и так называемыми снами наяву. Книгу Дж. Варендок “Сны наяву” (“Day-Dreaming”) Анна перевела с английского на немецкий.
Условием приема в Венское психоаналитическое общество был научный доклад, основанный на собственных психоаналитических исследованиях. Первое свое исследование Анна провела в 1922 году. Ее пациенткой была 15-летняя девочка. Анна Фрейд сделала доклад “Воображаемое избиение в сновидении наяву” и стала полноправным членом Венского психоаналитического общества. В 1923 году она открыла собственную практику, разместившись в кабинете того же дома, где принимал пациентов ее отец. К З.Фрейду приходили взрослые пациенты. Анна принимала детей.
З.Фрейд признавал за ранним детством роль решающего этапа в становлении личности, но нужно отметить, что его теоретические построения сложились вне практического изучения детской психики (единственное исключение — небольшая работа “Анализ фобии пятилетнего мальчика”). Периодизация развития ребенка и концепция психической травмы сложились у З.Фрейда в результате анализа откровений его взрослых пациентов, а также самоанализа. До определенного момента ребенок для аналитиков выступал как отдаленный источник зрелой личности, но отнюдь не как реальный человек со своими специфическими проблемами, требующими помощи и коррекции.
Анне Фрейд принадлежит заслуга разработки психоанализа детского возраста как самостоятельного направления в клинической практике. Переосмыслив идеи своего отца, она сосредоточила внимание на ребенке, который страдает и нуждается в помощи так же, как и взрослый, а подчас и сильнее.
В профессиональной деятельности А.Фрейд поначалу испытала немало трудностей. Препятствием на пути к признанию было отсутствие у нее медицинского образования. З.Фрейд относил психоанализ скорее к психологии, чем к медицине. Однако большинство аналитиков были врачами. На этом фоне медицинское “дилетантство” А.Фрейд выглядело ее существенным недостатком. Ей не посылали пациентов. Начинать пришлось с детей своих друзей и знакомых. Снова проявилась старая проблема Анны, волновавшая ее еще в детстве, когда она бессознательно боролась с братьями и сестрами за любовь отца. Теперь ей приходилось соперничать с “приемными детьми” З.Фрейда — его сотрудниками, последователями и почитателями.
Выявились и неожиданные трудности работы с малолетними пациентами. В отличие от взрослых, заинтересованных в лечении и готовых платить за него, ребенка приводили родители — часто вопреки его воле. Нередко дети капризничали, отказывались разговаривать, даже прятались под стол. Тут и пригодился педагогический опыт: А.Фрейд умела расположить к себе учеников. Она рассказывала детям занимательные истории, показывала фокусы, а если нужно — то и сама залезала под стол, чтобы найти общий язык с маленьким упрямцем.
В 1923 году Анна неожиданно узнала, что ее отец болен раком. Скрывая свое состояние, З.Фрейд отправился на операцию, которая осложнилась сильным кровотечением. Анне сообщили, что ее отцу необходимо помочь добраться домой. С этого момента она прилагает самоотверженные усилия, пытаясь поддержать отца. Во многом благодаря ей З.Фрейд смог прожить еще 16 лет, перенеся 31 операцию. Анна не только ухаживала за ним, но и взяла на себя изрядную долю его дел. Она выступала вместо отца на международных конгрессах, зачитывала его доклады, принимала его почетные награды.
В 1925 году в Вену приехала Дороти Берлингам-Тиффани — дочь богатого фабриканта и изобретателя Тиффани, американского почитателя З.Фрейда. Она приехала с четырьмя детьми, но без мужа, с которым у нее были сложные отношения (он жил отдельно и впоследствии покончил с собой). Анна стала второй матерью для детей Д.Берлингам и для своего племянника — сына ее сестры Софи, умершей в 1920 году. С ними она играла, ходила в театр, путешествовала. Еще она подыскала им частных учителей, одним из которых был Эрик Эриксон, сам в то время проходивший у нее психоанализ.
В 1928 году Д.Берлингам переехала в дом З.Фрейда и с той поры до самой своей смерти в 1979 году жила под одной крышей с А.Фрейд. Постепенно сложился “круг четырех дам”, куда входили Анна Фрейд, Дороти Берлингам, Жанна Лампл-де-Гру, Марианна Ри-Криз. Это были женщины либо незамужние, либо разведенные, либо жившие с мужем раздельно. В жизни каждой из них психоанализ имел более важное значение, чем мужчины. “Круг четырех” замкнулся вокруг З.Фрейда, ограждая его от посторонних. Доступ к больному патриарху можно было получить только с разрешения Анны, которой он полностью доверял, ценя ее заботу и поддержку.
Впрочем, были и другие известные женщины, успевшие заслужить расположение З.Фрейда еще до того, как Анна заняла исключительное положение. Например, Сабина Шпильрейн — единственный человек, сумевший сохранить добрые отношения с З.Фрейдом и К.Юнгом после их разрыва.
Многие последовательницы З.Фрейда стремились не утратить его расположения. С ними Анна пребывала в постоянном соперничестве. Особенно это касалось Хелен Дойч, которая была на 11 лет старше Анны и также проходила психоанализ у самого З.Фрейда. В конце 1924 года Х.Дойч возглавила только что созданный венский Психоаналитический институт. Анна стала секретарем этого института, читала в нем лекции по детскому психоанализу для педагогов. Из четырех лекций была составлена ее первая книга “Введение в технику детского психоанализа”, увидевшая свет в 1927 г. В том же году эта книга, переведенная на русский язык, вышла в Одессе.
Важное место в книге занимает полемика А.Фрейд с другой известной исследовательницей детского развития Мелани Кляйн. А.Фрейд выступала против прямого перевода проявлений психической жизни ребенка на язык “взрослого” психоанализа. Например, М.Кляйн трактовала столкновение двух игрушечных повозок как символическое отображение подсмотренного полового акта родителей, а опрокидывание стоящей игрушки как агрессивное действие, направленное против отца. Такой подход А.Фрейд считала карикатурой на психоанализ.
В 1926 году М.Кляйн переехала в Лондон, где вокруг нее сплотился круг сторонников. Психоаналитическое движение оказалось под угрозой раскола. Чтобы сгладить напряжение, А.Фрейд в 1927 году отправляется в Лондон и участвует в симпозиуме по детскому психоанализу.
Тридцатые годы принесли много проблем как психоаналитическому движению, так и семейству Фрейда. В 1931 году “Психоаналитическое издательство”, основанное еще в начале двадцатых на крупные пожертвования, оказалось на грани финансового краха. Лишь благодаря исключительным организаторским усилиям А.Фрейд издательство удалось спасти. В этом же году она становится секретарем Венского психоаналитического общества.
К 80-летнему юбилею отца Анна подготовила особый подарок, которым он очень гордился: в 1936 году вышел основной теоретический труд А.Фрейд “Я и механизмы защиты”. В нем А.Фрейд выступала против мнения, что психоанализ занимается исключительно бессознательным. Объектом анализа становится “Я” как центр сознания.
В эти годы над Европой сгустились тучи нацизма. В Германии после прихода Гитлера к власти психоанализ подвергся запрету, а труды З.Фрейда — сожжению. Предчувствуя надвигавшуюся опасность, психоаналитики (в большинстве своем — евреи) покидали Австрию. Пожилому и больному З.Фрейду покинуть родину было трудно. Нацистская оккупация застала его в Вене. 22 марта 1938 года Анну Фрейд вызвали на допрос в гестапо. Страшась пыток, она спрятала на себе яд. Этот день явился для нее страшным испытанием, воспоминания о котором мучили ее всю жизнь. После этого она не могла вернуться на ту землю, где ей пришлось заглянуть в глаза смерти. Лишь в 1971 году она уступила настойчивым приглашениям и нанесла короткий визит в Вену (тогда же она посетила дом-музей, в котором когда-то жила сама).
Благодаря помощи влиятельных друзей — французской принцессы Марии Бонапарт, американских посло в в Австрии и во Франции — удалось выкупить у нацистов З.Фрейда, его жену и дочь. 4 июня 1938 года семья выехала из Вены в Париж, а оттуда — Англию, где З.Фрейд и его дочь прижили оставшуюся жизнь.
Британское психоаналитическое общество находилось под сильным влиянием М.Кляйн, чьи воззрения заметно расходились с фрейдистскими. Поэтому понятно, что приезд семьи Фрейд не был отмечен особыми торжествами. Тем не менее английские коллеги оказали иммигрантам действенную помощь и поддержку, за что А.Фрейд всегда оставалась им благодарна. Однако соперничество с М.Кляйн от этого не сгладилось.
Болезнь З.Фрейда прогрессировала, причиняя ему невыносимые страдания. 23 сентября 1939 года основоположник психоанализа ушел из жизни.
Анна Фрейд сразу же начала работу над “памятником” отцу — изданием собрания его сочинений. В Германии труды Фрейда жгли на кострах. В Англии, находившейся в состоянии войны с Германием, в 1942-1945 годах вышло его Собрание сочинений на немецком языке.
Право на работу в Англии А.Фрейд смогла получить не сразу. Но когда закончилась война, она направила свои силы на помощь английским детям, пострадавшим от бомбардировок. Вместе с добровольными помощниками из числа таких же иммигрантов А.Фрейд собирала по полуразрушенным домам детей, организовывала для них помощь, находила средства для их поддержки у различных фондов, фирм и частных лиц. Имена благотворителей она публиковала на первых страницах своих произведений.
В 1939 году она открыла ясли, в которых до 1945 года нашли приют свыше 80 детей разного возраста. На богатом экспериментальном материале А.Фрейд изучала влияние на ребенка разлуки с матерью, совместную жизнь детей, когда отношения с товарищами заменяют отношения с родителями, Эдипов комплекс при отсутствии эдипальных объектов, особенно отца. Результаты этих исследований публиковались в “Ежемесячных отчетах”, которые были составлены так интересно, что их можно было читать как захватывающий детектив. (Известно, что А.Фрейд и ее отец сами были большими любителями детективов.)
А.Фрейд утверждала новые для того времени подходы к кормлению и пеленанию грудных детей, показывала, что отрыв ребенка от родителей в раннем возрасте (из-за поступления в лечебное учреждение или приют) может иметь серьезные негативные последствия.
Все новшества А.Фрейд демонстрировала в своей повседневной работе: она сама купала, пеленала, кормила детей, играла с ними. Кроме того, она читала лекции для сотрудников, а по ночам в пожарной каске дежурила на крыше и тушила зажигательные бомбы.
Неимоверное напряжение подорвало силы А.Фрейд. В конце 1945 года она заболела тяжелым вирусным воспалением легких и проболела более 10 месяцев. Но едва ей становилось лучше, она садилась за перевод на немецкий язык своих книг, написанных по-английски.
По окончании войны А.Фрейд приняла множество сирот, спасенных из фашистских концлагерей. А.Фрейд изучает этих детей и создает специальные методы помощи им.
В 1947 году в Хэмпстеде ею были открыты курсы, которые по сей день остаются главным европейским центром подготовки специалистов в области детского психоанализа.
В 1945 году Анне исполнилось 50 лет. Многие в этом возрасте уходят на пенсию, она же начинает новую жизнь, неся свои знания в мир. А.Фрейд участвует в конгрессах, встречах, почетных церемониях, много путешествует.
В 1950 году состоялась первая поездка А.Фрейд в США, где она читала лекции в университете Кларка (г. Вустер, штат Массачусетс), в котором 40 лет назад с восторгом принимали ее отца. Американцы (эти полезные “деньгодаватели”, как называл их З.Фрейд) проявили большой интерес к работе А.Фрейд и торжественно присвоили ей степень почетного доктора. За 18 дней своего американского “марафона” А.Фрейд встретила также старых друзей по Вене: Э.Эриксона, Х.Дейч и др. В университете Кларка А.Фрейд заявила о своей центральной теме — “развитие”.
В Лондоне А.Фрейд вела обычную работу в своем институте: лекции, семинары, учебный анализ, коллоквиумы, решение организационных вопросов. По введенной еще Зигмундом Фрейдом традиции, педагоги, учащиеся и друзья приглашались по средам на доклады и диспуты; по вторникам — представляли для разбора терапевтические случаи. А.Фрейд организует работу над наследием и биографией отца.
До 1982 года она сама проводила психоанализ пациентов. К ней обращались многие знаменитости. В их числе — Мерилин Монро, которой она поставила диагноз “истерический и депрессивный склад личности”. А.Фрейд оказала сильное влияние на Германа Гессе (его роман “Степной волк” написан под влиянием общения с А.Фрейд), поддерживала постоянный контакт с А.Швейцером.
После 1950 года она еще 12 раз побывала с лекциями в США. Европейские столицы она посещала в последовательности проведения международных конгрессов.
Когда ей исполнилось 60 лет, А.Фрейд несколько ограничила свои служебные обязанности, прекратив семинары в Британском психоаналитическом объединении. К 1965 году, в своему 70-летию А.Фрейд сама сделала себе подарок — закончила итоговый труд своей жизни “Норма и патология в детстве”, в котором обобщила результаты многолетних экспериментальных и теоретических исследований детского развития. В 1968 году она перевела его на свой родной язык. На немецком книга вышла под названием “Верные и ложные пути детского развития”.
А.Фрейд дополнила психоаналитическое учение концепцией целостности психической систему (“Я” в качестве ее центра). В учении о психических структурах личности она прослеживает становление “Оно”, “Я” и “Сверх-Я” ребенка, изучает соотношение их влияния на психику. Главной заслугой А.Фрейд в этой области является выделение так называемых генетических линий развития.
Разрабатывая и наполняя конкретным психологическим содержанием основные положения классического психоанализа, А.Фрейд подробно описала закономерности смены фаз нормального развития ребенка. Она также рассмотрела широкий спектр психических нарушений — от “обыкновенных” трудностей воспитания (страхи, капризы, нарушения сна и аппетита) до тяжелых аутических расстройств — и предложила практические методы их лечения. Она выделила несколько линий индивидуального развития: от инфантильной зависимости в детстве до любви во взрослой жизни, от эгоизма к дружбе, от грудного вскармливания к рациональному питанию и т.д. По ее мнению, выявление достигнутого уровня развития по каждой линии, а также учет гармонии между ними позволяют поставить диагноз и дать рекомендации для решения практических вопросов: какой возраст наиболее благоприятен для поступления в детский сад и в школу, каков оптимальный срок появления второго ребенка в семье и т.п.
В 1973 году А.Фрейд избирают почетным президентом Международного психоаналитического объединения. Но сил уже не хватало. А.Фрейд долго страдала болезнью легких, болями в спине. В 1976 году к этому прибавилась еще и анемия. Ей стали необходимы переливания крови — сначала с большими перерывами, впоследствии каждое воскресенье, чтобы в понедельник иметь возможность работать. Ей уже было больше 80 лет, но она не прекращала активной работы. Девизом ее стали слова Ф.Ницше: “Что меня не сломает, делает меня сильнее”.
1 марта 1982 года с нею случился инсульт, вызвавший поражение ствола головного мозга. Наступил паралич, расстроилась речь. Произошло то, чего Анна Фрейд больше всего боялась. Однако даже в таком состоянии, находясь в больнице, она продолжала работу над книгой о семейном праве.
А.Фрейд умерла 8 октября 1982 года.
В ее записях сохранились такие строки: “Когда в моей юности, как это столь часто бывает с молоденькими девушками, я была недовольна своей внешностью, я успокаивала себя привычными для меня тогда в Вене словами: “С определенного возраста каждая женщина приобретает такое лицо, какое она заслуживает”, а это значит — такое лицо, какое она себе создает…” Анна Фрейд нашла свое лицо, которое не потерялось в тени великого отца.
Выделила для себя изучение психических травм детей-концлагерников: «На богатом экспериментальном материале А.Фрейд изучала влияние на ребенка разлуки с матерью, совместную жизнь детей, когда отношения с товарищами заменяют отношения с родителями, Эдипов комплекс при отсутствии эдипальных объектов, особенно отца».
Дети для этой особы представляли лишь «богатый экспериментальный материал». Она не отвечала ни за их образование, будущее, не кормила их, не ухаживала за ними, не искала с ними их родителей, с которыми их разлучили… никого не усыновила, заметим.
И уже здесь появляется этот слоган «доктор Анна»… до жути напоминающий «доктор Лиза»… да и всех этих «изучающих» чужих детей, когда не отвечают даже за их психическое здоровье.
И вот на фоне моего погружения в судьбу Анны Фрейд (а она, по слухам, даже ездила в Москву изучать опыт экспериментальных детских садов еще при Троцком), приходит такое проходное уже известие…
Игрок «Что? Где? Когда?» Михаил Скипский приостановил свое участие в комиссии Международной ассоциации клубов (МАК) по работе с детьми и молодежью. Информацию опубликовали на сайте ассоциации. Ранее его обвинили в неоднократных домогательствах его бывшие ученицы-школьницы.
И здесь даже сомнений не возникает, что этого смазливого мальчика-знатока специально приставили к школьницам… отрабатывать новые методы психоанализа в воспитании… точнее, несколько забытые, очень старые… Плоды которых пожинали всю Вторую мировую войну.
Как же тут не вспомнить и прежние громкие скандалы по педофилии?..
Но как сами правоохранительные органы реагируют, когда несовершеннолетние дети подвергаются прямой опасности, когда некие опустившиеся люди угрожают продать несовершеннолетних девочек насильникам, вымогая с матерей деньги, мы могли убедиться на Бесфамильной истории.
Поэтому давайте говорить о типичных для наших правоохранительных органах мотивациях.
Скажите, а кто поддержит главную мысль фильма «Бесфамильная история» о том, что наши органы действуют лишь по заказу сверху? Думаю, тут мы все, независимо от ПМЖ, национальности или партийной принадлежности — тут же придем к полнейшему «общественному консенсусу».
Правда, некоторые граждане, в силу своего личного опыта добавят, что с нашими органами иногда можно и договориться по сходной цене, без «давления сверху».
Уж, простите, такая у них сложилась репутация к моменту наездов на «педофилов», к которым мы с трудом можем отнести все ужасные вещи, которые о них сообщают те, о которых мы… сами понимаете, короче. На наших глазах сталкиваются репутации, причем, не всегда «обычных простых людей».
Мы видели, во что вылилось расследование «педофилии» Владимира Макарова, которого так называют либо в кавычках, либо «педофил по ошибке». Но нельзя не связывать сам скандал — с местом работы осужденного в качестве федерального чиновника, замначальника отдела методологии и финансово-бюджетной политики департамента экономики и финансов Минтранса. Жизненный опыт сразу подскажет, что либо кому-то очень понадобилось служебное кресло гражданина Макарова, либо он на своем месте узнал слишком много лишнего.
А далее пошли и вовсе скандальные подробности об истинной личине «эксперта», которая, явно имея психические отклонения, выступала в садо-мазо-шоу… в перерывах между «экспертизами», по которым людям грозило до 20 лет тюрьмы.
Вот и в скандале с Анатолием Рябовым (а над вздорностью предъявленных ему обвинений посмеялись даже в СИЗО, где он получил погремуху «Дед»), — вдруг за личиками девочки и ее мамы начинает маячить… истинный заказчик, новый руководитель элитной музыкальной школы, которому надо избавиться от художественного руководителя этой школы, ее «души» или, как принято говорить, «неформального лидера» — Анатолия Рябова.
…Как у всякой мамы, у меня много претензий к педагогическому коллективу очень средней школы, где заканчивает обучение моя младшая дочь. К примеру, там работает и преподаватель, уже отстраненный от педагогического процесса именно по подозрению в педофилии в другой школе, но у меня к нему по этой части нет никаких претензий.
Мои претензии связаны с некорректным обращением учителей, ну, с обычными бытовымипроблемами. Но даже после прошлогоднего скандала с массовым заражением учащихся и персонала школы дизентерией… я не решилась устроить «крупный разговор», чтобы не навредить своему ребенку. Это понятно и естественно.
В случае обвинений Анатолия Рябова девочка, как ни в чем ни бывало, продолжает учиться в той же школе, никаких последствий «педофилии» своим поведением не демонстрирует. Это наводит на мысль, что мама с дочкой хорошо поторговались за свою «педофилию» с руководством школы.
Вообще… все эти дела могут поставить под вопрос будущее самого ребенка. Об этом у нас пока не задумываются устроители подобной травли. Какое может быть будущее у девушки, которая уже обвинила своего педагога в подобных вещах? Нет, ни мать, ни заказчики, ни исполнители этих скандальных «кампаний по борьбе» — никто и не думает о будущем ребенка. Поэтому занимаются не реальными делами, которые вызывают всеобщее возмущение, а заказной травлей, где будущее ребенка — лишь предлог.
Помнится, в 2012 году всех ошарашило, что девушки-психоаналитики, выявившие педофилию в прежде вполне благополучной семье, сами-то намного прилежнее трудились садо-мазо-шоу… Потом мы на этой почве чего только не узнали… вплоть до того, в каких «бизнесах» подработывают уччилки младших классов… А еще случай обсуждали с училкой, которая в купальнике снималась и отстаивала это гражданское право…
Но началось все с психоанализа Зигмунда Фрейда со своей дочерью-подростком.
Доктор Фрейд хотел мальчика
Об отце психоанализа Зигмунде Фрейде наслышаны даже те, кто весьма смутно представляет себе реальную суть его учения. Имя его дочери Анны Фрейд известно гораздо меньше, хотя вклад её в психологию и психоанализ весьма велик.В большой семье Зигмунда Фрейда Анна была младшим, шестым ребёнком.
Доктор Фрейд надеялся, что родится мальчик, и даже решил назвать его Вильгельмом в честь своего друга Вильгельма Флисса, предложившего теорию бисексуальной природы человека. Но родилась девочка, которой суждено было стать верной помощницей и продолжательницей дела отца.
В детстве общение Анны с отцом было весьма ограниченно — знаменитый учёный, чтобы прокормить семью, работал по 18 часов в сутки. Ближайшим другом маленькой Анны была её няня. Собственные детские переживания Анны Фрейд стали причиной того, что в зрелом возрасте она заинтересовалась вопросами детской психологии и стала основателем такого научного направления, как детский психоанализ.
Фотография семьи Зигмунда Фрейда. Передний ряд: Софи, Анна и Эрнст Фрейд. Средний ряд: Оливер и Марта Фрейд, Минна Бернейс. Задний ряд: Мартин и Зигмунд Фрейд. Фото: Commons.wikimedia.org
Спицы судьбы
Продолжательницей дела отца в юности Анна становиться не собиралась. После окончания школы она получила педагогическое образование и в течение пяти лет работала учительницей.
Тем не менее, работы отца Анну интересовали — первый разговор о психоанализе между отцом и дочерью состоялся, когда девочке было 13 лет. Уже будучи учительницей, Анна посещает публичные лекции отца. Вскоре Зигмунд Фрейд фактически становится преподавателем дочери, лично обучая её основам психоанализа.
Сближению отца и дочери способствовало то, что личная жизнь самой Анны, в отличие от её братьев и сестёр, не сложилась. Зигмунд Фрейд сетовал на её чрезмерное увлечение вязанием — с точки зрения психоанализа это трактовалось как замещение сексуальной жизни.
Начиная с 1918 года Анна Фрейд принимает участие во всех Международных психоаналитических конгрессах и заседаниях Венского психоаналитического общества. В 1922 году Анна Фрейд провела своё первое психоаналитическое исследование 15-летней девочки и сделала первый собственный доклад «Фантазия избиения и сновидение наяву». Это было условием для приёма в Венское психоаналитическое общество.
Зигмунд Фрейд и его семья. 1876 г. Фото: www.globallookpress.com
За себя и за отца
В 1923 году Анна Фрейд открывает собственную психоаналитическую практику, специализируясь на маленьких пациентах.
В том же году стало известно, что Зигмунд Фрейд болен раком. Анна становится для отца всем — сиделкой, секретарём, помощником, медицинской сестрой. Когда сам доктор Фрейд оказывается не в состоянии, она выступает на конгрессах с его докладами, принимает за отца его награды. Благодаря дочери доктор Фрейд прожил ещё 16 лет.
В 1927 году Анна Фрейд становится Генеральным секретарём Международного психоаналитического общества.
Добиваться признания среди коллег Анне было нелегко. Воспринимать её как самостоятельную личность, учёного с собственными работами, а не дочь Зигмунда Фрейда, были готовы далеко не все.
Непросто приходилось и с маленькими пациентами, с которыми до Анны Фрейд никто не работал. Здесь ей очень помог опыт педагогической работы, позволявший расположить детей к себе.
Детский психоанализ рождался в острой полемике между Анной Фрейд и другой известной исследовательницей детского развития Мелани Кляйн. Анна Фрейд была категорической противницей прямого перевода проявлений детской психической жизни на язык взрослого психоанализа, полагая, что психическая жизнь ребёнка подчиняется иным психическим законам, чем у взрослых.
«Я могу всем рекомендовать гестапо»
Самым страшным годом для семьи Фрейдов стал 1938-й, когда в результате аншлюса Австрия была присоединена к Третьему Рейху. Гитлеровцы не просто отрицали психоанализ, а жестоко преследовали его адептов. Накануне аншлюса Вену покинули почти все психоаналитики. Доктор Фрейд, пожилой и больной, уезжать не хотел. В итоге и он, и его дочь были вызваны в гестапо.
Анна, отправляясь на допрос, спрятала ампулу с ядом на тот случай, если её начнут подвергать пыткам. Спасло Фрейда и его дочь от гибели только вмешательство международного сообщества. Гитлер не хотел в тот момент портить отношения с Францией и Великобританией, и психоаналитикам позволили уехать в обмен на то, что они заявят о хорошем обращении с ними в гестапо.
Зигмунд Фрейд даже после этого не лишился чувства юмора, заметив: «Я даже могу всем очень рекомендовать гестапо». Анна перенесла происшедшее тяжелее. Ни в Австрию, ни в Германию она не приезжала в течение более чем трёх десятков лет. Будучи в эмиграции, в присутствии англичан она до самой смерти говорила только по-английски, даже со знакомыми, с которыми она обычно говорила на немецком языке.
Ну, я уже отмечала, что шуточка про гестапо выглядит весьма надумано и далека от экспромта. В особенности кажутся «притянутыми за уши» заявления, будто в Лондоне Фрейд «развернул борьбу с фашизмом». Надо уже хотя бы сейчас вполне отдавать себе отчет, что этот «психоанализ по Фрейду» и имеет на выходе самый оголтелый фашизм.
Поэтому я и привожу значительные выдержки из публикаций о его младшей дочери, поскольку в каждой из них идут весьма своеобразные «оговорки по Фрейду» в отношении того, чем она на самом деле занималась, какие выводы делала, а главное, кем и для чего ее выводы затем использовались.
Вот рассматривался у нас портрет настоящего идола Джеймса Дина (см. Джеймс Дин — плохой мальчик). И больше всего мне понравилось, что автор отметила это бросающееся в глаза сходство с Даниэлем Ольбрыхским. Я хотела бы здесь напомнить фильм «Все на продажу» Анджея Вайды, где Ольбрыхский проигрывает судьбу рано погибшего Цибульского… полностью схожую с Дином. О том, что уж там нынче проигрывается с Миаилом Ефремовым, промолчу, ограничившись оценкой автора.
Но с присущей Диане прямотой отмечен интересный факт биографии Дина в деле воспитания ложных кумиров из ниоткуда, за которыми будто бы никто не стоит. И в основе этого воспитания непременно изъятие из семьи, педофилия и наркотики.
…Как проходной момент отметим для себя отработку методик НЛП еще в 30-х годах прошлого столетия: вот мальчик оказывается оторванным от родительской опеки, причем, «проходит становление» в секте «трепещущих» или «религиозных друзей», как именовали квакеров. И это ни что иное, как секта со всеми вытекающими последствиями. Далее происходит сексуальное насилие над ребенком, но все вокруг будут упорно бубнить, что ребенок «сам этого захотел».
Так как же вырастает потом из брошенного на попечение квакеров ребенка… сексуальный идол? И странно, но мы уже вполне осознаем, что при определенных условиях, которые создаются специально, из хорошенького мальчика никак не вырастить сексуального идола, чтобы потом и «The Beatles» учились по нему… сразу всем бить наотмашь ниже пояса.
…А рядом внимательно следили за ним те, кто косой косил бабло на сотворении себе кумира, идола. Следили, чтобы тот, случаем, не сболтнул чего лишнего. Поэтому ясно, что своих решающих гонок кумир миллионов дойти никак не мог, не имел и одного шанса на тысячу.
…Не правда ли, сразу ловим себя на мысли, что аналогичные фотосессии выдавали и последующие кумиры… Куколка Дин был первым в освоении новых технических средств визуализации главного смертного греха. В него надо было только поверить! Безусловно и лихарадочно. На полной скорости, без раздумий, столь же бесцельно, как в детской игре про Кена и Барби, где изъято главное — любо намек на самостоятельное со-творчество и минимальную долю фантазии.
Это отработанный на Дине способ создания ложного кумира. Вообще-то в нарушение главной заповеди «Не сотвори себе кумира!»
А кем были Муссолини и Гитлер? Да они были диктаторами, палачами, извергами, но помогли им стать «кумирами толпы» такие «психоаналитики», как Зигмунд Фрейд.
И еще один моментик… Если Зигмунд Фрейд сделал из дочери детского психоаналитика, если они передавали в СССР методики выращивания из детей элиты «будущих лидеров» (с половой распущенностью в качестве непременного условия), если в СССР возвращается Сабина Шпильрейн в качестве «посла венского психоанализа», если стали публиковаться сними об аналогичных детских садах в Германии, то разве не за подобный «педагогический опыт» давались деньги и «полезными американцами»?
В уже ранее приводившемся в цикле фильме «Опасный метод»есть такой момент, когда Фрейд и Юнг отправляются в Америку перед войной. И Фрейд самодовольно заявляет Юнгу, будто американцы не догадываются, какую бомбу (в виде «сексуальной революции») они им везут.
И разве не разумнее провести испытания такой «бомбы» в изолированных квакерских общинах? Если покопаться, так кто только потом из них не попал в идолы-кумиры… например, Ричард Никсон.
Так что дочери Анне Фрейд оставил непаханное поле по выращиванию будущих лидеров. По сотворению кумиров миллионов из хорошеньких куколок на почве сексуальной распущенности.
Но полагаю, что все это старались держать в глубочайшем секрете, весьма болезненно и раздраженно воспринимая интерес к изучению этого отвратительного наследия Зигмунда Фрейда. Однако глупо было бы полагать, что никто не догадается связать концы с концами при таком количестве «оговорок по Фрейду».
Дети и Мэрилин
Семья Фрейдов поселилась в Англии. После смерти отца в 1939 году Анна начала работу над изданием собрания его сочинений.
В годы войны она открыла детский военный приют-ясли, находила средства для помощи детям, пострадавшим от войны, а по ночам дежурила на крыше и тушила немецкие зажигательные бомбы.
В 1945 году Анне Фрейд исполнилось 50 лет. Она активно работала не только в области детского психоанализа, но и со взрослыми пациентами. Среди них была и Мэрилин Монро, которой Анна Фрейд поставила диагноз истерического и депрессивного склада личности.
Но всё-таки главным направлением её деятельности была работа с детьми. В 1947 году Анна Фрейд основала Хэмпстедскую клинику в Лондоне — крупнейший в то время детский психоаналитический лечебный и учебный центр. В 1952 году она открыла в Лондоне детские терапевтические курсы и клинику для лечения детей методом психоанализа.
Главным трудом своей жизни Анна Фрейд считала опубликованную к 70-летию работу «Норма и патология в детстве», обобщившую её личный опыт деятельности за несколько десятилетий.
В последние годы жизни она занялась вопросами семейного права, связанными с детьми. В Йельском университете доктор Фрейд разрабатывала принципы усыновления, опеки над детьми и процедуры развода, основанные на психоаналитических исследованиях и клинической практике.
Всемирно признанный учёный, почётный профессор многих университетов мира, Анна Фрейд умерла 9 октября 1982 года в Лондоне в возрасте 86 лет.
Она так никогда и не вышла замуж, у неё не было своих детей. Второй мамой её считали дети подруг, а также маленькие пациенты доктора Анны.
Все же мы говорим о ложном знании, об общественной провокации, выразившейся в методике создания ложных фигур, ложных личностей с ложной жизнью в виде реали-шоу. Сегодня все это зашло настолько далеко, что мы имеем и чудеса пластической хирургии, и прекрасные биографии о каких-то девушках, борошихся с бандитами… а потом у многих из них, уже в качестве глав городских дум, к примеру, не оказывается даже аттестата зрелости.
Но есть такое жалкое человеческо чувство… что-то вроде снобизма. А может это и есть местечковое хамство. Когда итог уже известен, надо бы вообще промолчать… а распирает! Как же из плебейской гордости обитателей енсккого предместья не заорать: «А ко мне и Мерилин сама заходила! Я у ей депрессию обнаружила!»
А то, на каких антидепрессантах сидела Мерилин, чем дело закончилось… как-то внимание не фокусируется.
Анна Фрейд (1895 – 1982) была младшей дочерью знаменитого «короля психоанализа» Зигмунда Фрейда. Пойдя по стопам отца, она стала известным психологом, в том числе – первопроходцем детского психоанализа.
Биография младшей дочери Зигмунда Фрейда
Анна Фрейд была младшей дочерью знаменитого психоаналитика, а всего детей у него было шесть. Первоначально она избрала профессию учителя начальных классов. После Первой мировой войны она оставила учительство и сосредоточилась на помощи отцу – была его сиделкой и секретарём; тогда же она увлеклась психоанализом и решила сделать его своей новой профессией. В скором времени она вступила в Венское психоаналитическое общество, а затем начала практику. Анна Фрейд специализировалась на детском психоанализе.
Как правильно учить ребенка читать?
Отношения Анны и её отца были несколько странными. Зигмунд Фрейд с некоторым сомнением относился к тому, что женщина сможет заниматься наукой. Тем не менее, он любил дочь, хотя в детстве уделял ей мало внимания, поскольку много работал. Правда, перед рождением дочери он страстно хотел сына и уже даже придумал ему имя – Вильгельм, поэтому разочаровался, когда жена снова родила девочку. Видимо, Фрейд даже сам не осознавал, что был в некоторой степени во власти предрассудков. Ведь в то время уже было известно, что женщины могли учиться не хуже мужчин и работать в «мужских» профессиях.
Когда в Германии к власти пришли нацисты, отец Анны Фрейд был болен раком. По этой причине они не могли выехать из страны, хотя знали, что Гитлер вскоре захватит Австрию. В семье также надеялись, что если аншлюс всё-таки произойдёт, в Австрии останутся свои законы и порядки, или же Фрейдов, на худой конец, спасёт их мировая известность.
Захват Австрии нацистами произошёл, и вскоре Анну Фрейд вызвали на допрос в гестапо. С собой девушка взяла яд – на случай, если допрос будет невыносимым. Использовать яд не пришлось, однако с того времени семья начала собирать вещи. Вскоре они уехали в Париж, а впоследствии переехали в Лондон. С тех пор Анна Фрейд очень боялась Германии и по возможности старалась её не посещать, даже спустя многие годы после прекращения фашистского режима.
Анна Фрейд принялась работать с детьми, которые психологически пострадали от постоянных немецких обстрелов. Она даже открыла детский приют. Наблюдая за детьми, она смогла собрать обширный материал для исследований детских психологических травм. В то время Анна применяла новаторский подход, не столько расспрашивая детей, которые упорно не желали открываться взрослым до конца, сколько наблюдая за ними во время игры, особенно в играх с элементами агрессии. Так она смогла изучить роль агрессии в жизни ребёнка. Современные психологи также солидарны с Анной Фрейд в том, что наблюдения за детьми более приоритетны в исследованиях, чем расспросы.
В поздние годы Анна Фрейд работала в Йельском университете в США. За всю жизнь она никогда не была замужем и не имела своих детей. До самой смерти она проводила сеансы психоанализа, и её клиентами нередко были знаменитости. Однажды к ней даже обратилась Мерилин Монро.
Судьбу Анны Фрейд во многом можно назвать необычной. Несмотря на то, что она очень любила отца и помогала ему издавать научные труды, сама Анна построила оригинальную концепцию психоанализа; а ведь известно, как ревниво Зигмунд Фрейд относился к своему научному детищу и как приходил в ярость, когда слышал о какой-нибудь новой концепции. Кроме того, отец Анны не смог окончательно выйти из прошлого, тогда как она сама предвосхитила будущее.
Главные научные заслуги Анны Фрейд
Являясь первопроходцем детского психоанализа, Анна Фрейд сосредоточилась на изучении детских психологических травм. В Лондоне она открыла специализированную клинику, предназначенную для обследования и лечения детей. Эта Хэмпстедская клиника стала и учебным центром, в котором проходили подготовку молодые психоаналитики.
Будучи наследницей идей своего отца, Анна Фрейд принялась развивать их в собственном ключе. Как и Эрик Эриксон, она выдвигала на первый план «эго» человека, а не его подсознание. Что же касается «супер-эго», то в теории Анны Фрейд оно занимает некую вражескую позицию по отношению к сознанию и бессознательному. «Сверх-Я» запрещает сексуальность и декларирует, что всякая агрессия является антисоциальной. Из-за этого «супер-эго» становится причиной неврозов, ведь оно противится естественным побуждениям человека. Чтобы избежать нервных и психических расстройств, следует, по мнению Анны Фрейд, ограничить влияние «сверх-Я», а для этого, как нетрудно догадаться, необходимо сделать общество более гуманным, открытым и свободным. Ведь «сверх-я» — это не что иное, как общественные установки, которые вынуждена принимать личность, живущая в социуме. В переводе с психоаналитического языка «на человеческий» концепция Анны Фрейд говорит о том, что недопустимо подавлять и дискриминировать людей, которые не соответствуют каким-то установленным стандартам, поскольку эти стандарты зачастую являются искусственными и противоречат человеческой природе. Это можно считать весомым ударом по старым общественным установкам.
Одной из главных заслуг Анны Фрейд считают создание теории защитных механизмов человека. С помощью этих психологических механизмов человеческое сознание устраняет влияние негативных побуждений, сообщаемых бессознательной частью психики. Процесс этот обычно не осознаётся человеком. В наше время представление о защитных механизмах принято большинством психотерапевтов, независимо от того, к каким направлениям они принадлежат.
Однако ещё большей её заслугой считается всё-таки деятельность в области детской психологии. Анна была подлинным новатором в понимании «сознания слабого». В те годы рассуждения о законах общественной жизни строились обычно с позиции «хозяина жизни» — как правило, это был образованный и обеспеченный взрослый мужчина, гражданин или подданный развитого, желательно колониального, государства. Именно в такой среде и родился стереотип о том, что жертва насилия сама виновата в том, что с ней произошло. Анна Фрейд была женщиной, к тому же еврейкой, к тому же она работала с детьми (которые в те времена были существами практически бесправными), да ещё и пострадавшими во время войны; и она смогла увидеть и описать, как отношения, построенные на агрессии, выглядят со стороны слабого.
Анна Фрейд впервые описала явление, которое через много лет назовут «стокгольмским синдромом». Жертва во время нападения начинает ассоциировать себя с нападающим, вплоть до полного отождествления, поскольку она считает, что в этом случае агрессор не станет причинять ей зла: ведь она – часть его самого. Однако жертва не учитывает, что такое отождествление происходит лишь в её сознании.
В конце жизни Анна Фрейд увлеклась другой областью, которая, однако, тоже имела отношение к детям – семейным правом. По этой теме она читала лекции в Йельском университете и издала две работы. Над книгами о семейном праве она работала даже тогда, когда у неё резко ухудшилось здоровье и она вынуждена была лечь в больницу. В этих своих работах она, в частности, описывала права детей.
И все эти «права детей», описанные лесбиянкой и дочерью Зигмунда Фрейда — прямой путь к фашистской ювеналке… И все при том, что сама эта «управительница прав» изучала психические травмы детей-концлагерников…
Спасибо автору за отличный разбор, действительно инженерный анализ этих Фрейдов! Вот и вышла на свет основательница нынешний ювеналки: «В последние годы жизни она занялась вопросами семейного права, связанными с детьми. В Йельском университете доктор Фрейд разрабатывала принципы усыновления, опеки над детьми и процедуры развода, основанные на психоаналитических исследованиях и клинической практике.»
Прочитал с огромным интересом. Отличный материал, все расставлено по полочкам.
Отмечу, что в этой семейке Фрейдов наблюдается весь классический набор признаков вырождения по Климову — самоубийства, гомосексуализм, стремление к доминированию.
Очень характерно, что эта «доктор Анна», не сумевшая создать свою семью лесбиянка, полезла рушить чужие семьи, закладывая идеи ювенальной юстиции. Похоже на месть:. Гадость какая.
ZNAK.COM >Знаток «Что? Где? Когда?» отказался от работы с детьми после обвинений в домогательствах
А далее пошли и вовсе скандальные подробности об истинной личине «эксперта», которая, явно имея психические отклонения, выступала в садо-мазо-шоу… в перерывах между «экспертизами», по которым людям грозило до 20 лет тюрьмы.
2 комментария
Спасибо автору за отличный разбор, действительно инженерный анализ этих Фрейдов! Вот и вышла на свет основательница нынешний ювеналки: «В последние годы жизни она занялась вопросами семейного права, связанными с детьми. В Йельском университете доктор Фрейд разрабатывала принципы усыновления, опеки над детьми и процедуры развода, основанные на психоаналитических исследованиях и клинической практике.»
Прочитал с огромным интересом. Отличный материал, все расставлено по полочкам.
Отмечу, что в этой семейке Фрейдов наблюдается весь классический набор признаков вырождения по Климову — самоубийства, гомосексуализм, стремление к доминированию.
Очень характерно, что эта «доктор Анна», не сумевшая создать свою семью лесбиянка, полезла рушить чужие семьи, закладывая идеи ювенальной юстиции. Похоже на месть:. Гадость какая.