Музы на пороге. Часть VIII

Аделаида: Вы заметили, дамы, как сейчас принялись всё валить на муз? Мол плохие они и пра-а-ативные. Только и умеют, что творцам гадости делать.

Диана: Это вы про фильм «Муза смерти»? Да, там кровищщи хватает.

Натали: Это все Ирина Анатольевна «виновата», увлекается экспрессивными высказываниями, а некоторые сдуру и воспринимают всё ею сказанное слишком буквально.  А это надо воспринимать в качестве бесспорной нравственной оценки, которой все равно не избегнуть.

Диана: Да нынешние «прогрессивные деятеля» родной язык только со словарем Ожигова понимать могут, ни стыда, ни совести, о душе и вопросов никаких. О гиперболах с метафорами и образной речи только по учебникам знают, а органично воспринимать их в живой речи не в состоянии.

Аделаида: Да, отстаньте вы с этим «книжным знанием». Суть в том, что сложно принять справедливость высказываний человека, максимально приблизившегося к истине в каждом конкретном обсуждаемом вопросе. Когда вследствие этого факта вменяемая контраргументация отсутствует «в принципе», то чувство бессилия вызывает описываемую реакцию, будто по живому режут. Поскольку в данном случае затрагиваются очень личные и, естественно, корыстные (шкурные) интересы.

Натали: Да-да, а разве музы в данном случае виноваты, что сам художник выбрал не ту цель своей деятельности и не ту мотивацию задействовал?

Аделаида: А кто делает человека творцом? Музы! А если так называемый «творец» нагло заявляет, что вдохновение ему ни к чему, а значит, и главная задача искусства — катарсис слушателя/зрителя, когда замыкается эстетическая триада?

Натали: Немедленно с вами соглашусь, поскольку до сих пор болит нога, когда я ударилась именно там, где вы встали с нашей Каллиопой, а сразу после этого все и началось… Такое впечатление, что действительно решили обойтись без муз, а музы сами явились… Причем, вы же тогда приехали неожиданно, в аномальные холода!

Аделаида: Да мы старались особо о наших передвижениях не сообщать… Итак за нами какой-то странный грузовик ехал… неважно. Лично я в этом деле интересуюсь одним: а долго ли в «творцах» это чудо в перьях удержится, выбрав путь в искусстве в качестве шестерки по вызову?

Диана: И как себе сам художник может устроить «расчлененку», так никакая муза ему не подсобит. Проблемки-то  на загривок нонешние творческие личности огребают самостоятельно. Когда к ворам, уголовникам и прочим аморальным деятелям примазываются, то Парнасских сестер не спрашивают, предпочитают пение сирен.

Натали: Угу, а потом их с этими сиренами на суды и возят.

Аделаида: Даже интересно! Прям, с сиренами? И почти сразу после нашего явления?

Натали: Ну, по крайней мере, в полицейских машинах, у которых эти сирены имеются.

Аделаида: Вам опять не дает покоя дело К.Серебренникова?

Натали: Не нам, а сочувствующей общественности. Даже фильм на скору руку сняли.

Аделаида: Не увиливайте! Вы же думаете…

Натали: Об этом самом и думаю! Ведь нам всем уже дали понять о собственной ненужности не только в искусстве, в жизни страны! Ежедневно приходится отстаивать эту необходимость…

Аделаида: Вроде «дяденька, не бей меня, я тебе еще пригожусь!»?

Натали: Вроде этого. Беру пример с нашей Каллиопы, которую и грузовик в аномальный холод не может свернуть с дороги, когда она решает прийти в храм Мельпомены с проверкой. И мысль постоянно вертится, что она-то уже за все получила, окончательно!

Аделаида: Ну, у меня такая мысль, что эта статья 282 УК переводилась из гражданского права в уголовное именно для нашей музы, персонально. Поэтому они теперь в растерянности, понимая, что посадить всех… чревато разными сложностями. А статья по составу ведь очень странная! Как бы некто чисто на словах… ну, может быть какими-то пассами вдруг вдохновит другого… почему-то непременно на нехороший поступок. Прямо «магией слова», которой владеет только Каллиопа. Но человек, по ее утверждению, нравственное по природе существо. Поэтому, чтобы склонить кого-либо к совершению преступного деяния, требуются не просто слова или пассы, а, прежде всего, финансовые средства. И там обстоятельства многие надо… срежиссировать.

Натали: Вот! Вы прямо мою мысль и высказали! Именно это меня и тревожило! Они пытались уничтожать ИАД за вдохновение, которое она, как муза, дает во всех делах. Хотя бы, что есть вообще в наших условиях смысл жить и оставаться достойным человеком! И вдохновение только на творчество! А они природу творчества не понимают.

Аделаида: Они преступления совершают уже тем, на что пьют и едят, где им понять остальное? Но вылезли на нашу поляну! И решили на ней без нас обойтись! А мы ведь в вашем театре вообще особо не говорили, на морозе не поговоришь… Мы только покурили за кампанию. Потому что театр у вас в праздники не работал, им и так славно жилось, чтобы по праздникам пахать… А еще ИАД изучила их афишу и сказала: «Повсюду одна и та же хрень!» Ну, так чего ж теперь за это дело переживать?

Диана: А потому что оно до сих пор свербит у определенных кланов, интересы которых оказались затронуты в ходе этого дела.

Аделаида: И что это за кланы?

Диана: Кто ж вам точно скажет? Разве только, что все эти кланы решили, будто в современном театре музы совершенно лишние. Кстати, КП ещё в прошлом году рассказала подробненько о взаимоотношениях между определенными личностями. Можно и напомнить.

Дело «Гоголь-центра»: бухгалтера «Седьмой студии» ранее судили за растраты
А Юрия Итина, как выяснилось, на работу к Серебренникову устроила пресс-секретарь Олега Табакова
27 Мая 2017

Как выяснислось, Нина Масляева — она была главным бухгалтером «Седьмой студии», и сейчас находится под арестом — прежде работала в Брянске и уже попадалась на «театральной афере». По рассказам нашего источника в правительстве Брянской области, в 2009 году женщина занимала должность главного бухгалтера местного драмтеатра. Во время одной из ревизий выяснилось, что, начисляя актерам зарплату, Масляева укрывала часть налогов, а деньги тратила на погашение своих многочисленных кредитов.

Бывший главный бухгалтер театральной компании «Седьмая студия» Нина Масляев перед рассмотрением ходатайства об аресте в Пресненском районном суде. ФОТО Александр Щербак/ТАСС

За искажение бухгалтерской отчетности, что по закону является грубым административным правонарушением, Масляеву оштрафовали, а затем уволили из театра без права занимать должность главного бухгалтера в течение пяти лет. Кроме того, ее обязали вернуть налоговую недоимку. Она ее, кстати, погасила за два года. Каким же образом? Нашла другое доходное место. Еще до конца пятилетнего запрета на работу Масляева устроилась в театр «Модернъ», худруком которого тогда была Светлана Врагова, а директором работал уже известный Юрий Итин. Там они и познакомились. Кстати, по слухам, Итина туда устроила его мать — легендарная в театральном мире Алла Шполянская, помощница Олега Павловича Табакова, его «пресс-генерал» в МХТ им.Чехова и Табакерке. Вроде бы Шполянская позвонила Враговой и попросила, чтобы та взяла на работу ее сына, когда он ушел из ГИТИСа — не сработался с новым ректором.

Бывший генеральный директор театральной компании «Седьмая студия» Юрий Итин в Пресненском районном суде. ФОТО Александр Щербак/ТАСС

Однако и со Светланой Враговой возникли проблемы. Тогда Алла Юрьевна попросила Кирилла Серебренникова взять ее сына в «Седьмую студию». Режиссер не смог отказать — отношения у него со Шполянской были прекрасные: Алла Юрьевна признавала его талант, а он к ней относился почти с сыновней любовью. Когда Итин перешёл из «Модерна» к Серебренникову. За ним потянулась и Масляева.

Кстати, и Светлану Врагову недавно уволили с формулировкой «за отсутствие доверия». Но по сути за нарушение финансово-хозяйственной дисциплины. И не спас Врагову Константин Костин, вполне себе прокремлевский пиарщик, и его жена Ольга Костина, которая тесно дружит с МВД и с самой Враговой.

Натали: Как видите, вполне себе тесный кружок уважаемых людей. Только вот забыли сказать, что Итина из ГИТИСа убрали по очень мутному делу, связанному с земельным участком в Подмосковье, или ещё с чем-то, уже не упомню.

БЕЗ РОЗОВЫХ ОЧКОВ

2011г.

Диана: Действительно! Несмотря на щекотливые обстоятельства приобщения подобных деятелей к высокому искусству с финансовой стороны, по поводу этой кампании сняли целый фильм, типа с целью выявить суть происходящего.

3 сентября 2018
Катерина Гордеева: Наш фильм о Серебренникове и «театральном деле» не покажут по ТВ

Фото: Глеб Щелкунов / Коммерсантъ

— Зачем вы сняли этот фильм? В интервью вы говорите, что хотели разобраться в произошедшем, но по сути вы просто собрали вместе известные факты.
— Нам хотелось максимально подробно изложить эту историю, потому что все слышат про «Театральное дело», но никто не знает его сути. Во второй половине фильма говорится о «Седьмой студии», о том, как был устроен проект «Платформа»: кто за что отвечал, как шли финансовые потоки и что вообще такое государственные субсидии.

Нам бы хотелось, чтобы целевая аудитория была максимально широкой, чтобы среди зрителей были в том числе и те, кто услышал фамилию «Серебренников» из новостей федеральных каналов.

Аделаида: И кто из вас этот фильм смотрел? Можно я не буду?

Натали: Конечно, я. Потратила больше часа времени. Вас интересует мое мнение?

Диана: Конечно интересует, Аделаиду пусть не интересует, а меня всегда интересует. Лично я не собираюсь  довольствоваться комментариями и статьями лиц, открыто и бесстыдно отстаивающих шкурные клановые интересы!

31 августа 2018

Дело жизни
Евгения Шерменева — о фильме «Театральное дело»
текст: Евгения Шерменева

© Амурские волны

Фильм Катерины Гордеевой и Романа Супера «Театральное дело» на YouTube-канале «Амурские волны», вероятно, посмотрели все, кто неравнодушен к театру и следит за ходом судебного процесса над создателями «Платформы». Число просмотров к моменту, когда я пишу эту колонку, превысило 73 тысячи.

Мне, знающей подробности дела и постоянно следящей за всеми судебными заседаниями, фильм кажется и очень точным отражением сути происходящего, и концентратом многочисленных обсуждений, комментариев, аналитических статей, написанных за время этого процесса. Но главное, что в нем есть, — человеческий взгляд. То, чего лишены все судебные бумаги, отчеты, интервью адвокатов и вынужденно скупые комментарии участников процесса, связанных подпиской.

Здесь театральное дело предстает не просто трехлетним процессом реализации программы «Платформы», не только поиском новых путей и форм, а делом жизни, ради которого его создатели были готовы не спать ночами, рисковать, вкладывать собственные деньги, заработанные в богатых европейских театрах.

Очень важный момент ближе к концу фильма — отрывок из интервью Кирилла, когда ему задают вопрос, зачем ему это нужно. Он вдруг замолкает, собирается с мыслями и отвечает явно не как заготовлено, а совершенно искренне и с болью: что невозможно просто наблюдать, как театр некрасиво умирает, поэтому — вот, берется и делает.

Самое сильное впечатление о Кирилле Серебренникове в фильме — это закадровые записи его выступлений в судах. Отделенные от картинки, они вдруг звучат намного отчетливее.
Театральное дело — дело всей жизни для многих очень разных людей, то, без чего у них просто не получается жить. Я пришла уже взрослым человеком учиться именно этому — театральному делу — в ГИТИС, я — однокурсница участницы процесса Софьи Апфельбаум, у меня тоже преподавал Юрий Итин, и я проходила свои университеты еще перед учебой, на практике, в том числе и у матери Юрия Итина Аллы Юрьевны Шполянской, многолетней коллеги и помощницы Олега Табакова. Для меня, как и для большинства людей, работающих в театре, театральное дело — самое важное в жизни.

Натали: Кто ж спорит, что для людей описываемого круга театральное дело — самое важное в жизни? Вопрос, ведь, не в этом. Вопрос в том, а результаты этого дела важны кому-либо ещё кроме них. Они этим делом только для себя занимаются? Или их интересует востребованность театральных спектаклей публикой?

Диана: Я бы сформулировала и другой вопрос. Разве из того, что человек любит свое дело непременно следует, что и дело любит его?

Натали: Эко вы завернули! Однако, заковыристо получилось.

Аделаида: А что?! Правильный подход. Мало ли людей любит петь, только вот слушать хочется не всякого. Мало ли людей танцуют? Вот тот же Дмитрий Анатольевич! Только что-то вся сеть потешается над подобным самовыражением.

Диана: Так он танцевал бесплатно.

Аделаида: Вы за него не переживайте. Он, очевидно, не бедствует. И его денежки тоже непосредственно из бюджета берутся. А за них он только одно приятное народу и может сделать — прикольненько станцевать.

Диана: Да, все его остальные действия производят иное впечатление. Не радуют, короче…

Натали: Дамы, мне кажется, что мы отвлеклись от сути. Вернемся к обсуждаемой теме. То есть, чтобы вспомнить/усвоить суть дела «Седьмой студии», снятый фильм смотреть необязательно?

Диана: Да, в сети масса прошлогодних материалов, где все детали, вполне себе, подробно изложены.

5:29, 11 сентября 2017
Добров
Криминал или политика: в чем на самом деле виноват режиссер Серебренников

На этой неделе режиссеру Кириллу Серебренникову исполнилось сорок восемь лет. Он находится под домашним арестом. Друзья и коллеги поздравляют именинника, но неожиданно его имя звучит и на пресс-конференции в Китае. Путина спрашивают об отношении к этому делу. До того президент старался его не комментировать. И это понятно: следствие только начало работать с документами, свидетелями и задержанными. Но теперь, судя по всему, уже есть массив доказательной информации.

Не государственный служащий Владимир Путин, просто народный избранник

Поэтому Путин на вопрос о Серебренникове отвечает так: «Послушайте, у нас в сфере культуры, так же как и в других областях, правоохранительные органы постоянно занимаются контролем за расходованием государственных средств. У нас, насколько помню — может быть, что-то изменилось, — замдиректора Эрмитажа под следствием находится, замминистра культуры находится под следствием. И что, теперь всех нужно освободить в силу того, что они работают в сфере культуры? Это же, наверное, странно было бы, правда? Серебренников получал государственные средства. Это говорит о том, что никакой цензуры, никакого давления, ничего не было, просто не давали бы ему государственных денег, вот и дело с концом, если бы хотели ограничить его творческую деятельность. При чем здесь творческая деятельность? Вопрос со стороны следствия только в законности расходования бюджетных средств, и это немаленькие деньги. Если вы посмотрите финансирование, по линии правительства — это где-то 300 миллионов, а по линии московского правительства — где-то 700 миллионов за два-три года, под миллиард. Это приличные деньги.

Если бы Кирилл Серебренников не получал бюджетные деньги — никаких вопросов. Да, нам может не нравиться, например, стилистика начала 90-х, когда глумление над павшими святынями стало обычным делом.

Чулпан Хаматова в спектакле 2Голая пионерка»

У Серебренникова это часто — например, в спектакле «Голая пионерка». Что такое «Голая пионерка»? Это прочтение порно-сатирического романа Михаила Кононова про Великую Отечественную. Про пионерку, которая поехала на фронт, а там вместо подвига ее якобы пользовали наши солдаты и офицеры. Эту книгу даже в России тех лет не хотели издавать — настолько чудовищно провокационной она показалась.

Притом что издавали тогда всё — от Гитлера до маркиза де Сада. Пришлось ее печатать в Германии.

ГОЛАЯ ПИОНЕРКА
В роли Маши Мухиной – Чулпан Хаматова
В роли Светки-фельдшерицы – Ульяна Лаптева

Но мы ведь можем не ходить на такие спектакли, не тратить деньги на билеты. Уже не девяностые, и эти допотопные провокации, казалось бы, трудно продать. Однако получается, что мы все равно тратим наши деньги на это — только через бюджет. Ведь это и наши налоги. Я не госслужащий, и поэтому я могу спокойно сказать: вы не хотите обсуждать творчество? А я хочу. Я хочу, чтобы время от времени социологи опрашивали население — хочет оно, чтобы часть их налогов тратилась на провокации а-ля 90-е или не хочет? А желает, например, отремонтировать пару детских садиков в депрессивных регионах. Вкусовщина? Да. Но это наши деньги. И мы хотим получать за них то, что нравится нам. Пусть это даже тупые юмористические шоу или сентиментальные сериалы. Но это будет хотя бы честно.

Впрочем, мы готовы оставить все разговоры про творчество и перейти на язык сухих цифр. В открытом доступе в СМИ следственных материалов по делу «Гоголь-центра» нет. И это понятно: суда еще не было. Но разве нельзя попытаться найти хоть какие-то зацепки — какие именно вопросы могут быть у следствия? Можно. И мы это сделали. Руководство «Гоголь-центра» пользуется поддержкой многих знаменитых деятелей культуры. Письма в защиту Кирилла Серебренникова и бывшего генерального продюсера «Седьмой студии» Алексея Малобродского подписывают самые известные люди, не только в России, но и за рубежом. Это вполне понятная цеховая солидарность. И хорошо, что она есть: в творческой среде предательство — вещь обычная. И такая поддержка уже сама по себе вызывает уважение. Но они поддерживают Серебренникова-режиссера, в то время как речь идет о Серебренникове-администраторе. О деятельности, которая не имеет отношения к творчеству. И которая скрыта от посторонних глаз.

И вот сегодня мы представляем вам расследование «Известий» специально для РЕН ТВ, в котором нет ничего про творчество. А только про деньги. Саму суть дела. Причины, по которым оно возникло. А про последствия мы узнаем уже из постановления суда — каким будет его вердикт. Неделю мы пытались разговорить хоть кого-то из фигурантов дела Кирилла Серебренникова. И одна из них после первого телефонного разговора сама настояла на интервью. Татьяна Жирикова — четвертый по счету бухгалтер «Седьмой студии». Театралы ее пригласили для восстановления финансовых документов. Но вся проблема оказалась в том, что исправить то, чего нет, — просто невозможно.

«Было сразу понятно, что эти документы носят характер фирм-однодневок, энное количество вот этих контрагентов было, все договоры были заключены по одному и тому же шаблонному списку, ладно бы, если бы они были хорошо составлены, но люди себя даже не напрягали. Хотя бы грамотно оформить пакет первичных документов под те суммы, которые проходили по банку», — говорит Татьяна.

Здесь коротко необходимо пояснить, что режиссер Кирилл Серебренников, руководитель «Гоголь-центра», вместе с заслуженным работником культуры Юрием Итиным в 2011 году придумали проект «Платформа». Его идеей была популяризация современного искусства. Под это дело создали компанию «Седьмая студия». Управлением «Седьмой студией» вместе с Итиным и Серебренниковым занимался и продюсер Алексей Малобродский. Они и главбух Нина Масляева, по сути, и есть главные фигуранты дела о многомиллионном мошенничестве.

В Минкульте под Серебренникова выделили финансирование 215 миллионов рублей, последний крупный транш подписывала Софья Апфельбаум, сейчас в министерстве не работает. На данный момент следствие располагает подтвержденными данными о хищении 68 миллионов рублей из этих средств, но уже в самое ближайшее время сумма может измениться в большую сторону. Серебренниковым, Итиным, Малобродским и Масляевой похищено могло быть до двух третей от выделенных государством денег.

В мае дело приняло серьезный оборот. Главный бухгалтер Нина Масляева в СИЗО, Серебренников под домашним арестом. Черная касса действительно была основной. И, если белая зарплата Кирилла Серебренникова в «Седьмой студии» была 70 тысяч, в реальности эта цифра равнялась 240 тысячам рублей. Татьяна Жирикова и ее руководитель, чье имя она просила не называть, передали нам эксель-файл. Правда, данные только за один год — удивили мизерные гонорары артистов. Жирикова поясняет, что тут-то цифры реальные, а многократно завышали гонорары и остальные расходы для отчетов в Минкульт.

Интересный документ — сделанная в суде во время ознакомления с делом фотография протокола допроса Ларисы Войкиной, она отвечала за черную бухгалтерию в «Седьмой студии».

«При переезде в здание «Гоголь-центра» Вороновой мне были даны указания уничтожить авансовые отчеты и расходные ордера, то есть черную бухгалтерию, которую я составляла по указанию Малобродского и Вороновой, что мною и было сделано. В процессе уничтожения расходных ордеров сломался шредер, я обратилась к своему знакомому. Мы вывезли документы на машине и сожгли их», — рассказывает Лариса Войкина.

Теперь, в общем-то, понятно, о чем говорила Татьяна Жирикова: восстанавливать то, чего нет в природе, крайне сложно.А это 96 платежек от «Седьмой студии» в две компании-однодневки, или «помойки», как их называют на сленге в бизнес-среде. ООО «Инфостиль» и ООО «Профконсалтинг». По документам, подчиненные Серебренникова и Итина перевели на счета этих фирм почти 30 000 000 рублей. Затем эти две компании перечислили 21 453 070 рублей в ООО «Стар», якобы за бумагу для принтера. Мы не поленились, подняли документы и пересчитали. «Седьмая студия» Серебренникова в 2014 году купила столько бумаги, сколько хватило бы всему Министерству культуры Российской Федерации на 10 лет. Впечатляет, правда?

Ничуть не меньшее впечатление производит допрос главбуха Нины Масляевой.

«Серебренников и Итин пригласили меня специально для организации хищения денежных средств. С 2012 по 2014 год Итин, Серебренников и Малобродский с моей помощью производили обналичивание денежных средств, выделенных из федерального бюджета на реализацию проекта «Платформа» на основании фиктивных договоров с подконтрольными им юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями», — говорит Нина Масляева.

И здесь важная деталь: Нина Масляева судима, в Брянске, срок условный за такие же махинации. Зачем тогда Серебренников пригласил ее на свой новый проект? И, кстати, около 20 000 000 рублей театралы обналичили через вот этого человека — Валерий Синельников, актер. С Ниной Масляевой Синельников знаком еще с Брянска. Их связывают более крепкие чувства, нежели дружба. Об этом в «Седьмой студии», со слов Татьяны Жириковой, шептались многие. Сейчас Синельников в буквальном смысле скрывается от журналистов. Но вот его показания. «До 2014 года я по описанной мной выше схеме подписывал формальные контракты с АНО «Седьмая студия», мне переводили в соответствии с ними денежные средства, я в свою очередь снимал их с расчетного счета, привозил в г. Москву. Всего за указанный период я заключил с АНО «Седьмая студия» около 15–17 (примерно по пять контрактов в год) фиктивных контрактов, по которым я получал и обналичивал денежные средства, которые передавал Масляевой Н.Л. При этом я не оказывал никаких услуг для АНО «Седьмая студия». Всего таким образом через мой расчетный счет за период с конца 2011 года по 2014 год прошло около 15 000 000 — 20 000 000 руб.», — говорит Синельников.

Синельников из всех этих людей, наверное, наиболее честный, сам пишет в показаниях: брал себе за обналичивание 8%, платил налоги, остальное отвозил в Москву. А вот эти документы своего рода эксклюзив, переданы нам теми, кто сейчас также находится под следствием по делу «Седьмой студии» и очень боится за свою дальнейшую судьбу. Договор купли-продажи квартиры в Берлине, покупатель — Кирилл Серебренников, сумма сделки — 300 000 евро. С учетом денег, похищенных в «Седьмой студии», 21 000 000 рублей за жилые метры в Европе — это не так много. 23 августа главред «Эха Москвы» заявил, что почти 90% театральных деятелей формально должны заниматься мошенничеством, чтобы получить деньги от Минкульта, которые выплачиваются в соответствии с 44-м федеральным законом по предъявлении работ. Получилась такая явка с повинной сразу для всех или это опять попытка давно практикующего журналиста повысить цитируемость?

Мы попытались спросить Евгения Миронова, обналичивал ли он по черной схеме полученные не так давно от Минкульта 280 000 000 рублей или Венедиктов все это выдумал?

«Я не буду отвечать на ваши вопросы, я вообще болею, я людей приехал поздравить», — заявил актер.

Более многословным оказался Марк Захаров. По словам режиссера, для театрального мира никаких неудобств 44-й федеральный закон о госзакупках не представляет и никаких фирм-однодневок не требуется.

«У нас есть спонсорская компания. «Кулиса» она называется. Наши друзья, господа Янкловичи, Марк Крол. Они дают нам стартовый капитал. Они следят, финансируют все наши затраты на аппаратуру, на костюмы, на декорации, на постановку. И потом они эти деньги как-то возмещают, всех точно механизмов бухгалтерских я не знаю. Но у нас никаких претензий к этой структуре нет», — рассказал Захаров.

Что касается политизированности дела «Седьмой студии», то этот параметр зашкаливает. Да, у Кирилла Серебренникова действительно особый взгляд на искусство, его любили, ругали и ненавидели. Но и режиссер Учитель недавно попал под гнев определенной категории граждан. Или вот, например, директор легендарной Третьяковки, Зульфира Трегулова, она ведь одной из первых встала на защиту Серебренникова. Вот прямо сейчас в государственной галерее идет такой абсолютно непонятный большинству — даже не знаешь, как и назвать — то ли перформанс, то ли выступление. Лежат люди на полу, или по одиночке, или парами, изображая половой акт. Съемки запрещены, широкой рекламы нет. Ну никто же ей претензии не предъявляет, по крайней мере, пока не обнаружены финансовые нарушения. А в случае если это произойдет — тогда, согласитесь, соблазн назвать интерес следователей и налоговых инспекторов политически мотивированным будет очень велик. И, главное, в это поверят, ну, по крайней мере, посетители выставки точно.

Дело режиссера Кирилла Серебренникова не сходит с первых полос. Каждая новость, каждый новый поворот, каждый новый свидетель. Все это вызывает очень острую реакцию, особенно в театральной среде. Неудивительно, что сами фигуранты дела пытаются сместить фокус информационной картины вокруг дела «Седьмой студии» из криминальной плоскости в политику. И уже слишком очевидно, что для них это единственно выгодная линия защиты.

Натали: Да эти же детали весьма подробно изложены в фильме Е.Гордеевой «Театральное дело». Там спокойно без нажима и лишних эмоций несколько раз произносится, что имела место обналичка. Но все полученные средства тратились непосредственно на спектакль (и окружающие должны этому безусловно верить по мнению авторов фильма). Очень подробно рассказывали о специфике театрального дела и потребностях художника-декоратора. Про уникальность приобретаемых вещей и поиск их в нестандартных местах, а следовательно сложности документально оформит покупку. Про череп собаки какой-то все говорили. Объяснили, что (по требованию министерства Культуры) выделенные бюджетные средства не должны быть потрачены на вещи, которые могли бы остаться затем в чьей-либо собственности (не помню точно, как это формулировалось в бухгалтерских терминах). А вот был приобретен музыкальный инструмент (кажется, клавесин), который терерь является вещдоком.
Особенно старались доказать, что факта хищения не было — все тратилось на спектакль. При этом сама Воронова на камеру сообщала, что документы о потраченных средствах были затем уничтожены. Но, вот следствие и публика должны верить ей на слово. Помимо этого, Воронова рассказала, что после завершения проекта «Платформа» был проведен аудит, но по официальной документации. А сама она проверила «черную кассу» и выявила нехватку нескольких миллионов. По данному поводу прошло обсуждение с участием Серебренникова, Итина, Масляевой, Волковой. Нехватка денег Масляевой была признана, но она сослалась на потере при обналичке и возмещать эту сумму отказалась за отсутствием средств и нежеланием продавать жилье в Брянске.
Короче, как бы осторожно не пыталась формулировать Воронова, но с её стороны, все равно, прозвучало обвинение в адрес Масляевой, хотя собственную невиновность она доказать не в состоянии — документов не осталось.
Всё остальное в фильме — это отработка давно известного психологического приема, используемого в ситуациях с киднеппингом (или прочими похищениями людей). Когда родственники в средствах массовой информации подробно рассказывают о жертве с множеством конкретных деталей, чтобы убрать обезличенность, чтобы преступники увидели в них живых людей, чтобы возникло личное отношение, мешающее совершить непоправимую жестокость. Конечно же, авторы фильма стараются и разжалобить — показывают больного отца, говорят о смерти матери К.Серебренникова.

Диана: Хм, так говорите, что от зрителей добиваются сочувствия? Бьют по эмоциям? Создают общественный резонанс, что понятно.

Аделаида: А меня, лично в этом всём интересен более всего момент обналички, который, кстати, К.Серебренников уже признал. Интересно, а когда они эпизоды фильма про обналичку снимали: до этого признания или после?…

Диана: Значит, вы рекомендуете дать справку об обналичке?

Аделаида: Вы «всё ловите на лету». Да, справка будет сейчас уместна.

Диана: Пожалуйста.

Пойманы с обналиченным: ответственность участников серых схем

16 марта 2009 г. 19:08
Журнал «Экономические преступления» № 3/2009

Антонин Новоженов, генеральный директор ООО «Налоговый сервис» (г. Москва)

По итогам прошедшего года правоохранительные органы отмечают рост налоговых преступлений в связи с экономическим кризисом и прогнозируют сохранение такой тенденции в этом году. По оценкам правоохранителей, все чаще в целях уклонения от уплаты налогов предприниматели прибегают к незаконному обналичиванию денежных средств путем заключения фиктивных договоров с фирмами-«однодневками»1. Между тем «безобидный» обман государства на деле оборачивается серьезными потерями и для самих субъектов предпринимательской деятельности.

Факт существования фирм-«однодневок» и организаций, оказывающих услуги по их обслуживанию и регистрации, — уже давно не секрет для юридического сообщества и правоохранительных органов. Негативное влияние «обналички» на экономику, пожалуй, ни у кого не вызывает сомнений.

Законодательный инструментарий для борьбы с фирмами-«однодневками» достаточно обширен. Нормами финансового, административного и уголовного права установлены процедуры контроля в сфере денежного обращения и ответственность за совершение противоправных действий2. Однако при всем многообразии юридических запретов и санкций незаконное обналичивание продолжает существовать и даже развиваться.

Зависимость от «обналички»
Суть обналичивания можно упрощенно описать как процесс создания предприятием фиктивных затрат с целью получения необоснованной налоговой выгоды. Как следствие, предприятие уменьшает сумму налогов, подлежащих перечислению в бюджет. Деньги за минусом процентов возвращаются предприятию в наличной форме. Процент, который удерживают преступные группы, предоставляющие такого рода услуги, является их доходом. В силу минимальных издержек, связанных с процедурой обналичивания, доход таких группировок весьма значителен. Каково влияние таких процессов на деятельность предпринимателя?

Самый большой ущерб для нормального развития экономических отношений, как представляется, состоит в том, что «обналичка» порождает неравенство условий хозяйствования субъектов, находящихся в одной экономической нише. Предприятия, не прибегающие к услугам фирм-«однодневок», несут значительные издержки в виде ЕСН, НДС, налога на прибыль по сравнению с теми, кто пользуется такими услугами. При этом отказ от услуг «обналички» влечет экономический крах для предпринимателя в силу неконкурентной цены на рынке. Добросовестные хозяйствующие субъекты элементарно вытесняются с рынка либо вынужденно втягиваются в криминальный процесс обналичивания.

Таким образом, организации, специализирующиеся на «обналичке», предоставляют предпринимателям весь арсенал доступных средств для совершения налоговых преступлений. Вовлекая в нелегальный оборот новые и новые организации, «обнальщики» способствуют повышению уровня коррупции в экономике.

Диана: Можно посмотреть и следующий материал.

Обналичивание денежных средств: уголовно-правовая оценка

М. Мамаев, кандидат юридических наук.

Изучение практики показывает, что правоохранительным органам, как правило, сложно дать надлежащую уголовно-правовую оценку действиям по незаконному обналичиванию денежных средств. Признаки этих действий в некоторой степени соответствуют признакам состава преступления, предусмотренного ст. 173 УК РФ «Лжепредпринимательство».

Понятие «обналичивание» сложилось в конце 80-х гг. прошлого столетия. После отмены в нашей стране запрета предпринимательской деятельности партийные функционеры, например, на базе дворцов детского творчества, центров научно-технического творчества стали создавать хозрасчетные производственные организации. Госбанк СССР перечислял денежные средства на развитие научного творчества, за них отчитывались по документам о якобы проведенных научно-тематических мероприятиях. Фактически же на эти деньги приобретались видеомагнитофоны и организовывались коммерческие просмотры в видеозалах.

В специальной литературе и в обиходе термин «обналичивание» встречается довольно часто. В большинстве случаев он сопутствует характеристике каких-либо незаконных действий участников экономических отношений. Смысл, вкладываемый в него, как правило, сводится к переводу безналичных денежных средств, находящихся на расчетном счете в кредитной организации, в наличные. Иногда это касается операций с ценными бумагами. Термин «обналичивание» используется в том же смысле в подзаконных нормативно-правовых актах и означает действие, не нарушающее законодательство.

В чем же принципиальная разница между правомерным распоряжением денежными средствами, находящимися на расчетном счете путем перевода их в наличную форму, и неправомерным?

Для начала обозначим различия правовой природы расчетов наличными и безналичными деньгами Основная функция и тех и других — служить средством платежа. В то же время законодательство жестко ограничивает обращение наличных денежных средств. Так, в Российской Федерации предельный размер расчетов наличными деньгами между юридическими лицами по одной сделке не должен превышать 60 тыс. руб. <*>. Фактически контролировать их обращение, к сожалению, невозможно. Наличные деньги не могут быть истребованы от их добросовестного приобретателя (п. 3 ст. 302 ГК РФ).

<*> См.: Указание ЦБР от 14 ноября 2001 г. N 1050-У «Об установлении предельного размера расчетов наличными деньгами в Российской Федерации между юридическими лицами по одной сделке».Большинство расчетов в имущественном обороте осуществляется в безналичном порядке с использованием денежных средств, числящихся на банковских счетах и во вкладах (депозитах). Однако по своей юридической (гражданско-правовой) природе безналичные деньги являются не вещами, а правами требования. Законодательство Российской Федерации в ряде случаев ограничивает возможность перевода безналичных денежных средств в наличные.

Жесткая нормативная регламентация операций с безналичными денежными средствами на банковских счетах позволяет эффективно осуществлять текущий и последующий контроль за соблюдением действующего законодательства со стороны как органов исполнительной власти, так и банковских учреждений.

Таким образом, цена наличных денег оказывается выше безналичных в первую очередь по причине обременения последних правовым режимом и доступностью всех видов контроля. Хотя следует заметить, что возникает обратная ситуация в случае легализации (отмывания) денежных средств, полученных преступным путем.

В свою очередь, бесконтрольное распоряжение денежными средствами само по себе может быть целью операций по незаконному обналичиванию.

Причины незаконного обналичивания денежных средств разные.

Конкуренция на рынке труда вынуждает повышать зарплату востребованным специалистам, что приводит к увеличению налоговых платежей с фонда оплаты труда. Как следствие — выплата зарплат в «конвертах», для чего требуются неучтенные наличные деньги.
Уклонение от уплаты налоговых платежей по результатам финансово-хозяйственной деятельности, используя «обналичивание» посредством:
совершения сделок без отражения их в бухгалтерской отчетности и используя при этом наличные деньги, что позволяет избегать текущего и последующего контроля за операциями по счету в банке;
неполной уплаты налогов с финансово-хозяйственных операций. Типичный способ уклонения от уплаты НДС в сфере строительства: фирма-подрядчик оформляет договор субподряда на выполнение работ и договор поставки стройматериалов с юридическим лицом, реквизиты которого используются для «обналичивания» денежных средств. На расчетный счет такого юридического лица перечисляются денежные средства, которые затем снимаются по фиктивным документам.
Формирование и восполнение суррогатных (нелегальных) условий осуществления предпринимательской деятельности: отчисления коррумпированным сотрудникам правоохранительных органов, взятки чиновникам, в отдельных случаях взносы в воровской «общак» и т.д.
Использование для личного потребления при сокрытии истинных размеров получаемых доходов. Например, с целью уклонения от уплаты подоходного налога с физических лиц.
Создание материального фундамента и пополнение оборотных средств «рафинированной» криминальной экономики, включающей перепродажу наркотиков, органов человека для трансплантации, оружия и т.д.
Масштабы рассматриваемого явления в России стали слишком заметными для общества. Сейчас уже можно говорить о незаконном обналичивании денежных средств как об одной из составляющих теневой экономики.

К негативным последствиям незаконного обналичивания как сложившегося социального явления стоит отнести:

непоступление денежных средств в виде налогов и обязательных отчислений в бюджет РФ и внебюджетные фонды (Пенсионный фонд, Фонд социального страхования, Фонд обязательного медицинского страхования);
дестабилизацию денежной системы Российской Федерации;
нарушение прав привилегированных кредиторов при недостаточности средств на счете (ст. 855 ГК). К ним относятся лица, социально незащищенные, а также государство, в бюджет которого не поступают соответствующие налоговые отчисления;
формирование теневого (неучтенного) рынка наличных денег, производной которого является противоправная деятельность.
Общественная опасность незаконного обналичивания денежных средств очевидна. Какова же реакция на это негативное явление государства, адекватна ли она степени его общественной опасности? Представляется, сегодня уже назрела необходимость противодействия незаконному обналичиванию уголовно-правовыми средствами.

Как общественно вредное явление незаконное обналичивание не сложилось бы без системного противоправного участия в нем банковских учреждений через своих представителей. Часть доходов ряда банков, а также их учредителей и руководителей как физических лиц составляют отчисления от подобной деятельности.

Следовательно, можно говорить о трех группах субъектов незаконного обналичивания денежных средств. Это:

лица (заказчики), осуществляющие легальную финансово-хозяйственную деятельность (не только предпринимательскую), достигающие посредством незаконного обналичивания денежных средств целей, противоречащих основам правопорядка;
лица (исполнители), использующие незаконное обналичивание как вид незаконной деятельности с целью извлечения прибыли;
представители банковских учреждений, использующие служебное положение для непосредственного участия или оказания содействия за вознаграждение в деятельности по незаконному обналичиванию денежных средств.
Содеянное этими лицами «обналичивание» в какой-то степени соответствует признакам состава преступления, предусмотренного ст. 173 УК РФ «Лжепредпринимательство». На практике, однако, такая квалификация незаконного обналичивания денежных средств, на наш взгляд, невозможна. Создание коммерческой организации, как основной элемент конструкции объективной стороны, само по себе не может причинить крупный ущерб, а смысл, вкладываемый законодателем, состоял, вероятнее всего, в осуществлении дееспособности созданного юридического лица для достижения соответствующих целей. В таком случае это законотворческая ошибка.

Натали: Это что же получается? Можно спокойно признать факт обналички, и за него ничего не будет? А важнее доказать, что хищения не было?…

Аделаида: Так признание обналички влечет за собою признание в неуплате налогов…

Натали: Ой, давайте не вдаваться в эти юридические дебри. Меня больше интересует, так сказать «физика» процесса. Ведь, ясно же, что обналичка это плохо и аморально. И нужно понимать, что в деле «Седьмой студии» подспудно имеется и тема «отката». Пусть его и не пытаются вменить и доказать, но аморальность такового тоже ясна.

Диана: Ага! я поняла, вы хотите дать нравственную оценку обсуждаемому делу. Мол, нехорошо себя так вести порядочным людям. Но, вам возразят, что такова общеупотребительная практика, к которой все притерпелись и не считаю чем-то предосудительным.

Натали: Вот-вот, как говорит Ирина Анатольевна, «не в состоянии соблюдать имеющиеся законы», которые придумывают для других, а сами по ним жить не могут.

Аделаида: Это вы про кланы?

Диана: Скорее про групповую принадлежность к так называемой элите.

Аделаида: А так и есть. Чем всегда отличалась элита от прочих, причем, прямо называемых податных сословий? Именно, правом не платить налоги.

Натали: Ой! Точно! Сразу вспоминается недавний сериал «Версаль» про Людовика XIV. Он там решил провести ревизию дворянства. Освобождение от уплаты налогов получали только те, кто мог предъявить документы, подтверждающие родословную. Там какой-то тип довыпендривался, так у него замок подожгли со всеми имеющимися бумагами и сразу же выкатили баснословную сумму налогов, тем самым разорив его. Быстренько парень приутих.

Диана: Ой, а отчего вы так осовременено излагаете сюжет?

Натали: А уж больно он актуален на данный момент. Не находите?

Аделаида: А мысль о том, что в наше время припершиеся в элиту стремятся избавится от налогов, несколько в ином виде постоянно звучит в виде упрека от ИАД: «Да кто это нам говорит? Тот, кто сам налогов никогда не платил».

Диана: Да, а тот, кто не платит налогов в наше время, вряд ли, является гражданином. Ведь, освобождение от налогов предполагает несение службы, важной для государства. А служба связана с самоотречением. Но не только. Служба — это выполнение значимых для государства функций. То есть, деятельность на государственной службе должна приумножать или (по крайней мере) сохранять государственное достояние.

Натали: Вот теперь поняла (наконец-то!) почему ИАД так наезжает на силовиков и прокуратуру, которые не выполняют своих служебных обязанностей. Они освобождены от налогов не для элитности, а для выполнения строго определенного функционала. А его невыполнение — это не недобросовестность и халатность, а нарушение присяги…

Аделаида: Стоп, стоп! Вы слишком увлеклись. Давайте остановимся на театральном деле.

Диана: Надеюсь, с ним теперь ясно. Есть претензия на элитарность и подразумеваемое право на неуплату налогов…

Натали: …В «наше трудное время», когда нет денег на пенсию, как нам говорят…

Аделаида: У кого чего болит. Вы и пенсию готовы приплести к любому вопросу.

Натали: Это не я! Это Ирина Анатольевна на недавнем вебинаре про Большой рассказывала про творческую среду, не желающую жить текущими реальными проблемами страны.

Аделаида:  О, и тут стремление к элитарности путем отстраненности от интересов большинства. Хотя, казалось бы задача искусства — решать эти самые проблемы путем создания мощных художественных образов, которые, воздействуя сложным образом, разрешают ситуацию не травмирующим способом.

Диана: Понятно, что ничего подобного Серебренников и иже с ним и не предполагали никогда делать. Они лишь жили и самовыражались в удобной и доступной для себя форме; и искали средства к существованию. Сейчас делаются попытки доказать какую-то общественную значимость своего продукта. Но что-то  в неё не сильно верится. За период с 2011 года заявленная значимость должна была уже и проявиться. А пока не очень видно. Видна лишь дыра в ПФ.

Натали:  А ещё хочется добавить, что выстроенной системой фирм-однодневок пользовался не только и не столько Серебренников. Сами понимаете, ради его сотни-другой миллионов рублей заморачиваться бы не стали. Услуга явно имеющая спрос на рынке…

Аделаида: И все же… увлеклись мы охотой с нашей Дианой-охотницей, да с моей страстью к бухгалтерии… А от сути отошли! Вы понимаете? Мы пошли на поводу у недоразвитых психов и выраженных социопатов, утверждающих, будто уголовные схемы обналички государственных финансовых средств допустимы и оправданы творческим процессом и… результатом!

Натали: Наличие творческого процесса в этой уголовке должен доказать результат! И это не просто в качестве обращения к публике «Вспомните, кто был на таком спектакле!», а это должен быть катарсис…

Диана: Который непременно делает человека лучше, чище… и каким-то магическим образом распространяется в обществе!

Аделаида: Одним словом, дамы, разбирая безусловную уголовку обналичивания государственных средств, от чего у нас экономика давно трещит по швам, мы позволяли увильнуть этой уголовной швали от вполне заслуженного наказания. Мало того, что они лгут про «творческий процесс»! Какой вообще творческий процесс возможен без музы, без решения насущных проблем для всего общества, куда более болезненных, нежели лживые вопросы какого-то сдохшего извращенца по поводу изнасилования пионерок в действующих частях Красной армии в годы Великой Отечественной?.. Да мы это и в кино видим, которое без нормальной инициированной музы считай, что сдохло.

Натали: Вот! Меня это и тревожило! Думаю, отвертятся они с обналичкой при полном отсутствии творческого процесса или нет?

Аделаида: А до меня только сейчас стал доходить смысл нашего явления в январе прошлого года! Мы должны были подтвердить, есть у них творчество или нет. А там музы вообще не были предусмотрены! И вдруг на эту фабрику обналички явилась наша Каллиопа, которая сама сильнейший бухгалтер, да и следователь еще советского разлива… Тут у них все и начало рушиться! Стоит нашей ИАД про все их жалкое «творчество» сказать свое резюме «хрень».

Диана: А у меня большие сомнения, будто эту «Голую пионерку» ставили не по заказу, при полных гарантиях безнаказанности за все эти преступные схемы обналички. Хорошо, если ИАД судили за письмо, написанное после попытки изнасилования девочки в лагере «Дон» с ночным погромом и дебошем, то какие могли иметь мотивации люди в том же Минкульте, выделяя средства на поддержку этой «Голой пионерки» и даже печать этой пакости в Германии?

Аделаида: Оставим это риторическим вопросом на совести тех, кто нагло и подло решил клеветать на наше общество, утверждая, будто подобное глумление над историей, над искусством, над святыми для всех вещами… может у теперь называться «творческим процессом». Как это было уголовкой, извращением и глумлением над природой человека, так и останется. Стоит музе остановиться рядышком с сигареткой… и ищи-свищи зрителей этой дряни на уголовном общаке!

Читать по теме:

• Музы на пороге. Часть I
• Музы на пороге. Часть II
• Музы на пороге. Часть III
• Музы на порогею Часть IV
• Музы на порогею Часть V
• Музы на пороге. Часть VI
• Музы на пороге. Часть VII
• Музы на пороге. Часть VIII