Натали: Дамы, чувствую пора нам посыпать головы пеплом и каяться в собственном примитивнейшем провинциализме.
Диана: Натали, самобичевание вам не к лицу.
Аделаида: Кто ж поверит вашему уничижению, будучи прекрасно знакомым с вашим апломбом и снобизмом?
Натали: А? Я не поняла? Неужели мой эгоцентризм так бросается в глаза. Я ж работаю над собой (по заветам ИАД), старательно стараюсь быть скромнее…
Аделаида: Хм, …пока ваше смирение мало кому заметно.
Натали: Да что ж такое! Чтобы твою скромность заметили, получается, её надо всячески демонстрировать, что как-то противоречит самому понятию скромность?!.
Диана: Ой, дамы, давайте обойдемся без этих логических вывертов. Меня гораздо больше задевает ваше замечание про провинциализм.
Аделаида: А меня нисколечко подобное не беспокоит. Давно призналась, что в душе я провинциалка. И по этому поводу комплексовать не собираюсь.
Диана: Позвольте. Это вы, сидючи в Москве, не комплексуете. А питерцы сложно переживают уже почти вековую потерю столичного статуса.
Натали: Помню-помню, этот специфический ещё тогда ленинградский сарказм по поводу «областного города».
Диана: Замечательно. Значит, вы в курсе. Поэтому извольте объяснится, с чего это мы должны признаваться в собственном провинциализме?
Натали: Дамы, сами понимаете, не я это начала. Просто попалась на глаза заметочка по поводу дел наших скорбных театральных. И выяснилось, что (о! ужас!) грозит нам этот провинционализм на театре… Ладно, не недоумевайте, вот текст.
«Театр внезапно стал одним из самых опасных видов деятельности»
Марина Давыдова
Подводя итоги сезона, меньше всего думаешь об удачных спектаклях, хотя они были, и их было немало. Среди того, что меня особенно впечатлило в Москве, назову в первую очередь:
- «Золотого осла» Бориса Юхананова в «Электротеатре Станиславский»;
- весь проект «Звезда» в «Гоголь-центре», а именно: поставленные в прошлом сезоне «Кузмин. Форель разбивает лед» Влада Наставшева и «Ахматова. Поэма без героя» Кирилла Серебренникова (это, безусловно, выдающаяся работа Аллы Демидовой, которая, по моему скромному мнению, нашла «своего» режиссера);
- спектакль Константина Богомолова «Дракон», который кажется мне завершающим аккордом трилогии, начатой спектаклями «Карамазовы» и «Князь» (я, впрочем, не исключаю, что эта трилогия станет тетралогией — после того как осенью Богомолов выпустит «Волшебную гору» в «Электротеатре Станиславский»);
- спектакль «Гоголь. Своими словами» Дмитрия Крымова в «Школе драматического искусства»;
- «Дыхание» Марата Гацалова и Ксении Перетрухиной в Театре наций;
- «Ивонну» Гжегожа Яжины там же.
Отдельно хочу отметить потрясающего Алексея Верткова в роли Воланда в «Мастере и Маргарите» Сергея Женовача, который в этом спектакле вновь являет покорившие нас в студенческой юности легкость и остроумие.
Но это привычное перечисление достижений в нынешней обстановке кажется мне не самым принципиальным, а принципиально вот что. Начавшееся в этом сезоне дело «Гоголь-центра» фактически разделило историю новейшего театра на «до» и «после».
В нашем сообществе поселился СТРАХ. Люди боятся обсуждать дела по телефону или по скайпу, словно они занимаются не театром, а торговлей оружием или наркотрафиком. Театр внезапно стал одним из самых опасных видов деятельности.
Начиная с мая 2017 года мы все оказались в условиях цензуры куда более опасной, чем цензура позднего «совка», которую старшее поколение театральных деятелей худо-бедно научилось объезжать на кривой козе.
«Страх съедает душу» назывался известный фильм Фассбиндера. Страх съедает наш театр.
Как действовала цензура раньше? Приходит на прогон «управа» (управление культуры), раскидывается в креслах, начнет давать советы: третью сцену с конца уберите, красным знаменем во втором эпизоде не размахивайте, намеки на то и на се приглушите, темпоритм поменяйте. Что стояло на кону? Стоял спектакль. Что стоит на кону теперь?
Теперь стоит нечто большее. В каждом (повторяю — каждом!) театре огромной страны теперь есть заложник в виде имеющего право финансовой подписи директора. И я просто вижу, как этот директор, насмотревшись на басманное правосудие и на сидящего за решеткой Алексея Малобродского, начинает говорить режиссеру или худруку: «Ты вот сейчас оскорбишь ненароком чувства верующих, поставишь “опасную” пьесу, интерпретируешь не так Пушкина или Лермонтова, а ко мне завтра с проверкой придут. Тебе-то что, а у меня семья, дети… Я в тюрьме гнить не хочу». Да чего там начинает — уже говорит.
Юрий Любимов и Олег Ефремов рисковали в годы брежневского застоя своими спектаклями. Любой режиссер рискует сейчас своим директором. Платой за творческую свободу художника — вы только вдумайтесь! — становится свобода ДРУГОГО человека. И это иезуитство нынешней власти предержащей, подмявшей под себя нашу культуру, не идет ни в какое сравнение с пыльным идеологическим гнетом маразмирующего «совка». Нет ни «управы», ни официальной цензуры. Все вроде бы вольны делать что хотят. И все порабощены.
Разумеется, театральный процесс не остановится. Премьеры будут выходить, зрители будут аплодировать, а артисты — актерствовать. Но скажу вам по секрету: театральный процесс не остановился даже в Иране (а ведь наша вошедшая в силу «кабала святош» не идет ни в какое сравнение с тамошней) — но, несмотря на отдельные редкие достижения, иранский театр сегодня чудовищно провинциален.
Нашему театру в нынешних условиях грозит не смерть, ему грозит жуткая провинциализация. По мне, она даже хуже смерти.
Аделаида: Вах! Какой пафос! Простите меня дамы за нечуткость, но очень хочется использовать фразу И.А.Дедюховой: «как жаль, как жаль, что всем срать»…
Джон Уайт Александер (John White Alexander)
Натали: Аделаида, мне кажется, что вам органичнее было бы поговорить в данном случае «за деньги», то есть про финансовую сторону театрального процесса.
Аделаида: Что о нем говорить, когда всем известно, что данный процесс убыточный и находиться на плаву исключительно за счет поддержки госбюджета. Но об этом столько раз говорилось…
Натали: Вот именно, «столько раз», что уже начинает надоедать…
Диана: Но от того, что «надоедает» справедливость высказывания не уменьшается.
Натали: Просто, становится «прописной истиной». А прописных истин так не любят эстеты, это же по их мнению «провинциализм».
Анна Бердичевская поделилась публикацией Марины Давыдовой.
Вчера в 9:53 · Moscow, Москва ·
Фантастическая и чудовищная история с «посадкой» Алексея Малобродского! Кафкианский процесс об «исчезновении спектакля», причем о реальном существовании которого есть масса свидетельств — афиши, видеозаписи, свидетельства зрителей, но всё это НЕВОЗМОЖНО ДОКАЗАТЬ по суду. Такое возможно, когда доказательства, любые — не принимаются. То есть когда суд все решил ЗАРАНЕЕ.
Граждане, это ведь не только про ЛЮБОЙ спектакль так теперь можно, но и ПРО ВСЁ можно!
Но история эта гремит в основном в театральных кругах, до меня же, к примеру, только недавно дошла… А ведь это — для каждого и про каждого человека!
Ну, подпишусь на Кольту… Но ведь этого мало!
Человек, не преступник, сидит в тюрьме за невозможность доказать суду реальность постановки спектакля, который ВИДЕЛИ зрители, о котором писала критика! СИДИТ! В ТЮРЬМЕ!
Что—то страшное не с театром, что-то страшное с судом творится!Я давно уже хотела опубликовать в ФБ свои горькие размышления по поводу итогов сезона, но все руки не доходили, а тут объявилась «Кольта» с опросом, и руки сразу дошли – «Кольте» невозможно отказать. Так или иначе я наконец сделаю то, что давно собиралась. Ниже пространная цитата из моего же текста. А еще ниже ссылка на весь материал.
Рецептов от болезни у меня нет, но в своем диагнозе я не сомневаюсь.«Театр внезапно стал одним из самых опасных видов деятельности» | Colta.ru
Театральный сезон-2016/2017 глазами критиков
COLTA.RU
Комментарии
лариса Отавина Это чудовищно
Наталья В. Иванова Человек и не один сидит в тюрьме за то, что бюджетные средства обналичил через фирмы однодневку, тем самым лишив себя и всех остальных возможности предоставить легитимную отчётность. Её нет, значит и спектакля не было (в финансовом и юридическом поле).
Борис Магазаник У Вас на лице маска. Значит ли это, что лица нет (в физическом и психическом «поле»)?
Наталья В. Иванова Борис Магазаник Это значит, что содержание превалирует над формой.
А также, что мой юзерпик не имеет никакого отношения к факту использования обвиняемыми заведомо уголовных схем.Борис Магазаник Наталья В. Иванова Напротив, как раз присутствует лишь форма.О наличии лица-содержания можно лишь догадываться. И имеет прямое отношение, как пример суждения по внешним, формальным ( а у Вас они уже и «заведомо», хотя суда ещё не было) признакам о подлинном существе дела.
Наталья В. Иванова Борис Магазаник А вы читать читаете, а понимание прочитанного где? «Заведомо» относится к словосочетанию «уголовные схемы». У вас русский — второй?
Борис Магазаник Наталья В. Иванова Уголовные — значит преступные, а преступниками называет суд. Пока все действия фигурантов — лишь материалы дела. Хорошо бы Вам хоть на своём первом языке правильно понимать то, что пишете сами.
Наталья В. Иванова Борис Магазаник , обналичивание денег через фирмы однодневки — заведомо уголовная схема.
Борис Магазаник Наталья В. Иванова Это решит суд. Не понятно?
Наталья В. Иванова Борис Магазаник Суд будет решать использовалась ли данная схема, но сама схема безусловно уголовная.
Борис Магазаник Наталья В. Иванова Вот и я о том же. А Вы-то с чего уже решили, что спектакля нет, хоть в финансовом, хоть в юридическом «поле»? Из телевизора?
Наталья В. Иванова Борис Магазаник , из показаний бухгалтера, списка фирм=однодневок, предоставленного налоговой. А вот сегодня опять прошло сообщение о новых показаниях Масляевой, которая очевидно не желает отвечать за всех.
Опять же, процент оправдательных приговоров в нашем суде крайне низок, практически стремиться к 0.Борис Магазаник Наталья В. Иванова Т.е. всё-таки из телевизора. А то, что хозяйка страницы «… декларирует вседозволенность, объявляет слой уголовным…» (!) по телевизору не передавали. Это уж исключительно ваше.
Наталья В. Иванова Борис Магазаник , а вы представлние об этой истории получили из первых рук? сами что ли деньги обналичивали или ими с вами расплачивались?
***
Анна Бердичевская Нарушений и нарушителей было и будет много, такова реальность, я бы даже сказала — услове существования нашей нашей страны. Но СИДЕТЬ В ТЮРЬМЕ должны ПРЕСТУПНИКИ, и то не все, а представляющие опасность для общемтва.
Наталья В. Иванова То есть, вы изначально декларируете вседозволенность для определенной среды нарушать существующее право. То есть определенный слой заведомо объявляется противоправным, или уголовным.
Анна Бердичевская Нет. Я сказала ровно то, что сказала.
Джон Уайт Александер (John White Alexander)
Ефим Гофман Прошу извинения за то, что, живя в другой стране, решаюсь говорить об этих внутрироссийских обстоятельствах. Считаю, однако, что имею право на подобное высказывание, поскольку проблемы, проявившиеся в этом случае, насущны для всего постсоветского пространства. Мне, конечно же, очень жалко конкретных пострадавших людей. И я тоже, разумеется, считаю, что такой грубый, топорный метод решения вопроса, к которому прибегли следственные органы, никуда не годится. Но вот приведенное здесь, в посте, высказывание уважаемого театроведа меня совершенно не убедило. К сожалению, обстоятельства, с которыми приходится сталкиваться на протяжении постсоветских десятилетий (в сочетании с появившимся за это время доступом к информации о реальном положении на Западе), всё больше и больше подталкивают меня к выводу, что абсолютной «свободы слова» и «свободы творчества» нет нигде. В СМИ, позиционирующих себя как вроде бы либеральные, зачастую имеет место «свобода слова» в одни ворота. А возможностей представить те или иные точки зрения, которые не совпадают с позицией влиятельных общественных кругов, зачастую не дают. Или. по крайней мере, существенно ограничивают. Точно та же картина и с театром, и с кинематографом. Склонен думать, что везде есть те или иные ограничения — пусть и движущей их силой является, к примеру, не государство, а сами по себе директора и продюсеры, которые либо преследуют меркантильные цели, либо оглядываются на всё те же влиятельные круги (или, иначе говоря, ТУСОВКИ). И, судя по разным материалам о современном мировом театре, вижу в общей нынешней театральной ситуации явственные черты кризиса. В частности, то, что знаю о современном американском театре, как-то не особенно вдохновляет. Взять хотя бы то, что в Америке нет (или — почти нет) стабильных театральных трупп. Способствует ли развитию театра такой разовый характер постановок, ограничивающий резонанс, сужающий аудиторию? Или нужно обо всём этом стыдливо молчать, а заменять острый, неудобный разговор страшилками про Иран? Кроме того, если уж исходить из логики, предлагаемой в этом выступлении — власти должны были бы «зажимать» кино ещё больше, чем театр, поскольку кинематограф имеет ещё больший общественный резонанс (выходящий за пределы отдельно взятой страны!). Между тем, современный российский кинематограф — на подъёме. Начиная примерно с первой половины «нулевых» сформировалась интереснейшая плеяда новых кинорежиссёров, за творчеством которых слежу с огромнейшим интересом, радуюсь их удачам. И единичные неприятные случаи, подобные нынешнему скандалу с «Матильдой», не меняют моего представления о том, что (в той мере, повторюсь, в какой это вообще возможно — не только в России, но и везде) упомянутым выше режиссёрам не мешают работать. Ни в коем случае не настаиваю и не навязываю никому своих представлений. Если кто-либо выдвинет контр-аргументы, основанные не на априорных, хорошо известных мне (как и другим людям) идеологемах, а на живом опыте, на конкретизированном сопоставлении театральной ситуации на постсоветском пространстве и за границей — был бы готов прислушаться и, по крайней мере, обдумать такие соображения. Но вот в этом приведенном выступлении я их как-то не нашёл. Вижу в словах про надвигающуюся «цензуру» лишь эффектную риторику, за которой — хорошо известное предвзятое отношение, когда всё, что делает сегодняшняя российская власть рассматривается не с позиций здорового, рассудительного недовольства, а с позиции, априорно оценивающей нынешнюю ситуацию как тотальный, беспросветный «ужас-ужас-ужас».
Артем Баденков Согласен, в целом. Но то, что российский кинематограф на подъеме, на мой взгляд, это не так. Кинопроизводство оживилось, но в целом российское кино представляет тяжелое зрелище. Есть несколько интересных режиссеров среднего возраста. Но они погоду не делают. Из молодых никто до их уровня не поднялся. Кстати, посмотрел на википедии про «Матильду». Сценарист там — прозаик Терехов. Проза его ужасна. Учитель — режиссер-профессионал, но конъюктурщик как и Серебрянников. Его кино — мейнстрим пошлый «новорусский». Что не оправдывает компании против него мракобесов.
Ефим Гофман Артем Баденков О «Матильде» пока судить не берусь, поскольку ещё не видел. Моё восприятие ситуации с современным российским кинематографом носит сугубо субъективный характер, Мне, действительно, очень нравится (позволю себе конкретизировать, раз уж пошёл разговор об этом) из российских режиссёров постсоветской плеяды в первую очередь Валерий Тодоровский. А также — Алексей Попогребский (имею в виду его фильм «Как я провёл этим летом»; сериал, который он сделал недавно, более проходная работа, хотя и любопытная), Иван Вырыпаев (занимающийся, кстати говоря, и театром; к сожалению, спектаклей его не видел). Михаил Сегал. Ни одного украинского кинорежиссёра такого же уровня за эти годы не появилось (только разве что одесситка Ева Нейман, начавшая с любопытных фильмов по Горенштейну, но свернувшая в итоге в сомнительную, на мой взгляд, плоскость). И, в любом случае, я имел в виду то, что, как мне кажется. этим людям работать не мешают. Равно как и не мешают Сокурову: его я вывожу за рамки этой плеяды в силу того, что он — человек другого поколения, ярко проявивший себя ещё в 80-е годы. Несмотря на то, что не всё в его взглядах мне близко, и не все фильмы его мне близки — вижу в нём по-настоящему большого художника. И, между прочим, полностью реализовавшегося в современной России. Это тоже для меня — показательный пример нынешней ситуации (и подобные обстоятельства я склонен учитывать, когда вижу очередные его недовольно-протестные выступления по тем или иным поводам).
Артем Баденков Ефим Гофман Мне нравятся фильмы Бориса Хлебникова. Попогребский тоже входит в число любимых. Тодоровского-младшего только ранние фильмы нравились. Вырыпаев оставил равнодушным. Сегала не смотрел. Есть еще несколько интересных, на мой взгляд, кинорежисеров. Вылетели из головы фамилии. Но уровня Тарковского, Германа, Аскольдова, Шукшина… сейчас нет режисеров. А в 1960-е — 1980-го года второго и третьего ряда режисеры делали шедевры. Был лес с большими деревьями и теми, что поменьше. А сейчас поле с пеньками и новые посаженные участки. Что вырастет — не известно. Любил кино, снятое на Украине в советское время. Новое не видел. В Грузии возродилось кино. Фильмов выходит мало и совместно с другими странами. Но появились новые талантливые режисеры после двух десятилетий «выженной земли».
Ефим Гофман Артем Баденков Пожалуй, готов принять Вашу формулу: «поле с пеньками и новые посаженные участки. Что вырастет — не известно». В этом у нас (применительно к данной ситуации) — момент консенсуса :) Вот я и наблюдаю с большим интересом за ростом этих новых участков. Но, мне кажется, здесь есть, за чем наблюдать. А что из них получится — время покажет!
Джон Уайт Александер (John White Alexander)
Диана: Короче, так бы и сказали, что это очередной этап информационного давления. И все эти стенания связаны с продолжением дела Серебренникова. Опять было судебное заседание. Обнародованы новые показания фигурантов.
Это воровство такое незначительное, что оно даже не предусмотрено законом…
- Aug. 9th, 2017 at 8:49 PM
Экс-бухгалтер «Седьмой студии» дала показания против Серебренникова
Экс-бухгалтер «Седьмой студии» Нина Масляева дала показания против режиссера Кирилла Серебренникова, бывшего гендиректора «Седьмой студии» Юрия Итина и экс-директора «Гоголь-центра» Алексея Малобродского. Их огласили в среду, 9 августа, на заседании в Мосгорсуде, сообщает РИА «Новости».
«Итин, Серебренников и Малобродский разработали план хищения средств, выделенных на разработку проекта «Платформа»… Серебренников и Малобродский с моей помощью проводили обналичивание денежных средств», — говорится в протоколе допроса, который зачитала судья Светлана Александрова.
Масляева утверждала, что по распоряжению Итина, Серебренникова и Малобродского она «вносила ложные данные в финансовые отчетности», а Серебренников, по ее словам, создал свой проект для «хищения государственных средств».
Формулировка «реализация преступного умысла» на хищение бюджетных средств содержится в постановлении о привлечении фигурантов дела в качестве обвиняемых, зачитанном на заседании Мосгорсуда. Алексею Малобродском и Юрию Итину были предъявлены обвинения, Кирилл Серебренников остается в статусе свидетеля.
«Гоголь-центр» отказался комментировать слова бывшего бухгалтера о создании проекта для хищения государственных средств. «Мы это никак не комментируем», — сказали РИА «Новости» в пресс-службе театра.
Журналистка Ксения Ларина сообщила на своей странице в Facebook, что Малобродский после перерыва попросил отложить судебное заседание на завтра, так как у него есть подозрения, что протокол сфальсифицирован. «Все документы, которые вы зачитали, не могут иметь ко мне никакого отношения, так как в этот период я не работал в «Седьмой студии», — заявил он.
Адвокат Малобродского Ксения Карпинская заявила, что необходимо перенести заседание, так как нарушается право на защиту — ее подзащитный должен изучить протокол Басманного суда и составить список замечаний. Остальные адвокаты поддержали это решение. В итоге судья перенесла заседание на 11 августа на 11 часов утра.
В новом обвинении сумма хищений увеличилась в 20 раз
Адвокат Карпинская рассказала журналистам, что в официальном обвинении фамилия Серебренникова не упоминается. По словам юриста, показания Масляевой «с каждым разом все углубляются».
По ее словам, которые приводит «Интерфакс», следствие предъявило фигурантам дела расширенное обвинение, согласно которому общая сумма хищений составила 68 млн рублей, увеличившись по сравнению с первым в 20 раз.
Изначально Малобродского подозревали в хищении 2,3 млн рублей, выделенных на постановку спектакля «Сон в летнюю ночь», а Итина и Масляеву — в хищении 1,2 млн рублей.
«Как именно, по мнению следствия, Малобродский и другие фигуранты осуществляли хищения, пока неясно. Никаких конкретных эпизодов в деле нет», — добавила адвокат.
Дочери арестованного экс-бухгалтера «Седьмой студии» обвинили Серебренникова в организации слежки за ними
Дочери фигурантки дела «Седьмой студии» Нины Масляевой Марина и Ольга рассказали на допросе о слежке за ними, которую, по их мнению, организовали режиссер Кирилл Серебренников, экс-гендиректор «Седьмой студии» Юрий Итин и бывший директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский, сообщает «Интерфакс» со ссылкой на протокол допроса, зачитанный судьей в Мосгорсуде на заседании о мере пресечения.
Слежка ведется неизвестными мужчинами, которых якобы наняли «бывшие коллеги» их матери. «Я считаю, что этих людей для слежки могли нанять бывшие коллеги моей матери — Серебренников, Итин, Малобродский и другие», — заявила во время допроса Марина Масляева.
По утверждениям дочерей Масляевой, которые приводит РБК, вскоре после ее ареста около подъезда дома, где жила бухгалтер, стали постоянно дежурить двое мужчин, говорится в показаниях дочерей обвиняемой Марины и Ольги Масляевых.
Эти же неизвестные «на систематической основе» преследуют Масляевых, когда они перемещаются по городу, утверждают девушки. В какой-то момент перед свиданием с матерью в московском СИЗО-6 они обнаружили, что их автомобиль не заводится. «По нашему мнению, машину нам испортили эти мужчины, чтобы запугать», — говорится в протоколе допроса.
Масляевым, по их словам, с недавних пор начали поступать «странные звонки» и сообщения в соцсетях. Люди, которые представлялись бывшими коллегами их матери, настаивали на встрече. Эти сообщения и звонки Марина и Ольга игнорировали.
Как сообщает агентство «Москва», по словам заявительниц, следившие якобы фотографировали их и пытались выяснить маршруты их перемещений, предлагали сестре и дочери Масляевой помощь с адвокатами.
По мнению Марины и Ольги Масляевых, эта слежка нужна, чтобы установить круг общения и оказать давление на их мать. Следователь по делу сообщил о слежке сотрудникам ФСБ, где пообещали разобраться в ситуации.
Серебренников находится в Санкт-Петербурге на съемках фильма и не ответил на обвинение.
Дело «Седьмой студии» было возбуждено после того, как 23 мая 2017 года следователи провели обыски по месту жительства и работы основателя «Седьмой студии», художественного руководителя «Гоголь-центра» Кирилла Серебренникова, который был допрошен в качестве свидетеля и отпущен под обязательство о явке к следователю.
По версии следствия, руководством «Седьмой студии» с 2011-го по 2014 год были похищены бюджетные средства в размере около 200 млн рублей, выделенных государством на развитие и популяризацию искусства. Суд арестовал бывшего генерального продюсера «Седьмой студии» Алексея Малобродского, усомнившись в существовании спектакля «Сон в летнюю ночь».
Итин и Масляева являются фигурантами уголовного дела, в их отношении судом избраны меры пресечения в виде домашнего ареста и заключения под стражу соответственно. Масляева свою вину признала и заключила досудебное соглашение о сотрудничестве со следствием. Итин вину не признает. 18 июля Басманный суд оставил до 19 октября под арестом Малобродского и Масляеву, а Итина под домашним арестом.
В поддержку экс-гендиректора «Седьмой студии» выступили многие театральные деятели и кинематографисты, в том числе Александр Сокуров и Павел Лунгин, театральные режиссеры Иосиф Райхельгауз, Борис Юхананов, Евгений Писарев, Сергей Женовач, Юрий Бутусов, телеведущий Владимир Познер, музыкант Андрей Макаревич, актрисы Виктория Исакова, Юлия Ауг, Оксана Фандера….источник
Джон Уайт Александер (John White Alexander)
Аделаида: Да, понятно. Ищется аргументация и общественное сочувствие, чтобы вызволить своих неудачливых коллег.
Натали: Можно, я в очередной раз (с присущим мне цинизмом) отмечу, что вот звучащие сейчас «громкие имена» массовому зрителю и тому самому обществу известны исключительно по скандалам, причем, грязным скандалам. Сами понимаете, репутация у подобных творцов весьма сомнительная и одиозная. Причем, они друг друга поддерживают, выступают сплоченным фронтом, тем самым сливаясь в единый фронт с характерным негативным окрасом.
Аделаида: Я бы добавила, что и со специфическим запашком. Как говорит И.А.Дедюхова: «Только (сами знаете что) в кучку слипается»
Натали: Да для заявленных претензий на талант и дарование что-то не хватает столь характерного для творца …индивидуализма. Надо ж как-то парить над толпой (раз ты сильно незауряден). Нет специфической неуживчивости настоящего гения, приводящей к недоговорноспособности.
Аделаида: Да, даже по данному критерию уже чувствуется, что талантишки мелкого разливу, следовательно малоценные.
Диана: Так вот, как говорит ИАД только убожества создают собственные образы, тогда как творцы продуцируют художественные, которые способны на самостоятельное существование. Ну и где образы этих скандальных режиссеров, образы, которые помнят все, которые изменили жизнь к лучшему, а не поставили вопросы перед обществом, делая при этом богаче на ворованные средства режиссеров, директоров и прочих? Где?
Натали: Да, театральный критик перечисляет замечательные (на её взгляд) работы. Но кто б их видел? У всех этих театров очень маленькие залы, малая аудитория. Почему-то эти работы не фиксируются на пленку, хотя при нынешнем развитии технологий – это «не вопрос». Очевидно нежелание поделиться своими творениями и прославиться созданным. Чисто автономная система, продуцирующая вовне лишь пиар и рассказывающая легенды о своей замечательности. Причем легенды рассказывают проплаченные профессионалы.
Аделаида: Помню Вульф рассказывал про то, как Бабанова чуть ли не лет двадцать играла по не одному разу в неделю «Машеньку». Этим спектаклем весь театр кормился. Вся Москва пересмотрела его не по разу. Вот это была легенда.
Диана: А меня, дамы, более всего покоробило откровенно продемонстрированное циничное отношение к закону и факту воровства. Такое умудренное житейское отношение взрослой женщины – «таково жизненное несовершенство», «со всеми случается». Удивляет и возмущает, что эти деятели, «возвышаясь над толпой своим талантом», обращаются тем не менее за защитой к общественному мнению тех же граждан, на которых смотрят свысока.
Диана: Фу, мерзость какая! И не стыдно людям свою душевную гниль демонстрировать окружающим.
Натали: Вы же видите, что подобным ничего не стыдно. Они над толпой только в случае пренебрежения законами.
Диана: Я думаю, что все несколько проще. Есть попытка найти аргументацию в пользу своих. Есть желание отразить обвинение. Но ментальность уже настолько уголовная, что не замечают этих своих низменных проявлений и проговоров. Вызывает неприятие эти стенания о вседозволенности, о том что можно зрителям прям в душу плевать, а государственные деньги через фирмочки красть, да еще чтобы им слова не сказали, не говоря уж о том чтоб наказали! Какое превратное понятие о цензуре, когда речь идет о банальном воровстве!
Джон Уайт Александер (John White Alexander)
Читать по теме:
- Музы на пороге. Часть II
- Музы на пороге. Часть III
- Музы на порогею Часть IV
- Музы на порогею Часть V
- Музы на пороге. Часть VI
- Музы на пороге. Часть VII
- Музы на пороге. Часть VIII
