Натали: Прошлый раз, дамы, мы начали обсуждать отношения опального олигарха с литературной средой.
Аделаида: По-моему, мы тогда почти уподобились сплетничающим мужчинам и съехали в этом разговоре на баб.
Диана: Это было неизбежно, поскольку и литераторов, и жен с домочадцами использовали в одних и тех же целях – для проведения информационной компании, призванной трансформировать негативный (в общественном сознании) образ Ходорковского во что-то более привлекательное.
Натали: Хм, а хороший литератор должен был бы с такой задачей справиться. Хотя, сейчас на подобном кто только не пытается заработать: и журналисты, и психологи, и социологи с политологами до кучи, не особо заморачиваясь нравственными издержками, лишь бы деньги платили.
Аделаида: Да, что тут говорить. Спрос рождает предложение.
Диана: Но что-то не очень этот сонм специалистов со своей задачей справился. Их работу весьма эффективно перебивал давний литературный мем: «вор должен сидеть в тюрьме».
Аделаида: Заметим, что этот мем подкреплен сильнейшим кинематографическим образом и большим драматическим талантом.
Натали: Отсюда следует, что эффективным является только подлинный талант.
Диана: И не забудем, что он должен творить с позиций высоких нравственных принципов.
Натали: Да, да…
Аделаида: А ещё необходимо иметь глубокие познания о существующей реальности и донести их до окружающих. Вот, И.А.Дедюхова сообщает читателям о реальных опасностях, которые им сейчас на ровном месте искусственно создают. Например, про те же монолитные этажерки.
Натали: Да, так вот такое знание надо иметь мужество принимать и понимать сказанное «в полном объеме и вовремя».
Диана: Конечно же, с вами нельзя не согласиться, что надо понимать и принимать. Но публика нынче избалована разнообразием всяческой легкоусвояемой продукцией различных жанров. Не кажется ли вам, что лозунг «клиент всегда прав» избаловал людей?
Аделаида: А мне вот сейчас пришло в голову, что читатель – это, как больной в медицине или ученик в образовании – не должен выступать с позиций клиента. Он страждущий и жаждущий новых знаний, новых истин. Ему необходима помощь и подсказка в решении своих насущных проблем бытия. Поэтому и к писателю он должен относится с должным уважением и пиитетом.
Натали: Ой, мне кажется, что это идеалистическая позиция.
Диана: По отношению к писателю?
Натали: Нет по отношению к читателю. В обыденности «мы ленивы и нелюбопытны». И высокие истины необходимы нам лишь в годины суровых испытаний. Рутина затягивает, а мышление и потребность в высоком (а самое главное, осознание его насущности) просыпается с выпадающими невзгодами.
Диана: То есть, вы хотите сказать, что пока «жареный петух не клюнет…»
Натали: Ну, это, может, и утрировано, но в общих чертах…
Аделаида: Короче, потребность в качественном литературном продукте возникает у людей, привыкших трудиться над собою. Обычно данный посыл сопряжен и с высокими моральными принципами, поскольку сам таковым и является.
Натали: Мне кажется, что все несколько сложнее.
Диана: Бесспорно. Но, если укрупнить задачу, то, мне кажется, что суть ухвачена верно.
Натали: Ещё, конечно же следует сказать о вреде рекламы.
Аделаида: Ой, знаем мы, как вы её не любите.
Натали: А кто её любит? Но, дело не в этом. Вред её заключается в том, что на каком-то этапе под её воздействие попадают и сами её заказчики. Они же не соображают, что раз создали продукт/проект под обман публики, чтобы получить результат на лжи, то продукт/проет подлинного создавать-то и не сможет. А в каких-то ситуациях следует получить реалистическую модель, особенно, когда дело касается собственной шкуры. А вот тут-то надо базироваться на понимании действительной ситуации, а не её симулякра. Но уже не получается.
Диана: Это вы все к чему?
Аделаида: Да. Можно по порядку?
Алексей Равский
Натали: Начнем с того, что писатели в эмпиреях не парят, по Олимпам не шастают, амброзией не питаются, а посему …хотят кушать. Люди они весьма материальные из плоти и крови, прежде всего. Но, поскольку жизнь трудна и настолько, что самим не справиться, то…
Открытое письмо русских и русскоязычных писателей Президенту России Д.А. Медведеву
- 21 мар, 2011 at 11:46 PM
Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Мы обращаемся к Вам с просьбой о помощи в решении проблемы пиратства (нелегального размещения в сети Интернет текстов для скачивания без согласия правообладателей). Просим остановить распространение пиратских копий книг в нелегальных сетевых библиотеках.
В настоящее время практически любую русскую книгу можно найти в пиратской интернет-библиотеке. Как правило, тексты попадают туда без согласия авторов, что является грубым нарушением статей 1255, 1256, 1270 гл. 70 части 4 Гражданского Кодекса РФ и статьи 37 Конституции РФ о праве гражданина РФ на вознаграждение за его труд.Сейчас все больше читателей в мире обращается к электронной книге. Это прогрессивно и удобно. Еще несколько лет — и продажа электронных текстов станет основным способом получения прибыли от книготорговли. В ряде стран, таких как США, Великобритания, уже успешно справляются с новыми условиями. В России же статистика неутешительна. Статья в газете «Коммерсантъ»:
«Уровень легальных продаж электронных книг в России не превышает $600-800 тыс. в год. При этом не менее 95% закачек в рунете приходятся на пиратскую продукцию, объем которой в деньгах составляет около $7-8 млн в год. Рынок легальных электронных книг, испытывавший рост благодаря запуску новых проектов в 2008-2009 годах, начал стагнировать в 2010-м и может продемонстрировать падение уже в 2011-м, считает господин Бартенев. «При отсутствии политической воли к борьбе с пиратским распространением книг и поправок к законодательству, позволяющих эффективно привлекать к ответственности провайдеров, рынок электронных продаж станет полностью нелегальным. Это отразится и на рынке печатных книг — прежде всего черно-белых,— который может упасть на 30-40% в ближайшие три-четыре года»»Последствия безнаказанности сетевых пиратов:
- Подавляющее большинство писателей зарабатывает очень мало. В настоящее время средний тираж книги начинающего или не «топового» автора 5 тыс. экземпляров, средний гонорар за такой тираж — примерно 15 – 45 тыс. руб. Работа над книгой занимает обычно от 5 до 12 месяцев. Таким образом, средний доход писателя – от 1,2 до 9 тыс. руб. в месяц, то есть зачастую даже ниже прожиточного минимума. Положение дел не изменится, пока не будет уничтожено пиратство, позволяющее пользоваться нашим трудом бесплатно. Зачем платить за книгу или ее электронную версию, если можно скачать даром? Многие сильные писатели, устав от снижения продаж их произведений и не видя для себя перспективы, уходят из профессии. Это является ущербом для русскоязычной литературы и для культуры России в целом.
2. Низкий уровень качества текстов в пиратских библиотеках, в которые попадают неотредактированные версии книг, плохие копии, отрицательно влияет на грамотность читателей, большая часть из которых – школьники и студенты.
3. Общее падение продаж бумажных книг, что влечет за собою сокращение объемов книгопродукции, заказов в типографиях, потерю рабочих мест и как итог – снижение ВВП. Соответственно, бюджет РФ теряет перечисления в виде налога на прибыль, НДФЛ и НДС.
4. Согласно данным из статьи газеты «Коммерсантъ», потеря книжного бизнеса от пиратства оценивается в $7 – 8 млн. в год. С этой суммы не были произведены отчисления авторам, следовательно, бюджет РФ теряет отчисления по НДФЛ.
5. Пираты не просто воруют произведения, но и зарабатывают на них, предлагая скачивать тексты за деньги, получая доход от рекламы на сайтах. Естественно, налог на прибыль они при этом не платят. Таким образом, получаемые от пиратства деньги подпитывают теневую экономику и наряду с другими нелегальными доходами приводят к повышению общего уровня криминализованности производственно-экономических отношений.
6. В связи с резким падением продаж многие издательства отказываются от покупки прав на издание и перевода иностранной интеллектуальной прозы, что негативно сказывается как на возможностях граждан России для саморазвития, так и на общем имидже нашего государства.Деятельность пиратских библиотек приносит России ощутимый финансовый, культурный и моральный ущерб. Пираты не только обирают авторов, снижают престиж русской литературы, наносят ущерб экономике страны, но и приучают читателей к воровству, отказываются соблюдать законы, что само по себе безнравственно. Кража интеллектуальной собственности – такое же преступление, как обычная кража. Более того, деятельность пиратов подрывает престиж России в мировом сообществе, формирует негативный образ страны, в которой творится правовой беспредел. Последнее особенно важно в преддверии вступления России в ВТО.
Таким образом, в целях защиты интересов русских и русскоязычных писателей, а также читателей, обеспечения законности и правопорядка, просим Вас содействовать:
1. Принятию необходимых поправок к части 4 Гражданского Кодекса РФ, регламентирующих порядок соблюдения авторского права в сети Интернет.
2. Введению реальной уголовной и административной ответственности и эффективного судебно-правового механизма, позволяющего ее применять, за распространение текстов в сети без согласия правообладателя.
3. Закрытию тех интернет-библиотек, которые откажутся от
соблюдения авторского права.
Аделаида: Как говорит Ирина Анатольевна, так им и надо. Вы ж помните, как она обиделась, что ей не дали вполне заслуженной премии (я уж, если честно, не помню какой, да это и не важно, поскольку ей никакой не дали).
Натали: А я вот очень боюсь, когда она не в духе. А некоторые поступили очень опрометчиво и пренебрегли её расстройством. А она взяла и пообещала, что уничтожит бумажную книгу. Недолго и ждать пришлось, как она свои угрозы взяла и осуществила.
Алексей Равский
Диана: А может не стоит ИАД так демонизировать. Разумнее предположить, что она, как хороший аналитик и систематик просто дала объективный прогноз, сформулировав его в своей неподражаемой манере?
Натали: Не рушьте образ, не упрощайте интригу.
Аделаида: Да ладно вам. По прошествии столького времени уже видно, что подобный итог был неизбежен. Литературный процесс крутился вокруг премий, на которые ориентировались и издательства. Вот, например:
Букер — Открытая Россия (Russian Booker Prize — Русский Букер, Малая Букеровская премия) — присуждается с 1992 из средств благотворителя, в течение многих лет желавшего оставаться неизвестным. В 2000 его имя было раскрыто — это английский общественный деятель Фрэнсис Грин. С 2002 генеральным спонсором премии стала Региональная общественная организация «Открытая Россия». Премия стала называться «Букер — Открытая Россия». C 2003 вознаграждение составляет 15 тыс. долларов, финалисты, вошедшие в шорт-лист, получают 1 000 долларов. Первоначально Малая Букеровская премия была своего рода филиалом «большого» «Букера». В настоящее время «Малый Букер» вручается не за роман, а каждый год за произведения разных жанров. Цель — поощрять наиболее новаторские и требующие поддержки направления в литературном процессе.
Есть премия, формирующая литературный процесс, а читателей-то нет.
Писатель Юрий Поляков в 2008 году дал отрицательную оценку премии:
эта премия, в общем-то, к реальной литературе, за редчайшим исключением, отношения не имеет: люди получают премии не за качество художественного текста, не за какое-то художественное открытие, не за умение достучатся до читателя, а за верность определённой тусовке, в основном — экспериментально-либерального направления. Практически все книги, которые были отмечены премией, начиная с первой — «Линии судьбы, или сундучок Милошевича» Марка Харитонова, присужденной в 1992 году, не имели никакой серьёзной читательской судьбы. Да, их издали разок, они получили премию и тут же были напрочь забыты. Их больше не переиздают, не читают. А ведь уровень произведения подтверждается, прежде всего, востребованностью. Букеровские же избранники — абсолютно невостребованы. (ВикипедиЯ)
И спрашивается зачем в такие премии вкладываться?
Диана: Я думаю, вот для подобного отклика.
14 марта 2011 года было обнародовано письмо сорока пяти писателей, актеров, музыкантов, ученых и журналистов, которые обращались к влиятельной правозащитной организации «Международная амнистия» с просьбой признать Ходорковского и Лебедева узниками совести. Среди подписавших это письмо были писатели Чхартишвили (Акунин), Улицкая, Борис Стругацкий, деятели театра и кино Лия Меджидовна Ахеджакова, Олег Валерианович Басилашвили, Эльдар Александрович Рязанов, Сергей Юрский Юрьевич, академик Юрий Рыжов, музыканты Гидон Кремер и Арво Пярт, журналисты Владимир Познер, Леонид Парфенов. (Источник)
Натали: Нда, как любит говорить ИАД: «выгнали на субботник деньги отрабатывать». Самим-то не противно?
Аделаида: А, что вы хотите, Натали? Я почти даже понимаю Ходорковского. Он в эту среду средства вкладывал и через премию, и через фонд «Открытая Россия», поэтому захотел получить конкретную отдачу, какой-то вменяемый результат. Сам-то он попал в пиковую ситуацию, из которой пытался выбраться при каждом удобном случае. Вот понадеялся он на приход к власти Дмитрия Медведева. Устроил с помощью писателя Б.Акунина пиар-кампанию по формированию собственного положительного образа, чтобы получить возможность выйти на свободу.
Борис Акунин: Мы – наследники империи. Интервью
Опубликовано: 13.11.08
Популярный российский писатель Борис Акунин о своем участии в судьбе находящегося в заключении нефтяного магната Михаила Ходорковского, самосознании российской интеллигенции и буме детективного романа в постсоветские годы.
Борис Акунин — один из самых известных российских авторов детективного жанра, к общепризнанным достоинствам которого относят незаурядное писательское мастерство и оригинальность. 52-летний москвич, настоящее имя которого Григорий Чхартишвили — сын офицера и учительницы, грузина и еврейки, сделавший головокружительную писательскую карьеру: в 1998 году дипломированный японист, литературовед и переводчик опубликовал свою первую книгу — ‘Азазель’, вышедшую в Германии под названием ‘Фандорин’. В России Акунин (в переводе с японского: ‘Злодей’) успел продать в общей сложности 15 млн. книг, его романы переведены на 30 языков мира.
Spiegel: Господин Акунин, Вас считают мастером детективного романа и, следовательно, представителем неполитизированной развлекательной литературы. Тем не менее, именно по Вашей вине недавно в карцере оказался магнат Михаил Ходорковский, оказавшийся за решеткой 5 лет назад. Причиной этому послужила ваша подробная беседа с ним, опубликованная вами. Значит, что российское правительство вновь испугалось печатного слова?
Акунин: Боюсь, что да. Это некий сигнал. Он в меньшей степени адресован Ходорковскому, потому что в правительстве понимают, что даже после 5 лет тюрьмы его сломить не удастся. Скорее, такой сигнал предназначен остальным писателям и должен предостеречь их от продолжения такого публичного обсуждения положения в нашей стране.
Spiegel: У Вас и правда есть коллеги по цеху, которые вновь готовы более активно участвовать в политике?
Акунин: Сегодня многие писатели намерены продолжить переписку с Ходорковским. В частности, такие знаменитые, как Людмила Улицкая или Борис Стругацкий. Ведь заступаться за униженных и оскорбленных в традиции русской литературы — вспомните хотя бы Достоевского. Я думаю, что Михаил Ходорковский — это на сегодняшний день самая интересная и значительная фигура в российском обществе. И то, что его на 12 дней поместили в карцер, со стороны Кремля просто глупо. Власти подлили масла в огонь.
Spiegel: Почему такой человек, как Ходорковский, оказался настолько важен для Вас?
Акунин: Признаться, я никогда не интересовался жизнью олигархов, да и с литературной точки зрения это не очень интересно. Но Ходорковский повел себя так, как богатые люди вообще-то себя не ведут. Он был самым богатым человеком в России. А потом Ходорковский все потерял, причем произошло это потому, что он остался верен себе. Он мог бы уехать за рубеж, как поступили другие олигархи. Однако он не хотел проявить трусость, не хотел бежать от тюрьмы. В этот момент Ходорковский для меня как писателя становится интересной фигурой, личностью, в судьбе которой отражаются все болезненные симптомы нашего общества: коррупция, зависимость судов, отсутствие свободы слова. Мне кажется, здесь прослеживаются параллели с судьбой Андрея Сахарова.
Spiegel: Такое сравнение не может не удивить. Ведь Сахаров был мучеником, пользовавшимся в России всеобщим уважением, Ходорковского же, напротив, многие ненавидят. В массах его считают вором, обогатившимся в ходе приватизации 90-х годов за счет своих соотечественников.
Акунин: Не любят его по двум причинам. Во-первых, потому, что русские в принципе не любят богатых. А во-вторых, потому, что все телевизионные каналы уверяли, что Ходорковский вор. Не забывайте: Сахаров тоже поначалу работал физиком-ядерщиком, входил в элиту, был трижды Героем Социалистического Труда. Я изучал обвинение против Ходорковского и считаю, что он невиновен; в процессе против него судья просто дублировал все требования прокуратуры. Конечно, ангелом Ходорковский не был, но его предприятие вплоть до своего разгрома оставалось наиболее прозрачной компанией в стране. Сахаров же, который сегодня является непререкаемым моральным авторитетом, был одним из создателей водородной бомбы, от которой, может быть, мы все когда-нибудь погибнем.
Spiegel: Стало быть, на Ходорковского нужно смотреть, как на нового князя Мышкина — богатого героя из романа Достоевского ‘Идиот’, который говорит людям правду и потому терпит в обществе фиаско?
Акунин: Ходорковский поставил вопрос о коррупции в нашей государственной системе. Людям следует обратить на него и на его идеи внимание. Пока Сахаров находился в ссылке, то что бы тут Горбачев ни говорил о свободе, ему не верили. Новый президент Дмитрий Медведев тоже говорит о борьбе с коррупцией и клянется в верности принципу независимости судов. Пока Ходорковский в тюрьме, все это просто красивые слова.
Spiegel: Ваша беседа с Ходорковским была опубликована в российском издании Esquire. Почему в качестве трибуны Вы избрали страницы глянцевого журнала?
Акунин: Аудитория Esquire — это читатели, скорее, аполитичные, но добившиеся финансового успеха. Я хочу, чтобы эти люди, средний класс, задумались. И это уже удалось. Текст интервью появился в сотнях мест в интернете. И потому, что Кремль так нервно отреагировал на публикацию, ее прочло раз в десять больше людей, чем могло бы.
Алексей Равский
Spiegel: Еще в 2002 году Вы положительно отзывались о политике Путина. Сегодня же Вы жестко критикуете и его, и избранного им преемника. Чем объясняется такая перемена в сознании?
Акунин: В 2002 году я говорил, что мне в Путине что-то нравится, а что-то не нравится. Я отношусь к Путину нейтрально, но констатирую, что он в последнее время совершает все больше серьезных ошибок, которые вредят нашей стране.
Spiegel: Вы имеете в виду Грузию?
Акунин: В частности. Наши войска должны были остановиться на южноосетинской границе. И всему миру было бы понятно, что президент Грузии Михаил Саакашвили начал войну, а Россия всего лишь среагировала на его действия. Вместо этого мы продолжили наступление в Грузии. Конечно, это сразу же напомнило о том, как советские танки входили в Прагу и в Афганистан. В результате за эту маленькую военную победу пришлось заплатить огромным политическим поражением. У власти оказались ‘ястребы’.
Spiegel: Вероятно, ваше отношение к ситуации с Грузией не лишено пристрастности, ведь по паспорту Вы — Григорий Чхартишвили. . .
Акунин: Верно, случилось так, что я родился в Грузии, и мой отец был грузином. Но я совсем не говорю по-грузински. Я — русский писатель, я чувствую себя московским человеком, а кто я по крови совершенно неважно. И у меня были бы те же чувства, если бы Россия вела войну с Украиной.
Spiegel: Значит, этническое происхождение неважно? Еще в советские времена грузины смотрели на своих соседей в России сверху вниз, считали себя культурнее них. Представитель интеллигенции Мераб Мамардашвили однажды сказал, что ‘русские готовы есть селедку на клочке газеты’, тогда как грузины на это не способны. Может быть, именно такой национализм никак не позволяет водвориться спокойствию на территории бывшей советской империи?
Акунин: Даже такой умный человек, как Мамардашвили, иногда может сказать глупость. Какого-то стандартного грузина, русского или немца не существует. Тем не менее, у меня ощущение, что одна из самых серьезных ошибок всех путинских лет — это политика России по отношению к нашим соседям. Мы не можем постоянно только угрожать. На самом деле, Россия — это естественный центр на пространстве бывшего Советского Союза. Она всегда притягивала с периферии все самое талантливое и потому, что русский язык объединял все эти страны. Надо работать над тем, чтобы нас не боялись, а любили.
Spiegel: Тогда Кремлю пришлось бы кардинально менять парадигму. Но ведь, к сожалению, в кризисных ситуациях и из среды пресловутой русской интеллигенции не услышишь ничего путного. Чем Вы это объясните?
Акунин: Тем, что многие стали аполитичны. Мы, представители интеллигенции, пережившие советские годы и перестройку, настолько пресытились коллективизмом, что просто захотели вновь побыть индивидуалистами. Я тоже хотел, только чтобы меня оставили в покое. Весь мой литературный проект — это с самого начала своего рода манифест индивидуализма и приватных ценностей.
Spiegel: Нас смущает, что если некоторые представители интеллигенции все же берут слово, то только чтобы воспеть хвалу руководству. Так, известный режиссер и лауреат премии ‘Оскар’ Никита Михалков в прошлом году обратился к Путину с открытым письмом, в котором от имени ‘российских деятелей искусства’ почти умолял его выдвинуть свою кандидатуру на третий срок, нарушив, таким образом, конституцию.
Акунин: Но это и вызвало громкий скандал, глубоко задело многих из нас. Михалков может говорить все, что хочет — но не от имени нас всех.
Spiegel: Возможно, русской интеллигенции как единой социальной и интеллектуальной силы просто никогда не существовало, как подозревал Александр Солженицын?
Акунин: Она, конечно, существовала, но она изменилась. Интеллигенция приобретает важность, когда в обществе распространяется ощущение несвободы. Тогда она становится хранителем духа и культуры. А настолько драматическим мне сегодняшнее положение не кажется. В статье для французской газеты Liberation я писал, что Россия сейчас переживает золотой век. . .
Spiegel: . . .за что оставшаяся горстка российских либералов буквально набросилась на вас с критикой, усмотрев в ваших словах еще одну оду Путину. . .
Акунин: . . .а я хотел сказать только вот что: впервые в российской истории у нас есть возможность выбора. Если в 1938 году при Сталине писатель позволил бы себе высказывания, подобные моим, его бы расстреляли. В 1978 году при Брежневе его как минимум посадили бы в тюрьму или поместили бы в психиатрическую больницу. В 2008-м просто же натравливают налоговую полицию, что, в частности, уже случалось и со мной. Но это большая разница. Теперь у русских появился выбор. Например, судья может ‘приспосабливаться’ или же снять с себя мантию и уйти в адвокаты. А чем рискует тележурналист, если раскроет рот? Он вылетит с телевидения, но сможет работать дальше в интернете. Каждый сегодня может решать — быть оппортунистом или нет.
Алексей Равский
Spiegel: Действие всех ваших детективных романов без исключения происходит в прошлом, в конце XIX столетия — в царствование Александра III. У нас было подозрение, что вы таким образом пытаетесь бежать из мрачного настоящего, однако на поверку вы оказались человеком с чрезвычайно активной политической позицией.
Акунин: В прошлом я просто лучше разбираюсь, я ведь историк. Оно дает мне полную свободу — потому, что не осталось свидетелей, которые могли бы мне возражать. Кроме того, зачастую я выбираю из нашей истории тяжелые и неприятные эпизоды — поэтому некоторые отечественные критики писали, что я русофоб. Но лишь на печальном опыте своего прошлого можно что-то понять и чему-то научиться. Если бы я снимал патриотический фильм о последней войне, то я бы стал рассказывать в нем не о победном 1945-м, а о 1941 году, когда нашу армию постигло одно из наиболее тяжелых поражений в ее истории. Официальная пропаганда поступает с точностью до наоборот, она уже вновь восхваляет ‘отца Победы’ Сталина. Ведь мы — наследники империи. Кстати, мой постоянный герой — Фандорин, присутствующий во всех моих книгах — безусловно, проекция и в настоящее.
Spiegel: Можете пояснить?
Акунин: Он то и дело попадает в затруднительные положения, типичные и для сегодняшней России. Ведь он — ‘благородный муж’ в понимании китайского философа Конфуция, человек, который хотя и совершает ошибки, однако стремится к совершенству. Фандорин состоит на государственной службе, и потому ему приходится постоянно заново выстраивать свою внутреннюю систему координат. В России государственная машина вездесуща, она постоянно вмешивается в частную жизнь.
Spiegel: Выходит, что Фандорин так же болеет за Россию, как и Вы?
Акунин: В моей книге ‘Долина мечты’ Фандорин уезжает в Америку — государство вынудило его эмигрировать. Там он встречается с другим эмигрантом из России, успевшим сильно разбогатеть. Они вместе задаются вопросом, почему им, добившимся в жизни большого успеха, все же пришлось оставить свою страну на произвол других людей, которые творят с ней черт знает что. Этот вопрос актуален и в наши дни.
Spiegel: Критики восхваляют Ваши детективы за их особую интеллектуальность. И тем не менее, все они являют собой образцы массовой литературы. Почему вы избрали именно этот жанр, когда 10 лет назад начинали писательскую карьеру?
Акунин: Я не миссионер, не обличитель и не исследователь общества. Жанр массовой литературы для меня интереснее и важнее других.
Spiegel: Почему?
Акунин: Как автор, цель которого — развлекать свою аудиторию, ты ведешь диалог с читателем, постоянно думаешь о твоем собеседнике. Не так, как у Кафки, который просто произносит свой монолог. Моя публика — это дама, которая хочет, чтобы ее завоевывали. Притом дама не моногамная. В твоем распоряжении только простые строительные материалы. Нет ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней. Есть глина, вода, песок. И вот из такого прозаического материала нужно создать нечто, что покорит больше людей, чем предметы из золота.
Spiegel: Что ж, вам это ведь удается. После 1990 года в России происходит удивительное возрождение детективной литературы. Чем это объясняется?
Акунин: Тем, что до этого у нас детективных романов не было. Советский Союз был счастливой страной, в которой не существовало ни организованной преступности, ни каких-то необычных преступников. Но сейчас популярность детективного жанра у нас пошла на убыль, примечательно, что интерес смещается в сторону более интеллектуальной литературы. В прошлом году супербестселлером стала книга Улицкой ‘Даниель Штейн — переводчик’ — роман про холокост. В нем рассказывается о еврее, переводчике из гестапо, который становится католическим монахом. Такого у нас не читали еще никогда. И вот были проданы сотни тысяч экземпляров романа. Людмила Улицкая была совершенно поражена, она писала книгу в большей степени для себя. Очевидно, российский читатель больше не хочет просто развлекаться и вновь берется за более сложные книги.
Spiegel: На прошлой неделе на полках магазинов появился Ваш роман ‘Квест’, стартовый тираж которого составляет 200 000 экземпляров. До этого книга появилась в интернет-версии. Что представляет собой ваше новое произведение: дань духу времени или просто новый источник доходов?
Акунин: Я просто объединил свою страсть к компьютерным играм и любовь к приключенческим романам. К тому же вы знаете, что сейчас набирают популярность электронные книги — я их себе купил за этот год уже три. Я считаю, что это гениальное изобретение, за которым будущее. Интернет и книги взаимно обогащают друг друга.
Spiegel: Есть и другое мнение — что печатному слову грозит исчезновение.
Акунин: Это просто смешно. Я помню, когда был ребенком, подобные прорицатели говорили, что литература погибнет по вине телевидения. Люди до сих пор читают книги, а вскоре они смогут носить с собой тысячи книг в одном маленьком устройстве и читать их, когда захотят. Литература — очень могучий и очень здоровый желудок, который все переварит, как надо.
Spiegel: Вы — один из самых плодовитых русских писателей. Может быть, отчасти благодаря тому, что нередко вы уезжаете во Францию, чтобы никто вам не мешал в вашей работе?
Акунин: Там, в тихой провинции, действительно ничто не отвлекает. Но сейчас многое для меня изменилось. Из-за меня человека сажают в карцер, а я буду спокойно писать развлекательные романы? Боюсь, не получится. Наступило время, когда аполитичность становится неприличной.
Spiegel: Господин Акунин, мы благодарим вас за эту беседу.
Натали: Нетрудно заметить, что Акунин предпочитает выстраивать собственный положительный образ, данную ситуацию он использует для собственной раскрутки и пиарит в большей степени собственные книги.
Диана: Не понимаю, насколько рационально вкладываться в подобных писателей, весомость слова которых оказалась абсолютно безрезуультатна. Что было, между прочим, сразу же отмечено внимательными сторонними наблюдателями.
Пишет Масалов Александр Александрович (a_a_masalov)
2008-10-09 15:29:00НАСТРОЕНИЕ: раздраженное
Кто подвел Акунина к Ходорковскому, а Ходорковского под цугундер?
Я не стал комментировать интервью Ходорковского, которое заключенный дал Борису Акунину.
В первую очередь потому, что оно мне не интересно.
Абсолютно!
Если убрать несколько пассажей, Михаил Борисович рассказал власти, какую правильную либеральную оппозицию он создаст.
Например, с кем, как будет позиционировать себя к власти… и так далее.
Ну, если его выпустят на УО…
Расчет не оправдался: «правильную» «либеральную оппозицию» уже создают.
И Кремлю Ходорковский для этого не нужен.Я ждал реакции на интервью.
И дождался.
Как сказано в публикации «NewTimes», «8 октября 2008 г., т.е. за 7 дней до рассмотрения кассационной жалобы на отказ в условно-досрочном освобождении, Михаил Ходорковский (на фото) был помещен в карцер на 12 суток…».
Мотивировка (если коротко) — нарушение режима, неразрешенная переписка.
Поясняю: разрешенной перепиской считаются письма, написанные в отведенные по правилам сроки и отправленные через администрацию зоны.
Все остальное — малявы.
Вне зависимости от того, каким образом она покинула территорию (через забор, через знакомого работника колонии, через адвоката осужденного) и каким образом использована…Сейчас так называемые либерально-демократические независимые издания наверняка поднимут вой: МБХ снова жучат, администрация колонии беспредельничает!..
Голова у вас где?
Это уже вторая ситуация, которую, на мой взгляд, можно охарактеризовать как подставу.
Если вы действительно журналисты и ваши издания действительно независимые, то узнайте:
— с чьей подачи Акунин сделал это интервью (у меня нет информации и я не обвиняю Акунина, его могли использовать в темную)
— отследите контакты Акунина и руководства журнала,
— советовался ли Ходорсковский со своими адвокатами,
— если советовался и адвокаты не возражали, то какова их мотивация,
— отследите контакты адвокатов и других лиц из ближнего круга,
— каким образом осуществлялась переписка (в том случае, если канал был выстроен не через адвокатов)…
И так далее.
Только в этом случае и вы, и читатели будут понимать, что происходит в окружении Ходорковского и выйдет ли он когда-нибудь на свободу.Все остальные публикации — гонять порожняк на эмоциях!
Алексей Равский
Натали: Что поделать? Лишнее подтверждение того, что наши олигархи — фиговые бизнесмены. Не умеют вкладываться в подлинные активы, свои ресурсы расходуют на какую-то заведомую дешевку, а потом удивляются полученному результату.
Аделаида: Причину данного явления несложно выявить. Все уже давно сформулировано ИАД: «Характер расходования средств определяется характером их приобретения».
Диана: Нерациональность расходования средств подчеркивается и следующим моментом. Когда, мало того, что вложенное не отработали, то есть не добились результата. Но и практически поглумились… По крайней мере, некоторые восприняли это именно так.
Пишет Специальный Алексей Алексеевич ( spetsialny)
2013-06-26 21:33:00Тайна любви Акунина к Ходорковскому
«Люблю тебя, но странною любовью!» – первое, что приходит в голову, когда читаешь «поздравление» писателя Бориса Акунина к 50-летию Михаила Ходорковского.Это третий по счету пост, посвященный великим мэтром русской беллетристики великому вору современности.
Во всех трех постах Борис Акунин измывается, дразнит и всячески потешается над самым богатым узником российских тюрем.
Но делает он это столь искусно, что сразу и не поймешь, что за нравоучительными историями, утешительными примерами и разного рода лестью кроется первоклассный стёб.
Например, в первой статье о Ходорковском Акунин доводит до ума арестанта интересную мысль: чем больше просидишь, Миша, тем дольше проживешь.
Во второй статье мастер русского слова объясняет читателям, почему тюрьма сделала из Ходорковского настоящего человека.
И, наконец, в сегодняшнем «поздравлении» жестокий паяц Акунин ни капельки не пожалел юбиляра, и «налил» ему по самый венчик.
В статье под названием «Проблема выбора» borisakunin напоминает несчастному сидельцу, что тот мог бы сейчас плавать на прекрасной белой яхте и купаться в роскоши (бац!), а также плодотворно трудиться и развивать свои таланты (тыц!), вплоть до первой строчки мирового рейтинга «Форбс» (трах-бабах!)
Но нет, не судьба, горюет Акунин, получил ты, именинник, сначала 8 лет, а потом (чтоб не забыл сегодня на радостях) и все 11 годков лишения свободы.
Помни, герой, что тебе и третий срок «шьют».
И амнистию ради тебя отменили всем бизнесменам. И что они об этом очень хорошо помнят — тоже не забудь.
Ближе к концу «поздравления» Акунин призывает Ходорковского «не гнуться» и «тянуть лямку» до самого конца, без всяких условно-досрочных освобождений и «скошух».
Ну не изверг ли?
А концовка у Акунина вообще эпическая.Об имениннике сказано следующее:
«Когда его лишили свободы, он был холеный, молодой и красивый хозяин самой богатой российской компании. Сейчас он усталый, немолодой и седой хозяин своей судьбы».
Конец, капец, аут!
Ну и не был бы Акунин настоящим извращенцем-танатофилом, если бы в самом конце своей «здравицы» не написал бы горемычному вору-неудачнику:
«Миша, а ведь ты мог при аресте застрелиться, помнишь?»
Всё. Занавес.
Как вы думаете, в чем кроется тайна т а к о й любви Акунина к Ходорковскому?
Алексей Равский
Продолжение следует
Читать по теме:
