Позови меня трижды…
19. ШЕСТЕРКА БУБЕН
Шестерка бубен — самая счастливая карта в колоде. Ладно, что напоследок осталась. Она смягчает даже дурное значение туза пик. Означает исполнение желаний, главное ведь, не разучиться желать. С девяткой пик, видишь, перекликается. Это смерть близкого человека. Вообще-то, шестерка — это всегда дорога. А бубновая дорожка должна увести с собой все печали, привести к радости и веселью, как в сказке… Так что же ты загадала? К какой радости ты решишь двигать, касатка?..
Мертвых, оказывается, любить гораздо проще, чем живых. Задумываясь над этой простой истиной, иногда с оторопью понимаешь, что у многих из нас будут довольно ухоженные могилки.
И можно, оказывается, в жизни умирать не однажды. Можно умирать столько, сколько самым близким нам людям будет угодно нас убивать. После того, как вначале графинь, а потом еще и Валеру закопали в мерзлую землю, Катя стала умирать в который уже раз. Но жизнь все продолжалась вокруг нее, а бедное ее сердце все продолжало жить.
Странно, она почти ничего не помнила из того вечера, когда к ней в последний раз приходил Валера. Жаль, ведь о чем-то они говорили тогда, наверно, о чем-то важном… Она лежала в на своей кровати, молча смотрела на ковер. Узоры на нем переплетались все так же… Ничего не менялось вокруг.
Каспар Давид Фридрих
Она молчала и была благодарна маме и Маше, которые не лезли к ней, никуда не звали, не приставали, но главное, никого не пускали к ней с пустыми с разговорами.
На кладбище провожать из всех погибших этой осенью, она не ходила, всех похоронили без нее, и поэтому все так и оставались для нее живыми. Разум ее все пытался и никак не мог осмыслить происшедшее. В ее голове все так же сворачивалась оборотная ведомость сложных многоходовых проводок ее отношений с Валерием, Вовой, графинями… Росла солидная кредиторская задолженность Валерки и Вовы за все предыдущие кварталы до того, и каким дебетом она могла покрыть всю их несуразную жизнь и еще более нелепую смерть? Почему она так и не смогла никому объяснить, что счастливым быть так просто?.. Вот какой кредит она выставит себе теперь без них?.. Без Ксюши и Натуси? Без зимующего теперь в мерзлой земле Люськи? На почве этих душевных бухгалтерских проводок Катя стала тихо сходить с ума.
Через неделю после последних похорон мама тихо пропустила в ее комнату кого-то, пахнущего морозом и мандаринами. Катя обернулась от бесконечных замкнутых узоров ковра, на стул рядом с кроватью устраивался Терех.
— Ну, Катерина, здравствуй! Ничо пока грандиозного не надумала устроить? Лежи-лежи!
— Здравствуй…
— А я из офиса еду, мы все уже, кроме тебя, вернулись, тебя только не хватает! Ты не бойся! Никто ничего не знает, мы сказали ментам, что он из другого города возвращался. Хотя даже Наина знает, откуда Валерка возвращался, когда помер. Ее тоже по допросам таскали, она тебя пожалела.
— А что в фирме говорят?
— Кто что. Наши молчат, а дальнобойщики не стесняются, говорят, что бывшая бухгалтерша затрахала генерального насмерть, — сказал Терех, глядя в потолок.
— Скажи, чтобы заткнулись.
— Уже сказал, — Терех рассматривал свои пальцы. Потом он защелкал ими. Катя поняла, что сейчас он начнет свистеть, поэтому сказала: «Валера… он меня… ну, того… и бил еще. Больно было. Он подумал, что мы с тобой раньше договорились… А это я сама. Одна придумала!»
Дорина Кострас
Странно, только теперь она начала припоминать, что собственно было тем вечером. Она приподнялась на подушках и силилась что-то сказать Тереху, но точно она не помнила… Что-то важное ускользало из памяти.
— Я все знаю, успокойся. Тебя Гнус с Морковкой нашли. Благо Валет дверью только хлопнул.
— Тебе документы нужны? Они тут, в столе были!
— Да не волнуйся ты! Машка давно все документы нашла, Татьяне отдала. У нас сейчас суды начинаются. Жано здорово выручает. Он юрист оказывается, а не только… ну, неважно.
— И я еще болею тут…
— Да болей на здоровье! Только когда выздоровеешь, не чуди больше, лады? Хорошо, что до годового баланса еще не скоро. Новый год скоро встречать будем!
— С какой это рожей я к вам на работу пойду и еще Новый год встречать… Сам же тогда у березы мне кричал про то, какая я сука.
— Так я ведь о другом кричал, о сугубо личном, не в производственном плане… Ты сама-то когда придешь, госпожа учредительница? Да-да, я, как учредитель решил все доли поделить!
— Как король Лир, что ли?
— Не… Я тебе и себе шестьдесят процентов оставлю, остальные на Таньку, Бобку с Райкой и Наину записал. Наина мне за это джип вишневый отдает!
— А на кой он ей, у нее теперь черный есть!
— А ты это знаешь откуда?
— От верблюда.
— Это ты на стрелке высмотрела, глазастая наша? Теперь, Катерина, я тебя буду на этом джипе по ночам возить на заправку, с музыкой! — заржал Терех.
— Дурак! Я в этот джип больше не сяду. Морковке подари, — обиделась Катька.
— А чо не сядешь-то? Да в самый раз! В смысле здорового образа жизни! Еще такую вещь Морковкам дарить! Нам что, теперь всю жизнь виноватиться, что в одну колоду с кем не надо с малолетства затесались? Ты теперь можешь не переживать, ментовка все же докопалась, кто тогда дырку во лбу твоему благоверному сделал. А мы, как были клоунами, так и в этом раскладе с клоунами оказались.
— Точно! Мне же это тоже тогда Валерка говорил! Но он сказал, что меня вместе с Кузькой посадят…
— Не посадят. Теперь не посадят. Его, видно, Лариса Вовкина раньше ментов нашла… Похоронили уже.
— Всех похоронили, значит, — заскулила Катька, — во всем я виновата…
— Похоронили, Катюха! Мы ж не какие-нибудь! Никого на поверхности еще не оставили. А пока сами не померли, вкалывать надо, башли зашибать. Иначе хоронять будет не на что! Вот тогда кругом виноват окажешься. Короче, шиза пройдет, на трудовую вахту чапай! Из нас же никто в финансах не петрит, кроме тебя. Даже Жано. Давай, не хандри! Жду, короче! — бодро заверил ее Терех, поднимаясь. Пожимая ее руку на прощание, он вдруг притянул ее в одной ночнушке к себе и, обнимая, сказал в ухо: «Как шизеть перестанешь, ко мне жить поедем, ладно? В твоей квартире Жано с Гнусом теперь живут, извини… В память о Люське. Поедешь ко мне жить?»
— Отстань, — отпихнула его Катерина. — Не поеду.
— Дура! — сказал ей Терех и, добавив с задумчивой улыбкой: «Точно! Дура и сука!», вышел.
Но Катя успела ему все крикнуть: «От такого же слышу! От дурака и су. су..» Она немного замешкалась, соображая, как будет «сука» в мужском роде, удивляясь, что, оказывается, все суки — женского рода…
«Ссу! Ссу!» — со смехом передразнил ее Терех, выталкиваемый в дверь рассерженной Валентиной Петровной.
Дорина Кострас
Когда дверь за ним захлопнулась, Катя зарылась в подушку, наскозь пропитанную ее горькими, беспомощными слезами, и, окончательно зашизев, громко рассмеялась.
Терех ушел, и Катя подумала, что еще утром ошибалась, когда решила, что раз все живут без нее, то и разговаривать ей с ними больше не о чем, пускай, мол, теперь без нее живут, раз им так хочется.
Сложив ноги калачиком, она перебирала фотографии, которые вывалила на постель из целлофанового пакета. Она все собиралась купить альбом, хранить их как полагается, да все как-то было недосуг. У многих фоток уже обломились уголки. Конечно, надо бы хранить их в альбоме. Вот они все: шестилетняя Катька и двенадцатилетний Валерка стоят в обнимку у них во дворе, а сзади маячит мертвый теперь Мишка, оседлав заветную Катькину мечту — велик «Пионер»… Вот все они у полуразрушенной голубятни. Терех стоит со своей вечной ухмылкой, а Кузька и Бобка, естественно, с ключами на шее.
А здесь Кате уже десять, и Валерка повел ее в настоящее фотоателье, где сказал мастеру, что она — его сестра. На фотографии они оба сидят как истуканы, и уже вечером Валерку заберут от нее на долгие годы. Он вернется к ней, но каким? Сколько она ждала, что он ее позовет… Как долго ей казалось, что только он, мальчик с золотистыми кудряшками, и сможет ее позвать так, чтобы мир вокруг поменял свое лицо и наполнился счастьем. Что же плохого было в ее мечтах, если все получилось так?
Вот этот конверт со свадебными фотографиями. Странно, вроде бы она была очень даже ничего. Но никто из них ее не позвал, даже Вова, который был так близко… И Катя, растравляя себя, заплакала изматывающими, смывающими все печали, бабьими слезами. В изнеможении она поднесла к лицу припасенное для такого случая полотенце. Рядом зашуршала, очевидно, оставленная Терехом газета «Городские ведомости» с броским заголовком — «Дело закрыто». В ней сообщалось, что клоуны-злоумышленники, выместившие свою злобу на известном предпринимателе Карташове за то, что в городской Думе он всегда последовательно боролся с чиновничьей коррупцией и мздоимством, были просто хулиганскими отморозками, которых развелось, в последнее время, немало. Но вот роковой выстрел, описанный в одноименной статье, оказывается, произвел под шумок ближайший друг и соратник Карташева — Михаил Васильевич Кузнецов. Однако пережить ему этот некрасивый проступок было настолько трудно, что он, не смирившись с горечью утраты, повесился в пролете недостроенного арматурного цеха. Как он без специального снаряжения поднялся на 28-метровую высоту, для следствия осталось загадкой…
20. ВМЕСТО МНОГОТОЧИЯ
Вынуты все карты из колоды. Неровными стопочками лежат они перед нами. Ах, да! Две фигуры остались — король и дама. Кинуть их или обождать? Сойдется ли весь пасьянс, если их кинуть? Что будет? Чем сердце успокоится? Да какая разница… Все равно, что было, только то и останется с нами…
Вот и пришло новое лето. Всю зиму пришлось трудиться, не поднимая головы. Жарким июньским вечером в бывшем кабинете господина Кондратьева, обитом панелями под черный велюр, в кожаном итальянском кресле сидел наголо бритый мужчина в английском костюме из пропитанного хлопка. Возле него крутились две полные дамы — одна повыше и постарше, другая ниже и, соответственно, помоложе. Одеты дамы были…качественно. Чувствуется, старались соответствовать и отделке кабинета и внушительному виду своего начальника.
Подвесной потолок отсвечивал тонированной бронзой, мужчина вынул распечатку из принтера и передал ее даме постарше. Дама посмотрела на листок и просительно сказала: «Евгений Львович с «Пингвином» подмогу просит, ты вечером не выедешь туда сам, а?..» Дама помоложе тут же затараторила: «Эта Лариса совсем с катушек съехала! Заявление прокурору накатала, и подписалась «гражданкой Ларисой Викторовной Карташовой». Юродивая! Все знают, что и клуб и ресторан теперь наши! А они с Карташом не расписаны были. Чо она пасть-то на чужое разевает?»
— Раиса Ивановна, не надо горячности! А что у нас с Восточным рынком? — поднял на нее глаза мужчина.
— А что? — испугалась Раиса Ивановна.
— Ну-у, братья Болотины приходили, говорили, что хорошо бы его назад вернуть… Дела у них нынче совсем неважные.
— Так и они с нами не делились, когда у нас дела были неважные.
— Угрожали, что за последний кусок драку начнут. Нам до кучи можно и надорваться. Карташа они боялись, а нас могут и смять.
— Да вот еще! Драться с братьями Болотиными! — пожала плечами дама постарше. — Да мы даже ментовку вызывать не будем. Со вчерашнего дня там аренда снижена на 20 %, гибкая оплата, возможен бартер. Слыхал по радио? А Болотины там всех податями задавили. И неизвестно еще, Вова ли Карташов ихнюю бабу мочканул! А нечего было народ злить! Да там 43 % мест не занято, а проходимость там, как на Красной площади! Так и нечего этим придуркам возле хорошего дела тереться! На восточном рынке директор-то кто у нас? — заглянула она в бумаги. — А, Морковка! Пардон, э-э-э… Михаил Валентинович Поройков. Он в курсе, народ за него, охрана там веселая, все свои, такие же клоуны. Поэтому и Болотины к тебе, Терех, поперли, заметь, не к Морковке Валентиновичу! А Катька твоя…
— Татьяна, договаривались вроде! — досадливо поморщился мужчина. — «Мочкануть, Райка, Катька, Морковка»!
— Ну, и хрен с ними со всеми!
— И я о том же. Меня, бензовозы беспокоят. Почему с нами контракт на поставку не пролонгируют? Построй в шеренгу юридический и финансовый отделы, с Жано, то есть с Евгением Львовичем завтра ситуацию прокачайте!
— Да я слежу за этим, Терех. Жано стрелку им назначил. Да не бойся! Не с автоматом, а в «Пингвине». Там сейчас все очень цивильно, без порнухи. Слушай, ты сам в «Тьери» к Наине позвони, узнай, как дела!
Дама помоложе стала с тревогой поглядывать на окно. Потом не выдержала и брякнула: «Слушай, Терех, щас Катька твоя…»
— Екатерина Васильевна! — поправил ее Терех с едва ощутимым укором.
— Поехали-ка, Терех, сами проверим сейчас «Тьери»! — сказала с тревогой Татьяна. — А то у нашей Екатерины Васильевны опять истерика будет.
Они разом взглянули на окно, на стекле которого налипли тополиные пушинки. Окно офиса выходило прямо в старый городской дворик, где в летней благодати праздновали свободу от учебников и тетрадок ребятишки. С тревогой прислушиваясь к их крикам, они быстро засобирались к выходу. Терех привычно сгреб в стол разложенные у компьютера бумаги.
— Опять двадцать пять! — огорченно пробурчал он себе под нос.
— Надо съезжать отсюда к едрене фене, а то все тут скоро шизиками будем! Давайте в центр выедем! Я такое место присмотрела! — трещала на ходу Райка.
Можно было, конечно, выехать давно, но куда скроешься от себя? «Валет, Валет, выходи!». И вот она стоит у окна, растирая защипавшие глаза, верно, тушь потекла. А там, за стеклом бежит уже чужое, не их детство, и не вернуть, не повернуть вспять время. Давним эхом всех прожитых лет к ней пришли ее прежние горькие мысли: «Ну, что же ты? Как же ты мог? Ведь меня надо было только позвать! Ведь ты же знаешь как! Позови меня, позови…» И будто в ответ из коридора донеслись громкий Райкин смех и голос Татьяны: «Катька! Екатерина Васильна-а! Шабаш! Перерыв на обед! Пошли в машину! Терех зовет!..»
Ned Bittinger
- Часть 1.
- 1. Что было
- 2. В подполье
- 3. Сам-четверг
- 4. Десятка пик
- 5. Десятка треф
- 6. Ленорман
- 7. Семерка треф
- 8. Девятка пик
- 9. Король червей
- 10. Девятка треф
- 11. Пиковая дама
- 12. Шестерка пик
- 13. Дама треф
- 14. Трефовый валет
- 15. С песней по жизни
- 16. Ночной разговор
- 17. Дальняя дорога
- 18. Туз бубен
- 19. О разведении слонов в Белоруссии
- 20. Танцы-шманцы
- 21. Ягодок — полный кузовок!
- 22. Пиковый интерес
- Часть 2. Что будет
- 1. ИГРА МАСТЕЙ
2. ДАМА БУБЕН - 3. БУБНОВЫЙ ВАЛЕТ
- 4. КАЗЕННЫЙ ДОМ
- 5. ДУЭТ
- 6. ВОСЬМЕРКА ПИК
- 7. СЕМЕРКА ЧЕРВЕЙ
- 8. СЕМЕРКА БУБЕН
- 9. МАМИНЫ ЗАБОТЫ
- 10. КОРОЛЬ ПИК
- 11. ПЯТЬ КНИГ С ПРЕДИСЛОВИЕМ
- 12. ПУСТЫЕ ХЛОПОТЫ
- 13. ДЕЖА ВЮ
- 14. ОРУЖЕНОСЦЫ
- 15. ВОСЬМЕРКА БУБЕН
- 16. ПОД ПАЛЬМАМИ
- 17. ДЕСЯТКА БУБЕН
- 18. МАРЬЯЖНЫЙ ИНТЕРЕС
- 19. ГОРИ-ГОРИ ЯСНО!
- 20. ШЕСТЕРКА ЧЕРВЕЙ
- 21. МАШЕНЬКА
- 22. БУБНОВАЯ ДЕВЯТКА
- Часть 3. Чем сердце успокоится
- 1. ПЕЧАЛЬ И РАДОСТЬ
- 2. БИЗНЕС С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ
- 3. ЧЕРВОННЫЙ ТУЗ
- 4. КАТЬКИНЫ КАНИКУЛЫ
- 5. ДЕРЕВНЯ! СЕЛЬПО!
- 6. ОСОБЕННОСТИ УЧЕТА ДЕНЕЖНЫХ СРЕДСТВ
- 7. БОНЖУР, МАДАМ! ПАРДОН, МЕСЬЕ!
- 8. ДЕСЯТКА ЧЕРВЕЙ
- 9. НА ГРАФСКИХ РАЗВАЛИНАХ
- 10. ВОСЬМЕРКА ТРЕФ
- 11. КОРОЛЬ БУБЕН
- 12. ШЕСТЕРКА ТРЕФ
- 13. УРОКИ ДЛЯ УРОК
- 14. ВАЛЕТ ПИК
- 15. ВОСЬМЕРКА ЧЕРВЕЙ
- 16. ВАЛЕТ ЧЕРВЕЙ
- 17. СЕМЕРКА ПИК
- 18. ПИКОВЫЙ ТУЗ
- 19. ШЕСТЕРКА БУБЕН
- 20. ВМЕСТО МНОГОТОЧИЯ
