Николай Черкасов. Часть III

В начале XIX века Николай Михайлович Карамзин в частном письме утверждал, что без Ивана Грозного его история будет, что «павлин без хвоста». Действительно, первый русский историк весьма постарался, создавая яркий образ царя: хорошего и добродетельного в юности и погрязшего в «неистовом кровопийстве» «в летах мужества и старости». В знаменитом Девятом томе своей истории он так объяснил мотивы тирании Ивана Грозного: «кровопийство не утоляет, но усиливает жажду крови», а единственную причину таких действий Карамзин видел в тяжелейшей травме царя после смерти первой жены.

Новое поколение историков — от Костомарова и Соловьева до Ключевского и Платонова — искало рациональные объяснения поступков Ивана Грозного: решение геополитических задач, обновление элиты (дворяне вместо боярства) и создание самодержавной модели власти. На фоне этих дискуссий в массовой исторической памяти сформировался образ Ивана Грозного как архетипа русского самодержца. Удивительно, но популярность царя никак не соотносилась с его представленностью в официальных местах памяти. Грозного не поместили на монумент «Тысячелетие России» в Великом Новгороде, в отличие от его сподвижников Алексея Адашева, монаха Сильвестра и даже жены Анастасии. Тем не менее, исключенный из официальных «мест памяти», он оказался одним из самых востребованных героев в отечественном кинематографе. Ведь у нашего первого царя идеальная биография, замешенная на войнах, сексе, терроре и последующем раскаянье. То есть всем том, что так любит массовая культура.

Один из первых отечественных фильмов был снят по мотивам популярной драмы А.К. Толстого «Смерть Иоанна Грозного» (1909) [1]. Фильм из десяти картин, режиссерский дебют пионера кинематографа Василия Гончарова, сняли за пять тысяч рублей — приданое жены кинопромышленника Василия Тимана. Режиссер Яков Протазанов, для которого лента стала дебютом в кино, вспоминал, что из-за ошибки оператора, не умевшего плавно крутить ручку киноаппарата, «патриарх, и стрельцы, и участники крестного хода галопировали, как в мазурке» [2]. Полулюбительская лента вскоре была забыта, и сегодня о ней помнят только историки кинематографа. Но сам образ царя не отпустил кинематографистов.

Спустя шесть лет на экран вышла драма «Царь Иван Васильевич Грозный» (1915) режиссера Александра Иванова-Гая. Вольная экранизация оперы Н.А. Римского-Корсакова «Псковитянка» должна была стать сенсацией: ведь в роли царя согласился сняться сам Федор Шаляпин. Сюжет разворачивался во времена опричнины, чаще всего именно этот период жизнедеятельности царя экранизировался. Иван Грозный вел войско на Псков громить изменников, когда случайно узнавал о незаконнорожденной дочери. Московский царь представал в фильме человеком властным и жестоким, с «беспредельным чувством владычества над людьми».

Как отмечает самарский историк Ольга Леонтьева, такой образ Ивана Грозного казался Шаляпину «более достоверным и убедительным», а рациональная интерпретация царя как «ехидной змеи» и «хитрюги» была отвергнута. При этом в исполнении Шаляпина царь, горько оплакивающий гибель дочери, вызывал сочувствие. Фильм не особо понравился столичной публике и критикам, поскольку, как «только исчезает образ Грозного <…> ярко выступают на сцену дефекты картины». Неудивительно, что Шаляпин зарекся сниматься в кино. А вот провинция тепло принимала великого актера в образе Грозного: вероятно, такой царь в большей степени соответствовал стереотипным представлениям. Любопытно, что в картине состоялся дебют пятнадцатилетнего Михаила Жарова, который снялся в массовке в роли опричника; через 30 лет актер уже «возглавил» опричнину, сыграв самого Малюту Скуратова.

В первые годы советской власти Иван Грозный трансформировался из исключительного тирана в типичного мракобеса. В годы нэпа вышла кинодрама «Крылья холопа» (1926) режиссера Юрия Тарича по сценарию Виктора Шкловского и Константина Шильдкрета. Талантливый самоучка Никита Выводков всю жизнь мечтал изобрести крылья и полететь. За свою идею в царстве Ивана Грозного (в эпизодической роли царя снялся актер МХАТа Леонид Леонидов) он подвергался жестоким пыткам.

Бесспорно, что полноценная экранная жизнь Ивана IV началась со знаменитой дилогии Сергея Эйзенштейна.

С середины 1930-х сталинское руководство выстраивало новый исторический пантеон, в котором Ивану Грозному отводилась роль создателя московского централизованного государства. Несколько раз переиздавались труды апологета царя историка Роберта Виппера, утверждавшего, что «неудачи внешней войны, кровопролития войны внутренней — борьба с изменой — заслонили уже для ближайших поколений военные подвиги и крупные централизаторские достижения царствования Грозного». Донести до масс новую установку должны были мэтры советской культуры: Алексею Толстому, памятуя его опыт с Петром I, поручили написать пьесу, а Эйзенштейну — снять двухсерийное биографическое кино.

Фильм «Иван Грозный» — последняя работа режиссера Сергея Эйзенштейна.

Историческая киноэпопея, повествующая о борьбе Ивана Грозного за объединение феодальной Руси в мощное централизованное государство, стала одним из самых значительных событий мирового кино.

Тема «Грозного» была предложена Эйзенштейну в январе 1941 года из Кремля. Эйзенштейну предлагалось воспеть Ивана Грозного, не забыв и его прибалтийских завоеваний, и, таким образом, прозрачно намекнуть на величие современного властителя.

Эйзенштейн задумал и начал реализовывать свое произведение как единое целое, но оно попросту не укладывалось в принятую норму длительности одного фильма, и автору пришлось расчленить сюжет на три серии. Эйзенштейн успел снять две из них, третья же   заключительная, осталась в сценарии, подготовительных записях, рисунках и нескольких запечатленных на пленку фрагментах.

Первую часть фильма режиссер начал снимать во время Великой Отечественной войны (в 1944 году) в Алма Ате. Эта серия, воспевавшая идею великодержавности, охватывает юность Ивана, венчание на царство, Казанский поход, смерть Анастасии и завершается крестным ходом к Александровой слободе. На экране сменяются царские палаты, бескрайняя татарская степь, пышный свадебный пир, поле брани, русская слобода в снегу. Фильм вышел на экраны в 1945 году, 20 января в кинотеатре «Ударник» состоялась его премьера. Он получил самые хвалебные оценки и был удостоен Сталинской премии.

Вторая часть «Ивана Грозного» начинается как продолжение первой   с прославления единовластия,   и повествует о событиях 1560 1569 годов: создание опричнины, подавление боярской оппозиции, расправы и казни. Резко контрастируя с первой серией, вторая является, по сути, обличением деспотизма и государственного террора. Царя уже ничто не оправдывает, он предстает как человек, раздираемый страстями, сам становится их жертвой и заливает кровью страну.

Вторая серия подверглась резкой критике со стороны Сталина. Мысль о неотвратимости расплаты за победу в борьбе за власть не могла быть высказана в советском кинофильме конца сороковых годов.

Выпуск картины был запрещен Постановлением ЦК ВКП(б) от 4 августа 1946 года. Официальная версия гласила: «Режиссер С. Эйзенштейн во второй серии фильма «Иван Грозный» обнаружил невежество в изображении исторических фактов, представив прогрессивное войско опричников Ивана Грозного в виде шайки дегенератов, наподобие американского Ку Клукс Клана, а Ивана Грозного, человека с сильной волей и характером   слабохарактерным и безвольным, чем то вроде Гамлета».

В Иване, его друге Малюте и опричниках увидели почти не прикрытое метафорическое изображение Сталина, Берии и людей из КГБ. Конкретно же фильму были адресованы следующие упреки: отсутствие народа в развитии сюжета; слишком большое значение, уделяемое придворным интригам; формализм.

Тем не менее, худсовет Министерства кинематографии фильм оценил, однако последний и решающий приговор поступил из Кремля. Вторая серия вышла на экраны России и всего мира лишь в 1958 году.

В фильме снялись звезды отечественного кинематографа середины XX века   Николай Черкасов (Иван Грозный), Людмила Целиковская (Анастасия Романовна), Михаил Жаров (Малюта Скуратов), Павел Кадочников (Владимир Старицкий) и другие.

Картина была удостоена приза жюри за лучшую операторскую работу (операторы Эдуард Тиссэ и Андрей Москвин) на кинофестивале в Локарно (Швейцария) в 1948 году. По итогам референдума критиков, проведенного английским журналом Sight and Sound в 1962 году, картина признана седьмой в десятке лучших фильмов в истории киноискусства, а в 1978 году «Иван Грозный» был назван восьмым среди ста лучших лент всех времен

Тогда, в середине 40-х, Иван Грозный не был настолько знаковым персонажем как теперь. В мощном потоке русской истории среди других деятелей его лично выбрал и выделил Иосиф Сталин. И теперь оставалось сделать только один шаг, чтобы закрепить сталинскую трактовку этого образа в умах советских людей. Этим шагом должен был стать выход на экраны биографического художественного фильма. Сталин нервничал, потому что по всей видимости для этой картины он выбрал не того режиссера. Сергей Эйзенштейн очень старался, но зачем-то усложнил концепцию и ушел куда-то в сторону.
Поручение Сталина сделать фильм о царе Иване Сергею Эйзенштейну лично передал председатель Верховного Совета Андрей Жданов.

Режиссеру было рекомендовано рассказать в фильме об Иване Грозном и опричнине, как «прогрессивной силе своего времени». А Сталинской премией в марте 1941 года за картину «Александр Невский» Эйзенштейну указали, в каком ключе он должен работать.
Сергей Михайлович все намеки услышал и для «Ивана Грозного» позвал практически ту самую команду, с которой делал «Александра Невского». Правда кроме своего постоянного оператора Эдуарда Тиссэ, с которым снимал все свои картины, Эйзенштейн пригласил еще одного оператора Андрея Москвина. Обязанности между ними поделили: Тиссэ отвечал за натурные съемки, а Москвин — за павильонные. Как и в «Александре Невском» главную роль должен был исполнить Николай Черкасов.

Историческая киноэпопея, ставшая одним из самых значительных событий мирового кино, повествует о борьбе Ивана Грозного за объединение феодальной Руси в мощное централизованное государство. В 1547 году семнадцатилетний московский князь Иван Васильевич взошел на царский престол, а через несколько лет одержал победу в Казанском походе. Ему предстояло пережить смерть первой, горячо любимой жены, измену друга, поражение в ливонской войне и боярский заговор. В борьбе за власть царь был беспощаден. Он стал великим самодержцем и получил прозвище «Грозный». Эпиграфом к сценарию режиссер взял строчку из Сенеки: «Нет великого духа без примеси безумия».

Личность Ивана Грозного интересовала и привлекала Эйзенштейна. Показывая исторические события, режиссёр решил подчеркнуть главное в русском царе — стремление к государственному единению и мощи России, на пути к которому он не останавливался ни перед чем.

С начала 1941 года Эйзенштейн начал собирать материал. В Историческом музее он изучал предметы быта и костюмы XVI века; в Третьяковской галерее — картины, иконы и скульптурные изображения Грозного. Однажды даже просил смотрителей оставить его на некоторое время одного в храме Василия Блаженного. В фонде Эйзенштейна в РГАЛИ сохранилось 156 фотографий русской мебели, посуды и церковной утвари и 270 фотографий оружия. В своих записях этого периода режиссер сформулировал для себя концепцию фильма: «Твердое государство внутри — база твердого государства международного. Тогда надо кончать Ливонией, выходом к морю». Так режиссер обобщил оценки историков, стремящихся найти в политике Грозного рациональное зерно.

Эйзенштейна очень увлекала фигура царя, он изучал исторические книги и тексты самого Грозного, читал знаменитые письма Курбскому и сборники народных песен XVI–XVII веков. Еще, конечно, Эйзенштейна прельщала возможность снять большой исторический фильм для миллионной аудитории. Когда драматург Виктор Шкловский пытался убедить его исправить образ Малюты Скуратова, режиссер недовольно сказал: «Историю всегда знают по кинокартинам. Когда-нибудь появится дом “Матери и Малюты”».

Согласно замыслу первая серия картины охватывала юность Ивана, венчание на царство, Казанский поход, смерть Анастасии и завершалась крёстным ходом к Александровской слободе, куда, покинув царство, удалился Иван.

На роль Ивана Грозного был утверждён Николай Черкасов. Режиссёр выдвинул перед ним сложные задачи. Актёр писал в своей книге: «Он требовал, чтобы характеристика Грозного складывалась и раскрывалась перед зрителем в точном соответствии с развитием действия, между тем как действие охватывало свыше двадцати лет его жизни, разносторонней государственной деятельности.

Приступив к разработке сценария фильма, Эйзенштейн обнаруживает в личности Ивана особую склонность к скачкообразному изменению эмоциональных состояний: «В характере исторического персонажа пленила меня та же трагическая раздвоенность и вместе с тем слитность в единстве. <…> Я имею в виду образ царя Ивана Грозного, общение с которым принесло мне столько радости и столько огорчений, как бы в судьбах самой работы над ним отпечатавших своеобразие его нрава». В первоначальной версии сценария эпизод о юности Ивана (сохраненный во второй серии) должен был стать прологом ко всему фильму. Значение этого эпизода трудно переоценить: угнетенный ребенок — важный аргумент в трактовке образа Ивана Грозного.

К апрелю 1941 года Эйзенштейн написал верлибром первый вариант литературного сценария и уже начинал подбирать актеров. Однако все планы изменила Великая Отечественная война. Режиссер эвакуировался вместе с «Мосфильмом» в Алма-Ату, где продолжил работу над сценарием. К концу первого военного года двухсотстраничный сценарий был готов. Виктор Шкловский утверждал, что он был «работой противоречивой, спорной и очень тщательной», с «очень сложными, открытыми и договоренными» примечаниями. Сценарий был направлен для утверждения в Москву, где на много месяцев застрял. Красная армия наступала на всех фронтах, и вряд ли Сталин или Жданов имели время на изучение толстенных исторических фолиантов.

Тем временем, конкурент Эйзенштейна Алексей Толстой в феврале 1942 года представил свою пьесу «Иван Грозный». Произведение, одобренное властью, вызвало неоднозначные отзывы историков. В Ташкенте на авторском чтении профессор Сергей Веселовский резко раскритиковал сочинение «красного графа». Вот как об этом эпизоде вспоминал его ученик историк Сигурд Шмидт: «Замечаний было много — и общего характера, и особенно об исторических неточностях и несуразностях <…> А.Н. Толстой был раздражен и плохо пытался скрыть свое раздражение, а на одно из замечаний воскликнул: “А вам не все ли равно!”» Эйзенштейн также рискнул отправить свой труд для отзыва в Институт истории СССР. Однако знаменитые медиевисты, включая Виппера, решили промолчать. По официальной версии все они были больны. Только Милица Нечкина, специалист по революционному движению, написала восторженную рецензию.

В чем причина столь единодушного молчания историков? Как отмечает киновед Р. Юренев, «пойдя на вольную трактовку событий, Эйзенштейн должен был поступиться исторической достоверностью и в характеристике многих действующих лиц». А если называть вещи своими именами, то он допустил множество натяжек, искажений и прямых фальсификаций. Малюта Скуратов (Михаил Жаров) представлен выходцем из народа и создателем опричнины, что далеко от истины. Главным мотивом действий Андрея Курбского (Михаил Названов) Эйзенштейн сделал страстную любовь к жене царя Анастасии Романовой (Людмила Целиковская), что является чистым домыслом. Двоюродный брат Владимир Старицкий (Николай Кадочников) выглядел апатичным простодушным дитятей, хотя на самом деле активно участвовал в Казанском походе. Каким же в фильме представал главный герой, блестяще сыгранный Николаем Черкасовым?

В первой серии фильма Иван показан в разгар своей реформаторской деятельности и военных побед. Уже первый титр фильма гласил: «Это фильм о человеке, который в XVI столетии впервые объединил нашу страну, о Московском князе, который из отдельных разобщенных и своекорыстных княжеств создал единое мощное государство». К этому тексту у историков сразу бы возникло много вопросов: о каких княжествах идет речь, ведь последние русские княжества включали в состав Московского государства отец и дед Ивана Грозного? И почему мощное государство вскоре после смерти царя погрузилось в пучину Смутного времени?

Однако власть такой герой полностью устраивал. В июне 1942 года Эйзенштейн получил замечания по литературному сценарию. Их было всего три: критиковался постоянный мотив «одиночества Ивана»; указывалось, что «близость Ивана Грозного народу» «антиисторична»; было обращено внимание на некоторые исторические неточности. Только в сентябре 1943 года Эйзенштейн получил рецензию вождя на свой сценарий. «Сценарий получился неплохой. Т. Эйзенштейн справился с задачей. Иван Грозный как прогрессивная сила своего времени и опричнина как его целесообразный инструмент вышли неплохо. Следовало бы поскорее пустить в дело сценарий». Интересно, что Сталин просит «пустить в дело» сценарий, хотя фильм уже полгода находится в производстве.

Одни лишь многочисленные внешние перевоплощения, через которые проходил Грозный, от лучезарного юноши и до изнеможённого борьбой, но сильного, властного правителя государства, ставили ряд серьёзных трудностей».

В фильме у Черкасова было больше десяти возрастных гримов. На вопрос: «Отталкивался ли Эйзенштейн во внешности персонажей от их исторических прототипов, показывал ли вам портреты Ивана Грозного?» — художник-гримёр Горюнов ответил: «Никогда. Он говорил, что образ делается нами, мы должны показать своё к нему отношение». Как говорил сам Эйзенштейн, «не столько Эль Греко, сколько монахи Алессандро Маньяско стилистически определили облик и движения моего Ивана Грозного — Черкасова». В картинах Маньяско, итальянского художника XVII—XVIII веков, он увидел не только линии Эль Греко, но и Домье, Калло, Гойи…

Съёмки «Ивана Грозного» начались 1 февраля 1943 года в Алма-Ате, куда был эвакуирован «Мосфильм». Правительство Казахской ССР предоставило группе Эйзенштейна недавно отстроенный в столице Дом культуры, зрительный зал и сцена которого служили в качестве кинопавильона.

Кинематографисты были обеспечены всем необходимым для создания монументальной картины в двух сериях, требовавшей бесконечной смены громоздких строенных декораций и громадного количества костюмов, от богатых царских облачений до сотен кольчуг для пушкарей и латников. Правда, съёмки в павильоне часто приходилось вести по ночам, так как днём электроэнергия шла на нужды заводов, работавших для фронта.

Несмотря, на то что «Иван Грозный» создавался во время Великой Отечественной войны, в эвакуации, на Алма-Атинской киностудии, Сергей Эйзенштейн поначалу ощущал себя счастливым художником с безграничными возможностями. Он писал, что как прорастает мешок картошки на его кухне, также его работа над «Грозным» прорастает массой эпизодов, реплик, ремарок. Он прорисовывал каждый будущий кадр, продумывал не только движения героев, но определял положение и образ каждой тени.

Экспериментировал с цветом — поэтому в черно-белой картине появился яркий очень эмоциональный цветной кусок.

Это тоже один из его экспериментов, который не вошел в фильм — пробы режиссера Михаила Ромма на роль королевы Англии.

Попробоваться на роль Ефросиньи Старицкой, которую в результате сыграла Серафима Бирман, специально в Алама-Ату приезжала Фаина Раневская.

Как ему хотелось, чтобы роль царицы Анастасии исполнила балерина Галина Уланова! Там, в Алма-Ате, на сцене местного театра оперы и балета он увидел ее в «Жизели». Несмотря на работу над фильмом, он продолжал ходить на все ее представления. Однажды после спектакля он набрался решимости и предложил сыграть у него в фильме. Уланова увлеклась этой ролью. Но участие в фильме привязывало ее к Алма-Ате, а у балерины на тот момент было запланировано много поездок. Для съемок она могла выделить только месяц. А этого было недостаточно.

В результате царицу сыграла Людмила Целиковская.

Неожиданно выяснилось, что нет фанеры для постройки фундуса — щитов, из которых делают декорации. Сообразили, что растёт в Казахстане крупный кустарник. Его зовут чий. Плетут из него маты, кладут на пол под кошмы. Когда начали делать декорации к «Ивану Грозному», то набивали на брусья маты из чия, а потом их штукатурили. Можно только поражаться, как умел Эйзенштейн при скромных возможностях военного времени создать прекрасные декорации соборов и царских палат.

На картине работали два оператора: Эдуард Тиссэ, снимавший натуру, и Андрей Москвин, которого режиссёр специально пригласил для павильонных съёмок. Портретные съёмки оператора Москвина могли бы составить гордость любой кинематографии. «Иван Грозный» — один из ярчайших в истории мирового кино примеров живописного кинематографа.

Художником фильма являлся И. Шпинель, но при разработке эскизов ему активно помогал Эйзенштейн. В разработке эскизов, костюмов Сергей Михайлович опирался на собственный дар блистательного художника-графика. Он нарисовал более двух тысяч набросков для картины.

Эйзенштейн сам делал эскизы костюмов, добиваясь того, чтобы костюм подчёркивал характеристику действующего лица. Он с неутомимым вниманием следил за второстепенными, казалось бы, аксессуарами — за утварью, за предметами культа, добиваясь выразительности мельчайших деталей, стилистического единства всех подробностей.

Эйзенштейн говорил, что привык «думать рисунками», и эта изобразительная отточенность присутствует в каждом кадре. Весь финал первой серии был зарисован им в последовательном развитии кадров, причём не эскизно набросан, как обычно у режиссёров, а подробно, обстоятельно разработан, — это была серия вполне законченных, завершённых рисунков.

Он старался воспроизвести в кадре то, что было изображено им на бумаге. Эйзенштейн долго, тщательно устанавливал кадр и подолгу смотрел в глазок аппарата, прежде чем приступить к съёмке, добиваясь того, чтобы каждый кадр в отдельности представлял собою законченную живописную картину.

Сергей Михайлович обращал внимание главным образом на пластическую выразительность актёрской игры. Благодаря этому и появилось выражение: «Эйзенштейн выгибает актёра под картиночку». Другая подобная шутка была рождена местным, казахстанским, колоритом: «У Эйзенштейна актёр выворачивается как саксаул».

Черкасов, вдохновлённый патриотическим замыслом фильма, был необычайно увлечён работой. «Мужественный, величавый, волевой образ Ивана Грозного, бесстрашного в борьбе за высшие интересы государства, насыщенный сложным психологическим содержанием, поставленный в острые по своему драматизму положения, в ситуации подлинного трагического характера, с первых же дней работы над ролью поглотил все моё внимание и силы», — вспоминал Черкасов о том времени.

Работа с Эйзенштейном представляла несомненные трудности для актёров, большинство из которых встретились с этим режиссёром только на «Иване Грозном». Актёрский состав подобрался необычайно сильный. Как говорил сам Эйзенштейн: «Я с бездарностями вообще не имею дела».

В «Иване Грозном» созданы прекрасные образы: зловещая Ефросинья Старицкая — Бирман,

прямодушный и бурный Колычев — Абрикосов,

исступлённо ненавидящий Пимен — Мгебров,

фанатичный молодой Басманов — Кузнецов,

инфантильный и безвольный Владимир Старицкий — Кадочников.

Одним чувством ненависти к боярам живёт Федор Басманов — Бучма.

Ещё более колоритен Малюта Скуратов — Жаров.

Сталин особо отметил Названова в роли Курбского.

Собственно говоря, в фильме нет актёра, включая исполнителей эпизодических ролей, которые не создали бы запоминающихся фигур. Даже юный Вицин, два раза мелькнувший среди безусых, по-современному выглядевших нагловатых опричников, запоминается своей мальчишеской безоглядностью.

Михаил Жаров, игравший Малюту, верного царского пса, немного переврал роль. Малюта изменил истории и оказался парнем куда более простым и куда менее страшным, чем того требовалось. Зато Серафима Бирман в роли царской тетки — это что-то невероятное! Страшная черная тень, паучиха, повсюду проклятьем следующая за царем и вершащая злые дела за его спиной, главная заговорщица и вместе с тем любящая мать. Сыграно просто конгениально. Нельзя не отметить и Кадочникова, сыгравшего роль дурачка-Владимира, боярского «выставленца» на царство. Существо простодушное и безобидное, герой страшен тем, что он может стать царем, и тогда падет величие Руси, как оно пало при идиотичном Павле. Марионетка с воловьими глазами, он почти бессловесный, но такой значительный и интересный персонаж.

На съёмочной площадке Эйзенштейн много экспериментировал, варьировал, делал десятки вариантов одного кадра. Режиссёр понимал, что вторая серия полемичнее политически, но сильнее драматургически, поэтому он делал все, чтобы сократить разрыв между выпуском двух серий до минимума. Многие сцены второй серии снимались одновременно с первой, а некоторые, вообще сначала предназначавшиеся для первой серии, только в процессе монтажа оказались во второй (например, сцены детства Ивана).

Эйзенштейн делал режиссёрские разработки характеров действующих лиц и выстраивал непрерывную линию поведения персонажей сразу для всего фильма. Ещё 31 марта 1942 года Эйзенштейн записывает: «…дрался в парткоме 17 марта за выход обеих серий одновременно…»
Накануне нового, 1944 года в Алма-Ату прибыла комиссия Комитета по делам искусств. Она просмотрела отснятый материал по «Ивану Грозному» и одобрила его.

В процессе съёмок первоначальные планы Эйзенштейна претерпели изменения — материал не умещался в две серии, и фильм должен был стать трилогией, соответственно трём этапам правления Грозного. В противном случае три четверти чудеснейшего материала пришлось бы выкинуть.

Вторая серия охватывает поздний этап жизни царя Ивана, начиная с 1564 года — основания опричнины. Интонация в трактовке образа царя резко изменяется. Иван Грозный представлен как деспот, охваченный собственными страхами и страстями, сеющий хаос по всей стране. Экстатические переходы в действиях царя здесь становятся особенно заметны. Показательна линия митрополита Филиппа и Грозного. Царь передает «чернецу смиренному» митрополию Московскую и соглашается дать Филиппу право заступаться перед ним за напрасно обвиняемых. В следующей сцене вместе с Малютой Грозный вероломно забирает данную митрополиту власть. Финал сцены — после отданного распоряжения Малюте царь вновь впадает в экстатическое состояние страстного сомнения в содеянном: «Каким правом судишь, царь Иван? По какому праву меч карающий заносишь?»

Центральной линией второй серии фильма является противостояние Грозного и Ефросиньи Старицкой. С убийством ее сына Владимира Иван получает заветную «власть безграничную». Из подобных скачкообразных изменений складывается образ кающегося и одновременно творящего беззакония царя-инока, царя-грешника. Смена экстатических состояний, ущербность собственной личности возводится Грозным в ранг главного принципа применения власти: «Подобает царю всегда осмотрительным быть. Ко благим — милость и кротость, злым же — ярость и мучение. Ежели сего не имеет — не есть царь».

Логика теории пафоса во многом диктовала Эйзенштейну и закономерности развития образа царя, и всего художественного строя кинокартины. Экстаз, возведенный в ранг закона для режиссера — признак неумолимого распада личности выдающегося государственного деятеля. Нет ничего удивительного в том, что ключевой эпизод пролога был исключен из окончательной версии фильма, а вторая серия увидела свет лишь в 1958 году, после отмены культа личности и спустя десять лет после смерти выдающегося мастера кино.

Во время съемок Сергея Эйзенштейна очень торопили. Председатель Комитета по делам Кинематографии Иван Большаков и без того сложный кинематографическийй процесс превратил в настоящую пытку. По рассказам, когда Эйзенштейн из-за болезни не мог работать, Большаков требовал, чтобы съемки продолжали помощники режиссера.
В результате режиссер пишет личное письмо Сталину, в котором рассказывает об истощенных, живущих впроголодь членах киногруппы и о своем функциональном расстройстве нервной системы. Но при этом он подчеркивает: Я скорее умру, чем позволю себе перейти на халтурную спешку в постановке такой темы, как «Иван Грозный».
У фильма пытались ужать финансирование, режиссера заставляли сократить общий метраж картины. В ответ Эйзенштейн засыпал все инстанции телеграммами, жаловался на бездушных чиновников, требовал нужное количество пленки.

Вторая серия фильма, согласно первоначальному плану, была посвящена полному разгрому боярской оппозиции и заканчивалась высшим подъёмом ратных подвигов Грозного, его походом против ливонских рыцарей, его победоносным выходом к водам Балтики. «Отныне и до века да будут покорны державе Российской моря… На морях стоим — и стоять будем!» — такими словами Ивана Грозного завершалась вторая серия посвящённой ему эпопеи.

По новому варианту вторая серия фильма заканчивалась задолго до наступления этих событий. Заключительные её кадры были посвящены убийству Старицкого, — иначе сказать, победе Ивана IV над внутренним врагом, над боярской оппозицией.

В июле 1944 года съёмочный коллектив был уже в Москве, в знакомых павильонах «Мосфильма» на Потылихе. Последние досъемки, монтаж, озвучание — теперь работа над первой серией быстро двигалась к концу.

Фильм завершался получившим мировую известность эпизодом крёстного хода народа в Александровскую слободу. Бесконечно тянущаяся вдаль, извивающаяся на белом снегу чёрная людская лента необычайно эффектна и красива. Это Москва тянется крёстным ходом к царю, в добровольное его изгнание, чтобы молить о возвращении на престол.

28 октября состоялся просмотр первой серии «Ивана Грозного» на большом художественном совете. На обсуждении раздавались критические голоса: упрекали в замедленном ритме, в усложнённости формы, но в целом картина была одобрена.

Спустя месяц с небольшим после художественного совета фильм был принят Комитетом по делам кинематографии.

20 января 1945 года в столичном кинотеатре «Ударник» состоялся общественный просмотр первой серии «Ивана Грозного». В фойе была устроена выставка костюмов.

Фильм был встречен всеобщим признанием. Появилось много статей, высоко оценивающих новую работу Эйзенштейна. Страстно и темпераментно приветствовал «Ивана Грозного» Вс. Вишневский. Все улавливали в этом фильме перекличку с современностью. Ещё шла война, и патриотическое звучание первой серии, призывы к защите родной земли глубоко проникали в сердца зрителей.

Первая серия получила и международное признание. Вот что писал Чарлз Чаплин: «Фильм Эйзенштейна „Иван Грозный“, который я увидел после второй мировой войны, представляется мне высшим достижением в жанре исторических фильмов. Эйзенштейн трактует историю поэтически, и, на мой взгляд, это превосходнейший метод её трактовки».

Самых высоких похвал удостаивалось исполнение Черкасовым роли Ивана Грозного. Во всех выступлениях отмечались величие, монументальность и эпичность созданного актёром образа. На нем лежала огромная ответственность — раскрыть характер царя, показать его личность так, чтобы люди поняли, что грозным его сделал не злобный характер и не психоз, а окружение, что, возложив на себя тяжкий крест, он нес его всю жизнь, искренне веруя в тот карающий меч, вложенный в его руки Богом, нужно было раскрыть характер борца, который всю жизнь положил на плаху служения родине, всю жизнь был одинок, глубоко несчастен и обозлен, но не мог поступать иначе, ибо им одним крепка была тогда Русь. Черкасов играл не тирана, а человека, обремененного необходимостью тирании, беспощадного к себе и остальным. Актер не оправдывает царя, он просто дает жизнь застывшей в веках маски жесточайшего монарха и очеловечивает ее. Удивительно органически соединяет актер в этом образе героико-эпическое и человеческое начала. Его Иван — это воплощение эпохи, быта и мира российского средневековья. Сколько беспомощности в Иване, когда он оказывается болен и на коленях просит бояр, чтоб они не бросали дело его и целовали крест на царствие его сына. Как велик он, когда говорит о величии и силе своей Отчизны, как низок, когда отмахивается от верных друзей и слушается наушников. Как заботлив к своей любимой жене, как страшится за будущее сына…. Ужасный в гневе, великий в славе, преданный делу… В исполнении Черкасова перед нами поистине живой тип, выхваченный не только из истории, но и из жизни, ведь жизненный пример был совсем рядом… Поистине тяжела шапка Мономаха!

Только подслеповатый глаз мог не заметить явную проекцию с Ивана на Сталина, но сейчас можно рассматривать фильм свободным от политики, потому что, даже снимая кино в стиле соц. реализма, С. Э. остался верен себе. Он досконально изучил личность Ивана Грозного и его историю и представил личность Ивана близкой к одноименной пьесе А. Толстого. То есть симпатии художника очень явно оставлены на стороне царя, и, хочешь, не хочешь, зритель тоже симпатизирует человеку, который жестокими, но единственно возможными способами «вгонял» Россию в великую историю. Перед нами предстает Иван Грозный со дня своего венчания на царство до создания опричнины, то есть во время, когда царь был вполне вменяем и действительно вершил великие дела, борясь с древними боярскими родами, не желавшими нарушать вековой уклад, завоевывал новые земли, отбивался от врагов, заключал дипломатические соглашения с Европой, объединял Россию и строил империю. Это время, когда жестокость царя еще не перешла в стадию демонической одержимости. В этом фильме на вопрос царя Ивана «Прав ли я?!» Эйзенштейн отвечает однозначно: «Прав!»

Эйзенштейн применил множество новаторских техник и в операторской работе и в режиссуре. Фильм снят с размахом, которым не может похвастаться ни один «Титаник». Это и тысячи статистов, и декорации дворцов и церквей и костюмы, и предметы быта, точно соответствующие эпохе. И музыка великого Прокофьева. Многочисленные крупные планы лиц и некоторая театральность в игре актеров нисколько не мешают, наоборот, помогают выразительности, помогают полнее ощутить дух страшного времени, понять его и принять. Каждый кадр здесь, каждый эпизод полны символов и смысла. Они идеальны. Перед нами величайшее полотно величайшего мастера и творца. Перед нами история великого царя, рассказанная великим режиссером так, как будто он сам был очевидцем тех событий. Перед нами русский киноэпос «Иван Грозный».

Летом 1945 года Черкасов уже должен был закончить сниматься во второй серии «Грозного». В павильоне на «Мосфильме» стояли готовые декорации, актёры ждали вызовов со дня на день, а съёмки все откладывались и откладывались, так как композитор С. Прокофьев, занятый работой над оперой «Война и мир», задерживался с партитурой, а снимать сложные по ритму сцены пира опричников в Александровской слободе, их зловещие пляски Эйзенштейн без музыки не мог и не хотел.

Так и появился у Черкасова первый за многие годы отпуск.
Для Эйзенштейна летний простой стал косвенной причиной весьма важного события. Проходившая в Московском Доме кино конференция по цвету натолкнула режиссёра на мысль сделать сцену пира опричников — центральный эпизод второй серии — цветным.

«Краски вступят взрывом пляски цветов. И заглохнут в конце пира, втекая незаметно в чёрно-белую фотографию, в тон трагической, случайной смерти князя Владимира Андреевича» — так задумывал решить эту сцену Эйзенштейн. Это действительно пир золотисто-красных красок, буйное слияние которых передаёт бешеный разгул страстей и зловещее предвещание чего-то недоброго.

Эксперимент был смелым и, как показало время, весьма важным не только для самого фильма, но и для всей последующей истории кино.
Если первая серия фильма в узловых своих моментах опиралась на реальные события, пусть несколько изменённые и смещённые во времени, то вторая серия, названная «Боярский заговор», строилась не на правде факта, а на правде художественного образа.

Вторая половина царствования Ивана Грозного отмечена жестокостью. Мучительное желание вырваться из одиночества, не потерять друзей, оставаясь «грозным», и ощущение невозможности этого, невозможности сочетать власть и человечность преследуют Ивана.

Эйзенштейн решительно отказывается от разработки таких традиционных для искусства сюжетов, как убийство Грозным собственного сына, драматические истории многочисленных царских женитьб. Из сценария исчезают и почти обязательные для всех произведений об Иване Грозном фигуры Алексея Адашева и попа Сильвестра.

Вторая серия завершалась убийством Владимира Старицкого и пиром опричников. Третью, куда должна была войти драма отца и сына Басмановых, сцена исповеди, смерть Курбского, Ливонская война и выход к морю в финале, Эйзенштейну снять не удалось. Для третьей серии режиссёр успел снять лишь сцену покаяния и исповеди Ивана, а также несколько кадров «безмолвного похода» на мятежный Новгород. В записях Эйзенштейна сохранилось несколько вариантов финала всей картины.

За создание первой серии фильма «Иван Грозный» режиссёр С. Эйзенштейн, операторы А. Москвин и Э. Тиссэ, артисты Н. Черкасов и С. Бирман были удостоены высокой награды — Сталинской премии первой степени. Постановление Совета Народных Комиссаров СССР было опубликовано 27 января 1946 года. К этому времени съёмочная группа «Ивана Грозного» заканчивала работу над второй серией фильма.

2 февраля 1946 года в Доме кино проходит бал, в честь лауреатов Сталинской премии. Эйзенштейн не только приглашен, он председательствует на банкете, лихо танцует с актрисой Верой Марецкой. В этот момент всеобщей радости кто-то шепнул Эйзенштейну, что именно сегодня в Кремль запросили вторую серию «Ивана Грозного». Режиссер словно предчувствует недоброе. В Кремлевскую больницу его увозят прямо из Дома кино. Через полчаса после сообщения новости. У него тяжелейший инфаркт миокарда.
Рассказывают, что во время кремлевского просмотра второй сериии «Ивана Грозного» в зале боялись пошевелиться. Когда зажгли свет, Сталин отрезал: Не фильм, а кошмар. И пригрозил, что теперь возьмется за кинематографистов, а то во время войны все руки не доходили.
Через несколько дней это уже рассказали Сергею Эйзенштейну, который продолжал находиться в больнице. Сталину не понравились, что во второй серии Иван Грозный действует недостаточно решительно, а опричники похожи на шайку дегенератов.
Сергей Эйзенштейн просчитывает разные последствия, которые его могут ожидать за фильм, вывавший нарекания вождя народов. В один из больничных вечеров 48-летний Сергей Михайлович кладет перед собой лист бумаги и начинает писать мемуары. Он делает попытку остаться режиссером своей судьбы и принимает решение: загнать себя насмерть работой. Но отвлечься не получается: через три месяца, в сентябре 1946 года выходит постановление ЦК ВКПБ с решением о запрещении фильма.
В постановлении Эйзенштейна причислили к тем, кто «легкомысленно и безответственно относится к своим обязанностям, недобросовестно работает над созданием кинофильмов». Среди тех, кто не побоялся его навестить в эти дни — композитор Сергей Прокофьев, которому опустошенный Эйзенштейн говорит страшную фразу «Жизнь кончена, остался лишь постскриптум».
Чтобы избежать трагического постскриптума, по договоренности с Эйзенштейном, Николай Черкасов отправляет в Кремль Сталину письмо, в котором просит принять его и режиссера картины «Иван Грозный».

Три месяца они мучительно ждут ответа.

Сергей Эйзенштейн точно знал, что в Кремле вторую серию его «Ивана Грозного» посмотрели почти год назад. Сразу же запретили. А вот на прием к главному кинопродюсеру, кинокритику и киноцензору страны Иосифу Сталину его пригласили только теперь. 24 февраля 1947 года. в 23.00. Сталин спросил Эйзенштейна:
Вы историю хоть немного читали?
Немного читал. — Робко ответил прославленный на весь мир режиссер.

Выслушав Эйзенштейна и Черкасова, Сталин обратился к режиссёру:
— У вас неправильно показана опричнина. Опричнина — это королевское войско. В отличие от феодальной армии, которая могла в любой момент сворачивать свои знамёна и уходить с войны, образовалась регулярная армия, прогрессивная армия. У вас опричники показаны как ку-клукс-клан.

Потом Сталин попенял на то, что царь получился нерешительный, похожий на Гамлета. По мнению вождя, мудрость Ивана Грозного состояла в том, что он стоял на национальной точке зрения и иностранцев в свою страну не пускал.

— Иван Грозный был очень жестоким, — продолжил Сталин. — Показывать, что он был жестоким, можно, но нужно показать, почему необходимо быть жестоким. Одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он не сумел ликвидировать пять оставшихся крупных феодальных семейств, не довёл до конца борьбу с феодалами. Если бы он это сделал, то на Руси не было бы Смутного времени… Тут Ивану помешал бог: Грозный ликвидирует одно семейство феодалов, а потом целый год кается и замаливает «грех», тогда как ему нужно было бы действовать ещё решительнее.

— Конечно, мы не очень хорошие христиане, но отрицать прогрессивную роль христианства на определённом этапе нельзя, — рассуждал Сталин. — Это событие имело очень крупное значение, потому что это был поворот Русского государства на смыкание с Западом, а не ориентация на Восток. Только освободившись от татарского ига, Иван Грозный торопился с объединением Руси.

— Доделать фильм, — лаконично сказал он. — Передайте Большакову.

Говорят, великий режиссер соглашался все поправить, и просил только об одном: не торопить его с переделками.
Сталин прощался, сначала с Черкасовым, а только потом с Эйзенштейном. Прощался со словами: Помогай, Бог!
Через день, 26 февраля 1947 года газеты напечатли указ о присвоении Черкасову звания народного артиста СССР. Эйзенштейна официально никак не наградили, но ему дали понять, что он имеет право работать дальше. А в те годы это уже была высшая награда.
Но работа над фильмом едва теплилась. Здоровье Эйзенштейна ухудшалось. Ему оставалось жить чуть меньше года. Он предчувствовал это. Незадолго до смерти Сергей Михайлович говорил с оператором Э. Тиссэ о том, кто бы мог продолжить его работу над «Иваном Грозным», снять третью серию так, как он задумал.

В ночь с 10 на 11 февраля 1948 года сердечный приступ настиг Эйзенштейна во время работы над статьёй «Цветовое кино», которая осталась незаконченной. Смерть наступила от повторного инфаркта миокарда.

Черкасов скорбно принял эту утрату. И сразу решил, что лучше всего воздать должное памяти великого режиссёра — это помочь обрести жизнь его последнему творению. Николай Константинович обратился к своему старому знакомому — режиссёру В. Петрову, — не согласится ли тот вместе с ним взяться за доработку второй серии «Ивана Грозного», чтобы фильм увидел свет.

Вместе с Петровым они сидели в просмотровом зале Министерства кинематографии СССР. «Я смотрел на экран как критик, как судья, и ошибки фильма все более и более становились мне ясными. Когда в зале вспыхнул свет и мы встретились глазами с В.М. Петровым, то с первого взгляда поняли друг друга: доработать материал было невозможно, надо было снимать вторую серию заново», — писал в своей книге Черкасов.

Но самым мудрым решением, безусловно, оказалось именно то, которое было принято в 1958 году, — выпустить фильм таким, каким его оставил великий режиссёр, и увековечить таким образом память о нём.

Андрей Тарковский о фильме: «Есть фильм, который предельно далек от принципов непосредственного наблюдения, — это «Иван Грозный» Эйзенштейна. Фильм этот не только в своем целом представляет иероглиф, он сплошь состоит из иероглифов, крупных, мелких и мельчайших, в нем нет ни одной детали, которая не была бы пронизана авторским замыслом или умыслом. (Я слышал, что сам Эйзенштейн в одной из лекций даже иронизировал над этой иероглификой, над этими сокровенными смыслами: на доспехах Ивана изображено солнце, а на доспехах Курбского — луна, поскольку сущность Курбского в том, что он светит отраженным светом…) Тем не менее картина эта удивительно сильна своим музыкально-ритмическим построением. Чередование монтажных кусков, смена планов, сочетание изображения и звука — все это разработано так тонко, так строго и так закономерно, как разрабатывает себя только музыка».

У каждого народа, имеющего длительную историю, есть свой эпос, истинно всенародное, великое повествование. Оно дает народу повод для гордости, поднимает престиж в глазах других народов, повышает национальное самосознание. Это касается и кино. В кинематографе каждой страны есть как минимум одна такая лента, которая способна доказать кому угодно величие страны, в которой она родилась. Для США это «Унесенные ветром», для Франции — «Отверженные», для Японии — «7 самураев». Для СССР и России киноэпосом по праву может считаться грандизное, непревзойденное кинополотно великого Эйзенштейна «Иван Грозный». Перед нами один из самых эталонных, эпохальных фильмов в истории кино, дело многих лет кропотливого невыносимого труда гениальных мастеров экрана, фильм, по праву вошедший в хрестоматию мирового кино.

(Продолжение следует)

Использованы материалы:

• ВикипедиЯ
• История создания фильма Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный». Справка.12:1209.11.2009© РИА Новости
• «Иван Грозный»
• Александр Казакевич. КАК СНИМАЛСЯ ФИЛЬМ «ИВАН ГРОЗНЫЙ» СЕРГЕЯ ЭЙЗЕНШТЕЙНА
• Иван Грозный. ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ
• Иван Грозный (фильм)
• Виктор Хохлов. Иван Грозный на киноэкране: когда «история злопамятнее народа»
• М. Казючиц. «ИВАН ГРОЗНЫЙ» (1-2 серии)

Читать по теме:

• Николай Черкасов. Часть I
• Николай Черкасов. Часть II
• Николай Черкасов. Часть III