Солнечный удар. Часть IV

Есть совершенно разные истории возникновения на наших экранах «Рабы любви», в которой вся «идейная» чушь остается на втором плане.

А что остается в памяти? И почему вдруг многим память-то отшибло при обсуждении «Солнечного удара», снятого чисто в полемике со сценарием «Рабы любви»? О полемике чуть ниже, а вот о том эстетическом послевкусии «Рабы любви» поговорить бы не мешало, раз уж вокруг столько воплей про «страну, которую мы потеряли». Вот страна, никуда не делась, а вот — вы. Что, спрашивается, так нервничать?..

Но, конечно, в «Рабе любви» многие подсмотрели кадрики какого-то несбыточного загадочного мира, притягательного, необычного… Что-то вроде снов, которые тревожат, запоминаясь необыкновенно отчетливо. Смысл их ускользает, хотя в него хотелось бы погрузиться полностью, уйти с головой… А не заниматься проблемами пролетарской пропаганды в островке «прежней жизни», который вытаивает на глазах.

В «Рабе любви» были кусочки явного чужого сценаристу мира. И поэтому многое в этом сценарии казалось почему-то «притянутым за уши Как, впрочем, и в неровном, негармоничном, эклектичном режиссерском дебюте Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих». Надерганном то из вестернов, то из сказок Андерсена, то из «Али-Бабы и сорока разбойников»… из всего, что понравилось хорошенькому мальчику Никите у других.

Фильм это представляет… совершенно дикое собрание штампов, нелепиц, понравившихся Никите Михалкову чужих кадров… Причем, какие у нас кинокритики — вежливые, культурные люди, когда речь идет о сынке автора Советского гимна! Ходят на цыпочках, разговаривают шепотом…

Чего ж нынче кривиться от коляски Эйзенштейна, если никто за все время не поинтересовался, зачем карету из сказок Андерсена было скидывать в пропасть… в фильме о Гражданской войне? Ведь один этот кадр показывает, что режиссер — вредный избалованный мальчуган, имеющий одно кредо в искусстве: «Я так хочу!»

Конечно, захотелось Никите Сергеевичу и всех «знаковых» в этот момент актеров. После публикаций платежных ведомостей зрители гадают, почему Солоницыну столько отвалили. Высказывали мысль, что из-за роли Ленина, которую исполнил актер. Но в самом фильме чувствуется твердая рука старшего брата, изо всех сил старающегося и младшенького не обидеть, и придать происходящему хоть какой-то позитивный смысл.

А раз так… то Солоницыну хорошо заплатили, чтоб он в тот момент в чем-то обманул ожидания друга и соратника самого Кончаловского — Андрея Тарковского, которому Кончаловский был многим обязан, а точнее — практически всем, что касается его лучшего фильма «Дворянское гнездо».

Вот напрасно иногда люди искусства думают, что зрители не чувствуют чужого влияния, заимствования, вторичности. Если в лицо каждый раз не тычем, это не означает, будто никто ничего не видит и не чувствует.

Там, скорее всего, была такая обычная заварушка: Андрею Кончаловскому понадобился «совет» Андрея Тарковского, то есть бесплатная пахота в поддержание режиссерского имиджа. А Солоницын был личным открытием Тарковского, поэтому надо было его за денежку заставить ходить и мычать возле раритетного автомобиля в том, что пытался изобразить младший Михалков по поводу Гражданской.

Согласно выписке и платежной ведомости фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих», гонорары участвовавших в нем актеров таковы:
Н. Михалков — 2809 руб. за режиссуру и 725 руб. за роль;
Ю. Богатырев — 1102 руб. 50 коп. ;
А. Кайдановский — 850 руб. ;
А. Солоницын — 2060 руб. ;
С. Шакуров — 1139 руб. ;
А.Пороховщиков — 826 руб. ;
К. Райкин — 504 руб. ;
Н. Засухин — 560 руб. ;
А.Калягин — 235 руб.

Потом Солоницын обижался на Тарковского, что съемки «Сталкера» он начал с Кайдановским, не дождавшись его выздоровления. Но вот… что-то мне подсказывает, что всему причиной была эта самая платежная ведомость. И мне даже думается, что если бы и Кайдановский заболел, то в качестве сталкера бы отправились — либо Шакуров, либо Богатырев.

У меня и в мыслях нет разбирать этот вестерн из времен Гражданской, давать там какую-то… оценку. Но такое вот ощущение, что братья Михалковы никогда не имели своего особого режиссерского взгляда. Но если Кончаловский цепкой лианой обвивался вокруг мощного режиссерского дарования Андрея Тарковского, то м… младшего брата надо было пристраивать.

А там… все эпизоды — будто из ранее снятых фильмов, причем, разными режиссерами, на совершенно постороннюю тематику. Не станем уж бить ногами убогих за какую-то дикую историю с таинственным лекарством отбивавшим память, но ведь и актерский состав одет — кто в лес, кто по дрова. Такое ощущение, будто на картине вообще не было художника. Запустили в загашники Мосфильма этих деятелей, они и подобрали… костюмчики по известному принципу: «О! Это мне! И это — опять мне!»

Ну-с, давайте все же, наконец, займемся «Рабой любви». Здесь идут как бы две версии возникновения и создания, а может и  три… или четыре… Но тут появился один любитель изучать «документальные свидетельства эпохи». Они всю историю представил в виденных им лично записках, приказах и прочих «шрайбен папир», как говорят в Одессе, когда думают об очередном  вступлении в Евросоюз.

Но есть и другие свидетельства, которые мы тоже приведем, раз в метраже материалов никто не ограничивает.

Это был не проект, а мечта. Снять фильм о Вере Холодной, звезде немого черно-белого кинематографа. 1918 или 1919 год. Переломный момент в истории России. Смена эпох. Загадочная смерть актрисы, как шептались, из-за сотрудничества с большевиками. Григорий Чухрай точно знал, кто снимет эту картину лучше всех — его ученик Рустам Хамдамов, который несколько лет после окончания ВГИКа работает художником на чужих картинах, хотя учился режиссуре. Чухрай пробивает его кандидатуру на Мосфильме и судьба картины начинается. Все ждут стильного и зрелищного результата. Но через несколько дней на своем столе Чухрай обнаруживает от Хамдамова записку : «Мне не нравится сценарий. Он написан вялым, скучным, маловыразительным языком, образы плакатные, драматургия рыхлая».

Речь вообще-то идет о о самой драматической истории в отечественном кинематорафе 70-х. О съемках фильма Рустама Хамдамова «Нечаянные радости». Хотя сложно себе представить что-то более драматичное, чем пребывание «на полке» в течение пяти лет гениального фильма Андрея Тарковского «Андрей Рублев»… но уже готовится новая жертва на заклание.

Нечаянные радости, Режиссер: Рустам Хамдамов, Сценарист: Рустам Хамдамов, Оператор: Илья Миньковецкий, Художник: Рустам Хамдамов

Страна: СССР, Производство: ВГИК, Год: 1972 (не был завершен). Актеры: Елена Соловей, Юрий Назаров, Татьяна Самойлова, Эммануил Виторган, Наталья Лебле

Незавершенный фильм Рустама Хамдамова. Негатив был уничтожен по приказу руководства «Мосфильма» в 1974 году. Двенадцать лет спустя были обнаружены три с половиной коробки рабочего материала, сохраненные оператором Ильей Миньковецким. После досъемки и монтажа материал был включен в качестве одного из ключевых эпизодов в фильм «Анна Карамазофф».

 Действие происходило в Крыму. События Гражданской войны прервали работу съемочной группы из Москвы над немой фильмой «Раба любви» с участием знаменитой русской кинозвезды (ее роль играла Елена Соловей).
Участникам съемок нечего делать, и они слоняются по двору кинофабрики, переодеваясь иногда от скуки в костюмы различных эпох, взятых в богатой костюмерной. Известный московский режиссер по имени Осип Юрьевич Прокудин-Горский не так беспечен. Он глубоко потрясен российской катастрофой. Это человек нервный, утонченный, знаток и коллекционер ковров, обуреваемый мистическими порывами и увлеченный суфийской премудростью об орнаментах и философией Гурджиева (эту роль играл Эммануил Виторган).
У кинозвезды Веры Николаевны есть двое маленьких детей-близнецов. Детьми в основном занимается очень похожая на Веру Николаевну ее сестра — Надежда (Наталия Лебле).

 Прокудин-Горский ходит по местным крымским татарам, скупая старинные восточные ковры. Он упорно ищет какой-то особенный ковер. Вера и Надежда сопровождают его в поисках. Оказывается, он увлечен древним поверьем, о котором поведал старик, занимающийся штопкой и починкой ковров. По этой легенде, существует один особенный ковер, обладающий магической силой. Если на него пролить кровь, то в царстве, где это произошло, на сто лет наступают мир и благоденствие…

последнее обновление информации: 02.05.10

Фотография С.М. Прокудина- Горского

Здесь следует сказать, что хоть у фильма «Нечаянные радости» есть прототип Вера Холодная, действие переносится в Крым, т.к. только так можно обыграть эту историю с татарским ковром.

А история несет в себе глубокий смысл. Не только поверхностный «пацифизм», желание каким-то чудесным образом остановить ужасы братоубийственной Гражданской войны, где «никаких «героев» не бывает вообще!» (с. И. Дедюхова).

Для Хамдамова, отметим про себя, тоже не были героями — персонажи из фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих». Но эта мысль с ковром для него — сама суть его творческого кредо в искусстве: оно непременно должно предотвратить все ужасы, пусть и за счет страданий самого творца.

В тот момент он был необычайно молод, фантастически талантлив. Не заметить потрясающую одаренность самородка из Ташкента было совершенно невозможно. Рустам Хамдамов, как и большинство из нас — из многонациональной семьи. Мама у него была татаркой, отсюда и такая вот «сверх идея» у героев его фильма — найти древний чудесный татарский ковер, который бы мог предотвратить все последующие ужасы.

Несложно догадаться, что сама «загадочная» смерть героини, являвшейся прототипом Веры Холодной, тоже погибшей при загадочных обстоятельствах, для Рустама Хамдамова имел бы в его фильме такую чудесную разгадку: актриса нашла этот ковер (или подумала, что нашла) — и решила пожертвовать собой, чтобы спасти сограждан.

Ведь как проверить — настоящий ковер или нет? Только пролив собственную кровь…

Это такая абсолютная вера в силу искусства. То есть, если в предмет искусства вложена сама душа его создателя, то он обладает чудесной силой, которую несет искусство — защищать человека, хранить его душу, спасать его на краю гибели.

И так, между прочим, считают… немногие! Только те, кто действительно несет крест настоящего искусства, зная, что вполне может от много спасти, а главное — по-своему отразить красоту нашего мира, чтобы мы опять ее почувствовали со всей остротой.

Итак, такой вот Рустам Хамдамов, с явно идеалистическими представлениями, — кладет записку Чухраю, которую и мы все подписали, поскольку потом 20 лет раздражала именно «рыхлая драматургия» и все, что он там перечислил.

Сам он при этом особых связей в столице не имеет, живет в съемных коммунальных углах. Но старший брат Никиты Михалкова уже высмотрел его необычайное, почти неземное дарование.

А.С. Кончаловский. Из книги «Возвышающий обман» (М., 1999, стр. 72-73). «Я посмотрел его короткометражку — «В горах мое сердце», она произвела на меня большое впечатление. Я начал чувствовать, что, как ни странно, маленькая картина студента Хамдамова у меня не выходит из головы. Я о ней думаю. Она была очень красива, хотя в ней был некий маньеризм. Многие решения в «Дворянском гнезде», сам его стиль определены ею. Я настолько был под этим впечатлением, что попросил Хамдамова сделать костюмы, и в особенности шляпы для героинь. (…) При всем огромном вкладе Ромадина, Бойма и Двигубского, мир «Дворянского гнезда» в какой-то степени был создан и четвертым художником — Хамдамовым. Он сделал для нас замечательные шляпы с цветами на полях, чудные творения — делал все своими руками. На картине он числился практикантом.

Рустам, конечно же, артизан, человек исключительного таланта, я относился к нему с любовью, даже с обожанием. «В горах мое сердце», увы, оказалась единственной в списке его работ. Потом была печальная история с фильмом «Нечаянные радости», неоконченным, из-за чего он был заново переснят — так появилась «Раба любви» Михалкова. И потом еще одна печальная история — с «Анной Карамазофф», которой никто никогда не видел, за исключением единственного просмотра в Канне. Где она теперь?.. Забавно, что «Дворянское гнездо» сделано под влиянием Феллини и Хамдамова. Великий классик и студент ВГИКа»

Тарковского можно не поминать, хотя сам не у Феллини оператора просил, а у Андрея Арсеньевича. Да и не с Феллини советовался по монтажным планам. Удобно ведь, пока гений в простое.  А вот про Рустама уже не упомянуть нельзя. Не просто «упомянуть» — напомнить. Хамдамов нынче в чести. Несмотря на все прошлые неудачи.

Свидетельств об этих «неудачах» — множество. Поэтому можно заметить, насколько это удобно — иметь таких вот неудачливых гениев под рукой. Есть ведь откровенные свидетельства о том, что при таком гении, на которого можно не ссылаться, можно не замечать… удобно… как это называется в культурных домах «немножко поклептоманить».

Ираклий Квирикадзе

… Картины, рисунки, графика, этюды, незаконченные наброски Хамдамова, разбросанные по всей квартире на Герцена, делали порядочных людей клептоманами. Шедевры воровали рулонами, их просовывали в форточки, их запихивали за пазуху. Я видел одну шведскую лингвистку-профессора, которая, оголив полутораметровые бледные ноги, прятала рисунок под юбку… Улыбнулась мне, я промолчал. Стал соучастником ограбления.

То есть человек есть необычайно талантливый, живет в Москве в 70-х без прописки, а в ЖЭК дворником — устроиться не смог. Да кто был в столице в то время в аспирантуре — знают прекрасно, что такое приход участкового и в два часа на улицу со всеми своими эскизами и подрамниками. Вот начиналось раздолье для «порядочных людей», немедленно становившихся «клептоманами». Побудут маленько клептоманами, а потом опять порядочными станут.

№ 1   пукст,@e-mail  (Minsk)  29.09.2010 22:18

Это в высшей степени, своеобразный фильм, который, насколько известно во многом помог Никите Михалкову с визуальным решением «Рабы любви». Лет пятнадцать назад я смотрел документальный фильм, где прямо по кадрам были показаны практически идентичные проезд машины по пыльной дороге и кресло в траве практически одинаковые у обоих режиссеров.
Просто Хамдамов, мне кажется, в большей степени художник, нежели режиссер, и его творчество — это не коммерческий кинематограф, а реализация художественной концепции.

А вот зачем платить деньги режиссеру, который вообще не имеет собственной художественной концепции? Если нет художественной концепции, то нет и режиссера, если кто-то понимает, что я имею в виду. Ну-с, почитаем дальше нашего исследователя документов с подписями и печатями.

И наконец, 24 октября 1974 года на киностудии Мосфильм издается приказ номер 719: работы приостановить, съемочную группу расформировать, экспедицию ликвидировать. И только усилиями Чухрая через некоторое время работа над картиной возобновилась. И даже начались первые съемки. Среди исполнителей главных ролей — ленинградская актриса Елена Соловей, Эмануил Виторган, Александр Пороховщиков, Татьяна Самойлова. Но теперь вызывает вопросы работа самого Рустама Хамдамова. Отсняв больше тысячи метров пленки, по утвержденному Госкино СССР сценарию соответствует не больше 200 метров. Для чего он снимает остальное? Съемочная группа шепчется, что этот странный дебютант хочет одновременно снять два фильма — один он сделает по официальному сценарию, как требует комиссия «Мосфильма», а другой фильм снимет, как душа велит, а затем подпольно смонтирует. Без всяких революционеров и чуждых ему детективных линий.

Теряя терпение, на студии начинают искать другого режиссера. Вначале желание поправить ситуацию изъявил Анатолий Кокорин. Но вместо внесения в сценарий необходимых поправок, он написал совершенно другое произведение, которое на Мосфильме посчитали неудачным.

Вот оно! Проходит гаденький слушок про Хамдамова, что, мол, он вполне может снять два фильма за те же деньги! Один сдаст, как положено, а «другой фильм снимет, как душа велит, а затем подпольно смонтирует. Без всяких революционеров и чуждых ему детективных линий«.

Свидетельствует гражданин, в самом начале статьи утверждавший, что на все изложенные факты — лично видел подтверждения на бумаге. Значит, и этот донос видал, только не стал говорить, кому он принадлежит.

Это, между прочим, в корне меняет дело. Обычно о Хамдамове говорили, будто он — крайне не организован, все потерял из-за того, что не умел сосредоточиться. А тут выясняется, что он за те же деньги, за то же время был близок к тому, чтобы снять два фильма вместо одного. Неувязочка.

Всегда с такими вот слухами много проблем возникает. Правда, тут же выясняется, кому это на руку!

И вот в этот момент один из сценаристов фильма Андрей Кончаловский предлагает кандидатуру своего брата Никиты Михалкова, который уже снял успешный дебют «Свой среди чужих, чужой среди своих». И Михалков был готов выполнить работу в оставшуюся одну треть сроков, причем брал на себя обязательство уложиться в израсходованный почти наполовину бюджет фильма. У него только одно условие: он не станет продолжать чужую работу, а самостоятельно выберет натуру, актеров, то есть сделает абсолютно свой фильм.

И вот 17 марта 1975 года приказом по Мосфильму номер 199 кинорежиссер Хамдамов официально был отстранен от дальнейшей работы над фильмом, а постановка этой картины поручалась Михалкову.

Вспомните, как осточертела в советский период эта навязчивая пропаганда. А сейчас пришло время выяснить — от кого и по какому случаю мы все это слушали….

Его знает весь киномир. Великий итальянец Лукино Висконти умер в комнате, стены которой были украшены рисунками Рустама. Знаменитый киносценарист и друг великих режиссеров Тонино Гуэрра поклоняется дарованию и человеческому достоинству Хамдамова. И в кино, и в живописи, и в графике он — художник. В 2003 г. Хамдамов был удостоен Гран-при “Культурное достояние нации” — так решило жюри под председательством академика Пиотровского, директора Эрмитажа. А между тем широкой публике Рустам Хамдамов практически неизвестен. Как же сложилась судьба человека, которого с юности называли гением и который с юности оказался гением забытым?

Наталья Дардыкина  ГЕНИЙ ЧИСТОЙ КРАСОТЫ

Хочется ведь в искусстве получать не третьим сортом пустопорожние идейные наезды, а… подумать над собственной жизнью. Вообще хочу заметить, что братья Михалковы хорошо приспособились пользоваться историей страны, окружающими людьми, их дарованиями и талантами, божьими дарами.

Ну и что мы такое получили вместо трагической истории хамдамовского ковра? Очередную «Рожденную революцией»? «Свою среди чужих, чужую среди своих»? Был мальчик, стала девочка, только без укольчика.

Главного переосмысления цели и последствия любой гуманитарной катастрофы — ни на одном фильме Никиты Михалкова не уловить, не обдумать. Хотя… сами эти фильмы являются и целями и следствием любой гуманитарной катастрофы.

Что мы видели в развернувшейся на наших глазах гуманитарной катастрофе минувшим летом, когда Никита Сергеевич готовился к премьере? А вот то, как поступают с чужими жизнями те, кто решил распоряжаться на основе идеологии — чужой собственностью. Неважно, что там за «идеи»! Главное, что человек считает возможным взять без спроса не свою вещь, созданную чужим трудом.

А вот все эти пафосные шедевры братьев Михалковых — не стали волшебным хамдамовским ковром! И те жертвоприношения, что легли в основу их карьерного роста… тоже ведь никого ни от чего не спасли.

На третьем курсе ВГИКа Хамдамов снял короткометражный фильм “В горах мое сердце” и поверг в шок профессионалов. Впечатление было столь сильным, что руководство института в страхе, что этот ташкентский парень переплюнет самих учителей, отнеслось к фильму и к автору варварски. Судьба его первой ленты и легендарна, и трагична. Сам Мастер идет по терниям и обвалам, не уронив своего достоинства, не растратив талант на доходные кинопустяки.

Вместе с Ириной Киселевой и оператором Владимиром Дьяковым студент Хамдамов снял “В горах мое сердце”. На просмотре однокурсники и мастера экрана испытали радостное удивление. Каждая деталь ленты была небесным знаком: в кино пришел молодой бог. Сценарий Рустам написал сам, хотя оставил памятку — по Уильяму Сарояну. Сам придумал декорации, костюмы. Вычислил, как звездочет новую планету, будущую кинозвезду Елену Соловей, придумал ей романтический образ и снял.

Руководство ВГИКа фильм запретило и даже умудрилось потерять негатив, по другим сведениям, его украли или нечаянно (?) смыли… Лучшие зрители — кинорежиссеры держали Хамдамова для себя. Им восторгались. Но палец о палец не ударили, чтобы он смог полно и свободно реализовать свой редкий дар. Велимир Хлебников слыл поэтом для поэтов. Рустам Хамдамов занял нишу режиссера для режиссеров.

Читаешь такое про автора тех эстетических впечатлений, которые потрясли в «Рабе любви» и думаешь, что история с волшебным ковром была для самого Рустама Хамдамова во многом пророческой.

Диплом Рустам получил. Но ни работы, ни денег, ни жилья, ни прописки у молодого режиссера не было.

Вокруг рождались всякие проекты, как помочь безработному Рустаму. Чухрай, собираясь вместе с итальянским режиссером Де Сикой снимать “Дубровского”, предложил Хамдамову быть художником фильма. Рустам тут же предоставил Чухраю множество рисунков в подлиннике, а потом и копии по совету Витторио Де Сики. А копии Рустама безденежно использовали стилисты разных фирм. Но “Дубровский” не состоялся. Андрей Михалков-Кончаловский, в ту пору еще московский режиссер, не чуждый романтического отношения к жизни, в “Советском экране” написал статью о Хамдамове.

А Кончаловский, конечно, хлопотал! Если бы Рустам уехал из Москвы… не состоялся бы и режиссер Никита Михалков. Шедевр студента «В горах мое сердце» — как бы уничтожен… «Нечаянные радости» тоже как бы совсем-совсем уничтожены, но… не сразу… а как бы частями… Ничего не напоминает?

К чести Кончаловского, он много хлопотал, чтобы Хамдамову без московской прописки разрешили снимать на “Мосфильме”. Кончаловский вместе с Фридрихом Горенштейном написал заявку на сценарий “Нечаянные радости”. Дело пошло. Хамдамов колдовал над фильмом с 72-го по 74-й годы. Но работу прервали, в сущности, в самом разгаре. Он снимал Елену Соловей, Наталью Лебле, Олега Янковского, Татьяну Самойлову. Творил свой мир в полнометражном фильме. Начальство, посмотрев отснятый материал, вынесло идиотский вердикт: дескать, фильм не соответствует сценарию. Хамдамов ушел с “Мосфильма”. Возможно, была там еще какая-то закулисная интрига. Ленту смыли, но не сразу! Заинтересованные могли усвоить впрок стилистику Хамдамова.
Оператор фильма Илья Миньковецкий вдруг узнал от монтажера, что весь отснятый, вчерне смонтированный фильм (9 коробок!) и весь остаток рабочего материала уничтожен или исчез. Миньковецкий бросился в цех, где произошла партийная казнь ленты, подобрал клочки, всего несколько коробок дублей, не вошедших в монтаж. Коробки с остатками позитивов пролежали на студии 16 лет. Когда Хамдамов стал снимать фильм “Anna Karamazoff”, эти коробки случайно обнаружили. Посмотрели друзья и облились слезами над осколками погубленного шедевра.

Источник: Московский Комсомолец № 25359 от 25 мая 2010 г.

Окончание следует…

Читать по теме:

•  Солнечный удар. Часть I
• Солнечный удар. Часть II
• Солнечный удар. Часть III
• Солнечный удар. Часть IV
• Солнечный удар. Часть V