Александр Кайдановский

На экране он всегда был исключительным: его персонажи отличались от остальных героев, даже если им отводилась второстепенная роль.

Александр Леонидович Кайдановский — глубокий, харизматичный, фактурный актер, талантливый запоминающийся сценарист, самобытный режиссер с собственной интонацией и видением мира, необыкновенно начитанный и образованный человек. Резкий, противоречивый, подчеркнуто небытовой.

«Внутренняя дисгармония, глубоко запрятанный надлом и сделали Александра Кайдановского любимым актером тех, кто искал в искусстве не ответов, а рефлексии, не утешения, а созвучия собственной внутренней тревоге» — писал о нем Андрей Плахов. Кайдановский обладал очень запоминающейся фактурой, его удивительное лицо носило явственный след болезненно сложных отношений с самим собой и было практически неприменимо в бытовых советских сюжетах.

Александр Кайдановский принадлежит к тем актерам, которым судьба однажды изволит соблаговолить по-крупному, всерьез. И тогда ее избранник, наделенный талантом и остро оригинальным внешним обликом, попадает в сильный, активный, сложно разработанный художественный мир крупного режиссера, где вспыхивает ярким, нездешним светом.

Вот что сказал о внешности Александра Кайдановского актер Леонид Филатов: «Он производил впечатление буквально на всех. Когда он появился в училище в первый раз, его сразу заметили. Обычно выделяли кого-то красивого или особо значительного. А тут появился человек, который вроде бы ничем особенно и не выделялся, но вместе с тем останавливал на себе каждый взгляд. Лицо у него было удивительное — облик не человека, а гуманоида. Такой какой-то неземлянин.”

Алекса́ндр Леони́дович Кайдано́вский (23 июля 1946, Ростов-на-Дону, СССР — 3 декабря 1995, Москва, Россия) — советский и российский актёр театра и кино, кинорежиссёр, сценарист. Заслуженный деятель искусств России (1992)^[3]

Родился 23 июля 1946 года в Ростове-на-Дону.

Его отец, Леонид Львович, служил летчиком на фронтах Великой Отечественной войны, где получил ранение. После войны Леонид Львович устроился работать в Ростовское МГБ на должность начальника радиолокационный станции. В 1945 году состоялась его свадьба с Верой Александровной Онищук. Девушка хорошо разбиралась в литературе и музыке, имела тонкий слух и красивый голос. Благодаря широкой, обаятельной улыбке, они с Леонидом были похожи друг на друга. Поначалу этот брак был очень счастливым.
Неподалеку от дома семьи находилось разрушенное во времена войны здание университетской библиотеки. В развалинах можно было отыскать самые разноплановые книги. Именно тогда у маленького  Александра  зародилась страсть к чтению, которая сопровождала его на протяжении всей жизни.

В конце 40-х Леонида Львовича уволили по так называемому «пятому пункту». Тогда молодой мужчина поступил в местный техникум и получил там образование специалиста по подводной сварке. Всю последующую жизнь он проработал по специальности на строительстве всяческих гидротехнических сооружений.

Вера Александровна сначала работала библиотекарем, но будучи студенткой Института культуры, увлеклась театром и решила попробовать себя в качестве театрального режиссера. В детских спектаклях, которые девушка вскоре начала ставить, не было места для ее родного сына. Она считала Сашу неартистичным. Возможно, именно скрытая обида на мать позже приведет к тому, что  Александр  выберет актерскую стезю.
Постепенно отношения между Леонидом и Верой начали усложняться тем, что мужчина был очень ревнив. Он не мог терпеть, когда вокруг его жены крутились молодые артисты, многие из которых были очень интересными. В конечном итоге в 1960 семейный союз был расторгнут. Вскоре Вера Александровна вышла замуж во второй раз.

Родители Александра развелись, когда ему было одиннадцать лет, и Кайдановский жил сначала с матерью, но после того, как она снова вышла замуж, начал жить с новой семьей отца. Приемная мать Александра Ирена Михайловна рассказывала: «Он был неугомонным, всегда все решал сам и не признавал никакой власти. Он постоянно искал чего-то и от этого брался за многое, пытаясь найти в этом себя». С отцом и его новой супругой мальчик снова не ужился, некоторое время жил у бабушки, и позже провел год в интернате. Окончив школу-семилетку, Кайдановский уехал в 1960 году в Днепропетровск, где начал учиться на электросварщика в сварочном техникуме имени Патона. Спустя год он вернулся в Ростов-на-Дону и поступил на актерский факультет Ростовского училища искусств.

Одноклассник Кайдановского Владимир Левченко рассказывал: «Мы вместе учились в ростовской школе № 47. Первый год это была мужская школа, а со второго класса к нам привели девочек. Учил нас замечательный человек – наш первый учитель Михаил Алексеевич Решетников. Удивительным фактом является то, что малейших проявлений артистизма у Саши тогда и близко не было. Он, пожалуй, был одним из самых тишайших в классе. Поэтому когда его отец (дядя Леня, как я его тогда называл) сказал, что Саша поступил на театральное отделение, мы были ошеломлены, объясняя себе случившееся неоправданными завышенными оценками сына его отцом – настоящим фанатиком своего ребенка, которого он самоотверженно воспитывал без матери, которая бывала наездами.
Отец был, по оценкам моих родителей, выдающимся специалистом в области строительства газопроводов особо точной и надежной сварки (вот откуда техникум Патона). Много лет работал в Иране, где за заслуги был принят и награжден шахом Реза Пехлеви. Он дружил с моим отцом и советовался по вопросам воспитания сына. Нам, самозабвенно игравшим в самодеятельности, было вначале странно наблюдать за карьерой Саши и только позже стало ясно, что гений не подлежит простым оценкам».

Из воспоминаний Флеккель Аллы Моисеевны (преподаватель Ростовского-на-Дону училища искусств в котором учился Александр Кайдановский):
«Саша поступал в Ростовское театральное училище на курс В. Молчанова в 1969 голу. В тот день я была на вступительном экзамене и запомнила его этюд: он тащил канат. Я совсем не помню, что он читал. Наверное, просто выходила, ведь на экзаменах всегда суета. Обычно этюд показывают в конце, и Сашин этюд я помню совершенно отчетливо. Саша обливался потом, волочил огромный, жуткий канат, выбивался из сил — было полное впечатление реальности, хотя никакого каната, конечно, не было. Этюд шел долго. Никто не останавливал его, и он тащил и тащил. Этюд Кайдановского с этим ужасным канатом у меня до сих пор перед глазами. Это не так часто бывает в практике педагога.
Во время учебы Саша не был очень заметным студентом. Он был скрытным мальчиком. Контактным, веселым, заводилой он не был. Но на всех актерских экзаменах, особенно на переводных, показывался очень хоро¬шо. Это уже от природы — он был готовым актером, очень точным и эффектным исполнителем, хотя был еще совсем мальчик. Мне всегда казалось, что он уже мастер, настолько хорошо у него все получалось. И это не сложившееся впоследствии впечатление, а изначальное чувство. У него все получалось очень собранно и в то же время очень искренне, и как-то по-своему.
Обычно педагог показывает, а студент послушно следует его указаниям. Педагог в театральном училище — авторитет непререкаемый. В театральном училище это, в общем, закон. А Саша мог не согласиться, и заставить его делать так, как хотел педагог, было очень трудно. Он был упрямый и упорно стоял на своем. А Молчанов, его мастер, был режиссер театральный и требовал соответствующей игры…”

В училище вспыльчивый характер Александра вскоре привел к конфликту с одним из своих учителей, и заканчивал он свою учебу у другого педагога — Михаила Бушнова, который позже рассказывал: «Я никогда не пугался необузданного характера, если видел, что за ним скрывается талантливая личность. У нас с Сашей за весь период обучения не произошло ни одного скандала. Он, несомненно, был неординарной личностью, предсказать его будущее было трудно, но он выделялся из всего курса какой-то яркой манерой жить, этакой необъяснимой «забурунностью» — необузданностью души, которая бросала его из одного состояния в другое. Он был очень эгоцентричным. Эгоцентризм его определялся формулой «я хочу — я могу». И если кто оспаривал у него это право, такого человека он никогда не прощал». Не прощал он и предательство, навсегда расставаясь с теми, кто обманул его доверие». Позже друг Кайдановского Александр Орехов рассказывал: «Саша был своеобразным камертоном, настроенным так, что различал малейшую фальши».
Окончив театральное училище в 1965 году, Кайдановский стал актером Ростовского драматического театре имени Максима Горького и Театра юного зрителя, и в том же 1965 году Александр Кайдановский переехал в Москву, где поступил в Школу-студию МХАТ. А в конце года перешел в Театральное училище имени Щукина в мастерскую В.К. Львовой и Л.М. Шихматова.

Там Кайдановский познакомился и подружился с Леонидом Филатовым. Филатов вспоминал, как виртуозно матерился актер, как легко он говорил на бандитском жаргоне и как ночами напролет увлеченно беседовал о литературе, демонстрируя такие знания, которыми не каждый специалист может похвастаться.

Театральный дебют Кайдановского состоялся, когда он учился на втором курсе Щукинского училища. Студент сыграл Гамлета – по-своему, нестандартно. Некоторым критикам такой подход к классике не понравился, но интеллектуальную игру и талант студента они признали безоговорочно.

В 1966 году начинающий актер женился на Ирине Бычковой, которая впоследствии рассказывала: «Мы жили в ужасных условиях, но все скрадывалось тем невероятным общением, которое было в эти годы. Саша был очень общительным и в то же время совершенно закрытым, этаким одиноким художником, бродящим по земле в поисках смысла».

Из интервью с первой женой Александра Кайдановского Ириной Кайдановской:
«- На что вы жили?
— Я устроилась в детский сад воспитательницей. Многое из того, что Саше предлагали играть в театре, его категорически не устраивало. В тот период он искал себя. Много ходил на кино- и фотопробы, снимался в эпизодах. Сашу никогда не волновало, есть ли деньги в семье, но при этом у нас всегда было очень весело. Настоящий проходной двор, двери практически не закрывались, и всегда полно потрясающе интересных людей. Гоняли чаи, пили вино, и ночи напролет — разговоры-споры о поэзии, театре, музыке, литературе. Если у Саши появлялись деньги, почти все он тратил на книги и пластинки.
— Он был тяжелый человек?
— Не легкий, скажем так. Мог прийти поздно ночью с кучей гостей. Или под утро уехать неожиданно, ничего не сказав. Он мало думал о желаниях, мыслях и тревогах другого человека. Еще Саша часто ввязывался в драки. Поводом для этого мог быть, например, разговор о поэзии. Я была свидетелем одной драки, хотя чаще бывала очевидцем последствий. Помню, на нас напали хулиганы, недалеко от Рижского вокзала в Москве. Из вокзального ресторана вышли трое. Кто-то кого-то толкнул, завязалась драка. Саша сцепился с человеком, который размахивал ножом. После этой драки у него появился шрам на подбородке. Тонкая такая полоска. Слава богу, быстро приехала милиция.
— Как на него действовал алкоголь?
— Этого предугадать не мог никто.”

Дебют Кайдановского в кино состоялся в 1967 году, когда он учился на втором курсе училища. В иронической фантасмагории Ирины Поволоцкой «Таинственная стена» Александр сыграл эпизодическую роль научного сотрудника. В том же году он снялся в небольшой роли Жюля Ландо в драме Александра Зархи «Анна Каренина», а спустя год – в небольшой роли в мелодраме «Первая любовь».

Окончив в 1969 году училище имени Щукина, Кайдановский был принят в труппу театра имени Вахтангова, где молодому актеру сразу хотели предложить роль князя Мышкина в «Идиоте», но сыграть эту роль ему не довелось, так как другой кандидат на эту роль — актер Николай Гриценко никому не собирался ее уступать. И Кайдановскому пришлось довольствоваться в театре ролями второго плана до 1972 года.

Александр Кайдановский вспоминал: «Вахтанговская «корпорация» отравила во мне любовь к театральной жизни: внутренние взаимоотношения в театре всегда строятся на каких-то отвратительных принципах, на том, что одним приходится унижать других. Я человек, по сути, свободный, мне не хотелось бы ни кого-то унижать, ни оказаться униженным. Поэтому из театра я ушел. Каким образом? Что делает актер, когда ему не дают играть? Он выпивает. И пару раз я выпил так основательно, что от меня поспешили избавиться».

После увольнения из театра актеру служил жилплощадью полуподвал. Общую ситуацию осложняло то, что в 1970 году у Кайдановского родилась дочь Дарья. Александр Адабашьян рассказывал: «Это было кошмарное помещение на первом этаже, похожее на бывшую дворницкую. Оно было ниже уровня земли: крохотная кухня с косым потолком, потолок образовывала лестница, а в той части, где лестница втыкалась в пол, было что-то вроде чуланчика. Он его с удовольствием открывал, показывал — пол прогнил, несло погребной сыростью, внизу стояла вода — и очень смешно описывал жилище, как квартиру в духе Достоевского. А тут же рядом стояла коляска с ребенком и какой-то обогреватель…»

Михаил Ульянов советовал Кайдановскому вернуться обратно в Ростов и пытаться устроить там свою жизнь. Но Кайдановский поступил по-своему, он развелся в 1970 году с женой и вступил в гражданский брак с актрисой Валентиной Малявиной.

Она была сложным человеком, способным на самые сложные поступки. Однажды он привел ее к себе домой. Она была потрясающе красива — глаза цвета воронова крыла, бархатный голос, на ней была роскошная дубленка и брюки-клеш. Она прошлась по квартире Кайдановских, оставив облако ароматов. Когда стала уходить, Кайдановский пошел ее провожать и вернулся под утро в невменяемом состоянии, неся на вытянутой руке оторванный рукав от собственного пиджака. Саша стал выпивать и иногда был похож на настоящего забулдыгу. С Ирой он разошелся, но и с Малявиной у него не сложилось.

Кайдановский прожил с Малявиной 6 лет. Актриса несколько раз беременела, но детям не суждено было появиться на свет. Страсть, пьянки, драки — так проходили их «семейные будни». Как-то раз в пьяном угаре Кайдановский и Малявина решили вскрыть вены и вместе уйти из жизни — как Ромео и Джульетта. Кровью была залита вся квартира. Потом двое суток они находились в реанимации. Выжили чудом.

После увольнения из Театра имени Вахтангова актер работал во МХАТе и Театре на Малой Бронной, но и там не задержался надолго. Затем — служба в армии (кавалерийский полк при «Мосфильме») и та самая роль Лемке в картине Михалкова.

Попытки режиссеров поместить Александра Кайдановского в стандартные рамки успехом не увенчались, возможно, поэтому первой знаменитой киноработой для него стала роль ротмистра Лемке в фильме Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих». За плечами актера уже было 19 фильмов.

Именно погоны белогвардейского офицера оказались достойной огранкой нестандартной внешности и таланта актера. После выхода фильма кинематографисты использовали эту находку Михалкова настолько часто, что, по воспоминаниям друзей, Кайдановского действительно стали принимать за потомка дворянского рода. Т

Из воспоминаний актера и режиссера Никиты Михалкова.
«Впервые я пригласил Кайдановского для участия в своем дипломном фильме «Спокойный день в конце войны». Потом он снимался в «Свой среди чужих, чужой среди своих», и этот фильм принес ему, так же как и остальным исполнителям, известность и славу.
У Саши была совершенно потрясающая фактура: мужественный, горбоносый, с широко расставленными прозрачными глазами, острый взгляд. Есть такие актеры, которые одной фактурой могут играть. Есть фактура, и на ней одной можно делать карьеру. Ведь много таких актеров! И даже не нужно ничего добавлять, а просто грамотно ею пользоваться, распределять ее как вклад, выгодно размещать в тех или иных картинах. У Кайдановского все было иначе.
Саша еще был совершенно неправдоподобно образованным человеком. Он все время был с книгой, что для студентов театрального института вещь, скажем прямо, не очень частая. И у него по любому поводу была своя точка зрения, причем очень глубокая, но порою чрезвычайно противоречивая, как и он сам.
Я никогда не дружил с ним, мы не были друзьями, даже работая вместе. Некая дистанция сохранялась между нами всегда. Он был очень независимым человеком, очень. Эта независимость, на мой взгляд, порою граничила с гордыней.
Саша замечательный был артист. Один из немногих, кто умел, что называется, играть на одной струне. Когда у тебя арфа в руках — понятно, когда у тебя есть рояль — тоже. А когда себя сознательно ограничивают в возможностях, когда ни вправо, ни влево не уйти, а только вглубь — тут нужно обладать огромным внутренним сосредоточением и концентрацией этого внутреннего мира. И вот он это умел. Его самоограничение позволяло ему на этой одной струне играть виртуозные мелодии, и виртуозно их играть — это, конечно, редчайший дар. И не думаю, что дар легкий, моцартовский. Саша был, условно говоря, не из семьи Моцарта. Если измерять этими категориями, он был, скорее, из семьи Бетховена. Он был более основателен и во всем, что делал, пытался проследить многослойность, глубинность психологических уровней. Его всегда интересовал Достоевский. Точнее сказать, он не из семьи Пушкина, а из семьи Достоевского. Этой легкости летящей, и как это сделано — неизвестно, так все легко далось — в нем не б было. Но в нем было другое. От Достоевского в нем была точность, подробность, предельное углубление, возможность и стремление действительно на одной струне, не расцвечивая, достигать очень серьезных и глубоких результатов.
Саша был непростой человек. И отношения его с людьми строились очень непросто. Он был очень вспыльчив, обидчив. Я не думаю, что он глубоко прощал обиды. Он мог как бы из приличия не напоминать о них, но внутри он не всегда прощал, совсем не всегда. Мне кажется, его ранимость была некоей реальностью, с которой ему самому было непросто совладать. И я не уверен, что он пытался это делать. Для него это ощущение несправедливости по отношению к себе было в какой-то степени питательной средой. Есть такие люди, для которых это является питательной средой. Я не знаю, хорошо это или плохо, не берусь это судить или обсуждать. Мне просто казалось, что он не жаждал ни покоя, ни мирного жития. Как только у него появлялось это, ему сразу требовались конфликты, он их искал порою сам. Я помню случаи, когда на ровном месте, вот так, как рождается смерч, вдруг абсолютно ниоткуда, самодовлеюще возникал конфликт, который приводил аж к рукоприкладству. Потом все, как обычно в России, замирялось, заобнималось, запивалось, но это страстное желание конфликта в нем присутствовало всегда. И это во многом ограничивало возможность общения с ним других людей, что, по сути, для него не являлось большой потерей. Мне кажется, что его внутренний мир и его общение со своим миром ему было интересней, нежели общение с другими людьми. Он вообще не очень любил компании, был человеком не из тусовок. Была в нем неустроенность какая-то…
Его взаимоотношения с миром были похожи на ощущения человека, который носит костюм, который ему мал. Вроде хороший костюм, но мал. Рукава коротки, брюки, в плечах жмет — и вообще. Вот именно — «и вообще». И он все время чувствует себя неудобно. У меня было ощущение, когда возникала какая-то неформальная атмосфера в компании или на репетиции, на съемочной площадке, что он категорически не мог надолго в нее влиться. Он пытался пристроиться к этой атмосфере — вроде общие шутки, смех и так далее. И вроде, слава Богу. Но наступал момент, когда он все равно оказывался в стороне, в одиночестве, наблюдающим за всем за этим… я бы сказал, с плохо скрываемым раздражением, с такой… ну, назовем это печалью — я не хочу употреблять более сильных определений.
Во многом это сказалось и на его творческой судьбе. Он ведь много снимался, в разных картинах, и артист замечательного дарования, но… Сталкер был один…”

Роман с Малявиной  длился 6 лет и завершился ничем. «Меня бы уже не было, если бы я остался с ней», – говорил потом актер друзьям.

В 1983, когда Валентину Малявину обвинили в том, что она зарезала своего молодого возлюбленного, актера Стаса Жданько, Кайдановский выступил на суде свидетелем: «Она не виновата. Они просто Достоевского начитались». Но Малявину все равно посадили на 9 лет. Когда она освободилась, первым ее встретил Кайдановский.

По иронии судьбы роман Кайдановского с Малявиной закончился при случайной помощи самой Малявиной. В 1975 году Малявиной предложили сниматься в боевике «Пропавшая экспедиция», но она отказалась (ей показалось, что эта роль не для ее возраста) и посоветовала режиссеру Вениамину Дорману взять вместо себя Евгению Симонову. А в партнеры Симоновой определила Кайдановского, который тогда служил в армии -в кавалерийском полку при «Мосфильме». На съемках этого фильма между Кайдановским и Симоновой неожиданно вспыхнул роман.

Из воспоминаний Вахтанга Кикабидзе о совместных съемках с Александром Кайдановским в фильме «Пропавшая экспедиция”:

«Мы не были неразлучными друзьями, но были в очень хороших отношениях. Я был свидетелем прекрасной романтической истории. В этой картине снималась очаровательная девушка, замечательная актриса Женя Симонова. Обычно, когда появляется красивая актриса, да еще незамужняя, всегда найдутся мужчины, которые захотят за ней приударить. Должен сказать, что там много нашлось таких кандидатов, которые на нее глаз положили. Но у них с Сашей в этих башкирских лесах начал зарождаться настоящий, серьезный роман. И я заметил, что вся группа им симпатизировала. Всем хотелось, чтобы это произошло. Никто не лез в их трогательные отношения. Их уважали, и это было очень приятно.”

Евгения Симонова была такой же педантичной, как Кайдановский, ненавидела приблизительность и обобщенность. Вскоре взаимный интерес актеров перерос в любовь. В 1975 году они поженились. Последующие два года они старались сниматься вместе. 5 ноября 1976 года у пары родилась дочь Зоя. Она пошла по родительским стопам и стала актрисой.

С актрисой Евгенией Симоновой он одомашнился, ходил на рынок и запекал рыбу, но если он знал, как ухаживать за женщиной, как ее любить, то как с ней жить — не знал.

Приблизительно в это же время Андрей Тарковский пригласил  Александра  на главную роль в фильме «Сталкер».

В картине «Дворянское гнездо», режиссерами которой были Михалков и Кончаловский, актер сыграл в эпизоде «Певцы». Данный эпизод в конечном итоге не вошел в фильм, но именно он позволил Андрею Тарковскому рассмотреть в  Александре  талант.

Вероятно, что роль Сталкера актёр получил благодаря его тогдашней любовнице — актрисе Валентине Малявиной. Сама Малявина рассказывала так: однажды они сидели с Кайдановским в ресторане. «Оборачиваюсь и вижу Андрюшу Тарковского». Когда-то у Малявиной был с Тарковским роман. Режиссёр отозвал её: «Кто твой кавалер? У него уникальное лицо». Через какое-то время Тарковский пригласил Кайдановского на главную роль в «Сталкере». На съёмках они подрались. Но режиссёр простил артиста. Фильм всё-таки закончили. Кстати, актёр устроил драку и с Никитой Михалковым на съёмках «Свой среди чужих, чужой среди своих» — не сошлись в трактовке образа.

Всю жизнь актер шел именно к такой роли («Сталкер»). Как результат, он блестяще выполнил поставленную задачу. Тарковский смог рассмотреть в  Кайдановском  то, что он тщательно скрывал: ранимость, незащищенность и психологическую травмированность. Скорее всего, именно поэтому актер не любит пересматривать данную картину.

«Сталкер» — фантастический фильм, снятый на киностудии «Мосфильм» в СССР в 1979 году по мотивам романа «Пикник на обочине» Аркадия и Бориса Стругацких.

Одно из наиболее значительных произведений в творчестве Андрея Тарковского, который говорил, что в нём он «легально коснулся трансцендентного».

Андрей Тарковский сказал о фильме «Сталкер» так: «Я готовился к фильму всю жизнь, снимал его два года». В этой ленте, снятой по мотивам повести братьев Стругацких «Пикник на обочине», действие происходит в некой запретной Зоне, где, по слухам, существует комната, где исполняются самые заветные желания. К этой комнате отправляются модный Писатель и авторитетный Профессор — каждый по своим причинам, о которых предпочитает не говорить. А ведет их туда Сталкер — проводник по Зоне — то ли юродивый, то ли апостол новой веры. Для него, что воля, что тюрьма — все одно, сам он, как и все сталкеры, в комнату счастья не заходит, хотя и живет в бедности. И этот путь становится главным в их жизни духовным и нравственным испытанием…

Несчастья на «Сталкер» свалились с самого начала. Андрей Тарковский снимал под Таллином «Сталкер». Ни одного отснятого кадра он не видел, ждал своей очереди на проявочную машину на «Мосфильме». Автору сценария Аркадию Стругацкому казалось, что работа у Тарковского шла вслепую и все обернется трагедией. Так и вышло.

В августе в черновике была готова первая версия фильма, где, по отзывам Стругацких, Кайдановский играл крутого парня и афериста Аллана (близкого по духу к герою «Пикника на обочине» Рэду Шухарту.

9 августа 1977 года несколько тысяч метров отснятого материала при проявке плёнки безвозвратно погибли в лабораториях «Мосфильма». По этому поводу высказывались самые разные версии: от подмены плёнки недоброжелателями до тактического хода Тарковского, который таким образом хотел полностью переделать не устраивавший его фильм.

Но сложилось все гораздо сложнее. У Тарковского погибла половина отснятой пленки и две трети отпущенных на фильм денег. Съемочная группа оцепенела. В Москве поговаривали, что Тарковский был дутой фигурой и звезда его закатилась. Все понимали, что картину скорее всего закроют. Исполнитель главной роли Александр Кайдановский подчеркнуто сторонился этих разговоров. Однажды ждали его к завтраку. Но он опоздал, и Женя Цымбал пошутил: «А вот и Александр к десерту». Через некоторое время, когда вышли погулять, неожиданно Саша остановился: «Значит, к десерту?», и врезал другу по челюсти. Потом стал извиняться и вдруг разрыдался: «Если картину закроют, такого не будет никогда, а я не могу сниматься у режиссеров глупее меня».

И вдруг Тарковский, после этого известия, явился просветленным. Ему пришла идея снять «Сталкер» двухсерийным. Под вторую серию давали и деньги, и сроки, и пленку. Приплюсовав это к тому, что осталось от первоначального варианта, можно было выкрутиться.

— Значит, так, — сказал Тарковский писателю и сценаристу Аркадию Стругацкому, — чтобы через 10 дней был новый сценарий. На две серии. Антураж не расписывать. Только диалоги и короткие репризы. И самое главное, Сталкер должен быть другим.
— Каким же?
— Откуда мне знать?..
-Так каким же должен быть Сталкер?
— Не знаю… — еще раз ответил Тарковский.

Стругацкий улетел к брату Борису Стругацкому в Ленинград писать сценарий.

Метод проб и ошибок, когда режиссёр никак не мог объяснить авторам сценария, чего же он хочет, в конце концов, дал результат. Как вспоминал Борис Стругацкий, они с братом дошли до отчаяния и, наконец, выдумали Сталкера- юродивого.

Через 10 дней Тарковский встретил Аркадия Стругацкого в аэропорту, привез к себе домой. Дома он взял у него рукопись, удалился в другую комнату и закрылся. Прошел час… Дверь отворилась. Вышел Тарковский, усы его топорщились:
— Первый раз в жизни у меня есть мой сценарий.

Тарковский, сменив нескольких операторов, решил практически заново переснять всю картину.

Сюжет картины, в основном, концентрируется вокруг трёх героев, их споров и действий. Их образы несут каждый своё философское начало. Профессор — научный материализм, Писатель — мировоззрение художника, выродившееся в цинизм; жена Сталкера — этика; дочь — чудо и мистика. Наконец сам Сталкер — это вера.

«Говорю тебе лично: это трагедия человека, который хочет верить, хочет заставить себя и других во что-то верить. Для этого он ходит в Зону. Понимаешь? В насквозь прагматическом мире он хочет заставить кого-то во что-то поверить, но у него ничего не получается. Он никому не нужен, и это место — Зона — тоже никому не нужно. То есть фильм о победе материализма.» (Тарковский).

Тарковского совершенно не устраивают результаты, он жаловался Борису Стругацкому, что «всё не то и не так». Придирчивость режиссёра утомляла команду. Над одной только постановкой сцены, длящейся на экране несколько секунд, художники картины работали несколько дней. Тарковский добивался, чтобы на лужайке, которая попадёт в кадр, был только зелёный цвет. Вся трава неправильного оттенка скрупулёзно удалялась по одной травинке.

Съёмки завершились 19 декабря 1978 года. В итоге бюджет картины был перерасходован на 300 тысяч рублей и превысил миллион рублей. Затем уже готовый фильм, как и «Зеркало», оказался «полузапрещенным». 25 мая 1979 года состоялся первый закрытый показ картины «для своих» в студии «Мосфильм». Премьера состоялась в мае 1980 года в кинотеатре «Мир» на Цветном бульваре.

Фильм получил Приз международного жюри на XXXIII МКФ в Каннах в 1980 году.

Польский режиссер Кшиштоф 3анусси говорил, что актеры, как краска для режиссера. Кайдановский был важнейшей краской для Тарковского. Любопытно, что у него, как и у Тарковского, родители рано разошлись.

Черно-белые кусты в цветных фильмах Тарковского — это образ полуголодного сиротства, когда их оставил отец — Арсений Тарковский, чтобы писать стихи, а мать, чтобы прокормить детей, нанялась сторожем.

С Арсением Александровичем Кайдановский был знаком. С ним отношения были более тесные, чем с Андреем Тарковским. С Андреем какой-то холодок присутствовал, вспоминали друзья. Может быть, оттого, что Андрей был Сашин режиссер. А Саша — его актер. Это ситуация вынужденного пиетета. Плюс Кайдановский настороженно относился к тому, что Тарковский из него вытаскивал то, чего сам Саша в себе не любил и не хотел никому показывать. В «Сталкере» было заложено зернышко, которое он ото всех прятал, — какая-то неземная, вселенская, сверхчеловеческая внутренняя доброта. На грани юродства. Князь Мышкин, а Саша считал себя личностью сильной, динамичной, киплинговской.

После съемок в «Сталкере» Александр Кайдановский признавался, что уже не может работать над обыкновенными ролями. «Я ни кем не могу быть после «Сталкера». Это все равно что, сыграв роль Христа, взяться за роль главного бухгалтера». (Александр Кайдановский)

И тем не менее актерская карьера продолжалась до самой его смерти, вот только фильмов, в которых Кайдановский появлялся, стало намного меньше. Следующей важной и, как говорил актер, пророческой его ролью оказался образ режиссера-документалиста Николая Вараксина в картине Сергея Соловьева «Спасатель». После этой ленты он решил заниматься режиссурой.

В 1982 году поступил на Высшие курсы сценаристов и режиссёров в мастерскую Андрея Тарковского, которую режиссёр открыл чуть ли не специально для него^[6]. Однако Тарковский вскоре эмигрировал в Италию, потому доучивался Кайдановский у Сергея Соловьёва. Окончил курсы в 1984 году.

«Саша был одним из самых образованных людей, какие вообще мне в жизни встречались. Не просто образованный, а истинно глубоко образованный. Саша, к примеру, не мог видеть никакого печатного текста без того, чтобы его не прочитать и не уразуметь в нем написанного. <…> Интересовали его больше все вещи сложнейшие. Он, к примеру, обожал психоанализ и вообще все, что связано с психической жизнью человека. Особенно увлекали его психические аномалии, сумасшествия — огромное количество литературы на эту тему было им перелопачено серьезнейшим образом, с пометками и замечаниями на полях.

Еще Саша был поразительно музыкально образованным человеком. <…> Все сложнейшие сочинения композиторов второй половины XX века были им освоены и усвоены. У меня тоже множество пластинок, но из них всерьез прослушал в лучшем случае, может быть, всего лишь сотню», — вспоминает режиссер Сергей Соловьев.

Однажды Кайдановский заступился в ресторане за официантку и дал кому-то по физиономии. Тот оказался шишкой и подал в суд. Общественным адвокатом выступал Михаил Ульянов. Дали условно. «Ну подумаешь, не буду за границу выезжать», — сказал Кайдановский. На самом деле это обернулось трагедией: Кайдановскому Тарковский дал главную роль в «Ностальгии». Но его не выпустили из Советского Союза, и тогда вместо него поехал Олег Янковский на съемки в Италию.

После развода с Симоновой Кайдановский  обосновался в коммуналке. Жил обособленно, с соседями из других семи комнат не общался. К нему в гости приходили Гребенщиков, Иоселиани, Говорухин.

Александру  было все равно, в какую одежду он одет, лишь бы она была чистой. Во время работы над сценариями он мог неделями есть одни бутерброды. Конечно, актер любил комфорт, но тратить ради него время и деньги он не хотел.  Александр  одинаково просто вел себя на Каннском кинофестивале и в коммуналке, в которой ему довелось прожить последние 14 лет жизни.

Позже Инна Пиварс рассказывала: «Он попал в коммуналку после развода с предыдущей женой. Обычное стечение обстоятельств. Но Сашу устраивала эта комната. 50 квадратных метров, потолки высоченные, до Арбата рукой подать. Ему все было по душе: и черные стены устраивали – их выкрасили специально для съемок его студенческого фильма, и вечный беспорядок, и толкотня собачки Зины под ногами, и Носферату – любимый кот, обедающий из тарелки хозяина прямо на столе… Однажды, в самом начале нашего романа, я рискнула вымыть окна, которые не мылись, наверное, никогда в жизни – огромнейший эркер, практически черный! Вы представить не сможете, в какое неистовство пришел Саша, как он кричал на меня! «Никто не должен посягать на мужскую свободу!» Он умел абстрагироваться от действительности за дверями своей комнаты – от общей ванной, общего туалета, бесконечного коридора и других семи комнат. Дверь закрывалась – и он погружался в собственный мир – с богатейшей библиотекой, коллекцией классической музыки, любимыми фильмами на кассетах. Смотрел Чаплина – и плакал от восторга перед его искусством. В дверь могла постучаться соседка: «Сегодня ваша очередь убираться!» Но ему было все равно. »

Однажды в гости зашел Параджанов, по обыкновению с многочисленной и шумной свитой. Внимательно осмотревшись вокруг, он изрек иронично-философски: «Хорошая комната, в ней ты и должен умереть»…

В 1983 году Кайдановский женился на балерине ГАБТ Наталье Судаковой. В этом браке у Александра родился сын Андрей. Сын пошел практически по стопам отца, но стал артистом не кино, а балета. Андрей учился в Московском хореографическом училище, потом юноша продолжил учебу хореографии за границей.

Сын Кайдановского учился в балетных школах в австрийском Санкт-Пельтене и в Вене, а также в немецком Штутгарте. В Австрии Андрей остался и после учебы. После завершения обучения молодого артиста приняли на работу в балет Штатсоперы в Вене.

В том же 1983 году в театральном училище имени Щукина он поставил спектакль «Алиса в стране чудес», который стал его учебной работой на Высших курсах сценаристов и режиссеров.

В период с 1983 по 1988 год он снял пять картин. Все они были непривычными и местами даже странными, требующими умного зрителя, склонного к ироничности и сопереживанию.  Александр  комплексно создавал свои фильмы – не только писал сценарий, но и подбирал музыку, и режиссировал. Все его картины были фантасмагориями. Странные события в них происходили как данность и неотъемлемая часть реальности. Впрочем, в этом полностью отражалось мировоззрение, которое на протяжении всей жизни вынашивал в себе  Александр   Кайдановский . Биография (личная жизнь и карьера)  Александра  во многом напоминала его фильмы.

Первой режиссерской работой Кайдановского, снятой им в 1983 году во время учебы на высших режиссерских курсах, стал короткометражный фильм «Сад» по рассказу Борхеса «Сад расходящихся тропок». Это была своеобразная философская и психологическая «ловушка» для героя. «Павильоном» для съемок другой картины Кайдановского под названием «Иона» была выбрана комната в восьмикомнатной коммунальной квартире на улице Воровского, где жил сам Кайдановский.

В 1984 году Кайдановский сделал свою вторую курсовую работу — фильм «Иона, или Художник за работой» и завершил учебу на Высших курсах сценаристов и режиссеров.

Дипломной работой Кайдановского стал фильм «Простая смерть», снятый в 1985 году по произведению Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича», и режиссеру пришлось защищать свою работу во время приемки Госкомиссией от обвинений в «неслыханном физиологизме». Членам комиссии показалось, что картина переполнена недопустимыми бестактностями и нравственными вольностями, и будь «Простая смерть» снята несколькими годами ранее – скорее всего, фильм был бы положен «на полку». Но в горбачевские времена картину не только не запретили, но даже отправили на кинофестиваль в испанский город Малага, где она была удостоена одного из призов, а Кайдановский был принят режиссером на киностудию «Мосфильм», и в том же году произошли изменения в личной жизни актера – он вступил в гражданский брак с художником по костюмам Анастасией Крючковой.

На «Мосфильме» Кайдановский снял психологическую драму «Гость» по произведениям Борхеса и сюрреалистическую драму «Жена керосинщика». Главное, что объединяло все фильмы, снятые Кайдановским — они были наполнены философскими поисками. «Всю работу по фильму он выполнял сам, — говорила его бывшая супруга Ирина. — Он не мог снимать фильм по чужому сценарию, потому что, прежде чем приступить к работе, он должен был прожить эту историю, и он проживал ее от начала до конца». «Простая смерть» по собственному признанию Кайдановского, избавила его от страха смерти, и практически в каждой режиссерской и сценарной работе Кайдановского были видны мотивы и отголоски «Сталкера».

Работая в качестве преподавателя актерского мастерства в Театральном училище имени Щукина на национальном курсе коми, Кайдановский поставил спектакль «Три ножа из страны Вэй» по пьесе Мартинсона. Помимо режиссерской работы Александр продолжал играть в кино. Он снялся в экранизации книги Марка Твена «Новые приключения янки при дворе короля Артура», детективе «Десять негритят».

Насыщенная творческая жизнь Кайдановского привела к разводу с Крючковой, и в 1989 году он вступил в гражданский брак с Патрицией Донеган, филологом и переводчиком из Великобритании. В том же году Кайдановский в качестве автора сценария и режиссера снял документальный фильм «Маэстро: Сергей Параджанов» для Рижского киновидеоцентра и видеоклип «Монах» для германской рок-группы «Альфавил». Так же он написал сценарий и приступил к съемкам документального телефильма «Шаманы из Тувы» для Рижского киновидеоцентра, но картина не была завершена из-за конфликта с заказчиком. С 1990 года Кайдановский возглавил режиссерскую мастерскую на Высших курсах сценаристов и режиссеров, которую вел до 1992. В декабре 1990 года у Кайдановского  скончалась мама.

В 1992 году Александр Кайдановский получил звание «Заслуженный деятель искусств РФ».

В начале 90-х, как и многие другие кинематографисты,  Кайдановский  не мог найти финансов на свои картины. Он писал много сценариев, но все они оставались лежать на полке.  Александр  пытался создать свой театр, киностудию и даже фонд поддержки начинающих кинематографистов. Он был приглашен в качестве преподавателя в училище Щукина, однако особого удовольствия от этого не получил.

Поняв, что найти средства на съемку своих фильмов не получится,  Александр   Кайдановский , фото которого начали иллюстрировать его богатый жизненный опыт в виде морщин, опять начал сниматься. Благо, предложений было много. При этом властей, запрещающих ему выезд за границу, на тот момент уже не стало.

С 1992 года Кайдановский много снимался за границей. Он снялся в Польше в фильме «Ноябрь», в 1993 году снялся в испанском фильме «Дыхание дьявола». В этом фильме играл глухонемого пастуха, у которого очень красивая жена и на его жену положил глаз синьор. Она его отвергла. И он начинает мстить.

В 1994 году снялся в российско-французской картине «Исповедь незнакомцу». А последнее, что он должен был играть, но не успел из-за смерти — «Нострадамуса», ему за эту роль предлагали гонорар 800 тысяч долларов, как звезде мирового класса.

В мае 1994 года он был приглашен в качестве члена жюри на Каннский кинофестиваль, а в ноябре 1994 года у него случился первый инфаркт, но несмотря на плохое состояние здоровья, Кайдановский продолжал вести насыщенный образ жизни.

В 1995 году он снялся в венгерской картине «Волшебный стрелок» и в новелле «Свадебный марш» из киноальманаха «Прибытие поезда». Он так же готовился к съемкам картины по своему сценарию «Восхождение к Эрхарду», рассказывавшей о противоборстве между любовью к Богу и любовью к человеку, написал много песен и картин. Кайдановский озвучил роль главного героя в анимационном фильме режиссера Александра Петрова «Сон смешного человека» по рассказу Достоевского. Актер в этом анимационном фильме был пронзительно исповедален, повествуя о грехопадении и чудесном спасении персонажа.

В 1995 году Кайдановский стал режиссером музыкального видео на песню «Гарсон№2» Б. Б. Гребенщикова и музыкального коллектива «Аквариум».

После картины «Дыхание дьявола» актер за два месяца съемок получил 140 тысяч долларов. Он расплачивался пластиковой карточкой, щедро угощал друзей, купил квартиру в Москве. А остальные деньги отнес на «Мосфильм» и начал съемки своей картины, о которой так мечтал. Но… все деньги через три недели бесследно исчезли! Куда и как, объяснить не мог никто: растаяли, как дым. Банк актера развалился, и деньги пропали. Для  Александра  это стало трагедией.

В 1995 году  он получил предложение набрать собственный курс на сценарном факультете ВГИКа и был приглашен в жюри Каннского фестиваля вместе с Катрин Денев и Клинтом Иствудом. Казалось, что в жизни Александра Кайдановского происходят настоящие перемены к лучшему…

Но 18 июля 1995 года у Александра Кайдановского во время вступительных экзаменов во ВГИКе случился второй инфаркт. И даже он не уменьшил творческую активность Кайдановского, который писал в своем дневнике: «Хаос внутри и неразбериха. Деньги на картину не дают. Квартиру ремонтируют четвертый месяц. Одна отрада — молодая и красивая жена». Со своей последней женой — актрисой театра «Ленком» Инной Пиварс, которая была на двадцать моложе Кайдановского, он познакомился после просмотра спектакля «Школа для эмигрантов» и предложил ей роль в «Восхождении к Эрхарту». Позже Инна Пиварс рассказывала: «Та картина – «Восхождение к Экхарту» – стоила Саше невероятных нервов, именно в процессе ее подготовки и случились все три инфаркта.

Здоровье актера было подорвано. Однажды Леонид Филатов, у которого случился инсульт, встретился в больнице с Кайдановским после второго инфаркта. Филатов предложил Александру участвовать в подготовке передачи «Чтобы помнил» о Солоницыне. На что Кайдановский мрачно пошутил: «Леня, пойми, ну что это такое: два полутрупа будут делать передачу о полном…»

Инна Пиварс рассказывала: «Саша остепенился, успокоился. Странно было бы человеку в 47 лет бросаться на кого-то с кулаками. Так что истории про ночные посиделки в ресторанах, прыжки из окон, резаные вены и прочие «подвиги», рассказываемые после Сашиной смерти некоторыми его друзьями, воспринимались мной как истории про совершенно другого человека. Впрочем, и у нас были душераздирающие пробежки в ночи. Однажды приехал в гости Сергей Курехин из Петербурга, заболтались, дверь приоткрыли, а Носферату шасть из комнаты – и пропал! Саша чуть с ума не сошел. Всю ночь до восьми утра втроем бегали вокруг дома и в окрестностях. Курехин устал, в гостиницу ушел. А мы нашли-таки Носика. Точнее, я нашла – в доме, за мусоропроводом… »

Инна Пиварс и Александр Кайдановский поженились в ноябре 1995 года за три недели до его смерти.

Многие не приняли приглашения на его последнюю свадьбу со словами: «На следующую уж точно заскочим!» Александр же, напротив, отнесся к своему выбору неожиданно серьезно. Надел фрак, нацепил черную бабочку. Но ни одной фотографии в загсе не получилось – пленка оказалась засвечена.
Последний третий инфаркт случился с Александром Кайдановским утром 3 декабря 1995 года. Он умер в возрасте 49 лет так же, как и его отец. Отец Кайдановского умер в 1970 году.

На кладбище пришли сразу два священника, католический и православный. Оказалось, что Кайдановский недавно выбрал себе в духовные отцы католика. Поэтому долго спорили, по каким канонам его теперь следует отпевать. На церемонии погребения было сделано множество фотографий, но внезапно пошел снег, и огромные хлопья испортили снимки, словно пленку снова засветили…

Драматург Надежда Кожушаная, дружившая с Кайдановским много лет, рассказывала: «У Саши было много жен и женщин. Саша никогда не рассказывал о своих женщинах. Все, что я знаю о Сашиных женщинах, я знаю от его женщин. Ни одна из них не сказала о Саше страшного или отвратного. Значит, все его женщины были настоящими. Какая редкость: мужчина, который не разбалтывает своих женщин. Саша — редкость. Ну и зачем он умер?»
«Мне кажется, его до сих пор еще не оценили так, как он того стоит», — сказала директор киноклуба «АРС» Светлана Новикова. А на вопрос, кем же все-таки был Кайдановский, жена Ирина ответила: «Саша не любил, когда его подводили под определение или с кем-то сравнивали — он был неповторим, в этом и есть его тайна».

Кайдановского звали Каином.

Он увлекался живописью, чувствовал форму. Увлекался Ван Гогом, написал сценарий фильма о Ван Гоге и мечтал его сыграть. Он и внешне был похож на Ван Гога, особенно когда был небритым.

Кайдановский жизнь свою проживал быстро — при всей его тихости, закрытости, медлительности. Его темперамент в отдельные моменты прорывался, но прорывался так, что всем страшно было. Наверное, он спешил, как можно больше прожить, — чувствовал, что жизнь будет короткой.

Кайдановский был дерзким в своем парадоксальном мышлении. Он всеми фибрами души старался не быть с толпой. Вся его жизнь была исследованием себя в пограничной ситуации -на границе с безумием, ненавистью, смертью.

«Как талантливый человек на уровне гения, он чувствовал, что жизнь будет короткой. Таких людей Господь Бог долго не держит на земле. Может быть, они ему сами нужны?»

Использованы материалы:

• Википедия
• Александр Кайдановский: биография
• Александр Кайдановский : биография и личная жизнь
• Александр Кайдановский: «Пусть они поверят…»
• Александр Кайдановский
• Александр Кайдановский. Сталкер советского кинематографа.
• Неистовый «Сталкер». Легендарному фильму Андрея Тарковского 30 лет
• Неизвестный «Сталкер»
• сайт www.kaidanovsky.ru
• Фильм Андрея Тарковского «Сталкер».
• Александр Леонидович Кайдановский (1946 — 1995)