Ну, вот мы и видим воочию, как формируется «творческая манера» нашего непревзойденного Мэтра. Сегодня стыдно показать «Солнечный удар» и в ближнем зарубежье. Обилие киноштампов, отсутствие своего уникального взгляда, собственного мировоззрения… это не демонстрируют на широком экране в качестве
А начиналось все именно здесь, в «Рабе любви», фильме Никиты Михалкова 1975 года. Смотрите, как все быстро провернулось! Рустам Хамдамов начинает снимать свой фильм (фильмы?) в 1974 году, там летняя натура. А фильм Михалкова выходит уже в 1975 году. Такая спешка…
Читаем в Википедии про «гимн кинематографу», понимая, что на это был способен лишь Рустам Хамдамов, братья Михалковы снимали «гимны» исключительно самим себе.
«Раба любви» — советский художественный фильм , своего рода гимн кинематографу, в основу которого положена идея интерпретации судьбы актрисы Веры Холодной. До Михалкова фильм о Вере Холодной в 1974 году начал снимать Рустам Хамдамов, но съёмки были прерваны (вследствие несогласия Хамдамова с утверждённым вариантом сценария).
Михалкову предложили закончить фильм, но тот, отчасти из уважения к работе Хамдамова, решил полностью переснять картину по другому сценарию. Следует отметить, что бюджет, остававшийся от предшественника, был очень невелик, но зато значительным было обретение идеи и исполнительницы главной роли, актрисы Елены Соловей.
Думаю, всем уже понятно, как «обретаются» готовые исполнительницы с готовым художественным решением образа, в слегка облегченных костюмах, без хамдамовской утонченности, но в полном соответствии с хамдамовской концепцией.
Здесь интересно проследить связь Крым-Одесса. Если помним, то «Солнечный удар» подавался патриотически, как «фильм, снятый в Севастополе». А «Окаянные дни» — это Москва-Одесса.
Вот и история Веры Холодной — это Москва, занятая большевиками, Россия времен Гражданской войны, осень 1918 года. А у Михалкова вместо Одессы — опять Крым, хотя Хамдамова отстранили за подобное «несоответствие сценарию».
…85-й год. Элем Климов возглавил Союз кинематографистов. Сколько надежд это породило! Климову напомнили о Рустаме, и он растерялся: “А он жив?” Когда они встретились, Климов уговорил Рустама сделать новый фильм. Более того, он устроил первую в жизни Хамдамова поездку за границу — в Италию. Это оказалось невероятно трудной задачей — пришлось дойти до самых верхов.
В своих интервью Кира Муратова называет своими учителями Параджанова и Хамдамова.
С Хамдамовым-то все ясно, ему нужен Крым, так как там у крымских татар параллельно идут поиски волшебного ковра, способного прекратить кровопролитие. Отсюда и поездки на ретро-авто, какие-то удивительные натурные сцены… поразившие всех полнейшим соответствием с хамдамовской режиссурой. Для этого и фильм его надо было смыть, но, конечно, не сразу.
А соответствие сценарию требовало снимать фильм в Одессе, раз уж героиня фильма, звезда немого кино Ольга Вознесенская — действительно прототип Веры Холодной, а не попросту «переперта» у Рустама Хамдамова вместе со всем реквизитом. Опять заглянем в Википедию.
За сравнительно недолгий период кинокарьеры, начавшийся в 1914 году и продолжавшийся вплоть до са́мой смерти актрисы в 1919 году, Вере Холодной удалось стать самой знаменитой киноактрисой своего времени — она вошла в историю как «королева экрана» кинематографа России начала XX века. Холодная снималась у таких режиссёров, как Евгений Бауэр и Пётр Чардынин; её партнёрами в кино были Витольд Полонский, Владимир Максимов, Осип Рунич. Популярность Холодной не угасала во время революционных событий 1917 года и в годы Гражданской войны. Смерть актрисы в Одессе в 1919 году, по официальной причине наступившая из-за гриппа-«испанки», стала поводом для многочисленных слухов и породила целый ряд легенд на этот счёт
Так на каком же «белом Юге страны» столь «спешно доснимался салонный фильм-мелодрама под названием «Раба любви» с участием актрисы»?.. Что вообще преследовало отстранение Рустама Хамдамова? Обычное желание присвоить себе необычную режиссерскую концепцию талантливого, но абсолютно беззащитного человека. Многие, кстати, сомневаются, что его фильм был полностью уничтожен.
Михалков пригласил на эту роль Родиона Нахапетова, который тогда как раз был безудержно влюблен в свою будущую жену Веру Глаголеву. И в Одессу, в киноэкспедицию на съемки фильма «Раба любви», он поехал вместе с Верой. И говорят именно там он сделал ей предложение. И это чувство его любви нельзя не увидеть на экране. Оно пронизывает всю роль Нахапетова.
Александр Адабашьян и художник-поставщик на «Рабе любви» и исполнитель роли конкурента-режиссера в этом фильме. Вот только реплику Елену Соловей заставили переозвучить. Вначале она говорила: «Господа, что вы делаете? Я ведь не с ними, я с вами!»
Если бы художник-поставщик действительно работал на таком фильме, а не тащил сырым и вареным с хамдамовских «заготовок», ему бы, простите, в таком цейтноте некогда было бы роли исполнять. Он бы пахал не разгибаясь, как всю жизнь пахал Рустам Хамдамов.
Что касается Елены Соловей и ее переозвучки… все это не так важно. Издалека доносится совсем другая ее фраза, но уже поздно, все поздно, «шарик улетел».
«Наверное, было бы правильно, когда мне предложили сниматься в «Рабе любви», посоветоваться с Хамдамовым, спросить, как он к этому отнесется. Но Рустам исчез»
Ну, очевидно ему прямо тогда так и сказали: «Исчезни!» Он и исчез, чтобы опять не оказаться на улице с мольбертами и подрамниками. Два переезда — все равно что один пожар.
При чем здесь Никита Михалков и Александр Адабашьян, получивший по ведомости в качестве художника-поставщика «Рабы любви»? И не надо говорить, в особенности после уничтожения всех пленок Хамдамова и возникновения «абсолютно нового» или лучше сказать «с чистого листа» фильма Никиты Михалкова, что Андрей Кончаловский «совершенно ни при чем» в непонятном вандализме со студенческой работой Хамдамова «В горах мое сердце».
В СССР фильм «В горах моё сердце» не выходил в прокат и не был показан по телевидению, более того — из фильмотеки ВГИКа был выкраден негатив картины, остались только её копии[2]. (ВикипедиЯ)
С «Рабой любви», как вы поняли, история темная и некрасивая. И в первую очередь подводит… опять сценарий. Оказывается, литературная ткань намного отчетливее запечатлевает все попытки присвоить чужое. И зачастую играет с теми, кто сам не создает образ, а заимствует его… довольно злую шутку.
Растянулось наше повествование о новом фильме Никиты Михалкова, каюсь. Но у самого Никиты Сергеевича эта «Раба любви» растянулась на всю жизнь.
Надо ж было подпустить «остроты конфликта» с революционером-подпольщиком, оператором Потоцким, «сознательно участвующем в вооружённом противостоянии сторон».
Вся хамдамовская эстетика здесь подается в качестве разлагающегося декаданса.
В большинстве своём члены съёмочной группы стараются не интересоваться то и дело врывающейся в их жизнь политикой и жить так, как привыкли. Продолжение их привычной жизни видится им в Париже. Разве что революционер-подпольщик Потоцкий, ссылаясь на «лабораторный брак», он использует забракованную им плёнку для нелегальных съёмок бесчинств белых в целях красной пропаганды. «В Европе орут о зверствах большевиков — посмотрели бы они на это!» — говорит он.
Вознесенская, дива, которую буквально носят на руках, так же далека от политики, как и остальные члены группы. В силу различных причин она заинтересовывается (по-своему неравнодушным к ней) оператором Потоцким, а впоследствии и его подпольной деятельностью, кажущейся ей прекрасной: «Господи, как это замечательно: заниматься делом, за которое могут убить или даже посадить в тюрьму!»
В результате актриса Ольга Вознесенская становится свидетельницей страшных — отнюдь не из-под пера киносценариста — сцен, в том числе убийства Потоцкого, которого она уже успела полюбить.
В поздних интервью Никита Михалков утверждал, что финальная сцена, где Вознесенская говорит ставшую крылатой фразу «господа, вы звери», перед выходом фильма в прокат была переозвучена по идеологическим соображениям: изначально Вознесенская говорила догонявшим её казакам «господа, я не с ними, я с вами». — Это хорошо заметно, если сравнить артикуляцию актрисы со звуковой дорожкой. Однако он не пояснил, как подобная фраза могла бы согласоваться с трактовкой образа героини, которая в финале становится на сторону большевиков, помогает подпольщикам и пытается застрелить белого офицера.
Что называется, приплыли. Видите, для чего надо иногда отнять фильм, все наработки, концепцию, решение… У Хамдамова Соловей — «диво-дивное», нежная и загадочная, наивная… Ищет ковер, чтобы пролить свою кровь, пожертвовать собой.
А тут сценарий старший брат немного подправил… да и решил сделать из нее… убийцу, этакую комиссаршу. На сто процентов уверен, что в сценарии Кончаловский так и обстроил все наилучшим образом, чтобы из героини Хамдамова получилась убийца.
Зачем же тогда женщину доводить до кондиции изуверскими сценами? А действительно, зачем? Мне сама эта сюжетная коллизия… не солишком импонирует.
Нормальный мужчина не станет доводить нежную даму подобными просмотрами, он ей вкратце на словах объяснит и попросит болтать поменьше, подумать о детях и все такое.
А этот герой сценариста Кончаловского… именно доводит! Рассусоливает, смакует… Уверен, Андрей Кончаловский поначалу так и написал в сценарии: «Прицеливается, стреляет!»
Это ж романтика! Ну, какой революционный конфликт — да чтоб без красавицы-убийцы?
А после и так они дергаются, и сяк, а оно для красоты делалось, для того, чтобы каждый увидел ее, начал думать о судьбе и жизни, жалеть всех… Ну, не стреляет, падла, что ж ты делать-то будешь?
Проблемы с хамдамовскими героями на этом не закончились. Там же был и герой, которого играл Эммануил Виторган. А вот с ним договориться стать таким революционным «перевертышем»(с.) не удалось. Вжился в роль человек… тут, значит, ковер искал, а тут его — извольте бороться за мировой пролетариат. Не у всех органично получается, между прочим.
А герой Нахапетова тоже получился с душком… Но он и по фильму, все вроде как оправдаться хочет. Доводит женщину до нервного срыва с револьвером.
Тут, значит, хочу одну пространную цитату дать. У нас же есть автор, которого в точности так же, как режиссера Хамдамова — буквально никто не знает, непонятно только, как это потом куски текстов в разных местах встречаются.
Но цитату приведу из статьи 2010 года, которую, может, действительно мало кто читал, хотя этого автора только и читать приходится, поскольку читать кроме него нечего. Но вполне может с вами такое случиться, что как раз это и проглядели.
Чего не скажешь о Никите Сергеевиче. Поскольку речь там идет о «Рабе любви» и главном герое Нахапетова. Вот откуда его чудный образ братья прибрали — в белом костюме и шляпе, столь органично смотрящемся в ретро-автомобиле. Мол, пусть теперь Рустам Усманович логти кусает, раз не захотел ощутить столь трепетной романтики революции. Делов-то.
Не знаю… Елену Соловей обожаю, но здесь она казалась… даже не объяснить. Такое ощущение, что решили борщ сварить… из павлина. Даже не ощипав. В результате, то свекла, то перья.
У меня что-то внутри вставало дыбом, хотя историйка-то камерная, плевая, не стоящая выеденного яйца, но с таким правильным «идейным подтекстом», с которым совершенно не вязались наспех сляпанные сюжетные сценки, Нахапетов совершенно из другой оперы… и явно чужая потрясающая эстетика образного решения Соловей, полностью выбивавшаяся из этого «пути актрисы в революцию». Ложь-ложь-ложь!
О чем должен был сказать Михалков? О неприличной болезни героини?.. Ни одного раза не смогла смотреть этот фильм целиком. Каждый раз не могла наблюдать, как в Елене Соловей на экране постепенно умирала какая-то другая женщина, чуждая всем этим революционным детективам.
Фильм можно смотреть лишь до тех пор, пока непонятно, чем же на самом деле занимается герой Нахапетова по ночам. Как только он начинает искренне негодовать против зверств, творимых по ночам совсем другими… в фильме начинается полнейший бардак. Сценарий ползет, прихваченный на скорую руку грубыми нитками, диалоги катятся сами по себе, действие расплывается рвущимся на грязной сковороде блинным комом. Неизвестно откуда берется советский трамвай, увозящий изолгавшуюся, предавшую саму себя героиню «в вечность» уж совершенно из другой оперы. Ну, не чувствует Михалков кадр! Нет, у него вкуса к кинематографу, не по Сеньке шапка.
Фильм можно смотреть лишь до тех пор, пока непонятно, чем же на самом деле занимается герой Нахапетова по ночам. Как только он начинает искренне негодовать против зверств, творимых по ночам совсем другими… в фильме начинается полнейший бардак. Сценарий ползет, прихваченный на скорую руку грубыми нитками, диалоги катятся сами по себе, действие расплывается рвущимся на грязной сковороде блинным комом. Неизвестно откуда берется советский трамвай, увозящий изолгавшуюся, предавшую саму себя героиню «в вечность» уж совершенно из другой оперы. Ну, не чувствует Михалков кадр! Нет, у него вкуса к кинематографу, не по Сеньке шапка.Вот с этого «героя Гражданской войны» был взят визуальный образ, который отыграл в фильме Нахапетов. Вы уж сами в этой ссылке почитайте о том, чем он на самом деле занимался ночами.
Наверно, художественное решение образа героини Елены Соловей — с каких-то немых фильмов, в которых снималась Вера Холодная, ее старых фотографий. Но втаптывать эту непередаваемую женственность — в кампанию с таким палачом… Надо быть абсолютно аморальным типом, полностью лишенным художественного вкуса. Ложь — от начала и до конца.
Это надо вообще ничего не понимать в искусстве, в кинематографе в частности, чтобы тянуть такое «в революцию», к тому же говорить удобное и исключительно в удобное время.
Как видим, Ирина Дедюхова понятия не имела на момент написания статьи, что взят чужой образ. Ее стихия — литературная ткань. Но «неуместную эклектику» она тут же уловила. А ложь именно в литературной основе она далее выуживает на автомате.
Это Никита Сергеевич читал сам, лично, ни с кем не делясь, а уже далее не выпуская из виду нашего разговорчивого классика.
Тут у него — разоблачение сталинизма, богатые дворянской историей корни, а в загашнике какая-то дама из Ижевска обнаружила прореху в сценарии. В «Рабе любви» он героизировал редкого садиста и изувера. Не просто там… лапотника-пролетария, поддавшегося пропаганде про улучшение жизни, а сознательного, утонченного мерзавца, который и в революцию двинул из декадентов-кокаинистов, чтобы вдоволь напиться человеческой крови. При этом соблюдал исключительную внешнюю эстетику, сам Никита Сергеевич похвалил бы его за шляпу и костюм.
Видите, как бывает? Хапнешь чужое, не свое, невыстраданное… А затем вляпываешься в героя, которого до тебя никто не брал, чтобы такого не касаться. И как на этом фоне будет смотреться весь пафос «Утомленных солнцем»?..
И так эта мысль не выходила из головы, что и получился после «Утомленных солнцем» — другой «гимн кинематографу» под названием «Солнечный удар».
Год назад здесь давались интервью с писателем Сергеем Кредовым — не столько в виде статей, сколько фильмов к ним. Там Никита Сергеевич почерпнул образ Розалии Землячки.
В фильмах это вообще было делать очень удобно: писатель Кредов обрисовывал его словесно, а писатель Дедюхова делала визуалку к фильмам-интервью. Такое, конечно, Сергеич не упустил.
Ну, и решил, стал быть… взять, да и переснять в обратную сторону «Рабу любви» — уже с новым героем, который наоборот никого не хочет убивать.
А то, что Никита Сергеич и сейчас читает эти строчки, с нетерпением дождавшись обновления, более чем уверен. Доброго вам здоровьичка, Никита Сергеевич от автора, которого вы, как и Дедюхову — никогда не читали и не прочтете. Мы не в обиде!
А вот если бы вы все же… не тихой сапой, крадучись, аки тать ночной, так и того большего бы узнали! Хоть эту сцену на воде не пришлось бы тащить. Мы бы вам рассказали, что топили офицеров — связанными, с привязанным к ногам грузом. И после шторма все это великолепие всплыло. Головы потом торчали — стоймя в воде, а ни у кого такого кадра не было.
Несколько слов бы хотелось заметить и тем, кто расшаркивался перед Никитой Сергеичем за шарфик голубой. Не знаю, как всем прочим, но этот шарфик голубой в виде «шар голубой» — здорово достал все мое поколение в детстве, которое я провел в «государстве тоталитарной системы» (определение братьев Михалковых, не моё).
В Москве проживала блондинка,
На Сретенке, в доме шестом,
Была хороша, как картинка,
И нежная очень притом.ПРИПЕВ:
Крутится, вертится шарф голубой,
Крутится, вертится над головой,
Крутится, вертится, хочет упасть.
Кавалер барышню хочет украсть.Таких прехорошеньких ручек
Не видел на свете никто.
Ходил к ней кудрявый поручик
В нарядном и светлом пальто.Где эта улица, где этот дом?
Где эта барышня, что я влюблён?
Вот эта улица, вот этот дом,
Вот эта барышня, что я влюблён.Но вскоре то счастье пропало
На самый ужасный манер.
Поручику стряпка сказала,
Что «стал к ней ходить анжанер».Поручик на скетинге-ринге
Увидел красотку в окне.
Он к ней подошёл и блондинке
Хватил кулаком по спине.Всегда так на свете бывает.
Крутится, вертится шарф голубой, Крутится, вертится над головой, Крутится, вертится, хочет упасть. Кавалер барышню хочет украсть.
Окончился этот роман.
Мужчина от страсти пылает,
А женское сердце — обман.
Как и многие народные песни, она утеряла авторство, и ее напевали каждый по-своему. Слово «шарф» с глухим согласным звуком «ф» на конце кто-то мог не дослышать, и слово «шарф», отбросив последний звук, преобразилось в «шар». И со словом «шар» песня тоже продолжила жить в городской среде. Хотя, казалось бы, причем здесь «шар», если ясно, что речь идет о легком девичьем «шарфе», развевающемся на ветру. В первой половине 19 столетия вошел в моду романс Н. А. Титова «Шарф голубой»[1] — эту песню всюду исполняли — и в салонах, и на вечерах, ее мотив подхватили, а барышни старались соответствовать намеченному стандарту и надевали на плечи голубые шарфы[1]. Именно про голубой шарф — а не шар — сочинялся первозданный текст. Но исполнители нового варианта об этом не задумывались. Пели — как слышали.Так песня приобрела новую историю, преобразившись в песню о шаре голубом.
В таком виде она вошла в 1937 году в новый фильм «Возвращение Максима», а затем и во всю трилогию о Максиме.
«Юность Максима» 1934г. Б.Чирков
Тут надо сказать, что подобный компот до Никиты Сергеевича никто, конечно, пока не составлял. Тут для чего текст сего шедевра полностью приведен? А чтобы сразу было понято, откуда Сергеич «светлое пальто» позаимствовал, что там на самом деле означала длительная сцена на почте с идиотским вопросом «Где эта улица, где этот дом, где эта барышня, что я влюблен?»
Надо б тут заметить уже в самом конце и даже не по теме, что, начав смолоду тырить все эти образы и мысли у других, братья к старости так и не доразвились в художественно полноценных личностей.
Вот, к примеру, начитался разоблачений Дедюховой старший брат по поводу, что, мол, «который год не могут наши деятели искусств снять приличную сказку к Новому году». Сразу заметим, что Ирина Анатольевна об этом нарочно в ранке гвоздиком ковыряет, поскольку сказки-то лишь у нее и имеются.
И тут идею решили братья претворить в жизнь. Типа, ерунда ведь — сказочку-то снять.
«Щелкунчик и Крысиный Король» (англ. The Nutcracker in 3D, венг. Diótörő 3D) — художественный фильм в формате 3D Андрея Кончаловского с использованием мотивов одноимённой сказки Э. Т. А. Гофмана и балета П. И. Чайковского «Щелкунчик», с участием Эль Фэннинг, Натана Лейна, Фрэнсис де ла Тур и Джона Туртурро. Премьера фильма в США состоялась 24 ноября 2010 года, в России — 1 января 2011 года.
Андрей Кончаловский называет свой фильм «свободными вариациями на тему Гофман-Чайковский». Согласно утверждению на официальном сайте Андрея Кончаловского, он работал над фильмом 40 лет. Оригинальная сказка Гофмана была сильно изменена при создании сценария, в котором также участвовал Сергей Михалков. Кончаловский желал показать в фильме атмосферу Вены начала 1920-х годов и сделать акцент на рассказе о тоталитарном государстве. Мыши из оригинальной сказки были заменены на крыс, поскольку они, по мнению режиссёра, являются метафорой фашизма, зла, тоталитаризма.
Ну, где папа, там и младший брат подтянулся… Вроде как 40 лет работали, а на постановку Вены до тоталитаризма, костюмы нормальных персонажей — пришлось звать Рустама Хамдамова. И согласитесь, по слайдам там можно сразу определить — где картинка (вполне сказочная) от Рустама Хамдамова, а где семейство Михалковых вышло на подряд.
Кроме художника по костюмам Луиз Стьернсворд, к созданию костюмов Кончаловский привлёк художника и режиссёра Рустама Хамдамова, который придумал и изготовил костюмы главных героев, членов семьи героини и костюмы фей
А это кадры из другого фильма, из которого (после сорока лет раздумий) Андрей Кончаловский взял своих крысок. Только там это не крысы все же, а сказка — действительно веселая и добрая. Девчушка так понравилась Кончаловскому, что и для своей сказки он решил снимать только американскую девочку, не проникнутую тоталитаризмом.
«Гринч — похититель Рождества» (англ. How the Grinch Stole Christmas; США, 2000) — семейная комедия с Джимом Кэрри в главной роли, выпущенная компанией Universal Pictures. Фильм был снят Роном Ховардом по книге, написанной в 1957 году Доктором Сьюзом.
Это, как вы понимаете, чисто уж Андрей Кончаловский за 40 лет из себя выдавил… Это после сотрудничества с Андреем Тарковским, Рустамом Хамдамовым и просмотра блокбастера «Планета обезьян».
Девочка плачет: шарик улетел.
Ее утешают, а шарик летит.
Девушка плачет: жениха все нет.
Ее утешают, а шарик летит.
Женщина плачет: муж ушел к другой.
Ее утешают, а шарик летит.
Плачет старушка: мало пожила…
А шарик вернулся, а он голубой.Булат Окуджава 1957
Читать по теме:
- Солнечный удар. Часть I
- Солнечный удар. Часть II
- Солнечный удар. Часть III
- Солнечный удар. Часть IV
- Солнечный удар. Часть V
3 комментария
Вспоминаю, что когда я смотрел Рабу любви, то тоже было ощущение какой-то мути. Быстро забылась. Хотя другие фильмы Михалкова были известны, и мне они нравились. А он вон что — ворованное.
Не только ворованное, лживое изначально. Решил представить палача и изувера Демышева — влюбленным романтическим персонажем с гуманистическим настроем.
То, что у братьев Михалковых все ворованное — это, мне кажется, давно все поняли.
Переснимать «Рабу любви» в «Солнечный удар» Михалков решил, чтобы прикрыть себе задницу насчет героизации Демышева. А мозги, как пылесос, настроены только на втягивание чужого. Несложно отследить, откуда у него вдруг возникла тяга к разоблачению Розалии Землячки.
Сергей! Огромное спасибо за такой обзор-расследование. Нашел обоснование множеству своих «смутных сомнений».
В конце остается чувство горечи. Дали бы снять «Щелкунчика» Рустаму Хамдамову, он бы снял светлую красивую сказку. Без фирменного михалковского «тоталитаризма». Лживого в придачу.