Потоки энергии. Часть III

Дальше начинается «избиение младенцев»… ногами. Коллеги не могут простить Михаилу Шишкину то, что долгое время были вынуждены врать по поводу его беспомощной графомании — «незаурядный стилист» и «интеллектуальная проза». А не поздно ли спохватились наверстывать унижение?..

Хорошо помню обсуждения в сети этого «явления», когда все эти доводы уже звучали и откровеннее и с более существенными доказательствами. Звучали с точки зрения «читательского» интереса. Пробовали ли те, кто навязывал это убожество, прочесть книгу без сюжета, без выстроенных образов, построенной на одном отвратительном нытье?

Все было давным-давно сказано доходчиво и остроумно Дедюховой о современной литературе, навязываемой читателю. И про то, что это похоже на чтение журнала без начала и конца с вырванной серединой, которые используются для практических нужд в сельских нужниках. И про то, что Шишкин берет чужое, составляет литературный коллаж «внарезку». Да уж как можно забыть описание «творческого метода» этого новоявленного «писателя»: «Вначале ингредиенты шинкуются в мелкую нарезку, затем включается блендер…»

А читателям-то как подобное потреблять? Это же русская литература, а не «чертова кухня». Но проблема в том, что это было больше десяти лет назад. В ответ, нет, не звучало, а высокомерно цедилось, что без всяких доводов решено «сделать это модным».

Там были совершенно дикие аргументы для бывшей «самой читающей страны мира», вроде «пипл схавает». Ну и, конечно, о том, что сегодня книги издают те, кто их сам не читает. Но отметим наиболее «узнаваемые» приметы этой «новой интеллектуальной прозы»:

• выраженная вторичность литературного материала;
• отсутствие анализа действительности;
• гипертрофированная «жалистная» любовь к самому себе;
• умение выстроить лишь один образ автора, с полным оправданием самого себя;
• проходные открытые морали всему обществу.

Впрочем, тогда же Ириной Анатольевной была отмечена и особенность «критики» такой «литературы», где вырывалась фраза из контекста, всячески «обсасывалась», что было некорректно в отношении большой прозы. И сразу выявляло неспособность «критика» оценить произведение в целом, выразить хотя бы «общее впечатление».

«Я приходил к нему в больницу каждый день. У отца отнялись рука и нога на правой стороне. Мы с Ксеней по очереди сидели у его кровати» («Взятие Измаила») – простое, повествовательное, двусоставное, распространённое… и где тут высший пилотаж? Поднимите мне веки, – не вижу!..

Да кабы тем дело и кончилось. Воля ваша, но не грешит порядочный стилист школярски неряшливой фонетикой: «с рукавами», «с рукописи», «с рисом» («Венерин волос»), «с рулём», «с русскими», «с рисунками» («Письмовник»). Не бывает у приличного стилиста топорных метонимий: «Она бросила в меня злые глаза» («Письмовник»). А равно и заведомых нелепиц: «Рисовые поля залило водой, там полно змей. Они извиваются у самой поверхности, и на воде подолгу видны их следы» («Письмовник»). Экая прелесть! – одной Колядиной под стать.

В принципе, и с «интеллектуальностью» Шишкина и аналогичных «писателей» разобраться можно было сразу, как приходилось разбираться читателям, но за свои деньги. От всего, что навязывается на наших «конкурсах» или «критиками», — издалека тянет неприличным базарным попрошайничеством с передавливанием на жалости к убогим.

Ведь какую книжку не возьмешь в руки, сразу думаешь: «А ведь полнейший идиот написал, неспособный заработать и чисткой сараев… Если я эту книжку (с позволения сказать) не куплю, как он жить-то будет? Ведь ему и у церкви (не говоря о вокзале, где конкуренция выше) не подадут, он даже внешне противный очень…»

Думаю, вопрос о стилистике исчерпан. С интеллектуальностью несколько сложнее.

Во избежание путаницы определимся с терминологией: IQ и сумма знаний – суть разные вещи; интеллектуал не есть начётчик. Разница очевидна, однако не всеми осмыслена. Потому главная коллизия российской «интеллектуальной» беллетристики – презентация авторского кругозора. Умников и умниц этого сорта у нас – на все буквы алфавита, от Абузярова до Элтанг: повальная литературная кадриль, переходящая в пир духа.

Артхаус, густо замешанный на цитатах и аллюзиях, – далеко не современное изобретение. Полтора века назад над ним едко потешался Достоевский: «Тут непременно кругом растёт дрок (непременно дрок или какая-нибудь другая трава, о которой надобно справляться в ботанике)… Вдруг они видят Помпея или Кассия накануне сражения, и обоих пронизывает холод восторга… Атеизм, дарвинизм, московские колокола… И пошла, и пошла, и засвистала машина…»

Для сравнения: дрок, короставник и ятрышник произрастают в оранжереях «Письмовника». «Венерин волос» изобилует бульдонежами и каприфолиями. В их цветущих зарослях возвышаются шлемоблещущий лакедемонянин Клеарх, меднодоспешный беотиец Проксен и примкнувший к ним Влад Цепеш, он же Дракула, господарь валашский. А на горизонте мелькают паруса дарвиновского «Бигля», и колокола благовестят без умолку… Зря смеяться изволили, Фёдор Михайлович. Свистит машина-то, по сю пору свистит!

Пар при этом традиционно уходит в гудок – на аллюзии и парафразы. Взыскующим смысла Шишкин не предложил ничего, кроме затейливого резонёрства: «У тебя пупок узелком, я помню. А у меня колечком… Колечко в бесконечной цепочке. И получается, что я за него подвешена в этой цепи людей. Вернее, цепочка эта идёт ведь дальше. И в обе стороны. И за неё всё подвешено. Так странно: вот это колечко у меня в животе и есть пуп земли. И та цепь, которая проходит через него, – это и есть ось Вселенной» («Письмовник»).

И т.д. и т.п. А как с уровнем интеллекта у самих критиков? Ведь с этим Шишкиным читатели разобрались к середине нулевых, причем, те, кто сразу Ирине Анатольевне не поверил. Все, кто побывал на литературных вебинарах «Книжной лавки», знают, что такое литература — в подаче Дедюховой. Как, впрочем, все, кто читал ее раздел «Зрелища и чтиво» в блоге «Огурцова на линии«.

Читатель… А что читатель? Он у нас давно на самообслуживании, – пусть и дальше забавляется любимой игрой в приращение смыслов. Поприще широко: в огороде дрок, в Цюрихе Клеарх, а пупок колечком; ищите следы на воде и приводите к одному знаменателю. Ну очень интеллектуальная проза.

Ну, просто Понтий Пилат, умывающий руки, а не критик! Только напомню, что для создания подходящего окружения очередной бледной немочи от Мисы Сыскуина — оскорблялась и уничтожалась женщина, образность речи которой уже вошла в сознание настолько, что это приходится приписывать влиянию… Екатерины II?

Как могут объяснить все эти около литературные кукловоды, «пальцем делавшие» таких вот «писателей», что в тот момент, когда нас намеренно лишали Родины — нам не только не дали в нормальном литературном процессе нормальный русский роман о нашей современности, с сюжетом, с героями, с образами, с финалом, с принятыми в русской литературе словами о России, с лирическими отступлениями, вроде «О страсти со страстью«?..

Страх перед жизнью убил в человеке страсть. Страх рождает только зависть и ненависть. Страсть — это то, что движет человеком, открывающим новые миры, невиданные земли, страсть притягивает мужчину к женщине, толкает женщину в его объятия. Блажен тот, чье появление на свет осеяно страстью! Страсть делает мужчину мужчиной, вкладывает блеск в его глаза, смех в уста и разум в голову. И если нет в тебе огня страсти — ты не мужчина! Так стоило ли проливать столько крови, ветром разнося бесчисленные песчинки человеческих жизней, которым никто и никогда не назовет цену, ради беспомощной, не имеющей жизненной правоты идеи, если все эти философии, вместе взятые, не помогут найти тонкую тропку к звездам? Так стоит ли цепляться за ужас прошлого, если душу зовет днем земля, а ночью — небо!

И как же сами эти «литературные критики» могут объяснить, что все последующие «экспертизы» самопровозглашенных «экспертов» по делам об «экстремизме» — выглядят в точности, как их статейки? Из контекста вырывается несколько фраз, а дальше им придается любой смысл по желанию самого «эксперта».

Вот как они объяснят точные эквивалент их «профессиональных навыков» в так называемой «литературной критике», заключающийся в выдирании фраз из контекста и последующем доносе — разработанному впоследствии механизму травли инакомыслящих?

Это ведь не просто «совпадение»! Здесь ведь отслеживается прямая связь:

1. Вначале нормальная литература уничтожается с помощь навязывания таких Мисей Сыскиных, умеющих только портить чужие тексты и гадить в душу. При этом абсолютно одинаковыми способами пока «литературной критики» заведомая макулатура возвеличивается, а литература опускается до уровня графомании Шишкиных-Улицких: выдрали несколько фраз — и «доказали» одинаково ложными стереотипными доводами «гениальность» или «низкую интеллектуальность».
2. В результате самая читающая страна мира медленно, но верно… перестает читать вообще. Поскольку, как справедливо замечала И.А., «не все читается, что пишется», поскольку часть текстов прочесть невозможно. Отсутствием образа, попыткой убедить себя в том, будто этот бред — литература, изматыванием душевных сил на попытку создать образы при отсутствии эстетической триады — читатель просто втягивается в смертный грех скуки, душевного уныния… Он зря тратит свою жизнь и разочаровывается в ней.
3. Все читатели навсегда отворачиваются от книги на русском. Критики, сами того не понимая, уничтожили своей ложью то, на критике чего вообще-то должны были кормиться. Но они выполнили свою задачу! Вместо нормальной литературы они навязали обществу бред сивой кобылы, поломали судьбу настоящего писателя, сосредоточили общественный интерес на «личности», интересного лишь бородкой и прочей «внешней эстетикой» (заметим, мы ведь не рассматриваем такого же «эстетичного» внешне Владимира Сорокина с его пристрастием к фекальным подробностям, совершенно неэстетичного внешне Виктора Пелевина с его полной внутренней пустотой, сдобренной «Чапаевыми»).
4. Критиков надо куда-то трудоустраивать. Желательно, на очередной распил бюджетный распил. Хотя бы, в качестве «физиологических бытописателей». Но сюда пойдут только те, филологи, которые хотя бы внешне могут подтянуться до настоящей литературы. Остальные пойдут в «эксперты» по делам об «экстремизме», чтобы прежним, до боли знакомым способом  — вырывать фразы и отдельные слова из контекста, лгать и доносить.

Читать по теме:

• Натурный эксперимент. Часть I
• Натурный эксперимент. Часть II
• Выйти замуж за… Сталина
• Выйти замуж за… Сталина (продолжение)
• Выйти замуж за… Сталина (окончание)

Иначе… откуда столь пафосный разбор пресловутого IQ? Вообще-то читатель берет книгу, меньше всего думая о писателе и его IQ. Ему нужна книга, нужны ответы на проблемы сегодняшней жизни, нужны образы, в которых он немедленно узнает самого себя и всех, с кем ему доводилось встречаться.

У нас нынче — немного не та жизнь, чтобы тратить время на белиберду от Шишкиных-Сорокиных и уж вовсе подзаборного отстоя. Филологи пока не отчитались за мат и грязь в русской литературе, который тащили под руководством советского литератора средней руки Александра Житинского, так и не снискавшего литературного успеха и после отвратительного романа «Фигня».

Но за доносительство, ложь, протекционизм и мошенничество на литературных конкурсах — все же давно надо ответить. Ведь результат-то налицо.

Михаил Шишкин вылетел из обоймы после отвратительной морали «всему обществу» — «сделайте мне красиво!», отказавшись ехать на книжную ярмарку в Нью-Йорк, где его ждали родственники Изабеллы Юрьевой, чтобы задать несколько «наводящих» вопросов по поводу его нового «шедевра» под наименованием «Письмовник», составленного тем же самым способом «папа режет, мама клеит».

Шишкин снабдил «Венерин волос» эпиграфом из Варуха, сына Нерии: «И прах будет призван, и ему будет сказано: “Верни то, что тебе не принадлежит”». Удивляете вы меня, Михаил Павлович: при вашем-то пиетете к слову – и этакая неосторожность!

В итоге всё свершилось по писаньям: и призван был прах, и было ему сказано. Причём не единожды.

Первым Шишкина уличил в заимствованиях поэт А. Танков. В статье «Шествие перепёрщиков», опубликованной «Литературкой», он указал на дословные совпадения «Венерина волоса» с мемуарами В. Пановой «Моё и только моё». Второе действие комедии имело быть на вручении «Нацбеста»: координатор премии В. Топоров мягко намекнул членам жюри на… э-э… близкое родство «Венерина волоса» с романом М. Гиголашвили «Толмач». Правда, сам батоно Гиголашвили явил снисхождение: мол, одинаковые жизненные обстоятельства вызвали к жизни два одинаковых текста. Третьим (правда, уже не в укор, а в похвалу) на пастиши обратил внимание Мартын Ганин: по его словам, военные сцены «Письмовника» в точности воспроизводят книгу Д. Янчевецкого «У стен недвижного Китая»…

Отметим, что Виктор Топоров не мог обойти вторичность шишкинского творчества, поскольку И.А. в ходе обсуждения в «Русском журнале» все это разобрала по косточкам.

Но надо было тянуть Мишу за уши, чтобы потом все общество получило в свой адрес немотивированное хамство от перехваленного графомана и плагиатора.

И не этого вора и плагиатора Мису Сыскина, а Дедюхову заставили проходить проверку на IQ, выяснив, что он у нее составляет 185, что дважды (!) подтверждено Октябрьским судом г. Ижевска.

Культурный человек мог и без изуверства над женщиной, без издевательств высокооплачиваемых «экспертов» понять, что в Мисыном случае имеет дело — с хамом и нечистоплотным идиотом, а в случае Дедюховой — с обычным для русской литературы гением. Культурный человек обязан был проявить уважение и… сострадание к русскому писателю, в этом вообще-то долг каждого христианина. Поскольку гению и так тяжело приходится в нашей жизни, без куража наших «экспертов» на очередном бюджетном распиле «по экстремизму».

У меня из памяти не выходит вопль Дедюховой, жаловавшейся, что после инициации ей казалось, будто вся боль и страдания этого мира вливаются ей в душу! Так какими скотами надо быть, чтобы не извиниться за свои наезды на интеллект, если экспертиза после полостной операции (!) установила IQ=185? У самих-то какое IQ, чтобы после «Венериного волоса» доводить слабого жалкого Мису до истерик с «Письмовником»? Какое IQ может быть у человека, поставившего «Венерин волос» — выше «Повелительницы снов»?… Ведь все очевидно!

Я в отличие от большинства наблюдателей благородного гнева по отношению к М.Ш. не испытываю: профессиональный цинизм, знаете ли. Русская литература живёт по непреложному для россиян карамзинскому закону: «Воруют!» Александр Сергеевич, наше всё, «гения чистой красоты» не на дороге подобрал. А у Гончарова с Тургеневым вообще чуть до рукопашной не дошло. И сорокинский «День опричника» подозрительно похож на ерофеевского «Попугайчика». И Прилепин скомпилировал «Обитель» из вороха соловецких мемуаров… Пустяки, дело житейское, сказал бы Карлсон.

С каким «профессиональным цинизмом» можно «Воруют!» — поставить во главу угла… в литературе — на фоне развала страны и экономического кризиса. Нет, господа, до вас в России никто не воровал с таким «профессиональным цинизмом»!

А уж когда походя начинают ставить пьянчугу-Ерофеева, г*еда-Сорокина, лгуна-Прилепина в общий рядок с Александром Сергеевичем… так, может, надо все же раньше государственное содержание на стол положить и честно поведать, в каких провокациях против российского общества, его культуры поучаствовали, причем в самое тяжелое для каждого читателя время?

Может честно расскажете про издевательское «пипл схавает», про эти омерзительные попытки залезть к Дедюховой в изъятые компьютеры?.. Может скажете, почему за последние 20 лет не возникло ни одного литературного образа, кроме образов самих этих жалких неудачников, которых с «профессиональным цинизмом» запихивали в «писатели»?..

И почему мы вдобавок должны иметь в свой адрес — гадкие экстремистские высказывания хамки Улицкой, не создавшей ни одного интересного произведения? Элементарно интересного, не говоря о дряни, с которой она непременно лезет в чужую душу. И за это перед богом ответит не только она, но и те, кто тащил подобную мерзость в русскую литературу.

…Страшно подумать, что вообще осталось бы после нашего общества, если бы в прошлом году не вышел роман Дедюховой «Парнасские сестры», отстаивающий позиции классического искусства в нашей культуре. Мы бы так и остались — теми подонками, которых из нас делали все, «освещавшие» дело «о кислотной атаке».

Ведь когда выдвигаемые в писатели люди… мягко говоря, обычные подонки, а в самом лучшем раскладе — ни на что не способные в жизни инфантильные безвольные тюфяки, — то именно ими создается в результате не только образ автора, а и образ всего общества. На фоне нынешних книжных прилавков мы все выглядим подонками.

Большая литература, крупная форма в искусстве вообще — это слепок мировоззрения нации. Но одновременно — это действующая модель, проникающая в душу и сознание. Именно поэтому здесь идет такая нечем не прикрытая «мобилизация», когда все «писатели» так или иначе задействованы в общественных провокациях, все они лгут на общество, историю и культуру, все предлагают удобные шаблоны и клише вместо художественных образов. А все критики у нас легко становятся «экспертами-лингвистами», поскольку все заняты одним делом — доносом на все общество.

Раздражает другое: хорошая мина при плохой игре. Вспомнить бы Шишкину того же гения чистой красоты, отшутиться – кто из нас Богу не грешен? Но нет, чересчур просто. Записной интеллектуал обязан строить линию Мажино из подручных софизмов:

«Я хочу написать идеальный текст, текст текстов, ковебинарахemторый будет состоять из отрывков из всего, написанного когда-либо… Слова – материал. Глина. Важно то, что ты из глины слепишь, независимо от того, чем была эта глина раньше… Как же много кругом озлобленных людей. Они никак не могут понять, что я пишу не их, а очень другую прозу. Я делаю литературу следующего измерения. Они судят о моих текстах, как о своих, как если бы судить о межгалактическом отношении по падению яблока».

Тут же проносится в голове дедюховское «я… я… я… а ж*па не моя«… Потом мне становится неловко. Выставили местечкового дурачка, дали премиальный пряничек, заверили в гениальности… а сейчас смеются. Некрасиво это все же.

Хорошо, мы давно и задолго поняли, что нам ничего не посоветуют действительно стоящего, волшебного, возвращающего давно потерянный «вкус читательской халвы» (с.) Но зачем глумиться над убогим, если все давно сказано? Может. лучше пофамильно разобрать тех, кто пихал это, причем, насильно, хамски втаптывая оскорблениями робкие возражения?

…Вы, господа, вообще-то куда вылезли с этим? Напомню забывчивым филологам, что российский читатель, массово отвернувшийся от современно русской литературы, — сталкивается с «Войной и мир», с «Преступлением и наказанием» в средней школе.

Мы все эти годы возвращались к классике, за полным отсутствием нормального литературного процесса, в котором бы возникала эстетическая триада, а не очередная «Фигня» Житинского. А сейчас у нас новый виток основательного возвращения к настоящей литературе на вебинарах с Ириной Анатольевной.

Поэтому хочется заметить всем, кто бросится нынче пинать голого короля Мису Сыскина, которого не раз ловили на кармане, но, тем не менее, тут же поощряли на дальнейшее неизменными литературными премиями. Господа, а 14 лет назад — у вас что, совести не было?

Ведь это не просто «ха-ха» — привычный нынче плагиат. Это вообще-то намеренное уничтожение всех достижений русской литературы, это попытка опустить прекрасного прозаика Веру Панову — до жалкого уровня графомана Шишкина. И «профессиональный цинизм» должен был состоять в немедленном разбирательстве со всеми устроителями «литературных конкурсов», в выяснении их  IQ. Поскольку IQ Мисы Сыскина легко определяется с первой страницы и далее сомнений в недееспособности не вызывает.

Продолжение следует…

Читать по теме:

• Потоки энергии. Часть I
• Потоки энергии. Часть II
• Потоки энергии. Часть III
• Потоки энергии. Часть IV
• Потоки энергии. Часть V