Почему психологическая устойчивость женщин — намного выше, чем у мужчин? Потому что каждая женщина знает множество маленьких способов порадовать себя… обычным шопингом. Кто-то из дам может позволить прикупить очередную шубку или сережки, кто-то яркую тряпочку или сумочку, а кто-то новую помаду и духи.
Они мечтают о новых, более счастливых встречах и знакомствах, о новом облике и новых поворотах судьбы под новой личиной. И если уж нет возможности прикупить себе абсолютно новую вещь, можно перешить и старую.
Я много лет пиджак ношу. Давно потерся и не нов он. И я зову к себе портного и перешить пиджак прошу.
Я говорю ему шутя: «Перекроите все иначе. Сулит мне новые удачи искусство кройки и шитья».
Я пошутил. А он пиджак серьезно так перешивает, а сам-то все переживает: вдруг что не так. Такой чудак.
Одна забота наяву в его усердьи молчаливом, чтобы я выглядел счастливым в том пиджаке. Пока живу.
Он представляет это так: едва лишь я пиджак примерю — опять в твою любовь поверю… Как бы не так. Такой чудак. (Булат Окуджава «Жанне Болотовой»)
Впрочем, многие еще помнят секрет Марины Ивановны Цветаевой «шоколадом лечить печаль и смеяться в лицо прохожим».
Но настоящие гурманы прекрасного при любых невзгодах с головой погружаются в посудные развалы, впитывая в себя тонкий звуки хрусталя и фарфора, любуясь алмазными отблесками на гранях фужеров, мечтая об ином повороте судьбы, где от всей полноты русской души можно принять гостей, выставив эту чудесную утварь, чтобы любая еда и питье казались гостям царским угощением.
Нашу центральную Россию и Московский регион обеспечивали посудой несколько заводов: Конаково, Дулево, Вербилки, Гусь-Хрустальный. В каждой семье можно найти множество образцов продукции этих заводов.
Чудесная декоративная майолика, непритязательная, рассчитанная на массовое потребление, но не теряющая от этого своей привлекательности и узнаваемости конаковская фаянсовая посуда, самобытные дулевские фарфоровые сервизы расписанные огромными фирменными розанами, цветной, накладной, сияющий вычурной ручной резьбой хрусталь гусевского завода, вербилковские сервизы… Где теперь ваша слава?
В XVIII — XIX веках царское правительство заботилось о благополучной экологической обстановке вокруг больших городов и сохранности лесов. В 1747 году вышел Сенатский указ, запрещавший строительство стекольных и железных заводов вблизи Москвы в целях сохранения лесных массивов, было приказано также удалить от столиц не менее чем за 200 верст некоторые существующие заводы.
Конаковский фаянсовый завод, основанный в 1809 году в селе Кузнецово(ныне г. Конаково) Тверской губернии Ф.-Х.Бриннером, наибольшего расцвета достиг после того, как в 1870 году его выкупил известный фарфоровый промышленник Матвей Сидорович Кузнецов.
После революции завод был национализирован, но не прекращал производить свою продукцию. Завод работал даже во время Великой Отечественной Войны. В 1991 году завод производил 100 млн. изделий в год и обеспечивал работой 5000 человек. Тогда же начался спад производства.
Многое из того, что в советское время казалось простым и само собой разумеющимся, с наступлением рынка оказалось для завода роковым. Так расходы на содержание жилищно-коммунальной сферы, которую завод, как градообразующее предприятие, имел весьма большую, оказались неподъёмными. Начали резко расти цены на энергоносители — а производство на заводе было очень энергозатратным.
Мало того, основной поставщик глины АОЗТ «Веско» оказался на Украине, каолин тоже возили оттуда — с Просянского ГОКа. Пришлось закупать более дешёвое сырье в Подмосковье, что незамедлительно сказалось на качестве. Но, безусловно, основным фактором распада был человеческий. Ведь если бы завод хотели спасти, его бы непременно спасли. Можно было бы договориться и с поставщиками с Украины, и наладить систему сбыта. В основе всех таких историй всегда лежит неумелый или нечистоплотный «менеджмент», как это принято называть нынче. Выражается это в том, что люди бесстыдно выворачивают рвачество, худшие стороны своей души перед обществом, нисколько не стесняясь, не опасаясь осуждения. И особенно больно, когда все это касается этой удивительной красоты, которую полюбила с детства, привязавшись к ней всей душой.
В 1992 году по решению Тверского комитета по управлению имуществом было создано акционерное общество открытого типа «Конаковский фаянсовый завод». В 1996 году он стал ОАО «Конаковский фаянсовый завод». Основным акционером оказался Валерий Газаров, генеральный директор ООО «Труба фабричный альянс» — более двух третей акций. Остальные акции принадлежали коллективу. Директором «от Газарова» был назначен Андрей Губа.
Объёмы продаж и выпуска продукции стали падать. А с 2001 года работники перестали получать заработную плату. В 2005 году общий долг завода составил 10 миллионов рублей. Газаровым было принято решение о продаже завода. Правда, тогда ещё не было оформлено свидетельство собственности на землю — огромный участок 18,5 га у реки в центре Конакова, и здание — краснокирпичные корпуса, типичный образец «промышленного модерна» рубежа XIX — XX веков, площадью более 100 тыс. кв. метров.
И тут вступают на сцену известные всем лица. В 2005 году директора завода Андрея Губу познакомили с Алексеем Моторкиным, известным тверским «деятелем широкого профиля». И, надо полагать, именно Моторкин сводит Газарова с некими Никитой Поповым и Дмитрием Курочкиным, изъявившими желание купить акции. Все данные лица вошли впоследствии в Совет директоров уже обречённого предприятия.В связи с тем, что завод имел много долгов, было принято решение о его банкротстве.
15 августа 2006 года ОАО «КФЗ» подало заявление в Арбитражный суд Тверской области о признании его банкротом в связи с отсутствием денежных средств на счетах, недостаточностью имущества и убыточностью основной деятельности, невыплатой налогов, отсутствием возможности удовлетворить требования кредиторов. Суд признал предприятие банкротом. В этом момент общая балансовая стоимость завода была чуть меньше 100 млн рублей, долги по зарплате составляли 21 млн рублей.
Что предприняла «похоронная команда» завода? Все активы завода были поделены между несколькими фирмами: ООО «Связьинвест», некоммерческое партнёрство «Межрегиональное правовое управление», ООО «Торговый дом» Конаковский фаянсовый завод». Их оценили и выставили на продажу.
За год до 200-летия завода прошли торги по продаже зданий и земельного участка под заводом. И здания, и земля ушли по смешным ценам. Достаточно лишь сказать, что за землю по итогам аукциона было уплачено чуть больше полутора миллионов рублей.
И кто же купил комплекс исторических зданий и 18,5 газемли в центре Конакова? Победитель торгов — всё тот же ООО «Связьинвест», теперь консолидировавший все активы у себя.
Смысл, судя по всему, в том, чтобы их перепродать. Но в эпоху глобального экономического кризиса это долгая история. Сегодня надежды на восстановление завода уже призрачны.
Цеха разрушены, в них работают «старатели», которые свинчивают всё, что может «пригодиться в хозяйстве». Нет даже окон. Не заделаны проломы в стенах, через которые выносилось оборудование.
На месте поточных линий «Тюрингия», гордости завода, сегодня пустота. Исчезли все конвейеры. В цехе обжига — тьма, мусор, полное отсутствие оборудования. Кое-где умудрились выковырять даже рельсы для вагонеток. Красный уголок с уникальной художественной росписью стен разгромлен.
…Согласно тому же Сенатском указу от 1747 года в списке ликвидируемых заводов числилась стеклянная и хрустальная фабрика содержателей Мальцовых в Можайском уезде.
В результате чего в 1756 году одним из крупнейших стеклопромышленников России, Акимом Васильевичем Мальцовым, на реке Гусь был основан хрустальный завод, положивший начало нынешнему городу Гусь-Хрустальный. Достойным преемником А.В.Мальцова стал Ю.С.Нечаев-Мальцов, с именем которого связано не только дальнейшее развитие стекольного производства в Гусе, но и застройка всего города.
Именно при нем Гусь-Хрустальный стал таким, каким мы его видим сейчас.Были построены новые корпуса фабрик, каменное здание больницы, училище для рабочих, мальцовское ремесленное училище, богадельня, дома для рабочих. При Ю.С.Нечаеве-Мальцове город стал именоваться Гусь-Хрустальным, был возведен великолепный Георгиевский собор по проекту архитектора Л.Н.Бенуа.
Мальцовский хрусталь очень быстро завоевал признание на российском рынке. На первой Всероссийской выставке мануфактурных изделий Мальцов был награжден Большой золотой медалью за «отличный хрусталь».
Круг предметов, поставлявшихся на рынок, был обширным — начиная со столовой посуды и кончая церковной утварью. Вырабатывались «вещи самые дорогие, огромной величины, с богатой гранью и резьбой до самых простых, дешевых, обыкновенно в хозяйстве употребляемых».
Например граненый стакан. Наиболее распространенная версия — гранёные стаканы начали делать в эпоху Петра I в городе Гусь-Хрустальный. Причина казалась очевидной — гранёный стакан лучше держался в руке во время качки на кораблях.
Дизайн гранёного стакана советского образца приписывают Вере Игнатьевне Мухиной, автору монументальной композиции «Рабочий и колхозница». Первый советский гранёный стакан был выпущен в 1943 году старейшим в России стекольным заводом в городе Гусь-Хрустальный. Днем рождения гранёного стакана считается 11 сентября. В январе 2012 года Гусь-Хрустальном закрылся один из старейших в России заводов…
Знаменитого производства хрусталя больше нет. За двухсотпятидесятилетнюю историю предприятие приостанавливало работу только дважды: в 1830 году и в 20-х годах прошлого века во время гражданской войны. И вот теперь, похоже, закрылось окончательно.
Кажется, это чистая формальность — стеклодувные печи же заглушили еще в ноябре, но день увольнения последней сотни рабочих как поминки по заводу. Рано утром с обходным листом встречаются и заслуженные художники, и простые работники.
В цеху, где еще неделю назад дошлифовывали последний хрусталь для одной авиакомпании, остался лишь бой — битые фужеры. Это когда-то 7 тысяч человек выдували здесь дефицитные сервизы для советских сервантов, граненые стаканы и пышные подарки с алмазными гранями.
С 90-х завод зажил какой-то совсем печальной жизнью. Остался один цех и пара сотен людей. Последние два года они выполняли вещи только на заказ.
Сейчас на заводе темно и холодно, как на улице. Разруха, как после взрыва. За электричество завод задолжал 11 миллионов рублей, за газ — 30. Плюс пока не выплаченная зарплата. Новый управляющий во всю ищет инвесторов — есть три бизнес-плана, но хрусталь в них особо не значится. Да, если найдут спонсоров, будет цех, чтобы делать высокохудожественные изделия. Остальные помещения — под выпуск, например, пеностекла. Это такой утеплитель.
«Этот материал мало в России выпускают, а, например, Газпром закупает в огромных количествах его в Бельгии по бешеным ценам. а мы могли бы поставлять его дешевле в два раза», — поясняет управляющий партнер «Гусевского хрустального завода» Юрий Клегг.
Мэр города тоже за проект, хотя и признает, что история печальная, но столько хрусталя стране не нужно. Мода на него прошла, а с новым планом завод к лету заработает, людей вернут, а там через три года дадут статус народного промысла и выделят субсидии. Оптимистично настроен и мэр города Гусь-Хрустальный Юрий Гришкин: «Хрустальный завод еще не все. Кроме него у нас есть еще 26 производств, а объем отгруженной продукции составляет 9 миллиардов рублей в год, к тому же у нас мощная перерабатывающая база».
Сокращенные работники в схему спасения Хрустального без хрусталя особо не верят. За эти годы уволились тысячи, стеклодувы уехали на заработки, другие состарились. Средний возраст был 50 лет.
«После длительного простоя нам будет трудно возобновить работу. Через полгода-год мы уже не сможем набрать нужное количество людей», — делится опасениями главный технолог «Гусевского хрустального завода» Владимир Оникиенко.
Звон, по которому Гусь-Хрустальный узнают закупщики, на стеклянном рынке едва слышно. Распродают остатки со склада. Хрусталя здесь много, но в основном не местного — Белоруссия, Китай, Турция. Предметов с завода, который основала династия купцов Мальцовых еще в 1756 году и вокруг которого и вырос этот город, почти не осталось.
Не приходится ждать пополнения коллекции и Владимиро-Суздальскому музею. Это такой, в буквальном смысле, храм хрусталя — достижения завода выставлены в Георгиевском соборе вместе с подлинниками Васнецова. Сервизы с императорского стола, посуда для Персии, букет начала 19 века — все в технике, которую теперь почти нигде не сохранилась.
«По традиции в состав нашего хрусталя входит 24% окиси свинца. К тому же никто в Европе не изготавливает хрусталь, окрашенный в массе, — его подкрашивают лаками. А у нас все, как и два века назад», — комментирует хранитель коллекции стекла филиала государственного Владимиро-Суздальского музея-заповедника Алла Чуканова.
В запасниках — вазы для шейхов, посохи для патриархов. А это приз песенного конкурса «Новая волна» и сова для клуба знатоков — долгие годы их выдували в Гусе-Хрустальном. Делать их теперь будет кто-то другой, а для города это точно теперь история.
Стоило раньше разбиться чашке, все домашние хором кричали расстроенной хозяйке: «На счастье!» Да и разве могли иначе разбиться эти чудесные вещи? А что же теперь? Разбить, уничтожить, заплевать… можно, наверно, все, что угодно. Но вряд ли эти чудесные предметы, разбившиеся вместе с человеческими судьбами тех, кто нас столько лет радовал своим искусством… в «наше тяжелое время» разбились «на счастье»…
Читать по теме:
6 комментариев
Шампанское в хрустальном бокале всегда будоражило в ознаменование праздника. Современная суета не означает борьбу с шампанским, но танком наезжает и на праздничные традиции то же.
Кремлевские парадные фужеры неизменно производились в Гусе-Хрустальном. Запаслись наверное впрок пока работал последний цех. Что бы нам не диктовала современная мода, но напитки несравненно эстетичнее и вкуснее из хрустальной посуды.
Лада, очень интересно! И так больно! Ведь я тоже выролсла в обнимку с дулевскими фигурками! У меня даже есть девушка-узбечка, разливающая чай, только одну косичку отбила. Есть китаянка, с отбитым веером. Вербилковскую балеринку разбила «на счастье». А еще дулевская красавица в золоченом кокошнике у целого сундука, наполненного сокровищами…
А хрусталь — это отдельные истории по каждой вещи. Настолько больно происходящее… Есть китайские, французские, чешские вещи. Но почему-то никаких особых эмоциональных переживаний по их поводу. Они просто стекляшки и черепки.
Спасибо! Вы счастливая обладательница несметных сокровищ, ведь каждая из них — ниточка в прошлое. Сейчас появилось много китайских статуэток(кстати они неплохо копируют испанскую Llardo, вот только разрез глаз у фигурок неизменно китайский, умора), но они холодные, штампованные, рука автора их не касалась. А наши каждая имела свое лицо, их невозможно спутать и забыть. Вот Вы перечислили свои, а я каждую могу себе представить. А накладной хрусталь — уникальная вещь, такого больше нигде в мире нет. Почему они говорят, что мода на хрусталь прошла? Я несколько раз была в Гусе, на хрустальном рынке полно народу, в основном оптовики, но и таких как я хватает. Все переживали, что завод умирает, и продавцы, и покупатели. Дождались…
Да,искренне жаль … Там же не просто производство, там сформировались самобытные художественные школы. Качественное искусство приходило в дом с утилитарными предметами, формировало среду обитания. Краски и формы были своими, родными, близкими и понятными.
Именно, среду обитания. Эти предметы формировали вкус и чувство прекрасного в будущей женщине. Когда это мы добрались до Венеры Милосской и прочих шедевров. А этими маленькими шедеврами можно было любоваться каждый день.