Удивительно, что работа этой комиссии совсем как бы выпала из нашего внимания. А ведь именно тогда и происходил настоящий «мировой передел»… Именно этот процесс возле проклятого фашистского золота и определил, кто кому чего должен остался.
Как видите, все это и тогда широко обсуждалось и считалось тем самым созданием «мирового правительства», что впоследствии превратили в «теорию заговора».
Дэвид Рокфеллер о Трехсторонней комиссии: Это попытка перекинуть мост между национальными различиями
Дэвид Рокфеллер старший (англ. David Rockefeller Sr.; родился 12 июня 1915) — американский банкир, государственный деятель, глобалист и глава дома Рокфеллеров. Внук нефтяного магната и первого в истории долларового миллиардера Джона Д. Рокфеллера, основателя Стандарт Ойл. Младший брат 41-го вице-президента США Нельсона Рокфеллера и 37-го губернатора Арканзаса Уинтропа О. Рокфеллера. Первый представитель династии, достигший столетия. В 1973 году основал Трехстороннюю комиссию — международную организацию, состоящую из представителей Северной Америки, Западной Европы и Азии (в лице Японии и Южной Кореи), официальная цель которой — обсуждение и поиск решений мировых проблем. ТРЕХСТОРОННЯЯ КОМИССИЯ
Никакая другая из организаций, в основании которых я сыграл какую-то роль, не привлекала столько пристального интереса и внимания со стороны публики, как Трехсторонняя комиссия. Пэт Робертсон настаивал на том, что Трехсторонняя комиссия пытается создать мировое правительство, он заявлял, что она поднимается «из глубин зла». Мой сын Ричард, учившийся в Гарвардском университете в 1970-е годы, рассказывал мне, что, по мнению его друзей, Трехсторонняя комиссия является частью «гнусного заговора». На менее серьезной ноте автор популярной серии комиксов «Дунсбери» Гарри Трюдо наслаждался высмеиванием Трехсторонней комиссии. В одном из классических примеров бизнесмен с небольшим животиком говорит бармену, что он хочет отпраздновать то, что его «только что приняли в члены Трехсторонней комиссии». Бармен никогда не слышал об этой группе, и бизнесмен объясняет: «Это влиятельная команда государственных деятелей и международных финансистов, которые периодически проводят тайные встречи, чтобы определить судьбу западного мира». Моя работа, продолжает бизнесмен, заключается в том, чтобы определять «мировые цены на цинк».Трехсторонняя комиссия, подобно Бильдербергской группе, является гораздо более безобидной организацией, чем ее изображают сторонники теории заговоров. Это имеющая широкую основу попытка перекинуть мост между национальными различиями и, в данном случае, пригласить японцев в международное сообщество.Идея создания организации, включающей представителей из Северной Америки, Европы и Японии — трех центров демократического капитализма, была результатом того, что в начале 1970-х годов я осознал, что баланс сил в мире претерпел фундаментальные изменения. Относительная экономическая мощь Соединенных Штатов, по-прежнему игравших доминирующую роль, снизилась, тогда как Западная Европа и Япония восстанавливались после опустошения, вызванного Второй мировой войной, и там начался период быстрого экономического роста и экспансии. В результате обходительность, характеризовавшая отношения между этими регионами на протяжении более чем двух десятилетий, стала в тревожащей степени сходить на нет, и я посчитал, что необходимо что-либо предпринять.
Я выступал с этой темой в марте 1972 года, на инвестиционных форумах «Чейз-бэнк» в Монреале, Лондоне, Брюсселе и Париже, призывая к созданию «международной комиссии по вопросам мира и процветания», состоящей из частных граждан стран НАТО и Японии, для анализа «таких жизненно важных областей, как международная торговля и инвестиции, проблемы окружающей среды, борьба с преступностью и наркоманией, контроль за народонаселением, помощь развивающимся странам». Я думал, что по ряду соображений было важно включить в эту организацию Японию. Прежде всего Япония стала глобальной экономической державой, и ее высококачественная продукция, в частности автомобили и электроника, пришла на все рынки. Успех японского экспорта, однако, вызвал враждебную реакцию в Соединенных Штатах и Европе, и присутствовало сильное ощущение того, что Япония является «бесплатным пассажиром» в международной системе торговли, агрессивно использующим возможности, существующие за рубежом, и лишь нехотя открывающим свой национальный рынок.
Экономические достижения Японии в сочетании с ее странным нежеланием принимать серьезное участие в международном диалоге требовали включения японцев в процесс, который я имел в виду. В том году одним из участников Бильдербергской конференции был Збигнев Бжезинский — в то время преподаватель Колумбийского университета, и когда мы летели в Бельгию на конференцию, разговаривали об этой идее. Я призывал организационный комитет пригласить участников из Японии уже на протяжении нескольких лет, но на нашем заседании в апреле того года мне опять вежливо, но твердо сказали «нет». Збиг посчитал, что этот отказ является дополнительным доказательством того, что моя идея имеет хорошую основу, и рекомендовал мне продолжать пытаться реализовать ее. Я организовал затем встречу с участием Збига, Роберта Боуи из Центра международных исследований в Гарварде, Генри Оуэна из Брукингского института и Мак-Джорджа Банди из Фонда Форда, причем все они искренне поддержали мое предложение о создании трехсторонней организации.
После этого я собрал более представительную группу, включавшую пять европейцев и четырех японцев, для встречи в моем загородном доме летом 1972 года. С японской стороны участвовали Сабуро Окита, который позже стал министром иностранных дел, и Киити Миядзава, занимавший посты министра иностранных дел, министра финансов и премьер-министра. После продолжительного обсуждения мы приняли решение о создании новой организации. Збиг согласился быть ее директором, а Бенджи Франклин, мой сосед по комнате в университетские годы и коллега по Совету по внешним сношениям, согласился оказать помощь в организационных вопросах. Трехсторонняя комиссия была создана на экспериментальной основе; по завершении трех лет мы должны были рассмотреть ее деятельность и достижения и принять решение, следует ли нам продолжать. Каждый из регионов имел собственный исполнительный комитет и секретариат.
На первом заседании исполнительного комитета в Токио в октябре 1973 года две группы делали доклады относительно политических и финансовых отношений между тремя регионами, и мы опубликовали эти данные в попытке оказать влияние на поведение наших правительств. На втором заседании исполнительного комитета в Брюсселе в июне 1974 года — непосредственно после первого «нефтяного шока», вызванного ОПЕК, и призывов к «новому международному экономическому порядку» — мы сосредоточили внимание на энергетическом кризисе и отношениях с развивающимися странами. Мы широко забросили свои сети с точки зрения членства и привлекли профсоюзных лидеров, руководителей компаний, известных демократов и республиканцев, а также влиятельных ученых, президентов университетов и руководителей некоммерческих организаций, ведущих деятельность за рубежом. Мы собрали, как нам казалось, лучшие умы в Америке. Европейцы и японцы собрали делегации аналогичного калибра.
Включение в первую группу малоизвестного губернатора-демократа штата Джорджия Джеймса Эрла Картера имело незапланированные последствия. Неделю спустя после первого совещания исполнительного комитета Трехсторонней комиссии в Вашингтоне в декабре 1975 года губернатор Картер объявил, что он будет добиваться выдвижения в кандидаты в президенты Соединенных Штатов от Демократической партии. Я должен признаться, что в тот момент думал, что его шансы на успех невелики. К моему большому удивлению, он не только добился выдвижения от Демократической партии, но и победил президента Джеральда Форда на ноябрьских выборах. Кампания Картера имела тонкую антивашингтонскую направленность и оттенок противостояния истеблишменту; он пообещал привести в новое правительство новых людей и выдвинуть новые идеи. Поэтому вызвало немалое удивление, когда в свою команду он выбрал 15 членов Трехсторонней комиссии, многие из которых служили в правительстве при предыдущих президентах; в состав его команды вошли вице-президент Уолтер Мондэйл, государственный секретарь Сайрус Вэнс, министр обороны Хэролд Браун, министр финансов Майкл Блюменталь, а советником по национальной безопасности стал Збигнев Бжезинский.
В своей автобиографии 1975 года под названием «Почему не лучший?» Картер писал: «Членство в этой комиссии дало мне прекрасные возможности пополнить свои знания, а многие из других членов помогли в изучении вопросов, относящихся к иностранным делам». Как и можно было предсказать, меня обвинили в том, что я попытался захватить контроль над внешней политикой Картера. Когда в конце 1970-х годов экономические условия ухудшились и Соединенные Штаты столкнулись с рядом неудач во внешней политике, кульминацией чего был кризис с заложниками в Иране и советское вторжение в Афганистан, в адрес Трехсторонней комиссии прозвучало немало осуждающей критики. Во время президентской кампании 1980 года, в ходе первичных выборов, например, один из сторонников Рональда Рейгана опубликовал объявление, которое гласило: «Люди, которые дали вам Джимми Картера, теперь хотят, чтобы вы голосовали за Джорджа Буша», подчеркивая, что они оба были членами Трехсторонней комиссии. Я не уверен, изменилось ли мнение многих избирателей в результате этого объявления, однако такова природа политики в демократическом обществе. Должен отметить, однако, что президент Рейган в конечном счете пришел к пониманию ценности Трехсторонней комиссии и пригласил всех ее членов на прием в Белом доме в 1984 году.
В декабре 1999 года, возвращаясь с церемоний, отмечавших официальное возвращение Панамского канала, президент Картер и я, входившие в делегацию США, говорили о Трехсторонней комиссии. Он вновь высоко отозвался о комиссии, поскольку она расширила его понимание международных вопросов и их рассмотрение влияет на Соединенные Штаты. И я хотел бы сказать, что в этом действительно суть дела. Трехсторонняя комиссия никогда не представляла собой злой силы; напротив, она предоставила неоценимый форум для диалога между руководством трех важнейших регионов мира. Я рад тому, что Трехсторонняя комиссия остается активным и эффективным участником деятельности на мировой сцене.
Цитируется по изданию: Рокфеллер Д. Клуб банкиров / Пер. с англ. Г.Гаузе. — М .: Алгоритм, 2013.
Как ни вчитываюсь в источники, что же это была «за комиссия, Создатель», никак с этим разобраться не могу… без жесткой синтагмы ключевого вопроса И.А. Дедюховой: «Ответьте, в каком году был пущен в эксплуатацию Освенцим с бетоном заливки крематория не позднее 1935 года?»
И только потом уж начинаешь понимать, что без присутствия в такой комиссии условно «наших» не обошлось. Куда же без наших предателей «по партийной линии»?
Трёхсторонняя комиссия (англ. Trilateral Commission) — частная международная организация, состоящая из представителей Северной Америки, Западной Европы и Азии (в лице Японии и Южной Кореи), официальная цель которой — обсуждение и поиск решений мировых проблем.
Своим названием ТК отражает тот факт, что с самого начала она была задумана как организация, в которой «лучшие умы мира» (по выражению её основателя Рокфеллера), представляющие три «стороны» (Северную Америку, Западную Европу и Японию) могли бы обсуждать проблемы и РЕШАТЬ судьбы мира. Идея такой организации была высказана Збигневым Бржезинским в 1970 г. в его книге «Между двумя эпохами: роль Америки в технотронной эре». «Технотронное общество», по Бржезинскому, есть «общество, где культура, психология, общественное сознание и экономика определяются влиянием технологии и электроники — в особенности в области компьютеров и связи».
В книге Бржезинский призвал к созданию «Сообщества развитых стран», в которое вошли бы США, Западная Европа и Япония в силу того, что они являются «ведущими по научному и техническому прогрессу», а также наиболее продвинувшиеся по «глобальному сознанию» (читай — по НМП).
Трехсторонняя комиссия объединяет приблизительно 320 членов, кооптируемых руководящим комитетом. Среди них 140 западноевропейцев, 105 американцев и канадцев, 75 японцев. От каждой группы выделяется директор комиссии. От США это Д. Рокфеллер. Подбор членов Трехсторонней комиссии гарантирует в целом ярко выраженную проамериканскую направленность деятельности Трехсторонней комиссии.
При этом неформальный характер связей обеспечивает большую эффективность в деле консолидации западного мира под эгидой Вашингтона, чем прямой диктат.
По разному подается не только сама работа и значение этой комиссии, но и сам ее процесс образования.
14 мая 2013 Трехсторонняя комиссия — центр мирового господства?
В 1973 году Дэвид Рокфеллер обратился к Збигневу Бжезинскому с предложением создать организацию, в которую бы вошли наиболее влиятельные представители высших политических и деловых кругов со всего мира. Он назвал эту группу Трехсторонней комиссией (ТК). Европа, Северная Америка (США и Канада) и Япония – вот три основных демократических промышленноразвитых регионов мира; это и есть три стороны Трехсторонней комиссии. Образование Трехсторонней комиссии
Трехсторонняя комиссия была организована в июле 1973 года, и ее основной и непосредственной целью было сближение – в период значительных трений и разногласий между правительствами – влиятельных лиц самого высокого уровня и объединение их в неофициальную группу для совместного поиска решений проблем, общих для всех трех зон. Однако при более внимательном изучении создается впечатление, что Соединенные Штаты просто утратили позиции единоличного лидера на международной арене, которые принадлежали им после Второй мировой войны, и что коллективная форма лидерства – включающая Европу и Японию, — необходима для вывода международной системы из мирового кризиса, который намечался в 1970-е годы. Стремительное развитие, индустриальный взлет Японии и прогресс Европейского Сообщества за последние двадцать лет – в частности, в мировой экономике – подтвердили правоту и прозорливость учредителей Трехсторонней комиссии. В то же время, конец холодной войны требовал нового видения того, что это партнерство может достичь в ближайшие годы. Перед Западом открывались огромные возможности, но, когда «советская угроза» наконец перестала существовать, «узы», соединяющие некоторые зоны, ослабли. Способствовать сплочению и сближению Америки, Европы и Азии – вот главная цель деятельности Трехсторонней комиссии. В полном составе Комиссия собирается раз в год: в Лиссабоне в 1992 году, в Вашингтоне в 1993 году, в Токио в 1994 году, в Копенгагене в 1995 году. Это официальная версия. Но есть и те, кто видит эту группу в ином свете.
Взгляды со стороны
В книге Пэта Робертсона «Новый мировой порядок» (1991) говорится: «В 1970 году молодой польский интеллектуал Збигнев Бжезинский предвидел рост экономической мощи Японии и послевоенной Европы. Бжезинский идеализировал экономические теории Карла Маркса. В своей книге «Между двумя веками», как и в последующих работах, он доказывал, что политика равновесия сил устарела, и что пришел черед политики единого мирового порядка. Первоначально мировой порядок Бжезинский видел в трехстороннем экономическом альянсе между Японией, Европой и Соединенными Штатами. Дэвид Рокфеллер предоставил Бжезинскому финансирование и создал организацию, получившую название Трехсторонней комиссии. Цели Трехсторонней комиссии сформулированы так: «Закрытое трехстороннее сотрудничество с целью сохранения мира, управления мировой экономикой, содействия экономической реконструкции и уменьшения мировой бедности повысит вероятность гармоничной и мирной эволюции глобальной системы». В книге Джеймса Перлоффа «Тени власти» (1988) говорится: «С чего началась Трехсторонняя комиссия? Трехсторонняя комиссия была детищем Дэвида Рокфеллера. Джордж Франклин, североамериканский секретарь Трехсторонней комиссии, заявил, что идея создания подобной организации целиком и полностью принадлежала Рокфеллеру. По заявлению Бжезинского, «новый и смелый подход необходим – создание сообщества развитых стран, которые могут эффективно решать наиболее значимые проблемы, стоящие перед человечеством. Помимо Соединенных Штатов и Западной Европы, в него должна войти Япония…». В том же году Бжезинский подробнее остановился на этих мыслях в своей книге «Между двух веков», что выдает в нем типичного члена CFR – глобалиста, более чем толерантного к коммунизму. В частности, он заявил, что «национальный суверенитет больше не является жизнеспособной концепцией», и что «марксизм представляет собой еще один жизненно важный и творческий этап в процессе формирования зрелых взглядов человека. Марксизм одновременно является победой внешнего, активного человека над внутренним, пассивным человеком, и победой разума над верой…».
Трехсторонняя комиссия и ее сферы влияния
Основателем и первым председателем Трехсторонней комиссии стал Дэвид Рокфеллер, а Бжезинский был назначен директором североамериканского филиала, большинство членов которого состояли в Совете по международным отношениям. $IMAGE2$
Все ли так невинно и прозрачно?
В Wall Street Journal Дэвид Рокфеллер пояснил, что «Трехсторонняя комиссия – это группа неравнодушных граждан, заинтересованных в укреплении взаимопонимания и сотрудничества между союзниками». Но все было отнюдь не все так невинно, если верить Иеремии Новаку, который в 1977 году писал: «Бескорыстный интерес членов Трехсторонней комиссии к международной экономике совсем не бескорыстен, так как нефтяной кризис заставил многие развивающиеся страны, с сомнительной способностью погашения международных кредитов, делать долги, которые они не в состоянии отдать. Частные многонациональные банки, особенно принадлежащий Рокфеллеру «Чейз Манхэттен Банк» ссудили развивающимся странам в долг около 52 миллиардов долларов. Капитально реконструированный МВФ станет еще одним источником кредитов для этих стран, что избавит от неприятностей крупные частные банки. Это предложение является краеугольным камнем плана Трехсторонней комиссии». Сенатор Барри Голдуотер выразился менее деликатно. В своей книге «Без извинений» он назвал Комиссию «новой международной кликой Дэвида Рокфеллера», и заявил, что «ее предназначение – служить двигателем международной консолидации коммерческих и банковских интересов, и с этой целью захватить контроль над политическим руководством Соединенных Штатов».
Серьезные намерения
Збигнев Бжезинский показал серьезность намерений Комиссии в июле 1973, когда заявил, что, «без тесного американо-европейского-японского сотрудничества основные мировые проблемы современности не могут быть решены, и… активное продвижение такого трехстороннего сотрудничества должно стать главным приоритетом политики США». Лучший способ достичь этой цели – посадить члена Комиссии в президентское кресло. Один раз это даже удалось – речь идет о Джимми Картере… В 1973 году Картер обедал с председателем Совета по международным отношениям Дэвидом Рокфеллером у него дома в Нью-Йорке. На этом обеде присутствовал Збигнев Бжезинский, который помогал Рокфеллеру в создании Трехсторонней комиссии. Позже Бжезинский признался в интервью лондонской Sunday Times: «Мы были поражены тем, что Картер открыл торговое представительство штата Джорджия в Брюсселе и Токио. Это идеально вписывалось в концепцию Трехсторонней комиссии». Так Картер стал одним из основателей Комиссии – и его судьба была предрешена. Сенатор Барри Голдуотер писал: «Дэвид Рокфеллер и Збигнев Бжезинский нашли в Джимми Картере идеального кандидата. Они помогли ему победить на президентских выборах. Для этого они задействовали финансовую поддержку банкиров с Уолл-стрит, интеллектуальное влияние научного сообщества – которое подчиняется крупным неправительственным фондам – и контроль над средствами массовой информации, который находился в руках членов Совета по международным отношениям (многие из них вошли в Трехстороннюю комиссию). По результатам опроса Gallup Poll, за семь месяцев до съезда демократов, на котором выдвигали кандидатов в президенты, менее чем 4% демократов хотели бы видеть на посту президента Джимми Картера. Но, практически в одночасье, — как Уилки и Эйзенхауэр до него – Картер стал кандидатом в президенты». Пожалуй, это один из лучших примеров огромной силы и влияния элиты. Американская элита может как создать президента, так и уничтожить его в один момент.
Членство в ТК
Среди членов Трехсторонней комиссии прошлого и настоящего:
Президенты;
Послы;
Государственные секретари;
Инвесторы с Уолл-стрит;
Иностранные банкиры;
Руководители фондов и неправительственных организаций;
Признанные эксперты из различных областей;
Юристы-лоббисты;
Высшие чины НАТО и Пентагона;
Крупные промышленники;
Медиа-магнаты, а также руководители средств массовой информации;
Ректоры крупнейших вузов, а также известные профессора;
Избранные сенаторы, конгрессмены;
Богатые предприниматели (состояние которых превышает несколько миллионов).
Они ежегодно проводят тайные встречи, на которых могут присутствовать только члены и избранные приглашенные. Штаб-квартира Трехсторонней комиссии расположена в Нью-Йорке.
Кто ж теперь будет сомневаться, откуда именно потом взялись криптовалюты, «чтобы налогов не платить, а воровать электроэнергию у ничего не подозревающих соседей». Отсюда и нынешние массовые майнинговые фермы «Башен Трампа», понастроенные в каждой дыре.
Можно долго обо всем говорить, но это частные граждане, сфокусировавшие на себе преступные активы из проклятого золота, решившие весь мир превратить в концлагерь… и типа всегда оставаться в тени, не отвечать ни за что.
Глава 1. Что такое Трёхсторонная Комиссия?
Трёхсторонняя комиссия была основана в 1973 году нью-йоркским банкиром Дэвидом Рокфеллером, тогдашним председателем Чейз Манхэттен Бэнк, и профессором Гарвардского университета Збигневом Бжезинским, ставшим позднее помощником президента Джимми Картера по вопросам национальной безопасности.
Что такое Трёхсторонняя комиссия?
«Трёхсторонняя комиссия, по определению, была основана в 1973 году частными гражданами из Западной Европы, Японии и Северной Америки с целью способствовать более тесному сотрудничеству между этими тремя регионами по общим проблемам. Она стремится улучшить общественное понимание таких проблем, поддержать предложения по совместному их решению и установить обычную практику совместной работы в этих регионах».
Однако в популистских политических кругах Трёхстороннюю комиссию считают откровенным механизмом достижения Нового Мирового Порядка, что звучит подозрительно, как и другие диктаторские «Мировые Порядки».
С этой точки зрения, «трёхсторонние» являются врагами свободы и служат для установления монополии на мировую политическую власть в своих собственных интересах.
Двадцать лет тому назад у Трёхсторонней комиссии была очень короткая история и её намерения трудно было обнаружить.
Сегодня, в 1994 году, можно взглянуть на 20-летнюю историю Трёхсторонней комиссии и более точно оценить её цели в свете прошлых политических акций.
Первоначально, в 1972 году, Рокфеллер и Бжезинский выбрали 200 её членов по всему миру, включающих около одной трети североамериканцев, одной трети европейцев и одной трети японцев.
В 1993 году эта цифра в мире увеличилась примерно до 325 членов, названных Трёхсторонней комиссией «выдающимися гражданами», но фактически отражающих чрезвычайно узкий спектр мирового мнения и культуры, слой совершенно никем не избранных и не представляющих ничего, кроме личных взглядов Дэвида Рокфеллера.
С самого начала комиссию назвали «частной» и «неофициальной», с объявленной целью «собрать вместе неофициальную группу наивысшего уровня для совместного рассмотрения общих проблем, стоящих перед нашими тремя регионами» и «для укрепления сотрудничества».
Во всех отчётах Трёхсторонней комиссии можно обнаружить смешение между «частным» и «общественным».
Комиссия утверждается как частная группа, основанная частным гражданином — Дэвидом Рокфеллером. Однако ее цели и операции ориентированы на общественную политику.
Из документов Трёхсторонней комиссии:
«В полном составе Комиссия собирается один раз каждый год — в Лиссабоне в 1992 году, в Вашингтоне — в 1993, в Токио — в 1994.
В дополнение к специальным тематическим заседаниям и обзорам текущих событий в наших регионах значительная часть каждой ежегодной встречи посвящается рассмотрению проектов отчётов, представленных в Комиссию.
Эти отчёты являются в целом совместным продуктом авторов от каждого из трёх регионов, которые собираются на уровне консультантов в процессе своей работы. За дискуссией на ежегодной встрече Комиссии следует публикация.
Авторы ответственны за свой окончательный текст. Отдельная публикация представляется на ежегодной встрече. В результате региональной деятельности иногда появляются неформальные труды.
У каждой региональной группы есть председатель и его заместитель, которые совместно составляют руководство Комиссии. Исполнительный комитет из общего числа членов включает в себя ещё 36 человек».
Короче говоря, эта группа частных граждан организована таким образом, чтобы обеспечить ее коллективным взглядам значительное влияние на общественную политику. Они встречаются, они рассматривают, они обсуждают, они докладывают и после этого обнародуют свои рекомендации.
С какой целью? Трёхсторонняя комиссия вряд ли стала бы тратить столько энергии и фондов для академических упражнений… Целью должно быть определение ориентиров общественной политики для всех правительств мира.
Далее. Члены не избираются — их подбирают. Председателем исполкома, комитета, подбирающего членов, является Дэвид Рокфеллер, он же основатель и председатель всей Трёхсторонней комиссии. Вся структура отражает выбор Рокфеллера, а не беспристрастный или представительный выбор.
Этот феномен не прошёл мимо внимания обозревателей. 27 июля 1979 года радиостанция КМГ, муниципалитет Блафорс, Айова, взяла интервью у Джорджа Франклина, бывшего в то время координатором Трёхсторонней комиссии.
Этот автор был гостем программы. Вот запись того, как Франклин отвечал на вопрос о влиянии Рокфеллера.
«Комментатор: Почему в Трёхсторонней комиссии постоянно появляется имя Дэвида Рокфеллера или имя одной из его организаций?
Франклин: Ну, это очень естественно. Дэвид Рокфеллер — председатель североамериканской группы. Имеется три председателя: один северо-американской группы, один японской группы и один европейской группы. К тому же, идея создания Комиссии действительно принадлежит Дэвиду Рокфеллеру».
Франклин сознаёт, что существует критика Рокфеллера и пытается отмахнуться от неё. Тот факт, что Рокфеллер лично участвует в подборе членов Комиссии, подсказывает, что Комиссия была образована для достижения семейных и личных целей.
Если бы не это, Рокфеллер позволил бы другим делать соответствующий выбор.
Тогда комментатор переводит дискуссию на бывшую в то время администрацию Картера, в которой соучредитель Комиссии Збигнев Бжезинский был советником президента по национальной безопасности и в которой занимали важные посты многочисленные другие «трёхсторонние».
«Комментатор: Сколько членов Трёхсторонней комиссии в штате президента Картера?
Франклин: Восемнадцать.
Комментатор: Вы не думаете, что это слишком много?
Франклин: Да, это достаточно много.
Комментатор: Вы не считаете, что это довольно необычно? Сколько в действительности членов в Трёхсторонней Комиссии?
Франклин: У нас в США — 77.
Комментатор. Вам не кажется странным, что 18 членов Трёхсторонней комиссии состоят в штате Картера?
Франклин: Да, я думаю, что мы выбрали очень способных людей, когда мы основали Комиссию. И Президент хорошего мнения о многих из них.
Затем автор интервью затронул вопрос о выборе членов Комиссии и влиянии Рокфеллера. Франклин отрицает очевидное.
Любому здравомыслящему человеку понятно, что Трёхсторонняя комиссия — это организация Рокфеллера, основанная в его интересах и она наверняка имеет важное влияние. Влияние — это смысл существования Трёхсторонней комиссии.
«Саттон: Вы полагаете, что единственно способные люди в США — это члены Трёхсторонней комиссии?
Франклин: Конечно, нет. Когда мы начали выбирать членов, мы старались выбрать возможно способнейших людей, и я считаю, что многие из тех, кого взяли в администрацию Картера, были бы выбраны любой группой, заинтересованной в решении вопросов внешней политики.
Саттон: Не хотите ли Вы сказать, что вы оказываете чрезмерное влияние на политику США?
Франклин: Нет, я этого не скажу.
Саттон: Мне кажется, что любой здравомыслящий человек сказал бы, что если у вас в администрации Картера 18 членов Трёхсторонней комиссии, то их влияние преобладает.
Франклин: Эти люди не отвечают за то, что могла бы защищать Трёхсторонняя комиссия. У нас около двух отчётов в год и мы надеемся, что они оказывают определённое влияние, иначе мы не стали бы их издавать.
Саттон: Можно ещё один вопрос?
Франклин. Да.
Саттон: Кто вначале финансировал Трёхстороннюю комиссию?
Франклин: Гм… Первым, кто всё поддержал, был фонд под названием «Фонд Кеттеринг». Я могу сказать вам, кто финансирует её сейчас, что, наверное вас больше интересует?
Саттон: Это не фонд братьев Рокфеллеров?
Франклин: Фонд братьев Рокфеллеров? Северо-американской части Трёхсторонней комиссии требуется 1,5 млн. долларов на следующие 3 года. Из этой суммы 180 000 долларов даст фонд братьев Рокфеллеров и 150 000 долларов Дэвид Рокфеллер.
Комментатор: Означает ли это, что Рокфеллеры несут большую часть расходов?
Франклин: Нет, это значит, что около одной пятой североамериканской части финансируется Рокфеллерами и ничего европейской и японской сторонами.
Более того, у семьи Рокфеллеров имелись долгосрочные интересы в некоторых общественно-политических организациях, имеющих влияние высокой значимости.
Трёхсторонняя комиссия только увеличила объём работы и усилила влияние Совета по внешним сношениям, председателем которого многие годы был тот самый Дэвид Рокфеллер.
Другой спонсируемой и финансируемой семьёй Рокфеллеров фирмой была Комиссия по критическим ситуациям, задачей, которой было определить «критические ситуации, предстоящие США на пороге двадцать первого столетия».
И снова налицо комиссия, назначенная Рокфеллерами, чтобы решать, что лучше для всех американцев.
Комиссия состояла из 42 известных американцев, собранных вместе под председательством Нельсона А. Рокфеллера.
Их задача — определить критические ситуации, с которыми столкнётся Америка при вступлении в своё третье столетие, как нация, а также реальные и желаемые цели, которых эта нация сможет достичь к 1995 году и к году 2000-му.
Комиссия была основана по американской традиции добровольным изъявлением. Это 42 гражданина, которые объединились, чтобы оказать помощь в прогнозировании событий будущего Америки.
Из-за сложности и взаимозависимости проблем, стоящих сегодня перед миром, Комиссия построила свою работу в 6 группах специалистов, что подчёркивает скорее взаимосвязь критических акций, нежели изучение каждого случая в отдельности.
Вот эти шесть исследовательских групп:
Группа I — энергия и её отношение к экологии, экономике и мировой стабильности;
Группа II — питание, здоровье, население мира и уровень жизни;
Группа III — сырьё, промышленное развитие, накопление капитала, занятость и мировая торговля;
Группа IV — международная торговля и валютные системы, инфляция и отношения между различными экономическими системами;
Группа V — перемены, национальная безопасность и мир;
Группа VI — уровень жизни людей и общества в США.
Одним словом, Комиссия — это исследовательская группа Рокфеллера, финансируемая во многом организацией Рокфеллера.
«Корпорация третьего столетия» или «Нью-йоркская некоммерческая организация», была создана для финансирования работы Комиссии.
Со времени начала своей работы осенью 1973 года корпорация получала денежные вливания и обещания помощи от отдельных лиц и фондов, хорошо известных своей поддержкой общественно значимой деятельности.
Движение к Новому Мировому Порядку
Изображаемая внешне как дискуссионная группа высокого уровня, Трёхсторонняя комиссия посвящена Новому Мировому Порядку.
Наиболее исчерпывающее понятие Нового Мирового Порядка можно найти в книге соучредителя Трёхсторонней комиссии Бжезинского «Между двумя веками: Роль Америки в эру технотроники», опубликованной перед самым основанием Трёхсторонней комиссии.
Эта книга — программа «более справедливого и беспристрастного мира».
В некотором смысле она немногим отличается от десятков других планов политического контроля, уходящих корнями в античные времена и включающих также «Утопию» Мора, труды Карла Маркса, В.И. Ленина, Адольфа Гитлера, Мао.
Единственным документом в истории, чётко определяющим и ограничивающим правительственный контроль, является конституция Соединённых Штатов. Она уникальна, ибо ограничивает власть правительства.
Книга Бжезинского отвергает конституцию по тем же самым причинам, по которым все другие политические документы отвергали свободу, так как это «не отвечает требованиям».
Однако Бжезинский отвергает конституцию на уникальном основании — «век не может вынести проблем ассимиляции старого в новое», однако многие из проблем созданы теми самыми членами Трёхсторонней комиссии, которые сейчас предлагают решения для них.
По Бжезинскому, человечество прошло через три стадии эволюции, и сейчас мы находимся в середине четвёртой и конечной стадии.
В чём-то светский анализ Бжезинского схож с «Фактором Майл» Хон Аргуеллеса, мистическим календарём мира, разделённым на периоды.
Согласно этому календарю, сейчас наш мир также находится в финальных стадиях распада, который достигнет кульминации в 2012 году, когда мир перейдёт к высшему уровню сознания.
Первая глобальная стадия изображается Бжезинским, как «религиозная» и объединяет «Божественный универсализм, исходящий от принятия идеи о том, что судьба человека по существу находится в руках Бога» с «земной ограниченностью, происходящей от массового невежества, безграмотности и представления, ограниченного непосредственным окружением».
Вторая стадия — это национализм, который определён, как «ещё один гигантский шаг в прогрессивной редефиниции природы человека и места в нашем мире». У Аргуеллеса это называется «материализмом».
Материалистическая философия марксизма составляет третью стадию. Для Бжезинского «это представляет существенную и созидающую стадию в измерении универсального представления человека».
Ни Дэвид Рокфеллер, ни Збигнев Бжезинский не упоминают о технологических и моральных слабостях и крайностях марксизма. Они рассматривают его, как «созидательный и важный фактор в полном развитии человека».
В действительности, и история теперь продемонстрировала то, о чём некоторые из нас спорили-гадали, марксизм — это пустой обман, надувательство, механизм для нью-йоркских капиталистов контролировать страну при помощи технологии и долга.
Американские профсоюзы, особенно при Самуэле Гомперсе и Джордже Мини, распознали ложь марксизма. Уолл-Стрит и многие учёные, которые должны были разбираться в этом вопросе, были спонсорами, союзниками и защитниками марксизма.
Это — капиталисты, потому что монопольное государство представляет возможность монопольных рынков и монопольных прибылей без какой-либо нелицеприятной критики «с улицы».
Это — учёные, ибо финансируемые Уолл-Стритом университеты предоставляют возможности для самовыдвижения и самоповышения.
После марксизма, согласно Бжезинскому, наступает четвёртая и финальная стадия, эра технотроники в глобальном масштабе, результат американо-коммунистического сотрудничества.
Вот взгляд Бжезинского на современную структуру, которая является искажённым каркасом политической структуры Нового Мирового Порядка:
Напряжение неизбежно по мере того, как человек стремится ассимилировать новое в структуре старого. Некоторое время созданная структура эластично интегрирует новое, адаптируя его в более привычную форму.
Но в определённый момент старая структура перегружается. Новое вливание не может более трансформироваться в традиционные формы, и в конечном счёте оно утверждается с непреодолимой силой.
Хотя сегодня старая структура международной политики с её сферами влияния, военными союзами между нациями-государствами, фикцией независимости, доктринальными конфликтами, вытекающими из кризисов девятнадцатого столетия, явно более не совместима с реальностью.
Ясно, что оценка изменений Бжезинским в значительной степени некорректна, и эта некорректность несомненно повлияет на природу грядущего мира. Новый Мировой Порядок не неизбежен.
Во-первых, налицо тенденция к созданию маленьких политических объединений, отражающих интересы этнических и национальных групп.
В Соединённых Штатах есть предложения создать независимые штаты и разделить их на два или три сегмента, так как большие образования становятся неуправляемыми и «перегруженными».
Структура «перегружена», но реакция — это меньшие, а не большие неуправляемые образования. Это реакция, обратная предложенной Трёхсторонней комиссией.
Во-вторых, когда доходит до «рационального гуманизма», оценки Бжезинского далеки от современной эволюции. Религия возвращается и в более духовной форме. Более старые церкви, институционализированные церкви, несут потери, особенно католическая церковь, которой 2000 лет.
Однако, религия возрождается через современную технологию, радиоцеркви и телевизионные проповеди евангелистов.
Также происходит духовная эволюция чрезвычайных пропорций в нетрадиционных формах, таких, как медитация и коммунальные группы. Некоторые из этих групп, такие как Универсальная и Триумфальная в Монтане, основались и приняты в традиционных районах.
Здесь нет ничего общего от «гуманизма» и нерелигиозности! Однако, именно в технологии мы находим отступления от «нового мира», предложенного Бжезинским и принятого Дэвидом Рокфеллером и Трёхсторонней комиссией.
Технология будущего обязана считаться с возникающим духовным компонентом. Физика будущего, физика сверхвысоких энергий и физика вакуумной энергии двадцать первого столетия — это тоже духовная технология.
Восточная концепция буддизма и материальный мир значительно сливаются с вакуумной физикой Запада, Дзен и западная физика сливаются в том виде, который разрушает идеи Трёхсторонней комиссии.
Да, это новое вливание нельзя анализировать традиционным путём, здесь Бжезинский прав.
Но новая структура не является неподвижным Новым Мировым Порядком. Парадоксально. Новый Мировой Порядок оказывается отражением старой традиционной структуры!
Бжезинский и Рокфеллер предлагают заменить старую структуру новой, но структурой под их контролем.
Продолжим духоподъемное чтение из цикла «А мужики-то не знали!»
ГЛАВА 20. ТРЕХСТОРОННЯЯ КОМИССИЯ.
13 декабря 1973 г. в телевизионной дискуссии под названием «Моя линия» выступил малоизвестный губернатор небольшого Южного Штата и поставил в тупик участников передачи, пытавшихся угадать, кто же это такой. Никто о нем не слыхал.
Тем не менее, не прошло и трех лет, как в ноябре 1976 г., этот самый джентльмен был избран Президентом Соединенных Штатов. Его звали Джимми Картер.
Рассказ о том, как м‑р Картер столь быстро поднялся с поста губернатора одного из маленьких штатов до самого высокого выборного поста в Америке, это история некой организации, созданной как его окружение и известной под названием Трехсторонней Комиссии.
В своей книге «I’ll never Lie to You» Я никогда Вам не солгу кандидат Джимми Картер поведал Американскому народу: Народ этой страны по горькому опыту знает, что мы не собираемся проводить эти перемены, просто сделав перестановки внутри группы своих людей. Они уже имели свой шанс и не справились. И их время вышло. Наступило время огромному большинству Американцев… иметь президента, который вывернет наизнанку правительство этой страны1.
Кандидат Картер говорил Американскому народу, что он не позволит Совету по Международным Отношениям и Бильдербергерам и дальше править этой страной, или так можно было предполагать на основании его заявления. Если он будет избран, то подберет тех, кого не отождествляли ли бы с кругом своих людей, — мужчин и женщин, которым никогда не выпадал случай управлять этой страной.
И, верный своему слову, он, для заполнения важных постов, подобрал членов новой, ранее неизвестной группы, названной Трехсторонняя Комиссия.
Вероятно, кое‑кто из его подчиненных не читал текстов Картера. Незадолго до предстоящих выборов его советник Hamilton Jordan сказал: Если после инагурации Джимми Картера вы обнаружите Сая Вэнса на посту Государственного Секретаря, а Збигнева Бжезинского во главе Национальной Безопасности, мне придется признать, что мы проиграли, и я подам в отставку2.
Но, что удивительно, после инагурации мы обнаружили двух этих джентльменов точно на тех должностях, которые предсказал м‑р Джордан. Однако, м‑р Джордан не ушел в отставку. Ясно, что м‑ру Джордану было велено прочесть тексты Картера после уже сделанного заявления. Очевидно, м‑р Картер не считал двух этих джентльменов «своими людьми», заправлявшими предыдущим правительством, хотя оба они являлись членами Совета по Международным Отношениям, который активно участвовал в Американском правительстве с момента своего создания в 1921 г
23 и 24 июня 1972 г. в имении Дэвида Рокфеллера — председателя СМО, состоялись организационные заседания Трехсторонней Комиссии. На деле, все восемь Американских представителей на учредительной встрече Комиссии были членами СМО3.
Остальные присутствовавшие являлись гражданами либо Японии, либо стран Западной Европы три региона, представлявшие «Трех‑» в Трехсторонней.
Трехсторонняя Комиссия весьма любопытно рассказывает, какова ее цель. Она объясняет: Тесное Трехстороннее сотрудничество в деле сохранения мира, управления мировой экономикой, способствования экономической перестройке и уменьшения уровня бедности в мире улучшит шансы на спокойную и мирную эволюцию глобальной системы4.
Однако есть и такие, кто не согласен с провозглашенной целью и пытается уточнить, что, собственно, думают сами члены Комиссии о ее точной цели. Это относится к Сенатору Барри Голдуотеру, написавшему в своей книге «With no Apologies» Никаких извинений: То, к чему на самом деле стремятся Трехсторонщики, это — создание всемирной экономической власти, стоящей над политическими правительствами стран‑участниц. Как творцы и управляющие системы — они будут править миром5.
Осенью 1973 г., сразу после создания Комиссии, малоизвестный Губернатор Джорджии побывал в Лондоне, Англия, где обедал с Дэвидом Рокфеллером. Чем занимались в Лондоне Губернатор Джорджии с Рокфеллером никогда не сообщалось, по крайней мере, в приемлемой форме, но существуют только два варианта. Либо:
1. Джимми Картер пригласил Дэвида Рокфеллера на обед, или
2. Дэвид Рокфеллер пригласил Джимми Картера.
Предполагается, что третий вариант — эти люди встретились случайно, не может рассматриваться серьезно.
Внимательное изучение первого варианта покажет, что он возможен, но не слишком вероятен.
Может быть, м‑р Картер, желая стать Президентом Соединенных Штатов, обнаружил, что м‑р Рокфеллер, благодаря своей близости к Совету по Международным Отношениям и его вспомогательным организациям, обладает могуществом сделать Президентом любого по их усмотрению, и Картер устроил эту встречу.
Такое весьма возможно, поскольку м‑р Рокфеллер — чрезвычайно важная персона. Действительно, в течение 1973 г.: Дэвид Рокфеллер встретился с 27 главами государств, в том числе правителями России и Красного Китая6.
Это воистину невероятно, ведь Дэвид Рокфеллер не был избран или назначен ни на одну из правительственных должностей, занимая которую он мог бы официально представлять правительство Соединенных Штатов.
Вот что писал о могуществе Рокфеллера автор книги «The Rockefeller Syndrome» Синдром Рокфеллера Фердинанд Ландберг: Одна из не слишком примечаемых черт братьев Рокфеллеров — это свободный доступ в самые высокие круги — иностранные и отечественные.
Телефонный звонок Дэвида из Чейза Манхэттен Бэнк может практически отворить столько же плотно закрытых дверей на самом высоком уровне в любой части света, как и звонок Президента Соединенных Штатов, а может и больше. Это и есть власть7.
Три примера могущества, которым обладает Рокфеллер, могли служить иллюстрацией его власти, в чем Картер имел возможность убедиться еще до их Лондонской встречи.
Все знают, что в январе 1974 г. Дэвид Рокфеллер, не будучи Католиком, получил аудиенцию у Папы Павла VI, того самого Папы, который написал Энциклику, склоняющую государства к образованию мирового правительства. Это была давняя цель Дэвида Рокфеллера и Совета по Международным Отношениям — организации, в которой м‑р Рокфеллер тогда был Председателем.
Менее чем через месяц, в феврале 1974 г., Папа Павел вызвал Кардинала Josef Mindszenty — Католического Примаса Венгрии и старого врага Коммунистического режима в этой стране. Когда Кардинал прибыл в Рим, Папа велел ему утихомириться и более открыто не выступать против Коммунизма.
Были ли связаны эти два события?
Возможно, что причина столь странных действий Папы получила свое объяснение в ноябре 1977 г., когда Государственный Департамент Соединенных Штатов возвратил Коммунистическому правительству Венгрии Корону St. Stephen.
У этой Короны интересная история. В 1000‑ом году Папа Sylvester II возложил ее на Стефана — Короля Венгрии, после обращения его в Католичество. Для Венгерского народа она стала национальным сокровищем огромной исторической и символической значимости.
Венгерский народ верил, что полномочия на правление Венгрией неотъемлемы от самой короны «тот, кто владеет Короной, правит Венгрией».
Корона хранилась в Венгрии почти до конца Второй мировой войны, пока Русские не захватили страну. До того, как Советы получили возможность захватить Корону, Венгерские патриоты передали ее Генералу George Patton, командовавшему Американской армией, находившейся неподалеку от Венгрии.
Корона, вместе с другими ценностями Венгерского народа, была вывезена в Соединенные Штаты и сохранялась Государственным Департаментом.
Не надо объяснять, что этот символ свободы должен был оставаться в Соединенных Штатах до тех пор, пока в Венгрии опять не сможет работать конституционное правительство, созданное по выбору Венгерского народа.
В декабре 1977 г. Президент Картер предал интересы Венгерского народа, не желавшего видеть Корону в руках Коммунистического правительства, заявив, что Корона должна быть возвращена правительству Венгрии, возглавляемому Коммунистическим диктатором Janos Kadar.
Тем Яношем Кадаром, который много лет назад, будучи Министром внутренних дел, отдал приказы на арест и последующие истязания Кардинала Мидсенти.
А именно Кардинал Мидсенти страстно просил Американское правительство не передавать Корону правительству Кадара.
То, что Президент Картер объявил, что Корону нужно возвратить в Венгрию и передать правительству Кадара, как раз в канун 25‑летия анти— Коммунистического восстания 1956 г. в Венгрии — отнюдь не простое совпадение. Все это, безусловно, явилось способом показать миру, что теперь Соединенные Штаты официально благословили Коммунистическое правительство в Венгрии. Ко всему прочему, время для заявления было выбрано так, чтобы возвестить всему миру, что Американское правительство более не поддерживало стремления угнетенных народов мира избавиться от тирании Коммунистических правительств.
Эта акция, естественно, не произвела большого впечатления на Кардинала Мидсенти, который однажды заявил: Последний Президент Эйзенхауэр нес ответственность за поражение Венгерских Бойцов за Свободу в революции 1956 г.8.
Так Америка использовала Кардинала для предательства правого дела.
Второй пример того, сколь необычные двери раскрываются перед Дэвидом Рокфеллером, относится к июлю 1964 г., когда Дэвид посетил Советский Союз и два с половиной часа беседовал с Русским Премьером Никитой Хрущевым 9.
Встреча этих двух лиц, одно из которых не является ни выборным, ни назначенным представителем своего правительства, в самом деле необычна. Особенно, когда коммунисты учат, что должно ненавидеть каждого богатого Капиталиста.
Во всяком случае, не прошло и четырех месяцев, как в октябре 1964 г. Премьер Хрущев лишился своего поста без видимых причин по крайней мере, для тех, кто не понимает Взгляда на Историю, как на Заговор. Что, «Председатель правления» выгнал с работы «Управляющего филиалом»? Но это вопрос без ответа, уводящий в область предположений относительно причин отставки Хрущева.
Третий пример, отражающий безграничную власть Рокфеллера, показателен для происшедшего в августе 1976 г., когда приехавший с визитом Австралийский Премьер‑Министр Malcolm Fraser до того, как встретиться с Президентом Соединенных Штатов Джеральдом Фордом, повидался с м‑ром Рокфеллером 10.
Что касается второго варианта Лондонской встречи Рокфеллера и Картера, по которому Рокфеллер сам вышел на Картера, то он более правдоподобен и лучше согласуется с фактами.
Идея Трехсторонней Комиссии принадлежала Збигневу Бжезинскому — так уверяют общественность, который обратился за помощью в создании этой организации к Дэвиду Рокфеллеру. Существуют некоторые указания на то, что Бжезинский симпатизировал Картеру еще до начала формирования Комиссии.
Как писала Нью‑Йорк Таймс 21 марта 1978 г.,: Бжезинский наслаждался своей ролью в обществе. Разгадка его самоуверенности — в его близости к м‑ру Картеру. Эти двое впервые встретились четыре года назад в 1974 г., что на самом деле не точно когда м‑р Бжезинский был исполнительным директором Трехсторонней Комиссии, организации, уделяющей особое внимание более тесному сотрудничеству Западной Европы, Японии и Соединенных Штатов, и оказался столь прозорлив, чтобы пригласить дотоле незаметного бывшего Губернатора присоединиться к ее выдающемуся кругу. Их первоначальное отношение учитель‑ученик расцвело во время предвыборной кампании и, кажется, становятся еще теснее11.
И вновь, 23 мая 1976 г. Нью‑Йорк Таймс Мэгэзин информирует читателей, что Збиг был первым в Обществе, обратившим внимание на Картера, беседовал с ним, посылал ему свои книги и статьи. Большую часть этих трех лет с 1973 г., а не с 1974, как сообщалось в статье Нью‑Йорк Таймс Бжезинский вместе с профессором Колумбийского университета Richard N. Gardner использовал Картера в своих интересах…12.
В год, когда состоялись выборы, Картер сам прокомментировал свой ученический опыт в качестве члена Трехсторонней Комиссии, написав книгу под названием «Why Not the Best?» Почему не самое лучшее?: Членство в комиссии обеспечило мне прекрасную возможность для учебы, и многие ее члены помогли мне в изучении международных отношений13.
Интересно признание м‑ра Картера, что его обучали члены Трехсторонней Комиссии и он получил величайшее понимание от м‑ра Бжезинского, в особенности от его «книг».
Выходит, что одна из вещей, которым Збигнев научил м‑ра Картера, было его желание увеличить сферу влияния правительства на жизнь Американского народа. Однажды Бжезинский написал: Мне хотелось бы обратиться к проблеме политического изменения. Я полагаю, мы принимаем идею широкого вторжения в социальное регулирование. Это может принять такие формы, как законодательство о количестве детей, может быть, даже законодательство, определяющее пол ребенка, как только это станет возможным, регулирование погоды, упорядочивание досуга, и т.д.14.
Одна из книг м‑ра Бжезинского, которую м‑р Картер мог прочитать, была написана в 1970 г. и называлась «Between Two Ages» Между двумя веками.
Внимательное прочтение этой книги обнаруживает, что м‑ру Бжезинскому принадлежит ряд довольно шокирующих представлений, касающихся Америки и остального мира.
Например, на стр.300 Збигнев показывает, что к Американскому народу будут применены две новые концепции его экономической жизни:
1. Новая денежная система, заменяющая Американский доллар; и
2. Снижение уровня жизни, чтобы достичь первого.
Он писал: В области экономики и технологии уже достигнуто некоторое международное сотрудничество, но дальнейшее развитие потребует от Америки еще больших жертв. Чтобы сформировать новую мировую денежную структуру, необходимо будет предпринять более энергичные усилия с некоторым вытекающим отсюда риском для нынешнего, относительно благоприятного, положения Америки15.
Бжезинский также раскрывает свои взгляды на экономическую философию Карла Маркса: стр.72: Марксизм представляет дальнейшую существенную и творческую ступень созревания универсального человеческого видения. Марксизм одновременно является победой человека внешнего над внутренним, пассивным человеком, победой разума над верой. стр.73: Марксизм служит устройством человеческого прогресса, даже если его практика часто не дотягивает до своих идеалов. Teilhard de Chardin замечает, что «чудовищный как он есть, не является ли современный тоталитаризм, в действительности, искажением чего‑то великолепного, и, таким образом, довольно близким к истине? стр.83: Марксизм, распространенный на общедоступном уровне в форме коммунизма, представлял основное достижение человеческой способности концептуализировать свое отношение к его миру. стр.123: Марксизм предоставил уникальное интеллектуальное орудие для понимания и использования фундаментальных сил нашего времени. Он дал нам лучший из всех имеющихся способов проникновения в современную действительность.
Бжезинский рассуждает, что либеральные, демократические общества будут поддерживать авторитарную форму правления, если им придется выбирать между диктатурой и социальным и интеллектуальным беспорядком: стр.118: При отсутствии общественного согласия, эмоциональные и рациональные потребности общества могут сливаться — средства массовой информации делают это более легко осуществимым — в личности субъекта, который представляется сохраняющим социальный порядок, так и делающим необходимые нововведения в нем.
Поставленный перед выбором между социальным и интеллектуальным беспорядком — а под этим не имеется в виду ничего, даже приближающегося к революционной ситуации — и личным авторитарным руководством диктатор весьма вероятно, что даже некоторые нынешние конституционные и либеральные демократические общества выберут последнее.
Он также видит угрозу либеральной демократии, предполагающую: стр.252: Постепенное появление все более контролируемого и направляемого общества. В подобном обществе будет господствовать элита, чье требование политической власти будет покоиться на мнимом более высоком научном ноу‑хау.
Не испытывая сдерживающего влияния традиционных либеральных ценностей, эта элита не будет колебаться в достижении своих политических целей посредством новейших достижений современной технологии для воздействия на поведение общества и удержания его под строгим надзором и контролем.
И далее Бжезинский подробно излагает свои желания двигаться к мировому правительству: стр.296: Движение к большему сообществу развитых стран… не может быть достигнуто слиянием существующих государств в одно большое целое.
Гораздо больше смысла попытаться объединить существующие государства посредством множества непрямых связей и уже проявляющихся ограничений национального суверенитета.
Затем он входит в подробности причин создания Трехсторонней Комиссии: стр.296: Движение к подобному сообществу, по всей вероятности, потребует двух емких и пересекающихся выражений. Первое из них будет затрагивать формирование сообщественных связей между Соединенными Штатами, Западной Европой и Японией.
Такое рыхлое сообщество будет нуждаться в налоговой власти и Бжезинский уже предсказал это: стр.304: … в конечном счете это может также привести к возможности чего‑то, граничащего с глобальной налоговой системой.
И, затем, он подводит итоги всему сказанному, заявляя: стр.308: Хотя стремление сформировать сообщество развитых стран менее претенциозно, нежели стремление к мировому правительству, это более достижимо.
Бжезинский не отметает полностью возможность создания мирового правительства; он просто рассуждает, что будет легче добиться контроля над развитыми странами посредством их объединения.
Однако, Бжезинскому недостаточно просто удушить Америку, используя ее обязательства перед другими странами; он еще советовал, чтобы Американское правительство из‑за собственных потребностей в нефти положилось на Советский Союз и Красный Китай.
В 1977 г., когда м‑р Бжезинский был директором Трехсторонней Комиссии, она опубликовала доклад, названный «Сотрудничество с Коммунистическими странами для решения глобальных проблем. Изучение вариантов». В нем говорилось: Как СССР, так и Коммунистический Китай являются экспортерами энергии и, очевидно, обладают существенными запасами нефти. Трехсторонние страны импортируют энергию, лишь очень малая часть которой поступает сегодня из СССР или Китая. Вероятно, в последующие годы глобальная ситуация окажется еще более напряженной. Диверсификация источников снабжения для Трехсторонних стран обеспечивает незамедлительные преимущества. Следовательно, Трехсторонне‑Коммунистическое сотрудничество в этой области оказывается осуществимым и желательным. Такое сотрудничество может принять форму инвестиций Трехсторонних стран в Советское или Китайское производство энергоносителей, чтобы обеспечить суммарный экспорт энергии из этих стран16.
И, наконец, Бжезинский — наставник Президента Картера, не считал Историю Заговором: История в значительно большей степени результат случая, нежели заговора… вершителей политики все в большей степени захлестывают события и информация17.
Но помощь Джимми Картеру во время избирательной кампании исходила не только от членов Трехсторонней Комиссии. Среди лиц, оказавших ему финансовую поддержку, были: Дин Раск — член СМО, Дуглас Диллон — член СМО, и Henry Luce — Вице‑Президент Тайм и член СМО.
Вдобавок, перед своим избранием Картер окружил себя следующими членами СМО: Theodore Sorensen, W. Averill Harriman, Сайрус Вэнс, Ричард Гарднер, Пол Нитце и Paul Warnke.
А в мае 1976 г. кандидат Джимми Картер даже произнес речь перед Чикагским отделением СМО, в которой призывал к «справедливому и устойчивому международному порядку», фраза из лексикона тех, кто понял природу будущего. Все выглядело почти так, как если бы м‑р Картер устроил себе смотрины перед СМО, чтобы показать, что он действительно один из них.
Однако после выборов основная поддержка шла от Трехсторонней Комиссии. Как высказалась Вашингтон Пост после избрания Президента Джимми Картера: Если вам по нраву теории Заговора о тайных замыслых по овладению миром, то вы собираетесь полюбить администрацию избранного Президента Джимми Картера. По последним подсчетам, на высшие посты в администрации прошло 13 Трехсторонщиков. Это — из ряда вон, если принять во внимание, что в Трехсторонней Комиссии Американская сторона представлена приблизительно лишь 65 членами18.
Мы уже упоминали, что на съезде Демократов, после получения Картером права выдвижения на пост Президента, он все еще не решил, кого же он выберет своим вице‑президентом. Американскому народу сообщили, что он ограничил список возможных кандидатов семью лицами.
Он выбрал сочлена по Трехсторонней Комиссии: Уолтера Мондейла.
Однако, даже с поддержкой членов СМО из богатого истеблишмента и с некоторой помощью средств массовой информации через членов СМО, Джимми Картер все еще открыто высказывался против либерального истеблишмента: Принимая право выдвижения на пост президента от Демократов в Нью‑Йорке, Картер осудил эти «порочные связи, образовавшиеся между деньгами и политикой».
Весьма интересным свойством Трехсторонней Комиссии является тот факт, что … большинство влиятельных Французов членов Комиссии, а, может быть, и все, принадлежат к Масонской ложе Великий Восток19.
Тем не менее, Комиссия нуждается в финансовой поддержке, и она ее получает из Фонда Форда, который является ее крупнейшим жертвователем20.
Но так ли уж преувеличивают опасность Трехсторонней Комиссии те, кто обеспокоен ее влиянием и направленностью? Следует ли согласиться с теми, кто говорит, что В этой организации нет ничего зловещего?
Одним из проявляющих такое беспокойство является Сенатор Барри Голдуотер, который в 1980 г., выступая на Республиканском Съезде перед телевизионными камерами, предупреждал страну, что: Этот съезд может оказаться последним Республиканским, а, через пару недель, может состояться и последний съезд Демократов. Существуют силы, действующие против нашей страны. Это — себялюбивые силы, работающие в нашей стране ради своих собственных интересов21.
Являлось ли нечаянным упущением то, что сразу после обвинений Голдуотера, член СМО Dan Rather не стал спрашивать Сенатора по национальному телевидению, что тот имел в виду, делая это заявление?
Голдуотер пошел дальше, показывая, кто, по его мнению, по крайней мере отчасти, представлял эти силы. В своей книге «Без извинений» в главе Невыбранные правители, Сенатор писал: С моей точки зрения, Трехсторонняя Комиссия представляет искусно скоординированное усилие для захвата управления и объединения четырех центров власти: политического, финансового, интеллектуального и церковного22.
Встречаются даже критики и за пределами Соединенных Штатов. Возьмем, для примера, этот комментарий в Английском Weekly Review Недельное обозрение, касающийся Трехсторонней Комиссии. Там сказано: Международный Коммунизм Московского толка имеет много общего с Трехсторонней Комиссией Дэвида Рокфеллера, например, подрыв национального суверенитета Соединенных Штатов. Именно по этой причине, не говоря об остальных, можно встретить известных Марксистов, поддерживающих цели нового мирового экономического порядка, которого добивается Трехсторонняя Комиссия…23.
В 1977 г. Jeremiah Novak указал экономическую цель Трехсторонней Комиссии: Ближайшей заботой Трехсторонней Комиссии является создание новой мировой денежной системы, с целью заменить золото и доллар как международные средства обмена новой валютой, называемой Специальными Правами Заимствования СПЗ24.
Задолго до этого, стремление к общим деньгам было провозглашено Джоном Фостером Даллесом — основателем СМО. Он писал: … введение общих денег может быть поручено органу, созданному основными торгующими и инвестирующими народами, и им подотчетному. Это лишит наше правительство исключительного контроля над национальными деньгами…25.
Предшественник этих общих денег объявился, когда шесть Европейских стран Общего Рынка согласились объединить денежные системы 26.
Итак, процесс пошел.
Теперь, когда Трехсторонняя Комиссия была на месте, и выбранный ею кандидат был посажен в кресло Президента Соединенных Штатов, они могли иметь Американское правительство действующим в важном для Комиссии направлении. Краткий обзор некоторых основных достижений администрации Картера показывает изучающим, что конкретно хотела Комиссия от Президента Картера:
1. Предательства и изгнания Шаха Ирана:
Старший Иранский дипломат в Вашингтоне утверждал: Президент Картер предал Шаха и помог создать пустоту, которая вскоре будет заполнена агентами, подготовленными Советами, и религиозными фанатиками, ненавидящими Америку27.
Возможная причина, подобных действий Картера становится ясна при изучении записок Шаха, составленных задолго до того, как он покинул Иран. Суть его записок как главы Иранского правительства, была изложена в статье, говорившей:
Под руководством своего способного монарха, на протяжении жизни одного лишь поколения, Иран из полуфеодального аграрного общества был превращен в урбанизированную, растущую, промышленную и современную страну.
Он задумал сделать Иран передовым по технологиям, экономически диверсифицированным и самоподдерживающимся государством, чтобы в следующем веке, когда нефть пойдет на убыль, Иран не скатился бы в экономическую разруху и не вернулся бы в средневековье 28.
Шах … записал в закон Ирана… принципы религиозной терпимости, отделения церкви от государства,… и был учрежден консультативный парламент, которому, по прошествии лет, были дарованы дополнительные полномочия29.
Другими словами, Шах намеревался создать такую структуру правительства, при которой в его стране развивался бы средний класс. И вновь, как уже было с экономиками Китая, России и Кубы, это оказалось неприемлемым для главных мировых планировщиков.
Он должен был быть заменен.
Ключом к пониманию правильности этого утверждения является замечание, приведенное в книге Энтони Саттона и Patrick M. Wood «Trilaterals Over Washington, Volume II»Трехсторонщики над Вашингтоном, Том 2. Они написали: Шаха убедили поместить свои капиталы по оценке от 0,5 миллиарда до 25 миллиардов долларов в Чейз Манхэттен30.
Способ, примененный Картером, был, отчасти, раскрыт в различных газетных публикациях. Он послал в Иран Генерала Robert E. Hauser — Заместителя командующего Вооруженными Силами США в Европе. Его задачей было уговорить Иранских Генералов не устраивать «путч» против приближающегося правления Khomeini. Верные Шаху Генералы ничего не предприняли. Через несколько часов после того, как Хомейни пришел к власти, их расстреляли.
Эти обвинения против Картера подтвердил в своих воспоминаниях свергнутый Шах Ирана, писавший, что: Американцы хотели меня выставить. Несомненно, именно этого и добивались поборники прав человека в Государственном Департаменте.
Далее Шах раскрывает почему, по его мнению, администрация Картера действительно хотела сместить его. Шах … неоднократно приводит в своих воспоминаниях доводы в пользу того, что крупные многонациональные нефтяные компании, возможно, в союзе с правительством США, годами подрывали его правление, по причине его требования предоставить Ирану большую долю в нефтяных доходах31.
Это — необычное объяснение в свете того факта, что Американскому народу твердили: цены на нефть члена ОПЕК Ирана устанавливались правительством Ирана, а не многонациональными нефтяными компаниями.
Согласно книге «Norman Medwin The Energy Cartel» Энергетический картель 32, написанной в 1974 г., Ирану принадлежали три главные нефтяные компании: Iranian Offshore Petroleum Co., Iranian Oil Consortium и Lavaan Petroleum Co.
Каждая компания являлась совместным венчурным предприятием с привлечением следующих компаний: Название Компании‑участницы Iranian Offshore Petroleum Co. CFP, Atlantic Richfield, Cities Service, Superior, Kerr‑McGee, Sun, National Iranian Oil Co. Iranian Oil Consortium BP, Shell, Gulf, Mobil, Exxon, Texaco, Standard of California, CFP, Am. Independent Lavaan Petroleum Co. Atlantic Richfield, Murphy Oil, Union Oil, Mational Iranian Oil Company
Итак, если Шах Ирана был прав, теперь возможно увидеть, какие нефтяные компании хотели заменить Шаха Ирана Аятоллой Хомейни.
Стратегия Картера сработала. Шах Ирана бежал и его сменил Аятолла.
Другое интересное откровение, касающееся всей истории с Хомейни, это утверждение, что нынешний Хомейни в Иране — это не тот Хомейни, которого выслал Шах в 1965 г., хотя и предполагается, что тот же самый. В памятной записке, принадлежащей человеку, считавшемуся в разведывательных кругах одним из самых хорошо информированных источников, говорится:
В выпуске от 11 июня 1979 г., на стр. А‑2 Лос‑Анжелоский Herald Examiner поместил материал, в котором подвергалась сомнению подлинность Аятоллы Хомейни. Была приведена ссылка на колонку William Hickey из London Express с фотографией Аятоллы Хомейни, сделанной во время его пребывания во Франции, на которой видно, что у него всего 9 пальцев. На правой руке недоставало среднего пальца.
Недавние фотографии нынешнего «Аятоллы Хомейни» показывают, что у него 10 пальцев.
В дополнение к сказанному, Иранский Премьер Amir Hoveida свидетельствовал: Я знаю его и могу вас уверить, что у него было только девять пальцев. Этот Хомейни — самозванец.
Сразу после сделанного заявления в суде, где Ховейда давал показания, его заставили замолчать, выволокли из здания и застрелили 33.
Кем именно является новый Хомейни, и почему пришлось заменить его предшественника, осталось невыясненным. Свою разгадку тайны предложил Михаил Голоневский — полковник разведки Польской армии и специалист по Советской разведке. Он заявил, что Советы проникли в Шиитскую ветвь Ислама, членом которой был Аятолла, и что Аятолла являлся Советским агентом.
2. Поддержки Коммунистических террористов в Южной Африке:
По возвращении в Соединенные Штаты из поездки в Южную Африку, Сенатор Барри Голдуотер обвинил Администрацию Картера в том, что ее Африканская политика основывается на «обдуманной схеме с про‑Советским уклоном». Голдуотер заявил: Все, сделанное Администрацией Картера в Африке, играет непосредственно на руку Советскому Союзу. Эти действия столь явно подрывают стратегические интересы Соединенных Штатов, что представляется, будто кто‑то должен следовать заранее обдуманной схеме с про‑Советским уклоном.Он допускает, что Администрация … суется во многие Африканские ситуации, которые ей не подконтрольны, опасным образом. Результатом является создание атмосферы страха и смятения, в которой процветает Коммунизм и успешно осуществляются Советские намерения34.
3. Передачи Панамского Канала Марксистскому диктатору.
В 1976 г., во время телевизионных дебатов между Президентом Джеральдом Фордом и кандидатом Джимми Картером, м‑р Картер объяснял: Я никогда не откажусь от полного или практического контроля над Зоной Панамского Канала. Но я продолжу переговоры с Панамцами… Я не выпущу из наших рук практический контроль над Зоной Панамского Канала в обозримом будущем37.
Возможной причиной, по которой Картер решил, что «никогда» — это 1977 г., послужила растущая неспособность правительства Марксиста Omar Torrijos платить проценты по все увеличивающемуся долгу правительства. Очень показательно, что в 1968 г., когда Торрихос захватил власть в Панаме, ее государственный долг составлял лишь 160 миллионов долларов. В 1977 г., когда пришло время получать Панамский Канал, долг составил 1,4 миллиарда долларов.
Обозреватель Charles Bartlett соглашался, что диктаторский режим Торрихоса … привел маленькую страну к такому огромному дефициту, что договор о канале не имел более ревностных сторонников, нежели Американские банкиры, чьи надежды на выплаты зиждились на восстановлении доверия к Панамской экономике36.
Долг Панамы банкам Соединенных Щтатов оказался столь велик, что она была вынуждена … разместить около 47 млн. долларов — а это 39% ее национального бюджета — на обслуживание обязательств процентов по этим тяжелейшим займам. Безусловно, директоры банков‑кредиторов США, включая Чейз Манхэттен Бэнк, Фест Нэшнл Сити Бэнк, Бэнк ов Америка, Banker’s Trust, First National Bank of Chicago, Republic National Bank of Dallas, и Marine Midland Bank участника переговоров Sol Linowitz, видели, что единственный способ вернуть их деньги с процентами — это отнять управление Каналом и Зоной Канала у Торрихоса, поскольку он может вытягивать деньги, причитающиеся международным банкам, от судовых сборов37.
Очень показательно, что по условиям договора о передаче Канала Панаме, Соединенные Штаты заплатили Панамскому правительству миллионы долларов, чтобы оно могло принять канал.
Нельзя забывать, что: Приблизительно из 30 банков, выдавших довольно сомнительные ссуды, половина имела в своем совете директоров по крайней мере одного Трехсторонщика. Не выполни Панама своих долговых обязательств, некоторые крупные международные банки оказались бы перед финансовым крахом38.
Также показательно, что пятнадцать из шестнадцати сенаторов США, проголосовавшие за Договор, либо раньше состояли в СМО, либо теперь являлись его членами 39.
Американский народ, который, согласно опросам, проведенным непосредственно перед подписанием Договора, выступил против него в соотношении 70:30, запомнил Сенаторов, проголосовавших за Договор, и повторно выставивших свои кандидатуры на выборах 1978 и 1980 гг.
Двенадцать из этих Сенаторов проиграли 40.
4. Предательства правительства Никарагуа:
Наверное, самым ярким примером злоупотребления Картера президентской властью является крушение правительства Никарагуа в 1979 и 1980 гг. 17 сентября 1980 г. Конгрессмен Larry McDonald возложил вину за падение Никарагуанского правительства на Президента Картера и, тем самым, на Трехстороннюю Комиссию: Политика Соединенных Штатов Америки, политика этой Администрации была намеренно и расчетливо спланирована, чтобы уничтожить избранное народом Никарагуа правительство и привести к власти Сандинистов Кубинского толка41.
Избранный президент Никарагуа — Anastasio Somoza, офицер, окончивший Вест‑Пойнт, пришел к тому же выводу, что и Конгрессмен МакДональд. После своего ухода, Президент Сомоса написал книгу «Nicaragua Betrayed» Преданная Никарагуа, в которой приводятся следующие наблюдения: … Я пришел к одному поразительному заключению: В Соединенных Штатах Америки существует спланированный и обдуманный заговор с целью уничтожения республиканской формы правления42.
Сомоса понимал, что этот заговор также был в ответе за свержение его правительства, и он особо выделял Президента Картера: Он сдал Никарагуа Коммунистам43.
И опять: … предательство стойких анти‑Коммунистических союзников привело м‑ра Картера в компанию злых сил всемирного заговора. Я повторяю, изменнический курс был взят м‑ром Картером не по неведению, а спланирован заранее44.
Президент Сомоса вновь обвинял Американское правительство: … коль скоро Соединенные Штаты в духе заговорщиков присвоили руководство уничтожением анти‑Коммунистических стран, я верю, что обязан открыто высказаться. Раз у меня есть прямое доказательство, что Соединенные Штаты Америки фактически содействуют и потакают злым силам Коммунизма, я уверен, что Американский народ должен знать о подобных фактах и неоспоримых проявлениях этого45.
За все свои усилия предостеречь Американский народ и весь остальной мир, что правительству Соединенных Штатов нельзя доверять, когда дело идет о предотвращении захвата дружественных правительств Коммунистами — правда, которую другие страны узнали раньше него, он был злодейски убит в сентябре 1980 г. Это убийство произошло как раз через несколько недель после выхода его книги.
Теперь Сандинисты, обученные Советами, полностью командовали Никарагуанским правительством, а лидер оппозиции был уничтожен.
Предложили ли они Никарагуанскому народу лучшее правительство, чем якобы «тиранический деспот» Сомоса?
Конечно, совершенно не зря там мелькнула и фамилия преподобного Хруща…
В архивах «мирового правительства»
«Лента.ру» поговорила с первым исследователем документов Трехсторонней комиссии
Трехсторонняя комиссия, Бильдербергская группа, Римский клуб ― это неформальные политические структуры, которые с 1950-х годов объединяют западных финансистов, дипломатов и видных интеллектуалов. Все они стали прообразами «теневого мирового правительства», в существование которого верят сторонники теории заговора. Никакого мирового правительства, конечно, нет, но результаты деятельности международных элитарных групп не следует преуменьшать, считает датский исследователь Дино Кнудсен. В середине ноября 2013 года он защитил диссертацию на тему «Трехсторонняя комиссия: глобальные истоки правления и дипломатии элит в 1972-1982 годы». Именно Трехсторонняя комиссия добилась, например, того, что Японию в 1970-е годы приняли в клуб великих держав. Кнудсен ― единственный ученый, получивший от Фонда братьев Рокфеллеров право доступа к архивам Трехсторонней комиссии. «Лента.ру» поговорила с ним о деятельности этой международной организации.
Дино Кнудсен Фото: dinoknudsen.dk
Весной 1972 года Дэвид Рокфеллер, внук основателя нефтяной империи Джона Рокфеллера и председатель банка Chase Manhattan, устроил дружескую встречу. На нее были приглашены член Совета по международным отношениям Збигнев Бжезинский, директор Брукингсовского института Генри Оуэн и гарвардский профессор Роберт Боуи, все трое ― крупнейшие в США специалисты в области внешней политики. Единственной темой встречи стал вопрос о создании элитарной экспертной группы, в которую вошли бы американцы, японцы и представители западноевропейских государств. Дело в том, что незадолго перед этим Рокфеллер — один из богатейших людей в США, тесно связанный с политическими кругами (достаточно сказать, что один его брат занимал пост губернатора Нью-Йорка, а другой только-только проиграл борьбу за переизбрание на должность губернатора Арканзаса) — пришел к неутешительному выводу: Вашингтон «теряет хватку», Америка и ее союзники больше не способны адекватно анализировать широкий круг экономических и политических вопросов, отвечать на вызовы времени. По мнению Рокфеллера, ситуацию можно было бы исправить, пригласив к обсуждению жизненно важных вопросов мировой политики Японию — набирающую мощь азиатскую страну, прежде выключенную из числа участников мирового экспертного сообщества.
Реклама 19Ранее в том же году Рокфеллер уже предлагал, чтобы японцев пригласили в еще один «международный клуб элит по интересам» — Бильдербергскую группу. Тогда ему отказали, мотивировав это тем, что Япония — бывший противник США во Второй мировой и с ней нельзя обсуждать стратегические вопросы мирового развития. После этого Рокфеллер решил действовать самостоятельно. Заручившись согласием американских экспертов в лице Бжезинского, Оуэна и Боуи, он предложил своему другу по Гарварду Джорджу Франклину отправиться в Европу, чтобы узнать, сядут ли европейцы за общий дискуссионный стол вместе с японцами. Франклину удалось убедить европейских экспертов, и тогда уже сам Рокфеллер, присутствовавший на заседании Американской торговой палаты в Токио, обратился к японцам. Наконец, 23 июля 1972 года, в поместье Рокфеллеров в Покантико Хиллз (штат Нью-Йорк), прошло первое заседание группы, получившей название Трехсторонней комиссии.
«Лента.ру»: В своей работе вы говорите о том, что Дэвид Рокфеллер и Збигнев Бжезинский, создавая комиссию, опасались, как бы США не потеряли роль международного лидера. Насколько Америка действительно должна была учитывать интересы Японии и Европы?
Дино Кнудсен: С самого начала «холодной войны» среди западных стран существовал консенсус ― сообща бороться с коммунизмом, сдерживать советский блок. Однако к началу 1970-х этот консенсус оказалось тяжело поддерживать: война во Вьетнаме пошла совершенно не в том направлении, которое предполагалось, жители США все ожесточеннее критиковали внешнюю политику своего правительства. Сложившаяся ситуация требовала, чтобы был найден новый консенсус для международной дипломатии. Трехсторонняя комиссия и стала той площадкой, на которой обкатывался такой консенсус.
Все, очевидно, чувствовали перемены. Дэвид Рокфеллер в Chase Manhattan Bank и другие финансисты видели, как развивается экономика, видели, что США теряют свои привилегированные позиции. Ведь после Второй мировой войны на протяжении 20-25 лет США в экономическом смысле оставались мировым гегемоном. Но к началу 1970-х как новая экономическая сила стала оформляться Япония, в Западной Европе начались процессы интеграции, которые привели к созданию Европейского экономического сообщества, а в конечном итоге и Европейского союза. Нарастало беспокойство, что Америка теряет свои позиции, и все яснее становилось, что США должны приспособиться к новым условиям, сблизиться со своими естественными союзниками в Европе и в Тихоокеанском регионе. Таковы были позиции американцев, которые вошли в состав Трехсторонней комиссии.
Дэвид Рокфеллер, 1972 год
Фото: APАмериканские сооснователи комиссии были очень обеспокоены политикой администрации Никсона. Дипломатия США при этом президенте часто действовала односторонним образом, существовали опасения, что такой подход может обернуться новым изоляционизмом. Деятельность комиссии, следовательно, можно интерпретировать так: часть политических и финансовых элит США не то чтобы взбунтовались против политики Никсона, но все же бросили ей вызов.
В ходе своего исследования я нашел некоторые отзывы на деятельность Трехсторонней комиссии, прозвучавшие в СССР. Там утверждалось, что комиссия ― это реакционный заговор, призванный подорвать политику разрядки, которую вела [в отношениях с СССР] администрация Никсона. Такова была советская интерпретация. В самом деле, в Трехсторонней комиссии беспокоились по поводу того, что встречи Никсона с Брежневым заставляют европейцев чувствовать себя отчужденными — их просто не приглашали к переговорам, не допускали до принятия решений. В Азии чувствовали то же самое. Когда Никсон «открыл Китай», для японско-американских отношений это была катастрофа. Никаких предварительных переговоров о перемене политики в отношении коммунистического Китая не велось. Так что было несколько причин, из-за которых ряд американских дипломатических и экономических кругов пришли к выводу о необходимости вывести отношения с Западной Европой и Японией на новый уровень.
Один из главных членов Трехсторонней комиссии со стороны США, бывший советник по национальной безопасности в администрациях Джона Кеннеди и Линдона Джонсона Макджордж Банди, рассуждал о том, чтобы в перспективе открыть этот «клуб» и для Советского Союза. Практически то же самое говорил еще в 1971 году, до создания комиссии, Бжезинский ― во всяком случае, в его книге «Между двух эпох» (*.pdf) утверждалось, что однажды развитые западные страны и страны соцлагеря осознают общность своих экономических задач и это усадит США и СССР за один стол. Какую роль отводили основатели Трехсторонней комиссии СССР в том проекте «нового мирового порядка», который они строили?
Трехсторонняя комиссия была очень озабочена тем, чтобы не оказаться заложником антагонизма, который разделял капиталистические и социалистические страны. При основании комиссии Советский Союз через некоторых представителей дипломатических кругов был оповещен о том, что эта группа не является новым антикоммунистическим альянсом, который исходит из конфронтационных задач или преследует цели сдерживать СССР в каком-либо отношении. Такое же послание было направлено и китайцам.
Комиссия сознательно в своих изысканиях, которые публиковались два-три раза в год, избегала вопросов международной безопасности. Речь шла об энергетике, международной торговле, но не вопросах безопасности. Они понимали, что эта тема слишком проблематична, что по ней будет трудно найти взаимопонимание даже внутри самой комиссии. В дальнейшем комиссия опубликовала два-три исследования, касающихся взаимоотношений Запада и Востока, и в них были представлены самые разные мнения о том, на какой основе строить отношения с СССР. Бжезинский, например, выступал в поддержку разрядки, но, на его взгляд, подход Никсона был ошибочным, поскольку предоставлял русским слишком много преимуществ перед американцами. Бжезинского не устраивал и келейный характер переговоров, которые должны были быть более прозрачными.
Збигнев Бжезинский, 1977 год
Фото: APВ 1976 году Трехсторонняя комиссия попыталась добиться встречи непосредственно с руководством СССР. Была запланирована встреча с советскими дипломатами в Вене, но тогда стороны не смогли ее провести. Двумя годами спустя были новые контакты, переговоры шли о возможной поездке сопредседателей комиссии в Москву, эти планы приобрели бóльшую конкретику, чем встреча в Вене, но как раз тогда Советский Союз вторгся в Афганистан. После этого комиссия отменила свою поездку, и встреча так никогда и не состоялась.
Комиссия также не хотела отталкивать от себя Китай. Аналогичный процесс переговоров был инициирован и с китайским руководством. В 1981-м представители Трехсторонней комиссии посетили Пекин и провели переговоры с Дэном Сяопином. Так что нельзя сказать, что комиссия была настроена антикоммунистически. Бжезинский, например, считал, что политика разрядки полезна, что она поддерживает диалог между двумя блоками, он полагал полезным «обмен элитами» между СССР и странами Трехсторонней комиссии, считал, что следовало обсуждать не только дипломатические вопросы, но и вопросы общественные, вопросы глобального развития. Но эти идеи так и не материализовались.
Другой интересный вопрос ― приход членов Трехсторонней комиссии во власть, того же Бжезинского, Роберта Боуи, который поступил на службу в ЦРУ. Администрацию Картера американские левые критиковали как раз за то, что фактически она стала администрацией Трехсторонней комиссии. Как произошло, что группа интеллектуалов и представителей большого бизнеса смогла получить такую власть?
Вообще, из американского состава Трехсторонней комиссии в администрацию Картера пошли работать 23 человека при общей численности представителей Северной Америки, включая канадцев, в 60 человек. Это одна треть, и это очень большое число. Многие из них стали весьма значимыми фигурами в администрации Картера, все они были связаны с внешней политикой. Сам Картер был членом комиссии с момента ее создания. Это, конечно, дало сторонникам теории заговора и падкой на сенсации прессе поводы для беспокойства. Они считали, что основатели комиссии выбрали Картера, поскольку считали, что смогут влиять на него, смогут превратить его в президента-марионетку. Конечно, это не соответствует действительности.
Его пригласили в комиссию, потому что он представлял ту часть американской политической элиты, с которой они хотели сойтись поближе. Он был с Глубокого Юга. В те времена в Атланте наблюдался экономический бум, там только-только открылись представительства транснациональных компаний, а он был губернатором Джорджии. Картер был идеальным кандидатом для того, чтобы разбавить типичное доминирование политических элит с Восточного побережья США. Они хотели найти кого-то, кто представлял бы интересы самого сердца страны. Картер был введен в состав комиссии, а когда он объявил, что собирается выдвинуть свою кандидатуру в президенты, люди в Трехсторонней комиссии просто не поверили своим ушам, что им представился такой шанс.
Картер в не меньшей степени воспользовался ресурсами комиссии, как и наоборот. От ее членов он получил тот объем знаний по внешнеполитической проблематике, которым он на тот момент совершенно не обладал. И только получив это необходимое для будущего президента знание, он и смог претендовать на Белый дом.
Став президентом, он выбрал из состава комиссии множество экспертов, которые стали его ближайшими советниками, в том числе Сайруса Вэнса, ставшего госсекретарем, Бжезинского, получившего пост советника по национальной безопасности. Тот факт, что столь большое число членов комиссии вошло в состав администрации, я объясняю тем, что комиссия представляла собой неформальную группу выходцев из политических и интеллектуальных кругов высочайшего уровня компетенции. Внутри этих элит всегда существовала циркуляция: кто-то входил в состав правительства, кто-то вступал в комиссию, кто-то уходил в отставку, кто-то удалялся от активной деятельности или начинал работать в других организациях. Если мы рассуждаем о том, как работает правительство, мы должны говорить о том, как функционирует эта элитная сеть, которая не сосредоточена исключительно в формальных правительственных кругах.
Когда комиссия создавалась, ее представители как-то консультировались с американскими законодателями и Белым домом? Администрация Никсона
Джимми Картер и Сайрус Вэнс, 1977 год
Фото: APприветствовала эту частную инициативу по основанию «мозгового супертреста»?
Такого рода консультации были очень важны для основателей комиссии, и в конце концов они получили зеленый свет на ее создание. Но я бы не использовал при ее описании прилагательное «частный». В конце концов, комиссия была настолько приближена к правительству, что ее интересы и интересы правительства перекрещивались. Так что я использую термин «неформальный правительственный актор». Неформальный ― потому что, конечно, она не была частью официального аппарата, но правительственный ― потому что в ее рамках проходил интенсивный процесс выработки государственных решений. Я думаю, что важно не разделять ее характер на государственный или общественный.
В американском контексте консультации по ее созданию велись с [государственным секретарем Генри] Киссинджером и ― косвенно ― с самим Никсоном. Они дали зеленый свет. Когда комиссия вступала в контакт с советскими дипломатами, например, у нее всегда был мандат на это со стороны правительства США. Они не хотели терять эту смычку, компрометировать политику администрации или подвергаться нападкам за самостоятельные контакты с вероятным противником. Так что процесс консультаций с администрацией был постоянным.
Такая же ситуация была и с европейскими правительствами. Единственной страной, где комиссия столкнулась с противодействием, была Франция. Когда они поставили Париж в известность о своих планах, президент Жорж Помпиду поддержал этот проект, но его министерство иностранных дел было настроено очень критично. Так что во Франции позиции комиссии были шаткими примерно до 1974-75 года, когда голлистская традиция ослабла и к власти пришел президент Валери Жискар д’Эстен. В Японии также шли консультации с правительством, которое поддержало этот формат трехстороннего диалога.
Так что комиссия изначально поддерживала тесный контакт с официальной властью, с теми, кто принимает решения. Это даже видно из самого ее названия ― «комиссия»; комиссия ― это то, что образовывает правительство, это не организация гражданского общества. Это была идея Бжезинского: мы называемся Трехсторонней комиссией, и это звучит официально.
В то же время комиссия стремилась сохранить пространство для маневра, потому что ее основатели были очень критичны в отношении курса Никсона, так же как они критиковали и курс, взятый администрацией Рональда Рейгана.
То есть администрация Никсона поддержала создание группы, которая действовала против ее интересов, ну, или хотя бы критиковала ее политику?
Можно сказать, что комиссия никогда не говорила «мы за Никсона» или «мы против Никсона». Всегда подчеркивался ее надпартийный, надидеологический характер. Единственно, кого там не было, так это радикально левых и радикально правых. С другой стороны, я думаю, Киссинджер опасался, что будет создан центр постоянной оппозиции его крайне прагматической внешнеполитической доктрине.
Но он был заинтересован в том, чтобы была площадка для диалога, чтобы он мог обсудить свою политику с ее критиками, а может быть, и повлиять на них. Я нашел письмо, не от самого Киссинджера, но от одного из его помощников, в котором комиссии предлагалось своеобразное разделение труда с Государственным департаментом по вопросу ответа на нефтяной кризис [1973 года]. Киссинджер рассчитывал таким образом достучаться до лидеров арабских стран (в ответ на разгром египетско-сирийских войск в Войне Судного дня с Израилем страны Персидского залива объявили эмбарго на поставки нефти союзникам еврейского государства ― прим. «Ленты.ру»). Он считал, что комиссия в таких случаях может оказаться очень полезной. Этот проект так и остался на бумаге, но он показывает, как администрация Никсона относилась к Трехсторонней комиссии. С одной стороны, комиссия могла помогать, с другой стороны ― она могла и чинить препятствия.
Одной из книг-докладов, которая была опубликована под эгидой Трехсторонней комиссии, стал «Кризис демократии» (*.pdf) авторства Мишеля Крозье, Сэмюэла Хантингтона и Дзёдзи Ватануки. В 1975 году она вызвала волну критики со стороны американских либералов: авторы книги предполагали, что ответственное правительство в поисках баланса между порядком и демократией должно поддерживать в населении некоторый уровень пассивности, особенно среди подавляемого меньшинства и недовольных, с тем чтобы создать стабильные условия для долгосрочного развития. Книгу критиковали как на Западе, например, Ноам Хомски, так и в советской историографии. Трехстороннюю комиссию называли организацией манипуляторов, защищающей интересы монополистического капитала, который закабаляет население, витающее в иллюзиях и попавшее в зависимость от массового потребления. Комиссия и правда считала допустимой манипуляцию общественным мнением с целью отрезать радикалов от политики?
Сэмюэл Хантингтон
Фото: Claudia Daut / ReutersНадо понимать, как писались эти доклады. Комиссия сама обсуждала, каким образом ей составлять такие доклады-рекомендации. Понятно, что сотня человек из разных стран, собирающаяся раз в год за одним столом, вряд ли может предложить что-то одно. Поэтому было решено, что эти доклады будут писаться не от имени комиссии, а на имя комиссии, то есть на ее усмотрение. Авторами могли быть как члены комиссии, так и приглашенные эксперты из каждого из трех регионов. Комиссия как заказчик определяла лишь тему, а конечный результат усилий авторов выносился на обсуждение.
Этот отдельный доклад был в своем роде уникальным. Он не был общим, в нем было три автора, каждый из которых написал свою часть ― японскую, западноевропейскую и американскую. И вот американская, которую написал Хантингтон, оказалась самой противоречивой. В самой комиссии было множество несогласных с его выводами, так что нельзя сказать, что этот доклад соотносился с общим мнением ее членов. Но можно сказать, что это не было мнением исключительно Хантингтона: Бжезинский в ходе написания доклада несколько раз подталкивал его сделать именно те выводы, которые и появились в тексте. В начальном варианте доклада привлеченный в качестве эксперта Бжезинский рассуждал о том, как трудно в демократическом обществе начать войну. Вспомним: это середина 1970-х, в США живо воспоминание о Вьетнамской войне, население настроено против элит, The New York Times уже опубликовала «Документы Пентагона», и этот опыт преследует политические элиты. Одновременно растет влияние движений за эмансипацию ― чернокожих, женщин, геев…
Этот доклад можно интерпретировать как ответ комиссии на всю эту ситуацию. Это попытка задержать политику в закрытых правительственных кабинетах, где она делалась до сих пор. Но в этом, в общем-то, и есть смысл существования Трехсторонней комиссии ― общественность держится по ту сторону закрытых дверей, дискуссии ведутся между участниками откровенно, поскольку на них не приглашена пресса.
Киссинджер, который в конце концов сам присоединился к комиссии, говорил, что ее члены не должны следовать общественному мнению, они сами должны формулировать его. Так что определенно, такая тенденция в комиссии была.
Но была и другая ― Картер лично раскритиковал выводы Хантингтона, который заметил в одном месте, что иногда правительство имеет право лгать своим гражданам. Американский дипломат Ричард Холбрук также подверг критике этот доклад, многие в Западной Европе и Японии поступили так же.
Прописанная Хантингтоном идеология сегодня стала уже общим местом. Мысль о том, что радикальная оппозиция мешает управляемости государства, близка всем аппаратчикам: и технократической бюрократии США, и российским силовикам. «Мы не манипуляторы ― мы просто ответственные администраторы». Комиссия в итоге придерживается именно этого мнения?
Сегодняшняя Трехсторонняя комиссия ― организация уже совсем другого рода. Ее идея не связана с манипулятивными технологиями, а в первую очередь — с поиском консенсуса, который позволит осуществлять эффективную государственную политику. Комиссия стала просто форумом, площадкой для диалога: сейчас она слишком велика, — 320 человек, — для того чтобы формулировать какие-то единодушные рекомендации.
Падение администрации Картера и приход к власти Рейгана, а также предшествовавшее этому советское вторжение в Афганистан — все это стало свидетельством стратегической неудачи Трехсторонней комиссии?
Можно сказать, что когда Картер приходил к власти, он был полностью готов следовать доктрине трилатерализма [тройственного союза], которую исповедовала комиссия, то есть упрочивать связи с Японией и Западной Европой. Он сразу же отправил своего вице-президента Уолтера Мондейла в эти страны с турне. Но в конце концов ему не удалось пронести идею этого сотрудничества через все свое президентство ― и европейцы, и японцы начали критиковать администрацию Картера. Большую роль в этом сыграл второй нефтяной кризис [1978-1979 годов]. Япония была очень зависима от энергоресурсов, США ― в гораздо меньшей степени зависимы, европейцы имели специальные отношения с Ближневосточным регионом, Франция, например, ― с Ираном [где в 1979 году произошла Исламская революция]. Закончилось тем, что Рокфеллер заявил: комиссия больше не поддерживает Картера.
Рейган же использовал эту ситуацию. Когда он баллотировался в президенты, он атаковал своих соперников по Республиканской партии, например, Джорджа Буша-старшего, который был членом комиссии. Он обвинял их в том, что они игнорируют интересы США, что они представляют типичные элитистские круги. Эта кампания была очень болезненной для комиссии.
Но как только Рейган избрался президентом, отношения администрации с комиссией сразу же нормализовались, кто-то из комиссии даже вошел в президентскую команду. Так что мы не должны преувеличивать степень стратегической неудачи проекта по созданию прочного блока постиндустриальных стран. Комиссия иногда очень критично воспринимала некоторые шаги его администрации, например, курс на обострение отношений с Советским Союзом. Но в то же время администрация и комиссия продолжали свое сотрудничество.
Логотип Трехсторонней комиссии в виде трех стремящихся друг к другу стрелок ― в левой части коллажа
Не была ли комиссия порождением эпохи «холодной войны», когда капиталистическим странам волей-неволей приходилось держаться вместе, чтобы сообща отвечать на коммунистическую угрозу?
Не думаю, что комиссия так уж была связана с эпохой «холодной войны» как таковой. Она была создана в период разрядки, когда американская внешнеполитическая стратегия значительно менялась и на повестке дня стоял вопрос о ее дальнейшей артикуляции. В то же время, на протяжении последних 20 лет комиссия находится в состоянии кризиса идентичности.
В 1970-е она обладала каким-то прогностическим потенциалом, она могла рассуждать о том, куда движется этот мир, она анализировала, как однополярный мир становился многополярным, она смогла предсказать, где образуются новые центры экономический силы. Это был пионерский прорыв.
Сейчас же ― этот вопрос в архивах я не изучал, но могу высказать свое мнение ― очень трудно прийти хоть к какому-то консенсусу внутри комиссии, куда вошли представители Китая, Индии, Мексики, других стран, которых больше не объединяют общие интересы. Сейчас это обыкновенный форум, подразумевающий неформальные встречи, в ходе которых можно избежать недопонимания.
Вот и подходим все ближе к загадочным, полным самых отвратительных тайн «мирам Рокфеллера»…
Мир Рокфеллера, «Совет по международным отношениям» и «Трёхсторонняя комиссия»
Источник перевод для mixednews – plagioclase
Данный текст является выдержкой из готовящейся к публикации книги Эндрю Гэвина Маршалла при поддержке «The People’s Book Project».
Вплоть до окончания первой половины 20 столетия Рокфеллерам приходилось делиться властью и успехами с большим числом других влиятельных семей. Особое место среди них занимали Морганы. В течение века они шли ноздря в ноздрю, а после Второй Мировой Рокфеллеры стали доминировать в Америке и (возможно) во всём мире.
[blockquote_note]Конечно, между главенствующими семьями существовали прочные деловые связи, установившиеся в ходе американской промышленной революции 20 века, что обусловило появление крупных организаций, созданных с целью участия в социальных преобразованиях. [/blockquote_note]Именно благодаря «Совету по международным отношениям» (CFR) изменения в отношениях кланов Моргана-Рокфеллера стали очевидными.CFR уже был охарактеризован в этой книге ранее, как ведущая сетевая социальная организация для американской элиты. По степени влияния CFR значительно превосходит любой другой мозговой центр. Одно из проведённых исследований показало, что в период с 1945 по 1972 годы около 45 процентов должностных лиц в правительства США, ответственных за внешнюю политику, являлись по совместительству членами CFR. Согласно заявлению одного из видных членов, вступление в CFR было по существу «обрядом инициации» для любого деятеля внешней политики.
Один из членов CFR — Теодор Уайт, пояснил, что в течение жизни целого поколения (как при республиканцах, так и при демократах) люди на важнейшие места в министерствах Вашингтона подбирались из списка CRF.
Как стало известно ранее, ЦРУ также не было чужим для CRF, т.к. на протяжении первых десятилетий своего существования ЦРУ работало под руководством членов CFR, таких, как Аллен Даллес, Джон Маккоун, Ричард Хэлмс, Уильям Колби и Джордж Герберт Уокер Буш. Приведём слова исследователей:
Влиятельный, но находящийся под частным контролем CRF, состоящий из нескольких сотен политических, военных, деловых и научных лидеров высшего звена, был настоящей кладовой кадров для ЦРУ. CFR предоставляла своих членов, когда для отвода глаз нужен был видный гражданский во главе компании ЦРУ или когда требовалась какая-либо особая помощь.
Количество членов CFR на должностях связанных с внешней политикой составляло примерно 42 процента в администрации Трумэна, 40 процентов — в администрации Эйзенхауэра, 51 процент — в администрации Кеннеди и 57 процентов — в администрации Джонсона (куда перекочевали многие из предыдущей администрации).
CFR обладал и продолжает обладать огромным влиянием на господствующие СМИ, посредством которых осуществляет идеологическую пропаганду, реализует свои программы и маскирует действия. В 1972 году трое из десяти директоров и пять из девяти руководителей высшего звена «The New York Times» состояли в CFR. В том же самом году один из четырёх редакционных руководителей и четыре из девяти директоров «Washington Post» также являлись членами CFR, включая президента газеты — Катрин Грэхэм и вице-президента — Осборна Эллиота, который помимо того занимал пост главного редактора «Newsweek». [blockquote_fact]Почти половина директоров журналов «Time» и «Newsweek» в 1972 году состояла в CFR.[/blockquote_fact]
Также CFR поддерживает тесные связи с другими крупными мозговыми центрами. Особо следует отметить «Брукингский институт», «RAND Corporation», «Гудзонский институт», «Внешнеполитическую ассоциацию» (FPA) и, конечно же, специальные организации наподобие «Фонда Карнеги за международный мир» (CEIP). Президент CEIP с 1950 по 1971 год — Джозеф Джонсон в тот же самый период занимал пост директора CRF, а в 1971 году 15 из 21 члена правления были членами CFR.
CFR и крупные благотворительные организации были не только тесно связаны между собой, но ещё и работали вместе, проводя исследования и осуществляя программы по изучению международных отношений. Госдепом были исследованы связанные с университетами центры по изучению международных отношений. Общее количество исследованных центров равнялось 191-му. Выяснилось, что главными источниками финансирования являлись: «Фонд Форда» (финансировал 107 из 191 центра), федеральное правительство (67 центров), «Фонд Рокфеллера» (18 центров) и «Корпорация Карнеги» (17 центров). При этом «для 11 из 12-ти лучших университетов по международным отношениям «Фонд Форда» был главным источником финансирования».
Помимо финансовых связей, фонды и CRF объединяло и общее руководство. В 1971 году 14 из 19 директоров «Фонда Рокфеллера» являлись членами CRF. В «Корпорации Карнеги» это соотношении равнялось 10 к 17, а в «Фонде Форда» — 7 к 16 соответственно. Что же касается «Фонда братьев Рокфеллеров», то 6 из 11 членов его правления также были из CFR.
[blockquote_note]Заметим, что сеть Карнеги не ограничивалась «Корпорацией Карнеги». В неё также следует включить «Благотворительный Фонд Карнеги», «Вашингтонский Институт Карнеги» и «Фонд Развития Образования Карнеги». [/blockquote_note]С момента основания и до 1972 года, четверть директоров CFR являлась также директорами или членами правления, по крайней мере, одного из нескольких фондов Карнеги. Джон Макклой председательствовал одновременно и в CFR и в «Фонде Форда» с 1950-ых до конца 60-ых.Из всех сетевых структур, наиболее широко в CFR была представлена финансовая олигархия. В основном это были выходцы из капиталистических слоёв, а если точнее — финансистская элита и банковские группы. Опрос 1969 года выявил, что семь процентов от общего количества членов CFR представлены богатыми собственниками, а ещё 33 процента являются руководителями высшего звена и директорами из крупных корпораций.
Примерно 11 процентов членов CFR приходились родственниками другим членам CFR, при этом наиболее распространённым родом их деятельности (40 процентов от общего числа членов) являлся бизнес. Представители СМИ составляли ещё около 50 процентов членов CFR, а представители трудящихся не набирали и 1 процента.
Если говорить о руководителях CFR, то все они без исключения являлись выходцами из господствующего капиталистического класса, а у 22 процентов директоров имелись родственники среди других членов CFR. На эту же группу приходилась значительная доля финансирования CFR, прежде всего через фонды и корпорации, а также посредством инвестиций и отчислений на развитие международных отношений.
В 1929 году CFR приобрёл своё собственное здание. Значительную долю средств на эту покупку внёс тогдашний директор CFR — Пол Варбург, а Джон Рокфеллер II внёс ещё большую долю. В 1945 году CFR занял более крупное здание, пожертвованное госпожой Гэрольд Пратт, чей муж нажил состояние благодаря рокфеллерской «Standart Oil». А Джон Рокфеллер II внёс 150 тысяч долларов на ремонт дома.
Между 1936 и 1946 годами средний объём финансирования CFR из крупных фондов составлял около 90 тысяч долларов в год. В основном средства поступали из «Фонда Рокфеллера» и «Корпорации Карнеги», продолжавших финансирование на протяжении 1950-х, 60-х и 70-х. В 1953 «Фонд Форда» сделал своё первое крупное пожертвование CFR в размере 100 тысяч долларов на проведение исследования советско-американских отношений под руководством Джона Макклоя. В том же самом году Макклой стал председателем CFR, «Фонда Форда» и рокфеллерского «Чейз Банка».
По состоянию на 1969-1970 годы в CFR были представлены следующие крупные корпорации и банки: «U.S. Steel» (основанная Д. П. Морганом в 1901 году, после приобретения за круглую сумму металлургических компаний Эндрю Карнеги), «Mobil Oil» (теперь объединена с «Exxon»), «Standard Oil of New Jersey» (позже ставшая «Exxon Mobil»), IBM, ITT (многопрофильная транснациональная корпорация — прим. mixednews.ru), «General Electric», «Du Pont», «Чейз Манхэттен Банк», «J.P. Morgan and Co.» (теперь объединённый с «Чейз» в «J.P. Morgan Chase»), «First National City Bank», «Chemical Bank», «Brown Brothers Harriman», «Bank of New York», «Morgan Stanley», «Kuhn Loeb», «Lehman Brothers» и другие.
[blockquote_note]Ранее нью-йоркская финансовая олигархия подразделялась на отдельные группы. [/blockquote_note]Среди них следует особо отметить группу Рокфеллера, Моргана, Хэрримана, Лемана-Голдмана, Сакса и некоторые другие.Группа Рокфеллера включала в себя: «Чейз Манхэттен Банк», «Chemical Bank», «Bank of New York», «Metropolitan Life», «Equitable Life», «Mobil Oil», «Khun», «Loeb», «Milbank», «Tweed», «Hadley and McCloy» (юридическая фирма) и «Standard Oil». В группу Моргана входили: «J.P. Morgan and Co.», «Morgan Stanley», «New York Life», «Mutual of New York», «Davis Polk» (юридическая фирма), «U.S. Steel», «General Electric» и IBM. Вот что пишут в своей книге о CFR Лоуренс Шоуп и Уильям Минтер:
«С момента основания CFR и в ранних 1950-х, самые видные места в нём занимали люди, представлявшие интересы Моргана. С 1950-ых деятельность CFR стала в большей степени отвечать интересам Рокфеллера».
По всей видимости, CFR, фактически всегда представлявший интересы Рокфеллера, был официально передан ему Морганом в 1953 году. Трое из сыновей Джона Рокфеллера II (Джон III, Нельсон и Дэвид) присоединились к CFR в конце 30-ых и в начале 40-ых, а Дэвид стал директором в 1949 году.
С 1953 по 1971 годы руководителем CFR был Джордж Франклин. Он был соседом по комнате Дэвида Рокфеллера во время учёбы в колледже. У них имелись родственные связи, а ещё Джордж работал в юридической фирме «Devis Polk» (входившую в группу Моргана), став затем помощником Нельсона Рокфеллера. В 1950 году Дэвид Рокфеллер стал вице-президентом CFR, а в 1953 году Джон Макклой — давний представитель группы Рокфеллера, стал председателем одновременно CFR и рокфеллерского «Чейз Банка».
Также можно предположить, что примерно в это же время группа Рокфеллера обошла группу Форда, учитывая вступление Маккоя в должность председателя «Фонда Форда» в том же году (на тот момент он являлся членом правления «Фонда Рокфеллера»). В течение последующих лет, несколько руководящих позиций в CFR были заняты выходцами из организаций группы Рокфеллера. Джон Дэвис, Роберт Руса и Билл Мойерс — все эти лидеры CFR были связаны с «Фондом Рокфеллера».
Шли годы и десятилетия, а группа Рокфеллера набирала всё больший вес в правящих кругах Америки и всего мира, уверенно занимая место подле семейства Ротшильдов с тем, чтобы реализовать принципы династического правления глобализованным миром.
Конечно, между этими правящими династиями до сих сохранились какие-то связи, что затрудняет проведение чётких границ между сферами их влияния. Обе семьи финансировали и продолжают финансировать «Бильдербергскую группу». В 1970-ых, однако, стало очевидно, что Рокфеллеры без сомнения стали самой влиятельной династией в Америке, если не во всём мире (поскольку Америка была и остается всемирным гегемоном). Переходя на уровень персоналий, самым влиятельным человеком Америки (если не мира) стал Дэвид Рокфеллер.
Дэвид Рокфеллер закончил Гарвард в 1936 году, а затем поступил в «Лондонскую школу экономики», где впервые встретился с Джоном Ф. Кеннеди и даже ходил на свидание с его сестрой — Кэтлин. Во время Второй Мировой войны Дэвид Рокфеллер служил в военной разведке в Северной Африке и во Франции.
В 1947 он стал членом правления «Фонда Карнеги за международный мир» — главного международного мозгового центра, куда его пригласил президент фонда — Элгар Хисс. Среди других членов правления были: Джон Фостер Даллес (который в 1953 году станет госсекретарем), Дуайт Эйзенхауэр (который в 1953 станет президентом) и Томас Уотсон — президент IBM. Томас Уотсон ранее курировал глубокие деловые отношения между IBM с Гитлером в целях совершенствования технологических процессов холокоста. В 1949 году Дэвид присоединился правлению CFR. В 1946 он получил должность в «Чейз Банке», в 1960 году стал его президентом, а в 1969 стал председателем и президентом «Чейз Манхэттен Банка».
[blockquote_fact]С братьями Даллесами Дэвида Рокфеллера связывали длительные семейные отношения. Он был лично знаком с ними ещё с колледжа. [/blockquote_fact]Аллен Даллес занимал пост директора ЦРУ, а Джон Фостер Даллес — госсекретаря Эйзенхауэра. Дэвид был также связан с Ричардом Хелмсом, бывшим высокопоставленным офицером ЦРУ, так же как и с Арчибальдом Рузвельтом младшим — бывшим агентом ЦРУ, работавшим с «Чейз Манхэттен», чей брат — Кермит Рузвельт также являлся агентом ЦРУ, организовавшим переворот 1953 года в Иране.Помимо этого, Дэвид Рокфеллер наладил тесную связь с бывшим агентом ЦРУ — Уильямом Банди, приближённым к директору ЦРУ — Аллену Даллесу. Позже он получил пост в министерстве обороны и в государственном департаменте при Джоне Кеннеди и Линдоне Джонсоне, где он был основным консультантом по вопросам, связанным с войной во Вьетнаме.
В 1971, через год после того, как Дэвид Рокфеллер стал председателем CFR, он пригласил Банди на должность редактора журнала «Foreign Affairs» (влиятельного периодического издания CFR), где Банди проработал 11 лет. Также Дэвид постоянно был в курсе тайных операций разведки, благодаря руководителям различных ведомств ЦРУ, работавшего тогда под началом Аллена Даллеса — «друга и доверенного лица» Дэвида.
Таким образом, в начале 1970-ых, Дэвид Рокфеллер добился большого влияния, будучи председателем CFR и «Чейз Манхэттена» и оказался в центре сети формулирующей, проектирующей и реализующей империалистические интересы Америки.
Конец 1960-ых и начало 1970- х ознаменовались ощущением всеобщего упадка имперского могущества США. На фоне борьбы за свободу и независимость в странах «третьего мира» и в самой Америке, конкуренция между крупнейшими промышленными державами усилилась, а сотрудничество наоборот уменьшилось. Такая ситуация порождала чувство неуверенности в олигархических кругах. Весьма привлекательными (особенно для банкиров) с точки зрения регулирования международных отношений были возможности долгового рынка, в частности — стран «третьего мира». Вот что пишет Холли Склэр в своей книге «Трилатерализм: ‘Трёхсторонняя комиссия’ и планы элиты по глобальному правлению»:
«Западноевропейские и японские фирмы вторгались на американский рынок и конкурировали с Америкой за растущий рынок «третьего мира». Кроме того европейские страны начали помогать и предоставлять кредиты странам «третьего мира», становясь альтернативным источником помощи и усиливая экономические связи со своими бывшими колониями. Страны «третьего мира» стали пользоваться помощью США, чтобы погасить задолженность перед Западной Европой или полагались на помощь США, чтобы возместить хронический дефицит платёжного баланса, обусловленный, в частности, покупкой европейских товаров.
[blockquote_note]По мнению США, они платили за европейские и японские товары, импортируемые странами «третьего мира»… Короче говоря, проблема с точки зрения США состояла в том, что в этой ситуации страны-заёмщики «третьего мира» получали слишком широкую свободу манёвра на благо себе и Западной Европе и во вред США… [/blockquote_note]Это создавало трудности на пути распространения экономического (и политического) влияния Америки на развивающиеся и независимые политически страны «третьего мира», без нецелесообразного конфликта с Западной Европой и Японией».Естественно, эти проблемы подняли статус и увеличили возможности таких организаций, как «Международный валютный фонд» (МВФ) и «Всемирный банк» (детища CFR). Стали выдвигаться различные предложения по «преобразованию» этих структур в соответствии с меняющейся международной обстановкой.
Одно из предложений состояло в том, чтобы чаще практиковать так называемую «привязанную» помощь: «помогать стране, при условии использования помощи данной страной для закупки американских товаров и услуг». Другое предложение предполагало сотрудничество между развитыми странами, выражающееся в «консорциальном подходе к помощи, включающем чёткое координирование между странами-донорами при планировании платежей со стороны стран-получателей». И далее: «Каждая страна-донор должна отказаться от предоставления помощи за рамками сроков оказания помощи, осуществляемой другими странами-донорами консорциума».
Третье популярное предложение звучало как «программная помощь», что означало «помощь, оказываемую при условии заключения определённых соглашений, часто в контексте полноценной программы планирования экономики, на которую должна была согласиться страна-получатель, чтобы получить помощь или кредиты». Джордж Болл — давний участник CFR и Бильдерберга, бывший заместителем государственного секретаря по экономическим вопросам в администрации Кеннеди и Джонсона, сказал в 1967 году следующее: «Политические границы этнических государств являются слишком узкими и тесными, чтобы определять масштабы и функции современного бизнеса».
Именно в этом контексте следует рассматривать книгу Збигнева Бжезинского (тогдашнего члена и CFR и «Бильдербергской группы») «Between Two Ages» 1970 года, в которой он призывает к созданию «Сообщества развитых стран». Дэвид Рокфеллер принял во внимание написанное Бжезинским и «обеспокоился по поводу портящихся отношений между США, Европой и Японией» в результате экономических шоков Никсона.
В 1972 году Дэвид Рокфеллер и Бжезинский «в ходе ежегодной встречи ‘Бильдербергской группы’ представили идею создания трёхсторонней структуры». Однако предложение было отклонено, из-за нежелания видеть японцев в рядах «Бильдербергской группы». Многие европейцы не пожелали включить японцев в «высшую лигу». В июле 1972 года семнадцать влиятельных людей встретились в поместье Дэвида Рокфеллера в Нью-Йорке, чтобы спланировать создание комиссии.
На встрече присутствовали: Бжезинский, Макджордж Банди — президент «Фонда Форда» (брат Уильяма Банди — редактора «Foreign Affairs») и Бейлисс Мэннинг — президент CFR. Так в 1973 году была сформирована «Трёхсторонняя комиссия» для решения соответствующих проблем. Расходы на создание комиссии прокрыли Дэвид Рокфеллер и «Фонд Форда».
В течение первых нескольких лет большая часть средств для комиссии поступала из различных фондов, при постепенном увеличении доли крупных корпораций с примерно 12 процентов в 1973-76 годах до примерно 50 процентов в 1984 году. Таким образом, в 1970-ых Дэвид Рокфеллер занял ещё более значительную позицию на международной арене, одновременно удерживая лидерство в «Бильдербергской группе», занимая прост председателя «Чейз Манхэттен Банка», CFR и «Трёхсторонней комиссии».
Збигнев Бжезинский был директором «Трёхсторонней комиссии», в то же самое время будучи директором CFR. «Трёхсторонняя комиссия» действовала как организация, через которую могла быть реализована «гегемония согласия». Во всяком случае, «согласия» могли достигнуть элиты входивших в эту комиссию стран, делясь взглядами, идеологией, целями и методами, подобно тому, как это делали члены CFR в Америке.
[blockquote_fact]Как CFR действовал внутри страны, так «Трёхсторонняя комиссия» действовала на международном уровне (по крайней мере, это касалось главных развитых промышленных стран Севера). [/blockquote_fact]Первый европейский председатель комиссии — Макс Констэмм, подчеркнул роль «интеллектуалов» в деле установления комиссией гегемонии:«То, что предстоит сделать интеллектуалам высшей пробы, может оказаться бесполезным, если только мы не будем действовать в постоянном согласии с власть предержащими или теми, кто имеет на них влияние. Мне кажется, поддержание связи между людьми, необходимыми нашей «Трёхсторонней комиссии», и интеллектуалами, выполняющими необходимую работу по проектированию элементов новой системы, имеет самое большое значение. «Трёхсторонняя комиссия» без интеллектуалов вскоре станет второразрядной площадкой ведения переговоров. Интеллектуалы, не способные постоянно координировать свои идеи с правящими кругами нашего мира, будут обречены на витание в бесполезных теориях… Эту работу следует проводить в связке наших самых лучших умов и группы по-настоящему влиятельных граждан в странах, которые мы представляем».
В своей речи 1972 года на встрече «Бильдербергской группы», когда Дэвид Рокфеллер предложил (вместе со Збигневым Бжезинским) учредить «Трёхстороннюю комиссию», он по мимо всего прочего заявил, что комиссия будет «объединять лучшие умы мира для решения проблем будущего… для накопления и синтеза знаний, которые позволят новому поколению реструктурировать концептуальную основу внешней и внутренней политики».
Цикл «Проклятое золото»:
- Проклятое золото. Часть I
- Проклятое золото. Часть II
- Проклятое золото. Часть III
- Проклятое золото. Часть IV
- Проклятое золото. Часть V
- Проклятое золото. Часть VI
Читать по теме:
