Натали: Вот вы, Диана, так углубились тут на нашем ресурсе в вопросы воспитания, …что аж прям дух захватывает. Начинаешь задумываться о глобальных вопросах.
Диана: Это радует. Спасибо. Значит, не зря копаю тему.
Натали: Не зря, не зря. Мысли всякие в голову приходят по поводу того, как мы своих девочек воспитываем. Для чего? Для кого? Для какой жизни?
Диана: А вот про это не надо. А то придется задуматься, зачем нас воспитали такими «хорошими», раз это не привело к популяризируемому нынче «успеху».
Натали: А он вам нужен этот «успех»-то?
Диана: Ну, я не знаю. Наверное, в нем что-то есть, раз его так расхваливают и так навязывают.
Натали: Ох, Диана, похоже, вы слишком хороший человек. Не хватает вам эдакого …нынче просто остро необходимого снобизма.
Диана: Снобизма? Вы же все время употребляете данный термин исключительно в негативном контексте.
Натали: И что?
Диана: Я полагала, исходя из вашего изложения, что это плохо.
Натали: Смотря кому? Если мы с вами проявим снобизм, находясь на позициях обозначенных И.А.Дедюховой, то кому-то очень здорово не поздоровиться.
Диана: Все так серьезно?
Натали: Я надеюсь на надежность нравственных оценок и установок ИАД. Вроде, пока особо не подводили.
Диана: И к кому мы должны проявлять снобизм?
Натали: Для начала продемонстрируем жалость. Это так украшает дам. Но для стервозности добавим нотку снисходительности.
Диана: Кого будем жалеть?
Натали: Не «освобожденных женщин Востока». Вот вам заметочка из светской хроники. Почитайте, почитайте.
Принцесса-аферистка Маха аль-Судаири, обманувшая Париж
Казалось бы, дешевый трюк — сбежать из отеля среди ночи, не оплатив счет. Но не когда при тебе шестьдесят человек слуг, колонна лимузинов в гараже и тонны багажа. Побег в этой ситуации — высший пилотаж. Именно такой фокус попыталась провернуть в полчетвертого ночи 31 мая 2012 года в отеле «Шангри-Ла» Маха бинт Мохаммед бин Ахмад аль-Судаири. Принцесса со свитой прожили там пять месяцев, оккупировав сорок с лишним номеров. Счет ей выставили в семь миллионов евро — сущее безобразие, достаточный повод не платить! Но ускользнуть незамеченной принцессе не удалось. Препирательства на повышенных тонах ни к чему не привели, звонки высокопоставленным дипломатам и чиновникам — тоже. В конце концов принцессу отпустили, и она благополучно переместилась… нет, не на родину, а в близлежащий Royal Monceau, принадлежащий дружественному Саудовской Аравии Катару.
Она хорошая клиентка — в Париже ее знают и любят. Хотя бы за то, что четырьмя годами ранее у нее не получилось отбиться от долга в двадцать миллионов. Отовариваясь на авеню Монтень и Вандомской площади, принцесса отвергала все предложенные способы оплаты. Вместо этого кто-то из ее свиты вручал продавцам бумагу «обязуюсь заплатить» за ее подписью. Сначала эти не имеющие ни малейшего юридического смысла чеки исправно погашались, но в один прекрасный момент деньги приходить перестали. «Она восемь лет была постоянным покупателем, а потом что-то случилось», — пожаловалась хозяйка бутика нижнего белья O Caprices de Lili, которому Маха задолжала около ста тысяч. Столько же недоплатили магазину Key Largo.
Летом 2008-го в лобби гостиницы, где ютилась принцесса, — в тот раз это был «Георг V» — каждый день все вместе и по очереди дежурили представители тридцати брендов. Конкуренты объединились в надежде стрясти с восточной красавицы все до копейки. Несмотря на баснословные долги, из отеля женщина без кредитной карточки беспрепятственно выехала: гостиницей владел ее кузен-принц аль Валид бин Талал (обладатель состояния в тридцать миллиардов долларов не стал поднимать шум по копеечному поводу). Позже, по некоторым данным, ее долги оплатили чиновники из посольства Саудовской Аравии. Но тогдашний король, ее деверь Абдулла (он скончался в начале этого года), расстроился, сказал Махе, что так делать нельзя, и посадил шопоголичку под домашний арест в ее дворце.
Махе чуть за пятьдесят. Она — третья жена Наифа аль-Сауда, одного из сорока пяти сыновей Абдул-Азиза, основателя аравийского государства. С Наифом у Махи имеется кровное родство, что не помешало им родить пятерых детей (младшему — двадцать два, старшему — тридцать) и прожить вместе около тридцати лет. В 2009 году Наиф был вторым в очереди наследников на королевский трон, причем из-за слабого здоровья короля и наследного принца Саудовской Аравией фактически рулил он. В октябре 2011 года, после смерти первого наследника, Наиф был объявлен наследным принцем. В начале 2012 года они с Махой развелись, а летом того же года Наиф умер — говорят, от диабета.
В декабре 2011 года, по сведениям The Telegraph, Маха нарушила приказ короля и сбежала в Париж. Ее злоключения с оплатой счета в «Шангри-Ла» в 2012 году совпали со смертью ее бывшего мужа и, по некоторым версиям, связаны с полной утратой покровительства Абдуллы. «Король слышать о ней не хотел», — рассказала живущая в Европе женщина с Ближнего Востока, лично знакомая с принцессой.
Во второй раз получить долги с принцессы оказалось труднее, чем в 2008-м. В марте 2013 года суд наложил арест на два контейнера с покупками. Одежда, шляпы, сумки, драгоценности, произведения искусства, купальные костюмы, солнечные очки, блоки сигарет, позолоченные столовые приборы, около тысячи пар обуви и несколько фотографий принцессы, позирующей в тиаре и карнавальной маске, — все ушло с молотка, чтобы покрыть долги кредиторам.
Больше других лютовала сервисная компания, предоставлявшая принцессе автомобили — около тридцати каждый день, включая «роллс-ройсы» «Фантом». Она так хотела свои четыреста тысяч евро, что представитель фирмы, не опасаясь дипломатического скандала, заявил репортеру парижской газеты Le Parisien: «Мы брали на себя риски, оказывая ей услуги, потому что для нас это был привлекательный контракт, но все обернулось катастрофой. Процесс возмещения убытков будет долгим, очень долгим».
Но он оказался неожиданно быстрым. «Счет был оплачен в течение сорока восьми часов после отъезда, — сообщил представитель «Шангри-Ла». — Этот вопрос закрыт». «Все в порядке, счет оплачен», — с непроницаемым лицом повторял менеджер Key Largo так, словно ни в какой суд не обращался и клиентку свою всегда любил безоблачной любовью.
Проблемными или нет, но разбрасываться саудитами никто в Париже не собирается. Больше всего их в Восьмом арондисмане — потому что там авеню Монтень со своим чудесным шопингом. Здесь же, в шаговой доступности, их любимые отели — «Георг V» и «Плаза Атене» (принадлежащая султану Брунея). «Шангри-Ла» хоть и в Шестнадцатом, но тоже в списке — как-никак одна из самых дорогих парижских гостиниц. Находится в доме племянника Наполеона, принца Роланда Бонапарта. Цена за комнату начинается с семисот евро, за сюит берут больше двадцати тысяч за ночь, предлагая взамен сочетание французского ампира и современного минимализма.
Отель «Шангри-Ла», из которого Маха пыталась сбежать, не заплатив
«Ритц никогда не был их местом», — уверяет одна светская парижанка, хорошо знакомая с королевской семьей. Вкус саудитов она называет вульгарным, считает, что они злоупотребляют аксессуарами: «Их тянет на Louis Vuitton и Chanel, но там они покупают только самое яркое. Сколько обуви они выносят — вы и представить не можете! Если взглянуть на подошвы, когда они кладут ногу на ногу, то они всегда как новые. Потому что эти люди ни разу в жизни не ступали на асфальт». Если не обращать внимания на французский снобизм, то в общем понятно, зачем там много туфель и сумок — в Саудовской Аравии это единственное, что девушка может показать постороннему.
По словам арабской подруги Махи, все долги принцессы действительно были погашены — без особого энтузиазма, но чего не сделаешь, чтобы избежать скандала в семье, — кем-то из родных братьев ее бывшего мужа.
Чтобы понять, кто в этой стране оплачивает невинный женский шопинг, придется разобраться в здешних семейных связях. Саудовской Аравией правит династия аль-Сауд. Король Абдул-Азиз, основавший государство в 1932 году, оставил сорок пять сыновей, тридцать шесть из которых дожили до возраста, когда могут предъявлять претензии на трон. Нынешний король Салман и муж Махи Наиф были двумя из семи сыновей, которых родила Абдул-Азизу его любимая жена Хасса, представительница могущественной семьи аль-Судаири с плато Неджд, где около трехсот лет назад зародилось учение ваххабитов. Хассе аль-Судаири было тринадцать, когда ее выбрали в жены будущему королю. Спустя несколько лет Абдул-Азиз развелся с ней, чтобы взять новую жену — мусульманину позволяется иметь одновременно лишь четырех, — но вскоре вернул Хассу. У них было двенадцать детей, и они состояли в браке до самой его смерти в 1953 году. Их сыновья, известные как Семерка Судаири, составляют самый многочисленный блок родных братьев в королевской семье и потому невероятно могущественны. Покойный король Абдулла (у него родных братьев не было) их недолюбливал и пытался ограничивать. Но теперь на троне Салман, и Судаири снова на вершине власти. Деньги льются на семью аль-Сауд дождем, хотя госбюджет королевства на 2015 год был сверстан с самым крупным дефицитом в короткой, пропахшей нефтью истории Саудовской Аравии.
В мае 2013 года младший сын Махи, принц Фахд, три дня праздновал окончание университета в парижском Диснейленде в компании шестидесяти друзей. По некоторым оценкам, праздник обошелся в двадцать миллионов долларов: для восьмидесяти танцоров и гостей Фахда парк открывался ранним утром и работал до двух часов ночи. Кроме них, туда никого не пускали — касса была закрыта. Резвились не по-детски, юный джентльмен с высшим образованием даже пригласил Микки-Мауса и Минни-Маус прокатиться на своем самолете.
Его несчастная мать, принцесса Маха, сейчас заточена в своем дворце — на этот раз, по словам парижской подруги, все гораздо строже: «Ей запрещено покидать страну». Вряд ли она скучает по пятизвездочному гостиничному сервису, которым она даже не особо пользовалась (несмотря на счет в семь миллионов). «Она привозила свою обслугу, — рассказывает завистница. — Водителей, горничных, поваров…»
«Мы ее почти не видели, — шепнул мне швейцар из «Шангри-Ла». — Она жила ночной жизнью. За шесть месяцев вышла днем, может, пару раз — и все». Другой источник с восторгом перечислял мне, кто приехал вместе с принцессой: официанты, парикмахеры, секретари, телохранители и много-много носильщиков.
Бутик Chanel на Вандомской площади
Швейцар-француз, видимо, воображает себе фантастические эротические похождения арабской принцессы, но вообще-то для саудитов жить как лемуры нормально: днем в Аравии ужасающая жара. Ради них Париж готов работать до глубокой ночи. Огромный флагманский магазин Louis Vuitton на Елисейских полях, например, открывали специально для августейшей покупательницы в два часа ночи. Когда во время шопинга она проголодалась, в магазин оперативно доставили несколько пакетов гамбургеров, и обошлось без этих вечных парижских отговорок, что кухня очень устала и закрылась.
Размах у принцессы Махи, безусловно, есть — и никакой дискриминации брендов. «Она метет все, — иронизирует ее подруга, зная, что Маха под замком и не отомстит, — от Hermès до Zara». В самом деле, Key Largo, в котором она потратила больше ста тысяч евро, — это дисконт в обшарпанном торговом центре неподалеку от Трокадеро, торгующий безымянными кроссовками, бельем и джинсами.
В Женеве, по мнению принцессы, шопинг тоже неплох: чтобы увезти оттуда все, что приглянулось, потребовалось четыре грузовика, к тому же принцесса купила Lamborghini и Ferrari. Машину она не водит — в Саудовской Аравии женщинам запрещено садиться за руль.
Приятельница, которая была у принцессы в ее свите, вспоминает с восторгом: «Комнаты забиты пакетами и коробками — почти все нераспакованные. По номеру Маха ходит в пижаме, куда она надевает весь свой кутюр и некутюр — непонятно. Повсюду лежат конфеты. Она привезла с собой то ли пять, то ли шесть человек для работы на кухне — кто-нибудь должен дежурить у плиты в любое время суток».
Да, она странная, но, по свидетельству всех, кто ее видел до заточения, очень милая, если узнать поближе. «В ней есть шарм и обаяние, — признает все та же парижская подруга, которая до этого рассказала про Маху много неприятного. — Но она потерянная душа. Образования не получила. Знаете, там ведь девочек выдают замуж как можно раньше, и им, кроме шопинга, вообще нечем заниматься. Женщине там ум ни к чему, и это серьезная проблема для страны, ведь все решения принимают мужчины».
Вещи принцессы перед продажей с молотка
Маха полна жизни. Говорят, она обожает музыку, любит петь, когда-то писала лирические стихи, но в ваххабитской культуре женщинам все это нельзя. И одним из самых решительных сторонников этих запретов был как раз ее муж.
Он был министром внутренних дел с 1975 года — курировал внутренние расследования и работу агентств безопасности, контролировал действия радикальной религиозной полиции. Убежденный консерватор, он не одобрял даже умеренные социальные реформы короля Абдуллы. Карен Эллиот Хаус в своей книге «Саудовская Аравия: люди, прошлое, религия, противоречия — и будущее» писала, что по его приказу арестовывали и пытали саудитов, находящихся в оппозиции режиму.
Он обожал Маху — по крайней мере в первые годы их брака. «Восхищался ею, баловал, давал все, что она захочет», — рассказывает арабская подруга принцессы. Мужа Махи она нежно называет Антихристом. «Кто угодно свихнулся бы, выйдя за него», — добавляет она. В какой-то момент брак дал трещину. В начале 2000-х пошли слухи о дружбе Махи с саудовским эстрадным певцом Халидом Абдул-Рахманом, которого называли «любовником ночи». Вроде бы он положил на музыку несколько ее стихотворений — к великой досаде саудовского религиозного истеблишмента.
Быть богатой женщиной в Саудовской Аравии — очень трудное дело. Даже на шопинг налагается масса условий и ограничений. Поскольку продавцы — исключительно мужчины, покупательницам нельзя мерить одежду в магазинах, все необходимо отнести в специальные комнаты торгового центра с женской обслугой. Но за границей правила волшебным образом меняются — и девушки чувствуют себя нормальными людьми. Хотя к приключениям принцессы Махи аль-Судаири в парижских бутиках вряд ли применимо слово «нормальные». Кстати, теперь, когда королевством правит Салман (родной брат покойного мужа и одновременно ее родственник по матери), Маха может выйти из немилости и вернуть себе чудесную способность разъезжать по миру. Авеню Монтень замерла в предвкушении!
Диана: Действительно, даже не знаешь позавидовать героине данной статьи или пожалеть её.
Натали: Дело в том, что (давайте я вас в очередной раз вас «попрекну» вашей молодостью) будучи одного поколения с обсуждаемой принцессой, понимаешь как многого в жизни её лишили, и насколько больше было дано нашему поколению в нормальной социально ориентированной и развивающейся советской стране. В очередной раз убеждаюсь, насколько это ценно – хорошее образование. Наша трагедия в том, что не дали полностью реализовать этот ресурс. И сдали нас и наше будущее, вобщем-то, в угоду и тем самым принцессам.
Диана: А она-то тут при чем?
Натали: Долго разбирать. Но и она конечный потребитель в созданной системе. Опосредованно конечно.
Есть одна уже хрестоматийная, но очень красноречивая фраза, очень много объясняющая.
Рашид ибн Саид был старшим сыном шейха Дубая Саида ибн Мактума. Уже в юности начал заниматься политической и хозяйственной деятельностью. Рано распознав огромный экономический потенциал Дубая, всячески способствовал его процветанию. Занимался организацией расчистки прибрежных вод Дубая с тем, чтобы проложить здесь удобный судоходный фарватер. Построил первое современное шоссе в Дубае, мост Аль-Мактум (1963), глубоководную гавань Порт-Рашид (1967—1972), вторую гавань в Джебель-Али (крупнейшую в мире искусственную гавань), Всемирный торговый центр в Дубае. Создатель зоны свободной торговли в Джебель-Али.
Знаменитой стала его фраза, обозначившая период экономических реформ в Дубае: «Мой дед ездил на верблюде, мой отец ездил на верблюде, я езжу на Мерседесе, мой сын ездит на Лэнд Ровере, его сын будет ездить на Лэнд Ровере, но его сын будет ездить на верблюде». (ВикипедиЯ)
Диана: Ой, уже верблюды!? Вы меня запутали.
Натали: Дело в том, что в обмен на свои ресурсы нельзя получить доступ к технологиям. За ресурсы дают только продукты потребления. Пусть некоторым иногда и очень много.
Диана: Так это почти матрица. В смысле сюжет фильма «Матрица».
Натали: Да. Тем кого мало, и кто в силу этого не особо рыпается, тем дают много потребления. Остальных же третируют.
Диана: Вон вы куда гнете. А я уж размечталась поговорить о нашем, о девичьем, о трудной женской доле.
Натали: На примере «трудной женской доли» все выглядит, просто, гораздо красноречивее. Вот видим нашу, простите, мою ровесницу, которая в своей жизни при казалось бы колоссальных возможностях, получила только шопинг (диковатый, скажем прямо) или «заточение» (вполне себе комфортабельное). Но, отчего-то, её это особо не радует.
Диана: Наверное, это из-за национальных или культурных особенностей среды обитания?
Натали: Наверное. Причем, будем справедливы, из той среды имеются другие принцессы, которые устраивают собственную жизнь более современно и насыщенно. Но что-то мне подсказывает, что это обусловлено большими возможностями, которыми обеспечила семья при воспитании (тем же самым образованием, хотя бы).
Но даже это сути не меняет. Ресурсодобывающие страны не подпускают к другим технологиям. Или всяческим образом не дают развиваться. То есть, препятствуют развитию, позволяющему самодостаточное существование. Вот вам наиболее красноречивый пример из недавнего.
Грандиозный проект Каддафи — Великая рукотворная река
23.04.2012 Самый грандиозный проект Каддафи — Великая рукотворная река. Об этом проекте Ливии СМИ помалкивали
Великая рукотворная река (англ. The Great Manmade River, GMR) — сложная сеть водоводов, которая снабжает пустынные районы и побережье Ливии водой из Нубийского водоносного слоя. По некоторым оценкам это самый большой инженерный проект из ныне существующих. Эта огромная система труб и акведуков, включающая также более 1300 колодцев глубиной более 500 метров, снабжает города Триполи, Бенгази, Сирт и другие, поставляя 6 500 000 м³ питьевой воды в день. Муаммар Каддафи назвал эту реку «Восьмым чудом света». В 2008 году Книга рекордов Гиннесса признала Великую рукотворную реку самым большим ирригационным проектом в мире.
1 сентября 2010 года — годовщина открытия главного участка Великой Ливийской искусственной реки. Об этом проекте Ливии СМИ помалкивали, а между прочим, этот проект превосходит крупнейшие строительные проекты. Его стоимость 25 миллиардов доларов США.
Ещё в 80-е годы Каддафи начал широкомасштабный проект по созданию сети водных ресурсов, которая должна была охватить Ливию, Египет, Судан и Чад. К сегодняшнему дню этот проект был почти реализован. Задача стояла, надо сказать, историческая для всего североафриканского региона, потому как проблема воды актуальна здесь со времён Финикии. И, что ещё важнее, на проект, который мог бы превратить всю Северную Африку в цветущий сад, не было потрачено ни одного цента из МВФ. Именно с последним фактом некоторые аналитики связывают нынешнюю дестабилизацию обстановки в регионе.
Стремление к глобальной монополии на водные ресурсы уже сейчас является важнейшим фактором мировой политики. А на юге Ливии располагается четыре гигантских водных резервуара (оазисы Kufra, Sirt, Morzuk и Hamada). По некоторым данным в них содержится в среднем 35 000 куб. километров (!) воды. Чтобы представить этот объём, достаточно вообразить всю территорию Германии огромным озером 100 метров глубиной. Такие водные ресурсы, бесспорно, представляют отдельный интерес. И, возможно, он больше, чем интерес к ливийской нефти.
Этот водный проект по его масштабам был назван «Восьмым Чудом Света». Он обеспечивает течение в день — 6,5 миллионов кубических метров воды через пустыню, сильно увеличивая площадь орошаемых земель. 4 тысячи километров труб, зарытых от жары глубоко в землю. Подземная вода качается по 270 шахтам с сотен метров глубины. Кубометр чистейшей воды из ливийских резервуаров с учётом всех затрат может обходиться в 35 центов. Это примерная стоимость кубометра холодной воды в Москве. Если же брать стоимость европейского кубометра (около 2 евро), то ценность запасов воды в ливийских резервуарах составляет 58 биллионов евро.
Идея добычи воды, сокрытой глубоко под поверхностью пустыни Сахара, появилась еще в далеком 1983 году. В Ливии, как и у ее египетского соседа, пригодными для жизни человека являются лишь 4 процента территории, на остальных 96 процента безраздельно властвуют пески.
Когда-то на территории современной Джамахирии пролегали русла рек, впадавших в Средиземное море. Русла эти давно высохли, но ученым удалось установить, что на глубине 500 метров под землей находятся огромные запасы — до 12 тыс куб км пресной воды. Ее возраст превышает 8,5 тыс лет, и она составляет львиную долю всех источников в стране, оставляя ничтожные 2,3% на поверхностные и немногим более 1 процента — на опресненную воду.
Нехитрые вычисления показали, что создание гидросистемы, позволяющей качать воду из Южной Европы, даст Ливии 0,74 куб м воды за один ливийский динар. Доставка живительной влаги морским путем принесет выгоду до 1,05 куб м за один динар. Опреснение, требующее к тому же мощные дорогие установки, значительно проигрывает, и только освоение «Великой рукотворной реки» позволит получать с каждого динара девять куб метров.
Проект еще пока далек от полного завершения — в настоящее время идет реализация второй фазы, предусматривающей прокладку третьей и четвертой очереди трубопроводов на сотни километров вглубь страны и установку сотен глубоководных колодцев. Всего таких колодцев будет 1149, в том числе более 400 еще предстоит построить.
За минувшие годы проложено 1926 км труб, впереди — еще 1732 км. Каждая 7,5-метровая стальная труба достигает в диаметре четыре метра и весит до 83 тонн, а всего таких труб — более 530,5 тысяч. Общая стоимость проекта составляет 25 млрд долларов. Как рассказал журналистам министр сельского хозяйства Ливии Абдель Маджид аль-Матрух, основная доля добываемой воды — 70% — идет на нужды сельского хозяйства, 28% — населению, оставшаяся часть достается промышленности.
«Согласно последним исследованиям экспертов из Южной Европы и Северной Африки, воды из подземных источников хватит еще на 4860 лет, хотя средний срок эксплуатации всего оборудования, включая трубы, рассчитан на 50 лет»,- сказал он.
Созданная человеком река орошает сейчас около 160 тысяч гектаров территории страны, которая активно осваивается под сельское хозяйство.А на сотни километров южнее, на путях караванов верблюдов выведенные на поверхность земли водные траншеи служат перевалочным пунктом и местом отдыха людей и животных.
Глядя на результат работы человеческой мысли в Ливии, сложно поверить, что испытывающий те же проблемы Египет страдает от перенаселенности и никак не может поделить со своими южными соседями ресурсы Нила. А между тем, на территории Страны пирамид также под землей сокрыты несметные запасы живительной влаги, которая для пустынных жителей ценнее всех сокровищ.
Со своим водным проектом Ливия могла начать настоящую «зелёную революцию». В буквальном смысле, естественно, что решило бы массу проблем с продуктами питания в Африке. А главное, обеспечило бы стабильность и экономическую независимость. Тем более, уже известны случаи, когда глобальные корпорации блокировали водные проекты в регионе.
Всемирный Банк и МВФ, например, блокировали строительство канала на Белом Ниле — Jonglei Canal— в южном Судане, там было начато и всё брошено, после того как американские спецслужбы спровоцировали там рост сепаратизма. Для МВФ и глобальных картелей, конечно, намного выгоднее навязывать собственные дорогостоящие проекты, такие как опреснение воды. Самостоятельный ливийский проект в их планы никак не вписывался. Сравнить с соседним Египтом, где в течение последних 20 лет все проекты улучшения орошения и водоснабжения были саботированы Международным Валютным Фондом позади них.
Каддафи призвал египетских крестьян, которых 55 миллионов человек, и все они живут в переполненном регионе вдоль берегов Нила, придти и работать теперь на полях Ливии. 95% земли Ливии — пустыня. Новая искусственная река открывает перед освоением этой земли огромные возможности.
Собственный водный проект Ливии был пощёчиной в лицо Всемирному Банку и МВФ и всему Западу. Всемирный Банк и Госдеп США поддерживают только свои проекты: «Middle East Water Summit« в этом ноябре (2010) в Турции, который рассматривает только проекты десалинизации морской воды в Саудовской Аравии по цене 4 доллара кубометр. США выгодна нехватка воды — это увеличивает на неё цену. Вашингтон и Лондон практически хватил апоплектический удар, когда они узнали об открытии проекта в Ливии. Всё что необходимо для проекта было произведено в самой Ливии. Ничего не закупалось в странах «первого мира», которые помогают развивающимся странам подняться из лежачего положения только если можно извлечь из этого пользу себе.
США бдительно следили за тем, чтобы никто не смел помочь Ливии. СССР уже ничем не мог помочь, поскольку сам испускал последний дух.
В то время как Запад продаёт Ливии десалинизированую солёную воду по цене 3.75 доллара. Теперь Ливия уже не покупает воду у стран Запада. Учёные оценивают запасы воды эквивалентно 200-стам годам течения реки Нил. Цель правительства Каддафи сделать Ливию источником сельскохозяйственного изобилия. Проект давно функционирует. Вы когда нибудь слышали о нём.
Единственная статья в англоязычной прессе была статья Underground «Fossil Water» Running Out, National Geographic, May 2010 и Libya turns on the Great Man-Made River, by Marcia Merry, Printed in the Executive Intelligence Review, September 1991 Каддафи выступая на церемонии открытия очередного участка искусственной водной реки 1 сентября 2010 года сказал: «После этого достижения ливийского народа угроза США против Ливии удвоится!» — `After this achievement, American threats against Libya will double… — Как в воду глядел! Каддафи сказал дальше: «США всё будут делать под другим претекстом, но реальной причиной будет как всегда желание держать народ Ливии угентённым и в колониальной положении».
Maghreb-Nachrichten от 20.03.2009 сообщает: «На 5-ом Всемирном водном форуме в Стамбуле ливийские власти впервые представили проект по водообеспечению стоимостью в 25 миллиарда долларов. Проект назвали “восьмым чудом света”, потому что он предусматривает создание искусственной реки, которая снабжала бы питьевой водой население севера Ливии. Работы проводились с 80-х гг. под руководством ливийского лидера Муаммара Каддафи. И сейчас проект реализован на 2/3.
Водопровод должен протянуться на 4 000 км, и по нему вода из подземных резервуаров под пустыней будет поступать на север. Исследования показали, что данный проект более экономичен, чем альтернативные варианты. Согласно расчётам, водных запасов хватит на 4 860 лет, если заинтересованные государства, Ливия, Судан, Чад и Египет, будут использовать воду так, как это предусмотрено проектом».
В своё время Каддафи говорил, что ливийский водный проект станет «самым сильным ответом Америке, которая обвиняет Ливию в поддержке терроризма». Мубарак тоже был большим приверженцем этого проекта. Не слишком ли много совпадений? После этого все другие объяснения современных событий кажутся какими-то не очень убедительными…,
Читать по теме:
