В прошлой части рассказа о художнике Карло Кривелли остановились на том, что некоторые наши современники (даже и космонавты среди них) усмотрели на картине «Благовещение со святым Эмидием в Асколи Пичено» изображение НЛО. Картинки они такие картинки — в смысле многозначно трактуемые.
Еще интересно, что некоторые из них могут подпадать под определение символа. Мол, это не просто картинка, а определенный многозначный символ, значение которого воспринимается большинством интуитивно. Ну, надеюсь, большинство интернет-пользователей знакомо с понятием интуитивно-понятного интерфейса? Даже, если не знакомы с названием, но пользуетесь же регулярно.
Вот и значение символа должно по идее точно также легко и непринужденно восприниматься пользователем (зрителем или читателем, возможно, слушателем).
Си́мвол (др.-греч. σύμβολον «<условный> знак, сигнал») — знак, изображение какого-нибудь предмета или животного, для обозначения качества объекта; условный знак каких-либо понятий, идей, явлений.
Иногда знак и символ различаются, поскольку, в отличие от знака, символу приписывают более глубокое социально-нормативное (духовное) измерение.
Понятие символа тесно соприкасается с такими категориями, как художественный образ, аллегория и сравнение. Например, в эпоху поздней античности крест стал символом христианства. В новейшее время свастика стала символом национал-социализма.
Ф. И. Гиренок обращал внимание, что в современной культуре стерта разница «между знаком и символом», между тем как спецификой символа является указание на сверхреальное.
А. Ф. Лосев определял символ как «субстанциальное тождество идеи и вещи». Всякий символ заключает в себе образ, но не сводится к нему, поскольку подразумевает присутствие некоего смысла, нераздельно слитого с образом, но ему не тождественного. Образ и смысл образуют два элемента символа, немыслимые друг без друга. Посему символы существуют как символы (а не как вещи) только внутри интерпретаций.
В XX веке неокантианец Кассирер обобщил понятие символа и отнес к «символическим формам» широкий класс культурных явлений, таких как язык, миф, религия, искусство и наука, посредством которых человек упорядочивает окружающий его хаос. Ранее ещё Кант доказывал, что искусство, будучи интуитивным способом представления, носит символический характер. (Википедия)
Ещё про определение понятие символ есть множество литературы. При желании можно закопаться. Вот, хотя бы здесь.
Слово символ произошло от греческого symbolon, что в переводе означает — знак, опознавательная примета.
(Источник)
Madonna of the Swallow by Carlo Crivelli
Образ Мадонны достаточно традиционный: сдержанный, спокойный, преисполненный нежности, но и величия. Образ не индивидуализирован. Маленький Христос необычно грустный, в некоем размышлении. В руке у него яблоко – предвестник Страстей. Есть здесь и коралловый цвет в качестве намека на будущие испытания. Но все же складывается впечатление, что художника заботят больше не святые образы, а красота тканей, золотых узоров на ней, сочетание цветов и их гармония. На заднем плане – две драпировки, написанные с особым искусством. Художник демонстрирует действительно незаурядное мастерство: ткани ощутимо тяжелые, фактурные, колоритно проработанные светом и тенью. И вообще: на картине нет ни одного миллиметра живописного пространства, так или иначе не преображенного кистью художника. Чрезвычайно насыщенная живопись с воспроизведением мельчайших подробностей.
Madonna of the Swallow by Carlo Crivelli
Здесь присутствует яблоко как символ грехопадения и с ним все ясно, а также огурец как символ… А вот что символизирует огурец? Вопрос оказался не простым. Пришлось обратиться к интернету. И я там … ничего не нашел. Единственно, выяснилось, что у Кривелли огурец – практически непременный атрибут Мадонны. И никаких объяснений.
Да. Про огурец и его символику до сих пор не все ясно. Это же давняя вещь. Говорят, что в Европе огурец не раньше 13 века появился.
Кажется, я уже рассказывала вам этот старый анекдот. Приходит дочка к Фрейду и говорит: «Папа, я сегодня видела во сне огурец. Зеленый, кривой с бородой и усами. Что бы это могло значить?» «Знаешь, дочка, иногда бывают просто огурцы».
Если рассказывала, вы мне простите этот казус. Во-первых, повторение—мать учения, а во-вторых, уж больно хорошо подходит этот анекдот к теме наших сегодняшних размышлений об искусстве. Сразу скажу: моралисты, переходите на следующую страницу—там серьезно о серьезных болезнях королей. А у нас—по верхушкам, по макушкам хоть и тоже серьезной и умной эпохи под названием Ренессанс. Время это было удивительное. Уже не такое страшно религиозно заформатированное—повсюду началось прощание с идолами готики, изгнание вытянутых канонических постных физиономий с алтарных картин. Реальная жизнь ворвалась на доски, украшавшие церкви—и в них Мариями и Иосифами стали обычные женщины и мужчины, которые радуются рождению ребенка на фоне типичных городских пейзажей. А вокруг бегают собачки и летают птички.
Вот в такое переходное время—от готики к живому и радостному Ренессансу—жил-был художник Карло Кривелли .Энциклопедия символов огромна, сложна и неоднозначна. Почти всегда (кроме очень немногих—таких, как лилия) значение и толкование их менялись в связи с меняющимися художественными вкусами времени и вкусами заказчиков.
Вся эта символика была точно хорошо знакома Кривелли . Но, по всей видимости, художнику было слишком просто и скучно существовать, следуя предписаниям церкви и творя по заданным шаблонам. Вся его жизнь явно выходила за рамки предписаний. Поэтому он наполнял свои картины многочисленными символическими атрибутами—как общеизвестными и поддающимися легкому прочтению, так и такими, от которых ученые сегодня становятся в ступор.
Например, возьмем огурец. Нам, имеющим в качестве общего культурного фона тяжелое наследие Фрейда и Юнга, образ этого овоща понятен и ясен. Пошлые анекдоты про огурцы, отражающие его фаллическую символику («а мне нужны для салата»), мы вам пересказывать не будем—а то газета лишится своих преданных и постоянных читателей. Попробуем посмотреть на картины глазами, очищенными от поздних культурных наслоений.На одной из самых знаменитых картин Лондонской национальной галереи—«Благовещение со Св. Эмидием» Карло Кривелли—изображена сцена, как Ангел прилетел к Марии, чтобы сообщить ей радостную весть о чудесном предназначении стать матерью Мессии. Сюжет классический—классичнее не придумаешь.
Сотни художников до Кривелли писали эту сцену, тысячи—после. Кривелли очень свободно обращается с иконографией сцены. Во-первых, ангел прибыл не один—его сопровождает местный святой. Во-вторых, Мария получает весть не непосредственно из уст вестника, потому что тот занят интересной беседой с представителем местной епархии. Лоб Марии пробивает золотой луч—он-то и есть, собственно, благая весть. В-третьих, действие происходит на фоне красивого городского пейзажа, насыщенного многоэтажной архитектурой, человеческими персонажами, райскими птицами и даже детьми (случай изображения детей в то время—чрезвычайно редкий). Одним словом, все не вписывается в канон.
Но самое главное—на переднем плане, сразу над латинскими словами Libertas ecclesiastica (Свобода церкви) изображены два объекта—яблоко и огурец. Причем огурец навязчиво вторгается в поле «свободы». Про яблоко мы уже сказали. Что значит здесь огурец? Во время экспонирования картины в Эрмитаже местные искусствоведы дали такую трактовку этого самого огурца: «На переднем плане помещены яблоко, символизирующее первородный грех, и огурец—плодородие и сады Эдема. Оба плода—своего рода «обманки»: огурец «съезжает» с цоколя, переходя из живописного пространства в реальное». Трактовка искусствоведа И. Артемьевой является чуть ли не единственной в своем роде. Немецкие искусствоведы в один голос говорят, что «огурец—символ греха». Вы и сами можете заняться трактовкой образа в соответствии с данными объяснениями.
Вы поняли, куда мы ведем?
Символы блуда и греха (возможно, огурец—мужской аналог яблока) валяются под ногами, препятствуя движению. Их можно попрать, а можно подобрать. Епископ с назойливостью торговца предлагает архангелу модель своего города для благословения, чем отвлекает его от основной миссии.
Но акт Благовещения совершается несмотря ни на что сверхъестественным образом. Другое дело, что благословение города будет зависеть от отношения граждан к означенным порокам.
В общем, бывают, просто огурцы…
«В таком духе, в таком разрезе» (с) тема огурца пикантна и волнующа. Тема интересует многих.
Кривелли вообще рисовал изумительно, каждая из бесчисленных деталей выглядит просто драгоценностью, а какие лица! Работ у него много, но образы Мадонны с младенцем особенно характерны: младенчики страшненькие, но обязательно одетые, зато красоте мадонн позавидуют и эльфийские принцессы, а в декоре непременно есть яблоки и огурец. На представленной в ГМИИ картине огурец тоже есть, очень выразительный, по виду даже малосольный
The Madonna and child by Carlo Crivelli
Карло Кривелли Мадонна на троне. Центральный алтарь Сан Доме
enthroned-madonna-Карло Кривелли
Madonna and child(1480-1486) Карло Кривелли
Carlo Crivelli
la Madonna Lochis di Carlo Crivelli
Madonna col Bambino e sant’Onofrio di Carlo Crivelli
На его картинах с другими святыми огурца чаще всего нет. Есть несколько мадонн вроде бы его авторства, но без огурца. Однако надо учитывать, что у него был брат, Витторио, тоже художник, но менее известный. Витторио огурец возле мадонн не рисовал, а жизнь есть жизнь и заказы монастырей братья могли оформлять на старшего, он был известнее и ему поэтому больше платили.
Люди, конечно, спрашивают у гидов: а почему там огурец? Гиды с умным видом сообщают, что огурец — это символ Воскресения. Или Вознесения. Или непорочного зачатия. Это брехня, просто гид на работе и ему надо что-то отвечать туристам.
Во-первых, в эпоху Возрождения никто, кроме Карло Кривелли, огурец на картинах с Мадонной не рисовал. Нет такой традиции. Во-вторых, один российский блогер, прилично знающий латынь и богословие, провел целое исследование на эту тему. И ничего не сумел раскопатьКороче, огурец и Мадонна — это у Карло Кривелли нечто глубоко личное и, видимо, навсегда останется тайной
(Источник)
Да, можете сходить по ссылке, полюбопытствовать, что там в богословских цитатах написано. Суть в том, что огурец пытаются привязать к другим сельскохозяйственным культурам, которые на него внешне походят, и которые упоминаются в священных текстах. Может Карло Кривелли их попутал с огурцом, который в Европе тогда практически только-только появился. Хотя, что такое сто лет на фоне человеческой жизни? мы вот теперь считаем, что без картошки никогда не жили, а, на самом деле, картофельные бунты были ещё в девятнадцатом веке. То же подсолнечное масло стали отжимать тогда же, то есть сравнительно недавно по историческим меркам.
Опять же, средневековые художники одевали библейских персонажей в современные одежды, по которым сейчас изучается мода соответствующего периода. Может и Карло Корелли подобным же образом «осовременивал» библейскую атрибутику?
Изучая Кривелли в общей череде «итальянских мастеров Поздней Готики-Раннего Возрождения» его легко пропустить — ещё один мастер манерных святых. Но мне повезло — первой святой работы Карло , попавшейся мне, была Мария Магдалина . Я увидела её в книге по истории костюма, фрагмент ростового изображения, иллюстрирующий статью о вышивках на платьях венецианских модниц:
St Catherine of Alexandria, St Peter and Mary Magdalene Carlo Crivelli
— вышитую цаплю на рукаве я смогла рассмотреть много позже, потому что полвечера изучала вот эту невероятную посадку головы, лисье длинноносое лицо, морщинку в углу рта, птичий очерк выпуклого глаза.
Кстати, автор приводимого текста ошиблась. На рукаве не цапля, а птица феникс. На рукаве (второй нам не виден) Феникс, погибающий в огне и возрождающийся из пепла — символ Христа.
Вот она полностью:
— оценили, как хитрец Кривелли в полноростовом изображении удерживает внимание на лице героини? Большая часть фигуры закрыта плащом (и, при всей любви мастера к складкам и вышивкам, гладким плащом), направляя взгляд вверх — по ступеням почти горизонтальных кистей рук к поднятой корсажем груди, к мраморной шее, к этому заговорщицкому, обещающему взгляду. Ничего лишнего — даже волосы, складки покрывала и сосуд с мирро смазаны, растворены в золоте фона.
А увидь я первой эту Магдалину :
Карло Кривелли Мария Магдалена (1480)
— возможно волшебства и не случилось бы. А всего-то чуть больше внимания наряду и волосам, чуть вычурнее поза, чуть больше акцент на руки — и соблазн погиб. Хотя в Риксмузеуме возле этой девы я всё равно простояла довольно долго — соблазн-соблазном, а техника — техникой.
А, может, Карло Корелли был не в курсе каких-либо актуальных на тот момент «установок партии и правительства» (т.е. церкви)? Не забудем, что он был изгнан из родных мест и работал, можно сказать, на периферии тогдашнего культурного мира.
Но, что сейчас гадать? Это тема целой какой-нибудь культуроведческой диссертации. И, вряд ли, результат будет получен достоверный.
А вот ещё мотив, который привлекает внимание, как автора ресурсов И.А.Дедюховой.
Святой Иероним. Алтарь св. Петра Мученика, полиптих, левая внутренняя створка
Триптих камерино, Темпера по Carlo Crivelli (1435-1495, Italy)
Святой Андрей Карло Кривелли
Карло Кривелли. Алтарь из Сан Франческо деи Дзокколанти
Carlo Crivelli. Polyptych of the Duomo of Camerino
Carlo Crivelli St Jerome and St Augustine
Святой Иероним. Центральный алтарь кафедрального собора в Асколи, полиптих, внутренее левое навершие
St. Thomas Aquinas, Carlo Crivelli
И в наши времена строительство — дело многодельное, дорогое, даже при нынешнем ляпании гастарбайтеров и сломе советской домостроительной индустрии. А тогда, да с демонстрируемом на картинах Карло Корелли фундаментальном качестве — это ж какое важное жизненное и общественно-значимое достижение было. Такое не грех и в храме увековечить в виде подношения божественным сущностям. Вот у людей госприемочка-то была.
Люди не просто так на свете жили — они старались вторить Господу нашему — творить свой мир на земле, поэтому и предъявляли свои результаты Богу. Следовательно, и строили в соответствии с законами божественными, то есть законами, по которым этот мир был создан. Поскольку мир создан Богом, то и жить в этом мире следует по его законам. Получается, что надо изучать/исследовать эти законы, а не свои из тупой башки придумывать…
Так вот, о символах. Сейчас не ясно, что за смыслы вкладывал художник Карло Корелли в свои символы. Но в нашей действительности в диалоге с ресурсами И.А.Дедюховой выявляется вполне себе современное содержание.
А то Ирина Анатольевна, вспоминая, как следователь прокуратуры Н.Кислухина под видом врача-психиатра пыталась выяснить, почему ИАД взяла себе псевдоним Огурцова, а она (ИАД) и сама не знала/не догадывалась, поэтому отвечала, что пошутила так …неудачно. А, оказывается, что вполне себе удачненько. Какой отсыл к раннему ренессансу и причудливому художнику Карло Корелли (элементы творчество которого прослеживаются и у прерафаэлитов, и у маньяристов — Болдини того же)! Вполне себе органичное сочетание огурцов с монументальным/качественным строительством на основе фундаментальных законов бытия, сформулированных в нравственных критериях анализа…
И с опаской поглядывая на то облачко, которое наши космонавты принимают за НЛО, задаешься невольным вопросом: «А он явно что-то знал… знал тот художник…?» Или это такое долговременное форматирование пространства? Недаром, он настолько плотно упаковывал информацию под видом декора на отведенной ему площади рисования…
Читать по теме:
