Диктатор

Аугусто Пиночет родился в Вальпараисо в 1915 г., 26 ноября  в крупном портовом городе Вальпараисо. Отец Пиночета служил в портовой таможне, мать была домохозяйкой. В семье было шестеро детей, Аугусто — самым старший из них.

Поскольку Пиночет был выходцем из среднего класса, обеспечить себе достойную жизнь он мог только за счет службы в ВС. В 17 лет Аугусто поступает в пехотное училище. До этого он учился в школе при семинарии св. Рафаэля и Институте Кильота и Колехио св. Сердец французских отцов в своем родном городе. В пехотном училище Аугусто Пиночет проучился четыре года и получил младшее офицерское звание. После завершения обучения он был направлен сначала в Консепсьон в полк «Чакабуко», а затем в Вальпараисо в полк «Майпо».

В 1948 г. Пиночет поступает в Высшую военную академию, которую он через 3 года успешно окончил. После выпуска служба в ВС чередовалась с преподавательской деятельностью в образовательных учреждениях.

В 1953 г. вышла первая книга Аугусто Пиночета «География Чили, Перу, Боливии и Аргентины». В это же время он получает звание бакалавра. После защиты дипломной работы Пиночет поступает в школу права при Чилийском университете. Однако окончить ее ему не удалось, поскольку в 1956 г. его направили в Кито помогать с организацией Военной академии.

В Чили Пиночет возвращается только в 1959 г. Здесь его назначают командующим полком, затем бригадой и дивизией. Кроме того, он занимается штабной работой, преподает в Военной академии. В тот же период были опубликованы очередные труды «Геополитика» и «Эссе по изучению геополитики Чили».

Противоречивые сведения

Бытует мнение, что в 1967 г. подразделение, которым командовал Пиночет, расстреляло митинг безоружных горняков. В результате погибли не только рабочие, но и несколько детей, а также беременная женщина. Сведения об этом событии, однако, встречаются в советских источниках, а в зарубежных публикациях их нет.

Кроме того, с 1964 по 1968 год Аугусто Пиночет не был командующим строевыми подразделениями. В этот период он был заместителем начальника Военной академии и читал там лекции по геополитике.

В 1969 г. он получил звание бригадного, а в 1971 г. – дивизионного генерала.

Аугусто Пиночет впервые был назначен на пост при правительстве Альенде в 1971 г. Он стал командующим гарнизоном Сантьяго.

В ноябре 1972 г. Пиночет являлся замминистра внутренних дел. В этом же году он получил должность исполняющего обязанности главнокомандующего сухопутных войск.

Социалистическая республика Чили

В начале 50-х годов на политической сцене Чили появляется социалист Сальвадор Альенде. В 1952 году он впервые принимает участие в предвыборной президентской кампании, однако тогда с восьмикратным перевесом победил Карлос Ибаньес дель Кампо — тот самый Муссолини Нового Света . И только на выборах 4 сентября 1970 года победу одержал Сальвадор Альенде, кандидат Народного единства .

В июле 1971 года конгресс Чили принимает предложенный Альенде закон о конституционной поправке, гласившей, что государству принадлежит полное, исключительное и неотъемлемое право на все рудники, месторождения угля, нефти и газа и другие полезные ископаемые . К концу 1971 года государственный сектор производил уже около 50 % валового национального продукта страны.

О политике правительства Альенде можно писать отдельную статью. В 1971 г. валовой национальный продукт (ВНП) вырос на 8,5 %, в том числе промышленное производство — на 12 % и сельскохозяйственное производство — почти на 6 %. Особенно бурными темпами развивалось жилищное строительство. Объем строительных работ в 1972 г. вырос в 3,5 раза. Безработица сократилась к концу 1972 г. до 3 % (в 1970-м — 8,3 %). В 1972 г. ВНП вырос на 5 %. Однако,  можно представить себе, как сложно было поднимать экономику обнищавшей страны в условиях необъявленной, но фактической гражданской войны.

Например, в ответ на национализацию имущества американских компаний в Чили (кстати, большей частью не конфискованного, а выкупленного) США приняли экстренные меры по подрыву чилийской экономики — выбросили на мировой рынок по демпинговым ценам часть своего стратегического запаса меди и молибдена, лишив таким образом Чили основного источника экспортных доходов. От одного только демпинга меди Чили в первый же месяц потеряла 160 млн долларов.

С весны 1973 г. в Чили начался экономический застой, быстро переходящий в кризис — как результат откровенной кампании дестабилизации, превратившейся в марте, после поражения противников Альенде на парламентских выборах, в вялотекущую гражданскую войну. В день в Чили происходило до 30 терактов, фашисты из Патриа и либертад неоднократно взрывали ЛЭП, мосты на Панамериканском шоссе и на железной дороге, идущей вдоль всего побережья Чили, что лишало электроэнергии и подвоза целые провинции.Были дни, когда в Чили происходило до 50 террористических актов. Притом в основном это были теракты, направленные на разрушение инфраструктуры.

13 августа 1973 г. фашисты провели полтора десятка взрывов на ЛЭП и электроподстанциях, лишив электроэнергии (а в крупных городах и воды) 9 центральных провинций с населением 4 млн. человек. Всего к августу 1973 г. ультраправые уничтожили свыше 200 мостов, шоссейных и железных дорог, нефтепроводов, электроподстанций, ЛЭП и других народнохозяйственных объектов общей стоимостью равных 32 % годового бюджета Чили. Возьмите самую процветающую страну — например, Швейцарию — и начните там такую диверсионную войну, взрывая в день по 20-50 экономических объектов, в первую очередь, мостов и дорог. Что останется от хваленого процветания швейцарской экономики?

В Чили, стране Южного полушария, урожай овощей и фруктов собирают весной. Из-за диверсий на ЛЭП и электроподстанциях к августу 1973 г. погибло 50 % собранных овощей и фруктов: остались без электроэнергии промышленные холодильники в хранилищах. Из-за блокады дорог — и, следовательно, невозможности подвезти корма — только в первой половине августа погибло 10 тыс. овец и 500 голов крупного рогатого скота.

Забастовки в Чили финансировались из США, Причем, те, кто не хотел бастовать, подвергались террору. Когда 8 июня 1973 г. возникла угроза прекращения забастовки на руднике «Эль Теньенте» в г. Ранкагуа, туда прибыли вооруженные отряды неофашистских группировок «Патриа и либертад» и «Роландо Матос», которые напали на автобусы с шахтерами, взорвали несколько установок по подаче воды на рудник, разгромили здание администрации и, захватив местную радиостанцию «Либертадор», стали передавать в эфир призывы к свержению правительства Альенде.

Еще 16 мая лидер чилийский фашистов Р. Тим, выступая по аргентинскому телевидению, заявил: «Если гражданская война является ценой за освобождение Чили от марксизма, мы готовы заплатить эту цену». Еще один лидер чилийских фашистов П. Родригес прямо сказал в телеэфире: «Если состоятся выборы в 1976 году, Альенде получит 80 %. Поэтому надо действовать сейчас».

Вопреки бытующему мнению, будто Пиночет присоединился к заговору буквально накануне переворота, сам генерал Пиночет рассказал в интервью испанскому агентству ЭФЭ 13 марта 1974 г., что он еще в апреле 1972 г. был поставлен ЦРУ США в известность об осуществлении плана по «созданию непреодолимых экономических трудностей» для правительства Альенде и что он лично участвовал в разработке планов мятежа 28 мая 1973 г.

Дураку понятно, что в условиях фактической гражданской войны экономика успешно развиваться не может. Следовательно, С. Альенде надо предъявлять претензии не в том, что он был «слишком социалистом», а в том, что он был слишком демократом.

Политика убила экономику

Лелеемый еще советской пропагандой миф о всенародной поддержке Народного единства чилийцами, как и любой миф, не соответствует действительности. Альенде пришел к власти только благодаря несовершенству чилийского избирательного законодательства. Оно предусматривало выборы в один тур, а победителем провозглашался тот из кандидатов, кто наберет голосов больше других. Так, Альенде, получив поддержку 36 процентов избирателей, стал легитимным президентом. За его ближайшего конкурента, бывшего президента Эдуардо Фрея, проголосовало 33 процента чилийцев. Остальные голоса растащили несколько консервативных кандидатов, для которых Фрей был слишком левым. Если бы в Чили, как в каждой демократической стране, президентские выборы велись в два тура, Альенде не имел бы никаких шансов на победу. В чилийском парламенте левые тоже имели лишь 80 мандатов из 200. Таким образом, на протяжении всех 1000 дней своего правления Альенде был президентом меньшинства .

Но чилийская конституция предусматривала, что львиная доля властных полномочий сосредоточена в руках президента. Так Народное единство стало полным хозяином страны, большая часть населения которой его не поддерживала. Важным фактором, содействовавшим приходу Альенде к власти, стала поддержка командующего сухопутными войсками Чили Рене Шнайдера. И хотя генерал Шнайдер был убит в октябре 1970-го, за несколько дней до того, как Альенде вступил на самую высокую должность, генерал Карлос Пратс, пришедший на смену Шнайдеру, тоже искренне поддерживал правительство Народного единства .

Чилизация медной промышленности, которая формально передала самые большие медные месторождения в собственность государства, не привела ни к существенному росту доходов бюджета, ни к ощутимому увеличению зарплаты рабочих. Президент страны — христианский демократ Эдуардо Фрей в еще 1964 году провозгласил проведение аграрной реформы, предусматривавшей передачу части земли латифундистов 100 тысячам крестьянских семей. Однако реформа продвигалась крайне медленно, за шесть лет землю получили лишь 20 тысяч семей. А тем временем в стране нарастало влияние левых сил. Создавалась революционная ситуация, когда все больше чилийцев приходили к убеждению, что дальше так жить нельзя . Вот только рецепты коренной перестройки разные политические силы предлагали диаметрально противоположные. И разногласия очень скоро достигли своего апогея.

В мае 1973 года в президентском послании конгрессу Альенде писал: Мы должны признать, что оказались неспособными создать соответствующее новым условиям руководство экономикой, что нас захватил бюрократический смерч, что у нас нет необходимых инструментов для изъятия прибылей буржуазии и что политика перераспределения доходов проводилась в отрыве от реальных возможностей экономики.

2 июля 1973 года Генеральный контролер республики отказался подписать декрет президента, который провозглашал частичную реформу конституции. Неделю спустя последовало совместное заявление председателя Сената Фрея и председателя Палаты представителей Парето, в котором действия президента и правительства объявлялись незаконными. Альенде, в свою очередь, все больше проявлял недовольство деятельностью парламента. Вместе с тем, он отчетливо сознавал всю опасность создавшейся ситуации. В начале августа президент Альенде на встрече с высшими офицерами заявил, что в стране зреет государственный переворот. По его мнению, разгулом террора и экономической дезорганизацией правые силы пытаются создать обстановку, благоприятную для военного мятежа.

Со временем в Чили обострились социально-экономические проблемы. Усиливали свою деятельность оппозиционные силы. Страну стали сотрясать забастовки, массовые манифестации. Недовольство населения нарастало. Осенью 1972 года началась общенациональная забастовка владельцев грузового автотранспорта и торговцев. Масла в огонь подлили международные корпорации, фактически установившие экономическую блокаду Чили. Были закрыты внешние источники финансирования и кредитования. Крайне негативную позицию в отношении правительства Народного единства занимала администрация США, недовольная внутренней и внешней политикой Сальвадора Альенде, который быстро сближался с Кубой и Советским Союзом. Информированная и объективная французская газета Ле Монд писала: В течение трех лет политические отношения между США и Чили определялись двумя факторами: отказом в займах правительству в Сантьяго и активной поддержкой деятельности ЦРУ, способствовавшей ухудшению экономического и финансового положения .

Мощным средством в руках оппозиции стали средства массовой информации. Когда Народное единство пришло к власти, в его руках не было ни одной из 120 радиостанций, и только 20 % газет его поддерживали. А оппозиционные средства массовой информации действовали четко и слаженно, не останавливаясь перед оскорблениями правительства и призывами к гражданскому неповиновению. Идеологическим рупором антиправительственных сил была газета Меркурио . Большую роль в обострении обстановки играло и то, что две полярные силы — ультралевые миристы и правые ястребы из Патриа и либертад создавали атмосферу страха, подавленности, дискомфорта, в которую все больше погружались средние слои, ремесленники, торговцы, мелкие и средние предприниматели.

Государственный переворот

В ноябре 1972 года, в условиях нарастания социальной и политической нестабильности, Альенде реорганизует правительство и вводит в него представителей вооруженных сил: генералов Карлоса Пратса и Клаудио Сепульведу, а также адмирала Исмаэля Уэрту. После этого обстановка в стране несколько стабилизировалась. Однако именно концентрация в руках военных власти и стало началом конца демократии в Чили.

8 августа 1973 г. президент Сальвадор Альенде назначает министром обороны в своем правительстве генерала Пратса. Однако уже 21 августа, после демонстрации у дома Пратса, когда прозвучали требования отстранить министра обороны от власти, тот подал в отставку. Именно тогда главнокомандующим сухопутными войсками стал Аугусто Пиночет, который до этого командовал гарнизоном столицы Чили Сантьяго.

Кстати, вполне вероятно, что отставка Пратса была инспирирована будущими заговорщиками. После прихода к власти Пиночета, по некоторым сведениям, был разработан специальный план под кодовым названием Проект Андреа , предусматривавший убийство политических противников режима, находившихся в эмиграции. Так вот, первой жертвой стал именно генерал Карлос Пратс, проживавший на тот момент в Аргентине. 30 сентября 1974 года вместе с женой он был взорван в собственном автомобиле прямо в центре Буэнос-Айреса.

Но вернемся к хронологии переворота, поскольку есть моменты, которые весьма напоминают тот хаос, который сложился сегодня в украинских властных структурах.

Депутаты чилийского парламента требовали от президента взять под контроль ситуацию, покончить с нарастающей нестабильностью. Верховный суд Чили неоднократно направлял Альенде представления о нарушении принципа разделения власти. Так, 26 мая 1973 года в его послании отмечалось: Верховный суд в очередной раз вынужден заявить Вашему превосходительству о незаконных действиях административных властей, вмешивающихся в судебные дела, а также о препятствиях, чинимых карабинерами выполнению распоряжений уголовного суда, которые в соответствии с законом должны выполняться беспрекословно; все это представляет собой открытое и упорное противодействие судебным решениям, причем не принимается во внимание, что такая деятельность или бездеятельность вызывает нарушение правопорядка; все это, кроме того, означает уже не кризис правового государства, о чем говорилось Вашему превосходительству в предыдущем обращении, а неминуемый подрыв правосудия в стране

22 августа, чилийский парламент принимает Соглашение палаты , где правительство Альенде было по сути дела объявлено вне закона, а сам президент обвинен в нарушении Конституции. Особенно серьезным было то, что Соглашение практически призывало вооруженные силы к неподчинению властям, пока те не встанут на путь законности . Вечером 10 сентября президент Чили Альенде принимает решение объявить на митинге о проведении плебисцита. Но было поздно.

Вооруженный мятеж начался в 1973 году, 11 сентября. Операция была хорошо спланирована. В ходе переворота была осуществлена атака на президентский дворец с применением пехоты, авиации, артиллерии. Военные заняли все правительственные и другие государственные учреждения. Кроме этого, Пиночет предпринял меры для предотвращения выступления частей в защиту действовавшего правительства. Офицеры, отказавшиеся поддержать переворот, были расстреляны.

После свержения правительства Альенде была сформирована чилийская хунта. В нее вошли: от армии — Пиночет, от ВМФ – Хосе Мерино, от ВВС – Густаво Ли Гусман, от карабинеров – Сезар Мендоса. Установление власти Став президентом Республики Чили, Аугусто Пиночет сумел сосредоточить всю власть в своих руках и устранить всех конкурентов. Вскоре после переворота Густаво Ли был отправлен в отставку, Мерино формально оставался в составе хунты, однако был лишен властных полномочий. Бонилья, являвшийся министром внутренних дел, погиб в авиакатастрофе при странных обстоятельствах.

В 1974 г. был принят закон, провозглашавший Пиночета верховным носителем власти.

После переворота было сделано заявление о том, что войска должны оставаться верными своему долгу. Примечательна цитата Аугусто Пиночета: «Марксисты и обстановка в государстве вынудили взять власть в свои руки… Как только будет восстановлено спокойствие, а экономика выведена из коллапса, военные вернутся в казармы».

Предполагалось, что изменения произойдут в течение ближайших 20 лет. После этого в государстве будет установлена демократия.

По закону, принятому в 1974 г., Пиночет получил широкие полномочия: он мог единолично принимать решение об объявлении осадного положения, отменять или утверждать любые нормативные акты, смещать и назначать судей. Власть диктатора Пиночета не была ограничена ни политическими объединениями, ни парламентом. Ограничения могли устанавливаться членами хунты, однако их власть, по сути, была формальной.

Особенности правления Аугусто Пиночета

В первые же дни после переворота было объявлено положение внутренней войны. Пиночет считал самым опасным врагом коммунистическую партию. Он заявлял о необходимости разрушить ее, предотвратив ее распространение по всей стране. Пиночет говорил: «Если не удастся уничтожить коммунистов, они уничтожат нас».

Для реализации своих планов диктатор создал военные трибуналы, которые заменили гражданские судебные инстанции, а также концлагеря для политических заключенных. Самые опасные противники режима Аугусто Пиночета были показательно казнены на стадионе «Сантьяго».

Особое значение в течение первых лет репрессий имели военные разведывательные структуры. Но спустя время оказалось, что существующих органов крайне мало для реализации всех задач.

Уничтожение противников

В январе 1974 г. начал формироваться единый национальный разведорган. К лету было образовано Управление национальной разведки. Оно осуществляло сбор и анализ информации, физическое уничтожение противников режима.

В середине 1970-х годов в разведывательном органе состояло порядка 15 тыс. человек. Управление занималось поиском и устранением оппозиционеров, критиковавших власть из-за границы. Первой мишенью стал Пратс. Он проживал в то время в Аргентине. Он был взорван в своем автомобиле вместе с женой 30 сентября1974 г. После этого началась слежка за социалистом Летельером (он был министром обороны в годы правления Альенде). В 1976 г., 11 сентября, его объявили врагом нации и лишили гражданства Чили. Спустя 10 дней он был убит чилийскими спецагентами в Вашингтоне.

Летом 1977 г. Управление было распущено. Вместо него был сформирован Национальный информационный центр, который подчинялся непосредственно Пиночету.

Экономика

В сфере хозяйствования Пиночет пошел по самому радикальному пути «чистой транснационализации». Диктатор всегда повторял: «Чили – это страна собственников, но не пролетариев».

Вокруг президента сформировалась группа экономистов, часть из которых обучалась под руководством профессоров Фридмана и Харбергера в Чикаго. Ими была разработана программа перехода страны к рыночной экономике. Фридман внимательно следил за чилийским экспериментом и несколько раз приезжал в страну.

Однако после военного переворота 11 сентября 1973 г. экономика Чили просто стала разваливаться. В течение первого же полугода власти военной хунты покупательная способность населения упала на 60 %, национальная валюта была девальвирована более чем в 2 раза, в несколько раз выросли цены на основные продукты, число безработных увеличилось на 100 тыс. человек. Одновременно с этим рабочая неделя была увеличена с 44 до 48 часов без компенсации сверхурочных, а средняя зарплата упала до 15 долларов в месяц. Особенно сильно кризис поразил сельское хозяйство — хунта стала возвращать латифундистам землю, переданную правительством Народного единства крестьянам, а крестьяне в ответ саботировали сельскохозяйственные работы. Дошло до того, что — для обеспечения относительного «изобилия» в столице — хунта вынуждена была ввести запрет на продажу мяса в 19 провинциях из 25, оставив без мясных продуктов 80 % населения страны. В 1974 г. стоимость жизни в стране выросла (по официальным, явно заниженным, данным) на 375 %, цены на хлеб выросли в 22 раза, на сахар — в 29, на мыло — в 69 раз. Безработица выросла до 6 % (18 % экономически активного населения). Доля заработной платы в национальном доходе упала до 35 % (свыше 60 % при Альенде). Национальная валюта — эскудо — девальвировалась в 1974 г. 28 раз. Бесплатное медицинское обслуживание было упразднено.

В апреле 1975 г. в Чили была введена в действие разработанная «чикагскими мальчиками» политика «шоковой терапии» (знакомое словосочетание, не правда ли?). Она предусматривала приватизацию государственных предприятий, отмену контроля над ценами, повышение подоходного налога, замораживание зарплат, сокращение капитальных вложений в госсектор.

Если верить пропиночетовской пропаганде, с этого года «в экономике Чили начался переворот» — это было «начало расцвета банковской системы», в страну хлынули инвестиции, «страна жила в условиях комендантского часа и добивалась экономических успехов». Это ложь. Последствия «шоковой терапии» в Чили, как и у нас, были катастрофическими. ВНП за год сократился на 19 % (это выяснилось после падения Пиночета, официальная статистика времен диктатуры называла то 12,9 %, то 15 %), промышленное производство упало на 25 %, спад в строительстве превысил 50 %. Стоимость жизни (опять же по официальным, явно приукрашенным данным) выросла в 3 с лишним раза. Безработица выросла до 20 %, а в отдельных районах — до 30 и даже 40 %, чего не было в Чили даже во времена Великой Депрессии. Это при том, что из 460 государственных предприятий 276 уже были возвращены прежним владельцам или проданы в частные руки. Разорилось свыше 1 200 средних и мелких предприятий. Иностранным (в первую очередь из США) инвесторам был разрешен вывоз 100 % прибыли. Эскудо полностью обесценилось, и в октябре 1975 г. пришлось ввести новую денежную единицу — песо. Песо решили «привязать к доллару» (по курсу 1 песо — 1 доллар), но песо «отвязалось», и в январе 1977 г. за 1 доллар давали уже 18,48 песо, в январе 1978-го — 27,47 песо, в январе 1980-го — 39 песо, в июне 1982-го — 46 песо и т.д. К концу «эры Пиночета» стоимость песо по отношению к доллару упала более чем в 300 раз!

Зато уже в 1975 г. на 18 % выросла численность бюрократического аппарата. Военные расходы выросли до 523 млн долларов (против 274 млн в 1974-м), численность армии выросла с 80 тысяч в 1973-м до 300 тыс. человек к концу 1976-го.

С 1976-го начал быстро расти внешний долг — пытаясь как-то спасти экономику, хунта прибегла к массированным внешним заимствованиям. Альенде получил в наследство внешний долг в размере 4 млрд долларов, и за период его правления долг вырос лишь на 125 млн долларов. При Пиночете к 1976 г. внешний долг страны уже составлял 5,3 млрд долларов. Но внешние займы не помогали. Безработица оставалась на уровне 20 %, цены на хлеб в 1976 г. выросли на 60 %, смертность за год выросла на 8 %, продолжительность жизни сократилась на 2 года. 34 % детей школьного возраста из-за отсутствия средств не ходили в школу. В стране наблюдалось массовое переселение из относительно благоустроенных квартир и домов (возведенных в конце 60-х и при Альенде) в трущобы. Число чилийцев, живших в условиях «абсолютной нищеты» (то есть на 20 и более процентов ниже прожиточного минимума), достигло к началу 1977 г. 2,2 млн человек.

В первой половине 1977 г. промышленное производство в Чили упало до уровня 1968-го, а безработица выросла по сравнению с 1973 г. в 4 раза. Цены на хлеб и рис выросли на первое полугодие на 60 %, на молоко — на 30 %. Даже по официальным данным, 550 тыс. семей оказались живущими в трущобах. Вдвое выросла детская смертность, в 6 раз — заболеваемость туберкулезом. В конце ноября 1978 г. внешний долг Чили достиг 6,5 млрд долларов.

К началу 1980 г. уровень безработицы составлял 25 %, рост цен и инфляция за год — 40 %. Одновременно расходы на содержание армии и репрессивного аппарата достигли 43 % бюджета.

В 1982 г. спад достиг дна. Промышленное производство за год сократилось на 20 %, разорилось свыше 800 предприятий, обанкротился ряд ведущих банков, внешний долг вырос до 18 млрд долларов. В трущобы были вынуждены переселиться уже 5,5 млн человек. Западногерманские журналисты, побывавшие на юге Чили летом 1982 г. (в Южном полушарии это зима), опубликовали репортаж, где рассказывалось, как по утрам по улицам городов юга Чили, где зима особенно сурова, ездят специальные бригады и собирают десятками и сотнями трупы замерзших бездомных.

Чего же удивляться, что из Чили эмигрировало свыше 1 млн человек — почти 10 % населения страны и почти треть экономически активного населения Чили.

Экономический рост в Чили начался только в 1984 г. и составил 3,8 % (пиночетовская статистика называла 6 %), в 1985-м случился новый спад, в 1986-м — подъем до 5,7 %, в 1987-м — 6 %, в 1988-м — свыше 7 %, в 1989-м — 10 % (официальные данные; позже выяснилось, что на самом деле подъем в 1989-м был лишь 7,3 %). Но этот рост был вызван исключительными сверхприбылями, которые предоставлял военный режим зарубежному (североамериканскому) капиталу. 30-процентная безработица давала возможность зарубежному работодателю получать квалифицированную и очень дешевую рабочую силу. Режим чрезвычайного положения, действовавший до августа 1988-го, «отменял» забастовки, профсоюзы были подконтрольны военной хунте. 2/3 прибылей вывозились в США, из оставшихся 85 % шли в карман работодателю и только 15 % — на зарплату работникам. Разрыв в доходах достиг невообразимого уровня. Член правления средней руки компании (вся «работа» которого заключалась в том, что он раз в неделю пару часов дремал на заседании правления) получал 4,5 млн песо в месяц, в то время как медсестра в городской больнице получала 30 тыс. песо (отношение 150 : 1). Значительная часть роста промышленного производства обеспечивалась суперпроектом Пентагона по строительству в Чили космодрома, станций слежения и соответствующей инфраструктуры в рамках СОИ. Как только в 1990 г. это строительство было заморожено, прирост валового национального дохода Чили сразу сократился до 0,7 %.

Строго говоря, никакого экономического развития в Чили при Пиночете не было. В 1984–1989 гг. шло всего лишь восстановление разрушенного Пиночетом народного хозяйства. К уровню развития, достигнутому при Альенде, чилийская экономика за годы «экономического чуда» так и не вернулась. В 1989 г. потребление на душу населения не дотягивало даже до уровня 1969 г. Хосе Ибарра, специально изучавший этот вопрос, пришел к выводу, что при Пиночете в среднем в год имели место чистые потери, равные по стоимости 2 годам производства до Пиночета и в сумме троекратно превышавшие накопленный при Пиночете внешний долг (свыше 27 млрд долларов).

Кстати, о внешнем долге. Пиночет оставил после себя внешний долг в размере 2 210 долларов в пересчете на душу населения.

Особенность «экономического роста» при Пиночете была также и в том, что вопреки всем правилам этот «рост» не сопровождался ростом средних доходов населения, ростом продолжительности жизни, улучшением в социальной сфере. Детская смертность в этот период увеличилась на 8,2 %, продолжительность жизни сократилась на 1 год и 4 месяца, число студентов осталось на уровне 1977 г. (60 % от времен Альенде). «Утечка мозгов» даже усилилась. Доля зарплаты в валовом внутреннем продукте так и не дошла до 40 % (38 % в 1989 г.), в то время как в 1971–1972 гг. она превышала 60 %. По официальным данным, 22,6 % населения жило в условиях «абсолютной нищеты» (против 8,4 % в 1969 г.). По подсчетам Фернанду Кардозу (президента Бразилии, известного экономиста и социолога), среднегодовой «рост» в чилийской экономике при Пиночете в 1974–1989 гг. выражался в отрицательном числе «—3,9 %», в то время как по Латинской Америке в целом эта цифра была «+4 %» (без всякого Пиночета и «чикагской школы»).

Те же самые люди у нас, которые так любят Пиночета, обычно ратуют за «средний класс». Главное, мол, создать как массовое явление «средний класс» — гарант стабильности. Так вот, Пиночет был человеком, который уничтожил «средний класс» в Чили.

Чили до Пиночета никак нельзя было назвать типичной латиноамериканской страной. Напротив, Чили являлась предметом зависти большинства латиноамериканских стран, в большинстве своем аграрных или аграрно-индустриальных. Чили же до Пиночета была одной из наиболее индустриализованных стран Латинской Америки (сельское хозяйство давало лишь 10 % национального дохода), сильно урбанизированной и культурно развитой страной. «Средний класс» в Чили в 1970 г. достигал 64 % населения. И именно «средний класс» (в первую очередь городские средние слои) привел к власти Народное единство и Альенде. Пиночет в результате монетаристских экономических «реформ» этот «средний класс» свел на нет как массовое явление во всей стране, кроме двух городов — Сантьяго и Вальпараисо. Но даже в Сантьяго процент «среднего класса» в 1989 г. сократился по сравнению с 1970 г. почти на четверть, а в Вальпараисо — и вовсе вдвое. В целом же в Чили «средний класс» разорился и частью пролетаризировался, частью эмигрировал. Например, в 1970 г. в городе Антофагаста «средний класс» составлял 42 % населения, а в 1987 г. — только 8 %. Особенно тяжелый удар был нанесен средним слоям на селе. Альенде роздал крестьянам 3,5 млн га земель латифундистов, создав таким образом десятки тысяч новых собственников. Пиночет вернул земли прежним хозяевам, создав десятки тысяч сельских пролетариев. Если русский Пиночет хочет быть последовательным — он должен будет разгромить фермерские хозяйства, кооперативы, еще существующие совхозы и колхозы и отдать всю землю потомкам дворянских родов.

Итак, «экономическое чудо» Пиночета было на самом деле 11-летним — самым глубоким в Латинской Америке в XX веке — экономическим кризисом, приведшим к безработице трети населения, подарившим статус бомжа четверти населения, эмиграцию — одной трети трудоспособного населения страны, галопирующую инфляцию, возрождение помещичьего хозяйства, ликвидацию «среднего класса» и накопление чудовищного внешнего долга.

Диктатура как она есть

До сих пор неизвестны места захоронения 1 200 жертв хунты. И всё. Вообще же наши любители Пиночета с редкой наглостью постоянно говорят и пишут, что жертвами режима Пиночета стали 3,5 тыс. человек. Подразумевается: совсем немного! На самом деле 3,5 тыс. — это так называемые пропавшие без вести, т.е. те, кого пиночетовская политическая полиция ДИНА (с 1978 г. — СИМ) похитила, но отказалась официально признать свою причастность к их исчезновению. Похищение было очень эффективным средством устрашения. Родственники 1,2 тыс. похищенных до сих пор безуспешно пытаются найти даже могилы жертв ДИНА (и именно эти люди активнее всего бушевали на улицах во время «британской эпопеи» Пиночета — они (что вполне понятно) хотели, наконец, узнать судьбу своих детей, мужей, братьев: если не найти могилу, то хотя бы получить официальное подтверждение, что труп — как это часто бывало — сброшен в море, на корм акулам). Реально же в Чили только в первый месяц после переворота — до «нормализации» — было убито 30 с лишним тысяч человек. Еще 12,5 тыс. погибли за годы диктатуры под пытками, умерли в тюрьмах, были застрелены на улице.

Что интересно: число жертв режима установлено довольно точно. Существует огромная документация на этот счет. Прошли (еще в 70-х) три международных трибунала по расследованию преступлений чилийской хунты: в Копенгагене, Хельсинки и Мехико. В них участвовали юристы из 100 стран. Заслушаны тысячи свидетелей, материалы слушаний сведены в 1 260 томов. Вплоть до эпохи тэтчеризма и рейганомики первую цифру — 30 тысяч погибших за первый месяц переворота — никто и не пытался оспаривать. И лишь при Рейгане и Тэтчер ее стали настойчиво подменять другой — в 10 раз меньшей. При этом, однако, не предоставляя никаких доказательств своей правоты.

Между тем очень легко доказать обратное. Печально знаменитый Национальный стадион в Сантьяго, превращенный хунтой в концлагерь, вмещает 80 тыс. человек. В первый месяц число содержавшихся на стадионе арестованных составляло в среднем 12–15 тыс. человек в день. К стадиону примыкает велодром с трибунами на 5 тыс. мест. Велодром был основным местом пыток, допросов и расстрелов. Ежедневно там расстреливали, по многочисленным показаниям свидетелей, в том числе иностранцев, от 50 до 250 человек. Кроме того, в концлагерь был превращен стадион «Чили», вмещавший 5 тыс. зрителей, но на нем содержалось до 6 тыс. арестованных. На стадионе «Чили», по свидетельствам выживших, пытки носили особенно чудовищный характер и превращались в средневековые казни. Группа боливийских ученых, попавших на стадион «Чили» и чудом уцелевших, дала показания, что видела в раздевалке и в помещении медпункта стадиона обезглавленные человеческие тела, четвертованные трупы, трупы со вспоротыми животами и грудными клетками, трупы женщин с отрезанными грудями. В таком виде трупы отправлять в морги военные не рисковали — они вывозили их в рефрижераторах в порт Вальпараисо и там сбрасывали в море.

Через Национальный стадион прошло не менее 40 тысяч за 2 месяца! Из них не менее 6 тысяч (а, вероятнее, около 8 тысяч) было убито.

Американский журналист Джон Барнс рассказал в «Ньюсуик» 8 октября 1973 г., что в один только Центральный морг Сантьяго в первые 14 дней после переворота доставили 2 796 «неопознанных» трупов, погибших насильственной смертью — в основном с Национального стадиона. При посещении морга (прежде, чем Барнс был замечен и вынужден был бежать) он насчитал 150 трупов на первом этаже и 50 в коридоре — большинство было убито выстрелом в упор, у многих раздроблены головы. В здании Технического института информатор Барнса, священник, насчитал 200 трупов. Служители кладбища рассказали Барнсу, что трупы расстрелянных загружают в вертолеты и сбрасывают в море. Тот же Барнс рассказал, как в побласьон (квартал бедняков) Хосе Мария Каро солдаты расстреляли перед зданием школы 10 учеников.

Парижская «Монд» сообщала 17 сентября, что французские дипломаты наблюдали накануне, 16 числа, как карабинеры нагружали грузовики телами убитых предыдущей ночью. Другой дипломат видел, как солдаты наспех закапывали в огромной яме тела убитых (целый грузовик). Третий рассказал, что в квартале Эмида, где он жил, военные убили 400 человек. Совсем не левая и даже не либеральная «Майами геральд» опубликовала 25 сентября 1997 г. показания американской супружеской четы Патриции и Адама Геррет-Шеш, проведшей несколько дней на Национальном стадионе. Супруги рассказали, что за эти дни военные расстреляли от 400 до 500 заключенных «группами по 10–30 человек». По свидетельству «Тайма» (15 октября 1973 г.), на Национальном стадионе был без каких бы то ни было причин убит американский студент-экономист Фрэнк Теруджи из Иллинойса, не коммунист, не социалист и вообще не левый. Его товарищ Дэвид Хаттауэй чудом остался в живых и был освобожден.

Генеральный секретарь Международного движения юристов-католиков Леопольд Торрес Бурсо, генеральный секретарь Международной федерации прав человека Мишель Блюм, генеральный секретарь Международной ассоциации юристов-демократов Жоэ Норман опубликовали после недельной поездки по Чили совместное заявление, в котором говорилось, что массовые нарушения прав человека в Чили «приближаются к геноциду в том виде, как он определен в конвенции ООН».

Муниципальные служащие Умберто Гонсалес и другие показали, что в ночь с 11 на 12 сентября в квартале Пингуино, в районе казарм карабинеров из пулеметов было расстреляно свыше 300 человек — в основном рабочих фабрики «Командари», в том числе много женщин. По свидетельству Эстебана Карвахаля, арестованного вместе с четырьмя другими людьми только потому, что солдаты перепутали вход в их дом со входом в помещение райкома Социалистической партии, в казармах полка «Такна» в первые три дня переворота не менее 120 человек были забиты до смерти. Сотрудник чилийской авиакомпании LAN Хулио Пенья, побывавший на стадионе «Чили», дал показания, что в холле у выхода на футбольное поле он видел три колонны из голых человеческих тел, уложенных рядами по четыре крест на крест друга на друга. В каждой колонне было от 8 до 10 слоев. Солдаты называли эти колонны трупов «бутербродами».

По многочисленным показаниям, каждую ночь происходили расстрелы также на свалке неподалеку от пересечения улицы Департаменталь с проспектом Америго Веспуччи. Трупы расстрелянных выкладывали затем — с целью устрашения — на обочину проспекта или на улицу Мигель Леон Прадо. Другим таким местом была Очагавия, напротив кладбища «Метрополитано». Излишне говорить, что все казни совершались без суда и следствия.

По реке Мапочо, протекающей через Сантьяго, каждый день плыли десятки трупов. Иногда их было так много, что вода в реке становилась красной, что зафиксировано фото- и киносъемкой. Вылавливать трупы военные запрещали — кроме тех случаев, когда тела прибивало к берегу. Люди, как рассказывал журнал «Ньюсуик» 1 октября 1973 г., отворачивались от реки, стараясь сделать вид, что не видят трупов. «Тайм» 23 октября процитировал трех юристов, членов Комиссии ООН по правам беженцев: «Все дни, что наша комиссия была в Чили, до кануна нашего отъезда, из реки Мапочо извлекали трупы. Кроме того, в огромных количествах трупы привозили в морг или оставляли разлагаться там, где люди были убиты, — чтобы усилить эффект террора». Архитектор Мария Элена, сама прошедшая через пытки и избиения только потому, что в ее коллекции монет был обнаружен советский серебряный рубль, даже в конце декабря 1973 г., то есть спустя два с половиной месяца после «нормализации», стала свидетелем того, как у набережной Костанера около лицея «Ластаррия» к берегу Мапочо прибило 13 мешков. Когда собравшиеся школьники открыли мешки, в них были найдены обезглавленные трупы.

Многие дети перенесли куда более сильные психические травмы. Например, дети профсоюзного активиста с текстильной фабрики «Сумар» Серхио Чакона. У них на глазах в их собственном доме 15 сентября офицеры ВВС Чили насмерть затоптали их отца. С трудом можно представить себе, какой ужас должны были испытать при этом дети 4, 5 и 7 лет — тем более, что офицеры под угрозой расстрела заставляли их почти час смотреть, как военные топчут их отца и прыгают на его теле.

В провинции бывало еще страшнее. В Вальпараисо военные моряки просто обстреливали без разбора из крупнокалиберных пулеметов кварталы в районе железнодорожной станции Барон и на проспекте Испания, не интересуясь политическими взглядами тех, кто попадал под пули. В отличие от Сантьяго в Вальпараисо аресты проводились не по спискам, а «гуртом» — в основном в окружающих город горных рабочих поселках. Арестованных свозили в тюрьмы, затем под тюрьмы приспособили казармы, школы, женский лицей на улице Баррос Луко, и, наконец — корабли «Лебу» и «Майпо». Были арестованы тысячи, сотни погибли под пытками, а из тех, кто попал на корабли, почти никто не вернулся — их трупы сбросили в море. Обитатели отелей Вальпараисо долгое время отказывались есть рыбу: они видели, как по ночам на суда грузили трупы, а затем сбрасывали этот груз неподалеку от берега. Студент Католического университета Карлос Куэ, попавший на «Лебу» и оставшийся в живых потому, что встретил офицера, с которым вместе учился в школе, дал показания, что на «Лебу» было размещено постоянно до 500 арестованных, из которых 10–15 человек в день гибли при допросах, расстреливались и кончали жизнь самоубийством. По свидетельствам очевидцев, в тюрьму был превращен и учебный корабль «Эсмеральда», где пытки осуществлялись офицерами из Бразилии, прибывшими со своим оборудованием. На корабле «Майпо» размещалось постоянно 800 заключенных — и каждый день расстреливали по 10–15 человек.

В районе Ихуэласа по ночам расстреливали арестованных из городов Кильота, Калера и поселков Кампо-де-Депортес и Конкон (провинция Вальпараисо). Всего там было расстреляно не менее 350 человек.

В порту Сан-Антонио после пыток были расстреляны шесть руководителей местного профсоюза грузчиков, в том числе христианский демократ Хименес, ярый противник Альенде. Затем корабли ВМФ с целью устрашения подвергли артиллерийскому обстрелу рыбоперерабатывающие предприятия «Арауко», «Чили», «Сопеса» и «Контики» — не обратив даже внимания на то, что одно из них, «Сопеса», было предприятием частным и хозяева его финансировали оппозиционную Альенде прессу.

В Консепсьоне в университетском квартале в первый же день было убито свыше 80 человек. В небольшом городке Лос-Анхелес (провинция Био-Био) 11 сентября власть захватили местные фашисты, которые начали с публичного расстрела на центральной площади 12 городских руководителей Единого профцентра Чили. Вообще же в провинции Био-Био в первую же неделю было расстреляно (в основном даже не военными, а местными фашистами и латифундистами) свыше 90 человек. В провинции Каутин латифундисты просто устроили охоту на крестьян — индейцев мапуче. Вооруженные помещики вывозили арестованных крестьян в поле, отпускали, а затем на машинах гонялись за ними, как за зайцами. Тех из индейцев, кто оказывался не убит, а ранен, передавали карабинерам. Карабинерам же передали и нескольких местных священников, протестовавших против такой «охоты». Город Пуэрто-Монт захватил генерал ВВС Серхио Ли, брат члена хунты Густаво Ли. Город захватывался по правилам военного искусства — словно вражеский опорный пункт. И хотя сопротивления военным никто не оказывал, при захвате города погибло около 60 человек — жителей рабочих поселков, в том числе несколько детей.

Город Ла-Серена точно так же стал объектом «боевых учений»: при поддержке отрядов неофашистов из «Патриа и либертад» Ла-Серена была «взята штурмом» «экспедиционным корпусом» генерала Арельяно Старка. Старк устроил в городе погром. Самый известный в Ла-Серене человек — директор консерватории и основатель прославленного во всем мире Чилийского детского симфонического оркестра Хорхе Пенья был расстрелян без суда и следствия. Заодно расстреляли адвоката Гусмана Санта-Круса, проведя перед этим чрезвычайное заседание «выездного военного трибунала» и осудив на нем адвоката на … пять лет заключения! Доктора Муньоса, осмелившегося возразить против этого расстрела, попросту закололи штыками.

Надо иметь в виду, что многие из задержанных в первый месяц переворота были убиты по совершенно случайным причинам. На Национальном стадионе солдаты систематически убивали тех, кто сошел с ума, а также достреливали неудачных самоубийц (на стадионе многие пытались покончить с собой, бросаясь с верхних трибун). На стадионе «Чили» нескольких женщин застрелили за то, что они были в брюках, а мужчин — за длинные волосы (среди них была группа хиппи-иностранцев). Мексиканская журналистка Патриция Бастидос рассказала, как на ее глазах на Национальном стадионе застрелили мужчину только потому, что у него начался приступ эпилепсии. При этом военные хорошо понимали, что они делают. Не случайно вместо имен офицеры пользовались кличками: например, на Национальном стадионе — Лев-1, Лев-2, 3, 4, или Орел-1, 2, 3, 4…

С объявлением «нормализации» «военные операции» против мирного населения не прекратились. Когда в конце 1973 г. генерал Пиночет посетил поселок Кинта-Белья, чтобы присутствовать на церемонии переименования поселка в Буин (в честь одноименного полка), этому предшествовала акция устрашения: всех 5 тысяч жителей поселка военные согнали на футбольное поле, отобрали из них 200 человек, из которых 30 расстреляли, а остальных объявили заложниками. В ночь накануне визита Пиночета солдаты постоянно обстреливали поселок. Было ранено несколько десятков человек. Позже чилийское телевидение показывало приезд Пиночета в Кинта-Белью и рыдающих вокруг него женщин и объясняло, что женщины плачут от чувства умиления и признательности генералу за то, что он «освободил их от марксизма». Хотя рыдали они, естественно, совсем по другим причинам.

А накануне Рождества 1973 г. хунта объявила о раскрытии так называемого плана «Леопард» — плана левых развернуть кампанию террора против промышленных предприятий Чили. Было сообщено, что при попытке взорвать мачту ЛЭП солдаты убили пятерых «партизан-коммунистов». Однако все пятеро были за несколько дней до того арестованы у себя дома, а на их телах, выданных родственникам, остались следы пыток. Один из погибших «партизан» был близок к кардиналу Сантьяго-де-Чили Раулу Сильве Энрикесу. Кардинал потребовал от министра внутренних дел хунты генерала Бонильи расследования. Но Бонилья от кардинала просто отмахнулся.

В первые два года при Пиночете по политическим мотивам было арестовано и отправлено в тюрьмы и лагеря 110 тыс. человек. Экстраполируем на Россию. Получаем 13 млн 840 тыс. человек. 500 тысяч (точнее, 492 тысячи) были осуждены — хотя бы на месяц заключения, хотя бы на крупный штраф (за нарушение комендантского часа, за участие в демонстрации и т.п.). А всего через тюрьмы и лагеря прошло — то есть было хотя бы один раз арестовано (многие так и не предстали перед судом) 27,1 % населения.

Хотя Пиночет и хунта постоянно провозглашали себя «защитниками христианских ценностей» и подчеркивали свой ревностный католицизм, репрессиям при военном режиме подверглись тысячи католических активистов. В первую очередь, естественно, это были члены двух левокатолических партий, входивших в Народное единство. Но не только. Пыткам и издевательствам на Национальном стадионе подверглись четыре католических священника из Бельгии, арестованных за попытку прекратить избиения солдатами детей в бедняцком квартале. В побласьоне Виктория, по рассказу Д. Барнса, солдаты пытались арестовать священника-голландца Тиссена. Но предупрежденный местными жителями, Тиссен скрылся. Тогда солдаты вдребезги разнесли алтарь в церкви, а саму церковь изрешетили из пулемета. В горных поселках вокруг Вальпараисо местные священники пытались заступиться за своих прихожан и протестовали против массовых арестов. За это они сами были поголовно арестованы, а их церкви военные подвергли разгрому и грабежу. Глава католической церкви Вальпараисо монсеньёр Эмилио Тагле был так напуган произошедшим, что даже побоялся заступиться за арестованных…

Всего в Чили за первый месяц переворота было арестовано не менее 60 католических священников и монахов. Из них по меньшей мере 12 человек были убиты или «пропали без вести». Особенно подозрительно относились военные к священникам-иностранцам. Отец Альсина из Испании, работавший в больнице «Сан-Хуан де Дьос», был схвачен и отправлен на Национальный стадион по бредовому обвинению в организации «склада оружия в подвале больницы». Хотя никакого оружия в больнице не нашли, а весь персонал больницы дал показания в пользу о. Альсины, тот был убит. Неизвестно, судили его или нет, но в октябре 1973 г. изрешеченный пулями труп священника был найден в реке Мапочо.

При Пиночете Чили превратилась в рассадник фашистской пропаганды во всем испаноязычном мире. «Доктрина фашизма» Муссолини на испанском языке была издана в Чили 6-миллионным тиражом — и широко распространялась по всей Латинской Америке. «Миф XX века» Розенберга был издан 4,2-миллионным тиражом — и тоже распространялся по всему континенту. «Протоколы Сионских мудрецов» издавались при Пиночете целых 28 раз!

В конце 70-х в Чили съехались со всего мира скрывавшиеся от правосудия нацистские военные преступники. Бывшие эсэсовцы служили консультантами, экспертами, а иногда и управляющими в созданных хунтой концлагерях в Чакабуко, на острове Досон, на Огненной Земле и др. Среди них были знаменитости — например, изобретатель «душегубки» В. Раух. Беглые нацисты нанесли значительный ущерб моральному авторитету католической церкви в Чили, поскольку не раз действовали под видом католических священников. Так, на Национальном стадионе арестованных исповедовал (а затем передавал военным полученные сведения) некий «отец Хуан» — Ян Скавронек, польский фашист, приговоренный на родине к смертной казни за геноцид евреев и поляков во времена нацистской оккупации.

Значительная часть чилийских эмигрантов — из того миллиона, который выехал из страны, — была представителями интеллигенции. Эмиграция катастрофически понизила интеллектуальный уровень в Чили. Чилийцы, расселившиеся по всему испаноязычному миру, сегодня составляют гордость испанской социологии, мексиканского кинематографа, перуанской журналистики, аргентинской медицины, венесуэльской физики, коста-риканской литературы. Около 60 % эмигрантов в Чили так и не вернулось, освоившись в новых странах. Из Чили в Аргентину бежал даже ультраправый ректор Национального университета Боэннингер! Увидев, что хунта сделала с университетом, Боэннингер публично плакал. Понять его можно: новым ректором университета был назначен известный своей ненавистью к интеллигентам генерал Дальеу, а реально власть в университете захватил фашист Данило Сальседо, с подросткового возраста страдавший шизофренией.

Впрочем, среди чилийских фашистов вообще было много психически больных людей — и при Пиночете они сразу пошли в гору. Главным врачом Центральной психиатрической больницы назначили фашиста Клаудио Молину, который в этой же самой больнице дважды лечился: первый раз — от алкоголизма, второй — от шизофрении. Молина был буйнопомешанным — на него надевали смирительную рубашку и даже применяли к нему электрошок. Новый главврач начал с того, что ворвался в здание больницы и устроил там стрельбу, перепугав врачей и особенно пациентов. Затем 5 врачей больницы были расстреляны, несколько десятков человек арестовано и уволено с работы.

Хунта изменила не только интеллектуальный климат в стране, но и моральный тоже. Поощрялись доносы. Доносчик получал премию в полтора миллиона эскудо и все имущество того, на кого он донес. Находившиеся в ссоре родственники и соседи сотнями и тысячами доносили друг на друга. Город Чукикамата получил печальную известность как «колыбель стукачей»: там подростки из обеспеченных семей наперегонки доносили на собственных родителей — чтобы получить их имущество и быстренько промотать его. У нас был один Павлик Морозов, в маленькой Чукикамате их было 90!

Зато у Пиночета появилось много горячих поклонников: тех, кто доносами сколотил себе немалое состояние. Сегодня эти люди боятся, что если осудят Пиночета, то затем начнут судить и других офицеров — за военные преступления, а потом, глядишь, доберутся и до доносчиков.

Спектакль «Интервью в Буэнос Айресе». Маяковка 79год

Принятие конституции

В начале 1978 г. был проведен референдум о доверии к президенту. Пиночета поддержало 75% населения. Аналитики назвали результаты референдума политической победой диктатора, пропаганда которого строилась на антиамериканских настроениях народа Чили, приверженности суверенитету, национальному достоинству. Однако некоторые обозреватели высказывали сомнение в достоверности итогов.

Летом 1980 г. был проведен референдум по проекту конституции. На нем 67 % населения проголосовало за ее принятие, 30 % — против. В марте 1981 г. новая конституция вступила в действие, но реализация основных ее статей, касавшихся выборов, партий и конгресса, была отложена на восемь лет. Без выборов Пиночет был провозглашен конституционным президентом на восьмилетний срок с правом повторного избрания.

Ухудшение ситуации

После кратковременного экономического подъема в 1981-1982 гг. начался спад. В это же время Пиночет отказался от рассмотрения Соглашения о переходе к демократической системе. В июле 1986 г. в Чили началась всеобщая забастовка.

В начале сентября 1986 года было совершено покушение на Пиночета. Организатором стал Патриотический фронт им. М. Родригеса. Убить диктатора, однако, не удалось – покушавшихся подвело оружие. Перед президентским кортежем ехали мотоциклисты. Их партизаны пропустили и перекрыли дорогу лимузину Пиночета. Убить президента предполагалось из гранатомета, но он дал осечку. Граната, выпущенная второй раз, пробила стекло автомобиля, но не взорвалась. При нападении было уничтожено пять охранников Пиночета, однако сам он остался жив. По приказу президента обгоревшие автомобили выставили на всеобщее обозрение.

Летом 1987 г. вступил в действие закон о партиях. Это событие негативно отразилось на имидже режима за рубежом.

Промежуточный плебисцит

В 1980-х Пиночет при помощи США и Великобритании пытался избавиться от клейма кровавого диктатора и стать уважаемым государственным лидером. Получалось плохо — забыть то, что натворил Пиночет, было невозможно. Не способствовал этому и откровенный антисемитизм самого Пиночета и его окружения, из-за которого из Чили начался массовый исход евреев. Зато в Чили находили убежище и всячески привечались находившиеся в бегах нацистские преступники, которые помогали чилийским спецслужбам бороться с инакомыслящими.

Во второй половине 1980-х чилийский режим стал проводить более либеральную политику.

Согласно Конституции Чили 1980 г., в 1988 г. народ должен был дать оценку кандидату от Генерального штаба, одобренному руководством полиции. Пиночет сознательно шел на выборы 1988 г. с пониманием того, что его шансы на победу невелики. Как считают историки и политологи, этому способствовал комплекс причин.

Мир менялся, снизился накал противостояния между сверхдержавами, в одной из которых начались реформы, приближалось окончание холодной войны. Свою роль сыграл и визит в Чили Папы Римского Иоанна Павла II в апреле 1987 г. Конечно, было бы не совсем верным связывать уход Пиночета с самим по себе «жестким разговором» с понтификом. Гораздо важнее то, что прием Иоанна Павла II, оказанный ему чилийцами, показал, насколько широким и уверенным в себе стало движение против Пиночета. Иоанн Павел посетил Сантьяго, Виллу-дель-Мар, Вальпараисо, Антофагасту, везде встречая противников Пиночета среди простого населения. Более того, понтифик утверждал, что церковь в таких условиях не может просто молиться, а должна прямо бороться с несправедливым режимом за восстановление демократических прав и свобод. Он лично призвал более трех десятков наиболее авторитетных и популярных в народе епископов организовать кампанию по возвращению к демократическому управлению. Широко известной в народе стала его встреча с «Викариатом солидарности» — демократической католической организацией, активно сопротивлявшейся диктатуре Пиночета в 1980-х гг. Любопытно, что эта организация была учреждена при непосредственном участии предыдущего папы Павла VI, известного стремлением к наращиванию политического влияния церкви. Встречался Иоанн Павел II и с самим Пиночетом, подчеркивая необходимость его политической воли для становления полноценной демократической системы в Чили. Все это вкупе с последней волной экономических проблем, описанных выше, и обусловило решение Пиночета не нарушать Конституцию 1980 г. и начать подготовку к общегражданскому плебисциту.

Пиночет разрешил начать избирательную кампанию 5 сентября 1987 г., не накладывая никаких ограничений на политическую самореализацию и пропаганду всех политических сил в стране. Грядущий национальный референдум ставил граждан перед простой альтернативой — доверяют ли они Аугусто Пиночету управление страной еще на восемь лет? Численный перевес голосов за вариант «да» означал бы, что предлагаемый кандидат одобрен народом, 11 марта 1989 г. вступает в силу его новый восьмилетний мандат, в течение девяти месяцев с этого момента должны пройти новые парламентские выборы. Вплоть до вступления в силу их результатов, намеченного на 11 марта 1990 г., законодательная власть принадлежит текущему составу хунты. Победа варианта «нет» заключалась в том, что Аугусто Пиночет и его хунта остается у власти еще в течение года. Парламентские и президентские выборы должны быть проведены в течение трех месяцев с момента истечения его мандата. Вновь избранный президент и парламент начинают свою деятельность 11 марта 1990 г. 30 августа 1988 г. Аугусто Пиночет стал официальным кандидатом на пост президента Чили, выдвинутым Генеральным штабом.

Уверенный в успехе, Пиночет разрешил массовые акции своих противников и допустил оппозицию к подсчёту голосов.

C момента разрешения политической агитации и пропаганды особенно оживляется стан противников Пиночета. Зреет идея формирования самой широкой оппозиционной коалиции, способной дать политическое представительство практически всем группам недовольных. Три традиционно влиятельные партии Чили — Христианско-демократическая, Социалистическая и Радикальная объединились уже в 1988 г. в блок «Демократический альянс». Дальнейший рост этого объединения был продиктован поддержкой его идей многими избирателями. Крупных политических партий оппозиционного спектра больше не присоединялось, однако достаточно популярные в народе Партия зеленых, Социал-демократическая партия, Партия за права человека и мелкие социалистические группы решили поддержать движение против Пиночета. Наконец, одними из последних к этому фронту присоединились Коммунистическая партия Чили и радикальные левацкие организации, которые первоначально были настроены скептически: они считали, что с властью Пиночета можно покончить только силовым путем, а не в рамках политических процедур. Это движение получило название Коалиции партий «Нет», а совокупность их политических действий — «Нет-движение». Была организована яркая, доселе невиданная в истории латиноамериканской страны предвыборная кампания под лозунгом «Счастье рядом!». Добровольцы, простые граждане Чили поставили перед собой цель составления максимально полных списков избирателей, дабы не допустить подтасовок сторонниками Пиночета.

После объявления о референдуме Пиночет заверил избирателей, что все объединения, оппозиционные в том числе, смогут контролировать процесс. Было отменено чрезвычайное положение, некоторые бывшие депутаты и сенаторы, а также руководители ряда левых партий получили возможность вернуться в Чили.

В конце августа после непродолжительных дебатов члены хунты назвали единственным кандидатом на президентский пост Пиночета. Однако это вызвало негодование в народе. Начались столкновения, в которых погибло трое людей, 25 человек было ранено, а 1150 — арестовано.

Оппозиция консолидировала свои силы и к началу референдума действовала более организованно и решительно. На итоговый митинг пришло порядка одного миллиона человек. Эту манифестацию считают самой массовой в истории Чили.

После получения результатов опроса населения Пиночет стал беспокоиться – многие предсказывали победу оппозиции. Для привлечения избирателей он стал раздавать обещания: повысить пенсии, зарплаты служащим, назначить 100% дотацию на канализацию и водоснабжение, раздать государственные земли крестьянам.

 

Итоги референдума

Первые же результаты волеизъявления 5 октября 1988 года показали, что близка сенсация — Пиночет проигрывал. Но затем передача данных с участков прекратилась, и повисла пауза на несколько часов.

Следует проанализировать отчет о голосовании в Чили 1988 г. и предшествовавшей им кампании, подготовленный специалистами Национального института демократии, которые работали в Сантьяго в качестве международных наблюдателей. В нем без указаний на конкретные факты подчеркивается, что хотя сторонники «Нет-коалиции» и минимизировали шансы своих оппонентов на победу, предвыборная кампания все равно была неравной. Важно отметить, что значительным списком политических объединений был представлен и блок, стремившийся сохранить власть Пиночета на следующие восемь лет. Ключевыми здесь были центристские объединения: Демократическая партия Чили, Великий фронт Чили, Независимый демократический альянс, Либерально-демократическая партия Чили; и правые партии: Национальная партия, Партия национального возрождения, Радикально-демократическая партия и ряд более мелких. Итак, избирательная кампания, продлившаяся с 5 сентября по 2 октября 1988 г., позволила обеим группировкам выступить перед своими сторонниками на телевизионных дебатах и уличных шествиях. Деятельность «Нет-движения» дала невиданные результаты. В списки для голосования были внесены 92% дееспособного населения Чили, из которых в итоге к урнам явились 97%. Согласно отчету наблюдателей, Министерство внутренних дел страны, осознавая складывавшуюся ситуацию, до последнего тянуло с публикацией промежуточных итогов выборов. В то же время Комитет за честные выборы и «Нет-движение» периодически выступали с весьма точными данными о голосовании. По итогам выборов, признанным правительством Чили в 2 часа 30 минут после пополуночи 6 октября 1988 г., в урны было опущено 7 251 933 бюллетеня, 3 967 569 содержали ответ «нет», 3 111 110 содержали ответ «да», 94 594 бюллетеня были испорчены, 70 660 бюллетеней были поданы пустыми. Отрицательный ответ одержал преимущество с результатом 55,98% против 44,01%. Пиночету предстояло принять итоги голосования и приступить к процессу передачи власти. Однако руководитель его предвыборного штаба министр внутренних дел Фернандес невозмутимо заявил, что таким доверием, оказанным 44% чилийцев, не располагал и не располагает ни один политик, и что результат оппозиционного блока следует делить на 16 партий, составляющих его, и что Пиночет, несомненно, победит на грядущих выборах.

На плебисците 1988 г. порядка 55% избирателей высказались против Пиночета, а 43% — за. Президент уже не мог не признать победу оппозиции. Спустя две недели был смещен соратник и близкий друг Пиночета С. Фернандес. При этом его объявили чуть ли не основным виновником проигрыша. Вместе с Фернандесом посты потеряли еще восемь министров.

Сторонники Пиночета не любят вспоминать об этой ситуации, предпочитая утверждать, что диктатор добровольно отдал власть. Но на деле судьба Чили 5 октября решалась не только на избирательных участках, но и во дворце «Ла-Монеда», где Пиночет собрал членов хунты и армейский генералитет.

Он предложил отменить результаты плебисцита, ввести военное положение, запретить деятельность оппозиции — в общем, Аугусто Пиночет решил тряхнуть стариной, вспомнив сентябрь 1973 года.

Но здесь, к своему удивлению, он наткнулся на яростное сопротивление соратников. Чилийские генералы заявили Пиночету: новый переворот не поддержит никто в мире, и страна окончательно превратится в изгоя.

После нескольких часов препирательств Пиночет сдался. Утром страна узнала, что диктатор уйдёт.

В своем выступлении после референдума Пиночет расценивал итоги, как ошибку граждан. Но при этом он заявил, что признает их и уважает решение населения.

Однако влиятельный начальник штаба Военно-воздушных сил генерал Маттеи, который и признал в ночь после выборов их итоги от имени правящей хунты, заявил, что перемены неизбежны, и правительству следует как можно скорее сесть за стол переговоров с руководством Коалиции.

Эти переговоры начались уже спустя 9 дней после выборов, 14 октября 1988 г. Их целью стала выработка предложений по внесению поправок в Конституцию 1980 г., которые закрепили бы переход к демократии. 30 ноября свой проект в одностороннем порядке предложила Партия национального обновления. Однако первый проект конституционных поправок, выработанный в результате самого совещания, был представлен по радио и телевидению новым министром иностранных дел Карлосом Касересом Кантрерасом 28 апреля 1989 г. Этот пакет поправок был отклонен Коалицией как недостаточный и не в полной мере отражающий перспективы по установлению в Чили демократического режима. Диалог был приостановлен на две недели, а уже 31 мая все еще действующий президент Пиночет объявил проект конституционной реформы, согласованный с оппозицией. Было предложено 54 поправки, ключевыми из которых были связанные с порядком внесения изменений в Конституцию Чили 1980 г., с ужесточением порядка введения чрезвычайного положения, возвращением к политическому плюрализму. Речь также шла о защите конституционных прав человека и демократических принципов участия в политической жизни государства. Этот проект был вынесен на общенародный референдум, уникальность которого заключалась в том, что практически все политические силы в стране призвали голосовать «да». Отрицательный ответ поддерживался исключительно Социалистической партией и партией Юга. Левое революционное движение Чили и отдельные группы Коммунистической партии призвали бойкотировать голосование. Результат в принципе был предсказуем — «да» изменениям в Конституцию 1980 г. сказали 91,25% из 7 082 089 человек, пришедших к избирательным урнам. Любопытно, что если рассматривать итоги голосования по провинциям, то лишь в относительно бедной Араукании ответ «нет» собрал почти 15 процентов голосов.

Итак, поправки в Конституцию были приняты: Парламентские и президентские выборы в Чили были назначены на 14 декабря 1989 г. В процессе предвыборной кампании сформировалось два избирательных блока. Первый, по сути, был преобразованной Коалицией. Главная роль в нем принадлежала Христианско-демократической партии; кроме того в него входили Демократическая партия, Радикальная партия, Гуманистическая партия и заметное число независимых кандидатов. Блоку противостоял правоцентристский Альянс за демократию и прогресс, объединивший Партию национального возрождения, Независимый демократический союз, и также включивший в себя многих независимых кандидатов правых взглядов. Особенностью этой предвыборной гонки были, по сути, не такие серьезные различия в программах обоих блоков, что свидетельствует о недовольстве последними годами правления Пиночета. В этих условиях отказ от прежней политики и стремление к широким демократическим преобразованиям были обязательным условием для любого общественного и политического движения в стране.

Отношение Альянса и Коалиции к режиму Пиночета вовсе нельзя определить как простое. Так, в конце 1980-х — начале 1990-х гг. с лояльностью хунте в большей степени ассоциировался Альянс. В течение 1980-х гг. Коалиции удалось «застолбить» имидж противников Пиночета. Именно благодаря этому им и удалось победить на парламентских выборах 14 декабря. Согласно избирательному закону Чили, от каждого избирательного округа в Сенат шел один из двух сильнейших кандидатов. Голоса на выборах в Сенат распределились следующим образом: Христианско-демократическая партия (Коалиция) — 32,18%, независимые правые (Альянс) — 18,98%, Партия демократии (Коалиция) — 12,06%, Партия национального возрождения (Альянс) — 10,76%, независимые левые (Коалиция) — 7,69% и т.д. Суммарно, при явке в 94,7% избирателей и 6,5% испорченных или пустых бюллетеней, Коалиция получила 54,62% голосов, Альянс — 34,85%, что соответствовало 22 и 16 местам в Сенате. Однако нельзя упустить из виду важнейшую деталь: даже после внесения демократических поправок в Конституцию 1980 г. в чилийском Сенате получали право голоса 9 неизбираемых сенаторов, среди которых пожизненным сенатором был сам Аугусто Пиночет. Нетрудно подсчитать, что при образовании блока с правыми, к которым они, естественно, и тяготели, эти девять сенаторов могли бы сдерживать процесс демократизации. Однако от такого положения левоцентристский блок могла спасти договоренность с независимыми (беспартийными) правыми, которые численно составляли больше половины фракции Альянса. Вне первого состава сената после выборов остались некогда популярные Партия Юга, Центристский альянс, Либерально-социалистическая партия, Национальная партия.

Что касается палаты депутатов, то здесь превосходство Коалиции также было ощутимым — 51,49% против 34,19% у Альянса. Кроме этого при результате чуть выше 5% двух депутатов в палату удалось провести Объединению за демократию — небольшому правоцентристскому блоку.

Кампания перед выборами президента оказалась куда более драматичной. Коалиция партий за демократию достаточно долго не могла определиться с единым кандидатом. Будущий фаворит, Патрисио Эйлвин Асокар, выдержал внутрикоалиционное противостояние с Эдуардо Фреем Руисом Тагле и Габриэлем Вальдесом. Едва ли не каждая крупная партия из семнадцати вошедших в Коалицию стремилась выставить своего кандидата. Радикальная партия предложила Энрике Сильву Симу, социал-демократы — Эугенио Веласкеса, социалисты — Рикардо Лагоса. Изначально компромиссным кандидатом был провозглашен Андреас Зальвидар, однако будущий победитель строил свою пропаганду на образе «первого среди равных», который и привел в стан его избирателей умеренных левых.

Не менее острыми были противоречия внутри Альянса. Ключевая фигура правого лагеря, самый успешный из экономистов со времен Пиночета — Эрнан Бучи публично отказался выдвигать свою кандидатуру на выборах, при том, что его популярность была значительной и бесспорной. Партия Национального обновления и радикальные демократы сделали ставку на бывших функционеров режима Пиночета — Серхи Онофре и Хулио Неймана, а сторонники Бучи выдвинули его, несмотря на предварительный отказ самого политика. Впрочем, в конце концов он согласился представлять правых на выборах. Его предвыборный штаб возглавили деятели крайне правых убеждений — бизнесмен Пабло Бараон и экс-министр внутренних дел Себастьян Пинейра.

Третью силу, близкую к центру, представлял успешный предприниматель Франсиско Хавьер Эрразурис Талавера. Его избирательная кампания сначала дистанцировалась от связи с любыми политическими партиями, однако по мере роста популярности была поддержана Либеральной партией, Чилийской социалистической партией (искусственно созданная партия, поддержавшая в 1988 г. «Да»-движение, никак не связана с Социалистической партией Чили) и рядом более мелких политических объединений. Также следует отметить кандидатов, не дошедших до дня голосования: Монкеберга Фернандо Барроса, снятого за нарушения при отчетности о финансировании кампании, а также Марио Кройцбергера и Пабло Родригеза Греза, снявшихся по собственному желанию.

В качестве источника о ходе избирательной кампании есть смысл проанализировать данные социологических исследований, серия которых была осуществлена разными общественно-политическими организациями летом и осенью 1989 г. Всего в открытом доступе можно найти данные по 17 опросам. Из них 11 предсказывали победу Эйлвина конституционным большинством голосов (от 50,8 до 58,3%), 5 предсказывали его победу простым большинством (от 40,6 до 47,4%) и только один опрос, проведенный командой Эрнана Бучи 17 ноября 1989 г., зафиксировал прогноз на победу этого кандидата с результатом 39,3% против 34,5% у Эйлвина. Результаты Эрразуриса были скромными — от 8, 9 до 20%. В итоге к урнам пришло 95,72% чилийцев. С результатом 55,17% победил Патрисио Эйлвин, Бучи довольствовался 29,4% голосов, Эрразуриз — 15,43% голосов. Президентом Чили стал Патрисио Эйлвин Асокар.

Уголовное дело

Аугусто Пиночет позаботился о своей безопасности. Уйдя в 1990 году с поста президента и передав власть гражданским, он остался командующим сухопутными войсками, сохранив тем самым реальное влияние в стране. Лишь спустя восемь лет Пиночет оставил и этот пост, став при этом пожизненным сенатором, что избавляло его от угрозы уголовного преследования.

Уверенность в своей безопасности сыграла с Пиночетом злую шутку. В 1998 году он направился на лечение в Лондон, где и был внезапно арестован. Ордер на арест выдал суд Испании, десятки граждан которой стали жертвами политического террора в Чили.

Началась отчаянная борьба между обвинителями, требовавшими экстрадиции Пиночета в Чили, и защитниками, которые считали нужным проявить к престарелому отставному диктатору милосердие и отпустить его на свободу.

Осенью 1998 г. Пиночет находился в одной из частных лондонских клиник и готовился к операции. В этом медучреждении он был арестован по подозрению в убийстве. Ордер был выдан судом Испании. Уголовное преследование Пиночета началось по заявлениям о бесследном исчезновении и убийствах сотен испанцев во время его правления.

В Испании требовали экстрадиции бывшего президента. Однако суд Лондона признал, что Пиночет является пожизненным сенатором, а потому обладает неприкосновенностью. Это решение было отменено Палатой лордов, которая признала законность ареста. Между тем в Чили настаивали на неправомерности ареста и выдачи Пиночета Испании.

В конце октября была удовлетворена просьба адвокатов об освобождении бывшего президента под залог. При этом на него было наложено несколько ограничений. В соответствии с одним из них Пиночету надлежало находиться под постоянной охраной полиции в одной из больниц Лондона.

В конце марта 1999 г. Палатой лордов было принято решение, освобождавшее диктатора от ответственности за деяния, имевшие место до 1988 г. Вместе с тем он был лишен иммунитета за преступления, которые совершил позже. Постановление, таким образом, позволило исключить около 27 эпизодов, по которым Испания добивалась выдачи Пиночета.

Заключение

Последние годы Аугусто Пиночет провёл в борьбе за собственную свободу. В августе 2000 года Верховный суд Чили лишил Пиночета сенаторской неприкосновенности, после чего против него было возбуждено судебное преследование по более чем 100 эпизодам, связанным с убийствами, а также похищениями и пытками людей. В 2001 году адвокаты добились для подзащитного освобождения от ответственности, но с унизительной формулировкой — «ввиду старческого слабоумия».

В слабоумие, однако, поверили не все. 26 августа 2004 года Верховный суд Чили лишил Пиночета неприкосновенности от судебного преследования, а 2 декабря того же года Апелляционный суд страны принял решение о начале процесса по делу бывшего диктатора, обвиняемого в соучастии в убийстве бывшего командующего сухопутными силами генерала Карлоса Пратса.

В 2005–2006 годах новые обвинения стали расти, как снежный ком. Вчерашние соратники Пиночета, те, кто ещё был жив, один за одним оказывались за решёткой. Бывший глава спецслужбы ДИНА Мануэль Контрерас, приговорённый к пожизненному заключению, умер в тюрьме летом 2015 года. Любимец Пиночета, бригадный генерал чилийской армии, сын русского коллаборациониста Семёна Краснова Мигель Краснов и по сей день отбывает тюремный срок за участие в многочисленных пытках и убийствах чилийцев и иностранных граждан.

Сам Пиночет, который, помимо всего прочего, обвинялся в казнокрадстве, уклонении от уплаты налогов, наркоторговле и торговле оружием, такой участи избежал.

Тяжелый инфаркт у Пиночета случился 3 декабря 2006 г. В тот же день ввиду тяжелого состояния и опасности жизни над ним было совершено причастие и соборование. Знаменитый диктатор скончался 10 декабря 2006 г. в госпитале Сантьяго.

Лишь только новость об этом разлетелась по стране, на улицах начались гуляния и празднества. По этой причине от национального траура и государственных похорон было решено воздержаться. После отдания воинских почестей тело было кремировано, а прах тайно захоронен.

Спустя две недели после смерти Фонд Пиночета опубликовал его прощальное письмо к соотечественникам, написанное в 2004 году — тогда, когда, согласно версии адвокатов, бывший диктатор страдал слабоумием. Письмо, однако, написано человеком со здравым рассудком. Как и все последние годы жизни, Пиночет пытался оправдать то, что совершил: «Было необходимо действовать с максимальной суровостью, чтобы избежать эскалации конфликта».

«В моём сердце нет места для ненависти. Моей судьбой стало изгнание и одиночество — то, чего я никогда не представлял и меньше всего хотел», — сетовал Аугусто Пиночет.

Но вряд ли эти слова смогли разжалобить хоть кого-то. Ведь, читая эти строки посмертного обращения, никто не сможет заглянуть Пиночету в его глаза, которые он так старательно прятал от всего мира.

Личное состояние А.Пиночета и его семьи оценивается в $27 млн. Правда, в 2004 году банковские счета были арестованы в связи с расследованием уголовных дел о финансовых нарушениях, допущенных Пиночетом в годы его правления, а также в связи с обвинением его в убийствах. И все же, иметь такое баснословное состояние в нищей стране и рассуждать об исполненном долге перед страной, по меньшей мере — цинизм высшей пробы.
Виктор Хара

El pueblo unido jamás será vencido

Использованы материалы:

• Глаза, полные лжи. Как Аугусто Пиночет вошёл в историю
• Особенности демократического транзита в Чили
• Аугусто Пиночет, президент и диктатор Чили: биография, особенности правления, уголовное преследование
• Пиночет – правда и вымысел
• Александр Тарасов. Хватит врать о Пиночете! Правда о Чили