Немезида.Чаcть III

Пришло время поговорить об итальянской рукописи “ Relazione ella morte della famiglia Cenci e sequita in Rome, 1599”, послужившей источником для художественных произведений о трагедии семьи Ченчи. В хронике «Ченчи» Стендаля она приводится с незначительными сокращениями под названием «Истинная история смерти Джакомо и Беатриче Ченчи и Лукреции Петрони, их матери, казненных за отцеубийство, в прошлую субботу 11 сентября 1599 года в царствование нашего святого отца, папы Климента VIII , Альдобрандини».

На сайте «Литературного обозрения» приводится текст дореволюционного издания 1885 года, которое наиболее идентично источнику. В позднейших изданиях советского периода многие слова и выражения изменяют свой смысл. Когда речь идет о пороках графа Ченчи в оригинале говорится «наименьшим его грехом была позорная любовь», то есть «нетрадиционная сексуальная ориентация». В советских изданиях речь идет просто о «распущенности».

Об этом манускрипте идет речь в предисловии к трагедии Шелли : «Во время моего путешествия по Италии мне сообщили манускрипт, который был скопирован из архивов палацоо Ченчи в Риме и содержал подробный рассказ об ужасах, окончившихся гибелью одной из самых благородных и богатых римских фамилий в эпоху правления папы Климента VIII , в 1599». Почему то, в итальянском названии, упомянутым Шелли, вместо 11 сентября, названо 11 мая. Это позволяет предположить, что текст рукописи неоднократно переписывался, и к 19 веку существовало несколько списков текста. Или это описка самого Шелли.Поэт перевел текст на английский язык. Рукописный перевод сохранился и был впервые опубликован женой поэта Мэри в примечаниях к трагедии во втором издании произведений Шелли в 1839-40 годах. Обширный раздел посвящен «The Relation of the Death of the Family of the Cenci » в изданной в 2013 году «Энциклопедии Мэри Шелли» Люси Моррисон. Текстовый анализ показывает идентичность рукописи Стендаля и манускрипта Шелли. Поэт в английском тексте открыто называет пороки своего героя : “ Sodomy was the least and Atheism the greatest ”

Мы рассмотрим, как рукопись пришла к читателю, а также когда, кем, в каких обстоятельствах и почему анализировались отображенные в ней события. Будут названы имена выдающихся историков, искусствоведов и журналистов, которые обращались к «трагедии семьи Ченчи» и по – разному интерпретировали ее в 18, 19, 20 и 21 веках. Описав найденные  исследователями в 19-21 веках материалы, мы отправимся в увлекательнейшее путешествие по архивам и проанализируем содержание рукописи сквозь призму этих исторических источников.   

Автор рукописи начинает с морального приговора графу Ченчи, которого делает ответственным за крах древнейшей римской семьи: «Отвратительная жизнь, которую всегда вел Франческо Ченчи, родившийся в Риме и один из наших самых богатых сограждан, привела его, наконец, к гибели. Он увлек к преждевременной смерти своих сыновей, молодых людей сильных и храбрых и свою дочь Беатриче, которая была казнена, едва имея шестнадцати лет от роду (четыре дня назад). Но уже прослыла одной из самых красивых девушек папских владений и всей Италии».

Далее следует объяснение причин, побудивших анонимного автора взяться за перо и описание источников своей информации : «Лица , снабдившие меня всеми сведениями, имели возможность знать самые секретные обстоятельства, неизвестные в Риме даже теперь, хотя вот уже пять как не говорят ни о чем, кроме процесса Ченчи». Работа над рукописью началась, по собственному признанию анонима, через четыре дня после казни семьи Ченчи на мосту Святого Ангела. Стендаль называет вторник 14 сентября 1599 года, но скорее это среда 15 сентября того же года.

Выше говорилось, что общественное мнение Рима и других государств, так как описания казни были посланы послами и дипломатами к своим дворам, было на стороне казненных. Об этом недвусмысленно пишет в своем отчете посол Светлейшей Венецианской республики Джованни Мочениго. Римляне резонно полагали, что мерзостная жизнь Франческо породила множество врагов, которые расправились с ним, а вину свалили на его несчастную семью, уже достаточно натерпевшуюся от жестокости и тирании своего  главы. Беатриче в общественном мнении рассматривалась как святая мученица, павшая жертвой жестокой судебной ошибки и алчности папских родственников. Этот факт не может обойти стороной автор манускрипта: «Мое единственное горе состоит в том, что я должен как этого требует истина, отрицать невиновность этой несчастной Беатриче Ченчи, также обожаемой и уважаемой всеми, ее знавшими, как ее ужасный отец был ненавидим и презираем».   Автор намеревается писать «почти свободно, но в то же время отдать рукопись в надежный архив, откуда она будет извлечена, конечно, только после моей смерти».

Все вышесказанное выдает заказной характер произведения, целью которого является представить Беатриче не мученицей и жертвой, а отцеубийцей и закрепить этот образ в общественном сознании, лишив ее народной любви и уважения. Автор представляет заинтересованному читателю тот самый мотив отцеубийства, наличие которого отрицала подсудимая и который не смогли обнаружить папские юристы – прокурор Помпео Молелла (Pompeo Molella) и судья Улисс Москати.

Рукопись появилась своевременно и изложенная в ней версия настолько оказалась в ходу, так что адвокат Просперо Фариначчи (1545- 1618) и не смог промолчать, и вынужден был позиционировать себя по отношению к этой новой гипотезе. Как утверждает историк Лодовико Муратори, в одном из изданий его речи в защиту Ченчи присутствует позднейшая приписка, что если бы удалось доказать насилие, то Беатриче была бы оправдана. Утверждение более чем странное из уст адвоката, который должен был доказывать невиновность своей подзащитной.   Однако надо принять во внимание обстоятельства, в которых публиковались речи Фариначчи в начале 17 века. Характерно, что рукопись продолжалась приписками другим почерком, в частности об освобождении через год Бернардо Ченчи, а также об издании трудов адвоката: «Фариначчи напечатал свою защитительную речь. Он дает там отрывок речи под номером 66, произнесенную им перед папой Климентмо VIII за Ченчи. Эта речь написана по-латыни, занявших бы шесть больших страниц. Много лет спустя Фариначчи прибавил следующее к защите семьи Ченчи.

в приписке на латыни: « Omnes fuerunt ultimo supplicio effecti Except Bernardo qui ad trims cum bonorum confiscatione fuit , ac etiam ad interessendum alorum morti proit interfuit ” – «Все были подвергнуты смертной казни, за исключением Бернардо, который был приговорен к галерам , с конфискацией имущества и далее к тому, чтобы присутствовать при казни остальных, что он и выполнил». По замечанию Стендаля, приписка сделана уже другой рукой. Выдающийся юрист, речи которого перепечатывались в течение только 17 века до 30 (!!!) раз, прорвавшись к папе ночью 11 сентября около 4 часов смог каким то чудесным образом вырвать из когтей смерти младшего Ченчи, восемнадцатилетнего Бернардо, тогда, когда его имя уже фигурировало в смертных приговорах: «Фариначчи, наш великий юристконсульт, осмелился проникнуть к самому папе … этот удивительный человек сумел задеть его совесть и, наконец, своими приставаниями спасти жизнь Бернардо Ченчи.

Когда папа промолвил это веское слово, могло быть четыре часа утра ( суббота 11 сентября 1599 ) и все необходимые копии смертных приговоров могли быть сделаны к пяти часам, чтобы сообщить роковую весть в шесть часов». Как Фариначи удалось уговорить папу – загадка. В фильме режиссера Фульчи допущена историческая неточность, когда Фариначчи зачитывает приговор с упоминанием помилования Бернардо. Известному юристу предстояла безумная ночь для спасения своего подзащитного. Пару слов об этих «галерах», которые у меня всегда вызывали вопросы из-за отсутствия у папы флота с этими галерами. Только продолживискать материалы к третьей части «Немезиды» нашла в издании 2013 года «С любовью к Риму» Джона Ферриса разъяснение. Подразумевалась тяжелая работа в тюрьмах, называемая «на галерах».

Малолетнему Ченчи отмену приговора зачитали уже по пути на казнь, когда он поднялся на тележку, где по дороге палач должен был пытать его раскаленными щипцами вместе с братом. Палач прочитал бумагу о помиловании и набросил на полуобнаженного Бернардо тот самый роковой плащ с золотыми галунами, который Беатриче якобы подарила Марцио и посадил рядом с жаровней с раскаленными щипцами. Пока доехали до места казни, на груди и плечах Джакомо не осталось живого места, а от его воплей несчастный младший брат от ужаса несколько раз терял сознание. После казни малолетнего страдальца в бессознательном состоянии отвезли обратно в тюрьму – у него началась нервная горячка от всего пережитого.

Главное адвокатом было сделано – один из наследников колоссального состояния семьи Ченчи остался жив. И началась смертельная схватка за «проклятые деньги», которые были предусмотрительно вложены Кристофоро и Франческо Ченчи в земельную собственность. Сельскохозяйственные угодья поместья с замком Терранова, виноградники в самом Риме, среди которых позднее будет возведена всемирно известная вилла Боргезе – блестящий памятник итальянского барокко.

Имя прежних владельцев сохранилось в названии павильона Ченчи ( casa Cenci ), знаменитого для туристов тем, что там работал великий Рафаэль.

Это здание и сейчас вместе с виллой одна из главных достопримечательностей Рима. Туристический бизнес на этих памятниках приносит Италии ежегодно многомиллионный доход. Связь виллы Боргезе с семьей Ченчи всегда подчеркивалась в искусстве. В трагедии Шелли граф в беседе с кардиналом Камилло произносит следующее:

Как слышал я, племянник Папы
Однажды архитектора послал,
Чтоб выстроить недурственную виллу
Средь пышных виноградников моих
В ближайший раз, как только я улажу
Свои дела с его почтенным дядей.

В фильме Фульчи Франческо Ченчи с иронией спрашивает своего гостя, не помочь ли ему найти самое подходящее место среди виноградников для виллы ? По иронии судьбы в дневнике жены поэта Мэри Шелли 22 апреля 1819 года появляется запись о посещении палаццо Колонна с портретом Беатриче Ченчи, а потом виллы Боргезе. Но как наивен был великий английский поэт, заявляя в предисловии: «Папа чувствовал, кто бы он ни был, убийца лишал его казну верной и богатой части доходов». Климент VIII точно знал, что может урвать куш сразу, а не по кусочкам, казнив всю семью Ченчи и конфисковав ее колоссальную собственность. Граф Ченчи приумножил полученное от отца и создал в папских владениях громадную латифундию. Но путь этих «проклятых денег», с которых кровища уже не капала, но лилась рекой, был очень извилист. Эти богатства никому не принесли счастья и благополучия. Семья Ченчи не собиралась сдаваться. На наследство предъявили права боковые ветви фамилии в лице кузенов Бальтазара и Лудовико Ченчи. Проявила активность и вдова Джакомо, обремененная шестью детьми и требованиями кредиторов. Накануне смерти ее супруг успел наделать долгов у ростовщиков из компании

Fidecomisso . В свете этих новых фактов сходство со «Скупым рыцарем» Пушкина становится еще более очевидным. Возможно, искусителем Джакомо выступал не только монсиньор Гуэрра, но и агенты этой кампании, дававшие деньги в долг под будущее наследство. Вдова пыталась опротестовать конфискацию земель. А когда состоялся жульнический аукцион, на котором по дешевке поместья скупил племянник папы, то разразился грандиозный общественный скандал. Подножие статуи Паскуино заклеивалось беспощадными пасквилями против папской семьи месяцами.

Скажем несколько слов о римском Паскуино, от которого пошло слово «пасквиль». Рядом с прославленной площадью Навона на углу дворца Браски находится обломок античной статуи, прозванной Паскуино по имени жившего поблизости римского брадобрея – острослова. Наклеиваемые на обрубок статуи послания на имя Паскуино получили название «пасквиль» и оказали заметное влияние на творчество римских поэтов-сатириков, пишущих на римском диалекте. Римляне ежедневно приходили поглазеть на живую газету последних городских известий. В толпе обязательно оказывался грамотей, который зачитывал собравшимся пасквиль вслух.

После скандального аукциона активность римских сатириков настолько возросла, оскорбления папской семьи стали такими нестерпимыми, что Климент VIII выпустил указ о смертной казни за «пасквили». Но народные таланты были неумолимы. Каждый день разъяренному понтифику докладывали об очередном творении с разоблачением его родственников, нажившихся на пролитой крови. Скандал, которым живо интересовались соседние итальянские дворы, особенно венецианцы, только разрастался.   Под мощным давлением общественного мнения папе пришлось вернуть находящейся в бедственном положении вдове земли на сумму 80 тысяч скудо, что не спасло эту ветвь семьи от разорения алчными ростовщиками. Полная аналогии с бальзаковской историей о Гобсеке.

Бернардо Ченчи был освобожден окончательно усилиями Фариначчи в декабре 1605 года. Летом 2016 года на страницах ведущего журнала по вопросам изобразительного искусства “Art bus ” появилась обширная статья «Найден портрет того, кто защищал Беатриче Ченчи кисти Караваджо». Именитые эксперты сошлись во мнении, что приобретенная в Великобритании в 90-х годах картина — подлинник великого художника – бунтаря.

Административный ресурс семьи Альдобрандини иссяк после смерти папы Климента VIII в начале марта 1605 года. На папском престоле утвердилась семья Боргезе тоже невесть какой знатности из бывших сиенских купцов. Фариначчи был в таких превосходных отношениях с Камилло Боргезе, ныне папой Павлом V , что едва не стал губернатором Рима, но интриги других претендентов привели к ссоре с папой и тогда с 1607 года он целиком и полностью сосредоточился на судебных исках Бернардо Ченчи по возвращению «вымороченной собственности» своей семьи. В эти годы он впервые начинает публиковать свои речи, среди которых и речь в защиту Ченчи.

Мужская линия семьи Альдобрандини пресеклась в 1638 году. Пасквили немедленно отметили справедливую кару небес за расправу над древним римским семейством Ченчи. Наследницей всех «проклятых поместий» стала Олимпия Альдобрандини, которая вышла замуж поближе к новому административному ресурсу за племянника нового папы Паоло Боргезе. В бывших виноградниках Ченчи возводится знаменитая вилла покровителем искусств Сципионе Боргезе, не гнушавшимся ворованного и награбленного.

Битва между графами Ченчи и теперь уже князьями Боргезе продолжалась дальше. А рукопись все дописывалась скупыми фразами про потомков Бернардо: «От этого Бернардо происходят ныне живущие Франческо и Бернардо Ченчи». В каком году и веке сделана последняя приписка – неясно. Бернардо Ченчи женился на своей кузине, дочери Чезаре Ченчи и у них было семь детей. Скорее всего, приписка делалась в конце 17 столетия, когда самого Бернардо уже не было в живых. К сожалению, не удалось пока найти дату его смерти. Тот, в ведении кого находился текст, внимательно следил за юридическими баталиями по делам наследства. Рукопись дописывалась и переписывалась целый век и была весомым аргументом в споре сторон из-за наследства, став своего рода «самиздатом» семнадцатого столетия. Характерно, что про издание речей Фариначчи в 1606 году и позднее сказано, а вот про аукционы – нет.

Мы видим конфискации, аукционы, судебные иски, битвы адвокатов, издания речей и описания процессов, но пока ни одного художественного образа, связанного с семьей Ченчи. В предыдущей части «Немезиды» упоминалась английская драма 1619 года Massinger «Unnormal combat ”, которая в статьях из википедии о Беатриче Ченчи на всех языках (русском, английском, итальянском) указывается как первое литературное произведением, навеянное ее историей. Действие происходит в Марселе. Интересно, что в этот город сбежал, согласно рукописи, незадачливый претендент на руку прекрасной римлянки Гвидо Гуэрра. Некоторые современные исследователи отрицают связь этой драмы и трагедии Ченчи. Сюжет с другими именами напоминает треугольник Франческо Ченчи, отказывающей в руке своей дочери Гуэрре так как он описан в рукописи. Ни имени Ченчи, ни упоминания папы или Рима или Италии в английской драме нет.

А между тем с 18 века наступает эпоха Просвещения, с ее культом разума и естественных прав человека. Просветители выступали с антиклерикальных позиций, с резкой критикой религию вообще и папства в частности. Трагедия семьи Ченчи идеально вписывалась в парадигму новой интеллектуальной эпохи. В Италии одним из наиболее ярких представителей просветительского движения стал историк Лодовико Муратори,написавший двенадцатитомную историю Италии « Annali d ’ Italia ». В десятом томе этой итальянской летописи, посвященном событиям с 1500 по 1600 годы на трех страницах нашлось место семье Ченчи. К счастью, изданный в 1749 году десятый том оцифрован и выложен в интернете. Познакомившись с текстом (заказала перевод с итальянского), поняла, что маститый историк, оставивший значительный след в исторической науке изысканиями об источниках Библии (Мураториев канон) точно следовал нашей рукописи, которую плотно цитировал: «наименьшим его грехом была похоть, а наибольшим – равнодушие к религии». Описал Муратори и «еретические теории», развиваемые графом перед дочерью. О них мы скажем дальше.

Достоверность рассказа о насилии Муратори обосновывает тем, что в этот рассказ подтвержден Фариначчи. Приводится ссылка, которую, увы, не распознать, так как не указан год издания речей известного адвоката. Муратори выносит вердикт уже не Ченчи, но папской власти. Если бы правосудие восторжествовало в отношении графа Ченчи за его преступления, его дети никогда бы не попали в плачевное положение.

С легкой руки Муратори рассказ о семье Ченчи, казненной за отцеубийство, распространился во многих произведениях просветителей во второй половине 18 века. Перечислим некоторые из них , чтобы дать читателю представление об этой литературе.
«Письма юного художника из-за границы друзьям в Англию» Джеймса Рассела в двух томах изданы в 1750 году в Лондоне, страницы 235- 239 о семье Ченчи.
«Критическая история римских понтификов» в 12 томах, изданная в Неаполе в 1765-68 годах. О Ченчи речь идет в 12 томе на страницах 30-31.
Можно привести еще парочку многотомных историй, изданных в Неаполе и Сиене, но думаю, читатель уже разобрался. Но пока это исторические сочинения, главным источником которых был единственный манускрипт, а не архивы. Но идет уже второй век, история семьи Ченчи введена в научный оборот, но пока ни одного художественного образа не появилось. И вот в 1783 году в каталоге полотен из коллекции князей Колонна появляется

с пояснением «Голова девушки. Ченчи». Впервые знаменитый портрет идентифицировался с казненной римлянкой.

Эпоха Разума трагически закончилась Великой французской революцией, когда усовершенствованная итальянская «маналья» под именем французской  «гильотины» работала без передышки. Революционная буря захлестнула Рим и местные «якобинцы» поиграли в мяч головой Беатриче Ченчи. В феврале 1798 года французские войска под предводительством генерала Бертье заняли Рим, папа был изгнан и установилась республика. Вместе с армией в город прибыли поставщики и агенты, которые по прямому приказу Директории, французского правительства («республика погибла, наступило царство разбойников» – пророчески предупреждал Робеспьер), начали тотальный грабеж произведений искусства, который не пощадил и церкви с гробницей Беатриче.

Согласно завещанию, она была похоронена в церкви Сан- Пьетро – ин- Монторио рядом с Темпьеттой, легендарной ренессансной постройкой великого архитектора Браманте, в четвертой капелле слева надгробие с крестом и единственной надписью «О rate » («молитесь» — лат.). Напротив надгробия висела последняя картина Рафаэля «Преображение». Когда французские солдаты и местные якобинцы ворвались в церковь, там работал впоследствии прославленный художник Винченцо Каммучини ( 22 февраля 1771- 2 сентября 1849). О произошедшем мы знаем с его слов. Несмотря на протесты итальянца, французы взломали надгробие, обнаружили отрубленную голову на серебряном блюде, которое стало их добычей, а вот голову они стали перебрасывать друг другу как мяч.

Революция разгромила гробницу Беатриче, но изменила искусство – настала эпоха романтизма, в парадигму которой художественные образы семья Ченчи вписывались идеально – тиран — отец как полюс зла и его невинная жертва-дочь как полюс добра. Романтики обожали крайности, и в столкновении противоположностей рождалось их искусство. Поэмы, стихи, трагедии, новеллы и романы посыпались как из рога изобилия. В 1802 году трагическая история Беатриче прозвучала в 18 главе «Меланхолических песен» Бернардо Лавиосы ( Bernardo Laviosa ), изданных в Пизе. Позже появилась трагедия Винченцо Пиерации ( Pieracci ) в 1816 году.Знакомство Шелли с итальянскими произведениями стало предметом исследований американского филолога Джорджа Йоста ( George Yost ), который обратил внимание на общее имя одного из персонажей – Камилло, отсутствующе в рукописи. Но финал трагедий двух поэтов разный – у Пиерацци Беатриче кончает жизнь самоубийством. Трагедия самого Шелли была написана в 1819 году. Не представлялось возможным поставить ее на сцене английского театра в 19 веке. Первое ее частное представление состоялось в 1886 году в присутствии Бернарда Шоу, который оценил произведение высочайшим образом. Свет рампы это замечательное творение в Англии увидело только в 1926 году. Советская Россия опередила Великобританию в признании драматического гения английского поэта – трагедия «Ченчи была поставлена в Москве на сцене театра Корша в 1920 году с актрисой Юдиной в главной роли.

Но вернемся в 20 годы 19 века.

Издатель журнала “ The Indicator ” Ли Хант, которому посвящена трагедия «Ченчи», в двух номерах XI и XIII этого издания от 19 и 26 июля 1820 года поместил статьи под названием « The Destruction of the Cenci family , and the Tragedy on that Subject .» («Гибель семьи Чечни и трагедия на эту тему.») Редактор Хант в предисловии пишет о «замечательном документе» (remarkable document ), отрывки из которого представлены в статье. Так английский читатель впервые познакомился с сокращенным вариантом рукописи. Полный текст рукописи на итальянском языке « Narrazione della morte di Giacome e Beatrice Cenci , e di Lucrezia Petronia Cenci . Loro matregna , patricidi in Roma , nel pontificato di Climente P . P VIII , in giorno di Sabato , 11 settembe , 1599” Londra , Da ’ torchj di J . Moeys ..1821 ( Рассказ о смерти Джакомо и Беатриче Ченчи и Лукреции Петрони, их мачехи, совершивших отцеубийство в Риме в понтификат Климента VIII в тот же день субботу 11 сентября 1599) , был опубликован в Лондоне в 1821 году. В Италии по цензурным соображениям, о которых упоминает в предисловии Шелли, издать манускрипт было невозможно. С этого момента начинается шествие рукописи по Европе. В 1822 году она публикуется на французском языке в Париже Французским обществом любителей словесности. Итальянский оригинал называется иначе, чем английский «La Funesta Morte di Giacomo e Beatrice Cenci Fratelli , e di Lucrezia Petroni , loro matregna». Из известных французский писателей на сенсационную тему первым откликнулся Проспер Мериме, анонимно опубликовавший в 1828 году “ La Famille de Carvajal ”. В 1833 году маркиз де Кюстин представляет свою версию трагедии, в которой главную роль исполняет выдающаяся романтическая актриса Мари Дорваль. Было выдержано всего три представления. При таком повышенном интересе к теме в Европе неудивительно упоминание семьи Ченчи в «Египетских ночах» Пушкина в качестве темы, предложенной итальянскому импровизатору. Итальянская хроника « Les Cenci » Стендаля впервые была опубликована 1 июля 1837 года в журнале “ Revue Des Deux Mondes ” на страницах 5-33 и перепечатана отдельным изданием в Париже вместе с «Аббатисой из Кастро» в 1839 году. В этом же году публикуется трагедия выдающегося польского поэта-романтика Юлиуша Словацкого «Беатриче Ченчи». Прославленный Александр Дюма без сокращений публикует рукопись в «Знаменитых преступлениях» в 1840 году. После появления трагедий в Англии, Франции и даже Польше , наконец, появляется еще одна трагедия на итальянском языке Джованни Баттисты Николлини в 1844 году. В середине 19 века в Италии начинается активное движение за объединение страны, ярым противником которого выступал папа римский, не желающий терять светскую власть. Создание единого итальянского государства означало бы ликвидацию Папской области и конец светской власти папы как государя. Закономерно, что историю Ченчи берут на вооружение итальянские радикалы и патриоты в своей борьбе против папской тирании и за объединение родины в единое государство. Пламенный патриот, радикал и романист Франческо Гверацци пишет одноименный роман в 1854 году в самый разгар этой борьбы. В этом произведении Беатриче представляется как святая мученица.

После возникновения на карте независимой Италии, историки получили возможность исследовать ватиканские архивы, куда их раньше не пускали. Первым такой возможность воспользовался Альберто Бертолотти.

Результатом его кропотливой работы в архивах стала монография “ Francesco Cenci e la sua famiglia ”, изданная в 1879 году. Он первым уточнил даты рождения детей Франческо Ченчи, а также нашел два завещания Беатриче от 22 августа и 9 сентября 1599 года. Перерыв материалы процесса и прочитал протоколы допросов, он с удивлением обнаружил полное отсутствие упоминания об инцесте. Это обвинение против графа Ченчи, взятое на щит поэтами- романтиками, не подтверждается историческими фактами. Беатриче и ее адвокат и члены емьи, слуги не подтверждают этот факт. Открывается множество свидетельств жестокости графа по отношению дочери – избивал кнутом из бычьих сухожилий, сломал средний палец, держал в доме как в тюрьме, но о сексуальном насилии ни слова. Историк, изучивший документы, в своих фантазиях пошел дальше поэтов-романтиков. Упоминание в завещании Беатриче «бедного мальчика», которому она завещала тысячу скуди, позволило ему предположить наличие сына у девушки, отцом которого был Олимпио Кавальетти. Граф Ченчи, по его мнению, был жесток с дочерью, когда обнаружил ее беременность. Этим Бертолотти объясняет ссылку в отдаленный замок Петрелла. От этой экстравагантной гипотезы камня на камне не оставил крупнейший историк искусства Коррадо Риччи. В бурные годы первой четверти двадцатого века исследователь римских древностей, Данте и итальянского театра обратился к истории семьи Ченчи. Графы Ченчи познакомили его с семейными архивами, включая письма , Беатриче. В 1923 году вышла книга «Беатриче Ченчи», в которой впервые были описаны и квалифицированы источники дела.

Опровергая теорию о «сыне Беатриче», Риччи подтвердил еще раз  отсутствие в документах малейшего намека на сексуальное насилие.

Благодаря исследованиям Бертолотти и Риччи многие документы, в частности, хирургическое освидетельствование увечий графа Ченчи, протоколы допросов убийцы Марцио, слуг и многие другие впоследствии были опубликованы в интернете. Они на итальянском языке, но желающие могут с ними ознакомиться.

Во второй половине 20 века Беатриче Ченчи становится римской достопримечательностью и приманкой для туристов. По городу проводятся туры «по местам Беатриче». Но бросается в глаза следующее. При открытых архивах и доступных документах не появляется новых значительных художественных произведений о Ченчи. В 1988 году публикуется, с точки зрения некоторых критиков, «шедевр французской писательницы Габриэли Витткоп (1920-2002), роман-лабиринт «Хемлок, или яды». Традиционный интерес к маргинальным темам писательницы раскрывается в названии нашумевшего романа «Некрофил», сделавшего ее известной. Думаю, комментарии о содержании излишни.В «Хемлоке» автор делает Беатриче героиней романа вместе со знаменитыми женщинами-убийцами маркизой Бранвилье и миссис Фулхэм. Поэтому образ не взлетает, несмотря на обильное цитирование архивов. Но когда автор лжет в главном – представив героиню закоренелой убийцей, исказив ее признания на допросах, хотя автор скупо упоминает об исчезновении последней страницы протокола. Нет возможности установить, призналась она в убийстве или нет после появления в камере мачехи и братьев. Страница протокола допроса отсутствует. Не упоминает автор и об отказе убийцы Марцио от своих показаний. Автор делает героиню виновной и приравнивает ее к знаменитой отравительнице Бранвилье, имя которой стало нарицательным. Кажется, Бранвилье стала гостьей на балу Сатаны у Булгакова. Беатриче Ченчи на «бал полнолуния» не пригласили.

В начале 21 века начался новый виток исследований. Ветеран итальянской журналистски Ламберто Антонелли провел журналистское исследование «Ченчи: хронология трагедии», изданное в 2002 году. В 2003 году профессор Оксфорда Белинда Джэк опубликовала книгу под романтическим названием «Чары Беатриче» ( Beatrice ’ s spell ). В книге приводится богатейший архивный материал о происхождении графа Ченчи и его судебных процессах. Пришло время перечитать снова рукопись в свете открывшихся архивов.

Начнем наше сравнительное исследование с вопроса о происхождении Франческо Ченчи: «был сыном монсиньора Ченчи, который при папе Пие V (Гизлиери) возвысился до поста казначея ( министра финансов)…бывший казначеем в продолжении нескольких лет до 1561 года нашел возможность оставить этому ужасному человеку, своему сыну и отцу Беатриче ежегодный доход в сто шестьдесят тысяч пиастров» и примечание Стендаля « около двух миллионов пятисот тысяч франков по нынешним ценам».

Обратимся к хронологии и сравним дату смерти Кристофоро Ченчи (20 мая 1562) с годами понтификата Пия V c 17 января 1566 по 1 мая 1572. Мы видим, что папой Пий стал через четыре года после смерти своего предполагаемого казначея. С каким же папой работал Кристофоро Ченчи? Идеально подходит Павел IV Каррафа, инквизитор на папском престоле, с 1555 по 1559. К нему с полным правом можно отнести слова рукописи: «Этот святой папа, весь занятый , как известно, своей справедливой ненавистью к ереси и восстановлению прекрасной инквизиции». В 21 веке появился четырехсерийный документальный фильм «Инквизиция». Третья серия посвящена установлению инквизиции в Риме папой Павлом IV Караффой и его борьбе с инакомыслием . Одного любителя читать запрещенные книги по его приказу сварили живьем на одной из площадей Рима. Римляне пламенно ненавидели этого изувера на папском престоле. После смерти статуи папы были разбиты и выброшены в Тибр. О том, как король Филипп II расправился с семьей Караффа и о том, что творилось в Риме того времени, рассказал Стендаль в хронике «Герцогиня Паллиано». Жуткое время, когда Кристофоро Ченчи скупал на ворованные из казны деньги одно конфискованное поместье казненных за другим. Ознакомившаяся с архивами Белинда Джек пишет, что не гнушался самыми бесчестными способами и без малейшей тени стыда. Два последних года этого казнокрада приходятся на понтификат Пия IV Медичи с 25 декабря 1559 по 9 декабря 1565.

Франчечко Ченчи появился на свет 8 ноября 1549 года. Сознательно или по незнанию автор рукописи старит своего героя на двадцать два года, утверждая , что он родился в год разграбления Рима войсками коннетабля де Бурбона в 1527 году. Это наводит на мысль, что автор никогда не видел воочию графа Ченчи, ибо при взгляде на человека невозможно так спутать возраст. Сразу внесем все необходимые поправки в соответствии с архивами, ибо автор громоздит одну ошибку на другой.

Как говорится, ошибка на ошибке едет и ошибкой погоняет. Попытаемся воссоздать биографию графа по архивам. Он был незаконнорожденным сыном казначея Кристофоро Ченчи и простолюдинки Беатриче Ариас, бросившей мужа ради богатого любовника. Когда ее супруг скончался, казначей в 1561 году отказался от сана, чтобы фактически на смертном одре женится на своей любовнице и узаконить одиннадцатилетнего сына. Белинда Джэк называет эту пару «казнокрад и golddigger (золотоискательница)». Где и как этот сын воспитывался раньше – вопрос.

Дальнейшее его поведение подсказывает, что в подворотне. Кристофоро Ченчи и его сын – поколение, воспитанное страшной эпохой «итальянских войн» ( 1494-1559 ), растянувшихся на 65 лет и ознаменовавшихся страшным падением нравственности. Об этом недавно был проведен очень познавательный вебинар. Вдовствующая графиня Ченчи снова вступила в выгодный брак, еще более укрепив свое финансовое положение и социальный статус. Ее третьим супругом стал папский нотариус Эвангелиста. Брак с ним был очень кстати, так как проблемы с законом у новоявленного графа Ченчи  начались с малолетства, едва ли не с одиннадцати лет.

«Кроме этого богатства Франческо Ченчи был еще известнее своею  храбростью и предусмотрительностью, которые во время его молодости, никто не мог с ним сравниться: эта репутация доставляла ему там большой почет при дворе папы и среди народа, что преступления, в которых его начали обвинять, принадлежали к тем, которые прощаются легче всего». Что называется, автор врет и не краснеет. «Храбрость и предусмотрительность» выражались в постоянной поножовщине, которая впервые привела Франческо в суд в шестнадцатилетнем возрасте из-за нападения с кинжалом на кузена Чезаре Ченчи в 1566 году. А из-за особой «народной любви» в следующем году папа Пий V отправил новоиспеченного графа в тюрьму. К папе явилась делегация крестьян из одного из поместий Ченчи с жалобой на семнадцатилетнего молокососа, который без суда и следствия вдернул на виселицу ни в чем неповинного односельчанина. Перефразируя известную пословицу, если человек из подворотни выбился в «графья», то подворотня из него никогда не выйдет. Да Франческо и не собирался учиться. Побывав в тюрьме, откуда его вытащили знатные родственники, и заплатив изрядный штраф в 10 тысяч скуди, он так и не смог «править» крестьянами в этом поместье, которое в следующем году пришлось продать от греха подальше. Благо «поместий много у графа Ченчи» как он гордо заявляет в трагедии Шелли – от продажи одного не обеднеет.

Идем по тексту дальше : «Многие римляне еще с горечью вспоминают о свободе мысли и действии, которыми все пользовались при Льве X , похищенном у нас в 1549 году, и при Павле III , умершем в 1549. Уже при этом последнем папе начали поговаривать о молодом Франческо Ченчи по случаю его странных любовных похождений». При папе Павле III Франческо не мог иметь никаких любовных похождений ни странных, ни нормальных, так как еще не родился. Автор ошибается и с браком графа Ченчи. По его словам, Франческо женился в сорок пять лет на женщине, имя которой не упоминается ни в каких архивах. Мать и наставник юноши маркиз Санта-Кроче решили женить буйного отпрыска как можно скорее в четырнадцать (!) лет на племяннице маркиза Эрсилии Санта-Кроче, принадлежавшей к знатнейшей римской семье. Их надежды на «остепенение» хулиганствующего графа посредством женитьбы не оправдались. Когда в рукописи заявляется, что граф три раза попадал в тюрьму и отделывался огромными штрафами, то не учитываются « мелкие» заключения практически каждый год с шестнадцатилетнего возраста. Можно сказать, что он не вылезал из тюремных застенков всю свою молодость, можно сказать, прописался там, как свидетельствуют многочисленные архивы. Это не граф, а какой то рецидивист! От вседозволенности он можно сказать совсем взбесился. Папа Сикст V заключил его в тюрьму в очередной раз и подумывал о конфискации имений в пользу казны – все равно куплены на ворованные из апостолической казны деньги — надо вернуть назад, но в последний момент те, кому Ченчи отвалил очередную взятку, отговорили папу от этого решения. С ветерком Франческо прокатился на гелендвагенах своей эпохи. Он избивал, вешал и насиловал слуг обоего пола, подсылал убийц к врагам, но в первых врагах у него числились собственные дети. По мнению этого сквалыги, они требовали слишком больших денег на свое содержание. Автор не погрешил против истины, когда описал как скряга и скопидом отправив сыновей в Испанию, перестал им посылать деньги и гордые потомки крестоносцев, чьи предки в крестовых походах завоевали право на полумесяц в гербе, вынуждены были как последние нищие просить милостыню по дороге домой. Как не вспомнить пушкинского «Скупого рыцаря»! Сыновья Рокко, Кристофоро и Джакомо написали прошение папе и тот обязал Ченчи выплачивать сыновьям две тысячи скудо. Старый скряга лез на стену от ярости, но поделать ничего не мог. В 1593 он женился на вдове Лукреции Петрони, рассчитывающей от него получить пансион для своих трех дочерей.

Наивная надежда. В 1594 году Ченчи влип по крупному. За «нетрадиционную ориентацию» в том «не толерантном» веке ему грозил костер, так как подобные «отклонения» приравнивались к ереси. Тогда гей-парады не приветствовались в Европе. Ченчи пробыл в тюрьме три месяца и натерпелся там страха, так как против него свидетельствовали слуги, бывшая любовница и …сыновья, умолявшие папу если не казнить буяна, то по крайней мере оставить его в тюрьме, чтобы не позорил семью. Автор рукописи проговаривается, что тогда папа и сам подумывал о казни этого бельма на глазу римского общества, но за огромную взятку в 200 тысяч скуди выпустил «богохульника». Таким образом, впервые мысли о казни и конфискации имущества семьи Ченчи впервые забродили в голове представителя мелкопоместного и небогатого семейства Альдобрандини из маленького городка на побережье Адриатического моря, ненавидевшего старую римскую знать, в 1594 году.

Но казнить Ченчи в 1594 году было невыгодно папской семье – все земли и банковские вклады получили бы законные наследники, а это не входило в планы папы и его жадных племянников. Когда через год в потасовках были зарезаны Рокко и Кристофоро, по Риму поползли упорные слухи, что это отец подослал к ним убийц. Но вполне вероятно, что за этими двумя темными историями, в которых оказались замешаны отнюдь не «колбасники» как неверно пишет рукопись, а отпрыски знатнейшего римского семейства Орсино, стоял римский понтифик. Возможно, что в 1595 году этими убийствами началась планомерная операция по устранению всех наследников богатейших поместий. Следствие не было проведено как следует, а убийцы сыновей Ченчи позже сложили головы тоже при весьма странных обстоятельствах на ..войне. От подозрений Климента VIII спасло экстравагантное поведение отца семейства. Ченчи громогласно заявил, что когда похоронит последнего отпрыска, это будет его величайшим счастьем и на радостях он подожжет свой дворец. Рим был потрясен словами этого явного социопата и психопата. Архивы свидетельствуют, что граф затеял судебный процесс, пытаясь обвинить Джакомо в своем отравлении, но потерпел крах в суде за отсутствием доказательств. У римлян и папы голова шла кругом от этой семейки, которая регулярно обсуждалось в «новостной газете» у статуи Паскуино.

В 1595 году из дома фактически сбежала старшая дочь Антония. Несмотря на бдительный дозор папаши, ей удалось передать прошение папе, или разрешить ей выйти замуж или отдать в монастырь, но дальше терпеть побои и издевательства она не в силах. Рукопись называет женихом некоего Габриэлли из рода Губио, а в архивах и литературе значится Луцио Савелли. Но как бы его не звали, папа заставил Ченчи дать за дочерью богатое приданое, что не улучшило характер этого сквалыги, не жалевшего денег на позорные любовные похождения и подкуп папских племянников, но держащего впроголодь своих детей.

Наконец рукопись переходит к младшей дочери Беатриче. Ченчи запер ее в палаццо под замок и сам носил ей пищу. Причина банальна и заключается отнюдь не в «кровосмесительной страсти». Заботливый папаша боялся нового письма папе с просьбой о замужестве. Богатейший римский скряга не желал разоряться на «богатое приданное», которое без сомнения папа опять принудит его дать за дочерью. От греха подальше и для сохранения капиталов пусть Беатриче посидит под замком. Часть текста Стендаль выбрасывает со словами «Здесь делается совершенно невозможно следовать за римским повествователем в рассказе странных вещей, которыми Франческо Ченчи хотел удивить своих сограждан. Его жена и дочь были, по- видимому, жертвами его отвратительных замыслов». Ему вторит Мэри Шелли, готовившая ту же рукопись к печати в Англии, – «об этом лучше помолчать». Я тоже не собираюсь приводить здесь описание оргий, описанных автором по лекалам Светония, когда речь идет о Тиберии, Калигуле и Нероне, или своих современников, когда они живописуют оргии семейства Борджиа. Этот кусок текста дает без сокращений Александр Дюма в «Знаменитых преступлениях». Но все же следует привести часть текста, чтобы защитить Беатриче и объяснить читателю, что автор совсем заврался и несет полный бред.

О «райской  музыке» и рае мы поговорим позже: «До того как ей исполнилось 13 лет, был суров с ней, а тут вдруг стал ласков… Само собой разумеется, что при том воспитании, которое получила Беатриче, лишенная общения с людьми и даже мачехой, она пребывала в полном неведении относительно добра и зла, и погубить ее было легче, нежели кого-либо другого… Беатриче совершила преступление (кровосмесительная связь с отцом), даже не подозревая, какой это грех….Ченчи пригрозил жене убить ее, если она хоть словом обмолвится дочери, сколь чудовищно такое совместное сожительство. Так все и продолжалось в течение почти трех лет». Какое уважение и любовь к Беатриче, которую «все любили и уважали…а каждый римлянин готов был защищать» могут остаться у читателя после прочтения такого? Речь идет не о насилии, а о добровольном сожительстве. Заслужила ли несчастная Беатриче подобные россказни, когда не прошло девять дней с момента ее погребения. Вот так и хочется сказать, что нет у автора рукописи ни стыда, ни совести. О мертвых или хорошо, или никак. Чтобы рассеять вышеописанную чудовищную ложь, разберем с точки зрения исторических фактов, почерпнутых из архива, каждое слово, цифру и предложение.

Во — первых, разберемся с возрастом. По утверждению автора, Беатриче сожительствовала с отцом три года с тринадцати до шестнадцати лет. По недомыслию. Такая малолетняя простушка, Лолита из 16 века. Вот зачем потребовалось искажать ее возраст. Тринадцатилетней девочке задурили голову, и она не понимала, что жить с отцом – грех. Некому было объяснить. Так по рукописи. А что мы имеем в реальности? В 1583 году мать Беатриче умирает при неудачных родах. Тут же отец отправляет  дочерей Антонию и Беатриче в школу-пансионат при францисканском монастыре. Это традиционный обычай знати воспитывать дочерей при монастырях. Героини Стендаля из романа «Красное и черное» госпожа Реналь и Матильда де ла Моль воспитываются в монастыре «Святого сердца Иисуса». Вспомним знаменитый советский фильм 1980 года «Небесные ласточки» по оперетте «Мадмуазель Нитуш». Вот в таком пансионе – бастионе и воспитывались сестры Ченчи до октября 1592 года девять лет. Почти половину своей недолгой жизни девушка провела в монастыре. Беатриче Ченчи вернулась домой в возрасте пятнадцать лет и восьми месяцев, то есть ей было почти шестнадцать лет. По тем временам и понятиям совсем взрослая девушка. Тезис автора «почти не знала людей» не выдерживает никакой критики. Социальный круг общения в монастыре огромен – дети разных сословий, разных областей Италии, разных возрастов. А еще их многочисленные родственники. Полюбили и стали уважать Беатриче по монастырской жизни. Она приобрела множество подруг там. Катарина Санктис, упомянутая в завещании – из монастырского пансиона. В завещании Беатриче перечислены все ее подруги и сделаны пожертвования на приданое 50 девушкам из бедных семей. Она получила очень хорошее воспитание в пансионате, пусть автор не врет. В последний путь ее провожали «все францисканцы Рима». Это случайно? Нет. В романе Гверацци описывает, как монахини пришли проводить ее в последний путь. Стража вокруг эшафота хотела прогнать, боясь народных волнений, но они упорствовали. Папа сделал завещание Беатриче недействительным, конфисковав имущество семьи. Бедные люди, упомянутые ею , ничего не получили. Но завещание – свидетельство высокой души.

Можно ли было взрослой девушке, получившей монастырское воспитание, проповедовать «ересь», которую сам автор рукописи с трудом осмеливается произнести – граф на полном серьезе уверял дочь «все святые римской церкви родились от связей отцов и дочерей». Вы можете в такое поверить? Человек, с трудом избежавший костра, несет такой бред младшей дочери после письма старшей папе? Ченчи мерзавец, но не сумасшедший. А отказать Гуэрре, состоящему при папском дворе, в руке Беатриче по причине «она моя любовница»? Так откуда взялся в рукописи  весь этот бред про «райскую музыку» и про «рай», то бишь оргии в стиле Борджа? Реальность была отвратительной, вонючей, грязной, едва не вшивой, и почерпнул ее автор из допросов двух служанок. Конечно, пока сыновья были в Испании, а дочери в монастыре, жена отсуствовала, вдовец пустился во все тяжкие и во дворце Ченчи установился «рай» как у Тиберия или Борджиа. Похождения «веселого вдовца» наградили его целым букетом дурных болезней, которые в архивах называются сифилисом, чесоткой и подагрой. Источники свидетельствуют, что со второй половины 90-х граф не вылезал из больниц, так как с ног до головы покрылся струпьями и коростой. Одежда при соприкосновении с язвам делала ему больно. Потому он по замку Петрелла ходил голым, плюнув на окружающих. Слугам покрытое язвами тело господина внушало ужас и отвращение. Обязанностью Беатриче было скребком снимать коросту и покрывать кожу отца мазями и настоями. Служанкам было к нему противно прикасаться. О каких «райских утехах» в таком состоянии может идти речь?

Беатриче исполняла обязанности сестры милосердия, которым ее тоже научили во францисканском монастыре. А то, что описал автор – на его совести. Архивы много неожиданного рассказывают о монсеньоре Гуэрре, который не Гвидо, но Марио. Овдовевшая графиня Беатриче , мать Франческо, устроила выгодный брак своей сестры Лукреции за папского нотариуса…Стефано Гуэрру! Выясняется, что монсиньор Гуэрра – дальний родственник. Ну а все россказни про предполагаемое сватовство.

Беатриче не сразу арестовали после смерти отца. Ей предписали не покидать палаццо Ченчи под присмотром папских сбиров в конце ноября 1598 года. Главное препятствие к браку исчезло 9 сентября, но Гуэрра за два с лишним месяца не предпринял никаких шагов, чтобы сделать предложение. Более того, когда после отказа убийцы Марцио от своих показаний против Беатриче, ее с семьей переводят из тюрьмы в замок Святого Ангела, где они живут спокойно несколько месяцев, урбинский посол докладывает совему государю о предполагаемой помолвке коменданта замка и богатой наследницы Ченчи. Где был Гуэрра в эти месяцы? Где его «предложение руки и сердца»? В предыдущих частях писала, что это очень странный монсиньор.

Первая попытка убийства с помощью неаполитанских разбойников сорвалась. В романе «Хемлок» приводится забавная причина неудачи. Нанятые Гуэррой и Джакомо разбойники не признали графа Ченчи в оборванце, едущем на изможденной кляче. Скопидомство спасло на этот раз «скупого рыцаря».

Переходим к описанию убийства. Здесь все очень точно. Это дословный пересказ протокола допроса убийцы Марцио, который соответствует и протоколу медицинского освидетельствования ран на голове графа. Как говорилось выше, оба этих документа есть в интернете. Но дальше по тексту опять начинается уже привычная фантастика. Почитаем вместе. Убийцы, получив вознаграждение, уходят: «Оставшись одни, женщины прежде всего вытащили гвозди из головы и горла, затем , завернув тело в простыню, они потащили его через длинный ряд комнат до галереи, выходившей на маленький, заброшенный сад. Оттуда они бросили его на большой куст бузины, росший в этом уединенном месте. На конце этой маленькой галереи помещалось отхожее место, потому они надеялись, что когда на другой день тело старика найдут упавшим на ветки бузины, то все подумают, что он поскользнулся и упал, идя туда». Чтобы понять, возможно, ли такое, почитаем описание внешности графа Ченчи и обеих женщин. Граф был крупным мужчиной пяти футов и трех дюймов с развитой мускулатурой, а Беатриче – среднего, даже маленького роста, хрупкая. Лукреция страдала от одышки и полноты настолько, что на эшафот ее втащили помощники палача. Сама она не могла подняться по ступеням. Автор пытается уверить читателя, что эти две дамы могли не только поднять тяжелое тело графа, но и пронести его через «длинный ряд комнат», потом поднять над перлами и сбросить вниз !

Это женское дело? Вот почитаешь такое и подумаешь, а почему убийц, мужчин, не попросили? Кроме того, рукопись не говорит о дыре в деревянном балконе, которую прорубить или пропилить женщины физически не могли. Очевидно, что действовали мужчины. Похоже, женщин там вообще могло и не быть. Но для обвинения надо было выдумать, как они тягали труп неподъемного графа, поднимали над перилами и сбрасывали вниз. В 16 веке не было такого понятия как следственный эксперимент. Пусть бы попробовали протащить, а потом поднять и сбросить мешок такого же веса, как и покойный граф. Уверена, эксперимент бы провалился. Они бы и с места сдвинуть мешок не смогли. Идем по тексту дальше.

«Для спасения сыновей адвокат всю вину свалил на Беатриче, так как в процессе было доказано, что отец несколько раз употреблял насилие с преступной целью, то он надеялся, что убийство будет прощено ей как законно защищавшейся. Если бы случилось, что главная виновница преступления получила бы прощение, то как же братья, ею соблазненные, могли быть наказаны?» Исследование протоков допросов, проведенное Бертолотто и Коррадо Риччи доказывает отсутствие упоминаний об инцесте в материалах следствия с ноября 1598 по сентябрь 1599.

Историки не обнаружили ни одного упоминания о «преступном насилии». После сравнения текста с результатами исследования Бертолетти становится понятной приписка Фарриначи, которую цитирует Муратори, « если бы удалось доказать насилие». В речах адвоката речь шла о другом насилии – избиении кнутом из бычьих сухожилий, когда был сломан средний палец несчастной девушки. Однако по утверждению автора, в Риме возбуждены большие надежды на помилование «по всей справедливости невозможно было вменять ей в преступление смерть чудовища и нападения за то, что она воспользовалась правом защиты… Казалось, что каждый римлянин готов защищать ее. Не получила бы она прощения, если бы заколола Франческо Ченчи, когда он в первый раз покусился на преступление?…Мы начали надеяться, что…он простит той, которая отразила силу силой, не в момент первого преступления, правда, но при новой попытке». Но сама потерпевшая ни звуком, ни намеком не обмолвилась об этом и не уполномочила адвоката защищать ее под этим углом зрения. Так о чем речь? На чем должен был строить свою защиту Фарриначи, если сама потерпевшая молчит? Все современные рассуждения на тему о трудностях жертвам насилия сделать публичное признание мимо цели – в случае, когда речь идет о жизни и смерти, страх признания уходит. Да и то, как представил этот инцест автор рукописи, не позволило бы Фариначичи воспользоваться им для защиты. В рукописи Ченчи – чудовище, но, по мнению автора, все происходило добровольно три года! А вот мы в этом сильно сомневаемся. Глубокий поклон Шелли, который сердцем и душой поэта почувствовал ложь подобных инсинуаций и представил в трагедии насилие, которому жертва противится изо всех сил. Кем был автор рукописи? Сделав подробный анализ текста и сопоставив его с архивами, понимаешь, что у его распоряжении были материалы допросов Марцио, Беатриче, слуг, свидетельства хирурга. Из текста явствует, что автор знал младшую дочь графа Ченчи: «Беатриче отличалась веселостью, искренностью и таким юмором, какой я встречал только у нее». Ответы молодой римлянки судьям и правда отличаются большим юмором. На вопрос про дыру в балконе, она отвечала: «Я не часовой, чтобы следить за всем». С уверенностью можно сказать, что на столе анонимного писателя лежали все материалы допросов. Обеспечить доступ к этим секретным материалам мог только папа. Автор был, с точки зрения властей, «проверенным человеком», если в сложнейший для семейства Альдобрандини момент, ему их предоставили. Его целью стало спасение репутации папской семьи, которая подвергалась массированной атакой в связи с аукционом собственности семьи Ченчи. Можно предположить, что автор работал в тайной канцелярии. В тексте, который приводит Александр Дюма, автор рассуждает с полным знанием дела о пытках и их классификации. Но не отличается эрудицией. Как мы убедились, с хронологией беда, с фамилиями тоже. Ни слова не сказано о том, что процесс велся с грубейшими нарушениями. Шелли погрешил против истины, когда у него Лукреция Петрони в ужасе произносит: «Привяжут к колесу, начнут пытать». По закону того времени, дворян запрещено было подвергать пыткам. Папе пришлось написать специальный указ с разрешением пытать семью Ченчи. Этот указ сохранился в архивах. Текст рукописи выдает страшную спешку. Возможно, у автора времени не было все проверить. Свалили ему на стол кучу документов и потребовали написать за несколько дней текст объемом более двадцати одной страницы. Упомянутое английское издание « Narrazione » от 1821 года насчитывает 21 страницу печатного текста. Автор рукописи не был другом Беатриче.

В итальянской википедии набрела на статью о церкви святого Томаззо, которую воздвиг Ченчи. Там упоминается изображение горгоны Медузы на стенах. В романе «Хемлок» описывается картина «Персей убивает Медузу» в палаццо, которая очень занимал маленькую Беатриче. Ее история похожа на историю, описанную Овидием о прекрасной девушку, жрице богини Афины, которую в храме изнасиловал бог Посейдон. Ни в чем не повинную Медузу разгневанная богиня превратила в чудовище, которое  обезглавил Персей. Так и Беатриче, которую все любили и уважали, автором превращена в малолетнюю Лолиту и отцеубийцу. К счастью, в историю про ее «преступность» не поверили Шелли и Стендаль. Причастность семьи Альдобрандини к гибели семьи под семью печатями.

Известен только итог – присвоение имущества Ченчи, земель и банковских вкладов. «Случайно» так повезло небогатому семейству Альдобрандини из итальянского захолустья или это была тщательно спланированная операция, закончившаяся гибелью главы семьи и шести из его семи детей?

Верится с трудом. Но нет ничего тайного, что бы не стало явным. Фактом является то, что мужская ветвь фамилии Альдобрандини пресеклась в 1538 году. Не принесли счастья «кровавые деньги».

Гибель семьи Ченчи хранит много загадок и тайн, которые скрыты в архивах. Возможно, будущие историки найдут ключи и расшифруют эту историческую тайну.

Читать по теме:

• Стрелка с Немезидой
• Немезида.Чаcть I
• Немезида.Чаcть II
• Немезида.Чаcть III