Художник Анна Березовская
…Сколько легенд вывалило «с полок» в конце 80-х! И где-то мне понятна та ностальгия, с которой вспоминают, что после публикации в январе — апреле 1988 года в журнале «Новый мир» авторского текста романа «Доктор Живаго» Бориса Пастернака с предисловием Д. С. Лихачёва, тираж издания подскочил в тысячи раз…
А какой тираж нынче «Нового мира»? Пять штук сочувствующим и один — редактору на память? И многие ли читали этот роман сегодня?.. А сколько копий сломано, сколько слов сказано… А вот то, что остается — и есть истинная ценность любой легенды. Но ведь и ложные легенды так просто не создаются. И как это не хочется (а этого всегда очень не хочется), а приходится за них расплачиваться годами жизни, а иногда и самой разрушенной жизнью. Все это не так безобидно, как может показаться.
Я не стану рассматривать художественные достоинства этого романа сейчас, просто отмечу, что эти достоинства в ретроспективе развития русской литературы сильно преувеличены. Запомнилась гнетущая скука, веявшая от этого беспомощного и бесполезного с литературной точки зрения произведения.
Много лет спустя, на недавнем вебинаре посмотрела на тезку нашего редактора, филолога Наталью Иванову, которая взахлеб и с какой-то нездоровой агрессией утверждала, будто это «необыкновенно интересно»… Тут же поймала себя на мысли, какая это страшная, ограниченная особа, сама по себе совершенно неинтересная. А уж что подобные надоедливые «тетки из очереди» считают «необыкновенно интересным»… лучше и не интересоваться.
Но куда денешься? Ведь все это навязывается… в определенные моменты. В Википедии подробно описывается, какую литературную и около литературную склоку вызвал этот роман. Просто травля разыгралась… вплоть до настоящих репрессивных мер. И стоит лишь взглянуть на годы этой кампании, чтобы в недоумении задаться вопросом: что же потом именуется «сталинскими репрессиями»?
Частично роман публикуется в 1954 году в «Знамени», ничего тогда не предвещает травли. Весной 1956 года Пастернак отдает его в редакции журналов, но… время несколько поменялось. К власти рвется Никита Хрущев… И как раз общественной травлей Пастернака руководит именно он. Умело и расчетливо.
Художник Анна Березовская
В самом романе нет ничего крамольного, а если бы его напечатали… абсолютно ничего бы не случилось, поскольку вряд ли бы без скандала кто-то вытерпел это занудство и до его середины. С миру по нитке, с бору по сосенке… Абсолютно пустое переливание из пустого в еще более более пустое… У меня вообще осталось впечатление, что и автор был заинтересован в том, чтобы именно советский читатель его так и не смог прочесть, чтобы поучаствовать в его обсуждении не на хрущевском уровне «Я романа не читал, но Пастернака осуждаю!»
Но опять-таки отметим, что Сталин уже три года как в могиле, а травля именно в том духе, который приписывается всем этим «сталинским репрессиям»… И после никто отчего-то не вспоминает, что Хрущев сам имел весьма дурную репутацию на этот счет, будучи по натуре подлым и мстительным, стараясь все свои промахи, ошибки и откровенные преступления — списать на кого-то, чтобы затем уничтожить.
Все с этим романом подается чем-то вроде «отрыжки сталинских репрессий», хотя травля за роман устраивалась именно нашим главным борцом со сталинизмом… Согласитесь, плохо все эти легенды увязываются. Впрочем, как и сюжетные линии в самом романе. Думаешь, а чего ж так наспех и столь неряшливо писалось-то? Что ж так давилось-то через силу? Если все писалось с такой натугой, то как же читать-то эту тягомотину?.. А ее ведь нынче школьникам навязывают…
За всем этим стоит какая-то ложь, которая давно всем неинтересна… Жизнь прошла, а никто ничего от этой легенды так и не увидел, кроме скандалов, недомолвок и откровенной лжи… и пустоты.
Художник Анна Березовская
А ведь тут-то и возникает вопрос о том, кому и для какой цели нужна очередная легенда? Достаточно посмотреть, кто рвался к власти вместе с Хрущевым, пытаясь преодолеть профессиональные подходы в государственном управлении, выставленные Сталиным. О нашем Великом Кормчем ведь каких только легенд не создали люди, не способные увязать в голове всю технологическую линию современного общественного производства, способные лишь лгать и разрушать.
Кстати, опять-таки не касаясь ущербных тем педофилии, чисто нравственных оценок роману «Доктор Живаго», не поминая и литературные… в особенности, вопиющую вторичность на грани с плагиатом, — тоже можно обратить на всякого рода технические подробности, в которых автор прокалывается со своим враньем.
Многие ведь уже посмеивались по поводу того, как доктор Живаго ежедневно на лошади ездил за 50 верст на работу. А ни одна лошадь не способна выдержать такой нагрузки. Это все попытка прибрать к рукам не тобой отработанные темы, собрать на скорую руку… очередную легенду, будучи неспособным даже к связной беллетристике.
Права Ирина Анатольевна, когда заметила, что все это изначально писалось в качестве адаптированной для западного читателя новейшей истории с примитивно намеченными персонажами… тоже из расчета на достаточно примитивное восприятие западного читателя, с расчетом на эксплуатацию чисто западных штампов и клише о России. Не для нас роман этот писался, а последовавшая «травля», перекрывшая возможность знакомства с ним широкому кругу читателей, не дала ведь и в нормальном режиме обсудить его достоинства и недостатки, без истерик наемных дебилов от идеологических начетчиков партии.
Мы не можем объективно судить, как и кто договаривался об этой общественной провокации. Здесь, как и для любой легенды, — важно то, что происходит после ее «запуска в общественное сознание».
А дальше… дальше происходит полный разгром министерской системы управления, когда министерства ради постреволюционных «совнархозов» просто добиваются с носка… Уничтожается сектор предпринимательства, надвигается голод. Очень хорошо помню, как в 1964 году стояла на ноябрьские праздники с мамой в очереди, чтобы отоварить талоны… на муку!
И напрасно все эти борцы с репрессиями Сталина считают, будто их сложно поймать на откровенном подлом вранье! У этих моральных уродов, значит, была «хрущевская оттепель», когда у нас уничтожали крупный рогатый скот, женщин выгоняли на производство, полностью разорив наше детство? А как эти ошалевшие от безнаказанности подонки, спекулируя на идеологии, кур душили?… Как мы (из частного сектора!!!) были вынуждены выстаивать очереди за яйцом?.. А после кур могли держать уж только при Брежневе, но… возможность держать крупный рогатый скот так не вернулась…
Кто из наших лживых писателей честно написал это?.. Никто… кроме Дедюховой в «Позови меня трижды…» Вот там я лицом к лицу столкнулась с собственным детством, а потом… с самыми тяжелыми страницами собственной жизни. Но все эти страницы были бережно собраны, разглажены, любовно подшиты…
Художник Анна Березовская
И какой смысл сегодня вылезать с криками про «сталинские репрессии», если совестишки мерзких фигляров не хватило, чтоб увидеть и пережить вместе с народом те подлые хрущевские издевательства… Кто из наших сраных писателей-мужчин хоть раз заикнулся, что при этом аморальном выродке в медвытрезвителях женщин брили наголо? А ведь это были женщины, чьи судьбы просто уничтожила война! И при Сталине никого не брили, а через что проходили женщины при поганом кровавом Хруще… это только Дедюхова напомнила.
В романе «Позови меня трижды…» читаем, как этих женщин выгоняли на общественные работы… Это ведь отсюда идет нынешняя манера коллекторов брить и насиловать женщин. А потому что для этого времени, вместо реальности, нам навязывается морока с надуманной «трагедией» Пастернака, у которого главная героиня начала в подростком возрасте крутить роман с сожителем матери. Типа ведь только такие малолетние проститутки — «тонко чувствуют» и «страдают», только они способны на «возвышенные чувства».
То, что в тот же момент, когда все носились с этим никчемным романом, женщин, имевших детей, занимавшихся при Сталине надомным ремеслом, начали гонять и преследовать в качестве «тунеядцев», — никто уже опять-таки и не вспоминает. Но не удивительно ли, что хамское, изуверское отношение к женщине, навязываемое этими скотами, устроившими кучу-малу совнархозов на уровне гражданских инициатив самоорганизации 18-19 годов гуманитарной катастрофы… так и застаревает в общественных отношениях в тот момент, пока Пастернак мостится в «легенды» со своей никчемной писаниной?..
Но, может, хоть что-то позитивное принесло «возвращение к читателю» этого эпохального произведения?.. Достаточно вспомнить, какими наездами на женщин сопровождалась публикация 1988 года, которую сейчас усиленно относят к 1989 году… чтобы уж так напрямую не связывались те разрушительные тенденции в обществе, которыми сопровождалось навязывание в очередной раз этой «легенды».
Опять-таки соглашусь с Ириной Анатольевной, что подобные общественные провокации с использованием специально созданной литературы — происходят при очередном государственном перевороте.
Художник Анна Березовская
…На днях обострилась другая, пусть менее растиражированная легенда, но тоже имевшая место в конце 80-х. Вернее даже… там ведь сошлось аж две легенды 80-х! Во-первых, это легенда о Варламе Шаламове, уже развеянная в 2009 году в статье «Слон и моська».
…Но я ждала, когда на меня выйдут с «незыблемым и вечным» Варламом Шаламовым. Как только написала, что любой государственный переворот в России сектором влияния всегда начинается с «критики сталинизма» — так и начала поджидать ходоков с иконкой св. Варлама наперевес.
Прекрасный Иосиф Виссарионович меня лично в жизни не слишком задевал. Если и были какие-то неудобства, то доставлял мне их не он, лампочки в подъезде тоже не он выворачивал, ЖКУ не повышал и не лгал напропалую.
Но было удивительно, как, оказывается, он много значил в жизни других демократов, просто житья им не давал. А Шаламова они мечтали всю жизнь почитать, а потом еще вслух при дамах процитировать.
Нисколько не заблуждаясь на счет личности товарища Сталина, которую я для себя определила как «император Николай I с привитым гипофизом Клима Чугункина«, не могу не отдать должное мучительным поискам истины этого незаурядного человека. Не могу не замечать его упорной работы над собой вплоть до момента, когда он действительно становится Великим Кормчим.
Со стороны вижу, как он внимательно и бережно восстанавливает структуру оперативного управления Российской империи. Каждый раз мне жаль этого пожилого человека, пусть не до конца разобравшегося в хитросплетении одновременного существования в России в середине 19-го века двух систем оперативного управления: коллегиальной и министерской. Но он все старается сделать по уму и по совести.
Поворотным моментом в окончательном понимании этой трагической фигуры своего времени стал его крик: «Ты не по следователям таскайся, Косыга, а работать иди! Работать!» И это в то время, когда сам он давно был лишен и личной охраны.
В экономике и государственном управлении ведь не рассказы Варлама Шаламова будут наиболее достоверным источником, а то, что люди, прошедшие войну, сделавшие куда больше Варлама для страны, — не писали рассказов про «ужосы сталинизма». Хотя им тоже приходилось отрываться от работы и идти к следователю. Но ни одного грязного слова в адрес Иосифа Виссарионовича никто от них не услышал.
И в то же время, поражает, какие мерзавцы, с каким грязным кровавым прошлым, с какими бесчеловечными «идеями» — вдруг полезли клеймить «сталинизм»… спустя три года после смерти Сталина. Нет, люди сознательно пошли на государственный переворот, ничего из области про «восстановление справедливости» здесь нет, один уголовный расчет «вали все, как на мертвого!»
И это происходит каждый раз, схема накатанная. Поэтому остается только раскатать «незыблемого» Варлама, чтобы элементарно не оставаться в тупике столыпинского вагона. Чтобы куда-то двинуться с той Колымы. Лично меня не прельщает перспектива составить компанию Варламу в его бесконечной отсидке, с которой он так и не выбрался.
«Слон и моська», 11.01.2009 г.
Там есть ссылки на фундаментальные исследования Дедюховой, абсолютно объективные, без каких-либо идеологических иллюзий. Просто отметим, что у последующих участников этой дискуссии нет ничего и близко в помине.
То есть, мы знаем, откуда и почему Дедюхова подходит к этой «легенде», которая мешает ее продвижению в анализе современности. Никакого анализа современности другими участниками не предлагается, у них, в лучшем случае, идет замена одних ярлыков на другие, одних шаблонов и клише — на более «прогрессивные». Поэтому у них не будет и приемлемых решений, каких-то выходов из этого хождения осликами по кругу — от одного штампа — к другому, с навешиванием очередных ярлыков.
К Шаламову, как видите, Дедюховой предъявляются вполне обоснованные претензии как к литературной легенде. Все остальные далее будут высказывать к нему претензии… на не литературном уровне, не касаясь художественных особенностей его творчества. В русле… почему ж эта «легенда» оказалась блефом?
Ну, может быть, надо сделать вывод и… о себе? Сказать, что вывалили этого Шаламова, потому что блефовали всегда, используя таких вот литературных шулеров с краплеными картами.
Дедюхова выясняет, что Шаламов входил в организацию троцкистского заговора р-рыволюционеров, которым оказалось недостаточным пролитой крови в тот момент, когда вся страна развивала разрушенное производство и забыла о кровавых мятежах никчемных подонков, которые построить карьеру и присосаться к чужому добру могут лишь на всеобщем разрушении и гуманитарной катастрофе.
Неудивительно, что всех «борцов со сталинскими репрессиями» нисколько не трогает то, что сегодняшняя малограмотная уголовная сволочь из юристов-экономистов сотворила с Дедюховой. А напрасно! Поскольку всем другим нормальным людям от этого ведь нисколько не легче! Напротив, всем намного сложнее, когда эта уголовная подлятина расправляется с Дедюховой, не забыв «приобчить» все ее исследование на уровне «я сам из головы выдумал».
Художник Анна Березовская
Например, только Дедюхова сопоставила человеческие потери первых лет революции (16 млн замученных и убитых, впервые в социологических сводках появляется графа «самоубийства до десяти лет») и сталинских репрессий (около трех млн человек репрессировано, но в рамках действующего законодательства). И далее как-то сам собой возникает вывод, что против сталинских репрессий выступают те, кому помешали устраивать революции, то есть бесконтрольные уголовные беспределы на государственном уровне. И разве это не так, если принять во внимание то, что мы переживаем последние четверть века?
Мне было интересно из работ Дедюховой узнать, что количество трудодней в колхозе при Сталине было 100 дней в году, а остальное время человек вообще работал на себя. А вот при Хрущеве это количество возросло в три раза… при резко сниженных начислениях на один трудодень… Так почему же об этом молчат все истерички, устраивающие общественные провокации с «ужосами сталинизма»? Или полагают, будто никто пока не осознал, каким ужасом оборачивается весь этот местечковый кипеж мрази уголовной, не способной на производительный труд на благо общества?..
Итак, во-вторых, здесь попытались задействовать протухшую легенду Варлама Шаламова и так и не взлетевшую легенду редактора «Литературной газеты» Юрия Полякова.
Варлам Шаламов
13.10.2016 г. Поляков в посвященном себе томе ЖЗЛ назвал Шаламова «тронувшимся умом»
Эти слова главного редактора «Литературной газеты» вызвали скандал в Сети
13 октября 2016 в 11:50, просмотров: 3906
Бурную дискуссию вызвал в Сети слова писателя Юрия Полякова о Варламе Шаламове, опубликованные в новой серии ЖЗЛ «Современные классики».
В посвященной главному редактору «Литературной газеты» Полякову книге Ольги Яриковой, озаглавленной «Последний советский писатель», мемуарист характеризует автора «Колымских рассказов» Варлама Шаламова как «слегка тронувшегося умом». Эта характеристика, процитированная в Facebook литературным критиком Сергеем Чуприниным, вызвала негодование литературной общественности.
Юрий Поляков фото: Наталья Мущинкина
«В Пестром зале (Центрального дома литераторов — ред.), — вспоминает Поляков в книге, — можно было послушать угрюмые колымские рассказы уже слегка тронувшегося умом Шаламова, он любил подсесть к компании молодежи».
Также главред «Литературной газеты» говорит о том, что там же, в Пестром зале ЦДЛ, можно было «запросто чокнуться с Григорием Поженяном или спросить совета у Межирова (советские поэты — ред.), который, с кием наперевес, спустился из бильярдной в бар — хлопнуть рюмку».
В комментариях пользователи Facebook подвергли сомнению утверждения Полякова как о Шаламове, так и об архитектуре ЦДЛ: они отметили, что из бильярдной возможно лишь подняться, а не спуститься в Пестрый зал.
Кроме того, было отмечено, что Шаламов не только не появлялся в Пестром зале, но и не читал свои произведения первым попавшимся слушателям.
Наиболее емко выразил общую реакцию Виктор Шендерович, написавший «Господи. Если ты есть. Ну, пожалуйста… Ну наведи уже глаза на резкость».
Спрашивается, а нам-то сегодня чего об этом говорить? Но… у Ирины Анатольевны с этими доморощенными «легендами» от мужичков, навязывающихся паразитами на бюджетные деньги, — столько же проблем, сколько у каждого из нас. Ей нынче некогда отслеживать, какими смелыми иной раз становятся эти доморощенные «легендарные» паразиты, чуть ли не в атаку поднимающиеся со своими шкурными расчетами наперевес.
Поэтому это было для нее последней каплей… хотя она просто не видела, что началось-то это все при бурном дележе ее наследия гораздо раньше, когда все несостоявшиеся «легенды» решили, что сдохнет она почище Шаламова на Колыме, растоптав с местными уголовными элементами ее жизнь.
Oct. 17th, 2016 г. Наглость
Полюбуйтесь на «писателя» по фамилии Поляков. Кстати, кто-то помнит хоть один образ, созданный им? Зато вновь творит «образ писателя» на фоне Шаламова. При этом простой, как валенок! Просто попытался давнюю статью о шаламове спереть, а получилось слишком неожиданно для него. Он же раньше ни разу ни о чем подобном не заикался.
Тоже мне, «бурная дискуссия»! Как кто что-то сопрёт, так начинают рейтинги «бурным дискуссиям» накручивать, а все вокруг переживают, не сдвинулся ли сам господин соврамши.
Нате вам первоисточник этой детской неожиданности. 2009 год! До этого только сейчас дошло. И тут же… «бурная дискуссия»! Когда уж все давно в курсе.
Там ведь один в один приемчик! Шаламов у нас за что так жестоко пострадал? А потому что считал, как в песне поется, «есть у революции начало, нет у революции конца». Решил пристроиться в просветители на кормежку, мол, неправильно Ленина истолковали, надо бы пожестче. Когда разбираешься с этим идейным борцом, большую благодарность испытываешь к тем, кто остановил этого мерзавца в зачатке, понимая, что кровищи все уже и без него нахлебались.
Далее ведь… только вспомнить, что с момента бубликации его рассказиков началось. Если вкратце, лучше не стало.
Но там речь даже не плагиате и местечковой попытке булками пихаться, а о том, что не может быть у мужчины (не говоря уж о писателе) — такая «долгоиграющая» совесть.Спрашивается, где у Полякова раньше совесть была? Родину при нем разрушили и разворовали… он сейчас с Шаламовым начал счеты из-за моих юбок сводить…
А время-то нынче такое, что слушать надо лишь тех, кто четко знает, как исправить ситуацию по нормативному пространству в три месяца. На других уже времени нет. Да и… всякую дрянь выслушивать — жизни не хватит.
Оригинал взят у
philologist в Юрий Поляков назвал Шаламова «тронувшимся умом» 2016—10—14
Бурную дискуссию вызвал в Сети слова писателя Юрия Полякова о Варламе Шаламове, опубликованные в новой серии ЖЗЛ «Современные классики», — сообщает корреспондент «МК» Алексей Обухов. В посвященной главному редактору «Литературной газеты» Полякову книге Ольги Яриковой, озаглавленной «Последний советский писатель», приводится высказывание Полякова о Шаламове, в котором автор «Колымских рассказов» характеризуется как «слегка тронувшийся умом». На это место в книге обратил внимание на своей странице в фейсбуке литературный критик Сергей Чупринин.
В Пестром зале (Центрального дома литераторов — ред.), — вспоминает Поляков в книге, — можно было послушать угрюмые колымские рассказы уже слегка тронувшегося умом Шаламова, он любил подсесть к компании молодежи». Также главред «Литературной газеты» говорит о том, что там же, в Пестром зале ЦДЛ, можно было «запросто чокнуться с Григорием Поженяном или спросить совета у Межирова (советские поэты — ред.), который, с кием наперевес, спустился из бильярдной в бар — хлопнуть рюмку».
В комментариях пользователи Facebook подвергли сомнению утверждения Полякова как о Шаламове, так и об архитектуре ЦДЛ: они отметили, что из бильярдной возможно лишь подняться, а не спуститься в Пестрый зал. Кроме того, было отмечено, что Шаламов не только не появлялся в Пестром зале, но и не читал свои произведения первым попавшимся слушателям. Наиболее емко выразил общую реакцию Виктор Шендерович, написавший «Господи. Если ты есть. Ну, пожалуйста… Ну наведи уже глаза на резкость».
Здесь бы надо поинтересоваться, где там «легенда» Михаила Задорнова, бившего себя в грудь, как его лично заботили Рюковичи, не постыдившего врать, будто это он писал о них с 2009 года…
Неудивительно, что читать морали по поводу наезда на всесильного Полякова, пойманного Классиком на кармане, вылезли люди… с определенной спецификой. Они были явно не в курсе, что произошло и другими писучими деятелями нашей современности, попытавшимися прибрать к рукам хотя бы образ бесподобных джидаев.
Их попытки «вразумить молодежь» очень напоминали то, как бесноватый Шаламов подсаживался к молодежи со своими «колымскими рассказами»…
Сергей Соколкин Хороший писатель, зря Вы так… Читать его интересно.
Валерий Ким вам — хороший, а нам — обычное дерьмо! не понимаете в литературе, так нечего навязывать свой дурной вкус. может, с Достоевским эту проститутку еще сравните? ни разу не пригодился, а нынче решил по карманам шарить. как был дерьмом на подхвате спецухи, так и остался.
Анатолий Поляков Вот опять: то ли у него что-то украли, то ли он что-то украл… Вот так и размножаются мертвые волки.
герман гецевич Хорошо его откормили в Пёстром зале ЦДЛ. Шаламов-то — великий писатель, а это — литературный функционер.
Валерий Ким шаламов тоже не будет «великим»! не надо наивничать. это два идеологических сапога — пара. но в данном случае подонок-поляков еще и вор. а шаламов — лживое дерьмо. и кстати, обоих пиарили перед развалом СССР. Но раз после них страну развалили — оба сатанинское дерьмо. Оба! все проверяется по результату, а не по вашему безответственному оценочному суждению, гы-гы.
герман гецевич Валерий, Варлам Шаламов — честнейший из людей, который, пройдя все круги ада, сохранил человеческое достоинство. За его плечами — сталинские концлагеря и страшный жизненный опыт. Он не написал ни одной лживой строки, за которую может быть стыдно. Единственное, когда вышли «Колымские рассказы» на Западе, он испугался, что его лишат возможности зарабатывать литературным трудом и отправил покаянное письмо в Союз писателей. Не комсомольскому работнику осуждать его моральный облик. Что же касается страны, то её никто не разваливал. Она сама развалилась, потому что эта империя 70 лет создавалась путём насилия и зла.
Дмитрий Погодин герман гецевич Шаламов — организм, не способный к производительному труду на благо общества. Тем более не способный писать большую прозу. Резюме — Шаламов — проститутка на окладе.
герман гецевич Ты сам-то длиннее комментария в фейсбуке что-нибудь написал, чтобы говорить о Шаламове.Тебе бы понюхать то, что 30 лет нюхал Шаламов в лагерях.
Дмитрий Погодин герман гецевич А я занимаюсь сложным производительным трудом, это во-первых. Во-вторых, мое домашнее образование не позволяет мне хамить незнакомым людям. Под репрессии попали многие, начиная с Рокоссовского и заканчивая моим дедом. Однако были людьми и остались людьми. Мой дед прошел войну, был награжден боевыми орденами и медалями. Воевал на Ленинградском фронте. А Ваш дед где воевал? Ташкентский фронт оборонял?
Александр И. Морозов герман гецевич «Она сама развалилась, потому что эта империя 70 лет создавалась путём насилия и зла.» — Вы дурак? или провокатор?
Yefim Belenky Дмитрий Погодин Ну что же Вы так о своем домашнем образовании отзываетесь…. С хамством у Вас все в порядке… Даже замечательный писатель Шаламов, продолжатель лучших традиций русской литературы, у вас в проститутки попал. Уж не Ваши ли родственники ему зарплату платили, когда он в колымских лагерях был. Вы уж простите его, что с лагерной баланды его труд был недостаточно производительным и «сложным»… Кстати, не только Ваш дед на фронте с немцами воевал.
Леонид Козарез герман гецевич Мда, сама развалилась? А что тогда по Белому дому надо было стрелять? и уложить более 5 тыс. человек? Это все плата за право Ельцина кричать — «берите независимости, сколько хотите»? Какое хамство.
Александр И. Морозов Yefim Belenky тварь бездушная Ваш шаламов, сидите в Сан-Хосе со своим шаламовым, на нем крови немеряно, и если бы не посадили ещё больше бы было. Все таки не доглядел Лаврентий Павлович, какие суки выжили :)
герман гецевич По Белому дому, в октябре 1993 года, надо было стрелять, чтобы выбить оттуда банду Руцкого, которая не подчинилась законному Указу Президента России о роспуске Верховного Совета и спровоцировала военный переворот. Кто уложил 5 тысяч человек? Вы что бредите? Такой статистики нет. Это ваши инсинуации. Дом был полностью эвакуирован. В нём оставались только охрана и штаб Руцкого. Другая команда «героев» во главе с Макашовым, отправилась громить телецентр «Останкино». Погиб журналист.
герман гецевич Мой отец воевал. А после войны участвовал в разминировании. Был ранен. Дядя, поэт Павел Коган погиб под Новороссийском в 1942 году. Ему было всего 24 года. Бабушка всю войну шила бурки для солдат советской армии… Шаламова же осудили по ложному обвинению, по делу сфабрикованному в недрах НКВД. Нет на нём никакой крови. Это всё ложь. Именно на лжи и страхе держалась сталинская идеология. И отрыжки сталинизма в ваших комментариях.
Александр И. Морозов герман гецевич ну во-первых, прежде чем писать бред про законный указ… вы бы подняли Конституцию действующую тогда, а? во-вторых — что вы родственников суёте, вы то каким боком к ним? ну обсуждать шаламова, это все равно, что обсуждать какой хороший был штрассер мл.
Дмитрий Погодин Александр И. Морозов традиционная забава этой группы организмов путать теплое с мягким. Своей внятной аргументации изначально нет, вот и тянут «сырым и вареным» с окружающих. Нежить, одним словом.
Yefim Belenky Alexandr Morozov Alexandr Morozov Вы не перепутали случайно. Не мог Шаламов море крови пролить никак. Об этом как раз Лаврентий Палыч позаботился, упрятав его на Колыму. Всего в лагерях 27 лет просидел с небольшим перерывом. А уж сам Лаврентий Палыч уж море крови пролил. Я на всякий случай ссылку на биографию Шаламова прилагаю ссылку.
Не для Вас, а для Ваших молодых друзей. Вы то, судя по осанистой бородке должны ее знать (Вы тут поминали провокатора). Вы угадали, стоит у меня в Сан-Хосе на книжной полке книга Шаламова «Колымские рассказы», где я, кстати, не сижу, а работаю. За что, Вы его, одного из лучших русских писателей ХХ-го века на чужбину отправляете? Глядишь, читали бы его, и нравы бы мягче стали, и не было путаницы, кто пролил «крови немеряно», а кто сумел выжить, сохранить душу свою и талант. Что же Вас так привлекает в Лаврентии Палыче, которого Вы еще журите за недоработку? Он ведь и Королева, отца космонавтики, на Колыму отправил , да опять не доглядел, выжил тот, да глядишь и пригодился потом… А авиаконструктор Туполев, а великий генетик Вавилов, им несть числа… Я это пишу не для Вас, а для Ваших молодых последователей. Может примут чего к сведению…
Шаламов, Варлам Тихонович — Википедия
Варла́м Ти́хонович Шала́мов (5 [18] июня 1907, Вологда, Вологодская губерния, Российская империя — 17 января 1982, Москва, СССР) — русский советский прозаик и поэт. Создатель одного из литературных циклов о жизни заключённых советских исправительно-трудовых лагерей в 1930—1956 годах.герман гецевич Нет, Ефим, не примут… Трагические страницы истории России так ничему и не научили людей. И это не от недостатка информации, а от конъюнктурного рабского желания вписаться в политическую атмосферу времени,в его советский контекст, в его тренды… Вполне осознанный и намеренный шаг, как повесить, например, над воротами музея ГУЛАГа чучело Солженицына, назвав его предателем и «литературным власовцем». Ничего не изменилось за 60 лет. Просто тогда могли посадить за пересказ анекдота, а сегодня за перепост неугодного кому-то материала. Тогда писали доносы, а сегодня комментарии подобного рода. Масштабы, конечно, не те, люди другие, а «машинка» та же…» Да и яблочко от яблоньки недалеко падает…
Александр Потоцкий Yefim Belenky конечно, он не смог! Но собирался! Его организацию, вроде местечкового БУНДа, ликвидировали. Поскольку в этот момент началось становление нормативной системы. Прошло время уголовного местечкового куража!
Александр Потоцкий герман гецевич вы отвечать-то по другим вопросам будете! Не стоит лезть с навязыванием нравственных критериев, это наезд на свободу совести. А с этим пошли бы вы в жэ, раз до сих пор сам не понял, что творили последние 25 лет. А в отличие от вас, мы все уже поняли. И объяснили это нормальные инженеры, а не дерьмо вроде поляковых или шаламовых.
В качестве «материалов к размышлению», приведем несколько старых уже публикаций, которые в свое время отчего-то тонули в полном небытии, никак «не взлетали». С этим ведь тоже интересно разобраться.
Вначале… такая легенда о «новонайденных» текстах Шаламова… которые продолжают и продолжают публиковать разного рода современные… хм… продолжатели. У них все время продолжается бой, и сердцу тревожно в груди… И как ни стараются, все никак не могут победить эти проклятые «сталинские репрессии»… не задумываясь, как такие, как Шаламов пили бы кровищу стаканами, не подрежь им крылышки Великий Кормчий… Мы-то такое видели не раз.
21st-Jul-2014 11:17 am Низость. О публикациях Шаламова в «Литературной газете» Юрия Полякова
Хочу обратить внимание, что Валерий Есипов — несомненно, с одобрения владельца копирайта Александра Ригосика и своих коллег по сайту shalamov.ru — продолжает публиковать новонайденные тексты Шаламова в газете одиозного совкового мракобеса и попросту м…дака Юрия Полякова .
В конце июня Есиповым напечатаны там обнаруженные в архиве колымские стихи Шаламова («Если вернёшься домой». Неизвестные стихи. «Литературная газета», № 25, 25/06/2014).А вот цитата из прошлогоднего интервью Полякова , относящаяся к Шаламову :
«А когда у режиссера «Завещания Ленина» мы в «Литературной газете» спросили: почему он не осветил в фильме, что Шаламов […] во время заключения агитировал за Гитлера, режиссер ответил, что время этой правды еще не пришло».
Поляков на голубом глазу утверждает, что Шаламов агитировал за Гитлера — не то, что это записано в протоколах его допросов со слов доносчиков, а то, что действительно агитировал — и приписывает Досталю ответ, что «время этой правды еще не пришло», т.е. это, конечно, правда, но обнародовать ее рановато. Печатать вещи Шаламова в газете, редактируемой таким лжецом и шаламовоненавистником, кощунственно и постыдно!
Далее хочу привести прошлогоднюю статью Полякова, которая должна была бы окончательно развеять… однако только обострила.
08-04-2015 г. Левиафан и Либерафан
Становлюсь «историческим» человеком. Не успели утихнуть страсти по «детектору патриотизма», о необходимости которого я образно обмолвился в эфире, как грянула история с худсоветами. И на меня вновь ощерился отечественный Либерафан – извечный враг Левиафана. Либерафан, кстати, вовсе не золотая рыбка, исполняющая общечеловеческие желания, а тоже чудище «обло, стозевно»: за нашу и вашу свободу в клочья порвёт.Дело было так. Общественная палата затеяла круглый стол «Театр и общество», навеянный, конечно, скандалом с «Тангейзером». Выступая там, я, помимо прочего, вспомнив о пользе советских худсоветов, предложил создать при Министерстве культуры «конфликтный худсовет» – КХС. Что-то вроде МЧС, но только в сфере искусства. У вас беда? Тогда мы летим к вам. Или идём, если беда, скажем, в Московском драматическом театре им. Станиславского, измученном электричеством. Всероссийской свары в Новосибирске можно было избежать, если бы вовремя вмешалась группа товарищей, «неглупых и чутких», представляющих разные «тренды» отечественной культуры, но озабоченных её процветанием. Однако помощь пришла поздно, да ещё в виде православных протестантов, и Москва стала прирастать Сибирью. Вот уже и свиная голова опасно улыбается на пороге МХТ им. Чехова, предостерегая Олега Табакова, что из доставшейся ему половины Художественного театра не следует устраивать кунсткамеру с заспиртованными богомолами и засушенными бесноваторами.
И вот, едва я заговорил о худсоветах, поднялся шум. Реакция была такая, словно я предложил прилепить на грудь нашему двуглавому орлу серп и молот. Не меньше! Гнев изрыгали и театральные брехтазавры, хранящие на заслуженной чешуе рваные раны от проклятого совка. Сердилась и СМИ-шная молодь, для которой перестройка – седая древность. Почему такая реакция? На какой плавник коллективного Либерафана я ненароком наступил? Давайте разбираться. И начнём с «Тангейзера». Всем хочется придумать что-то новое. Кулибин, например, изобретал. Кулябин изгаляется. Сам признался в интервью: взыскуя славы и просчитывая будущий эпатаж, он колебался между холокостом и христианством. Выбрав второе, режиссёр не ошибся: в противном случае, не доводя дело до премьеры, его просто тихо смахнули бы в творческое небытие, как таракана, забежавшего на праздничный стол. Режиссёра лишить профессии гораздо легче, чем, например, писателя или живописца. Он без театра – как генерал без рядовых. Постановщику для самовыражения нужно слишком много, прежде всего – деньги. А деньги в России даёт государство и режиссёрам, и олигархам, и нанотеологам… Грудной у нас капитализм: без державной титьки – никуда!
Иные спрашивают: а в чём, собственно, преступление молодого постановщика, за которое наказали директора театра? В богоборчестве? Но сложные, противоречивые отношения искусства и религии теряются в веках. Кстати, Вагнер, будучи христианином, уносился гением в пучины германского племенного язычества, предвосхищая невольно наступательную мистику Третьего рейха, за что музыку автора «Лоэнгрина» в некоторых странах даже не исполняют, а 200-летие композитора отметили, в том числе и в России, словно извиняясь. Наша газета – редкое исключение. Но если мы однозначно станем на сторону клира, то куда денем лицейский «афеизм» Пушкина, антипоповские выходки молодого Есенина, лефовское безбожие Маяковского?
Впрочем, одно дело – искреннее, мятежное, заложенное, видимо, в генезисе таланта богоборчество, которое художник сам преодолеет, если доживёт. И совсем другое дело, когда богохульство – расчётливый продюсерский ход. Если хотите, кощунство и святотатство – это шпанская мушка и виагра современного искусства. По-другому не получается…Если кто-то думает, что найти «смелый ракурс» для рекламной заманухи безумно трудно, то он сильно ошибается. Вот вам навскидку «версия», в отличие от кулябинской вытекающая из замысла Вагнера, а он был не только композитором, но поэтом, лично сочиняя либретто, выверяя каждое слово. Помните, Тангейзер за свои венерические грехи так и не вымолил пощады у папы римского? Видимо, индульгенции на тот момент кончились. Понтифик явно в насмешку сказал, что прощение грешный рыцарь получит, когда расцветёт и прорастёт папский посох. То есть никогда. Как известно, посох, жезл – это традиционные замещающие фаллические символы. Справьтесь у Фрейда или ближайшего сексолога. Теперь вообразите: в финале оперы на сцену выходит сам папа римский с расцветшим замещающим символом. Ну и как вам? Учитывая нынешнее недружелюбие Польши, понтифику можно придать внешнее сходство с Иоанном-Павлом (Войтылой). Думаю, скандал из Новосибирска через Москву перекинется в Брюссель. А дальше – переговоры в Минске под эгидой Лукашенко. Баш на баш: вы снимаете санкции, а мы – «Тангейзера». Вот это скандал!
Стремление оскорбить чувства верующих не новость. Возможно, и моя «версия» покажется кому-то непростительной дерзостью. Кстати, в дневнике Е.С. Булгаковой есть характерная запись. Михаил Афанасьевич вернулся из редакции, кажется, «Безбожника», мрачным и сказал с возмущением: «Тому, что они там вытворяют, прощения нет!» Сын киевского священника сам вынашивал «роман про Понтия Пилата». (Это тогда-то!) И его возмущало не вторжение писателей в мир веры, но прагматическое кощунство атеистов на зарплате. Либерафан в ту пору разгулялся: рушили храмы, казнили священников, в основном православных, хотя досталось всем конфессиям, даже тем, что активно помогали революции. Кстати, тема у нас почти табуированная…
Однако проходит совсем немного времени, и Таиров губит себя, поставив злополучных «Богатырей» на либретто вредного мужика Демьяна Бедного. Спрашивается, а что такого натворил Камерный театр? Ну, подумаешь, князь Владимир напился с дружиной и в пьяном угаре крестил Русь. Делов-то! Пустяки в сравнении с мощами, вытряхнутыми из рак. Абсолютно в русле антирелигиозной пропаганды. Но к тому времени Левиафан вновь пересилил Либерафана. Приближалась война, а сражаться без исторической памяти и веры – дело безнадёжное.
Кстати, язвительный Булгаков символически сквитался-таки со своими театральными антиподами, обвинявшими его в архаике, походя заметив, что Мейерхольд погиб во время репетиции под обрушившейся трапецией с голыми боярами. Каково! Автор «Багрового острова» был против эксперимента? Ничуть. Тут что-то другое. Мастер понимал: традиция – это историческое сложение усилий многих талантов, от неё нужно отталкиваться, а не попирать в спесивой гегемонии. Кстати, он оказался провидцем. Трапеции рухнули и погребли многих.
В чём же суть нынешнего конфликта? Почему общество лихорадит то от гельмановских пакостей, то от выставки «Осторожно, религия!», то от кривляний Pussy Riot у алтаря, то от занудных непотребств Богомолова? А теперь вот и Тим Кулябин поместил Спасителя в венерический лупанарий. «Художник на всё право имеет! Потомки разберутся!» – воскликнет редактор журнала «Театр» Марина Давыдова, которую от комиссарши Гражданской войны отличает разве что отсутствие маузера на ремне. Да, имеет. Причём такое же, как и граждане, протестующие, что их налоги идут на оскорбительные выдумки и экспериментальный вздор. Лучше поможем детям Донбасса!Но не всё так просто. Проблема куда глубже. В лаборатории можно всё. Как известно, профессор Преображенский, не интересовавшийся судьбой детей Германии, в домашних условиях превратил собаку в человека, но увидев, как Шариков пошёл во власть, сначала над кошками, вернул его в первобытно-четвероногое состояние. Испугался. Кстати, замечательный режиссёр-коммунист В. Бортко в классической экранизации «Собачьего сердца» добавил, по-моему, важную деталь: решение «дегуманизировать» уполномоченного по очистке приходит, когда тот появляется на трибуне в киноновостях. Ныне тотальный охват и молниеносная отзывчивость информационного пространства таковы, что любые лабораторные монстры, големы и косяки, выскочив из булькающей реторты, поражают общественное сознание. Часто необратимо. Достаточно вспомнить «бандеризацию» Украины, а ведь началось всё с исторических галлюцинаций академика Грушевского.
Как примирить право художника на самовыражение с правом людей не страдать, попав в информационно-культурное пространство, засорённое отходами фобий и умопомрачений? Не включать телевизор, не ходить в театр? Тогда давайте и голодать, ведь в колбасе попадаются крысиные хвостики! Лично я не хочу, чтобы мой внук, придя на «Евгения Онегина», скажем, в Театр имени Вахтангова, увидел, как актёр, декламируя: «Татьяна, русская душою», указывает пальцем на свой замещающий жезл. Видимо, господин Туминас полагает, что русская душа расположена не там, где литовская.
И вот ещё проблема, которую я пытался поднимать, когда вёл передачу «Контекст» на «Культуре», вызывая глухое недовольство приглашённых экспертов и бессильное сочувствие руководства канала. Чтобы понять степень новизны, зритель должен иметь хотя бы представление о норме, об «исходнике», с которого начинается череда интерпретаций. Ведь согласитесь, по сравнению с Гамлетом-копрофагом Гамлет-гей – это вроде как и норма. Когда-то я был учителем-словесником, не могу даже сообразить, куда сегодня можно повести учеников, чтобы они увидели на сцене «исходник». ТЮЗы давно превратились в зоны рискованного, если не болезненного самовыражения худруков. Но внутренняя ориентация на норму необходима. Неслучайно психиатры частенько повреждаются в уме. Почему? Да потому, что больше общаются с ненормальными, чем со здоровыми. В такую же ситуацию зачастую поставлены нынешние зритель и читатель. Берёшь в руки «большую книгу» – и, кажется, читаешь историю болезни, позаимствованную из психдиспансера.
Ну ладно, в Москве ещё есть места, где можно увидеть «исходник»: Малый, МХАТ им. Горького, Маяковка… Но наш Либерафан активно мечет икру во все пределы Отечества. Что прикажете делать, если в единственный облдрамтеатр присылают пестуна «Золотой маски» (так случилось в Пскове), и тот, порушив проверенный временем репертуар, выгоняет на сцену полуголых пионерок читать дурными голосами «Графа Нулина»? Что остаётся пока ещё нормальным губернским гражданам, желающим вырастить нормальных детей? Взять штурмом театр и повесить бесноватора на штанкете, как на рее? Успокойтесь, пошутил…
Вот для подобных конфликтных ситуаций я и предложил создать КХС, чтобы в спор вступала третья сторона – безусловные авторитеты, к мнению которых прислушаются. Другого выхода нет. Театральная критика давно превратилась в приживалку при «Золотой маске». А Минкульт традиционно воспринимается «продвинутой» творческой интеллигенцией как щупальце Левиафана. Кстати, худсовет быстрого реагирования необязательно должен в конфликте вставать лишь на сторону возмущённых традиционалистов, которые тоже ошибаются. В случае если дерзость художественно оправданна и не является кощунством, КХС защитит экспериментатора, сказав «фу!» Левиафану.
Впрочем, конфликт между Левиафаном и Либерафаном вечен, в нём заложено онтологическое противоречие между теми, кто хочет неведомого нового, и теми, кому достаточно обжитого старого. Всё, что мы имеем, результат компромисса. Если Левиафан и Либерафан не договариваются, они гибнут. При этом каждый думает, что победил.
Ну, и завершая сегодняшний обзор легенд, хочу дать слово другой стороне, чтобы вы вполне оценили уровень аргументации.
«Апофигей» добрался до Шаламова…
Главред «Литгазеты» обвинил Шаламова в гитлеровской агитации
Мнение, что писатели — люди, в общем-то, поверхностные и недостаточно образованные, явилось не сегодня. Резкое понижение культуры началось, как известно, в сталинские 1930-е годы, когда в литературу хлынули толпы Иванов Бездомных, воспринимавших жизнь исключительно своим сермяжным «нутром». Их нисколько не интересовали ни Гекуба, ни бином Ньютона, ни энциклопедия Брокгауза и Ефрона (заменявшая тогда Википедию). Заставший те годы, между двумя своими арестами, В. Шаламов с удивлением отмечал, что общая культура писателей деградировала, и они в этом отношении много уступают ученым, которые «даже в писательских вопросах, в вопросах психологии творчества пограмотнее любых писателей».
В. Шаламов никак не мог предполагать, что настанут еще более худшие времена, когда и его собственное честное и доброе имя будут склонять в разного рода невежественных и оскорбительных тонах некоторые представители писательской профессии.
Речь идет о грубых инсинуациях, которые со странным упорством распространяет главный редактор «Литературной газеты», он же — воинственный неосталинист, «просвещенный консерватор», неутомимый искатель «врагов Отечества» и прочая и прочая, Ю. Поляков.
Тех, кто смотрел 10 мая программу ТВЦ «Право знать!»о проблемах патриотизма, где участвовал обязательный в таких случаях Ю. Поляков, не могла не шокировать тирада писателя:
«…Фигуры умолчания — это в основном оружие тех самых либералов, которые нас начинают упрекать в том, что мы не говорим всю правду. И вот у меня был спор: а что же вы не говорите о Варламе Шаламове, которому во время войны добавили третий срок. А за что добавили? За то, что Шаламов в заключении агитировал за победу Гитлера. Он считал, что победить Сталина можно тогда, когда Гитлер оккупирует Советский Союз…Так правду-то они (либералы) не договаривают».
Это не обмолвка писателя-патриота. Это, как выясняется, его давно обкатанная домашняя заготовка и даже своего рода конек. Примерно то же самое Ю.Поляков говорил двумя неделями раньше, 27 апреля, в интервью «Вечерней Москве», в русле своей любимой темы о «смердяковщине»:
«Не надо упрощать, считать, что это позиция каких-то уродов. Нет, увы. Например, не обижайтесь, но Варламу Шаламову добавили срок за то, что он в заключении агитировал за победу Гитлера. К сожалению. Это опубликовано и, увы, документально подтверждено: он уверял, что Сталина можно одолеть только с помощью немцев. Кстати, автора «Колымских рассказов» арестовали как члена подпольной троцкистской организации. Это не умаляет его большой талант, но объясняет жестокую его судьбу».
И предыстория всего этого нашлась в Сети: еще в 2013 году, выступая на заседании известного Изборского клуба, Ю. Поляков твердил про то, что «Шаламов был арестован за то, что был троцкистом, а во время заключения агитировал за Гитлера».
Досье на тему «Поляков против Шаламова», таким образом, сформировано, и можно понять, что изобретатель «детектора патриотизма» давно присмотрел себе жертву и без устали муссирует-эксплуатирует ее с своих целях….
Что тут сказать? Когда натыкаешься на абсурд— ни ахи, ни другие междометия не помогают. И даже апелляции к медицине (прежде всего к доктору Преображенскому) насчет «пунктика» нашего героя — кажутся слабоватыми аргументами: психическое здоровье редактора «Литературной газеты», судя по его вальяжному экранному виду, сомнений не вызывает.
Все, думается, проще: Ю. Поляков настолько вошел в патриотический раж, что не замечает, что одновременно впал и в воспетый им самим «апофигей». А эта штука ( от комсомольско-молодежного «все по фигу»— в его апофеозе) связана не только с потерей неких нравственных ориентиров, но и с потерей чувства реальности.
Чтобы вернуть Ю.Полякова на землю, я, немного подумав, хочу положить его … на нары. На те самые колымские нары штрафного прииска «Джелгала» 1943 года, откуда возникла гнусная сплетня-донос на Шаламова — «поклонника Гитлера», стоившая писателю десятилетнего срока.
В рассказе «Мой процесс» Шаламов так писал о настроении своего соседа по нарам:
«Он назвал меня дураком, а я написал, что он хотел отравить правительство. Мы сочлись! Он мне — цитату, а я ему — ссылку. Да не ссылку, а тюрьму или «высшую меру».
Подобие такого соседа-стукача и представляет, увы, уважаемый Юрий Михайлович Поляков. Не верите? Давайте по документам.
Колымское следственное дело Шаламова №125856 было впервые опубликовано в 2004 году — его нашли в архивах ФСБ, а ныне оно находится в свободном доступе. Как оказалось, рассказ Шаламова «Мой процесс» не на 100, а даже на 200 процентов совпадает с материалами дела — с тем, как упорно и настойчиво «шили», «клеили» ему «восхваление Гитлера» и другое (до «шпионства в пользу Японии», к счастью, не дошло) его соседи по бараку, некто Кривицкий и некто Заславский. Один из них являлся, между прочим, бывшим членом ВКП(б), другой — бывшим членом ВЛКСМ.
Видимо, по этому родственно-партийному признаку Ю. Поляков и доверился показаниям лжесвидетелей-доносчиков. Понятно, что писатель пробежал в свое время бегло следственное дело Шаламова. Но считать показания стукачей — правдой, а юридистику сталинской эпохи — вершиной правосудия, способны только люди с особыми наклонностями, свято верящие в мудрые усы Иосифа Виссарионовича. По крайней мере очевидно, что почтенный Ю. Поляков не удосужился прочесть дело №125856 до конца. Ибо в нем есть и определение военной коллегии Верховного суда СССР от 18 июля 1956 года, которое сняло с Шаламова все обвинения и тем самым реабилитировало его.
Так что цена показаний Кривицкого-Заславского, а с ними и Полякова — ни гроша не стоит.
Навет о «восхвалениях Гитлера» смыт с Шаламова, таким образом, еще пятьдесят лет назад. А навет о «троцкизме», к сожалению, позже — лишь в 2000-м году, когда он был официально реабилитирован по первому делу 1929 года об участии в антисталинской оппозиции.
Сегодня об этом знает каждый читатель, хоть немного интересующийся Шаламовым и заглядывающий в ту же Википедию.
По какой же графе образования-просвещения числить воинственного редактора «Литературной газеты»? ЦПШ— Центральной партийной или церковно-приходской школы? Такие ассоциации возникали уже не раз. Например, когда наш пламенный патриот, начиная, казалось бы, благородное дело, «вляпывался» из-за своего бескультурья (это в связи к его безумно-храбрым протестом против празднования 100-летия А. Солженицына, когда Ю. Поляков заявил о якобы добровольной эмиграции писателя).
Такие несуразности — вполне в духе наследников Ивана Бездомного, которым ныне, к сожалению, доверена роль предводителей главного литературного органа страны.
В заключение должен заметить, что изобретение Ю. Полякова — «детектор патриотизма» — выросло отнюдь не на пустом месте. Некогда подобными же делами баловались небезызвестные М. Катков и А. Суворин. Недаром их ныне прославляет поляковская «Литературная газета»— как «охранителей Отечества».
Интеллигентным же читателям известно, что катковские «Московские ведомости» и суворинское «Новое время» прославились прежде всего на ниве шовинизма и политического доносительства. К месту будет напомнить, что А. Герцен называл деятельность Каткова не иначе, как «собачьим ремеслом»…
В сокращенном виде статья опубликована в «Новой газете», № 51 ОТ 20 мая 2015 г..
Продолжение следует…
Читать по теме:
1 comment
Понятно, что никакие это не «легенды», а провокации против всего общества. А раскрываются только у вас. Земной поклон за ваш труд!