Так что все эти выводы активов и капиталов, нынешнее бурное обсуждение в русле «Остап Ибрагимович, а когда мы будем делить наши деньги?»… это все следствие плодотворной работы Трехсторонней комиссии и прежде всего ее главного создателя и выгодополучателя — Дэвида Рокфеллера.
Смерть Дэвида Рокфеллера, фактического патриарха американского истеблишмента, в возрасте 101 года господствующие СМИ встретили похвалой за его предполагаемое человеколюбие. Я бы хотел внести свой вклад в написание более честного портрета этого человека.
Американское столетие Рокфеллера
В 1939 году вместе с его четырьмя братьями — Нельсоном, Джоном Д.-Третьим, Лоренсом и Уинторпом — Дэвид Рокфеллер и их «Фонд Рокфеллера» профинансировали совершенно секретные «исследования мира и войны» в нью-йоркском «Совете по международным отношениям», самом влиятельном частном аналитическом центре США по внешней политике, который также контролировался Рокфеллерами. Еще до начала Второй мировой войны собралась группа американских научных работников, чтобы спланировать послевоенную мировую империю, что осведомленный Генри Люс, издатель журналов «Тайм» и «Лайф», назвал позднее Американским столетием. Они создали программу по захвату глобальной империи у обанкротившихся британцев, но осторожно решили не называть это империей. Они назвали это «распространением демократии, свободы, американского свободного предпринимательства».
Их проект смотрел на геополитическую карту мира и планировал то, как США сменят Британскую империю как фактически господствующая империя. Создание Организации объединенных наций было важной частью этого. Братья Рокфеллеры пожертвовали землю на Манхэттене для штаб-квартиры ООН (и в процессе этого заработали миллиарды на повышении цен на примыкающие участки земли, которыми они также владели). Это тот самый рокфеллеровский метод «благотворительности». Любая безвозмездная помощь рассчитана так, чтобы увеличить богатство и влияние семьи.
После войны Дэвид Рокфеллер доминировал во внешней политике США и бесчисленных войнах в Африке, Латинской Америке и Азии. Группировка Рокфеллера создала Холодную войну против Советского Союза и альянс НАТО, чтобы удержать возрождающуюся Западную Европу в положении американского вассала. То, как они это сделали, я задокументировал в своей книге «Боги денег». Здесь же я рассмотрю несколько примеров преступлений Дэвида Рокфеллера против человечества.
Биологические исследования Рокфеллера: «Контролируете людей…»
Если благотворительность мотивируется любовью к нашему ближнему, то гранты «Фонда Рокфеллера» — нет. Возьмем, к примеру, медицинские исследования. В период до 1939 года и начала войны «Фонд Рокфеллера» финансировал биологические исследования в «Институте кайзера Вильгельма» в Берлине. Это была нацистская евгеника — как вывести более совершенную расу и как уничтожить или стерилизовать тех, кого они считали «неполноценными». Рокфеллер финансировал нацистскую евгенику. Компания «Standard Oil» Рокфеллера также нарушала законы США, чтобы втайне поставлять нацистским ВВС дефицитное топливо во время войны. После войны братья Рокфеллеры организовали приезд в США и в Канаду ведущих нацистских ученых с подчищенными документами, участвовавших в ужасных экспериментах над людьми, чтобы они продолжили их исследования в области евгеники. Многие работали в совершенно секретном проекте ЦРУ «MK-Ultra».
В 1950-е братья Рокфеллеры основали «Совет по делам народонаселения» для продвижения евгеники, замаскированной под исследования населения для контроля рождаемости. Братья Рокфеллеры были ответственны в 1970-е за совершенно секретный проект правительства США, руководителем которого был советник по национальной безопасности от Рокфеллеров Киссинджер, проект NSSM-200 назывался «Потенциальные последствия роста населения в мире для безопасности США и заокеанских интересов». Проект утверждал, что высокий рост численности населения в развивающихся странах с таким стратегическим сырьем как нефть или минералы является «угрозой национальной безопасности» США, так как большее число населения требует экономического роста с использованием этих ресурсов внутри страны (sic!). NSSM-200 сделал программы сокращения населения в развивающихся странах предварительным условием для американской помощи. В 1970-е «Фонд Рокфеллера» Дэвида Рокфеллера также финансировал вместе с ВОЗ разработку специальной противостолбнячной вакцины, которая ограничивала численность населения посредством того, что женщины не могли сохранять беременность, в буквальном смысле выступая против самого процесса воспроизводства человека.
«Фонд Рокфеллера» создал целую сферу генетических манипуляций через владение корпорацией «Монсанто» и финансируя биологические исследования в университетах, чтобы создать «генетическое оружие» и другие методы искусственного изменения выражения гена заданного растения. Целью ГМО с момента спонсорства Рокфеллером катастрофического проекта «Золотой рис» на Филиппинах было использование ГМО для контроля пищевой цепочки человека и животных. Сегодня более 90% всех соевых бобов, выращиваемых в США, являются генномодицифированными и более 80% всей кукурузы и хлопка. Но при этом они никак не маркированы.
«Контролируете нефть…»
Богатство Рокфеллера базируется на нефти, добываемой такими компаниями как ExxonMobil, Chevron и другие. Генри Киссинджер, политический советник Дэвида Рокфеллера с 1954 года, был вовлечен во все крупные проекты Рокфеллера. Киссинджер тайно манипулировал ближневосточной дипломатией в 1973 году, чтобы спровоцировать нефтяное эмбарго стран ОПЕК.
Нефтяной шок 1973-74 гг. был срежиссирован скрытной организацией, которую Дэвид Рокфеллер создал в 1950-е, и известной как «Бильдербергская группа». В мае 1973 года Дэвид Рокфеллер и главы крупных американских и британских нефтяных компаний провели встречу в Сальтсьёбадене в Швеции на ежегодной Бильдербергской встрече, чтобы спланировать нефтяной шок. Вину за него возложат на «алчных арабских нефтяных шейхов». Этот шок спас падавший американский доллар и превратил банки с Уолл-стрит, включая банк Дэвида Рокфеллера «Chase Manhattan», в крупнейшие банки мира.
У этого автора есть «конфиденциальный» протокол этой встречи, в котором описана стратегия повышения цены, описанная за шесть месяцев до арабо-израильской войны. Прочтите, пожалуйста, мою книгу «Столетие войны», там есть этот документ. В 1970-е Киссинджер кратко изложил мировую стратегию Дэвида Рокфеллера: «Если вы контролируете нефть, то вы контролируете целые страны; если вы контролируете пищу, то вы контролируете народы; если вы контролируете деньги, то вы контролируете весь мир».
«Контролируете деньги…»
Дэвид Рокфеллер являлся председателем «Chase Manhattan Bank», семейного банка. Он отвечал за то, чтобы добиться того, что вице-президент «Chase» Пол Волкер стал председателем Федеральной резервной системы при президенте Картере, чтобы создать шок от процентной ставки Волкера, который снова, как и нефтяной шок, спас падающий доллар США и прибыли банков с Уолл-стрит, включая «Chase Manhattan», за счет мировой экономики.
«Шоковая терапия» Волкера октября 1979 года, поддержанная Рокфеллером, создала «долговой кризис стран третьего мира» 1980-х годов. Рокфеллер и Уолл-стрит использовали этот долговой кризис, чтобы заставить провести государственные приватизации и значительную девальвацию национальных валют в таких странах как Аргентина, Бразилия, Мексика. Рокфеллер и такие друзья как Джордж Сорос затем присвоили наиболее ценные активы Аргентины, Бразилии и Мексики по непомерно низким ценам.
Это было похоже на схему, использовавшуюся британскими банками в Османской империи после 1881 года, когда они фактически взяли под контроль финансы Султана, контролируя все налоговые доходы через Управление оттоманского государственного долга (УОГД). Рокфеллеровские деловые круги использовали долговой кризис 1980-х, чтобы разграбить большинство обремененных долгами латиноамериканских и африканских стран с помощью МВФ как их полицейского. Дэвид Рокфеллер сам имел дружеские отношения с некоторыми более жестокими военными диктаторами в Латинской Америке, включая генерала Хорхе Виделу в Аргентине или Пиночета в Чили, которые оба были обязаны своими должностями переворотам ЦРУ, организованным тогдашним госсекретарем США Генри Киссинджером в интересах семьи Рокфеллер в Латинской Америке.
Посредством таких организаций как «Трехсторонняя комиссия» Рокфеллер являлся главным автором уничтожения экономик целых стран и продвижения так называемой глобализации — политики, которая приносит выгоду преимущественно крупнейшим банкам с Уолл-стрит и Лондонского Сити и избранным мировым корпорациям — тем самым, что являются приглашенными членами его «Трехсторонней комиссии». Рокфеллер создал «Трехстороннюю комиссию» в 1974 году и поручил своему близкому другу Збигневу Бжезинскому работу по отбору ее членов в Северной Америке, Японии и Европе.
Если мы говорим о невидимой, влиятельной сети, которую некоторые называют «глубинным государством», то мы могли бы сказать, что Дэвид Рокфеллер считал себя патриархом этого «глубинного государства». Его настоящие поступки заслуживают того, чтобы их честно считали тем, чем они и являлись — человеконенавистническими, а не человеколюбивыми.
Ф. Уильям Энгдаль является консультантом по стратегическим рискам и лектором, он по образованию политолог, получивший диплом в Принстонском университете, и автор бестселлеров на тему нефти и геополитики, статья написана эксклюзивно для онлайн-журнала «Новое восточное обозрение».
Наш пострел везде поспел! Создал для всех классов и элит свои закрытые клубы для самых избранных. Для «сливок сливок». Неудивительно, что в результате вся нынешняя элита такова, что без слезы умиления и не взглянешь. Все на вкус Рокфеллеров! Пидары, проститутки, умственные инвалиды, торчки, маньяки, педофилы… Избранное общество, как говорится.
Кто правит миром? Или вся правда о Бильдербергском клубеЭстулин Даниэль
ГЛАВА 3
ЗАГОВОР РОКФЕЛЛЕРОВ И ТРЕХСТОРОННЕЙ КОМИССИИ
Независимо от того, во что она обошлась, Китайская революция имела очевидный успех не только благодаря созданию более действенной и преданной администрации, но также благодаря укреплению высокой морали и общей цели […] Социальный эксперимент, проведенный в Китае в период правления президента Мао, — это одно из наиболее важных достижений в истории человечества.
Торонто, место жительства более пяти миллионов человек, крупнейший финансовый центр Канады и четвертый по значимости город в Северной Америке после Нью-Йорка, Чикаго и Лос-Анджелеса. Здесь расположена штаб-квартира Биржи Торонто, третьей в Северной Америке по объему осуществляемых операций, девятой в мире и единственной в этом регионе с полностью компьютеризированной системой котировок и торговли. Законы Торонто и в целом Канады основываются на британском законодательстве и английской парламентской системе. Меньше чем в часе езды на автомобиле от столицы концентрируется большая часть промышленных предприятий и предприятий по автомобилестроению всей страны. В Торонто, кроме того, находится единственный настоящий замок на территории всей Северной Америки. Это великолепное сооружение, воздвигнутое на холме, с которого открывается вид на центральную часть города, известно как замок Каса Лома (Casa Loma).
Канада Траст Тауэр расположена центре финансовой зоны Торонто, аналога знаменитой Уолл-стрит в Нью- Йорке.
Один из наиболее характерных небоскребов города представляет собой здание в пятьдесят три этажа высотой в двести один метр, построенное в 1990 году известным испанским архитектором Сантьяго Калатрава.
В тридцати пяти километрах на северо-запад от центра Торонто, в Кинг-Сити, находится центр правления крупнейшего из банков Канады, канадского Имперского коммерческого банка. Это место проведения заседания Бильдербергского клуба в 1996 году. Точнее, он расположен за пределами Кинг-Сити, в Кинг-Тауншип, регионе знаменитых элитных конезаводчиков, где принимают членов британской королевской семьи во время их визитов в Канаду. Этот замечательный центр принадлежит Имперскому коммерческому банку. Он расположен в живописной местности, среди лесов и холмов. Не удивительно, что члены Бильдербергского клуба выбрали для проведения заседания именно это место.
Средства массовой информации и агентства новостей Торонто были извещены об этом событии рядом факсов, звонков и уведомлений, которыми занимались мы с Джимом Такером. Из внутренних источников нам стало известно, что на заседании 1996 года будет рассмотрен вопрос о неизбежном распаде Канады вследствие принятия односторонней декларации независимости в Квебеке в начале 1997 года. Целью было раздробить Канаду, чтобы создать Континентальный союз с Соединенными Штатами к 2000 году. Это событие вынуждены были перенести на 2005 год, а потом на 2007. Как правило, о заседаниях Бильдербергского клуба никогда не упоминают в прессе, которая является собственностью членов этой могущественной организации. Занавес секретности был приподнят 30 мая 1996 года, в первый день заседания, статьей на первой странице одной из наиболее многотиражных и престижных канадских газет «Toronto Star».
Под заголовком «Блэк принимает мировых лидеров» Джон Деверелл, журналист деловой рубрики этой газеты, подчеркнул, что канадский издатель лорд Конрад Блэк не только предложил 295 миллионов долларов, чтобы установить контроль над рядом основных канадских газет, но и более того, «…стал гостеприимным хозяином четырехдневного тщательно охраняемого заседания на севере Торонто, в котором принимают участие мировые лидеры и монархи». Деверелл назвал некоторых из ста присутствующих на этом заседании представителей разных стран мира. Данные были из списка, которым мы с Такером его снабдили.
Впервые за всю историю проведения заседаний Бильдербергского клуба известная газета уделила внимание __ этому событию. Обычно о подобных встречах не упоминается даже в крупных средствах массовой информации. Члены этой организации не привыкли отчитываться ни перед кем, ведь некоторые из них контролируют крупнейшие периодические издания и агентства новостей.
Но заседание 1996 года не было обычным заседанием. Когда основные средства массовой информации подтвердили информацию через частные и правительственные источники, сразу стало ясно, что Канада, одна из самых богатых и красивых стран мира, будет безжалостно разделена членами Бильдербергского клуба и сторонниками нового мирового порядка. Однако сильные мира сего должны знать, что, когда на карту поставлена сама свобода, простой власти над масс-медиа недостаточно, чтобы помешать издателям, редакторам, авторам статей, ассистентам и журналистам, занимающимся телевизионными расследованиями, радио и прессе донести правду до народа. То, что было первоначально расценено ими как утечка информации, скоро стало наводнением, а затем и лавиной, которая увлекла за собой всех. Только на заседании в португальском городе Синтра в 1999 году члены Бильдербергского клуба ослабили чрезвычайные меры безопасности, которые были введены после их главного провала — заседания в Торонто. Тридцатого мая 1996 года в 7:45 утра самый популярный столичный диктор 680-NEWS, легендарный Дик Смит зачитал информацию, которая повторялась в эфире через определенный промежуток времени как часть выпуска новостей: «Это похоже на сценарий фильма о заговоре, в котором тайно встречаются важные персоны и сильные мира сего.
Конрад Блэк принимает ежегодное заседание Бильдербергского клуба. Передаю слово Карен Паронс, нашему репортеру… “Около ста знаменитостей, среди которых короли Нидерландов и Испании, Генри Киссинджер, министр обороны Соединенных Штатов Уильям Пери и наш премьер-министр, собрались, чтобы принять участие в заседании. В нем также принимают участие президенты компаний “Ford”, “Xerox”, Коммерческого банка и агентства “Reuters”. Блэк говорит, что присутствие журналистов запрещено, чтобы обсуждение проходило в более доверительной и искренней обстановке. Он считает, что “дебаты могут быть пылкими”. Участники обязаны дать обет молчания. Прошлогоднее заседание прошло в трех шикарных отелях на вершинах швейцарских гор. А в этом году проходит на роскошном курорте стоимостью более 60 миллионов долларов в Кинг-Сити».
В канадской прессе также прошло небольшое сообщение о заседании, секретном до этих пор. Эта информация была опубликована среди прочих газет в «Toronto Sun», имеющей более 350 тысяч подписчиков. Свобода и ее утрата… иногда об этом просто не задумываешься. Почему я преследую этих людей по всему миру? Существуют более простые способы заработать на жизнь… но я обязан делать это ради памяти моего отца.
Девятнадцатого апреля 1975 года я в последний раз видел живым своего отца, крупного мужчину в халате и тапочках. С фотографии того времени на меня смотрят полные отчаяния глаза девятилетнего ребенка, каким я был тогда, напуганного, неспособного понять, еще слишком маленького, чтобы поставить себя на место этого бородатого мужчины, который всего лишь несколько часов назад обнимал меня и которого сейчас уже нет рядом.
Шестнадцать дней спустя, 6 мая 1975 года, врачи констатировали клиническую смерть моего отца. Он был знаменитым ученым, человеком большого достоинства и чести, который всю свою жизнь боролся за право людей говорить то, что они думают. Это не покажется чем- то странным в любой стране, где свобода слова является фундаментальной основой общества, но во времена диктатуры Советского Союза все было совсем не так. Мой отец вынес шестнадцать дней жестоких пыток, девятнадцать часов ежедневной боли. Триста двадцать три часа нечеловеческих страданий, которые причинили ему агенты советских спецслужб. Ему раздавили яички, в восьми местах переломали правую руку, он страдал от перфорации легкого в результате ударов, которые наносили пять избивавших его чудовищ. Мне бы хотелось сказать вам, что он твердо держался, что он молча сносил все эти пытки, что он только смеялся в лицо истязателям, что…
Возможно, моя навязчивая идея — это постоянное и напрасное усилие вернуться в прошлое вместо того, чтобы идти вперед, чтобы освободить своего отца от несправедливого страдания? Но все мои старания тщетны.
Первого июля Джим Такер, я и небольшая группа активистов радовались необычайному успеху. Все крупные газеты страны хотели взять у нас интервью, телевизионные каналы охотились за свежими новостями, а радиостанции следовали за нами по всему городу. Мы собирались в одной из знаменитых таверн на Куин-стрит.
Незадолго перед этим мне позвонил один из информаторов, попросив о срочной встрече до начала заседания, которое должно было состояться на следующий день. Мы договорились встретиться в Галерее Калатравы, около Траст Тауэр, в одном из менее подозрительных мест, учитывая его огромные размеры и многочисленные толпы туристов, фотографирующих и снимающих на видео главную архитектурную достопримечательность Торонто.
Пройдя через рынок Кенсингтон, который можно сравнить с мадридским Растро, я добрался до условного места. Свернув за угол, я увидел человека, с которым должен был встретиться. Он просматривал газеты в одном из киосков, в левой руке держал пластиковый пакет, а в правой — свернутый в трубочку журнал.
Быстро переглянувшись, не показав виду, что мы узнали друг друга, я молча пошел ко входу в здание, где один из моих друзей, работавший на рынке недвижимости, нашел мне комнату на одном из последних этажей, откуда открывался чудесный вид на город. Я поднялся на лифте, нервно оглядываясь вокруг. Мой информатор появился спустя пять минут. За последние дни у нас многое получилось. Нам впервые удалось одержать верх над членами Бильдербергского клуба. Огласка в прессе была огромной, Киссинджер был очень зол, а это было хорошим признаком. Планы неизбежного раздела Канады были временно отложены. Чего еще можно было добиться за такой короткий срок? Но при всем при этом я знал, что это всего лишь временная победа. Эти люди наверняка вернутся и извлекут урок из произошедшего. Они хотели подавить любое сопротивление, править миром без его согласия, добившись этого кнутом или пряником. С высоты двухсот сорока метров город казался спокойным. Окна изолировали меня от городского шума. В это мгновение я ощутил, словно снаружи заглядываю внутрь. Даст ли это результат? Поймут ли люди, что мы противостояли неизбежному злу?
Тихий стук в тяжелую деревянную дверь прервал мои размышления.
— Войдите! — сказал я, едва повысив голос.
Мой информатор, который был в кожаных перчатках, медленно переступил порог, отделяющий пустой коридор от роскошного люкса. Он инстинктивно подошел к окну, на секунду взглянув на необычайный вид того места, где центр Торонто и озеро сливаются в одной точке.
— На этот раз ты их остановил, — сказал информатор, взвешивая каждый слог, словно малейшее нарушение интонации исказило бы смысл. — Однако распад Канады продолжается. Это только вопрос времени.
— Возможно, — сказал я. — Но пока все в порядке, и так будет до следующего заседания. А к тому времени некоторые из них уже могут умереть от старости, несчастного случая или при других случайных обстоятельствах.
— Случайных? Случайных для кого? — ответил мой осведомитель. Он достал из журнала ряд записей, которые я сам едва ли смог бы расшифровать.
— Мне казалось, что нельзя делать пометки, — сказал я с улыбкой.
— Вести записи не рекомендуется, друг, — поправил он.
Я взглянул на страницу. Я мог бы расшифровать, что там написано. Мне был хорошо знаком этот почерк: едва вырисовываемые «t» и вычурные «г», все усердно написано на полях линованной бумаги. Я на мгновение задумался о том, какой опасности подвергается этот смельчак, встречаясь со мной и передавая эту ценнейшую информацию. Почему мало таких людей в мире? Возможно, они есть, мы просто не знаем о борьбе, которую они молча ведут за тысячи километров от нас.
— Я должен идти, — медленно сказал информатор, опустив глаза.
Я механически протянул ему руку, а затем обнял.
— Я не буду отнимать у вас время своей благодарностью, никакая благодарность не сравнится с тем, что вы сделали для нас.
Информатор поднял глаза.
— Я должен идти.
— Мы уйдем так же, как и пришли, — сказал я, — с интервалом в пять минут. Я пойду первым.
— Не волнуйтесь. Я оставил машину в подземном паркинге. Мы можем вместе спуститься на лифте.
Он поправил кожаные перчатки и вызвал лифт. Внутри прозрачного пространства блеснул голубой огонек. Я услышал свистящий звук скоростного лифта, который за секунду поднялся на шесть этажей.
— Когда я снова вас увижу?
Послышался звонок, и дверки открылись. Я шагнул вперед, чтобы войти в лифт.
— Осторожно! — закричал информатор, с силой схватил меня за руку и отдернул назад.
Я взглянул внутрь и увидел ужасающе пустое дно лифта. Если бы информатор не оттянул меня от этой пропасти, я упал бы с высоты двухсот метров и разбился насмерть. Я содрогнулся. По спине пробежали холодные мурашки.
— Дно, — пробормотал я, — где дно?
— Мы должны немедленно уходить отсюда! — сказал информатор. — Кто-то подстроил эту ловушку. Вас ожидали. Послушайте, лучше не ехать на лифте. Это опасно. Спуститесь по лестнице и позвоните в полицию. Когда они прибудут сюда, я воспользуюсь моментом и спущусь на лифте в гараж. Быстрее! Идите прямо сейчас!
Я спустился по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Мое сердце билось как сумасшедшее, ведь я только что побывал на краю смерти. На одном из нижних этажей я услышал громкий голос охранника-эмигранта, который поднимался по лестнице мне навстречу.
— …ин…ин…господин, с вами все в порядке? Что случилось? Мне позвонили по коммутатору со второго этажа… кто-то вручную остановил лифт… это можно делать только в чрезвычайной ситуации…
Я схватил его за руку.
— Пожалуйста, позвоните как можно быстрее в полицию, — сказал я ему.
Мужчина достал свою рацию, и я услышал, что кто-то был с ним на связи. Я побежал дальше. Пять, четыре, три, два, один… я внизу. Я открыл тяжелые металлические двери, которые вели в главный вестибюль здания. Снаружи были припаркованы две полицейские машины, а по другую сторону вращающихся дверей уже начинали собираться первые любопытные.
— Это вы застряли в лифте? — спросил офицер полиции Торонто, показывая свой значок.
— Не совсем так, — пробормотал я, недоверчиво оглядываясь. — Я почти вошел в лифт, в котором не хватало одной детали, пола.
Полицейский не смог сдержать возгласа. Его коллега, невысокого роста, с выраженными чертами лица, подстриженными усами и волосатым запястьем, заинтересовался:
— Знаешь, сынок, тебе повезло, что ты остался жить. Только слепые выживают в подобных ситуациях. Слепой никогда бы не вошел в лифт, перед этим не убедившись, что там есть дно. Мы же почему-то всегда подразумеваем, что оно там есть. Поэтому то, что вы не разбились, — чудо. Когда мафия хочет от кого-либо избавиться, она часто выбирает этот способ.
Было 1 июля 1996 года, канун моего тридцатилетия. Я был еще слишком молод, чтобы умирать. Я описал все детали агенту, который изредка недоверчиво на меня поглядывал. Охранник снова спросил, все ли у меня в порядке. Некоторые прохожие на тротуаре вспомнили, что видели крепкого мужчину около сорока лет, который выходил из здания минут за пять до приезда полиции. Прибыл полицейский фургон и два агента на мотоциклах. Представление началось.
* * *
Без сомнения, Бильдербергский клуб — это самый значительный закулисный форум власть имущих, но Трехсторонняя комиссия, малопонятная организация, также играет фундаментальную роль в системе нового мирового порядка и его стремлении к глобальному завоеванию.
Трехсторонняя комиссия была создана в 1973 году. Главным инициатором ее создания и основателем был международный финансист Дэвид Рокфеллер, который длительное время являлся президентом «Chase Manhattan Bank», учреждения, контролируемого семейством Рокфеллеров. Первое заседание прошло в Токио с 21 по 23 октября 1973 года. США представляли 65 человек, из которых 35 имели тесные отношения с СМО.
Возвращение в будущее
За полтора года комиссия подготовила шесть докладов, так называемые «Доклады Треугольника». Они стали характерной особенностью Трехсторонней комиссии и послужили руководством к осуществлению планов и барометром оценки мнения общественности: два из них были представлены на заседании в Токио в октябре 1973 года, три — на встрече в Брюсселе в июне 1974 и один — на встрече в Вашингтоне в декабре 1974 года.
Гэри Аллен в книге «Дело Рокфеллера», опубликованной в 1975 году, написал следующее: «Если “Доклады Треугольника” являются каким-нибудь показателем, можно сказать, что существует четыре основных направления для установления контроля над мировой экономикой».
«Первое — путем создания обновленной мировой денежной системы»; частично эта цель уже достигнута: Бильдербергский клуб, ТК и СМО создали три региональных экономических блока: НАФТА, Евросоюз и АСЕАН, и сейчас их действия направлены на введение единой валюты для этих блоков.
«Второе — путем разграбления ресурсов в странах, что в итоге приведет к их радикализации». Эта задача уже тоже выполнена: Рокфеллер и компания направили в СССР и Китай миллиарды долларов в виде американских технологических разработок, что было необходимо для создания будущего Единого мирового правительства и его монополии.
«Третье направление — постепенное увеличение объема торговли с коммунистическими странами». Цель достигнута, результат — ослабление напряжения в отношениях с китайцами и русскими.
И «четвертое — усугубление энергетического кризиса для установления большего международного контроля». Реальные последствия — энергетический кризис в 1973 году и вызванный им страх перед истощением энергоресурсов, движения в защиту окружающей среды, война в Ираке.
Трехсторонняя комиссия, созданная исключительно для того, чтобы воплощать в реальность ведение мирового порядка Дэвидом Рокфеллером, добиваться идеологического единства в мире и компромисса с международным либерализмом, представлена тремя регионами планеты, ключевым и на торговом и стратегическом уровне: Северной Америкой, Японией и Западной Европой. Обычно в ее составе около 325 членов, которые работают в течение трех лет.
Холли Склар утверждает в работе «Тройственность: Трехсторонняя комиссия и планы элиты по управлению миром» («Trilateralism: The Trilateral Commission у Elite Planning for World Management»), что «намерение данной организации — управлять взаимозависимой глобальной общностью трех крупных регионов таким образом, чтобы богатые отстаивали интересы западного капитализма в сегодняшнем нестабильном мире, даже если при этом придется пожертвовать протекционизмом, национализмом или Любым другим течением, которое сможет расколоть мировую элиту. Экономическое давление будет направлено на нижние слои общества». Пол Волкер, член ТК и бывший президент Федерального резервного банка США, сказал об этом предельно ясно: «Уровень [жизни] среднего американца должен понизиться». Волкер, кстати, выходец из того самого рокфеллеровского «Chase Manhattan Bank».
Рокфеллер впервые предложил идею о создании Трехсторонней комиссии на заседании Бильдербергского клуба в бельгийском Кноке весной 1972 года, после того, как прочитал книгу «Между двумя эпохами» («Between Two Ages»), написанную профессором Колумбийского университета Збигневом Бжезинским. Книга совпадала с видением Рокфеллера того, что «народ, правительство и экономика всех стран должны служить потребностям банков и транснациональных компаний».
Спустя два месяца, в июле 1972 года, Дэвид Рокфеллер, член клуба и президент СМО, предоставил свою знаменитую резиденцию Покантико-Хиллс в пригороде Нью-Йорка в качестве штаб-квартиры первых организационных заседаний Трехсторонней комиссии. Видимым намерением Трехсторонней комиссии с момента ее создания было «создать и поддерживать связь между правящими классами Северной Америки, Западной Европы и Японии». Как видим, это намерение трехстороннего порядка, так как, по мнению знающих людей, возглавивших Трехстороннюю комиссию, «общественность и лидеры большинства стран продолжают жить в уже не существующем мире идей, мире отдельных наций, и им сложно […] мыслить […] в глобальном масштабе…».
В составе Трехсторонней комиссии — президенты, послы, государственные секретари, инвесторы с Уоллстрит, международные банкиры, руководители фондов, члены think tanks (фабрик идей), ассоциации адвокатов (группы по интересам), военные лидеры НАТО и Пентагона, состоятельные промышленники, лидеры профсоюзов, магнаты средств массовой информации, ректоры и авторитетные преподаватели университетов, сенаторы и конгрессмены, а также богатые бизнесмены. Некоторые из них действующие, другие уже на пенсии. Холли Склар добавляет, что «участие представителей простых трудящихся помогает держать под контролем и в изоляции население и сократить дистанцию, которая отделяет членов Трехсторонней комиссии от масс обычных людей».
Разница между Бильдербергским клубом и ТК в том, что клуб, основанный раньше, ограничивается в своем составе представителями стран НАТО, то есть Западной Европы, Соединенных Штатов, Канады. Хотя сейчас, в связи с расширением ЕС и НАТО, среди членов этой организации есть и бывшие представители стран Варшавского договора.
Интересен тот факт, что в 1998 году на ужине по поводу 25-й годовщины создания Трехсторонней комиссии Генри Киссинджер раскрыл, кто и как ее создал: «В 1973 году, будучи государственным секретарем, Дэвид Рокфеллер пришел однажды ко мне в кабинет и сообщил, что ему кажется, что мне нужна помощь. Должен признаться, что в тот момент я неясно представлял, о чем идет речь. Он предложил создать группу из американцев, европейцев и японцев, которые предвидели бы будущее. Я спросил его: “И кто займется всей этой затеей, Дэвид?” Рокфеллер ответил: “Збигнев Бжезинский”. Я знал, что он хотел этим сказать. Речь шла о чем-то очень важном. Поразмыслив, я осознал, это действительно необходимо».
В своих мемуарах Рокфеллер не упоминает ключевые цели создания Трехсторонней комиссии, кроме очевидной, упомянутой Киссинджером в своем выступлении: создать новый глобальный корпус, который включал бы СМО, ослабленный разногласием его членов по вопросу войны во Вьетнаме.
Среди основных намерений ТК такие, как: «взять в свои руки бразды правления над администрацией Никсона, который воспользовался разделением истеблишмента, чтобы отвергнуть международную либеральную программу, и, наконец, укрепить единство промышленной власти как временную альтернативу Объединенным Нациям, которые все больше попадают под влияние радикально настроенных стран третьего мира, таким образом, чтобы общими усилиями прийти к конечной цели — “созданию глобальной политики и более интегрированной экономической структуры”».
Рокфеллер был очень недоволен новой экономической политикой (НЭПом), которую Никсон осуществлял в 1971 году и которая была направлена на то, чтобы правительство контролировало рынок через контроль над ценами и зарплатами и повышение пошлин. С целью установления контроля над инфляцией НЭП временно заморозила на 90 дней зарплаты и цены. Сам Дэвид подчеркивает в мемуарах, что позиция Никсона противоречила позиции Рокфеллера, об этом же говорит Джон Б. Джудис в журнале «The Wilson Quarterly»: «Правительство должно позволить, чтобы на рынках было больше свободы». Как утверждают авторы Дэниэл Ергин и Джозеф Станислоу в «Командных высотах» («The Commanding Heights»), истеблишмент, представленный ТК, СМО и Бильдербергским клубом, был рассержен тем, что «правительственные чиновники будут устанавливать цены и зарплаты». В это же время попытка Рокфеллера вернуть на путь истинный «заблудшего» Никсона путем личной встречи с целью обсудить «видение торговли и международной экономики» была отвергнута главой кабинета Никсона Г. Р. Холдеманом. Джоан Хофф в работе «Пересмотренный Никсон» («Nixon Reconsidered») объясняет, что после встречи с президентом позиция Рокфеллера была отвергнута одним из правительственных чиновников как «недостаточно инновационная». Это стало последней каплей, переполнившей чашу. Никсон и его разнородная команда были уже почти на улице. Большая часть НЭПа была окончательно отменена в апреле 1974 года, просуществовав 17 месяцев. Четыре месяца спустя Никсон подал в отставку.
Трехсторонняя комиссия — особо усовершенствованная организация
«Как объяснить хитрую взаимозависимость промышленно развитого Севера со странами третьего мира?» — задается вопросом Холли Склар. В 1991 году экономист Дуг Хенвуд, сотрудник влиятельного американского издания «The Nation», в «Left Business Observer», информационном бюллетене, основанном в 1986 году, написал следующее: «Каждый член триады собрал под своим покровительством горстку бедных стран, которые предоставляют дешевую рабочую силу, территории и шахты для разработки. Для Соединенных Штатов — это Латинская Америка; для ЕС — Африка, Южная и Восточная Европа; для Японии — Юго-Восточная Азия. В редком случае два члена триады делят одну страну: Тайвань и Сингапур поделены между Японией и Соединенными Штатами; Аргентина — между Соединенными Штатами и Европейским сообществом; Малайзия — между Европейским сообществом и Японией; Индия — между всеми тремя…»
В австралийской исследовательской газете «Nexus» Уилл Банион добавляет, что «стратегия Рокфеллеров выявляет фундаментальный принцип богатства и власти, суть которого в том, что само количество денег не столь важно. Большое состояние оказывает реальную власть только тогда, когда оно используется для подчинения и контроля над организациями или людьми, осуществляющими политику и принимающими идеи, которым следует правительство».
Дэвид Рокфеллер, президент «Chase Manhattan Bank», 20 августа 1980 года написал издателю «New York Tunes» письмо, в котором объяснял, что «Трехсторонняя комиссия — это в действительности группа ответственных лиц, заинтересованных в создании большего взаимопонимания и сотрудничества между союзниками на международном уровне».
Однако, прочитав более правдивые слова сенатора Соединенных Штатов Барри Голдуотера, можно составить другое мнение. В своей книге «Никаких извинений» («With No Apologies») он определил Трехстороннюю комиссию как «последний международный заговор Дэвида Рокфеллера» и добавил: «Ее цель — укрепить на транснациональном уровне торговые и финансовые интересы крупных предприятий посредством контроля за политикой правительства Соединенных Штатов».
Сенатор Барри Голдуотер добавляет: «Дэвид Рокфеллер и Збигнев Бжезинский нашли в Джимми Картере своего идеального кандидата. Они помогли ему в его назначении и президентском правлении». Действительно, кандидатуру Картера поддерживало только 4 процента членов Демократической партии, но буквально за день кандидат из штата Джорджия стал кандидатом на пост президента. «Для достижения этой цели мобилизовали необходимые денежные средства, постучав в двери банкиров Уолл-стрит, добились интеллектуальной поддержки научного сообщества (которое всегда зависит от финансовых капиталов крупных фондов, свободных от уплаты налогов) и отдали распоряжения средствам информации, являющимся членами СМО и ТК».
Хроника событий была дословно следующей: в 1973 году Картер был приглашен в Территаун, штат Нью-Йорк, собственность Дэвида Рокфеллера. Збигнев Бжезинский, выполняя роль голливудского охотника за талантами, помогал Рокфеллеру искать для Трехсторонней комиссии лиц с хорошей репутацией. Южное обаяние картера оказало очень положительное влияние на обоих «джентльменов». Как Бжезинский, так и Рокфеллер «были впечатлены тем, что Картер открыл торговые представительства штата Джорджия в Брюсселе и Токио. Это отлично вписывалось в концепт Трехсторонней комиссии». Джимми Картер стал членом-основателем Трехсторонней комиссии, а немного позже очередным президентом Соединенных Штатов.
Интереса ради следует упомянуть, что в предвыборных речах Картера накануне президентских выборов 1976 года в основном говорилось о том, что «настал момент, когда необходимо заменить политику уравновешивания власти политикой мирового порядка и «стремиться к установлению прочной связи между США, Западной Европой и Японией». Кажется, мы где-то это уже слышали, не правда ли?
Тот факт, что Джимми Картер был избран на пост президента по указанию, прекрасно демонстрирует ту огромную власть, которой обладают Бильдербергский клуб, Трехсторонняя комиссия и СМО, о которых большинству мира ничего не известно. Эти сверхсекретные и тесно связанные между собой группы власти могут сделать президентом или сместить с этой должности любого. Ничего удивительного, что каждый из президентов или кандидатов в президенты принадлежит к тайным обществам, которые их продвигают. Они создали фигуру Джимми Картера (подобно тому, как создали фигуру Форда, Миттерана, Филиппа Гонсалеса, Клинтона, Карзая и т. д.) и сделали невозможными притязания на пост президента сенатора Барри Голдуотера, признанного врага глобализации, и также выступили против Маргарет Тэтчер. Как Джон Керри, так и Джордж Буш принадлежат к этой комбинации организаций: СМО и Бильдербергский клуб. В действительности не важно, кто победит. Настоящая власть по-прежнему продолжает оставаться в руках глобалистов, которые следуют одной-единственной миссии — Единому мировому правительству.
В свете всего, что мы рассказали в этой книге, нас не должно удивлять, что с момента своего образования триада глобалистов, названная Трехсторонней комиссией, приближала потерю независимости Соединенными Штатами. Следующая цитата из книги «Между двумя эпохами» показывает схожесть мыслей Бжезинского с точкой зрения основателя СМО марксиста Эдварда Манделя Хауса.
На 72-й странице Бжезинский пишет: «Марксизм — это победа активного человека над пассивным, победа разума над верой». На 83-й странице он утверждает: «Марксизм, посеянный среди народа в виде коммунизма, позволяет человеку определить свое отношение к окружающему миру». И на 123-й странице мы находим следующую информацию: «Марксизм способствует лучшему осознанию современной действительности».
В первой части своей книги «Правящие круги: годы правления Картера» («The Insiders: 1979-The Carter years») Джон Макманус из Общества Джона Берча (John Birch Society) (организации, занимающейся восстановлением и защитой свободы, провозглашаемой Конституцией Соединенных Штатов) пишет: «Господин Бжезинский нигде не сообщает своим читателям, что марксизм “в виде коммунизма”, который он восхваляет, стал в XX веке виновником убийства примерно 100 миллионов человек, рабства еще миллиардов, нужд, лишений и отчаяния всех его граждан, за исключением немногих преступников, которые возглавляли коммунистические страны».
Полное сходство планов Трехсторонней комиссии и планов администрации Картера с целью покончить с суверенитетом Соединенных Штатов становится еще более понятным в следующей подборке цитат.
На 260-й странице своей книги Бжезинский предлагает: «Обдуманное руководство будущим Соединенных Штатов […] с […] государственным планированием в роли ключевого законодательного рычага и механизма социального манипулирования». То есть монополия и контроль за массами, обычно практикуемые семейством Рокфеллеров. Джон Рокфеллер, отец Дэвида, ненавидел конкуренцию. Он учил, что единственная конкуренция, которую позволительно иметь, это когда ты контролируешь обе конкурирующие стороны. Отсюда и любовь Джона и Дэвида к глобальной монополии, чтобы Трехсторонняя комиссия объединила экономические блоки Европейского сообщества, север и юг Америки и Азию под прикрытием мирового правительства, контролируемого Рокфеллерами и компанией.
Наконец, на предпоследней странице Бжезинский объясняет, что цель Трехсторонней комиссии (и самого Рокфеллера) — «добиться создания мирового правительства».
Многие биографы, искажая информацию, рассказывали нам частичную правду или полную ложь о сказочном богатстве семейства Рокфеллеров и о его практически безграничной экономической и политической власти, которая, согласно официальной пропаганде, используется, чтобы накормить голодающих в странах третьего мира, дать образование бедным посредством целой сети благотворительных фондов и обществ, создать инфраструктуру в развивающихся странах, опустошенных в результате войн. В то же время очень немногие авторы обратили внимание на другую не менее важную особенность этой семьи: их решимость разрушить Соединенные Штаты и вернуть власть Советов как независимой страны (даже если вам это покажется невероятным).
Один из таких немногих авторов, Юстас Муллинс, в своем удивительном труде «Убийство инъекцией. Заговор врачей против Америки» («Murder By Injection: The Medical Conspiracy Against America») пишет: эти цели достигаются благодаря их «плану по поддержке монополии, путем учреждения фондов с целью установления власти над американскими гражданами» и в конечном итоге подчинению всех мировой диктатуре под знаменем мирового правительства.
На самом деле, хотя уже давно никто не проводит параллели между Рокфеллерами и Советским Союзом, финансирование большевистской революции за счет огромных американских капиталов по-прежнему остается большой тайной, так как семейство Рокфеллеров через СМО, ТК, Бильдербергский клуб и т. д. владеет главными средствами массовой информации и крупнейшими издательствами Соединенных Штатов. Доктор Энтони Саттон в книге «Уолл-стрит и большевистская революция» («Wall Street and the Bolshevik Revolution») объясняет: «Почти ничего не было написано о тесной взаимосвязи, существовавшей в прошлом веке, между Рокфеллерами и коммунистами, которые считаются их извечными врагами. Существовала и существует неразрывная, хотя и скрываемая, взаимосвязь между политиками-капиталистами и революционерами-социалиста- ми — к их взаимной выгоде». Саттон завершил еще одну выдающуюся работу, документально подтвердив предательство со стороны американских мультимиллионеров, среди которых Джон Д. Рокфеллер и банкиры с Уоллстрит. Это предательство заключалось в финансировании самой жестокой революции и самого бесчеловечного за всю историю правительства. Если вы когда-нибудь задавали себе вопрос, почему самым богатым было выгодно иметь отношения с коммунистами, здесь вы найдете ответ, который искали. Гэри Аллен в работе «Дело Рокфеллера» вторит Саттону, который утверждает: «Самое удивительное — это количество доказательств по этому вопросу».
«Почему мультимиллионеры финансируют и сотрудничают с коммунистами и марксистами, которые публично поклялись покончить с ними?» — спрашивает себя занимающийся расследованиями журналист Гэри Аллен в цитируемой книге. Преимущества для коммунистов очевидны. Но какая польза от всего этого Западу, кузнице капитализма и свободы?
Ключевое слово здесь — «монополия», «монополия, которая не только охватит все: контроль над правительством, денежную систему и всю собственность, но также монополия, которая обессмертит сама себя и станет вечной».
Гэри Аллен продолжает рассуждать о существовании «влиятельной силы», поддерживающей коммунистов, когда говорит: «В то время, как целью Ж. П. Моргана было установление монополии и контроля за промышленностью в конце XIX века, Дж. Д. Рокфеллер, патриарх Уолл-стрит, понял, что наиболее эффективно “пойти в политику” и заставить общество работать на монополистов под вывеской общественного блага и общественных интересов».
Фредерик К. Хоув в книге «Признания монополиста» («Confessions of a Monopolist 1906») объясняет, как эта стратегия функционирует на практике: «Это правила большого бизнеса: во-первых, дай обществу работать на тебя и, во-вторых, делай бизнес из политики. Но до тех пор, пока читатель будет рассматривать всемирную историю сквозь призму непримиримого марксистского противоречия между капитализмом и коммунизмом, ему по- прежнему будут непонятны цели описанного альянса между международными финансами и международной революцией».
План «Марбург»
План «Марбург» — дьявольский план банковской системы с целью теневого контроля за международным социализмом — был подготовлен в начале XX века и финансировался Эндрю Карнеги из Фонда Карнеги, который на сегодняшний день контролирует Бильдербергский клуб. Эти международные финансисты, аполитичные и аморальные, как объясняет доктор Энтони Саттон в книге «Уолл-стрит и большевистская революция», «желали рынков, которые могли бы эксплуатировать монопольно, не боясь конкуренции». Саттон абсолютно прав, когда утверждает, что в 1917 году банкиры обратили свой взор на Россию, «захваченный ими рынок».
Как пишет Дженнингс К. Уайс в книге «Вудро Вильсон: ученик революции» («Woodrow Wilson: Disciple of Revolution»), целью плана было объединить «финансистов и международных социалистов в одно движение, которое послужит основой создания лиги [Лига Наций, предшественница ООН], «для контроля за Советами и принудительного установления мира, [и таким образом] создания панацеи от всех политических болезней человечества». Это мнение совпадает со словами Збигнева Бжезинского: «Обдуманное руководство будущим Соединенных Штатов […] с […] государственным планированием в роли ключевого законодательного рычага и механизма социального манипулирования».
Сколько миллионов погибло при этом? Просто подумайте о бывшем Советском Союзе, где государство контролировало и проверяло все. При государственном планировании, в том числе и в социальной сфере, у советских коммунистов практически не возникало проблем с занятостью, так как социальное законодательство регулировалось центральным правительством. Это именно то, к чему так стремится Рокфеллер и преданный ему Бжезинский.
Не стоит говорить, что для «гарантирования мира» нужна война. Как объясняет доктор Саттон, «Россия была тогда и является сегодня крупнейшим нетронутым рынком в мире. Более того, Россия, тогда и сейчас, является потенциальным конкурентом американскому промышленному и финансовому господству. Уолл-стрит наверняка пробирала холодная дрожь от мыслей о России, как о втором, наряду с Америкой, промышленном гиганте. Но зачем позволять России стать конкурентом, способным поставить под угрозу американское господство?
В конце XIX века Морган, Рокфеллер и Гугенгейм стремились к монополизму.
В книге “Железные дороги и регулирование, 1877–1916” (“Railroads and Regulation 1877–1916”) Габриэль Колко показал, что владельцы железных дорог, а не фермеры хотели государственного контроля за железными дорогами, чтобы сохранить свою монополию и устранить конкуренцию.
И вот синдикат финансистов с Уолл-стрит расширил свои монопольные амбиции до глобального масштаба.
Гигантский российский рынок надлежало захватить и превратить в техническую колонию, которая будет эксплуатироваться немногими мощными американскими финансистами и подконтрольными им корпорациями.
То, чего Комиссия по торговле между штатами и Федеральная комиссия по торговле, всецело находящиеся в руках американских промышленников, смогли достигнуть для них у себя в стране, — того же может достичь для них за границей правительство планового социализма, с учетом надлежащей поддержки со стороны Уолл-стрит и Вашингтона».
Русская революция
Согласно одному из выступлений в Конгрессе Соединенных Штатов в октябре 1919 года, финансовая поддержка Джона Д. Рокфеллера (Ленину и Троцкому) вызвала (закончившуюся неудачей) коммунистическую революцию в 1905 году. В биографии Рокфеллера упущена одна «незначительная» деталь. Речь идет о публичном заявлении иезуита Якоба Шиффа, банкира, связанного с семейством Рокфеллеров, президента нью-йоркской инвестиционной компании «Kuhn, Loeb&Co.» и основателя Федеральной резервной системы, о том, что «без его финансовой поддержки русская революция никогда бы не состоялась». Согласно документам Конгресса, представленным доктором Саттоном, весной 1917 года Якоб Шифф стал финансировать Троцкого, чтобы совершить социалистическую революцию в России. Удивительно, что Саттон обнаружил эту невероятную информацию! Эти бесценные документы проходили еще По одному делу Государственного департамента Соединенных Штатов (861.00/5339). Самый важный из них датируется 13 ноября 1918 года. Однако еще более удивительно то, что инвестиции банкира Якоба Шиффа, часто называемые источником средств для большевистской революции, фактически были направлены против поддержки большевистского режима, и обнаруженные доктором Саттоном документы в файлах Государственного департамента, например Документ № 3, под тверждают, что Якоб Шифф из «Kuhn, Loeb&Co.» также тайно финансировал японцев в войне против России.
Еще один упущенный факт, согласно книге Джорджа Хаттона, что личный уполномоченный Джона Д. Рокфеллера Джордж Кеннан 20 лет занимался продвижением революционной деятельности против царя в России. Кто финансировал Кеннана и зачем? Кроме желания создать глобализованную монополию, была ли у Джона Рокфеллера какая-нибудь личная причина желать падения царского режима и поддерживать революцию? В конце концов, Рокфеллер не был идеалистом.
Ответ сегодня так же актуален, как и 100 лет назад: Нефть! До большевистской революции Россия была Крупнейшим после Соединенных Штатов поставщиком нефти в мире. В 1900 году масляные поля Баку в России производили больше сырой нефти, чем во всех США, а в 1902 году более половины добываемой в мире нефти приходилось на Россию.
Хаос и разрушения, вызванные революцией, похоронили российскую нефтяную промышленность. В своей книге «Уолл-стрит и большевистская революция» доктор Саттон пишет: «К 1922 году большинство скважин простаивали», а вторая половина работала на минимальную мощность из-за отсутствия соответствующих технологий, которые бы позволили сделать добычу продуктивной.
Другая причина, о которой также не упоминается в биографии Рокфеллера, — это конкуренция. Как утверждает Гэри Аллен, «революция на несколько лет уничтожила конкуренцию со стороны России для “Standard Oil”, в этой ситуации американская компания смогла диктовать свои условия и завладеть частью русской нефти».
Передвигая фигурки на шахматной доске
Вслед за неудачей революции 1905 года последовала реакция банкиров. В своей книге «Изнасилование конституции. Смерть свободы» («Rape of the Constitution; Death of Freedom») Джордж Хаттон объясняет, как «Ленина “держали” в Швейцарии до 1907 года [вне опасности]. Троцкого привезли в Соединенные Штаты, где он бесплатно жил в Помещении, находящемся в собственности “Standard Oil” в городе Байон, штат Нью-Джерси». Профессор Энтони Саттон пишет в книге «Уолл-стрит и большевистская революция», что Лев Троцкий приехал в Испанию после того, как был выслан из Франции в сентябре 1916 года из-за его «зажигательных» статей, написанных для русскоязычной газеты, издававшейся в Париже.
Согласно Саттону, «Троцкий был вежливо препровожден французской полицией через испанскую границу. Через несколько дней мадридская полиция арестовала интернационалиста и поместила его в “камеру первого класса” за полторы песеты в день. Впоследствии Троцкий был перевезен в Кадис, затем в Барселону, чтобы в конце концов быть посаженным на борт парохода “Монсеррат” Испанской трансатлантической компании. Троцкий вместе с семьей пересек Атлантику и 13 января 1917 года высадился в Нью-Йорке».
Когда в 1917 году царь отрекся от трона, Троцкий с 10 тысячами долларов, которые ему выделил Рокфеллер на дорожные расходы, был доставлен на «Кристианиафиорд» (он покинул Нью-Йорк 26 марта 1917 года) с группой из трехсот коммунистов-революционеров из Нью-Йорка. Откуда Троцкий достал паспорт? Кто это оплатил? Кто помог оформить все формальности и почему? Сам ли Рокфеллер добился специального паспорта для Троцкого через Вудро Вильсона, президента Соединенных Штатов, и отправил с ним Линкольна Стеффенсона, американского коммуниста на службе Рокфеллера, «чтобы убедиться, что он в целости и сохранности возвращается на родину»?
Согласно архивным документам, 3 апреля 1917 года Троцкий был снят канадскими и британскими военными моряками (по распоряжению официальной британской телеграммы от 29 марта 1917 года) с парохода «Кристианиафиорд» в Галифаксе (провинция Новая Шотландия), зачислен в германские военнопленные и интернирован в пункте для германских военнопленных в Амхерсте, Новая Шотландия. Телефонограмма предупреждала о присутствии Троцкого на «Кристианиафиорде»; в ней говорилось, что он должен быть задержан до получения дальнейших указаний. Причина задержании заключалась в том, что русские социалисты направлялись с целью начать революцию против существующего российского правительства. Троцкий, по сообщениям, имел 10 тысяч долларов, собранных социалистами.
Но почему его задержали? «Потому, что секретная служба была проинформирована о том, что Троцкий намеревался вывести Россию из войны, предоставляя свободу действий германским войскам для нападения на войска (…) Западного фронта», — уточняет Юстас Муллинс.
То, что произошло потом, напоминает сегодняшнюю политическую обстановку в ошибочно называемой «свободной» Канаде. Тогдашние политики также находились под влиянием семьи Рокфеллера.
Тут вернемся к страданьям самих любителей пограбить-покутить. После публикации Панамских документов… начало меняться и само отношение к заокеанским «островам сокровищ».
Ограбленная Европа: Вселенский круговорот сокровищ
Мосякин Александр Георгиевич
ГЛАВА 19 ЗОЛОТО ТРЕТЬЕГО РЕЙХА
Как мы уже говорили, к концу «золотых» 1920-х золотой запас Веймарской республики достиг 455 тонн. Но Великая депрессия проглотила почти все это золото, и Третьему рейху досталось только 58 млн долларов в золоте, а затем из-за гигантских военных трат золотовалютные резервы рейха лишь таяли. В начале 1938 года золотой запас Германии оценивался в 15,1 тонны. Для подготовки к войне Гитлер велел резко нарастить золотовалютные резервы. Глава Рейхсбанка и министр экономики Ялмар Шахт пытался решить эту задачу, но при нацистских идеологических установках сделать это экономическими методами было невозможно. Оставался альтернативный способ — грабить оккупированные европейские страны и «неполноценные» народы. И это дало поразительный результат.
Уже при аншлюсе Австрии в марте 1938 года Гитлер получил 78 т золота и огромные финансовые активы в виде недвижимости и коллекций произведений искусства «врагов рейха». При аннексии Чехословакии весной 1939 года Гитлеру достался почти весь золотой запас этой страны (24,5 т) и большие культурно-исторические ценности. Нацисты облагали контрибуцией евреев, вынуждая их «добровольно» сдавать имевшееся у них банковское, монетарное и ювелирное золото в обмен на безопасность и право выезда из страны. Сказать точно, сколько золота было конфисковано до войны у немецких евреев, сложно, так как еврейские «пожертвования» не отделялись от даяний прочих германских граждан. Но, по имеющимся оценкам, еще до программы «окончательного решения еврейского вопроса», принятой в начале 1942 года, у немецких евреев было изъято не менее 15 т золота. В предвоенные годы Рейхсбанк закупал также золото на Лондонской и Цюрихской биржах. В итоге к началу Второй мировой войны в сентябре 1939 года золотой запас гитлеровской Германии оценивался в 192 млн долларов — 171 т, из которых 121 т приходилась на незаконно присвоенное золото.
Война многократно увеличила массу награбленного нацистами драгметалла. Самая крупная золотая добыча досталась им в Бельгии — на 223 млн долларов (198,2 т) и Нидерландах — на 193 млн долларов (171,6 т). В 1944 году эсэсовцы похитили из Банка Италии остаток золотого запаса этой страны, а в начале 1945 года Отто Скорцени и вождь венгерских фашистов Ференц Салаши вывезли из Будапешта золотой запас Венгрии. Нацисты поживились и в других местах, хотя главный куш — золотой запас Франции — уплыл от них на борту линкора «Ришелье» сначала в Дакар, а потом в США.
В докладе Айзенштата впервые было официально заявлено, что за время войны из Германии в Швейцарию через Рейхсбанк и Швейцарский национальный банк было вывезено или продано золота на сумму от 398 до 414 млн долларов (354–368 т). После выхода в мае 1997 года предварительной версии доклада американские официальные лица скорректировали эти цифры. Госдепартамент констатировал, что «за время Второй мировой войны Швейцария купила у Германии золота минимум на 276 млн долларов и большая часть этого золота была награблена. К тому же значительная часть золота стоимостью 138–148 млн долларов, проданного Швейцарией за время войны Португалии, Испании и Турции, тоже была награблена». По мнению же Министерства финансов США, «стоимость награбленного золота, полученного Швейцарией из Германии, составила минимум 185 млн долларов, хотя более вероятная цифра 289 млн долларов». Разночтения в цифрах объясняются тем, что американские эксперты в разных ведомствах пользовались разными первоисточниками. К тому же не вся нужная документация оказалась поело войны в руках союзников, а главное — не обо всем официальному Вашингтону хотелось говорить. И тут его поправлял официальный Лондон. Как признал в сентябре 1996 года министр иностранных дел Великобритании Малкольм Рифкинд, «согласно документам, найденным в Национальном архиве в Вашингтоне, золото на сумму в 398 млн долларов было вывезено в Швейцарию Рейхсбанком». Это подтверждает оценку, данную в докладе Айзенштата.
На Лондонской конференции по нацистскому золоту впервые было названо несколько важных цифр. За время Второй мировой войны нацисты награбили золота минимум на 579 млн долларов — 515 т, хотя не все золото вывозилось через немецкие банки. А все точки над «и» расставил доклад Швейцарской независимой комиссии экспертов (SICE), основанный на первичных швейцарских и немецких банковских документах. Глава этой комиссии, профессор Ж.-Ф. Бержье, оценил общие золотые трансакции гитлеровского Рейхсбанка с 1 сентября 1939 по 30 июня 1945 года в 909,2 млн долларов (808 т), из которых золото на 475 млн долларов (422 т) было награблено из национальных банков других стран, в том числе:
• из Belgian central bank — 225,9 млн долларов (200,8 т);
• из De Nederlandsche Bank — 137 млн долларов (121,8 т);
• из Banka d’ltalia — 64,8 млн долларов (57,6 т);
• из Венгерского национального банка — 32,2 млн долларов (28,6 т);
• из Banque centrale du Luxembourg — 4,8 млн долларов (4,3 т);
• из других центральных банков — 10,1 млн долларов (9 т)[91].
Бросается в глаза разница в оценках золотого запаса Нидерландов. Вышеназванная цифра в 171,6 т определяет нидерландский золотой запас перед оккупацией, а комиссия Бержье фиксирует 121,8 т, которые прошли через Рейхсбанк и швейцарские банки. Почти 50 т золота куда-то исчезло. Видимо, нацисты сразу вывезли его в какую-то нейтральную страну или страны, минуя немецкие банки. Поскольку изъятием золота занималось гестапо, можно предположить, что пропавшее золото Нидерландского банка составило костяк золотого запаса СС, который по своим каналам формировал рейхсфюрер Гиммлер. Судьба этого золота неизвестна.
Кроме того, в Рейхсбанк поступило золота на 146 млн долларов (130 т), награбленного у частных физических и юридических лиц во всей Европе. В том числе золото на 71,8 млн долларов, конфискованное у германских граждан и граждан оккупированных стран; золото на 71,7 млн долларов, конфискованное у предпринимателей; и золото из лагерей смерти на счете штурмбанфюрера СС Бруно Мелмера в Швейцарском национальном банке (2,5 млн долларов). Всего 552 т золота стоимостью 621 млн долларов, а с довоенным золотым запасом — 723 т стоимостью 813 млн долларов.
Здесь надо учитывать, что на зловещий счет Мелмера поступали золото и иные ценности, полученные в результате операции «Рейнхард» — нацистской программы эксплуатации еврейского имущества и труда и умерщвления миллионов евреев на фабриках смерти в Восточной Польше. Эти ценности и вырученные от них деньги разделялись на 29 позиций: золотые слитки; золотые и серебряные монеты; вилки, ножи, ювелирные изделия; золотые и бриллиантовые кольца; наручные и карманные часы; зубное золото; золотой лом и т. д. Но на счет Мелмера не поступало золото, изъятое у жертв геноцида перед их отправкой в концлагеря, которое реализовывалось через Берлинский муниципальный ломбард и другие ломбарды в Германии и третьих странах. Эти и находившиеся в свободной продаже золотые изделия раскупались частными лицами и банками, включая Рейхсбанк. Во время войны Германия производила также закупки золота на биржах нейтральных стран.
В итоге получаются те самые названные комиссией Бержье 808 т золота, прошедшие трансакциями через Рейхсбанк с сентября 1939 года по июнь 1945-го. Если к ним добавить остаток золотого запаса Рейхсбанка (около 110 т), вывезенного в апреле 1945 года в Тюрингию и Баварские Альпы, то получим около 920 т солнечного металла стоимостью 1,04 млрд долларов того времени. Это в 60 раз больше золотого запаса Германии накануне аншлюса Австрии! Таким был золотой «навар» войны.
И это только государственное золото. Было еще золото НСДАП, СС и других нацистских организаций, не принадлежавшее Рейхсбанку. Часть золота (несколько процентов) хранилась в немецких коммерческих банках. Было также промышленное золото, а часть золота находилась на руках у граждан, хотя его можно не учитывать, так как в экономике оно не работало и его было немного, поскольку в войну золото у населения изымалось. При этом золотые резервы гитлеровской Германии были подобны проточной воде: золото каждодневно поступало в Рейхсбанк из разных источников, тут же сортировалось, смешивалось, переплавлялось и отправлялось по разным адресам. Суть процесса заключалась не в накоплении золотого запаса, а в его продаже, чтобы на вырученную валюту закупать стратегическое сырье для военной промышленности и ведения войны. Поэтому весной 1945 года золотой запас Германии составлял лишь немногим более 100 т, все остальное распродали.
По данным SICE, львиная доля золота рейха — 400,4 т стоимостью 450,4 млн долларов — была вывезена Рейхсбанком в Швейцарию. Из них золото на 389,2 млн долларов было депонировано в Швейцарском национальном банке, а золото на 61,2 млн долларов помещено на депозиты в швейцарских коммерческих банках. По мнению профессора Бержье, «все монетарное золото, переведенное Рейхсбанком в Швейцарию начиная с 1942 года стоимостью 316 млн долларов, видимо, было награбленным».
Кроме того, Рейхсбанк перевел в другие национальные банки «нейтрально-дружественных» стран в Европе, Азии и Латинской Америке золота на 92,4 млн долларов; а еще золото на 51,5 млн долларов — в филиалы иностранных банков, преимущественно в Юго-Восточной Европе и Турции. Часть золота в конце войны была вложена в будущее Германии и национал-социализма (план «Закат солнца»). А для большей выгоды гитлеровские «алхимики» смешивали ювелирные изделия и зубные протезы из низкопробного золота, изъятого в концлагерях, с золотом, похищенным в центральных банках оккупированных стран, переплавляли эту смесь и в виде стандартных слитков отправляли за границу. Это понижало качество золота, но повышало количество и было выгодно. Но дело не только в золоте.
* * *
За время войны швейцарские банки кредитовали Германию на 2,6 млрд швейцарских франков. Если бы эти кредиты выдавались только под золото, то его понадобилось бы 755 т, однако вывезли лишь 400 тонн. Значит, остальные 1,22 млрд швейцарских франков были выданы не под золото, а под награбленные в Европе культурно-исторические и иные ценности, на долю которых пришлась половина полученных Германией швейцарских денег.
Ведь нацисты не просто примитивно грабили. Десятки тысяч конфискованных ими произведений искусства и исторических артефактов были каталогизированы, оценены и застрахованы, то есть подготовлены к употреблению в качестве предметов продажи или банковского залога. Это были высоколиквидные финансовые активы, которые требовали надлежащей оценки. Эрих Кох знал стоимость награбленных им сокровищ — 50 млн американских долларов, о чем сообщил, сидя в польской тюрьме. Знали это и другие нацистские бонзы, которые пользовались награбленными ценностями, закладывая их в банках третьих стран или продавая за твердую валюту. Универсальной валютой во время войны был швейцарский франк, а тихая Швейцария превратилась в мировой центр контрабанды, банковского залога, обмена и продажи награбленных гитлеровцами культурных ценностей. Вот что говорится об этом в специальном докладе Нидерландского государственного института военной документации, посвященном нацистской контрабанде предметов искусства:
Транспортировка награбленных произведений искусства и других особо ценных вещей была излюбленным делом контрабандистов Третьего рейха. Картины и другие предметы искусства было легко перемещать, легко прятать, их можно было менять на многие нужные в войну вещи и продавать на рынках вдали от германской сферы влияния. Особенно надежно драгоценные металлы и камни, как и произведения искусства, было перевозить под видом дипломатического багажа. Термин «багаж» не должен вводить в заблуждение, поскольку его размеры могли варьироваться от маленькой сумочки до большого контейнера.
Военная добыча, попав в посольства Германии в нейтральных странах, могла расходиться оттуда по всему миру. Согласно отчетам американской и британской разведок, для вывоза награбленных произведений искусства немцы использовали не только дипломатическую почту, но и любые другие возможности. Вывозя и продавая золото, серебро, платину и ценные произведения искусства, нацисты могли аккумулировать иностранную валюту в нейтральных странах. Швеция, Испания, Португалия, Турция, страны Латинской Америки и особенно Швейцария становились получателями награбленного имущества.
Награбленные произведения искусства использовались не только для продажи, но и для обмена. Нацисты обожали работы старых немецких, голландских, фламандских, французских и итальянских мастеров. Картины указанных категорий направлялись в рейх. Они предназначались для музея фюрера в Линце либо для коллекции Геринга и других нацистских бонз. Предметы искусства дарились также музеям, расположенным в пределах гитлеровской империи. А награбленные работы «дегенеративных» художников, таких как Дега, Моне, Ренуар, Гоген, Ван Гог или Пикассо, достигали Берна в дипломатическом багаже, где это «разложившееся искусство» продавалось или обменивалось на нередко второсортные картины немецких мастеров, очень любимых нацистскими коллекционерами. Таким способом они не только приобретали идеологически близкие им вещи, но и сбывали картины «дегенератов» по высоким ценам на швейцарском рынке искусства.
Германскую контрабанду произведений искусства можно разделить на три категории: одни агенты работали на правительство в Берлине; другие обслуживали частные интересы нацистских бонз, желавших сохранить свое финансовое благополучие в случае поражения Германии в войне; третьи (немецкие дипломаты) в конце войны работали на себя. В августе 1945 года в дипломатическом багаже германского торгового атташе Хельмута Байера, жившего по адресу: 6 Florastr., Muri, near Beme, были найдены картины, контрабандно вывезенные из Германии.
Награбленные произведения искусства приобретали многие швейцарские коллекционеры, а также музеи Швейцарии. Эмиль Бюрле, военный фабрикант из Орликона, производивший для германской армии военные материалы и технические разработки, был одним из них. В этом активно участвовали не только предприниматели, но и простые швейцарские граждане. Значительная часть трофеев переправлялась из Швейцарии в Испанию и Португалию, где они потом продавались или переправлялись в Латинскую Америку, а также в США. В начале декабря 1941 года, вскоре после того как американский корабль Excalibur покинул лиссабонский порт, на его борту была обнаружена коллекция из 500 украденных нацистами рисунков. Награбленные предметы искусства также направлялись в шведскую столицу.
Стоимость и количество награбленных произведений искусства, контрабандно переправленных нацистами дипломатическим багажом, в большинстве случаев невозможно адекватно определить. Ведь согласно международному праву дипломатический багаж обладает иммунитетом от инспекций. Благодаря этой дипломатической маскировке награбленное искусство на пути в Латинскую Америку могло легко преодолеть контроль на море со стороны союзников. К тому же морская блокада союзников предназначалась для проверки номенклатуры грузов и тоннажа кораблей, а не контрабанды произведений искусства, чем ловко пользовались хорошо организованные шайки контрабандистов. Другим часто используемым средством транспортировки секретных грузов были немецкие субмарины.
Поэтому точную цифру награбленных произведений искусства, контрабандой вывезенных в нейтральные страны Европы и Западного полушария, назвать трудно, но она очень велика. Согласно американскому правительственному отчету от декабря 1945 года, «швейцарский трафик награбленных произведений искусства достигал огромных размеров, и есть все основания полагать, что собственно немецкие и награбленные предметы искусства в настоящее время лежат для последующего использования в подвалах банков, депозитариях или на частных вкладах лиц немецкой, швейцарской и иных национальностей. Общая стоимость этого ценного имущества оценивается от 29 до 46 млн долларов (того времени. — А. М.)». Газета The Daily Telegraph 21 сентября 1996 года оценила объем награбленных произведений искусства, вывезенных в Швейцарию дипломатическим багажом, в 15 млрд фунтов стерлингов (в нынешнем исчислении). И хотя трудно определить количество предметов искусства, переправленных в Альпийскую республику за время войны, известно, что с конца 1945 года в Швейцарии было найдено лишь около 75 похищенных тогда картин[92].
Названная сумма контрабанды в 15 млрд фунтов стерлингов является минимальной. По оценкам американских экспертов, сразу после войны изучавших этот вопрос, с 1939 по 1945 год из Германии в Швейцарию было вывезено разного имущества, валюты, ценных бумаг, драгоценностей, залоговых и иных ценностей на сумму от 1,77 до 3,5 млрд швейцарских франков. А расчеты, сделанные в конце 1990-х годов экспертами еврейских организаций, дали цифры от 15,5 до 65,3 млрд фунтов стерлингов. Масштаб и качество сделок, проводившихся нацистами на швейцарском рынке искусства, можно проиллюстрировать такими примерами. Картина Пикассо «Акробат и Арлекин» (1905), вывезенная из Германии в Швейцарию как «дегенеративное искусство», была продана в 1939 году в галерее Фишера в Люцерне за 80 тыс. швейцарских франков (4 тыс. фунтов стерлингов), а в 1989 году на аукционе Christie’s в Лондоне она ушла за 20,9 млн фунтов стерлингов. Четыре работы отца и сына Кранахов во время войны были обменены в Швейцарии на 25 картин импрессионистов.
Главным действующим лицом бартерных и контрабандных сделок был Герман Геринг. Его первый документально зафиксированный обмен состоялся в июле 1941 года. Тогда Геринг обменял похищенные им во Франции пять картин Коро, пять картин и пастелей Дега, три картины Сислея, две картины Ван Гога, а также картины Добиньи, Домье, Мане, Ренуара, скульптуру Родена и три неизвестные работы современных мастеров на пять картин Кранахов, триптих Франкфуртского мастера XV века и немецкую деревянную скульптуру, исполненную около 1500 года. В другой раз агент Геринга по искусству Вальтер Хофер обменял 23 работы французских художников XIX — начала XX века на «Портрет пожилого мужчины с бородой» (ок. 1660) кисти Рембрандта и два фламандских гобелена XVI столетия. Бартерный пакет Геринга включал в себя: четыре работы Коро, четыре — Дега, четыре — Ренуара, три — Сера, по две картины Энгра и Мане, по одной Курбе, Домье, Сислея и Ван Гога. Шестнадцать из них происходили из парижской коллекции Поля Розенберга.
В специальном докладе Госдепартамента США, составленном в августе 1945 года, говорилось: «Многие нацисты, их агенты по продаже произведений искусства и покупатели посещали Швейцарию в течение всей войны. Большинство из них участвовало в трафике награбленных произведений искусства. Масса попавших в «альпийскую крепость» предметов искусства осела там у разных физических и юридических лиц». Поэтому Швейцария, как и США, поныне является главным поставщиком работ импрессионистов, постимпрессионистов, кубистов, фовистов и других «дегенеративных» художников на мировой антикварный рынок. Владельцы этих шедевров и их продавцы по сей день извлекают многомиллионные прибыли, поскольку установить факт незаконного изъятия этих вещей, как правило, невозможно. Комментируя это, председатель Holocaust Education Trust, британский лорд Гревилл Дженнер, констатировал: «Украденное нацистами искусство, как в бездонную пещеру Аладдина, стекалось в Швейцарию. В дальнейшем оно контрабандой вывозилось в другие страны нацистскими военными преступниками»[93].
Помимо Швейцарии было еще несколько маршрутов вывоза награбленных ценностей. Один пролегал из Германии через Швейцарию и Австрию в Италию, куда до свержения Муссолини в конце июля 1943 года вывозилось золото и предметы искусства. Для этого использовались два альпийских окна: перевал Сен-Готард, соединяющий железнодорожным тоннелем и шоссе Швейцарию с Северной Италией, и перевал Бреннер, соединяющий австрийский курортный город Инсбрук с североитальянским курортным городом Больцано. На этих транспортных артериях, связывающих Северные и Южные Альпы, с довоенных времен действовали особые «сен-готардский» и «бреннерский» паспорта, владельцы которых могли свободно перевозить любые грузы через эти пункты. Транзит через Сен-Готард регулировался договором, подписанным в 1909 году Германией, Швейцарией и Италией. Аналогичное соглашение существовало по перевалу Бреннер, хотя после аншлюса Австрии нацисты могли им пользоваться без помех. Эти альпийские окна активно использовали Геринг, Гиммлер, Мюллер и другие высшие чины рейха, вывозя награбленное добро на Апеннины. Затем ценные грузы из Италии переправлялись на Пиренейский полуостров, а оттуда на кораблях формально нейтральных Испании и Португалии отправлялись за океан.
Второй маршрут, действовавший до августа 1944 года, пролегал из Германии через союзные ей страны — Румынию и Болгарию — в Турцию. Третий маршрут шел из Германии через Данию в Скандинавию. Награбленные ценности вывозились также в Японию, Северную Африку и на Ближний Восток. А после высадки союзных войск в Нормандии интенсивно заработал еще один маршрут, пролегавший из парижской штаб-квартиры айнзацштаба Розенберга в Швейцарию. В июле 1944 года было зафиксировано более 200 случаев переправки награбленных Розенбергом художественных ценностей из Франции в альпийскую страну. Транспорты с первоклассными произведениями искусства один за другим прибывали к швейцарской границе. Судьба этих трофеев войны неизвестна. Ненасытная утроба тишайшей Швейцарии поглотила их. Но таких утроб было несколько.
Публикации (особенно реакции на них) мы, конечно, отслеживаем. Это продолжение… как бы в ответ на извечный вопрос, почему у нас при любой «цветной революции» первым дело исчезают культурные ценности и шедевры? Как-то такая непритязательность «властителей мира» от душки-Рокфеллера начинает приедаться.
Ограбленная Европа: Вселенский круговорот сокровищ
Мосякин Александр Георгиевич
ГЛАВА 20 ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ НА КАРТЕ МИРА
К концу войны спецслужбы и политическое руководство США, Великобритании и примкнувшей к ним деголлевской Франции имели довольно полное представление о масштабах разграбления гитлеровцами Европы, путях, адресах и способах переправки награбленного. Перед правительствами держав-победительниц встала важная политическая и экономическая задача: вернуть награбленные нацистами ценности для использования в целях реституции, репараций и послевоенного восстановления Европы.
14 января 1946 года США, Великобритания, Франция («Большая тройка», G3), а также 10 стран — жертв гитлеровской агрессии подписали Парижское соглашение по военным репарациям Германии, 3-я часть которого предусматривала возврат законным владельцам золота, награбленного нацистами в банках оккупированных европейских стран. 25 мая 1946 года правительства «тройки» и представители швейцарского правительства заключили в Вашингтоне секретное соглашение по нацистскому банковскому золоту. Главным органом по его накоплению и распределению стала учрежденная «Большой тройкой» во главе с США Трехсторонняя золотая комиссия — Tripartite Gold Commission (TGC). 27 сентября 1946 года союзники создали также Трехстороннюю золотую комиссию по монетарному золоту (Tripartite Commission for the Restitution of Monetary Gold), позднее слившуюся с первой.
Идея состояла в том, чтобы собрать все германское легитимное и награбленное золото (looted gold) в общий пул (Gold Pool), а затем распределить его между державами-победительницами и жертвами гитлеровской агрессии в соответствии с понесенными каждой страной потерями и вкладом в победу над нацизмом. Штаб-квартира Трехсторонней комиссии разместилась в Брюсселе, а местом хранения золотого пула стали кладовые Федерального резерва США, куда на особые счета, открытые TGC в Федеральном резервном банке Нью-Йорка, поступало найденное и конфискованное золото.
Все подлежавшее изъятию в Gold Pool золото подразделялось на банковское золото в слитках (gold bars) и имевшее обращение в виде монет и ювелирных изделий монетарное золото (monetary gold). Объектом внимания Трехсторонней комиссии были также награбленные нацистами и вывезенные в разные страны культурно-исторические и художественные ценности, выделенные в категорию ценного имущества (assets). Трехсторонняя комиссия работала под крышей политического руководства G3, действуя через своих комиссаров. А поиски и изъятие золота и прочих ценностей шли в рамках разработанной американской разведкой, при участии Госдепартамента и Министерства финансов США, секретной операции Safehaven («Безопасная гавань»), главными объектами которой были нейтральные страны, куда Германия вывозила награбленные богатства.
При этом ни к Парижскому соглашению, ни к другим решениям по реституции и репарациям нацистского золота Советский Союз, понесший наибольшие потери от гитлеровской агрессии и сделавший наибольший вклад в победу над фашизмом, допущен не был, что заставило Сталина начать операцию «Крест» и другие альтернативные действия в Восточной Европе по изъятию трофейных ценностей. Разделив с Россией победу над врагом, делиться золотом Запад не захотел. Подробности этого дележа более полувека являли собой тайну за семью печатями. Лишь в 1996 году, когда был открыт доступ к некоторым американским и британским архивам времен войны, толика правды выплыла наружу, породив скандал, на пике которого появился доклад Стюарта Айзенштата и Уильяма Слэни, проливший свет на Вашингтонское соглашение, деятельность TGC и операцию Safehaven. Этот доклад вкупе с картой расползания по миру награбленных гитлеровцами богатств и развернувшаяся вокруг него полемика обнажили то, о чем на Западе предпочитали молчать. Пройдемся по этой карте, на которой черным цветом выделены шесть стран — шесть черных дыр, где сгинули награбленные сокровища Третьего рейха.
* * *
Львиную долю награбленных ценностей нацистская Германия и ее вожди вывезли в Швейцарию, которую Гитлер презрительно называл «пупом на теле Европы», но берег как зеницу ока. Трофейные гроссбухи Рейхсбанка показали, что из общей массы награбленного нацистами за войну золота на сумму минимум в 579 млн долларов вне пределов Швейцарии (включая Германию) в конце войны находилось золота лишь на 169 млн долларов. Все остальное оказалось в Альпийской республике. Но правительство Швейцарии и банкиры, ссылаясь на банковское законодательство их страны, отказывались удовлетворять «абстрактные претензии» победителей, требуя назвать конкретные счета в банках.
Такое упрямство разъярило официальный Вашингтон. Началось давление на швейцарские политические и банковские круги, под угрозой экономических и политических санкций их вынуждали выдать награбленное. В 1946 году крупнейший швейцарский банк — Union Bank of Switzerland (UBS) — был вызван в суд атташе союзников по операции «Безопасная гавань». Судебные иски готовили и другим героям этой истории — Swiss Bank Corporation, Credit Suisse, Basler Handelsbank и, конечно, Швейцарскому национальному банку (SNB). Но иски разбивались о скалу швейцарского банковского законодательства. «Швейцарские гномы», сказочно обогатившиеся за время войны, заняли круговую оборону и не желали ничего возвращать. Их не убеждали ни немецкие документы, ни шокирующие факты преступлений нацистского режима. Им нужен был ключ — счета и пароли, на которых лежали награбленные гитлеровцами богатства. А их ни американцы, ни британцы не знали.
И тут союзникам повезло. В одном из лагерей для военнопленных они разыскали хранителя дьявольского золотого счета Третьего рейха, штурмбанфюрера СС Бруно Мелмера, скрывавшегося под личиной нижнего армейского офицерского чина. На допросе с пристрастием Мелмер назвал союзникам банк, номер счета, куда поступало золото Рейхсбанка, и известный только ему пароль. А так как на металлический счет[94], открытый на имя Мелмера, поступало золото из нацистских концлагерей, это грозило Швейцарии обвинением в пособничестве военным преступлениям гитлеризма. Швейцарская оборона была прорвана. 25 мая 1946 года в Вашингтоне было подписано секретное соглашение между швейцарской дипломатической миссией и правительствами США, Великобритании и Франции о «возвращении из Швейцарии золота, незаконно вывезенного Германией из оккупированных стран во время войны и отправленного в Швейцарию». В соответствии с ним Швейцарский национальный банк перевел 250 млн «обеспеченных золотом швейцарских франков» в золотой пул Тройственной комиссии[95].
Поскольку Швейцария была главной хранительницей германского банковского золота, то с подписанием Вашингтонского соглашения вопрос относительно него был решен. Поэтому в сентябре 1946 года союзники создали Трехстороннюю комиссию по реституции монетарного золота. Но почему сумма, переведенная Швейцарским национальным банком на счет TGC в Федеральном резервном банке Нью-Йорка, составила лишь восьмую часть стоимости золота, вывезенного Германией в швейцарские банки? Об этом доклад Айзенштата умалчивает. И вот почему.
Первая причина названа в секретном меморандуме американского Министерства финансов от 10 октября 1945 года, где сказано: «В текущий момент отмечаются определенные трудности с программой Safehaven из-за позиции наших британских коллег. Великобритания предпринимает попытки получить заем от Швейцарии. Они указали, что запрошенная ими сумма будет большой. Поэтому надо полагать, что, помышляя о займе, они не займут твердую позицию, в чем-либо враждебную Швейцарии. Видимо, они будут тормозить свое участие в программе Safehaven и, как результат, программа пострадает»[96].
Второй причиной были козыри, которыми располагала в торге с союзниками швейцарская сторона, напомнившая «Большой тройке», что замаранные в связях с нацистами швейцарские банки тесно сотрудничали с американскими, британскими и французскими банками, которые вместе с ними наживались на награбленных нацистами ценностях. В этом участвовали пять крупнейших американских, два крупнейших британских и два крупнейших французских банка. Связи с Гитлером поддерживал и Банк международных расчетов (BIS) — главный международный банк того времени, выполнявший функции всемирного центрального банка. Соучредителями и акционерами BIS были главные национальные банки Запада, включая Банк Англии и Федеральный резервный банк Нью-Йорка, а руководил им американский гражданин Томас Маккиттрик. Так что, требуя от «швейцарских гномов» вернуть награбленное, их оппонентам следовало начать с себя. Этот довод сработал и в 1946 году, и через полвека.
Третьей причиной было то, что швейцарские банки тайно перевели после войны нацистское золото на сумму в 40 млн фунтов стерлингов в кладовые Банка Англии, а тот поделился им с Федеральным резервом США и Банком Франции. Этот факт всплыл во время скандала конца 1990-х вокруг нацистского золота и был признан британским правительством[97].
Ну а четвертую причину в разгар того же скандала назвал официальный представитель Швейцарии, заявивший, что «замороженное в Швейцарии нацистское ценное имущество на сумму в 197 млн фунтов стерлингов было передано США, Великобритании и Франции. Первая передача на 133 млн фунтов стерлингов состоялась в 1946 году, когда разведка союзников развернула операцию Safehaven в нейтральных странах»[98]. То есть огромная масса произведений искусства и культурноисторических ценностей, награбленных нацистами в Европе и вывезенных в Швейцарию, оказалась после войны в распоряжении западных держав-победительниц. Вспомним, что из 2,6 млрд швейцарских франков, полученных Германией от своей альпийской соседки, 1,22 млрд франков было получено под залог награбленного нацистами ценного имущества (looted assets).
Эти культурно-исторические и художественные ценности, награбленные гитлеровцами в Европе и хранившиеся на депозитах в швейцарских банках, частично были переданы после войны правительствам «Большой тройки».
В общем, участники переговоров по награбленным ценностям вскоре выяснили, что рыльце у всех в пуху, и посему решили тихо-мирно поделить добычу. Великобритания получила часть швейцарского нацистского золота и крупный заем. Заем получила и Франция. Но больше всех выиграли США, где оказался золотой пул TGC и львиная доля переданного Швейцарией ценного имущества (коллекции произведений искусства). Сказочно обогатилась и Швейцария, оставившая себе две трети попавшего к ней нацистского золота, а также горы работ импрессионистов, постимпрессионистов и прочих «дегенератов», которые продаются на мировых аукционах по рекордным ценам. А так как почти все поделенные этим квартетом ценности были награблены у жертв нацизма, факт сделки был строго-настрого засекречен.
* * *
Вторым пунктом на карте черных дыр является Швеция, бывшая важным торгово-экономическим партнером нацистской Германии. Шведский экспорт шарикоподшипников был жизненно важен для функционирования военной промышленности Третьего рейха. Швеция поставляла их рейху до ноября 1944 года, когда последней из нейтральных стран прекратила экономические отношения с Гитлером. А кроме того, Швеция поставляла до 40 %необходимой Германии железной руды, пока другие европейские источники не уменьшили эту зависимость. Весьма прочными были и закулисные политические связи двух стран. Известный дипломат, вице-президент шведского отделения Красного Креста граф Фольке Бернадот с 1943 года контактировал с рейхсфюрером СС Гиммлером, регулярно встречался с ним, а в конце войны подбивал его на свержение Гитлера и сепаратные переговоры с западными союзниками. Гиммлер был также связан с министром иностранных дел Швеции Кристианом Гюнтером, через которого весной 1945 года направил письмо американскому руководству с предложением о заключении сепаратного мира. Шведские корни имел и Геринг, в первом браке женатый на шведской аристократке Карине фон Кантцов, для которой он построил под Берлином роскошный замок Каринхалле, где хранил свои награбленные сокровища. Звезда гитлеровского кинематографа Цара Леандр тоже была шведкой.
Нацисты считали шведов «родственным арийским народом», поэтому нацистские бонзы видели в нейтральной Швеции благодатную гавань для реализации и хранения награбленных ими богатств. А шведские банки, прежде всего крупнейший стокгольмский Sveriges Riksbank, имели в лице Рейхсбанка и частных немецких банков надежных партнеров, с которыми они, вместе со швейцарскими и другими коллегами, делили награбленную добычу. Согласно докладу SICE «Золотые трансакции во Второй мировой войне». Швейцарский национальный банк продавал Швеции не только свое золото, он продал Sveriges Riksbank и золото Рейхсбанка на 20.4 млн долларов. Кроме того, гитлеровский Рейхсбанк непосредственно перевел в Sveriges Riksbank золото на 4,6 млн долларов. Это подтверждает документ, представленный в январе 1998 года Швейцарским национальным банком У. Слэни — содокладчику С. Айзенштата. В нем сказано, что «Швеция купила 17,9 т золота с депозита Рейхсбанка в SNB». Всего же, согласно отчету Sveriges Riksbank «Шведские золотые трансакции с нацистской Германией», с начала 1940 по ноябрь 1944 года через этот банк прошло в виде различных финансовых операций 59 697 кг золота Рейхсбанка. Из них 7311,3 кг стоимостью 8,2 млн долларов было украдено немцами из Belgian central bank, а 8607,6 кг золота стоимостью 9,7 млн долларов представляло собой награбленное голландское монетарное золото. Кроме того, в Швецию из Германии было вывезено разного ценного имущества на сумму не менее 90 млн долларов в ценах того времени.
Отсюда ясно, почему Швеция вслед за Швейцарией стала главным объектом операции Safehaven. Шведы понимали, что за «нейтральную» дружбу с Гитлером придется платить, и чем неотвратимей был крах гитлеровской империи, тем острее они это чувствовали и вели себя соответственно. Вот что говорится в докладе Айзенштата:
Нигде такие переговоры (о возвращении награбленных Германией богатств. — А. М.) не проходили так быстро и успешно, как со Швецией, несмотря на то что все же было немало проблем. В апреле 1945 года, когда война в Европе подходила к концу, шведские официальные лица заверили британских и американских дипломатов, что в ответ на сделанные Союзниками во время войны заявления по золоту и ценному имуществу Швеция заморозит германские ценности и вернет награбленную собственность. В начале 1946 года шведский парламент узаконил необходимость взять под контроль германскую собственность в Швеции и начал работу с представителями Союзников по выявлению германского ценного имущества и золота, прибывшего за время войны. Однако шведское правительство, ссылаясь на закон № 5 Союзного контрольного совета, отвергло контроль Союзников над нательными (vesting) ценностями, завезенными из Германии.
Это различие в применении международного права затянуло переговоры между Союзниками и шведскими представителями. Но в июле 1946 года стороны пришли к соглашению, что Швеция немедленно передаст 12,5 млн долларов IGCR[99] на реабилитацию и обустройство нерепатриированных (non repatriable) жертв нацизма, выделит 18 млн долларов в качестве репараций IARA[100] и ассигнует 36 млн долларов, оставшихся от реализации германского ценного имущества, на содержание британских и американских оккупационных сил в Германии. Хотя соглашение также затрагивало реституцию Швецией около 15 млн долларов золота, предварительно идентифицированного как награбленное Германией, в действительности до 1955 года — целых девять лет после того как Союзники и шведские власти уладили все имевшиеся разногласия — это золото не было доставлено в кладовые Федерального резервного банка Нью-Йорка для депозита в Gold Pool TGC.
Осмыслим сказанное. В Швеции было выявлено награбленное нацистское золото на 15 млн долларов (13,3 т), хотя на самом деле его было значительно больше. Ведь помимо банковского золота в слитках и монетах в Скандинавию завозилось огромное количество обезличенных ювелирных украшений, монет и прочих изделий из золота, расходившихся через антикварную торговлю, ломбарды и черный рынок по рукам добропорядочных шведских граждан и в криминальных кругах. И все это были ценности жертв нацизма. Независимое расследование, проведенное в 1990-е годы экспертами Всемирного еврейского конгресса (WJC), установило, что «между 1935 и 1945 годами в нейтральных шведских банках были депонированы огромные суммы. Это были в основном еврейские ценности, вложенные для сохранения присвоившими их нацистами, включая большое количество денег, золота, драгоценностей и произведений искусства, украденных у евреев, заключенных в концлагеря»[101].
Стоимость этого имущества действительно была огромной, ведь за счет реализации его выявленных остатков после войны содержались американские и британские военные базы в ФРГ. А сколько не было выявлено? Шведы отказались возвращать свое личное имущество — vesting (буквально «нательная рубашка») — германские вещи, купленные ими в антикварных магазинах, ломбардах или на черном рынке и перешедшие в их собственность. А ведь это были ювелирные украшения, произведения искусства, старинные книги, коллекционные марки, монеты и прочее ценное имущество на десятки миллионов долларов в ценах того времени! «Нательную рубашку» шведы и прочие «благопристойные» европейцы никому возвращать не стали, хотя «рубашка» эта была снята с людей, сожженных в печах нацистских фабрик смерти.
И еще примечательный факт. В 1949 году шведы вернули золото, украденное нацистами в Бельгийском центральном банке. Но девять лет после подписания соглашения с западными союзниками шведские банки не депонировали в Gold Pool украденное Гитлером голландское золото. И ясно почему. Номинальная цена золота за это время выросла в 2,3 раза. Плюс годовые проценты. Плюс кредиты с процентами, которые выдавали банки, имея эти золотые активы. Так что за девять послевоенных лет шведские банки получили от награбленного нацистами золота хорошие барыши. А из всего сказанного следует вывод, что военное и послевоенное благополучие добродетельнейшей Швеции, как и ее альпийской «подруги», во многом зиждилось на торговле с гитлеровской Германией и ценностях, награбленных военными преступниками у миллионов невинных жертв.
* * *
Следующий пункт на карте украденных сокровищ — нейтральные пиренейские страны, где правили режимы, идейно близкие Гитлеру и Муссолини, которые помогли каудильо Франко победить в Гражданской войне 1936–1939 годов, а затем поддерживали с ним, как и с португальским диктатором А. Салазаром, тесные дружественные связи. Эти страны осуществляли поставки в гитлеровскую Германию стратегического сырья, а через пиренейские банки и специально учрежденный немцами на Пиренеях Banco Aleman Transatlantico (ВАТ) Третий рейх осуществлял обширную трансатлантическую торговлю. Несмотря на это, пиренейские страны почти без потерь вышли из войны и нажили огромные состояния.
Испания, объявившая осенью 1939 года нейтралитет в войне, фактически стояла на стороне держав оси Берлин — Рим (Axis), поставляя Третьему рейху важнейший минерал — вольфрам, необходимый в процессе закалки стали и производстве брони. В 1941–1944 годах Испания поставила Германии 1100 т вольфрама, покрыв более 30 % потребностей германской промышленности. Испания также поставляла в рейх железную руду, ртуть и цинк. Мадрид обменивался с Берлином важной разведывательной информацией. А летом 1941 года Франко направил на Восточный фронт добровольческую Голубую дивизию, вволю пограбившую пригороды Ленинграда, чем фактически втянул Испанию в войну с СССР.
Такая политика испанского руководства вызывала недовольство стран антигитлеровской коалиции. Начиная с 1943 года Вашингтон и Лондон оказывали нарастающее давление на Мадрид, требуя прекратить экономическое сотрудничество с Берлином, на что испанская сторона отвечала отказом. Тогда в январе 1944 года США наложили эмбарго на поставки нефти в Испанию, что дало нужный эффект. В мае Испания по договоренности с союзниками ограничила экспорт вольфрама в Германию, но не прекратила его, потому что процветала контрабандная торговля вольфрамом за золото, на чем наживались члены испанского кабинета министров, и режим Франко смотрел на нее сквозь пальцы. Только в августе 1944 года, когда союзники перекрыли испано-французскую границу, поставки вольфрама с Пиренеев в Германию были почти полностью прекращены. Но нацисты и франкисты продолжали тайно сотрудничать. Когда в конце войны латиноамериканские страны разорвали дипломатические отношения с гитлеровской Германией, ее интересы в Латинской Америке стал представлять де-факто лояльный к Гитлеру франкистский режим, благодаря чему нацисты могли переправлять за океан все что угодно, оплачивая франкистской верхушке ее услуги.
Поэтому Испания оказалась в прицеле операции Safehaven. В 1943 году в посольстве США в Мадриде высадился десант разведчиков и экспертов с задачей, аналогичной швейцарской миссии Алена Даллеса. Курировал их работу американский посол Карлтон Хейс. И хотя условия работы были сложными, сотрудники мадридской группы, работавшие в контакте с Даллесом, узнали многое о финансово-экономических связях пиренейских и германских «братьев по крови и вере».
Главную роль в этих связях играл подвластный каудильо Франко Испанский институт внешних обменов (Institute Espafiol de Moneda Extranjera, IEME), через который шел основной поток золотых и валютных трансакций. В дело были вовлечены также испанские банки, включая национальный Банк Испании (Banco de Espana) и немецкий ВАТ. А главным посредником в операциях выступал Швейцарский национальный банк (SNB). По данным американской разведки и экспертным оценкам, с февраля 1942 по май 1945 года Испания получила из разных источников 123 т золота стоимостью около 140 млн долларов. Из них 11 т было получено из Германии и оккупированных ею европейских стран, 74 т золота поступило с германских счетов в SNB и около 38 т прямо из SNB. А перехваченный разведкой дипломатический документ указывал, что германская государственная компания Sofindus, занимавшаяся в кооперации с франкистской верхушкой поставками стратегического сырья в Германию, получила в 1943 году из Швейцарии 83 т золота в слитках. При этом более 70 % поступившего в Испанию золота стоимостью около 100 млн долларов было награблено нацистами в Европе.
Мадрид попытался оправдаться. Согласно докладу испанской правительственной Comision de Investigation от 8 апреля 1998 года, за время Второй мировой войны Испания приобрела через IEME 67,4 т золота на сумму 75.8 млн долларов. Из них 38,6 т стоимостью 43,4 млн долларов было куплено у SNB, 14,9 т — у Банка Англии, 9,1 т — у Банка Португалии (Banco de Portugal), 8 т-у базельского «банка банков» BIS, 2,5 т — у ВАТ и 1,4 т — у Banco Exterior de Espana. В докладе утверждается, что за время войны непосредственно из германских источников (ВАТ, Sofindus, Banco Exterior de Espana) IEME купил лишь 7,3 т золота стоимостью 8,2 млн долларов, из них 3,4 т золотых монет было куплено летом 1944 года у Sofindus испанским правительством. В общем, мы белые и пушистые.
Но ведь немецкое золото покупал не только IEME, основная его масса пришлась на опосредованные покупки. Согласно докладу SICE, с 1942 по 1945 год Швейцарский национальный банк продал Испании золота на 42,7 млн долларов (38 т), при этом гитлеровский Рейхсбанк продал через SNB Банку Испании золота на 20,4 млн долларов (18,1 т). Это подтверждается отчетом, представленным в январе 1998 года самим SNB, согласно которому Испания купила непосредственно у него 38 т золота и еще 1,4 т с депозита Рейхсбанка в SNB, всего 39,4 тонны. То есть совокупно Испания купила через Швейцарский национальный банк 19,5 т нацистского золота.
Золото поступало и другими путями. Полторы тонны немецкого золота прибыло в Испанию дипломатическим багажом через посольство Германии в Мадриде. И, наконец, имела место крупная контрабанда золота при сделках с Sofindus. Точные цифры неизвестны. Испанские эксперты называют от 12,8 до 16,1 тонны. Таким образом, минимальная масса поступившего в Испанию в 1942–1945 годах награбленного нацистского золота составила от 41,1 до 44,4 т стоимостью от 46,2 до 50 млн долларов. Кроме тот, в Испанию было завезено награбленного ценного имущества (произведений искусства, культурно-исторических ценностей и пр.) на сумму около 95 млн долларов.
За время войны недовольство союзников режимом Франко перехлестнуло через край, и они решили устроить ему разборку. По требованию союзников 5 мая 1945 года Испания заморозила на юридически подвластной ей территории все ценное имущество, золото и собственность держав Axis. А в сентябре 1946 года начались долгие переговоры с Мадридом, о которых в докладе Айзенштата сообщается следующее:
Переговоры с Испанией относительно германского ценного имущества и награбленного золота были длительными и принесли символический результат. Союзники полагали, что Испания держала награбленное нацистами золото на 30 млн долларов и еще на 30–39 млн долларов другого германского ценного имущества. В мае 1948 года через обмен нотами Союзники достигли соглашения с Испанией по золоту. В 1949 году Испания передала TGC награбленное золото на 114 329 долларов (101,6 кг. — А. М.). Согласие по находящемуся в Испании германскому ценному имуществу не удавалось достигнуть до апреля 1948 года, и все это время США пытались получить доступ к базам в Испании. Некоторая выручка от реализации германского ценного имущества (около 36 млн долларов) была распределена между входящими в IARA нациями, но не предназначалась для нерепатриированных жертв нацизма. В ноябре 1949 года Союзники выразили протест по поводу выполнения соглашения, и через год Испания под давлением приостановила его. Дебаты безрезультатно продолжались до 1958 года. В итоге Испания ничего не заплатила за оставшееся у нее германское ценное имущество.
Хотя требования союзников на переговорах с Испанией были сильно занижены, Мадрид отказался удовлетворить даже их. В итоге из сорока с лишним тонн награбленного нацистами банковского и монетарного золота, оказавшегося в распоряжении режима Франко, Трехсторонней золотой комиссии достались смехотворные 102 кг — 0,28 процента! А из огромного германского ценного имущества Франко выделил 36 млн долларов якобы в международный репарационный фонд, а остальное оставил себе. Вашингтон простил Мадриду его прегрешения, потому что американцы вели вязкий торг с Франко насчет размещения военных баз в Испании. Актуальной была и большая политическая задача. Айзенштат признаёт:
В 1950-е годы США и их союзники предпринимали попытки нормализовать отношения с Испанией, и переговоры по награбленным ценностям были подчинены задаче интеграции Испании в западную экономическую и военную структуру. Союзники оказывали Испании существенную экономическую и военную помощь, несмотря на то что до вступления в НАТО и Европейское Сообщество после Франко в 1980-е годы страна формально оставалась вне пределов западного альянса.
* * *
Примерно то же самое можно сказать про Португалию, которая во время войны и после выжала всё из своего «легального нейтралитета», с большой выгодой торгуя с обеими воюющими сторонами. С довоенных времен Великобритания была крупнейшим торговым партнером и источником кредитов для Португалии, которая также зависела от поставок американской нефти, угля и промышленной продукции, и это торгово-экономическое сотрудничество не прервалось с началом войны. А с другой стороны, Португалия была важным торговым партнером Германии, поставляя ей такой необходимый минерал, как вольфрам. Будучи крупнейшим производителем вольфрама, Португалия поставляла его и западным союзникам. Но у тех были запасные кладовые в Латинской Америке и на Дальнем Востоке. Германия же получала вольфрам только с Пиренейского полуострова, в основном из Португалии. С 1941 до середины 1944 года она поставила Третьему рейху более 2000 т вольфрама, удовлетворив более 60 % германских потребностей в этом ценнейшем минерале, без которого немецкая военная промышленность рухнула бы через несколько месяцев. Поэтому за вольфрам рейх щедро платил награбленным золотом, и этот «вольфрамово-золотой сплав» спаял Гитлера и португальского диктатора Салазара.
Такое положение не устраивало Вашингтон и Лондон, которые с 1943 года стали оказывать нарастающее давление на Лиссабон, с тем чтобы вынудить режим Салазара прекратить экспорт вольфрама в Германию. Но Салазар отвечал им, что Португалия как нейтральная страна имеет право торговать с кем угодно. В ответ союзники начали замышлять разные меры принуждения — от нефтяного эмбарго до прямой военной интервенции с целью захвата вольфрамовых рудников. Но в конце концов решили не рубить с плеча, а с помощью угрозы нефтяного эмбарго, политических и щедрых экономических посулов привязать португальский режим к своей военно-политической колеснице. И эта стратегия сработала.
Уже в августе 1943 года по секретному британско-португальскому соглашению Лиссабон гарантировал Лондону доступ к военно-воздушным базам на Азорских островах. По соглашению, подписанному 5 июня 1944 года с западными союзниками, Португалия прекратила экспорт вольфрама всем воюющим сторонам, что было на руку союзникам. И хотя контрабанда вольфрама продолжалась, объемы его поставок в Германию резко сократились. А 28 ноября 1944 года было подписано ключевое американо-португальское соглашение по Азорским островам, которое разрешало США построить там крупную военно-воздушную базу и задействовать ее в течение девяти месяцев после окончания войны. Этим соглашением Вашингтон втянул Лиссабон в орбиту своего военно-политического влияния и оттуда уже не выпускал. Поэтому 14 мая 1945 года, после того как США и Великобритания потребовали от нейтральных стран арестовать и заморозить всю германскую собственность, ценное имущество и банковские вклады в золоте и валюте, Лиссабон создал специальную комиссию по переписи и оценке оказавшейся в Португалии германской собственности, имущества и банковских вкладов.
Это должно было стать базой для переговоров с «Большой тройкой» по проблеме реституции награбленного нацистами золота и разного рода ценностей, оказавшихся в Португалии за время войны. А это были сказочные богатства. По послевоенным оценкам американских экспертов, стоимость ввезенного нацистами в страну ценного имущества (assets) составляла около 37 млн долларов. Но главной военной добычей «нейтральной» Португалии было золото, которым Гитлер рассчитывался с Салазаром за вольфрам. Эксперты в американской разведке оценивали его массу примерно в 124 т стоимостью около 139 млн долларов, из которых 95 т стоимостью 107 млн долларов было награблено.
Современные данные проясняют картину. Согласно докладу SICE от декабря 1997 года, за время войны Швейцарский национальный банк продал Португалии золота на 104,2 млн долларов, а гитлеровский Рейхсбанк продал через SNB национальному Банку Португалии золота на 49,5 млн долларов (соответственно 92,6 и 44 т). Всего 136,6 т на сумму 153,7 млн долларов. А по документу, представленному SNB эксперту Госдепартамента США У. Слэни, Португалия купила 86,7 т золота непосредственно у SNB и 48,9 т с депозита Рейхсбанка в SNB, всего 135,6 т золота на сумму 152,6 млн долларов. Цель покупок в документе не названа. Разница в оценках в миллион долларов, видимо, объясняется наличием монетарного золота, которое трудно идентифицировать, и потому банковские эксперты, в отличие от независимых коллег, предпочли его опустить.
Эти цифры свидетельствуют о том, что Португалия была вторым после Швейцарии получателем нацистского золота. Вокруг этого золота и прочих ценностей началась большая игра. Салазар решил отмыть доставшиеся ему от Гитлера богатства и начал их тайно распродавать. Но если золотые биржи были под контролем союзников и незаметно продать награбленное в Европе золото там было трудно, то с ценным имуществом (произведениями искусства, культурно-историческими ценностями и пр.) дело обстояло иначе. И режим Салазара начал распродажу доставшегося ему от Третьего рейха «антикварного хлама», реализовав его за три года по разным каналам на сумму более 15 млн долларов. Причем распродавалось не только награбленное немцами, но и государственное немецкое имущество из посольства Германии и прочих мест. К 1951 году все антикварные лавки, ломбарды и черный рынок Пиренейского полуострова и сопредельных территорий были завалены «дарами войны», так что правительству Португалии пришлось сбросить цены.
А в сентябре 1946 года начались переговоры «Большой тройки» с официальным Лиссабоном по проблеме реституции попавших в страну гитлеровских богатств. Союзники потребовали, чтобы выручка от продажи награбленного в войну ценного имущества служила в качестве репараций для помощи беженцам и перемещенным лицам в Европе. Но режим Салазара выдвинул юридически обоснованные претензии к Германии. В итоге в феврале 1947 года стороны решили разделить выручку от реализации «даров войны» на три части: 4 млн долларов выделялось International Refugee Organization, 9,2 млн долларов шло на погашение претензий Португалии к Германии, а все остальное передавалось союзникам в IARA в качестве репараций. Этот остаток выглядел внушительно. Но так как режим Салазара активно распродавал трофеи войны, затягивая переговоры и исполнение соглашений, союзники в итоге получили в 1958 году в IARA лишь 552 тыс. долларов выручки из принятого к оценке в 1946 году ценного имущества на сумму в 36,8 млн долларов.
То же было по золоту. Союзники затребовали 38,3 т награбленного нацистского золота стоимостью 43,1 млн долларов, но в результате длительного торга смогли получить в 1959 году лишь 4 т стоимостью 4,5 млн долларов. Если учесть, что за время войны в Португалию поступило около 136 т нацистского золота, из которых не менее 95 т стоимостью в 107 млн долларов было награбленным, то выходит, что США и их союзники получили из Португалии в Gold Pool TGC лишь 4,2 % потенциально возможного золота. Остальную добычу режим Салазара оставил себе.
Объяснялось это политическими причинами. Американское руководство сочло пребывание военно-воздушных сил США на Азорских островах и интеграцию Португалии в послевоенную Западную Европу стратегически гораздо более важным для интересов США и НАТО, чем тупик в переговорах с португальским правительством по проблеме «даров войны», которые Вашингтон преподнес своим новым пиренейским друзьям. Хотя нюансы были. Салазар все же вернул 4 т украденного Гитлером нидерландского золота, тогда как Франко пожертвовал союзникам лишь смехотворные 100 килограммов. Ситуация с ценным имуществом была прямо противоположной. Если из германского ценного имущества стоимостью 36,8 млн долларов, которым располагала Португалия, союзники смогли вернуть лишь 552 тыс. (1,5 %), то из германского имущества на 95 млн долларов, которым обладала Испания, американцы к 1959 году вернули 32,8 млн долларов (34,5 %). Такая разница объясняется тем, что за счет реализации этого имущества финансировались американские военные базы в Испании, подобно тому как за счет реализации нацистского имущества Швецией содержались американские и британские оккупационные силы в ФРГ.
Таким образом, если исключить 32,8 млн долларов, которые пошли на содержание американских военных баз в Испании и Португалии, следует признать, что переговоры западных союзников с пиренейскими диктаторами о возвращении доставшихся им от Адольфа Гитлера богатств окончились полным провалом. Причиной тому было политическое покровительство Вашингтона пиренейским диктатурам, которые стали верными союзниками США, а потому правившим там режимам простили всё. Правда, как сказано в докладе Айзенштата, по совету Вашингтона Мадрид и Лиссабон «создали исторические комиссии по пересмотру их поведения в военное время, включая взаимоотношения с нацистской Германией и участие в присвоении награбленных ценностей евреев и неевреев», что просто умилило Франко и Салазара. Ведь почти все награбленное в войну осталось в их собственности, и они хмогли пустить эти богатства на укрепление своей власти и обогащение профашистских элит.
Покровительство Вашингтона пиренейским диктатурам способствовало их долговечности. Португальский диктатор Салазар, основавший в 1930 году профашистскую партию Национальный союз, правил страной с 1932 по 1968 год. А вождь фашистской Испанской фаланги генералиссимус Франко правил Испанией с 1939 года по 1975-й, до самой своей смерти. Дядюшка Сэм лелеял своих пиренейских друзей, а те были ему верны и благодарили своего друга Гитлера, озолотившего их.
* * *
Отдельный разговор — о странах Латинской Америки, особенно об Аргентине. В докладе Айзенштата сказано: «С Аргентиной не велось переговоров относительно идентификации и размещения ввезенных германских ценностей ни сразу по окончании войны, ни когда-либо еще. Американские должностные лица пришли к выводу, что германское ценное имущество не было идентифицировано аргентинским правительством, а награбленное золото не достигло Буэнос-Айреса». Странный вывод, если учесть прочные позиции германского капитала в этой стране и симпатии, которые аргентинские правящие круги выказывали Гитлеру, поддерживая многосторонние связи с его режимом. Не случайно Аргентина — в отличие от большинства латиноамериканских стран, разорвавших дипломатические отношения с Германией в конце 1941 — начале 1942 года, а Чили и Уругвай сделали это в январе 1943-го — решилась на такой шаг последней, 26 января 1944 года.
Вот что говорится в докладе Айзенштата о позиции правящих кругов Аргентины во время войны:
Аргентина — единственная из Американских Республик, проводившая такую политику нейтралитета во Второй мировой войне, что США отмечали не только недостаток поддержки Союзников с ее стороны, но и откровенные политические симпатии к Axis и игнорирование нацистского проникновения в Аргентину даже после окончания войны. Хотя Аргентина исторически была связана с Британией и там ощущались симпатии к Союзникам аргентинской общественности и некоторых политических партий, в правительстве во время войны доминировали лидеры pro-Axis, особенно после свержения гражданской власти и установления военного режима в июне 1943 года. Аргентинское правительство не прерывало дипломатических и коммерческих связей с нацистской Германией до января 1944 года, отказываясь участвовать в возглавляемых США военных экономических мероприятиях (блокаде Германии и ее союзников. — А. М.). Это превратило Аргентину в центр шпионажа и нацистской пропаганды в Южной Америке и позволило даже тайно свергать правительства других южноамериканских наций и сменять их пронацистскими авторитарными режимами. США увидели во вступлении во власть в феврале 1944 года генерала Эдельмиро Фаррелла свидетельство окончательного триумфа пронацистской клики аргентинских военных и поэтому отказались признать правительство Фаррелла.
Связь аргентинской военной хунты с нацистским рейхом осуществлялась через переселившихся в Аргентину богатых немцев, живших в центре Буэнос-Айреса и имевших собственность и капиталы по всей стране. Важным связующим звеном между местной диаспорой и фатерландом была аргентинская немка Ида Эйхорн, которая вела переписку с Гитлером и содержала под Кордовой фешенебельный отель «Эдем», где до войны, во время войны и после пребывали важные гости из Германии. В Аргентине нашли приют тысячи бежавших из поверженного рейха нацистов, включая двух нацистских лейб-палачей: главного врача Освенцима Йозефа Менгеле и исполнителя программы холокоста Адольфа Эйхмана, инкогнито живших в 1950-е годы в Буэнос-Айресе. Менгеле избежал правосудия и умер в 1979 году от инсульта в Бразилии. А Эйхмана выследили в аргентинской столице и в мае 1960-го похитили агенты МОССАДа. Его судили в Израиле и приговорили к смертной казни через повешение. А когда в полночь 31 мая 1962 года возвели на эшафот, он сказал: «Благодарю Германию, Австрию и Аргентину, которым я очень обязан». Попрощался с родными и повис в петле.
Германские нацисты бежали в Аргентину не с пустыми руками, они переправили туда значительную часть награбленной ими военной добычи. Посредником в таких операциях выступал «нейтральный» режим Франко. Именно на испанских кораблях гитлеровцы переправляли за океан награбленные ценности, документы, людей. А летом 1945 года в Аргентину прибыло несколько немецких субмарин. С подводной лодки U-977, всплывшей у аргентинского берега ночью 17 августа, высадилась многочисленная группа беженцев из Германии, доставивших, как писали газеты, некий особо ценный груз. Аргентинская пресса писала и о ценном грузе, доставленном на борту лодки U-530 и других немецких субмарин. Как известно, подводные лодки U-977 и U-530 выполняли особые задания высшего руководства рейха, связанные с перевозкой в разные части мира самых секретных документов и ценностей. В конце войны эти лодки совершили загадочные рейсы с базы в Киле в Антарктиду, к которой у нацистских вождей был особенный интерес, а затем прибыли в Аргентину.
Американцы всерьез полагали, что в Аргентине нашли приют Гитлер, Борман и другие высшие чины рейха, а Москва не разубеждала их в этом. На Лубянке была разработана операция «Миф» по дезинформации бывших союзников по войне относительно судьбы Гитлера и других нацистских высокопоставленных персон. Степень секретности была такой, что даже маршал Г. К. Жуков не знал об этом. В детали операции было посвящено лишь высшее руководство Лубянки и несколько участвовавших в ней офицеров. Тридцать лет спецслужбы США искали живого Гитлера в Южной Америке, пока в период политики разрядки напряженности середины 1970-х годов Москва не уведомила Вашингтон, что обгоревший труп фюрера был найден в последние дни войны во дворе рейхсканцелярии, на дне присыпанной землей воронки от бомбы. После опознания останки были тайно захоронены в лесу под Берлином. Немецкие врачи и свидетели, участвовавшие в опознании, были вывезены в Москву и приговорены к десяти годам лагерей, где и сгинули в безвестности. Затем останки и кости Гитлера офицеры НКГБ — КГБ тайно перезахоранивали еще три раза на территории советских полигонов и воинских частей в разных местах ГДР. А в апреле 1970 года по приказу Ю. В. Андропова кости Гитлера извлекли из последней могилы, сожгли в поленьях, перетерли с древесным углем и бросили в приток Эльбы.
Но если многочисленные свидетельства и публикации о жизни Гитлера и Бормана в Аргентине были мифом, созданным стараниями спецслужб, то переправленные туда нацистское золото и ценности существовали реально. Ведь Аргентина была во время войны крупным торговым партнером Германии и вывозила туда через свои порты и порты латиноамериканских стран сельскохозяйственную продукцию и ценное сырье (платину, палладий), а также наркотические средства, применявшиеся в военной медицине. А из Европы через швейцарские и пиренейские банки Аргентина ввозила золото, валюту и разные ценности. В частности, в Аргентину ведут следы похищенного эсэсовцами в 1944 году золотого запаса Италии. Часть его — два вагона золотых изделий — оказалась в сейфах Union Bank of Switzerland, а часть уплыла в Южную Америку.
После Второй мировой войны Аргентина была богатейшей страной, обладавшей большим золотым запасом. По официальной версии, это богатство произросло из экспорта мяса и другой сельхозпродукции, которой Аргентина снабжала мир. Отчасти это так. Но несомненно также, что немалую долю того (быстро истраченного) богатства составила военная добыча, перепавшая Аргентине от Третьего рейха. Поэтому во время войны аргентинские правители отвергали призывы союзников прекратить все прямые или косвенные финансово-экономические связи с нацистской Германией. Союзников особенно беспокоила деятельность в Аргентине таких ведущих германских корпораций, как IG Farbenindustrie AG, Staudt und Co, Siemens — Schuckert, которые не только экономически связывали Аргентину и Третий рейх, но и содействовали нацистскому шпионажу в Америке.
Пресечь эту деятельность было трудно, поскольку торговля с Германией шла через нейтральные страны. К тому же Аргентина поддерживала тесные экономические связи с США и Великобританией, поставляя нужные им товары. Да и проблемой союзников были прежде всего германские подводные лодки в Северной Атлантике и война с Японией на Тихом океане, а на Южную Америку сил не хватало. Аргентина и другие латиноамериканские страны этим пользовались, наживаясь на мировой войне.
Доклад Министерства финансов США в мае 1946 года оценил германские ценности, вывезенные за время войны в Аргентину, в 200 млн долларов, но эта цифра сильно занижена. Массированные германские вливания в Латинскую Америку начались еще до войны. В 1937–1939 годах Германия продала на швейцарском художественном рынке огромную массу изъятых из немецких музеев и у германских граждан (в основном евреев) произведений «дегенеративных» художников.
Затем сотни шедевров Моне, Ренуара, Матисса, Пикассо, Кандинского, Клее и других выдающихся мастеров были перепроданы швейцарскими антикварными фирмами в частные коллекции в Южной и Северной Америке. А когда началось разграбление гитлеровцами Европы, за океан потекли караваны награбленного золота, валюты и художественно-исторических ценностей.
(…..)
Таким образом, из 400 т нацистского золота стоимостью в 450,4 млн долларов, вывезенного за время Второй мировой войны гитлеровским Рейхсбанком в Швейцарский национальный банк (SNB), Швейцария передала на восстановление Европы 250 млн золотых швейцарских франков или 12,9 % от стоимости этого золота. Еще золота на 40 млн фунтов стерлингов было передано в качестве отступного центральным банкам Великобритании, Франции и США. Все остальное золото стоимостью минимум 330 млн долларов Швейцария записала себе в доход с войны. А из вывезенного нацистами в другие нейтральные страны (исключая Аргентину и Ватикан) золота стоимостью от 306,1 до 3153 млн долларов союзникам удалось изъять на цели послевоенного восстановления Европы золота на 19,5 млн долларов (63 %), притом что 14,9 млн из них передала Швеция. Турция, Аргентина и Ватикан оставили себе все доставшееся им нацистское золото. Испания — почти все, за вычетом символических 102 килограммов. Португалия нехотя вернула 4 т золота, награбленного Третьим рейхом.
Вот как подвел итоги операции Safehaven Стюарт Айзенштат на состоявшемся в Вашингтоне в июне 1998 года брифинге по случаю выхода итоговой версии доклада правительства США:
За время войны золото стоимостью более 300 млн долларов (2,6 млрд в нынешнем исчислении) было переправлено нацистами в Португалию, Испанию, Швецию и Турцию. Причем три четверти его было переправлено из Германии через Швейцарский национальный банк — ключевой центр торговли золотом на континенте. Из этого количества золото на 240 млн долларов было награбленным, и только 18,5 млн долларов из него возвращено в Трехстороннюю золотую комиссию в результате трудных переговоров с нейтралами. Причем основная его часть — почти 15 млн долларов — пришла из Швеции, в наибольшей степени сотрудничавшей с союзниками. А из ценного имущества стоимостью от 470 до 490 млн долларов, вывезенного Германией в Аргентину, Португалию, Испанию, Швецию и Турцию, в результате длительных послевоенных переговоров удалось вернуть для восстановления Европы около 100 миллионов. Две трети этого количества тоже пришло из Швеции[123].
Всего по акции Safehaven Вашингтону и его союзникам удалось получить на восстановление Европы золота на 58,25 млн долларов у Швейцарии и 19,5 млн долларов у Швеции, Португалии и Испании. Плюс выручка от реализации награбленного нацистами имущества на 130 млн долларов. Итого 207,75 млн долларов, полученных от нейтральных стран. Для восстановления разрушенной Европы этого мало, а восстанавливать Старый Свет надо было. К тому же деньги требовались на новые военно-политические проекты. И на Западе нашли выход из положения.
Продолжение следует…
Цикл «Проклятое золото»:
- Проклятое золото. Часть I
- Проклятое золото. Часть II
- Проклятое золото. Часть III
- Проклятое золото. Часть IV
- Проклятое золото. Часть V
- Проклятое золото. Часть VI
Читать по теме:
