Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава IV. Полицейские посиделки

Ирина Дедюхова

Безбрежные воды Стикса

Книга II. Упованья входящих

Глава IV. Полицейские посиделки

— Кого я вижу! – радостно пропел Ферапонтов, чечеткой двигаясь навстречу к Леночке, влетевшей вслед за дежурным. – А вот раз, а вот два, отвалилась голова!

— Прекрати ломать комедию, Ферапонтов! – прошипела Леночка, косясь на дежурного, хлопками подбадривавшего пьяный танец капитана. – А ты свали в дежурную часть! Не на что тут пялиться! Они у вас, небось, ежедневно так надираются?

— Ну, что вы, Леночка, как вы могли такое про нас подумать? — отозвался Митьков, с удовольствием глядя на выкаблучивание Ферапонтова, подперев голову рукой. – Мы надираемся по самым торжественным случаям. В основном, когда ожидаем прибытия нашей героической прокуратуры, чтобы все последующее воспринимать под анестезией. Проходите к нашему шалашу, располагайтесь как дома! У нас даже душевая в обезьяннике работает!

Ферапонтов ударил себя в грудь кулаками и попер на дежурного, явно не желавшего оставлять начальников наедине с Леночкой. В дверном проеме он выдал перед ним феерический бейсик степ, ласково выставляя любопытного дежурного в коридор лидирующей в степе ногой.

— Вы чего так нажрались-то? – подозрительно спросила Леночка, когда он закрыл за дежурным дверь. – Вы видосы-то хоть отключаете? Вы в курсе, какие видосы пермяки со своим пьяным начальством наснимали и в сеть выложили? Там им начальник сперва соленые уши выкручивает и со стула роняет, а потом душить начинает.

— Живут же где-то полной жизнью люди! – завистливо вздохнул Митьков. – А мы тут… прозябаем гэ на блюде.

— Да это просто свинство в кубе, все видели такое на Ютубе, — в рифму отмахнулся Ферапонтов. – Есть многое, Горацио, на свете, чего не написать в стенной газете.

— О чем вам не расскажут в новостях, где врут без перебоя о властях, — подхватил Митьков. – где вряд ли вам поможет эрудиция, пусть с этим разбирается полиция!

— Петрова на выезде новых кукол-вуду обнаружила, целый мешок! – без обиняков сообщила Леночка, чтобы прервать поэтическую дуэль собутыльников. – А выезд был в квартиру, где ваш маньяк обретался, которого вам старухи сдали со скалкой.

— С полускалкой! – уточнил Митьков. – А почему Петрова пошла без наших и без понятых?

— А ты не придирайся, когда шары залил! – огрызнулась Леночка. – Потому что квартира была опечатана нами. И какие тебе понятые по маньячной мокрухе? Или УПК уже не для вас?

— Нет! УПК теперь только для нас! – возразил Ферапонтов. – Странно, что в прокуратуре еще УПК вспоминают. И с каких щей Петрова одна туда пошла? Она что, даже Натали с собой не взяла?

— Она пошла с мальчиками, — пояснила Леночка, – со Стрелковым и Павлушкой. Соседи позвонили, что сил у них больше нет. Сказали, что ночью там волки воют, никто на стук и звонки не отзывается, а печать не сорвана. И оттуда дым черный валит иногда, а они естественно боятся пожара. Это бывает не так часто, но им все равно… не по себе!

— Я их вполне понимаю, — пожал плечами Ферапонтов. – Там участковый что-то аналогичное говорил, помнишь? Блин, опять забыл, его фамилию.. Рожа у него еще такая… кирпича просит. Он еще всегда нашу Ольгу Санникову берет для смелости.

— Это Ширшин! – уверенно сказал Митьков. – А Ольгу у нас расперло, это точно. Зато сейчас одним видом внушает уважение к представителям власти при исполнении. На парады ее нарочно не берут, так она на обходах территории отрывается.

— Туда неоднократно Ширшин ходил с Ольгой Санниковой, — пояснил Ферапонтов. – Они никаких постояльцев там не обнаружили. Света нигде нет, при них все было тихо, печати целы… А хозяйку квартиры мы ищем, хозяйка пропала, похоже, с концами.

— Хозяйка где-нибудь по весне оттает, — невозмутимо заметил Митьков, — или вытает…

— А где вы водку прячете? – неожиданно спросила Леночка.

— Да как все нормальные люди, в сейфе! – удивился Митьков. – Саш, достань там… для разговора. Только у нас из закуски одни маслята тещины остались. Но мы сейчас пиццу у дежурного закажем…

— Маслятами обойдусь! – отмахнулась Леночка. – Петрова по телефону сказала, что Стрелков куда-то девался, после выезда найти не могут. Но это такая сволочь, что не пропадет, отыщется.

— Такое нигде не пропадает, — поддакнул Ферапонтов. – А кукол-вуду на кого нашли?

— Много неподписанных, но две «Наташки-какашки» есть и… «Леночка-пеночка»! – в полном расстройстве откликнулась Леночка. – Наталья Владимировна сказала немедленно к вам когти рвать… И…

— Что-то еще обнаружили? – тихо поинтересовался Ферапонтов.

— В холодильнике стояла такая штука с закрытыми пробирками, как в поликлинике, когда кровь берут на анализы, — ответила Леночка.

— Значит, надо наш медперсонал из поликлиники потрясти, — уверенно резюмировал Ферапонтов. – Точно это у них пропало! И удобно как для маньяков придумано… Мы все в одном месте, кровь сдали, анализов ждем… А этот стащил поднос и сфоткал журнал регистрации… А нашему медперсоналу и проблем никаких! Лишнего не выкидывать! Все же одноразовое, все списано, нигде не числится.

— Когда одноразовое, — сказала Леночка, наливая себе водки в стакан, поданный вежливым Ферапонтовым, – это всегда очень удобно для маньяков, вампиров и последователей культа вуду.

— Вот! Ты, Саша, главное отметил, как всегда! – заметил Митьков, подняв вверх указательный палец. – А Леночка суть ухватывает! Весь медперсонал нам не нужен, нам нужна уборщица-санитарка, которая все одноразовое выкидывает. Тихонько выясним, чья тогда была смена и зажмем в темном углу. Только все равно непонятно с Ильгизкой…

— А чего непонятного? – удивился Ферапонтов.

— Прикинь, сколько он в органах не работает! – напомнил ему Митьков. – И наши Ворончихин и Лапиков, которые к Федьке-вудисту в охранники пошли, приблизительно с того же времени из органов уволены. Они же все вместе внеочередную аттестацию не прошли.

— Это означает, что вся эта хрень тянется очень давно, — согласно кивнул ему Ферапонтов. – И кто это может пояснить из тех, кто перед нами запираться не будет? Только напарник Федьки-вудиста, Сергей!

— Это точняк! – опять поднял указательный палец Митьков. – Наши Ворончихин и Лапиков теперь против него работают. Как-то ему ж надо будет статус-кво сохранять…

— Кстати, видали, какой плакат ДПС напротив ГБДД повесили? – вдруг сказала Леночка, хлопнув полстакана водки. — Они, конечно, долго с катушек съезжали, но, наконец-таки, съехали! С чем их можно поздравить.

— Это какой плакат? С Бэтменом? – уточнил Ферапонтов. – Нам наоборот понравилось! Мы с Борей так и решили, что это прямо про нас! Решили себе такие плакаты заказать. Чур, я буду Бэтменом, а Боря будет в камуфляже и гранатометом.

— Ну, чего ты ломаешь художественное решение? – поморщился Митьков. – Какой в жэ гранатомет? Надо сняться возле президентского дворца и показывать на него палкой-выручалкой, чтоб наручники висели на поясе, а поодаль наша труповозка стояла.

— Класс! А если Ольгу Санникову с палкой-выручалкой рядом с Бэтменом поставить, будет просто отпад! – мечтательно произнес Ферапонтов. А у нас такие жуткие плакаты «Слава полиции» с популяризацией отличительных знаков, что только людей пугать.

— А если возле президентского дворца выставить вашего Ширшина, у которого морда кирпича просит, — фыркнула Леночка, — и Бэтменом нарядить, то народ не испугается, а сразу проникнется… пожалуй, на штурм двинет! Что, кстати, с той квартирой?

— Раньше там маньяк один жил, под видом мигранта, — начал степенно пояснять Митьков. — Все радовались, что он пока один. К одному мигранту обычно с десяток человек подселяется, и все врут, будто в гости пришли. А соседям он сказал, что квартиру снял, заплатив на полгода вперед. Говорил, что к нему семья должна приехать, что он вообще у хозяйки квартиру выкупает. Мол, как купит эту квартиру, так и семью вызовет. Ну, никто тогда особо не беспокоился, да и маньяк… работу на дом не брал.

— А когда ее наши опечатывали? – спросила Леночка.

— От ваших, кстати, тогда Стрелков один и был, без Петровой! – вставил Ферапонтов. – Я тогда из республиканского СКР с ним поехал. Маньяками ведь республиканские следаки заведуют. Я хотел как раз… домой поехать, а тут мне и говорят, что надо бы со Стрелковым съездить и квартиру опечатать.

— Нажраться ты хотел, не прикидывайся! – строго сказала ему Леночка. – Но почему наш Стрелков при СКР оказался?

— А я знаю? – огрызнулся Ферапонтов. – Слушай, он и ключи тогда взял! Он мне, кстати, сказал, что ваши бабы будут с хозяйкой квартиры работать… Точно! Мне даже в голову ничего не пришло подозрительного! Я подумал, что и ФСМ  в нашем районе, и квартира… вот подумал, что он все чинариком Петровой и передаст. Я даже успокоился, что мне эту бабу искать не надо.

— Ничего он не передавал! – расстроилась Леночка. – Я бы точно знала, я же все протоколы регистрирую.

— Короче, сегодня Петрова с пацанами пошла по сигналу о черном дыме и волчьем вое, — постарался вернуть обсуждение в конструктивное русло Митьков. – А там, значит, находит кровь в пробирках и кукол-вуду…

— Да, а мы-то здесь причем, Леночка? – тут же поддел Ферапонтов гостью, машинально опрокинувшую оставшиеся полстакана водки.

— А Петрова о вас лучшего мнения, — ответила Леночка. – Она ж не в курсе, какие вы ежики и чем тут занимаетесь. Говорит, беги, Леночка, к Ферапонтову с Митьковым! Выясни, чего они там узнали! Типа они повсюду просачиваются… как синильная кислота, так должны понять, как нам их сведения теперь жизненно необходимы.

— А ты чего? – спросил Ферапонтов. – Сразу и побежала с разбегу? Ты откуда бежала-то, Леночка?

— Из Октябрьского суда бежала, — ответила Леночка. – И если бы там не было куколки с «Леночкой-пеночкой», ни в жисть бы сюда не пришла!

— А чо так? – удивился Ферапонтов. – Мы что, блохастые?

— Да вы намного хуже! – убежденно сказала Леночка. – Меня Петрова посылала поздравить ваших… уж не помню с чем. Я вам от нее гвоздики несла и тортик к чаю. А ваши все, пьяные в зюзку, прямо в коридоре веселились с девчонками из отдела несовершеннолетних… И фоткались в разных видах возле доски почета «Наши ветераны»! Я тортик и цветочки в дежурной части оставила и дала деру из вашего притона.

— Так это Петрова тортик прислала? – растроганно промямлил Митьков, разливая водку. – Вот уважаем мы Наталью Владимировну! Правильная она женщина, с твердыми принципами. Не то, что ее подружка Наталья Леонидовна…

— Эта Натали любит только людей оговаривать! – поддакнул Ферапонтов. – Сама себе из следаков заводит…

— Не надо, все в курсе! – оборвала его Леночка. – Теперь давайте, колитесь! Один из вас, говорят, побывал в «Перекрестке». И наши Натальи интересуются, была ли там у них массовая галлюцинация, или на самом деле единороги бегали?

— Леночка, кто у вас нынче в университете судмедэкспертизу читает? – строго спросил ее Ферапонтов. – Массовых галлюцинаций не бывает. Мы тут выяснили, что нам давно в водопроводную воду ЛСД подмешивали, но даже при этом каждый видит свою индивидуальную галлюцинацию.

— Значит?.. – вопросительно посмотрела на него Леночка.

— Вслух самому признаться, да? – спросил ее Ферапонтов. – В средней стадии опьянения?

— Это уже не средняя стадия опьянения, — уверенно резюмировала Леночка, — у тебя, Ферапонтов, давно белая горячка должна быть!

— Иди ты! – удивился Ферапонтов. – Нет, тут ты мимо, Леночка! У нас с алкоголем проблем нет. Мы пьем против стрессового состояния. А стресс у нас вызывается не какими-то привычными в нашей работе обстоятельствами, а… всем непривычным, что выбивается из реальности… Труп по бытовухе или проблемы с бизнесом – это обычное для нас дело, работа у нас такая. А единороги… херня какая-то, согласись. Потому и пьем, чтобы из реальности не выбиваться. Да скажи ты ей, Боря!

— Я, Леночка, к Вадиму Витальевичу ходил, — с нажимом сказал ей Митьков. – Представь себе, он эту галлюцинацию воспринимает весьма серьезно. Опуская всякие его страдания… по жизненным обстоятельствам, раскрывающим его подлую натуру, но к делу не относящимся, сказал он мне следующее. Сейчас отдел чудиков у них возглавляет…

— Бычков! – перебила его Леночка. – Всем известно, чего это сообщать с подлыми обстоятельствами жизни, непонятно. Петрова уже поняла, что в «Перекресток» сам Бычков и заходил, поэтому все педики об этом помалкивают. Так вы по этому поводу нагрузились?

— Леночка, еще раз перебьешь моего начальника, — веско сказал Ферапонтов, — я с тобой у стенда «Наши ветераны» снимусь во всех позах из Кама-сутры!

— Ладно, молчу! – огрызнулась Леночка.

— Возглавляет этот отдел тот, кто его с 90-х возглавлял, — невозмутимо продолжил Митьков, — его как Стариков возглавлял, так и возглавляет… но теперь под видом Бычкова.

— А кто такой… Стариков? – в недоумении посмотрела на них Леночка во все глаза. – Я перебила не для того… Понимаете, у нас все Натальи маются, что кого-то или чего-то забыли, а вспомнить не могут!

— Это методики промывки мозгов! – ответил ей Ферапонтов.

— И наши Натальи уверены, что им мозги промыли! – заметила Леночка.

— Этого Старикова они всем отделом ликвидировали, но он каким-то образом проник в тело Бычкова, — пояснил Митьков. — А Бекетов и не понял поначалу! Кстати, всю эту петрушку Ферапонтов раскрыл… по своим записям. Ведь если знаешь, что искать, то все мигом найдешь, бумажные носители – самые надежные. А когда не знаешь, то и не найдешь ни черта.

— Этот точно! – поддакнул Ферапонтов. – И вот что касается маньяка, пойманного старухами… Бекетов рассказал Борису, что этот Стариков начал программу Бычкова с маньяками реанимировать. Они с этим отделом заигрались с маньяками… Бекетов передал списки намеченных к ликвидации старух своему активу – Федьке-вудисту. Тот старушонок выстроил на самозащиту. И Бекетов случайно сдал Федьку-вудиста Старикову, думая, что предает его Бычкову, который Федьку никак не победит. Понимаешь?

— Пока с трудом, — призналась Леночка. – Но я все фиксирую, у меня ж диктофон в лифчике, я потом прослушаю несколько раз, схемку нарисую… докумекаем там общими силами. Не переживайте, я все лишнее вырежу!

— Классика! – похвалил ее Митьков. – Школа Натальи Владимировны! А то объясняй потом, когда все протрезвеем и начнем думать, зачем мы такое вслух несли… Вадима Витальевича вы знаете, не хуже нашего. Он плел всякие интрижки, имея своих карманных вудистов в противовес чудикам. Когда они начали старух маньячить и квартиры ихние с молотка спускать, ему это тоже не понравилось.

— Понимаешь, если всех старух отманьячить, то и программа «Молодая семья» не нужна! – уверенно поддакнул Ферапонтов. – Такая уж у нас демография сложилась, что старух всяко больше, чем молодых семей, тем более бюджетных. А скоро по демографии одни старухи останутся, так как деньги на стройке отмывать? Между прочим, строится всякого нынче столько… а работать людям негде! Новое жилье ни фига не продается, а если всех старух мочкануть, то жилищная проблема будет решена на десять лет вперед.

— Заткнись! – оборвал его Митьков. – Все же Бекетов думал, что имеет дело с Бычковым, который в целом намного проще был, чем Стариков. А Стариков… мало того, что мог в кого угодно перескочить, так мог и Федьку-вудиста в черный дым превратить. Тут, короче, Бекетов понял, что Стариков настоящим черным магом оказался. И, похоже, всех культов сразу.

— Жуть! – честно сказала Леночка.

— Про единорогов мне Амалия Сергеевна рассказала, — продолжил доклад Митькова Ферапонтов. – Она и про Старика с карт Таро слила, и про то, что Старик всегда ходит за Единорогом. Так что в «Перекрестке», куда Стариков под видом Бычкова пришел Федьку-вудиста мочить, чтобы в интрижках Бекетова не было маневров с вудизмом, он столкнулся с единорогами, возбужденными нашей экстремисткой!

— Такое общее впечатление, что он не ожидал, что там с единорогами встретится, — заметил Митьков. – Поэтому нам надо плюнуть на общие неувязки, раз столько лет всем миром сидим под ЛСД, как гребаные ультрароссиянцы, да понемногу пробираться по их следам. Но я так понял, что где бы сейчас этот Старик не появился, там повсюду будет твориться всякая хрень. И дело не в нем, дело в Единороге!

— А Бекетова он пришьет? – с плохо скрываемой надеждой поинтересовалась Леночка.

— О! Леночка начала ухватывать суть! – заржал Ферапонтов. – Бекетов, похоже, здорово боится этого Старикова. Тому, видимо, и по личным причинам есть, за что его мочить. Но и нам тоже достанется… это рупь за сто даю! А чего Натальям и Леночке ждать… так и думать не очень хочется.

— Так нас что, как старух отманьячат? – с вызовом спросила Леночка.

— Да зачем? – удивился Ферапонтов. – Вам же куколок-вуду подкинули! Значит, превратят в каких-нибудь зомби! А тебе, Леночка, давно пора рот зашить! Я про вашу Натали даже не говорю…

— Ну, кончай ты, Саша! Нас всех отманьячат по полной программе, насколько я Бекетова понял, — рассерженно заметил Митьков. – И как эту вашу Натали не костери, а есть в ее интересе к экстремистке здравый смысл. Все-таки именно она в «Перекресток» единорогов послала. Другое дело, что нельзя было вызывать ее на бой… вдобавок от имени Льва, да типа за корону. Из детского стишка Маршака про Льва и Единорога.

— А сейчас ты, Боря, о чем вообще? – спросил Ферапонтов, выразительно глянув на Леночку, которая в ответ недоумевающе пожала плечами.

— А причем здесь какой-то детский стишок? – возмутилась Леночка.

— А при том, Леночка, что нас по этому стишку кончать будут, под барабанный бой! Саму экстремистку и Ильгиза уже прогнали! Но чо смеяться-то… какой из Ильгизки – Лев? – ответил Митьков и с выражением прочел:

Вел за корону смертный бой со Львом Единорог
Гонял Единорога Лев вдоль городских дорог,
Кто подавал им чёрный хлеб, а кто давал пирог,
А после их под барабан прогнали за порог.

— Я тоже этот стишок забыл, потому что и в детстве он меня как-то не зацепил, — признался Митьков. – Мне его Бекетов напомнил по Википедии, зачитал еще, что «Семантика пары «лев и единорог» может отличаться в зависимости от культурной традиции и эпохи». И еще мне Бекетов сказал, что мы все себя противопоставили и Льву, и Единорогу, а Единорога пытались укокошить от имени Льва…

— Ладно, хрен с этим стишком, Борис, ты не расстраивайся! – хлопнул его по плечу Ферапонтов. – Будем считать, что ты ответил в поэтической форме на вопрос Леночки, были в «Перекрестке» единороги, или это наоборот была массовая галлюцинация. Давай решать вопросы по мере их накопления! С этим стишком пока все очень сыровато получается. Пусть пока с ним Бекетов помается.

— Да, лучше давайте про маньяков, — предложила Леночка. – Тут я вам хочу кое-что показать. Меня Петрова просила сеть мониторить, с того момента, как старухи со скалками маньяка замели. И что вы думаете?

— Да мы ничего не думаем! – машинально заверил Ферапонтов. – Нам с Борисом думать нечем, вот мы и не думаем. Разве что думаем, что это все-таки полускалка была, а не скалка.

— Достал! – тихо предупредила его Леночка, доставая смартфон. – Так вот… внезапно  обнаруживаю я… какое-то скрытое послание, понимаете? Мониторю сеть на ключевые слова, а среди среди наиболее встречающихся выражений встречаю такое: «Ижевская маньячка Леночка на белой «мазде»»…

— А ты до сих пор белую мазду не поменяла? – удивился Ферапонтов.

— Да я ее перед обрушением рубля продала на рубли, а покупать надо на валюту, — объяснила Леночка. – Сейчас на ком попало езжу.

— Не повезло! – согласно кивнул Ферапонтов. – Постой-ка, значит, те, кто этими мэмами сеть загадили, на мазде тебя видели?

— Так получается, — ответила Леночка. – И все эти ключевые слова собрались в одном рассказе из литературного конкурса «Ижевск фантастический», который был опубликован сразу после единорогов в кафе «Перекресток».

— Для меня, конечно, полная загадка, как вы это все находите, но тоже не понимаю, зачем писать фантастику про ижевских маньяков? – включился в обсуждение Митьков. – И какие еще ключевые слова выскочили?

— Набираю «Маньяк в Ижевске», — объяснила ему Леночка, — а дальше смотри, что вылетает: «Ижевский маньяк-некрофил заразил трупным ядом любовницу», «Ижевский маньяк-людоед съел пенсионерку на Татар-базаре», «Ижевский маньяк-сантехник…»

— Блин, мы тоже изучали этот вопрос с Борисом до холодной дрожи – признался Ферапонтов. – А что за рассказ-то такой? Дай хоть глянуть!

19.12.2016 г. «Ижевск фантастический»: рассказ Олега Дивова «Рыжий пес Иж». Часть первая

ИА «Удмуртия» публикует последний рассказ из серии «Ижевск фантастический». Мы представим вашему вниманию первую часть произведения Олега Дивова «Рыжий пес Иж».

[…]— А я о чем?! Давайте я культуре офигенных фактов накидаю!

— Ага, — согласился Кузьмин. — Помню я твои факты. «Ижевский маньяк-некрофил заразил трупным ядом любовницу».

— Это не мои!

— Ижевский маньяк-людоед съел пенсионерку на Татар-базаре! — продекламировал Кузьмин зловеще.

— Вот это точно не мои!

— Как будто твои лучше. Ижевский маньяк-сантехник…

— Ижевская маньячка Леночка на белой «мазде», — напомнил главред.

— А я виноват, что у нас все сумасшедшие какие-то ненормальные?!.. — почти обиделся новостник.

Над этой репликой вся летучка задумалась и даже как-то загрустила. Первым очнулся главред.

— Ты чейта сейчас такое сказал?

— Пять рублей, — ввернул Кузьмин. — За «чейта».

— А теперь дарю вам, Алексей Андреич, шикарный факт! — объявил новостник, пользуясь общим замешательством. — Тут появилась новая гайка…

— Ой-е-ей… — Кузьмин весь сморщился и замахал руками на новостника.

— Да погодите вы. Это реально что-то новенькое. Здоровая такая ржавая гайка. Только не на Долгом мосту, а на плотине. И она к перилам не привязана, как обычно. Висит на цепи от бензопилы.

Кузьмин переменился в лице. Напрягся весь. И главред сел прямее.

— Ничего себе факт? Потянет на легенду? — новостник улыбался, правда, слегка настороженно. Заметил странную реакцию старших.

Кузьмин молчал. И тут главред сказал такое, что все остолбенели и затаили дыхание.

— Чёйта он, с-сука такая? Смерти ищет?

Кузьмин поглядел на главреда и не стал напоминать ему про пять рублей за диалектизм.

— Думаешь, это вызов?

— А что еще.

— С ума сойти… Кузьмин обеими руками потер лицо. Он вдруг здорово ссутулился.

— Э-э… А поподробнее можно? — заинтересовался «криминал», он же завотделом происшествий.

— Потом, — сказал главред. — Длинная история. И все неправда. Легенда же. Кстати, про гайку — точно? Или как всегда?

Новостник молча протянул главреду смартфон. Тот посмотрел на картинку, покачал головой, протянул смартфон Кузьмину.

— М-да… Мотоцикл нарисовался уже? — спросил Кузьмин.

Новостник поморщился.

— Это женщин надо опрашивать. Вы же знаете, мужики его в упор не видят. Или прикидываются, что не видят. Я могу, конечно, подключить своих девчонок…

Женщин на летучке присутствовало ровно одна — Вася. И все теперь смотрели на нее.

— Да что она знает… — буркнул главред. — Молодая еще. Перестаньте таращиться на девочку. Не смущайте.

Вася смущаться и не подумала. Настал ее звездный час.

— Давайте я напишу про мотоцикл, — сказала она просто.

В кабинете повисла тишина, какая-то нехорошая, ледяная. Молчали и старшие, и младшие. Отдел новостей, отдел происшествий, «политика», «спорт», спецкоры — все глядели на юную стажерку. И, судя по выражению лиц, настроение у коллег было так себе. Особенно у специальных корреспондентов. Это ведь их профессия — расследования. И сейчас на них повесят легендарный мотоцикл, в который никто не верит, потому что он — стопроцентная галлюцинация. Вот счастье-то привалило. Судя по реакции главреда, он воспринимает эту нелепицу всерьез, считает если не опасной, то как минимум неприятной и не отдаст ее неопытной девчонке.

— А что у тебя есть? — спросил главред.

— В лучшем случае у нее свеча от мопеда в сумочке, — Кузьмин фыркнул. — Остынь, Вася.

— Ну-ка, Леша, не спеши. Так что у тебя есть, Василиса?

— У меня есть подруга, которую он подвез, — сказала Вася, очень стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Когда?! — быстро спросили хором сразу четверо: главред, Кузьмин, новостник и «криминал».

— Позавчера, — отчеканила Вася. — И это с ней второй раз уже.

Кузьмин аж засопел, так ему не понравилось услышанное. «Криминал» разочарованно скривил губу и переглянулся с новостником — ну, понятно, белочка к кому-то приехала в образе мотоцикла. Главред, напротив, весь подался вперед.

— Рассказывай.

— Это не алкогольный психоз, — Вася старалась говорить как можно убедительнее. — Марина, она вообще спортсменка… Бывшая. Сейчас танцовщица в клубе.

О том, что Марина танцует стриптиз, Вася решила пока не распространяться.

— Пьет очень редко. Месяц назад поссорилась с другом, ушла от него ночью. Ей показалось, за ней кто-то идет. А потом вдруг появился старый мотоцикл. Точно как в легенде. Марина на него села, он отвез ее домой и исчез. Утром она решила, что ей это приснилось. А вчера она звонила мне… Короче, она еще не в панике, но близко к тому. Вы же знаете, мотоцикл так просто не приезжает. Знаете, да? — Вася огляделась.

Ну да, они знали. Хотя, наверное, не хотели знать.

— Пять рублей за «короче», — сказал Кузьмин. — Я заплачу, это мой сотрудник.

И полез в карман.

— Значит, оба раза она была в дымину… — задумчиво протянул главред.

— Ну, выпила, конечно, но очень хорошо все помнит. Ей просто было страшно, она старалась забыть.

— Над нами будет ржать весь город, — пообещал Кузьмин. — Ей-богу, я уже согласен на того, кто живет в пруду! Да чего там, я на орла согласен.

— Давайте я про удмуртского шамана напишу, — предложил вдруг «спорт», глядя в потолок. — У нас есть такой Шудегов, хоккеист с мячом, говорит, его прапрадед был, или вроде того. Красиво врет, заслушаешься.

— Очень самоотверженно, только отдел культуры не оценит твою жертву, — сказал главред.

— Дак че, я ж не даром, я за бутылку.

— Денежку — вот сюда. А тебе, Леша, времени — неделя.

— Ну не надо, — очень тихо и как-то неуверенно попросил Кузьмин. — Ну зачем.

— Дам полосу. Ты знаешь, как сделать из этой истории конфетку, объясни Василисе структуру материала. И помоги.

— Это очень много работы, чтобы была конфетка. Тут одним рассказом очевидца не отделаешься. Тут столько всего придется поднять… И никаких доказательств. Голая фантастика, которую ты не любишь. И правильно не любишь. Это не наш уровень. Мы не бульварный листок. Такое даже на сайт положить будет стыдно…

Кузьмин почти умолял. Почти ныл. Вася его таким раньше не видела. Обаятельный и уверенный в себе дядька, крепко за полтинник, но очень даже еще ничего, Кузьмин вдруг будто сдулся.

Главред на его мольбы не отреагировал никак. Он уже говорил с бильд-редактором.

— Гайку на мосту сегодня же отснять, пока ее на сувенир не утащили…

— Не утащат, цепь заклепана, — ввернул новостник.

Главред не глядя отмахнулся.

— Это Ижевск. Перекусят… И найди хорошую фотографию «пса» раннего выпуска. Семьдесят четвертый, семьдесят пятый год. У него зеркало на торце руля и шильдики плоские, наклейками.

— Зеркало как раз не показатель. Главное — ребра на головке цилиндра стоят веером и глушак прямой, — сказал бильд. — Тогда точно семьдесят четвертый. Я знаю.

— Ишь ты!

— Это Ижевск, — напомнил бильд, усмехаясь. — У моего отца был рыжий «пес». Теперь жалеет, что продал.

— А у меня — красный. Восемьдесят второго года. Сыпался, зараза… Но зато как ездил!

Главред вздохнул.

Кузьмин тоже вздохнул, но без толку, его не услышали и не заметили.

— Совещание окончено, всем спасибо, — сказал главред. — Работаем.

Народ потянулся из кабинета.

— Дмитрий! А вас я попрошу остаться… На минуту.

Кузьмин в дверях оглянулся. К главреду подошел «криминал», и они зашептались. Кузьмин неопределенно хмыкнул и пропустил Васю вперед.

— Леша! Ты тоже задержись чуток.

Ну, будет мне сегодня, подумала Вася.

И все-таки, я не могла иначе. Не могла упустить момент. Он должен понять. Он ведь тоже репортер.[…]

Олег Дивов «Рыжий пес Иж» Фантастический рассказ. Часть I

— Да, все у нас ненормальные, создают ненормальный новостной фон, — хмыкнул Митьков, быстро пробегая открытую Леночкой ссылку на мониторе своего компьютера. – Итак, ситуация у них там, прямо, как у нас сейчас, заметили? Новостей нет, а про маньяков новости они типа сами придумывают, чтобы народ развлечь. И активно маются бездельем.

— А среди мужиков-недоумков сидит прекрасная девушка, которой надо карьеру делать, — подхватил Ферапонтов. – Ситуация банальная, сплошь и рядом у нас такое.

— И понемногу нагнетается почти мистическая обстановка, — хмыкнул Митьков. – Типа у нас и до борьбы с экстремизмом город был полон мистических тайн и загадок. И у всех, главное, одиночные моцики были, а как они любили на них гонять… Непонятно только, зачем же тогда производство уничтожили и прославленную заводскую линию китаёзам вывезли за чирик… А где продолжение этого шедевра?

— Там две ссылки на рассказ, сейчас накопаю, — отозвалась Леночка. — Но эти две части какие-то… неодинаковые. Первую-то часть он вроде как подробно начал, а вторая часть раз в пять меньше, сюжет там вообще не развит, все моментально заканчивается. У меня такое ощущение было, что с первой частью автор развернулся, а вторую ему кто-то подрезал и сказал, чтобы он ее быстрее заканчивал.

Олег Дивов «Рыжий пес Иж» Фантастический рассказ. Часть I

Олег Дивов «Рыжий пес Иж» Фантастический рассказ. Часть II

— А как мне все это сохранить, чтоб по трезваку как-то осмыслить? – спросил Митьков Леночку.

— Я вам на рабочий стол сейчас кину, вторую часть там сложно искать, никаких связей на сайте не выстроено, — заметила Леночка, работая мышкой перед компьютером Митькова.

— Мне кажется, это нарочно сделано! – заметил Ферапонтов. – Это так сделано, чтобы первую часть все находили… или чтобы ключевые слова закрепить… А мол, окончание совершенно неважно.

— Да, тут все неважно! Кое-как все это в кучу сведено, а мотоциклы вообще притянуты за уши. А написано все как-то… несвязно, что ли… Все время связь теряю и мысль не улавливаю! — вынужденно признался Митьков. – Леночка, если ты это раньше читала, расскажи кратенько… в чем там суть?

— Ну, изначально у нас все же экстремистка отслеживалась, — призналась Леночка. – Про маньяков Петрова попросила мониторить сеть, потому что…

— Потому что у Натальи Владимировны есть чутье! – хмыкнул Ферапонтов. – Со старухами и маньяками идет отработка общих схем и приемов.

— Ну да, в целом согласна, — ответила Леночка. – И посмотрите, какая вещь получается! Здесь не просто какие-то разговоры клонов на местном форуме слухов и сплетен, не заметки в социальных сетях… хотя ведь для монитора вещи равноценные…

— Не скажи! – помотал головой Ферапонтов. – Одно дело, ты обнаруживаешь упоминание про Леночку-маньячку на белой мазде на местном форуме, где сразу же понятно, что это конторские шалят, а другое дело – в рассказе какого-то крупного столичного писателя-фантаста!

— Когда уж никаких сомнений не остается, что он под колпаком у Конторы и напишет все, что ему закажут, — продолжил его мысль Митьков.

— Ну, в целом, конечно, это так, — согласился Ферапонтов. – Да и намек на то, что у нас здесь писателей нет, а тут типа есть и журналы и литературные конкурсы, где всякие мировые известности публикуются… камушек в огород экстремистки. Мне кажется, и конкурс по-быстрому сляпали, всех знаменитостей вывели на отработку, чтобы экстремистку из норки выманить.

— Если бы я был мировой знаменитостью в фантастике в Москве, то никогда бы не писал рассказиков для каких-то зачуханных ижевских изданий, да еще и с ключевыми словами по местной уголовке, — проворчал Митьков.

— Это просто в яблочко, Борис! – согласился Ферапонтов. – Тут ведь одно из двух: либо ты мировая знаменитость и величина, либо ты баклан по вызову, пальцем деланный, а потому пойдешь туда, куда пошлют, и сделаешь то, что конторские скажут.

— Вначале прочтите кусочек его интервью «Раздолбай с человеческим лицом», опубликованного к этому конкурсу, — сказала Леночка. – На дату можно не смотреть, просто на это интервью ведут ссылки с «фантастического Ижевска». Вот здесь, с фразы «Пожалуй, самым скандальным, вызывающим диаметрально противоположные толкования романом Олега Дивова до сих пор остаётся «Выбраковка», чтобы всю эту муть не трогать.

— То есть его творчество с самого начала подавалось скандальным, из расчета вызвать раскол в мнениях? – удивился Ферапонтов.

— То есть, провокационным, — поправил его Митьков. — Ага, «Одни считают её страшной антиутопией, другие — описанием рая на земле». Только одни – это считанные единицы, а другие — подавляющее большинство.

— Смотрите, он целевую аудиторию рассчитывал, — отметила Леночка, — только не рассчитал, что деление будет… однозначным. Хм, когда 90% считает, что «раздолбай с человеческим лицом» дал «готовую социальную программу»…

— Значит, это настоятельная потребность всего общества, — резюмировал Ферапонтов, — а все, кто пытается «расставлять маркеры по тексту», не совсем понимают, против чего и на что провоцируют.

 — Пожалуй, самым скандальным, вызывающим диаметрально противоположные толкования романом Олега Дивова до сих пор остаётся «Выбраковка». Одни считают её страшной антиутопией, другие — описанием рая на земле. Вы с самого начала стремились добиться от читателей подобной реакции?

— Безусловно. Я только планировал деление 50 на 50 и совсем не ожидал, что 90% сочтут её утопией и готовой социальной программой. Маркеры, расставленные по тексту, чтобы подтолкнуть читателя к мысли о том, насколько мир «Выбраковки» неуютен и опасен для жизни, — увы, не сработали. Их попросту не заметили. Или вытеснили из сознания. Большинство читателей не раскусили даже простейшую обманку с выдуманным персонажем, этим несчастным Птицыным. Тут, конечно, образ главного героя очень сильно на аудиторию повлиял. Харизма «суперагента Пэ Гусева» давит всё, включая логику, читатель верит тому, что Гусев рассказывает. И неспроста, ведь Гусев во вторую очередь выбраковщик, а в первую — гений рекламы. Он вообще талантливый мужик. Настоящий русский интеллигент, просто вооружённый и очень опасный. Было интересно разрабатывать его образ.

Я делал «Выбраковку» как книгу-соблазн, книгу-провокацию. А вышла книга для умных, отважных и, главное, честных перед собой. Разглядеть в себе «крошечку-хаврошечку», существо униженное и оскорблённое, легко. Увидеть в зеркале банального фашиста, уверенного, что людей можно загнать в светлое будущее решением Политбюро, что счастье одних можно купить несчастьем других, — очень трудно.

Ещё я не понимаю, отчего все убеждены, что им-то лично выбраковка не грозит? Или они втайне надеются, что вот АСБ припрётся и увезёт в закрытый дом престарелых, откуда возврата нет, их слабоумную бабушку? Ну-ну. То, что АСБ попутно может папу прихватить, да и маму за компанию, а тебе выбьют лишние зубы, если вякнешь, людям в голову не приходит… С АСБ не шутят, ребята. Я сейчас открою свою френдленту в «Живом журнале» и пальцем покажу, кто из вас схлопотал бы как минимум «предупреждение». Это примерно каждый третий. А многих бы сразу вывели в «труповозку». И можете оказывать сопротивление. Имеете право.

Но сейчас я скажу главное. Восторженное отношение к «Выбраковке» — это не вина наших людей, а их беда. По всплескам продаж книги в регионах можно точно установить, где народ уже окончательно изнасилован. И согласен на что угодно, лишь бы пришли ребята, «имеющие право», и поубивали сначала всех бандитов, потом всех чиновников, потом всех милиционеров, а ещё, если вам не трудно, товарищ уполномоченный, моего соседа и собаку его гнусную до кучи…

Чего вы вообще хотите, если мне однажды целый полковник милиции сказал: «Хорошую ты сказку написал. — Почему «сказку»? — Потому что, к сожалению, никогда у нас не будет таких защитников…»

«РАЗДОЛБАЙ С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ» БЕСЕДА С ОЛЕГОМ ДИВОВЫМ

— Теперь остается выяснить, что он такого накропал и с кем именно, — задумчиво пробормотал Митьков. — Про изнасилованный народ в регионах в соотношении с «всплеском продаж»… интересно, конечно. Боюсь, что напрямую этот всплеск продаж связан с выделением средств на гранты по борьбе с экстремизмом. Типа маркером проверяют настроения… чтобы сразу поставить на уши вашу экстремистку! И перевести стрелки в интересующую ее область.

— Леночка, а ведь тот, кто этого «раздолбая» за веревочки дергает, приказал ему вставить твою белую мазду, зная, как ты с ней влетела! – заметил ей Ферапонтов. – Вначале я подумал, что он не знал, как тебя с маздой обули, а сейчас вижу… что знал подлец! И специально на больное надавил, чтобы ты этот рассказик прочла… а когда?

— Когда? – переспросила Леночка. – Что ты имеешь в виду?

— А тогда, когда ты будешь мониторить сеть по экстремистке, а заодно по маньякам! – торжествующе заявил Ферапонтов. – И этот кто-то отлично знает, что из всех ваших баб ты одна являешься нормальным компьютеропользователем.

— Слушайте, — вставил в его тираду Митьков свои три копейки. – Меня, конечно, со званиями тоже зажимают, но не так, как Сашку, но все-таки. Однако издевочку про «целого полковника милиции» я слышал еще до внеочередной аттестации!

— Если искать связь конкурса с вашей экстремисткой, он просматривается в самом вступлении к рассказу! – заметил Ферапонтов. — Еще до погрома в «Перекрестке» экстремистка начала всех нас крыть «городом говнюков». И в его рассказике явно обида по этому поводу проскакивает.

У окрестных крестьян в 1899 году был зафиксирован обычай плевать в сторону Ижевска, так как по местному преданию, передающемуся здесь из поколения в поколение «в ряду священных преданий», Ижевск — это порождение сатаны.

— Глупость какая-то, — заметил Митьков. — С определением «город говнюков» можно и нужно спорить, но зачем еще и какие-то плевки в предания вносить?

— Тем более, что все эти «окрестные крестьяне» так и рвутся в Ижевск, готовы в любую дырку просочиться, — заметил Ферапонтов. — Потом плюют исключительно в сторону родных выселок. Тут, мне кажется, расчет на то, что рассказ все равно всплывет хотя бы из-за плевков в сторону Ижевска, а потом Леночка получит психологический удар по поводу мазды.

— А дальше рассказывается, будто у нас тут есть такой «призрачный гонщик», но на Иж-Планета-Спорт… Вернее, сам мотоцикл является призраком, — начала анализировать рассказ Леночка. — этот мотоцикл по преданиям является женщинам в трудную минуту, поскольку у нас тут маньяк на маньяке.

— Надо обязательно писать такое, конечно, когда уже мотопроизводство уничтожили и десять тысяч человек на улицу выкинули, — проворчал Митьков. – И это ведь Сергею на больную мозоль давят, дружку Федьки-вудиста! Он же на мотопроизводстве работал!

— Точно! – выдохнул Ферапонтов. – Я совсем про это забыл!

— Эпизод, который вы читали, он как бы из газеты, где на стажировку принята репортером девушка, у которой к подруге-стриптизерше уже неоднократно являлся этот мотоцикл, чтобы довести ее домой, — продолжила Леночка.

— Мистика, что ли? – поинтересовался Ферапонтов, удовлетворившись кивком Леночки.

— Ну, тогда мистика ведь не только в том, будто у нас тут призрачные мотоциклы, но и… стриптизерши, — фыркнул Митьков. — Проституток навалом, а вот стриптизерши… это уж какая-то нездоровая фантазия.

— Брось, есть и в нашей деревне стриптизерши! Жизнь не стоит на месте! — миролюбиво поправил его Ферапонтов.

— По сюжету у нас вообще, дескать, был такой опер, который ездил на таком мотоцикле, — рассказывала Леночка. — У него типа была собака, которая ему помогала в розыскных мероприятиях. И гонялись они за маньяком, нападавшим на женщин…

— «У попа была собака!» — опять хмыкнул Митьков. — И конечно, этого небывалого героя маньяк убил, собачку тоже, один моцик после них и остался.

— Ну, типа того, — подтвердила Леночка.

Все истории такого типа строились по одному шаблону со времен зарождения легенды о мотоцикле, лет уже сорок примерно. Девушка возвращается домой ночью одна и пешком, хорошо поддатая или совсем трезвая, но по общей нелепости ее поведения, в частности манере срезать углы через парки и лесополосы, ясно, что бухая. Ее преследует или хватает некий зловещий тип, и тут появляется мотоцикл; он пугает и обращает в бегство или даже сбивает с ног нападающего. Дальше железный спаситель загадочным образом подхватывал девушку, или та сама на него садилась — и домой, причем, мотоцикл сам знал адрес, ты только держись за руль. Иногда мотоцикл просто катился рядом с девушкой, провожая ее. Тарахтел на холостом ходу, заглядывал снизу в глаза — фарой, что ли? — просился, чтобы его погладили по сиденью. Вообще в поведении мотоцикла было много собачьего. Ничего удивительного, ведь по легенде это «пес».

— У нас, сколько себя помню, — заметил Ферапонтов, — Иж-Планета-Спорт назывался не псом, а Иж-Планета-Смерть. Мотоцикл был очень быстрый маневренный, молодые идиоты на нем бились пачками.

— Ну, короче, маньяк, победивший опера и его собаку, решил поманьячить в преклонном возрасте, у него рецидив, — продолжила повествование Леночка. — А нападает он на женщин с мотоциклетной цепью, вроде. И типа этот призрак мотоцикла можно призывать, привязав гайку на Долгом мосту…

— Просто дурдом какой-то! – отозвался Ферапонтов. — Что им стоило вместо стриптизерши бурановских бабок приплести? По сути ничем не отличаются.

— Маньяк, гоняющийся за бурановскими бабушками? — с сомнением хмыкнул Митьков. — Это больше похоже на чистую правду, такое для фантастического рассказа не покатит.

Долгий мост

— Мотоцикл — и… — робко начала Вася.

— И маньяк, — просто и веско сказал Кузьмин, отдавая свечу. — До меня только сейчас дошло — если вернулся тот самый упырь, ему должно быть уже крепко за шестьдесят. И тогда он действительно ищет смерти. Гайка на мосту — не вызов. В некотором роде это крик о помощи. Такой же крик о помощи, как девчоночья гаечка на розовой ленточке… Или он возомнил себя всемогущим? Хм, тоже вариант… Но тогда получится самоубийство бога, чисто по Борхесу.

— Ничего не понимаю, — честно сказала Вася.

— Ты в хорошей компании, — Кузьмин мягко улыбнулся. — Никто не понимает. Не может быть такого, чтобы по городу ездил мотоцикл, в который вселилась душа погибшей собаки, и охотился на своего убийцу. Но если поверить… Тогда твоя Марина в серьезной опасности. Не стал бы он без особой причины так ее пасти.

У Васи отвисла челюсть.

— Думаешь, он просто женщин спасает? Ну, спасает, конечно. Но вообще этот «пес» делает то, чем занимался вместе с хозяином, когда был настоящим рыжим псом. То, чему его научили. Маньяка на вас ловит, как на живца. Да, попутно он выручает девчонок, попавших в беду, гоняет от них всякую шелупонь, которая напугается на всю жизнь и бросит хулиганить — тоже, согласись, неплохо. Но когда мотоцикл встретит свою цель, то задавит ее насмерть и исчезнет навсегда. Если он до сих пор возвращается и никого не убил — значит, ему не попался тот самый человек.

— То есть до читателя доводится мысль, что душа пса переселилась в… мотоцикл? – уточнил Ферапонтов.

— Типа того, — невозмутимо ответила Леночка. — Дальше подружку-стриптизершу этой стажерки-репортерки по имени Вася спасает призрачный мотоцикл, переехав маньяка, который за ней охотился.

— Чейта ты? — спросил главред ехидно. — А я тебе говорю — верить надо.

И добавил таким тоном, словно все сейчас объяснит.

— Потому что Ижевск.

Оранжевый мотоцикл услышал это через стены и километры — и завилял хвостом.

© Олег Дивов, 2016

— Таким образом, — подытожил Митьков, — все ижевские достопримечательности налицо: Долгий мост, призрачный Иж-Планета-Спорт (поскольку говнюки производство уничтожили), стриптизерши (а где нынче работать девушке с нежной ранимой душой?), а вместо наших покоцанных оперов — репортеры-новостники со стажерками… Саш, ничего не напоминает?

— Мне это напоминает, что нас всех обложили со всех сторон и внеочередной аттестацией на этот раз не обойдется, — буркнул Ферапонтов.

— Ладно… поманьячили на сегодня и довольно! – сказал Митьков, направляясь к выходу. — Леночка, мы тебя домой сейчас завезем, раз ты без мазды. Я вызываю такси! Все маньяки пусть до завтра катятся на все четыре стороны.

— Нет, мужики, — ответила Леночка. – Мне надо в отдел возвращаться. Наши Натальи меня там ждут… с этими куколками. Как у вас появятся новые соображения, стукните в стенку! Лады?

(Продолжение следует)

Читать по теме:

• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава I. Ключ от всех дверей
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава II. Ультрароссиянцы
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава III. День строителя
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава IV. Полицейские посиделки
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава V. Одержимость
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава VI. Выбраковка
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава VII. Нетрадиционная ориентация
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава VIII. На зимней рыбалке
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава IX. Инфернальные ощущения