Девичьи сны

Опера Винченцо Беллини «Сомнамбула»

Этот вебинар проходил повторно. Поэтому Ирина Анатольевна, поговорив о самой опере, показывать её не стала, а поставила старый совместного производства Франции и Италии фильм 1954 года «Casta Diva», посвященный самому композитору. Это была, похоже, вольная фантазия на тему биографии Беллини. В фильме повествовалась  печальная романтическая история о несбывшейся платонической любви маэстро и его избранницы.

Только раз в жизни дано было Винченцо Беллини создать гениальную музыку оперы «Норма». Не напиши он более ничего, всё равно бы остался в истории создателем уникального шедевра. Фигуре Винченцо Беллини посвящён интересный и красочный фильм совместного производства Франции и Италии, вышедший в мировой прокат в 1956 году. Вполне закономерно, что создатели биографической картины о композиторе своё произведение назвали «Casta Diva». Через весь фильм алой лентой проходит история любви Винченцо Беллини и Маддалены Фумароли, начало которой положил по версии сценаристов оригинальный подарок композитора своей музе. Лишь раз, увидев её на ужине в доме покровителя, дочерью которого она была, Беллини воспылал страстным чувством к этой утончённо красивой юной особе. Её образ нашёл воплощение в красивейшей арии, ноты которой смущающийся Беллини и преподнес даме сердца, даже не сделав копии. Нетрудно догадаться, что музыкальный портрет возлюбленной стал впоследствии легендарной «Casta Diva».

фильм «Casta Diva»

Совместным мечтам о счастье не суждено было сбыться. Маддалена была помолвлена со знатным вельможей. Романтичный план бегства она отвергла не из-за боязни потерять комфорт и уважение, а во имя будущей славы Беллини как композитора. А он в своей оскорблённой гордости принялся доказывать, как она ему глубоко безразлична, встречаясь напоказ с оперными дивами и жадно алкая славы.  Только увидев свою вечную музу на смертном одре, Винченцо понял, чего ей это стоило. Через всю жизнь она пронесла свою любовь, став его ангелом-хранителем. Но так ли это было на самом деле? Мы попытаемся это выяснить. (Источник)

На самом деле в реальности было несколько прозаичнее.

Свою первую любовь Беллини, будучи ещё студентом консерватории в Неаполе,  случайно увидел на балконе дома председателя городского суда. Незнакомка оказалась дочерью важного чиновника, что уже сразу обозначило пропасть между начинающим композитором и богатой наследницей. Огромных трудов стоило Беллини попасть в дом. Но, как известно, любовь не знает преград. Вскоре Винченцо был представлен девушке и её семье. С Маддаленой они вместе музицировали, на её стихи он сочинял романсы и песни. Поначалу его принимали благосклонно, пока Беллини не решил сделать предложение руки и сердца. Ему было резко и бесповоротно отказано. Однако тайные встречи продолжались, и возлюбленные надеялись, что успех первой оперы Винченцо «Адельсон и Сальвини» принесёт долгожданное согласие на брак.

фильм «Casta Diva»

Очередной отказ сокрушил теплящиеся надежды. Но тут было ещё кое- что. После успеха второй оперы «Бианка и Фернандо» молодым композитором заинтересовался хищный и дальновидный  импресарио театра Ла Скала. Не сомневаясь ни минуты, Беллини уезжает в Милан. Этот сентиментальный белокурый юноша при всём своём ангельски невинном облике умел вести дела. Он уже почувствовал и сладкий вкус славы, и пленительный запах денег. Новый город, новые люди, знакомства и новая любовь. Ею стала Джудитта Турина, жена землевладельца и шёлковой мануфактуры.

Их отношения вскоре перестали быть тайной для общества, за исключением доверчивого мужа синьоры Турина.  Тут Маддалена уже сама проявила бойкую инициативу и получила, наконец, у родителей согласие на брак с Винченцо. Но было уже поздно. Перед Беллини открылась перспектива блестящей карьеры, и свадебные узы могли только помешать. Теперь уже его ответ был: «Нет».

фильм «Casta Diva»

По словам первого биографа Флоримо, сердце маэстро «было мягким, словно сливочное масло». Он быстро увлекался. Но в большинстве своём любовные связи Беллини были отчаянно романтизированы в популярной литературе и кино, а в реальности недостоверны. Многочисленные легенды ошибочно приписывают связь Беллини и другой Джудитты – оперной певицы Джудитты Паста. В фильме «Casta Diva» — это весьма чётко показано. Но в действительности их связывало лишь взаимное восхищение. (Источник)

Да действительность не так романтична, как хотелось бы …но это не важно…

Главное, что сам фильм и рассказанная в нем история соответствовала тому романтическому настроению, которое создает опера В.Беллини «Сомнамбула». И даже хочется поискать в нем (фильме) объяснение возникновения столь трогательного произведения композитора.

В июле 1830 года миланский театр Каркано объявил о своем намерении поставить в следующем карнавальном сезоне зимой 1830—1831 годов две новые оперы Беллини и Доницетти, рассчитанные на лучших итальянских певцов, приглашенных в труппу. Так этот небольшой театр надеялся превзойти знаменитый Ла Скала; их соперничество волновало весь Милан. Либреттистом Беллини вновь выступил Феличе Романи (1788—1865), ставший постоянным сотрудником композитора; к тому времени они создали уже четыре оперы. Беллини высоко ценил либретто Романи, работавшего с самыми крупными итальянскими композиторами — Россини, Доницетти, позже — с молодым Верди.

Романи вместе с Беллини начал искать источник вдохновения в современной французской литературе. Авторы остановились на непритязательной комедии из сельской жизни: в 1821 году популярный автор водевилей Жермен Делавинь (1790—1868) написал комедию-водевиль «Сомнамбула», а в 1827 году драматург и один из самых удачливых либреттистов Эжен Скриб (1791 —1861) — либретто балета-пантомимы «Сомнамбула, или Приезд нового сеньора», поставленного с музыкой Л. Герольда в Grand Opera. Романи изменил имена героев и место действия: у Скриба события происходят в Провансе, полное название оперы Беллини — «Сомнамбула, или Швейцарские обрученные». (Источник)

Вот знаете, если бы я не побывала на вебинаре Ирины Анатольевны, то информацию о водевиле Делавиня и балета Скриба восприняла бы, как справочную и пропустила бы её мимодумно, не заостряя внимания. Ну был водевильчик и балет, да и ладно…

Raimundo de Madrazo y Garreta

Но не такова ИАД. Меня всегда поражала её женская проницательность на фоне глобальных проблем, которыми она занимается. Ну, казалось бы, о чем там особо задумываться по отношению к простенькой романтической истории о крестьянской девушке. И что такого важного и замечательного сделал В.Беллини в этой опере, кроме того, что написал замечательную музыку, которую приятно слушать и естественно исполнять?

Композитор добивался естественности воплощения речевых интонаций. Беллини великолепно знал специфику человеческого голоса. Вокальные партии его опер чрезвычайно естественны и удобны для пения. Они наполнены широтой дыхания, непрерывностью мелодического развития. В них отсутствуют излишние украшения, ибо смысл вокальной музыки композитор видел не в виртуозных эффектах, но в передаче живых человеческих эмоций. Считая своей главной задачей создание прекрасных мелодий и выразительного речитатива, Беллини не придавал большого значения оркестровому колориту и симфоническому развитию. Однако, несмотря на это, композитор сумел поднять итальянскую лирико-драматическую оперу на новый художественный уровень, во многом предвосхитив достижения Дж. Верди и итальянских веристов. (Vincenzo Bellini. И. Ветлицына )

Но Ирина Анатольевна начала анализировать эти два предложения: «В 1821 году популярный автор водевилей Жермен Делавинь (1790—1868) написал комедию-водевиль «Сомнамбула». А в 1827 году драматург и один из самых удачливых либреттистов Эжен Скриб (1791 —1861) — либретто балета-пантомимы «Сомнамбула, или Приезд нового сеньора», поставленного с музыкой Л. Герольда в Grand Opera.»

Давайте проделаем маленький натурный эксперимент. Вот сейчас (пока не прочитали дальше) что вы можете сказать о данной истории про девушку, которая страдает лунатизмом и из-за этого у неё чуть не расстраивается свадьба? …Подумали? Зафиксировали? Потому что потом вы будете утверждать, что о выводах ИАД вы знали всегда, и ничего принципиально нового в них нет. Соглашусь, что её весьма краткие замечания по данному поводу вполне естественны логичны и без особых затей. Но я признаюсь честно, что мне такое и в голову не приходило, …возможно из-за неистребимой наивности. Поэтому предлагаю присоединиться ко мне, хоть будет возможность сделать вид, что по прежнему романтичны, …хотя, скорее всего это лишь проявление инфантилизма… Ладно! Думайте, что хотите… Эх, недаром Ирина Анатольевна последнее время часто повторяет:

Ремарк говорил, что три вещи мы теряем безвозвратно: наивность, невинность и молодость.

Поэтому она обратила внимание на жанр произведения Делавиня — водевиль — и сразу же стала говорить о том, что в нем было множество фривольных намеков, поскольку сюжет о сомнамбулизме подобное предполагает. Сами представьте, как весело можно попошлить о девушке, просыпающейся утром совсем не там, где она отходила ко сну, то есть, совсем не дома… Ах какой простор для игривой фантазии, пусть даже и ограниченной тогдашними правилами приличия и весьма строгой цензурой, оберегающей благопристойные нравы публики. А что там может насочинять тот же Эжен Скриб наши зрители неплохо осведомлены по широко известному фильму «Соломенная шляпка». Как помните, романтикой там и не пахнет…

Eugene De Blaas

Eugene De Blaas

Ещё ИАД (было заметно как) прокручивала, что изначально действие происходило в Провансе. Там, как говорится в небезызвестной песенке М.Щербакова:

А что на юге? А на юге много места для веселья.
Там — горы, пальмы, чайки, солнце, воздух и вода…

То есть весьма вольные нравы, которые и находят отражение в веселом представлении.

Вот теперь мы все с Ириной Анатольевной и умные, и в меру циничные, и даже в чем-то знатоки истории французской драматургии начала 19 века…

Вот что мешало Беллини написать веселую оперу с шутками и прибаутками? Ведь, буквально в это же время Доницетти создал «Любовный напиток» на либретто того же Э.Скриба? Но пишут, что Беллини не любил жанр оперы-буфф:

Но отказ Беллини от сочинения опер-буфф для итальянского композитора факт беспрецендентный. Беллини шел по пути создания лирической музыкальной драмы, сумев поднять ее на новый художественный уровень, в большой мере осуществив реформу итальянской оперы во многом предвосхитив достижения Дж. Верди. (Источник)

Вот интересно, а Беллини изменил трактовку сюжета «Сомнамбулы» из-за того, что поставил себе цель развивать романтический жанр в опере? Вроде как тогда романтики были в моде. Тот же Байрон гремел. Или композитор верил в лучшие человеческие качества и ему претили насмешки над девичьей чистотой и наивностью?

Можно я выберу вторую версию? Вам что жалко?!… Как говорится, «вам все равно, а мне приятно» … попребывать в волшебном заблуждении о мужском благородстве. Авось, когда-нибудь доведется столкнуться…

В меня, кстати вселяет надежду о верности моего предположения то, что Ирина Анатольевна заострила свое внимание вот на этом моменте:

Небывало новой, неслыханной, неповторимой в своей цельности казалась современникам кантилена последней арии Амины «Ах, как поблек ты скоро, цветочек». Много лет спустя эта фраза была высечена на надгробном памятнике Беллини в соборе его родного города Катании. (Источник)

Ведь, чтобы пробудить чистые и трогательные чувства, которые затронули бы сердца слушателей, надо быть предельно искренним. Фальшь в таких вещах очень легко ловится ухом. А эти чувства были настолько сильны, что пересилили всю мощь знаменитейшей «Casta Diva». Надеюсь, в своей эпитафии, её авторы хотели отметить не только скоротечность жизни композитора.

Памятуя о соперничестве с Доницетти, Беллини требовал от либреттиста все новых стихов для заключительной сцены: «Мне нужно нечто такое, что вознесло бы Пасту на седьмое небо». Вплоть до генеральной репетиции он пробовал разные варианты финальной кабалетгы, пока певица не убедила его перестать мучить себя — он написал великолепную музыку.

Это подтвердилось на премьере «Сомнамбулы», состоявшейся в миланском театре Каркано 6 марта 1831 года. Одна из газет писала: «Мы еще оглушены аплодисментами, криками, шумными вызовами. Мало можно найти примеров, когда публика аплодировала бы столь бурно. Даже трудно сказать, сколько раз вызывали композитора и певцов — двенадцать, пятнадцать или двадцать». (Источник)

В подтверждение моей веры в чистоту помыслов и великодушие Беллини привожу утверждение о том, что ему не смогли подражать. Искренние чувства сложно имитировать, практически невозможно.

Если между Чимарозой, Паизиелло, Дзингарелли, с одной стороны, и Верди с другой, можно уловить связующую нить непрерывной эволюции итальянского музыкального театра (от упомянутых композиторов к молодому Россини, от Россини к Доницетти, автору Дона Паскуале, Колокольчика, Любовного напитка;от Россини, автора Вильгельма Телляк Доницетти, автору Лючиии Фаворитки,и отсюда к Меркаданте, автору Клятвы и Разбойника,и прямо к Верди времен Оберто, Набукко, Эрнани), эту связь лишь частично можно почувствовать, когда речь идет о Беллини, нетипичном представителе итальянской мелодрамы этих насыщенных событиями лет. В общем, между Россини, Доницетти, Беллини и, наконец, Верди можно найти многочисленные точки соприкосновения, общность правил и вкуса, но, если смотреть с точки зрения маэстро из Катании, он разделял с соотечественниками и современниками не более, чем относительное сходство стиля. В его наиболее зрелых и удачных работах родился новый способ писать оперы, который отличает предпочтение простой и прозрачной мелодической линии. В Сомнамбуле, Норме, Пуританах Беллини удалось достичь, не прибегая к иным эффектам, кроме сочинения прозрачных музыкальных фраз в сопровождении простой и элегантной гармонической структуры, совершенного слияния лирической выразительности и драматической значительности. Этот способ сочинения музыки, эта атмосфера тонкости чувств, эти “длинные, длинные, длинные мелодии, которые до него никто не писал”, как определил их Верди, практически не имеют прецедентов в истории мелодрамы, кроме, может быть, отдельных моментов в истории венецианской школы. Странным образом беллиниевской музе даже не пытались подражать. Эпигонов Беллини не существует, в то время как подражатели Россини, Доницетти и Меркаданте исчисляются дюжинами, не говоря уже об операх, следующих за эфемерными успехами Пачини, Майра, Спонтини. Музыкальная фраза из Нормы, Сомнамбулы, Капулети и Монтекки узнается сразу, и, напротив, какая-нибудь широкая и элегантная мелодия часто заслуживает эпитета “беллиниевская”: это слово означает тонкость и красоту.

 

Джильберто Мион
Журнал Соrriere del teatro
Перевод с итальянского Ирины Сорокиной

Ну, вобщем, поняли, что даже, если Беллини и думал только о новом жанре, то развивал он его обращением к лучшим сторонам человеческой натуры, поскольку простота формы предполагает исходное значимое содержание, которое не камуфлируется всяческими мастерскими изысками. И обращается Беллини к самым чистым чувствам и помыслам, которые так характерны для юности, не обремененной многими знаниями, ведущим к многим печалям.

Ладно…, чего уж там… Давайте вспомним содержание оперы, действие которой было перенесено из южного и пылкого Прованса в строгую горную Швейцарию, что и было настоятельно подчеркнуто в названии.

«Сомнамбула, или Швейцарские обрученные»

La Sonnambula

Мелодрама в двух действиях; либретто Ф. Романи по пантомиме «Сомнамбула, или прибытие нового хозяина» Э. Скриба и Ж. П. Омера с музыкой Ф. Герольда.
Первая постановка: Милан, театр «Каркано», 6 марта 1831 года.

Действующие лица:
граф Родольф (бас), Тереза (меццо-сопрано), Амина (сопрано), Эльвино (тенор), Лиза (сопрано), Алессио (бас), нотариус (тенор), крестьяне и крестьянки.

Действие происходит в швейцарском селении.

Emil Barbarini

Josef Thoma

Действие первое

Жители села собираются праздновать обручение Амины, приёмной дочери мельничихи Терезы и богатого крестьянина Эльвино. Только Лиза, хозяйка гостиницы, грустит: она влюблена в Эльвино («Tutto e gioia, tutto e festa»; «Всем здесь праздник, всем веселье»). Её поклонник, крестьянин Алессио, пытается утешить её. Нарядные крестьяне спускаются с гор, они запевают хвалебную песнь в честь невесты («In Elvezia non v’ha rosa»; «Нет такой в Гельвеции розы»). Во время заключения брачного договора Эльвино дарит невесте кольцо и букет цветов (дуэт с хором «Prendi l’anel, ti dono»; «Это кольцо дарю я») и приглашает всех на венчание, которое состоится на следующий день.

Benjamin Vautier

Benjamin Vautier

Benjamin Vautier

Щёлканье кнута и топот копыт возвещают о прибытии кареты. Это граф Родольф, давно покинувший селение, теперь инкогнито возвращается в свой замок. Лиза предлагает ему переночевать в гостинице. Родольф радуется при виде родных мест (с хором «Vi ravviso, o luoghi ameni»; «Вас я вижу, места родные»). Красота Амины поражает его. Тереза напоминает гостям, что пора расходиться по домам, так как приближается час появления ужасного призрака (хор «A fosco cielo, a notte bruna»; «Здесь можно видеть ночной порою»). Родольф не верит нелепым россказням. Все уходят, кроме Амины и Эльвино, который не скрывает своей ревности к графу, расточавшему Амине любезности. Наконец они расстаются, поклявшись друг другу в вечной верности (дуэт «Son geloso del zefiro errante»; «Я ревную к зефиру»).

Benjamin Vautier

Benjamin Vautier

В гостинице граф начинает ухаживать за вошедшей в его комнату Лизой, но вдруг слышатся чьи-то шаги и она убегает, потеряв в спешке платок. Окно распахивается, появляется Амина в белом. В состоянии сомнамбулизма она входит в комнату, ей чудится свадебная церемония («Oh come lieto e il popolo»; «О, как весельем дышат все»). Родольф, боясь скомпрометировать её, скрывается в окне, в то время как за дверью уже слышен шум. Входят люди. Лиза, торжествуя, показывает Эльвино Амину, спящую в комнате графа. Эльвино в ярости выкрикивает имя мнимой изменницы, и та, проснувшись, в смущении не знает, что сказать. Все обвиняют её.

Леон Жан Базиль

Действие второе
Лес. Проходят крестьяне, направляющиеся в замок графа просить его доказать невиновность Амины. Входят Амина и Тереза. Эти места напоминают девушке свидания с Эльвино. Но вот и он. Амина пытается уверить его в своей невиновности, но всё напрасно: Эльвино срывает с её руки кольцо (с хором «Ah! perche non posso odiarti»; «Как старлся я, несчастный»).

В селении Лиза вновь отталкивает Алессио, убеждающего её не выходить замуж за Эльвино, который хочет жениться на ней только из мести. Эльвино уже готов направиться с Лизой в церковь, когда появляется граф. Он объясняет, что Амина попала в его комнату в состоянии сна, она сомнамбула. Но это объяснение никого не убеждает (терцет с хором «Signor conte, agli occhi miei»; «Граф, поверьте, что мне всё ясно»). Из дома мельничихи выходит Тереза, она просит не шуметь, так как несчастная Амина только что уснула. Тереза отдает Лизе платок, который та оставила на постели графа. Эльвино возмущен: значит и Лиза тоже изменяла ему с графом. Родольфо пытается объясниться. В этот момент из окна мельницы выходит вся в белом Амина. В состоянии сомнамбулизма она ступила на хрупкий мостик, который ведёт через горный поток на другой берег, под ним крутится мельничное колесо. Все в ужасе замерли — один неверный шаг и девушка погибнет. Однако всё обходится благополучно, Амина спускается вниз, в грёзах об Эльвино, ищет отнятое у неё кольцо, оплакивает свою любовь. Она вынимает увядший цветок, подаренный ей женихом («Ah! Non credea mirarti!»; «Ах, как поблек ты скоро»). Эльвино в волнении приближается к ней и тихонько надевает ей на руку кольцо. Наконец Амина просыпается. Счастье девушки разделяет весь народ (соло с хором «Ah! non giunge uman pensiero»; «Как хотелось бы поделиться»).

Benjamin Vautier

Benjamin Vautier

Benjamin Vautier

Benjamin Vautier

Вот видите фривольность коллизии с лунатизмом была трансформирована в метафору девичьей наивности. То, что свершает героиня во сне, трактуется теперь, как незнание о грехе. Ведь многое в молодости зачастую свершается даже не столько по глупости, сколько от незнания, непонимания последствий совершенных поступков. Та же невинность очаровательна своим незнанием о темных и дурных сторонах жизни. Сон, как незнание и отсутствие греховных помыслов.

Этот сюжет, конечно же, предостережение молодым и неопытным о том, что жизнь сложна, и к ней следует относится ответственно, а также (простите за детсадовское морализаторство) требуется слушать старших. Последние уже стары, иногда мудры, а чаще просто циничны. И поэтому хорошо знают, как проще трактовать последствия необдуманных, пускай и прекраснодушных, действий. Что проще обвинить ближнего в дурном, чем постараться поверить в его «прекрасные порывы». Что «прекрасными порывами» можно маскировать всякие гадости, и это наверное происходит не чаще, но болезненнее для окружающих, поэтому (опять же) проще подстраховаться и не поверить в сомнительной ситуации. Что …бла-бла-бла и так далее… Короче, гораздо проще не поверить рыдающей деве, которая в тумане сновидений бродит черти где и подвергает опасности свою репутацию. Ах это пресловутое «Береги честь смолоду»… А если ты ещё дура, верующая в хорошее отношение к тебе от других? Не всем же по башке с детства прилетает. Некоторые растут и в счастливых добродетельных семействах. … Я давно замечала, что счастливые или благополучные люди весьма ограничены…

Конечно, и себя вспоминаешь в младые годы… Как замечательно было не знать о житейской грязи и верить в справедливость. Дура, конечно была. Зато сейчас умная …и злая…

Отметить надо, кстати, роль графа. Вот оно, так искомое мною мужское благородство. Не воспользоваться ситуацией, спасти честь сразу двух девушек. И это после всем известного любвеобильного Альмавивы Бомарше, жалеющего об отмене права первой ночи. Граф Родольф же местный землевладелец, ответственно относящийся к зависимым от него крестьянам. Имеет место демонстрация практически эталонного поведения руководителя по отношению к подчиненным. Он достойно выполняет свой долг вносить в жизнь ближних покой и порядок. Почти странное и мало встречаемое нынче поведение. Не воспользоваться выгодами своего положения, не сеять раздор, не портить жизнь другим… Ох, как мы отвыкли от хорошего к себе отношения…

Понятно, что я сильно утрирую. В своей жизни доводится сталкиваться с бОльшим числом порядочных людей. Но, как и многие подвержена влиянию навязываемых штампов, в том числе и о том, что маргинальные отношения вполне нормальны в обществе. Конечно же это не так. Вот и в опере тот граф практически не персонаж, а некий «бог из машины», призванный разрешить ситуацию благополучно. Поскольку это нормально и естественно, что в жизни добрых людей (людей добрых) все должно складываться ко всеобщему удовольствию. Именно такое положение дел является нормой.

Сомнамбула,счастливый пример лирической сентиментальной идиллии, сразу завоевала успех, который не замедлил превратиться в международный

Джильберто Мион
Журнал Соrriere del teatro
Перевод с итальянского Ирины Сорокиной