Семейная сага об утраченных иллюзиях

В моей юности, когда не было Интернета, глянцевых журналов, пиратских дисков и… родительской беспомощности перед навязыванием нашим детям «суб-культур», без которых им просто невозможно вписаться в молодежную среду.

В зимние каникулы у меня дома толкутся молодые люди с волосенками, выкрашенными в разные цвета, в странных нарядах. У некоторых на шее — ошейники с шипами, почти такие же, как у моих ротвейлеров, радостно трущихся задницами среди жующей мои припасы подростковой публики. Пусть лучше в таком виде дома сидят.

 Убила бы тех, кто придумал черную губную помаду и зеленый лак для ногтей. Извращенцы. Встречаешь такое утром, с нечесанным колтуном на голове, выныривающее из туалета и благодарно пищащее: «Здрасте, тетя Ира!» — и с трудом вспоминаешь некогда хорошенькую мордашку одноклассницы моей младшенькой…

С детскими ямочками, розовыми щечками, перламутровыми ноготками и ручками-ножками в перевязочках… Сейчас в хорошо знакомом обличье превалирует интенсивный фиолетовый цвет. С трудом удерживаешься на ногах. Переходный возраст с нынешней подростковой косметикой переживается в России как пришествие инопланетян.

Звонит мама такой гостьи и виновато интересуется, все ли в порядке. Стараюсь успокоить. Хотя девицы шептались всю ночь. Пришлось вставать и разгонять всех по постелям.

Мы здорово отличаемся от нынешних девчонок хотя бы тем, что  и художественный фильм по телевизору показывали только один-два раза в неделю после программы «Время»,  поэтому мы  придумывали себе другие развлечения, о чем сегодня нисколько не жалею.

Например, мы любили сами составлять анкеты и сами же на них отвечать, а потом, конечно же, с упоением обсуждать  Ну, а как же еще поведать миру о своих привязанностях и антипатиях, о вкусах, увлечениях и прочей необычайно важной девчоночьей лабуде, которая так тревожит душу и просится наружу?.. Ведь не пробуждение дуба под окном обсуждать, все же мы жили во «времена, когда космические корабли бороздили космические просторы».

Возможно, мы подсознательно отталкивались от «Исповеди» Маркса, не к ночи будет помянут, поскольку эту его «исповедь» нам втюхивали насильно, как немного раньше рыбий жир. Надо, так надо» Но наши вопросы никоим образом, конечно, не затрагивали никакой классовой борьбы и абстрактных представлений о счастье. Напротив, отсутствие выраженных классовых различий давало надежды на куда более небывалое счастье, нежели описываемое в потрепанных библиотечных фолиантах.

Нам было интересно узнать какой стиль одежды предпочитает твоя подруга, какой цветок, какого  актера или актрису боготворит. На все вопросы у меня были ответы, и на этом простом основании я с полным правом могла бы ощущать себя уже вполне сложившейся личностью и взрослой женщиной, но на самый интеллектуальный вопрос «твой любимый литературный герой» я никак не могла найти достойный ответ и потому счастье мое было каким-то неполным. Андрей Болконский был слишком аристократичен, Печорин мрачен, Базаров чудаковат, д’Артаньян взбалмошен, Жофрей де Пейрак опасно сексуален, да и кто их знает этих французов, что у них   на уме, ну и далее по списку. Мысли Агафьи Тихоновны о том как бы взять от каждого самое привлекательное  и соединить вместе в голову не приходили и поэтому я была все время в поиске. Школьные годы закончились и вместе с ними забылась эта детская забава.

В те годы читалось все подряд, и однажды мне попалась «Сага о Форсайтах» Джона Голсуорси. Несколько скучновато начинаясь описанием вечера, когда Форсайты собрались в доме старого Джолиона на празднование помолвки Джун и Филипа Босини,  роман захватывал все больше и больше и вот я уже воочию представляла всех этих тетушек, дядюшек, жен, сыновей и племянниц.

Основа могущества семьи Форсайтов зиждется на биржевиках, дельцах, предпринимателях; собственность — основной стимул их деятельности, она — активное начало в их жизни. Все устремления большинства Форсайтов в конце концов неизбежно приводят к тому, что человек-собственник становится человеком собственности, рабом вещей.

Его отношение к действительности, к окружающим — чисто приобретательское. Форсайты крепко связаны друг с другом, когда их общие интересы затрагиваются, и, наоборот, разъединены, когда их индивидуальные интересы приходят в столкновение с подобными же интересами других Форсайтов.

Их общая страсть к накопительству и стремление постоянно что-то приобретать, будь то новые компании, дома или картины, вызывает у автора «Саги» раздражение, которое он и не скрывает. Но помимо этого обличительного пафоса, смягченного иронией и тонким юмором Голсуорси, в романе есть и другая тема, более важная — «набеги Красоты и посягательства Свободы на мир собственников», как формулирует ее сам автор.

Са́га о Форса́йтах — монументальная серия разноплановых произведений английского писателя Джона Голсуорси, описывает жизнь состоятельной семьи Форсайтов. В 1932 году Голсуорси получил Нобелевскую премию по литературе за «высокое искусство повествования, вершиной которого является „Сага о Форсайтах“.
Сага о Форсайтах несколько раз экранизировалась, первые немые фильмы по произведениям Голсуорси появились ещё в начале 20-х годов XX века. В 1949 году вышел фильм «Сага о Форсайтах» (оригинальное название англ. That Forsyte Woman) кинокомпании Metro Goldwyn Mayer[1] с Гарсон, Грир в роли Ирэн.

В 1967 году появился 26-серийный телевизионный фильм телекомпании BBC, снискавший большую популярность в нашей стране. В фильме снялись Кеннет Мор (Kenneth More — Джо Форсайт), Эрик Портер (Eric Porter — Сомс Форсайт), Найри Портер (Nyree Dawn Porter — Ирэн Форсайт), Майкл Йорк (Michael York — Джолли Форсайт) и др. замечательные артисты. Экранизация Доналда Уилсона, Констанса Кокса. В первый раз сериал был показан каналом BBC2 между 7 января и 1 июля 1967 г. с аудиторией около 6 млн человек. Во время второго показа, начавшегося 8 сентября 1968 г., на канале BBC1, аудитория последней серии достигла 18 млн человек. Общемировая аудитория оценивается приблизительно в 160 млн зрителей. Это была первая английская программа, купленная Советским Союзом. Значительная заслуга в популярности русской версии принадлежит выдающемуся закадровому переводу Николая Александро́вича.

В 2002 году компания Granada Media сняла новую версию длительностью более 11,5 часов. В главных ролях Дэмиэн Льюис, Руперт Грейвс, Джина МакКи, Корин Редгрейв, Йоан Гриффит.

Вот почему исполненный здравого смысла, сдержанный Сомс теряет голову при виде юной красавицы Ирэн, раз за разом делает ей предложения и добивается наконец ее согласия, обещая отпустить, если брак окажется неудачным. Ах, как это было благородно и романтично.

Обаяние и красота Ирэн столь необычны и притягательны, что даже вызывают подозрения у осторожных Форсайтов: в Ирэн есть что-то чужеродное, некая сила, способная, как им смутно представляется, разрушить их стабильный и уравновешенный мир.

Выдающееся достижение Голсуорси — портреты Форсайтов. В каждом из Форсайтов наряду с родовыми чертами видно, если употреблять выражение Голсуорси, «неповторимое «я». Оживленные силой авторского мастерства, сходят со страниц книги: сухопарый Джемс, снедаемый вечной тревогой за сохранность своих капиталовложений и незыблемость собственнического бытия своей семьи, с его вечными возгласами: «Мне никогда ничего не рассказывают!» и «Я так и знал, чем все это кончится!»; величественный, осанистый Суизин во всем великолепии своих жилетов (особый — на каждый случай!), и даже осторожный накопитель Тимоти, который из-за боязни инфекции стал почти невидимым для остальных Форсайтов и для читателей.

Книга велика не только своим объемом. Скорее даже вовсе не им. Она восхищает своим размахом, энциклопедизмом, своей неуемной энергией и жаждой действий. Читая ее, ты переживаешь маленькую жизнь со всеми ее радостями и огорчениями, прелестями и невзгодами. Вместе с не имеющим себе равных семейством Форсайтов ты проходишь сквозь эпохи, наблюдая изменения нравов и устоев.

В одних героев ты влюбляешься,  других с первой строчки начинаешь ненавидеть. Но остаться равнодушным к таким ярким, пылающим огнем жизни характерам не может никто. Они буквально поглощают тебя, вовлекая в водоворот событий, и в один прекрасный момент ты ловишь себя на мысли, что думаешь о том же Сомсе или, например, Джун как о реальных людях, с которыми можно встретиться и обсудить волнующие тебя вопросы. Форсайты, особенно старые Форсайты — образец выдержки и стоицизма.

Их образ жизни представляется оплотом стабильности и уверенности в завтрашнем дне. Мир может рушиться, но они всё равно будут одеты с иголочки, а чай подадут вовремя. И в трагическую минуту своей жизни Сомс будет помнить, что его шофёр, в отличие от него самого, не пережил потрясения, а значит может хотеть выкурить сигарету, и предложит ему остановиться на обочине и передохнуть.

Величие души или воспитание, привычка жить по правилам с незапамятных времён, а может жизненная установка, с которой срослись и в которую верят, как в основу, на которой мир держится?

Сомс Форсайт воплощает идею Собственности. Эта идея ведёт его по всей жизни и практически все его чувства, мысли, поступки действуют по этому принципу. Он не может отпустить свою жену, которая практически ненавидит его, она его «птица в золотой клетке».

И он абсолютно не понимает за что его можно не любить и даже не испытывать никаких чувств, он не понимает её чувств и даже не стремится постигнуть их, ведь это идёт наперекор с его принципами. Даже его внешность настраивает на отрицательное отношение к нему: его лицо, «в котором преобладал подбородок», острые, как у рыси, глаза, его костюм «немыслимо вообразить его… с галстуком, отклонившимся от перпендикуляра на одну восьмую дюйма, с воротничком, не сияющем белизной».

Утонченность и «высокомерная выдержка денди» не только не скрывают, но странным образом подчеркивают его сходство с бульдогом; бросается в глаза его квадратная челюсть, специфическая линия рта, усугубляющая это сходство. В том, наверное, и состоит талант писателя, что замыкая эстетическую триаду писатель-образ-читатель, он теряет свою власть над образом и он начинает жить своей собственной жизнью. Чем дальше я углублялась, тем яснее во мне рос протест против трактовки Голсуорси образа Сомса.

Сам автор  предполагал такое развитие событий и объяснил, что как бы мы не жалели Сомса, но если  в браке физическое влечение у одной из сторон отсутствует, то ни жалость, ни рассудок, ни чувство долга не превозмогут отвращения, заложенного в человеке самой природой. Плохо это или хорошо — не имеет значения, но это так. Тогда я включила свои бабские мозги и начала «разбор полетов».

Сомс — истинный джентльмен. Подкупает его привязанность к семье, тяга к прекрасному. Он совершал ошибки, но вызывал не только сочувствие, но и уважение, а порой даже восхищение. Сомсу не повезло в личной жизни, он всегда был одинок, но не озлобился и никогда не забывал про свой долг. И в то же время ни Джон, ни Ирен, образчики утонченности, ни разу не вызвали во мне подобного сочувствия.

Ну скажите, что высокоморального было в поведении Ирэн? Как она была холодна к мужу, не могла простить ему своей нелюбви, и даже не пыталась его понять. В то время, как Сомс, в свою очередь, делал хоть что-то, чтобы наладить отношения. «Огромное зло», причиненное Ирэн Сомсом Форсайтом. Не понимаю, в чем оно заключается. Ирэн говорит, что Сомс якобы мучил ее на протяжении долгих лет и пользовался ею как вещью, как рабыней…Но, простите, голубушка… А какие меры вы приняли, чтобы вырваться из этого самого рабства? Вы даже на развод не удосужились подать! А когда Сомс предложил развод, стали от него скрываться и убегать.

Опять-таки, Ирэн прожила с Сомсом всего три года. Так что сказать, что он мучил ее много лет, никак нельзя. Захотела уйти – и ушла, и Сомс ничего не смог сделать. Только вот уходить надо было раньше, как только закрутилась любовь с этим архитектором Босини. Чего не уходила от мужа, чего ждала? Ждала, когда Босини построит дом для твоего мужа и поимеет деньжат и известности?. Ждала, ждала, и, наконец, дождалась того момента, когда у мужа сдали нервы, и он изнасиловал ее.

И что же Ирэн делает дальше? Бежит к любовнику и рассказывает ему об этом! Ну не дура ли, а? А любовник, расстроившись, попадает под экипаж и погибает. Кто виноват? По-моему, явно не Сомс Форсайт. И, кстати, этот слюнтяй Босини тоже хорош! Как он прятался от своей невесты, когда влюбился в Ирэн? Встретил на улице, развернулся и убежал, вместо того чтобы честно сказать, что раздумал жениться, и попросить прощения!

Дальше больше. Допустим, Ирэн действительно стала бы очень несчастной, если бы ее единственный сын Джон женился на  Флёр — дочери Сомса, её первого мужа, которого Ирэн ненавидела. Допустим даже, что у Ирэн было морально право бороться против этого брака. Но меня до глубины души возмущает ее ханжество и двуличие! Оказать на 19-летнего мальчика массированное психологическое давление, а затем, когда он уже морально сломлен, заявить: «Не думай обо мне сынок… думай о себе и о своем счастье…». Какой цинизм и лицемерие.

Заставить сына принести в жертву свою любовь и при этом хотеть выглядеть в глазах этого сына «белой и пушистой»… Что ж, я понимаю Ирэн, любая мать хочет остаться в глазах своего ребенка «белой и пушистой», даже совершив подлость. Однако понятия «житейская хитрость» и «порядочность» — это не одно и то же, и надо быть честной, если не перед другими, то хотя бы перед самой собой.

У Ирэн я этого не заметила. Ирэн, оставаясь идеалом и предметом восхищения для всех окружающих, последовательно разбивала этим окружающим жизни – Сомсу, Джун, Босини, собственному сыну, Флёр и косвенно является виновницей смерти старого Джолиона.

Вообще, вся эта компания почти профессиональных моралистов – Ирэн, ее второй муж Джолион и их сын Джон вызывает у меня большое неуважение. Кто они такие, по сути? Потребители, способные лишь на то, чтобы проживать деньги, которые заработал для них кто-то другой .А как Джолион воспитал двух своих сыновей? Вырастил из них раздолбаев! Джон вообще не был способен к какому-то делу и радовался, что его родители богаты. Он сам говорит, мол, какое счастье, что у предков есть деньги, а иначе не представляю, как бы я зарабатывал на жизнь. Ну, этот хоть честен перед самим собой!

Так вот такому тюфяку как раз и нужна была такая жена, как Флер Форсайт! Чтобы не пропал в случае какого-нибудь экономического кризиса. К тому же, Флер полюбила его таким, какой он есть, глядя на него без розовых очков. То есть, отдавая себе отчет, что он — тюфяк и что его единственное достоинство заключается в добром и верном сердце. Ведь Флёр была истинной Форсайт. На мой взгляд, пара получилась бы удачная – у каждого есть то, чего не хватает другому. Но Ирэн было на это плевать! Главное – не иметь дел с бывшим мужем.

Так в чем же заключалась самоотверженная любовь Ирэн к сыну? Ни в чем, ее любовь эгоистична. Ирэн ничем не пожертвовала ради сына, напротив, она потребовала жертвы от него. И, к слову сказать, Ирэн с мужем нередко ездили путешествовать, надолго оставляя сына с нянечкой. На мой взгляд, это тоже говорит о ее холодном отношении к сыну. Могли бы и пацана с собой брать… да только на кой он нужен, только лишние хлопоты в поездке. Вторым мужем Ирэн был Джолион Форсайт, который женится на ней – женщине, укравшей у его дочери жениха.

Ну, чего в жизни не бывает, но такой человек не имеет права считать себя порядочным человеком и осуждать того же Сомса. И на этом фоне образ Сомса Форсайта стал вызывать у меня все большее сочувствие и горячую симпатию. На таких мужчинах держится мир.

Да, ему не хватает душевной чуткости и широты взглядов, но нельзя упрекать человека за то, что ему какие-то качества не даны от природы.

Зато Сомс способен на любовь, верность и деятельную заботу. Он порядочен и надежен. Он – цельная натура, не мечется в поисках «смысла жизни», а занимается делом. И умирает Сомс, спасая самое дорогое, что есть у него в жизни, — дочь. «Прямо герой», — говорит о нем его шофер Ригэ. Эта эпитафия выражает и чувства автора, и чувства читателей, прощающихся с Сомсом, которому уготовано место на старом деревенском кладбище близ его загородного дома, среди яблонь и тисов.

Как-то, не так давно, разбирая старые бумаги, я наткнулась на листочек в клеточку с пустой строчкой напротив вопроса «мой любимый литературный герой» и почему-то в памяти сразу возник образ Сомса Форсайта. Теперь я это точно знаю. И немного завидую тем, кто еще не читал Саги и только готовится погрузиться в водоворот событий. Потому как эти читатели смогут насладиться всей палитрой эмоций сполна, в то время как мы, те кто уже прочитал роман, обречены лишь на повторы.