Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава VII. Дежавю

Ирина Дедюхова

Безбрежные воды Стикса

Книга III. Цвет сумрака

Глава VII. Дежавю

Труднее всех после их заплыва к прежней жизни возвращалась Натали. Все же она как-то очень органично слилась с подводным миром. И хотя все реже, но мелькало у нее это щучье, чисто русалочье выражение, вроде даже зубы мельче стали… и острее. Запросто теперь одними зубами пробки из бутылок с вином вынимала. Чисто для фокуса, конечно, чтобы всех немного развеселить, но всем наоборот от таких фокусов жутковато становилось.

К концу марта открыли даже комиссии антитеррористические. Натали побывала на них без всякого удовольствия. Вернувшись, сказала, вот какие у них подводные комиссии были, так это всем учиться и учиться! И как ультразвуком все выстраивались в непобедимую стаю, так никакому террористу от них было не уйти.

Как только на нее накатывала подводная ностальгия, Петрова махала руками и кричала, что у Натальи Леонидовны опят чешуя в волосах блестит! И вроде как головной плавник подниматься начинает… Ну, чтобы хоть как-то в чувство привести. Следить за ней приходилось теперь постоянно, чтобы не прокололась. Поэтому в их без того небольшой кабинет перетащили стол так и не появившегося Стрелкова. За ним, с удовольствием обшманав все ящики, разместилась уборщица Наталья Викторовна. Она и жить к Натали переехала, чтобы их бравая русалочка больше не чувствовала себя одинокой.

С окончательным переездом Натальи Викторовны из подсобки при туалете в их жизнь, уже никто не мог себя чувствовать одиноким, находясь под ее бдительным присмотром. С собой она перевезла все цветы из подсобки, поэтому теперь бывший кабинет Петровой немного напоминал джунгли с далекого тропического острова под двумя светилами.

Зато в подсобке, кроме микроволновки, Наталья Викторовна установила электрическую плиту с духовкой, на которой теперь разогревала к обеду борщи и котлеты с гарниром, категорически запретив Петровой и ее ближайшему окружению перебиваться фастфудами.

Мыть туалет и коридор теперь обязали бакалавра Осинского, заранее выставив ему галочки за все дежурства на вахте на месяц вперед, поскольку работу с посетителями все равно взяла на себя все та же Наталья Викторовна, появившись где-то на второй-третий день в форме.

Осинского это положение дел вполне устраивало, как он постоянно жаловался Леночке, хотя она его мнением особо не интересовалась. В кабинетах теперь решили убираться всем коллективом, чтобы не пропустить ничего подозрительного. Естественно, уборку начинали со столов и сейфов сотрудников, нисколько не стесняясь тех, кто задерживался на работе.

Ясен пень, что на другой день, как только они убрались восвояси с той веселой квартиры, Леночка переехала к Павлу, даже не заезжая домой за зубной щеткой и какими-то вещами первой необходимости. Оба они чувствовали, что и так потеряли много времени понапрасну, а неизвестно вообще, сколько им жить осталось, поскольку выбраковки им никто вообще-то не отменял.

Стасик наоборот остался с вудистом Сергеем Вахрушевым, поскольку того надо было поддержать морально после всех этих диких наваждений. Тонкой душевной организацией он понял, как они сейчас нужны друг другу. Тем более, что Стасик увлекся этой темой и решил стать учеником и последователем Сергея Сергеевича, раз теперь тому оказалось не с кем ходить по кладбищам, разносить по могилкам цветы, фрукты и свечи.

Перемены к лучшему все ощутили, когда Натали вдруг отказалась идти на заседание антитеррористической комиссии, пояснив, что там от нее все равно потребуется чешуей обрасти и скалиться на всех без всякой надобности. А ей все же надо было как-то вернуться к нормальной жизни, потому что она вдруг почувствовала в себе такое стремление.

— Ну, и отлично, Наташа! – поддержала ее Петрова. – Там все равно себя все ведут как-то не по- человечески. Мне даже какие-то запросы шлют в рамках своей псевдонаучной работы по «актуальным проблемам противодействия экстремизму и терроризму» … в «региональном аспекте». Сейчас выясняют «психологию экстремизма» … Раз полезли бороться такие ученые, как наш Байметов, тебе за это издевательство точно ни копейки не заплатят! Ну, посмотри, какая у них программка на 2018 год опубликована! Типа мы тут можем материалы оформлять и подавать, чтобы им финансирование на будущий год открыть!

Организация антитеррористической деятельности в образовательных учреждениях
и организациях

Психология экстремизма

Нормативно-правовое обеспечение антитеррористической деятельности
в молодежной среде

Профилактика вовлечения молодежи в неформальные группы деструктивной направленности

Информационное и документационное обеспечение антитеррористической деятельности

Организация адресного профилактического воздействия на категории лиц,
наиболее подверженных или уже попавших под влияние идеологии терроризма

Противодействие террористическим угрозам со стороны Интернет-пространства

Культура  межнационального общения как фактор противодействия терроризму

Обеспечение безопасности объектов с массовым пребыванием людей

Информационное противодействие экстремизму и терроризму

Издание сборника статей происходит с присвоением международного стандартного книжного номера ISBN, кодов УДК/ББК. Сборник статей будет размещен в Научной электронной библиотеке (eLIBRARY.RU) и включен в Российский индекс научного цитирования (РИНЦ)

— Видишь? – продолжила Петрова. – Мы это все расхлебывай, чтобы они тут за хорошие деньги кривлялись и всем в душу плевали. Нормальный учебный процесс организовать не в состоянии, так нынче будут организовывать антитеррористическую деятельность в образовательных учреждениях. Конкурентов у тебя теперь… просто завались! А ты им будешь с щучьей пастью подавать тех, на кого они пальчиком тебе укажут.

— Быстренько они организовались, — в растерянности пробормотала Натали, понимая, для кого она пережила весь этот непрерывный кошмар последних лет.

— Поэтому нам сейчас и выбраковку устроят, потому что мы им уже ни к чему, Наташа! – пожала плечами Петрова. – Видишь, они и Интернет подгребают, и профилактическое воздействие, и даже обеспечение безопасности объектов с массовым пребыванием людей. Их вполне устроят МЧС, Росгвардия и суды! Ни полиции, ни следственных органов, ни прокуратуры здесь уже не требуется! Здесь тонкие вопросы государственной безопасности спущены… на региональный уровень, причем, на самых безграмотных и безответственных. И сама понимаешь, что за каждым словом маячит твой бывший покровитель Вадим Витальевич Бекетов. Он же такими вопросами занимается!

— И чем мне теперь заниматься? – в растерянности спросила Натали.

— Наташа, при всех этих нынешних омбудсменах и борцах с терроризмом граждан, даже гений всего человечества не определит место нашей родной прокуратуре! – усмехнулась Петрова. – И сама видишь, сколько нынче массовиков-затейников, которые намного лучше нас знают, чем нам заняться.

— Какой в этом смысл, если они постоянно меняют правила игры? – выразила общую мысль Натали.

— Вот именно! – согласилась с ней Петрова. – К тому же… даже ты заметила потрясающие результаты, когда производством вместо инженеров у нас позанимались «топ-менеджеры» с советским уголовным прошлым! И было бы наивно думать, будто мы можем понадобиться в обществе, где на всех руководящих инженерных должностях самих инженеров заменил наш законный контингент подследственных… Короче, приводи в порядок все записи Натальи Викторовны нашего общения до того, как… ну, ты сама понимаешь.

— С целью выявить нынешние подходы в выбраковке? – задумчиво сказала Натали, спрашивая больше себя, чем Петрову.

— Конечно! Теперь уже в выбраковке всех нас! – подтвердила ее сомнения Петрова. – Теперь же наша очередь, неужели ты сомневаешься? Ты программку их конференций посмотри, там ведь не только экстремистки, там уже и нас не должно быть. Единственное, что нам остается делать, так это то, что мы еще умеем намного лучше их! То, чем мы им опасны! Это же все равно уголовный шаблон, они от него не отступят! И когда у тебя под рукой такой кадр, как Наталья Викторовна, грех не воспользоваться ситуацией! Уверена, что ты ее прокачаешь по полной программе.

— Помнишь, говорили мы как-то про петлю времени? – отозвалась Натали. – Вы еще на меня все наезжали, что я топчусь на месте, все не могу мыслями отойти от этого дела. А разве сейчас у нас не аналогичная ситуация? Будто дежавю! Пережить такое и вдруг опять рассматривать те же самые ссылки… Это как ходить по кругу!

— Мне вот знаешь, что показалось странным с тем же романом «Выбраковка»? – в тон ей хмыкнула Петрова. — Как я поняла, он был написан в самом конце 90-х, потом о нем все забыли. И заметь, что достали его из небытия, когда уж все о нем забыли, в конце 2013 года, когда вроде как все вокруг изменилось! А главное, выгнали с работы твою экстремистку, решив, что навсегда заткнули ей рот. И тут опять решили начать с «лихих 90-х». А в таких случаях какой у нас тобой должен вопрос возникнуть?

— А только ли про уничтожение одной экстремистки они отчитались! – так же на автопилоте пробормотала Натали, рассматривая открытые Петровой ссылки.

— Умница! – похвалила ее Петрова, пододвигая монитор ближе к присевшей рядом Натали.

Олег Дивов «Выбраковка»

pleyadas  11 ноября, 2013 г.

Вот я и докатился, наконец, до прочтения этой книженции, про которую знал и хотел уже давно.
Краткое содержание состоит в том, что Россия — страна, напрочь победившая преступность в любом её проявлении. Потому, что было создано специальное агентство, которое при всяком удобном случае железной рукой прижимает любого гада к ногтю. Без суда и следствия — в расход. Окурки летят строго в урны, улицы моют с мылом а по темноте вечернего города можно идти, нисколько не переживая за сохранность собственной шкурки…
Красота.Книга прекрасна. Чуть-чуточку меня смутил довольно резкий переход от плавного живописания трудовых будней выбраковщиков к кульминации, ускорение темпа повествования, подобное урагану, но это ничего. Сама по себе вещь очень хороша. Что идея, что язык, что проработка героя и обстоятельств его жизни — всё на высшем уровне. Читается захватывающе и крайне интересно, ну и, само собой, порождает немало мыслей, как, например, таких: «вот бы и вправду так…»

— Навязывается ассоциативная цепочка, — повторила основной вывод прочитанных ею статей по лингвистической экспертизе Натали. – И, как Павел тогда говорил, внушается, будто автор просто «раздолбай», спроса с него никакого, весь безответственный и непредсказуемый, а все пишет «просто так».

— Паша тогда еще говорил, что именно такой подход и выдает «человека под лицензией», — заметила Петрова, — не зря у него «АСБ» звучит, как ФСБ. А во френдленте в ЖЖ у него там часть уже «схлопотала как минимум», нынче ведь наши борцы социальные сети мониторят в первую очередь!

— Пишет «книгу-маркер», расставляет «маркеры» по тексту, — обескураженно фыркнула Натали. — Это больше всего похоже на разработку от реального ФСБ… И внешне похож на «координатора» из Синего кита!

Писатель и публицист Олег Дивов родился в Москве в 1968 году в семье художников- реставраторов Третьяковской галереи. В 15 лет у него уже были журналистские публикации в «Комсомольской правде» и других центральных изданиях. Олег Дивов поступил на факультет журналистики МГУ, затем отправился исполнять гражданский долг. После возвращения из армии оставил университет и занимался копирайтингом, работал в рекламных агентствах, руководил пресс-службой ряда фирм.

В 1997 году вышел первый роман автора «Мастер собак», который он посвятил своему псу. В том же году увидели свет еще два произведения — «Стальное сердце» и «Братья по разуму». Популярность писателю принесли книги, написанные в жанре социально-приключенческой научной фантастики: «Лучший экипаж Солнечной» (1998), «Закон фронтира» (1998), скандально известный роман «Выбраковка» (1999), «Саботажник» (2002), роман- манифест «Толкование сновидений» (2000), «Ночной смотрящий» (2004), «Храбр» (2006). «Консультант по дурацким вопросам» (2012), «Объекты в зеркале заднего вида» (2013), цикл «Профессия: Инквизитор» (2013–2015). Произведения Олега Дивова, неизменно вызывающие бурные споры критиков и читателей, отмечены практически всеми наградами для жанра научной фантастики: «Сигма Ф», «Интерпресскон», «Роскон», «Филигрань», «Странник», «Кадуцей» и другими.

Напомним, «Ижевск фантастический» — это новый проект Центра Высоких Технологий. С помощью редакции журнала «ЕСЛИ» авторы проекта обратились к писателям-фантастам и получили шесть абсолютно разных по стилистике, увлекательных и интересных рассказов, в каждом из которых упоминается Ижевск.

Ранее на нашем сайте появились 5 рассказов, вошедших в цикл. Это рассказ Сергея Волкова «Необычайные приключения мистера Хоуди в Ижевске», «Зеркало Нижнего мира» Алексея Калугина, «Тайный березовый знак» Далии Трускиновской, «Иж-Планета-Спорт» Владимира Васильева и «Земля, вода, воздух» Леонида Кудрявцева.

— Значит, у нас маркеры сработали по тиражам, хоть экстремистка здесь со своим сетевым творчеством не светилась, про нее тут только бакланы-коллеги знали, — подытожила Натали. — А дальше выделяют средства на борьбу с экстремизмом, а после победы экстремизма в регионе опять вызывают писателя-маркера фантазировать на счет маньяков?.. Мысль как-то не ухватывается…

— Да у меня тоже здесь больше вопросов, чем ответов! — ответила ей Петрова.

— А потому что обед нынче, борщ пора употреблять, — сказала им Наталья Викторовна, отодвигая монитор и расстилая одноразовую скатерть на столе Петровой. – Смотрите, как вы с этими фасфудами все дела запустили! Сейчас борща похаваем и мозговой штурм устроим!

— Наталья Викторовна, — тихо простонала Петрова, хватаясь за сердце. – Сколько можно появляться так неожиданно? И молодежь ведь от вас эти конторские ухватки перенимает! Сколько вас всех просила стучать хотя бы…

— Так у меня руки были заняты, — попыталась оправдываться уборщица.

— А я считаю, что это просто ваш способ манипуляций, — ворчливо возразила ей Петрова. – Спасибо, конечно, что начали следить за нашим рационом. Еще бы попросила вас поднять старые записи по писателю Дивову и его роману «Выбраковка». Новыми глазами на все смотришь! Вот раньше бы даже не обратила внимание на рассказ какого-то фантаста «Зеркало нижнего мира». А после того, как на моих глазах Стрелков возле зеркала исчез, так я уже понимаю, что он у этого зеркала оказался, а это, ничто иное, как наш Ижевский пруд… Вот я и прошу помочь переработать то, мимо чего мы точно раньше проходили.

— Да непременно присоединюсь к Наталье Леонидовне! – с энтузиазмом затрясла головой уборщица, раскладывая тушеные бобы, спаржу и тефтели на пару. – Только пообедаем по уставу, аперитивчика к борщу накапаем… потому как такое читать на голодный желудок вредно. Это же не просто писатель-маркер, это предвестник близящейся выбраковки! На счет экстремистки не соглашусь, он была в разработке не только у местных бакланов. По интересной случайности в местных бакланах оказывается отстой с обеспечиваемой уголовной безнаказанностью по всем известным уголовным делам. Это первое… Ну, а второе… Она хоть здесь и не светилась, но ведь по ее инициативе уходили письма в администрацию президента и ФСБ. Так что… как мне объяснил наш бывший (и, похоже, уже покойный) руководитель, с ней – «слишком многое совпало». Проблема в том, что я потом в социальных сетях встречала оговорки один в один, причем, на страничке экстремистки в Фейсбуке. Там ей тоже один собеседник объяснял в лингвистических оборотах моего начальства, что в ее отношении «слишком многое совпало». Осталось нам с вами выяснить до конца, чего ж там с ней совпало больше всего.

— Кстати, про лингвистику тут добавлю, — сказала сквозь спаржу Натали, поворачивая всем свой ноутбук. — Здесь примитивный лингвоанализ «Выбраковки». Ну, на какой тогда сподобилась все-таки. Но он основные направления показывает, в сети о нем отклики неплохие. Так вот в данном случае автоматический лингвоанализатор показывает, что автор не имеет литературного дарования, специфически заточен на не литературных задачах, язык больше профессиональный, не литературный…

— То есть? — подняла на него глаза Петрова.

— То есть любой литературный редактор, действуй он из типичных мотиваций, такое бы должен был отбраковать, молодец Наталья Леонидовна! — засмеялась уборщица. — К тому же само по себе произведение провокационное. На грани.

— Ну, все в курсе, как меня наш Павел не особо жалует, — вдруг сказала Натали. – Ну, не прикидывайтесь, это же чувствуется. Тем более, что он считает, будто я одна во всем виновата. Здесь можно поспорить, поскольку в этом деле принимало участие очень много людей. Просто я почему-то застряла в нем глубже всех. Возможно, по личным причинам тоже. Но то, что мне Павел непременно правду-матку врежет, чтобы непременно побольнее задеть, это тоже все знают. Ну, знаете ведь, чего прикидываться? Так вот он мне тоже однажды сказал, что читал «Выбраковку» не как проект ФСБ-АСБ, не как типа писателя, который мог проходить выбраковку с прочим хламом… а как нормальную, обычную книжку! Даже не думая тогда, что сам может угодить в настоящую выбраковку. И это было, кстати, в середине нулевых, как раз накануне запуска проекта Беркема Атоми «Мародер». Потом он еще что-то покупал того же Дивова, но у него совершенно не пошло, будто писал уже не он… или наоборот сам Дивов. И как раз в 2005 году муссировали лингвистические проблемы «Тихого Дона», мол, не Шолохов его написал, но там стилистика узнаваемая. И дальше-то Павел и высказал такую мысль, что если уж наши лингвисты настолько не терпели подставы, то как пройти мимо того, что у всех раскрученных писателей 90-х — обязательно есть вещи… явно чужие?

— То есть, Павел читал это просто как книжку, поэтому считает, что роман «Выбраковка» написан не Дивовым? — уточнила Петрова.

— Он абсолютно уверен, что это все написано было другим человеком, который точно знал, как проводится настоящая выбраковка в действительности, не утопическая, — пояснила Натали. – А у меня-то к этому отношение было очень болезненным, тогда только одна куколка нашлась, и как все считали, только на меня. А я уж и не помню, когда книжки читала… А Павел-то у нас все же начитанный. Поэтому я каждую его мысль ловила. Он у нас в таких вещах не ошибается. Так вот он еще сказал, что в романе не утопия ощущалась, а разработка возможных вариантов с чисто профессиональной визуализацией.

— Да, похоже, прав Павел! – согласилась с ней уборщица. – Я хотя и бегло со всем этим творчеством ознакомилась, но вижу, что, в отличие от остального бреда, «Выбраковка» читалась очень хорошо! Но не как… литература! Как визуализация!

— Или как инструкция! – уточнила Натали. – Но я потом по сетевым откликам прошлась. Все, кто его вообще читал, отмечают, что эта вещь у него выделяется из всего написанного не «скандальностью», а тем, что ее хоть читать было можно. Резко выделяется! Прежде всего, стилистикой… очень близкой нашей Наталье Викторовне. Все остальное больше похоже на рассказ из цикла «Ижевск фантастический» — неряшливый бред по подвинутым сверху идеям без какого-либо раскручивания сюжета.

Лингвистический анализ текста:

Приблизительно страниц: 276

Активный словарный запас: чуть выше среднего (3022 уникальных слова на 10000 слов текста)

Средняя длина предложения: 51 знак — на редкость ниже среднего (81)!

Доля диалогов в тексте: 47%, что гораздо выше среднего (37%)

— Да, текст профессиональный, филированный под «своего в доску», — заявила уборщица, — это писал кто-то из наших. Профессиональный сленг воспринимается лингвоанализатором в качестве «уникальных слов». А какие там еще могут быть уникальные слова, раз все фразы рубленные, как из протокола? К тому же… если в 1999 году это вышло, тогда как раз у нас проходила массовая выбраковка личного состава, начиная с МВД. Назидание ведь, в первую очередь, своим делается.

— Нет, а как ты это… видишь здесь? — не поняла Натали.

— Понимаешь, проект начинается с 1997 года, когда все готовятся слить страну в 1998 году, никто особо и не скрывается, но пока держат козыри на руках, — пояснила уборщица. — Потом наступает решающий 1999 год… начало нашего полнейшего разложения и выбраковки. Кстати, всех нормальных баб начали выбраковывать с 1997 года, если помнишь, причем, с МВД, себя и присутствующих к нормальным не отношу.  Иногда даже думаю, что лучше бы вместе с теми бабами сгорела

10 февраля 1999 года в Самаре произошел страшный пожар. Сгорело здание Самарского областного Управления Внутренних дел. В результате пожара погибли 57 человек и более 200 пострадало. Эта страшная трагедия взволновала тогда всю Россию. Гибли люди. И все это практически в прямом эфире транслировали на всю страну. Это была жуткая трагедия. И я сейчас попытаюсь рассказать о ней как можно более откровенней. Я изучил много документов. У меня возникло много вопросов. Но ответа я не знаю. У меня нет и версий. Все могло произойти….Я не сторонник версии о поджоге. Я прекрасно понимаю, что в жизни может быть тысячи совпадений. И что кто то бросил окурок и начался пожар. Пожар там, где находились документы по многим уголовным делам о хищениях миллиардов. Принято говорить- совпадений не бывает. Наверное, все же бывает. Уж так могло совпасться, что пожар произошел там, где многие его желали….Но погибли люди…А возможна и версия о поджоге. Что бы таких слухов не было, власть должна была провести полное расследование и ответить на все спорные вопросы. Но власть этого не сделала. Потому и версия о поджоге…имеет право на существование.

И еще. О данном пожаре я слышал много противоречивых мнений. Были и чудовищно омерзительные. Сразу говорю — знакомясь с документами (разумеется, с малой частью из существующих), я не встретил ни одного факта мародерства, трусости и подлости. Может быть, что-то и было. Но я этого в воспоминаниях, показаниях и других документах не встретил. Все вели себя….не буду говорить о героях….по людски, по человечески.. Офицеры оказались настоящими офицерами. Один мой знакомый как то заявил, ткнув пальцем в список погибших: «Вот этот брал…безбожно брал». Да и ладно. Но в тот день он погиб как настоящий офицер.

Конечно, у меня много вопросов по расследованию пожара. У меня много претензий к руководству. И я все это выскажу. Я считаю, что данную тему не стоит замалчивать, так как Пожар в здании Самарского областного УВД является составной частью тематики «Бандитская Самара». Этот пожар повлиял на сотни уголовных дел, которые в итоге были закрыты или приостановлены. Этот пожар, вполне возможно, повлиял на то, что «эпоха лихих 90-х» продолжается и по сей день.

Вполне возможно, что фигуранты многих уголовных дел, сгоревших в огне, вздохнули с облегчением и ныне находятся у власти, при погонах и депутатских значках, входят в «бизнес-элиту»города. И долг нынешних правоохранителей довести те дела до конца. Долг…перед погибшими.

При написании данной главы я пользовался лишь открытыми источниками. Потому не стоит меня обвинять в создании конспирологической версии. Я лишь попытаюсь показать несоответствия, странности и абсурдные решения некоторых руководителей. Также я озвучу и официальное заключение расследования. А уж выводы делать не стану. Повторюсь- при крупных катастрофах возможны (!!!) совпадения каких-то неблагоприятных факторов, наслоения «вроде бы странных» совпадений. Все возможно…

Здание УВД было построено в 30-е годы. В городе его именовали «Куйбышева-42» по названию улицы и нумерации дома. Почти все перекрытия в здании были деревянными. Большинство окон нижних этажей были забраны решетками, что при пожаре также сыграло пагубную роль.

Эксперты Всероссийского НИИ пожаротушения МВД в своих заключениях и справках (материалы уголовного дела №9900138, возбужденного Самарской областной прокуратурой) сообщали, что пожар вспыхнул 10 февраля 1999 года в кабинете №75 на втором этаже. Кто-то из сотрудников бросил непогашенную сигарету, под столом загорелась пластиковая урна и горящая масса потекла по линолеуму к деревянной стене….

По заключению главного инспектора ГОИУ МВД РФ полковника Назарова, которое утвердил лично тогдашний глава МВД Сергей Степашин, только в 17.50 обеспокоенные запахом дыма соседи (запомните это время!), взломав замок в кабинет №75, увидели, что в кабинете горят мебель и пол.

А дальше как во всей России. Огнетушители оказались пустые. Пожарный гидрант не работал.

Первое сообщение о пожаре в здании УВД поступило в Управление государственной противопожарной службы (УГПС) в 17.52. В 17.56 на место происшествия прибыло первое пожарное подразделение. К этому моменту из окон третьего, четвертого и пятого этажей уже валил густой черный дым. А на тротуаре у здания уже лежал обгоревший труп женщины.

— Сгорели там, в основном, бабы, никто их не спасал, здание было подожжено с нескольких сторон, пути эвакуации отрезаны, — напомнила уборщица. — Потом вместо Ковалева в июле 1999 года к нам пришел Путин Владимир Владимирович, причем, с должности заместителя управляющего делами Президента Российской Федерации, куда попал с должности питерского безработного, да еще и подследственного… Пробыл он у нас сравнительно недолго, с его уходом на высшие должности у нас началось полное разложение. Кто мог — уходили сами… многие уйти далеко не смогли.

— У экстремистки первый роман «Повелительница снов» написан тоже в 1997 году! — вспомнила Натали. — Ты считаешь, что проект Дивова выставлен в пику ей?

— Нет… я тут считаю совершенно обратное, — тихо, почти шепотом ответила уборщица. — Я считаю, что именно проект твоей экстремистки выставили (какие-то непонятные нам силы) в том же году, помимо ее воли, загнав в тупиковую ситуацию… как противовес не только всем нашим проектам в массовом чтиве, но и в противовес всем нашим разработкам, планам и… выбраковкам. Тут, блин, что-то действительно магическое! И происходит все именно тогда, когда никто не сомневается, что литература стала главным полигоном отработки визуализаций, проекций, манипуляций сознанием.

— Как это? — спросила Натали.

— Как это я не знаю, но мне кажется, нам надо за это все… зацепиться, что ли? — пожала плечами уборщица. — Сам проект Дивова выставлен на озвучку в другой связи, сама-то не догоняешь, что ли? Там твоей экстремистки пока и в проекте нет.

— Да не помню я, — растерялась Натали. — В какой связи можно выставить угрозу в виде «Выбраковки»?

— Да то, что с первого января 1997 года поменяли Уголовный Кодекс! — напомнила уборщица. — Ельцин избрался на второй срок, с народом прекратили играть в игры «народной приватизации» а-ля Чубайс, законодательство подмяли под присвоение государственной собственности в особо крупных размерах, и… понеслось! Вот с этого момента и началась у всех у нас подлинная выбраковка. Зато появляются «литературные проекты» под мальчиков-одуванчиков. Вот тут появляется и литературный проект твоей экстремистки, которая становиться писателем совершенно не планировала. Я проверяла, у нее действительно были другие планы. И на счет участия в «Большом хапке» у нее здесь были куда более внятные резоны, в отличие от нынешней писательской гопоты без перспектив, профессии и даже возможности выжить, понимаешь? Они никак не могли с ней конкурировать просто на уровне выживания. Ей ведь потом пеняли именно на это! Мол, надо пропустить Диму Быкова, хоть он по-пацански хамит ей прямо из-за чьей-то спины, потому что без литературного прокорма ему «не выжить». Смотрим по Дивову:

Родился в 1968 г. в семье потомственных художников-реставраторов Третьяковской галереи. С 14 лет публикуется как журналист. С 1990 года — копирайтер (реклама всех видов, концепты, кампании «под ключ»).

Служил в Советской армии (1987—1989, самоходная артиллерия большой мощности, сержант). В 1991 году, за академические задолженности (16 несданных экзаменов и зачётов) и непосещение занятий, отчислен с 3 курса факультета журналистики МГУ (международное отделение, телевидение). В 1992—1994 участвовал в съемках интеллектуальных телеигр «Брэйн-ринг» и «Своя игра» (воспоминания об этом периоде впоследствии составили часть материала в романе «Молодые и сильные выживут» («Закон фронтира»)). Летом 1995 года в пятый раз уволился по собственному желанию и с тех пор нигде официально не работает. Первый крупный художественный текст (фантастический триллер «Мастер собак») опубликовал в 1997 году.

Дивов входит в редколлегию журнала «Если» и жюри Мемориальной премии Кира Булычева. Член Союза Писателей России, Союза Литераторов России и Совета по фантастике и приключенческой литературе при СП России.

Совместно с бывшей женой, писателем Светланой Прокопчик, вел ЖЖ beauty_n_beast, но 3 декабря 2008 года этот журнал был переименован в ЖЖ divov, а Светлана Прокопчик завела отдельный журнал zhivu_ya_tut. В журнале Дивов иногда публикует отрывки из будущих произведений. В частности, «У Билли есть хреновина» частично увидело свет именно в ЖЖ, а «Оружие Возмездия» практически полностью состоит из постов в упомянутый журнал.

— Я бы сказала, что родился потомственный баклан, — продолжила уборщица. — Чего тут, собственно, «видеть»? Он по среде должен был оказаться в бакланах! Далее, как он попадает в МГУ, если не завербован еще в армии? Но там удержаться не смог… и в качестве «Светы из Иваново» оказывается на телевидении. «Выбраковку» типа писал четыре года… да пусть не врет! У него до начала писательства — достаточно плотный график. Он в этот момент подвизается в телеиграх, потом пишет по этому периоду «Закон фронтира».

— А это о чем? — поинтересовалась Петрова.

— Вот, я тут нашла отклик сравнительно недавний, — отозвалась Натали. – «Войнушка», фрагментарная утрата памяти… Это что, про «право на забвение»?

— Скорее, про нейролингвистическое программирование! – предположила уборщица.

28 марта 2013 г., 16:46 4 /  4.101

На самом-то деле три звезды, а не четыре, если уж по совести. Четвёртая звезда — шерифская, откопанная на пепелище сожжённой фермы, с остервенением оттёртая о заскорузлые от грязи джинсы… Нет, это не спойлер. Не было такого эпизода в книге.

Человечество поражено непонятным вирусом. Люди не ослепли, не покрылись язвами, не стали каннибалами, не взвинчены сексуально — они утратили память. Причём не целиком, а фрагментарно (как именно — об этом в книге). С трудом, через бесконечную войнушку, через потерю и обретение человеческого в себе выживает тот, кто сумел найти смелость вспоминать. Слезами умываются суровые мужики, когда прошлое возвращается к ним. Скаля зубы в невесёлой усмешке, появляется среди них «герой из ниоткуда» — Гош, Георгий Дымов, обладающий странным запасом знаний (куда большим, чем у товарищей по несчастью), безжалостный, готовый к разрушению что на физическом, что на психологическом плане, манипулятор… Извините, цепляет меня эта тема уже не в первый раз: может быть, потому, что сама ведома, уговариваема и непростительно простодушна — не знаю…

Эх, Дымов… Эх, Дымов, сколько тебя жизнь ни ломает, а ты всё нормальный и нормальный… Порядочные люди давно шизофреники, а с тебя как с гуся вода. Нерационально любимый мною Олег Дивов в этой книге вдарился в некую крузообразность. Не знаю, как читателям-мужчинам, а мне многовато оказалось касательных и направляющих, танков и патронов, а также другого бряцания оружием. Огорчила претенциозная и в то же время не новая «обратная» композиция: конец — середина — начало. Причём середина получилась настолько перевешивающей, что после неё пришлось возвращаться к началу (то бишь к концу, кхм), чтобы понять: а что же, собственно, там происходило. Ну, а на-самом-деле-финал оказался и скомканным вдобавок, будто автору надоело это всё: «Да ну вас, ребята, выкарабкивайтесь сами, как знаете…» Эх, Дивов…

— Значит, «ставит вопросы перед всем обществом»? — попыталась вникнуть Петрова.

— Там изначально есть ответ, — сказала Натали. – «Закон фронтира» еще… так-сяк… но можно прочесть после «Выбраковки», если делать нечего, как все читатели говорят. Но там рассматривается тоже… визуализация массовой фрагментарной утраты памяти, по сути зомбирование. Что, безусловно, по вашей части, драгоценная наша и незаменимая Наталья Викторовна.

— А кто ж спорит-то с вами-и? — почти весело пропела уборщица. — Вы подробнее эту нашу разработочку раскройте, чтоб дерьмо не читать, я, может, даже хорошо знаю гавриков, которые вашего Дивова в писатели подсаживали. А на завтра броколи у меня запланированы, морально соберитесь!

— Ну, как говорит наша экстремистка, в романе надо прочесть начало и конец, чтобы понять… что это за херня, — ответила ей в несколько развязном тоне Натали, открывая следующую ссылку.

Олег Дивов  ЗАКОН ФРОНТИРА

Эта история приснилась мне. Конечно, не целиком, только самые яркие моменты. Остальное я реконструировал, а имена героев и названия городов изменил. Но в целом это остался сон. Просто некая оформленная в слова и визуальные образы знаковая система, расшифровывать которую можно по-разному. Предупреждаю — сон был кошмарный.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

  У меня все же более традиционное отношение к литературе, — сказала по поводу этого вступления Петрова. —  здесь какая-то «знаковая система», которую можно расшифровывать по-разному. И вроде как это сон…

— Это тоже сон! И это 1997 год! – пояснила Натали. – И надо отдать должное экстремистке, что ее «Повелительница снов» была более жизнеутверждающая, с нормальным анализом жизни. И на этом фоне отчего-то никто не хотел расшифровывать знаковые системы Дивова. Вот у него эпилог.

ЭПИЛОГ. В ТРЕЗВОМ УМЕ

Хаммер подъехал к Москве с калужского направления в ясный летний полдень. Машина у него была — черный «Хаммер» с тульскими номерами, из-за которого он, собственно, и заработал свое нынешнее имя. Черт знает какое по счету за последний месяц и как всегда, далекое от истинного.

Одет он был словно только что из салона «Мальборо Классик»: брюки, куртка, сапоги-казаки — сплошь кожа и немного замши, добротные и удобные шмотки. Он подозревал, что это не совсем его стиль, но такая одежда ему нравилась. Кроме того, играла на имидж — Хаммер ни на кого не смахивал, всюду и для всех он оказывался человек совершенно не местный. Отчасти поэтому его никто еще не принял по ошибке за родственника или знакомого. Узнать Хаммера мог лишь тот, кто вспомнил бы его лицо. Или настоящее имя.

Машина ему тоже нравилась. Конечно, дитя американской конверсии жрало бензин галлонами, да и трансмиссия у него оказалась не для чайников. В экстремальной грязи на этом танке можно было и утонуть с непривычки. Но по буеракам он старался не гонять, а вот способность машины расталкивать дорожные заторы оказалась весьма к месту. Легковушки просто улетали в кювет, а грузовики он осторожно сдвигал ровно на столько, чтобы просочиться дальше.

Кроме того, при случае диковинный экипаж можно было и обменять на что-нибудь полезное для жизни. А разбойного нападения с целью захвата машины опасаться не приходилось. Те немногие, кого он встретил на своем долгом пути в Москву, были озабочены совсем другим. Конечно, он мог постоять за себя и свое имущество. Но барахло теперь ничего не стоило. Тряпок и железа всюду было завались. А самое ценное на этот день — информацию — любой раздавал бесплатно.

Он подкатил к мосту Кольцевой дороги, под который ныряла калужская трасса, и убрал ногу с педали газа. Впереди была застава. Первая серьезная застава за всю дорогу. Блокпост. Хаммер выключил музыку и опустил дверное стекло.

— Узнаю земляков… — пробормотал он себе под нос с невеселой ухмылкой.

Под мостом расположилась монументальная баррикада из железобетонных строительных конструкций. Узкий проход справа затыкал, ни больше, ни меньше, настоящий Т-80. А наверху, на мосту, стояла зенитная установка «Шилка», и ее четыре ствола таращились прямехонько новоприбывшему в лоб. Он посмотрел по сторонам в поисках живой силы, но таковой не обнаружил. И чуть влево от «Шилки» заметил массивную башню, подозрительно знакомую.

«Гаубица-пушка сто пятьдесят пять миллиметров, — пронеслось в голове. — Ничего особенного, видел я и побольше. Самоходная база стандартная — СУ-100П… Черт побери! А я ведь, наверное, в армии служил! И похоже, на самоходках. Ну и ну! Ай да я!».

Это открытие настолько его удивило, что он начал притормаживать с некоторым опозданием — до баррикады оставалось метров пятьдесят. И чуть не оглох, когда невидимый динамик проорал на всю округу:

— Стоя-а-ать!!!

Он резко осадил машину и, показывая свои мирные намерения, развернул ее к заставе левым бортом. Он приехал домой и собирался войти. Любым доступным ненасильственным способом.

— Ну, и кто тут у вас главный? — громко спросил он, высовываясь в окно.

— Тебе что было сказано?! — рявкнул динамик. — Тебе же сказано было не появляться здесь больше! Мы же тебя застрелим к чертовой матери, козел!

— Ничего не знаю! — крикнул гость. — Ничего не помню! И сам ты козел!

Динамик озадаченно умолк. Раздалось неразборчивое бурчание — видимо, у микрофона о чем-то спорили. Гость закурил и приготовился ждать.

— Ну-ка, скажи, как тебя зовут! — потребовал динамик уже нормальным голосом.

— Понятия не имею! — ответил гость.

— А приехал зачем?

— Да местный я! Москвич я был в прошлой жизни!

— Эй! Похоже, он проснулся! — крикнули из-за баррикады. — Может, вблизи посмотрим?

— Мужик, ты что, проснулся наконец? — спросил динамик.

— Да я уж больше месяца в порядке…

— Ну, слава Богу! Как же ты нас достал, мужик! Эй, ребята, идите, взгляните, что он за деятель такой. Ковбой несчастный…

— За ковбоя ответишь! — крикнул гость весело, открывая дверь и выпрыгивая из машины.

Через баррикаду ловко полезли молодые люди с автоматами, одетые в самые замысловатые комбинации уличного камуфляжа с джинсой и кожей.

Гость привычно сунул руку в салон и выволок наружу гладкоствольный охотничий карабин четвертого калибра.

Увидев оружие для стрельбы по низколетящим бегемотам, персонал заставы дружно спал с лица и посыпался обратно в укрытие.

— Пушку на землю!!! — заорал динамик. — Пушку на землю!!! Считаю до трех и огонь!!! Раз!..

Гость не спеша положил карабин на капот и на всякий случай поднял руки.

— Извините! — крикнул он. — Дурная привычка! Больше не буду!

— Ковбой… — прохрипел динамик. — Убили бы!

— Ну все, все! Да не буду я стрелять! Я домой хочу!

— Все домой хотят… Так как зовут тебя?

— Да понятия не имею! Сейчас вроде бы Хаммер. Но ты сам подумай — откуда у русского человека может быть такая фамилия?

Из-под танка, непочтительно волоча за ремень тяжелую снайперку, выполз парень в черном берете набекрень.

— Я его знаю! — крикнул он наверх. — Это же Гош!

Поименованный так удивился, что даже руки опустил.

— Я что, нерусский, что ли? — спросил он обалдело.

Над баррикадой появились заинтересованные физиономии.

— Да нет же! — рассмеялся «снайпер», подходя ближе и стягивая с головы берет. Винтовку он так под танком и бросил. — А меня ты не узнаешь?

— Да знаю я тебя отлично… Ты Рэдди. Игорь Родионов. Херсонская, дом один.

— Ну!!! — обрадовался Родионов. — Ну, видишь! Слушай, Гош, ты Ленку мою не встречал, а?

— Погоди, погоди… Какую Ленку?

— Да жену мою! Во! — Родионов продемонстрировал кольцо на пальце.

— Жену… — Гош зачем-то посмотрел на свою правую руку. — Знаешь, Рэдди, если честно, мы с тобой после школы ни разу не встречались.

— Обидно, — потупился Родионов.

— Извини. Скажи пожалуйста… Что это за имя такое — Гош?

— Да ты его сам выдумал. Чуть ли не в первом классе. Ты же Георгий. Что, забыл?

— Забыл, — признался Гош. Судя по выражению лица, он сейчас примерял вновь обретенное имя на себя и, похоже, оно ему не особенно нравилось.

— Бывает и хуже, — сочувственно кивнул Родионов. — Но реже.

С баррикады потихоньку сползали все новые и новые люди, и постепенно вокруг Гоша и Родионова собралась небольшая толпа. Лица у парней оказались симпатичные и донельзя заинтересованные. Им явно хотелось с пристрастием допросить приезжего, но уж больно у него была неприветливая и удрученная физиономия.

— Это что за херня? – риторически спросила дам Натали.

— Это визуализация тех представлений об обществе, его жизни, целях и нуждах, исходя из которых, Наталья Леонидовна, вы раньше проводили заседания Антитеррористической комиссии, а нынче туда не пошли, поняв, что такое никому не нужно, кроме горстки отщепенцев, – проворчала Петрова.

— А ведь нам такими учениями с конца 80-х мозги засирали!  И знаете, это, скорее всего, визуалка наших учений тех лет. Это тогда и написано было – задумчиво сказала уборщица.

— Только этого все же не происходило и не происходит, вот ведь беда! – сказала Петрова с нескрываемым сарказмом. — А террористка-экстремистка обвинила всех нас в лжи на природу человека! И нам стоило вообще-то разобраться, почему на непомерные налоги все это вдобавок проводится в жизнь как свершившийся факт, вопреки нормальным запросам общества…

— С чисто практической точки зрения у нас что происходит?  Попыталась проанализировать ситуацию уборщица. – Вот даже само выдвижение таких, как Дивов, предусматривает выбраковку вашей экстремистки, поскольку она проводит обратные действия, тут же делает откат всем этим деструктивным сценариям. Причем, сценарий основан на лжи оскорбительной, человеконенавистнической и на почве богоборчества. А она как раз при раскрутке «Выбраковки» в очередной раз заявляет всем нам в отместку, что человек – «нравственное по своей природе существо»… И какой вывод можно сделать после того, как мы с вами на самом дне побывали?

— Какой? – спросила Натали, а Петрова лишь поджала губы уже догадываясь, куда клонит Наталья Викторовна.

— А такой, что у нас все сограждане, да и люди в целом, во всех наших планах и задачах… рассматриваются планируемым противником, причем, аморальным коварным врагом, способным погубить все сущее, — тихо сказала уборщица. – И мы не просто изменили своему предназначению, мы, дамы, выступили на стороне… не на той стороне, короче.

— Тут я совершенно соглашусь с Натальей Викторовной, — сказала Петрова. – Но пока мы должны сосредоточиться на мысли, что эту вот «Выбраковку» подают каждый раз, как происходит действительная, вполне реальная выбраковка в силовых структурах и ведомствах. А этот «Закон фронтира», когда выживут только молодые и сильные, вроде наших Паши с Леночкой (боюсь, Стрелкова это уже не касается), позиционирует какие-то не совсем человеческие нормы бытия. Такое впечатление, будто оправдывается отход от нормальной законодательной системы к беззаконию, которое решили назвать именно так. Здесь же полное беззаконие описывается! Вот окончание гляньте сами. Весело там у них… почти все ненормальные. И, похоже, вся визуализация сделана не столько в сомнениях сработает или нет это в реальности, сколько для прогнозирования, каким образом там выживать, «не подверженным вирусу».

— Ну, про это киношек сколько угодно, — хмыкнула Натали. — Каждая «Обитель зла» начинается с какого-то «вируса, поразившего человечество». Кстати эта визуализация у Дивова подозрительно напоминает «Обитель зла».

— Но это ведь не из желания действительно предупредить депрессивные варианты развития, — тихо заметила ей Петрова, — это означает, что некий вирус уже поразил человечество.

— Например? — поинтересовалась уборщица.

— Хоть та же наркомания! — отрезала Петрова. — У нас ведь борьбу с экстремизмом начали вместо борьбы с наркоманией. Да и… странно, но после «питерского десанта» графики динамики потребления наркотиков идут вне сопоставления с лихими 90-ми. Словно кто-то страшно интересуется… чистой прибылью.

— Да, особенно графики с подростковой наркоманией многое объясняют с игрой-выбраковкой Синий кит, — согласилась с ней Натали.

Олег Дивов  ЗАКОН ФРОНТИРА Окончание

— Зловещие Регуляторы возвращаются! Капитан… — невысокий крепкий мужчина с простым и открытым лицом четким движением отдает честь и тут же принимается хохотать.

— Здравствуй. Ну, почти все в сборе! — еще один парень без особых примет, только взгляд натуру выдает — острый, умный, бесстрашный.

Гош крепко зажмурился, стараясь понять, что с ним происходит. Голова будто взрывалась изнутри.

— Ненормальный, ты куда из города делся?!..

— Женька, понимаешь, чуть грыжу не нажила, пока нас до Тулы доперла, и тут на тебе!..

— Вообще-то, Дымов, сволочь ты порядочная. Если проснулся раньше всех, мог бы не растворяться в пространстве, а за бутылкой сбегать…

— Откуда ты знаешь, может, он и побежал, только остановиться не сумел!

— Да ладно, Регуляторы, перестаньте! На нем же лица нет!

— Эй, Гош! Очнись! Мужики, да что это с ним?!

Медленно, очень медленно Гош закатил глаза и повалился вперед, прямо Большому в руки.

— Аптечку! — крикнул заставе Родионов, все это время стоявший рядом и с умилением наблюдавший за сценой встречи. — Эй, там! Чего-нибудь! Человеку плохо!

Регуляторы уже тащили Гоша к спрятавшимся за кормой миномета джипам. Точнее, Большой его нес, а остальные так, придерживали.

— Не надо аптечку! — бросил через плечо Олег. — У нас есть. И вообще, мы его коньячком…

[…]— Слушай, — тихонько сказал он Родионову. — Строго между нами. Здорово Гош успел дров наломать? Или так, простительно?

Родионов поперхнулся. Видно было, что Цыган не шутит, а на самом деле интересуется, много ли Гош в Москве набезобразничал.

— Да нормально… Жертв и разрушений нет, — выдавил он. — А что?

— Ну и слава Богу. Понимаешь, мы в конце прошлого лета ехали в Тулу. И по пути заснули все. Только девчонка одна с нами была, вот ей и удалось нас до города довезти. А очнулись мы более или менее только сейчас, но все в пределах Тулы, не разбежались за зиму. И с очень хорошей памятью. Тут же вспомнили друг друга и бросились на поиски. Все нашлись, а Гошка пропал. Исчез бесследно. Вот мы и…

[…]— Ты говоришь так, будто Гош умер, — заметил Цыган. — Оклемается, сам займется своей псиной.

— Он теперь уйдет с вами, — сказал Родионов еще тише.

— Ну… На какое-то время мы бы хотели тут задержаться.

— Но потом-то он все равно уйдет.

— Если Гошка решит, что это правильно, ты сможешь пойти с нами.

— А-а!.. — Родионов как-то скованно махнул рукой, повернулся и зашагал в город. Цыган побежал к миномету.

Гош, бледный и взъерошенный, сидел в «Лендровере». Олег массировал ему виски и приговаривал: «Ну вот и все, уже все прошло, мы тебя сейчас уложим баиньки, и утром ты будешь как новенький, сейчас приедет твоя машинка…».

«И придет твоя собачка», — чуть было не ляпнул Цыган, но решил на всякий случай повременить. И угадал.

Гош повел глазами в его сторону и вздохнул.

— Простите, ребята, — через силу прошептал он. — Понятия не имею, что со мной такое. Устал я. Жутко устал. Как во сне. Туман сплошной. Цыганище, ты покомандуй тут… Обеспечь. Слушай, где это мы? Как нас сюда занесло? Это что, опять Москва?… Зачем? Все, сломался. Устал. Олег, хватит, оставь меня в покое, ради Бога… Ничего не понимаю. Слушайте, на самом деле, я посплю немного, ладно? Вот прямо здесь и посплю…

— Спи, братишка, — мягко улыбнулся Цыган. — Но чур, только до утра. Не больше.

— Ага, — кивнул Гош.

Уронил голову на грудь и мгновенно заснул.

На этот раз — только до утра.

Москва 1998.

Примечания

1 — ФРОНТИР (англ. frontier): 1) граница, 2) граница продвижения поселенцев в США.

— Меня тут напрягает профессиональное описание дежавю по типу эпилептического припадка, — призналась Натали. – И явный просчет результатов распыления от специальных газов, после которых люди засыпают, а после просыпаются с утратой фрагментов памяти. Если бы это писалось после захвата центра на Дубровке, это одно. Но пишется-то заранее!

— «Закон фронтира» — это вообще высоко профессиональная попытка заюзать сознание, в наиболее существенных местах, — заметила уборщица, — и через самые сложные моменты этот писатель проскакивает без какого-либо анализа, чисто на уровне стереотипов «народ сам этого захотел». Вот раз – и вдруг устроилось такое! И здесь мы детали будем мусолить про собачек разных, про какую-то девушку… а как его герои дошли до жизни такой… а хрен его знает! А просо так получилось, народ так захотел.

– И в очередной раз приходим к выводу, что появление этой писательницы, известной нам в качестве террористки-экстремистки, — закономерность, – с видимым раздражением сказала Петрова. – Как физический закон про действие, рождающее противодействие…

— Вот именно! Она тут совершенно на месте! Чего не скажешь о нас! – ответила уборщица. – Поэтому нынешние ответки на уровне магии вуду — это своеобразная реакция на все наше «противодействия экстремизму». Мы же выступали с противодействиями тому, чего не было на самом деле? Получим сейчас все по маковку того, чего на свете не бывает, но о чем долго-долго, более двадцати лет писались книжки и снимались фильмы.

— Самой-то хорошо рассуждать! — не выдержала Натали.

— Да брось, Наталья Леонидовна, — отмахнулась от нее уборщица. – Сижу я тут у вас на птичьих правах в своей форме, борщи подаю, потому что всем жить надо… Но вот как вы почти из жизни выкинуты куда-то на дно, так и я на дне… Разве не так? И если говорить про зеркальные коридоры, то разве это не зеркальное отражение того, что мы устроили террористке-экстремистке?

— Да это понятно, — вздохнула Петрова, — молодых только жалко. Леночка-то тут причем?

— Наташ, — вернула ее к реальности Натали, — у тебя что, опять фрагментарная потеря памяти по Дивову? Наша Ленка сама к ней на суд напросилась! Потом рассказывала, как делала все по закону и по инструкции!

— Правильно! — устало сказал Петрова. – Вспомнила… Вот дурочка тоже, просто тихо посидеть не могла.

— Ладно, если говорить об этом чтиве, то там ведь еще один момент! — сказала уборщица. — У Дивова как бы доказывается, что человек, утративший важные фрагменты памяти, касающиеся, в основном того, что произошло со страной и обществом, имеет и непоправимые искажения в собственной психике.

— То есть? — спросила Петрова.

— Он становится агрессивным, но… управляемым! — развела руками убрщица. — Он становится кем-то вроде зомби. Только внешне таким не выглядит. Впрочем, возможно, эксперименты вдохновителей Дивова из ФСБ-АСБ тогда еще не дошли до финала…

— Нет переосмысления и анализа случившегося! — догадалась Петрова. — Но у нас вся современная литература, как я поняла, пишется из общественных стереотипов, из утраченного фрагмента общей памяти о развале страны.

— Это означает, что условия поменялись в конце 90-х. Но там и смена власти произошла, если помните, — начала восстанавливать свой фрагмент памяти уборщица.

— Не совсем уловила суть, — призналась Петрова.

– «Закон фронтира» писался человеком, который имел главную мотивацию – скорее хапнуть и свалить под предлогом «сейчас тут такое начнется!», — пояснила уборщица. – Это и было основной идеологией до дефолта, когда все должно было рухнуть. Но свалить не удалось, приходит питерский десант начинается очередная выбраковка. И роман «Выбраковка» должен был ее прикрыть, а народ особо разницы не почувствовал, все напротив начали требовать немедленной зачистки… верхов! Причем, в первую очередь от тех, кто пытался этим романом прикрыть свою выбраковку.

— Что-то в этом есть! – уверенно сказала Натали. – Больше всего меня беспокоит одна мелочь. Вот все время подают этого Дивова шалопаем. А «Закон фронтира» имел и другое название «Молодые и сильные выживут». И это тогда было общим сленгом! Мол, так нечего стариков жалеть! А то, что молодые и сильные очень скоро износятся и станут старыми и беспомощными, отчего-то в голову не приходило. Жили-то одним днем! Как на войне…

— На гражданской войне с аборигенами! – уточнила уборщица. – Причем, у нас так получается, что это война всех силовых ведомств против гражданских. Но тут ведь еще один момент… Здесь четко просматривается, что прокуратуру уже никто в расчет не берет.

— Выживут только молодые и сильные, остальных можно подушками душить, выкладывая паспорт и пенсионное свидетельство, — заметила Петрова. — Но молодые интересны, когда полностью управляемые, манипулируемые… как в игре Синий кит.

— А еще там построили «славянский союз», вставила свои три копейки Натали. — Опять, получается, мы проскочили наиболее важный фрагмент?..

«Выбраковка» Олег Дивов

4.223 739 прочитали, 570 хотят прочитать ISBN: 978-5-699-32212-1 Год издания: 2010 Издательство: Эксмо Серия: Легенды

…В этой стране больше нет преступности и нищеты. Ее столица — самый безопасный город мира. Здесь не бросают окурки мимо урны, моют тротуары с мылом, а пьяных развозит по домам Служба Доставки. Московский воздух безупречно чист, у каждого есть работа, доллар стоит шестьдесят копеек. За каких-то пять-семь лет Славянский Союз построил «экономическое чудо», добившись настоящего процветания. Спросите любого здесь, счастлив ли он, и вам ответят «да!». Ответят честно. А всего-то и нужно было для счастья — разобраться, кто именно мешает нам жить по-людски. Кто истинный враг народа…

– «Славянский союз»? 2010 год? — переспросила ее Петрова. — Интересно, интересно… Наташа, набери Всероссийская акция в защиту Дедюховой! Там их требования, они нашему Чайке еще писали, мы с Натальей отписку давали. Найди там этот «Славянский союз»! Видите?..

[Требую] …приостановить работу «общественных объединений» националистического толка ДПНИ, РКНК, «Славянский Союз» и прочих. Выяснить, кем направлялись в указанные объединения бюджетные средства. Возбудить уголовные дела против всех участников процесса финансирования из бюджета данных организаций. Кроме того, данные «общественные объединения» являются прикрытием для поставки в России нерастаможенной продукции зарубежных стран. Требую выяснить, какую роль в деятельности этих организаций составляют коммерческие интересы работников правоохранительных органов, спецслужб и Министерства юстиции. Требую опубликовать в СМИ результаты этой проверки и вынести решения о служебном соответствии всех работников правоохранительных структур, спецслужб и иных органов государственной власти, преследовавших личные интересы в «сотрудничестве» с «общественными движениями» националистического толка.

Всероссийская акция в защиту И.А. Дедюховой

— Февраль 2011 года, — сделала заметку себе в блокнотик уборщица. — Пишут о государственном перевороте… а что Чайка?

— А ему было тогда некогда, он тогда разваливал дело о крышевании подмосковных казино прокуратурой, — съязвила Натали.

— Ну, понятно, обновили тиражи они в 2010 году перед государственным переворотом, а «Славянский союз» — не совпадение, а раскрученное название, — записала уборщица. — А в 1999 году это был всем нам звоночек… от кого?

— Этого не знаю, но именно в 1999 году был создан этот «Славянский союз», — сказала Петрова. — И что-то я таких совпадений больше не припомню.

Биография движения

В сентябре 1999 года была основана всероссийская национал-социалистическая организация «Славянский Союз». Основателем стал Дмитрий Демушкин, покинувший до этого ряды РНЕ.

В составе «Славянского Союза» Дмитрий Демушкин вместе с активистами своего движения многократно принимали участие в акциях, шествиях и «Русских маршах» националистов.

В январе 2006 года Демушкин выделил адвокатов для защиты Александра Копцева, совершившего нападение в одной из московских синагог. При этом сам Демушкин утверждал, что принадлежность Копцева к Славянскому Союзу установлена не была.

В июле 2006 года Демушкин задерживался правоохранительными органами в связи с подозрениями о его причастности к произошедшему незадолго до этого взрыву около мечети в подмосковной Яхроме.

В начале 2010 года во главе членов «Славянского Союза» принимал участие в течение четырех месяцев в конфликте вокруг поселка «Речник», строения на территории которого подлежали сносу согласно решению Кунцевского суда Москвы.

27 апреля 2010 года Московский городской суд признал межрегиональное общественное движение «Славянский союз» экстремистским. Этим постановлением его деятельность запрещена на всей территории России.

— Дивову в 1999 году исполнился 31 год, в органах не работал, а по большому счету нигде не работал… «компании под ключ», — с большим сомнением покачала головой уборщица, заглядывая в биографию писателя. — Говорит, будто писал роман с 1994 года — опять не верю, ему тогда было 26 лет, чего смеяться? Мы-то сейчас с трудом осознаем, что произошло, а он чирикает запросто… о выбраковке! И явно не соображает, о чем говорит. И что-то слишком много ссылок и предупреждений в самом начале.

— Ты учти, что он подается как большой специалист по рекламе, по всяким слоганам и названиям, — задумчиво сказала Натали. — Ты полагаешь, что совпадение названий только что организованного движения и будущего государства в его романе случайно? Нет, он вышел на совместную раскрутку. Пишет, что много работал, брал из жизни… Пока видим, что брал сведения о выбраковке, где в курсе были только в спецслужбах, и название националистической организации, визуализирующей будущий государственный переворот.

— А такие организации, как доказала ваша экстремистка,  у нас финансируются только спецслужбами, — отметила уборщица. – А сам этот писатель строго придерживается образ, соответствующего его профилю актива. Завербовали его мальчиком на побегушках, он и изображает из себя «шалопая» с низкоценовой ответственностью. Мужику сорок девять лет, а он будто в развитии остановился.

— У меня эти «славянские ценности» все в голове крутятся, — призналась Натали. – Я ведь к суду над ней готовилась! Так мне еще Вадим Витальевич  говорил, чтобы я на суде доказывала, будто она через «исконно славянские ценности» перешла к фашизму.

— Да помню, как ты с этим носилась, у всех подряд интересовалась, как от славянских ценностей можно к фашизму перейти! – фыркнула Петрова. — А она ткнула вам всем этим письмом с требованием прикрыть все «исконные ценности» с татуажем… тогда не только ты почувствовала себя полной идиоткой. И тоже, наверно все тебе говорили, что риска никакого.

Олег Дивов «Выбраковка» НЕОБХОДИМЫЕ ПОЯСНЕНИЯ

Непосредственная работа над «Выбраковкой» заняла четыре месяца чистого времени. Но обкатка концепции, включая эксперименты на фокусных группах, шла очень давно. Фактически я делал «Выбраковку» пять лет. Еще ни одна книга не давалась мне настолько тяжело.

Многое из того, что вы прочтете, взято прямо из жизни. Еще больше наблюдений, увы, пришлось сбросить в архив, дабы не перегрузить текст лишними подробностями.

Далеко не все персонажи – вымышленные. А некоторые образы созданы другими авторами. Далеко не все ситуации – плод воображения литератора. Некоторые из них подсмотрены также не мной, а рассказаны заслуживающими доверия и компетентными в своих областях людьми. Поэтому я хочу провести четкую разграничительную линию между фантастикой и реальностью, пояснив, откуда что взялось.

А читателю этот набор копирайтов, надеюсь, покажется забавным.

Образ мичмана Харитонова © Александр Громов.

Имя, фамилия, внешность, мимика и автомобиль «Porsche-944» стажера-уполномоченного Алексея Валюшка © Алексей С. Валюшок.

Некоторые реплики Пэ Гусева © Пэ Краминов.

Некоторые реплики профессора Крумова © Мирза Крумов.

Происшествие с участковым Мурашкиным © частный охранник, бывший милиционер, также известный как Атаман Косой.

История дома на Гоголевском бульваре © озверевшие жильцы, в том числе и автор.

Случай с бездомной собакой в метро © свидетель, пожелавший остаться неизвестным.

Все реплики азербайджанца в видеосалоне © азербайджанец в видеосалоне.

Информация о порядках на территории Центральной клинической больницы © группа доброжелателей.

Вывеска «Православное братство священномученика Епидифора. Оптовый склад» © оптовый склад другого священномученика.

Разговор слабоумных бабушек в клинике и реакция больного Пети © анонимный психотерапевт.

Инцидент с сумасшедшим на эскалаторе © анонимная пострадавшая.

Эпиграфы к главам © «Вокруг Света» № 12 за 1991 год, Случевский А. «Орлиное гнездо» валашского князя.

Концепция «Выбраковки» родилась у автора в 1994 году в результате продолжительных бесед с немолодыми или откровенно пожилыми людьми.

Всем старикам России, потерявшим себя в вихре «эпохи перемен» и мучительно ищущим выход, я посвящаю эту книгу.

ОЛЕГ ДИВОВ, март 1999 г.

— Авторство столбит, а книжка-то выпадает из всего, что пишет, даже я вижу! — сказала Натали. — Рассказ про мотоцикл и «Закон фронтира» писал сравнительно молодой, не очень зрелый человек. Типичное графоманское месиво, кое-как сюжетец сляпал из зарубежных фильмов про безумного Макса. А в «Выбраковке» вроде как есть сюжет, структура. Дивов, насколько я поняла, вообще сюжет развернуть не в состоянии.

— Да, тут вроде как социальная фантастика подается, — отметила уборщица. — Я и говорю, что мальчик транслировал то, что давали ему люди с аналитическим опытом. И в «Выбраковке» чувствуется старая школа… ну, из тех, кто с Юлианом Семеновым работали, к примеру. А в «Законе фронтира» — головорезы-беспредельщики… И четкие националистические установки даются именно на «Славянский союз»!

— Малыш не знал, что в 2011 году тетенька-экстремистка потребует со своими приспешниками ликвидировать все «славянские союзы» — усмехнулась Петрова.  Они почему-то считали, что она либо в них вступит, либо эти союзы будут иметь куда большую популярность.

27 апреля 2010 года Московский городской суд признал межрегиональное общественное движение «Славянский союз» экстремистским.^[5] Этим постановлением его деятельность запрещена на всей территории России^[6].

29 июня 2010 года Верховный Суд РФ оставил в силе решение Московского городского суда о запрете движения. В тот же день Демушкин заявил о самороспуске организации^[7].

3 мая 2011 года Демушкин, совместно с лидером ДПНИ Александром Поткиным, выступил основателем новой националистической организации «Русские»^[8].

— И здесь не все чисто, — отозвалась уборщица. — Мы проскакиваем лето 2014 г. А я заметила, что по Дивову все отклики заканчиваются 2013 годом. Летом 2014 года у всех бакланов появилась риторика «славянского союза» с Украиной, закончилось все выбраковкой Бориса Немцова, но явно возник конфликт интересов в нашей конторе.

— Я посмотрела всяких упомянутых им для раскрутки копирайтеров, — заметила Натали, — реальных человека всего два. Известный в кругах любителей отечественной фантастики Александр Громов, чья карьера тоже началась только с развалом СССР, а второй — Алексей Валюшок, тут интереснее!

14 февр. 2011 г. Виталий Петров гоняет в шлеме с Выборгским замком

Российский пилот «Формулы-1» сменил Кремль на башню со своей исторической родины [фото и аудио]

Свой дебютный сезон в «королевских гонках» российский пилот «Формулы-1» Виталий Петров провел в шлеме с изображением Кремлевской стены. Многие его поклонники недоумевали: «Почему Москва, если парень родом из Выборга?» Ведь на крайний случай можно было бы что-нибудь питерское изобразить.

Однако теперь такие вопросы отпадут. Во время предсезонных тестов, которые сейчас проходят в Испании, Петров выступает в шлеме с изображением башни Выборгского замка. Как пояснили представители гонщика, именно в этой экипировке он и будет бороться за подиум в 2011 году.

Алексей Валюшок: «Моих творений на голове Петрова вы не увидите»

— Первый шлем для Виталия я изготовил еще в 2004 году, — рассказал «Комсомолке» заместитель заведующего Отделом реставрации темперной живописи Алексей Валюшок. — Еще тогда, когда Виталий выступал в «Формуле 3000» и в отечественных соревнованиях «Лада Революшн». Я ему готовил примерно по шлему в год.

Был Кремль…

— В этом году моих творений на голове Петрова вы не увидите, — говорит Валюшок. — Теперь у него на голове западное творчество. Я смотрел нынешние тесты, и могу однозначно сказать, что это не мои шлемы. На своих я ставлю автографы, а там их нет.

…теперь Выборг

— Если Алексей Громов вроде бы в рекламе от Дивова не нуждался (просто отнесемся к этому, как к маркеру), то Алексей Валюшок не чурался и прямой рекламы – продолжила Натали.

20.04.2004: ОКРАСКА МОЕГО ШЛЕМА

С этого сезона у меня новый окрашеный шлем. Я долго иcкал художника, с которым было бы возможно обсудить дизайн. И наконец я нашел такого. Его зовут Алексей Валюшок. С ним я быстро нашел общий язык и создал свой дизайн, который он очень качественно выполнил. Я просто в восторге !

Алексей покрасил шлем таким пилотам как: Алешин, Гуськов, Дудукало, Ефросинин, Косаченко, Колодкин, Маркозов, Павловский, Певцов, Петров, Потехин, Симонов, Степанов, Ступеньков, Хашафов и др.
Если вы заинтересовались, то пишите на его e-mail: p-b-valex@rambler.ru или позвоните по тел.: 8 926 563 9694

— А вот реклама его работы на страничке какого-то Института массмедиа:

АЭРОГРАФИЧЕСКИХ ДЕЛ МАСТЕР

В настоящее время дефицита мастеров аэрографии (нанесения жидкого или порошкообразного красителя при помощи сжатого воздуха) уже не существует. Но найти по-настоящему хорошего мастера не так уж и просто. Аэрография – трудная и кропотливая работа, которую можно доверить не каждому.

Одним из лучших художников этого жанра — Алексей Валюшок, признанный мастер этого дела. Он рисовал шлемы таким знаменитым гонщикам как Виталий Петров, Алексей Дудукало, Кирилл Ладыгин, Владимир Лабазов, Дмитрий Певцов, Дэвид Маркозов, Александр Львов, Даниил Мове. И это далеко не полный список.

Порой стоимость красивого рисунка превосходит стоимость самого шлема. Я спросила у Алексея: «Сколько же стоит разрисовать один шлем?» «Около 15 тысяч, а то и больше». Но это не удивительно, потому что объем работы по истине колоссален, несмотря на небольшой размер «полотна». Я попросила Алексея показать, как выглядят шлемы в процессе работы и объяснить, почему же это считается такой тяжелой работой.

— Дальше там презентация поэтапного изготовления шлема… и статейка в журнале «За рулем»:

Через руки москвича Алексея Валюшка, ныне реставратора Государственной Третьяковской галереи, прошли десятки гоночных шлемов.

Мозаика больших скоростей. Журнал «За рулем»

— Здесь идет упоминание «ныне реставратора Государственной Третьяковской галереи», куда, очевидно, он устроился, благодаря знакомству с Дивовым… Или его взяли, потому что сына Дивовой взяли в копирайтеры… Тут не поймешь, пожалуй, кто под кем… Но мотоцикл Иж — отсюда, а также общая склонность нынешних любителей больших скоростей к новым неформальным объединениям вроде байкеров «Ночные волки». Романтично и аполитично.

— А потом такое расхлебывай после их богемной жизни, — проворчала  Петрова.

— На сайте Третьяковской галереи я о нем упоминания не нашла, хотя там упоминаются Дивовы. – пояснил Натали. — Далее решила покопаться, что ж привнес этот упоминавшийся в качестве инициатора идеи выбраковки специалист по раскраске шлемов? Ну, сразу наткнулась на любителя скоростей…

19.08.2016 г. МАЖОР, ПРОКАТИВШИЙСЯ НА BMW ПО «МУЗЕОНУ», ОКАЗАЛСЯ ВНУКОМ ЛЕГЕНДАРНОГО ВРАЧА-ТРАНСПЛАНТОЛОГА

Кирилл Романов, который оказался в центре скандала из-за видео с гонками на BMW X6 по столичному парку «Музеон», оказался членом одной из знаменитых в России семей.

Выяснилось, что дедушкой лихача оказался Валерий Шумаков — легендарный врач-трансплантолог, который впервые в СССР провел успешные пересадки почки, сердца, одновременную пересадку сердца, печени и поджелудочной железы, а также двухэтапную пересадку сердца.

Матерью мажора оказалась Ольга Шумакова, которая работает хранителем музейных предметов отдела скульптуры XX века в Третьяковской галерее.

— Просто мозаика больших скоростей! То, что он приходится родным сыном хранительнице из Третьяковки, почти не упоминается. Во всяком случае, не в заголовке. Ясно, что Алексей Валюшок там не только шлемы расписывал, но и тачки, это нынче модно.

— Слушайте, — озабоченно сказала уборщица. – Здесь прямая ссылка на последующий «Синий кит», тут же с жиру бесятся «шалопаи» транспантологов!

— Но где бесятся-то? – усмехнулась Натали. – Я же потом наткнулась на целую серию скандалов с Третьяковкой от мая 2015 года… Ну, понятно, что предметы искусства — очень удобный способ вложения средств и переправки за рубеж. Просто не представляла, что такое начнется и в Третьяковке…

Российские эксперты считают, что среднегодовой прирост стоимости коллекционных произведений искусства составляет от 30% до 50%. А рост стоимости произведений искусства второй половины ХХ века за последние 15 лет составил 700%. Так что вполне закономерно, что мошенники не оставляют вниманием арт-рынок, сулящий такие высокие доходы.

— Нда… «способ альтернативных инвестиций»…  дальше наших Остапов понесло, — присвистнула Петрова.

5.05.2015 г. СМИ: эксперты Третьяковки занижают цену картин для их вывоза за рубеж

Эксперты Государственной Третьяковской галереи намеренно занижают оценочную стоимость произведений искусства (речь идёт о картинах), чтобы в дальнейшем они могли быть беспрепятственно вывезены из России, пишут СМИ.

Именно поэтому представители Следственного комитета прибыли в музей во вторник, 5 мая, как ранее сообщали Пронедра. Напомним, поводом для проведения следственных мероприятий послужил факт задержания в московском эропорту  Внуково главы территориальной избирательной комиссии одного из районов Москвы. Он пытался вывезти за границу пять картин, имея при себе документ с заниженной стоимостью произведений искусства.

Как пишет «Интерфакс», ссылаясь на свои источники, следствие подозревает, что данный случай — не единичный. Обыску подверглись помещения, в которых работают сотрудники Третьяковской галереи. Не исключено, что они могут стать подозреваемыми в рамках возбуждённого уголовного дела о контрабанде культурных ценностей, уточнил источник информагентства.

— Дальше вынужден выйти СКР, который в прошлом году под уздцы вернули в родное стойло… чтобы более таких вот скандалов было поменьше, — мстительно сказала Натали.

5.05.2015 г. СК возбудил дело о контрабанде культурных ценностей в Третьяковке

Ранее в филиал музея на Крымском валу с обысками пришли следователи.

Москва, 5 мая. В Третьяковской галерее разразился скандал. Следственный комитет возбудил уголовное дело о контрабанде культурных ценностей, сообщает «МИР 24».

В столичном аэропорту Внуково с поличным поймали мужчину, который пытался вывезти из страны работы таких мастеров, как Валентин Серов и Петр Кончаловский. Полотна оценивают почти в два миллиона рублей.

По неподтвержденной пока информации разрешение на незаконный экспорт российских шедевров выдавали эксперты Третьяковской галереи.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Обыск в Третьяковке связан с делом против главы ТИК Ломоносовского района

Сегодня в филиал музея на Крымском валу с обысками пришли следователи. Также, по сообщениям СМИ, оперативники в Третьяковке зашли и в кабинет одного из заведующих.Факт обысков подтвердила представитель Главного следственного управления по Москве Юлия Иванова.

— И так далее, там еще очень много всего… Но ясно одно, что все было заточено на контрафакте и контрабанде, а такие вещи без вашей конторы, Наталья Викторовна, не провернуть, — констатировала Натали свой обзор преступных деяний в Третьяковке, совершенных с момента устройства туда на работу специалиста по раскраске мотоциклетных шлемов.

— Спасибо, Наталья Леонидовна, за интересный доклад, за суровый официальный тон и почти готовое обвинительное заключение, — елейным тоном ответила уборщица, — но замечу, что все это не по адресу, потому что я вместе со всеми наравне сижу и жду выбраковки! Стараюсь держаться! То есть сдерживаться…

— Только при мне собачиться не надо! – с раздражением оборвала их Петрова. – Сейчас пора по домам валить, там и продолжите разборки, кто из вас больше пострадавшая. Непонятно, как вы это еще не выяснили с хлеборезами. Но главное, что приходит здесь в голову, это то, что мы с вами рассматриваем идеологию гражданской войны! Напрямую из того источника, где эту войну устраивают! Смотрите, в «Законе фронтира» (где уговаривают, что гражданская война — это совсем не страшно, молодые и сильные выживут!), — рассматривается сценарий полного уничтожения страны. А вот в «Выбраковке» рассматриваются лишь отдельные зачистки, а страна как была, так и остается. И по описаниям это что напоминает?

— Новый 37-й год! – опередив Натали, явно хотевшую сказать то же самое, выпалила уборщица.

— И вот это у меня лично вызывает опаску! – призналась Петрова. – Разве кто-то не слышал, как тот же Ильгиз неоднократно говорил не только обвиняемой, но и вообще всем «мы вам устроим новый 37-й год»? И после нашего массового заплыва, мы уже осознаем, насколько опасно при нашей мамбе высказывать подобные пожелания. После массы судов нам вроде удалось вычеркнуть экстремистку из жизни. Но перед тем, как стать нам полностью бесконтрольной, она заявила, что нарочно оставит все как есть. А конкретно она сказала, что ей не нужна справедливость ни от нас, ни от судебных властей, поскольку мы эту справедливость «засунули в жэ», поэтому доставать ее она отказывается, мол, потом от нее «рук не отмоешь»… И помните, как вы таскались с этой чертовой рукой? А что потом было?

— Нет, вы слышите, каким тоном она со мной разговаривает, — обиделась Натали. — А при чем здесь это ее заявление?

— А при том, что она этим окончательно уничтожила любые возможности воздействия, — взорвалась Петрова, — а вообще-то нам на фоне этих дебильных сценариев, которые менялись в момент публикации, именно ее извилистые мысли изучать до конца! Вы же видите, что все эти сценарии она и взламывала! И вспомните, у нас началась выбраковка с Оборонсервисом, с Агролизингом… Далее ведь она в той же тираде заявляла, что обрушит все финансовые потоки вывода капиталов за рубеж, причем, в первую очередь, связанных с грабежом государства. Своими методами, в одиночку, особо никого этими проблемами не загружая.

— А как это она сделает? — с удивлением поинтересовалась Натали.

— Сделала уже, Наталья Леонидовна, сделала! — устало заметил Петрова. — Дефолт на Кипре попытались объявить сразу после ее окончательного увольнения. Как только со всех наших радаров мы ее исключили, так и началось. А я вам говорила по-человечески, что надо наоборот требовать, чтобы она не имела права место работы менять! Вы же поначалу хотели ее маляром в детский садик устроить! Вот и надо было доканывать ее там!

— Наташ, ты соображаешь, во что это практически могло вылиться? — спросила Натали. — Ее надо было на экспертизе уничтожить и в психушку сдать, если уж было действовать по уму… Но там ее главврач знал, он испугался…

— Да ее все ссали, кто знал! — не сдерживаясь, заорала Петрова. — Это вы все вдруг решили, будто «никакого риска». А сколько раз нас Первомайка предупреждала… И эти риски только начинаются. Дура я полная, что с вами связалась, если честно. Вот кто мог потом предположить, что начнется публикация панамских документов? А она ведь тут же выхватила этот факт, что в панамских офшорах хранятся культурные ценности, вывезенные еще нацистами… и потом бьет и бьет этими коронками из Освенцима… лупит и лупит… И все именно по культурным ценностям, заметьте! Волшебная сила искусства!

— Это все? — с нажимом прорычала Натали.

— Нет, конечно, — каким-то изломанным голосом заметила Петрова. — Но перевести стрелки и замолчать тему, которую подхватывает она… уже невозможно. Нисколько не удивлюсь, узнав, что новый 37-й год у нас только набирает силу. Ладно, извините, сорвалась. Просто думаю, что те, кто занимался становлением этого Дивова со сценариями выбраковок, никак не предполагали, что некоторым и романы публиковать не надо было. Не могу избавиться от ощущения, что они этим «шалопаем» нашу мамбу активировали. И она все про них знает! Намного больше нас. Какую бы посещаемость ей не показывали, а кому надо, ее всегда прочтут. За рубежом началась повальная перепроверка предметов искусства, вывезенных из России… А у нас здесь обнаружились фабрики яиц Фаберже, контрафакты и подделки оказались даже в собрании Виктора Вексельберга, позиционировавшим себя редким ценителем прекрасного… И все с экспертными заключениями! Которые почему-то никак в яблочко не попадали… то подделке присваивают статус шедевра, то явному шедевру дают заниженную оценку… Все же искусство — это не мотоциклетные шлемы красить.

— У Дивова, насколько я понимаю, визуализированы попытки устроить такое масштабное дисфункциональное расстройство гражданским, – немного растеряно констатировала Натали, — с полным отключением всех государственных систем, инфраструктуры. Причем, по эпилептическому типу как это можно добиться всякими нервно-паралитическими газами… И идет это через активов, связанных так или иначе с кражей культурных ценностей… а по родственникам-трансплантологам здесь прямой выход дальше на «Синего кита»… И какой из всего этого следует вывод?

— Вот, полюбуйтесь, — зло ответила Петрова. – Мы тут с вами только сейчас доперли, что там Третьяковка на подхвате и трансплантологи завязаны, а наш мамба еще в 2014 году все всех прижала, чтобы дать ход делам по краже культурных ценностей. И только она поднимала вопрос, что при каждой цветной революции наблюдается исчезновение знаковых культурных ценностей. А сколько скандалов прошло с изъятием органов вначале при военном конфликте на Юго-Востоке Украины, где после Майдана, кстати, сразу скифское золото исчезло. А потом ведь явно конторские спровоцировали нашествие беженцев в Европу в 2015 году, а там тоже были скандалы с изъятием органов у беженцев, остававшихся в лагере на каком-то острове возле Греции. И понятия не имею, как все это связать, но это уже изначально на Дивове завязано! У него попытка визуализации общественной реакции… на что?

— Ой, да все вы понимаете, Наталья Владимировна! – раздраженно махнула рукой уборщица. – Просто вам это пока выговорить внутренние моральные барьеры не дают. Куда можно девать скифское золото? На аукцион Сотбис выставить? А куда можно сбагрить культурные ценности из Третьяковки, если она всем известны по школьным хрестоматиям с детства? Это все сразу идет в панамские офшоры, куда и вывезены золотые коронки и концлагерей. Здесь ведь рассматривается, как себя будет вести обработанный нервнопаралитическими веществами контингент без концлагеря с охраной, предоставленный самому себе. Сможет ли организоваться обратно? И если сможет, то благодаря кому?..

— Вот вы тоже на главном тормознули, Наталья Викторовна! – насмешливо подколола ее Петрова. – Хотя вы-то тоже отметили, что нашей мамбу были разрушены возможности инвестирования в предметы искусства. А это ведь был отлаженный механизм, явно завязанный на конторских… Но отчего же вы не связали это с сопутствующими чудесами трансплантации органов?

— Ну, хотя бы потому, — съехидничала уборщица, — что даже в царстве преподобного Агве я все же в русалки-охотницы не пошла, Наталья Владимировна! В отличие от ваших коллег!

— А это потому что тебе пенсию и очередное звание пообещать забыли! – обиженно вставила Натали.

— Тебе тоже! – отрезала уборщица. – Вот и сказала бы главное! Или успела попробовать человечины? Наверно, все же нет, раз мы смогли оттуда выбраться. Это я к тому, что выбраковывать нас всех будут настоящие живодеры, у которых сознание ничуть не отличается от ущербного сознания хищных русалок. Да не смотрите вы так на меня! Ну, чем эта трансплантация отличается от живодерства? Да сейчас, кода она на потоке, это намного хуже! Добавлю вам один фактик в вашу копилку! После взрыва в Домодедово в 2011 году, как раз, когда вы мамбу пытались уничтожить, многие «люди в белых халатах» прямо на открытых форумах жаловались, что им пришлось по 37 часов органы у потерпевших вынимать, работать не разгибаясь, а им потом заплатили всего-ничего. Без учета рыночной стоимости изъятых органов. И это все знали! Это было вообще в открытом доступе.

— Кстати, с конца 2015 года в СКР начинается выбраковка! — вставила Петрова. – Потом выбраковка коснулась и МВД… Выбраковали казначея всей системы полковника Захарченко, который помог скрыться за рубеж одной из скандальных девок, из-за которых произошла перестрелка, положившая начало выбраковке в СКР…

— Я ведь почему, как Наталья Леонидовна, всякие теракты вспоминаю? – некстати призналась уборщица. — У меня после нашего подводного путешествия теперь постоянно какие-то чужие мысли в голове мысли носятся. И такое впечатление, что нам выбраковку организуют после какого-то масштабного террористического акта.

— Да мы-то вообще здесь при чем? — в отчаянии выкрикнула Натали.

— Ну, вы прямо как Леночка, ей богу! – довольно резко ответила ей Петрова. — Мы вообще ни при чем! Нас никто сажать не собирается, обыски нам даже не устроят. Нас с вами в тихом темном углу сожрут бешеные зомби… или волки позорные, оборотни в погонах. Чтобы мы «не воняли», как мило выражается наша мамбу. Ладно, давайте по домам! И на завтра, Наталья Леонидовна, назначайте общий сбор! И Стасика с докладом привлеките. Завтра сама стол сделаю на брокколи не рассчитывайте, я их не переживу.

* * *

Несмотря на большую занятость в вудических практиках, Стасик почти ежедневно звонил на мобильный Натальи Леонидовны, интересуясь, как у них там продвигаются дела в целом и в частности. Поэтому нисколько не удивился, когда Наталья Леонидовна попросила заехать к ним для разговора, пообещав, что Наталья Владимировна соберет стол. Стасик сказал, что сможет заехать с работы после обеда, но вечерние ритуалы он никак отменить не сможет, поскольку Сергей Сергеевич уверен, что им приходится удерживать кого-то или… чего-то… и прямо словами Натальи Леонидовны утверждает, что скоро будут в отношении всех них осуществляться какие-то зловещие планы.

А сама Натали вдруг поняла, что какие-то атавизмы после длительного пользования ультразвуком остались и у нее. Глядя, как Петрова сортирует продукты, которые молча таскали ей Павел и Леночка из машины, она задумчиво заметила: «А ведь действительно! Выбраковку нам никто не отменял, Наташ! Просто у них это срывалось все время… И что-то такое прямо вот на днях начнется! Может, вообще началось… Кстати, сигналом должен был послужить какой-то теракт! Я тоже прямо в голове слышала чьи-то слова, что теракт должен произойти какой-то показательный, для общего устрашения! И не в провинции, а в Питера, потому что лучше Питера не придумаешь. И будто теракт они устроят в метро, мол, в Питере с метро и так одни проблемы».

— Ты Наталье Викторовне это сказала? – спросила ее встревоженная Петрова. – Признаться, поначалу надеялась, может они все же нас в покое оставят после пережитого стресса с вуду. Только все начало приходить в норму, как опять…

— Ты же знаешь, при начатой выбраковке мало кому соскочить удается, — тихо ответила Натали. – Никогда не думала, что Павла с Леночкой жалеть начну. Мы-то с тобой хоть пожили, а эти толком и жизни не видели, еще не знают, какое это говно.

— Ничего, еще насмотрятся! – оптимистично отозвалась Петрова, раскладывая зелень по тарелкам с нарезкой. – Я рада, что у тебя, наконец, заработала интуиция! Если бы она тебя раньше не подводила, мы бы до такой жизни не дошли. Надеюсь, ты хоть после нашего приключения поняла, что такое задеть мамбу. А вы с Ильгизом задели мамбу, не отпирайся. Но и в этом есть какой-то позитив! Теперь все пойдет не так, как ожидают наши незримые противники. Поэтому у нас появились серьезные шансы выкрутиться.

— Ты думаешь? – с сомнением спросила Натали.

— Я в этом уверена! – ответила Петрова, выкладывая колечки кальмаров на блюдо с морепродуктами. – Попроси пожалуйста Наталью Викторовну водку из подсобки достать. Скоро Стасик подъедет. Надеюсь, ты сказала ему, чтобы он приехал на такси.

Не успела Натали выйти, как в приемную зашла Наталья Викторовна со своим планшетом и двумя запотевшими бутылками водки. Обе Натальи вздрогнули от ее появления, так и не привыкнув к ее неожиданной материализации, стоило о ней подумать или просто заговорить, упомянув бывшую уборщицу.

— Не хочу вас расстраивать, дамы, — сказала она, — но пришли данные дактилоскопии. Кстати, я посылала пальчики с ручки холодильника подсобки и те, которые у Натальи Леонидовны сняла в стенке и с зеркала в ванной. А пальчики всех наших сотрудников у меня были, разумеется. Да у нас, в принципе, полная база, без каких-либо упущений или изъятий была еще до всех этих реформирований составлена.

— Ну, я хотя бы могу быть уверенной в тех, с кем мы побывали сами знаете где, — сказала Петрова. И, показав ножиком на Натали, с нажимом добавила: «Там ведь во всех все проявилось! Можно сказать, до самого дна!»

— Рука принадлежала бывшему сержанту Ворончихину, уволенному из органов в апреле 2011 года как не прошедшему внеочередную аттестацию, — доложила Наталья Викторовна, заглядывая в планшет. – На потолке подсобки и в коридоре наследил ваш Стрелков, в квартире Натальи Леонидовны сквозь зеркала лезли тот же Ворончихин с напарником Лапиковым, тоже уволенным из органов в апреле 2011 года. Они же были в виде зомби на квартире у Сергея Вахрушева.

— Я думала, что хоть рука будет не нашей, разочарованно протянула Натали, взяв с разделочной доски Петровой тонкий пластик сладкого перца.

— Да не думала ты, как же! – посмеялась над ней Петрова. – Уверена, ты отлично знала, что это делает кто-то из наших!

— А вы дактилоскопию экстремистки делали? – поинтересовалась Наталья Викторовна – По лицам вижу, что полной дактилоскопии ей так и не провели! У нас в базах ее вообще нет! А как без пальчиков можно в экстремизме обвинять?

— По генетическим материалам! – отрезала Натали. – У вас же привыкли террористические замыслы определять по оторванной голове.

— Слушайте, я ведь не шучу! – теряя терпение, строго сказала уборщица. – У нас повсюду оказалось полно посторонних генетических материалов. Больше всего кстати в кабинете нашего Чернышева, по всем углам!

— Постойте, вы генетический материал здесь собирали? – возмутилась Петрова. – На всех нас, что ли? Вы договаривайте, Наталья Викторовна! Вы к нашей выбраковке готовились?

— Я, конечно, раньше должна была об этом сказать, — перебила ее уборщица, — но как мы начали этих кукол вуду находить, а потом еще и Ильгиза Натальи Леонидовны в психушку сдали, стало не до таких мелочей. Я и ее попросила меня приютить, потому что жутко мне тут у вас находиться стало, особенно по ночам. Вы же все уверены, что это я у вас в документах роюсь и компьютеры вскрываю!

— А что, разве не ты? – насмешливо спросила ее Натали.

— Да я же профессионал все-таки! – возмутилась уборщица. – Неужели я так рыться стану, чтобы кто-то это обнаружил? К тому же генетику на всех давным-давно собрали, здесь, по-моему, и никаких секретов особых не было. Но тут у вас давно странные вещи творятся! Как останешься ночью фактуру по делам изучить, так слышишь то в одном, то в другом кабинете шум. Сами собой компьютеры включаются, ящики столов выдвигаются… включаешь свет – никого! Только тени по углам какие-то неестественные будто сквозь что-то свет не проникает. Один раз успела заметить, как тень огромного мужика в угол метнулась, силуэт на стене разглядела.

— Жуть какая! – прошептала Петрова.

— Генетическую экспертизу я ведь посылала еще до того, как у нас тут дела закрутились, — пояснила уборщица. – Она проводится долго, а в этом случае осложнялась тем, что даже в нашей базе точного совпадения не было, зато аналог отыскался. Вот, что прислали, читайте!

Петрова посмотрела на поданный уборщицей планшет и разочарованно сказала: «Я в этом мало что понимаю, Наталья Викторовна!»

— Да я еще меньше вашего понимаю, не в этом суть! – отрезала уборщица. – Гляньте, с кем самая вероятная аналогия по генам! И самое странное в этом то, что когда экспертиза пришла, а я вообще с трудом вспомнила, что запрос оформляла! Вот вы говорите, почему я вам не сказала, а я и не помнила об этом вообще! Я только знала, что по ночам, после этих кукол вуду, мне здесь лучше не торчать. Знала и все!

«…ультра-глубоком (то есть многократном) секвенировании выделенной из материала ДНК и последующем поиске однонуклеотидных вариаций (SNP) в двух прочтенных последовательностях», — медленно, почти по слогам зачитала вслух Петрова. – «…многократное секвенирование одного и того же генома с целью снижения уровня ошибок до значения, которое позволяет найти единичные замены в полностью идентичных последовательностях… в ходе сопоставительного эксперимента геном каждого из двух участников был прочитан в среднем 94 «стандартных» раза…»

Она вернула планшет уборщице, налила себе полную до краев рюмку водки и тут же выпила ее двумя лихорадочными глотками.

— Что такое? – спросила внимательно следившая за ней Натали. – Наташа?.. Наталья Викторовна, что там у вас?

— Ой, Наташка, лучше не спрашивай! – отмахнулась от нее Петрова. – Момент истины у нас! И довольно жуткий. Сейчас и тебе плохо станет, лучше сразу водки налей.

— Вот в самом конце главное! – сказала уборщица, зачитав с экрана: «…для участвовавших в эксперименте индивидов было обнаружено пять SNP, которые были общими для них двоих, вместе с тем у каждого имелись отличительные особенности, в целом характерные для брата-близнеца».

— Она так не поймет, с ней надо по-простому, напрямик, — остановила ее Петрова. – Наташа, наша Наталья Викторовна очень боялась того субъекта, который у нас здесь ходит по ночам. Он и в ящиках рылся, он же, скорее всего, у нас по мелочи всякие вещи тырил.

— Кстати! На счет вещей у меня есть мысль, что он по запаху своих тварей науськивал! – вставила уборщица.

— А вот это объяснение странного фетишизма нашего таинственного посетителя, более реалистично, — похвалила ее Петрова. – Хотя мне бы куда больше здесь импонировал именно фетишизм банального маньяка! В любом случае, колготки и косметику вовсе не Наталья Викторовна тырила! Это я тебе могу сейчас с полной уверенностью подтвердить.

— Так с поведенческими признаками маниакального расстройства там полный набор, если внимательно посмотреть! — подбодрила ее уборщица. — Посмотрите, он везде оставил генетический материал, где молодых девушек маньячили! И ведь следаки главное не отмечали! Писали какую-то ерунду, а то, что трупы обескровленные, так это типа уже можно и не писать, как будто это само собой разумеется. Только из генетической экспертизы и узнаешь такое.

— А как бы вы это узнали из генетической экспертизы, если бы это изначально не было отмечено в протоколе? — задумчиво сказала Петрова. — Другое дело, что потом все о таком почему-то забывали. Ну, вот как вы забыли, что генетический материал собирали и даже на экспертизу послали! Хотя сам повод такой, что без внешнего воздействия такое вряд ли забудешь. Да и любо-дорого было посмотреть, как вы оперативно к нашей Наташе жить напросились! Вас же явно это тяготило.

— Хотели по-простому, получилось как всегда! — недовольно заметила Петровой и уборщице Натали. — Вы просто скажите, у нашей экстремистки есть еще брат-близнец?

— Ой, да при чем здесь она? — раздраженно ответила Петрова. — Забудь ты про нее! Хотя бы на какое-то время! У нас здесь по столам и компьютерам роется, маньячит по всему городу — брат-близнец твоего бывшего покровителя, Вадима Витальевича Бекетова. А еще тут наша дотошная Наталья Викторовна пробила, что этого брата нигде по базам не значится, а у самого Вадима Витальевича пролетарское происхождение, а мама у него — простая трактористка из киясовского района.

— И, скорее всего, это тоже фигня какая-то, -проворчала уборщица. — Я тут вообще какую-то чертовщину чувствую. Не в фигуральном смысле, а в самом прямом.

— Наталья Викторовна, — сказала Петрова уборщице несколько не естественным тоном, стараясь не смотреть в сторону потрясенной Натали, промокавшей салфеткой слезы на глазах. — А вот сама по себе полная выбраковка раньше каким образом проводилась?

— Ну, раньше у нас были специальные подразделения, которые до середины 90-х работали, — немного растеряно ответила уборщица, понимая, что Петровой надо как-то отвлечь Натали от полученного ею удара. — выходили на конкретных лиц… коррупционеров всяких, воров государственной собственности, может… они никакой бумажной работы не вели, просто уничтожали и все… кстати, как это и описывал у себя в романе «Выбраковка» Олег Дивов.

— Ты смотри, как удобно! — с энтузиазмом заметила Петрова, подсовывая Натали, опрокинувшей второй стакан водки, бутерброд с селедкой. — Минимум бумажной работы, уничтожили исполнителя и концы в воду. Все, кто за ним стоял, кто его поставил, они, конечно, не трогали, поскольку для этого без бумажной работы не обойтись… Сразу приговор приводится в исполнение. Просто ВЧК какое-то…

— Вы чего, стенограмму Натальи Викторовны по ролям читаете? — заржал Павел, незаметно для женщин зашедший в приемную. — И кого типа не пометят, всех тут же к ногтю! Чтобы не болтали лишнего! И тут захожу я и говорю: «От выбраковки было так же невозможно соскочить, как со статьи 282! С 282 статьи еще никто не соскакивал!»

— А я вспоминаю про «Синего кита», — ехидно вставила Леночка, присевшая за ним к столу. —   и прихожу к выводу, как удобно молодых и здоровых игроков на органы распустить, чтобы никто не болтал лишнего. А что еще с молодых взять, кроме органов?

— Дежавю! – простонала Натали, растирая виски.

— Я не знаю, когда вы зашли, молодые люди, недовольно заметила Петрова, — но постучаться все же надо было! Взяли моду с Натальи Викторовны везде без стука входить.

— Там мы же прокуратура! — рассмеялся Павел, пихая в бок улыбавшуюся Леночку.

— А нам сейчас надо выяснить, за кого нас держат при прокуратуре, — твердо продолжила Петрова. — Мы не только сейчас обсуждаем литературное творчество конторских провокаторов, но и экспертизу, полученную Натальей Викторовной. И у нас тут, оказывается, давно и прочно шарится по углам брат-близнец одного высокопоставленного конторского деятеля, по заказу которого Наталья Леонидовна и столкнулась с этой экстремистской. А этот братик, кстати, оставил генетический материал на всех маньячных случаях, где молодых девушек маньячили. И из протоколов по маньякам всегда исчезало, что все молодые жертвы были обескровлены!

— Какой кошмар! — выдохнула Леночка, отставляя стакан.

— А маньяками у нас кто занимается? — спросила Петрова.

— Республиканская СКР! -нестройным хором ответили ей Павел и Леночка.

— Теперь понятно, почему Стрелков наш в республике отирался? — строго подытожила Петрова. – И, если кто-то из вас вдруг забыл в этой связи что-то, что может пролить дополнительный свет на происходящее, лучше сказать это сейчас, пока мы еще не оказались в гостях у очередной сказки.

— Наталья Владимировна, — я не со зла ведь это все напомнил! — извинился Павел. — Просто сказал, не подумав. Так у нас все еще горячо?

— Не просто горячо, Паша, а вообще вступает в какую-то решающую фазу! — в сердцах ответила Петрова.

— А у меня сейчас из головы не выходят мысли об экстремистке! — призналась вдруг Натали, впервые заговорившая осевшим после водки голосом. — Мне Стасик в нашу первую встречу сказал, что она может быть не злоумышленницей, а нашей единственной надеждой на спасение, в таком плане. Не дословно, конечно. В том смысле, что надо наоборот ее держаться, чтобы как-то выжить.

— Тук-тук! — сказал Стасик в дверях! — А я оказался легок на помине! Как договаривались, так и приехал. А у вас на вахте никого, вы в курсе?

— Проходи, Стасик! — у нас бесполезно держать этого Осинского на вахте, у  нас тут и без него — проходной двор, кто попало шастает, от оборотней в погонах, до маньяков и кровопийц, — пояснила ему Петрова. — Нам теперь Росгвардию навяливают на вахту, непонятно, зачем ее организовали. Сейчас заставляют им работу придумывать.

— Здорово, Кефирище! — радостно обнял Стасика Павел. — Говорят, ты совсем ударился в магию вуду? Ритуалы всякие проводишь?

— Ну, я же почти ничего не знаю еще, — польщено отнекивался Стасик, — общую обстановку пока только изучаю! А у вас тут жизнь кипит! А я ведь сейчас живу потусторонней жизнью… с кладбища на работу, с работы на кладбище… К вам заскочил, немного сменить обстановку.

— Особо сменить не получится, — сказала Петрова, раскладывая всем салаты и канапе, — у нас тут какое-то дежавю. Будто мы опять сидим тут, нашего полковника ждем и знакомимся с творчеством Олега Дивова. Кстати, полковник-то наш где опять?

— Вообще ничего не сказал! – ответила Леночка. – Как вчера в Питерском метро рвануло, так скоренько так уехал… и все!

— Что все? – упавшим голосом переспросила Натали.

— А все! Больше не появлялся! – радостно ответила Леночка, накладывая себе овощное ассорти.

— Значит… все! Началось! – сказала Натали и с надеждой посмотрела на Петрову. – В питерском метро рвануло, слышишь?

 3.04.2017 г. Взрыв в метро Санкт-Петербурга: хроника событий и рассказы очевидцев

Правоохранительные органы и все экстренные службы Санкт-Петербурга весь день работают в чрезвычайном режиме. Идет тотальная проверка платформ и перегонов. Метро частично возобновило работу меньше получаса назад. Первые сообщения о нескольких взрывах в Санкт-Петербургском метро в Национальном антитеррористическом комитете опровергли практически сразу. Взрыв был один. На кадрах из поезда, проезжающего в противоположном направлении, видно, что взорван был третий вагон состава, следовавшего от станции «Сенная площадь» в сторону станции «Технологический Институт». Перегон между станциями короткий. Поезд едет около двух минут. Все произошло в тоннеле. Очевидцы говорят о том, что взрыв был такой силы, что тряхнуло не только третий вагон, где был эпицентр, но и весь состав.

Одна из дверей вагона буквально выворочена наружу, а это означает, что, скорее всего, взрывное устройство находилось где-то рядом со входом. Первых пострадавших из взорванного вагона сразу после взрыва, вытаскивали сами пассажиры.

При этом в Следственном комитете говорят о грамотных действиях машиниста, который не стал останавливать состав в тоннеле, а с искореженным вагоном доехал до следующей станции.

«Полученные в ходе первоначальных следственных действий данные говорят о том, что машинист поезда, в вагоне которого произошел взрыв, грамотно действовал в сложившейся обстановке. Взрыв произошел на перегоне между станциями, но машинист принял абсолютно правильное решение не останавливать поезд, доехав до станции, что позволило незамедлительно приступить к эвакуации и помощи потерпевшим. Не исключено, что это помогло предотвратить появление еще большего количества жертв», — отметила официальный представитель Следственного комитета РФ Светлана Петренко.

По последним данным, взрывное устройство сработало в 14:32. Еще через четыре минуты, в 14:36, это хорошо видно на часах, движение по синей ветке петербургского метро было полностью остановлено, а из тоннеля на соседние станции повалил едкий дым. Впрочем, пожара после взрыва не было.

— Похоже, началось! — сказала Петрова, сосредоточенно глядя в компьютер. – Но я думала, что ты уже в курсе! Думала, ты потому и про питерское метро говоришь, потому что уже знаешь… Пока мы тут вчера меню обсуждали… с выбраковками и брокколи, там все и произошло.

— Нет, только сейчас услышала! – пожала плечами Натали. – Мы вчера, по-моему, даже телевизор не включали. Решили на ужин гуся зажарить, просто чтобы как-то нервы успокоить.

— Ну, можно сказать, отсчет пошел! – хмыкнула уборщица. — Теперь, наверно, начнется настоящее дежавю. Опять явится полковник с какой-нибудь тварью, а мы опять в параллельных мирах окажемся.  И возможно, на этот раз там окажемся окончательно.

— Наталья Владимировна, — спросил Павел Петрову, — у нас что, опять отработка уголовный шаблонов с вудистским уклоном? А можно, мы с Леночкой на сегодня слиняем? А то у нас планы.

— Всем оставаться на местах! Наталья Леонидовна отметила несколько важных моментов, — рассудительно ответила Петрова. – И это касается всех. Да и лучше сейчас вместе держаться. Мы с Натальей Леонидовной вместе работаем давно, с полуслова всегда понимали друг друга, а теперь еще и немного без всяких слов друг друга сканируем. Во-первых, она, имея длительное общение с Бекетовым, поняла, что сигналом его крупномасштабной операции будет взрыв в питерском метро. Это произошло буквально вчера, а мы все (давайте, признаемся друг другу) внезапно испытали желание встретиться, посидеть. К тому же у всех много чего накопилось в загашнике. Думаю, наше подводное путешествие сказалось на всех обострением интуиции и формированием более правильного отношения к жизни. Очень надеюсь, как к своей жизни, так и к чужой.

— Это вы совершенно правильно заметили, Наталья Владимировна, — сказала уборщица. — И давайте проверим сказанное не на молодежи, у которой свои проблемы и планы, а хотя бы на мне. Итак, попадаю я сюда вместе с вашим полковником Чернышевым с заданием вжиться в обстановку… и решить буквально пару вопросиков. А вот далее вдруг идет все через пень-колоду, обо мне вообще будто забывают! Вы мне, конечно, не доверяете, да и я к вам особо в доверие не втираюсь… поскольку сами понимаете.

— Нет, уж вы договаривайте, Наталья Викторовна! — резко заявила Петрова. — И не столько для молодежи договаривайте, сколько для нашей Натальи Леонидовны! Чтобы развеять ее внутренние сомнения. Видели, как она дернулась, когда я сказала, что выбраковку нам будет устраивать ее Бекетов? Хотя уж генетика имеется на его брата-близнеца… Молодежь-то наша давно все сообразила, вон какие выводы Стрелков сделал! И ладно, если еще живой… но, скорее всего, первым и принял участие в выбраковке.

— Наташ, — повернулась уборщица к Натали. — Понимаешь… какое дело?..

Натали с удивлением вытаращилась на нее и перевела вопросительный взгляд на Петрову.

— А чего ты на меня смотришь, Наташа? — раздраженно спросила Петрова. — Наша Наталья Викторовна вовсе не думала так долго задерживаться в подсобке при нашем туалете. Максимум на пару недель, чттобы решить пару вопросиков. Я вас правильно поняла, Наталья Викторовна?

— Ну, правильно, конечно, кому ж надо столько лет при вашем туалете торчать? — смущенно захихикала уборщица.

— Позвольте, Наталья Викторовна! — забасил вдруг Павел, хватая Леночку за руку. — Вы нас хотели зачистить всех, что ли? Выбраковку хотели нам провести?

— Да не вас! — тихо ответила уборщица. — Здесь моей целью была только Наталья Леонидовна, потом… возможно… полковник Чернышев. Кстати, вас, Павел, тогда планировали вырастить на должность прокурора района. Но здесь надо хронометр хотя бы приблизительно выстраивать. Там ведь цели и задачи менялись на дню по нескольку раз. И все из-за непредсказуемого поведения вашей экстремистки.

— Ясно? — спросила Петрова все еще недоумевающую Натали. — Да тебя бы зачистили, понимаешь? Зачистили! Нет, так не доходит! Наталья Викторовна, все же неглупая женщина, застряла на шесть с лишним лет (вместо законной пенсии и очередного звания, заметим!) возле туалета районной прокуратуры нашего славного городка… Не получая шесть лет дальнейших указаний, вы к какому плану действий приступили?

— К такому, чтобы о себе вообще не напоминать! — отрезала уборщица.

— Правильный ход мыслей и действий, очень одобряю! — похвалила ее Петрова. — Поскольку до вас дошел позитивный смысл вашего задания. Вы что у нас поняли возле туалета? Скажите это, пожалуйста, Наталье Леонидовне, потому что она у нас шесть лет после вашего появления непрерывно страдала, что не смогла подать экстремистку к столу своего покровителя Вадима Витальевича Бекетова, брат-близнец которого маньячит у нас в городе с советских времен!

— Наталья Леонидовна! — опустив глаза в пол, сказала уборщица. — Прямо сразу после того, как вам сказали, что обвинить эту бабу в экстремизме риска никакого не будет, вызвали меня. И вам сказали с ней до апреля покончить, потому что в апреле я должна был очередное звание получить и на пенсию выйти, а уже в качестве пенсионерки возглавить районное отделение Фонда обязательного медицинского страхования. Так что было, за что попу рвать… как и вам. Но сразу после помещения экстремистки в психушку мне надо было зачистить вас. Никто вас прокурором района ставить не хотел на самом деле. Наверно, как и меня… Потом, когда экстремистка начала сопротивляться и ломать все сценарии, всем в Конторе стало просто не до нас. Я тоже некоторое время на нее злилась. Думала, что страдаю возле туалета только из-за нее. Потом до меня дошло, что я, как и вы, уже в выбраковке! Как и вы, в выбраковку попала после того, как он мне задание выдал.

— А как он это сказал? — тихо спросила Натали, не глядя на уборщицу.

— А так и сказал! — почти равнодушно ответила уборщица: «Здорово, Пишкина! Видала бабу из Октябрьской прокуратуры? Это твоя новая цель! Зачистишь дома возле лифта, чтобы все выглядело так, будто на нее экстремисты напали, счеты свели. Ты не думай, там риска никакого, за ней никто не стоит!»

— Прямо дежавю какое-то! — потрясенно выдохнул Павел.

— Так это значит, что я правильно о словах Стасика подумала? — спросила Натали у Петровой, демонстративно отодвинув свой стул от понурой уборщицы.

— Ну, я же говорю, что ты включила интуицию! — почти с облегчением подтвердила ее догадку Петрова. — И не стоит сердиться на нашу Наталью Викторовну! Посмотри, какой верной боевой подругой она оказалась всем нам! И вы с ней вчера гуся готовили, когда теракт был в питерском метро. Но заметь, только потому, что наша экстремистка сорвала планы твоего Бекетова и так легко тебе не поддалась! Ты-то шесть лет сидишь и страдаешь, что живьем ее не сожрала, а сама, как выясняется, жива только потому, что у тебя с ней ни черта не получилось. Понимаешь? А я всегда говорила, что на нашей работе совершенно не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.

Все некоторое время сидели молча. Но Стасик вдруг завозился и сказал: «Очень рад, что у вас как-то вскрылась эта двусмысленная ситуация! Не знаю, как вы такое выдерживаете, это слишком сильное давление обстоятельств! Шесть лет жить и думать, что все в твоей жизни не так, потому что ты кого-то не убил, это очень волнительно и морально тяжело! И еще ходить в туалет, зная, что рядом в подсобке только и ждут приказа, чтобы тебя убить… Не знаю, я бы не выдержал! Я бы точно сорвался!»

— Считаю, что здесь у нас главное то, что всем нам хватило ума объясниться, — улыбнулась горячности Стасика Петрова. — И во многом Наталья Леонидовна и Наталья Викторовна уже преодолели свои дурные наклонности, направив их в нужное русло. Как я поняла из нашего предыдущего приключения, преодолеть мы можем буквально все, прорываясь одним отрядом, не отрываясь от коллектива. Потому что сейчас меня тоже здорово колбасит от разных предчувствий.

— О! Вот что я хотел сказать-то! — вспомнил вдруг Стасик. — Не знаю, как это вам поможет, но как раз о Бекетове  Сергей Сергеевич знают очень много… Может, о брате-близнеце не знает, но зато знает о родной тетке нашей экстремистки, которая была его активом с 17-ти лет!

— Черт подери! — выругалась уборщица.

— У нас сейчас как в индийском кино, в натуре! — сказал Павел. — Раньше было как в избе-читальне, причем, там много недосказанного выявилось, мы с Леночкой вам этого чтения перебрали… целую гору макулатуры, но вроде как отобрали основное. И в мыслях не было, что сейчас полезут братья-близнецы, тетушки и… кого еще не хватает, Лен?

— Мамочки там не хватает! — засмеялась Леночка. — Я к нашим полицаям скаталась, так скажу, что мы еще не окончательно ошизели, все же не так, как Митьков с Ферапонтовым! И кстати, они в курсе, что у вашего Бекетова есть брат-близнец, связанный с какими-то ритуалами и черной магией.

— А как они ошизели? — озабоченно спросила Петрова. — Спиваются небось? До белочки?

— Наоборот! — восторженно заверещала Леночка. — Вы их такими еще не видели! Подстриженные, выбритые, форма на обоих парадная все время, не матерятся! На работе не напиваются, обедать ходят в кафе с советским общепитом. Митьков сказал, что сейчас они ничего не пьют, «крепче компота». Такие важные, рассудительные… вы их не узнаете! Только учтите, они сейчас всем отделением УК РСФСР штудируют.

— Час от часу не легче! — расстроилась Петрова. — А что говорят?

— Ой, такое несут, что просто даже повторять такое как-то стремно! — рассмеялась Леночка. — Вначале, говорят, они через Стикс плавали, а теперь они периодически попадают на усиление в новый 37-й год. Поэтому им надо быть все время трезвыми и одетыми по форме, иначе их просто по центру в воронке провезут вместе с задержанными.

— Кошмар какой! Ужас! У нас же не 37-й год! — хором возмутились три Натальи.

— Мне такое на уши лепят и думают, будто я им поверю! — насмешливо сказала Леночка. — Но с другой стороны, они нашли старика, который о Бекетове много знает.

— Ой! — сказал вдруг Стасик. — Дико извиняюсь, но Сергей Сергеевич sms прислали! Они через 20 минут подъедут! Нам сегодня надо все места силы объехать, потому что вчера жертвоприношение было, с этим взрывом на метро!

— Хорошо, Стасик! — кивнула ему Петрова. — Выкладывайте про тетушку и бегите! Как мы поняли, все эти ритуалы имеют огромное практическое значение.

— И не говорите! — согласился с ней Стасик. — Даже я начал проникаться. Хоть Ирина Анатольевна и считает вуду религией рабов, а только сама этим пользуется неосознанно. А Сергей Сергеевич говорит, что он считается жрецом лишь при помощнике и последователе. Так что он теперь у нас главный бокор, колдун то есть, а я теперь – оунси, помощник и ученик бокора! Но он я сразу побегу, потому что Сергей Сергеевич показания для Натальи Викторовны на флешку записали!

Стасик вышел, а Павел, поворачиваясь к присутствующим, высказал общую мысль: «Дежавю!»

Только Петрова хотела сказать, что дежавю – это петля времени, когда понимаешь, что кружишь по одному месту и такое уже видел, как говорить такое передумала, поскольку вместо Стасика в дверях возник полковник Чернышев с измятым лицом и не фокусирующимся на присутствующих взглядом.

— Вы опять набрались? – неприязненно и с нескрываемым вызовом спросила его Петрова. – Опять у вас поминки? А у нас опять день рождения!

— У этого п-пидара, что ли? Который передо мной выскочил? – спросил ее полковник Чернышев с запинкой. – А пистолет мой нашли?

— Даже не искали! – ответила за всех Петрова. – Будете вести себя человеком, вам тоже нальем.

— А я не буду вести себя человеком, дура старая! – нагло ответил ей полковник, доставая из кармана новый пистолет. – И у меня новое оружие имеется! И еще много всего… изымать замаетесь.

Наставив пистолет на присутствующих, он вдруг увидел сидящую в явном напряжении Наталью Викторовну в форме старого образца: «А эта обезьяна что с вами делает? Теперь у нее день рождения? Или ваш день рождения отмечает? Почему она в форме? А сортиры кто моет?»

— Пистолет сдайте Наталье Леонидовне и прекратите хамить! – срываясь на крик скомандовала Петрова. – Мы все здесь такой шок пережили, что цацкаться с вами не будем! Я вас серьезно предупреждаю и в последний раз!

Натали и уборщица быстро разоружили полковника и, заломив ему руки, посадили к столу.

— Дежавю какое-то! – мрачно сказал Павел, наливая ему водки в стакан. – Ведите себя по уставу, а то они вас свяжут, есть не сможете, а у Натальи Владимировны сегодня канапе просто во рту тают!

— Ну, кто у тебя нынче помер, козел? – почти весело спросила Натали, усаживаясь рядом.

— А кто надо, тот и помер! — ответил полковник в тоне пьяного куража. — Теперь уж точно не оживет… Мы его в наручниках утренним рейсом в Москву отправили… самого, а потом дочек пошли обыскивать…

— Час от часу не легче! — воскликнула Петрова. — Вы где это так нарапортовались-то? Еще на Наталью Викторовну наехали… А у нее сегодня день рождения…

— А у нее точно сегодня день рождения? — сбавил тон полковник. — Нет, я понимаю, что у всех уборщиц бывают дни рождения, ведь она же уже родилась… но почему именно сегодня? Вам самой-то это не кажется странным?

— Да что тут странного? — удивилась Петрова. — Все когда-нибудь рождаются. У меня сосед, например, восьмого марта родился! Хотя это вообще очень странно для мужика…

— Нет, почему именно сегодня? — настаивал полковник, поедая салат прямо из общего блюда с таким аппетитом, что Натали пододвинула к нему блюдо почти вплотную. — Мы, значит, сдаем с утреца нашего президента Удмуртской республики в самолет в наручниках, обыскиваем его дочек… старшая у него такая стерва… такая стерва! Говорю ей… если не заткнешься сейчас же… не перестанешь визжать, как потерпевшая, я вам групповушку с папашей на все ваше семейство накатаю!

— К-как… президента? Самого? Сашку-какашку? — переспросила Петрова, обводя всех присутствующих изумленным взглядом.

— А что я, цацкаться с ним буду, что ли? — ответил ей полковник, падая головой на стол.

— Что он несет? — негромко спросила Натали, глядя на сладко сопящего начальника, к щеке которого прилипла веточка укропа.

— Бли-ин… Он не врет! — шепотом ответила Леночка, подавая Петровой свой смартфон. — Глядите, что тут началось, пока мы с вами по дну шарились. В Санкт-Петербурге опять взрыв в метро устроили по старой схеме, тут же нашли оторванную голову предполагаемого террориста… Только начали бороться с экстремизмом в прежнем русле, как началась выбраковка…

03.04.2017  19:53 Александр Соловьев выразил соболезнование в связи со взрывом в Санкт-Петербурге Сегодня на станции метро северной столицы России произошёл взрыв, жертвами которого стали, по предварительным данным, десять человек. Есть сведения о многих пострадавших. Глава Удмуртии направил в адрес губернатора Санкт-Петербурга Георгия Полтавченко телеграмму с соболезнованиями.

«Примите мои самые искренние соболезнования в связи со взрывом в санкт-петербургском метро. Печальное известие встревожило всех жителей республики. Случившаяся трагедия является нашей общей болью. Удмуртия скорбит вместе со всеми жителями вашего города и российским народом. Выражаем сочувствие и поддержку близким и родным погибших и пострадавших. Желаем скорейшего выздоровления всем потерпевшим«, — сказано в телеграмме Александра Соловьева.

Эту новость еще не сняли, а тут рядышком такое повесили…

4.04.2017 г. 9 утра Интерфакс со ссылкой на источники в правоохранительных органах сообщают о задержании Главы Удмуртии Александр Соловьева. При этом собеседник агентства не уточнил, в связи с каким делом произошло задержание.

По информации издания «День.org», перед его задержанием в Москву были направлены материалы «дела дорожников», которое с прошлого года расследуется сотрудниками регионального УФСБ. Очевидцы, летящие тем же рейсом в Москву, рассказали, что на Соловьеве надеты наручники и его сопровождают четверо сотрудников правоохранительных органов, сообщает «Парламентская газета».

Пресс-секретарь Президента России Дмитрий Песков сообщал, что Владимир Путин проинформирован о задержании Соловьева.

По словам пресс-секретаря Главы Удмуртии Елены Капитоненко, на десять часов было запланировано совещание регионального правительства с участием глав администраций муниципалитетов.

«Все представители правительства и администрации главы Удмуртии на работе, никакие обыски здесь не ведутся. К сожалению, у нас нет никакой информации. Главы региона Александра Соловьева на рабочем месте нет, запланированное совещание проведет премьер-министр правительства», — сказала она.

Напомним, впервые о «деле дорожников» было заявлено в начале года. Как сообщалось на сайте corpcentre.ru В феврале руководитель следственного управления Следственного комитета РФ по Удмуртии Владимир Никешкин в ходе аппаратного совещания раскритиковал Министерство транспорта и дорожного хозяйства республики, сотрудники которого стали фигурантами нескольких уголовных дел.

— Что же это получается? — растерялась Натали. — Выбраковка?.. Зачем же тогда было метро взрывать?

— А чтобы тебе знак подать, — усмехнулась Петрова. — Ты что полегче спроси.  Хотя вроде и теракт был приурочен к открытию финансирования твоих комиссий… Безопасность на транспорте, антитеррористические комиссии…  А Никешкин-то каков орел! И нашего придурка вызвал, небось, даже не предупредил, куда едут…

— Слушай, это тогда и нашего в кандалах отправят? — с нескрываемой надеждой спросила Натали, глядя, как начальник сладко завозился головой возле блюда с салатом.

— Ой, не знаю, куда такое отправят! Такое авиапочтой не возят… кому оно нужно? Своего такого навалом сейчас у всех, — с большим сомнением сказала Петрова, отставляя от храпевшего полковника тарелки и приборы. — Могут запросто вообще никуда не возить. И почему-то в тот же день в Питере сенатор в бане упал… то ли от ишемической болезни, то ли от перелома основания черепа… Хотя могли бы в наручниках до Москвы отправить… От Питера же ближе, чем от нас транспортировать… Даже на Сапсане возить не стали.

4 апреля 2017 г.  Сенатор Тюльпанов умер, поскользнувшись в питерской бане

Член Совета Федерации Вадим Тюльпанов скончался в Санкт-Петербурге в результате несчастного случая.

Как передает «Интерфакс», об этом сообщил источник в правоохранительных органах северной столице.

Собеседник агентства рассказал, что Тюльпанов скончался в Кировском районе после того, как поскользнулся и упал в бане, получив перелом основания черепа. Смертью политика занялся Следком, назначена проверка.

— И мы, главное, этими ужасами по рукам и ногам были связаны, — задумчиво добавила уборщица. — Не могу понять, кто же с ним-то пришел или приехал? Машина только его стоит, Осинский с вахты ушел… Надо рвать отсюда когти, вот чего! Когти… дежавю какое-то… вы тоже это слышите?

— Что это вы о когтях такое говорите, Наталья Викторовна? Мне одной кажется, что в коридоре кто-то скребется? — заметила Петрова. — Сидели себе культурно, романы обсуждали, брокколи кушали… А тут такое творится. Действительно, дежавю. Они о нас ведь это говорят!

— Слушайте, я тоже их слышу! Они договариваются опять свет вырубить и на выходе всех нас перебить! — взвизгнула Натали, хватая с подоконника разделочный нож Петровой.

— Значит, собираемся все, быстро! – скомандовала Петрова. – Хорошо, что Стасик успел эвакуироваться. Правильно, он же теперь вудист, они все заранее предугадывают. Павел, ты не пил, надеюсь? Все вместе сейчас на твоей машине поедем! Только куда?

— К Наталье Леонидовне все сейчас перебазируемся! Быстро! – сказала уборщица, вваливаясь с одеждой и сумками женщин, каким-то непостижимым образом уже успев сгонять за вещами в кабинет Петровой. – У меня там охраняемый периметр, комплексная система защиты выстроена и гусь вчерашний, не доеденный.

— Больно мне нужен ваш гусь! – обиженно сказала Петрова, надевая сапоги. – Павел, Леночка, все сгребаем со стола! Еще я тут всяких зомби не прикармливала.

— А вы тоже слышите, да? Они о каких-то кувшинах говорят… слышите? – с нескрываемым страхом спросила Леночка сослуживцев, которые явно слышали назойливое шипение, поэтому отводили от нее глаза.

— Да, Леночка, мы тоже слышим, что в тебе три верных кувшина! – не выдержала ее прямого взгляд Петрова. – Не знаю, что он имеет в виду, но мне это тоже не нравится! Но давай все же не отвлекаться! Сейчас у нас Наталья Викторовна и Наталья Леонидовна будут пробиваться передовым отрядом, а мы должны быстро за ними вынести еду, вещи, смартфоны, флешки и другие ценные вещи. Павел, забери у Натальи Леонидовны пистолет полковника, будешь прикрывать нас сзади. Наши дамы предпочитают холодное оружие!

— Я рыбный нож возьму и мясницкий тесак, — задумчиво сказала уже одетая Наталья Викторовна. – Вы пальто мое и сумку возьмите, я тогда впереди встану.

— И мое пальто тоже! – гордо оттолкнула ее от двери Натали. – Я и сама впереди могу встать без проблем. Кстати, слышите? Они считают, что мы как раз все упились, до состояния нашего полковника! Они его к нам тосты произносить, что ли, послали?

— Никешкин не пьет уже три года, у него язва… Как прежний Сашка-какашка с президентов свалил и Соловьева вместо себя оставил, так Никешкин граммульки не принял, ты заметила? – сказала Петрова, распределяя с Леночкой пальто и пакеты в качестве ручной клади. — Наш тоже раньше не был замечен в подворотнях, чтоб в такой хлам нажираться…

— Я все слышу, между прочим! — сквозь сон пробормотал завозившийся рылом на столе полковник, — поговори мне еще!

— Сам заткнись, — рявкнула на него Натали, — я тебе не Леночка! Я ведь быстро кому-то могу перелом основания черепа устроить! Подоказываешь мне потом, что не сам упал в пьяном виде. Скажи спасибо, что терпим твои примбасы, скотина, не разу еще не устроили пока несчастного случая…

— Я одного понять не могу с нашим уродом, — заметил Павел, — они теперь с Никешкиным будут выбраковщиками, что ли? Они всех будут в Москву направлять экспресс-доставкой в кандалах или… попытаются здесь вопрос уладить?

— Павел, ты у него… на всякий случай… у него… это… вынь-ка, Паша! У меняя руки заняты! — усиленно кивая на полковника, сказала ему Петрова. – Видишь, еще кое-чего торчит у нашего орла не в том месте.

— Понял! — отозвался Павел и начал тыльной стороной ладони аккуратно обводить начальника по штанам и карманам кителя.

— Да он сзади кобуренку пристроил, у копчика! — нетерпеливо подсказала Натали.

— Да, здесь она у него, — подтвердил Павел, вытаскивая пистолет. — Тряпка какая-то… Стойте, это же вуду!

Все с оторопью уставились на зубастенькую лупоглазую вуду, на пузике которой было написано «Сашке-какашке».

— Это, видимо, наш идиот у Сашки Соловьева нашел при обыске, — догадалась Петрова. — С виду вроде совсем не похож, образ какой-то… аллегорический…  А с другой стороны…

— А с другой стороны, вылитый! —  сказала из-за ее спины уборщица. — Особенно в кандалах и самолете на Москву… просто точь-в-точь! Довыделывался сволочь… А ведь говорили ему, предупреждали!

— И что, если его предупреждали за четыре месяца, то он все хвосты не подчистил? — недоверчиво ответила Петрова. — Губернатора Сахалина вообще никто ни о чем не предупреждал… Этого сколько раз предупреждали…

— Да кто верит-то предупреждениям? — пожала плечами уборщица. – Бросьте эту куколку! У Натальи Владимировны таких целый мешок! Выбираться надо, сейчас они свет вырубать будут. Их двое! Один огромный, пошел щиток выдирать, сволочь. А второй… на потолке! Пока он висит, прорываемся мимо щитовой!

Павла в этот момент будто заклинило даже от сильнейшего чувства дежавю. И при этом в нем будто происходила деперсонализация личности, потому что внутри себя, в полном вакууме внутреннего безмолвия, он слышал мысли двух тварей, решивших нацедить из Ленки три кувшина кровищи.

Свет помигал и погас, и Павел сообразил, что женщины уже выскочили в коридор, тихо открыв двери. Он будто плыл за ними по коридору в полной темноте, чувствуя, как время начинает растягиваться, воронкой втягивая в себя как прошлое, так и будущее. Странно, но темнота не пугала, а наоборот защищала, помогала ориентироваться, видеть слабый фосфоресцирующий отсвет кожи женщин, пробивавшихся через темную преграду, перегородившую им выход с огромным щитком в руках.

— Это Валериан! – услышал Павел шепот твари, висевшей на потолке. —  Он их убьет! Он всех убьет… Ты не будешь стрелять? Ты же не будешь стрелять! Не будешь… Мне надо спрыгнуть вниз… Спрыгнуть, вцепиться в них сзади. Где ты? Я тебя не вижу!

Слившись со стеной, став неразличимым настолько, что сползавшая тварь задевала его своими когтистыми лапами, Павел понял, что аллопсихическая деперсонализация с полным нарушением восприятия ему теперь обеспечена надолго. Окружающий мир воспринимался им не просто как нереальный или отдалённый, лишённый своих красок, а будто сразу в трех срезах или зеркалах, отражавших происходящее в ограниченном, изолированном аспекте.

Он не только одновременно видел эти не сливавшиеся друг с другом реальности, но и с невероятной для него скоростью просчитывал возможное развитие событий. Он понял, что стоит Наталье Леонидовне схватиться за щиток, которым прикрывалась тварь на выходе, как тот его тут же отпустит. И пока у нее будут заняты руки тяжелым щитком, эта гадина огромными заточенными когтями вспорет ей брюхо, достав и заходившую ему с тыла Наталью Викторовну.

— Не трогай щиток! Бей его! Хлеборезом в шею! – что есть силы мысленно закричал он Наталье Леонидовне, — нисколько не опасаясь замершей рядом твари, явно услышавшей его крик двум Натальям. Это была его личная реальность и он должен был сам справиться со всеми ее задачами так, чтобы из Ленки не нацедили кровищи.

Третья реальность связывала между собой двух тварей, одна из которых пыталась нашарить его в темноте тошнотворно пахнувшими лапами. Павел знал, что когда-то давно, возможно, в другой жизни, это был самый веселый и верный парень, готовый поддержать в трудную минуту. И вот настала минутка, труднее которой в жизни, пожалуй, еще не было, а надо преодолевать себя, чтобы эта погань не успела добраться до Ленки и Петровой, обвешанных пальто и пакетами. Он медленно отделил от стены руку с пистолетом и влепил бывшему другу Стрелкову практически весь имевшийся боезапас в жуткую пасть, набитую острыми клыками.

У входа, воспользовавшись замешательством черной гадины со щитком, две Натальи решительно пробили им выход. Они быстро выскочили из отделения, а у Павла в руках незамедлительно оказалась заветная пикалка, которую в иные времена всегда приходилось довольно долго искать по карманам. Машина мигнула и открылась без проблем. Первой в салон ворвалась Ленка, три Натальи полезли устраиваться за заднее сидение.

— Должен всех предупредить, — твердо сказал Павел, — глядя в зеркало заднего вида на Петрову, зажатую на заднем сидении двумя боевыми подругами со страшными щучьими мордами, продолжавшими светиться в темноте салона. – У меня серьезное дисфункциональное расстройство! Возможно, я вообще спятил!

— Давай, трогай! Гони! – сказала Петрова срывающимся голосом. — И кончай пороть ерунду! У нас у всех очень серьезная дисфункция. Надеюсь, ты еще помнишь, что такое прокуратура? А то некоторые давно забыли, между прочим. И если мы всей прокуратурой долгое время осуществляли некорректное выполнение изначальных функций, выступая её полной противоположностью, то, как социальный институт, мы все теперь имеем серьезные дисфункции. Мы давно уже все спятили, поскольку наши функции вступили в противоречие или препятствуют другой деятельности институтов более высокого порядка и степени организации. Это азы судебной психиатрии, Павел. Так что мы давно крышей все съехали, успокойся! Едем!

 

(Продолжение следует)

Читать по теме:

• Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава I. За бортами баркаса
• Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава II. Скажите охо-хо!
  
• Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава III. По волчьим законам
  
• Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава IV. Из показаний вудиста
  
• Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава V. На корм рыбам
  
• Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава VI. В сумрачной мгле
  
• Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава VII. Дежавю
  
• Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава VIII. Ехали медведи на велосипеде
  
• Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава IX. Таможня дает добро!