Завтра, второго числа, ровно в два

Георгий Лорткипанидзе

Завтра, второго числа, ровно в два

Недавно к нам в руки попала расшифровка весьма любопытной записи откровенной беседы одного известного в определенных кругах субъекта – между прочим, довольно популярного в стране литератора, – с полномочным представителем некоей Высшей Инстанции. Закон о сохранности личной информации у нас составлен таким хитрым образом, что открытая публикация подобных записей допускается только в односторонней редакции – иначе говоря, доступными для общественности могут быть лишь высказывания того респондента, который изначально, по тем или иным причинам, был поставлен на прослушку, вербальная реакция же противной стороны засекречена, и читателю дозволено лишь догадываться о ней и строить различные домыслы. Не знаю, кем это придумано, но придумано неплохо. Говорят, что это затрудняет действия потенциальных террористов. Не знаю, возможно… Может когда-нибудь и настанет время полного открытия архивных записей, но не сегодня и не завтра… Так что, в данном случае мы вынуждены удовлетвориться половинным текстом и заменять ответы другого собеседника троеточиями. Итак, предлагаем вашему вниманию вынужденный монолог одной стороны без всяких поправок и корректировок.

«Да, слушаю… Узнал, конечно… Как?… Уже? Когда?… Завтра, второго числа? Что?… Завершается мой контракт?… Ровно в два часа дня? Но постойте, постойте… Учитывая все обстоятельства, я просил бы вас его продлить. На самую малость. На чуть-чуть. Ну хотя бы на смешные несколько лет…

Не можете?… Никак?… Но почему? Ведь при вашем четко выраженном желании, скажем, по вновь открывшимся обстоятельствам… Нет такого желания? У кого нет?… У вашего шефа? Хм… Но ведь нет же ничего легче – особенно для вас? У вас ежедневный доступ к его уху. Я не забуду, отблагодарю чем смогу… Не смогу?… Вам слишком дорога ваша работа? Но и мне очень дорога моя жизнь, она у меня одна… Предполагаю, что в ваших бездонных сейфах пылятся кипы подобных контрактов и никому нет до них ни малейшего дела… Не могу поверить! Да неужто все они исполняются «от и до»? Какая неслыханная, невероятная скрупулезность! Всё упирается в ваше буквоедство, ну что вы за люди такие… Да и кому проверять все это? Некому же… Как?… У вас стопроцентный охват? И до сих пор не поступало никаких жалоб? Извините, но очень трудно верится в это… Эх, взглянуть бы при случае в глаза кому-нибудь из ваших ревизоров… Такого быть не может, всегда бывают какие-то исключения… Но я согласен на любые разумные условия. И на неразумные тоже… Ну, посудите сами: не могу же я так просто все бросить и забыть, вот так — моментально и в одночасье! Слишком многое осталось доделать, дописать, доиграть… Ну и что, если завтра второе? Нет, никак не могу, я не согласен! Передайте вашему начальству, шефу лично, что это совершенно исключено, я категорически против. Категорически! Это же… Это крайне бесчеловечно с вашей стороны. И совсем, совсем не по-божески! Я протестую!…

Франк Мелех (Frank Melech)

Да послушайте же вы меня повнимательнее, пожалуйста! И не смеетеь бросать трубку – даже не пытайтесь, я от вас всё равно не отстану! У меня всё еще много нереализованных планов, масса незавершенных проектов, огромное количество замыслов – и в голове, и на бумаге, и в компьютере… Да, да, разумеется, очень, крайне ценных – глубоко уверен в этом… Что значит – недоказуемо?… И что значит — вы не обязаны быть человечными? А какими тогда вы обязаны быть: может ангельскими или дьявольскими, а? Небось слышали историю о падшем ангеле — в вашей-то канцелярии?… Конечно, слышали – так я и знал! Вот, например, на завтра, только в три, у меня намечена важная деловая встреча в редакции одного весьма популярного журнала. С главным редактором лично. Должен окончательно разрешиться вопрос о моей новой публикации, смею надеятся – архиважной. Ожидаю положительного решения и имею на то все основания. Материал посвящен, в частности, реальным проблемам моей небольшой родины, касается ее места в мире, её будущего… Что?… Оно уже и так давно определено? Может быть для вас, но не для нас… Статью, кстати, долго не решались печатать, но мне удалось уломать некоторых влиятельных лиц… Поймите, эта публикация может стать важным событием не только для меня или моей маленькой страны, но для всего региона, а может и для всего мира… Как? У меня мания величия?… Я переоцениваю свою роль и значение? Ничуть! Я успел нажить себе немалов врагов и недоброжелателей, если угодно знать! И именно по причине присущей мне принципиальности и прямоты… Не зря среди друзей и близких я слыву излишне упрямым и неуживчивым человеком… Хотя, признатся, я вовсе не чужд некоторой дипломатии. Современный человек бех хитрости выжить не может. Мне тоже знакомы компромиссы, и я никогда не лезу на рожон без особой нужды… Но какое это имеет отношение к теме нашего разговора?…

Да как вы смеете! Никакого уважения… Вы просто не понимаете… Я столько боролся и, наконец – завтра в три… Говорю в три, а не в два!… Никак не получится и встреча не состоится? Но почему? Вы что – цензор?… Ах, не в этом дело? А в чем же тогда, в чем?… Конец контракта? Так продлите этот чертов контракт! О чем же я вам толкую столько времени?… В любом случае, завтра, приблизительно в половине второго, я выйду из дома. Обязан. Рановато, но мне до редакции надо еще успеть заскочить в пару мест…

Нет, вы не имеете права… Даже если контракт истекает ровно в два, завтра, второго числа… Какая глупость! Будто мы с вами не знаем, что все эти условия пишет ваш шеф. Вернее, пишете вы, а он подмахивает ваши заготовки… Ну раньше, в моё время, писала другая сотрудница, мало ли что… Да мало ли она тогда понаписала в какой-то бумажке, это же было еще до вас, ведь тогда вы в канцелярии еще по юности лет не работали, в детский сад, наверное, ходили… И не вам за это отвечать… Простая бумажка!… Ах, это не бумажка?… Вот как? А что же еще, разрешите спросить? И извольте ответить!… Не слышу, громче, пожалуйста! Нет, нет… Но почему вы не хотите мне помочь?… Моя публикация куда важнее. Более того, я обязан дописать и напечатать еще одну статью – в продолжение этой. Может, еще более важную. Она, если хотите знать, будет посвящена настоящему герою нашего времени. Доброму бизнесмену. Подвижнику, когда-то построившему на свои средства убежище для бродячих собак, а сегодня вкладывающему свои немалые средства в сеть новейших университетов. Да – в этом отношении мы намерены стать магнитом всего Кавказа… Что такое?… Добрых бизнесменов не бывает? Откуда вы это взяли? А благотворители?… И эти – нет?… Хамы?… Ах, вы не верите в их бескорыстие и доброту, так как они потом всегда просят у вашего шефа что-нибудь взамен… А жизненный опыт вам больше ничего не подсказывает?… Ошибаетесь! Вот когда прочтете мою статью, сразу перемените мнение, обещаю… Не прочтете, потому что не успею дописать?… Какая низость! Но ведь исправить это в вашей власти, вам всего лишь не надо следовать букве этого никчемного, ничтожного контракта и на какое-то время положить его под сукно… Именно так, скрыть! С глаз долой, из сердца вон!…

Франк Мелех (Frank Melech)

Там стоит моя подпись? Ну и что? Так она же моя – хочу даю, хочу беру обратно. Поэтому в данном случае она ничего не стоит. Одним словом, я отказываюсь от выполнения контракта – ну, никак не могу… Поймите, ведь не только две отличные статьи горят, есть и другие неотложные проблемы… Ну, вполне житейские… Вот, давеча обещал внучке подарить хорошую игрушку на день рождения – он у неё скоро, недели через две. И мне нужен аванс… Должен же я предварительно пойти в супермаркет, кое-что для неё подобрать, знаете, какая она у меня требовательная – ей исполняется шесть, а в сентябре уже пора в школу… Что значит – день рождения пройдет без меня? С чего это вдруг? Потому что меня уже не будет? Но как… Да как вы можете! У вас нет ничего святого!…

И разве только во внучке и статьях дело? Да у меня незавершенный роман лежит на столе! Новое слово в искусстве. Совершенно оригинальная конструкция и невероятно плодотворная идея… О чём, о чём… Все романы пишутся о смысле жизни… Не смейте смеятся надо мной, я вам не ничтожество какое-нибудь!… Нет, это невозможно… Но роман еще не завершен, осталось дописать эффектную концовку. Все остальное лежит у меня стопкой на столе в отпечатанном виде и записано как в компьютере, так и во флэшке, но вот концовка… Нельзя же завершать гениальное произведение в спешке, только потому что истекает срок какого-то дурацкого контракта! В нашем деле поспешишь – читателя рассмешишь. И редактора тоже. И потом: никто ведь кроме меня не способен придать произведению окончательный вид… Всё испортят… А вы представляете себе потери, которые, возможно, понесёт человечество?… Откуда?… А может я гений? Может слово, которое я несу в массы способно спасти страждущие миллионы? Или даже миллиарды… А может, это новое откровение? И, главное, они тайком ждут его, этого откровения – сами ведь видите на что стало похоже это ваше человечество! На уродливое стадо!… Не ждут?… Почему вы так уверены?… Надо бы проверить, не находите?… Дайте мне хотя бы завершить книгу… Ну подарите мне шанс! Учтите, вы сейчас несете огромную моральную ответственность… Не несете? Вы утверждаете, что сейчас никого не читают, даже нобелянтов? Вы лжете!… И даже если тенденция действительно такова, чему вы радуйтесь?… Не надо ей потакать, её же необходимо переломить как можно скорее… Вот вы же первыми и обязаны бить во все колокола!… Ах, мораль вас не интересует?… Ну, куда там — вас ведь интересует только этот вшивый контракт, да еще шоу-бизнес… Вы, вы виноваты – а кто же еще?… Я и не думал вас оскорблять, но это факт… Но вы все ещё можете все исправить, помочь мне… Не хотите? Жаль…

Нет, и не просите… Поймите главное: я чувствую в себе огромный запас нерастраченных сил. Я еще не так стар… И не книгой единой… Да я все ещё способен создать новую политическую партию, спасти мигрантов, слетать в космос… Ведь столько еще несделанного… И почему именно завтра в два, что за спешка?… Потому что судьба? Что это значит – судьба?… Не понимаю и не желаю понимать! Да я просто жить хочу!… Что значит – все хотят?…

Франк Мелех (Frank Melech)

Да разве только в незавершенном романе или в мировых проблемах суть? Говоря по правде, я совершил немало ошибок в своей жизни. Разных… Иной раз бывало проявлял жестокость и эгоизм. Не все долги выплачены… И моральные, и другие… И я хотел бы эти ошибки исправить… Пусть частично… Ну хотя бы раскаяться по-настоящему… Дайте мне хотя бы эту возможность… Нет?… Как и этого нельзя?… Я ведь так ничего и не успею…  А воспоминания? Ах как я играл когда-то в футбол и шахматы. Правда, бомбардиром и гроссмейстером не стал, но какие голы забивал в девятом классе, какие маты ставил на третьем курсе! Вам этого не понять… Когда перебрасываешь мяч через вратаря или когда у проигравшего соперника обескураженное лицо, жизнь кажется бесконечной… Неужели завтра в два из мира должны бесследно исчезнуть все книжки которые я читал? И шахматные тоже?… А мне их особенно жалко. Может вы забыли, что я мастер. Мастер!… Я еще с детства первый учебник гроссмейстера Левенфиша помню… И сколько их потом было – этих шахматных книжек сериями… Сколько я их листал-перелистывал – и такой бесславный конец. Неужели все было зря и они тоже обречены?…

Итак, вы хотите лишить меня всего этого, всех этих звездных минут моей жизни завтра в два… Вы, честное слово, ничуть не лучше цензоров и бюрократов моей молодости. Что за каменная логика? И этого нельзя, и того нельзя… А как же можно?… Это плохо закончится для вас, вот увидите. В вас перестанут верить, вам перестанут доверять. Так вы ещё раз восстановите против себя всю интеллигенцию!…

А способ выполнения контракта? Могу я хотя бы узнать, как все это будет выглядеть?… Ах, могу!… Прочитать самому то, что набрано петитом?… Ничего, разберу как-нибудь  – и на том спасибо! Итак… Нет, нет! Нет, это ужасно!… Это совершенно неприемлемо. Непереносимо. Унизительно. Неправильно… Вы – бездушные машины! Роботы… Как вы смеете предлагать мне утонуть в городском дерьме завтра ровно в два?… Что? У вас железный порядок? И не в дерьме, в глинистой топи? В подземном переходе в центре города?… Не вижу большой разницы, извините… Почему подписывал? Так там и тогда было петитом, а я близорук, да и лень было вникать… Невозможно было долго читать и разбираться, всё подмахнул не глядя. По наивности я доверял вашему начальству…

Послушайте, я  во всем городе – даже в стране – довольно известный человек. Почему мне такая экзотика? Ну, устроили бы какую-нибудь аварию, авиакатастрофу или, на худой конец, крушение поезда. Или инфаркт… Что вам жалко?… Ах, эти способы уже заняты другими?… Так мне выпало?… У вас, что лотерея?… Впрочем, я мог бы это предположить. Ну, это же вы специально, чтобы меня унизить. Разве не так?… В общем, с вашей стороны это не выполнение контракта, не достойная и благородная смерть в результате естественного увядания сил и интеллекта, а сущее наказание в особо жестокой и изощренной форме. И я протестую против этого изо всех моих слабых сил!… Я признаю, что недостаточных. Вынужден признать…

Франк Мелех (Frank Melech)

Значит, для нашего города это станет исчезновением века? Никто не узнает и возникнут мифы и легенды… И потому я должен быть доволен? Весьма лестно, но… Помню ли я о недавнем наводнении? Ну как же не помнить. Такое забыть трудно – много погибших, была смыта совсем новая дорога, разрушены здания, потоки воды уносили беспомощных людей… Быть последней жертвой наводнения? Слышал ли я о сбежавшем из зоопарка тигре?… Знаю, слышал, да и по телевизору показывали… Завидовать? Нет, нечему… И я, оказывается, должен быть благодарен вам только за то, что вы уготовили мне не тигра или льва, а непролазную топь и болото под Площадью Героев?… Причем на фоне позавчерашнего ливня?… А с чего это меня понесёт завтра под эту площадь?… В спешке и в поисках кратчайшего перехода на другую сторону?… И я рискну пойти по недействующему подземному переходу?… Вначале нормально, но ближе к выходу он забит месивом, а там темно и я не замечу ловушку вовремя… Неужели у меня мозги совсем набекрень, вроде бы до маразма пока далековато?… Из чувства присущей мне лени?… Хм… И я выберу этот краткий путь только оттого, что нерадивые городские власти забыли вывесить у входа запретительную желтую ленту? Вечно и у вас и у нас власти виноваты!… И что за дикая спешка?… Верно, движение там плотное, перебегать Площадь Героев сверху я бы и сам никому не посоветовал… Да, я должен успеть туда до похода в редакцию… Но ведь если я читаю в данную минуту данный контракт и держу рядом с ухом данную телефонную трубку, то, значит, я предупрежден и, следовательно, вооружен, не так ли?… Не верю, нет… От судьбы не уйти? То есть, я всё равно и в любом случае рвану по этому, заведомо гибельному подземному пути и нет у меня никакого другого выхода, никакой альтернативы? Что за фатализм?… Ну, без вашего предупреждения, может, я бы и рискнул спуститься туда, так как мне с моим застарелым артритом действительно трудновато было бы одолеть подъем и дойти до ухоженного перехода у телестудии, это же крюк метров в двести… Но ведь вы меня фактически предупредили этим контрактом и этой беседой… Ах, я пока не все там прочел и остались еще сюрпризы…

Скажите, а завтра я никак не могу остаться дома и отменить встречу? Вот, просто так… Благовидный предлог всегда найдется… Не захочу из упрямства?…  Значит, всё это до моей встречи с редактором?… То есть в полдень мне неожиданно позвонят и попросят о мимолетной встрече по личному делу, и я не смогу отказать… Старая знакомая и первая полузабытая любовь?… А если я все равно скажусь больным, ведь в городе бушует грипп… Никак не получится? Но почему?… Ах, утром я начисто забуду об этом нашем с вами разговоре… Уточняю: итак, мне всего-то надо будет завтра в два – без нескольких минут – перейти на другую сторону под этой самой площадью, а для такси это слишком малое расстояние… Как вы сказали?… Присущая мне по натуре жадность… Как это не стоит обижаться, это ведь оскорбление… Вам-то может не до этого, а мне-то каково?… То есть, я буду опаздывать, автобус туда не ходит, а платить за такси я пожадничаю… Там ведь всего то делов – на другую сторону под землей перейти. Итак, согласно контракту я захожу в пустующий, темный и практически заброшенный после наводнения подземный переход и тону там в грязной и вонючей жиже?… Буду кричать изо всех сил утопая в тине, но меня так никто и не услышит, хотя буквально в нескольких метрах надо мною будут пролетать автомобили и спешить по свом делам люди?… Верю, желающих гулять под землей в этом месте маловато… Н-да, положеньице… И мой труп обнаружат лишь полгода спустя, когда ремонт будет завершен и точное опознание станет невозможным? Даже через ДНК?… Пожалеют денег?… Ничего себе… Значит, для вас и себя я исчезну ровно в два, в момент полного погружения в трясину, а для всех остальных к вечеру следующего дня… М-да, добавить нечего, хоть стой, хоть падай…

Итак, согласно этому злосчастному контракту, который я имел несчастье и глупость когда-то добровольно подписать, завтра в два, я, став жертвой собственного самомнения и халатности городской коммунальной службы, утону в грязной трясине в центре города, а когда мой труп все же обнаружат, то даже не смогут опознать. В результате родные мне люди в течении длительного времени не будут уверены в моей смерти и у них, вдобавок ко всему, возникнут проблемы с оформлением наследства, а я, тем временем, буду истлевать в зловонной жиже… Перспективочка, ничего не скажешь… Даже банальная бытовуха выглядела бы краше… Ну так вот, любезнейшая: продлите контракт и ничего этого не случится. Или я назло вам ничего не забуду, останусь без сна, а с завтрашнего утра буду сидеть дома целые сутки, и всё – ничего у вас не выйдет…

Как не смогу высидеть? Еще как смогу, не такой же я болван… Как вы сказали – именно такой?… И утром я ничего не буду помнить о нашей беседе? Посмотрим, посмотрим… Ах да, вспомнил – стирание памяти после завершения беседы также входит в условия контракта. Но, в таком случае, я не желаю прерывать нашу с вами столь приятную беседу. Так и будем болтать до трех часов завтрашнего дня. Я не брошу трубку чего бы мне этого не стоило. Ах, бросите вы? Но это слишком невежливо с вашей стороны, вас снимут и вы потеряете работу, переместитесь, так сказать, к нам, простым смертным… Ваш шеф не любит сложностей… Это прямое и беспрецедентное насилие. Право на собеседование тоже оговорено в контракте и я настоятельно требую от вас…»

Франк Мелех (Frank Melech)

На этом месте информационная запись, к сожалению, обрывается. Но у нас возникло слишком много вопросов. Слишком много возможных интерпретации для создания окончательного мнения – и, как следствие, голова кругом. Хотя материала для первичных выводов и, тем более, гипотез, вроде бы вполне достаточно. Но одни мы не можем, да и не желаем, брать на себя всю ответственность за возможные последствия. Поэтому решились всё это опубликовать – пусть запись полежит в открытом доступе.

Итак, пишите нам. Ждем ваших предложений, люди!

————————-

От редакции:

Рассказ Г.Б Лорткипанидзе создает определенное, весьма стойкое ощущение (или послевкусие). У каждого из нас существуют собственные амбиции, потребности и интересы. А здесь так ясно и жестко показано, как они разбиваются об объективную реальность. Желания и поступки следует гармонизировать с законами мироздания, и понимать, что собственное эго абсолютно только в собственном микрокосме, который «небрежно так» корректируется внешним. Учитывать следует Абсолют, находящийся вне системы…