Так уж получилось, что на 21 марта обычно навешивается слишком много, чтобы из этого в результате получилось что-то хорошее. Но раз уж мы этот день все-таки пережили, как и солнечное затмение накануне, можно попытаться разобраться, что же это было на самом деле.
Во-первых, 21 марта — это день весеннего равноденствия, то бишь чисто астрономическое явление, представляющее собой момент, когда центр Солнца в своём видимом движении по эклиптике пересекает небесный экватор. При наблюдении Земли из космоса, в равноденствие терминатор проходит по географическим полюсам Земли и перпендикулярен земному экватору.
И почему-то в такой момент оживляется (вытаивает?) все, что до этого сидело сравнительно смирно и спокойно. В результате никакого равноденствия сил в природе не возникает, поскольку вокруг начинается какая-то суета об «особых настроях», «неповторимых образах», «обновлениях и возрождениях», а также о «становлениях и пробуждениях жизни», вплоть до «утверждения жизни как сути бытия».
В этой связи все нормальные люди, не впадавшие в зимнюю спячку, — чувствуют себя неуютно в обществе внезапно пробудившихся и решивших немедленно утвердить «суть бытия». Если учесть, что в этот день вдобавок отмечается Всемирный день поэзии и Международный день человека с синдромом Дауна, то сразу понимаешь, что день этот знаковый. Лучше бы его пересидеть дома.
В принципе, это все, конечно, каким-то образом связано, хотя подобную связь очень сложно уловить сразу. Но ведь сделал же министр культуры на сей счет заявление за рубежом, что вызвало, мягко говоря, «легкое недоумение».
Владимир Мединский посоветовался со старшими товарищами и понял, что задача перед ним стоит сложная и практически невыполнимая, поскольку «культуру в массы» ему придется почти в экстремальных условиях. Страна ему попалась особенная, где практически ежедневно можно отмечать 21 марта.
Интервью было дано еще в октябре прошлого года американской русскоязычной газете «Русская Жизнь», издаваемой в Сан-Франциско.
«Я считаю, что после всех катастроф, которые обрушились на Россию в двадцатом веке, начиная с первой мировой и заканчивая перестройкой, тот факт, что Россия еще сохранилась и развивается, говорит, что у нашего народа имеется одна лишняя хромосома, — сказал министр в интервью.
Многие пользователи интернета, узнав о данном высказывании Мединского, отметили, что непарное количество хромосом является признаком «синдрома Дауна».
21. Январь 2013 г. Впервые отмечался в 2006 году. На VI международном симпозиуме по синдрому Дауна, проводимом в Пальма де Майорка, по инициативе правлений Европейской и Всемирной ассоциаций Даун-синдром было решено объявить 21 марта Международным днём синдрома Дауна. При этом все подчеркивают из соображений толерантности и политкорректности, что «синдром Дауна» — это все же не «болезнь Дауна». Мол, все в порядке, такое не лечится.
Двадцать первый день третьего месяца был выбран, чтобы показать, что синдром Дауна связан с 3 копиями 21-й хромосомы (трисомия по 21-й хромосоме). То есть выбран этот день был неслучайно, а с высоким научным подтекстом.
Вообще меня лично нисколько не напрягает наличие в ком-то лишней хромосомы, тем более, что воздушно-капельным путем такое не передается. Единственное, что настораживает, — проблемы с речью, замедленное восприятие слова вообще у таких людей.
Между пониманием слова и его воспроизведением у лиц с синдромом Дауна проходит некоторая задержка. То есть большая проза, в массе своей, к моему глубокому сожалению, не для них. Но отмечу, что поэзию из-за внутренней музыки, гармонии — они воспринимают глубже и серьезнее.
Может, именно поэтому в результате решили все это совместить? Кто его знает? Во всяком случае, связь точно не очевидная.
Часто скорость развития речи и коммуникативных навыков у детей с синдромом Дауна задерживается и помогает выявить проблемы со слухом. Если они присутствуют, то при помощи раннего вмешательства это лечат, либо назначают слуховые аппараты. Так что 21 марта можно вообще обозначить, как день больших проблем с речью и слухом.
С другой стороны… если послушать, что лепят вслух представители нашей «правящей элиты», которые вообще не способны воспринимать чью-то речь, слова, а уж тем более… поэзию, то видишь, что у них нарушена связь между словом и его значением — не на генетическом, а на духовном уровне.
Если человек с синдромом Дауна сегодня прорывается даже к высотам артистической карьеры, цепляется за слово, вполне осознавая его благотворную магическую власть, то у нашей так называемой «элиты» вошло в привычку лгать, подменять смысл, грешить и ерничать словом. Какие-то святые для всех вещи — здесь вовсе не являются барьером.
Отношение к слову сказывается и в том, как у нас та же «элита» пытается навязать иностранные слова по простым вопросам, имеющих чисто уголовный приземленный смысл. Как это началось с распила бюджета, названного «секвестром», так и покатилось по наклонной. Иногда такое чувство возникает, что все речи произносятся людьми, намеренно пользующихся особым шифром в преступных целях, чтобы непосвященным сразу было непонятно, какая очередная уголовная пакость имеется в виду.
Ну, как, например, публичное объявление, что Национальный банк России не собирается более следовать первоначальной цели и поддерживать курс национальной валюты, — может «снизить инфляцию»? Даже человеку с синдромом Дауна несложно понять уже к вечеру, что инфляция тут же подскакивает процентов на 40%. Он выходит в магазин, где ему сообщают новые цены — и до него медленно доходит, что денег на лишнюю бутылку кефира не хватает. А ему зарабатывать деньги намного сложнее, чем людям, схватывающим все на лету.
То, что творится дальше как бы из высоких соображений «снижения инфляции» — тоже ни в какие рамки не входит, но в результате сегодня розничные цены продуктов ежедневного спроса возросли на 60%. И все из-за самоотверженной борьбы Эльвиры Набиуллиной с инфляцией.
Но как бы она у нас считается не только нормальной, но практически выдающейся. А слова ею не просто «воспринимаются с запаздыванием», они вообще никогда до нее со стороны не доходят. По умолчанию. Хотя сама она знает очень много непонятных слов, не имеющих никакого практического смысла в русской лексике.
И вот, значит, в таких напряженных условиях на 21 марта еще решили навешать Всемирный день поэзии. Но при этом курс рубля из головы-то не выходит, поэтому и объявления об этом дне носили выраженный валютно-денежный характер.
В 23 странах мира в субботу стихи станут валютой дня. 21 марта отмечается Международный день поэзии. Решение праздновать World Poetry Day в этот день каждый год было принято на 30-й сессии генеральной конференции ЮНЕСКО в 1999 году.
В 23 странах мира в субботу стихи станут валютой дня. К глобальному проекту «Расплатись стихотворением» присоединится и Москва. Кофе за поэтическое произведение во всемирный день поэзии смогут получить посетители нескольких библиотек, сообщает московский департамент культуры. Чтобы получить напиток, надо сочинить или просто вспомнить любимое стихотворение, написать его на обычной салфетке и таким образом «расплатиться» за любимый кофейный напиток.
Сегодня в библиотеку народ ходит, чтоб выпить чашечку кофе, воспользоваться бесплатным Интернетом, посочинять стишки, подровнявшись с великими, а вовсе не за тем, за чем ходили в библиотеку раньше. Иначе, какой, собственно смысл?
В этом позитивном смысле у нас накануне уволили директора Третьяковки, поскольку изначально она и не думала пускать туда прикормленных в Минкульте торгашей съестными припасами.
«В Третьяковской галерее так и не создана комфортная среда для посетителей — нет кафе, магазинов, нет Wi-Fi. В планах руководства галереи — снижение посещаемости на 15%. Главный художественный музей страны, русского искусства так и не стал методическим центром»,- объяснили в департаменте культурного наследия Минкультуры РФ причины увольнения Лебедевой.
Зельфира Трегулова, как понимают даже люди с синдромом Дауна, отлично знает, кого пустить с пирожками в Третьяковку, а кому выкрутить шиш от такого шикарного прикормленного места.
У нее сразу посещаемость возрастет. А если там еще коньячком к кофе начнут приторговывать и на ночь не запирать, дабы устроить нечто вроде «ночи в музее», раз уж все познакомились с этим блокбастером — то посещаемость возрастет многократно.
Наплевать, собственно на то, какие условия должны соблюдаться в экспозиционных залах. У нас нынче такое чудесное руководство культуры страны поголовных даунов, что входят в положение народа, который совершенно не различает картинную галерею и чебуречную навынос.
Но у всех, конечно, на этот день и масса других духовных задач накапливается… Всякие там яви-прави-нави… Прочтешь такое, когда смысл слов не сразу доходит после чтения ценников в супермаркетах… и понимаешь, что на счет излишней хромосомы Владимир Мединский, конечно, шибко прав. В особенности, в отношении тех, кто в этот день решил, во что бы то ни стало, — «принести пользу своему роду».
Если зимнее солнцестояние это рождение новой силы Ярилы-Солнца, то весеннее равноденствие его вхождение в зрелость. Зима отходит в мир Прави, исполнив свой долг, а Весна наоборот приходит в Явь.
В этот важный день происходит прощание с Зимой и встреча Весны. А значит, что открываются тропинки между мирами Яви, Нави и Прави. Зима уходит в Правь через Навный мир.
Люди понимая это стараются помочь Зиме очистится, что бы к ней вернулась исконная легкость и чистота и та скорее вернулась в Правь. И помощь эта приходит через очищающий Огонь. Точно так же как столетия назад огонь очищения принимал наших ушедших предков на пути из Яви.
И тут бы мне вообще-то задуматься над всем вышеизложенным и не реагировать на все внешние раздражители. Сделать вид, что меня нет дома. Я частенько делаю такой вид. У нас в стране с лишними хромосомами без этого просто не проживешь. У нас ведь не дано предугадать, когда и какое именно слово дойдет до сознания того, кому ты это говоришь.
Но за что нынче бабло можно выручить и бюджет попилить — это доходит моментально и почти мгновенно. Что, в принципе, доказывает даже не мой печальный случай, когда окружающие с радостными спекуляциями на слове, контекст которых до них так и не дошел до сих пор, — попилили бюджетный грант на «борьбу с экстремизмом» (см. Выйти замуж за… Сталина (продолжение) ).
Причем опять-таки, даже не выяснив, что вообще-то «экстремизм» — это характеристика внутренней или внешней государственной политики, а не то, чем отдельные граждане могут заниматься на дому. Все же лишняя хромосома — непреодолимый барьер к восприятию такого слова, как «экстремизм».
Но мне-то еще повезло, все же я-то из-за слов пострадала, с восприятием которых у нас в стране огромные проблемы возникают. Моей тезке из Третьяковской галереи не повезло куда больше. Она просто неверно восприняла предложение превратить Третьяковку в забегаловку с Wi-Fi и шаурмой, решив, что до Минкульта пока не дошел смысл слов, которые они вслух произносят. Это ведь в последнее время частенько случается. Точнее, последние 20 лет — только это и случается.
Все сказанное выше, здорово дезориентирует, конечно. Короче, получив приглашение от некой неизвестной мне Светланы Бурашниковой, представителю Российского союза писателей, приехать в город Сарапул 21 марта, в библиотеку имени Крупской на День поэзии — я не почувствовала недоброго предзнаменования, решив, что люди действительно имеют в виду то, что говорят вслух.
Хотя накануне 20 марта было солнечное затмение как я уже заметила. А подобные затмения оказывают на нестойких ко всяким явям-навям-правям субъектов… достаточно сильное воздействие. Но когда звонит дама, как бы неравнодушная к поэзии (хотя и собственного, домашнего разлива), все-таки из общего стремления к культуре предполагаешь, что она и на самом деле решила хотя бы саму себя в этот день угощать кофе, а я в принципе обойдусь.
Я вообще терпеть не могу современных стишков, особенно самодельных и местного производства. Но час с вежливой улыбкой я вытерпеть вполне в состоянии, даже, если тебя совершенно некультурно просят притащиться куда-то в Сарапул.
Я подумала, что не все же время они будут свои стишки читать? Они же станут их кофе прихлебывать. Так сказать, вознаграждать себя валютой дня. Хотя мне не понравился некоторый нажим на предложении «со всеми нами познакомиться поближе«.
Но я по натуре оптимистка, хотя давно поняла, что с местной флорой и фауной знакомиться лучше на предмет — что идет в шаурму, а что явно не соответствует нынешним стандартам мультикультурности. Короче, никакого зловещего предзнаменования я не расслышала даже в вопросе Бурашниковой, заданном излишне небрежно: «А «Огурцова на линии» — это ваша страничка?»
Вопрос, конечно, из обычного вопросника местных дебилов (людей с синдромом Дауна в этом случае обижать совершенно не хочется), до которых отчего-то не доходит смысл сказанного и написанного вообще никогда. Они пишут в доносах и уголовных делах про «экстремизм», что я, якобы, «скрываюсь под ником ogurcova», хотя с момента создания блога там всегда стояла страничка «Об авторе«, слегка расширенная Галиной Щетниковой в прошлом году.
И при этом ведь пишут доносы именно на меня, безошибочно. В качестве своей удивительной прозорливости, что ли? Типа методом дедукции они доперли. что страничка принадлежит мне, как я от них не «скрывалась».
Затем у них по опроснику неизменно следует вопрос: » Почему вы назвались «огурцовой»?» Специально для дам, не разбирающихся в исконных прикладных искусствах, привожу разновидность текстиля, которая именуется «огурец». Чтоб более меня не донимали абсолютно чуждые культуре и искусству особи с подобными вопросами.
Для тех, до кого сказанное доходит со значительными задержками, остановками и отдельными словами по словарю Ожегова вне контекста сказанного, добавлю, что считаю свою публицистику чем-то вроде текстильной ткани с рисунком «огурец».
«Стараемся! Создаем настроение!»
— Почему вы назвались «огурцовой»?
— Так было принято в социальных сетях в начале нулевых.
— Нет, все-таки ответьте, почему?!
— Да откуда ж я сейчас упомню? Это же давно было. Могу лишь предположить. Может, от поговорки «режь последний огурец»… Или как Ильинский орал в трубку: «Огурцов на линии!» Да мне все равно было.
— Но вы же не Огурцова!
— Так и Ильинский — не Огурцов, но в психушку для дачи объяснений его никто не приглашал. Разве ник так уж важен? Это же шутка!
— Шутка, которая закончилась очень плохо!
Несложно догадаться, что дама-следователь под видом «психиатра» настроилась наносить мне продуманные и расчетливые психологические удары, примериваясь взглядом, как бы ощутиее уколоть. Нисколько не сомневаюсь, что сам день и время были назначены с учетом магнитных бурь и метеорологической сводки. Хотя девочки-психологи и показались мне милыми, но и они осторожненько поинтересовались, реагирую ли я на изменения погоды.
— Назовите максимальное количество компьютеров, когда-либо бывавших в вашем доме.
— Четыре, — ответила я, попутно ответив и на колючий взгляд, украдкой брошенный на меня несостоявшейся звездой психиатрии.
Они же здесь лучше знают, как надо шутить, какие ники брать и в целом, как думать, чтобы не подумать, случаем, об «экстремизме», в особенности, когда посмотришь на то, что творится под носом.
Ну, мне лично вообще в последнюю очередь хотелось думать об экстремизме, поэтому я решила принять приглашение этой Бурашниковой. Хотя я не совсем уверена в адекватности особ, пишущих в наше тяжелое время стишки.
Но, думаю, с кем не бывает? Я ж не «эксперт-лингвист», знакомый с русским только в разрезе словаря Ожегова, с трудом выясняющий, кто там что «имел в виду», употребив то или иное слово… да еще и вне контекста сказанного. До такой-то степени, согласитесь, еще докатиться надо.
Ну, и покатили мы утром 21 марта с Сергеем Ткачевым в Сарапул, дабы отпраздновать с местным контингентом День поэзии.
По пути мы, конечно, заехали за тортом, конфетками, так как Сергей тут же предположил, что соберутся преимущественно дамы, сочиняющие стишки от безысходности.
В супермаркете он увидел прилавок с цветами и купил вдобавок три чайные розы. На мой немой вопрос он пояснил: «Представляешь, каково сидеть в дыре, как Сарапул, и стихи еще писать? А тут приезжает симпатичный мужчина, скрашивает наше скудное бытие цветочками, тортиком… Представляешь, как это у них там в положительно творчестве отразится?»
Я-то по натуре женщина рационалистическая, к кропанию стишков посреди нынешнего уголовного беспредела не склонная. Но пока мы ехали природными просторами, как-то не задумывалась о том, как может в чьем-то творчестве отразиться наше явление.
Зачитывали дорожную карту, данную этой Бурашниковой, прикидывали, чтобы вовремя успеть, раз она к двум часа дня позвала. Все же культурные люди не заставляют себя ждать, к тому же я на счет времени дважды уточнила, как человек с лишней хромосомой.
Но знаете, в наших краях лучше дважды уточнить, поскольку разница здесь между явью-правью-навью совершенно незначительная. То есть надо добиваться, чтобы человек вначале сказанное собой воспринимал на слух. А то сами несут вслух что попало, а ведь с них-то протокола на счет сказанного не потребуешь. В принципе, это в целом как бы… неприлично.
Стоило подумать о приличиях… как, оглядевшись вокруг, мы поняли, что попали на свинячью помойку. Это настолько ужасное место… что мы вначале от когнитивного диссонанса подумали, что заехали вообще не туда.
Фотографии не отражают этой вони солнечного весеннего дня, черных смрадных грязевых потоков, куч разлагающегося, подозрительно черного снега… По улицам брели примерно такие же люди. Мы поняли, что безнадежно заблудились, хотя Бурашникова настаивала что мы находимся на «центральной улице города Советской».
Мы плутали среди этих развалин под недобрыми взглядами аборигенов, нервно реагировавших на хрестоматийный вопрос: «Как пройти в библиотеку?»
Отдельные приличные строения были окружены настоящими развалинами, будто разобранными в блокаду. Чувствовалось, что тамошним нуворишам было просто в кайф возводить свои хоромы посреди окружавшей их отвратительной помойки. В другом месте они бы не чувствовали себя «людьми».
Странно, что в таком месте кому-то приходило в голову не только сочинять стишки, но и отмечать День поэзии, упиваясь кофейной «валютой», стараясь влить в себя как можно больше ради праздничка… не прибрав дерьмо под носом.
Только не надо мне совать еще большие помойки, я совершенно к ним не расположена и подобного как ни понимала, так и понимать не собираюсь. Пусть меня объявят трижды экстремисткой, но эту вонючую жижу и уголовное хамство я попрошу вначале расхлебать без меня, а меня после пыжиться, будто у них какие-то «Дни поэзии». С Днем Дауна случаем не перепутали?..
Без четверти два мы вроде определились, что возле разрушенного остова некогда красивого здания и стоит эта самая библиотека, расположенная не в «двухэтажном кирпичном здании» и даже не четырехэтажном, а как видно по фотографии — в четырехэтажном… Но ведь тем, кто стишки сочиняет, до четырех уметь считать необязательно.
Им и адресом можно не интересоваться! Потому что именно та развалина и имела адрес, указанный Светланой Бурашниковой — «Адрес: ул. Советская, 69». А вот «Центральная библиотека им. Крупской — красное кирпичное двух-этажное здание» — выглядело, как вы видите, несколько иначе и имело адрес ул. Азина, 17.
…Окружающие аборигены начали роптать, что библиотека у них находится в совершенно другом месте, посылая нас в обратном направлении, но не предупредив, что движение в этом загаженном месте — одностороннее, как в ветхозаветную эпоху. Надо отметить, что движение там было не слишком напряженное, ехать, в сущности, оттуда уже некуда. Можно только съезжать.
Неудивительно, что все оттуда съезжают, чтобы никогда не возвращаться. Какие только пакости, подлости, в целом некультурные вещи готовы совершить уроженцы этого городка, чтобы больше туда не возвращаться. Как они цепляются, например, за наш Ижевск, все же значительно обустроенный в советское время моим отцом и другими приезжими. Но посмотришь на их природную, так сказать, вотчину, — и сразу перестаешь удивляться тому нечеловеческому остервенению, с которым выходцы из Сарапула стараются устроиться в других местах, чтоб только никогда не возвращаться обратно.
Короче, не успели мы проехать пару метров, с тоской вглядываясь в это здание, к которому нас так упорно посылали, а после развернули… как с мигалками подъехала полицейская машина. Первый вопрос там оттуда прозвучал: «Это вы из другого города приехали?»
Мы объяснили, что совершенно здесь растерялись, попросили как-то объяснить, где у них что находится, показали в качестве вещественного доказательства — цветы, торт и конфеты. Мордастый полицейский начал меня «уличать»: «Библиотеку они искали! Вы на встречную полосу выехали! У нас знак у столба висел! А библиотека — вот она! Иди и читай свою лекцию!»
Я уже в курсе, что чтение лекций у нас — уголовно наказуемое преступление. Различить, где в этом свинарнике «встречная полоса», я точно не в состоянии, прошу считать, что у меня аж две лишних хромосомы. Но дальнейшее предложение этих граждан мне четко не понравилось. Они предложили высадиться мне и отправиться куда-то в это здание, уверяя, что это и есть библиотека им. Крупской, а Сергея они решили доставить ДПС для составления протокола.
Я, конечно, сказала, что никуда больше не пойду, мой поэтический угар не настолько сильный, чтоб тащиться по непролазному дерьму с цветочками, возлагать их какой-то Бурашниковой, которой не стыдно в таком отвратительном месте стишки сочинять. Да еще, поди, про неразделенную любовь.
Если Марина Ивановна Цветаева еще хоть немного пожила в Елабуге, а после повесилась, то в Сарапуле наших дней она бы повесилась в первые минуты пребывания.
Я тоже чуть в той Елабуге не повесилась, когда там экскурсоводки начали с завыванием читать про то, как их звали Марина.
Блин, доведут своей Бугульмой человека до полного депрессняка, потом еще и стишки читают с соплями…
Как все же славно, что я — прозаик! Нынче ведь такое в поэты прет, что и не разберешь… какой день сегодня. День побега из психушки или просто… День поэзии.
Вообще такой наплыв народа в поэзию свидетельствует все же о том, что не понимает пока наш народ, в коем господин Мединский усмотрел-таки лишнюю хромосому, — высокой поэзии. Понимал бы, так что попало бы рядом с нею не вываливал.
…Далее один мордоворот сел к нам в машину, потеснив торт и конфеты, дабы мы не улизнули по дороге. Он был явно разочарован, что я не пожелала оставаться посреди этого свинюшника одна — праздновать день местной поэзии.
Я, как прозаик, просто риторически удивилась вслух, как можно быть в день ихней поэзии настроенным настолько хамски? Ведь выяснили для начала, что мы посторонние, то есть, не принадлежим к каким-нибудь местным бандитским группировкам, которым все можно.
Но… из дальнейшего разговора я поняла, что вопрос они такой задали не потому что у них там есть отдельный контингент, которому все можно, а потому что они искали именно нас.
Он заявил, что у них там — «повсюду видеокамеры». Ну, или поэтически настроенные гражданки с мобилками, — подумала я про себя.
Знаете, сложно представить, что в городишке, где до сих пор не сподобились деревянные столбы заменить на железобетонные, благоустроить центральные улицы и расширить дорожные полосы — можно на их гнилые деревянные столбы навешать дорогущие видеокамеры.
Как вы думаете, такое можно сделать, если имеешь нормальный набор хромосом? В принципе, все можно, если потом нарочно заманивать в свой населенный пункт людей, которые там ни разу не были, подсылая к ним наряд полиции. Может, они выиграли грант по защите одностороннего движения от цивилизации. Хэзэ.
Зато у нас можно депутата с огнестрельными ранениями выбросить напротив Кремля — и после заявить общественности о том, будто там камеры не работают. Вот спросили бы сарапульских полицейских, как это у них камеры в их гадюшнике сохраняют высокую работоспособность, при полном отсутствии тротуаров, когда аборегены бредут в сапогах по тропке среди смерзшейся грязюки. Даже срашно представить, что у них там вытаивает… после Дня поэзии.
Ну, короче, раз уж за нами прислали наряд полиции, чтоб везти потом к какому-то зеленому забору, где стояла машина ДПС и очередь тех залетных пташек, которых местные жители явно зазывают нарочно, снабдив для разживы такими же «дорожными картами», — молодой человек, конечно, не упустил случая, чтобы напомнить мне, насколько безгранично его влияние в этой местности.
— Ваше дело лекции читать, — саркастически ныл он на заднем сидении. — А наше дело — раскрывать преступления.
Я попросила его раскрыть глаза пошире, чтоб хоть ради Дня людей с синдромом Дауна (поэзия там явно ни при чем) осознать, что весь их Сарапул, каждая деревяшка, каждый кусок дерьма на улице — это сплошное преступление, которое вообще-то не следовало раскрывать до такой ошарашивающей степени. Кое-что и прикрыть бы не мешало.
А перед тем, как ждать от меня лекции забесплатно, следовало все же хотя бы дерьмо под носом убрать, а не обвешиваться посреди помойки видеокамерами и вызовом нарядов полиции. Ну, и добавила, что раз он там телефончик включил и врет про видекамеру, то у меня тоже телефончик включен. Но раз мне ихняя поэтическая швабра ни разу не позвонила, хотя вроде должна понимать, что мы в дороге, едем из другого города, — значит, пусть он ей передаст привет и то, что она перетопчется без цветочков и тортика.
Что-то это страж правопорядка, удачно «раскрывший преступление», порывался мне поведать на счет «оскорбления представителя власти при исполнении», угрожающим голосом. Сидит, главное, сзади — и ноет, ноет про то, что ведь и оскорбиться может. Тогда нам вообще хана будет.
И мы сидим впереди и думаем, когда он там сзади стекла бить начнет или по затылкам нам врежет. Тут ведь и синдромом Дауна не надо обладать, чтобы понять, что с ними лучше ним в какой день не встречаться и не видеть вообще. Иначе любой день сразу превратится в кошмар.
Но все же про оскорбление и власти, которых он решил представлять при исполнении, я заметила, что для нормального человека находиться на загаженных улицах города Сарапула — это само по себе оскорбление. Они тут уже к местному амбре принюхались, различать перестали. Поэтому не понимают, что здесь каждая местная достопримечательность — подтверждение того, что у власти там — одни уголовные ухарики и воры. Зримое такое обоснование сказанного. Это ж надо такой грязюкой по уши зарасти, епсель-мосель…
Но жить на помойке и выискивать — перед кем бы ему «оскорбиться», найдя такую идиотку, как я, решившуюся заглянуть в эту задницу с тортом и цветочками… это какие надо иметь «приоритеты» и… эти самые… ну, про которые еще Шойгу с Путиным под Новый год рассуждали?.. Да, «духовные ценности». Вначале о них вспомнили, а потом зачем-то объявили этот год — «годом литературы».
Всю обратную дорогу мы с Сергеем Ткачевым на разные голоса передразнивали крик этого полицейского: «Библиотека имени Крупской? Так вот же она!» Ну, что мы типа прикидываемся скрывая истинные мотивы появления возле ихнего свинарника. А у них как раз все видеокамеры работают — ради Дня полицая, удивительным образом совпавшим со всеми вышеперечисленными днями.
То, что это здание никак не совпадало с ориентирами, данными Бурашниковой… дело-то десятое. Мы подумали, что само наше намерение с цветочками и тортиками оказаться в такой день в библиотеке имени Крупской в Сарапуле… где бы она ни находилась… какие бы стишки там не читали… точно можно объяснить лишь каким-то преступным замыслом или лишней хромосомой. Третьего, как говорится, не дано.
Это был «творческий отчет», которого от меня ждали по поводу «Дня поэзии». Хотя, как все понимают, мы тут долго препирались, кому из нас лучше про такое поведать. Короче, прошел — и хрен с ним!
11 комментариев
Да…дорогие, ну разве вы могли предположить, что это не просто Заж…пинск, а самая что ни на есть Жо…а мира. Теперь и мы будем знать где она находится. Я, конечно, стесняюсь такого комментария, потому что никак не предполагала, что такое придется писать в Литературном Обозрении.
Ох, Аделаида… Дела у нас с литературой настолько плачевные, что даже не предполагал такой степени падения нравов.
Ощущения не поэтические, детективные. Дело в том, что кто-то точно прислал наряд полиции. А припарковывались мы только у другого здания, более похожего под описание. Но оттуда мужичок нас развернул. То есть там и понятия не имели будто какая-то библиотека там обретается.
Однако нас там вполне рассмотрели — и тут же полиция подоспела. Такое впечатление, что наряд этот наводчик(ца) подсыла(а), поскольку мы там достаточно долго стояли.
В планы полицейских явно входило нас разъединить. Все намекали, мол, пусть И.А. идет, а я типа с ними отъеду до ДПС-ников. А Дедюхова уперлась — и ни в какую. А этот полицейский все на счет ст.318 УК РФ намекал, мол, невероятно оскорблен нашим появлением. Ну, тогда И.А. у него поинтересовалась, как на счет оскорблений даме с его стороны? Такая странная петрушка.
318-я??? Так это же нападение на полицейского. Похоже у них были далеко идущие планы, а импровизировать они не умеют, им какую сказали статью отработать — ту и работают, согласовать времени не было. Очень хорошо, Сережа, что И.А. тебя одного не оставила без свидетелей.
Так это что получается? Это ведь они спешили следом… это они точно намеревались махалово устроить «любители поэзии», епт…
Ну да, там И.А. всех интеллектом задавила, им точно было не до меня.
А я еще этой Бурашниковой розочки покупал. Все думал, как на таких столбах можно видеокамеры вешать? А там любители поэзии у них вместо видеокамер. Они ж нас в окна увидели — и давай доносить «Юстас-Центру». Блин, думал, живет женщина в какой-то дыре, поэзией увлекается…
Сережа, ну какая поэзия в наши дни. Доносы и полицейские протоколы. И пусть кто-нибудь скажет, что И.А. хоть единожды была не права. От прозы и публицистики есть толк, а от стишков никакого.
Так думал, в кои веки женщине-поэтессе цветочки поднесу, тортик нарежу. Тортик, кстати, был наисвежайший, назывался «Графские развалины». А конфэтки я прикупил Рафаэлло — большую коробочку с бантиком. Потом как увидел настоящие сарапульские развалины, весь этот срач, да еще и выслушал угрозы про ст. 318 УК РФ… у меня теперь надолго отбито желание знакомиться с нынешними поэтессами.
Полицейский кстати врал, будто это «оскорбление», а дальше И.А. как начала оскорбляться за большую прозу — мало ему не показалось. Она оскорбилась от самой гипотетической возможности, что она, прозаик, типа может принести розочки какой-то ничтожной поэтессе, которая может писать в таком месте, даже не прибравшись.
Действительно, мы же на вебинарах по Марине Цветаевой и Анне Ахматовой подробно разобрали, что нормальная женщина в таком бедламе писать не будет. Марина Ивановна погибла, а Анна Андреевна писать не могла. А эти пишут, вызывают полицию, т.е. живут, и им нравится жить в грязи. Они не понимают задач русской литературы, у них явно другие задачи. Кстати, поосторожнее с «епт». При определенной фантазии и желании можно расценить как угрозу маме оскорбляющегося лица, а это ст.318 ч.1, мы теперь это знаем…. Какая содержательная этнографическая экспедиция у вас получилась, однако.
А у меня лично не выходит из головы эта фразочка, с которой они подъехали за нами: «Это вы из другого города приехали?..»
Ну и вранье этого мерзавца про ст. 318 УК РФ…
Но я как только увидела это хамское отношение, окружающую помойку… так сразу поняла, что знать никого не желаю из подобного гадюшника. Пусть там чтут свое «достоинство» без меня.
Кстати, мне эта Бурашникова написала. Вся разобиделась, ведь, мол, ей мой представитель первой позвонила, мол, ведь не она сама набивалась. Типа мне и так должно сойти. Но я ей написала, что мой представитель звонила даже не Ижевска, где еще что-то такое можно представить по сарапульским выходцам. А звонила из Москвы, поэтому сейчас в ужасе от мэстного колорита.
Бурашникова прислала летнюю фотку того здания, у которого мы парковались, в фотошопе, без г-на под носом. Раньше она ее прислать не могла! Но мы именно в том месте и парковались! Только кучи дерьма добавить — и будет именно то место, откуда нас отправили, вызвав наряд полиции для отработки ст.318.
Сейчас тоже в ужасе, соображая что там могло прийти этой Бурашниковой в воспаленные на поэтической почве мозги?…
А какая разница кто первый звонил? Это что дает право встречающей стороне вести себя по хамски ? Вообще очень странно, что Бурашникова ни разу не перезвонила, не поинтересовалась как люди добрались, не нужна ли помощь в чужом городе. Так люди в обществе себя не ведут, господа-поэты из Сарапула.
Ну и дела. Спасибо за подробный отчет. Очень правильно, что не ушли, поломали задумку с нападением Сергея на полицейского.
Вот черт! Сто раз подумать, с кем лучше оставаться наедине? С полицейскими, решившими отработать 318-ю на приезжих? или с поэтессой на помойной куче?