Чтобы сразу предупредить, что все будет рассматриваться… в русле «прогремевшего» (в некоторых кругах) сериала ЛО, ставшего основанием, во-первых, книги Наталья Иванова «Фрейдистские замашки», а во-вторых… поводом рассматривать все эти замечательные «истории любви» или «лав-хистори» с точки зрения… употребления кокаина.
То есть (как я поняла) Фрейд полез в те вещи, которые каждый должен делать сам! А он это делал, чтобы приобрести путы последующих манипуляций, чтобы сделать из человека марионетку. Играя при этом на темной стороне души, призывая заранее сдаться перед темными фантазиями, которые иной раз накатывают.
Но нормальный человек эти накаты преодолевает и работает над собой! А искусство предлагает ему поле нравственного выбора и развития — в интересной, захватывающей форме. И это нечто противоположное
кушетке Фрейда, более похожее на прокрустово ложе.
От себя добавлю, что очень уж подозрительно, как Фрейд лип со своим весьма дорогостоящим «психоанализом» к богатым и знаменитым людям того времени. И самое меньшее, что можно было извлечь из этого метода, это полезную информацию для последующего шантажа или с целью продажи заинтересованным разведкам.
А то можно подумать, что Мата Хари такая вот прожженная шпионка, а Фрейд, который всем высокопоставленным особам предлагал у него на кушеточке полежать и нюхнуть кокаинчика, — он, конечно, для науки старался, … обирая как раз «для науки» своих куда более талантливых коллег.
…Как, впрочем, и всю нынешнюю «работу с молодежью», базирующуюся на лже-науке про НЛП, что внедрить без синтетических наркотиков невозможно. Да и надо напомнить, что само становление психоанализа происходило под хорошей дозой кокаина. Но и… становление всех без исключения «изьмов», разного рода странностей «политической жизни»… да и жутеньких поворотов истории ХХ века вплоть до «нашего тяжелого времени», когда можно запросто из школы при посольстве в Аргентине доставить диппочтой самолет с кокаином для «небольшого внутреннего потребления».
В 1884 году Фрейд прочёл об опытах некоего немецкого военного врача с новым препаратом — кокаином. В научных работах фигурировали заявления о том, что данное вещество способно повысить выносливость и значительно снизить утомляемость. Фрейд крайне заинтересовался прочитанным и решил провести ряд опытов на себе. Первое упоминание данного вещества учёным датировано 21 апреля 1884 года — в одном из писем Фрейд отмечал: «Я раздобыл немного кокаина и попробую испытать его воздействие, применив в случаях сердечных заболеваний, а также нервного истощения, в особенности при ужасном состоянии отвыкания от морфия». Действие кокаина произвело на учёного сильнейшее впечатление, препарат был охарактеризован им как эффективный анальгетик, дающий возможность проводить сложнейшие хирургические операции; восторженная статья о веществе вышла из-под пера Фрейда в 1884 году и получила название «О коке». Долгое время учёный использовал кокаин как обезболивающее средство, употребляя его самостоятельно и выписывая своей невесте Марте. Восхищённый «волшебными» свойствами кокаина Фрейд настоял на его использовании своим другом Эрнстом Флейшлем фон Марксовом, который был болен тяжёлым инфекционным заболеванием, перенёс ампутацию пальца и страдал сильнейшими головными болями (и к тому же страдал от морфиновой зависимости). В качестве лекарства от злоупотребления морфием Фрейд и посоветовал другу использовать кокаин. Желаемого результата достичь так и не удалось — фон Марксов впоследствии быстро пристрастился к новому веществу, и у него начались частые приступы, схожие с белой горячкой, сопровождавшиеся страшнейшими болями и галлюцинациями. В это же время со всех концов Европы начали поступать сообщения об отравлениях кокаином и привыкании к нему, о плачевных последствиях его употребления[53].
Однако энтузиазм Фрейда не уменьшался — он исследовал кокаин как анестезирующее средство при различных хирургических операциях. Итогом работы учёного стала объёмная публикация в «Центральном журнале общей терапии» о кокаине, в которой Фрейд изложил историю употребления листьев коки южноамериканскими индейцами, описал историю проникновения растения в Европу и подробно изложил результаты собственных наблюдений за эффектом, производимым употреблением кокаина. Весной 1885 года учёный прочёл лекцию, посвящённую данному веществу, в которой признал возможные негативные последствия от его употребления, но при этом отметил, что не наблюдал никаких случаев привыкания (это происходило до ухудшения состояния фон Марксова). Фрейд закончил лекцию словами: «Я, не колеблясь, советую применять кокаин в подкожных инъекциях по 0,3—0,5 грамма, не беспокоясь о его накапливании в организме». Критика не заставила себя ждать — уже в июне появились первые крупные работы, осуждающие позицию Фрейда и доказывающие её несостоятельность. Научная полемика относительно целесообразности применения кокаина продолжалась вплоть до 1887 года[54]. В этот период Фрейд опубликовал ещё несколько работ — «К вопросу об изучении действия кокаина» (1885), «Об общем воздействии кокаина» (1885), «Кокаиномания и кокаинофобия» (1887)[55].
К началу 1887 года наука окончательно развенчала последние мифы о кокаине — он «был публично осуждён как одно из бедствий человечества, наряду с опиумом и алкоголем». Фрейд, к тому моменту уже кокаинозависимый, вплоть до 1900 года страдал от головных болей, сердечных приступов и частых кровотечений из носа. Примечательно, что разрушительное воздействие опасного вещества Фрейд не только испытал на себе, но и невольно (поскольку на тот момент пагубность кокаинизма ещё не была доказана) распространил на многих знакомых. Этот факт его биографии Э. Джонс упорно скрывал и предпочитал не освещать, однако данная информация стала достоверно известна из опубликованных писем, в которых Джонс утверждал: «До того, как опасность наркотиков была определена, Фрейд уже представлял социальную угрозу, так как он толкал всех, кого знал, принимать кокаин»[56].
А теперь — недавнее упоминание.
Ирина Дедюхова: Понравилось достаточно циничное (не с медицинской точки зрения, с обывательской) определение кокаина — как «жалкое подобие амфитамина».
Ну и там дано профессиональное определение механизма действия этого и аналогичных наркотиков: «мешает захвату дофамина».
Т.е. с момента «употребления вещества» человек утрачивает способность ощущать радость бытия естественным образом.
Но типа дофамин и в аптеке можно купить.
В принципе, ничего нового, все лишь повторяет аспекты срача 70-х годов ХIХ столетия медицинской общественности с шарлатаном Зигмундом Фрейдом. К 1873 г. ему (и остальным) вроде все уже доказали… но за кушеточкой Фрейда стояли основные потребители «вещества».
Поэтому не надо ля-ля! Вся последующая история должна быть изучена с точки зрения засирания мозгов всеми этими «-инами» и их производными…начиная с кока-колы!
В точности также, как самую страшную часть Средневековья надо описывать с учетом влияния спорыньи.
И про то, как какой-то сучий хрен «проникся идеологией» — это в жопу-жопу! После уничтожения «центров радости» всякими веществами… там уже и проникаться нечем.
Кокаин – один из древнейших и самых разрекламированных наркотиков. Он ассоциируется с мафией, наркокартелями и огромными кучами наличных. А смысл выражения «припудрить носик» знает, наверное, каждый первый. Кстати, «первый» – это еще одно распространенное название кокаина. В этом видео врач-нарколог Василий Шуров расскажет о том, как кокаин появился, обрел популярность и ореол «элитарности», почему кокаин считается тяжелым наркотиком, и действительно ли его употребление менее опасно, чем прием современных синтетических психостимуляторов.
А после того, как мы «полежали на кушеточке» и «нюхнули того же самого, выяснив попутно, что у нас все звезды, естественно, на кокаине (читайте вступление к книге Наталья Иванова «Фрейдистские замашки»)… можно более рационально рассмотреть и предлагаемый «информационно-исторический пласт»…вообще-то имеющий непосредственное отношение к нашей современности.
В парке Стамериенского замка в латвийской глубинке есть два сросшихся дуба. С ними связано поверье: тот, кто протиснется между ними, встретит вечную любовь.
Фото: Виктория Дарьина
Стамериена хранит много романтических историй. Самая яркая из них — о владелице замка Александре фон Вольф и итальянском писателе Джузеппе Томази ди Лампедузе. Многие годы в Латвии Александра была известна лишь как жена знаменитого романиста. Но она и сама была выдающейся личностью, одной из первых женщин-психоаналитиков в Европе.
В родном гнезде
Александра Алиса Мария, которую близкие называли Лиси, родилась 27 ноября 1894 года в Ницце. Через два года появилась младшая сестра, Лолетта (Ольга). Девочки были совершенно разные: Лиси — ершистая, прямая и напористая, а Лолетта – тихая, послушная и милая.
Алиса с дочерьми Лиси и Лолеттой. Фото из журнала «Лилит»
Мать, Алиса Лаура Барби, была придворной певицей Итальянского королевского двора, отец, Борис фон Вольф, — родом из балтийско-немецких баронов и князей Потемкиных.
Фото из журнала «Лилит»
Брак родителей был поздним, и ради него мать пожертвовала сценической карьерой – а она была очень известной камерной певицей, ее просто боготворил Брамс.
Борис фон Вольф занимал высокие должности при царском дворе и поэтому часто и подолгу бывал в Петербурге. Мать жила то в Стамериенском поместье, то на Французской Ривьере. Девочки учились в Петербурге, где получили блестящее образование, а школьные каникулы они проводили в Стамериене, казавшимся очаровательным, уютным островком покоя после бурлящей столицы.
Стамериенский замок сейчас. Фото: Жанна Васильева
Построил замок дед Александры, генерал-лейтенант Эдуард фон Вольф, который был адъютантом императора Николая I. Когда он предложил свою руку и сердце дочери князя Потемкина Софье, та, прежде чем дать согласие выйти замуж и поселиться в Стамериене, поставила условие – в поместье должен быть православный храм. И на берегу живописного озера была возведена деревянная церковь.
На рубеже веков замок пережил расцвет – и все благодаря недюжинной хозяйственной хватке Бориса фон Вольфа…
Фото: Жанна Васильева
За массивной дубовой дверью замка взгляду открывалась широкая лестница, которая вела в залу и музыкальный салон, где на рояле стоял портрет матери в чуть старомодном роскошном наряде. Но Александра больше всего любила просторную библиотеку. А летом, выбрав какой-нибудь томик, она отправлялась на природу – вокруг замка был разбит прекрасный парк в пейзажном стиле.
Парк. Фото: Алла Куницкая
Начало века было многообещающим…
Летом 1904 года в Стамериене освятили новую каменную церковь, построенную при поддержке барона. Александра вглядывалась в ее купола и ждала, когда их коснутся лучи солнца, под которыми тут же начинали сверкать, переливаясь всеми цветами радуги, кресты, инкрустированные горным хрусталем. Александре она казалась самой красивой церковью в мире.
Фото: Алла Куницкая, 2021 г.
А потом начались ужасы 1905 года: стрельба, слезы, пожары, стоны, неизвестность… Серым декабрьским днем имущество семьи Вольф за несколько часов превратилось в пепел – мебель, рояль, портрет матери работы знаменитого немецкого художника Франца фон Ленбаха, отцовские документы, книги, фотографии, любимые безделушки девочек…
После того как революция стихла, барон фон Вольф восстановил прекрасный замок. «Видите этот флюгер и цифры – 1908? Пусть он всегда напоминает о годе восстановления замка!» – с гордостью сказал он жене и детям.
Семья фон Вольф в 1914 г. Рядом с отцом — Александра. Фото из журнала «Лилит».
Налаженную, спокойную жизнь окончательно разрушила Первая мировая война, а потом и революционные потрясения. Весной 1917 года в Петербурге во время одной из уличных перестрелок от шальной пули погиб Борис фон Вольф. После его смерти владение родовым поместьем перешло к Александре и ее матери, но у обеих женщин опустились руки. Александра, которая к тому времени превратилась в молодую красивую даму, вдруг остро ощутила свою беззащитность.
Любовь и психоанализ
Череду бед в жизни Александры сменили романтические события – она встретила блестящего офицера царской армии Андре Пилара фон Пилхау.
Александра с Андре и Джузеппе в 30е годы.
Слушая рассказы молодого человека о его детстве, которое он провел в родовом поместье Аудру, и о том, как он выжил в кровавых битвах, Александра вдруг поняла, что влюбилась. Осенью 1918 года они поженились.
Казалось, у них было все для счастливой жизни: война окончилась, они оба были молоды, красивы и богаты. Но после роскошной свадьбы открылась неожиданная горькая правда: Андре брак был нужен только как прикрытие для того, что сейчас деликатно называют «нетрадиционной ориентацией…» Александра очень страдала, но старалась не показывать этого.
И вот новое потрясение – в стране начался красный террор. Супругам несколько месяцев пришлось провести в Копенгагене. Когда режим Стучки пал, появилась возможность вернуться домой, но у Александры уже были другие планы – она решила посвятить свою жизнь психоанализу. Его идеи казались интеллектуальной женщине свежими и захватывающими, учение Фрейда обещало решить многие проблемы, с которыми люди безуспешно боролись на протяжении столетий. А вдруг она сможет помочь Андре избавиться от его наклонностей?
В 1920 году Александра отправилась в Берлинский институт психоанализа к одному из выдающихся немецких психоаналитиков, бывшему рижанину Феликсу Бёму, который в том числе занимался изучением гомосексуальности. Но для начала ей пришлось почувствовать себя в роли пациентки – таков был метод обучения в институте. А через четыре года она вернулась в Латвию полноправным психоаналитиком. И хотя идеи психоанализа здесь были уже не в новинку, образование стамериенской баронессы можно было считать эксклюзивным.
А вот и продолжение этой странной истории, ставшей вдруг… актуальной. Только не делайте вид, будто не понимаете, почему именно в «ковидно-пандемийном» 2021 г. эта история возводится в статус… «почти святых» или «жития почетных святых»… накануне «всего-такого», вплоть до принятия в России запрета на ЛГБТ-пропаганду, а главное, запрета смены пола у детей без медицинских показаний (на уровне одних психологических манипуляций неокрепшей психикой) уже после начала СВО, причем, после подготовленных и распространенных в приказном русле Минздравом нормативных документов на этот счет.
И не надо говорить, будто не понимаете, что за этим стоит. А то ведь сколько упорно делали вид, будто никто не понимает, что стояло за деятельностью «доктора Лизы» или «благотворительными фондами» актерок типа Хаматовой, с готовностью рванувшей «по святым местам» с началом СВО.
«Личная жизнь женщины-психоаналитика». Итальянские страсти в латвийской глубинке
5 августа 2021
История владелицы Стамериенского замка в Латвии Александры фон Вольф и итальянского писателя Джузеппе Томази ди Лампедуза.
Многие годы Александра была известна лишь как жена знаменитого романиста. Но она и сама была выдающейся личностью, одной из первых женщин-психоаналитиков в Европе.
В жизни матери Александры тоже произошли перемены. Она встретила новую любовь. Это был посол Италии в России маркиз Пьетро делла Торретта. Вскоре маркиза назначили послом в Великобритании, и они переехали в Лондон, где и поженились.
В 1925 году Александра, приехав навестить мать, познакомилась там с 31-летним племянником маркиза, отпрыском старинного сицилийского аристократического рода Джузеппе Томази ди Лампедузой. Он приехал в Лондон, чтобы оправиться после ранения, полученного в Первую мировую. Мать сказала Александре: «Лиси, прошу тебя, развлеки Джузеппе. Кажется, ему не помешала бы небольшая прогулка на свежем воздухе». Но прогулка затянулась…
Александра заговорила о своем любимом Шекспире, и оказалось, что и Джузеппе к нему столь же неравнодушен. Молодой человек рассказал, что много читает и увлечен литературой и историей – совсем как Александра!
Фото: Википедия
Она упомянула, что в доме фон Вольфов всегда держали собак, и это опять же вызвало отклик у итальянца, который их очень любил.
Джузеппе с любимой собакой. Фото из журнала «Лилит»
Беседы, продолжавшиеся каждый день, совершенно развеяли хандру Джузеппе.
Они переписывались в течение многих лет. Они могли бы писать друг другу на немецком, английском или итальянском языке, но и ей, и ему больше нравился французский.
Молодой женщине, страдающей в неудачном браке, было так приятно получать письма со словами «мой ангел», «моя любимая», «моя жизнь», «моя красавица»…
Фото: Википедия
В письмах Александра нередко рассказывала о своем опыте психоаналитической работы. В одном из них она написала, что ей удалось помочь пациенту из Стамериены, страдающему маниакальной депрессией, – его мучило навязчивое желание совершить преступление. Это письмо – единственное свидетельство того, что Александра проводила сеансы психоанализа в Латвии, но есть вероятность, что она практиковала и в Риге, и в Юрмале, поскольку интерес к психоанализу постепенно рос.
Наконец счастливая
Через три года после учебы Александра отправилась в Вену – на курсы по психоанализу, где она не только прослушала интереснейшие лекции, но и встретилась с самим Зигмундом Фрейдом.
Ей удалось установить тесный контакт с первым итальянским психоаналитиком Эдуардо Вейссом, который был членом Венского психоаналитического общества. Это знакомство позже очень пригодилось Александре.
После курсов Александра вновь приехала в Стамериену. И хотя она вернула себе прежнюю фамилию фон Вольф, но официально все еще оставалась женой Андре. Тем не менее в 1927 году в Стамериену впервые приезжает Джузеппе. Знатный сицилиец вырос в просторном палаццо с бесчисленным количеством комнат и тремя внутренними двориками, но этот чудесный, окруженный зеленью замок показался ему уютным семейным гнездышком. «Погоди, ты еще не видел всего!» – радовалась Александра. Она была уверена, что прекрасный пейзажный парк навеет Джузеппе ассоциации с книгами его любимых английских писателей.
Джузеппе был страстным англофилом и считал, что по своей сдержанности, закрытости и ироничности сам он схож с британцами. В письме Алисе Барби он написал, что очарован Стамериеной. Ему очень понравился и кабинет Александры, обставленный мебелью в стиле Людовика XVI, с портретом Фрейда и множеством книг по психоанализу.
Вечерами в угловой башне замка они вдвоем читали стихи любимых поэтов.
Вот здесь. Фото: Алла Куницкая
Александра открыла для Джузеппе волшебство поэзии Пушкина, которую в Италии в то время мало кто знал.
Вскоре Александра приняла решение развестись. В 1932 году брак был расторгнут, и Александра подарила бывшему мужу Андре Стамериенский замок.
Возможно, из-за того, что накопились долги, и она понимала, что уже не сможет содержать его. А может, это была плата за возможность освободиться от обременительных оков…
Всего через месяц после развода Александра вышла замуж за Джузеппе. Ей было 36, ему – 34. Они решили обойтись без роскошной свадьбы. Перед богато убранным золоченым иконостасом рижской православной церкви Благовещения Пресвятой Богородицы стояли двое – мужчина и женщина, которые хорошо знали друг друга и, вопреки долгой разлуке, сохранили свои чувства.
На Сицилии
Вскоре молодожены уехали в Палермо. Александра мечтала практиковать психоанализ в Италии, где возможностей было намного больше. Однако в роскошном дворце Лампедузов молодая жена не задержалась.
Источник фото: transphoto.org
Ее свекровь Беатриче ди Куто не смогла принять выбор сына – Александра лишь наполовину была итальянкой, не имела собственности. И что это за непонятное занятие – психоанализ? Полная чушь! Беатриче, конечно, знала, что невестка выросла при дворе российского императора, – но разве царящий там порядок может сравниться с идеями западного Просвещения?! И наконец, разве ее сын не достоин иметь в женах богатую и знатную итальянку?
Александра была слишком независимой по натуре, чтобы под кого-то подстраиваться и подчиняться. К тому же, будучи специалистом по психоанализу, она прекрасно поняла, почему Беатриче проявляет чрезмерную заботу о взрослом сыне: после смерти старшей сестры Джузеппе, которому тогда был всего годик, он остался единственным ребенком в семье, и властная мать всю свою любовь обрушила на него.
Материнский диктат – эта неотъемлемая часть сицилийских семейных традиций – сопровождал Джузеппе всю жизнь.
Робкий и нерешительный, он как будто и пытался освободиться, но в глубине души все же стремился к подчинению – об этом говорит и его женитьба на доминирующей Александре.
Супруги не жили под одной крышей — Александра поселилась отдельно, и их роман в письмах возобновился…
Лето они главным образом проводили в Стамериенском замке — Александра прекрасно уживалась и с бывшим, и с настоящим мужем.
Фото из журнала «Лилит»
На семейных фотографиях видно, как они втроем пьют чай в саду, беседуют, вместе купаются и катаются на лодке. Местным жителям такие отношения казались весьма странными…
Александра по-прежнему считала Стамериене своим домом, но и с Италией теперь была тесно связана – в Риме жили ее мать и сестра Лолетта, которая вышла замуж за итальянского дипломата. Именно в Италии Александру ждало признание.
В 1936 году она показала Эдуардо Вейссу записи, тщательно собранные за всю ее практику. Небольшая группа итальянских психоаналитиков приняли женщину с одобрением – было ясно, что она не только искренне увлечена предметом, но и обладает талантом и характером. Позже, уже в 1946 году, Александра Томази Ди Пальма, как звали ее здесь, приняла участие в создании Итальянского психоаналитического общества и обучении его членов.
Так и хочется в каждом абзаце вставить «Потерял бутылочку!» (вебинар Аристофан «Лягушки»). Настолько пафосно и лживо.
Но ведь это не все! История женщины-психоаналитика, вышедшей замуж за итальянского педераста (Потерял бутылочку!)… по большой и светлой любви… поистине бесконечна. А рассказать ее без фоток странного журнала «Лилит»… попросту невозможно.
Многие годы Александра была известна лишь как жена знаменитого романиста. Но она и сама была выдающейся личностью, одной из первых женщин-психоаналитиков в Европе.
Когда немцам пришлось убираться из Латвии, бывший муж Александры Андре Пилар фон Пилхау покинул Стамериенский замок, который ему так и не удалось вытащить из долгов. Остаток жизни он тоже провел в Италии.
Джузеппе в 1940 году был призван в армию, но в 1942-м его освободили от военной службы, так как он «занимался важной для нации в годы войны сельскохозяйственной деятельностью». Александра поселилась у матери в Риме. По какой-то непонятной причине во время немецкой оккупации она решила вернуться в Стамериену, правда, в декабре 1942 года уехала оттуда – фашистский режим не нравился ни ей, ни Джузеппе. И больше в Стамериену Александра уже никогда не возвращалась, но до конца жизни не переставала тосковать по ней.
Фото из журнала «Лилит»
Вскоре свой семейный дом потерял и Джузеппе: в апреле 1943 года дворец Лампедузов был разрушен при американской бомбардировке. Несколько дней после этого Джузеппе ни с кем не разговаривал…
А потом супруги приобрели дом в Палермо в районе порта на Via Butera 28. Он не был роскошным – с газовым отоплением и скромной обстановкой. Казалось, что жизнь строится на руинах.
По методу Фрейда
Многие годы Александра была единственным психоаналитиком в Италии, практикующим по методу Фрейда. Переживания детства, юности и военных лет не только не сломили ее, но сделали сильнее. Темпераментная женщина с несдержанным, даже необузданным характером совершенно преображалась во время сеансов психоанализа. Александра часами спокойно и внимательно выслушивала порой бессвязные рассказы людей, пытаясь найти ключ к их проблемам.
Поначалу она столкнулась с жестким сопротивлением, поскольку в консервативной Сицилии учение Фрейда принимали в штыки, но постепенно популярность ученого стала расти. В Палермо даже был создан Центр психоанализа. И Александру избрали его почетным президентом – это было признанием ее заслуг.
Фото из журнала «Лилит»
Сохранилась трогательная фотография, подписанная: «Вице-президент Психоаналитического общества Александра ди Томази на Втором Итальянском конгрессе по психоанализу в Риме в 1950 году». На ней – женщина средних лет в деловом костюме, красивая, с сияющими глазами, она выглядит по-настоящему счастливой. Рядом стоят несколько темноволосых мужчин – видные итальянские психоаналитики. На конгрессе особый интерес коллег вызвал ее доклад «Агрессия и перверсия», который расширил границы понимания этих сложных явлений.
Гепард
Большинство пациентов очень любили Александру. Джузеппе порой ворчал из-за того, что они приходили к ним домой. У супругов был разный режим дня: он, как истинный южанин, вставал рано, а она – поздно, поскольку работала до самой ночи. Джузеппе, разумеется, знал, что жена увлекается анализом сновидений, но о своих снах никогда ей не рассказывал. До тех пор, пока его не начал мучить сон, в котором он получает известие о смертной казни, встречается со своим умершим отцом и возвращается в дом детства. Александра истолковала его как бунт против отца и выражение претензий к Богу.
Источник фото: butera28.it
Иногда супруги вместе читали стихи. Джузеппе много времени проводил вне дома с друзьями — любителями литературы. Он любил устроиться в каком-нибудь кафе, где можно было вкуснопоесть, покурить и часами читать. Лампедуза был маниакальным читателем. Его любимыми авторами были Шекспир, Стендаль, Китс, Эмилия Бронте, Пруст и Грэм Грин, а также русские классики, особенно Лев Толстой — Александра гораздо выше ценила Достоевского. У Джузеппе появилось и несколько преданных учеников, которым он читал лекции по литературе.
Одним из них был молодой музыковед Джоакино Ланца. У четы Лампедузов не было детей, и в 1956 году они решили усыновить Джоакино и передать ему по наследству титул принца. Родители юноши страшно удивились предложению, однако закон это позволял, а все остальное было уже формальностью.
Ни родственникам, ни друзьям Джузеппе не нравилось то, чем занималась Александра, – они ее даже называли «косматым дрессированным медвежонком на арене психоанализа». Хотя именно Александра дала толчок карьере Джузеппе – она напомнила ему о том, что в юности он писал очерки, и посоветовала заняться писательством. Роман «Гепард» он написал за очень короткое время. Он включил в него, по совету жены, воспоминания о родовом гнезде — Александра прекрасно понимала, что для Джузеппе его детство, проведенное с книжкой в руке в их сицилийском дворце, это потерянный рай.
Фото: Алла Куницка
Два издателя не приняли роман, назвав его тяжеловесным и старомодным. Вскоре Джузеппе почувствовал себя плохо, и Александра отвезла его в клинику, где врачи констатировали у него рак легких. Утром 23 июля 1957 года он умер.
Частично автобиографический роман был опубликован спустя год после смерти Лампедузы. И «Гепард» мгновенно стал бестселлером. Он был переведен на 12 языков и удостоен самой престижной итальянской литературной премии Strega. Лукино Висконти снял по роману одноименный фильм, где главные роли сыграли Берт Ланкастер, Клаудиа Кардинале и Ален Делон (прототипом его Танкреди был усыновленный Джоакино).
Источник фото: Кинопоиск.ру Римская сова
После смерти мужа Александра переехала в Рим к сестре. Ее часто навещала подруга Лила, с которой она могла искренне делиться радостями и горестями. Они познакомились еще в детствев Петербурге, вместе учились и пронесли дружбу через всю жизнь. Кто-то пытался утверждать, что между ними была не только дружба, – но родственники и серьезные исследователи это отвергли.
Пережив предательство и даже клевету со стороны коллег, она закрылась ото всех – кроме клиентов. Свой клинический опыт она тщательно фиксировала в тетради с черной обложкой. Александра часто подчеркивала, что всегда твердо следовала Фрейду. Однако Джоакино Ланца говорил, что в ее методе было «довольно много от Достоевского».
Александру всегда очень интересовали человеческие лица. Она даже рисовала портреты известных личностей. Некоторые из них сохранились, в том числе портреты Черчилля, Гитлера, Лампедузы. А с фотографий самой Александры на нас смотрит женщина с пронизывающим взглядом, словно говорящим: «Я тебя разгадаю!»
Фото: Википедия
Александре фон Вольф, пионеру психоанализа в Италии, было суждено прожить долгую и насыщенную жизнь. В последние два года она еще успела написать работу «Пакт с сатаной», в которой подвела итог своей деятельности. Александра скончалась в Риме в возрасте 87 лет, ее похоронили рядом с мужем на кладбище Капуцинов в Палермо. На простом надгробии рядом с именем – надпись Stommersee (Стамериена).
Поинтересуемся, что там с замком «потерявших бутылочку»? А там все тип-топ! Совершенно несравнимо с тем, что переживали все мы это время, чьи жизни рушились с каким-то неестественным садизмом. И вот там нет никаких проблем с содержанием недвижимости, а главное, с какими-то проблемами по церковной части.
Правда, с 1991-1998 гг. все это «находилось в запустении», но после дефолта 1998 г. в России, здесь «деньги сразу нашлись».
Здание в стиле французского неоклассицизма с элементами ложной готики было построено в 1830-х —1840-х годах владельцем поместья Штомерзее бароном Иоганном Готлибом (Эдуардом Генриховичем) фон Вольфом (1817—1883). Вокруг дворца был устроен английский ландшафтный парк площадью 25 гектаров. Была проложена дорога до соседнего поместья Шваненбург, создан комплекс хозяйственных построек, православная церковь и школа.
В 1883 совладельцами имения стали сыновья Э. Г. фон Вольфа Борис и Павел.
В 1905 году дворец был разграблен и сожжен восставшими латышскими крестьянами; к 1908 восстановлен Борисом фон Вольфом, с добавлением элементов палладианства и модерна. В 1894—1918 в Штомерзее время от времени проживали супруга Бориса итальянская певица Аличе Барби и их дочери Александра и Ольга.
После гибели Бориса фон Вольфа в марте 1917 поместье унаследовала старшая дочь Александра, вышедшая в 1918 году замуж за соседнего помещика Андрея Пилар фон Пильхау. После ухода оккупационных немецких войск и вторжения в Латвию в начале 1919 частей Красной армии остзейским помещикам пришлось спасаться бегством. В 1920-м, после разгрома красных войск в войне с Польшей, вернувшаяся в страну баронесса Александра фон Вольф получила латвийское гражданство.
Дворец Штомерзее был одним из немногих помещичьих особняков, избежавших национализации, проведенной в 1920 году латвийским правительством, и до 1939-го оставался во владении семьи фон Вольф.
Джузеппе Томази ди Лампедуза и Александра фон Вольф у окна в замке Штомерзее. 1931 год
В 1927 в Штомерзее впервые приехал итальянский писатель князь Джузеппе Томази ди Лампедуза, ставший в 1932 году вторым мужем Александры фон Вольф. В ходе репатриации балтийских немцев в 1939 году владельцы дворца покинули страну, и смогли ненадолго вернуться лишь в период немецкой оккупации в 1942 году. К этому времени дворец был почти весь разорен, окрестные постройки разрушены.
В 1944 году Латвия была освобождена от немецких войск, дворец стал использоваться для администрации совхоза, созданного на месте бывшего поместья.
После восстановления независимости Латвии дворец в 1991—1998 годах находился в запустении, затем был частично отреставрирован и ныне в нем размещается краеведческий музей. Православный храм Святого Александра Невского в Стамериене ныне также восстановлен.
Храм в Штомерзее
В 1851 г . в имении была выстроена деревянная церковь. Её построили на правительственные средства по типовому проекту православных храмов в Лифляндской губернии. Рядом с храмом поставили дом для причта, где разместилjcm и приходское училище.
В 1866 году на выделенные Рижской епархией средства церковь была перестроена.
В 1892 г. архиепископ Рижский и Митавский Арсений (Брянцев) посетил приход, в котором к тому времени насчитывалось 1800 прихожан. Решении возвести каменный храм поддержал владелец земель, барон Эдуард фон Вольф и его жена, Софья Яковлевна, дочь генерала Якова Алексеевича Потёмкина. Барон уже неоднократно безвозмездно передавала приходу земли, в том числе для расширения кладбища. Часть средств на строительство выделил Священный Синод, значительную сумму внес император Николай II. В январе 1902 г. начались строительные работы. В строительстве принимал участие настоятель Иоанновского храма в Риге, Николай Васильевич Шалфеев.[2]
6 июня 1904 года храм освятил во имя Св. Благоверного Великого Князя Александра Невского архиепископ Рижский и Митавский Агафангел (Преображенский).
Храм был закрыт в начале 1960- х годов. В нём был устроен склад совхоза, где хранили удобрения и запчасти для сельхозтехники.
6 июня 2004 года храм был вновь открыт и в нём идут службы.
Вот краткая справка о самом «потерявшем бутылочку»…
Джузе́ппе Тома́зи ди Лампеду́за (итал. Giuseppe Tomasi di Lampedusa; 23 декабря 1896, Палермо — 23 июля 1957, Рим) — итальянский аристократ (12-й герцог Пальмский, 11-й князь Лампедузский, гранд Испании) и писатель, известный благодаря своему единственному социально-психологическому роману «Леопард» (Il Gattopardo), опубликованному после смерти и удостоенному в 1959 году премии Стрега[1]. По мотивам романа в 1963 году Лукино Висконти поставил одноимённый фильм. В честь писателя назван астероид главного пояса 14846 Лампедуза[en], открытый в 1989 году.
По отцу Джузеппе Томази был последним потомком аристократического рода, который, по мнению некоторых биографов, восходил ещё к Византийской империи. Сын Джулио Томази ди Лампедуза и Беатриче Мастроджованни Таска Филанджери ди Куто; княжеский титул получил после кончины отца в 1934 году, до того носил титул герцога ди Пальма[1][2].
Будущий писатель родился в Палермо, получив воспитание, типичное для отпрыска аристократического семейства. В 1915 году поступил на юридический факультет Римского университета, однако в сентябре 1917 года был призван в армию и отправлен на фронт. Уже в октябре он попал в плен, пытался бежать из лагеря военнопленных, но был пойман. Второй побег, предпринятый в 1918 году, оказался успешным. В Италии Лампедуза вновь вернулся к занятиям, сдал всего один экзамен, после чего решил больше в Римский университет не возвращаться. В 1920 году записался в Генуэзский университет, но ушёл и из него. Уже в 1942 году сорокапятилетний князь поступил на филологический факультет Университета Палермо, но быстро обнаружил, что ничего не может добавить к своим познаниям[3]. Уже к 20 годам он владел английским, французским и немецким языками, а степень его гуманитарных познаний и эрудиция столь поражали окружающих, что кузены прозвали его «Монстром»; к этому прозвищу Лампедуза относился серьёзно и подписывался им в письмах и поздравлениях[4]. В Генуе в 1926—1927 годах Лампедуза дебютировал в амплуа литературного критика, опубликовав в журнале Le opere e i giorni три статьи, посвящённые европейской поэзии[5]. Ещё в 1922—1924 годах он опубликовал 24 коротких статьи в палермской газете «Иль джорнале ди Сичилиа» под псевдонимом Джузеппе Ароматизи[2].
Александра и Джузеппе Томази ди Лампедуза в Палермо. Фото 1930-х годов
Лампедуза благодаря семейному состоянию был избавлен от необходимости зарабатывать и вёл жизнь аристократа, любил путешествовать и подолгу жил в Англии, Германии, Австрии, Франции.
В 1925 году он познакомился с баронессой Александрой Борисовной фон Вольф (1894—1982), уроженкой Санкт-Петербурга, и ездил к ней в родовое поместье Стамериене в 1927 и 1931 годах. В 1932 году обвенчался с Александрой Борисовной фон Вольф в Риге в православном Благовещенском храме. Латвийский кинодокументалист Г. Пиесис установил некоторые подробности, в частности, в книге церковной записи Лампедуза зафиксирован как Иосиф Юльевич[6].
В 1940 году супруги переехали в Палермо. После того как муссолиниевская Италия объявила войну Великобритании и Франции, Лампедуза вновь был призван в армию, службу проходил в родном Палермо и в Трапани. Вскоре он был демобилизован по состоянию здоровья и вернулся к привычному образу жизни. В 1944—1947 годах князь возглавлял сицилийский Красный крест[2]. С этого времени он всё больше времени посвящал литературе; по вечерам супруги Лампедуза читали вслух на пяти языках. Его главным собеседником стал двоюродный брат — барон Лучо Пиколо ди Калановелла, — а поскольку он жил в Капо-д’Орландо, в 1953 году Лампедуза предложил палермскому студенту Франческо Орландо брать у него бесплатные уроки английского языка и литературы. В своих воспоминаниях Орландо объяснял этот шаг желанием князя вырваться из интеллектуального одиночества; со временем возник круг студентов[7].
В 1954 году Лучо Пиколо опубликовал за свой счёт стихотворный сборник, отправив его Э. Монтале. Монтале предложил ему участвовать в литературной встрече в Сан-Пеллегрино-Терме, в эту поездку он взял кузена — Лампедузу. Принято считать, что общение с литераторами стимулировало собственное творчество князя — выяснилось, что сицилийский затворник ни в чём не уступал им по эрудиции и способностям. В конце 1954 года Джузеппе Томази взялся за написание собственного романа[8].
Первоначальный замысел был скромен: рассказ «Один день из жизни сицилийца» — собственного прадеда — в день высадки Гарибальди[9]. Однако вскоре замысел расширился, и автор упоминал о «цикле новелл», и пессимистически сообщал близким, что «Улисса» написать не в состоянии (князь был одним из первых поклонников Джойса в Италии[2]). Критики отмечали, что роман — не исторический, а психологический, который Лампедуза писал для себя, прощаясь с миром. К тому времени он тяжело болел — рак лёгких, — не было у него и потомства[2]. Пасынок князя — Джоаккино Ланца Томази (кузен, усыновлённый незадолго до смерти)[2], — в предисловии к собранию сочинений Лампедузы цитировал завещание:
«Я хочу, чтобы сделано было всё возможное для публикации „Леопарда“ (надлежащая рукопись содержится в единой тетради большого формата); разумеется, это не означает, что книга должна быть издана за счёт моих наследников, — я считал бы это большим унижением»[10].
Рукопись была отвергнута двумя издателями и вышла в свет 11 ноября 1958 года в издательстве «Фельтринелли». В следующем году роман был удостоен престижной премии Стрега, две статьи посвятил ему Луи Арагон[1].
Странно все это рассматривать именно в тот момент, когда Дедюховой уже созданы романы, на порядок выше, с анализом сложнейшего периода общественного излома нашего времени. А тут… будто люди попали в какую-то странную петлю времени, когда ходят и ходят кругами вокруг не то что «давно умершего», но ведь толком и не рождавшегося!
Гепард и леопард — большие кошки разных видов. Гепард — самое быстрое в мире млекопитающее, развивающее во время охоты скорость до ста тридцати километров в час и охотящееся, в отличие от леопарда, днем. Именно гепард изображен на фамильном гербе князей ди Лампедуза, герцогов Пальма, старинном испано-итальянском аристократическом роде, восходящем ко временам Византии. Название княжеского титула происходит от названия острова Лампедуза в Средиземном море, в 205 км от Сицилии и в 113 км от Туниса, кочевавшего на протяжении веков из одного королевства в другое. Сейчас этот остров фигурирует в новостях как пристанище нелегальных африканских беженцев, терроризирующих коренных жителей.
…
В 1932-м году, во время независимой Латвии, он обвенчался с уроженкой С.Петербурга баронессой Александрой Борисовной фон Вольф (1894—1982), с которой был знаком еще с 1925 года и периодически навещал ее в родовом поместье Стамериене (Штомерзее). Венчание происходило в Риге в православном Благовещенском храме, где Джузеппе Томази ди Лампедуза был зарегистрирован как Иосиф Юльевич. Баронесса была очень оригинальной женщиной, для нее это был второй брак. До этого она ухитрилась выйти замуж за человека однополой ориентации, и поскольку брак не был консуммирован, то проблем с разводом и повторным браком не было. Отцом Александры Борисовны был православный барон, Борис Эдуардович фон Вольф, сын прибалтийского немца и русской, С.Я. Потемкиной, относящейся к знаменитому роду. Доктор философии барон Борис Эдуардович фон Вольф был видным царским сановником, тайным советником, гофмейстером, директором Александровского лицея (наследник пушкинского Царскосельского лицея после перевода его в С.Петербург). Он был убит на улице во время Февральской революции сторонниками «социальной справедливости», шедшими под красным флагом. Матерью баронессы была знаменитейшая в то время итальянская камерная певица Аличе Лаура Барби. Выйдя замуж за барона Вольфа, певица отказалась от музыкальной карьеры и оставила сцену.
После гибели барона фон Вольфа Аличе Барби повторно вышла замуж за итальянского сенатора, дипломата, посла Италии в Англии, впоследствии ненавистника Муссолини, Пьетро Томази маркиза делла Торретта, представителя мужской линии дома князей Лампедуза. Он приходился дядей писателю Джузеппе Томази ди Лампедуза. Благодаря этому браку писатель и познакомился в Лондоне со своей будущей женой, Александрой Борисовной фон Вольф.
…
После революции в России Александра Борисовна жила в Латвии, в родовом замке, и продолжала жить в нем долгое время, выйдя замуж за Джузеппе, так как не нашла общего языка со свекровью (мама для итальянцев — это все!), а перед тем, как в Латвию пришла Красная Армия, приняла итальянское гражданство и переехала к мужу в Палермо. Александра Борисовна была видным психоаналитиком и впоследствии стала президентом Итальянского психоаналитического общества. Публиковала статьи в научных журналах, занимаясь такой жуткой тематикой, как «Агрессивность в извращениях», исследованием некрофилии и ликантропии (состояния, при котором человеку кажется, что он превращается в волка). Наверное, бедному князю было не просто жить с такой женщиной, хотя вечерами они читали вслух литературные произведения на пяти языках. Интересная подробность: непрактичная пара имела привычку прятать наличные деньги в книгах, а книг было такое количество, что если забыть, в какой книге деньги, то это было равносильно потере кода от цифрового замка.
…
Во время Второй мировой войны родовой дворец князя в Палермо был разбомблен американской авиацией, и супругам пришлось снимать дом. Князя пытались мобилизовать в итальянскую армию, но он сумел «откосить» по состоянию здоровья. В 1944 —1947 годах он возглавлял сицилийский Красный крест.
Итальянский прозаик и поэт Джорджо Бассани так описывает князя на литературной встрече в Сан-Пеллегрино-Терме в 1954-м году:
«Князь был высок ростом, плотного сложения, держался отчужденно. Кожа бледная с каким-то сероватым оттенком, который бывает подчас у смуглолицых средиземноморцев. В наглухо застегнутом плаще, с надвинутой на глаза шляпой, он ходил, тяжело опираясь на суковатую трость. На первый взгляд он напоминал собой отставного генерала. На вид ему было около 60… Всегда молчаливый, с горькой складкой в уголках рта».
Все участники удивлялись присутствию князя на этой встрече, так как он никому не был известен в литературной среде.
…
Роман «Гепард» князь начал писать за два с половиной года до смерти (хотя замыслил его давно), явно чувствуя, что безнадежно болен. Он попытался его опубликовать, но два издательства отвергли его, так как автора никто не знал. Последний отказ он получил за несколько дней до смерти. В завещании князя были такие строки:
«Я хочу, чтобы сделано было всё возможное для публикации «Гепарда»» (надлежащая рукопись содержится в единой тетради большого формата); разумеется, это не означает, что книга должна быть издана за счёт моих наследников, — я считал бы это большим унижением».
Роман вышел в свет только 11 ноября 1958 года в издательстве «Фельтринелли», уже после смерти автора, сразу став мировой классикой. В следующем году роман был удостоен самой престижной в области литературы итальянской премией «Стрега».
Луи Арагон так написал о «Гепарде»:
«Один из великих романов нынешнего века, один из великих романов всех времен».
Его изучают в итальянских школах и университетах, о нём написаны сотни критических статей. Вот такой роскошный цветок, расцветший в конце, как казалось, пустой и никчемной аристократической жизни. Оказалось, что автор скрывал от всех ту внутреннюю работу, которая постоянно шла под маской бездельного интеллектуала и в результате подарила миру литературный шедевр. Источник
Да-да, прям великий роман всех времен и народов! Почти, как кокаиновый роман «Лолита» Набокова… «Классика на все времена»… для «людей с белыми ноздрями» (с. доктора Шурова).
То есть (как я поняла) Фрейд полез в те вещи, которые каждый должен делать сам! А он это делал, чтобы приобрести путы последующих манипуляций, чтобы сделать из человека марионетку. Играя при этом на темной стороне души, призывая заранее сдаться перед темными фантазиями, которые иной раз накатывают.
Фото: Википедия
