Скрюченный домик. Часть II

Продолжим с этого места: «Сама писательница считала историю расследования убийства Аристида Леонидиса, увенчанную скандальной, по ее временам, развязкой, чуть ли не лучшей в своем творчестве…»

Время сейчас бежит очень быстро, ведь и те августовские дни, когда я мне пришлось разбираться со всеми загадками Агаты Кристи без сакраментальных замечаний Ирины Анатольевны, уже в прошлом. И сейчас даже с этого времени столько всего накатило/проехало, что уже не возникает вопросов, почему это наш Классик неожиданно сорвалась в  Большое сакральное путешествие…

О том, почему же «под завязку упакованный» дворец вдруг именуется «кривым домиком» или «скрюченным домишком» в целом изначально понятно. История не столько про убийство некоего Аристида, сколько о том, как все собранные им богатства («обволакивающее визуальное великолепие») определяют жизнь его потомков, попавших, благодаря его оборотистости и предприимчивости в сказочно прекрасный дворец «Три фонтана».

Нуар и готику в этой истории определяет не убийство, а  предупреждение одной из героинь, что главной отличительной чертой всех Леонидисов является жестокость, которая в каждом из членов большого семейства проявляется по-своему…

(Жестокость — это как трупное окоченение, омертвление души. Готика и нуар возникают страшной догадкой, что в прекрасных интерьерах, которыми можно любоваться, но жить нельзя, — скрывается не просто зло, а самоумерщвление души. Дуальность готических образов держится не на душевной дуальности героев [«Как надвое нам душу раскололи //Дух доброты и злого своеволья..»], а просто на сопоставление мертвого/живого. Ну, как самый готический образ вампира: мы думаем, будто перед нами прекрасный человек, а это давно сгнивший труп, высасывающий кровь… Такой доппельгангер, которого очень поздно перевоспитывать средствами литературы.)

Рецензия на фильм «Скрюченный домишко»
Дмитрий Молчанов, 4 ноября 2017, 14:17:00 1

Дмитрий Молчанов делится впечатлениями от экранизации скандального детектива Агаты Кристи — картине слегка нуарной и немного готической.
Англия, вторая половина 1950-х. К молодому частному детективу Чарльзу Хейуорду (Макс Айронс) обращается за помощью красавица София (Стефани Мартини), с которой он не виделся полтора года. Девушка подозревает, что ее скончавшийся на днях дед, престарелый богач Аристид Леонидис, был отравлен, и просит Чарльза прибыть в семейный особняк «Три фронтона» и провести расследование. Детектив, у которого с Софией непростые отношения (некогда он готов был на ней жениться, да и теперь мало что изменилось), соглашается и берется за дело с благословения инспектора Скотленд-Ярда Тавернера (Теренс Стэмп). Единственное, о чем предупреждает Чарльза София: отличительная черта всех Леонидисов — жестокость, которая в каждом из членов большого семейства проявляется по-своему. И со временем Хейуорду придется убедиться в ее правоте.

В последнее время романы Агаты Кристи редко добираются до большого экрана, так что 2017 год можно считать исключительным: помимо «Скрюченного домишки» мы буквально через несколько дней увидим еще и новую версию «Убийства в Восточном экспрессе» с суперзвездным составом. Кстати, скромный «Домишко» вполне может оказаться даже более интересным вариантом прочтения Кристи, чем картина Кеннета Браны. Сама писательница считала историю расследования убийства Аристида Леонидиса, увенчанную скандальной, по ее временам, развязкой, чуть ли не лучшей в своем творчестве, и француз Жиль Паке-Бреннер отнесся к тексту с должным пиететом.

Без нововведений, однако, не обошлось, и в них обнаружилась не только давняя склонность Паке-Бреннера к историям из жизни неблагополучных семей, но и его пристрастие к нуару (вернее, неонуару). Действие экранизации происходит в 1957-м — сразу после Суэцкого кризиса и на десятилетие позже, чем у Кристи: для фильма этот мятежный год — своего рода замена первым сложным послевоенным годам в романе, когда уходила эпоха иностранных нуворишей (вроде предприимчивого грека Леонидиса), перевернувших старую добрую викторианскую Англию вверх дном на рубеже веков. В этом смысле «Домишко» в редакции Паке-Бреннера — противостояние рок-н-ролла и файф-о-клока, но этим дело не ограничилось. Воспользовавшись заявленной в романе странностью архитектуры «Трех фронтонов» (что, разумеется, тоже метафора), француз настолько увлекся этим причудливым домом и его не менее чудными обитателями, что превратил свой фильм не столько в неонуар, сколько в аккуратно завуалированную детективной интригой готику по-хичкоковски. «Домишко», таким образом, напоминает скорее «Ребекку» или «Дурную славу», нежели какой-нибудь «Китайский квартал», столь любимый Паке-Бреннером, если верить ему самому.

Не будь этого обволакивающего визуального великолепия, «Скрюченный домишко» запросто показался бы просто симпатичным архаизмом — с его семейкой социопатов и вызывающим для конца 50-х финальным твистом, из которого давным-давно выветрилась вся скандальность. И детективная интрига здесь (включая беззлобное подтрунивание над Конан Дойлем) — не больше, чем предлог поговорить о чем-то более серьезном, чем игра на вылет за наследство астрономических масштабов. Впрочем, и не меньше: чтобы понять, насколько органично, оказывается, детектив способен сочетать в себе классическую строгость и постмодернистские пересмешки, достаточно взглянуть на героиню Гленн Клоуз — воинственную богачку с секатором наперевес, которая к тому же лихо гоняет на спортивном авто. Поди угадай теперь, кто тут убийца, когда хозяйка, садовник и шофер — одно и то же лицо.

И когда я пыталась разобраться с этой дуальностью персонажей «лучшего романа Агаты Кристи», от нашего с вами Классика мне пришла такая весточка-панорама… из английского клуба в центре Каира, где все, от мала до велика, с упоением играют в Британскую империю… Куда все (естественно, начиная с нашего Классика) могут попасть лишь по приглашению, а приглашение может выписать лишь человек, получивший это право по наследству… и вдобавок в состоянии заплатить годовой взнос, который лучше не называть вслух.

На панораме этот английский клуб выглядит немного скрюченным, не слишком реальным. Но ведь с Ириной Анатольевной не поймешь сразу, где нуар, где магический реализм, а где «просто шутка такая»… Сидит себе наш Классик в осколке Британской империи с сигареткой в ожидании экзотического коктейля, что само по себе в ее жизни — фантастика. И единственная из присутствующих очень похожа на английскую колонизаторшу с секатором и двухстволкой…

..достаточно взглянуть на героиню Гленн Клоуз — воинственную богачку с секатором наперевес, которая к тому же лихо гоняет на спортивном авто

В сущности, само наименование прекрасного дворца «Три фонтана» намекает на эту Великую британскую мечту — жить себе в каком-нибудь арабском эмирате некоронованным царьком… и ни за что не отвечать. Воплощенная в реальность мечта «общества потребления» (города-государства, экстенсивного пути развития за чужой счет).

Вот потребили они все сокровища мира, упрятанные в этом особняке, а жить в нем можно только с очерствевшей душой. И хотя истина проходная, но кого это удержало на полпути?..

…В конце октября (уже после начала войны в секторе Газа) у нас состоялся вебинар Исторические портреты: Голда Меир. Но обратим внимание, что действие как романа, так и фильма уже свидетельствует, что именно здесь «рванет» буквально на днях… по выражению и с легкой руки нашего Классика.

Рецензия на фильм «Скрюченный домишко»
Дмитрий Молчанов, 4 ноября 2017

 

Действие экранизации происходит в 1957-м — сразу после Суэцкого кризиса и на десятилетие позже, чем у Кристи: для фильма этот мятежный год — своего рода замена первым сложным послевоенным годам в романе, когда уходила эпоха иностранных нуворишей (вроде предприимчивого грека Леонидиса), перевернувших старую добрую викторианскую Англию вверх дном на рубеже веков.

 А когда же такое пишет Дмитрий Молчанов, а француз Жиль Паке-Бреннер представляет свой фильм? В далеком уже ноябре 2017 года… причем, помним ведь, что именно в ноябре 2017 года нашего Классика пытаются взорвать в торговом центре, но все срывается, потому что накануне рушится дом, а обрушение списывается на «взрыв бытового газа»… Отметим, что никем (то есть, ни создателями фильма, ни их кинокритиками) никаких нравственных там… хотя бы моральных… проблем (дилемм?..) не ставится, они все давно решены.

А в тяжелом случае с нашим Классиком вообще никаких «нравственных выборов» и «свободы воли», а уж тем более, каких-то дилемм или парадигм… Там все ясно! С ней «очень надо» поступить, как с Аристидом Леонидисом, но тут какой-то дом не просто скрючивается, а «ваще уж».

С необычайной легкостью действие фильма переносится на десять лет позднее… когда имя главного героя романа уже ничего не говорит, когда непонятным становится и дуальность наименования дворца — «Три фонтана» и «кривой домик». Скрючился-то домишко на десять лет раньше! И не в качестве Викторианской Англии, а в качестве Британской империи.

Деколонизация и распад «Второй империи» (1945—1997)

Хотя Британская империя и вошла в число победителей во Второй мировой войне, результаты этой войны для неё были ужасающими. Европа лежала в руинах и фактически была оккупирована американской и советской армией в конце 1945 года. После официального начала холодной войны Великобритания оказалась на грани банкротства, которого удалось избежать только благодаря американскому займу в 3,5 млрд долл^[110]. Последний платёж по этому займу был проведён лишь в 2006 году.

В колониях резко усилилось антиколониальное движение. В начавшейся холодной войне между Советским Союзом и США, СССР помогал многочисленным колониям европейских стран обрести независимость. Расхожее в эту эпоху выражение «ветер перемен» означало, что дни Британской империи сочтены. Великобритания предпочла мирно уйти из своих колоний, передав власть стабильным некоммунистическим правительствам, тогда как Франция и Португалия начали дорогостоящие и безуспешные войны, пытаясь сохранить свои империи. В течение 1945—1965 годов количество имперских подданных за пределами метрополии упало с 700 млн до 5 млн, из них 3 млн проживали в Гонконге^[111].

Начало независимости

• Махатма Ганди (справа) и Мухаммад Али Джинна, лидеры индуистской и мусульманской общин во время борьбы за независимость Индии.

На выборах 1945 года победила лейбористская партия, поддерживающая идею деколонизации. Лейбористское правительство во главе с Клементом Эттли обратилось к самому болезненному для империи вопросу — о независимости Индии^[112]. В этой колонии нарастал конфликт между двумя основными силами, Индийским национальным конгрессом и Мусульманской лигой, и обе требовали независимости. Конгресс выступал за создание унитарного светского государства. Лига, опасаясь, что мусульмане окажутся в нём в меньшинстве, желала создания отдельного исламского государства для регионов с исламским большинством. Нарастающие беспорядки и мятеж Королевского Индийского флота в 1946 году заставил премьер-министра пообещать Индии независимость не позднее 1948 года.

Чрезвычайность ситуации и реальная опасность гражданской войны заставили нового (и последнего) вице-короля Индии, лорда Маунтбеттена, провести в жизнь план разделения Индии 15 августа 1947 года. Британцы провели границы между индуистскими и исламскими регионами, оставив десятки миллионов человек в качестве меньшинств во вновь образованных государствах Индия и Пакистан^[113]. Миллионы человек пересекли границу в обоих направлениях, а жертвами межобщинного насилия стали сотни тысяч. Камнем преткновения, отравляющим отношения Индии и Пакистана до сих пор, стало бывшее княжество Джамму и Кашмир, присоединённое к Индии несмотря на то, что большинство его населения составляли мусульмане.

• Британская империя в 1921 году.

Бирма и Цейлон получили независимость в следующем 1948 году. Индия, Пакистан и Цейлон присоединились к Содружеству, тогда как Бирма отказалась.

В подмандатной британской Палестине возникли сходные проблемы. Здесь колониальные власти столкнулись с конфликтом между евреями и арабским большинством^[114]. Однако здесь сложностей было больше — множество еврейских беженцев из Европы искали в Палестине убежища, тогда как арабы требовали прекращения еврейской иммиграции. В 1947 году империя объявила о том, что в 1948 году выведет войска и откажется от своего мандата, передав вопрос о дальнейшей судьбе страны на рассмотрение преемницы Лиги Наций — ООН^[115]. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию № 181 о разделе Палестины на независимые еврейское и арабское государства при международном протекторате над городами Иерусалим и Вифлеем.

И тут надо бы присмотреться к другой фигуре… вовсе не как к возможному прототипу романа, а как к антигерою исследуемой истории. Там интересные подробности можно обнаружить. Кстати, вот дилемма там присутствует во всей красе! (Обратите внимание на фразу: «Арабские же страны по-прежнему считались «пособниками империализма» и даже «фашизма». Компромисса здесь быть не могло. Выход из создавшейся дилеммы представлялся далеко не легким. Еще свежа была память недавней войны.»)

Герой Советского Союза – Гамаль Абдель Насер

Гамаль Абдель Насер

…История участия СССР в ближневосточном регионе вообще причудлива и также характеризуется резкой сменой координат – от братской любви до полного разрыва отношений.

Общеизвестно, что Израиль был создан благодаря жесткой позиции СССР в ООН, где он обладал минимум тремя голосами – СССР, БССР и УССР, а также оказал влияние практически на все страны – строители социализма. В ходе первой арабо-израильской войны 1948-1949 гг. СССР через третьи страны, в первую очередь Чехословакию, оказал военную помощь Израилю, во многом благодаря которой он не только выиграл, но и удержал убедительную победу над странами арабской коалиции.

Но чуть позже США, осознавшие свою послевоенную мощь, также как и СССР начали осуществлять собственную экспансию в этом беспокойном регионе.

Именно столкновение интересов СССР и США на Востоке и стало в конечном итоге реальным фактором советско-американского противоборства в обширном ближневосточном регионе. Н. Хрущев не мог простить Израилю его «предательства» (отказ строить социализм на «земле обетованной»). Арабские же страны по-прежнему считались «пособниками империализма» и даже «фашизма». Компромисса здесь быть не могло. Выход из создавшейся дилеммы представлялся далеко не легким. Еще свежа была память недавней войны.

Накануне и в ходе второй мировой войны многие арабские лидеры ориентировались на Германию, стремясь использовать противоречия между Берлином и европейскими колониальными державами — Англией и Францией. После окончания войны началось массовое бегство нацистских преступников в Египет, Сирию, Ирак, Судан, Саудовскую Аравию и ряд других стран. С целью их переброски был создан специальный «Арабо-германский центр по вопросам эмиграции» под руководством бывшего подчиненного фельдмаршала Роммеля подполковника Ганса Мюллера. При содействии этого центра (а также по других каналам) к концу 50-х годов в арабских странах уже находилось около 8 тыс. офицеров вермахта, которые после принятия ислама и смены фамилий работали, как правило, в силовых структурах местных правящих режимов.

В частности, в Египте успешно функционировала неофициальная германская военная миссия в составе 60 офицеров во главе с гитлеровскими генералами Фармбахером и Мунцелем. Она занималась подготовкой десантных частей египетской армии, обучением каирской полиции и созданием диверсионных групп для борьбы с Израилем.

Президенты Г. Насер и особенно А. Садат разделяли нацистские идеи. Их привлекал прежде всего антиеврейский дух фашистской идеологии, ее тоталитарные и шовинистические установки. Насер даже привлек гитлеровского разведчика Отто Скорцени для работы в службе государственной безопасности, поручив ему позже организацию и подготовку особых войсковых соединений для ведения операций в зоне Суэцкого канала.

Примечателен еще один факт. В Саудовской Аравии бывшим нацистам удалось установить тесные связи с влиятельными кругами ваххабитов. Офицерами СС были созданы военно-тренировочные центры для подготовки «истинных защитников ислама» или, иными словами, арабских террористов. Не исключено, пишет известный российский политолог Я. Эттингер, что сыновья и внуки его бывших курсантов приложили «свою руку» к кровавым событиям в Чечне.

Безусловно все эти факты были известны советскому правительству, но в сложившейся к середине 50-х годов международной обстановке начали сознательно закрывать на это глаза. Нужен был новый союзник, любой ценой, даже в ущерб некоторым идеологическим догмам.

После того как в 1954 г. египетский президент Г. Насер провозгласил курс на построение социализма в стране, началось стремительное проникновение СССР на Ближний Восток.

Летом 1955 г. на одном из заседаний Политбюро Н. Хрущев дал указание МИДу «всячески развивать и поддерживать» связи с Египтом. Уже к концу 1955 г. в Египет, главным образом через Чехословакию, было поставлено огромное количество оружия и военной техники на сумму в 250 млн. долларов (230 танков, 200 бронетранспортеров, 100 самоходных орудий, около 500 стволов артиллерии, 200 истребителей, бомбардировщиков и транспортных самолетов, а также эсминцы, торпедные катера и подводные лодки). В численном выражении вооруженные силы Египта к началу 1956 г. вчетверо превосходили израильские, на вооружение которых поступало в основном оружие французского производства.

Итак, обратим внимание, что к 1956 году создается другая дилемма. А вот на десять лет раньше была другая дилемма!

В Египте, Сирии, Ираке, Судане, Саудовской Аравии и ряде других стран находилось около 8 тыс. офицеров вермахта, которые после принятия ислама и смены фамилий работали, как правило, в силовых структурах местных правящих режимов.

Догадываетесь, кто на самом деле в 1973 году сообщал правительству Израиля о всех планах арабской коалиции в Войне Судного дня?

Но у нас интерес к теме никак не может быть рассмотрен без знакового события, уже указанного режиссером фильма.

Суэцкий кризис (Суэцкая война, Синайская война, Вторая арабо-израильская война, Операция «Кадеш» — ивр. ‏מבצע קדש‏‎, также известная в арабском мире как Тройственная агрессия) — международный конфликт, происходивший с октября 1956 года по март 1957 года, вызванный национализацией Египтом Суэцкого канала.

Целью вторжения Великобритании, Франции и Израиля в Египет было восстановление контроля над Суэцким каналом для западных держав и смещение президента Египта Гамаля Абдель Насера, который только что национализировал принадлежащую иностранцам компанию Суэцкого канала, которая управляла каналом.

Конфликт закончился без каких-либо территориальных изменений у противодействовавших сторон. Важную роль в окончании конфликта сыграли СССР, США и ООН.

Суэцкий канал был закрыт с октября 1956 года по март 1957 года. Израиль достиг некоторых из своих целей, таких как достижение свободы судоходства через Тиранский пролив, который Египет заблокировал для израильских судов с 1950 года.

История канала
Суэцкий канал был открыт в 1869 году. Канал был изначально построен как франко-египетский проект. Тем не менее в 1870-х годах, при премьер-министре Дизраэли, Великобритания выкупила египетскую часть акций (44 %) у египетского правительства, имевшего проблемы с выплатой долгов.

Канал изначально представлял для Британии большую стратегическую ценность, поскольку резко упрощал сообщение между Британией и отдалёнными частями Британской империи. В XX веке канал получил дополнительное значение, поскольку делал в несколько раз короче путь из Европы к нефтяным полям Персидского залива.

После начала Первой мировой войны Британия провозгласила Египет своим протекторатом (на этот момент он де-юре считался частью Османской империи). В феврале 1915 года турецкие войска подошли к каналу, но были отбиты британцами, которые перешли в наступление и захватили Синай и Палестину. В 1918 году Османская империя распалась, и её владения были разделены между Англией и Францией. В 1922 году Британия предоставила Египту номинальную самостоятельность. В 1936 году между Англией и Египтом была достигнута договорённость, согласно которой Египет становился полностью независимым государством, однако британские войска оставались в зоне канала ещё на 20 лет до 1956 года (в этом году договор должен был быть пересмотрен и мог быть продлён).

В ходе Второй мировой войны канал стал целью атаки германо-итальянских войск со стороны Ливии. После боёв в 1940—1943 годах они потерпели поражения от войск Британской империи и США (наступавших со стороны Марокко).

Национализация канала Египтом
С ростом египетского национализма в 1951 году Нахас Паша, лидер египетской националистической партии Вафд, победившей на выборах, аннулировал договор 1936 года. Вскоре начались нападения на британских солдат. 25 января 1952 года англичане атаковали египетский полицейский участок в Исмаилии в зоне канала. При этом около 50 египетских полицейских погибло, сотни получили ранения. Как реакция на это нападение, в Каире на следующий день произошли антибританские беспорядки, в ходе которых были разгромлены и сожжены офисы и предприятия западных компаний, было убито около 17 британцев (эти события известны как «Чёрная суббота»). Британцы пригрозили оккупировать Каир, и король Египта Фарук был вынужден отправить в отставку Нахас Пашу.

В июле 1952 года король Фарук был свергнут Советом революционного Командования, монархия была отменена и Египет был провозглашён республикой. Пост президента и премьер-министра вскоре занял Абдель Насер. Британское правительство вступило в переговоры с новым правительством о будущем Суэцкого канала. 19 октября 1954 года между сторонами был подписан договор сроком на 7 лет, предусматривающий эвакуацию британских войск из Египта к июню 1956 года. При этом британские военные базы должны были оставаться в зоне канала и поддерживаться британскими и египетскими гражданскими специалистами, в случае возникновения опасности каналу британские войска могли туда вернуться. Египет также обязался не препятствовать свободе судоходства по каналу.

В феврале 1955 года Великобритания отказалась продавать Египту оружие, что ухудшило отношения между странами. Тогда Египет заключил соглашение о поставке различных типов вооружения с союзниками СССР. В июле 1956 года отношения между странами ещё более ухудшились в результате того, что Великобритания и США, которые обещали Насеру помочь финансировать строительство Асуанской плотины, отказались от финансирования этого проекта (в первую очередь по причине заключения Египтом соглашения с Восточным блоком о поставке вооружения). В ответ на этот отказ правительство Насера 26 июля 1956 года заявило о национализации Суэцкого канала с целью использования средств, полученных от его эксплуатации, для постройки Асуанской плотины. При этом национализация подразумевала денежную компенсацию всем владельцам акций канала; акции компенсировались по цене их последней котировки на Парижской бирже.

В. Крючков, позже — председатель КГБ СССР, отмечает, что при этом пострадали интересы стран Запада, которые активно использовали канал для перевозки грузов, в первую очередь нефти, и интересы США, которые контролировали 60 процентов нефти, добываемой в этом регионе. Таким образом, США и Запад были заинтересованы в том, чтобы остановить процесс национализации канала египетским правительством.

1 сентября 1951 года Совет Безопасности ООН обязал Египет открыть Суэцкий канал для израильского судоходства. Египет отказался выполнить это указание. В апреле 1954 года бывший египетский министр иностранных дел Мухаммед Салах эд-Дин-бей в интервью газете «Аль-Мисри» заявил, что «арабский народ без всякого смущения заявляет: мы не удовлетворимся ничем иным, кроме полного устранения Израиля с карты Ближнего Востока».

В то же время в 1955 году президент Египта Насер писал в журнале Foreign Affairs: «Политика Израиля агрессивная и экспансионистская… Однако мы не хотим начинать какой бы то ни было конфликт. Войне нет места в конструктивной политике, которую мы разработали для улучшения участи нашего народа. У нас есть много чего сделать в Египте… Война заставит нас потерять многое из того, что мы стремимся достичь»[23].

При этом во внутренних документах, захваченных позже израильтянами, перед египетской армией ставилась цель полного уничтожения Израиля.

Декретом от 26 июля 1956 года египетское правительство национализировало Суэцкий канал.

Сближение Египта и стран Варшавского договора
Израиль был также обеспокоен сближением Египта и стран Варшавского договора, от которых Египет начал получать новейшее вооружение. Так, в 1955 году был подписан договор с Чехословакией с согласия СССР, посредником выступил премьер-министр Китая Чжоу Эньлай. Египет получил: реактивные истребители типа МиГ-15бис — 120 шт., бомбардировщики Ил-28 — 50 шт., танки Т-34 — 230 шт., бронетранспортёры — 200 шт., самоходные артиллерийские установки — 100 шт., пушки разные — около 150 шт. (по другим оценкам, до 500), подводные лодки — 6 шт. (по другим оценкам, только 2), несколько боевых кораблей, грузовики ЗИС-150 — 100 шт. Позже стали поступать новейшие истребители МиГ-17Ф с советскими и чехословацкими инструкторами. В результате этих поставок «в численном выражении вооруженные силы Египта к началу 1956 года вчетверо превосходили израильские».

…

Секретные Севрские соглашения
Национализация Суэцкого канала оказалась неожиданным действием для Великобритании и Франции, которые на месте не имели военных частей, которые могли бы незамедлительно быть задействованы в установлении контроля над каналом, пока общественное мнение мирового сообщества было на их стороне. У Франции значительные воинские части находились в Алжире, а у Великобритании — в Иордании. Такая пауза дала возможность Египту занять более гибкую позицию по вопросу о режиме пользования каналом, в частности, было заявлено о гарантии Египтом права беспрепятственного прохода судов (за исключением израильских) через Суэцкий канал. При таких обстоятельствах военная операция Великобритании и Франции не имела бы уже широкой поддержки западного сообщества.

Тем не менее, уже на следующий день после национализации канала, 27 июля 1956 года, правительства Англии и Франции приняли решение о военной операции против Египта. О принятом решении были извещены Соединённые Штаты Америки и прибывший в Лондон государственный секретарь США Аллен Даллес дал согласие на военную операцию, «если мирные усилия не достигнут цели».

22 октября 1956 года в Севре (Франция) состоялась секретная встреча, в которой участвовали: с израильской стороны — премьер-министр Бен-Гурион, начальник генштаба Моше Даян и генеральный директор министерства обороны Шимон Перес; с французской стороны — министр обороны Морис Буржес-Монури, министр иностранных дел Христиан Пино (англ. Christian Pineau) и начальник генштаба Морис Шалль; с британской стороны — секретарь по иностранным делам (министр) Селвин Ллойд и его помощник сэр Патрик Дин.

Переговоры длились 48 часов и закончились подписанием секретного протокола. Согласно разработанному плану, Израиль должен был атаковать Египет, а Великобритания и Франция вслед за этим должны были вторгнуться в зону Суэцкого канала под предлогом «защиты канала и необходимости разделить враждующие стороны»[34]. Предполагалось, что по окончании войны Израиль аннексирует весь Синай или, по крайней мере, его восточную треть по линии Эль-Ариш — Шарм-эш-Шейх. Израиль при этом обязался не атаковать Иорданию, а Великобритания не оказывать помощь Иордании, если она атакует Израиль.

По настоянию израильской делегации, опасавшейся невыполнения обязательств со стороны своих союзников, договор был составлен в письменном виде, подписан и передан каждой из сторон.

На переговорах Бен-Гурион первоначально предложил план по крупному переделу границ на Ближнем Востоке. Иордания, согласно этому плану, должна была быть уничтожена как государство, при этом её часть к востоку от реки Иордан должна быть аннексирована Ираком, а часть к западу от реки Иордан переходила бы к Израилю. Южная часть Ливана вплоть до реки Литани должна была, согласно этому плану, перейти к Израилю, а Ливан должен бы был отказаться от некоторых своих владений с преобладающим мусульманским населением и превратиться в республику с христианским большинством, союзную Израилю. Однако французы и британцы такой план не одобрили и убедили Бен-Гуриона сосредоточиться на Египте.

…

С критикой действий Великобритании, Франции и Израиля выступили многие страны. Особенно активной была позиция СССР. Советский лидер Н. С. Хрущёв угрожал Великобритании, Франции и Израилю самыми решительными мерами, вплоть до применения термоядерных ударов по территории этих стран. Подобное развитие событий неизбежно привело бы к ядерной войне между СССР и США. Хотя руководство Советского Союза вместе с США отнеслись к этому вопросу крайне осторожно, и согласованно призывали враждующие стороны к прекращению войны.

Прекратить агрессию на Ближнем Востоке потребовали от своих союзников и Соединённые Штаты Америки. 2 ноября 1956 чрезвычайная сессия Генеральной Ассамблеи ООН потребовала прекратить военные действия, вывести с территории Египта войска всех трёх государств и открыть Суэцкий канал.

Для реализации требований Генассамблеи канадский политик Лестер Пирсон предложил создать специальные миротворческие силы ООН. Генеральная Ассамблея поручила Генеральному секретарю ООН Дагу Хаммаршёльду реализовать эту идею, обеспечить переброску войск и их размещение в зоне конфликта. Одновременно перед Хаммаршёльдом стояла задача убедить руководство Египта разрешить размещение этих войск на своей территории. Обе задачи были им успешно решены; уже 6 ноября 1956 года вступило в силу соглашение о перемирии, а 15 ноября в зоне канала были размещены первые подразделения сил ООН. Это была первая миротворческая операция Организации Объединённых Наций.

Угроза международной изоляции и глобальной войны вынудили Великобританию и Францию вывести свои войска из Египта в декабре 1956. Израиль окончательно вывел войска в марте 1957 под давлением США, угрожавших ему санкциями. При этом президент США Эйзенхауэр подчеркнул, что отступление Израиля с Синая не подразумевает права Египта на новое перекрытие пролива Эт-Тиран для израильских судов, и что если Египет нарушит условия перемирия, то это должно повлечь жёсткую реакцию ООН.

Решение правительства Бен-Гуриона об отступлении с захваченных территорий оспаривала правая оппозиция во главе с партией Херут, обвинявшая главу правительства в пораженчестве.

Последствия
Все события в целом послужили значительному упрочнению дипломатических позиций ООН как в регионе, так и в мире в целом, поскольку ООН активно участвовала в урегулировании Суэцкого кризиса и настояла на своём варианте, чего не смогла сделать в случае с действиями СССР в Венгрии. В результате создания миротворческих сил ООН и их успешного использования для реализации требований Генеральной Ассамблеи стал возможен принципиально новый тип участия Организации Объединённых Наций в разрешении конфликтов.

Египет, а также поддержавшие его Ирак, Ливан и Камбоджа официально заявили о бойкоте Олимпийских игр, открывшихся 22 ноября 1956 года в Мельбурне (Австралия).

Как отмечает английский историк Доминик Ливен, Суэцкий кризис продемонстрировал большую стратегическую и экономическую зависимость послевоенной Великобритании от США. В результате политического поражения премьер-министр Великобритании Энтони Иден ушёл в отставку. В общем и целом по результатам Суэцкого кризиса Великобритания фактически потеряла статус сверхдержавы, а сочувствие Египту со стороны развивающихся стран ускорило процессы деколонизации.

Суэцкий кризис имел последствия и для международной нефтяной промышленности: он показал уязвимость транспортировки нефти и через канал, и с помощью трубопроводов (перекрытие Сирией нефтепровода Iraq Petroleum Company). Возникла необходимость искать альтернативные пути. Одним из последствий Суэцкого кризиса стали супертанкеры, доставлявшие нефть в Западную Европу вокруг мыса Доброй Надежды.

То есть, интересы последующего десятилетия (за тем временем, к которому относился роман) смещаются в сторону морских путей, точнее, логистики перемещений грузов, контрабанды и людей морскими путями в самом напряженном месте мира. Именно к этим временам и обращается режиссер-француз в своем фильме.

И без главного прототипа романа здесь не обошлось, он был ключевой фигурой всей морской логистики.

Аристо́тель Сокра́т Она́ссис (англ. Aristotle Socrates Onassis, Аристоте́лис Она́сис, греч. Αριστοτέλης Ωνάσης; 15 января (по другим данным 20 января) 1906, Смирна, Османская империя — 15 марта 1975, Нёйи-сюр-Сен, Иль-де-Франс, Франция) — греческий предприниматель, судовладелец, инвестор, миллиардер.

С 1932 года стал заниматься судостроительным бизнесом и в 1950-е годы начал первым строить супертанкеры. Судовой магнат и международный бизнесмен, который создал флот супертанкеров и грузовых кораблей бо́льших размеров, чем флоты многих стран.

Интересно, что весь 2017 год раскручивается «история успеха» Онасиса.

ИСТОРИЯ УСПЕХА АРИСТОТЕЛЯ ОНАССИСА

 

Суббота, 28 Января 2017 г. 17:24 + в цитатник

Герой истории

Кто? Аристотель Онассис (1906-1975), греческий судовладелец, миллиардер.

Чем знаменит? Первым начал строить супертанкеры и создал крупнейший в мире частный флот супертанкеров и грузовых кораблей, по своему тоннажу превышающий флоты многих государств мира.

Что пришлось преодолеть? Бедность, запреты, преследования властей и сопротивление конкурентов.

Человек растёт, преодолевая трудности. Если трудности вас не остановят — вы добъётесь всего, чего захотите. На пути к успеху Аристотелю Онассису пришлось преодолеть бедность, запреты, преследования властей и сопротивление конкурентов. Но он всё преодолел и стал самым богатым судовладельцем в мире.

И если сдвигать действие романа на десять позднее, то там непременно надо было вводить наиболее влиятельное на тот момент лицо, полностью определившее и ход последующих событий…

Скорцени — агент Моссада

А многие евреи и не знают…
Источник

Как легендарный нацистский коммандос работал на израильскую разведку

Отто Скорцени, оберштурмбанфюрер Ваффен-СС (подполковник), был не только любимчиком Гитлера. Он оказался ценным «активом» израильской разведки.

11 сентября 1962 года немецкий учёный Хайнц Круг исчез. Это факт.

Полиции Мюнхена, расследовавшей исчезновение, стало известно, что Круг часто выезжал в Каир. Он принадлежал к числу нескольких десятков специалистов по ракетным вооружениям, нанятым египетским правительством Гамаля Абделя Насера, Героя Советского Союза, для создания баллистических ракет, которыми Насер собирался стереть Израиль с лица земли. Ядерную начинку Насер надеялся получить от Москвы.

Не существующая уже израильская газета «ХаБокер» по горячим следам события опубликовала статью, где утверждалось, что египтяне похитили Круга, пытаясь предотвратить его сотрудничество с Израилем.

Этой довольно неуклюжей «утечкой» израильтяне пытались отвлечь следователей от слишком тщательных розысков. Впрочем, тщательно работала полиция или нет, Круга она так и не нашла.

Сегодня, основываясь на интервью бывших сотрудников израильских спецслужб и людей, работавших с частично рассекреченными архивами «Моссада» полувековой давности, можно с большой долей уверенности утверждать, что Круг был ликвидирован в рамках тайной операции по предотвращению создания Египтом ракетной техники силами немецких учёных.

Больше того. Самым, пожалуй, шокирующим открытием стало то, что Круга устранил человек, представить которого в роли агента «Моссада», выполняющего поручения в стиле флеминговского героя с «лицензией на убийство», довольно сложно. Этим человеком был любимец Гитлера, оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени. Тот самый Скорцени, что выкрал свергнутого Муссолини из-под носа итальянских партизан и получил за это «Рыцарский крест Железного Креста с дубовыми листьями» — ах, подумать только — из рук самого фюрера.

Но то, что происходило за без малого двадцать лет до описываемых событий, быльём поросло. «Что было, то сплыло». В шестьдесят втором ландскнехт Скорцени трудился на другого хозяина. Если доверять источникам, пожелавшим, естественно, остаться анонимными, им был «Моссад» (а-Мосад ле-модиин у-ль-тафкидим меюхадим — Управление разведки и специальных операций — так переводится с иврита эта аббревиатура). Как такое могло произойти

Отто Скорцени и освобождённый им Муссолини. 12 сентября 1943

Ключом к пониманию событий должно стать то, что в конце пятидесятых годов прошлого века один из основных приоритетов работы «Моссада» заключался в предотвращении доступа Египта к ракетным технологиям. Поскольку немецкие специалисты были в этом деле лучшими на тот момент, острие удара оказалось направлено против них.

За несколько месяцев до своего исчезновения и, как впоследствии удалось выяснить, гибели, Круг получал послания с угрозами — как и другие учёные, участвовавшие в египетской программе. Когда Круг возвращался в Германию, ему названивали посреди ночи, настоятельно советуя выйти из игры. В Египте несколько учёных подорвались, вскрывая посылки с бомбами внутри.

Во время Второй Мировой войны Круг входил в число наиболее ярких и многообещающих сотрудников лаборатории Вернера фон Брауна в Пенемюнде, где немецкие ракетчики создали аппараты, впервые в истории человечества вышедшие в открытый космос. Не слишком удивительно, что Круг был в «топе» списка тех, кого «Моссад» считал наиболее опасными участниками египетского ракетного проекта.

Как удалось узнать израильтянам, спустя десятилетие после окончания войны «космический барон» пригласил Круга, наряду с другими бывшими коллегами, присоединиться к нему в США. К тому времени фон Браун, несмотря на своё нацистское прошлое (к слову, его приверженность нацистскому безумию довольно обоснованно подвергается сомнению ответственными исследователями: скорее всего, фон Браун притворялся убеждённым нацистом ради доступа к финансированию), был практически реабилитирован и возглавлял американскую ракетостроительную программу. Видимо, это предложение почему-то не устроило Круга, — возможно, причина заключалась в том, что, в отличие от фон Брауна, ему на идеологию было не настолько наплевать. Поэтому — или почему-то ещё — Круг присоединился к другому суперзвёздному ракетчику, Вольфгангу Пильцу, которым Круг всегда восхищался, и отправился вместе с Пильцем в Египет, — помогать Насеру создавать оружие против Израиля.

С точки зрения израильтян — и, видимо, у них были основания считать так — Круг вполне намеренно отверг предложение фон Брауна, «продавшегося жидам и плутократам», и, будучи убеждённым гитлеровцем, выбрал сотрудничество с теми, кто изо всех сил тужился закончить начатое Гитлером уничтожение евреев.

Впрочем, звонки и письма с угрозами довольно сильно напугали Круга и его коллег. Они быстро поняли, что источником являются израильтяне — а кто же ещё?! Это было очевидно. В 1960 году израильтяне организовали дерзкое и успешное похищение бывшего ведущего специалиста по уничтожению евреев, Адольфа Эйхмана, из Аргентины. Эйхмана, как известно, доставили в Иерусалим, где над ним провели громкий судебный процесс, приговорили к смертной казни и повесили 31 мая 1962 года.

В общем, Круг почувствовал, что моссадовская удавка обвивается вокруг его шеи, и обратился за помощью. Естественно, обратился не к кому-нибудь, а к тому, кто считался лучшим из лучших солдат фюрера и пользовался среди гитлеровцев авторитетом беззаветного героя.

Отто Скорцени (второй слева), 3 октября 1943

В день своего исчезновения, как указывают вновь обнаруженные сведения, Круг отправился на встречу с бывшим штурмбанфюрером, надеясь вручить ему свою жизнь для спасения.

Скорцени, в тот момент уже разменявший шестой десяток, был нацистской легендой. Не ведающий страха и склонный к неожиданным, на грани авантюризма, решениям, снискавшим ему славу «основателя спецназа», родившийся в Австрии и построивший военную карьеру в СС великан со шрамом в пол-лица, Скорцени довольно успешно изображал чудовище, не знающее преград и готовое на всё, что угодно ради своего кумира — Гитлера. (Есть обоснованные сомнения в том, что его достижения на ниве спецопераций на самом деле таковы, как он любил их живописать.) Как бы то ни было, его успехи вдохновляли немцев и снискали ему уважение врагов. Американская и британская разведка во время войны присвоила ему «звание» «самого опасного человека в Европе».

Круг связался с жившим тогда в Испании Скорцени и попросил стать его телохранителем.

Круг и Скорцени ехали в оговоренное место для дальнейшей беседы на принадлежащем учёному белом «Мерседесе», когда Круг, судя по всему, и сам не новичок в вопросах безопасности, заметил неотрывно следующий за ними автомобиль. Скорцени успокоил своего визави, заверив, что сопровождающие — нанятая им дополнительная охрана. По прибытии Скорцени без всяких рассусоливаний застрелил Круга двумя выстрелами в грудь, после чего израильтяне положили труп в заранее вырытую могилу и залили негашёной известью. Место погребения останков и подходы к нему обрызгали лимонным соком, чтобы розыскные собаки — и дикие животные — не учуяли и не выкопали останков.

Как именно разведывательному сообществу Израиля удалось завербовать Скорцени?

«Тройку», осуществившую казнь Круга, возглавлял будущий премьер-министр Израиля Ицхак Шамир, в ту пору — руководитель отдела спецопераций «Моссада». Вторым был Цви «Петер» Малкин, выследивший Эйхмана в Аргентине и позднее ставший известным художником в Нью-Йорке. Третьим — на месте не присутствовавшим — был Йосеф «Джо» Раанан, резидент «Моссада» в Германии. Все трое потеряли большую часть своих родных в ходе уничтожения европейского еврейства, организованного и вдохновляемого гитлеровцами.

Мотив израильтян совершенно понятен: им нужен был человек, способный подвести их максимально близко к недобитым гитлеровцам, помогавшим Египту продолжить уничтожение евреев.

Инструкции разведсообщества Израиля чётко определяют цель и ставят задачу: защищать государство Израиль и его жителей, а также евреев, там, тогда и таким способом, где, когда и как это только возможно. Это всё. Сотрудники ведомства нарушали множество законов стран, где они действовали, уничтожая палестинских террористов, иранских ядерщиков, и даже канадский изобретатель Джеральд Булл, работавший на Саддама Хусейна, был расстрелян в 1990 году в Брюсселе. Сотрудники «Моссада», основываясь на — к великому сожалению — ложных сведениях, застрелили неприметного официанта Ахмеда Бухики в норвежском Лилленхаммере, будучи уверенными, что именно этот человек организовал чудовищное и бессмысленное убийство одиннадцати израильских спортсменов на печально знаменитой Мюнхенской олимпиаде в 1972 году.

Израильское правительство, хотя и не признало ошибку официально, позже выплатило внушительную компенсацию жене Бухики, вместе с ним выходившую из кинотеатра, когда раздались выстрелы. Увы, разведка и спецоперации — не точные дисциплины, а ведь даже в математике никто от ошибок не застрахован… Этот скандальный провал привёл к приостановке операций «Моссада», но не прекратил их.

В ходе многочисленных «Mission Impossible» израильтянам приходилось не раз вступать во взаимодействие с, мягко говоря, далеко не безупречными партнёрами. И, если это могло помочь, ради достижения цели израильтяне не гнушались никакими «танцами с дьяволом».

Всё это более или менее очевидно. Но вопрос в другом. Как Скорцени-то на это согласился?!

Он родился в 1908 году в Вене, в семье, как теперь бы сказали, принадлежащей среднему классу. Его отец и дед гордились военной службой Австро-Венгерской империи. С самого раннего детства Скорцени проявлял недюжинные способности выдумывать разнообразные истории — не только сверстники, но и взрослые верили его фантазиям. К тому же он был совершенно бесстрашным сорви-головой, а позже, в юности, отчаянным бретёром и повесой — именно своим похождениям, а вовсе не военным подвигам, Скорцени обязан устрашающим шрамом, уродующим его лицо на манер монстра, созданного мрачным гением доктора Франкенштейна. Неизвестно, насколько эти качества подходят офицеру-коммандос — но для шпиона они очень даже хороши.

Скорцени вступил в национал-социалистическое движение Австрии в 1931, в 23-хлетнем возрасте, служил в охранных отрядах партии — SA, и восхищённо поклонялся Гитлеру. «Аншлюс» открыл Скорцени широкие перспективы карьерного роста. Бросив работу в строительной компании, он вступил добровольцем в ряды СС и был зачислен не куда-нибудь, а прямиком в Первую танковую дивизию СС «Leibstandarte Adolf Hitler», — возможно, благодаря своему личному знакомству с Эрнстом Кальтенбруннером. Они даже были похожи внешне: оба — высокие, широкоплечие, длиннорукие, у обоих физиономии обезображены дуэльными шрамами.

В своих написанных после войны мемуарах Скорцени изображал операции, в которых участвовал, идиллическими прогулками на фоне пасторальных пейзажей оккупированных Польши, Голландии и Франции. На самом деле всё было несколько прозаичней — чем занимались эсэсовцы в оккупированных странах, более или менее известно. Израильтяне, скорее всего, не сомневались в том, что руки Скорцени в крови по самые уши, в том числе — и в крови евреев. В конце концов Ваффен-СС не являлись, как бы им потом ни хотелось представить дело именно так, подразделениями Вермахта, а присоединялись к Вермахту в рамках отдельных операций, оставаясь вооружёнными отрядами нацистской партии и её истребительных намерений — с соответствующими особенностями поведения.

Самая знаменитая и наиболее эффективная из возглавляемых Скорцени операций состоялась в 1943 году: на планёрах он с своими бойцами пролетел незамеченным и приземлился на горном итальянском курорте, где освободил Муссолини. Эта эскапада обеспечила Скорцени производства в подполковники и сделала его главой сил специального назначения внутри СС. Ещё одной наградой стала беседа с глазу на глаз с фюрером, после которой на груди Скорцени появился Рыцарский крест с дубовыми листьями. Но это был не единственный головокружительный кульбит в его жизни.

В сентябре 1944 года венгерский диктатор адмирал Хорти, видя, что дела Германии плохи, принялся лихорадочно искать возможности заключить сепаратный мир со Сталиным и занялся налаживанием связей с Союзными державами. Скорцени во главе отряда коммандос отправился в Будапешт и похитил Хорти, обеспечив приход к власти безоговорочно преданного Гитлеру режима партии «Скрещённые стрелы».

В свою очередь, этот режим, отбросив присущие хортистам виляния, первым делом взялся за уничтожение кое-как выживавших до этого дня евреев, — на фоне уже вполне обозначившегося неизбежного военного и политического поражения гитлеровцев это было, разумеется, самое важное и неотложное дело, какое только можно себе вообразить в условиях, когда русские пушки шмаляют по мадьярской столице чуть ли не прямой наводкой. Ну, что и говорить, с головой адепты эпической расовой битвы, какой им представлялась идущая война, не дружили особенно никогда.

Позднее в том же году Скорцени вместе с полутора сотнями лично отобранных бойцов, многие из которых бегло или вовсе без акцента говорили по-английски, отправился в Нормандию устраивать опустошающие рейды по тылам высадившихся в Нормандии союзников. Переодетые американцами диверсанты Скорцени атаковали не ожидавших такого афронта союзников на захваченной у них же бронетехнике и сеяли панику.

Отчаянно наглый план Скорцени удался. Не изменив окончательного исхода войны, он изрядно потрепал нервы военному командованию антигитлеровской коалиции. Лично для Скорцени последствия тоже были довольно неприятные: его мотали из лагеря в лагерь и из тюрьмы в тюрьму. На этих этапах его сопровождали крикливые газетные заголовки, присваивающие ему титул «самого опасного человека в Европе».

Судя по всему, он не только наслаждался заслуженной, как ему представлялось, славой. Свой талант сочинителя Скорцени реализовал на практике, выпустив книгу на английском языке книгу воспоминаний «Skorzeny’s Special Missions: The Autobiography of Hitler’s Commando Ace», в русском переводе — «Отто Скорцени и секретные операции фюрера». В ней он до небес превозносил собственный оперативный гений и очень скупо упоминал контакты с не так уж давно повешенными нацистскими руководителями, что было, разумеется, весьма умно, даже с позиций обеспечения коммерческого успеха. Впрочем, описывая Гитлера, Скорцени не удержался и аттестовал фюрера как «осторожного и вдумчивого военного стратега», каким тот никогда не был, да и быть не мог.

Справедливости ради, следует заметить, что в космосе такой войны, какой была Вторая Мировая, не облечённому высокими званиями офицеру вроде Скорцени редко выпадал шанс оказать существенное влияние на ход истории. Скорцени, по крайней мере — в умах современников, этого добился. На самом ли деле его деятельность имела такой эффект, какой ей приписывают, сегодня совершенно всё равно. Неважно быть — сумей прослыть.

О чём ещё «деликатно» умолчал Скорцени в своём карамбольском мемуаре? Например, о том, как ему удалось совершить побег, несмотря на то, что он должен был предстать перед Нюрнбергским трибуналом. Побег ему организовали, повторив уже знакомый трюк с переодеванием в американскую форму.

Ходят упорные слухи, что побег Скорцени организовали его покровители из УСС (Office of Special Services), на которых он каким-то образом успел к тому времени поработать. Не совсем обычным является и то, что после всех приключений Скорцени «осел» в Испании, ставшей чем-то вреде предбанника в латиноамериканский рай для бывших (а бывают ли они бывшими, уж простите за тавтологию?) гитлеровцев. В последущем он даже выступал в качество советника аргентинского президента Перона и египетского постколониального правительства. Именно тогда Скорцени завёл контакты среди египетских офицеров — руководителей ракетной программы, нанимавшей немецких специалистов.

Отто Скорцени в камере в ожидании Нюрнбергского процесса, 24 ноября 1945

Тем временем в Израиле начали комплектовать группу, задачей которой должно было стать — найти и ликвидировать Скорцени. Но тогдашний глава «Моссада», Исер Харель, предложил куда более сумасбродный план: вместо того, чтобы убивать Скорцени, использовать его.

В «Моссаде» понимали: чтобы эффективно нейтрализовать немецкую составляющую египетского ракетного проекта, нужен человек внутри. Иначе говоря, нужен настоящий нацист.

«Моссад» никогда не нашёл бы нациста, которому мог бы доверять, но среди нацистов, несомненно, были те, которых «Моссад» счёл бы возможным использовать для ограниченного употребления. Кто-то скрупулёзный и решительный, с репутацией новатора в военном деле и историей успехов, кто-то, умеющий хранить секреты.

Скорцени точно умел хранить секреты: выбалтывая черт-те что в разговорах и печатных воспоминаниях, он умудрился ни словом не обмолвиться об истинных мотивах, обстоятельствах и условиях обеспечения своей деятельности, а также об источнике доходов. Кроме всего прочего, Скорцени ускользнул от всех опасностей, угрожавших ему после войны, несмотря на захватывающую — для подполковника — славу и невероятную публичность. Это, что и говорить, впечатляло.

Немыслимое на первый (и на второй тоже) взгляд решение «вербануть» не кого-то там ,а именно Скорцени, было несомненно, сопряжено с чувством глубокого отвращения — особенно для Йосефа Раанана, рождённого в Вене и носившего в прежней жизни имя Курта Вайсмана. Ему самому удалось избежать мясорубки уничтожения, а вот его родные — мать и младший брат — погибли.

Оказавшись в возрасте шестнадцати лет в подмандатной британской Палестине, Курт Вайсман вступил в ряды британских вооружённых сил в надежде принять участие в войне с гитлеризмом. Его определили в RAF (Royal Air Force). После провозглашения государства Израиль в 1948 он последовал примеру многих других и взял себе новое имя, став Йосефом Раананом. Он оказался в числе первых лётчиков новорождённых израильских ВВС, быстро вырос до командира эскадрильи и позже возглавил разведывательное управление ВВС.

Уникальный послужной список Раанана, свидетельствовавший о ряде впечатляющих достижений на ниве психологической войны, ещё в качество военнослужащего королевских ВВС, привлёк внимание Хареля, выпросившего его для себя у «летунов». Это случилось в 1957-м. Несколько лет спустя Раанан был командирован в Германию, где руководил секретными операциями, сосредоточившись на работе по немецким специалистам в Египте. Так получилось, что именно Раанану пришлось координировать контакт и вербовку знаменитого нациста-коммандос Скорцени.

Как израильтянину и еврею, Раанану, без сомнения, было нелегко выполнять это задание, но приказ есть приказ. Он создал группу, отправившуюся в Испанию рекогносцировку. Группа вела наблюдение за Скорцени и его домом, бюро и тщательно документировала его передвижения и деятельность. В группу входила эффектная молодая женщина-немка с позывным «Анке», не являвшаяся кадровым разведчиком «Моссада». Она выступала в роли подруги одного из разведчиков и отвлекала внимание. Всё это походило на шпионский фильм гораздо больше, чем можно подумать.

Однажды вечером весной 1962 года Скорцени, всё ещё ипмпозантный и грубовато привлекательный, несмотря на уродливые шрамы, Скорцени «оттягивался» в одном из популярных мадридских баров в компании супруги, значительно моложе его, Илзе фон Финкенштайн. Илзе тоже была неслучайным человеком в мире «бывших» нацистов: её дядюшка, Ялмар Шахт, долго и успешно заведовал гитлеровскими финансами.

Они вмазывали по коктейлям и всячески расслаблялись, когда бармен представил им немецкоговорящую парочку, которую обслуживал. Женщине не было и тридцати, ей спутнику, хорошо одетому уверенному мужчине — около сорока. Они назвались немецкими туристами и поделились душераздирающей историей: их только что ограбили на улице.

Их немецкий был, конечно же, безупречен, у мужчины, вдобавок, ясно слышался родной для Скорцени австрийский акцент, — ничего подозрительного. На самом деле это были разведчик и «Анке».

Последовала очередная порция возлияний, «Анке» совсем чуть-чуть флиртовала со Скорцени, и как-то само собой так вышло, что Илзе пригласила парочку, только что оставшуюся без денег, багажа и документов, к себе домой переночевать. Определённо, в новых знакомцах было какое-то обаяние, которому невозможно было сопротивляться. Сексуальное влечение между двумя парами было прямо-таки разлито в воздухе. В тот самый момент, когда все четверо переступили порог принадлежащей Скорцени фешенебельной виллы, он развернулся, вытащил оружие и, направив ствол на «гостей», совершенно трезво и спокойно объявил: «Я знаю, кто вы и зачем вы здесь. Вы из „Моссада“ и пришли убить меня».

Разведчик, не моргнув и глазом, отпарировал: «Вы правы наполовину, дружище. Мы действительно из «Моссада», но, если бы мы хотели вас убить, вы были бы мертвы уже пару недель».

«Ну, ничего, — усмехнулся Скорцени, — я не стану так долго ждать, чтобы вас прикончить».

В их обмен любезностями вмешалась «Анке»: «Если вы нас убьёте, то те, кто придёт после нас, не станут с вами выпивать, а вышибут вам мозги прежде, чем вы успеете их увидеть. Поэтому уберите ствол и выслушайте наше предложение».

Пауза длилась целую вечность. Затем Скорцени, не опуская оружия, поинтересовался: «Что вам нужно? Какое именно дело?» Разведчик объяснил, что Израилю требуется кое-какая информация и он готов щедро за неё заплатить. Любимый коммандос Гитлера раздумывал некоторое время, затем заявил, что денег у него предостаточно и они ему не нужны. Зато нужно кое-что другое:

— Я хочу, чтобы моё имя исчезло из списков Визенталя.

Симон Визенталь, живший в Вене и ставший к тому времени всемирно известным охотником на беглых гитлеровцев, включил Скорцени в свой реестр как военного преступника, но Скорцени яростно отрицал свою причастность к подобным деяниям.

Разумеется, израильтянин ни на секунду не поверил в то, что оберштурмбанфюрер СС прямо вот ни разу и мухи не обидел, но нужно было выиграть время и выполнить поставленную задачу. «Хорошо, — согласился он, — это можно устроить. Мы позаботимся об этом».

В конце концов Скорцени опустил оружие, а израильтянину пришлось притвориться, что он не испытывает отвращения к эсэсовцу.

«Я сразу понял, что вся эта история с ограблением — чепуха, — добавил Скорцени, фамильярно улыбаясь и заговорщически подмигнув, «как коллега — коллеге». Просто прикрытие».

Следующим, не менее сложным, шагом стала организация приезда Скорцени в Израиль. Курировавший сделку Раанан организовал тайный перелёт в Тель-Авив, где Скорцени встретился с Харелем. Скорцени устроили серьёзный допрос, то, что на языке разведчиков называется «брифинг», и выдали инструкции. Во время пребывания в Израиле Скорцени сводили в музей Катастрофы Яд Вашем. Скорцени молчал и, казалось, был впечатлён. Что он чувствовал — и чувствовал ли что-нибудь — на самом деле, мы уже никогда не узнаем. В какой-то момент один из посетителей вдруг указал на Скорцени пальцем и удивлённо воскликнул: «А этот нацистский выродок что тут позабыл?!»

Раанан, талантливый актёр, каким обязан быть всякий агентурный разведчик, аккуратно отвёл пожилого человека в сторону: «Вы ошиблись. Это мой родственник и сам пережил Катастрофу».

Конечно, многие в израильской разведке обоснованно сомневались, что знаменитый гитлеровец так искренне — и легко — «перековался». Действительно ли наличие его имени в списке нацистских военных преступников так сильно волновало его, в самом ли деле он решил реабилитировать свою репутацию? Можно предположить, что дело обстояло куда прозаичнее. Скорцени не был дураком и понял, что, согласись он работать на израильтян за деньги, ничто не помешает им в будущем, после выполнения задания, устранить его. А вот таким образом, продемонстрировав раскаяние, он скорее купит себе пожизненную страховку. Израильтяне при всём желании не смогут быть уверенными до конца, что он притворяется. Время и жизненный опыт, изменившиеся обстоятельства нередко творят чудеса со взглядами людей, особенно людей умных, наблюдательных и предприимчивых. Интуитивно или расчётливо, но Скорцени сыграл верно.

Скорцени скоро проявил себя как ответственный и надёжный источник. Он отправился в Египет и предоставил израильтянам полные и детальные списки немецких учёных с адресами, работающих в ракетном проекте. Он также снабдил «Моссад» данными европейских компаний, изготовлявших и продававших Египту различные компоненты для египетских военных программ. В этом списке была и фирма Хайнца Круга из Мюнхена.

Раанан по-прежнему возглавлял операцию против задействованных в египетском ракетном проекте немецких учёных, но передал обязанность контактировать со Скорцени двум другим оперативникам, Рафи Эйтану и Аврааму Ахитуву.

Эйтан был, наверное, самым удивительным человеком в «Моссаде». Его называли «Мистер Похищение» за его роль в организации поимки Эйхмана и других разыскиваемых Израилем международных преступников. Эйтан также участвовал в невероятной эпопее овладения ядерным оружием, детали которой до сих пор почти полностью засекречены. Эйтан, помимо всего прочего, в 80-х годах навлёк на себя не утихающую и поныне ярость Вашингтона, оказавшись куратором Джонатана Полларда, передавшего Израилю важнейшую информацию и приговорённого к пожизненному заключению в США. Примечательно, что Израиль три десятилетия постоянно обращался к каждому американскому президенту с просьбой помиловать Полларда, но неизменно получал отказ. Только недавно Полларда, уже неизлечимо больного, расконвоировали, но вопрос о его выезде в Израиль затягивают, очевидно ожидая его смерти. Эйтан совсем недавно вышел из «оперативной тени», неожиданно для всех став членом израильского парламента от партии пенсионеров.

Эйтан подтвердил факт контакта со Скорцени, однако, как и прочие ветераны разведки, отказался сообщать детали.

Ахитув, родившийся в 1930 в Германии, похожим образом был вовлечён в тайные операции Израиля по всему миру. С 1974 по 1980 он возглавлял контрразведку «Шин-Бет», также хранящую невероятное количество секретов и работающей, что естественно, рука об руку с «Моссадом».

«Моссад» действительно вёл переговоры с Визенталем, чтобы убрать имя Скорцени из пресловутого списка, но Визенталь, что, в общем, неудивительно, решительно отказался. Моссад, действуя в своей обычной манере, подделал письмо Визенталя на имя Скорцени, в котором сообщалось, что оберштурмбанфюрер отныне «чист».

Тем временем Скорцени продолжал поражать израильтян готовностью сотрудничать и, что характерно, готовностью выполнять авантюристические задания. Во время поездки в Египет он рассылал посылки с бомбами. Одна из них убила пятерых египтян на ракетном заводе № 333, где трудились и немецкие специалисты.

Работа по саботажу египетской ракетной программы разворачивалась успешно: большинство немцев под тем или иным предлогом покинули Египет. Израиль перестал угрожать и заниматься устранением специалистов, хотя целая группа израильтян была арестована в Швейцарии, где они «прессовали» семью одного из учёных. Учёный из Австрии и разведчик предстали перед швейцарским судом, но судья, оказавшийся — конечно, совершенно случайно — сочувствующим опасениям Израиля в отношении египетского ракетного проекта, моментально вынес оправдательный приговор. В конце концов, никого не убили же, — на этот раз.

Однако сотрудничество со Скорцени вызывало понятные опасения. Премьер-министр Давида Бен-Гурион, поставленный спустя некоторое время в известность, пришёл в бешенство, справедливо указав: если этот факт предадут огласке, репутации Израиля будет нанесён чудовищный урон, и может пострадать чрезвычайно важный договор о поставке Израилю произведённого ФРГ оружия. Харель в ответ швырнул на стол премьеру заявление об отставке, втайне надеясь, что старый товарищ станет уговаривать его остаться, но, к удивлению и разочарованию Хареля, Бен-Гурион отставку принял. Новый глава «Моссада», генерал, военный разведчик Меир Амит, решительно прекратил практику использования «бывших» нацистов.

Несмотря на собственный прямой запрет, Амит как минимум однажды всё же «активировал» Скорцени. Требовалось прозондировать почву для секретных мирных переговоров, и Скорцени поручили задействовать высокопоставленного египетского чиновника. Но ничего тогда из этого не вышло.

Сам Скорцени никогда не объяснял свои мотивы, по которым согласился работать на Израиль. В его воспоминаниях, написанных позже, нет не только ни слова об Израиле, но даже о евреях не упомянуто ни разу хотя бы вскользь. Правда в том, что он сделал ставку на страхование своей жизни за счёт Израиля — и получил её. Он умер в своей постели.

Скорцени всю жизнь испытывал неодолимую тягу к опасным приключениям, он просто не мог упустить возможность ввязаться в очередную авантюру, и авантюра, где он мог безнаказанно, да ещё и с выгодой для себя, убивать и сеять страх, была его сутью, — только так он мог чувствовать себя живым и молодым, невзирая на фактический возраст. И совершенно неважно, кто именно предоставляет ему такую возможность, — да будь они хоть сто раз евреями! Есть люди, у которых просто такой «генетический код». С этим ничего не поделать. Война и шпионаж дают таким шанс стать героями, и война и шпионаж не могут без них обойтись, что бы мы не думали по этому поводу и как бы ни воротили носы. Ну, и, наконец, чисто теоретически невозможно исключить, что Скорцени отчасти действовал и из сентиментальных побуждений. Некоторые свидетельства указывают на то, что он в самом деле сожалел о содеянном в войну — если не обо всём, то о том, что определённо не проходит по графе «воинская доблесть». И, хотя психологи «Моссада» не подтверждают этого, психология, как и шпионаж — наука не точная. Возможно, им руководил сложный коктейль из всего перечисленного. Узнать, так ли это, или не так, и как именно, уже нельзя.

67-летний Скорцени умер в июле 1975 в Мадриде, там же кремирован и похоронен в фамильном склепе в австрийской столице. В церемонии в Мадриде участвовали десятки ветеранов СС, салютовавшие над урной с его прахом жестом, известным как Hitlergruß, под музыку одной из любимых песен фюрера. Четырнадцать наград, полученных на службе Третьему Райху, жирно поблёскивая чёрной свастикой, торжественно плыли во главе процессии.

Только один человек из присутствовавших на кремации в Мадриде не был известен никому из старых друзей и партийных товарищей. По старой привычке он вёл себя так, чтобы никто из гостей, даже напрягшись, не смог отчётливо вспомнить его лицо. Это был Йосеф Раанан, завершивший карьеру разведчика и ставший успешным предпринимателем.

Конечно, «Моссад» не посылал Раанана на тризну по Скорцени. Это была его личная инициатива, и ему отвечать за неё перед собой и потомками. Но, возможно, это была дань уважения со стороны одного рождённого в Восточном немецком райхе воина — другому, рождённому там же, дань уважения и признательности разведчика своему агенту.

Возможно, самому необычному, самому опасному, самому отвратительному, — но и самому лучшему из тех, что у него были.

А вы думали, отчего же у нас Классик постоянно кричит, что МОССАД прочно связан с ХАМАС? Да еще и прямо утверждала, что захват заложников на Мюнхенской Олимпиаде 1972 года — разработка МОССАД с целью уничтожения разведки ФРГ? Ну, в т.ч. и потому!

Так что финал оставим открытым… Вместе с настежь распахнутыми дверьми шикарного и «визуально обволакивающего» скрюченного домика, ждущего своих новых обитателей.

Читать по теме:

• Скрюченный домик. Часть I
• Скрюченный домик. Часть II