Лучники и стрелки. Часть II

Уважаемые читатели, в первой части мы остановились на разгроме фрацузов при Кресси в 1346 году, отметив насколько дорого это обошлось французам. Последовавшие десять лет были далеко не безоблачными. В Европу завезли чуму. Вероятнее всего, из Китая.

Возможно, пессимистично настроенные французские летописцы XIV века были правы, утверждая, что «Господь отвернулся от Франции». Для таких слов имелись все основания: всего за несколько десятилетий ранее процветавшее, богатое и стабильное государство скатилось к краю пропасти. Провалы наблюдались во всех областях – экономика, внешняя и внутренняя торговля, армия, наконец, демография: последствия эпидемии Чёрной Смерти будут сказываться ещё в течении полутора веков. Разумеется, играла свою роль и низкая компетентность нового короля, Иоанна II Доброго, продолжавшего в изменившихся исторических условиях мыслить феодальными категориями. Для него (как, впрочем, и для Эдуарда Английского) война между двумя королевствами продолжала лежать в плоскости отжившей своё системы вассал – сюзерен, что не позволяло в полной мере апеллировать к патриотизму и национальной идентичности французского народа.

После катастрофических событий чумного мора 1348–1352 годов первыми пришли в себя англичане, худо-бедно восстановившие финансы и готовые продолжать войну до победного конца, тем более что Англия находилась в более выигрышном положении, обладая крупными плацдармами на материке. Старший сын короля Эдуард, по прозвищу Чёрный принц, в сентябре 1355 года начал военные операции в Аквитании и Лангедоке.

Характер Столетней войны начал стремительно меняться – уяснив, что разгромить Францию в одном или нескольких генеральных сражениях в текущий момент невозможно, англичане приняли стратегию разорения территории противника, максимального подрыва экономики и деморализации мирного населения. Следовало убедить французов, что король Иоанн как сюзерен не в состоянии их защитить. Историк Жан Фавье весьма точно сформулировал, как выглядел дальнейший ход конфликта:

«…Война бесконечно начиналась заново: набеги без иной задачи, кроме грабежа, и без иной конечной цели, кроме порта для отплытия обратно. Войско прошло – уцелевшие города и деревни на мгновение переводят дух в ожидании следующего налёта».

Для того чтобы понимать последствия английских рейдов, надо учитывать, что экономика XIV века являлась, прежде всего, аграрной, а, как известно, сельскохозяйственный цикл – дело долгое. Пахота, посев, сбор урожая, обмолот, складирование или доставка зерна до потребителя, мельница – и только потом уже пекарня. Если из цикла выпадает любой из этапов, хлеба не будет – вытоптанное или сожжённое поле, разрушенная мельница или овин лишают смысла год работы крестьянина. Отсюда взлёт цен, инфляция, весьма сомнительная возможность импорта (дороги небезопасны!) и прочие неприятности. В итоге, Лангедокский поход Чёрного принца за 1355 год снизил стоимость французской серебряной монеты практически на 80 процентов.

Английская армия была в трудном положении, когда король Франции сыскал надежного союзника в борьбе с Англией. Англичане были вынуждены отступать от большей по численности армии французов. Не смотря на попытки уйти от преследования, французы настигли их недалеко от города Пуатье, Черный Принц должен был дать бой.

Нужно сказать, что французы «настигли» англичан именно в этом месте не случайно. По-видимому, Черный Принц заранее выбрал это место, как наиболее подходящее для активной обороны. Черный Принц нашел очень выгодную позицию – пологий северный склон, поросший виноградником. Левый фланг защищали болото и ручей; фронт (шириной около километра) перегораживала живая изгородь со считанными узкими проходами. Открытый правый фланг решено было защитить цепочкой фургонов. Вдоль изгороди, в проходах и вдоль фургонов выстроили лучников; отдельные их отряды были высланы в виноградник и на болото. Тяжелых всадников принц Уэльский, как и при Креси, спешил и разместил за изгородью – кроме небольшого конного резерва, размещенного у оголенного правого фланга.

Самое любопытное в этой истории состоит в том, что Чёрный принц, хорошо осведомлённый о численности французской армии, существенно превосходившей его силы, решил предложить мирные переговоры, отослав к Иоанну посредников во главе с папским легатом, кардиналом Перигорским. Тем более что французы находились в более выгодном положении – дорога к отступлению на Бордо оказалась перерезанной, войско Чёрного принца располагалось на стыке рек Эндр и Вьенна, а Ланкастер доселе не переправился через Луару. Войско Иоанна в это время бодро продвигалось в сторону Пуатье.

Кардинал Перигорский уехал от французского короля ни с чем – самоуверенный Иоанн полагал, что настало время отплатить англичанам за все былые поражения, а лично Чёрному принцу – за прошлогодний разбой в Лангедоке.

Рано утром 19 сентября 1356 года принц Уэльский отослал за ручей обоз с трофеями в сопровождении двух третей армии. Возможно, он все еще надеялся отступить без боя. Прикрывать обустроенную накануне позицию он оставил только одну из трех своих дивизий («войск»). Но французское наступление заставило его срочно возвратиться с двумя остальными. Первая французская дивизия, шедшая в конном строю, атаковала слишком рано – с характерной для феодальной эпохи неслаженностью. Арбалетчики, поставленные позади тяжелой кавалерии, не имели возможности через головы рыцарей завязать с английскими лучниками перестрелку. Первый безумный кавалерийский натиск был отбит английскими лучниками почти так же, как при Креси. Атака следовала за атакой, несколько всадников и пехотинцев даже прорвались вплотную к английской линии обороны, но были отброшены стойкой пехотой и ураганным фланговым огнем выдвинутых на болото лучников. Чуть позже подошло второе французское «войско», которым командовал дофин. Это были спешившиеся по приказу Иоанна Доброго тяжеловооруженные рыцари. Однако, приказав своим рыцарям спешиться, Иоанн II лишил французскую кавалерию ее главного для наступательных операций преимущества – подвижности и ударной мощи. Вероятно, он исходил из предположения, что только так можно взять верх над спёшенными англичанами.

Громко звеня доспехами, рыцари пешком направились вверх по обильно поросшему виноградом пологому склону и были встречены ливнем английских стрел. Несмотря на тяжелые потери, французы приблизились к линии обороны, и завязалась длительная, ожесточенная рукопашная. Французам едва не удалось прорваться, но англичане смогли сплотить ряды, для чего Эдуард выдвинул на линию фронта третью дивизию, оставив в резерве всего четыреста человек. В конце концов, при непрерывной поддержке огнем фланговых лучников, английские спешенные тяжелые всадники отогнали атакующих.

Обе стороны понесли тяжелые потери. Если б остававшаяся французская армия немедленно повела новое наступление или обошла ничем не прикрытый правый фланг англичан, Черный Принц оказался бы наголову разбит. Но, видя, как пострадало «войско» дофина, командовавший третьей дивизией герцог Орлеанский, брат короля, смалодушничал и увел свою дивизию с поля боя.

Последовала очередная фатальная ошибка короля: вспомнив о гибели одиннадцати принцев крови при Креси, Иоанн приказал своим сыновьям, возглавлявшим крупные отряды, отступить – его вдруг осенило, что на поле боя находится вся мужская ветвь фамилии Валуа, и если король и его наследники будут убиты или пленены, англичане моментально достигнут своей главной цели: короны Франции, из-за которой, собственно, и началась эта война.

Затем в атаку пошло четвертое и самое многочисленное «войско», возглавляемое лично Иоанном II Добрым. Хотя французы были измождены после двухкилометрового перехода в тяжелых доспехах, англичан ничуть не меньше утомила продолжительная битва. Опасаясь, что нападения превосходящих сил англичане уже не выдержат, принц Уэльский решил перехватить инициативу. Поставив во фронт четыреста тяжелых всадников резерва, он скомандовал наступление. Еще двести всадников он послал атаковать с тыла французский левый фланг. Две армии, наступающие лоб в лоб, со страшной силой столкнулись в винограднике. Израсходовав все стрелы, английские лучники присоединились к ожесточенной рукопашной. Сеча шла с переменным успехом, пока присланный английский конный отряд вдруг не ударил противнику в тыл. Этого французы уже не выдержали и массово обратились в бегство. Иоанна бросили в бою почти все, кроме небольшой группы верных рыцарей и младшего сына, четырнадцатилетнего принца Филиппа, подбадривавшего отца криками: «Государь-отец, опасность слева, государь-отец, опасность справа!» В итоге король вместе с сыном попали в плен. Преследовать беглецов изнуренные битвой англичане не стали, но пленных захватили тысячи – тех, кто был слишком изранен или устал, чтобы спасаться бегством.

В результате этой битвы, французская армия понесла огромные потери, и это не только среди обычных рядовых солдат, но и среди французского рыцарства и высшего дворянства. Несколько десятков баронов остались лежать на поле боя, убит герцог Бурбон, епископ Шалонский и множество других. Погибло более 2 тыс. рыцарей.
Если говорить о общих цифрах потерь, то только 8 тыс. французов умерли на поле боя, и еще 5 тыс. воинов были убиты во время отступления, а это значит, что французы потеряли более чем половину своего войска, причем лучшую половину войска.

Для экономики страны это был тяжелый удар, за своего короля Франция заплатила выкуп в размере своего двухгодового дохода, оправиться после этого ей было очень трудно и последствия ощущались на протяжении нескольких лет.
Из-за очередного поражения во Франции начались серии мятежей, который сейчас известны как Жакерия. Но самое главное то, что французы, наконец, осознали то, что к победе может привести не только численное преимущество, на которое они надеялись, но и тактика, стратегия, умелые маневры.
Потери же английской армии были минимальны. Англичане взяли огромную добычу, боевой дух армии вырос, да и к тому же Англия получила огромный выкуп за короля Иоанна.
Интересно то, что Черный Принц незадолго до начала битвы, просил мира у Франции, так как боялся численного преимущества противника. То есть, Франция могла заключить мир на своих условиях, но вместо этого потерпела чудовищного поражения в битве при Пуатье.

В 1360 году французское правительство заключило с Англией мир на тяжелых условиях.

Скончался Чёрный принц – безусловно, один из выдающихся английских военачальников своего времени – довольно рано, не дожив несколько дней до 46 лет, так и не унаследовав корону. В последние годы жизни здоровье Эдуарда было сильно подорвано – в 1367 году он заразился дизентерией, которая приняла хроническую форму с поражением печени. И в наши времена это заболевание лечится не без труда, а что говорить о медицине XIV века?

После немыслимого поражения при Пуатье и пленения короля Иоанна Доброго казалось, что дни Франции сочтены, но судьба подарила королевству шанс – регентом становится дофин, впоследствии вошедший в историю как Карл V Мудрый, чьё правление станет первым проблеском надежды после десятилетий поражений, природных бедствий и утери обширный территорий…

После эти двух разгромов Карл Мудрый решил больше не сражаться с англичанами в открытом поле. Он противопоставил им тактику выжженной земли. Карл V реорганизовал армию, поручив командование опытным и верным военачальникам (таким как Бертран Дюгеклен и Оливье де Мони), и начал осадную войну. Он попытался наверстать упущенное и в свою очередь стал поощрять соревнования в стрельбе из лука. Однако подготовка хороших лучников занимала слишком много времени, поэтому французский король в период между 1364 и 1369 годами увеличил в своих войсках число арбалетчиков[45]. Он не рисковал ввязываться в крупные столкновения, поэтому арбалетчиков в основном использовали при ведении позиционных боев. В период между 1369 и 1375 годами французы смогли отвоевать у англичан большую часть территорий, принадлежавших врагу ещё даже до начала Столетней войны. У англичан остались Кале, Шербур-Октевиль, Брест, Бордо, Байонна и несколько крепостей на территории Центрального массива[46].

Немного генеалогии перед тем как перейти к третьему этапу Столетней войны. Поводом к развязыванию Столетней войны были притязания на французский престол английской королевской династии Плантагенетов, стремящейся вернуть территории на континенте, ранее принадлежавшие английским королям. Плантагенеты также были связаны узами родства с французской династией Капетингов.

Филиппу Вадлуа наследовал Иоанн (Жан) II Добрый , он правил с 1350 по 1364 (попал в битве при Пуатье в плен и там умер). На престоле в Англии все ещё был Эдуард III. Потом во Франции королем стал Карл V Мудрый (1364-1380), а Эдуард III, пережив на год своего сына Черного Принца, оставил на престоле внука, Ричарда II. С 1380 во Франции королем стал Карл VI Безу́мный, который в 1396 году предложил в жены Ричарду свою дочь Изабеллу. Ей, правда на тот момент было 9 лет, но брак оформили по доверенности и стали ждать, когда невеста подрастет. А так до того у английского короля была вполне себе взрослая и настоящая жена Анна Чешкая, но умерла в 1394 от чумы. Чума в те времена, похоже, приключалась регулярно.

Ри́чард II Бордо́ский (англ. Richard II of Bordeaux; 6 января 1367, Бордо, Аквитания — между 29 января и 14 февраля 1400, замок Понтефракт, Йоркшир, Англия) — король Англии в 1377—1399 годах, представитель династии Плантагенетов, внук короля Эдуарда III, сын Эдуарда Чёрного принца и Джоанны Плантагенет — Прекрасной Девы Кента. Став королём в десятилетнем возрасте, показал себя слабым и в то же время деспотичным правителем.

Понятно, что иначе, чем деспотичным, его сейчас назвать нельзя. Хотя, …

Во время правления Ричарда при английском дворе произошли серьёзные изменения — во многом под влиянием Анны, первой жены Ричарда. Если в годы правления Эдуарда III в королевских дворцах преобладал военный аскетизм (формальностей и этикета практически не было, главенствующее положение занимали мужчины, женщинам полагалось знать своё место), то теперь при дворе появились изысканность и утончённость. Кроме того, при дворе появился ряд новых условностей, а также значительно увеличилось присутствие женщин — дам королевы родом из Австрии, Чехии, Франции, Германии, Венгрии и Польши. При дворе стали подавать изысканные блюда, а также произошли изменения в мужской моде. Именно в это время портняжничество превратилось в искусство: до Ричарда одежда королей (если не брать во внимание официальные приёмы) была простой и практичной, теперь же стал популярен пошив элегантной мужской одежды, которая обязательно дополнялась украшениями и драгоценностями^[11].

Кроме того, Ричард был большим любителем литературы. Уже в тринадцатилетнем возрасте он начал скупать книги. Ко времени его смерти королевская библиотека насчитывала несколько десятков томов — для того времени настолько крупные библиотеки были редкостью, поскольку книги были только рукописные. Хронист Жан Фруассар рассказывает, что во время королевской аудиенции он подарил Ричарду сборник своих стихов о любви. Ричард покровительствовал и искусству, при его дворе на королевских банкетах выступали поэты, которые читали поэмы не только на французском, но и на английском языке. Первое место принадлежало Джефри Чосеру, которого считают создателем литературного английского языка^[37]. А сам Ричард, по мнению ряда историков, был первым английским королём, который свободно говорил на английском языке. Кроме того, Ричард был первым английским королём, для которого создавались прижизненные портреты. Также во время правления Ричарда был восстановлен Вестминстерский дворец^[11].

Но, дело в том, что в 1399 году он был низложен, а Генрих Болингброк, предъявив свои претензии на трон, после чего его провозгласили королём, Герихом IV. Это был, между прочим, его двоюродный брат, сын Джона Гонта, герцога Ланкастера (на тот момент старший сын Эдуарда III) , бывшего регентом при Ричарде II. Дедушка у Ричарда II и Генриха IV был один — Эдуард III. То есть, нормально так, во Франции получается двоюродный брат при пресечении династии прав на престол не имеет — из-за этого Столетняя война. А в Англии можно узурпировать престол двоюродного брата и при этом продолжать претендовать на Французский тоже. Простые ребята, как я погляжу.

Но, Генриху IV не случилось во Франции повоевать, не до того было. В 1413 году королем Англии стал Ге́нрих V , а Карл VI Безумный продолжал править Францией. Точнее там черти что творилось, поскольку его обуревала шизофрения, поэтому его от власти как-то там отстранили. Короче, подданные почувствовали слабину и устроили маленький междусобойчик …гражданскую войну между арманьяками и бургиньонами — первый период (1404—1415).  Как видно по указанной дате таковую прервало вторжение англичан. И приключилась третья битва Столетней войны, где ключевую роль сыграли обсуждаемые английские лучники.

Генрих V высадился в Нормандии, твердо решив вернуть земли, завоеванные его предшественниками, и вернуть французскую корону своему законному обладателю — самому себе.

Генрих V был вторым королем из династии Ланкастеров, младшей ветви Плантагенетов. Его отец Генрих IV сверг своего двоюродного брата Ричарда (сына победителя французов при Пуатье Эдуарда Черного Принца) и передал престол своему сыну Генриху, коронованному в 1413 году.

Генриха целенаправленно готовили на «пост» монарха, он был соответствующе образован, при отце занимал командные и административные должности.

Прошу обратить внимание на данный момент. Поскольку он характеризует английского короля совершенно иначе, нежели это сделано в пьесах Шекспира.

Вторжению на континент предшествовал целый дипломатический спектакль, разыгранный Генрихом V, нацеленный на то, чтобы представить будущую войну как борьбу с узурпаторами Валуа, а английского короля как освободителя для бедного французского крестьянства.

11 августа 1415 года с крупным войском он отплыл из Портсмута, затем высадился в устье Сены и осадил Арфлер — город, позволявший контролировать нижнюю Сену, а значит и подвоз продовольствия в Париж.

Арманьяки и Карл VI совершенно не ожидали такого маневра — обычно англичане высаживались в Кале или на полуострове Котантен (в районе современного Шербура).

Гарнизон Арфлера насчитывал 2000 человек, сам город не был специально укреплен и подготовлен к осаде. Защитники, узнав о том, что в ближайшее время помощи ожидать не приходится — королевская армия только собиралась — решили не испытывать судьбу и терпение осаждавших и капитулировали 23 сентября.

Обустройство в новой крепости отнимало драгоценное время, а армию постигла страшная, но обычная в эти времена напасть — разразилась эпидемия.

Генрих понял, что за несколько дней взять Париж ему не удастся, а зимовать в центре Франции в окружении врагов ему совсем не хотелось, поэтому от Арфлера он вдоль побережья направился к Кале, разоряя все на своем пути. Интересно, что осенью 1415 года Генрих шел тем же путем, что и Эдуард III 70 лет назад. А в это время начала собираться французская армия.

Генрих старался как можно скорее достичь Кале, чтобы не вступать в генеральное сражение — его армия истощилась и поредела (под Арфлером высадились более 12 000 человек, а при Азенкуре Генрих не имел и 10 000), французы же только набирали силы — в действующую армию стекались воинские контингенты со всей страны, даже брат Иоанна Бесстрашного Антуан Брабантский живо откликнулся на призыв короля.

Но несмотря на всю поспешность, с которой двигался Генрих, всего в 50 км от Кале дорогу ему преградила французская армия под командованием маршала Жана Бусико и коннетабля Карла д’Альбре. Случилось это 24 октября 1415 года. Оба войска, измотанные форсированным маршем, разбили лагерь и заночевали на виду друг у друга, чтобы на следующий день сойтись в сражении.

Всю ночь оружейники Генриха готовили оружие к бою. Английский лагерь был тих и спокоен в отличие от французского, где воины горланили песни, где рекой лилось вино. Англичане провели ночь в молитвах и покаянии, как писали очевидцы. У священников было много работы.

Французские хронисты заявляют, что в день перед битвой английский король произнёс речь перед своим войском, в которой сообщил, что в случае успеха французов английские рыцари будут захвачены в плен и отпущены лишь за большой выкуп, в то время как простых воинов ждёт гораздо худшая участь^[5].

Французская знать, превосходившая в численности своих противников, была уверена в быстрой и решительной победе.

Оценивая численность войск, сошедшихся в битве при Азенкуре, нужно очень осторожно относиться к сообщениям источников, ангажированных политическими противниками Карла VI и арманьяков.

Современные исследователи приводят цифры в 9 200 англичан (1 600 латников тяжелой кавалерии и 7 600 лучников) и 12 000 французов (из них более 8 000 тяжелой кавалерии — рыцари, сержанты, конные слуги и т. д.). Место сражения представляло собой небольшое поле шириной всего 650 метров, зажатое между лесами, где не могла действовать французская кавалерия.

Английские рыцари уже традиционно вступали в битву спешенными, чтобы поддержать в бою лучников, наносивших основной удар. Интересной особенностью французской тактики было то, что французские рыцари так же в основной массе спешились — лишь на флангах остались небольшие конные отряды, задачей которых было смести лучников в решающий момент.

Как считается, это была попытка французского командования адаптировать английскую тактику к местным условиям, однако французам для этого решительно не хватало организации и дисциплины.

Бусико и д’Альбре планировали дать оборонительное сражение на английский манер — скомбинировать массу стрелков и спешенных рыцарей, дождаться, пока противник растратит силы в наступлении и затем контратаковать.

Генрих рассчитывал дать оборонительное сражение, расстрелять французских рыцарей с помощью превосходных английских длиннолучников, а затем контратаковать, повторив успех Эдуарда III при Креси. Для дополнительной устойчивости к кавалерийскому натиску каждому лучнику выдали специальные колья-рогатки, которые должны были защитить воина от смертоносной атаки массы рыцарской конницы.

Всю ночь на 25 октября шел проливной дождь, так что земля на поле пшеницы, которое по совместительству стало полем боя, стала рыхлой и топкой. Два войска выстроились друг напротив друга на расстоянии двух полетов стрелы.

Французы построились тремя большими корпусами (баталиями), имея небольшое кавалерийское прикрытие на флангах и стрелков в тылу.

Такое построение совершенно противоречило военной логике: спешивая рыцарей, французы отказывались от мощнейшего оружия и инициативы, а оставляя часть сил в седле, они распыляли силы.

Расположение стрелков в тылу, а не перед фронтом или в массе рыцарей, где они могли быть использованы максимально эффективно, было вызвано моральными соображениями — чернь не имеет права сражаться бок о бок с благородными и тем более, право начать бой должно принадлежать рыцарям, а не каким-то крестьянам.

В реальности положение осложнялось еще и тем, что французские баталии не представляли собой спаянного механизма — каждый такой корпус был просто набором рыцарских отрядов того или иного сеньора-командира.

Англичане построились менее эшелонировано, однако английские лучники заняли позиции в лесах и двух деревнях, примыкавших к расположению английской армии. Таким образом, фронт англичан оказался даже шире французского.

По приказу короля Генриха каждый пехотинец воткнул перед собой кол — то была защита от конницы французов. А они хотели ударить на лучников своей мощной кавалерией, чтобы затем тяжелая пехота добила немногочисленное войско англичан.

Очевидец сражения мессир Жан, господин дю Форрестальтак описывал выдвижение в бой французского рыцарства:

«И упомянутые французы были так обременены доспехами, что не могли не только двигаться вперед, но едва стояли на ногах. Во-первых, на них были длинные одеяния из стальных пластин, что спускались до самых колен или даже ниже, что были очень тяжелы, ноги под ними также были защищены латами, под которыми были надеты белые фетровые одежды, на большинстве из них были конические шлемы с мордами, заостренными по-собачьи. Тяжесть доспехов в сочетании с размякшим грунтом значительно затрудняли их передвижение. С огромным трудом удавалось им поднимать свое оружие, поскольку, не считая всего этого неблагоприятного стечения обстоятельств, они и без того были ослаблены от недоедания и недосыпания. В самом деле, удивление вызывало даже то, как можно было установить знамена, под стягами которых они выстроились. Упомянутые французы, все до единого, укоротили свои пики, чтобы, когда время дойдет до рукопашной, было удобнее владеть ими. У них было много лучников и арбалетчиков, только стрелять они не могли, так как поле было слишком узким, на нем было место только для тяжеловооруженных воинов».

Король  Генрих V лично командовал центром. На правом фланге руководил воинами герцог Йоркский, а на левом старый лорд Камойс. Три часа англичане ждали начала боя. Затем Генрих повел в атаку армию. Но воины остановились через метров семьсот, выровняв боевой порядок. Лучники ощетинились кольями.

На эту уловку французы и клюнули. Пехота французов ковыляла по размокшему от ливней полю. С флангов пехоту обогнали конные рыцари, которые направились прямо на лучников. Они угодили под тучу стрел. Стальные наконечники вонзались в щели доспехов, шлемов. Рыцари валились рядами. Лошади вставали на дыбы и сбрасывали раненых всадников. Испуганные от такой сумятицы рыцарские кони понеслись на французскую пехоту и опрокинули арбалетчиков. Немало пеших французов бросили копья и побежали прочь с поля.

Коннетаблю Франции кое-как удалось навести порядок. И армия вновь пошла вперед. Французов было значительно больше, чем англичан. И численный перевес сыграл свою роль. Англичане вынуждены были пятиться, уступая врагу.

Генрих V уже подумал, что стоит повернуть коня и спасаться пока не поздно. Но тут на помощь англичанам пришло само небо. Прогремел гром, полились потоки из туч, обложивших небо над Азенкуром. Арбалетчики врага сразу умерили свой пыл. Тетивы арбалетов намокли, скорость стрельбы упала. К тому же арбалетчики оставили свои павезы в обозе. Им негде было укрыться от града стрел англичан. Не выдержав обстрела, пехота французов стала ретироваться. Бежали массами и без всякой оглядки.

В ярости король Франции Филипп VI приказал рыцарям рубить арбалетчиков. Закованные в латы французские шевалье обрушились на своих же стрелков, потоптав многих. А меткие английские лучники все стреляли и стреляли, методично накрывая неприятелей тучей смертоносных стрел. Пикинеры Генриха сбегали с холма, чтобы собрать стрелы и поднести их стрелкам. Говорили, будто англичане выпустили в тот день до полумиллиона стрел.

Сражались англичане ловко и дружно. Пикинеры бросались к ранным, придавленным упавшими лошадьми рыцарям и тут же прирезали, били дубинами, топорами.

Пример бойцам показывал сам король Генрих. Он лично отбивал атаки, когда рядом упал герцог Глостерский. Король поражал врагов до тех пор, пока боевые слуги не вынесли родственника его величества из схватки. Герцог Алансонский смог ударом меча срезать со шлема Генриха украшение в виде цветка, но какой-то английский рыцарь тут же свалил его с ног, а затем рассек секирой голову вместе со шлемом.

Третью  линию атакующих французских шевалье вел сам герцог Брабантский, младший брат герцога Бургундского. Но герцога Брабантского вскоре столкнули с коня, а потом какой-то ловкий лучник полоснул его ножом по горлу. Атака третьей линии была отражена. Английский лук безоговорочно победил французское рыцарство.

На поле боя остался цвет французского рыцарства — почти 2 000 дворян, вельмож и придворных.

Когда в тылу у англичан вдруг замаячил французский отряд (как оказалось небольшой отряд хозяина замка Азенкур), Генрих отдал безжалостный приказ — убить всех пленных, после чего за ним закрепилось прозвище «Горлорез».

К этому моменту англичане уже взяли в плен немало знатных французов. За них можно было бы получить хороший выкуп. Но в ярости Генрих велел перебить всех пленников. У англичан просто не оказалось достаточно воинов, чтобы охранять пленных. Причем Генрих пригрозил своим соратникам: каждый, кто ослушается короля, будет повешен, невзирая на титул и положение в войске. Началась страшная резня. Французов били бердышами, пиками, мечами. Часть рыцарей сожгли в сельском доме, обложив его соломой. Генрих пощадил только самых знатных — принцев крови, герцогов. Этим господам пришлось впоследствии провести не один год в темнице на Британских островах. К примеру, бедолага маршал Бусико так и отдал Богу душу в замке Йоркшира.

Для уничтожения цвета французского войска англичанам при Азенкуре потребовалось всего четыре часа. За это время были перебиты десять тысяч бойцов. И среди них, как печально пишут французские хронисты, были восемь графов, девяносто два барона, несколько тысяч простых шевалье, а также герцоги Брабантский и Алансонский. Англичане потеряли только сто человек.

Несмотря на то, что в военном отношении английский король одержал уверенную победу, политические последствия сражения были весьма сложными.

После нескольких лет военных действий английский король сумел добиться всех поставленных целей: по условиям договора в Труа 1420 года он был признан регентом и наследником французского престола. Это было закреплено браком Генриха V с дочерью французского короля Карла VI Екатериной Валуа. 6 декабря 1421 года в Виндзорском замке у него родился сын Генрих.

С битвой при Азенкуре связан ещё один пикантный момент.

Почему некоторые английские лучники сражались без штанов? Ведь погода была далеко не летняя, да и навряд-ли целые отряды внезапно потеряли свои портки или сдали их в стирку.

Ответ оказался довольно простым — во всём виновата дизентерия. Разного рода болезни и недуги частенько выкашивали средневековые армии и снижали их боевую эффективность, а для английской армии во время приключений во Франции дизентерия стала незаменимым спутником.

Туалетное приключение английской армии началось еще во время осады Артфлора, хорошо укрепленной крепости французов. Дизентерия вовсю бушевала в лагере англичан, но им так и не удалось выяснить точный источник заболевания.

Судя по всему, вспышке болезни способствовала совокупность факторов — летняя жара, грязь и беспорядок в лагере, плохая санитария и ужасное качество воды и пищи. Чтобы вы понимали масштаб происходящего — заболели даже знатные воины, графы, а также епископ. Он заболел 10 сентября и через 5 дней скончался, поэтому нетрудно догадаться что творилось среди обычных солдат. После осады Артфлора, английскому королю пришлось отправить часть большого войска в Англию, а другую оставить гарнизоном крепости.

Французы устроили настоящую тактику выжженной земли, отрезав все пути снабжения англичан, в результате чего им приходилось питаться чем попало, и любая другая армия уже давно бы разбежалась и послала короля куда подальше, но Генрих каким-то невероятным образом смог сохранить боевой дух англичан и подготовить их к битве при Азенкуре. Вы можете поставить себя на место обычного английского лучника, что он чувствовал — перед вами превосходящие силы французской армии, так ещё вдобавок ко всему, вас мучает жестокий понос.

Лучникам досталось бы по полной — их ждала либо быстрая смерть в лучшем случае, либо пытки и прочие прелести средневековой жизни. Да и сам английский король перед боем напомнил, что в случае пленения лучника, он лишается трех пальцев на правой руке, чтобы он больше никогда не воспользовался луком. Именно поэтому они решили особо не заморачиваться перед последним боем и сражались либо совсем без штанов или стояли просто в нижнем белье. В сторону французов летели стрелы и дичайший смрад.

В какой-то момент англичане сумели установить контроль над половиной территории Франции (включая Париж)! Однако вскоре разразилась война с дофином Карлом, во время которой Генрих умер. Считается, что причиной смерти стала дизентерия, которой он заболел ещё во время осады Мо^[6]

(Продолжение следует)

Использованы материалы:

• Столетняя война: разгром при Пуатье
• Битва при Пуатье (II) 1356 год
• Столетняя война: о чём не рассказывают трактаты
• Английский длинный лук
• Причины столетней войны 1337 1453. Столетняя война (1337—1453)
• Битва при Азенкуре: английские лучники против французских рыцарей
• Битва при Азенкуре: как английский лук победил французский арбалет?
• Битва при Азенкуре
• Зачем английские лучники сражались без штанов?

Читать по теме:

• Лучники и стрелки. Часть I
• Лучники и стрелки. Часть II
• Лучники и стрелки. Часть III