Ирина Дедюхова
Повелительница снов
47. Сарынь на кичку!
Накануне пролетарского праздника мира и труда 1 Мая, бывшего ведьминого дня по старому стилю, Игорь Сударушкин заснул как обычно, ближе к двум часам ночи, придя от друзей не очень трезвым после партии в покер. Только его голова коснулась подушки, в лицо ему ударил холодный ночной ветер. Они мчались на конях с пиками наперевес. Эти мерзавцы Розенцвейги опять совершили набег в его владения, их надо было немедленно покарать. Копыта стучали: «Только догнать, только догнать!».
Почему-то здравые мысли о том, что с ними бы можно было договориться по-хорошему или, хотя бы, пожаловаться кому-нибудь повыше, он сразу же откинул. Их надо было бить! Рядом с ним на взмыленном кауром жеребце неслась Варвара из их группы, а поодаль за ней, дико повизгивая, мчались два всадника с длинными черными волосами и азиатскими физиономиями. Они нагнали Розенцвейгов у лощины. У Игоря нехорошо засосало под ложечкой, он быстро прикинул, что тех раза в три-четыре больше. Но Варька уже вклинилась в самую гущу, а два ее спутника вовсю орудовали какими-то странными мечами. Игорь никогда не слышал хруста костей и их противного скрежета о металл. Ночь сразу же наполнилась ржанием коней, мучительными воплями, Игорю стало как-то не кошерно, но тут ему очень больно вдарили обломанным древком в плечо, и он взъярился. Копье в его руке оказалось удобным, маневренным оружием для его баскетбольного роста, он серьезно зацепил троих, сбив их наземь. Кони с жалобным ржанием уносили запутавшихся в стременах всадников в темную пропасть ночной степи, до неузнаваемости уродуя, обдирая их лица о голые еще кусты можжевельника и вереска.
Краем глаза Игорь увидел, что один из Варькиных косоглазых замахнулся своим мечом на всадника, который был смутно ему знаком, но он не успел даже вспомнить, кого тот ему напоминал, как голова седока, вся в пепельных кудрях, после свистящего взмаха меча медленно скатилась под ноги вздыбившегося коня…
Они сидели с Варькой вдвоем у костра, двое воинов держались поодаль. Плечо у Игоря распухло. Он подумал, что ему придется завтра сачкануть с демонстрации. Но никогда ему не было так здорово, так хорошо. Они говорили с Варей, перебирая странные, добытые у Розенцвейгов, большие тусклые монеты с обрезанными краями. Почему-то здесь он не мог ни лгать, ни притворяться, ни ерничать в обычной в их среде шутейной манере.
— Ты хочешь еще побывать здесь, Игорь?
— Все это очень странно, боюсь, что мне будет очень трудно проснуться, трудно продолжать обычную жизнь.
— Но ведь это совсем не обязательно!
— Знаю, но мне так привычнее. Ты интересная девушка, Варя, и красивая, по-моему. Но из наших вряд ли кто-то решится подойти к тебе, завязать серьезный роман. Хотя очень многие думают об этом, даже говорят, что спали с тобой.
— Но почему так-то, Игорь? Говорить, как о свершившемся факте, о том, о чем мечтаешь, даже не попытавшись воплотить свою мечту в реальность… Не понимаю.
— С тобой все слишком серьезно, слишком непросто. Многие боятся тебя. Боятся, что ты откажешь, бояться показаться смешными в глазах других. Тебе ведь нужна верность, кипучая страсть, вот такие приключения. А эти времена отошли, Варюша, безвозвратно. Нынче народ выбирает беспроигрышные, проходные варианты. У нас на рисковые затеи, вроде этой, времени нету. Ты опоздала родиться.
— А ты? — спросила Варя, — я ведь выбрала твой фрагмент, это твое приключение, Игорь!
— Мне в этой жизни такие приключения совершенно ни к чему, и серьезные любовные страсти как-то тоже не по карману.
-Но ведь придется же когда-то заводить и серьезное, Игорь.
— Может быть, когда-то…
— Игорь, но ведь ты здесь — все, эта земля твоя по праву, ты мог бы и в теперешней жизни…
— Варя, — перебил ее Игорь, — я слышал кое-что о снах с тобой от Юрки-маленького, ты меня больше сюда таскай! Я только лишь хочу прожить обычную жизнь — обеспеченную, без твоих неразрешимых проблем!
— Что ж, живи…
* * *
Игорь просыпался с тяжелой головой, нестерпимо ныло плечо. Кое-как он оттрубил демонстрацию, протащив по городу огромный транспарант с надписью на все времена: «Партийная организация строительного факультета решения очередного съезда КПСС выполнит!».
48. Все женятся, а Варька — нет…
Семестр закончился быстро, а летом Игорь женился на младшей сестре Вадика. Ребята часто собирались у него выпить пива и поиграть в карты. Здесь же крутилась и восемнадцатилетняя сестренка в коротеньких шортиках и открытой маечке. Квартира была большой и ухоженной, чувствовался достаток, имелась и большая библиотека с красивыми подписными, никем не читаными изданиями. Папа Вадика был начальником цеха большого завода, а мама занимала какую-то крупную должность в обкоме партии. Игорь после женитьбы отпустил усы и совершенно переменился внешне. С Варькой он теперь даже не здоровался, будто за новой своей личиной старался что-то от нее скрыть.
Вадим был симпатичным пареньком с пепельными кудрями и обаятельной улыбкой. Он даже одно время ухаживал за Варей, но старался никогда не приглашать ее на вечеринки, особенно, если им уже был приглашен Игорь. Особой привязанности Вадика Варя почему-то не чувствовала, но всякий раз, когда раньше Игорь пытался заговорить, он кидался ухаживать за ней, будто с отчаянием бросался в воду. До женитьбы Сударушкина это льстило Варе, она полагала, что это ревность. И ей, как и всем девушкам ее возраста, хотелось бы, чтобы поклонники вот так добивались и перехватывали ее внимание. Но после того как Игорь женился, Варя с огорчением поняла, что в интересе Вадима был только примитивный житейский расчет.
Он обманул ее, отвлек. Он лучше ее понимал настоящую цель всех девушек их потока, целыми днями теперь напролет только и шелестевшими губами друг дружке: «Замуж, замуж, замуж….» Это было похоже на жужжание проснувшихся от зимней спячки насекомых. Странно, но он, видно, был умен каким-то иным умом, которого Варьке не дал Бог. Ведь в учебе он был совершенным дураком, не мог понять простейшей формулы. Варя с удивлением думала, как же он окончил среднюю школу и поступил в институт? Все проекты в период его ухаживаний делала за него Варя. Но все, что касалось материального, имеющего твердую цену, Вадик понимал гораздо лучше ее. Варька никогда не была мелочной, но и ее покоробило, когда Вадик не вернул ей одолженную на время коллекцию магнитофонных пленок, заявив, что она их ему подарила. И еще она ни разу даже не попыталась взять его в свои сны, у нее и мыслей подобных не было, она инстинктивно боялась делать это с людьми, чьи мечты можно купить за деньги. Нет, он был совершенно иным, из мира, наполненного вещами, в котором не было места страсти, в котором все желания и чувства имели свои четкие границы без полутонов.
Она перенесла завершение этого странного меркантильного романа с легкостью. Да, и женитьбу Сударушкина — тоже. В конце концов, что ей-то беспокоиться, если в каждом письме Ленька обещает приехать за ней после училища, а Клевкин — угрожает расправой, если она еще с кем-то будет целоваться?
Сессию обычно Вадик проваливал, а потом как-то за неделю умудрялся все сдавать. Без звонков его родителей это, конечно, не обходилось. И как-то после экзамена архитектуры Варя сидела в коридоре на столе, ожидая выхода из аудитории старосты, который должен был выдать ей стипендию. Выполз и Вадик с очередной двойкой, она, видно, досталась ему с большим трудом. Он был весь какой-то помятый, изломанный. Из штанов он вынул огромный учебник архитектуры, просунутый сзади за ремень, из пиджака достал пачки шпаргалок. Ему было по-настоящему плохо. Увидев Варю, он вдруг рванулся к ней с жалким растерянным видом, как к мамке. У нее не было к нему никакой обиды, но продолжать какие-либо отношения с ним она не могла. Поэтому Варя на лету остановила его тяжелым взглядом в упор. Вадик весь как-то съежился и кособоко пошел прочь, бросив перед уходом на нее быстрый озлобленный взгляд.
И после сессии началось! Вадим притаскивал к ним на поток девушек с младших курсов, почти интимно ласкал и целовал их на глазах всего потока. Варю абсолютно не задевала половая и любая другая стороны Вадиковой жизни, но на нее неожиданно обрушились насмешки однокурсниц. Оказывается они, наблюдая за развитием их романа, исходили завистью и ревностью, а теперь искренне потешались над Варькиным поражением.
Ничего не испытав с Вадиком, даже поцелуя, вытерпев пустые, нудные отношения без разговоров, без общения, она теперь еще и в глазах однокашников оказалась брошенной! Следующая сессия подвела черту под этим кошмаром. У Вадика опять что-то там по учебе не клеилось, но к Варе он больше не подступался. К концу четвертого курса половина всех девчонок потока повыскакивали замуж. Но Варя не заметила, чтобы с кем-то из них произошла та романтическая история, о которой она так мечтала с юности. Период ухаживания, в который и случаются такие истории, у девочек, как правило, длился недолго, а после пьяных свадеб с непременным мордобоем их девочки быстро переходили от облегающих джинсов к платьям-колоколам. Такое замужество, по хуторским меркам, Варьке было ни к чему. Но она-то когда замуж пойдет? Родители уже всерьез переживали за нее. Хмурились и озабоченно вздыхали призраки за ее спиной. Варька и сама понимала, что Игорь прав, никто из ее нынешних знакомых не решится сделать такое со своей жизнью — жениться на ней. Вот если бы она осталась на хуторе, то все бы там было ясно и понятно. Там она была бы к месту, там никто с нее не потребовал членства в партии и поверхностного скольжения по линии жизни. Нет, там к жизни относились всерьез, а все парни, которых она там знала, были бы ей надежной опорой. Но здесь все не так, и с этим надо было примириться.
Конечно, она могла бы выйти замуж за Клевкина, и это, наверно, было бы даже здорово, но мама ничего слышать не хотела о наглом ссыкуне-фотографе. История эта была достаточно известной в городе, а родителей Вари тоже хорошо знали. По своей же хуторской ментальности Варя не могла оскорбить своим выбором родителей. И Ленька, решивший без всяких палок и самолетов освоить небо, тоже был со своим будущим неустроенным офицерским бытом, с точки зрения мамы, совершенно непроходным вариантом.
Мама сказала, что после института Варьке надо сразу же ехать в аспирантуру. Вот она и поедет. Там ее не знает никто, кого-нибудь она там облапошит. Она будет плыть по течению, держась ближе к берегу, пускай за нее все решают мама и жизнь. Эти две дамы все расставят по своим местам: и Клевкина, и Леньку, и всех остальных. И все же Варьке хотелось выходить замуж за тех, кто неизменно нравился маме, от них заранее веяло обустроенной скукой, в которой Варька не находила места себе самой.
49. Варька — инженер!
После успешной защиты дипломного проекта, Варя не почувствовала никакого удовлетворения, одну пустоту в голове. Осенью она уезжала в аспирантуру. Как говорится, больше учись, меньше работай! Она шла после защиты в начале июня по городу и не знала, куда себя девать. День был солнечный, но временами дул свежий неприятный ветерок.
Она шла, шла, и неотвязно ее преследовали назойливые мысли о будущем. Вот мама планирует это ее будущее, планирует, а приедет Клевкин из армии, и все будет иначе! Она поедет в другой город вместе с Клевкиным! Тайно! Он там поступит в тот же институт, все-таки инженер будет маме гораздо приятнее пропитого учителя физики. А во время учебы они будут жить в общежитии на полную катушку! Вот с ним-то она, наконец, хлебнет этой чудесной школярской жизни! Конечно, с Клевкиным могло получиться и по-другому. Неизвестно каким он мог вот-вот вернуться из армии, может быть ему там уже все объяснили на счет проходных вариантов. Письма от него шли в последнее время странные, в которых он многое не договаривал. А азиаты отказывались к нему идти и не пускали Варьку.
И Ленька написал, что уезжает служить куда-то, куда пока Варьку с собой взять не может, но, возможно, приедет к ней потом. Все было зыбко вокруг, а ей было так одиноко…
Вдруг рядом с ней притормозил «Жигуленок» ярко-желтого цвета. Железник открыл ей переднюю дверку, а в салоне она увидела соблазнительно блестевшие бутылки пива. Когда Варя устроилась на переднем сидении, машина рванула, они включили «Маяк», где как раз что-то передавали в рабочий полдень. Коля завез ее далеко за город, в лес, к петлявшей в глинистых обрывистых берегах тихой речушке.
— Давай, искупаемся, — предложил он.
— Коля, вода холодная, у меня даже купальника с собой нет, и ветер такой противный! — взмолилась Варя.
— А к чему тебе купальник, Варь? А если алмазов на шее не хватает, то я специально по этому случаю у матери все подвески с хрустальной люстры снял, одевай — и в воду!
— Ну, разве что после пива, — неуверенно сказала Варя.
Они сидели на берегу и медленно осваивали по второму литру пива. Железник не пьянел, глядя на Варю холодными злыми глазами. Варвара поняла, что Николай решил взять напоследок реванш за все ее ночные издевательства. Но ведь после ее неудачного вступления в партию, она ни разу не была в его снах! Он был выше ее на полголовы и, конечно, сильнее. В рукопашной ей Железника не одолеть, это факт. Но отдаваться ему она тоже не хотела. В бардачке машины Железника Варя видела карты. Что-что, а карты он под столом крестить не будет! Стола рядом не было. Партийная закваска не позволит ему спасовать перед ведьмой!
— Коль, а давай так, я в воду не пойду, но разденусь… потом. Драться я тоже не буду, делай ты со мной, что хочешь, но выиграй хотя бы две партии в дурака подряд. А? Играем до двадцати партий!
Железник тут же с облегчением согласился. Но менялись козыри, а дурак все не менялся. За рекой неумолчно куковала, заливалась кукушка. Ветер утих, ласково светило солнышко. Так под бесконечный подсчет кукушки и чертыханья опять проигравшего Коляна и закончились ее студенческие годы. А, ну, и черт с ними!
* * *
И если забежать по реке времени чуть-чуть вперед, всего лишь на десять лет, не больше, то можно увидеть все то, что и так было ясно с самого начала… Игорь Сударушкин заведет двух детей, их семья получит сразу же прекрасную квартиру. Родители жены будут здорово помогать им, через три года они отдадут им свою «Волгу» в вполне сносном состоянии. Каждый год он с женой будет отдыхать у моря в отличных пансионатах. Спору нет, Игорь сделал удачный выбор.
А потом он вдруг начнет сильно пить, натура его даст какую-то странную трещину. Всех удивит его неожиданный развод. Он как-то особенно склочно поделит квартиру, и будет жить один, пропивая остающуюся от алиментов зарплату. На вечер, посвященный десятилетию окончания института, он придет чисто выбритый и почти не пьяный. Всех будет спрашивать о Варе, искать ее, потом напьется и будет кричать на весь зал: «Варя, Варька!». Но Варя, купив пригласительный билет, почему-то решила не идти на тот вечер. Вспоминать ей было, в сущности, нечего. Да и жизненные обстоятельства ее в тот момент были неважными, не для обсуждения с бывшими однокашниками. Через месяц после этого вечера Игорь умрет в глубоком запое.
У Вадика все и всегда будет прекрасно во всех общественных формациях и экономических реформах. Он единственный, пожалуй, будет иметь от приобретенной профессии больше всех остальных. Одним из первых он заведет в их городе строительную фирму «Вадим», которая каким-то образом без всяких конкурсов будет получать заказы на отделку престижных офисов банков и глав местной администрации.
Железник женится поздно. На женщине с ребенком, дачей, машиной и двумя квартирами в центре города.
(Продолжение следует)
Читать по теме:
- 1. О том, откуда берутся дети
- 2. О вассальской преданности и ночных горшках повелителей
- 3. Варька устраивает свою жизнь
- 4. Хотят ли русские войны?
- 5. Семья состоялась
- 6. Новые родственники
- 7. Опять садик, блин…
- 8. Табор уходит в небо
- 9. Здравствуй, школа!
- 10. У Варьки выросли титьки…
- 11. Рассказ бабушки о неоценимом вкладе двух друзей в борьбу пролетариата
- 12. О том, что кроме политической сознательности, мужикам и башка не помешает
- 13. Они сказали: «было — ваше, а стало — наше!»
- 14. О ртутных озерах и трубочках для коктейля
- 15. В родном гурту и говно по нутру
- 16. Из сочинения Варьки о Великой отечественной войне
- 17. Виктор Павлович, Витенька, Вик…
- 18. Слава богу, опять хутор
- 19. Варька становится чучелом огородным
- 20. «Останься живой!»
- 21. Вначале было слово…
- 22. Варьке все обрыдло
- 23. Педагогическая поэма
- 24. Лето кончилось
- 25. Еще раз про любовь
- 26. Весенняя лихорадка
- 27. Варьку признают вундеркиндом
- 28. Почтовый роман
- 29. А они не просто дураки, они опасные дураки…
- 30. Последняя драка и первое пиво
- 31. Весенний смотр
- 32. Любовь за компанию
- 33. Семейный досуг
- 34. Кое-что о чистописании
- 35. Соперница
- 36. Ракушка
- 37. Аморальные мысли
- 38. Варькино рабство
- 39. Наследники
- 40. Змея подколодная
- 41. В поисках утраченного
- 42. Холод вечности
- 43. Варькины университеты
- 44. Ночные забавы
- 45. Месть железника
- 46. О торговле живым товаром
- 47. Сарынь на кичку!
- 48. Все женятся, а Варька — нет…
- 49. Варька — инженер!
- 50. В ожидании взлета
- 51. Курс молодого бойца
- 52. Аспирантура
- 53. Восток — дело тонкое!
- 54. Дружба по графику
- 55. О том, чем они занимались несколько раньше
- 56. Национальный вопрос
- 57. Новая весна
- 58. Княгинюшка медовая
- 59. Планирен, планирен унд нох маль планирен!
- 60. Герман — как оазис русской демократии
- 61. Лето в городе
- 62. Большая охота
- 63. Варька — мужняя жена
- 64. В прозе о жизни
- 65. Сложное противостояние характеров
- 66. Несчастье
- 67. Она — не женщина, она — самодостаточная система!
- 68. Война и валенки
- 69. Щб умении умирать, страсти и жизненной силе
- 70. Дочки-матери
- 71. Яблоки
- 72. Эх, мать-перемать…
- 73. О страсти со страстью
- 74. Варьку зовет земля
- 75. Три диалога, наверное, о любви, хотя, конечно…
- 76. Последняя встреча
- 77. Про состояние легкого душевного подъеба
- 78. О том, куда можно попасть по пьяни
- 79. О кораблях в море
- 80. Рашид заходил…
- 81. Сашкины сны
- 82. Конец шараги
- 83. Поедем за море, мой брат!
