Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава VI. Выбраковка

Ирина Дедюхова

Безбрежные воды Стикса

Книга II. Упованья входящих

Глава VI. Выбраковка

Петрова обещала ее поддержать и изо всех сил поддерживала. Поэтому Натали тоже решила не кукситься с этой ненавистной куколкой в обнимку, а всеми силами стараться найти выход из сложившейся ситуации. Финансирование антитеррористических комиссий при районных администрациях не открывали, времени у нее появилось достаточно, поэтому по собственной инициативе она сняла с заваленной работой Петровой проверку письменных сигналов. Вместо Леночки, постоянно бегавшей по их поручению шпионить в полицию, где два пьющих приятеля Петровой что-то разнюхали по поводу происходящего, Натали теперь опрашивала граждан, пытавшихся подать заявления по поводу каких-то притеснений, бытовой уголовки и прочих нарушений прав.

Кроме этого, каждую свободную минуту она посвящала сетевому мониторингу, стараясь выяснить, чем же у них в городе живет обычное население потенциальных терпил и подследственных в период масштабных демократических преобразований. После изучения местных форумов, где наибольшей популярностью пользовались эзотерические темы, Натали почувствовала, что ее взгляды начинают меняться самым кардинальным образом даже на рутинную работу, которую она в последнее время добровольно взяла на себя.

Мониторить изотерические форумы ей посоветовал Стасик, чтобы расширить ее слишком узкие представления «о жизни простого народа», то есть обходящегося без значительного административного ресурса, зато вовсю использующего разного рода магические умения простого народа. В этом его полностью поддержала Петрова, пояснив, что Леночке она такое никак доверить не может, а в их ситуации без этого тоже нельзя.

Вначале Натали мало что понимала в этой бредятине, сразу попавшись на заманчивый заголовок SOS! Как спастись от вампира?, но была сильно разочарована, выяснив, что речь идет всего лишь о старушке, вампирившей энергию своей внучки… Что-то про энергетических вампиров она читала и раньше… Задумавшись об этом распространенном явлении, она по привычке включила в область подозреваемых всех своих знакомых, уже совершенно машинально воткнув в эпицентр этой системы зла главную вампиршу, осужденную по экстремистской статье.

андрейандрей написано 19-3-2016 14:02   несколько месяцев назад был в одной группе, там появился новый чел. он людей лечит, пока разговаривал с людьми я чувствую энергию ворует, мои ноги от стоп до колен стали ледяными. смотрю через него демонические сущн. работают, эгрегорные структуры — подкормился, голос изменился ,стал спокойней. я ему -ты хоть понимаешь ,что для своего выживания тебе приходится лечить людей- наешься, поднимаешься по вибрациям , доходишь до своего потока, наполняешься, не лечишь -болеешь. вообщем он мне не поверил, то что вампирит не понимает, а у многих людей ноги холодными были., представляете ,если повстречаетесь с настоящим вампиром…-этот окажется душкой.

Натали только пожала плечами. Выходит, в прокуратуру только вампиров берут. Практически все, кого она знала, могли одним взглядом вогнать в ступор и заставить похолодеть конечности. И если ты этого не умеешь, то какой ты прокурор?

Ее явно озадачили разделы Куплю Шаманский Бубен и Осознанные сновидения. Только в конце первой страницы городского форума она, наконец, нашла рекомендованное Стасиком сообщение — Нашли булавки воткнутые в окно и стену. кто знает что делать? Кто-то написал там и про гвоздик, но, в основном, обратившуюся за помощью гражданку подняли на смех. Складывалось впечатление, что подобные находки стали настолько привычными, что нисколько не смущают нашедших. И все они, оказывается, никому ничего дурного не желали, а напротив, хотели лишь «найти, любить и сохранить».

Один даже разоткровенничался настолько, что заявил:

Фаза написано 19-9-2016 17:51 Понимаете, это идиотизм в кубе пользоваться для заговора предметами, что будут выглядеть явно не на месте и явно посторонними.

Ну с чем это можно сравнить такой идиотизм, ну допустим мне дали приказ заминировать некую площадь. Ну поставить минные заграждения. И я как придурок последний мало того, что крашу все мины ярко оранжевой светоотражающей краской, но и ставлю их среди поля на табуреточки.

Это верх коварства, или верх идиотизма?

Натали невольно покосилась на нижний ящик стола Петровой, где была спрятана кукла вуду, и подумала, что этому Фазе никто такие штучки пока еще не подбрасывал. Да и беличья лапка, упомянутая кем-то из пользователей, тоже была без красных ниток, гвоздиков и булавок.

А вот зачем еще и уволенного из органов следователя подбрасывать в психушку, чтоб там главный врач однозначно заявлял их Павлику, чтоб они свои проблемы на него не вешали, вызывая неоднозначное и подозрительное отношение?.. Да еще в таком жутком виде…

Почти сразу она поняла, что на городских форумах она не встретит откровенных признаний о магии и колдовстве. Но прониклась масштабом явления.

И все же она не только до конца не могла понять, что же происходит вокруг, но некоторые вещи не укладывались в сознании. Всячески игнорируя «мистические» версии происходящего, в обилии получаемые от Стасика-Кефира, она каждый раз возвращалась к здравой мысли, что при всякой «мистике»… где-то рядом притаилась обычная уголовная сволочь.

Стасик иногда заезжал как бы к Павлу, но так получалось, что тот почти все время был где-нибудь на выезде или в суде, поэтому Кефир общался, в основном с ней, помогая в бумажной работе. Он тоже нисколько не настаивал на мистической стороне дела, его больше мучила мысль, вправду ли он видел волков и единорогов в «Перекрестке», или кто-то подмешал ему транквилизаторов в пиво.

Для порядка она, с помощью Кефира, завела автоматизированную статистику обращений граждан, с удивлением выяснив для себя, что теперь все терпилы стали продвинутыми, стараясь использовать прокуратуру для сведения личных счетов, каких-то мелочных доносов и устройства склок. Принципиальные или какие-то жизненно-важные вопросы все предпочитают решать… без них, хотя бы на эзотерических форумах, отнюдь не останавливаясь на гипотетических рассуждениях… о практической пользе черной магии. Все чаще стали попадаться сообщения о каких-то бурях, которые на самом деле оказывались скоплением изуродованных астральных тел граждан, окончательно предавшихся злу.

Они пытались найти рациональное объяснение происходящему, но после систематизации обработанных протоколов и обращений граждан, а также после постоянного изучения эзотерического бреда на местных форумах, начала складываться несколько иная картинка. Наконец, даже Натали начала допускать, что какая-то херь все же имеет место быть. Все это ей очень надо было обсудить с оставшимся в живых вудистом, но каждый раз Стасик сообщал, что тот где-то скрывается и пока в «Перекрестке» ни разу не появлялся.

С советского времени она знала, что количество усилий должно перейти в качество, а статистика и вдумчивая аналитическая работа рано или поздно дадут свои результаты, и однажды наступит долгожданный момент истины. Пусть это будет момент не полного просветления, но хотя бы частичного. Впрочем, после всех этих эзотерических сообщений, в глубине души Натали совершенно серьезно считала себя проклятой, приносящей несчастье, полной неудачницей и отстоем. В сущности, всей этой дурацкой статистикой она отрабатывала место возле Петровой, потому что после куколки-вуду только рядом с ней чувствовала хоть какую-то уверенность в себе. Конечно, она догадывалась, кто ее проклял, поэтому дожидалась момента истины с особым душевным подъемом, чтобы иметь возможность ворваться к экстремистке и посчитаться по полной программе, кто кому чего должен.

И под конец одного ненастного зимнего дня, проведенного ею в кампании Кефира, помогавшего с бумагами прокурорского реагирования, у нее вдруг екнуло сердце. Она почувствовала, что время, безумно долго топтавшееся на месте, сейчас полетит вскачь, потому что все изменится сразу, как только Петрова с шумом ввалится в кабинет с вызова.

Прислушавшись, она поняла, что по коридору действительно шагает Петрова, и чувствовалась, что настроена она была самым решительным образом. Натали услышала, как Петрова постучала в подсобку технички возле туалета каким-то явно условленным образом: два коротких удара-шлепка ладонью, затем пауза, а потом два удара тыльной стороной руки.

Странно, но Наталья Викторовна до сих пор торчала на работе, явно дожидаясь ее прихода. Натали услышала короткий отрывистый приказ Петровой «За мной!», а затем звук запираемой двери подсобки. Она подумала, что Петрова явно пользуется в коллективе куда большим авторитетом, чем она, найдя путь к сердцу даже у непроницаемой Натальи Викторовны.

Затем Натали услышала приглушенный голос Петровой, говорившей по телефону: «А после Ферапонтова с Митьковым, Леночка, сразу возвращайся к нам! Сильно там не нагружайся на радостях, сейчас это уже всех касается!»

К шуму в коридоре с повышенным интересом и какой-то тревогой в глазах прислушивался и клетчатый Стасик, с удовольствием теребивший шелковую бабочку. Как только Петрова возникла в проеме двери, он с подчеркнутой готовностью вскочил и расцвел улыбкой.

— Здравствуйте, Наталья Владимировна! — сказал он сумрачно смотревшей на Натали Петровой.

— Здравствуй, Стасик! — мягким и почти уютным голосом поприветствовала его Петрова. — Дела-то наши немного переменились…

— Я догадываюсь, — понимающе кивнул ей Кефир.

— Привет, Кефирыч! — расстроенно хмыкнул ему Паша, протискиваясь в кабинет после жавшейся у входа  Натальи Викторовны. — Ты на машине?

— Я на машине, Паша! — радостно откликнулся Кефир.

— Отлично! А то у меня дел невпроворот, — удовлетворенно сказал ему Павел, пододвигая стул для уборщицы Натальи Викторовны к столу Петровой, где за компьютером уже присела Натали.

— Наталья Леонидовна, открывай запароленные папки, — официальным тоном отозвалась скинувшая пуховик Петрова, — вы уж нас оставьте, мальчики, мы тут посовещаемся.

Павел подхватил под руки растерянного Кефира, и молодые люди с нескрываемым облегчением почти выбежали из кабинета.

Женщины уставились на Петрову, которая достала из рукава пуховика объемистый целлофановый пакет. Она аккуратно о поставила его на стол. Женщины молча смотрели на пакет, в котором лежало множество каких-то мелких предметов, и у уборщицы Натальи Викторовны вырвалось то, о чем все сразу подумали: «Куклы вуду!»

— Да, — подтвердила Петрова, — целый пакет. И две из них уже подписаны и, как говорят на сайтах вудистов, полностью идентифицированы… Только непонятно, с кем из нас? Но то, что именно с нами, можете не сомневаться.

Она достала две страшных куколки с костяными брелоками в виде черепов. Вместо глаз у них были неаккуратно нашиты одинаковые темно-синие пуговки. На голове одной из них красовалось выкрашенное в алый цвет куриное перо и петля из бисера. Куколка была подписана «Наташке-какашке». Вторая куколка с лысой головкой была адресована «Леночке-пеночке».

— Так что на пока объявляю перемирие, Наталья Викторовна? — вопросительно обратилась к уборщице Петрова.

— Само собой, Наталья Владимировна, — поддакнула та, впившись глазами в куколку с красным пером.

— И учитывая, откуда мы это изъяли, вам бы надо изменить политику? — поинтересовалась у нее Петрова.

— Похоже так, — согласилась уборщица. — Тем более, как я поняла из прослушки, Наталья Леонидовна, видимо, знает главного кукловода лично, но ей промыли мозги.

— А вы чего, подслушиваете все в своей каморке? — удивилась Натали.

— А ты что, не знала, что ли?.. Вы в первый раз, что ли?.. А чего бы я при туалете торчала? — загалдели ей в ответ наперебой уборщица и Петрова. Похоже, все, кроме нее, все знали, только она всех подозревала и строила предположения. И сказать по-человечески, предупредить, так это, конечно, никак нельзя. Должен же быть кто-то, кто все узнает в последнюю очередь. Вот и верь после этого людям.

— Итак, Леночка отправилась в ментовку! А Стрелков у нас пропал так, будто вообще в воздухе растворился! — вырвала Натали из горьких размышлений Петрова. – Поэтому нам сейчас не до мелких интрижек, надо собраться в кулак. Леночке я сказала, чтобы она сделала все, чтобы эти матерщинники, Митьков с Ферапонтовым, держали нас в курсе всех телодвижений сами знаете кого… да вообще всех, кого знают. Ну, и общими соображениями бы поделились.

— Значит, опять напьется, — недовольно проворчала Натали.

— Ну, уж как карта ляжет! – пожала плечами Петрова. – Им-то лестно, что к ним не старые вешалки приперлись, а молодая девушка, заря в глазах. У нее теперь мотивация есть, железная. Если на счет первой куколки возникают сомнения, то по поводу лысой вуду всё однозначно.

— Наташ, — сказала ей Натали, — ты все же учитывай, что я не совсем в курсе, хоть и стараюсь войти, но пока не все получается. И в коридоре ты по телефону тихо говорила, я почти совсем ничего не слышала. Расскажи, что там со Стрелковым?

— Мне этот ваш Стрелков все время не нравился, — поддакнула ей уборщица. – Вел себя… как клоун! «Оки-доки, будьте споки, тетя Наташа!» Он в прокуратуру пришел или в бордель?

— А это я их набираю сюда? – взвилась Петрова. – Может, я и начальничка себе непонятного выбрала? И заметьте, ведь получается так, что мы такое с трудом терпим, а как бы такие нынче проявляют к нам снисхождение, это они нас могут в любой момент на пенсию отправить!

— Тут я с вами полностью соглашусь, — зябко повела плечами уборщица. – Ладно, если не поступят, как со мной! Вас хоть туалеты чистить не заставили. А вместо меня начальницей территориального фонда медицинского страхования, куда я уже назначение получила, отправили от нас шалаву, на которой клейма негде было ставить! Тоже на всяких римских карнавалах смолоду в оперном театре ошивалась. А меня вот к вам приставили, вашего молодого начальника пасти…

— Это что, камушек в мой огород? – с ненавистью прошипела ей Натали.

— Нет, Наталья Леонидовна, не в ваш! – с кривой ухмылкой ответила уборщица. – Вы в таком же положении, как и я, просто туалеты у вас несколько… видоизмененные. Или у вас самой не возникает впечатления, что вместо нормальной работы, вы все тут поставлены подсрачки смывать? Уж извините за прямоту, я ведь прослушку веду, пока вы принимаете все эти заявления…

— Тут ваш сарказм, пожалуй, в точку, — тяжело вздохнула Натали. – И вы избавлены… от запахов наших собеседников хотя бы! Гражданин, который сегодня требовал, чтобы мы арестовали его собутыльника, якобы укравшего у него кожаную куртку, такое амбре оставил в приемной…

— Я догадываюсь! К тому же это вы особо не принюхивались, какие сами запахи оставляете… Не в укор будет сказано, конечно. Но считайте, что мы полные коллеги, – усмехнулась уборщица.

— Ну, и хорошо, что у нас хоть тут полный консенсус, — устало сказала Петрова. – Про Стрелкова сказать-то толком ничего не могу, одна надежда, что, может, Наталья Викторовна за ним прошпионила.

— Он сегодня какой-то странный был, сумрачный! – вспомнила Натали. – Прямо как другой человек! Без шуточек, взгляд такой колючий… На меня посмотрел как-то… нехорошо. Обычно он вообще в лицо не смотрит.

— Мы пошли в квартиру, потому что надо было проверить поступавшие от соседей сигналы на черный дым и волчий вой из опечатанного помещения, — пояснила Петрова. – Я вообще была не в курсе, что это за квартира такая, а тут выясняется, что Стрелков ее опечатывал как бы от республики, потому что там маньяк жил! Уже позвонила Наталье Семеновне в камеры предварительного заключения ИВС, она там тихонько проверила, маньяка у них точно нет! Куда-то тихонько утилизировали!

— Этого надо было ожидать! – мрачно заметила уборщица.

— Но чего я ожидать не могла, это реакции Стрелкова, — вздохнула Петрова. – Он всегда такой вежливый был… а тут! Как с цепи сорвался! Огрызался всю дорогу, на прямые вопросы не отвечает, Павел с ним даже разобраться хотел. Мало того, что выяснилось на месте, что это он опечатывал квартиру, был почему-то один, протоколов я не видела… вообще никаких! И когда он это делал… понятия не имею! Вдруг выясняется, что он у нас постоянно в республиканском СКР ошивается! А в квартире нам вдобавок говорит: «Если вы старинную подвеску обнаружите, руками ее не трогайте!»

— Какую подвеску? – переспросила Натали.

— А я знаю? Сказал, что с голубыми камушками, литого серебра, — пожала плечами Петрова. – Пока мы бахилы и перчатки надевали, чтобы не наследить, он давай по квартире бегать, что-то искал!

— Вот это да, — машинально заметила уборщица.

— Мне странным показалось, что там все на виду лежало, даже эти куклы, кровь в холодильнике стояла… будто кто-то чем-то занимался второпях. Но Стрелков ни на что не посмотрел, тут же полез в тайник за диваном.

— Так он там раньше все обыскивал, раз опечатал от республики, значит, — догадалась Натали. – Маньяками ведь республика должна заниматься. Странно только, что они Стрелкова взяли… Наверно, он на нас стучал и хотел в республику перебраться.

— Доводы пока… так себе, — сказала ей Петрова. – Если я пока понять ничего не могу, так и вы сейчас ничего путного не сообразите, даже не пытайтесь. Просто копим фактуру! Избавьте меня от своих умозаключений, я и так на нервах.

— Ладно, — без обиды ответила Натали. – А как он исчез-то?

— Вот это самое… главное, — с заминкой ответила Петрова. – Я его спрашиваю, чего он тут перед нами изображает, а он меня не слушает, хамит, потом вообще оттолкнул, как вещь, представляешь? Подходит к зеркалу на стене… и все!

— Как это… все? – удивилась уборщица.

— Как это было конкретно, я не видела, а Павел на кухне кровь из холодильника вынимал, — пояснила Петрова. – Но зеркало висело на глухой стене напротив окна, деться оттуда ему было некуда.

-Так, давайте хронометр попытаемся хоть в прикидку составить, — сказала уборщица, когда Петрова резко замолчала, давая отмашку, что совершенно не может говорить. – И успокойтесь, главное! Значит, он вас оттолкнул, на вопросы не отвечал, пошел к зеркалу… А вы ему задавали вопросы, когда он вас оттолкнул?

— Нет, я очень обиделась, — призналась Петрова, — меня ведь из мальчиков никто раньше не толкал, не говорил мне «заткнись и не мешай думать!». Я тогда на него смотреть не могла! К тому же в этот момент я увидела подписанные куклы-вуду! Но боковым зрением я видела его движение… И вдруг он резко исчезает! Я оборачиваюсь, никого нет!

— Хорошо, — ободряющего сказала уборщица, — а сейчас не припомните, как он к зеркалу шел? Ну, в развалку, от скуки… типа прыщик разглядеть? Чего он к зеркалу-то пошел? Или он тоже очень быстро к нему подошел?

— Шел он очень медленно! – вспомнила Петрова. – Он и меня оттолкнул, как будто там что-то увидел! Да, точно! Почти шок у меня вызвал контраст скорости! Он толкает меня, я вижу подписанных кукол вуду и наклоняюсь к ним, он все крадется к зеркалу, всматривается… шею даже вытягивает… я со злостью думаю, что он меня сейчас о чем-нибудь спросит, они же все время спрашивают… а тут только щелк! И нет его!

— Вы услышали щелчок? – уточнила уборщица.

— Нет, щелчка никакого не было, — покачала головой Петрова, но тихий звук все же был… совершенно верно! Звук был, как будто мыльный пузырь лопнул. Лично я просто не знаю, что и думать… если только не иметь в виду кого-то из вашего ведомства, Наталья Викторовна! А может быть, всех скопом!

— Боюсь, именно у нас и надо искать фактуру, — тихо ответила ей уборщица, не спуская глаз с куколки с красным пером. Натали вдруг вспомнила, где могла видеть эту невзрачную физиономию раньше… на «римских карнавалах»! Именно там за шведским столом стояли на раздаче девушки в корсетах и в шляпках с красными петушиными перьями. Несмотря на такой яркий туалет, девушек было не только невозможно запомнить, но даже вспомнить впоследствии о самом их присутствии на тайных сборищах.

— Похоже, у вас надо искать фактуру и на маньяков, — зло резанула ей Натали.

— Возможно, — осторожно заметила Наталья Викторовна.

— Вначале мы всю имеющуюся фактуру проанализируем, — прекратила в зачатке готовую разгореться ссору Петрова. – Наталья Леонидовна по моей просьбе систематизировала все по датам, она мониторила сеть по всякой магии, а .Леночка на словосочетание «маньяк в Ижевске».

Натали и уборщица посмотрели на Петрову, никто из них не улыбался. Той тоже было не до вежливых улыбок.

— Это… тот самый маньяк? – уточнила Натали, имея в виду, что ей приходилось через пресс-службу МВД регулярно опровергать информацию о каком-то мифическом «маньяке».

— Наташа, у меня вообще складывается впечатление, что это вовсе не один маньяк, а прямо партия маньяков с одинаковыми мотивами и почерком, — пояснила Петрова. – А поскольку такого не бывает в природе, делаю вывод о том, что маньяки эти… какие-то искусственные. Ну, значит, их кто-то готовит. Понимаю, что звучит сумбурно, но давайте не придираться к словам. Итак, Леночка проводила мониторинг по маньяку, наткнулась на какой-то литературный конкурс…

— Его экстремистка устраивала? – быстро спросила Натали, чтобы не раздражать своим уточнением поморщившихся дам.

— Нет, его вообще устроил кто-то… в пику твоей экстремистке! – раздраженно заметила Петрова. – Знаешь, я чувствую, мы сейчас уже имеем дело с кем-то, кто намного опаснее твоей экстремистки. Но тут, кстати, все взаимосвязано, я ведь тебя не оговариваю. Короче, в одном из рассказов этого конкурса употребляются все словосочетания из закрытых дел по маньякам, а кроме того, упомянута совершенно некстати «маньячка Леночка на белой мазде». То есть кто-то знает, что мониторить мы будем, приказывает писателю вставить такую фразу, чтобы мы на это все вышли.

— А это какой писатель? – поинтересовалась уборщица, потому что Натали решила не раздражать всех уточнениями по экстремистке.

— А это московский писатель Дивов, Наталья Викторовна, — сказала Петрова, — он очень известный и раскрученный! И вдруг с готовностью решается участвовать в литературном конкурсе с совершенно занюханным статусом, вставляя такую фразу… как бы совершенно случайно! Но у него есть роман…

— Мне пока не до его романов, — отмахнулась Натали, — я же опровержения по маньякам писала! Давай уточним! Итак, какой-то маньяк, заражавший трупным ядом сожительниц, появляется именно тогда, когда экстремистку начинают понемногу выдавливать на тот свет. Тогда это объясняют, будто он имел контакт с другими трупами…

— А не был им сам! — выпалила уборщица.

— Верно, Наталья Викторовна, — подтвердила Петрова. — Но… после случая с Ильгизом и этих… артефактов, приходится интерпретировать происходящее иначе.

— Зомби? — спросила Натали и с упавшим сердцем увидела, как Петрова кивнула ей в ответ, а уборщица отвела глаза. — А мне еще Кефир доказывает, что эта сука гребаная ни при чем.

— Боюсь, что она-то действительно ни при чем, — пропела в ответ уборщица, глядя в пол.

— Да, — подтвердила Петрова. — Боюсь, что Наталья Викторовна права. И, как все понимают, тогда нам самое время прикупить себе белые тапочки. Это зачистка, дамы!

— Выбраковка! — выдохнула уборщица.

— Нам конец! — одновременно с ней тихо сказала матом Натали, глядя на побледневшую Петрову.

Натали уже нисколько не удивляла осведомленность уборщицы. Стало даже проще, что эту мымру не надо было вводить в курс происходящего. Хотя бы здесь время не надо было тратить на эту дичь… творившуюся вокруг них. И тут Натали почувствовала, что с момента извлечения на свет божий целой сумки с куклами вуду, а в особенности двух подписанных, с ее души будто свалился тяжелый камень. Хоть в этом случае она была не одна. И никто из ее соратниц поневоле не обвинял напрямую ее в складывавшейся ситуации.

Пока не обвинял… но не факт, что не возникнут какие-то сложности в дальнейшем… хотя пакет содержал столько кукол, что их бы хватило на всех Наташек и Леночек прокуратуры республики.

— Дальше Леночка провела поиск и расставила все по датам… Как все это рассматривать только, не забегая вперед? — пробормотала Петрова. — Все равно надо начать с сообщения, которое появилось сразу после того, как твою экстремистку выгнали с работы. Вдруг начали поднимать старые истории из 90-х, причем…

— Причем, маньяк был из жилищно-коммунальной отрасли, в которой ваша экстремистка… почти главная, — тут же вставила свои две копейки уборщица.

— Наш район! — машинально высказала вслух главную мысль Натали.

— Ну, не только! — заметила Петрова. — Ты же понимаешь, что здесь представлен весь пакет служебной информации: от уникального почерка до пребывания в колонии. Кто-то доводит до сведения, что буквально через несколько лет придет этот самый конец всем одиноким старухам с золотыми сережками.

— Сколько было подобных убийств, по нашему ведомству раньше шли ориентировки на работников ЖКХ, дававших информацию об одиноких старухах, — сухо заметила уборщица.

— Как я понимаю, сейчас уже не идет? — с нескрываемой ехидцей поинтересовалась Натали.

— Сейчас нет! — невозмутимо подтвердила уборщица. — Сейчас у нас горы макулатуры собирают про дебилов-подростков, пишущих ерунду в социальных сетях. У нас все пытаются теперь зацепиться за «группы смерти», чтобы оставить закон Яровой…

— Да, мне это тоже сказали мониторить! – презрительно заметила уборщица. – С этими группами смерти вообще непонятно все! Вначале идет распоряжение выявлять группы смерти в сети, а они еще там не опубликованы! Как можно так прокалываться? Там подставу видно невооруженным глазом. А какие потом маньяки появятся…

— Каких нам потом куколок подбросят! — с горечью продолжила ее мысль Натали.

— Если мы хотим, чтобы сотрудничество наше было плодотворным, — веско заметила всем Петрова, — надо немедленно прекращать сообщать присутствующим, что кто о ком думает. Думаем конструктивно и только по делу. Давайте, я кратенько резюмирую обзор открытых источников, сделанный Леночкой. Кстати, Наталья Леонидовна, ты сегодня форумы местные просмотрела?

— Просмотрела, — четко ответила Натали, продолжая зло коситься на уборщицу. — Этой дрянью у нас кто только не занимается, совершенно с катушек съехали. Какие там «группы смерти»! У объявлений про покупку шаманских бубнов трафик почище, чем на порносайтах. И все соединения незащищенные.

— Отлично, — подытожила Петрова. — Будешь теперь знать, кому про борьбу с терроризмом в своих комиссиях впариваешь.

— Если брать один конструктив и без эмоций, — тихо начала Наталья Викторовна, полувопросительно взглянув на Петрову. Та одобрительно ей кивнула и она продолжила: «Ваша экстремистка в ролике сказала, что магия вуду — религия рабов, то есть людей, полностью лишенных прав. Значит, мы будем иметь дело с черт знает чем, лишив людей внятных механизмов влиять на свою жизнь?»

— Совершенно верно! — подтвердила Петрова. — Если между естественным и позитивным правом возникает непреодолимая пропасть, она будет преодолеваться… новыми для нас способами. Ну, как тот же Интернет, которым мы все пока владеем далеко не так, как молодое поколение. А возник он в тот момент, когда все СМИ и масс-медиа перестали отражать реальную жизнь и влиять на нее позитивно. Ну, чего уж лукавить по такому случаю.

— Вы обещали резюмировать ссылки, — напомнила Наталья Викторовна. — Честно говоря, я не совсем уловила, какое отношение имеет трупный яд к каким-то зомби… и в связи с продолженной разработкой экстремистки. Вернее, мне показалось, что картинка полностью сложилась… затем она у меня начала рассыпаться.

— Не только у вас, у меня тоже, поэтому предлагаю хотя бы схематически записывать выводы, — поддержала ее Натали. — Во-первых, мне явно после нашего городского форума сносит крышу, а во-вторых, я чувствую, что не могу что-то вспомнить. Начинала вспоминать с Кефиром, как мне кто-то… и явно по служебному поводу сказал «Наташка-какашка», а вот кто… вспомнить не могу.

— Это я тоже беру на заметку! — с тревогой отметила Петрова. — Итак, после атаки, предпринятой еще через Росфинмониторинг, когда наш прокурор включил в списки террористов твою экстремистку, ей сломали карточку в августе 2012 года, тут же появляется идиотский заголовок про «ижевского маньяка-некрофила». Фактуры никакой, смысл заголовка рассеивается, будто кто-то хочет доказать, что заразить трупным ядом нельзя. Вдобавок речь идет о каких-то ужасах вроде трупов в квартире.

— То есть кто-то заголовком начинает то ли сигналы подавать, то ли отрицать, будто такое возможно, — повторила Наталья Викторовна, делая отметки и в своем блокнотике, который появился у нее вместе с карандашиком самым непостижимым образом. Произнесенная ею фраза тут же превратилась в ряд закорючек, напоминающих клинопись.

— Старая школа! — с удовлетворением отметила ее дотошность Петрова. — Потом у нас как-то интуитивно возникла одна и та же общая мысль о выбраковке, как любезно назвала зачистку Наталья Викторовна.

— Правильно, — согласилась уборщица. — Когда одна и та же мысль чисто интуитивно и одновременно приходит в головы достаточно разным женщинам, значит, мы коснулись системы. Любая женщина чувствует систему… интуитивно. Иногда, конечно, и осознанно. Когда в лоб сталкивается.

— А антагонизм мы начали друг к другу испытывать в последний раз по поводу закона Яровой, который пытаются сейчас поддерживать явно надувной кампанией с «группами смерти», — тихо заметила Натали.

— Чем лишь осложнят нашу ситуацию, в этом я соглашусь, — отозвалась уборщица, ставя свои закорючки в блокнотике. — Но… мы все к этому шли давно, просто вдруг крайними оказались. Раньше ведь и нам было выгодно участвовать в разных кампаниях. Этих «маньяков-некрофилов» в рамках кампании можно прямо во дворе до вечера штук пять насобирать, под любой фоторобот.

— Совершенно верно! — кивнула Петрова. — И кто-то, кто очень хорошо знает, что мы давно занимаемся ложными кампаниями, а не правоохранительной деятельностью, подсовывает нам черти что… с чем мы точно работать не станем.

— И похоже, что занимается всем этим кто-то из наших, конторских, а Наталья Леонидовна его каким-то образом должна знать, потому что он ей сказал «Наташка-какашка», — записала закорючками уборщица, вызвав улыбку даже у Натали.

— Да, после «е..рей по пьянке» нам не хватало лишь расследования по «Наташке-какашке», — хмыкнула Петрова. — Поэтому в ментовку, к полицейским нашим я и послала Леночку. Продолжим ее обзор открытых источников по поисковой фразе «маньяк в Ижевске». Накопала она, как видите, вполне достаточно, сортировку по датам сделала. А еще сегодня на обыске в квартире… запах там был… очень неприятный, может и некрофильский. Собранные образцы сдали на экспертизу, пятна крови на ковре, полу, в раковине, в ванне… Да еще и эти ампулы с кровью в холодильнике…

— Давайте, тогда я продолжу, — сказала уборщица, просматривая отчет Леночки на компьютере Петровой. — Дальше все начинает закручиваться с прошлого года, с июня, значит, тут есть даты… июнь 2016 года. Опять возникает маньяк, причем, из соседних республик, опять проникал в квартиры выбранных жертв как работник ЖКХ.

— Это не маньк! Это заказуха! — почти одновременно вскрикнули Петрова и Натали.

— А как вы видите, что это заказуха? — спросила Наталья Викторовна, вопросительно посмотрев вначале на Петрову, потом на Натали.

— Ну, какой же маньяк будет выкладывать на видное место пенсионное удостоверение, паспорт жертвы, медицинскую карту? — удивилась Натали. — Он выполнил заказ, выложил документы, чтоб их первым делом в протокол занесли, чтоб ничего не перепутали. Что непонятного? У нас ведь знаете, какие нынче протоколы составляют.

— Особенно твоего Ильгиза как вспомнишь, так вздрогнешь, — хихикнула Петрова. — Такое в протокол внесет, что хоть стой, хоть падай! Потом еще и подделает задним числом. На свой счет только не принимай! Если бы я со своими гавриками не работала, тоже в таком же дерьме бы тонула… Вот, забыла про Стрелкова уже! Наверно, это у меня что-то внутри отказывается помнить такое…

— Да и Ильгиза вспоминать… пустое дело, если ему глаза кто-то вывернул, — грустно вздохнула Натали. — Про то, что маньяк якобы жертвы выбирает у подъездов, я не поверю. Иначе свидетелей была бы куча. Он просто к выбранной жертве несколько раз подходил. Он не маньячит, он заказ отрабатывает.

— Интересно, что в июне вдруг начинают публиковать в газете «Московский комсомолец» такой странный сериал, причем, именно с главы «Маньяки и серийные убийцы Удмуртии», Леночка его обнаружила, — сказала Петрова. В этот момент Натали впервые услышала, как уборщица почти про себя ругнулась: «Говнюки!»

— Тут четко даются ориентиры на одиноких старух, проживавших в хрущевках, — сказала Натали. — Наводку давали либо работники социальных служб, либо из управляющей кампании. Мне кажется, что и опровержения с меня требовали, чтобы с источников подозрения снять.

— На работников социальных служб ориентировок — море, они предпочитают просто грабить одиноких старушек, — возразила ей Петрова. — А вот с работниками ЖКХ, мне кажется, теплее. Они ведь вообще любят таким старухам огромные счета выкатывать, квартиры отнимать…

Тут у нее зазвонил телефон.

— Это Леночка! — пояснила она женщинам и строго сказала в трубку: «Немедленно бери такси и к нам пулей!»

— Вы ее спросите про того писателя! — напомнила ей уборщица.

— Про какого писателя? – насторожилась Натали.

— Да не про вашего! — ответила ей уборщица. – Про того, который рассказ написал про маньячку Леночку на белой мазде. Наталья Владимировна оговорилась о каким-то его романе!

Натали подняла глаза на Петрову, устало глядевшую на пустую стенку, где когда-то висели ее календари с Фемидами, и спросила: «Какой роман?»

— Роман очень простой, — ответила Петрова. — То ли футуристический, то ли фантастический… Причем, заметь все же, что роман не местной экстремистки, а лучшего фантаста Европы, как его представляют. И к нам он, похоже, все это имеет самое непосредственное отношение.

— Ничего не понимаю, — угрюмо заметила Натали.

— О, не ты одна! Я пока тоже многого понять не могу, — поддержала ее Петрова. Потом, глядя на записывавшую их реплики в блокнотик уборщицу, она спросила в упор: «Наталья Викторовна, а когда мы говорили о зачистке, вы почему назвали это «выбраковкой»? Это у вас так говорят?»

— Да, у нас именно так говорят! — подтвердила уборщица.

— А вы не припомните, от кого первого вы слышали такое выражение? — настаивала Петрова.

— Сейчас сходу не припомню, но помню, что достаточно давно, — напряглась уборщица. — Если точно, то с средины 90-х у нас так начали называть плановые операции. Кстати, чтобы избежать каких-то объяснений! Скажут «сегодня выбраковка, всем явиться к обеду!», сидишь и ждешь, не тебя ли отбракуют.

— И вот кто мне может объяснить, как чисто профессиональный термин «выбраковка» мог стать наименованием романа такого выдающегося писателя, европейского значения… да еще и в обход вашего ведомства, Наталья Викторовна? — задумчиво поинтересовалась Петрова.

— А чего вы меня спрашиваете, — проявила скрытый антагонизм Наталья Викторовна. — Раньше моим мнением хоть изредка интересовались. А после того, как вам назначили нового прокурора района на место, которое ему Наталья Леонидовна со своей борьбой и… Ильгизом своим пригрела, так мне и осталось, что тут у вас в каморке и при сортире догнивать. Ладно, что хоть ремонт сделать успели, а то… хоть вешайся. Да еще свет постоянно отключаете для переговоров, чтоб прослушка не работала, а мне впотьмах надо очко чистить…

— И по столам рыться! — зло закончила за нее Натали.

— Так, прекратить разговорчики! — оборвала в зачатке разгоравшуюся перепалку Петрова. —  Производственные вопросы обсудим, когда времени будет немного больше… Если честно, у меня от этих маньяков уже крыша едет…  Растет желание провести пару жестких допросов с пристрастием на предмет, тот был этот пойманный маньяк или другой?.. И поймали ли они хоть кого-то на самом деле или устроили договорной матч с знакомым бомжом? И почему сама тема-то ижевских маньяков раскачивается? Кому это надо?..

— Все это понятно, что хотели с маньяками немного стрелки сместить с темы единых выборов. Там ведь июль пропустили, будто у нас маньяки не маньячили, в августе тему обновили, потом опять с этим вышли уже 8 сентября 2016 года, накануне выборов, — подсчитала публикации уборщица.

— А после выборов решили кого-нибудь поймать, — невесело продолжила ее мысль Петрова. — Некоторые думают, будто это очень увлекательно — сеть мониторить. А вообще после этого хочется… немного поманьячить, хотя бы с нашими братьями по разуму из полиции, чтоб добиться, где они врали, а где правду говорили. Ведь невозможно уже в сплошных заказухах жить!

— Ой, у меня от всех этих маньяков даже голова заболела, — пожаловалась Натали, растирая виски. — И приходится ведь не фактуру ловить, а тонкости нюансов новостной подачи. Сидишь и соображаешь, что они там вычеркнули и из каких соображений. Как с этим работать-то?

— И не говорите! — поддакнула уборщица, занося в блокнотик последнюю заметку.

— Ладно, кончай базар! — опять оборвала их Петрова. — Собрались с мыслями, бабоньки, сейчас Ленка придет. Слышите, вроде машина подъехала!

— А что это за роман? – опять переспросила Натали.

— Да вот смотри, какая петрушка получается, — озабоченно заметила Петрова. Только появился какой-то маньяк в июне прошлого года, в наиболее популярной газетке начали публикации заюрзанного собрания фактов и сплетен про «криминальные войны», начав именно с маньяков. А мы ведь помним, что там главными делами были вовсе не те… которые его так маньячно возбудили.

— Да меня тоже удивило по этому списку, что нет ни одного дела о краже оружия, — сказала Натали. — Такое впечатление, что все эти бандиты сами по себе завелись, как вошки, а оружие собирали… как вот нынче можно маньяков насобирать в любом дворе. А у нас все же главное не маньяки, а оружие. Там ведь случаи были, когда в тире теперешнего университета им. Калашникова человек с одной точки троих уложил, а весь корпус перед этим на морковку был направлен… как при выбраковке, о которой Наталья Викторовна говорит.

— То-то и оно! — опять поддакнула уборщица, явно стенографируя уже и их разговор.

— Так то-то и оно-то, — проворчала Петрова. – А дальше этот утомительный мониторинг по маньякам в прошлом году заканчивается шикарным литературным конкурсом писателей-фантастов, которые должны были представить новые произведения, где бы упоминался Ижевск, а на самом деле была почему-то упомянула «маньячка-Леночка на белой мазде». Называлось это все «Ижевск фантастический»…

— Нифигасе! — вырвалось у уборщицы-стенографистки.

— Что-то Ленка задерживается, — забеспокоилась Петрова. — Короче, вы читайте, а я посмотрю, что и как. Сами понимаете, молодежь у нас нынче пошла с нервами…

Петрова повернула к ним монитор и вышла в коридор встретить Леночку.

Осмыслить прочитанное Натали не успела. Почти сразу дверь кабинета резко распахнулась, а у Натали екнуло что-то под желудком, когда она поняла, что Петрова пытается втащить на себе в кабинет бесчувственную Леночку. Женщины бросились помогать ей, но Петрова пропыхтела Натали: «Ставь раскладушку!»

Натали даже не удивилась, что первой к встроенному шкафу рванула уборщица, намного лучше их зная, где у них тут что лежит. «Вот же тварь!» — подумала она про себя, но вслух ничего предусмотрительно не брякнула, помогая Петровой укладывать Леночку на раскладушку, застеленную байковым пледом, который уборщица тут же сноровисто вытянула из платяного шкафа. «Ну, ничего от этой падлы не скроешь!» — подумала Натали, переглянувшись с Петровой.

— В туалете на полу нашла, — пояснила Петрова. — В руке волосы и на раковине тоже клок волос. Видно, посмотрела в зеркало, что-то там увидела… может и не себя даже… волосы начала снимать… ну, как в кино бывает. В ужастиках.

— Вот ведь жуть какая, — поддакнула из-за спины Петровой уборщица. — Сейчас коньяк принесу, а вы ей нашатыря дайте понюхать, я у вас из аптечки взяла, тут уже одноразовые салфетки с нашатырем, очень удобно.

Уже без всяких мыслей по поводу излишней осведомленности этой твари на счет того, где у них что лежит, Натали взяла раскрытый, отвратительно пахнувший пакетик и поднесла к лицу немедленно завозившейся Леночки.

— Лена, приходи в себя! — мягко ворковала возле нее Петрова. — Сейчас нашатырчику понюхаешь, коньячку от Натальи Викторовны примешь, так жизнь еще лучше покажется! Ну, не реви! Ты ж в прокуратуру пришла работать, здесь еще и не такое увидишь…

Из-за ее спины прямо к лицу внезапно высунулась рука уборщицы с большой чайной кружкой, наполненной почти до краев ароматным выдержанным коньяком. «Блин, эти падлы сивуху не хлещут!» — с ненавистью подумала про себя Натали, придерживая кружку в слабых руках поперхнувшейся Леночки.

Выглядела их товарка по поговорке «в гроб краше кладут». Глаза ввалились, их обвели какие-то слишком черные круги, а черты лица заострились так, что из только что цветущей девушки Леночка за какие-то считанные  минуты превратилась в скелет, обтянутый желтовато-восковой кожей.

Тем не менее, Леночка на глазах оживала от каждого глоточка терпкой влаги, которую от широкой души их уборщица бухнула в здоровую кружку с красным сердечком и английской подписью «С днем Святого Валентина!» Но пока Леночка выглядела, конечно, намного хуже, чем после недавнего хныканья, когда с красным носом неловко вытирала одноразовыми полотенцами растекшуюся тушь. За двадцать минут с ней явно произошли какие-то слишком резкие изменения. Натали вспомнила, что у ее отца, умиравшего от рака несколько лет назад, именно так заострялись черты лица и ложились черные тени под глазами после каждого приступа.

— Я в туалет решила зайти, а только свет включила… такое в зеркале увидела, — пояснила Леночка, с жадностью допивая коньяк. — Но эта тварь в зеркале была самостоятельной, видела я точно не себя! Понимаете? Я за ней, как кукла, все движения повторяла!

— Молодец, Леночка! Начала анализировать! — похвалила ее Петрова. — Успокойся, мы тебе верим. Давай, приходи в себя! Значит, ты начала волосы с головы снимать, а потом увидела… и от этого в обморок грохнулась?

— Нет, — сказала Леночка. – Это было как в каком-то фильме ужасов! Только в нашем туалете! Ведьма в зеркале выдернула у себя волосы, она и так почти лысая была, — пояснила Леночка. — Потом она себе вот так ладонью провела по горлу, очень быстро, я даже не успела повторить, руки только поднесла… а она захрипела, у нее глаза закатились, она упала… и я уже ничего не помню.

— Это означает, что ты накопала что-то важное! — уверенно сказала Петрова. — О волосах не реви, новые вырастут, пока и в париках походим. Хорошо, что на работе задержались, хоть это совсем нехорошо. Но неизвестно, что еще можно в зеркале увидеть, когда помочь будет некому.

— Слушайте, а я ведь вспомнила кое-что, — сказала вдруг из-за спины Петровой уборщица. — Возможно, мне тоже мозги промыли… очень даже может быть. Ну, как Наталья Леонидовна не может вспомнить того, кто ей говорил «Наташка-какашка».

— А меня «Леночка-пеночка» только мама называла в детстве, — всхлипнула Леночка. — Мне-то теперь на кого думать?..

Она понемногу приходила в себя, но всегда ухоженная прическа превратилась в воронье гнездо с торчащими клочьями волос, а под глазами залегли черные тени так, что без того круглые глазки выглядели какими-то темными пуговками. Натали подумала, что их миловидная Леночка сейчас до жути напоминает куклу вуду с надписью «Леночке-пеночке».

— Нет, меня послушайте! — перебила Леночку уборщица. — Я на днях утром зашла в туалет чашку вымыть, а до этого я с вечера вообще все убирала… Кстати, я даже утром приходила чайник наполнять, а вроде после меня даже никто не заходил…

— Давай скорее! — нетерпеливо оборвала ее воспоминания Натали. — Что ты там увидела?

— Зеркало было залеплено туалетной бумагой, а рулон валялся на полу! — выпалила уборщица. — Я тогда разозлилась даже. Нам туалетную бумагу в обрез выдают, а на вас не напасешься! А тут… полрулона на зеркале, а остатки валяются в луже на полу. Мне пришлось новый рулон тащить… из личных запасов.

— Ой, только не надо про личные запасы! — возмутилась Натали. — Это мне пришлось буквально вчера туда относить одноразовые полотенца из наших личных запасов с Натальей Владимировной, потому что никакой бумаги опять не было, а зеркало…

Натали вдруг замерла, поняв, что именно такую картину она обнаружила вчера, зайдя в туалет, решив, что это происки Леночки или уборщицы, направленные против нее лично.

— Я же вчера тоже такое видела, представляете? — сказала она ошеломленным товаркам. — Я подумала еще, что это вы мне нарочно лепите, ну, что мне необязательно на себя в зеркало глядеть. В качестве намека, что я такая вот страшная…

— Да с каких щей мы такое будем делать… если у нас туалетной бумаги не напасешься? — растерянно сказала Петрова.

— Слушайте! У меня перерасход туалетной бумаги как раз с декабря наблюдается! — желчно заметила уборщица. — В аккурат после этого конкурса «Ижевск фантастический»!

— Ой, ну вы уж перегибаете палку, Наталья Викторовна! — не согласилась с ней Петрова.

— Да мне ли не знать-то? — возразила уборщица. — Я ж все-таки материально-ответственное лицо.

— Ну, вы-то, конечно! — зло заметила ей Натали. — Такое лицо, что туалетную бумагу надо с зеркала срывать, а там и своего лица не увидишь!

— Постой, — перебила ее мысль Петрова. — Ты вчера снимала бумагу с зеркала, а своего лица не видела?

— А что, я так сказала? — удивилась Натали. — Ну. не помню… может и не видела. У нас же дальнозоркость возрастная.

— Как я понимаю, все происходящее нам одинаково не нравится, — заметила уборщица. — Такое впечатление, что мы таких вот зайчиков не словили, как ваша Леночка, только по причине возрастной дальнозоркости. Но это надо брать на вооружение! Больше в зеркала не смотримся!

— А краситься-то как? — пропищала Леночка.

— Краситься можно, глядя на себя в стекло двери или окна, — уверенно заявила уборщица. — Да хоть в чайник! Здесь главное, чтоб это было  не зеркало. Речь идет о зеркалах с амальгамой! Поэтому зеркала все придется залепить, мне сегодня хватило… случаев с зеркалами, начиная со Стрелкова. В нашем туалете я повешу халат на гвоздик. Как заходите, сразу халат вешаете на зеркало. Туалетную бумагу никому изводить не дам, а за тем, кто у нас этим занимается, прошу всех проследить. Он же точно знает, что с нами происходит!

Никто ей не возразил, все приняли сказанное к сведению. В кабинете находились все женщины их районного отделения, поэтому в круг подозреваемых могли входить лишь мужчины, пользовавшиеся служебным туалетом с кодовым замком.

— Так, Леночка, если тебе уже лучше, скажи, что там тебе два наших урода рассказали, — заволновалась вдруг Петрова. — Ведь не зря же на тебя потусторонние силы начали действовать сразу после этого разговора.

Леночка с трудом встала с низкой раскладушки и, пошатываясь, подошла к столу. За ней потянулись и женщины, а Натали поймала себя на мысли, что не может вспомнить, что же такое они читали с уборщицей перед тем, как Петрова втащила Леночку.

— Наталья Викторовна, — впервые она обратилась по имени-отчеству к уборщице. — Вы могли бы мне напомнить, что мы такое с вами читали… перед этим самым?

— Да совсем мне мозги вынесло! — пожаловалась уборщица, заглядывая в блокнотик, чудесным образом возникший у нее в руках. — Благо, что все основные моменты записывала. Ага, мы читали рассказ где все ключевые слова почему-то совпадали с заголовками заметок про маньяков, а еще сопоставление Леночки открытых сообщений по маньякам – с биографией вашей экстремистки.

— Ой, наши уроды такое обнаружили, что вы все выпадете в осадок! — заплетающимся языком сказала Леночка убирая клочья волос прилипшие в вспотевшему личику. Пряди слетели перед нею на стол Петровой, и она молча уставилась на добрую часть своей шевелюры.

— Вот и расскажи вкратце, — сказала ей уборщица, подскакивая к ней с полиэтиленовым мешком для вещдоков. —  Мы это сейчас уберем и отправим на нашу экспертизу. У нас ведь, не то, что у вас… у нас еще экспертиза осталась на самый суровый случай. А если я попрошу тихонько, то может отправим прямо в Москву. Там для своих экспертиза вообще очень хорошая… Узнаем, что это с тобой приключилось.
— Да, Леночка, не грузись! — поддержала ее Петрова. — У меня есть японский парик из натуральных волос, очень приличный…

— Да нафик! — махнула рукой пьяная Леночка. — Все равно хотела к весне постричься. А сейчас обреюсь наголо и буду как Шеннон Доэрти…

— Или как Бритни Спирс! — поддержала ее уборщица.

— Леночка, поедешь ночевать ко мне, домой позвони! У меня и поговорим, а дамы до завтра потерпят с сообщениями, чего ж наши полисмэны накопали… Я вызываю такси! Все маньяки пусть до завтра катятся на все четыре стороны.

— Можно, я здесь останусь? — спросила уборщица. — Мне ехать далеко… потом все равно обратно ехать…

Натали посмотрела на нее с большим сомнением, но как только она подумала, что та останется в сданном на сигнализацию помещении один на один с тем, что нынче живет у них в туалете, тут же выпалила: «Поедемте ко мне, Наталья Викторовна! Я живу недалеко, и у меня дома есть в точности такая же раскладушка!»

* * *

О своем приглашении Натали пожалела уже в такси, но, глядя на довольное раскрасневшееся лицо Натальи Викторовны решила, что иногда надо поступать правильно. И хотя бы в экстренных ситуациях больше доверять людям.

С собой уборщица захватила объемистый полиэтиленовый пакет. Как поняла Натали, в нем запасливая грымза взяла с собой пижаму, тапочки, зубную щетку… без чего она и тут явно не могла оставаться на ночевку, шуруя с обысками по кабинетам. Когда-то же она должна была за ними шпионить. А если днем все на месте, то явно она этим занималась не днем.

Но уже поднимаясь в лифте, Натали подумала, что жизнь ее никогда не располагала к такому немотивированному доверию к людям, особенно из числа тех, чья служба Родине заключалась в ночных шмонах по чужим столам. Но оставлять эту нахалку в отделении, чтобы потом находить ее во всяких видах на полу в туалете, тоже было никак нельзя. С возрастом Натали поняла, что нервы у нее явно не железные.

— Стоп, — сказала она, останавливаясь у двери, — у меня же трюмо прямо напротив входа!

— А это не есть хорошо, — озабоченно заметила уборщица. — Открывайте дверь, я сейчас шаль сниму и первой на зеркало ее наброшу… Вспоминайте, где у вас еще зеркальные коридоры имеются.

Совместное занятие здорово объединяет. Зеркала пришлось не только завесить, но и залепить бумагой с использованием скотча, потому что из зеркал за ними явно кто-то пытался подглядывать. Обе женщины были совершенно не склонны к видениями и предчувствиям, привыкнув полагать исключительно на свое непоколебимое чувство реального. Поэтому, когда обоим таким женщинам одновременно начинает что-то казаться, приходится вносить поправочки в пошатнувшуюся реальность.

— Слушай, это только мне начало казаться, будто кто-то пытается убрать тряпки с зеркала? — тихо спросила на «ты» уборщица.

— Нет, — тихо отозвалась Натали. — Ты ведь тоже видишь эту руку  с когтями и трупными пятнами?

— Вижу, — ответила уборщица. — А ты по трупным пятнам что видишь? Стадию гипостаза или стадию диффузии?

— Уж, во всяком случае, не гипостаза! — жестко отвергла раннюю стадию разложения трупа Натали, понимая, что уборщица может проверить уровень ее профессионализма. — За кого ты меня принимаешь? Я бы и стадию диффузии не рассматривала. Во-во! Смотри, опять лезет! Пытается шаль твою с зеркала стянуть… Ты же сама видишь, что трупные пятна на том же месте, они не меняют свой цвет и не исчезают, не перемещаются при изменении положения трупа. Лезет-то с другой стороны.

— Соглашусь, — твердо ответила уборщица с одобрительной улыбкой. — Сдается мне, что в гостиной лезла та же рука, со стойким окрашива­нием тканей… плазмой крови… или что там у них вместо нее. А вот в ванной комнате ломился другой. Но у обоих явно стадия имбибиции… судя по степени образования трупных пятен. И ты обратила внимание, что пятна какие-то… слишком свежие, что ли?..

— Это называется «хорошо выраженные», — саркастически заметила ей Натали. — Значит, трупы были от молодяшек. И это явно мужики! Молодые мужики… были. Хорошо развитые физически, тренированные… И трупы у них все же достаточно свежие, не мумии какие-то…

— Да, не совсем совпадает с картинкой явления Леночки в туалете, — озабоченно сказала уборщица. — Хотя ваша Леночка говорила «тварь» или что-то в этом роде. Она явно половую принадлежность не отметила. Надо бы такие вещи под протокол брать.

— Да надо, конечно, но в целом понятно, что к нам ихняя солдатня прет, а Леночке кто-то выше рангом явился, — подвела итоги обсуждения Натали. — Ладно, пойдем, перекусим, если эти из зеркал еще и холодильник не обчистили.

— У меня с собой в пакете есть НЗ, — поддержала инициативу Натали уборщица, разгружая содержимое пакета на кухонный стол. — Все же нехорошо первый раз в дом идти с пустыми руками, мы же люди, а не зомби какие-то… Во всяком случае, пока.

— Хотела спросить, — пошла на откровенность Натали, с удовольствием глядя на извлекаемый той из пакета обычный джентльменский набор спецухи в виде коньяка, икры, импортной нарезки сыра, мясных копченостей и колбас. — Ты чего вдруг расположилась к нам… ну, на прямой контакт пошла?

— Ну, во-первых, ты совершенно неправильно понимаешь ситуацию, — заметила уборщица, разливая коньяк по большим коньячным рюмкам, вынутых Натали из зеркальной горки с криво налепленными на зеркала черновиками отчета по работе антитеррористической комиссии Октябрьского района. Рюмки и хрустальные креманки пришлось кое-как разместить на полках итальянской стенки, приобретенной еще по советскому «блату», потому что из-за бумаги все время пролезал кривой синий ноготь, постукивая в отзывавшийся мягким звоном чешский хрусталь.

— Такое впечатление, что зеркала в стенке придется зубной пастой замазать, — озабоченно продолжила уборщица, прислушиваясь к постукиванию ногтей в гостиной и коридоре. — Ты, видно, считаешь, что в отделение я к вам направлена, чтобы следить персонально за тобой…

— А то ты не следила! — обернулась к ней Натали, выставляя из холодильника зимний салат и соленую кету. — Можно подумать, что не ты у нас по столам все время обыскивала!

— Иногда я, а иногда совсем не я, — невозмутимо продолжила уборщица. — Я-то тоже думала, что как раз стану начальником отдела, а у нас под эту борьбу с экстремизмом всякие реформы пошли и сокращения. А тут, значит, и у вас всякие изменения начались… Заметь, не трогали бы вы эту экстремистскую какашку, оно бы и не воняло. Помнишь, как кто-то на ее день рождения подарочек подложил? Пашку Бянова ведь в аккурат на ее день рождения уволили! И мне еще говорят, что типа надо последить, чтобы ты новому начальнику какую-нибудь пакость не устроила, а он тогда сразу не мог со своим районом развязаться…

Натали слушала воркотню уборщицы, которой сказали, что посидит она при туалете буквально пару недель, пока она исполняет обязанности прокурора района, а потом сразу пойдет в начальницы отдела, думая про себя, что совершенно аналогичный разговор у нее когда-то был с Петровой. Она даже испытала что-то вроде дежа вю.

— Странно, говоришь, прямо, как наша Петрова, — сказала она вслух, уже понимая, к чему та клонит. – Значит, тебя тоже кинули? Но понимаешь, Пашка Биянов сам ведь виноват, он ведь хорошо со взятками подставился. Я виновата, что некоторым… как об стенку горох, если говоришь им по поводу идиотских установок про «никакого риска»…

И опять ее пронизало неприятное ощущение дежа вю. Она даже знала, в чем дальше ее упрекнет уборщица.

— Ну, я-то думаю, что не очень-то ты его и предупреждала, раз стала исполняющим обязанности, — откровенно призналась уборщица. — Ты ведь и сама решила, что отпидарасить экстремистку в вашем районе — риска никакого. А сейчас и вспомнить не можешь, кто же тебя на это надоумил. И, заметь, не днем раньше его не уволили, а именно в день рождения экстремистки! Я сама еще специально посмотрела… Он же еще в четверг нормально на коллегии выступил! А в пятницу вечером его вдруг… того.

— Как в пятницу? – деланно удивилась Натали, уже понимая, что та сейчас начнет трясти перед ней календарем.

— А так! Даты сверь! Календарик за 2011 год посмотри в телефоне! – вошла в разоблачительный раж уборщица. — Я-то хорошо помню, что вместо нормального отдела вдруг получаю в пятницу вечером назначение к вам в туалет. Но вовсе не по твою душу, заметь. Мне надо было врасти в коллектив перед приходом нового прокурора района. Явно не для тебя!

— Значит, ваши конторские все знали с самого начала, — расстроенно сказала Натали. – Значит, они меня просто использовали…

— У нас всех пользовать начинают, как только законы начинают сочиняться по сотне в месяц, — попыталась немного утешить ее уборщица. – Ведь и меня использовали! Про то, как экстремистку использовали – даже не говорим, просто умолчим для приличия. Кстати, баба наших лет…

— Значит, меня уговорили это с ней сделать, хотя сами знали, что никогда не назначат прокурором района? – не столько уборщицу, сколько себя спросила вслух Натали.

— А ты сомневалась? – удивилась та. – Но ведь и с Пашкой Бияновым далеко не все так просто! Пока ты у нас звездила на карнавалах, они с Петровой бюджет проверяли… который никак не выполнялся. Вот смотри! У тебя еще борьба с экстремизмом толком не началась, хотя программа была объявлена с 2009 года, а у Пашки первые проблемы начались как раз при проверке выполнения бюджета 2009 года! В ожидании траншей за борьбу с экстремизмом эти гаврики начали воровать не на шутку… а крайним оказался Паша.

Уборщица подала ей планшет с открытой заметкой, которую Натали видела впервые.

— Я такой заметки не видела! – искренне призналась она.

— А с этой заметкой много странностей, — кивнула уборщица. – Дата стоит мартовская, а опубликовано почему-то в июле, за несколько дней до начала травли твоей экстремистки.

25.03.2010 г.  Бюджетные споры

Прокуратура Октябрьского района Ижевска выступает против действий администрации города. На последней сессии городской думы были приняты поправки в закон о бюджете 2009 года. Представители прокуратуры выступили против, так как вопросы, касаемые бюджета прошлого года, должны были быть закрыты в прошлом же году. Однако прокуратуру проигнорировали. Сегодня работники надзорного органа готовят заявление в суд. Стоит отметить, подобный факт далеко не первый и, видимо, не последний в практике Октябрьской прокуратуры Ижевска. «Мы проводим работу по ревизии ранее принятых нормативных актов, т.е. по настоящее время мы закончили акты до 2000 года. Только в этом году мы внесли 22 таких протеста и еще написали на имя главы администрации города письмо с требованием отменить более ста таких незаконно действующих правовых актов», — заявил прокурор октябрьской прокуратуры Ижевска Павел Биянов.

— И слушок идет про Мишу Чернышева, что вначале Первомайка от него едва руками-ногами отпихалась, — пояснила уборщица. — А в Устиновском районе он настоящую зачистку устроил… Но, в отличие от твоего Пашки, получил новое назначение после снятия… по многочисленным просьбам. А у вас что за район?

— Центральный район, лучший в республике, — непонимающе пожала плечами Натали.

— Конечно! — согласилась уборщица. — Центральный и самый престижный… был! До того момента, как ты согласилась развернуть тут борьбу с экстремизмом с бабой всероссийской известности.

— Все же не понимаю, куда ты клонишь! — колко заметила Натали, чувствуя, будто снова и снова попадает в ту же ловушку.

— Да все туда же и клоню, — упрямо ответила уборщица. — Отдел, который я хотела возглавить, как-то сам по себе тихонько рассосался. Вся работа была перестроена… А старых кадров, как ты понимаешь, практически не осталось. И меня еще заставили радоваться, что не отправили на все четыре стороны, а оставили при вашем туалете, представляешь? Но это ведь ты больше всего боишься… того, чему заставили радоваться экстремистку!

— Пенсии! — отчаянно подсказала Натали, замахнув еще одну рюмку коньяка. — И без очередного звания…

— …которого ждешь, как и я, шестой годик! — откликнулась уборщица, накладывая себе салат.

— Ты хренчику на хлеб положи, так вообще будет зашибись! — посоветовала ей Натали. — Значит, у вас тоже баб зажимают?

— Не то слово! — подтвердила уборщица. — Не всех, конечно… сама понимаешь, о ком я… Но у вас-то хоть пенсия, а у нас могут и у лифта пристрелить, смекаешь? Сижу у вас в туалете, никуда не дергаюсь, лишний раз о себе не напоминаю… зачем? Я ведь чего соображаю?..

— Чего? — спросила Натали, разливая остатки коньяка по рюмкам.

— А того, что раскокали в столицах наших добрых молодцев, — со слезой сказала уборщица. — Про меня, надеюсь, забыли. У нас ведь несколько выбраковок прошло… И лучше пока о себе не напоминать.

— Так, значит, ты должна была потом на Мишку компромат накопать? — уточнила Натали. — А потом и на меня решила, да? И вот скажи, за что?.. Я разве не работала? Да если по-честному, меня должны были прокурором поставить еще в 90-х! Нет, ставят и ставят этих своих наглых молокососов… Ставят и ставят! А каких девок нам суют? Только от одной отпинаешься, очередную суют…

— Против ветра не плюнешь, — философски заметила уборщица. — к тому же у нас в целом в системе всякие изменения. Что касается молодых девок… сами такими были! Вспомни, как глядели на старых вешалок, вроде нас с тобой? И все думали, что придет наше время, у нас-то никто так не подсидит.

— Молодость вся нафик прошла в этих изнасилованиях, колото-резанных и бутылкой по затылку, — устало сказала Натали. — Только подумала, что все налаживается, все не зря было…

— Как тут же делаешь ошибку! — поддела ее уборщица. — С тобой все кончено было, когда экстремистка в суде заявила с издевочкой, что «эксперт» сказала молодому лейтенанту: «Видишь, что она говорит?» А сам твой Ильгиз попытался лгать, будто его на экспертизе не было.  А я пыталась тебя удержать! Пыталась! И идиотское твое заключение я на компьютере уничтожала, а не блоггеры-террористы из Интернета…

— Так это ты? — с растущим удивлением переспросила Натали.

— Да кто же еще? — пожала плечами уборщица. — И Петрова тебе честно говорила не поднимать эту тему. Она тебя тоже и предупреждала и помогала, чем могла… А ты прямо закусила удила и решила, что за тебя непременно разделаются, отомстят… В результате получила…

— Я не могу избавиться от дежа вю! – выпалила Натали. – Этот Стасик Кефир прочел где-то у экстремистки про петлю времени… Как бы это объяснить? Понимаешь, есть люди, которые живут за чужой счет, а некоторые даже переселяются в чужие тела. Так вот человек, за чей счет они это делают, будто оказывается во временной петле. Для него время стоит, он все время ходит по кругу… Ну, как у нас говорят про «круг подозреваемых»…

— Удивила чем! – пожала плечами уборщица. – Для меня тоже время остановилось, раз я до сих пор сижу при вашем туалете! И для тебя оно остановилось, и для Петровой… А то, что от меня ощущение дежа вю идет, так это тоже понятно! Я же сейчас живу только вашей прослушкой! Вас только и слушаю. Сама себя ловлю на мысли, будто внутри вас существую…

— Это же какой-то мрак! – в сердцах сказала Натали. – Знаешь, у меня сегодня возникло такое ощущение, будто все же время не стоит на месте, будто с нами все же начнут происходить какие-то интересные положительные события…

Договорить про открывающиеся перед ними радужные перспективы она не успела, потому что в гостиной вдруг раздался звук падающего фужера. Женщины прислушались, поскребывание стало отчетливее.

— Что это?.. – шепотом спросила ее уборщица.

— Я придвинула туда фужеры под шампанское, — вспомнила Натали, доставая с антресолей подставку с поварскими ножами. — Я их еще в советское время покупала, теперь такие не делают. И так один фужер раскокали, сердце кровью обливается. И если сейчас мне эти трупы фужеры побьют, я просто не знаю, что с ними сделаю!

— Фужеры у тебя классные! — похвалила уборщица, придирчиво выбирая ножи. — Давай, сбегай за своей зубной пастой, а то у меня с собой какая-то трехцветная зубная паста, там прослойка прозрачная, для такой цели не подойдет.

Натали, держа перед собой огромный хлеборез, осторожно прокралась в ванну. Уборщица, прижавших спиной к стене, осталась караулить выход из гостиной. Стараясь не смотреть в зеркало, Натали прихватила тюбик с зубной пастой и на цыпочках подошла с другой стороны к двери в гостиную. Они переглянулись, уборщица молча кивнула ей головой, и они вместе ворвались в гостиную.

Синеватая, вся в трупных пятнах рука почти всей кистью уже выставилась из зеркала в стенке, отковыривая бумагу почерневшим острым ногтем указательного пальца. Рядом лежал упавший фужер, он не раскололся, но треснул, и Натали почувствовала, как ее захлестывает волна бешенства. Мало того, что новых фужеров таких не купишь, но за все это безвременье, пока она живет, будто прикованная к экстремистке, став притчей во языцех, еще именно к ней прямо в гостиную лезут всякие отвратительные ручищи, намеренно стараясь вызвать отвращение к собственному дому!

Натали аккуратно убрала фужеры, с сожалением глядя на серебристую полоску трещины того, что оказался на пути полуразложившейся синей руки. Уборщица, встав к стенке спиной, расставила ноги и зажала нож для разделки мяса jamie oliver как мачете. Кивком головы она показала ей на руку, уже нашарившую, что путь из зеркала уже свободен от стекла. Натали вооружилась тюбиком зубной пасты и острой раздаточной вилкой Twisty.

Немного откинув корпус назад, уборщица резко рубанула по выползшей руке jamie oliver так, что вся стенка задрожала, но устояла. Зато на поцарапанной поверхности полки из массива открытого дерева извивалась синяя пятерня, которую Натали быстро подколола вилкой.

— Ты смотри, какие качественные раньше стенки делали, — похвалила вслух ее мебель уборщица, замазывая все стекла зубной пастой. — Давай еще свои террористические отчеты! Надо будет прямо по пасте это дело залепить. Боюсь, с вилки спрыгнет. Эта дрянь у тебя еще шевелится?

— Слушай, вовсю бьется! — с раздражением отозвалась Натали. — Вот ведь сука какая! Боюсь, с вилки соскочит… еще под диван уползет…

— Сейчас, пакеты для вещдоков принесу! — сказала уборщица, зарываясь в свой безразмерный полиэтиленовый пакет. — Тебе средний пробоотборник или большой?

— Ой, давай большой и скорее! — закричала Натали. — Я уже тут на ковер накапала… Видишь, какая пятерня здоровая? Сам труп не меньше двух метров будет.

— Да уберу я, не бойся, — сказала уборщица, подставляя вместительный пробоотборник. — Смотри, у него наколка какая-то!

— Это не наколка, — ответила Натали. — Это, похоже, ножом еще при жизни было вырезано! Подними повыше на свет! Нет, не понять, шевелится и шевелится эта тварь…

— Синий кит! — поняла уборщица. — Ну, все именно так, как я и думала…

Выкинув пробоотборник на лоджию с синей рукой, беспомощно шевелившей пальцами в пакете, прибрав все по возможности по своим местам и уничтожив сукровичные пятна на ковре, они вернулись за стол с чувством хорошо выполненного долга.

— Ну, рассказывай, что там за синий кит! — сказала Натали, вынимая из шкафа бренди, добавляя снеди на столе.

— Только заранее предупреждаю, что некоторые вещи тебя могут шокировать! — заявила уборщица.

— Это после моего стажа в прокуратуре? — насмешливо поинтересовалась Натали.

* * *

…Буквально сразу после последнего заседания районной антитеррористической комиссии в декабре 2016 года  полковник Чернышев побывал вначале в столице, а потом в каких-то сферах их аббревиатуры. Явно намечалась какая-то новая кампания, что связано было с желанием заткнуть рты при очередном обрушении национальной валюты, уничтожении оставшихся социальных гарантий и прочей неразберихе.

— И вот представляешь, — продолжала уборщица, показывая Натали планшет, — твоей экстремистке постоянно трафик режут, а вдруг на всех сайтах проходят такого рода статьи.

— Это вам планшеты теперь выдают? — завистливо поинтересовалась Натали.

— Да это такие планшеты непонятные от «Билайна», — проворчала уборщица. — Их к восьмому марта в «Билайне» под акцию за две тысячи продавали. Вот, смотри!

Представляем вам большой материал на основную тему прошедшего месяца — игра синий кит

Игра «Синий кит» дошла до Евросоюза. Накануне СМИ сообщили о первом случае подросткового суицида в Латвии, связанного с увлечением смертельно опасной игрой «Синий кит». На данный момент информация проверяется.

Синий кит игра — подробности

Статья подготовлена специально poluostrov-news.com. Врачи попытались спасти мальчика, но спустя несколько часов его сердце остановилось. В социальных сетях сообщили, что смерть ребенка наступила в результате совершенного им самоубийства. Мальчик якобы увлекался игрой «Синий кит».

Однако официального подтверждения этой версии пока нет. Наоборот Синий кит игра, в полиции призвали не распространять неподтвержденные сведения.

Глупая литература, депрессивная музыка, картинки китов и подъем глубокой ночью. Ровно в 4:20 подросток должен быть готов к выполнению новых заданий. Сначала безобидных, затем опасных. Пробежать перед машиной, подняться на крышу, порезать руки или убить себя. На этом этапе выйти из игры уже практически невозможно. Ребенку угрожают расправой над родными.

Синий кит группа смерти ВКонтакте

Тем не менее, данный случай вызвал волну тревоги в обществе. Точный диагноз и точные причины смерти мальчика не сообщаются. Судя по всему, он действительно покончил с собой, однако была ли эта смерть связана с «группами смерти», пока неизвестно.

В Харькове в понедельник, 6 марта, около четырех утра полицейские заметили Синий кит группу на улице одинокую 13-летнюю девочку с порезами на руках.

Об этом сообщили в Нацполиции. Сотрудники правоохранительных органов вызвали скорую помощь, которая успела вовремя оказать девочке медицинскую помощь.

Игра синий кит захватывает мир

Сегодня ночью на Ботанике произошло двойное самоубийство. Полицейские выясняют, кто или что подтолкнуло 20- летнюю девушку и парня спрыгнуть с балкона многоэтажки.

Трагедия произошла глубокой ночью, около 1:45 на бульваре Траян. Тела молодых обнаружили во дворе 18-этажного дома.

— Да это просто явный экстремизм! — возмутилась Натали.

— А я об чем? — резонно заметила уборщица. — Причем, ты ж вспомни, что, раскачивая по началу эту «борьбу», там же говорили про какие сайты с суицидным континентом для подростков… Когда еще говорили, никаких случае не было! И тут вдруг… расцвело!

— Такое впечатление, что прямо и реклама, и наставление, как подобное делать, — задумчиво заметила Натали. – Ты как хочешь, а я выпью! Ну, точно! Это же инструкция!

— Ты прямо в точку попадаешь! – сказала уборщица, разливая бренди. – Приятно иметь дело с человеком твоего уровня, который полностью в теме. Ты мониторишь сеть на предмет магии вуду, Леночка по поводу маньяков… хотя такое разделение какая-то падла ведь предугадала, дав ей наживку с «Леночкой-маньячкой на белой мазде»… Слушай, а она ведь на белой мазде ездила!

— Она ее в декабре 2014 года перед обрушением рубля продала, — пояснила Натали. – А ты-то зачем тогда мониторишь сеть на предмет этого Синего кита? Ведь сразу видно, что какая-то херь на постном масле.

-Не скажи! – заметила уборщица. – Все же Интернет дает возможности многое расследовать… даже находясь у вас в туалете, а не начальницей отдела. Понимаешь, я вдруг установила, что у нас многие конторские вместе с курируемыми лицами… прошли апгрейд.

— То есть? – не поняла Натали.

— А вспомни, какие основные проблемы были как в нашем, так и вашем ведомстве весь этот период «демократических преобразований»! – пьяно хохотнула уборщица. – Чем еще во временной петле заниматься, если не пить?..

— Черт! А ведь правда! – вдруг задумалась Натали. – Это у нас еще туда-сюда с этим делом, а ведь многие у нас попадали на диализ почек. А это…

Это редкая хрень между нами, — подтвердила уборщица. – И что ты думаешь? Вдруг выясняю, что у нас все перестали ходить на диализ…

— А как ты выяснила? – поинтересовалась Натали.

— А так я выяснила, что в восьмидесятых на диализ ставили только завербованных в нашей конторе врачей, со стороны никого не ставили, — пояснила уборщица. – И это означает, что кто-то наперед знал, что при обрушении страны, законодательства, после всех этих римских карнавалов, нашим мужичкам потребуется… диализ! Я-то это хорошо понимаю, поскольку один мой кадрик был педиатром, а его сразу на диализ определили! Ферштейн?

— А потом с ним что было? – в недоумении спросила Натали.

— С ним ничего! – усмехнулась уборщица. – Только он потом ушел с диализа, естественно не сам. Но там большая текучка, там людей стараются по долгу не держать. Просто, чтоб никто из них не обладал полнотой информации, смекаешь?

— Понятно, — задумчиво протянула Натали. – А этот твой педиатр на диализе, чем потом занимался?

— Не педиатрией, конечно, — усмехнулась уборщица. – Его потом поставили на сеть коммерческих аптек, когда государственные аптеки уничтожали. А вот потом… говорю, чтоб уж ты не сомневалась! Потом я ему помогала оформлять «чернобыльскую пенсию»!

— Я и не сомневаюсь, — ответила Натали, — я знаю, что у вас все кукушки и дятлы чернобыльскую пенсию получают. Я не понимаю, как все это связано с Синим китом.

— Это я рассказываю в том плане, что мне пришлось всеми этими вещами заниматься лично, то есть говорю не с чьих-то слов, — пояснила уборщица. – И при этом я обнаруживаю, что всем нашим диализникам в два счета новые молодые почки находят… от молодых здоровых самоубийц.

— Понятно, — тихо сказала Натали, зябко поводя плечами. – Значит, мы еще должны поблагодарить, что нас на органы не распустили.

— Ой, да с нами только это не сделали, не переживай! – сказала уборщица и выпила еще одну рюмку бренди. – И кому нужны наши пропитые почки? А на нашей работе без этого нельзя! Работа у нас такая!

— Значит, все это прикрывает фабрику доноров? – больше себя, чем свою собеседницу спросила Натали.

— Похоже, что так! – подтвердила та. – Либо всем почки поменяли, либо наоборот хотели придать делу более масштабный размах.

Синий кит играть вконтакте

Внимание очевидцев привлек и тот факт, что молодые люди падали, держась за руки друг друга, замотанные скотчем. По мнению некоторых, это похоже на квест: Синий Кит, играть в который мы не рекомендуем.

Эти сообщества в соцсетях стали настоящей эпидемией нашего времени. Организаторы вовлекают в них подростков, предлагая сыграть в игру «Синий кит». Задача настолько же просто, насколько ужасна: спровоцировать впечатлительных школьников на самоубийство. И вот на борьбу с этой заразой сейчас брошены все силы. В Иркутском районе, кажется, нашли еще один способ, как спасти школьников. На совещании в администрации решено было проводить регулярные медосмотры в образовательных учреждениях.

Игра синий кит что это такое

«С балкона выкинулись парень с девушкой! Держались за руки, замотанные скотчем. Красный дом, перекресток Гренобля и Траян! Похоже на квест, о котором пишут в Сети — «Синий Кит». Синий кит это игра, концом которой будет смерть человека, который решил в нее играть.

Главное, чего не нужно делать – это искать «единомышленников». Потому что каждый из нас проживает свою собственную, уникальную жизнь, и позволить кому-то (особенно, незнакомому человеку из сети) решать, когда она закончится – это как-то странно.

Один из журналистов решил на себе проверить, что же это за группы и как они работают.От лица 15-летнего подростка корреспондент создал аккаунт в социальной сети «ВКонтакте» и связался с одним из кураторов опасной игры.

Начало беседы вышло таким:

– Хочу в игру.
– Точно? Обратного пути нет.
– Да. А что значит, обратного пути нет?
– Ты не сможешь уйти из игры, если начнешь.
– Я готова.
– Ты знаешь правила?
– Расскажи.
– Выполняешь задания всерьёз, и об этом никто не должен знать. Выполнив задание, ты кидаешь мне фото. В конце игры ты умираешь, оно тебе надо?
– А если я всё же захочу выйти из игры?
– У меня есть вся информация о тебе, за тобой будут следить.

— Это похоже на провокацию! — озабоченно сказала Натали. – Слушай, я о таком читала… как-то оно еще называется… Пока пыталась по экстремистке обвинительное заключение писать, много чего перелопатить пришлось…

— Да не просто… похоже на провокацию, как ты решила, а это полное вранье и настоящая провокация! — отозвалась уборщица, выпивая еще одну рюмку. — И до боли напоминает детскую игру «пришли по ста адресам по рублю». Никогда в такое не играла?..

— Играла! – призналась Натали. – Только у меня денег не было, я играла в аналог, там надо было послать красивые открытки по разным адресам… праобраз финансовых пирамид. После того, как меня кинули с открытками в четвертом классе, я и решила стать прокурором, чтобы посадить всех, кто у детей открытки отнимает.

— Да… аналогично! – засмеялась уборщица. – А сейчас не можем посадить тех, кто у детей почки вырезает. Кстати, ты, скорее всего, тогда читала про нейролингвистическое программирование читала. Этим у нас паранормальный отдел занимался, а всех осужденных за «мысленный экстремизм», как у нас это называют, обвиняли в механизме нейролингвистического программирования.

— Смешно, — обескураженно буркнула Натали. – Однако ведь и здесь идет наезд в духе вашей конторы.

— А я о чем тебе и говорю! – подтвердила уборщица.

Синий кит игра задания (полный список)

Страшная игра подростков «Синий кит» уже много месяцев держит родителей в страхе и не сходит с заголовков в СМИ.

С балкона одной из многоэтажек на перекрестке улиц Траян и Гренобля прыгнули парень с девушкой, предварительно замотав руки скотчем.

Полный список заданий для синего кита

1. На руке лезвием вырезать f57.
2. Проснуться в 4.20 и смотреть страшные видео.
3. Порезать вдоль вен руку (не глубоко). Только три пореза.
4. Нарисовать кита на листочке.
5. Если ты готов стать китом — пишешь на ноге лезвием «да». Если нет, то делаешь со своей рукой всё, что хочешь (много порезов и так далее).
6. Задание с шифром, как квест.
7. Выцарапать f40.
8. Написать в статусе #я кит.
9. Должен перебороть свой страх.
10. Встать в 4.20 и пойти на крышу.
11. Надо выцарапать на руке кита или нарисовать.
12. Целый день смотреть страшные видео.
13. Слушать музыку, которую они тебе присылают.
14. Порезать губу.
15. Тыкать руку иголкой.
16. Сделать себе больно.
17. Пойти на самую большую крышу и стоять на краю.
18. Залезть на мост.
19. Залезть на кран.
20. Проверка на доверие.
21. Надо по скайпу поговорить с китом.
22. Сидеть вниз ногами на краю крыши.
23. Снова задания с шифром.
24. Секретное задание.
25. Встретиться с китом.
26. Тебе говорят дату смерти, и ты должен смириться.
27. В 4.20 пойти на рельсы.
28. Ни с кем не общаться.
29. Дать клятву, что ты кит

С 30-го по 49-й день игры каждый день просыпаешься, смотришь видео, слушаешь музыку и каждый день делаешь по новому порезу на руке, разговариваешь с китом.

На 50-й день поступает задание совершить самоубийство.

— Это просто какой-то ужас, но, похоже, подобные инструкции распечатаны везде, — озабоченно сказала Натали. – Сколько же это все может стоить?

— Добавь массированную рекламу по всем СМИ,  радио и телевидению, косвенную рекламу через законотворчество думы, обсуждение в Совете Федераций… Это массированная кампания, весьма затратная. Тут дело в другом! Она начинается в ноябре 2016 года, но тогда «не выстреливает», потом ее пытаются протолкнуть в декабре, в январе… А все потому, что начались скандалы с законом об изъятии органов в медицинских учреждениях без согласия родственников. Там… прошли очень подозрительные случаи внезапной смерти молодых людей с редкими группами крови.

— Так этот закон, вроде, еще в 2014 году был принят, — вспомнила Натали.

— Прошли обращения граждан в Конституционный суд! – пояснила уборщица.147

 9 марта 2016 г. КС: Конституция РФ допускает изъятие органов без согласия родственников умершего

Если члены семьи умершего против, они сами должны поставить в известность медицинское учреждение

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 9 марта. /ТАСС/. Конституционный суд (КС) РФ напомнил, что изъятие органов для трансплантации после смерти человека без согласия его родственников допускает и Конституция, и международное право. Если члены семьи умершего против, они сами должны поставить в известность медицинское учреждение. Соответствующее определение опубликовано на официальном сайте суда.

Ранее в КС обратились родственники московской студентки Алины Саблиной, которая в 2014 году скончалась в результате ДТП. В феврале, знакомясь с материалами уголовного дела, мать погибшей из заключения судмедэксперта узнала об изъятии в целях трансплантации некоторых органов Алины. Это возмутило мать, и она обратилась в суд, требуя взыскать с больницы имени Пирогова компенсацию морального вреда.

Суды отказали в удовлетворении исковых требований. После этого женщины обратились в КС. По их мнению, нормы, позволяющие врачам не сообщать родственникам о планируемом изъятии органов у потенциального донора, нарушают их конституционные права.

Согласно позиции КС, выраженной еще в определении от 2003 года, так называемая презумпция согласия «на изъятие в целях трансплантации органов и (или) тканей человека после его смерти, сама по себе не является неясной или неопределенной, а потому не может рассматриваться как нарушающая конституционные права граждан». Другими словами, система, при которой решение об изъятии органов не может быть принято только в случае, если известно о негативном отношении к трансплантации самого покойного или его родственников, соответствует Конституции.

«Как видно из текста жалобы, существо требований заявителей фактически сводится к необходимости перехода от существующей в России модели презумпции согласия на изъятие органов человека после его смерти к системе испрошенного согласия», — говорится в решении КС.

По мнению же суда, и модель презумпции согласия, и система испрошенного согласия (когда врачи обязаны обратиться к родственникам покойного за разрешением) не противоречит не только Основному закону страны, они обе основаны на принципах и нормах международного права. Разрешение вопроса о выборе одной из них не входит в компетенцию КС.

Кроме того, по данным КС, на данный момент разработан и внесен в правительство РФ проект федерального закона «О донорстве органов, частей органов человека и их трансплантации», который предусматривает более детализированную процедуру выражения гражданином своего отношения к изъятию органов с целью трансплантации.

Вмешательство КС в этот вопрос на данном этапе кажется суду преждевременным. В принятии жалобы к рассмотрению заявителям отказано.

— Трансплантация у нас ставилась вместе с диализом, — ответила на недоумевающий взгляд Натали уборщица. – Там такие же «чернобыльцы» органы изымают, случайных людей нет. И то ли наши терпилы все поняли и предприняли какие-то нетрадиционные методы защиты, то ли еще какая-то ерунда произошла… но вот далее имеем массированную кампанию «борьбы с группами смерти». Поэтому… мне кажется, что отделы по борьбе с экстремизмом, куда и так шел весь отстой, прикроют, а финансирование на твои комиссии потратят более рациональным образом.

— Каким это? – подозрительно спросила Натали.

— Да будут проводить PR-акции в память жертв терроризма, — невозмутимо ответила уборщица. – Чтоб непременно был митинг, возложение венков, речи глав администраций, концерты для ветеранов… что-то такое. И Дубровку помянут, и Беслан…

— Как они Беслан помянут, когда в сентябре 2016 года матерей Беслана разогнали? – не поверила ей Натали.

— А так, как все вспоминают, так и помянут, — грустно хохотнула уборщица. – Ты еще не поняла, что там вообще нет никаких чувств, совести и ответственности? А крайними сейчас будем мы, все остальные крайние… того!

06 Сентября 2016 г. Совет попросил Генпрокурора вмешаться в ситуацию с наказанием матерей в Беслане за протестную акцию

Совет при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека направил обращение в адрес генерального прокурора России Юрия Чайки с просьбой  вмешаться в ситуацию с наказанием участниц акции протеста в Беслане и принять меры прокурорского реагирования.

По мнению Совета, грубое задержание и наказание в виде  общественных работ и штрафов в отношении женщин, потерявших детей в страшном теракте 1 сентября 2004 года, не могут быть оправданы ни с моральной, ни с юридической точки зрения. Речь идет о действиях полиции и решении суда, последовавших после того, как шесть матерей в день памяти по погибшим при трагедии 12 лет назад в бесланской школе выступили с протестом против того, как ведется все эти годы расследование. Они вышли на публику в футболках с критикой Президента и сразу же были задержаны и доставлены в полицейский участок на несколько часов.

— Ладно, — сказала Натали. – Давай спать ложиться! Как ты думаешь, мы вырвемся из этой петли?

— Куда-то непременно вырвемся, — откликнулась уборщица. – Прорываться все равно надо…

 

(Продолжение следует)

Читать по теме:

• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава I. Ключ от всех дверей
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава II. Ультрароссиянцы
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава III. День строителя
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава IV. Полицейские посиделки
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава V. Одержимость
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава VI. Выбраковка
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава VII. Нетрадиционная ориентация
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава VIII. На зимней рыбалке
• Безбрежные воды Стикса. Книга II. Упованья входящих. Глава IX. Инфернальные ощущения