«Бывают странные сближенья…» — строка А.С.Пушкина, завершающая шуточную поэму «Граф Нулин». (Надо отдать дань вчерашней дате — 06.06 (26 мая 1799г.))
Привычка читать газету неискоренима, поскольку нынче она (газета …вместе с привычкой) приходит практически сама на экран твоего монитора. Человек, все таки, информационное животное…
В дамском исполнении информация близка по форме то ли к сплетне, то ли к перемыванию косточек ближнему. Но в итоге, конечно же, тянет перейти к философским обобщениям, продемонстрировать нажитый жизненный опыт (надо же как-то использовать данное приобретение, которой порой не знаешь, куда и девать).
Хосе Парра
Ну вот, например.
Во всем виноваты репрессированные и филологи
05.06.2018, 08:37Было так. Я случайно выругалась. Хотя нет, не случайно. Это слово нельзя было заменить никаким другим, без ущерба очарованию и полноте смысла. Рядом оказался 17-летний юноша. Мама его стала объяснять, что ему так нельзя, а мне, дескать, — «можно». И почему можно. (Очевидно, за особые заслуги перед русской культурой).
«Филолог слова не боится!» — беспечно сказала я, не чувствуя никакой вины.
Мальчик стоял задумчиво, внимательно слушал маму и меня и, казалось, осуждал обеих.
«А что такое филолог?» — вдруг спросил он, и мы поняли, чем на самом деле вызвана его задумчивость.
«Как? Ты не знаешь, что такое «филолог»»? — спросила я. И мама стала оправдываться во второй раз.
«Вот дочь Наташи не знает, что такое «репрессированные»! Мы им объясняем, но они ничего не запоминают.
И это еще семьи образованных родителей!.. Чего же ждать от других!» — мама перевела разговор в рубрику «куда катится этот мир», изящно накинув тряпочку на свою часть вины за воспитание неуча.
Это очень любопытно. Теперь я спрашиваю у всех 16-, 17-летних, знают ли они, что такое «репрессированные» и что такое «филолог».
И выяснилось, знаете, что? Никто не знает!..
Ах, как нехорошо ругаться матом. Поговаривают, что за использование ненормативной лексики в публичной сфере можно понести какую-то (то ли уголовную, то ли административную) ответственность. Слухами земля полнится, что даже закон хотят принять, чтобы в сети матом не ругались. А тут — такое безобразие, взрослая тетя ругается при детях и не стесняется, типа филологам можно. А, небось, некоторые из них (из филологов) спят и видят, как примут тот самый закончик про обсценную лексику, и они будут кормиться в качестве экспертов на данной теме. А что? С них станеться. Причем, им самим, …можно.
Ладно, …проехали. Как видим суть в том, что молодежь самого этого слова не знает — «филологи». Класс! Доразваливали советскую школу. Вместо закрепления правил правописания и вбивания навыков разбора предложений и самих слов на всякие там суффиксы, предлоги, чтобы дети могли связно высказаться, — чего только в школе не впихивают вместе с незапоминаемой терминологией. Ученики после такого, даже про филолога не знают, не то что про морфологию, синтаксис и прочее, что выговорить не всегда можешь. Какой-то возврат к средневековью — заучивание малоприменимой и схоластической информации.
Но природа берет своё — дети интуитивно ощущают бессмысленной подобных узкоспециализированных знаний и не удосуживаются их воспринимать. Как там у Гете в «Фаусте»:
Суха теория без практики, мой друг,А древо жизни пышно зеленеет.
То, что эти самые филологи никому не нужны в таком объеме, в котором их развелось, говорит сама попытка упомянутого законотворчества. Кушать очень хочется, а видов деятельности, где можно применить подобные знания на всех не хватает — приходиться генерить новые. А данная предметная область такова, что почему-то ею занимаются очень беспринципные особи и деятельность придумывают совершенно аморальную. И, ведь, такое уже было в истории. Слово схоластика из тех времен, из исторических, чуть ли не средневековых. Подразогнали этих паразитов великие научные открытия. Но, живучи оказались. Не знаешь теперь, каким их дустом вывести.
Вот, собственно, осознавая собственную паразитарную природу, данные персонажи и лелеют термин «репрессированные», всячески его демонизируя. Чует кошка, чьё мясо съела. Из подсознания вырывается страх понести наказание за бесполезное существование.
Хосе Парра
Конечно, «репрессии» это нехорошо, никому они не нравятся, никто их не жаждет (из приличных людей, конечно же). Но, почему, пафосно страдая по поводу давно канувших в Лету «репрессиях», сами «филологи» жаждут порепрессировать самостоятельно по весьма надуманным поводам. Очень кому-то хочется навести «порядок в интернете», можно сказать, прям, «новый порядок (Neue Ordnung)». И впереди всех эти самые «филологи».
А молодежь, естественно, пока чиста и помыслами, и духом. Им такое без надобности. Душа просит простора и свободы, страхи пока неведомы.
Во всем виноваты репрессированные и филологи
05.06.2018, 08:37Казалось бы… Разве этот случайный набор понятий что-то говорит о нас и наших детях? Но именно этот случайный набор моего импровизированного исследования мне нравится. Для меня он исчерпывающий.
Когда-то был большой шум, помните: две девчонки на вопрос, что такое Холокост, ответили, что это клей для обоев. Учительница истории этих девочек, которую тут же извлекли на свет нехорошие журналисты не иначе как для глумления, — божилась, что мы это проходили, проходили мы… Но, будем честны, где эти девочки и где Холокост! А тут детки, как говорили раньше, «из хорошей семьи». И история-то — наша собственная. Знание о незнании того, что случилось совсем недавно в нашей истории, — меня прямо убило.
Конечно же, дети не хотят «учить» про Холокост. Они хотят жить. Тактика витальности — это работа и борьба (со злом, вестимо). У детей много сил и желания реализоваться.
Опять же, в нашем детстве и юности наше поколение доканывали карламунизмом и «Малой землей», который ни один филолог по честному не изучал и, когда пришло время? легко от них отряхнулись. Сейчас огульно навязывают другую мертвечину. Естественно, никому кондовая дидактика не сдалась. Её только проходят …в смысле «проходят мимо». И нечего стенать, раз не в состоянии живо и заинтересованно донести очередной -изм (даже, если он на него и не заканчивается). Ложь — принимает причудливые формы и требует хорошей памяти, поскольку она противоречива, не содержит внутренней логики. Следовательно её надо зазубривать, а это трудоемко. Кому такое нравится?
Жертвы и, будь то репрессированные, будь то холокост — ужасно и не для детской психики, поскольку самое страшное во всем этом огромное количество лжи, а правда требует объективности и всеобщности. Не только филологи, но и остальные гуманитарии почему-то не рассматривают саму историю в целом, а выхватывают только нужное (по каким-то нетипичным мотивам) им самим.
Хосе Парра
А нормальный детский ум ищет объяснений. Когда ясна логика событий запомнить и освоить проще. А их нет — есть заваливание неструктурированной информацией, которая обучаемым интуитивно отбрасывается.
Тем же филологам надо знать, что современные дети оснащены многими интеллектуальными инструментами, которые ими восприняты уже на уровне навыков, про которые сами филологи и понятия не имеют. Да, да — гаджеты и игры. Это умение работать с информацией и освоенные приемы моделирования и понимания ситуации. Поэтому, теперешнему поколению достаточно сложно втемяшить плохо проработанные объемы знаний (тем более, ложных). Они их отметают даже не интуитивно, а рефлекторно.
Во всем виноваты репрессированные и филологи
05.06.2018, 08:37Пишут, что Борис Гребенщиков после своего недавнего выступления вышел в народ, пожал руку молодому полицейскому, тот поприветствовал музыканта в ответ и вежливо поинтересовался, что они за группа такая. Видимо, понравились, не иначе…
«Та молодая шпана, что сотрет нас с лица земли» — о которой пел Гребенщиков когда-то — не собирается никого стирать, никого не будет «сбрасывать с корабля современности», она о них просто не знает, для них не существует ничего, что нам важно. Мы просто выпали из дискурса.
Весело умирать, будучи стертым с лица земли. Невесело увидеть своими глазами, как ты стал не нужен.
Весело сбрасывать Пушкина с корабля современности, но война с Пушкиным означает, что Пушкин очень значим. Весело и Пушкину быть сбрасываемым — Пушкин, он же живой, ему нравится, когда с ним борются.
Живы будем, услышим вопрос, звучащий по-русски, «а кто такой Пушкин?»…
(Бонусный вопрос для молодежи: кто это говорил? «Сбросим Пушкина с корабля современности»? А? Кто? Вот на спор — не знает ни один).
Опять же, кто формировал существующую информационную среду, в которой выросло уже не одно поколение? Кто сейчас в этих наших СМИ? Те же условные «филологи», точнее, гуманитарии. Кто льет и лил поток того же мата, нецензурщины и порнографии, а теперь стоит и тыкает пальчиком в окружающих — «фи, какие грубые?»
В кино, на театре, на эстраде что твориться? Кто начал возмущаться первым против вала этого безобразия и потребовал соответствовать хоть каким-то нравственным устоям? Кто-кто? …Конь в пальто, но не такие рафинированные филологи. Сейчас пытаются примазаться к уже массовому возмущению, правда, все равно ничего приличного не продуцируют.
Хосе Парра
Да, Гребенщикова не знают, поскольку вовсю пиарят Шнура и скармливают последнему чужие живые образы, которые он пытается испохабить. Никто же не противится плагиату, поскольку львиная доля наших «культурных гуру», как выяснилось с расширением информационных границ, на нем и жила.
Во всем виноваты репрессированные и филологи
05.06.2018, 08:37Как проходил мой опрос… С «филологом» оказалось чуть полегче. Дети оказались веселые, уверенные, с живым умом: «Ну, я ж не сказала, что это тот, кто в космос летает, в принципе я правильно попала: что-то с языком».
Гораздо хуже дело обстояло с «репрессированными». Никто из подростков не знает, что это такое. Самая умная сказала: «Это те, кто против власти». «И их за это наказывают», — подсказала мама. Даже не знаю, что хуже, вообще не знать или знать так искаженно…
Надежда Яковлевна Мандельштам очень точно описала, кто подвергался репрессиям и кто из них был «против власти»:
«Людей снимали пластами по категориям (возраст тоже принимался во внимание): церковники, ученые-идеалисты, остроумцы, мыслители, болтуны, молчальники, спорщики, люди, обладавшие правовыми, государственными или экономическими идеями, да еще инженеры, техники и агрономы, потому что появилось понятие «вредитель», которым объяснялись все неудачи и просчеты». Кто ж из них был «против власти»?! Никто!
«За что? За что? Пора понять, что людей берут ни за что!» — возмущалась Анна Андреевна.
Только дело было еще хуже. Потому что кроме «за что» (с любым количеством восклицательных знаков после) существовал план по репрессиям. В плановой экономике огромной страны отдельный план: скольких расстрелять, скольких сослать — он спускался с самого верха вниз, по каждой области. По каждому месяцу. Сверху шли распоряжения, на основании которых проводились аресты и расстрелы по точным квотам. Потом эти планы пересматривались в сторону увеличения. Когда первичен вопрос, скольких (репрессировать) — тогда вопрос, «кого» и «за что» вторичен.
«Репрессировали тех, кто против власти»?!..
«Не носите эту шляпу, — говорил Мандельштам биологу Борису Кузину, — нельзя выделяться — это плохо кончится». И это действительно плохо кончилось для биолога. Хотя и не казнью. Арестом и лагерями. Нечего выглядеть так чужеродно. Отсидев, он вернулся и получил даже научный пост. Так что все в порядке, можно сказать. Вылез из мясорубки фаршем — считай, что повезло.
Выделился — сел. Вякнул — сел. Сосед положил глаз на твою жилплощадь — сел. Ты. Потом и твой сосед тоже. Лагерная пыль — она и есть пыль. Ничто. Случайные люди огромной страны.
Почему дети об этом ничего не знают, если взрослые спорят об этом до проклятий и до «горите в аду»?
Полстраны репрессированных, и их внуки не знают, че это было?
И от этого гораздо больше не по себе, чем от возвращения сталинизма. Да, сбросить Сталина с корабля современности тоже не получилось. Не вышло. Сталин остался на корабле современности и рвется к штурвалу. Но этот новый культ Сталина не кажется страшным, потому что им заболели «деды», а деды, дай им бог здоровья, — натура уходящая. Но полное незнание того, что было… — к такому повороту сюжета мы совершенно не были готовы.
А вы, простите, кто такой? Вас, извините, как вообще зовут? «Я, Саша, поэт», — ответит Пушкин как ни в чем ни бывало.
Наше поколение (и которое перед нами) учили карламунизму, где структурирование производилось по социальным классам, и по же ним проектировалось противостояние в обществе с созданием кровопролитного конфликта.
Хосе Парра
Но не смотря на культивирование данного подхода, существовало понимание что конфликты возникают по границам моральных принципов. Определение разницы между добром и злом гораздо актуальнее в любой ситуации. И в те же 60-ые возник диспут между физиками и лириками. Поскольку в этом мире, где существует материя, именно в материи следует выражать (материализовывать) высочайшие духовные помыслы. В отличие от материи, которую условно «можно пощупать», и действия с которой в наше время достаточно хорошо формализованы (по И.А.Дедюховой это нормативное пространство), деятельность «духовная» тех же филологов (имеющая весьма отдаленные последствия), зачастую неясна и туманна. Следовательно, в ней удобнее всего устроится личностям с нетипичной мотивацией. Вот и сформировался новый «водораздел» между «хорошим» и «плохим» — между технарями и гуманитариями. Хотя, на самом деле, как был конфликт между тружениками и уголовкой, так им и остался. Хотите восстановить авторитет, займите устойчивые нравственные позиции. Труд должен приносить пользу если не всем, то многим, и не быть имитацией деятельности ради сытой кормежки.
Как показывает тот же натурный эксперимент, проведенный автором статьи — деятельность филологов и присоединившихся к ним деятелей культуры молодым нафиг не нужна.
Молодежь задорно воспринимает новые жанры, например, кинообзоры, которые радостно прут идеи той же самой И.А.Дедюховой и создали эти самые новые жанры на чистой критике эрзаца, создаваемого старичками. Да, не очень-то порядочно, конечно. Не стоит всю молодежь идеализировать. А непорядочна не критика, а то что многие идеи той самой критики тупо сперты. Хотя, для молодежи это может и не плагиат, а творческое освоение? Посмотрим…
Хосе Парра
Во всем виноваты репрессированные и филологи
05.06.2018, 08:37Почему такие события российской истории, как «Большой террор», как 1917 год, как гражданская война (у которых сейчас юбилей за юбилеем) замалчиваются? Почему им не находится место в культурной политике государства? Во Франции, в Америке ничто же не мешает отмечать годовщины их революций. А у нас эти события просто выпали. Ну, почему? И это при всей нашей идеологической эклектике… Когда и реабилитация Сталина, и культ Солженицина соседствуют и не противоречат друг другу. Когда и эстетизация уголовщины, и пропаганда православия соседствуют и не противоречат друг другу. Ну, да, действительно, мы ищем точки объединения. Как, например, 9 мая, которое объединило народ. А о точках, разъединяющих народ, мы не знаем, что сказать. И 1917 год, и Большой террор разъединили страну: одни были палачами, кляузниками, составителями доносов, другие были то самое слово… «репрессированными». Что тут говорить? «Лучше буду молчать, а то опять что-нибудь скажу», — как говорил Виктор Степанович Черномырдин.
Вот видите. Автор типа «поднял проблему» и тут же «расписался в собственной беспомощности». Что это? А просто писать не о чем, а кушать хочется. Чистой воды профанация, кража времени и сил у читателя. А вывод прост. Да, такое не нужно никому. И слава Богу, что это не нужно в первую очередь детям. Данные категории им в дальнейшей жизни для нормальной реализации ни к чему. Это симулякры, в быту не применимы.
Филология и репрессии, хоть, с первого взгляда и кажущаяся странной, но близость …в ситуации с отсутствующими нравственными ориентирами.
Тот же Александр Сергеевич очень внимательно разбирался и с тем, и с другим. Но, это тема уже вебинаров и статей И.А.Дедюховой. Прислушайтесь к ней. Она вам все честно объяснит, не оставит в состоянии неопределенности. И её вывод будет нравственным и корректным.
Хосе Парра
2 комментария
Оормление замечательное! Не знала такого художника.
А что до какой-то Меламед, всегда было смешно над рассказом Ирины Анатольевны, как 18-летняя девушка спросила ее, как начать писать такие же романы, какие написала она? ИА ответила, что деушке лучше замуж пойти, научиться чему-то полезному, деток родить… А уж потом, если ничего не получится, «начать писать романы». Романы получается писать только у неудачниц по жизни.
Вот и думаешь теперь, как повезет очередной меламед. Нормально жить она точно не будет.
Какая же наивная дура эта Меламед… Она решила, будто кому-то будет нужна после нравственных выводов Дедюховой? Нет, мы с нее спросим, почему она упорно совала свое (тупое, безнравственное, бездарное, никчемное и т.д.), нагло пользуясь унижением Ирины Анатольевны?