Карпаччо Витторе «Две дамы»
Натали: Вы это читали, Ирина Анатольевна? Вот ведь до чего докатились — опять вас из кумиров ниспровергают… А вам хоть капельку обидно? Или вы уже привыкли, когда вас ниспровергают, а своих на пьедестал пытаются становить?
Ирина Анатольевна: Да как сказать?.. Ниспровергали меня бесчисленное количество раз, отрицать не стану. Все по каким-то мелочным поводам. Можно было бы и привыкнуть, или рукой махнуть!
Натали: А еще лучше, с каждым ниспровергателем в отдельности разобраться, индивидуально. Ох, как я обожаю наблюдать за этим процессом из-за угла! Вы это делаете настолько замечательно… лучше всех! Как вспомню, так до сих пор мурашки! И не одна я, между прочим, имею такое пристрастие.
Ирина Анатольевна: Эх, дорогая Натали… Прошли те чудные годы, когда и мне это доставляло неизъяснимое наслаждение. Как нынче говорят: «Не прикалывает!» Видно, отзвучали для меня боевые трубы, отгремели литавры… И смотрю я на эту нынешнюю гопоту с легким сожалением.
Натали: А чего их жалеть? Надо всегда себя саму жалеть! Вспомните, сколько раз вы мне такое говорили? Кстати, вы пастилу больше в шоколаде уважаете или можете так употреблять, запросто, по-рабоче-крестьянски?
Ирина Анатольевна: Это как же — по-рабоче-крестьянски? Без шоколада, голимую водку закусывая? Нет, до такого еще не докатилась. С кофейным ликером я пастилу без шоколада осилить смогу, а вот просто водку с пастилой — не употребляю и вам не советую. О чем же мы до пастилы-то говорили? Вечно вы какие-то вопросы неожиданные задаете…
Натали: Да мы как раз говорили, что вас повсюду всякая мелочь нисповергает, а вы до сих пор никому толком пока не объяснили, что они такое напрасно делают. Извините, но уж ваш-то пьедестал занять некому. Опять толпу нагонят, «числом поболее, ценою подешевле», а толку? И если сами не понимают, куда лезут, то кто же лучше вас-то все объяснит? Мягко, по-женски, так, чтобы надолго запомнилось! Сами же учили! А вы только смотрите, как эти мелкашки на пьедесталы царапаются и… молчите! Непохоже как-то на вас! Я и подумала, может у вас вообще вкусы поменялись?
Ирина Анатольевна: Но не настолько же! Водка и пастила… нет, это мне пока не близко. Я нынче каждый раз, как кто-то решает меня ниспровергнуть, испытываю нечто вроде светлой меланхолической грусти… Вот раньше бывали схватки, так ведь не то, что нынче. Все же еще недавно люди какие-то принципы имели… от прежней роскоши и комсомольских диспутов о вреде вещизма. Нечто вроде атавистического явления. А уж нынче… Все спросить забываю, вы корицу сами мелете или из пакетика досыпаете?
Натали: Я же, Ирина Анатольевна, кофе пью исключительно молотый. Потому ежели начну там же корицу молоть…
Ирина Анатольевна: Рассуждаете совершенно непоследовательно, милочка! Вы на счет того, что кофе будет немного отдавать корицей, а корица — кофе? Давайте прямо сейчас заварим кофе и добавим корицы! Чтобы вам никогда после не пришло в голову меня ниспровергать! Вы же тогда можете запросто лишиться массы удовольствия… И мой вам совет: никогда, слышите, никогда не берите корицу в пакетиках! Корица употребляется сразу же после помола, а хранится в коре, потому так и называется. Сами-то не чувствуете? Печенье с корицей сегодня слабенькое! Хорошо хоть не догадались сахаром обсыпать, терпеть не могу! Но если бы корица была только что смолотой, да еще бы чуточку отдавала кофе… Начинает доходить?
Натали: До меня всегда быстро доходит. К тому же я знаю, вы плохого не посоветуете. Но что-то меня начал склероз донимать… девичий. Не все запоминаю сразу, а многое в текучке и вовсе забывается. О! Припоминаю! И ведь чуть не забыла! Вы же мне обещали рассказать, как готовить то волосатое арабское печенье, которым вы нас давеча угощали.
Ирина Анатольевна: Но не сами же мы его будем готовить! Там, чтобы тесто так раскатать — непременно нужна мужская сила!
Натали: И что делать? У меня сила точно не мужская…
Ирина Анатольевна: А что делать? Надо соблюдать рецептуру! Здесь наиболее важным ингредиентом идет мужчина… Иначе никакой эстетики производства. Надо же, чтобы эта штучка сама во рту таяла…
Натали: Ну, опять все уперлось в тупик! Честно говоря, мне кажется, вы из этих мужчин, склонных к кулинарии, тоже себе кумира сотворили. Забывая однако, что в жизни следует руководствоваться высокими стандартами «не сотвори себе кумира!»
Ирина Анатольевна: В отличие от вас, я на склероз не жалуюсь. Натали, давайте уточним, что кумир кумиру — рознь. Из кого попало кумира творить нельзя, конечно. Ни в коем случае! Но мужчина, умеющий готовить волосатое арабское печенье… может рассчитывать на мою любовь и искреннее уважение, кем бы он ни был по расе и национальности. За одну национальность я, конечно, уважать отказываюсь, уважение у меня не казенное. А вот когда печенье.. или что-то такое, существенное… ну, это же другой разговор!
Натали: А я вот никогда себе кумиров не творю! Потому что не из кого! Нет, уважаю многих… Но в каждом случае человек имеет настолько бесспорные достоинства, что и отрицать их смысла не имеет.
Ирина Анатольевна: Это вы очень разумного правила придерживаетесь, Натали. Розеточку со сливками подайте, хоть сейчас сливками взбитыми вымажусь вся, но утешусь от очередного ниспровержения. Эх, как они меня… Ох, как мне бедненькой досталось! Какая же все-таки красота — эти взбитые сливки… А главное, за что они меня так? За что?
Натали: Вам напомнить, Ирина Анатольевна? Вы их назвали «маасковской гопотой», вот вам от них и получилось очередное ниспровержение… Вы сливочки в песочную тарталеточку сложите, вам еще вкусней станет. И опять я ощущаю вашу грандиозную правоту! Страдать со взбитыми сливками настолько приятнее, как… как..
Ирина Анатольевна: Как вообще не страдать! Взбитые сливки — важный и необходимый продукт для организма. Они помогают верно определить масштаб явления. Смотрите! Беру эту тарталетку, выкладываю сливки, украшаю вишенкой черри и посыпаю шоколадной крошкой… Пробуйте, Натали! Вкусно?
Натали: Вкусно! А там что-то была за нота сердца? Ну, конечно, Ирина Анатольевна, вы же никогда рецепт до конца не раскрываете! Так я и знала.
Ирина Анатольевна: Нет, Натали, просто вы опять забыли добрый совет — всегда сливки выкладывать на капельку ликера. Капельку! А у маасковской гопоты я в кумирах ходить не нанималась, если честно. Но как же вы это все ехидно подметили! Может, тоже решили меня ниспровергнуть?
Натали: Ой, никогда! Особенно, когда у вас литровая кружка с горячим кофе! Вы, Ирина Анатольевна, для меня совершенно бесспорная личность, обладающая такими достоинствами… А, может, мы по капельке ликерчику и в кофе? Чисто для запаха, а?
Ирина Анатольевна: Ну, разве что для запаха… Потому как в момент, когда вокруг рушатся, ниспровергаются все кумиры, тонкий запах ликера никому не повредит.
Натали: Как славно вы про ликер вовремя вспомнили! Действительно, несправедливость могла возникнуть! Прямо камень с души… Сейчас и представить себе страшно было бы обратное. Всякая гопота ниспровергает наши кумиры, а у нас даже кофе без ликера! Ужас какой-то!
Ирина Анатольевна: А вот лично я ни к кому с кумирами не пристаю. Навязывать не собираюсь, да и ниспровергать мне всю эту рухлядь лениво. Я вообще считаю, что люди себя с головой выдают именно по тем, кого стараются запихнуть на чужой пьедестал. Достаточно ведь галочку возле такого поставить и сказать глубокомысленное «Гм!» Что это за блажь нынче пошла — непременно пройтись танком по чужому кумиру?
Натали: Так от вас, извините, и пошла, Ирина Анатольевна! А после как-то так получилось, что всем при вас стало нравится то же, что и вам. Так-то оно безопаснее.
Ирина Анатольевна: Ну, не скажите… Было дело, любила я раньше недостойных внимания кумиров ниспровергать. Но после поняла, что раз человек себе такого кумира выбрал, так это же неспроста. Пусть и живет с этим, но другим не навязывает. А вот если кумир действительно бесспорный, так его же и себе перетащить не грех. Зачем же его — ниспровергать? Вы же знаете, мне свойственны широта души и снисходительность… к чужим достоинствам. К тому же получается, что в этом случае я как бы вовсе кумир себе не сотворяю, а заимствую, отдавая должное вашему, Натали, вкусу и духовности.
Натали: Как вы это здорово придумали, Ирина Анатольевна! Я тоже целиком и полностью полагаюсь на ваше усмотрение в таких тонких моментах. И так важно, когда дама имеет достойное художественное увлечение.
Ирина Анатольевна: Ну, не прибедняйтесь, Натали. Кстати, не поведаете, отчего это у вас пальчики дрожали?
Натали: Да это вам показалось! Ничего у меня теперь не дрогнет, даже не шелохнется…
Ирина Анатольевна: Да я же вижу, что неспроста вы затеяли такой разговор о ниспровержениях, а сами корицу из пакетика на скатерть просыпали и проявляли беспричинный интересе к арабской кулинарии. Ну, что? Опять баритон? Сколько же можно?
Натали: Нет, Ирина Анатольевна, тенор…
Ирина Анатольевна: Это… серьезнее. И, конечно, пел что-то из итальянцев?
Натали: Д-да…
Ирина Анатольевна: Боже мой, как это предсказуемо и… подло! Знают они, на чем вас подловить! Видите, как опасно нынче иметь кумиров! В особенности таких, которых и ниспровергнуть-то нечем, прости меня Господи! Ну, что нынче противопоставить итальянской опере?
Натали: А русскую классическую оперу нельзя?
Ирина Анатольевна: Слушайте, Натали! Это уже смешно! Вам же дирижер Дмитрий Волосников все по полочкам разложил! Русскую классическую оперу лучше воспринимать на свежем воздухе, при резких климатических изменениях. Когда ветер в лицо, а еще лучше — мерзкий мелкий дождичек со снегом. И чтобы в самом конце плаха маячила! И что-то такое суровое, историческое… Чтобы душа нараспашку и к черту эту любофф! Тут о Родине надо думать и все такое… И как только там последнего вражину доканаем, так катарсис получается массовый! Там уже ни на ком конкретно сосредоточиться не можешь. Понимаешь, что тебя пронзает любовный электрошок, но ни на ком конкретно не можешь сосредоточиться. В России подобные художественные озарения принято списывать на… любовь к России. Все, что ни к кому конкретно не относится — сразу к ней, любимой. После такого и водка с пастилой кажутся чем-то…
Натали: Ой, я вспомнила! Мы в студенческие годы в походы ходили, так вместо шашлыков мы пастилу на костре поджаривали! И водка у нас была… Ну, немного, конечно, но была… гитара тоже была… баритоны…
Ирина Анатольевна: Это все? В глаза глядеть! Вот чтобы больше я ничего такого от вас не слышала! А когда вас кто-то спросит, от всего отпирайтесь! Не было, мол, ничего такого! Вы в оперу ходили и на балет! И на байдарках не сплавлялись со всякими придурками!
Натали: А я и не сплавлялась! Это же у вас такая фотка была!
Ирина Анатольевна: Вы обознались, Натали! Там была совсем не я!
Натали: А кто это был?
Ирина Анатольевна: Может быть, какая-то знакомая или родственница, не помню. И точку ставим на этом! Пастилу она жарила! А сейчас она… Кстати, а сейчас-то какая вас пастила укусила?
Натали: Д-доницетти… Гаэтано Доницетти, «Любовный напиток»…
Ирина Анатольевна: Вот оно что… L’elisir d’amore… Ну, скажу я вам, влипли вы надолго! Этим же переболеть надо! Но обратите внимание, девушки там пастилу на кострах не жарят и на байдарках не сплавляются. Хотя, вроде, и девушки-то деревенские, из деревушки близ Флоренции. Сидят и мирно беседуют о творчестве Вагнера, делая вид, что им все равно, кто их в социальных сетях читает.
Натали: О каком Вагнере? О Рихарде Вагнере? Так он же тогда еще маленьким был! Он же родился в 1813 году, а оперу «Любовный напиток», сороковую по счёту оперу, Доницетти написал всего за две недели в 1831 году, а поставили ее в мае 1832 года. Итальянское либретто было написано Феличе Романи на основе французского либретто Эжена Скриба для оперы Даниэля Обера «Любовное зелье»
Ирина Анатольевна: Из программки вычитали? Ну, не смущайтесь! Я тоже всегда программки читаю, но сейчас там еще рекламу всякую печают… Пластиковые окна за полцены… Ботинки из ненатуральной замши с доставкой по России… и прочий бред. Лучше вспомните, с чего там все начинается? Местная красавица Адина с подружкой Джаннеттой увлеченно обсуждают старинную легенду о Тристане и Изольде и чудесном эликсире, выпив который, Изольда вмиг влюбилась в Тристана. Девушкам очень хочется достать волшебный напиток. По крайней мере, они об этом поют, делая вид, будто не замечают, что их подслушивает Неморино, влюблённый в Адину.
Натали: Адина награждает Неморино колкостями и насмешками, как, впрочем, и остальных поклонников. а вы считаете, что это как бы такое художественное предчувствие творчества Вагнера?..
Ирина Анатольевна: А вы считаете, что это Вагнер в оперу не ходил, а жарил пастилу на костре и на байдарках… гм… неважно. Я вообще в людях в последнее время сильно разочаровалась. Поэтому считаю, что Вагнер вслух, может, и порицал Доницетти за любовь к чумазым, это же всегда принято в обществе, которое считает собственную чумазость превыше всякой иной. А на самом деле он тайно упивался этим любовным напитком! И все его творчество — вытекает из разговора Адины с Джаннеттой. Он подслушал вместе с Неморино их щебетание и отлично понял, чем покорять девичьи сердца!
Натали: Боже мой… Как же я раньше об этом не подумала?
Ирина Анатольевна: А никто раньше не думает, Натали, не огорчайтесь. Все обычно думают потом. Даже сложилась такая поговорка в народе: «Хорошая мысля приходит опосля!» И при всей пафосности и монументальности Вагнера — у него подозрительно много теноровых арий!
Натали: Точно!
Ирина Анатольевна: «Кольцо Нибелунгов», мама дорогая! А сам тихонечко рецептуру любовного напитка пытался составить.
Натали: А первым ингредиентом туда тенор входит…
Ирина Анатольевна: Конечно! Мужчина всегда идет первым ингредиентом. И я вас неоднократно пыталась оградить от возможных разочарований. Разве вам мама в детстве не говорила, что тенор вырвет у вас сердце, бросит его в миксер вместе с водкой и колотым льдом — и спокойно выпьет этот коктейль после очередного спектакля?
Натали: А у мамы раньше миксера не было…
Ирина Анатольевна: Миксера у нее, видите ли, не было! Зато был сердцеед Сергей Лемешев! Могла бы честно дочь предупредить!
Ирина Анатольевна: А у вас-то что произошло, собственно? Ну, давайте, не тяните, откровенничайте! Я же никому не скажу!
Натали: Да, вы, конечно, никому ничего не скажете. Ирина Анатольевна, даже когда вы думаете, это всем слышно!
Ирина Анатольевна: Не демонизируйте мою личность. Это и без вас сделают за премию по борьбе с экстремизмом наши доблестные правоохранители, когда им срочно выпить понадобится. Итак, романс Неморино, верно?
Натали: Ну, да… Знаете, я же как в детстве услышала его впервые в фильме Никиты Михалкова «Неоконченная пьеса для механического пианино», так и того… Но тогда моя страсть не могла сосредоточиться на ком-то конкретно, ведь исполнявший романс Энрико Карузо был уже в иных эмпиреях и давно… А там такие люди по полю бегали, что действительно, лучше было на любви к России сосредоточиться.
Ирина Анатольевна: Это все жалкие оправдания. Думаю, вас тогда больше жареная пастила занимала.
Натали: Какая же вы все-таки…
Ирина Анатольевна: Проницательная! В этом романсе такая любовь к жизни, пронизанная высокой тоской… Жизнь надо любить и ценить! Доницетти писал эту арию в 35 лет, а умер в полтинник. Ему было уже не восемнадцать, как его герою. Это его тоска по первой любви, по ночам у костров с пастилой, по походам на байдарках… по беззаботности молодости, когда в жизни ничего главнее любви нет.
Натали: А в фильме эта ария подчеркивала пустоту жизни персонажей, пытавшихся наполнить ее «идеологиями»… И вот через много лет читаю я про двух юных теноров, исполняющих именно эту арию…
Слеза блеснула в её глазах украдкой.
Каких же ещё доказательств искать?
Она меня любит.
Да, она меня любит,
Я вижу, я вижу.
Мгновение — и биение её прекрасного сердца услышано!
Мой вздох слился с её вздохом.
Биение, слышу биение сердца.
О, Небо, теперь можно и умереть:
О большем не прошу.
Можно и умереть, умереть от любви.
Ирина Анатольевна: Понятно. Значит, история повторяется? Опять полюбили сразу двоих, а нынче не знаете, кого выбрать?
Натали: Ну, да. Но после нашего чаепития и ликера… все больше склоняюсь к любви к Родине.
Ирина Анатольевна: И это правильно, Натали!
Читать по теме:
6 комментариев
Ирина Анатольевна, я вас обожаю.
Это неприлично звучит, но вы ведь понимаете, что дело в том, что вы гениальны.
Блин, на моих глазах происходит вся эта история, и я современница гения, и все — как многократно описано, ну разве что оттенки отличаются, но ведь суть-то совпадает. Поразительно. Эх…
Все время это «если бы», все время. Ну что такое.
А вообще мне теноры как-то побоку. Баритоны — это да ))))
Тезка, не могу с Вами не согласиться в первой части Вашего выступления… Очень здравое мнение.
Но по поводу баритонов. Надо воспитывать свой вкус и расширять кругозор. Незачем циклиться на одном тембре, за тенорами должны последовать басы…
Большое спасибо, Наталья за ваше мнение… но, как вы понимаете, когда оно настоящее, так от него одна морока, если честно. Грибоедов про это написал «Горе от ума». Да и как мне сказал шеф еще очень-очень-очень давно: «Ни одну женщину не украшают экспериментальные исследования набивных свай в выштампованных котлованах!»
А потом такое повидать в разных видах доводилось, что теперь я навсегда останусь скромным человеком.
Баритоны, это, конечно, наше проклятье. Месть женскому полу за все, что мы когда-либо делали… ну, просто не думая, что они это близко к сердцу принимают. Но и теноры… эти же как-то в душу внедряются мимодумно! Только полумаешь, какой он бедненький… нежный и упоительный… а он уже выпихивает все ненужное, стараясь захватить как можно больше места. Марио Ланца помните? Вот-вот. Во такие мурашки по коже!
Понравилась мне ваша беседа дамы под капли коньяка.. Да и в жизни такое бывает, когда простое вино творит чудеса
Ах, эта истина стара: «И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas!» кричат.» …
Нет, я сказал о любви, а не про истину пьяниц.