«Бабская» история

Мой папа любил читать и любил историю. Он радостно демонстрировал мне двухтомник Джавахарлара Неру, посвященный истории Индии, который был скомпилирован из писем, отправленных им (Неру) из тюрьмы своей дочери Индире Ганди. Меня, конечно же, тронула такая отеческая любовь, тем более, что ею не была обделена и сама.

Ну, заглянула я в книгу и как-то разочаровалась, все было несколько общё, крупными мазками, описывалось чуть ли не эпохами и странами, человеческие судьбы не детализировались. Мне такое было не осилить, поэтому я решила, что папа лицемерит, приобрел дефицит и вынужденно хвастает, а на самом деле, интереснее почитать исторический роман.

В силу этого обстоятельства и того, что образование у меня, отнюдь, не гуманитарное, взгляд на историю и формировался в основном по художественной литературе. Поэтому степень достоверности моих представлений о данном предмете определяется информированностью и добросовестностью автора (писателя).

В первую очередь девочку интересуют судьбы красавиц и королев. У Лиона Фейхтвангера есть «Испанская баллада», поэтическая повесть о любви испанского короля Альфонсо VIII к дочери севильского купца Ракели, прозванной в народе Фермоза — красавица. Там, конечно же не только о любви, дело происходит во времена реконкисты, поэтому войны и политики предостаточно. Но и это не все, у короля была жена и дочери, а к ним прилагалась и теща (куда ж без нее). Так вот, у королей и тещи не простые. Эта тоже была королевой, причем такой, какой после и не бывало никогда.

Речь пойдет об Алиеноре Аквитанской (около 1124 — 1204). Имя уже звучит, как музыка. Говорят, хороша была необыкновенно. Удлиненное лицо, огромные глаза, рыжие волосы. Женская красота, конечно, капитал, но у нее и приданое имелось, самое большое в Европе, герцогство Аквитания. Поэтому, как только она осиротела, ее опекун, король Людовик VI, быстренько выдал ее замуж за своего сына Людовика (следующего) VII.

У Фейхтвангера в романе она более чем взрослая дама, совершает далекое путешествие, чтобы утрясти семейные и политические передряги. И о своей долгой и бурной жизни она уже только вспоминает. Как родила Людовику только дочерей, как участвовала во втором крестовом походе, какие из-за нее там разгорались страсти:

В течение целых десятилетий ее, необузданную и блистательную Алиенору, восхваляли и поносили, как ни одну женщину в Европе, и вот теперь, когда она во всем былом великолепии совершала торжественный въезд, вновь ожили бессчетные россказни о её похождениях на войне, на поприще государственном и любовном, о том, что она была вдохновительницей и душой второго крестового похода и сама ехала на коне во главе крестоносцев, воинственная и горделивая, подобно Пентесилее, предводительнице амазонок, о том, как в славном городе Антиохии её молодой дядя король Раймонд воспылал к ней беспредельной любовью. Как он и её супруг, король франков Людовик Седьмой, спорили из-за нее, пока супруг в конце концов силой не вырвал её у соперника и не увез за море. Как она, не стерпев такого насилия, умолила папу расторгнуть её брак с королем франков. Как тотчас же явился молодой граф Анжуйский, впоследствии король Генрих Английский, и стал домогаться её руки. Как они сообща выковали могущественное государство. Как она привлекала к своему двору докторов и магистров всех семи наук и искусств, а также трубадуров, труверов и рассказчиков без числа. Как она не одному из этих певцов дарила свое благоволение и, в частности, Бернару Вентадорну, хотя он был всего лишь сыном истопника. Как и король в свой черед изменял королеве со многими, особенно же с одной, и как Алиенора умертвила эту его возлюбленную красавицу Розамунду. И как он после этого заточил Алиенору, и как сыновья поднялись против отца на её защиту.

Из под ареста ее однажды выпустили. По этому поводу есть пьеса Джеймса Голдмена «Лев зимой», которую неоднократно экранизировали:

Но мне больше понравилась старая версия. Будет время. посмотрите при случае:

Здесь почти все семейство в сборе. Король Генрих II, Алиенора, три их сына (Ричард, впоследствии Львиное Сердце, Джеффри и Джон, который Иоанн Безземельный), любовница папы Алис (французская принцесса) и  невеста одного из его сыновей (ещё не определились кого), её братец, король Филипп. Дела обычные, родственные, разбираются, кто будет наследовать трон, кому какие провинции достанутся, кто кого любит и как … Но чаще всего звучит имя Аквитании, эта то мамино герцогство, её приданое.

Оно занимало обширные территории на юго-западе Франции. Южные районы Франции всегда были богаче и культурнее севера: в Аквитании имелись мощные крепости, богатые виноградники и благоденствующие порты. Местные жители и не считали себя французами: у них был свой язык, своя культура, во многом перенятая из античных традиций, под итальянским, арабским и еврейским влиянием.

Причем владения королевской четы на тот момент были весьма впечатляющи. Озабоченность французского короля в этой ситуации понятна, побудь сюзереном с такими вассалами. Посмотрите на карту, что он там, собственно, контролировал (синенькое его, а зелененькое уже Плантагенетов).

Пьеса закончилась ничем. Так эпизод в бурной жизни нашей героини. Через несколько лет муж умер, сын ее освободил и она занялась делами, геополитическими … По-своему так, по-женски … Стала бабушкой всей Европы, детей было много, внуков тоже.

Итак, вернемся в Испанию:

Она приехала сюда не только повидаться с дочерью, но главным образом для того, чтобы выдать замуж еще одну внучку-инфанту.

   — Надо думать, тебя удовлетворит то положение, которое я обеспечила ей, сказала она. — Наследник пресловутого Филиппа-Августа — славный юноша, он, по счастью, ничуть не похож на отца. Могу сказать, нелегкое было дело сторговаться с франкским королем насчет брачного договора. Он мнит себя великим монархом, спит и видит стать вторым Карлом Великим, но величия в нем нет ни на йоту, он только и умеет, что заниматься крючкотворством, а таким путем государства не сколотишь. Тем не менее он причинил мне немало хлопот, он хитер и увертлив, как еврей. В конце концов мне пришлось уступить ему графство Эврё и Вексэн, лакомый кусок моей Нормандии, да еще добавить тридцать тысяч дукатов. Все это я оплачу из собственного кармана, тебе, доченька, ничего давать не надобно, на твою долю придутся только выгоды. Ты станешь тещей будущего франкского короля, а брат твой Ричард владычествует над теми странами, что расположены между Испанией, которая принадлежит тебе, и Францией, которая будет принадлежать твоей дочери. Наступит время, когда ты, если пожелаешь, сможешь держать в руках добрую половину мира.

Надо ли говорить, что замысел свой Алиенора осуществила и выдала свою внучку Бланку Кастильскую замуж за Людовика VIII (эта пара замечательна в нашем случае тем, что произвела на свет сына, Людовика Святого).

Последние годы королева провела во Франции в бенедиктинском аббатстве Фонтевро, где уже упокоился ее муж, Генрих, умерла в возрасте 82 лет. А вот их усыпальница с супругом:

Как вам?! Она и на смертном одре читает?! …

Далее жизнь не стоит на месте. Морис Дрюон (помните еще с Путиным встречался) написал целую серию «Проклятые короли», семь романов. У него все начинается в правление Филиппа IV Красивого, внука Людовика Святого. За это время предки и он сам постарались и Франция стала одним из могущественных государств Европы.

И наконец, на долю Франции выпадает неслыханная удача, да  не  одна,  а целых три подряд, когда от конца XII века до начала XIV  ею  правили  трое одаренных или даже выдающихся монархов, и каждый восседал  на  престоле  в течение достаточно долгого срока: процарствовали  они  —  один  сорок  три года, второй сорок один год, третий двадцать девять лет — так, что все  их главные замыслы успели претвориться в жизнь…

   Филипп Август, кузнец Истории,  начинает  выковывать  подлинное  единое отечество, присоединив к французской короне близлежащие и даже лежащие  не слишком близко земли. Людовик Святой, вдохновенный поборник веры, опираясь на королевское правосудие, устанавливает единое  законодательство.  Филипп Красивый,   великий   правитель   Франции,   опираясь    на    королевскую администрацию, создает единое государство. Каждый из  этой  троицы  меньше всего думал о том, чтобы угождать кому бы то ни  было;  прежде  всего  они стремились действовать, и действовать с  наибольшей  пользой  для  страны.

Каждому выпало на долю испить полной чашей горькое  пойло  непопулярности. Но после их кончины их оплакивали куда больше, чем ненавидели,  высмеивали или чернили при жизни. И главное — то, к чему они  стремились,  продолжало существовать.

   Отечество, правосудие, государство — основа  основ  нации.  Под  эгидой этих троих зачинателей  идеи  королевства  Французского  страна  вышла  из полосы неопределенности. И тогда, осознав себя самое, Франция  утвердилась в западном мире как неоспоримая,  а  в  скором  времени  и  главенствующая реальность.

   Двадцать  два  миллиона  жителей,  надежно  охраняемые  рубежи,   легко созываемое   воинство,   присмиревшие   феодалы,   строго   контролируемые административные районы, безопасные  дороги,  оживленная  торговля.  Какая другая христианская страна могла теперь сравниться с Францией и  какая  из христианских стран не поглядывала на нее с завистью? Конечно, народ роптал под слишком тяжелой государевой десницей, но  он  возропщет  еще  сильнее, когда  из-под  твердой  десницы  попадет  в  слишком  вялые  или   слишком сумасбродные руки.

Но женщины, женщины … Милые и страстные, красивые и легкомысленные, слишком юные и слишком желающие счастья здесь и сейчас. Невестки короля Филиппа: Маргарита Бургундская, 21 год, супруга Людовика Наваррского, дочь герцога Бургундского ( 1290-1315 ), внучка Людовика Святого и Бланка Бургундская (1296 — 1326), около 18 лет, супруга Карла, дочь пфальцграфа Бургундского.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Они, похоже, не совсем осознавали ответственность своего положения и увлеклись красивыми конюшими, братьями д’Онэ. По версии автора особо пикантные моменты происходили в Нельской башне во время казни тамплиеров:

Уже давно обе принцессы и их любовники отбросили всякую стыдливость.  У них вошло в привычку предаваться любовным играм в присутствии друг  друга. Если Бланка иногда и отводила взор, старалась укрыть свою наготу в  темных углах залы, то Маргарита, наоборот, вдвойне наслаждалась любовью, созерцая чужую любовь и творя свою на глазах у других.

   Но сейчас  она  не  могла  оторваться  от  окна,  увлеченная  зрелищем, развертывавшимся посреди Сены. Там внизу,  на  Еврейском  острове,  стояла тесным кольцом сотня лучников, каждый держал в руке пылающий факел:  языки пламени, колеблемые ветром, сливались в сплошную ограду огня, за ней можно было различить огромную кучу дров и  хвороста,  вокруг  которой  суетились подручные палача, скатывая с  костра  лишние  поленья.  ..

   Вдруг Маргарита  захохотала  долгим,  бесконечно  долгим  пронзительным смехом.

   — Почему ты смеешься? — спросил Филипп.

   — Потому что там Людовик, — ответила она. — Будь посветлее, он бы  меня увидел…

   Глаза ее блестели, вокруг выпуклого лба  развевались  темные  кудряшки. Быстрым движением она  спустила  лиф  платья,  показав  свои  великолепные смуглые плечи, затем сбросила одежду прямо на пол и, обнаженная,  осталась стоять перед окном, словно ждала, хотела,  презрев  пространство  и  мрак, подразнить своего  ненавистного  мужа.  ..

   Оттуда, снизу, с острова, окруженного водами Сены, снова послышался рев толпы. Это тамплиеров, связанных, ввели  на  костер,  который  должен  был запылать через секунду.

   Ночная прохлада лилась в открытое окно; Маргарита вздрогнула и  подошла к камину. Она сосредоточенно глядела на горящие угли, всем  телом  впивала их тепло, но  отступила  под  непереносимой  лаской  огня.  Языки  пламени бросали на ее смуглую кожу дрожащие отсветы.

   — Их  сейчас  сожгут,  они  сгорят,  —  произнесла  она  хриплым,  чуть задыхающимся голосом, — а мы тем временем…

   Ее взгляд старался проникнуть в  самое  пекло  огня,  словно  Маргарита желала опьянить себя картиной ада.

  …

Лицо  Великого  магистра,  пожираемого  пламенем,  было   повернуто   к королевской галерее. И громовой голос, сея страх, вещал:

   — Папа Климент… рыцарь Гийом де Ногарэ, король Филипп… не пройдет и года, как я призову вас на суд Божий и воздается  вам  справедливая  кара! Проклятие! Проклятие на ваш род до тринадцатого колена!..

В любовные игры молодых людей вмешалась, опять таки «геополитика», в лице прекрасной блондинки, дочери Филиппа Красивого, Изабеллы (около 1295 —  1358) , королевы Английской, 22 года, супруги короля Эдуарда II.

 Она прислала в подарок невесткам драгоценные кошели, которые те неосмотрительно преподнесли в дар своим возлюбленным. Затем прибыв с оказией во Францию изобличила прелюбодеек. Закончилось все печально. Братьев казнили на глазах у их любимых, которых после заточили в Шато-Гайаре.

А немного погодя стало сбываться проклятие Великого магистра ордена тамплиеров  Жака де Моле. Началась череда смертей и несчастий в королевском доме.

На охоте в возрасте сорока шести лет умирает пышущий здоровьем  Филипп IV. Людовик X Сварливый становится королём Франции, у него от брака с изменницей Маргаритой есть дочь Жанна, но отца гложут сомнения по поводу её законнорожденности. Как на грех, он сам и конюший — блондины, девочка тоже. Поэтому понятно его желание жениться вторично и произвести на свет мальчика, только вот развода ему не дают (видите ли, прелюбодеяние в глазах церкви не повод для расторжения брака). И невеста уже ему найдена, Клеменция Венгерская, в силу этого, участь Маргариты решена, её лишают жизни.

Брак заключен, он оказался даже счастливым, благочестивая и богобоязненная жена и, наконец-то, ждет ребенка. Но интриги, король затронул материальные интересы ещё одной дамы в нашем повествовании, Маго, графини Артуа, вдовы пфальцграфа Бургундского, матери заточенной Бланки. Та, не долго думая, травит Людовика, который еще ко всему прочему стоит между её зятем и троном. Речь идет о втором сыне Филиппа Красивого, тоже Филиппе, но Длинном, замужем за которым старшая дочь Маго, Жанна Бургундская.

На этом суровая дама не останавливается. Появившийся на свет после смерти отца мальчик тоже отравлен ею во время крестин. Но цель пока не достигнута. Осталась Жанна ( 1312 — 1349), девочка весьма сомнительного происхождения. Отравить ее сложно, она вне досягаемости.

Родной брат умершего короля Филипп Пуатье и дядя, Карл Валуа, ведут борьбу за права Регентства. На ассамблее при поддержке последнего живого потомка Людовика Святого, Роберта Клермонтского, Филипп Пуатье в обход Карла Валуа становится регентом. Там же утверждается древний салический закон.

Под словами салический закон (со строчной буквы) понимают норму престолонаследия, согласно которой престол наследуется членами династии по нисходящей непрерывной мужской линии (сыновья государей, внуки (сыновья сыновей), правнуки (сыновья этих внуков) и т. п.

Таким образом, в случае смерти монарха, имевшего сыновей и братьев, престол переходит к старшему из его (монарха) сыновей или к старшему из его (старшего сына) потомков, но не к следующему по старшинству брату, что было обычным у германских и славянских племён во времена военной демократии (см. Лествичное право).

С другой стороны, по салическому закону, в случае, если король умер, не оставив сыновей или внуков по мужской линии, но оставив дочь, на престол не может претендовать ни эта дочь, ни внук (сын этой дочери), а только брат покойного короля или его племянники (сыновья этих братьев); если братьев и их потомков нет, а есть только сёстры — тогда дяди и их потомки и т. п.

Женщин отстранили от королевской власти. (Жанну выдали замуж в Наварру, брак был счастливым. А ее потомок Генрих IV Великий (13 декабря 1553 — убит 14 мая 1610) — лидер гугенотов в конце Религиозных войн во Франции, король Наварры с 1572 года (как Генрих III), король Франции с 1589 года (фактически — с 1594), основал династию Бурбонов. Помните «Королева Марго» А.Дюма, «Хроника царствования Карла IX» П.Мериме, Варфоломеевская ночь, «Париж стоит мессы»?)

Но и оставшиеся два сына Филиппа Красивого процарствовали недолго.

На протяжении четырнадцати лет четыре короля сходят в могилу (Филипп IV и три его сына);  было  от чего встать в тупик. Франция не привыкла так часто устремляться  в  Реймс. Словно молнией сразило ствол капетингского древа. И мало кого утешило  то, что  корона  перешла  к  ветви  Валуа,  ветви,  но  существу,   суетливой. Легкомысленные хвастуны, непомерные тщеславны, все в  показном,  и  ничего внутри, отпрыски ветви Валуа, всходившие на престол, были уверены, что  им стоит улыбнуться, чтобы осчастливить все королевство.

   Их  предшественники  отождествляли  себя  с   Францией.   А   вот   эти отождествляли Францию с тем представлением, каковое составили сами себе  о собственной  персоне.  После  проклятия,  принесшего  непрерывную   череду смертей, — проклятие посредственности.

   Первый Валуа  —  Филипп  VI,  прозванный  «королем-подкидышем»,  короче говоря, просто выскочка, — за десять лет так и  не  сумел  утвердить  свою власть, потому  что  к  концу  этого  десятилетия  его  кузен  Эдуард  III Английский завел династические распри: он предъявил свои права на  престол Франции, и это позволило ему поддерживать и во Фландрии, и в Бретани, и  в Сэнтонже, и в Аквитании все те  города  и  всех  тех  сеньоров,  что  были недовольны  новым  государем.  Будь   на   французском   престоле   монарх порешительнее, англичанин наверняка так и не осмелился бы на этот шаг.

 А появившийся в нашем рассказе Эдуард III, это сын Изабеллы Французской, которая столь опрометчиво «заложила» своих невесток. Благонравие её с возрастом испарилось. И она осуществила государственный переворот со своим возлюбленным Роджером Мортимером, сыну было тогда 15. Счастье было не слишком долгим, повзрослевший сын казнил любовника и отдалил мать, а затем занялся геополитикой:

В 1337 году король Франции Филипп VI потребовал от Эдуарда III, короля Англии и герцога Аквитанского, возвращения феодального владения герцогства Аквитанского (Гиеньского). Эдуард в ответ потребовал для себя корону Франции по праву своего происхождения — по материнской линии он был внуком короля Франции Филипп IV Красивого. Этот конфликт породил начало Столетней войны, во время которой Плантагенеты и Валуа добивались своего господства над Аквитанией.

 Судя по названию конфликта, буянили они долго, а именно, примерно с 1337 по 1453.

Один из эпизодов этой войны отразил в своей пьесе «ГенрихV»  Уильям наш Шекспир. Это о походе, естественно, Генриха V  во Францию, победу англичан при Азенкуре и обручении его с французской принцессой Екатериной. Были идеи, что их потомок будет главой единого государства, Англии и Франции.

А этот брак и дальнейшие планы — результат непродуманного политического решения ещё одной дамы, Изабеллы Баварской (около 1370 года — 24 сентября 1435 года) — королевы Франции, жены Карла VI Безумного, с 1403 года периодически управлявшей государством.

Разруливать этот бардак пришлось, конечно же, женщине, точнее деве, Орлеанской (совр. фр. Jeanne d‘Arc; 6 января 1412 — 30 мая 1431), как вы помните.

Про всю эту историю очень подробный роман написал Марк Твен.

ОСОБЕННОСТЬ ИСТОРИИ ЖАННЫ Д’АРК

Подробности жизни Жанны д’Арк составляют биографию исключительную в сравнении с другими мировыми биографиями в одном отношении: это единственная история человеческой жизни, дошедшая до нас из-под присяги, единственная, дошедшая до нас со свидетельской скамьи. Официальные отчеты о Великом процессе 1431 года и о Процессе реабилитации, который состоялся четверть века спустя, хранятся до настоящего времени в Национальном архиве Франции, и они с замечательной полнотой подтверждают факты из ее жизни. Ни одна история жизни, протекавшей в столь отдаленную эпоху, не изложена с такой достоверностью и убедительностью, как история Жанны д’Арк.

Сьер Луи де Конт в своих «Личных воспоминаниях» верен фактам официальной биографии Жанны д’Арк, и, по крайней мере, в этом его воспоминания безупречны и заслуживают доверия; но множество деталей, сообщаемых им, остаются на его совести.

ПЕРЕВОДЧИК

Жанна д’Арк была, пожалуй, единственной бескорыстной личностью, когда-либо засвидетельствованной историей. Ни малейших следов или намеков своекорыстия нельзя найти в ее словах и поступках. Когда она спасла бездомного короля от нищенского прозябания и возложила корону на его голову, ей предлагали награды и почести, но она все отвергла и не пожелала взять ничего. Для себя она просила у короля только одного: разрешения вернуться домой, в родную деревню, чтобы по-прежнему пасти овец, ежедневно чувствовать объятия рук матери и помогать ей в домашнем хозяйстве. Дальше и не устремлялись личные помыслы и желания этого блестящего вождя победоносных войск, соратника принцев, кумира восхищенного и благодарного народа.

Подвиг Жанны д’Арк можно смело назвать беспрецедентным в истории, тем более, если принять во внимание, в каких условиях он был совершен, какие препятствия встречались на ее пути и какие средства имелись в ее распоряжении.

Автор

Обратите внимание на одну важную особенность. Среди мужчин и женщин, чьи имена значатся в анналах истории, Жанна д’Арк – единственный человек, который в свои семнадцать лет занимал пост главнокомандующего вооруженными силами страны.

О Жанне создано немало фильмов, будет любопытно посмотрите.

Ну, а англичане из всей этой истории сделали свои выводы. Когда пришло время взойти на престол Елизавете I (7 сентября 1533 — 24 марта 1603), они, не смотря на специфические  отношения родителей (папа ради мамы сначала реформацию церкви провел, а потом голову снес, сына ему, видите ли, подавай), пошипели, конечно про незаконнорожденность, но ума хватило не заострять на этом внимание. Поэтому получили выдающуюся правительницу, которая «вышла замуж за Англию» и создала империю.

Кстати, опять рыжая …