Думаю, все уже глянули хоть одним глазком на ролики, представленные в предыдущей части материалов к вебинару Чингиз Айтматов «Первый учитель». Полагаю, совершенно никого не потянуло пересматривать фильм Висконти с фестивально-выездным направлением… Все с удовольствием пересмотрели в очередной раз «Я шагаю по Москве».
Сомневаюсь, что кому-то по жизни понадобился фильм по «Заставе Ильича»… про стукачей и «романтику революции»… про забытых поэтов, про тогдашнюю «золотую молодежь»… давно свалившую «фестивально-выездными»… Зато уверена, что все радостно поулыбались милой девушке в прологе «бесконфликтной истории со слабой драматургией», крикнувшей смело и отчаянно: «Все хорошо! И так бывает!», вновь и вновь пожалев, что вот к ней, счастливой и смеющейся не прислушались вовремя… Все дальнейшее делалось только для того, чтобы убить этот безудержный счастливый смех.
И почему ей так хочется улыбнуться в ответ? И наверно, это последний раз, когда хотелось улыбнуться актрисе на экране, на минуту поверив, что и у тебя все сбудется и без стукачей… «Вот женишься и тебя будут встречать!»
А ведь там еще есть разговор между двумя мальчишками (один из которых как раз женится), ну, как раз в тему… «Мефедронового бреда», покольку у обоих героев отцы были на фронте! И помните, как герой Никиты Михалкова порвал жениху рубашку на словах о том, как его мать ждала отца пять лет.
И тогда никто и не посмел бы сказать… все эти гадости, которые мы выслушали от позорных хабалок… Но и кое-кто, кроме нас, хищно высматривал эту счастливую улыбку «мужа встречаю!» До последних горьких строчек Геннадия Шпаликова (см. Искусство кино: Геннадий Шпаликов) остается десять лет. Он не долго пережил отнятый у его героинь счастливый смех, о котором… совсем недаром Джеймс Крюс написал в один 1962 год с каким-то мутным и муторным созданием/созиданием повести «Первый учитель» Чингиза Айтматова.
Не прикидываясь, а прикидывая,
Не прикидывая ничего,
Покидаю вас и покидываю,
Дорогие мои, всего!
Всё прощание — в одиночку,
Напоследок — не верещать.
Завещаю вам только дочку —
Больше нечего завещать.
В 1974 году Геннадий Шпаликов покончил с собой — повесился в Доме творчества писателей в Переделкине. Рядом нашли предсмертную записку: «Вовсе это не малодушие, — не могу я с вами больше жить. Не грустите. Устал я от вас. Даша, помни. Шпаликов». Источник
1967 — специальная премия жюри на Международном кинофестивале молодых кинематографистов в Йере (Франция)[1].
То есть… все равно промашечка вышла! Как вы понимаете, все было сделано для того, чтобы на Венецианском международном кинофестивале (Италия) гран-при взял фильм, а отметили не фильм, а актрису Наталью Аринбасарову… которую тоже «делали» по рецептам Мосфильма, поскольку в этот момент уже гремели девушки-балерины, среди которых самой яркой звездой сияла Людмила Савельева.
Первая большая роль — Наташа Ростова в фильме Сергея Бондарчука «Война и мир» (1965) — принесла актрисе всемирную славу. Во Франции девочек стали называть в честь героини романа Льва Толстого, а Япония объявила 1972 год «Годом Людмилы Савельевой»[2].
Странно, но и в случае Людмилы Савельевой была попытка «украсть улыбку»… наверно, просто потому, что как-то отвыкли от того, что улыбки наших девушек самые счастливые и прекрасные, «несмотря на» (с.) И очень большие усилия затрачивались именно на то, чтобы отучить наших девушек улыбаться.
Это я к тому, что Людмилу Савельеву, безусловно, выбирали вовсе не целенаправленно «из балетных», а из-за того, что до определенной степени она походила улыбкой на счастливую улыбку Одри Хепбёрн из «Римских каникул».
Одри Хепбёрн в 1956 году
…Наталья Аринбасарова (которая уже была замужем за режиссером тщательно запланированного фестивально-выездного фильма, в Венецию ее собирала мать Михалкова Кончаловского, дав ей свои драгоценности) неоднократно замечала тень, которая легла на лицо мужа, поскольку все «пальмы первенства» достались ей… а за фильм и сценарий не дали ничего.
И она вот так же тонко и расчетливо подбиралась по балетному прошлому.
Родилась 24 сентября 1946 года в Москве, где познакомились её родители. Отец — казах Утевле Туремуратович, мать — полька Мария Константиновна Конецпольская. Кроме неё, в семье было четверо детей — Юрий, Арсен, Татьяна и Михаил. Отец в то время учился в Военной академии им. Фрунзе. В детстве, во время службы отца в Туркменистане, увидела фильм «Лебединое озеро» и решила стать балериной.
В 1956 году семья вернулась в Казахстан. В Алма-Ате Аринбасарова поступила в хореографическую школу, оттуда была направлена в Академическое хореографическое училище при Большом театре, которое окончила в 1964 году[4].
Брак распался в 1969 году — Кончаловский хотел уехать за границу и женился на иностранке Вивиан Годе.
Как видите, целью всех этих кинематографических поисков (чтобы не сказать «происков») — было продвижение на выездные рубежи фестивальным способом.
Вивиан Годе и Андрей Кончаловский
При этом… какое-то навязчивое стремление оказаться у всех юных актрис в роли «первого учителя», придавая всему какой-то скабрезный ( если не сказать похабный) смысл… В том числе, и по отношению к фестивальной «социалочке».
Мама Кореневой ничуть не преувеличивала. За плечами Андрея уже был развод с балериной Ириной Кандат и актрисой Натальей Аринбасаровой, которая родила ему сына Егора. Плюс, громкие романы с Марианной Вертинской (после разрыва та чуть не наложила на себя руки) и Жанной Болотовой (режиссер на бутылку виски поспорил с приятелем, что завоюет ее сердце). А еще отношения с польской звездой кино Беатой Тышкевич, с которой у них было «все очень серьезно». Наконец, французская актриса Маша Мериль, успевшая сделать от Кончаловского аборт…
Особо хочется отметить восторги в отношении режиссера «Первого учителя» от киноведов такого рода.
Киноведами особо отмечается нонконформизм и творческая смелость молодого режиссёра, который, не объявляя себя прямо диссидентом, тем не менее нашёл в себе силы пойти против тоталитарной системы[14].
Тем не менее, несложно прочесть между строк… и влияние мамы, несостоявшейся музы поэта Васильева… Кто ж знает может и такое «шествие по женским телам» сопровождалось «творческими методами» расстрелянного поэта. Ведь далее воплощаются именно его подходы… не только в «азиатской изюминке», но и в том же нонконформизме! Да и чего ж было «искать в себе силы»в каком-то пешем походе «против тоталитарной системы», если очень заметно, как чисто по-семейному они этой системой пользовались всю дорогу!
Родился 20 августа 1937 года в Москве, в семье писателя Сергея Владимировича Михалкова и поэтессы-переводчицы Натальи Петровны Кончаловской. Названный при рождении Андреем, в самом начале творческой деятельности молодой режиссёр стал именовать себя Андрон, как его в детстве называл дедушка[4], а также принял двойную фамилию — Михалков-Кончаловский[5]. В настоящее время предпочитает называть себя Андрей[6].
В 1997 году в наградном указе Президента Российской Федерации фамилия указана как Михалков (Кончаловский)[7]. С середины 1990-х годов постепенно, а после смерти отца, С. В. Михалкова, в 2009 году окончательно утвердилось именование Андрей Сергеевич Кончаловский, о чём сообщает официальный сайт режиссёра[8]. Детство прошло в семейном «поместье» Михалковых на Николиной Горе, в ближнем Подмосковье.
Недалеко от нынешнего тоталиризма отошел их сын. Он вообще в историю ударился в поисках истоков тоталиризма, чтобы сделать нынешний тоталитаризм — комфортнее и приятнее для узкого круга.
Родился 15 января 1966 года в Москве, в русско-казахской семье кинорежиссёра Андрея Михалкова-Кончаловского и актрисы Натальи Аринбасаровой. По поводу своего происхождения в 2011 году он сказал: «Хочу сделать картину о царице Томирис. Вынашиваю этот исторический проект. Я интересуюсь историей Казахстана. Часть моих корней здесь, на этой земле… Здесь я считаю себя казахом, в России — русским»[2].
Родители развелись, когда ему было три года, отец женился на Вивиан Годе (фр.Viviane Godet) и уехал во Францию.
С 1997 года — художественный руководитель рекламного агентства полного цикла «Prospect Advertising».
С участниками открытого российского кинофестиваля «Кинотавр». Сочи, 2009 год.
В 1999 году продюсер Игорь Толстунов предложил ему снять фильм «Затворник», с которого начался путь Кончаловского в большом кинематографе. Сам он высказывался: «Будучи сыном и племянником двух лучших кинорежиссёров страны и не имея профессионального образования, я решил войти в их пространство. Да, был большой опыт в съёмках рекламы, клипов, но игровое кино — совершенно другая область. И я беспокоился, как бы не опозорить дядю — Никиту Сергеевича Михалкова и папу — Андрея Сергеевича Кончаловского»[3]. Уже в 2002 на экраны вышел «Антикиллер» Кончаловского, главную роль в котором исполнил Гоша Куценко. С тех пор режиссер снял несколько кинокартин, в их числе: драма «Побег» и триллер «На Луне».
Сразу (ну, может и не сразу) стал выездным и Чингиз Айтматов. Увидел призвание «в поучении добру». До него все злые были и недобрые… а вот он научил! Тоже, заметим, воображал себя «первым учителем» целой «нации», освобожденной и от советской правды и от тогдашнего тоталиризма… сделав карьеру на хорошем таком пресмыкательстве и житейской «гибкости». Именно фестивально-выездным способом! Ни к литературе, ни киноискусству это веь отношения особого не имеет. Одно «поучение добру» и борьба с тоталитаризмом.
(И вот заметим, что, обращаясь в прошлом году к записи 2018 г., заодно подхватываем при копирайте и приметы нашего времени! Про то, как какие-то «манкурты» издевались над ветеранами, вымогая у них деньги. То ли так славно Кончаловский с Айтматовым научили добру, то ли просто решили побороться с тоталиризмом.)
12 декабря исполняется 90 лет со дня рождения выдающегося писателя
Айтматов был искренним писателем. Как говорил его герой: «Я видел свое призвание в поучении добру»
Фото: GLOBAL LOOK PRESS.
Биография Айтматова для признанного государственного писателя подходила идеально. Не портил ее даже тот факт, что отца, Торекула Айтматова, довольно видного партийного деятеля, расстреляли в 1938-м за антисоветчину. Ведь сын за отца не отвечает. И Чингиз Айтматов, едва начав публиковаться, влился в ряды обласканных властью литераторов.
Была в Союзе такая установка — в каждой советской республике должен иметься хотя бы один выдающийся писатель. Свой Гамзатов тире Пушкин. Певец национальной культуры, при этом органично вливающийся в культуру советского государства. И не важно, что Гамзатова на русский гениально переводил Рождественский и другие поэты.
Айтматов свои книги переводил сам. Сначала с киргизского на русский, потом наоборот. Так что немногочисленные интеллектуалы ещё продолжают спорить, как же его определять — киргизским или русским автором. Да как угодно, он довольно быстро вышел за рамки и, безусловно, был советским во всех смыслах.
И собирал все возможные премии и награды — от нескольких Государственных СССР до польского ордена Улыбки. Герой социалистического труда, он выдвигался на Нобелевскую премию, причём Турцией — как тюркоязычный автор (спасибо киргизскому!).
При этом книги его разлетелись в переводах на все самые значимые языки мира. По ним снимали фильмы (» Первого учителя» Кончаловского с супругой Аринбасаровой, купающейся голой, все помнят), ставили пьесы. «Восхождение на Фудзияму» шла в начале 70-х в «Современнике», режиссёр Галина Волчек. И состав был звёздный — Табаков, Кваша, Мягков… И никаких «тайных видов». Все просто, цельно, прямолинейно.
Казалось, уже в середине пути Айтматов взобрался на вершину и в буддийском спокойствии мог взирать сверху вниз.
…Ничего этого я не знала, когда в 1987 году вышел очередной номер роман-газеты (мы выписывали ее, как и многие семьи). Печаталась она на плохой бумаге, и эта брошюра с грязно-коричневой обложкой, на которой художник, изобразил горы, кривое дерево и люльку, очень быстро замахрилась, стала шершавой и местами непригодной для чтения. Это была «Плаха» Айтматова.
Перестройка в разгаре, и Айтматов тут же уловил дух времени — можно говорить о том, о чем вчера было нельзя. Но сейчас мне кажется, мы тогда и слова-то такого как «конъюнктура» не знали. Непуганые старшеклассники, а также их родители, читали жадно, поражённые откровенностью, откровением и открытием.
Уже потом ко мне пришли другие (пусть и написанные раньше) книги — огромный «женский мир» Айтматова — реальный и мифический матриархат. Матери и невесты, оставшиеся без мужчин во время войны, и женское начало, родившее все сущее. От Джамили и Толгонай до матери-оленихи, птицы Доненбай, Великой Рыбы, и голубоглазой волчицы. Книги более продуманные, лучше сделанные.
12 декабря исполняется 90 лет со дня рождения выдающегося писателя
Фото: GLOBAL LOOK PRESS.
И все же «Плаха» — самый значительный роман Айтматова. Несмотря на все его несовершенство, а, может, и благодаря ему. Несмотря на грандиозную (чуть не написала — чудовищную!) компилятивность, парафраз библейской части «Мастера и Маргариты», главного героя с чересчур говорящим именем Авдий Каллистратов, так мало похожего на живого человека. А он и не должен быть похож, ведь это новый Христос, так же умирающий распятым (и таких однозначных параллелей в романе полно). При этом от семинариста-расстриги Авдия за версту несёт комсомольским активистом, он и работает в соответствующей газете («В некоторых статьях своих я уже говорил, хотя и в самых общих чертах, о пагубности алкоголизма среди молодежи, примерно то же писал и о наркомании, ссылаясь на печальный опыт Запада»), а собирать анашу отправляется по редакционному заданию, чтобы разоблачить каналы поставки и всех победить. Испытано на себе — любимая рубрика «Комсомолки». Видения же Иршалаима 33-го года от рождества Христова представляются ему не иначе, как в наркотическом угаре, после ходок по конопляному полю за «пластилином».
Но таких параллелей Айтматов не допускает. Айтматов серьёзный писатель. Это ему мы навсегда обязаны понятием «манкурт». Так называют человека, потерявшего память («помни имя своё»), свой род, Родину, превратившегося в тупого раба.
И путь его, скорее, не трудное, а порой бессмысленное карабкание по горе, а поездка на поезде. Они мчатся по киргизским степям (хотя и гор там предостаточно), мимо Буранного полустанка, везут Авдия на погибель и воскресение. Их путь дольше века, он бесконечен.
В последние годы Айтматов служил послом в Люксембурге. Государственный писатель стал государственным деятелем. А умер в Германии — бесконечно далеко от родных гор и степей.
Айтматов был искренним писателем. Как говорил его герой Каллистратов «Я видел свое призвание в поучении добру. Может, несколько самонадеянно было с моей стороны полагать, что в этом мое предназначение, но, во всяком случае, мне этого искренне хотелось…»
Тут бы и закончить, поскольку и так уже материала выдано на пару диссертаций в русле «правда не может быть советской» и прочей «борьбы с тоталиризмом»… Но говорю же, есть и «трансформация образов»… да и… на самом деле мы имеем дело с достаточно циничной ложью, конечно. Которая при нашем Классике… всегда оборачивается каким-то фарсом.
Кстати, внезапно всплывшее обращение «Учительница первая моя» на юбилей Ирины Анатольевны от координатора Сетевого Содружества «Технарь» Александра Морозова я фарсом не считаю! Считаю искренним порывои и талантливым произведением.
А в чем же тогда фарс… раз вдобавок первым учителем оказалась наша Юбилярша? Кто бы сомневался, как говорится.
Понимаете… поистине фарс — это то, как перерабатывается и воспринимается вся эта фестивально выездная чушь в Голливуде, куда все рвутся. Так, отметим, что Кончаловский и довольно стремную историю Айтматова переделал в голливудском духе!
Да и… влияние maman там ведь не только в приставке девичьей фамилии матери к фамилии отца. Там само понимание «первого учителя» — не восточное! На Востоке ищут Учителя так, как многие нашли его в Ирине Анатольевне! Так и… сложно объять необъятное из того, что наша Учитель сделала, особенно в наших совместных исследованиях на вебинарах…
А тут… побоишься даже спросить, чему такие «учителя» смогли научить грядущую Розочку Отымбаеву, если в защиту девочки из лагеря «Дон» выступила наш Учитель, а не эти! В данном случае это вообще фарс! И как защитил в качестве режиссера честь своих юных учениц-актрисс Михалков-Кончаловский… тоже видно издалека, вдаваться не особо тянет.
Но вот вышел тут свежачок… комедийный экш, который весь по сути является несложной многоходовочкой этого литературно-кинематографического «первого учительства». Там же рецепт основной — хорошая этническая девочка. И море кровищи, чтобы типа ее спасти!
«Рейс навылет»(англ. Fight or Flight) — комедийный боевик режиссёра Джеймса Мэдигана с Джошом Хартнеттом в главной роли. Премьера состоялась 28 февраля 2025 года на британском киносервисе Sky Cinema. Выход в американский прокат запланирован на 9 мая 2025 года.
Ссылку могут и снести, раз премьера только предстоит. Как всегда, «Бессмертный полк» постарался. Тоже любят девочек в киношке защищать. Мордобития там, пожалуй, многовато. Зато в самолете. И девочка очень хорошенькая. Хакер, конечно.
Присутствует приборчик-дешифратор (помните еще эту историю с арестом хакеров-дешифраторов перед событиями в Казахстане?). Присутствуют данные (реальные) о масштабах детского рабства и торговли людьми… а так же некоторые представления о ресурсных сделках.
Поэтому закончим чисто голливудским восприятие темы. Избитый-израненый первый учитель общается с хорошенькой ученицей-хакером, освобожденной женщиной Востока.
Фото: GLOBAL LOOK PRESS.
Фото: GLOBAL LOOK PRESS.
