Люди старшего поколения, возможно, помнят, как в 1952 году на советские экраны вышел английский музыкальный фильм со странным, длинным названием — «Познакомьтесь с императорским двором микадо». Это был один из так называемых «трофейных» фильмов — то есть фильмов, взятых Советской армией в качестве трофеев во время Великой отечественной войны в оккупированной Германии. Такие фильмы демонстрировались тогда без каких бы то ни было вступительных титров (кроме, естественно, заглавия): зрители никоим образом не могли узнать, кто режиссер того или иного фильма, кто в нем играет, кто написал к нему музыку и так далее. Фильм «Познакомьтесь с императорским двором микадо» был явной киноопереттой, где действие происходило в опереточной — в прямом и переносном смысле — Японии. И нам тогда было невдомек, что это действительно классическая английская оперетта «Микадо» — одна из четырнадцати оперетт, которые во второй половине XIX века создали драматург сэр Уильям Швенк Гилберт (1836-1911) и композитор сэр Артур Сеймур Салливен (1842-1900).
<…>Наибольшего сарказма Гилберт и Салливен достигают, пожалуй, в оперетте «Иоланта» (1882) (она, кстати сказать, не имеет ничего общего с оперой Чайковского) — сатире на британский парламент и политическую жизнь, — а также, конечно, в своей, возможно, самой знаменитой оперетте «Микадо» (1885), где высмеиваются не только политические интриги, но и королевский двор. Нам сейчас многие намеки этой оперетты неясны, но современники хорошо узнавали, кого и что авторы имеют в виду. Английский сатирик Гилберт Кит Честертон был от этой оперетты в таком восторге, что сравнил «Микадо» ни мало, ни много, как с «Путешествиями Гулливера»:
«В этой оперетте Гилберт обнажил язвы современной Англии так, что они буквально кровоточат, как сделал Свифт в „Путешествиях Гулливера». Едва ли в „Микадо» есть хоть одна шутка, которая относится к Японии, но все шутки не в бровь; а в глаз бьют по Англии… Самое замечательное — это образ Пу-Ба, совмещающего множество разных и совсем не сочетающихся друг с другом должностей. Это — вовсе не особенность Востока, где, наоборот, люди четко разграничены по профессиям и кастам. Но в отношении Англии образ Пу-Ба — это нечто большее, чем сатира; это — правда. Именно в Англии, а не в Японии чиновник может занимать двадцать разных постов, находящихся в полном противоречии друг с другом».
Цит. по: Ian Bradley (ed.). The Annotated Gilbert and Sullivan. L.,1988, pp.258, 268.
Содружество Гилберта и Салливена производило странное впечатление: очень уж разные они были люди. Гилберт был огромного роста человек с бешеным темпераментом: он всем резал в глаза правду-матку, ссорился со всеми, начиная от своих родителей и до своего почтальона, и не вылезал из судебных тяжб со своими издателями, литературными агентами и т. д. А, напротив, Салливен — невысокий, хрупкий, всегда изящно одетый и изысканно вежливый — был душой любого общества, кумиром женщин и всеобщим любимцем. Все годы, что продолжалось их сотрудничество, Гилберт и Салливен постоянно ссорились друг с другом (обычно по вине Гилберта). Самая крупная ссора — из-за постановочных расходов на оперетту «Гондольеры» (1889) — продолжалась почти три года, но Д’Ойли-Карт сумел их снова свести и помирить, и после этого Гилберт и Салливен сочинили вместе еще две свои последние оперетты: «Утопия — с ограниченной ответственностью» (1893) и «Великий герцог» (1896).
Из предисловия Георгия Бена к книге «Пензансские пираты. Микадо. Гондольеры (пер. Георгий Евсеевич Бен)»
МИКАДО
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Японский микадо.
Нанки-Пу — его сын, переодетый бродячим певцом.
Ко-Ко — лорд-палач города Титипу.
Пу-Ба — лорд-все-остальные.
Киш-Миш — благородный лорд.
Юм-Юм — воспитанница Ко-Ко.
Петти-Син и Пип-Бо — подруги Юм-Юм.
Катиша — престарелая придворная, влюбленная в Нанки-Пу.
Подруги Юм-Юм , дворяне, стража, население Титипу.
АКТ ПЕРВЫЙ
Сад при доме Ко-Ко в городе Титипу.
НАНКИ-ПУ:
ХОР:
НАНКИ-ПУ:
ХОР:
НАНКИ-ПУ:
(Входит Киш-Миш.)
КИШ-МИШ: Скажи, зачем тебе Юм-Юм?
НАНКИ-ПУ: А вот зачем. Год назад я играл с городским оркестром города Титипу. В это время я встретил Юм-Юм. Мы с первого взгляда влюбились друг в друга, но она была обручена со своим опекуном Ко-Ко, простым портным, и я подумал, что я не смогу к ней посвататься. Обуреваемый отчаянием, я оставил город. Но представьте себе мою радость, когда я месяц назад узнал, что Ко-Ко приговорен к смерти за то, что флиртовал с чужой женой, а флирт с чужой женой — это, как известно, уголовное преступление. И я поспешил сюда, чтобы предложить Юм-Юм свою руку и сердце.
КИШ-МИШ: Юм-Юм скоро приедет сюда из школы, где она училась. А Ко-Ко, приговоренный к смерти, был, по приказанию микадо, помилован и возведен в сан лорда-палача города Титипу. И о мудром микадо, родном человеке, прекрасные песни слагает народ:
ХОР:
КИШ-МИШ:
ХОР:
КИШ-МИШ:
ХОР:
(Входит Пу-Ба.)
НАНКИ-ПУ: Как! Ко-Ко, простой портной, стал лордом-палачом города Титипу? Невероятно!
ПУ-БА: Не только лордом-палачом, но и верховным судьей. Наш мудрый микадо, не видя принципиальной разницы между почтенным судьей, который приговаривает преступника к смерти, и умелым ремесленником, который физически приводит приговор в исполнение, приказал совместить эти две должности: и теперь каждый судья, приговоривший преступника, будет собственноручно отрубать ему голову.
НАНКИ-ПУ: Какое логичное решение! Но кто ты, почтенный незнакомец? Ты явно знатного происхождения. Как благородно с твоей стороны снизойти до беседы с простым бродячим певцом!
ПУ-БА: Не благодари! Но — да, я из очень знатной семьи, мой род древнее самого Адама. Я веду свое происхождение от изначальной зачаточной протоплазмы. Меня зовут Пу-Ба. Соответственно, моя семейная гордость совершенно невообразима, и на всех других людей я гляжу с презрением. Но я всячески пытаюсь превозмочь эту свою слабость и стараюсь постоянно подавлять свою гордость. Когда Ко-Ко был назначен лордом-судьей и все ответственные работники города Титипу коллективно подали в отставку, не желая служить под начальством простого портного, я взялся исполнять все их обязанности. И теперь я одновременно — лорд-казначей, лорд-канцлер, генеральный прокурор, главный бухгалтер, генеральный инспектор, архиепископ, председатель парламента, лидер оппозиции, начальник полиции и лорд-мэр города Титипу, а также личный секретарь и семейный адвокат лорда-палача Ко-Ко.
НАНКИ-ПУ: И, само собой, ты получаешь одновременно все зарплаты, полагающиеся за эти должности?
ПУ-БА: Зарплаты? О! Работать не ради идеи, а за зарплату — как это унизительно! Но я все вынесу — ради отечества!
НАНКИ-ПУ: Это делает тебе честь.
ПУ-БА: Но я этим не удовлетворяюсь. Я обедаю у людей низкого звания. За умеренную плату я хожу на вечеринки в дома простых граждан. Я также — тоже за умеренную плату — раскрываю желающим государственные тайны. Например, информация относительно юной Юм-Юм тоже может числиться под грифом государственной секретности. (Нанки-Пу, поняв намек, дает ему деньги.) О! Еще одно унижение — впрочем, довольно легкое. Итак, вот как обстоит дело:
ХОР:
ПУ-БА:
ХОР:
НАНКИ-ПУ (речитатив):
ПУ-БА:
(Входит хор приближенных Ко-Ко.)ХОР:
ХОР:
КО-КО: Господа, я глубоко тронут этим приемом. Я могу лишь ответить, что если меня призовут выполнять мои профессиональные обязанности, найдется достаточно людей, от которых обществу необходимо избавиться.
ПЕСНЯ
ХОР:
КО-КО:
ХОР:
(Хор уходит; входит Пу—Ба.)
КО-КО: Пу-Ба, мне кажется, что когда Юм-Юм вернется сюда из школы, празднество по случаю моего предстоящего бракосочетания продлится добрую неделю. Я хотел бы с тобой посоветоваться, сколько денег я должен на это истратить.
ПУ-БА: Конечно. В какой из моих обязанностей ты хотел бы со мной проконсультироваться? В качестве лорда-казначея, лорда-канцлера, генерального прокурора или личного секретаря?
КО-КО: Допустим, сначала в качестве личного секретаря.
ПУ-БА: В качестве личного секретаря я должен тебе сказать: возьми деньги из городской казны, не скупись, обставь все с размахом.
КО-КО: Конечно, пусть все оплатят налогоплательщики, казна выдержит. Таков, значит, твой совет?
ПУ-БА: В качестве личного секретаря. Конечно, ты должен понять, что в качестве лорда-казначея я должен следить, чтобы казна тратилась экономно.
КО-КО: Но ты только что сказал: «Не скупись, обставь все с размахом».
ПУ-БА: В качестве личного секретаря.
КО-КО: А теперь ты говоришь, что нужно соблюдать экономию.
ПУ-БА: В качестве лорда-казначея.
КО-КО: Отойдем в сторону, чтобы лорд-казначей нас не слышал. (Отводит его на другой конец сцены.) А теперь, как мой адвокат, что ты мне посоветуешь?
ПУ-БА: В качестве твоего адвоката я скажу: «Рискни — иди ва-банк!»
КО-КО: Спасибо. (Жмет ему руку.) Я рискну.
ПУ-БА: Но, как верховный судья, я должен следить, чтобы не был нарушен закон.
КО-КО: Понимаю. Отойдем, чтобы верховный судья нас не слышал. (Отводит его в сторону.) А теперь говори как председатель парламента.
ПУ-БА: Как председатель парламента вопрос об утверждении расходов я должен поставить на голосование; но в качестве лидера оппозиции я буду решительно голосовать против. Однако как главный бухгалтер я мог бы слегка подделать счета и как генеральный инспектор я могу не заметить подлога. Но затем, в качестве архиепископа, мой долг — разоблачить эту бесчестную сделку, и я буду вынужден арестовать себя в моем качестве начальника полиции.
КО-КО: Ох, как все это сложно!
ПУ-БА: Я не хочу сказать, что все эти достойные люди коррумпированы, но я обязан упомянуть, что, по их мнению, всю эту сложность можно уладить весьма значительным унижением.
КО-КО: Я обдумаю твое упоминание. Однако сюда идет моя воспитанница со своими подругами, и, по-моему, будет вполне в духе японских традиций, если ты сделаешь им комплимент — иными словами, окажешь им какое-то подобострастие.
ПУ-БА: Нет унижения — нет подобострастия.
(Оба уходят. Входят Юм-Юм, Петти-Син и Пип-Бо.)
ТРИО
ТРОЕ:
ЮМ-ЮМ:
ПИП-БО:
ПЕТТИ-СИН:
ТРОЕ:
ЮМ-ЮМ:
ПИ-БО:
ПЕТТИ-СИН:
ТРОЕ:
ЮМ-ЮМ:
ПИП-БО:
ПЕТТИ-СИН:
ТРОЕ:
(Входят Ко-Ко и Пу-Ба.)
КО-КО: Наконец-то, здесь моя невеста! (Тянется ее поцеловать.)
ЮМ-ЮМ: Неужели вы хотите поцеловать меня перед всеми этими людьми?
КО-КО: Да, такова моя основная мысль.
ЮМ-ЮМ: Это странно. (К Петти-Син.) Такое позволяется?
ПЕТТИ-СИН: Я думаю, да: это вполне обычно.
ЮМ-ЮМ: Если это обычно, я ничего не имею против. Как вы думаете, господин лорд-канцлер?
ПУ-БА: Насколько я знаю, это иногда делалось. (Ко-Ко целует Юм-Юм в щечку.)
ЮМ-ЮМ: Слава Богу, все это кончилось. (Видит входящего Нанки-Пу.) Как, ты снова здесь? (Все три барышни окружают его и говорят одновременно.) О, я так рада! Я давно тебя не видела! Но я училась в школе, а теперь я приехала домой и больше в школу не поеду!
ПИП-БО: Юм-Юм помолвлена с Ко-Ко, но ей это не очень нравится, и она была бы рада обручиться с тобой. Она приехала домой и больше в школу не поедет!
ПЕТТИ-СИН: Расскажи нам все новости, потому что мы учились в школе и ничего не знаем. А теперь мы приехали домой и в школу больше не поедем.
КО-КО: Простите, может быть, вы представите меня этому господину?
ЮМ-ЮМ: А, это музыкант, который так прекрасно играл на… на…
ПЕТТИ-СИН: На мандолине.
ЮМ-ЮМ: Да, мне кажется, так называется этот инструмент.
НАНКИ-ПУ: Сэр, я имел несчастье влюбиться в вашу воспитанницу Юм-Юм. О, я знаю, что я заслужил ваше недовольство…
КО-КО: Недовольство? Нисколько, мой мальчик! Я и сам в нее влюбился: очаровательная девушка, нет так ли? Я рад, что мой выбор одобрен компетентным джентльменом. Большое спасибо! Но извините, мне надо идти: государственные дела!
(Уходит; Петти-Син и Пип-Бо также скромно удаляются; Нанки-Пу и Юм-Юм остаются одни.)
НАНКИ-ПУ: О Юм-Юм, наконец-то мы одни. Три недели я тебя искал в полной уверенности, что твой опекун казнен, — и вот удар! Еще удар! Я узнаю, что он собирается на тебе жениться.
ЮМ-ЮМ: Увы, да.
НАНКИ-ПУ: Но ты его не любишь?
ЮМ-ЮМ: Увы, нет.
НАНКИ-ПУ: О радость! Но почему ты ему не откажешь?
ЮМ-ЮМ: Какой смысл? Он — мой опекун, и он все равно не позволит мне выйти за тебя замуж.
НАНКИ-ПУ: Я могу подождать, пока ты будешь совершеннолетней.
ЮМ-ЮМ: Ты забыл, что в Японии женщины становятся совершеннолетними только в пятьдесят лет.
НАНКИ-ПУ: Да, правда; с семнадцати до сорока девяти лет они считаются несовершеннолетними.
ЮМ-ЮМ: Кроме того, бродячий музыкант — разве это подходящая партия для воспитанницы лорда-палача?
НАНКИ-ПУ (в сторону): Сказать ли ей? Надеюсь, она меня не выдаст. (Громко.) Но что если я докажу, что я — вовсе не музыкант?
ЮМ-ЮМ: Правда? Я сразу так и подумала, услышав, как ты играешь.
НАНКИ-ПУ: Что если я докажу, что я — старший сын японского микадо?
ЮМ-ЮМ: Сын микадо? Но почему ваше высочество переодеты? Что вы сделали дурного? Обещайте мне, что вы никогда больше этого не сделаете!
НАНКИ-ПУ: Несколько лет назад я имел несчастье понравиться Катише — престарелой придворной моего отца, и, согласно закону, который установил микадо, она потребовала, чтобы я на ней женился. И мой отец — этакий японский Петр Великий — приказал мне жениться на Катише, иначе я буду казнен. Тогда я переоделся и сбежал, и я привлек твое внимание, когда в городе Титипу играл на мандолине в местном оркестре. (Подходит к ней.)
ЮМ-ЮМ (отступая): Не подходите! Ваше высочество знает, как строго закон карает флирт!
НАНКИ-ПУ: Но мы здесь одни, никто нас не видит.
ЮМ-ЮМ: За флирт по закону полагается смертная казнь! А мы должны соблюдать закон. Закон есть закон!
НАНКИ-ПУ: Пошел он к чертям, этот закон!
ЮМ-ЮМ: Я бы тоже его к ним послала, но он к ним не пойдет.
НАНКИ-ПУ: Не будь этого чертова закона, как мы были бы счастливы!
ЮМ-ЮМ: О да!
НАНКИ-ПУ: Не будь этого закона, мы сели бы рядом — вот так. (Садится рядом.)
ЮМ-ЮМ: Но поскольку он есть, мы должны сидеть в сотне метров друг от друга. (Переходит па другую сторону сцены.)
НАНКИ-ПУ: О, если бы не закон!
ЮМ-ЮМ: Да, если бы не закон! К тому же, я помолвлена с Ко- Ко.
НАНКИ-ПУ: Да, ты помолвлена с Ко-Ко.
ДУЭТ
НАНКИ-ПУ:
ЮМ-ЮМ:
ОБА:
НАНКИ-ПУ:
ОБА:
(Расходятся в разные стороны.)
(Входит Ко — Ко, а некоторое время спустя — Киш- Миш и Пу-Ба.)
КО-КО: Что случилось? Разве вы не видите, что я философствую?
КИШ-МИШ:
КО-КО (нм обоим):
КИШ-МИШ:
КО-КО: Микадо прислал письмо? Что такое он может нам приказать? (Распечатывает письмо и читает.) Боже! Я этого ждал — раньше или позже. Микадо недоволен тем, что за целый год в Титипу не было ни одной казни, и он постановил, что если в течение месяца у нас никто не будет казнен, то на эшафот взойдет сам лорд-палач города Титипу. Пу-Ба, что делать?
ПУ-БА: Естественно, взойти на эшафот. Ведь ты уже был приговорен к смертной казни.
КО-КО: Пу-Ба, что ты говоришь? Не могу же я сам отрубить себе голову.
ПУ-БА: Почему бы и нет?
КО-КО: Как почему? Потому что, во-первых, самообезглавливание — это чрезвычайно сложная процедура, не говоря уже о том, что опасная, и во-вторых, это самоубийство, а самоубийство — это преступление, караемое смертной казнью.
ПУ-БА: Да, пожалуй, это так.
КО-КО: Кроме того, я не вижу, как человек может сам отрубить себе голову.
ПУ-БА: Ты можешь попробовать.
КИШ-МИШ: Даже если ты отрубишь себе половину головы, это уже будет что-то. Это покажет, что ты по крайней мере старался выполнить приказ микадо.
ПУ-БА: Боюсь, что если ты не сумеешь найти себе заместителя…
КО-КО: Заместителя? Это идея! Пу-Ба, я назначаю тебя лордом- заместителем.
ПУ-БА: Благодарю: это верх моих честолюбивых мечтаний. Но — увы! Я вынужден отказаться: я недостоин такой высокой чести.
КО-КО:
КИШ-МИШ:
ВСЕ ТРОЕ:
(Пу-Ба и Киш-Миш уходят.)
КО-КО: Это просто возмутительно! Я, помилованный в последний момент и возведенный в ранг лорда-палача, должен теперь быть казнен — и при том, казнен человеком, которому была оказана такая честь! (Входит Наики-Пу с веревкой в руках.) Что ты здесь делаешь? Пошел вон! Разве ты не видишь, что я философствую?
НАНКИ-ПУ: Не обращай на меня внимания, я не буду тебе мешать.
КО-КО: Что ты собираешься сделать с этой веревкой?
НАНКИ-ПУ: Я собираюсь покончить счеты с жизнью. Как говорится, лучше нету того свету.
КО-КО: Покончить счеты с жизнью? Почему?
НАНКИ-ПУ: Потому что ты хочешь жениться на девушке, которую я люблю.
КО-КО: Нет, я не могу позволить тебе умереть… Впрочем: почему нет? Идея: заместитель! Слушай: если ты уж твердо решил умереть, то не все ли равно, когда именно? Лучше умри через месяц — торжественно, на эшафоте, от грозной руки лорда-палача. Рассуди сам: целый месяц ты будешь жить у меня в доме, на всем готовом, словно у Будды за пазухой. А потом ты торжественно умрешь при большом стечении народа, под звуки оркестра, и твоя любимая Юм-Юм будет красиво заламывать руки и трогательно лить слезы.
НАНКИ-ПУ: Хорошо, я скажу тебе, на каком условии я на это соглашусь. Разреши мне завтра жениться на Юм-Юм, и через месяц я позволю отрубить себе голову. Я получу целый месяц супружеского счастья. А потом она станет вдовой, и ты сможешь сам на ней жениться.
КО-КО: Вообще-то, это — идея. По рукам?
НАНКИ-ПУ: По рукам!
КО-КО: В конце концов, это отсрочит мою женитьбу всего на месяц. Но ты не будешь настраивать ее против меня? Понимаешь ли, я воспитал ее, чтобы сделать своей женой, я научил ее смотреть на меня как мудрого и достойного человека. Я не хочу, чтобы ее мнение обо мне изменилось.
НАНКИ-ПУ: Обещаю тебе: от меня она никогда не узнает правды.
(Входят Юм-Юм, Петти-Син и Пип-Бо, Пу-Ба, Киш-Миш и лорды.)
АНСАМБЛЬ
ХОР:
ПУ-БА:
КО-КО:
ХОР:
КО-КО:
ХОР:
ХОР:
КО-КО:
ХОР:
КО-КО:
НАНКИ-ПУ:
ЮМ-ЮМ:
НАНКИ-ПУ:
ЮМ-ЮМ:
ХОР:
НАНКИ-ПУ:
ПЕТТИ-СИН:
ЮМ-ЮМ:
ПЕТТИ-СИН:
ХОР:
ПУ-БА:
ХОР:
(Входит Катиша.)КАТИША:
ХОР:
КАТИША:
ХОР:
КАТИША:
ХОР:
КАТИША:
ХОР:
НАНКИ-ПУ (к Юм-Юм):
КАТИША:
ХОР:
КАТИША (к Юм-Юм):
ХОР:
ПЕТТИ-СИН:
КАТИША:
НАНКИ-ПУ (в сторону):
КАТИША:
ЮМ-ЮМ (ее осеняет мысль)’.
КАТИША:
ХОР (громко заглушает ее):
КАТИША:
ХОР (очень громко):
КАТИША:
ХОР:
КАТИША:
ХОР:
КАТИША:
ХОР:
КАТИША:
ХОР:
КАТИША:
ХОР:
(Катиша в ярости удаляется, раздвигая толпу. Начинается празднество. Занавес опускается.)
АКТ ВТОРОЙ
Та же декорация. Юм-Юм прихорашивается перед свадьбой. Петти-Син и Пип-Бо расчесывают ей волосы и накладывают румяна. Их окружает хор девушек.ХОР:
ПЕТТИ-СИН:
ХОР:
(Петти-Син, Пип-Бо и девушки уходят.)
ЮМ-ЮМ: Да, я действительно красива. Иногда я сижу и думаю, в своей безыскусной японской манере, что я и в самом деле красивее всех на свете. Может быть, это тщеславие? Нет! Природа прекрасна и радуется своей красоте. Я — дитя природы и подражаю своей матери.
(Входят Питти-Син и Пип-Бо.)
ЮМ-ЮМ: Да, сегодня мне все улыбается. Я выхожу замуж за человека, которого люблю, и, наверно, я — самая счастливая девушка в Японии.
ПИП-БО: Да, самая счастливая девушка, достигшая почти полного счастья.
ЮМ-ЮМ: Почему «почти полного»?
ПИП-БО: Дорогая, ведь всем известно, что через месяц твой муж будет казнен, Это, я считаю, — все-таки его ахиллесова пята. Значит, через месяц твое счастье будет не совсем полным.
ЮМ-ЮМ: Это еще бабушка надвое сказала.
ПИП-БО: Ну, что бы ни сказала твоя или его бабушка, это — его недостаток.
ПЕТТИ-СИН: Не обязательно. Действительно, это еще бабушка надвое сказала.
ЮМ-ЮМ (плачет): Очень невежливо с твоей стороны говорить об этом в такой день. Если мое супружеское счастье будет… будет…
ПИП-БО: Прервано.
ЮМ-ЮМ: Ну да, прервано — через месяц, неужели ты не можешь позволить мне на время об этом забыть? (Плачет. Входит Нанки-Пу.)
НАНКИ-ПУ: Юм-Юм в слезах — утром перед свадьбой?
ЮМ-ЮМ: Мне напомнили, что через месяц ты будешь казнен. (Разражается слезами.)
ПИТТИ-СИН: Да, мы ей напомнили, что тебе отрубят голову.
НАНКИ-ПУ: Месяц? Но что такое месяц? Разделение времени на месяцы очень условно. Кто сказал, что сутки состоят из двадцати четырех часов?
ПИТТИ-СИН: Таково общее мнение.
НАНКИ-ПУ: Ну, так мы откажемся от этого мнения. Мы назовем секунду минутой, а каждую минуту — часом, а каждый день — годом. Значит, нас ожидают тридцать лет супружеского счастья.
ПИП-БО: И по такой шкале наш разговор уже длится четыре с половиной часа.
ЮМ-ЮМ (все еще хныча): Как быстро летит время, когда человек счастлив!
НАНКИ-ПУ: Ну, не плачь! Помни: у каждой тучки есть светлая изнанка; нет худа без добра.
ЮМ-ЮМ (утирая слезы): Конечно. Будем же… будем абсолютно счастливы.
НАНКИ-ПУ: Во что бы то ни стало! Будем развлекаться!
ПИТТИ-СИН: Глупо плакать.
ЮМ-ЮМ (пытаясь смеяться): Совершенно нелепо.(Все принужденно смеются.)
МАДРИГАЛ
НАНКИ-ПУ, ПЕТТИ-СИН, ПИП-БО:
(Петти-Син и Пип-Бо уходят. Нанки-Пу обнимает Юм-Юм. Входит Ко-Ко. Нанки-Пу отпускает Юм-Юм.)
КО-КО: Продолжайте; не обращайте на меня внимания.
НАНКИ-ПУ: Боюсь, это зрелище вас расстраивает.
КО-КО: Неважно. Я должен к этому привыкнуть. Только, пожалуйста, приучайте меня к этому постепенно. (Нанки-Пу берет Юм-Юм за талию.) Вот так: сначала я привыкну вот к этому жесту.
ЮМ-ЮМ: Может быть, вы все-таки уйдете. Боюсь, вам больно видеть нас вместе.
КО-КО: Нет, я должен привыкнуть все это выносить.
НАНКИ-ПУ: Ладно, приободритесь. Вспомните, что через месяц она будет вашей женой.
КО-КО: Нет, нечего обманывать себя несбыточными надеждами.
НАНКИ-ПУ и ЮМ-ЮМ: Что вы имеете в виду?
КО-КО: Увы! Мне не суждено брачное блаженство. Дитя мое, ты никогда не будешь моей женой.
НАНКИ-ПУ: Что?
ЮМ-ЮМ (радостно): Ах!
КО-КО: Только что генеральный прокурор Пу-Ба сообщил, что согласно закону, подписанному великим микадо, жена казненного преступника должна умереть вместе с ним — точнее, она должна быть погребена заживо.
НАНКИ-ПУ и ЮМ-ЮМ: Погребена заживо?
КО-КО: Да. Это — очень неприятная смерть.
НАНКИ-ПУ: Но, может быть, господин Пу-Ба ошибается?
КО-КО: Я тоже так думал. Я проконсультировался с лордом-канцлером, верховным судьей, лорд-мэром Титипу и моим семейным адвокатом — и все они это подтверждают. Никогда в жизни я не видел такого единодушия.
НАНКИ-ПУ: Погодите. Но этот закон никогда не применялся на практике.
КО-КО: Пока нет. Видишь ли, флирт — это единственное преступление, за которое полагается смертная казнь. А женатые люди никогда не флиртуют.
НАНКИ-ПУ: Конечно, нет, я совсем забыл. Значит, моя мечта о супружеском счастье не осуществится.
ЮМ-ЮМ: О мой дорогой, мой суженый! Поверь, я люблю тебя всей душой! Я никогда не полюблю никого другого! Но быть погребенной заживо…
НАНКИ-ПУ: О, конечно, я теперь не вправе настаивать, чтобы ты сдержала свое слово и вышла за меня замуж: ведь тогда тебя ждет ужасная смерть.
ТРИО
ЮМ-ЮМ:
НАНКИ-ПУ:
КО-КО:
(Подходя к Нанки-Пу): Мой бедный друг, мне так тебя жалко.
НАНКИ-ПУ: Спасибо на добром слове.
КО-КО: Я совершенно беспомощен. Не могу представить себе более ужасного положения, чем когда у мужчины в последнюю минуту срывается свадьба. Но, по крайней мере, ты увидишь мою свадьбу.
НАНКИ-ПУ: Очень жаль, но это невозможно.
КО-КО: Почему?
НАНКИ-ПУ: Я умру сегодня.
КО-КО: Что ты имеешь в виду?
НАНКИ-ПУ: Я не могу жить без Юм-Юм. Сегодня же я сделаю себе харакири.
КО-КО: Нет, уж извини, я не могу тебе этого позволить.
НАНКИ-ПУ: Почему?
КО-КО: Но ведь ты подписал контракт, по которому ты обязался пасть от руки лорда-палача через месяц. Если ты покончишь жизнь самоубийством, это будет нарушение контракта, и мне придется взойти на эшафот вместо тебя.
(Входит Пу-Ба.)
КО-КО: Лорд-мэр, что случилось?
ПУ-БА: Великий микадо со свитой приближается к нашему городу, он будет здесь через десять минут.
КО-КО: Микадо? Он хочет узнать, выполнено ли его руководящее указание. А если нет, он прикажет казнить меня. Дело становится серьезным. (К Нанки-Пу.) Контракт есть контракт, и ты не можешь обмануть правосудие, покончив с собой. Ты должен позорно пасть на эшафоте от руки палача.
НАНКИ-ПУ: Ладно; ведь мне все равно нет жизни без Юм-Юм. Отруби мне голову.
КО-КО: Как? Сейчас?
НАНКИ-ПУ: Да, сейчас же. Кто кончил жизнь трагически, тот истинный певец.
КО-КО: Но — так сразу? Я еще не готов! Я ни разу в жизни не убил даже навозного жука. Мне надо сперва взять уроки, попрактиковаться на белых мышах и морских свинках, прежде чем отрубить голову бродячему певцу. Да я бы и не согласился стать лордом-палачом, если бы не думал, что этот пост — чисто номинальный. Я не могу тебя убить: вообще, я не могу никого убить. (Плачет.)
НАНКИ-ПУ: А, ладно тебе! Ты же знаешь: ведь все равно рано или поздно тебе придется это сделать.
КО-КО (неожиданно вскакивает): Придется? Я в этом не уверен.
НАНКИ-ПУ: Что это значит?
КО-КО: Зачем это делать? Мы составим официальную справку о том, что ты был казнен. И эту справку подпишут свидетели: лорд-канцлер, лорд-казначей, генеральный прокурор, верховный судья, архиепископ и лорд-мэр города Титипу.
НАНКИ-ПУ: Где они?
КО-КО: Вот они — все здесь. Пу-Ба, разве ты не подпишешь?
ПУ-БА: Стало быть, я должен стать лжесвидетелем, чтобы обеспечить твою безопасность?
КО-КО: Почему нет? Ты получишь обычное унижение — как всегда.
ПУ-БА: Унижение будет наличными или по безналичному расчету?
КО-КО: Наличными — плата вперед.ПУ-БА: О моя фамильная гордость! Но я все вынесу — ради отечества!
НАНКИ-ПУ: Но еще раз говорю — я не могу жить без Юм-Юм.КО-КО: О, Юм-Юм, Юм-Юм! К черту Юм-Юм! Пу-Ба, пойди и приведи сюда Юм-Юм! (Пу-Ба уходит.) Бери свою Юм-Юм, женись на Юм-Юм и убирайся отсюда, чтоб я тебя больше не видел. (Пy-Ба возвращается вместе с Юм-Юм.) Вот она. Юм-Юм, у тебя сейчас найдутся свободные пять минут?
ЮМ-ЮМ: Да, а что?
КО-КО: Так пойди с архиепископом, он тебя сейчас же обвенчает.
ЮМ-ЮМ: Но если я буду погребена заживо…КО-КО: Молчи, ничего не спрашивай, Нанки-Пy тебе потом все объяснит.
НАНКИ-ПУ: Но минуточку…
КО-КО: Нет времени для пустых разговоров. Приезжает великий микадо, он хочет убедиться, что я выполнил его руководящее указание, и если он увидит тебя живым, мне будет очень трудно убедить его, что я тебя казнил. (Пу-Ба уходит вместе с Юм-Юм и Нанки-Пу.) А, вот и он!(Входят Микадо и Катиша; их окружают, свита, и вооруженные солдаты.)
ДУЭТ
МИКАДО:
КАТИША:
МИКАДО:
КАТИША:
ХОР:
МИКАДО:
КАТИША:
ХОР:
АРИЯ
МИКАДО:
ХОР:
(Все склоняются перед Микадо.)
КО-КО: Позвольте мне приветствовать ваше величество и сообщить вам, что ваше руководящее указание выполнено: в городе Титипу имела место смертная казнь. Генеральный прокурор только что вручил мне официальную справку.
ПУ-БА: Я — генеральный прокурор.
КО-КО: Казнь состоялась в присутствии лорда-канцлера, генерального прокурора, верховного судьи и лорда-мэра города Титипу.
ПУ-БА: Все они присутствовали, ваше величество. Я всех их пересчитал.
МИКАДО: О, как интересно! Жаль, я этого не видел. Опишите мне, как это было.
ТРИО
КО-КО:
ХОР:
ПЕТТИ-СИН:
ХОР:
ПУ-БА:
ХОР:
(Ко-Ко с поклоном вручает Микадо справку о казни.)
МИКАДО: Это ужасно интересно, и жаль, что я этого не видел. Но мы явились сюда совсем по другому делу. Год назад мой сын, наследник японского престола, бежал и, переодетый бродячим певцом, скрывается в вашем городе. Так что не будете ли вы так любезны привести его? Он скрывается под именем Нанки-Пу.
КО-КО: Нанки-Пу?
МИКАДО: Нанки-Пу.
КО-КО: Это очень просто. То есть довольно трудно, почти невозможно.
МИКАДО: Так просто или трудно?
КАТИША (разворачивает справку): О, здесь его имя — Нанки-Пу: он был обезглавлен сегодня утром. О, где я найду другого? Где я найду другого? (Ко-Ко, Пу-Ба и Петти-Син бухаются па колени.)
МИКАДО (читает справку): Как Нанки-Пу? Но ведь Нанки-Пу — это мой сын, наследник престола. Как это неприятно! Мой дорогой, в своем рвении выполнить мое руководящее указание вы обезглавили престолонаследника Японии.
КО-КО: Ваше величество, я приношу свои нижайшие извинения. Но ведь мы не знали, что он — ваш сын.
МИКАДО: Конечно, откуда вам было знать? Если человек высокого ранга одевается бродячим певцом, он должен отвечать за последствия. Ведь чей он сын, не было написано у него на лбу. А сыновья уходят в бой.
КО-КО: Правда, чей он сын, могло бы быть вышито на его носовом платке; но ведь мы, японцы, не носим носовых платков. Ха-ха-ха!
МИКАДО: Ха-ха-ха! (Катише.) Я забыл, какое наказание полагается за убийство наследника престола.
КО-КО, ПУ-БА и ПЕТТИ-СИН: Наказание? (Снова бухаются на колени.)
МИКАДО: Да, какое-то очень веселое наказание. Кажется, виновный должен быть заживо сварен в кипящем масле. Или в расплавленном свинце? Я точно не помню.
КО-КО: Но ваше величество сами подтвердили, что ведь я не знал.
МИКАДО: Конечно.
ПЕТТИ-СИН: Я понятия об этом не имела.
МИКАДО: Конечно, нет.
ПУ-БА: Меня там не было.
МИКАДО: Это печальнее всего. К сожалению, в законе говорится об убийстве наследника престола. И ничего не говорится о том, что кто-то чего-то не знал, понятия не имел или там не был. Этот пункт, конечно, должен там быть.
КО-КО, ПУ-БА и ПЕТТИ-СИН: Да!
МИКАДО: Но его там нет.
КО-КО, ПУ-БА и ПЕТТИ-СИН: О!
МИКАДО: Как все-таки небрежно составляются законы. На наших юристов никогда нельзя положиться. Впрочем, приободритесь: на следующей же сессии я им на это укажу. О, так на какое же время мы назначим казнь? Может быть, на завтрашнее утро — после завтрака?
КО-КО: Я не хочу завтракать.
МИКАДО: Поверьте, мне вас очень жаль, но мир жесток, а справедливость торжествует только в театральных спектаклях, да и то не всегда.
ПЕСНЯ ДЛЯ НЕСКОЛЬКИХ ГОЛОСОВ
МИКАДО:
КО-КО:
КАТИША:
ВСЕ:
КО-КО:
МИКАДО:
КО-КО, ПУ-БА и ПЕТТИ-СИН:
КО-КО: В хорошенькое дельце вы нас втравили — с вашей головой, которая кивнула человеку знатного рода.
ПУ-БА: Это была просто живописная подробность, придающая внешнее правдоподобие сухому и неубедительному рассказу.
ПЕТТИ-СИН: Живописная подробность! Живописная галиматья!
КО-КО: И ты тоже со своей дурацкой историей о том, как ты помогла ему гордо умереть! Не лезла бы не в свое дело!
ПУ-БА: А ты со своим тесаком! Сгорели мы по недоразумению.
КО-КО: Ну, ладно, теперь это уже неважно. Нам остается только одно. Нанки-Пу еще не уехал. Дан приказ ему на запад — за границу. Он должен немедленно воскреснуть. (Входят Нанки-Пу и Юм-Юм, готовые к путешествию.) А вот и он! Нанки-Пу, хорошая новость: ты помилован.
НАНКИ-ПУ: Ну нет! Я уже умер и готов в дорогу.
КО-КО: Вздор! Произошел необъяснимый катаклизм: оказалось, что ты — сын микадо.
НАНКИ-ПУ: Да, это случилось уже некоторое время тому назад.
КО-КО: Шутки в сторону! Твой отец сейчас здесь вместе с Катишей. И он хочет видеть тебя. А нас он хочет казнить за то, что мы якобы тебя обезглавили.
ЮМ-ЮМ: Но ведь Нанки-Пу уже женат.
КО-КО: Какая разница?
НАНКИ-ПУ: Катиша хочет выйти за меня замуж, но я не могу жениться, потому что я уже женат: соответственно, она потребует моей казни, а после моей казни Юм-Юм будет погребена заживо.
ЮМ-ЮМ: В этом — проблема.
НАНКИ-ПУ: У тебя есть только один шанс. Если тебе удастся уговорить Катишу выйти замуж за тебя, она уже не сможет претендовать на мою руку, и тогда я смогу спокойно воскреснуть и предстать перед микадо.
КО-КО: Мне? Мне жениться на Катише?
НАНКИ-ПУ: Я полагаю, что это для тебя — единственный шанс избежать казни. Пока Катиша незамужняя, я предпочитаю быть мертвым. А когда Катиша выйдет замуж, моя жизнь будет прекрасна, как цветы весной.
ДУЭТ
НАНКИ-ПУ:
КО-КО:
(Ко-Ко, Нанки-Пу и Юм-Юм уходят; входит Катиша.)
РЕЧИТАТИВ И ПЕСНЯ
КАТИША:
(Входит Ко-Ко.)
КО-КО: Катиша!
КАТИША; Мерзавец, ты умертвил моего возлюбленного! Но месть близка — там уже нагревают котел.
КО-КО: Катиша! Умоляю! Я — у твоих ног. Умоляю — пощади меня!
КАТИША: Пощадить? А ты пощадил ли его? Ты убил моего возлюбленного! Он, может быть, не любил меня сейчас, но полюбил бы потом! Меня надо вкушать постепенно — мой вкус может оценить лишь подготовленное небо. Я уже начала подготавливать его, когда он меня покинул. А ныне он мертв — и где я найду другого? Чтобы подготовить мужчину к тому, чтобы любить меня, нужны годы. Неужели мне снова начать этот утомительный процесс и в то же время просить милосердия для тебя, который лишил меня моей жертвы — я имею в виду, моего жениха, — когда его подготовка уже подходила к концу? О, где мне найти другого?
КО-КО (с неожиданной горячностью): Здесь! Здесь!
КАТИША: Что?
КО-КО (страстно): Катиша! Уже много лет я тебя люблю! Эта страсть сжигает мои внутренности! О, не отвергай меня! Если есть в твоем сердце хоть капля жалости, прости влюбленного просителя, у которого все существо трепещет от одного твоего прикосновения! Под маской отвращения я пытался подавить пылающую страсть, кипящую в моем сердце! Но огонь погасить не удалось — он вырвался наружу и излился в жгучих словах, которые невозможно обуздать. Катиша! Я не дерзаю надеяться на твою любовь, но я не могу жить без нее. Дорогая! Обожаемая!
КАТИША: И ты, чьи руки обагрены кровью моего суженого, осмелился говорить о любви женщине, которой принес несчастье! Не искушай меня без нужды!
КО-КО: О да! Прими мою любовь, или я умру на месте.
КАТИША: О нет! Я знаю по себе, что никто никогда не умирает от любви.
КО-КО: Ты не знаешь, что говоришь. Слушай:
ПЕСНЯ
(Во время песии Катиша явно взволнована, и затем она разражается слезами.)
КАТИША: И птичка действительно умерла от любви?
КО-КО: Да, конечно. Я знал ее лично.
КАТИША: Правда? Ты, наверно, был к ней очень привязан.
КО-КО: Да, очень.
КАТИША: И если я тебе откажу, ты тоже погибнешь?
КО-КО: Сегодня же.
КАТИША: Нет, нет! Все, что угодно, только не это. (Падает ему на грудь.) О, я старая глупая гусыня!
КО-КО (скривясъ): Именно так.
КАТИША: И ты не будешь меня ненавидеть, если я иногда вспылю?
КО-КО: Ненавидеть тебя? Никоим образом. А ты не очень сердишься, что я не слишком молод?
КАТИША: Да и я тоже не юная барышня.
КАТИША:
КО-КО:
КАТИША:
КО-КО:
КАТИША:
ОБА:
КО-КО:
КАТИША:
КО-КО:
КАТИША:
ОБА:
(Фанфары. Входит Микадо, с ним — Катиша, Киш-Миш и весь двор.)
МИКАДО: Дамы, господа! — других не вижу здесь: блеск, изыск, общество прелестное. Теперь мы позавтракали — и все готово. Сделаны все приготовления?
КИШ-МИШ: Ваше величество, все готово.
МИКАДО: Ну, так пусть войдет злосчастный лорд и два других приговоренных. Они, конечно, поступали из лучших побуждений, но были введены в заблуждение.(Входят Ко-Ко, Катиша, Пу-Ба и Петти-Син; они простираются перед Микадо.)
КАТИША: Великий микадо, прошу помилования для Ко-Ко! Прошу помилования для Петти-Син! Прошу помилования даже для Пу-Ба!
МИКАДО: Извините, я не понял.ПУ-БА: Помилование даже для Пу-Ба.
КАТИША: Прошу помилования! Поскольку мой нареченный мертв, я только что вышла замуж за это жалкое существо.
МИКАДО: Вот те на! Раз-два — и готово!
КО-КО: Нас поженил архиепископ.
ПУ-БА: Архиепископ — это я.
МИКАДО: Понятно. Но затруднение в том, что коль скоро вы убили наследника престола…(Входят Нанки-Пу и Юм-Юм; они прелоняют колени.)
НАНКИ-ПУ: Наследник престола жив. И жить хорошо, и жизнь хороша!
МИКАДО: Боже милостивый! Мой сын!
ЮМ-ЮМ: И та, что выбрана вашей снохой.
КАТИША (хватает Ко-Ко за шиворот): Мошенник! Ты меня обманул!
МИКАДО: Да, пожалуй, надо бы кое-что объяснить.
КО-КО: Ваше величество, все очень просто. Я доложил, что я убил Нанки-Пу…
МИААДО: Да, и в очень впечатляющих подробностях.
ПУ-БА: С живописной подробностью, придающей правдоподобие сухому и…
КО-КО: Не можешь ли ты немного помолчать? (К Микадо.) Так вот. Когда ваше величество говорит: «Пусть это будет сделано», это почти сделано — точнее, фактические это уже сделано, потому что воля вашего величества — это закон. Ваше величество говорит: «Убить этого джентльмена!» — и джентльмен уже почти мертв — фактически он-таки мертв; а если он мертв, то почему это не сказать?
МИКАДО: Ничего не может быть удовлетворительнее!
ФИНАЛ
ПЕТТИ-СИН:
ВСЕ:
ПЕТТИ-СИН:
ВСЕ:
ПЕТТИ-СИН:
НАНКИ-ПУ:
ВСЕ:
КО-КО:
ВСЕ:
НАНКИ-ПУ:
ВСЕ:
КО-КО:
ВСЕ:
ЮМ-ЮМ и НАНКИ-ПУ:
ХОР:
Либретто публикуется по книге » Пензансские пираты. Микадо. Гондольеры (пер. Георгий Евсеевич Бен)»
Оперы Артура Салливана и Уильяма Гилберта в «Книжной лавке»:
- Артур Салливан и Уильям Гилберт «Пираты Пензанса»
- Уильям Гильберт и Артур Салливан «Гондольеры или Король Баратарии»
- Уильям Гильберт и Артур Салливан «Микадо»
Читать либретто Уильяма Швенка Гилберта переводе Георгия Бена:
- Уильям Швенк Гилберт «Пираты Пензанса»
- Уильям Швенк Гилберт «Микадо»
- Уильям Швенк Гилберт «Гондольеры или Король Баратарии»
1 comment
Спасибо за возможность заочно побывать на ваших вебинарах!