Ирина Дедюхова
Безбрежные воды Стикса
Книга III. Цвет сумрака
Глава II. Скажите охо-хо!
Стасик подъехал к платной стоянке на площади перед железнодорожным вокзалом.
— А во дворе нельзя было встать? — недовольно поинтересовалась Натали.
— Во дворах все заставлено, а нам идти два шага! — пояснил Стасик. — К тому, если с нами что-то произойдет… непредвиденное, по машинам-то все равно поймут, куда мы пошли.
— Если кому-то надо будет понимать такую хрень, — оптимистически подытожила уборщица, привычно нагружаясь пакетами.
Они вошли в небольшой жилой микрорайон из старых пятиэтажек, действительно плотно заставленный машинами. У одного из обшарпанных подъездов Стасик набрал код, сверившись с бумажкой, и вся кампания, нагруженная пакетами с съестными припасами, медленно поднялась на четвертый этаж по старому узкому парадному, пахнувшему кошачьей мочой.
— Только учтите, он очень боится! — обернулся к прокурским от двери Стасик. — Он мне сказал, что эти практики с петухами как-то на него самого повлияли, что он теперь многое видит…
— И то, что он видит, ему не нравится, — успокаивающим тоном продолжила Петрова. — Станислав, нам тоже ничего не нравится из виденного и прочитанного, поэтому мы найдем с ним общий язык.
— Вот! Про язык тоже лучше не вспоминать! — спохватился Стасик. — Когда у него телохранители исчезли, ему под двери подбросили пакет с человеческими языками… Жил он тогда, конечно, не здесь… поэтому решил домой не возвращаться.
— Какой кошмар! — взвизгнула Леночка.
— Ничего хорошего, — подтвердил Стасик, ковыряясь в замке. — Наверно, им языки отрезали, перед тем, как рты зашили… Сами понимаете, у нас после такого народ вообще говорить перестал… Думаешь, ляпнешь еще чего лишнего, так тебя зомбируют или в экстремисты сдадут… А у нас по своей природе народ не очень разговорчивый… Ага, пошло дело! Входите!
— Надо же, даже ничего не долбануло, — с удовлетворением перевел дух Павел, как только самодельная железная дверь с легким скрипом открылась. — Дамы, Стас, пропустите меня вперед!
Он вынул пистолет и осторожно шагнул в крошечную прихожую. Обернувшись к соратникам, он попросил свистящим шепотом: «Наталья Викторовна! Прикрывайте нам задницы!»
— Конечно, — тут же откликнулась уборщица, передавая пакеты Натали и доставая пистолет полковника.
Из прихожей, где могло с трудом поместиться не более двух человек, пришлось войти в небольшую гостиную совершенно темной и, казалось, пустой квартиры. В голое окно без занавесок и гардин лился свет желтых уличных фонарей. И пахло отнюдь не травами или ароматическими свечами, как можно было бы заранее предположить, вторгаясь к главному вудисту их города. Квартира будто была пропитана спертым запахом давно не ремонтированного жилья.
— Я думала, вудисты могут и получше устроиться, — недовольно прошептала Натали. — Парочку картин с курицами реализуют, так и коттедж в пригороде могли бы купить.
— Действительно, — согласилась с ней Петрова, — Ключ оставил для приносной еды из забегаловки с нетрадиционной ориентацией, а сам прячется в каком-то бомжовском приюте…
— Интересно, а сам-то он тут? — шепотом поинтересовалась Леночка. — Может, все-таки свет включим?..
— Свет не включайте! — тут же раздался глуховатый мужской голос. — За квартирой, не исключаю, следят, так что приходится соблюдать конспирацию.
На пятно света от желтых привокзальных фонарей вышел небольшой плотный мужчина в черном цилиндре с раскрашенным мелом лицом. Без цилиндра и мела на лице внешность он имел самую затрапезную, связанную, пожалуй, лишь колото-резанными по пьяной бытовухе.
«Совершенно местный мужичонка!» — синхронно подумали про себя все присутствующие дамы. Встреть они такого на улице без цилиндра и охранников, которые сейчас стали чьими-то зомби, ни за что бы не смогли приписать ему даже обывательского интереса к магии вуду.
Впрочем, как сразу подумали Натали и Петрова, внешность Антона Симакова, их главного специалиста по магии вуду в уральском регионе, тоже ни к чему не предполагала, в особенности, к жертвоприношению с курами и последующим увлечением живописью.
— К вам как обращаться, гражданин? — мягко спросила его Петрова.
— Сергей Сергеевич Вахрушев, — четко по-военному отчитался вудист. — 1963 года рождения, девичья фамилия матери Сенькина.
— Наша контора? — с любопытством и полу утвердительно вставила уборщица.
— Нет, к вам не пошел, — пояснил вудист, — к вам надо после университета идти или после армии. А что-то подумал, что от вас только два пути — либо в тюрьму, либо в выбраковку… Как на заводе сократили, так я в вудисты пошел, неплохо приподнялся даже… до последнего времени.
— Что ж, все правильно, — зябко повела плечами уборщица. — А к чему такая конспирация, если все равно по симке отследить можно?
— А у меня ведь мобильных устройств нет, понимаю, с кем дело имею. — пояснил вудист. — Здесь есть городской телефон, с него у меня очень редкие контакты. Я женским голосом говорю.
— Совсем неплохо! — похвалила уборщица.
— Ну, давайте, собирем все на стол, — радушно сказала Петрова. — Свечку-то зажечь можно? Свечка у вас имеется?
— Это лучше всего на кухне сделать, — предложил вудист. — Хотя здесь кухня очень маленькая… Но лучше всего там. Защищенное место! И свечка есть.
Втискивались в почти пустую кухонку они с большим трудом, кое-как разместившись за маленьким столиком и подоконником.
На обшарпанной стене висел кусок ватмана с написанным кровью текстом следующего содержания.
Я черный колдун Вуду ИСИДУАРИЙ (Сергей Вахрушев)!
Я посвящен в жрецы религии Вуду (хунганы) высшего разряда асогве, призванного служить Великому Богу Бондьё!
Мне вручена ритуальная трещотка ассон, которой я вызываю духов во врем ритуальных церемоний Вуду.
По моим заклятиям на землю спускаются сущности Лоа, духи главных сил вселенной — добра, зла, воспроизводства, здоровья. Я могу вызвать любого духа, ударяя ассоном по его символу Веве, нарисованному в священном круге. Попросите призванного мной Лоа, и они помогут вам привнести добро и зло во все аспекты вашей жизни и жизнь окружающих людей, достичь успехов или покарать обидчика.
Я призову в этот мир Божественных Близнецов Марасса! Попросите их о помощи, принесите им жертву, и они помогут вас в любом начинании!
Я вызову в этот мир духов мертвых и они расскажут мне все, что унесли с собой в могилу!
Моя миссия — быть посредником между этим миром и духами Лоа и Марасса, обращая к ним просьбы обитателей этого мира! Напишите мне, расскажите о проблемах, и я помогу вам!
Я владею мощными и эффективными ритуалами черной магии Вуду!
Я призову злых духов Бака и призраков Тонтон-Макутов, и они уничтожат ваших врагов! \nЯ прикреплю к вашему врагу метку Гуеде и помечу его проклятием мертвых! Прикрепленный меткой злой дух Бака будет мучать проклятого всю жизнь!
Я уничтожу вашего недруга проклятием лоа Барон Суббота — правителя мира мертвых! Кровь жертвы испортится и заполнится энергией смерти, а тело медленно и мучительно мумифицируется.
Я сниму с человека наведенное проклятие Барона Субботы и метку Гуеде!
Я могу зомбировать любого человека, переселить в него дух покойника и сделать вашим служителем, лишенным страха и боли!
Я призову дух умершего человека из Царства мертвых, и он расскажет мне свои тайны!
По моим заклятиям вызванные мной Лоа вернут вам ушедшего любимого человека, привяжут его к вам незримыми узами!
— Вот и нам, кстати, надо бы все эти услуги, если они, конечно, имеют место быть в наличии, — сказала Петрова, тыча пальцем в плакат, споро сервируя стол. — Кстати, ваш макияж и цилиндр за столом обязательная атрибутика?
— Вообще я этим неплохо занимался раньше, получалось, — с грустью отозвался вудист. — А сейчас вынужден пользоваться последней защитой барона Субботы, иначе… не знаешь ведь, как и до утра дожить.
— Ой, а можно я с вами сфотографируюсь? — с девичьим азартом спросила его Леночка.
Все вокруг только фыркнули, представив фотосессию лысой Леночки с вудистом. Вдруг девушка, перебирая фотографии на смартфоне осевшим голосом сказала: «А знаете, у меня ведь все абсолютно на телефоне! У меня не только фотовспышка была, у меня и эта тварь хорошо снялась! Некоторые фотки с хорошей резкостью!..»
— Ни фига себе! — сказал Павел, тут же вынимая свой смартфон. — Интересно, а у меня фотки получились? Блин, у меня даже тварь в зеркале сфоткана! Вот до чего техника дошла!
— У меня такое впечатление, что это не зомби были, — заметил главный вудист, возвращая смартфон Леночке. — Да и руки отрубленные ведь не только в вуду практикуются… Мне кажется, это больше на каких-то оборотней походит…
— Ну, конечно! — презрительно фыркнула Натали. — Раз мы все оборотни в погонах, значит, по потолку у нас должны оборотни бегать… А с Ильгизом как быть? Его в психушку сдали точь-в точь таким, как ваших телохранителей обработали!
— Но по потолку у нас явно бегало что-то… далеко не похожее на нынешнего Ильгиза, — веско заметил Павел. — Да и рука эта ваша… А в зеркале-то точно сидело совершенно другая хренотень!
— Да, — согласилась с ним Петрова, — мы, похоже стоим перед необходимостью как-то систематизировать этих отвратительных побочных явлений магических практик. И если главный эксперт говорит, что это не вуду, значит, надо принять тот факт, что задача сильно усложняется.
— Могу подтвердить, что бывшие охранники, которые на меня напали, — вставил свое замечание Стасик, — по потолку бы бегать не смогли! Они хоть и больно пинаются, обладают какой-то зверской силой, но крайне неповоротливые. Мне кажется, их вообще нарочно в зомби превратили, чтобы нас по ложному следу пустить!
— Мне от этого не легче, — заметил главный вудист, — у меня такое впечатление, что со мной разделались, как с паршивым котенком, показали мое место… А при удобном случае от меня избавятся в первую очередь… Те, с кем мы дело имеем, намного дальше во всей этой чертовщине зашли… Для них все это вуду — что-то вроде семечек.
— Вот черт! — чертыхнулась уборщица. — Ручка не пишет. Может, вы тогда позволите на планшет все записать? Нам ведь проанализировать все надо будет, а на память нынче надежды никакой, да и потом существенные детали вылезают, которые сразу не заметишь.
— Только под ваше честное слово, что вы планшет из рук не выпустите! — согласился вудист.
— Заметано! — подтвердила уровень конфиденциальности уборщица. — Тем более, что все равно придется вас опросить по поводу… общего расклада… ну, этих самых, кого вообще этим вуду вызвать можно. Особенно у нас.
— Еще пять-шесть лет назад, в аккурат разгара вашей борьбы с экстремизмом, оказался я на распутье… или в полной жопе… и поневоле стал первопроходцем в этой области, — рассказывал Сергей Сергеич Вахрушев на планшет, подсунутый уборщицей. — А тому, что вторгаюсь в магические сферы, где постоянно идут всякие знамения, особого значения не придавал. Я же все-таки машиностроительный заканчивал еще в советское время, у нас научный атеизм был, я честно научный коммунизм сдавал… поэтому хорошо знал, что нет ничего такого в природе. А раз нет, то ведь и суда на это нет, правильно я говорю?
— Суда точно нет, — веско вставила Натали. — Мы ведь и на экстремистку едва все эти восемь томов белиберды сдали, чтоб никто не прочел… чего только туда не засунули! В том числе и переписку с конторскими… Думали, она же не сумеет с делом ознакомиться из-за психушки. И мне там старые судьи, которые не из нашей прокуратуры в судьи пристроились, а нормальные, советские еще, говорили, что рано или поздно вылезет, что вся наша лингвистическая экспертиза базируется на американской книжке «Магия слова», которую типа из нас никто в оригинале не читал, а надо бы…
— А будто они эту магию в оригинале читали! — фыркнула Петрова.
— Они не это имели в виду! Там был один такой… с французской фамилией, еврей, наверно, — возразила Натали.
— Терье! — посказала Петрова.
— Точно! — подтвердила Натали. — Он, похоже, очень нашей экстремистке сочувствовал, она вообще… попала под его обаяние… Мы-то с Ильгизом на третьем суде очень рассчитывали, что он поможет нам ее в психушку запихать…. хотя приговор по предыдущему суду, когда она судью своей непроницаемостью сломала и разделала как бог черепаху, еще не вступил в законную силу…
— Вы на него рассчитывали, как на еврея? — догадалась Петрова.
— Естественно! Откуда мне было знать, что у нас в городе все евреи от нее тащились, — взорвалась Натали. — Они вдвоем на суде немедленно объединились и устроили допрос прокурору Перевозчиковой. А она в прокуратуру попала из-за папы, который является звездой Завьяловского района, где все пахотные земли сданы под жилищную застройку…
— Да, та еще звезда… или «то, что с этим словом рифмуется», — процитировала уборщица шуточку экстремистки про папу Перевозчикова. — Хотелось бы мне посмотреть, как этот судья вместе с экстремисткой допрос папиной дочке устраивали.
— А ничего интересного! — огрызнулась Натали. — На Ильгиза они вообще положили с прибором, любезничали друг с другом… Ильгиз сказал, что экстремистка ему глазки строила, а Терье просто наизнанку выворачивался, чтоб ей угодить… У адвоката презрительно поинтересовался, видел ли он перед судом возражения, сданные экстремисткой в канцелярию. Ее адвокат-армяшка заныл, будто они вместе возражения писали, а экстремистка презрительно усмехалась, а Терье тогда ему и говорит: «А то я не знаю, что наши адвокаты могут написать в возражениях! Из них никто так писать не умеет!» И они ржали там над всеми…
— Слушайте, да кончайте вы про эту экстремистку опять! — возмутился Павел. — Думал хоть после оборотней с ней заткнетесь! Уже руку ползающую у них увели, они все с этой экстремистской не могут заткнуться! Сколько лет прошло? Небось, этого судью с французской фамилией давно на пенсию турнули за шашни с экстремистками…
— Павел, сам не прерывай старших! Что-то ты сам, стоило пару раз стрельнуть по оборотням и зомби, совсем утратил зачатки субординации! — строго сказала Петрова. — А как только субординацией начинают манкировать, так приходит хана любому ведомству! Где мы тогда с тобой окажемся?
— А как сами над полковником глумились? — ворчливо напомнил Павел.
— Да и глумились потому, что он с субординацией не в ладах! — повысила голос Петрова. — Он сам смысл всякой субординации разрушает без всякой надобности, по ложному поводу… Когда это все закончится, мы еще с тобой серьезно поговорим! А Наталью Леонидовну попрошу все же ближе к теме… А то типа опрос проводим человеку, которого с таким трудом нашли… А тут действительно пошли какие-то неуместные воспоминания про судью с французской фамилией, который вместе с экстремисткой устроили глумление над дочкой идиота Перевозчикова. Представляю, что там за дочка, если у нее папаша коррумпированный идиот.
— Хорошо, закругляюсь! — извиняющимся тоном сказала Натали. — Я потом подошла к этому Терье, а он мне заявил, что между ним и экстремисткой «проскочила искра», что он за себя не отвечает, потому почти что влюблен в нее, переживает сильные юношеские эмоции, восхищение и все такое…
— Прямо так? — удивилась Петрова. — А ты мне этого не рассказывала!
— А мне очень приятно такое рассказывать? Мы потом столько сил приложили, чтоб его в отпуск на период распределения этого дела отправить! — ответила Натали. — Он мне сам признался, что собирается устроить на суде всей нашей прокуратуре и борьбе с экстремизмом… И вот тогда я от него и услышала про эту американскую книжку и про то, что такие вещи надо читать в подлиннике… что там написано больше о магии слова, чем об экстремизме… что там говорится, как у некоторых «неосознанных магов» все слова сбываются. И потом он мне сказал, что судебное решение, основанное на лингвистической экспертизе по этой книге, может придать каждому слову обвиняемой поистине магическую силу… если все написанное в ней — правда! А если там хрень огородная, а значит, вся наша экспертиза лживая, то судебный приговор будет заведомо ложным, что все равно вылезет, есть толика правды в той книжке или ее вообще нет.
Последние слова Натали повисли в полном молчании. Молчал даже вудист, очень внимательно прислушивавшийся к каждому слову.
— И вы все это знали с Ильгизом, но все же продолжили? — осуждающе сказала, наконец, Петрова.
— Без Ильгиза, — напомнила Натали. — Суд с этим местным французом был последним днем его работы в органах.
— Понимаешь, Наташа, — с тяжелым вздохом сказала Петрова, — уголовные судьи нашего Октябрьского района очень раньше высоко котировались с совка, как очень грамотные и не подверженные коррупции. Гражданский суд с продажными красотками, которые нас сплошь через криминальных покровителей места получили, имел дурную славу! А вот на уголовных судей «октябрят» раньше все равнялись. До того как… Правда, вначале им для разложения из Сарапула начальника прислали, за которым тянулось много чего. Потом туда парочка наших бывших прокуроров пролезла… а потом вы Ильгизом полезли свои проблемы решать за счет борьбы с экстремизмом. Так что… в общее разложение каждый свою лепту вносит… Ладно, давайте, ближе к нашим насущным проблемам, то бишь к вполне естественной в нашем случае — выбраковке.
— Зря вы, Павел, на женщин ругаетесь! — сказал вудист, пристально рассматривая какую-то карточку, наугад вынутую им колоды, лежавшей на подоконнике. — Мы с вами впервые за одним столом сидим, в незнакомом месте… А у женщин интуиция тоньше, они первыми начинают работать интуицией… К тому, что они говорят, надо бы прислушаться… но у нас это совсем не принято. А я вас все, наверно, шокирую, но ведь довелось мне общаться с вашей экстремисткой… в аккурат перед плотным знакомством с магией вуду.
И тут главный вудист рассказал, чем же был вызван его повышенный интерес к предыдущему рассказу о неосуществленном влечении судьи с французской фамилией и экстремистки, владевшей магией слова.
* * *
Из показаний вудиста С.С. Вахрушева, 1963 г.р., записанных по памяти подполковником УФСБ РФ по УР Н.В. Пишкиной
С Ириной Анатольевной мне довелось встретиться совершенно случайно, когда я находился на грани между жизнью и смертью, хорошо осознавая, что против всех нас начали самую жестокую выбраковку. Примерно в такой же момент, как сейчас, что означает, что, сделав петлю, вернулся к так и не решенным тогда проблемами, но уже отягощенным… магией вуду.
И вот, наверно, тем, что вся жизнь с начала 90-х у меня почему-то постоянно уничтожалась, причем, на государственном уровне, где от меня ничего не зависело, обращение к магии вуду было для меня вполне закономерным. Магия вуду имеет в себе огромную часть религии мертвых. Таких духов вудуисты называют Геде. Они заведуют могилами, трупами, местами упокоения и погребения… Так ведь и местные удмуртские поверия заточены на то же самое. Ни разу не слышали о свертках, подброшенных в гроб или о ритуалах, где присутствуют ногти или волосы мертвецов, срезанные в ночь прощания у гроба перед выносом добрыми добровольными родственниками или закадычными друзьями?.. Что, не слышали о том, как, бросая землю на гроб, все норовят унести с кладбища (откуда вообще ничего нельзя выносить) горсточку земли с могилы?
Мне было проще, я ведь из деревни, о таких приколах с детства знал от бабки. Так что и в вуду, по сути, для меня ничего не было нового. Слово «Vodun», из которого вытекает гаитянское «Вуду», происходит от африканских языков фон, которым до сих пор говорят в Бенине и обозначает «Бог», «Идол».
К этому надо добавить несколько понятий, которым я тут же нашел ассоциации из наших местных языческих верований. И сами понимаете, колдовством у нас здесь промышляют на достаточно серьезном уровне. Не думал, что сам до такого докачусь, да делать было нечего…
Центральное ядро вуду — Лоа (Бог, божественное существо, добрый гений), оракул, культ предков и возрождение. Что полностью соответствует и коренным представлениям удмуртов. Сейчас бы не хотел все это смешивать, но… божества совершенно аналогичные, да и все, так или иначе, базируется на нравственных ценностях. Хотя вроде как в вуду есть и верховное божество, но… до него далеко, потому все имеют дело с Лоа через духов-посредников.
В вуду верят в возрождение и реинкарнацию. Поступки человека влияют на его последующую жизнь. Если человек прожил жизнь хорошо и праведно, он имеет шанс подняться до Лоа, получая власть и влияние. Но также ему предоставляется возможность участвовать в мирe. Если человек прожил жизнь в злобе и ненависти, тогда он вновь рождается человеком, начиная новый цикл, полный шансов, угроз, испытаний и искушений.
Тяжелые преступления наводят проклятия, вызывающие болезни или перерождение. Если человек был особенно плох вследствие совершенно очевидных неверных нравственных выборов, то он может также возродиться Диабом — демоническим существом, которое стремится вредить живущим или владеть ими… это такое перерождение, не совсем правильное, а потому и не легитимное.
Все носятся с зомби и прочими «кошмарами вуду», будто у самих такого мало. Ну, хотя бы оборотней взять… или вампиров. И на ровном месте подобные стойкие суеверия (вера всуе) не возникают, за ними непременно ведь что-то стоит.
И смысл нашего времени в том, что на самом деле среди живущих места людей занимают Диабы. Они предлагают нечеловеческие правила игры, навязывают нелогичные безнравственные поступки, стремятся во всем захватить власть. Вы тоже чувствуете таких Диабов, либо тех, кто добровольно или под давлением обстоятельств уступил им свою душу, полагая, что их ждет такое же повышение в дальнейшем. Но там свои тонкости, о них поговорим позднее.
Вуду исходит из того, что Лоа и Диаб являются всеведущими и информированными обо всех делах и преступлениях верующих, таким образом, принимая участие в повседневной жизни. Контакты с Лоа (хорошими и плохими, что подчас относительно) — неминуемые контакты духовного уровня, знаешь ты их или нет, тем более, что многие Лоа имеют аналоги в христианстве.
А вот контакты с Диабами… это те, которых лучше всего избегать, это путь духовной гибели, потому что Диаб — это тупик, никакого развития, а прервать его существование можно в любой момент… Конечно, бороться с Диабами могут лишь те, кому даны такие силы и видение. Важно увидеть, что перед тобой бездушная сущность.
А многие считают, что им лучше (и проще) наладить отношения именно с Диабами. Большинство всех, кто заявляет о своей принадлежности к магии вуду открыто — это уже приспешники Диабов, поставляющие им корм. Диабы не могут существовать, не подпитываясь духовной энергией.
Таким образом, в вуду есть два мира — духовный и полностью бездуховный, маскирующийся под «таких же, как все». Духовный мир трехуровневый: верховное божество (непостижимое человеческим разумом), боги Лоа и… люди, как изначально духовные существа, но делающие выбор между духовным миром и полностью бездушным.
Лоа имеют свою индивидуальность, в том числе характер, сильные и слабые стороны, личные особенности, почти человеческие черты. Они бывают в хорошем настроении, но также могут злиться, или чувствовать себя оскорбленными.
В христианстве ведь это тоже присутствует в какой мере, поскольку святые здесь когда-то были людьми, а потому сохранили свои лучшие человеческие качества. И все это не каприза ради, это что-то вроде памяти… или понимания сложностей человеческой жизни. Это делает и святых в христианстве, и Лоа в вуду — ближе к людям. Так что в вуду есть одновременно архаичные и новейшие, универсальные и уникальные черты…
Но вудаизме и Лоа делают выбор, либо они его уже сделали, хотя… сложнее все, догм нет, поскольку Лоа намного ближе к людям, чем к верховному богу. Они делятся на Рада и Петро-Лоа. Однако эти два направления не настолько противоположны, как, например, ангелы и демоны в христианстве. Группа Рады служит больше созданию, сооружению и сохранению жизни: лесной бог Локо, морской властитель Агвэ и богиня красоты Эрцули. Несколько божеств можно присоединить обеим сторонам. Легба, божество дверей и входов, ворот, тропинок и перекрестков бывает как доброжелательный Рада Лоа, так и разрушитель как Петро-Лоа.
Чисто Петро-Лоа образуют группу духов, вызываемых в особо «вредных» заклинаниях. Их принято относить к демонам (Диабам), смешивая Лоа и Диабов. Вот тут некоторых ждет масса проколов, как идиота Антона Симакова с его курицей на велосипеде.
Петро-Лоа — это разрушители! Но зачастую надо кое-что разрушить, чтобы что-то построить. Либо… убрать из жизни разрушительное начало, не противопоставляя друг другу Рада и Петро-Лоа.
Вот Антошка Симаков проводит церемонию призыва Петро-Лоа для ликвидации Порошенко… А Порошенко находится в бездуховной сфере! Он сам явился в ходе массового ритуала, когда Петро-Лоа были призваны разрушить и разметать слабую и прогнившую власть Януковича… «до основанья, а затем».
И, как уже, наверно, все понимают, у нас научились лишь призывать Петро-Лоа под политические спекуляции, вранье и прочие демонические штучки, чтобы затем… заменить всех Лоа — Диабами.
А чтобы действительно устранить какое-то явление или наоборот что-то создать — надо очень хорошо видеть всю картину, воспринимать все системно, трехуровнево… Я, например, часто любуюсь, как Ирине Анатольевне не требуется никаких куриц на велосипеде, чтобы снять блокаду или прекратить стрельбу в Мариуполе. Да и Порошенко ведь все воспринимают вовсе не так, как это подает Николай Патрушев! Это уж, не говоря про ничтожество Антона Симакова.
Тут системный подход нужен! Это уж я как инженер говорю. А Порошенко… все ведь понимают, что он — марионетка и отнюдь не американских спецслужб, как нас заверяли. Тут все нити надо вскрыть, иначе в такое вляпаешься… как я вот сейчас. Тут иерархию всех базовых понятий надо выстроить, не говоря уж о персонах. Потому что дальше надо персонифицировано обращаться с очень конкретными просьбами. Если просьба не по адресу, может оскорбить Лоа… можешь сразу оказаться на стороне Диабов.
…У вас почему экстремистка Ирина Анатольевна из головы не выходит? И что говорил вам тот судья с французской фамилией? Если повод вашей борьбы ложный — вы непременно окажетесь в бездуховной сфере, где нет никаких правил, никакой памяти, никаких гарантий… один на один с Диабами, которых вы сами накормили собственными душевными силами.
Павел кричит на вас, нарушая субординацию, но почему? Он молодой мужчина, поэтому чувствует, как куда-то в бездонную яму и безвозвратно уходят его силы. И еще неизвестно, отрастут ли у его подруги волосы…
А еще тот судья-француз говорил, что если все это хоть немного правда, то судебным приговором каждому слову выбранной вами экстремистки придается сила разрушения, равная силе всех Петра-Лоа, вместе взятых. Мне вот Стасик рассказывал, что снегопады в марте 2011 года происходили сразу же после того, как ваш Ильгиз вызывал Ирину Анатольевну на допрос, хоть у него и вопросов не было, а Ирина Анатольевна отказалась с ним общаться, пользуясь конституционным правом.
Можно было задуматься, с чем дело имеете, если сразу после этого выпадала полугодовая норма осадков? Если адвокат не мог приехать, потому что на светофоре машины засыпало снегом до уровня окон? А помните ливень в июле 2011 года, когда судья сам опоздал, потому что машины плавали на дороге? А ведь у нас здесь не тихоокеанское побережье, епишкин пистолет! Вы соображали, какую силищу решили объявить… разрушительной? Ну, то есть – «экстремистской»!
Там много было всяческих знамений, которые сейчас так или иначе себя проявят. Но вам ведь этого видеть не хотелось! У вас был наезд на язык! В результате и у моих охранников, которые предпочитали в вуду всегда пугающее и демоническое, так и не став настоящими последователями, Сейчас поясню, как сам в это дело влип. В 2011 году я еще и думать не мог, что стану здесь главным вудистом!
С советского времени я работал на нашем мотопроизводстве с мировыми брендами, выполняя заказы со всего мира, поэтому полагал, что все эти «демократические преобразования» меня никак не коснутся. В голову даже прийти не могло, что у нас мотопроизводство могут уничтожить! Вывезти по цене металлолома и китайцам все спустить. Летом 2012 года встал вдруг вопрос о ликвидации производства мотоциклов в Ижевске… хотя его грабили с начала 90-х, выдавая фирмам-посредникам мотоциклы на реализацию как бы в счет стоимости тепла. А тепло-то наоборот городу давала ТЭЦ нашего завода!
И тут бы, конечно, надо было расставить все эти… нравственные акценты, как Ирина Анатольевна выражается. Но думалось, что обойдется, типа меня-то это не касается. Все лето 2012 года наличку мешками возили, поэтому никто не может сказать, будто мотопроизводство было убыточным. Счета просто лопались от денег… но к осени нас всех стали готовить вначале к ЧАО, а потом и к увольнению…
Из ЧАО все же вызвали где-то в октябре… Мы думали, может, все же они раздумали все рушить… Но нас вызвали, чтобы мы из ржавых некондиционных корейский деталей собрали на еще не разрушенном конвейере мотоциклы… Какое это было дикое унижение — драить тупую корейскую ржавчину, глядя, как рушат нормальное производство, хапнув все средства… А сейчас-то и думаю, что мотопроизводство рушили, чтобы скрыть воровство под соусом «долгов по теплоснабжению» в 90-х… все же взаимосвязано.
После-то выяснится, что вдобавок всю линию китайцам продали… И что же делать в таком случае? Ведь у нас на все преступления нет ни закона, ни наказания.
…В фонде занятости нас послали на курсы сметчиков, хотя мы же в строительстве ни бум-бум. Но нас успокоили, что мы же инженеры, так какая-то основа у нас есть. Да и какой у нас тогда был выбор? Идти в «школу безработного», где тупые девки зачитывают идиотские учебники по «менеджменту личности»?… Такой садизм! С одной этой «школы безработного» и корейской ржавчины можно было в вуду душу Диабам продать…
А на этих курсах сметчиков нам преподавала и Ирина Анатольевна, тоже скажете случайность. Но видел, как она себя преодолевала, потому что с января 2013 годы ее наши говнюки лишили возможности преподавать. Но тогда убедился… кое в чем… Во-первых, она нас всех успокоила, что все, кто сейчас нормально с ней поработают, работу себе найдут и уже потом ее не потеряют, обретут уверенность. Это, в принципе, со всеми и произошло, кто хотел найти работу, переживал, что на курсах только время теряет, получая квалификацию, которой все равно овладеть потом не сможет.
Во-вторых, она отогнала черноту, с которой мы пришли на эти курсы. Показала несколько приемов шаманского дыхания и по йоге… Но в целом, как я понял, она там кое-что сделала… что большинство до сих пор помнит эти курсы — как какой-то праздник. Мы, когда в транспорте друг друга встречаем, так будто родственную душу встретишь.
Такое одним дыханием не достигается. Мне коллеги говорили, что до ручки дошли в тот день, когда она нам дыхательную гимнастику перед занятиями устроила… Сейчас понимаю, что, синхронизируя дыхание, она нам провела такую шаманскую практику выживания… мы будто на минуту стали одним племенем с общим дыханием, подключились к разным силам… этим и держались до сих пор.
Хотя сама она все время бегала курить и возвращалась потом с красными глазами. Ее целенаправленно вышибали из жизни, на ней уже тень смерти лежала. Но нам возможность вернуться в жизнь обеспечила.
Я тоже ходил в этот момент на собеседования, она даже сказала, в какой день я получу хорошую работу… если не сверну в другую сторону. Но в другую сторону я шагнул в тот же вечер после нашего разговора. Кстати, с ней постоянно после занятий многие говорили…
Ну, так вот. Приходит ко мне сосед снизу, зовет на разговор. Этот сосед у нас совершенно до ручки доходил в конце 90-х, потом… вроде как в гору пошел, но не очень. Он с металлургического комбината, с которым тоже вдруг проблемы пошли, как только верх взяло всеобщее разрушение.
А мы с ним из одной деревни, частенько общались раньше по поводу общих знакомых… да в институте еще в одном общежитии жили, домой вместе ездили… Ну и, раньше ведь я в Машиностроителе жил, а это достаточно изолированный микрорайон, там все друг друга знают. И я слышал, что он начал вроде как принимать людей… ну, как это у нас в деревне практиковалось — воду и соль заговаривать. Но вода и соль — это очень узкий подход, личностный, с ним каких-то больших замыслов не осуществить.
Уж не знаю, кому это помогало, но народ к нему повалил, ведь в некоторых случаях и за соломинку человек готов ухватиться, если его уничтожают на государственном уровне. Этот сосед (назовем его для простоты Федей) у меня даже стулья для начала занял, шкафы из коридора и всю мебель из одной комнаты, где он прием открыл, они по соседям отдали за копейки и часть на огород вывезли.
Потом дела у него точно в гору пошли, судя по иномаркам, которые у нас во дворе постоянно начали парковаться. И мне-то особо дела не было, что он занимается старушечьим делом… Я же не знал, что он купил, значит, в конце 90-х парочку книжечек про вуду.
- Тайны магии вуду / Авт.-сост. Н.В. Белов. — Минск: Современ. литератор, 1999. — 176 с.
- С. Джейсон Блэк, Кристофер С. Хайатт. Вуду в мегаполисе. Перев. с англ. А. Костенко. — Киев: Ника, 1998. — 176 с.
Днем, значит, соль и воду заговаривает, а по ночам разным высокопоставленным гражданам вудистские услуги оказывает… Вот он меня ловит, значит, в подъезде и говорит, что хочет работу предложить. Я по собеседованиям и раньше ходил, чего только не наслушался… Причем, там первое требование, что должен «испытательный срок» бесплатно отработать. А то, что мне при этом бесплатном испытании надо хоть чего-то пожрать, транспортом общественным пользоваться, не говоря о том, чтоб семью кормить, так это всем по хрену. Мигрантам косоглазым они всем подъемные дают, а тут четверть века отпахал на заводе, который они же порушили… теперь испытания проходи!
А Федор ко мне другое предложение имел. Он уже со всей клиентурой не справлялся, а обязанности были вполне посильные… Ну, это ведь не на конвейере стоять, не десять гектаров под картошку обработать… Подумаешь, петухам бошки отрубать или кумышку по стаканам ночью на кладбище разлить… К тому же, если уж ни в бога, ни в черта не веришь, понимая, что вокруг творится хрень несусветная.
Но главное, что мне тогда сказал Федя, что без всяких испытательных сроков, при самом плохом раскладе я буду иметь пять тысяч за вечер, а занят буду с десяти вечера до двенадцати ночи… а после — свободен, как птица! Кто бы от такого отказался в моем положении, к тому же при полном сознании, что я никому не нужен, а все только вздохнут с облегчением, когда меня в петлю загонят?.. Знаете, сколько я видел за это время, как в петлю лучших инженеров загоняли?…
К тому же, как выяснилось в первый же вечер, вуду у нас оплачивалось вовсе не на пять тысяч в неделю… Я в первый же вечер принес в десять раз больше! А утром, как ни в чем ни бывало, пошел на курсы сметчиков… очень сожалея, что в фонде занятости нет курсов по черной магии. А раз такое с людьми делают, то намного человечнее было бы курсы черной магии проводить, а не заставлять осмечивать все то, что они с нами творили, как потом с жиру бесились…
Думая о курсах по черной магии, я даже развеселился… Троллейбус был битком набит, а я еду у окошечка и смеюсь себе под нос. Там двойное сидение, а со мной никто не садился почему-то. Потом мне подумалось, кто бы это мог нам черную магию здесь преподавать? Такой настойчивый вопрос… как проверка! Ведь не девки же из «школы безработного», правильно? И тут вдруг я понял, что, кроме Ирины Анатольевны, у нас в городе некому провести такие курсы.
Федор и сам во всех понятиях путался, да и авторы его книжонок системно все же по полкам эту религию не разложили. Один вообще был уверен, что Лоа — имеется в каждом человеке, что и позволяет на него воздействовать куклами вуду…
А на занятиях на меня Ирина Анатольевна все время глядела озабоченно, а я даже слушать ее не мог! У меня внутри все ликовало при виде ее, рвался крик: «Мамбу! Мамбу!» Как у гребаного черного вудиста…
В перерыве я и сам засобирался уйти, когда она сама ко мне подошла и с грустью заметила, что я, похоже, сделал неверный выбор. А я утром только все проблемы решил, деньги жене отдал… за дочку мы за три месяца заплатили в музыкальную школу, новый инструмент купили, оделись даже… и все ведь с первого выхода на кладбище!
Ирина Анатольевна тут же заметила, что вряд ли у меня семья останется даже. Потом я много у нее хотел спросить… Сейчас соображаю, что все мы тогда оказались на перекрестке, а она нас всех переводила через этот перекресток. Некоторые по невежеству своему считают, что вуду очень близко к христианству, раз там крест — один из основных символов, почти как череп… А это не крест, как символ страданий, принятых за все человечество, а перекресток — где оказывается каждый, пришедший на грань между жизнью и смертью.
В таком аллегорическом смысле можно рассматривать все, что с нами творится — именно с точки зрения магии вуду, когда всех нас загоняют именно к этой грани… а там уж всяк свой выбор делает.
Я ничего спросить у нее не мог, никак в разговоре принять участие… просто выслушал сказанное, да и вышел… Потому что изнутри рвался один петушиный крик: «Мамбу! Мамбу!»
Она сказала, что такими вещами я проблемы не решу даже личного плана, но ото всех отобьюсь… А когда вернусь к самому началу, то окажусь либо совсем один, либо с теми, кто только мои проблемы усугубит… причем тогда мои проблемы будут целиком и полностью связаны с вещами, в которых я ничего не соображаю, да и никто мне толком не поможет.
Со стороны это выглядело совершенной мутью голубой, поэтому я усмехнулся, повел плечами и, под взглядами моих бывших сослуживцев и друзей по несчастью из числа безработных при фонду занятости, вышел из аудитории вон, напевая под нос привязавшуюся печенку: «Мамбу! Мамбу! Мамбу!..»
* * *
Под впечатлением от рассказа вудиста, все сидели молча, думая о своем. Сергей Сергеич привстал со своего места и дотянулся до открытой полки над головой, где в темноте можно было различить батарею пузатых, затейливых бутылок, явно импортного происхождения. Он разлил ароматную жидкость по плоским рюмкам, поданным им с той же полки, которые Леночка сполоснула в мойке для проформы.
— Ром гавайский! — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд уборщицы. — Я заметил, что эта херня лучше всего под гавайский ром воспринимается. Нам этот ром с Федей в плетеных корзинах каждый вечер конторские доставляли. У нас потом вообще все комплектующие и необходимые ингредиенты шли исключительно импортной поставки, свечи и талисманы мы заказывали прямо в вудистском интернет-магазине из Лондона. Все на почте России получали. Как-то связку сушеных ящериц и чучело крокодила на почте получал. Упаковка немного подкачала, а может, на таможне нос любопытный сунули, короче, все операторши нашего отделения в ужасе визжали… потом всегда обслуживали вне очереди.
— Что, такие… есть? Интернет-магазины для вуду? — ошарашенно поинтересовалась Петрова.
— Все есть! — подтвердил вудист. — Мне кажется, они там хорошо к этому делу подготовились… Даже яд рыбы фугу для зомбирования выписать можно, но… конторские просили предупреждать их о таких заказах… Ну-с, значит, давайте опять по порядку! Зарядку к планшету можно здесь подключить, здесь есть евророзетка.
— Так что же это за мамбу у вас в голове вертелась при виде нашей экстремистки? — спросила Натали, с удовольствием пригубив ароматную жидкость.
— А тут вот надо пояснение сделать… в духе вашей борьбы с экстремизмом, — как-то замялся и неловко захихикал вудист, закуривая ароматную сигару из жестяной коробки. — Ирина Анатольевна вам ведь постоянно говорила про большую разницу между нацией и национальностью, а в рамках борьбы с экстремизмом вы решили защищать какие-то национальности, отдельно взятые от нации, вычлененные из нее… что всегда идет в ущерб гражданским правам! А на самом деле вы ведь должны защищать права человека и гражданина, вы ведь государственная структура! А ведете себя, будто спонсируетесь целиком и полностью отдельно взятой национальностью, от которой ничего на самом деле не получаете. А в результате получается, что и вы, и эта национальность — просто подло паразитируете на достоянии нации…
— А это тут при чем? — повысила голос Натали.
— А все при том же! — отрезал вудист. — Я вот гаванскую сигару курю, которые мне прислали из лондонского интернет-магазина для вудистов. А магазин этот завели специально, чтоб задобрить все расы и национальности, склонные к вуду, за все, что творили (и творят!) в колониальном прошлом (и при распространении нынешней «демократии»). Но разве у нас национальности нуждаются в такой изуверской «защите», которую вы организовали, пользуясь беззащитностью основной массы населения?.. Ведь вы все мысленно к делу Ирины Анатольевны возвращаетесь, потому что чувствуете, что зашли за черту добра и зла не только в ее деле, а в лжи на государственные устои, рушить которые не имели никакого права.
— Так, гражданин, вы все же не удаляйтесь в сторону от заданной темы, — веско произнес Павел. — А то сидим тут среди ночи, нюхаем вашу вонючую сигару, купленную в лондонском магазине на нетрудовые доходы, полученные каким-то сомнительным путем, да еще и нотации вынуждены выслушивать.
— Это не нотации, — отмахнулся от него вудист, — я ведь и сам в точно таком же положении! Это анализ! И чем скорее вы тоже перейдете к такому анализу, тем скорее мы сможем найти какие-то пути спасения… А дела у нас, честно скажу, просто аховые!
— Хорошо, это анализ, — сказала обиженно молчавшая Натали, посасывая гавайский ром, — но можно, по возможности минуя болезненную для нас тему, как-то скорее подобраться к сути? А то мы с такими же нотациями Павла весь день про выбраковку читали какой старый идиотский роман, а вечером пережили подлинный кошмар.
— Я ведь целиком вхожу в ваше положение! — примирительно сказал вудист. — Тем более, что отмечаю свою вину и свою долю в происходящем. Потому и объяснил про наше мотопроизводство и все обстоятельства встречи с мамбу… пардон Ириной Анатольевной… Оправдаться я хотел, если честно! А потом уже по привычке попер… Сама магия вуду имеет ведь бабский, нацменовский характер…
— Ну, вы палку-то не перегибайте, — предупредила Петрова. — Можно как-то в пояснениях обойтись без экстремистских штучек?
— Ну, какой тут экстремизм, скажите на милость? — обратился к ней вудист. — Вот я честно скажу, что мы с Федей — удмурты из глухой деревеньки возле Алнашей, да вы и по говору это чувствуете. И что, нас мало в советское время развивали? Да мы приехали в Ижевск с деревенским уровнем подготовки… У нас там две удмуртки математику и физику преподавали… Математику-то еще ничего, там логику и по учебнику уловить можно, а физику я вообще не понял в школе… О чем у нас физика была? Ничо не понял!
— И что? — заинтересовалась физикой Петрова.
— Да нас все равно приняли, мы с Федькой списывали нещадно на вступительных. Занимались с нами два месяца на подготовительных курсах, сам профессор Сипайлов лекции читал, все доценты и профессора занимались, — похвалился вудист. — При поступлении два балла дополнительных дали: за удмуртскую национальность и за деревенское происхождение! Пожелали «грызть гранит науки». И разве плохо национальности в советское время развивали? А теперь решили с прокуратурой развивать, будто бы раньше и развития никакого не было.
— И все же не понимаю, куда это вы клоните? — подозрительно осведомилась Натали.
— А все туда же! — огрызнулся вудист. — Заныли потом всякие национальности, как будто они в советское время не могли развиваться. Мы-то помалкивали, тоже злобу копили! У нас-то тут сразу пошли такие тенденции, что все тут удмуртское, будто никому ничего не должны… А когда вдобавок работы не стало, то желание всюду пристроиться хоть на национальности, стало очень отчетливым. Тем более, что у нас в республике все время местнические, земляческие преступные сообщества кучковались. То глазовские верх возьмут, то сарапульские лезут грабить… а наших алнашских и вовсе в задницу затерли.
— Ближе к теме! — тихо предупредила уборщица.
— Куда уж ближе? — обиженно пожал плечами вудист. — В церкву сунешься, там тоже каждый о своем… Я ж в Ленинском районе жил, так видел, как тут еще в советское время церковное начальство с жиру бесилось. А теперь вот скажу настоящую экстремистскую вещь… Все эти наши культы, хоть удмуртские, хоть магию вуду взять… да все язычество в целом — это нацменовщина одна. Потому-то без нормальной монотеистической религии никто еще в истории не смог создать настоящее государство.
— Ну, есть же всякие там… Гаити, например! — возразил Павел. — Там вуду вроде как государственная религия.
— Так и государство — фикция она, а уж религия… хуже нету, — подытожил вудист. — Как любила говорил Ирина Анатольевна «я-я-я, а жопа не моя!» Это решение частных проблем за счет всего общества, как ни крути, получается именно так. Как и с вашей борьбой с экстремизмом.
— Вот только мы ко всякой дьявольщине не обращаемся! — возмутилась Натали.
— А неизвестно еще, дамочка, — ехидно ответил вудист. — Что, рот бы не зашили в психушке Ирине Анатольевне, если б возможность была? Просто руки оказались коротки, не посмели!.. Ладно, не хмурьтесь, давайте рому выпьем, у меня еще тут фрукты засахаренные и в шоколаде… всякая экзотика осталась от прежних времен… все съедать надо… для пользы дела, да чтоб этим сукам не досталось.
Не уточняя, каких именно сук имеет в виду вудист Вахрушев, все привычно хлопнули по рюмке рома, от чего по телу сразу начало растекаться блаженное тепло. Странные ароматы и еще более странный вкус засахаренных фруктов и орехов будили в сознании какие-то еще более странные образы. Постепенно всем начало казаться, будто сидят они не на крошечной ободранной кухне, а где-то на теплом песчаном бережку невыносимо бирюзового моря…
— Чот у меня от ваших фруктов и орехов крыша едет капитально, — озабоченно сказала Петрова, растегивая китель. — Это такая иллюзия, что ли?
— Лучше панамку наденьте, а то еще обгорите от наших иллюзий! — подчеркнуто заботливо заметил вудист. — Здесь солнце все же экваториальное. По крайней мере… одно точно экваториальное, за второе не отвечаю. Иллюзия это или еще какая херня, но у меня после первого раза кожа клочьями слезала. Мы с Федькой вообще… рыжие, как видите, мы же на солнце не загораем, краснеем только, как красноголовики. А потом как вштырило… так неделю в коросте ходило, а пекло так, будто не в вудистском раю, а в аду побывали… Давайте в тенек, на гамаки устроимся. Я только вначале проверю, чтоб там змеи в ветках не скрывались.
— А тут змеи есть, что ли? — взвизгнула лысая Леночка, прикрывая голову кителем.
— А как без змеюк-то? — удивился вудист. — В вуду питон вообще первое божество, главный составляющий элемент космогонии. Прежде чем с экстремизмом к Ирине Анатольевне соваться было, поинтересовались бы, для какой цели она сделала участником нашего Армагеддона — питона Кирюшу? Сами же отдавали на экспертизу ее роман «Армагеддон №3», а там было ясно написано, что все предыдущие Армагеддоны обходились без Кирюши,.. А вот теперь у нас Армагеддон такой, что без нас обойдутся, а без Кирюши — никак!
— Да пошла она, со своим Кирюшей! — проворчал Павел, помогая дамам устраиваться в плетеные гамаки.
— Дамбала или Дагбе, а так же еще множество имен у главного благолажетельного Лоа вуду! — назидательно подняв палец, начал рассказывать нараспев вудист, закрыв глаза и раскачиваясь всем телом. — Он — Великий Отец всех Лоа, Дамбала Ведо, он же считается и прародителем небес. Вызывается на нормальной церемонии первым и самыми цветистыми эпитетами: «О! Слияние Змей, самый почтенный в Храме Змей!».
Он доброжелателен и невинен. Со своей женой, Аида-Ведо, он представляет изобилие и новую жизнь. Дамбала представляет наследственное знание основ вуду, без него никто из вас ничего не поймет в вуду. Одновременно он — происхождение жизни и древний источник мудрости.
В Дагомее он часто почитается как питон Да или Дангбве. И если случается, так что Дангбве касается ребенка, то тот непременно должен стать жрецом или жрицей. Данбала абсолютная чистота, он абстрактен и находится в стороне от мирских забот.
Его тело частично погружено в священные воды. Дамбала, не водный Лоа как его супруга, он Лоа земли и Лоа воды. Он погружается в воду или поднимается вверх на дерево. Дамбала — белый змей, он тесно связан с деревьями. Поклоняться Дамбала, значит поклоняться цветам и всей природной красоте.
В каждом храме вуду имеется бассейн и дерево, хотя бы небольшие, иначе Дамбала не явится на зов, а ведь он — хранитель космических тайн. Его призывают в основном для обновления или получения жизненной силы.
Он представляет богатство и процветание… однако честное богатство, поэтому его бесполезно звать… ко многим, сами понимаете. В вуду вообще змея — символ изобилия, ведь он — посылает дождь…
Без Дамбала невозможно получить хороший урожай, да и хороший результат любого дела. Те, кто в вуду одержим Дамбала, падают на пол, извиваясь и шипя подобно змеям. Часто одержимые ползут в центр храма, чтобы подняться вверх по священному древу, украшенному намотанной змеей, символизирующей Дамбала.
Посох Ассон, символ жреческой власти, содержит позвоночник змеи, его треск — голос божественной змеи. Змея, которая появляется в видениях приверженцев, — несомненно Дамбала, заставляющая их поднять ассон (то есть, стать священниками вуду).
Мудрость Дамбала не может быть понята логическим сознанием, ведь змея не говорит словами, она шипит. Секретная мудрость божественна, она удалена от рутины бытия. Все это, вне слов или вопросов. Дамбала сверхъестественен. Его острые зубы разрушают скорлупу яйца, его священной пищи. Он глотает желток — созидательное целое Тайны. Мир без конца.
Дамбала поедает в яйце созидательный потенциал. Накройте его белой тканью, в то время когда он ест, ибо его Тайны являются секретными. Дамбала не только отец Лоа, он отец человечества, создатель земли.
Damballah питается только чистыми и белыми пищевыми продуктами, например, оливковым маслом, шампанским и белым вином, молоком, сахаром и яйцами. В жертву ему приносят только белых цыплят…
— Блин, у меня даже айфона нет, — машинально сказал Павел, снимая китель и расстегивая рубашку.
— У меня планшет тоже на кухне остался, — пожаловалась уборщица.
— Сюда никаких айфонов и гаджетов не пронесешь, — каким-то потухшим голосом после недавнего возбуждения по поводу Дамбалы произнес вудист Вахрушев. — Это какое-то место силы, что ли… Я потому и ключ в нашей забегаловке оставил, что прячусь тут всякий раз, как только опасность ощущаю…
— Замечательно! — недовольно заметила Петрова. — Сейчас мы все тут спрятались, а планшет и сумку с куклами оставили на кухне!
— Да вернемся мы, не бойтесь! — пробурчал вудист. — Мне, кстати, еще ни разу сюда не удавалось никого провести. Так случаем бы пользовались, изучили бы тут, что не так… Может, наоборот как-то связали это с реальностью… Я-то думал, что сам перемещусь сюда, а вы на кухне в дураках останетесь. Видно же по вам, что вас ничто не заставит поверить в эту фигню… Хотя бы допустить само существование чего-то, что не укладывается в ваши привычные рамки.
— Слушайте, а где Стасик? — вдруг испуганно спросила Леночка.
— А я его, кстати, и на кухне что-то не помню! — заметила уборщица.
— Ну, кого-то же надо было оставить… в жертву, — туманно пояснил вудист.
— Да ты что, подонок хренов, — возмутился Павел. — Станислава в жертву принес, что ли? А ты у нас разрешения спросил?
— Ну, кого-то же надо было оставить со стражами перекрестков, — резонно заметил вудист. Тем более, самому Станиславу надо было выяснить, кто на него куклу сделал, чего хочет добиться. У него куда более узкая задача, он так далеко, как вы, за грань жизни не заходил.
— Между прочим, здесь два солнца! — подала голос уборщица. — И расположены они как-то странно. Оба явно на западе всходят. Хотя где тут запад, я сказать затрудняюсь… Но над головой они явно в другую сторону перемещаются.
— Наплевать и забыть! — решительно отметил вудист. — Здесь все время все меняется. Мне кажется, здесь разные варианты отрабатываются, а после принимаются решения. Это все соответствует вашему внутреннему настрою, не совпадающему с вашей реальностью. Это означает, что вы какие-то свои заморочки ставите выше сущего, будто у вас действительно на небе два солнца (одно большое — для вас, а другое поменьше — для всех прочих ничтожеств), будто восходят они на западе и двигаются в обратную сторону… Значит, надо поскорее решать все вопросы, которые лучше на планшет не записывать, да и валить отсюда, пока…
— Пока что? — строго поинтересовалась Натали, с удовлетворением рассматривая хлеборез, который, в отличие от гаджетов, прекрасно телепортировался в место силы вудиста Вахрушева.
— Пока вам не покажут наглядно состояние вашего внутреннего мира и уровня соответствия его всему сущему, — уклончиво ответил вудист,
— А можно как-то до этого соответствия отсюда обратно убраться? — заволновалась Петрова. — Я давно осознаю, что все мы уровнем не соответствуем… чему-то там, но ведь мы-то потому к вам и пришли, чтобы… ну, вы ведь понимаете, да? Чтобы у нас все оставалось по-прежнему! Чтобы самим с этим уровнем соответствия внутри вашего изолированного пространства не сталкиваться…. Чтобы на себе его не проверять, понимаете, да?
— Да отчего ж не понять-то? — развел руками вудист, широко улыбнувшись, отчего его лицо с белой маской смерти стало почти зловещим в ослепительном сиянии двух солнц. — Ко мне все с этим и приходят! Натворят делов, потом с этим и сваливаются на голову… Типа я сейчас буду стоять в качестве подпорки и небо над ними удерживать… А мне это обсралось, если честно… Я ведь потом уже понял, что основные дела Федька помог своим клиентам обстряпать задолго до того, как меня пригласил… И последние делишки уж прямо в канун вашей борьбы с экстремизмом обстряпал…
— Вот в разрезе этой борьбы, несмотря на два солнца и пропажу нашего осведомителя, — улыбнулась ему в ответ Натали, нежно поглаживая хлеборез, — мне хотелось бы выяснить, что там в вуду говорится на счет нацменовщины.
— Опять ты с этой дешевой ерундой, — попыталась остановить ее Петрова.
— Нет-нет! — возразил вудист. — Как раз все в тему и не под протокол. Что есть в вашем понимании нацменовщина… это вы сейчас можете наблюдать на небе, когда солнце поменьше двигается навстречу большому… видите? А вдруг и в самом деле затмит? Или все же будет общий звездец? Интересно же над самими собой опыты устраивать в масштабе страны, считая, что вас-то это не коснется, верно?
— Ты что, идиот? — довольно грубо поинтересовалась Натали.
— А вы-то умная, дамочка? — насмешливо ответил вудист. — Здесь ведь ни прокуратуры, ни конторы нет! Зато здесь всем заправляет змей Дамбаду, воспетый нашей общей знакомой в образе Кирюши. И очень ей, кстати, импонирующий по этой причине. У черножо… извините, негроидных рас, значит, с воспеванием в языковой среде и созданием таких мощных художественных образов, не очень получается. Да и кто ж нашу Ирину Анатольевну в создании образов превзойдет?
— То есть мы и на ее территории находимся? — испуганно пискнула Леночка.
— В каком-то смысле, — неопределенно пожал плечами вудист, — но здесь ведь все искажено вашими представлениями о мире. Вы ведь и сами в прокуратуру шли… властвовать! Царить в мире! Солнце собою затмевать… а сейчас сидите лысая без кителя и негритянском гамаке, толерантность повышаете.
— А можно без издевок? — с нажимом спросил Павел.
— Можно и без издевок! — с легкостью согласился вудист. — Только свои издевки про «провинциальную бабу пятидесяти лет, которая что-то пишет в интернете» тоже со счетов не скидывайте, лады? Тут над нами сейчас такое соберется, что в результате и останется только написанное этой бабой в интернете… Это вы же вышли доказывать, какое ничтожество Ирина Анатольевна! И в качестве таких ничтожеств, которые своей борьбой нашему деревенскому Федьке решили сраную задницу прикрыть! А он, между прочим, так ни хрена интегральное исчисление не усвоил, тройки по математике, физике и сопромату выклянчил… дурак дураком!
— И это здесь имеет какое-то значение? — угрожающе откликнулась Натали.
— Да самое прямое! — взорвался вудист. — Ведь благодаря вам на место Ирины Анатольевны срань подзаборную, такое же деревенское чмо тупое поставили! Вдобавок еще и увенчанное званием «лучший менеджер» от Анатолия Чубайса! Или вы думаете, вам это с рук сойдет? Мы находимся в месте силы! Но разве это сила моя или ваша?
— Это сила… этого… как его там? Дамбалу! — твердо нашелся с ответом Павел.
— А… бесполезно, блин, с вами говорить, — простонал в отчаянии вудист. — Ни хера ведь понимать не хотите! Все эти боги — отражение силы конкретного человека! Уж точно не нашей с Федькой! Мы-то к вуду от ссыкливости пришли, не желая принимать то, что по судьбе выпадало, из желания решить все проблемы сразу… желательно за чужой счет. Здесь и есть то женское начало нацменовщины, когда люди считают, будто могут свою совесть успокоить… национальной принадлежностью. И ладно бы, если все мы были бесправными рабами на плантации, которых жизни лишают… А мы все вышли из советского периода, где отношение к человеку было другое! Предали мы все ту жизнь, когда и нации и национальности уважали так, как никто из вас нынче и начальника уважать не сможет в рамках субординации.
— Значит, нацменовщина имеет женское начало? — с любопытством уточнила Петрова.
— Да! Когда человек всегда находит самому себе во всем оправдание, не делая выводов, — кивнул ей вудист, — в данном случае — в национальности. Как обычно женщина ищет себе оправдания в детях, в слабости… И ведь это чисто женская мотивация — выйти замуж, решив все проблемы! А проблемы ведь никуда не денутся… но она рассчитывает все проблемы на мужа сложить. И не решать их вместе с мужем, а ныть про то, что муж то да сё ей должен…
— Я так не думаю! — решительно заявила с верхнего гамака лысая Леночка, в упор глядя на Натали.
— Думаешь! — с садистской улыбочкой ответила ей Натали, задумчиво играя хлеборезом. — Мы тут все так и думаем, мы и в прокуратуру с таким же расчетом пошли… как в замуж! И уж можете не добавлять, сама добавлю, что и борьбой с экстремизмом я занялась, чтобы решить проблемы за счет этой суки, которой не стыдно было в полтинник писать всякое в интернете.
— Ну, значит, начинаем находить общий язык в отдельно взятых местах! — с удовлетворением сказал вудист, растягиваясь на гамаке и глядя в синее-синее, без единого облачка небо, где два солнца медленно двигались навстречу друг другу. — Выбор, кстати, всегда есть, был он и у меня. Вместо Федьки я бы мог пойти сметчиком за двадцать тысяч в месяц, что по тем временам было совсем неплохо. А Ирина Анатольевна говорила, насколько это важно — каждую копеечку через нормальные нормативные сметы пропустить! Мол, каждой честно выполненной сметой, каждым осмеченным объемом мы все закрываем дорогу воровству, лжи, несправедливости и беззаконию.
— Вместо этого вы к Федьке пошли, — с каким-то едким сарказмом заметила ему Натали, качаясь в гамаке.
— А вы, вместо борьбы с беззаконием, решили тогда Ирину Анатольевну в угоду неграмотной деревенской срани, которая и раньше просирала все, к чему ни притрагивалась — отправить на тот свет, уморить голодом, — куда более саркастически парировал вудист. — Вы миру дали другую справедливость… вопрос в том, насколько вы теперь сами сможете с ней сосуществовать?.. Но вопрос не только в вас, а и во мне… Я ведь все же был по жизни не только удмуртом (им-то я как раз был в меньшей степени, больше только преференции собирал с коренной национальности), — всегда себя считал, прежде всего, мужчиной, инженером… двигатели чинил… Теперь, совершив чисто бабский выбор в пользу вуду, понимаю, что социальные условия и общественный уклад мне раньше позволяли это чувствовать. А как их разрушили, так я и почувствовал себя последним чмом… непонятно какой национальности, которой сыт не будешь.
— Ну, это вы лишнего наговариваете! — озабоченно прервала его самобичевание Петрова.
— Да мы же по правде, не под протокол! — возразил ей вудист, — да и вы должны учитывать, что всякий раз, когда начинаете кому попало законодательство рушить, вы же таких средних и не всегда сильных людей, как я, например, вообще всех жизненных ориентиров лишаете. Я-то ведь тогда тоже не верил Ирине Анатольевне, думая про себя, что была б она умной, так под статью бы не попала… Эта ваша борьба с экстремизмом ведь тоже на меня повлияла, на многих других… Многие тогда неправильный выбор сделали! Не только вы!
— У меня вообще не было другого выхода! — отрезала Натали, рубанув воздух хлеборезом.
— А это чисто уголовная мотивация, между прочим, — усмехнулся вудист. — Вот и я, решив, что все прочие выходы — и не выходы вовсе, пошел к Федьке в помощники. Мне-то лично что больше всего в Федькиных объяснениях понравилось? Он говорил, будто в магии вуду нет ни добра, ни зла. Здесь надо просто задобрить определенное Лоа подношением и попросить помощи…
— Так я тоже об этом читал в интернете! — радостно подтвердил Павел.
— Хорошая отмазка! — согласился вудист. — Но сам-то ты ведь не бесправный черножо… пардон, не негритянский раб с плантации, поставленный на грань уничтожения, ты вполне грамотный человек ХХI века, гаджеты имеешь, высокими технологиями пользуешься, да еще и у себя дома… Чего было такими отмазками совесть успокаивать? Впрочем, я тоже когда-то старался Федькими моральными пояснениями ограничиваться, мне так удобнее было. Ирина Анатольевна со своими чисто инженерными подходами и борьбой со сметами наперевес в качестве критерия добра и зла, казалась такой ничтожной… В этом был мой подход, слабый, заведомо не мужской… бабский.
— Нацменовский! — хохотнула Натали, разрубая какой-то сочный плод, свалившейся в ее гамак.
— Вы там, что попало… или на вас упало, не жрите! — предупредил ее вудист. — Тут каждый лишний предмет ускоряет события, повышает риски.
— А какие еще риски? — спросила Натали, с удовольствием вонзая зубы в спелую мякоть фрукта. — Не персик похож! Только кожура противная…
— Вот говоришь им, а все без толку! — ругнулся на нее вудист. — А между тем, нацменовский подход в магии вуду выражался, прежде всего, в том, что там без женщин ни одна церемония не проводилась! Мы с Федькой столько себе в партнерши бабу искали… Он мне даже говорил, что чувствует, что у нас есть такая мамбу, но никак найти не мог. Мы даже по деревням с ним ездили, по местным колдуньям и знахаркам всяким. Мы же джипом разжились, шофера наняли, охранников…
— А что, наличие этой мамбы настолько принципиально? — с любопытством спросила Петров, приподнявшись на своем гамаке.
— Да еще как! — ответил вудист. — Все эти духи давно с Федьки мамбу требовали! А когда он меня начал на церемонии брать… они как будто бы обиделись на него. Магия вуду — это помощь самым бесправным и отчаявшимся, там первыми всегда начинают поднимать бучу женщины, поставленные на грань выживания, да и плохо все это проходит без женского хора, плача, истерик… И в центре должна быть самая сильная мамбу…
— Как все же это интересно! — заметила Петрова, откидываясь на гамак. — Значит, в вуду женщина является ключевой фигурой…
— Как в любом бабском деле, — подтвердил вудист. — Мщение — тоже дело не слишком мужское. А уже желание получить что-то, разом решив все проблемы — и подавно. Чистое бабство! И тут эти духи привыкли женской плотью овладевать, но тут мы с Федькой им только сигары, ром да фрукты предлагаем. У нас это все шло тупо… по принципу сделок, чего мы с Федором, конечно, дотумкать не могли. Вроде бы все по книжкам делали. Но вы ж своей борьбой с экстремизмом возбудили таки самую сильную мамбу, сильней которой во всем мире и нет на сегодня, пожалуй.
— А я вот читал, что магию вуду могут практиковать только выходцы из Африки, которые там родились! — сказал Павел.
— Я тоже видела такую ведьму Анаконду на Ютубе, которая говорила, что только негры, родившиеся в определенных местах Африки да еще и в присутствии черного шамана, могут практиковать вуду! — подхватила его мысль Леночка.
— Да-а? — насмешливо протянул вудист. — А эта Анаконда не рассказывала, каким образом вам шевелюру назад вернуть? И чего она все повторяла, что надо кукол вуду остерегаться? Раз не там родились и все без толку, то какая ей разница? Видели мы эту ерунду с Федором, мы тоже не совсем отсталыми были. Я как такое посмотрел, так понял, что моя отмазка на счет того, что я не негр, а стало быть моя вуду никого не колышет… перестала действовать.
— Вообще-то говорят «никому зла не сделает», — машинально поправила его внимательно слушавшая уборщица.
— Да, именно так и говорят! — согласился вудист. — Наверно, и эта Анаконда должна была сказать, что вся эта вуду сойдет с рук, если ты негр, родившийся в Африке, но вдобавок лишенный всех прав, еще тебя избивают плетьми и уничтожают на чужой плантации, жрать не дают… Вот только тогда тебе это с рук сойти может. Так она должна была сказать!
Петрова знала, что все это добром не закончится, поскольку не первый год знала Натали. Вначале Натали своим хлеборезом срубила ветку над своим гамаком, где висела огромная связка всяких фруктов. Петрова вообще тогда удивилась, конечно, разнообразию тропической флоры. Чтоб в одной связке на пальме росли апельсины, манго, инжир, груши, персики и еще какая-то волосатая дрянь, она раньше ни разу не читала в глянцевых журналах «Вокруг света», лежавших у нее на полке в дачном туалете.
Молодежь их сразу засуетилась возле этих фруктов под осуждающие реплики вудиста, на которого внимания уже никто не обращал, потому что от связки, упавшей прямо на живот Натали, шел нестерпимо благоуханный аромат.
— Прямо как в раю! — отметил Павел, с наслаждением вонзаясь зубами в небольшую волосатую дыньку.
— Килограмм семь будет, не меньше! — с большим удовлетворением похвасталась Натали, подавая уборщице отрубленную ветвь, где висело с десяток крупных, красивых фруктов. — Петровой тоже передай, чтоб заткнулась со своими нотациями.
Позавтракав или пообедав они сами не заметили, как возле них появились два местных аборигена, дружелюбно общаясь с Вахрушевым, ласково называя его Сережей.
Один из аборигенов, несмотря на жару, был почему-то в красивой военной форме, в штанах с лампасами, весь усыпанный самыми затейливыми орденами. Доедая душистую дыньку, больше напоминавшую тыкву ближе к колючей кожуре, Петрова позавидовала пришельцу, совершенно не потевшему в знойном ослепительном сиянии двух солнц.
Второй был намного проще и совершенно не респектабельным. В зубах у него была огромная сигара, а в кармане рубашки торчала запасная.
Несмотря на то, что второй гражданин с двумя сигарами был намного более улыбчивым и даже обаятельнее важного чернокожего главнокомандующего, Петрова поняла, что он куда более опасен, чем первый.
На чисто русском языке они начали общение с вудистом Вахрушевым, похлопывая его по плечу, как давние знакомые. Вудист, приветственно сложив обе руки на груди, только кланялся им, подчеркнуто подобострастно, и хихикал. У Петровой нехорошо заныло под ложечкой, как всегда ныло перед ревизией федерального казначейства.
— Опять, значит, в наши края заглянул! — пророкотал басом военный. — Под кустом не прячешься, с бабами пришел… Мамбу так и не привел. Хо-хо! Зато обидчиков мамбы привел!
— Мы проблем не хотим! — миролюбиво попытался вставить словечко Павел. — Приветствуем вас и все такое… но проблем мы не хотим! Мы здесь сами не поняли, как оказались.
— Проблем они не хотят, видали? — не поворачиваясь к Павлу ответил военный. — Когда сами проблемы создают, они не спрашивают, хочет их кто-то или нет.
— Да что с них взять, если тут же к нашим приношениям кинулись? — засмеялся негр с сигарами. — Мне-то эти фрукты без надобности, но гляди, чтоб бабы не увидели.
— Больно им надо на таких глядеть, — откликнулся военный. — От нас не убудет, конечно. А ты им зачем разрешил сюда со вторым солнцем притащиться?
— Ну, хотят люди, чтоб так было! — опять рассмеялся негр с сигарами. — Это же их выбор! А я тут совершенно ни при чем!
— Да ты всегда ни при чем, только привратником служишь, — недовольно пророкотал военный. — Сережа, представь нас дамам, а то они в растерянности. Как бы глупостей не наделали, особенно вон та, с ножиком.
Вудист, кланяясь на манер китайского кули сообщил, что негра с сигарами зовут Легба, но обращаться к нему следует Папа Легба, как к Папе Римскому. Негр при этом, не выпуская сигару из щербатого рта, довольно заржал, закинув голову, отчего стало видно, что зубы у него желтые и хорошо прокуренные. И пока он смеялся, от него в разные стороны летели брызги воды так, что у Петровой промокла не только форменная рубашка спереди, но стекавшие струйки воды замочили юбку.
— Папа Легба еще зовется как Ати-бон, — продолжил вудист с нажимом, пока все вытирали лицо от импровизированного душа, – он не только главный Петро Лоа, но наиболее известный и почитаемый из всех Лоа в вуду. Он олицетворяет солнце (в том числе и ваше самодельное) и является богом всех дверей и ворот, а также… перекрестков. Да, Легба брызжет водой, поскольку символизирует ритуальные воды и объединение всех тайн вуду. В картах Таро вуду изображается в виде старика, идущего с палкой. Когда малахольные начинают сопоставлять вуду и католицизм, то Папу Легба обычно отождествляют с апостолом Петром, ведь он хранитель ключей от мира духов. Иногда в нем видят святого Лазаря… В некоторых книжках договариваются до того, что вообще сравнивают с Иисусом Христом, забывая, что Папа Легбе — Петра Лоа, покровитель всех дорог! Впрочем, дороги к Иисусу — тоже.
— Хорошо хоть, что вуду с Православием не отождествляют, — вызвалось у Петровой, что вызвало новый приступ смеха у Легба с очередной порцией освежающего душа.
— Любой ритуал начинается с обращения к Папе Легба, — пояснил вудист, тоже вытирая руками залитое водою лицо. Неважно, к кому намереваешься обратиться, кто откликнется… Без его разрешения никто не может «открыть ворота» между мирами духовным и материальным. И никакой другой Лоа тогда не сможет проникнуть на землю. А вот на счет Православия… тут есть одна штука… есть идет где-то камлание по вуду, имеет кто-то связь с Папой Легба, то надо иметь в виду, что без одобрения Легба невозможна никакая связь Бога и человека…
— В каком смысле? — вопросительно уставилась Петрова на Легба, посасывавшего свою сигару. На этот раз он смеяться не стал, а лишь степенно кивнул ей в ответ на недосказанный вопрос.
— Если Legba не был призван, то никакое другое божество ни в одном ритуале не может присоединяться к церемонии, к какой бы конфессии она не относилась, — упавшим голосом подтвердил вудист. — В нашем мире, стоит где-то поговорить о зомбировании, просто сказать «зомбоящик», посмотреть фильм про вуду, подумать о куклах вуду… дальше обращаться к кому-то бессмысленно, никакой Лоа не сможет действовать без разрешения этого духа, а он является по первому зову, стоит лишь упомянуть любое вудистское слово. Поэтому дальше надо его просить открыть нужную дверь, Легба – один из самых мощных среди всех духов. Он охраняет перекрестки и является прямым покровителем колдовства. Священное дерево около любого храма является алтарем Легбa.
— Хорошо, — прервала его Натали, — а что ж теперь, в нашу церковь не ходить, что ли? Только из-за того, что вы со своим Федькой вудистами стали? Вот бывают же такие подонки!
— Надо у ближайшего к храму дерева — бросить куриную косточку, типа для собачек! Только и делов! — примиряющим тоном пояснил вудист. — Папа Легба питается костями животных. У него всегда найдется еда в мешке, он курит либо сигары, либо маленькую трубку, его символ – лев и белая овца. Если он вселяется в кого-то, то все тело человека искривляется и не слушается его.
— Странно, конечно, все в этом вуду, так непривычно, — с вежливой улыбкой сказала Петрова, кокетливо поглядывая на заскучавшего при представлении Легба военного. — Честно говоря, я полагала, что наш Сергей Сергеич вас первым представит!
— Перед вами Агве — царь всех южных морей и соленых вод. Папа Агве принадлежит к Рада Наншон. В море он является адмиралом или матросом. Но вообще любит все военное и военную форму. Он управляет морскими судами, океанскими лайнерами, лодками и любыми водными суднами…
— И морскими течениями, — зарокотал Агве, приосаниваясь под восхищенными взглядами казенных дам.
— Так же он управляет тайнами морских глубин, сокровищ и даров моря, — торопливо перечислил вудист. — Папа Агве является покровителем морских рыб и других обитателей морей, а так же рыбаков. Он обычно бывает более светлым, визуализируется в виде очень привлекательного мулата с зелеными глазами. Его кожа и облик темнеют, если на душе неспокойно… Его жена — прекрасная русалка Лясирен, которая является одним из аспектов богини любви и всего сущего Эрзули. Мы приветствуем великого Агве гудением морских раковин…
— A так же звуком стрельбы из пистолета или пушки, — продолжил за него Папа Агве. — Салюты тоже подойдут! Но чаще всего в мои владения заплывают на плоту или на лодке. Однако этот импровизированный остров силы в безбрежном океане тоже можно рассматривать прямым обращением.
— А можно не рассматривать? — жалобно заныл вудист.
— Посмотрим, как вести себя будете! — строгим басом ответил военный, принимая от Натали разрубленную хлеборезом грушу.
— Считается, что если плот или лодка затонут, то это Агве принимает жертву и выполнит то, что у него просят, — шепотом пояснил Петровой вудист свою просьбу к Агве. — Чего он пришел, понятия не имею! Я его вообще не звал, при нем Папа Легба держится напряженно, а этот всем командовать должен! И еще мой остров хочет в себе жертву! Давно на него зарится, между прочим. Сегодня какой день недели?
— С утра был четверг… вроде, — машинально ответила Петрова.
— А это как раз его день — четверг, — сокрушенно заметил вудист. — И вы все в голубой прокурорской форме, а это его любимый цвет! Он решил, наверно, что я вас всех в жертву ему приволок…
Последние его слова Папа Агве, подозрительно прислушивавшийся к их перешептыванию, явно услышал. Он обнял вудиста за плечи сзади и почти нежно сказал: «А что же мы не купаемся? Морские ванны — лучшее лекарство от всех бед и болезней! Только в море и можно с уверенностью сказать, кем и чем можно без сожаления пожертвовать!»
Он раскатисто рассмеялся, хотя всем прочим было не до смеха. Папа Легба при этом задумчиво посасывал сигару, пристально рассматривая присутствующих.
— Можешь не церемониться с ними, — заметил он вполголоса, но его услышали все, а у Петровой от его замечания даже похолодели пальцы на руках. — Они не приведут с собой мамбу, они с ней имеют вражду!
— Но они должны понимать, что поправить то, что натворили могут лишь при помощи мамбу! — в сердцах обернулся к нему Агве.
— Да все без толку! Они вообще ничего не понимают, — пожав плечами ответил Легба. — Я не знаю, какую дверь им открывать, они ходят по жизни слепыми и глухими… Просят об очень странных вещах… И что с ними говорить, если они уверены, что нас с тобой нет, а они — есть?..
— Не думал, что все так плохо, — с сожалением сказал Агве, потемнев лицом. Медали на его мундире начали раскачиваться и звенеть от нараставшего ветра.
Петрова вдруг увидела, что второе солнце поменьше начало гораздо быстрее двигаться к большому диску, стараясь его затмить. Из-за этого движения вокруг явно темнело, усиливался ветер и становилось тревожнее на душе. Ей подумалось, насколько странное явление она наблюдает… второе солнце, упорно стремившееся к зениту… ведь тоже было солнцем.. вроде как. А ни света, ни тепла почему-то не давало… Свет и тепло шли лишь от первого, основного солнца, которое и стремилось затмить собой второе, совершенно ненужное здесь солнце, которое они принесли в этот мир с собой. И каждое продвижение их небольшого настырного солнца к большому диску — погружал окружающий мир во тьму.
— Мамбо — это кубинский танец, который имеет начало в ритуальных танцах жриц вуду — мамбу, — сказал Легба, обращаясь к внимательно слушавшей его уборщице. — Но мало кто знает, что Мамбо — это имя древнего (очень древнего) бога войны. В сущности, жриц вуду стали называть так, поскольку войны стали… подлыми, женскими, что ли… А женщина стала выступать не рассуждающей воительницей за свой род, свой народ.
— Ну, мы ведь вроде все тут женщины с военными званиями, — тихо заметила ему уборщица.
— Вы их получили, чтобы не воевать! Чтобы избежать и тех войн, которые должны были локально провести в своей жизни на общих основаниях, — насмешливо поправил ее Легба. — У вашей младшей подруги, лишившейся волос, мать говорила, что прокуратура — это единственный для нее путь выйти замуж и устроить свою жизнь без проблем. Вы не воительницы, вы те, кто уходит от проблем… создавая много проблем другим.
— Да, похоже вы правы, — согласилась с ним уборщица. — Хорошо, мы по разным причинам не можем привести вам мамбу, а почему вам ее раньше не привели… эти ваши последователи? Сергей Сергеич знал ведь ее лично.
— Ему не давал его старший друг, — пояснил Легба. — Она бы им точно помешала связываться с Лоа черной магии! За мной стоят Лоа черной магии, большинство которых от них уже отвернулось. Ти- Хуан-Петро, защищавший злых колдунов и помогавший им, вводил старшего друга Сережи в вуду… Но когда тот начал все свое мастерство продавать за деньги, а мамбу так и не привел, тот от него отвернулся.
— Так вот оно что, — тихо откликнулась уборщица.
— Среди Петра Лоа есть и мой антагонист — Каррефоур, имя которого переводится как «перекресток», — продолжил Легба. — Он, как и я, он также управляет перекрестком. Если бы этого Лоа не существовало, мир был бы лучшим местом во Вселенной. Он почти ничем не отличается от греческой Пандоры и управляет злыми силами мира духов. Он – это неудачи, разрушение и несправедливость. В отличие от него, я управляю добрыми духами дня, а Каррефоур управляет злыми духами ночи. Он был с товарищем Сережи до конца, поэтому ничего хорошего с ним не произошло. Он – хозяин амулетов и колдовства и тесно связан с черной магией.
— Так где же теперь этот Федя? — поинтересовалась уборщица.
— А кто его знает? — пожал плечами Легба, глядя, как церемонно Агве прощается с Петровой, Натали и Леночкой. — Вам надо уходить отсюда! Все, что вы принесли с собой, вступит в реакцию с нашим миром, вы можете погибнуть. Федя вас может интересовать лишь началом своей истории, до того, как он попал к Каррефоуру, а может и стал добычей человека в черном…
— Барона Субботы? — невзначай спросила уборщица, вызвав усмешку Папы Легба.
— Сложно сказать, милая дама, — церемонно ответил Легба. — Барон Суббота — один из порождений серединных духов Геде, это и есть ваш противник в вашей реальности. Он может появляться сам по себе, может вселяться… в подходящих фигур. Это тот, о ком вы всегда забываете, но кто всегда рядом. Прощайте! И постарайтесь удержать Сергея от повторных попыток проникнуть сюда… он здесь погибнет.
— Хорошо! — пообещала уборщица и от души добавила: «Большое вам спасибо!»
— Идите все сюда! — услышала она крик Петровой. — Вещи, вещи с собой захватите! Сейчас остров смоет цунами от столкновения двух солнц. Павел, ботинки захвати! И сапоги мои и китель!
Петрова стояла у кромки воды босая, бережно поддерживаемая за руку военным негром, с головы которого под резким порывом ветра улетела высокая франтоватая фуражка. Агве помогал ей подняться на баркас, непонятным образом материализовавшийся у самого берега.
— Ничего, красавицы мои, у меня этих лодок и баркасов очень много! — улыбаясь кричал он сквозь усиливавшийся ветер, помогая подняться полуголым Леночке и Натали, прихватившим с собою, кроме вещей, пару увесистых связок диковинных фруктов.
Павла и уборщицу, у которых руки были заняты шмотками, он просто мячиками перекинул через борт баркаса, потом обернулся к вудисту, понуро стоявшему на берегу и обнял его.
— Сережа, я очень надеюсь, что ты успеешь поумнеть, пока и к тебе не явятся посланники Геде, — прочувствованно пророкотал Агве. — Прощай и будь умницей!
Только вудист успел перелететь за борт, как женщины в ужасе завизжали, потому что с другого борта старенького ржавого баркаса, будто не один десяток лет пролежавшего в морской пучине, стеной вставала огромна волна.
— Скажите охо-хо! — услышали они сквозь свист ветра последние слова Агва и, успев лишь сделать два вздоха и выдоха, почувствовали, как их накрыло стеной воды…
(Продолжение следует)
Читать по теме:
- Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава I. За бортами баркаса
- Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава II. Скажите охо-хо!
- Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава III. По волчьим законам
- Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава IV. Из показаний вудиста
- Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава V. На корм рыбам
- Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава VI. В сумрачной мгле
- Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава VII. Дежавю
- Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава VIII. Ехали медведи на велосипеде
- Безбрежные воды Стикса.Книга III. Цвет сумрака. Глава IX. Таможня дает добро!
11 комментариев
В последнее время такое чувство, будто мне уже сказали: «Скажите охо-хо!» И дальше остается небогатый выбор — стать таким же хищником-людоедом или попытаться остаться человеком.
Потрясающие переходы! И эти два божка вуду, настолько колоритные и реальные!
Присоединяюсь к «Свидетелям Дедюховой»: Ирина Анатольевна великий писатель! Единственный настоящий.
Вот что надо снимать в кино и сериалах! А не погружаться на дно с зубастыми русалками.
Так и не уловил этих переходов к потусторонней реальности! Настоящий «Магический реализим»!
Такое ощущение, что мы всей страной на этих гребаных баркасах катаемся!
Вроде просто, но кем надо быть, чтобы написать простенькую главу, охватывающую все древние представления о мироздании.
Только сейчас понимаю, что всю жизнь трясусь на аналогичном баркасе под двумя солнцами!
Все приобретает черты «социалистического реализма»!
Вообще это удивительный феномен, когда настоящая литература возникает «сама по себе». Начинаешь верить, что бог есть. И никто не собирается предоставлять нас самим себе.
Потрясающе!
Все время вспоминаю, как сказали «охо-хо!» в далеком 2019-м…