Признаюсь, нравится наблюдать, как после сказанного на вебинарах для сравнительно небольшой аудитории начинает меняться общее отношение к событиям и фактам, затем это вдруг становится единственной версией происходящего или произошедшего в общественном осознании так, что любая иная версия тут же выявляется как ложная, а после это навсегда входит в качестве нравственного императива в мировоззренческое восприятие реальности.
Ибо нет ничего тайного, что не предназначено изначально стать явным, и если что-то скрывается, то только для того, чтобы выйти однажды на свет.
Евангелие от Марка 4:22 — Мк 4:22
Через какое-то время это произойдет и с Дюнкерком, причем, в мировом масштабе, поскольку лишь сейчас начинается осознание того, кем и для чего подготавливалась бойня Второй мировой. Согласитесь, этого невозможно осознать вполне реалистично, максимально приближаясь к истине, без вывода ИА о том, что нас подтащили к условиям Мюнхенского сговора, уничтожив все завоевания Великой Отечественной войны. И сделали это те, кто предал всех нас еще до войны.
Понятно, что чисто физически это сделали уже другие, обеспечившие безнаказанность сатанинских предателей, пути их отхода в качестве приличных людей. Но в том-то и дело, что в предательстве Родины само предательство совершается с отдаленными последствиями, на много поколений вперед. И так уж получается, что раз при нас вдруг переиграли все результаты Второй мировой, то именно нам и предстоит выяснить, как именно это произошло.
И для этого у нас есть главное — инициированный на творчество писатель, восстановивший «связь времен», восстановивший связь Великого и Могучего с нравственными императивами, да и в целом наворотивший столько, сколько матерому человечищу не снилось. Главное, что наш Классик не продалась на «шикарные предложения», прошла все издевательства от фашистских последышей, попутно выяснив, что не зря местечковая воронья слободка мешала с грязью имя Шолохова на его 100-летии под предлогом, что ведь он не написал романа о Великой Отечественной войне!
— В Си-би-ри? — протяжно переспросил Лопахин, часто моргая светлыми глазами. — Нет, дорогой мистер, в эту школу далеко нам ходить учиться. Вот тут научимся, вот в этих самых степях, понятно? А Сибирь давай временно вычеркнем из географии. Вчера мне Сашка — мой второй номер — говорит: «Дойдем до Урала, а там в горах мы с немцем скоро управимся». А я ему говорю: «Если ты, земляная жаба, еще раз мне про Урал скажешь, — бронебойного патрона не пожалею, сыму сейчас свой мушкет и прямой наводкой глупую твою башню так и собью с плеч!» Он назад говорит, пошутил. Отвечаю ему, что и я, мол, пошутил, разве по таким дуракам бронебойными патронами стреляют, да еще из хорошего противотанкового ружья? Ну, на том приятный разговор и покончили.
Лопахин ползком передвинулся поближе к воде и долго тер влажным зернистым песком огрубелые подошвы ног, потом повернулся лицом к Николаю.
— Вспомнились мне, Коля, слова покойного политрука Рузаева; эти слова будто бы один известный генерал сказал: «Если бы каждый красноармеец убил одного немца, — война давно бы кончилась». Значит, мало мы их, гадов, бьем, так, что ли?
Николаю наскучил разговор, и он желчно ответил:
— Арифметика довольно примитивная… Если бы каждый наш генерал выиграл по одному сражению, — война закончилась бы, пожалуй, еще скорее.
Лопахин перестал тереть ноги и раскатисто засмеялся:
— Как же генералы без нас могут сражения выигрывать, чудак? А потом попробуй выиграть сражение с такими бойцами, как мой Сашка. Он еще до Дона не дошел, а на Урал уже оглядывается… Есть, конечно, и генералы, похожие на Сашку. Какого-нибудь беднягу немцы как начали клевать от самой границы, так до сих пор и клюют. Ну, он и уморился, духом упал и уже думает не о том, как бы немца побить, а о том, как бы его самого еще лишний раз не побили. Но таких мало, и не они будут погоду делать. А у нас повелось так: чуть где неустойка на фронте вышла, — шепотом генералов ругают: и такие они, и сякие, и воевать-то не умеют, и все лихо через них идет. А если разобраться по справедливости, то не всегда они виноваты, да и ругать бы их надо помягче, потому что генералы — самые несчастные люди на войне. Ну, что ты уставился на меня, как баран на новые ворота? Именно так и есть, как я говорю. Раньше, бывало, по глупости, я сам завидовал генеральскому званию. «Эх, думаю, до чего же чистая жизнь! Ходит нарядный, фазан фазаном, окопов ему не рыть, на животе по грязи не ползать…» А потом, когда поразмыслил, сразу разочаровался.
Был я тогда еще стрелком, а не бронебойщиком, и вот как-то подымают роту в атаку. Что-то замешкался я: по совести говоря, огонь был очень сильный, и не хотелось от земли отрываться, а командир взвода подбегает, наганом грозит и орет: «Вставай!» — и матом меня, понятно? Сходили мы в атаку, после этого я и думаю: «Ну, хорошо, я рядовой и получил за свою неисправность один матюжок; я отвечаю только за одного себя, а командир дивизии отвечает за тысячи людей; в случае неисправности с его стороны, сколько же он получает матюков? А командующий армией?» Начал подсчитывать, и даже страшно мне стало от этой арифметики. Нет, думаю, извиняюсь! Предпочитаю быть рядовым.
Представь себе, Николай, такую картину. Ночи напролет просиживает генерал со своим начальником штаба, готовит наступление, не ест, не спит, все об одном думает; под глазами у него мешки от тяжелых размышлений, голова раскалывается от разных предположений; все ему надо предусмотреть, все предугадать… И вот двигает он полки в наступление, а наступление-то и проваливается с треском. Почему? Да мало ли почему! Он, допустим, понадеялся на Петьку Лопахина, как на родного отца, а Петька сдрейфил и побежал, а за ним и Колька Стрельцов, а за Стрельцовым и другие такие же хлюсты. Вот тебе и кончен бал! Те, которые оказались убитыми, те, конечно, к генералу претензий не имеют, а те, которые благополучно отдышались после бегства, ругают генерала на чем свет стоит! Ругают потому, что искренне думают, будто один генерал во всем виноват, а они вовсе тут ни при чем. Каждый, конечно, согласно уставу, про себя ругает, но генералу от этого разве легче? Сидит он в своей землянке, держится за голову руками… А тут еще звонок по телефону. Вызывают бедного генерала по прямому проводу из Москвы. Волосы подымают на голове генерала красивую его фуражку, берет он трубку, а сам думает: «Несчастная моя мамаша! И зачем ты меня генералом родила!» По телефону его матерно не ругают: в Москве вежливые люди живут, — но говорят ему, допустим, так: «Что же это вы, Иван Иванович, так бездарно воюете? Деньги государственные на вас тратили, учили, обували-одевали, поили-кормили, а вы такие номера откалываете? Грудному ребенку простительно пеленки пачкать, на то он и есть грудной ребенок, а вы не ребенок и испачкали не пеленки, а наступательную операцию. Как же это так у вас получилось? Потрудитесь объяснить». Тихий такой голос говорит, вежливый, а у генерала от этого тихого голоса одышка начинается и пот по спине бежит в три ручья…
Нет, Коля, ты как хочешь, а я генералом не желаю быть! При всем моем честолюбии не желаю, и баста! И если бы меня вдруг вызвали в Кремль и сказали: «Берите, товарищ Лопахин, на себя командование энской дивизией», — то я побледнел бы с мог до головы и категорически отказался. А если бы там стали настаивать, то вышел бы я, поднялся на Кремлевскую стену и оттуда в Москву-реку — вот так!
Лопахин сложил над головой руки, высоко подпрыгнул и камнем упал в зеленую плотную воду. На середине речки он вынырнул, отфыркиваясь, дико вращая глазами, закричал:
— Скорее окунайся, а то утоплю!
Сейчас понимаешь, что люди были хорошо информированы, как Шолохов с готовыми фрагментами романа «Они сражались за Родину» был подкуплен Нобелевской премией и не написал свой анализ провала летней кампании 1942 года. Спасибо нынешним жлобам, вручившим эту премию с большой примесью в составе золотых коронок из Освенцима Светлане Алексиевич (см. Шерри-бренди), не решившихся признать огромный вклад не просто в литературу, а в мировой цивилизационный процесс Ирины Анатольевны. Пусть меня извинит ИАД, но сижу и радуюсь этой подлости и жлобству буквально ежедневно. И не только потому, что чем больше узнаешь про эту премию, тем больше хочется дистанцироваться от ее «разносчиков».
Светлану Алексиевич далее тоже ведь должны были использовать в качестве «промокашки» в начавшейся «игре Джуманджи» (см. Свет и тень. Часть Х). И вот как раз в это время и был для всех решающий момент выяснить, что же значит сегодня вес слова настоящего русского писателя, прошедшего с нами весь путь унижений, поражений и разочарований, — с провокациями как бы тоже вполне настоящей писательницы да вдобавок с «нобелевкой» в зубах. Как видим, Ирине Анатольевне было достаточно сказать: «Джуманджи!»
Вот и радуешься тому, что Ирина Анатольевна, в отличие от Шолохова, не продается и не покупается, рядом с нами «ломает жизнь» в качестве русского писателя, которого совершенно никто не читал. А если и читал, то «ничо нипонял».
Тут ведь знаете, что доходит… Тут вполне так однозначно понимаешь, что очень много пакостей у нас бы жизни не случилось, если бы Шолохов Хрущу не продался за «нобелевку», а написал бы свой анализ того, как война летом 1942 года докатилась до донских хуторов, причем, в нормальной нравственной постановке всех «вопросов современности», которые запросто решает любая хуторская старуха, которой еще предстоит пережить немецкую оккупацию в двухстах метрах от расстрельной ямы.
«Они́ сража́лись за Ро́дину» — советский фильм Сергея Бондарчука по одноимённому роману Михаила Шолохова. Лучший фильм по опросу журнала «Советский экран» в 1976 году
Около сарая небольшая, сердитая на вид старуха в поношенной синей юбке и грязной кофтенке складывала кизяки. Заслышав скрип калитки, она с трудом распрямила спину и, приложив к глазам сморщенную, коричневую ладонь, молча смотрела на незнакомого красноармейца. Лопахин подошел, почтительно поздоровался, спросил:
— А что, мамаша, не добудем ли мы у вас ведро и немного соли? Раков наловили, хотим сварить.
Старуха нахмурилась и грубым, почти мужским по силе голосом сказала:
— Соли вам? Мне вам кизяка вот этого поганого жалко дать, не то что соли!
Лопахин ошалело поморгал глазами, спросил:
— За что же такая немилость к нам?
— А ты не знаешь, за что? — сурово спросила старуха. — Бесстыжие твои глаза. Куда идете? За Дон поспешаете? А воевать кто за вас будет? Может, нам, старухам, прикажете ружья брать да оборонять вас от немца? Третьи сутки через хутор войско идет, нагляделись на вас вволюшку! А народ на кого бросаете? Ни стыда у вас, ни совести, у проклятых, нету! Когда это бывало, чтобы супротивник до наших мест доходил? Сроду не было, сколько на свете живу, а не помню! По утрам уж слышно, как на заходней стороне пушки ревут. Соли вам захотелось? Чтоб вас на том свете солили, да не пересаливали! Не дам! Ступай отсюдова!
Багровый от стыда, смущения и злости, Лопахин выслушал гневные слова старухи, растерянно сказал:
— Ну, и люта же ты, мамаша!
— А не стоишь ты того, чтобы к тебе доброй быть. Уж не за то ли мне тебя жаловать, что ты исхитрился раков наловить? Медаль-то на тебя навесили небось не за раков?
— Ты мою медаль не трогай, мамаша, она тебя не касается.
Старуха, наклонившаяся было над рассыпанными кизяками, снова выпрямилась, и глубоко запавшие черные глаза ее вспыхнули молодо и зло.
— Меня, соколик ты мой, все касается. Я до старости на работе хрип гнула, все налоги выплачивала и помогала власти не за тем, чтобы вы сейчас бегли, как оглашенные, и оставляли бы все на разор да на поруху. Понимаешь ты это своей пустой головой?
Лопахин закряхтел и сморщился, как от зубной боли.
— Это все мне без тебя известно, мамаша! Но ты напрасно так рассуждаешь…
— А как умею, так и рассуждаю… Годами ты не вышел меня учить.
— Наверно, в армии у тебя никого нет, а то бы ты иначе рассуждала.
— Это у меня-то нет? Пойди спытай у соседей, что они тебе скажут. У меня три сына и зять на фронте, а четвертого, младшего сынка, убили в Севастополе-городе, понял? Сторонний ты, чужой человек, потому я с тобой по-мирному и разговариваю, а заявись сейчас сыны, я бы их и на баз не пустила. Благословила бы палкой через лоб да сказала своим материнским словом: «Взялись воевать — так воюйте, окаянные, как следует, не таскайте за собой супротивника через всю державу, не срамите перед людями свою старуху мать!»
Лопахин вытер платочком пот со лба, сказал:
— Ну, что ж… извините, мамаша, дело наше спешное, пойду в другом дворе добуду ведро. — Он попрощался и пошел по пробитой в бурьяне тропинке, с досадой думая: «Черт меня дернул сюда зайти! Поговорил, как меду напился… «
— Эй, служивый, погоди-ка!
Лопахин оглянулся. Старуха шла следом за ним. Молча прошла она к дому, медленно поднялась по скрипучим ступенькам и спустя немного вынесла ведро и соль в деревянной выщербленной миске.
— Посуду тогда принеси, — все так же строго сказала она.
Всегда находчивый и развязный, Лопахин невнятно пробормотал:
— Что ж, мы люди не гордые. Можно взять… Спасибо, мамаша! — И лочему-то вдруг низко поклонился.
А небольшая старушка, усталая, согнутая трудом и годами, прошла мимо с такой суровой величавостью, что Лопахину показалось, будто она и ростом чуть ли не вдвое выше его и что глянула она на него как бы сверху вниз, презрительно и сожалеюще…
Мы здесь видим не просто мировоззренческий срез традиционных нравственных ценностей, мы видим уже и вывод предыдущего разговора о генералах, «самых несчастных людях». Что, это генералы не знали, что им скажут выжившие в оккупацию старухи?..
И, конечно, если бы все было сказано вовремя, вошло бы нравственные императивы русского языка, то никто бы не посмел после такого паскудства навязываться с «освоением целины»… Но главное, не произошло бы и Новочеркасского расстрела, это абсолютно точно. Поэтому у русского писателя — большая ответственность! И когда такой продается, хоть за нобелевку, хоть за претензии, которые постоянно поступают Дедюховой в виде чисто фашистского «вас же не убили!», то в мире происходят ужасные вещи.
И кровь новочеркасских рабочих, каждый из которых сражался за Родину и прошел то позорное летнее отступление к Сталинграду, выслушав по пути все отповеди «Срамотно глядеть на вас!», — оказывается целиком и полностью на совести Михаила Александровича Шолохова, сдавшего свои позиции ради нобелевского лауреатства.
Приведу только один свежий пример. Но тоже в тему распоясавшихся фашистских прихвостней. Итак, мэр мск Собянин вообразил себя… то ли богом, то ли комендантом Освенцима. И главное, оказывается, что высказаться по существу в мск некому! Это теперь такое, что их слова вообще ничего не весят. И с ними можно делать теперь что угодно, чем и воспользовался Собянин.
Чисто из христианского человеколюбия ИА ставит заметочку.
Ирина Дедюхова
А у нас не стоит задачи побеждать коронавирус в России, это вообще ложная цель. Естественно, эта цель прикрывает насущную необходимость избавиться в гос.управлении от тандема тупой уголовной швали и предавшей всех, деградировавшей до уровня маргинального быдла спецухи.
И эта принудительная вакцинация (каким-то говном) — навязывается с наглым, чисто уголовным нахрапом людьми, которые много лет бесстыдно лгали, деградировали и обворовывали все общество.
Собянин давно потерял какие-то намеки на более-менее приличное реноме, разложился до неприличного уровня. И такое дальше лезет что-то диктовать всем, учить мыть руки перед едой! А слабо вначале ответить за дрисню в школах и садиках от урки, имевшего 9 лет строгача за растление малолетних? Когда вся эта дрисня после многолетнего издевательства докатилась до нашей бесстыжей столицы (бывш. Москва), ни о каком «мэре столицы» уже вспоминать неприлично, особенно в вопросах здравоохранения. Пошел в жопу! Вначале пусть ответит за дрисню!
Пусть вся эта погань вначале расскажет, как уничтожали Санэпиднадзор, как запрещали сообщать о массовом заражении дизентерией. И не этой мрази ротик раздевать про санитарные нормы. Пусть вначале научатся не мазать говно на стенки уборной.
16.06.2021 г. Главврач Коммунарки назвал принудительную вакцинацию единственным способом победить COVID в России
Из сложившейся ситуацией с эпидемией коронавируса в России есть только один выход — это обязательная вакцинация. Об этом заявил главный врач инфекционной больницы в Коммунарке Денис Проценко в интервью RT. cообщают «Открытые медиа»
Ну, у нас действительно не было, да и не могло быть совершенно идиотской цели «победить COVID в России», в особенности с теми, с кем по умолчанию невозможно победить дизентерию в детском саду и школьной столовой.
Тем более, многие видели, как хорошо на COVID приподнялись сами инфекционисты. Чтобы не нес вслух разжиревший инфекционист Денис Проценко, лично я видела, как отменялись операции по жизненным показаниям, как славно «приподнялись» мои знакомые инфекционисты. Исключительно «приятно» наблюдать, как некоторые обитатели «красной зоны» расцветают буквально на глазах, меняют машины, начинают строить/достраивать дачи и коттеджи.
Из разговоров с ними понимаешь, что как раз у них нет задачи «победить COVID в России»! Они только жить начали по-человечески! У них, как это и написано на сальной физиономии Дениса Проценко со скошенными глазками, задача навариться на каждой волне коронавируса с диким ревом о грядущих «победах»… Хотя будь у них граммулька совести, они бы честно признали, что весь этот кипеж — поражение здравоохранения, взятого в котел очередного Дюнкерка.
Напоминание Дедюховой, что мы имеем дело с организаторами массовых заражений дизентерией (пока не поминая о том, что это непосредственные организаторы общественных беспорядков, всякого рода терактов и колумбайнов, которых до этой уголовной мерзости у нас не водилось), как бы поначалу «не возымело действия». Ирина Анатольевна уточнила.
Ирина Дедюхова
Ну, что за писки от взрослых адекватных людей? Ещё желтые звёзды всем непривившимся нацепить. Позорище какое-то… Совсем уж с катушек съехали! Мне, главное, это говно запросто игнор объявило! А я вообще-то не сраный мэр Москвы, а единственный писатель, не говоря о прочем.
А тут они пищат, типа ведь страшно страдают! Во-первых, сами такое выбрали. Во-вторых, надо было раньше соображать головой, а не задницей, что бывает, когда единственного писателя отправляют в игнор. А вот уголовное чмо теперь в игнор не отправите! Легитимности меньше, чем у тупого оленевода!
«Это равносильно локдауну, смерти и закрытию»: рестораторы Москвы о запрете впускать «не защищенных» от COVID-19
«Давайте называть вещи своими именами. Это локдаун», — заявил Forbes владелец московских ресторанов Barbosco и «Ребро Адама» Тахир Холикбердиев. Новый указ мэра об очере….
Не правда ли, очень напоминает отповедь хуторской старушки на базу? Думаю, у Шолохова был сильно приглаженный текст того, что на самом деле от нее выслушал Лопахин, после чего у него явно отпало желание отмазывать «несчастных людей» с генеральскими званиями.
Здесь тема предательства высших эшелонов именно во Второй мировой приобретает особую актуальность. А потому что еще с предателями не разобрались! А Дедюхова у нас в игноре. Но ведь что дальше происходит? Дальше все медики (очевидно, вспомнившие прошлогодний цикл Доктор Менгеле) вдруг выскакивают с цитатами из Нюрбергского Кодекса, а им напоминают, что раз итоги Великой Отечественной преданы (в т.ч. и Шолоховым при получении нобелевки за ненаписание романа о ВОВ), то и этот кодекс теперь «не действует».
И опять всем позарез необходимо вступление «береговой артиллерии «Не тронь меня!» (с.) Дедюхова «одной левой» откидывает всю мерзость, утверждающую, будто «Нюрнбергского кодекса больше нет!»
Ирина Дедюхова
Ага, ещё скажите, что бога нет.
Нормальное правосудие и цивилизационный подход в сближении позитивного и естественного права человечество выработало из хорошего и очень здорового инстинкта самосохранения.
А все вне этого цивилизационного подхода делается из чисто уголовной мотивации, чтобы некий ничтожный Вася Пупкин не отвечал за содеянное, кроме обычного пояснения «у меня не было другого выхода». Все остальное из области уголовного беспредела, короче.
RU.WIKIPEDIA.ORG Нюрнбергский кодекс — Википедия
Нюрнбергский кодекс – международный документ, регулирующий принципы проведения медицинских опытов над людьми. Кодекс был разработан и принят после Нюрнбергског….
Кто только после этого высказывания не кривлялся с желтыми звездами или попыткой «стянуть на себя одеяло», раз уже все сказано… а значит, и сделано! (см. Слово и дело) Хотя да! Дедюхова у нас типа в полном игноре. Но ведь вопрос давно уже в том, кого она в игнор поставит.
Далее происходит то, что без особых проблем произошло бы месяц назад, будь в мск не предатели Родины и всего сущего, паразиты и тупое уголовное быдло, а приличные люди. Все эти концлагерные коды-татуировки отменяют. Не для всех, конечно, и «только на бумаге», чтобы не выглядеть уж конченными фашиками. И конечно, вовсе не потому, что кто-то там кривлялся с звездой Давида, а потому что это все пометила как сатанинскую мерзость Дедюхова, отметившая, что всех нас вернули к моменту Мюнхенского сговора. Будто это мы все сущее под Дюнкерком просирали.
А на самом деле у нас таких задач в жизни не стояло. У нас жизненная цель Классиком вполне четко обозначена и полностью совпадает с нашими душевными стремлениями.
А у нас не стоит задачи побеждать коронавирус в России, это вообще ложная цель. Естественно, эта цель прикрывает насущную необходимость избавиться в гос.управлении от тандема тупой уголовной швали и предавшей всех, деградировавшей до уровня маргинального быдла спецухи.
Отмечая, что Шолохов предал не только героев намёток романа «Они сражались за Родину», но и всех будущих читателей, а так же и собственных современников, мы должны отдать должное, что Дедюхова у нас… такого не сделала. Может быть и «чисто из вредности», но поводы у нее были. И масса возможностей.
Так и всем прочим не следует предавать Ирину Анатольевну, понимая, что на своем уровне после такого перестанешь что-либо значить в жизни, даже если после ее выступления все эти фашистские мерзости пронесет мимо.
Приведу недавнюю ее заметку об отмене кодов с комментариями. Там москвичка одна ябедничает «отменили только на бумаге», а вот нечто другое начинает провоцировать: «под суд!» А при этом выпрашивают справедливости у писателя, поставленного в игнор, которому и лайка поставить пожилятся.
Ирина Дедюхова
Ну, а теперь надо сделать следующий шаг, естественный для дееспоспособных взрослых людей, способных ответить за свои хамские отвратительные поступки. Собянину и его отвратительным мымрам необходимо извиниться перед всем обществом, раз вылезли со своими тупостью, подлостью, ненавистью и бескультурьем не просто на общественную сцену, а в области высокого профессионализма, где подобного убожества не должно было быть по умолчанию.
Это уже граничит с самосохранением человечества, как вида, когда такое как собянины-рогозины лезет с вонючим хамством и сальными рожами «командовать» там, где им сортир чистить нельзя позволить. Это безобразие!
Вначале таким рожам следует извиниться, а затем оплатить иски за нанесенный моральный и материальный ущерб. А как это быдло хотело? Вонять что попало и ни за что не отвечать? А с какой стати? Кто тут нанимался таким подгузники менять?
А вот далее им необходимо (чисто для возвращения к утраченному чувству реальности!) выслушать отповедь участкового полицая на общественно-полезных работах. Что у них там опять «сорвалось»? Мусорная реформа? Деньги распилили, а ничего сделать не могли? Да отлично! Пусть с этим разбирается полиция, она им объяснит сапогом по жопе. Там люди привычные.
NEWS.MAIL.RU
Московские власти отменили систему QR-кодовСтоличные власти отменили QR-коды в кафе, музеях и на массовых мероприятиях с понедельника. Большинство компаний выполнили задачу по вакцинации 60% сотрудников, сооб…
Комментарии: 5
Сегодня захотела поесть, фиг! Только по кодам! Отменили на бумаге.
да под суд его, изверга
Ksenia Petrenko подавайте! Я даже вам жопу прикрою. Хотя бы иски подайте на возмещение материального ущерба.
Но при этом не забывайте, что «пользуясь случаем» тут передо моим носом местечковое быдло скакало со звездами Давида. И за это оскорбление всей мск ответите! Нефик было жопу лизать всяким криминальным уродам.Ирина Дедюхова вас бывает сложно понять. какое быдло, причем тут зведы и жополизание?
Ksenia Petrenko а… решили опять делать вид? Да нет разницы, чего вы там «отказываюсь понимать, для миня это сложно». Достаточно понять, что с рассматриваемым явлением вы сами опустились ниже плинтуса. Простых вещей уже не понимаете. Это ведь не система диффуравнений второго порядка. Хотя бы. Это вещи простые, как дырка в жэ, столь хорошо освоенная в нынешнем госуправлении.
Упростились до уровня маргиналов, нравственные императивы уже вам не доступны, так и не надо вам лезть туда, где уже ни хера не понимаете. Это помешает вам потом минет делать за премиальную ставку всем, кто нынче «выделяет деньги».
А вот сейчас можно понять, что по любому значимому вопросу все равно приходится сверяться с мнением Дедюховой, лишенной у нас всех гражданских прав да еще и по обвинению тупенького прокурорчика, будто «она, сама того не замечая, прониклась идеологией фашизма». А вот как захотели в мск пожрать без кода, так некому жалиться, кроме Ирины Анаольевны. Ведь и медики с Нюрбергским кодексом наперевес защищают собственную задницу от уже словшегося определения, что все они — продолжатели дела доктора Менгеле.
И кстати, это обвинение ведь вызревает (то бишь, доходит до самых бессовестных) даже не в пандемии коронавируса, а в общем предательстве методиками «страховой медицины», отходом от клятвы Гиппократа и сведением здравоохранения к всеобщей трансплантации, для которой все эти «коды» и предназначены.
Но здесь надо понимать, что вновь работает сказочка про гусей-лебедей. От всех невзгод тебя защитят традиционные нравственные ценности, если ты для начала хотя бы палец о палец ударишь, чтобы признавать (поклониться до земли и хоть что-то сделать полезное) тех, кто тебе помогает удержаться на грани (см. Психическое расстройство. Часть V). На уровне детской сказочки! Чтобы хоть знать, в какую сторону бежать!
Бежала, бежала, видит — стоит в поле печка. Маша к ней:
— Печка, печка, скажи, куда гуси-лебеди полетели?— Подбрось в меня дровец,— говорит печка,— тогда скажу!
Маша поскорее дровец нарубила, в печку подбросила.Печка сказала, в какую сторону бежать.
Побежала Маша дальше.
Видит — стоит яблоня, вся румяными яблочками увешана, ветки до самой земли склонились. Маша к ней:
— Яблоня, яблоня, скажи, куда гуси-лебеди полетели?— Стряси мои яблочки, а то все ветки погнулись — стоять тяжело!
Стрясла Маша яблочки, яблоня ветки подняла, листики расправила. Маше дорогу показала.
А пока все эти сказочки сказываются, смысл которых в мск ни до кого не доходит, великий писатель пишет у нас «чисто из вредности», в чести отвратительные предатели Родины, давно поправшие и Нюрнбергский кодекс… изменения в общем мировоззрении, тем не менее, происходят. В 2017 году, непонятно с какого бодуна, Великобритания, США, Франция и Нидерланды вдруг в спешном порядке начинают снимать очень странный фильм «Дюнкерк».
И это всего лишь потому, что они вынуждены это делать. Если точнее, у них не было другого выхода. Анализ, который подстегнула кампания «День Победы без Сталина», расставил все по своим местам. Да, нас предали, но никакой нравственности в позиции тех, кто пытается принизить или очернить роль Сталина, нет.
Квасные патриоты
11.05.2015 г.
Ценность Победы только увеличивается с годами, выявляя величие нашего народа, показывая его нравственную высоту всему миру.
И каждый этот праздник выявляет тех, чье душевное развитие явно не соответствует завоеваниям нашего народа в Великой Отечественной войне.
Накануне 70-летия Победы вылезли желающие трактовать историю, натравливать население на «внешнего врага», явно в рамках «государственно-частного партнерства» холуев и прихлебаев за бюджетный счет. На этот раз программы вебинаров «Книжной лавки» были учтены противопоставлением… Сталина и Достоевского.
Накануне майских праздников выделили денежку и объявили всеобщую «мобилизацию»… против Запада, которым, якобы «ведется война». Причем, подчеркивая, что, мол, Запад в своих «нападках» несколько поторопился, воюет-то не с «Россией Сталина», а с «Россией Достоевского»!
Конечно, никто на Западе не собирался говорить правду про Дюнкерк, как совершенно не собирался снимать фильмы о Второй мировой после фильмов Спилберга «Спасти рядового Райена» и «Список Шиндлера». После этих блокбастеров нашей доморощенной местечковой сволочи оставалось только все засрать истериками «Зачем Сталин подписал пакт Молотова-Риббентропа». Но вопросы возникли, их разложили по полочкам… а далее возникает кризис легитимности самого развала СССР, всей нынешней «элиты»… А стоило только все пришпилить к нравственным императивам!
И, как видим, только сейчас раскрывается значение и смысл Нюрнбергского процесса, когда всему миру были представлены деяния тех, кто на самом деле затевал эту войну. Причем, вылезает все с существенным снижением значения «личности» Гитлера в истории. Там сама компилятивная «личность» ставится под большой вопрос.
Чем далее, тем очевиднее, что это специально выращенная и сильно «отредактированная» в фрейдистском духе «личность», которой в 1935 году наспех подменяют совершенно другого человека, отошедшего в мир иной. Тоже, знаете ли, все так неожиданно… Думал, что просто живот прихватило, оказалось… рак печени.
Jozef Pilsudski
Ю́зеф Кле́менс Пилсу́дский (5 декабря 1867, Зулов, Свенцянский уезд, Виленская губерния, Российская империя (ныне Швенчёнский район, Вильнюсский уезд, Литва) — 12 мая 1935, Варшава) — польский военный, государственный и политический деятель, первый глава возрождённого Польского государства, основатель польской армии; маршал Польши.
<…>Начиная с 1934 года состояние здоровья Пилсудского стало ухудшаться, характеризуясь частыми простудами, повышениями температуры и плохим самочувствием. Сам Пилсудский при этом старался не показывать своего недуга.
В конце 1934 года — начале 1935 года произошло обострение болезни, так, 11 ноября 1934 года, находясь на военном параде по случаю Дня независимости, он едва не потерял сознание. В январе-феврале 1935 года обострились боли в боку и в области желудка, Пилсудский пытался заниматься самолечением, но это дало ограниченный результат. Консилиум врачей пригласил из Вены профессора Карла Векенбаха, который прибыл в Варшаву весной 1935 года. Обнаружив злокачественное новообразование печени, 25 апреля Векенбах отмерил смертельно больному Пилсудскому лишь несколько недель жизни.
Последние дни своей жизни провёл в Бельведере, в предсмертной агонии высказывался против польско-германского сближения[38].
12 мая 1935 года в 20 часов 45 минут Юзеф Пилсудский скончался от рака печени в Варшаве. Через несколько часов после смерти маршала было произведено вскрытие и из его тела были извлечены мозг и сердце. Мозг был отправлен в Вильно на исследования в Польский Институт Исследований Мозга (польск. Polski Instytut Badań Mózgu w Wilnie), после завершения их первого этапа в 1938 году была опубликована монография Мозг Юзефа Пилсудского (польск. Mózg Józefa Piłsudskiego)[39]. Проведению дальнейших исследований помешали смерть их руководителя Максимилиана Росе в 1937 году и начавшаяся Вторая мировая война, во время которой мозг Пилсудского был утрачен[40].
Сама биография этого человека свидетельствует, что все «изьмы» — это всего лишь уголовная отмазка политических авантюристов. Далее там интересно, что именно в Польше с 20-х годов действуют концентрационные лагеря, в которых отрабатываются все будущие «методики» вплоть до дробилки для костей и медицинских опытах на заключенных.
Поворотная фраза в нашем времени, запускающая все эти процессы «тайное становится явным», конечно, принадлежит Классику. Как инженер-строитель, Ирина Анатольевна отметила, что строительство «производственных» сооружений того же Освенцима не могло быть выполнено заключенными, это мощные конструкции, выполненные в 30-х годах прошлого века, а вот проектирование этого чудовищного сооружения началось не позднее 1934 года.
Ну, заметим, как только проектирование началось, так ведь к нему сразу и явился Воланд с душевным разговором на тему «Бога нет?», подправленную после войны на «Где был Бог?..»
И вот Пилсудский, управлявший чужими жизнями, строивший за всех планы на ближайшие сто лет, уходит туда, откуда его никак не достать, а вместо него исполнять намеченные планы подставляется человек-контейнер Гитлер, по ничтожности своей вообще не имевший никаких планов на будущее.
И сегодня об этом уже открыто говорят наши «историки КПСС», забывая свое подлое молчание в «Катыньском позорище» (см. На подлете к Катыни). Здесь ведь более уместно вспомнить нынче другой щекотливый момент! Медведев передал польской стороне «катыньскую фальшивку», изготовленную при Хрущеве… что нынче-то напрямую доказывает, что Хрущев — фашистский шпион! С «айфончиком» и кокаинистом Медведевым это сразу было ясно, его потому всем и навязали.
Так отчего ж все эти «новости» о Пилсудском и спешной замене его Гитлером (вплоть до тренировок артистического мастерства, причем, в цирке! Потому я и назвала этого марионеточного деятеля «цирковой обезьяной»), — вылезают у нас только сейчас, после попыток оправдаться за Дюнкерк, а не тогда, когда польский премьер до Катыни не долетел?.. Много бы спеси с обеих сторон сбило.
После достаточно неожиданного (и крайне несвоевременного) фильма «Дюнкерк» началась «историческая возня» и у нас.
20.07.2017 г.
«Чудо Дюнкерка». Подлинная история событий
Сюжет Всемирная история с Андреем СидорчикомВторая мировая война оставила после себя много тайн и загадок, ответы на которые не получены до сих пор. Одним из спорных вопросов остаётся так называемое «чудо Дюнкерка», о котором историки спорят более семи десятилетий.
После нападения Германии на Польшу 1 сентября 1939 года Великобритания и Франция, в соответствии с взятыми на себя союзническими обязательствами, объявили войну Третьему рейху.
Однако активные действия прекратились практически сразу. Начался период, вошедший в историю как «странная война»: стороны конфликта, по сути, бездействовали.
Период бездействия завершился 10 мая 1940 года, когда Германия запустила план «Гельб»: план молниеносной войны против Бельгии, Нидерландов и Люкссембурга. «Гельб», в свою очередь, открывал дорогу для плана «Рот»: молниеносного вторжения во Францию в обход мощных укреплений линии Мажино.
«Мы полностью разбиты!»
Немецкое наступление развивалось стремительно. К 14 мая капитулировала Голландия. Бельгия держалась дольше, но её положение быстро стало безнадёжным.Натиск гитлеровцев привёл к тому, что уже через несколько дней угроза блокады и полного разгрома нависла над французскими войсками и Британскими экспедиционными силами в районе порта Дюнкерк на берегу Ла-Манша.
20 мая 1940 года немецкие танковые соединения прорвались к Абвилю, и войска так называемой Первой группы армий союзников (в общей сложности 10 английских, 18 французских и 12 бельгийских дивизий) оказались отрезаны и прижаты к морю в районе Гравлина, Арраса, Брюгге.
Ещё за два дня до этого командующий британскими войсками в континентальной Европе лорд Горт обратился к премьер-министру Великобритании Уинстону Черчиллю с призывом начать эвакуацию.
Черчилль колебался, но через два дня приказ об эвакуации был отдан. Ситуация была поистине катастрофическая. В эти дни премьер-министр Франции Рейно звонил своему коллеге Черчиллю в Лондон и в отчаянии кричал в трубку: «Мы разбиты! Мы полностью разбиты!»
Под ударами немцев были потеряны порты Булонь и Кале. Дюнкерк оставался последней надеждой. Вокруг него скопилась группировка союзных войск численностью свыше 300 тысяч человек.
Операция по эвакуации войск получила название «Динамо». Командование ей было поручено британскому контр-адмиралу Бертраму Рамсею.
Для эвакуации собрали всё, что было можно, включая маленькие частные яхты и небольшие рыболовецкие суда. Всего удалось собрать 693 английских и около 250 французских кораблей.
Для того чтобы эвакуация стала возможной, войскам необходимо было во что бы то ни стало удержать фронт против немцев.
Отчаянные контрудары французских войск досаждали немцам, но не могли в корне переменить ситуацию. Порт Кале был занят немцами 23 мая 1940 года. До Дюнкерка оставалось всего 16 километров.
Британские войска выходят на пляж в Дюнкерке, чтобы дождаться эвакуации. Фото: Commons.wikimedia.org
Танкам приказано остановиться
Французы и англичане предпринимали всё новые контратаки, но немецкие «клещи» продолжали сжиматься.Британское командование, оценивая ситуацию, прогнозировало, что при благоприятном стечении обстоятельств может быть спасено не более 45 тысяч солдат и офицеров.
Немецкие танковые части готовились к последнему броску на Дюнкерк, когда 24 мая ими был получен приказ Гитлера: дивизиям, наступавшим вдоль побережья Ла-Манша, остановить наступление на рубеже канала Аа и отвести назад части, продвинувшиеся на Азбрук. Гитлер приказал «не приближаться к Дюнкерку ближе чем на 10 км» и не использовать против блокированной группировки танки.
Это был очень нелогичный приказ, который привёл в недоумение немецкий генералитет. А ещё более странным оказалось то, что приказ войскам остановиться, не доходя до Дюнкерка, был передан незашифрованным, благодаря чему стал известен англичанам.
Спасательные шлюпки с британскими войсками. Фото: Commons.wikimedia.org
«Многие тысячи солдат противника у нас под носом бегут в Англию»
26 мая 1940 года эвакуация англо-французских сил началась. Людей принимали на борт не только в самом порту Дюнкерка, но и на прилегающих пляжах, где для малых судов создали причалы из загнанных в воду грузовиков.Немцы атаковали суда и войска на берегу при помощи артиллерии и авиации, но сорвать эвакуацию таким образом не получалось. Британские истребители с противником справлялись довольно успешно.
Немецкий генерал Франц Гальдер 30 мая 1940 года в своём дневнике писал: «Мы потеряли время, поэтому кольцо вокруг французов и англичан было замкнуто медленнее, чем это было возможно. Главное состоит в том, что вследствие остановки механизированных соединений кольцо не замкнулось на побережье, и теперь приходится лишь созерцать, как многие тысячи солдат противника у нас под носом бегут в Англию».
Рубежи обороны вокруг Дюнкерка французы и англичане защищали упорно. Немцы же — по инициативе Гитлера — были лишены возможности воспользоваться своим главным оружием: танковыми соединениями.
В результате гитлеровцам оставалось только наблюдать, как всё новые и новые корабли увозят окружённых.
Французский эсминец Bourrasque, загруженный войсками. Фото: Commons.wikimedia.org
337 тысяч спасённых
«Морской мост» действовал с 26 мая по 4 июня 1940 года. За это время из Дюнкерка были эвакуированы свыше 338 тысяч человек, из которых более 337 тысяч добрались до английского берега.Был спасён почти весь экспедиционный корпус Великобритании, более 90 тысяч французских военнослужащих, а также бельгийцы и солдаты других стран союзной коалиции.
Потери пришлись прежде всего на технику, которую пришлось бросить практически всю. Было оставлено 2472 артиллерийских орудия, почти 65 тысяч автомашин, 20 тысяч мотоциклов, 68 тысяч тонн боеприпасов, 147 тысяч тонн топлива, 377 тысяч тонн снаряжения и военного имущества, 8 тысяч пулемётов и около 90 тысяч винтовок, в том числе всё тяжёлое вооружение и транспорт 9 английских дивизий.
Но всё это не шло ни в какое сравнение со спасением людей. «Чудо Дюнкерка» стало своеобразной компенсацией за военную катастрофу во Франции. Англичанам удалось сохранить боеспособную армию, что делало возможным продолжение войны. Операция по эвакуации подняла боевой дух в Великобритании, что имело большое значение для дальнейших событий.
Британские корабли спасают войска союзников под немецким огнём. Фото: Commons.wikimedia.org
Широкий жест Гитлера
Не умаляя мастерство и мужество тех, кто проводил операцию по эвакуации, и стойкость защитников Дюнкерка (15 тысяч французов, прикрывавших порт и не успевших эвакуироваться, были взяты в плен), надо признать, что без приказа Гитлера об остановке немецких танков «чудо» могло и не состояться.Но почему Гитлер отдал такой приказ?
Версий существует несколько: переоценка возможностей люфтваффе, опасение насчёт контрудара из района Парижа, нежелание понести большие потери. Но чрезмерная осторожность нехарактерна для Гитлера, которому были присущи авантюрные черты. К тому же в этот момент дела у гитлеровцев шли как нельзя лучше, и вероятность того, что немецкие танки сбросят французов и англичан в море, представлялась значительно выше, чем возможность серьёзной военной неудачи.
Решение Гитлера вполне могло быть политическим шагом. Останавливая наступление и передавая приказ так, чтобы о нём гарантированно узнали англичане, лидер нацистов показывал, что истребления британцев не желает и дорога домой для них открыта.
Высадка в Дувре войск, эвакуированных из Дюнкерка.
«Почётный мир» Британия не приняла
К чему такой широкий жест? К тому времени было очевидно, что Франция разбита и её капитуляция — вопрос ближайшего времени. По сути, Великобритания, загнанная к себе на острова, оставалась в войне против Германии одна.Но, несмотря на планировавшуюся немецкими стратегами высадку в Англии, Гитлер вторгаться на Туманный Альбион не хотел.
«Жизненное пространство», завоевание которого составляло важнейшую часть идей Гитлера, лежало не на Западе, а на Востоке. Война с Советским Союзом была неизбежна, и для подготовки к ней Гитлер хотел бы избавиться от угрозы «войны на два фронта». С поражением Франции она серьёзно уменьшалась, но не исчезала полностью.
Давая возможность англичанам уйти из Дюнкерка, Гитлер пытался создать условия для «почётного мира», которым хотел завершить войну на Западе. В своих речах летом 1940 года Гитлер открыто говорил, что причин для продолжения войны между Германией и Великобританией нет, и призывал сесть за стол переговоров.
Вождь нацистов прекрасно знал, что в Англии немало его поклонников, а также тех, кто с удовольствием прекратил бы войну.
Но премьер-министр Уинстон Черчилль к таким не принадлежал. Великобритания отказалась от предложений фюрера, решив продолжить борьбу.
А войска, спасённые в Дюнкерке, ей в в этом очень помогли.
В приведенной выше статье все фотографии как бы своим смыслом вступают в противоречие с сюжетом фильма «Дюнкерк». Странный получился сюжет, конечно. Впрочем как и сама операция. Но в фильме показывается солдат-француз, благодаря которому спасается несколько британских солдат. Переодевается он «под своего», потому как британское командование запрещает эвакуировать французов. И есть там эпизод, когда спасаемые французом британские солдаты хотят убить или выбросить в море в качестве «балласта», потому что он… говорит на английском с акцентом.
Противоречивый фильм… смотреть его совершенно невозможно, потому что… как выражается на Классик, «от него веет подлятиной» (с.)
Мы еще рассмотрим «овеянный подлятиной» и отмеченный тремя Оскарами фильм «Дюнкерк».
Но при расставлении нравственных императивов у нас оказывается… совершенно другая история! И находятся те, кто ее с удовольствием докладывает… забывая, сколько для его «часа истины» пришлось потрудиться нашему Классику.
Продолжение следует…
Читать по теме:
2 комментария
«Так и всем прочим не следует предавать Ирину Анатольевну, понимая, что на своем уровне после такого перестанешь что-либо значить в жизни….»- имею в виду прежде всего себя )).
«Это уже граничит с самосохранением человечества, как вида….» — да, безусловно.
Удачи!
22.07.2021, ДИА — Но «по идее» вы ведь не меня предаете, а Христа! Причем, прямо в самих себе. Потом бегают, как в жэ ужаленные, с вопросом «а хде бил бог?» А в Караганде! Предавать не стоило. )).
Удачи, и здоровья!