Давайте рассматривать то, что я скажу ниже, не только «в укор», а конструктивным разбором взаимодействия настоящего искусства и жизни человека и человечества. То есть не «жалобами на жизнь».
Хотя, конечно, как покатит. Но, раз речь зашла о практическом механизме «возвращения трона», поскольку я пообещала все остальные проблемы решить однозначно и вовсе не для себя, — все ответы лежат именно здесь.
Пусть это будет продолжением нашей давней беседы о том, для чего же людям еще в палеолите на временном стойбище надо было украшать стены наскальной живописью? Отрывая время от жизни, они готовили сложные составы минеральных и растительных красок, зная, что продать сей предмет искусства им никогда не удастся. Они понимали, что никто не узнает ни имени художника, да и вернуться в эту пещеру ему самому, скорее всего не доведется.
Накануне нашего разговора в Таганском суде Москвы выпускаются 3,5 тысячи тараканов в поддержку «запрещенного искусства». Вопрос обострился до крайности. Отмечу, что к идущему сейчас Армагеддону этот вопрос имеет самое непосредственное отношение. Поскольку «цена вопроса» в том, что же является искусством, а что к нему не относится. И на бытовой язык этот вопрос переводится так: «Что же на самом деле является Злом? На чью сторону встать в идущем Армагеддоне?»
Тут выясняется, что в Пермь, на идиотскую программу по «Хромой лошади», — меня понесло отнюдь не случайно. Это «совпадение» происходит прямо на ваших глазах. Оказывается, мне надо было задолго до начала тараканьих бегов – для всех живых определить здесь… сторону. Хотя сразу замечу, что не собираюсь безусловно поддерживать ни одну из противоборствующих в Таганском суде сторон.
Культура не является выражением каких-то отдельных религиозных убеждений, как не является отражением чьей-то этнической обособленности. В таком контексте можно лишь обсуждать, насколько те или иные этнические сообщества отступают от общепринятых рамок культуры, насколько общечеловеческой культуре соответствуют принятые нормы отправления религиозных догм.
Напротив, на почве взаимодействия разных культур проще найти точки соприкосновения, поскольку все они несут своеобразие решений мировоззренческих вопросов борьбы Добра и Зла. Сделав выбор в пользу откровенного зла, неприкрытой уголовщины, маргинального образа мышления – человек не может оставаться даже не в «правовом поле», как это принято называть нынче. Право – тоже показатель определенного уровня культуры общества.
Но люди, полагающие, что их безнравственные поступки никому неизвестны, не понимают, что все они просматриваются… в их личном уровне культуры. «Не стоит делать ничего, о чем нельзя было бы рассказать при дамах за обедом», — говорил Оскар Уайльд. Не стоит красть, убивать, лгать – поскольку, как бы человек не прикидывается «культурным», его личный нравственный выбор делает его совершенно нетерпимым в обществе. Люди вокруг начинают «шестым чувством» ощущать в нем разложение органа, пока не описанного в медицинских словарях – души.
Душа существует в определенной культурной среде, у нее есть определенные запросы. Она должна есть и пить, и отнюдь не что попало. Произведения искусства точнее всего отражают, насколько соответствует навязываемый обществу образ мыслей – принятому в нем уровню культуры. Неудивительно, что именно сюда лезут с «партийными принципами литературы», разного рода «биеннале»… поскольку речь всегда идет о том, чтобы… погубить чужую душу, отучить ее сопротивляться злу.
Потому и публичные выходки пропагандистов «современного искусства»… все больше походят на явление врага рода человеческого собственной персоной.
12 июля активисты «Войны» выпустили более трех тысяч мадагаскарских тараканов в здании Таганского суда, где проходило оглашение приговора по делу организаторов «Запретного искусства» Юрия Самодурова и его коллеги искусствоведа Андрея Ерофеева, обвиненных в разжигании религиозной розни. Когда тараканы начали расползаться по зданию суда, художник Артем Лоскутов описал происходящее как «тараканий ад». Акция была проведена в поддержку организаторов «Запретного искусства».
Казалось бы, кому какое дело, что устраивает в судах «Солидарность» политических трупов типа Немцова? Многие отмахнутся по банальной причине того, что, мол, не являются экспертами в современном искусстве. Хотя можно подумать, что те, у кого есть деньги на 3,5 тысячи мадагаскарских тараканов, когда у многих нет денег на самое необходимое, — являются «экспертами в искусстве».
При зашкаливающем уровне непрофессионализма любых принимаемых решений, полнейшем отсутствии культуры во всех проявлениях общественной жизни, прежде всего, в среде так называемой «элиты российского общества», — следует внимательнее присмотреться к претензиям защитников «запретного искусства».
У меня есть ряд личных причин изучить ситуацию. Не только потому, что я-то и есть самоё «запрещенное искусство». И стоит заглянуть в любой книжный магазин, чтобы убедиться, что запретили меня — ради явной бездари. Ситуация со мной — является отражением личной ситуации каждого. Все чувствуют, что за них полной жизнью живут, заявляют о себе, развиваются, познают мир, — совсем не те люди, кто мог бы продолжить культурные и исторические традиции тех, кто создавал наше государство, сражался за него и работал на его благо.
Нам доказывается, что культура — это не следование традициям, а непротивление откровенной уголовщине на государственном уровне, попустительство к людям, явно стремящимся унизить и растоптать нашу Родину, заведомо неспособных производительно работать на ее процветание. Несмотря на то, что нас никто не завоевать, с нас нагло требуется проявить «толерантность» в отношении чужаков, лезущих вытеснять нас с нашей земли.
Так что культура, вернее, то, что за нее принимается или навязывается, — имеет непосредственное отношение к тому, что происходит не в книге, не на картине, не на театральных подмостках, а прямо в жизни каждого. И многих вещей никогда бы не произошло, если бы общество средствами культуры заранее и однозначно отвергло бы те «пути развития», по которым нам всем явно ходить не следовало.
Здесь есть и иной личный интерес. Нынче ведь можно что угодно рассматривать «запрещенным искусством», лишь бы не рассматривать именно то, что в данный момент им является. В принципе, оставаться на позициях общечеловеческой культуры в любой профессии — сегодня большое искусство.
Кто-то может поручиться, что скоро и монолитные этажерки не станут рассматривать в качестве «запрещенного искусства жилищного домостроения» с публичным брасыванием тысяч тараканов? Подход ведь во всех случаях шаблонный, поскольку изначально является отражением шаблонной ситуации, возникающей сразу же и во всех областях с отходом общества от основ человеческой культуры.
К примеру, и здесь против любителей «запрещенных искусств» выступает одна женщина, Наталья Энеева, которую бурно клеймят в качестве «неспециалиста» и упрекают в «предменструальном» синдроме. Знакомо?
* * *
Что за прелесть, эти нынешние апологеты «современного искусства». Посреди глобального финансового кризиса, разрушенной государственной инфраструктуры, без малейшей перспективы на будущее с однояйцевыми близнецами во главе — всему обществу остается лишь покаяться перед госпожой Санниковой за то, что большинству из нас противно смотреть на возлюбленные ею «шедервы». Причем она явно не в состоянии членораздельно пояснить, чем же ей самой они так приглянулись?
Никто ей самой не мешал любить это втихомолку, не цепляясь за рукава к окружающим, не навязываясь всем обличительными речами. Нормальному человеку без искусствоведческих степеней понятно, что публично декларировать привязанность к этим «предметам искусства»… дурной тон. Как минимум. Что касается максимальных степеней привязанности, так это, возможно, уже и не лечится.
Но всем, по большому счету, раньше было плевать как на саму Санникову, так и на то, какие картинки она любит рассматривать. В интернете какого только барахла не валяется, намного круче. Но читать по такому… срамному поводу страстные «приговоры всему обществу»… а не пошла ли эта шизанутая лесом и подалее?
Что это за дурная привычка?.. По какому поводу вдруг рассиропили столько обличительного пафоса все российские правозащитники, какие-то «специалисты в современном искусстве», замшелая диссида? Да по поводу публичной распущенности, хамства, общественного хулиганства, причем, за бюджетный счет.
Но как бы возмутителям спокойствия, откровенным экстремистам — все окружающие еще и должны по три рубля остались, поскольку «оскорбляться» никаких прав не имели, раз не вникли в суть подобного «творчества».
Большинство свидетелей обвинения даже не были на выставке, сами ничего не видели, а оскорбились заочно — с чужых слов, по чьим-то рассказам. Это тоже все пошло в дело. Эксперт Энеева, постановившая, что выставка не была художественной акцией и «под именем искусства было проведено чисто идеологическое мероприятие», самих экспонатов тоже не видела. Она удовлетворилась бумажными копиями.
Зато насытила свое заключение многими научными словами, вроде «дисфорического высмеивания религиозных убеждений», не ведая, по-видимому, что дисфория — этого всего лишь сопровождаемое болями и депрессией предменструальное расстройство, и к искусству имеет отношение весьма относительное. Но и это пошло в дело.
Теперь российский суд представляется мне универсальной энергетической установкой, способной потреблять любое топливо — сырое, неудобоваримое и вовсе ни к чему не пригодное.
Александр Подрабинек: По стопам инквизиции
Не знаю, что это за манера современному мужчине выбирать такую профессию как «правозащитник», но замечу, что ни один из таких профессиональных «правозащитников» в своей обличающей речи в адрес женщины — не может обойтись без «климакса», «недотраха» и «предменструального расстройства». Заглядывая всему обществу в штаны, выворачивая все гениталии наружу, ему остается доделать эксперта Энееву совсем по-маленькому — дать ей понять, что, как бывший фельдшер, заранее готов отнести «злобные нападки» за счет ее ежемесячных дамских сложностей.
Но давайте по словарю проверим, насколько хам Подрабинек был честен с нами, пытаясь публично задрать юбку искусствоведу Энеевой. Не станем уподобляться тем, кто, якобы, критиковал выставку голословно. Посмотрим очередные «картинки с выставки» — и проверим свои ощущения по медицинской энциклопедии, сопоставляя с определением эксперта Энеевой.
 |
Дисфория может входить в структуру депрессивного синдрома ( дисфорическая депрессия). Часто наблюдается при наркоманиях, входя в структуру абстинентного синдрома, и других психических заболеваниях. Дисфория(от греч. dysphoreo — тяжело переношу, раздражён), расстройство настроения, характеризующееся напряжённым, злобно-тоскливым аффектом с выраженной раздражительностью, доходящей до взрывов гнева с агрессивностью. Возникает чаще при эпилепсии, шизофрении, различных органических заболеваниях ц.н.с., психопатиях.
При легкой Д. отмечаются придирчивость, вздорность, ворчливость, обидчивость, в ряде случаев ирония и язвительность, которые могут распространяться лишь на отдельные лица, события или касаться всех. Обычно легкую Д. принимают за присущую индивидууму характерологическую особенность Выраженная Д. проявляется тоской и злобой. Тоскливое настроение может сочетаться с тревогой, отчаянием, безысходностью, страхом: злоба, часто напряженная, может перемежаться с яростью. Д., особенно выраженная, сопровождается двигательными расстройствами (преимущественно непоседливостью, которая в части случаев достигает степени двигательного возбуждения), реже состоянием заторможенности вплоть до субступора. Она может осложниться такими психопатологическими расстройствами, как бред различного содержания, измененное сознание (обычно сумеречное), растерянность. Д., возникающая у лиц с последствиями органического поражения головного мозга (например, после перенесенных черепно-мозговых травм) постоянно сопровождается гиперестезией (вплоть до гиперпатии), головными болями, головокружением и др. Дисфории могут появляться спонтанно или под влиянием внешних, обычно незначительных причин (например, обыденных отрицательных эмоциональных воздействий), при этом отмечается несоответствие глубины Д. и повода, ее вызвавшего. Начало Д. чаще внезапное. Продолжительность — несколько часов или дней, реже недель; в последнем случае наблюдаются расстройства, свойственные депрессивному синдрому — похудание, вегетативные нарушения и др. Непродолжительная Д. заканчивается критически, затянувшаяся — нередко постепенно. Если Д. сопровождалась симптомами психоза, особенно сумеречным помрачением сознания, то вслед за ней наступает полная или частичная амнезия. Не достигающая выраженности психоза Д. обычно свидетельствует о вялом течении основного заболевания, например шизофрении. При эпилепсии урежение или исчезновение больших эпилептических припадков и других пароксизмов часто сопровождается учащением дисфории. В состоянии Д. легко совершаются противоправные деяния и самоубийства. |
 |
|
 |
По-моему, самое приличное, из того, чем пытались шокировать эти «творцы» общество, — уже вызывает те самые тяжелые чувства, описываемые Натальей Энеевой. Впечатление усугублялось тем, что на картинки надо было подглядывать… в дырку, как вертухай в камеру. Заглядываешь в дырку, а там — вот такое.
Я не собираюсь ничего выдумывать в свое оправдание, а повторю то, что говорил всегда. Единственной целью выставки «Запретное искусство — 2006», на которой представлены работы 70-х—80-х годов таких наших классиков, как Илья Кабаков, Михаил Рогинский, Александр Косолапов — было продемонстрировать тот факт, что подобные вещи существуют.“ — Андрей Ерофеев, куратор выставки
А объясниться следовало. Ведь господин Ерофеев, в качестве представителя Третьяковской галереи, устроил публичный просмотр, причислив этот кич на уровне Арбатского торжища — к «искусству», да еще и «запретному». Фальш-стенка символизировала тюремную стену, а посетители выставки могли вполне ощутить себя вертухаями, подглядывающими за «арестантами».
И здесь Ерофеев, не сумевший «пристроить» все эти «произведенья» в запасники музеев, использовал вовсе не свой авторитет, а живую славу Третьяковки — на потребу своим бездарным дружкам-мазилам. Хотя сам ни одной личной копейки не потратил, чтобы пополнить фонды галереи предметами искусства.
Предъявляя претензии к эксперту Энеевой, никто их них не может честно сказать, по каким критериям отбирались работы для выставки. Как видите, Ерофеев даже в суде не смог объяснить художественную концепцию выставки. “Хотел, чтоб знали” – не объяснение.
Он должен был пояснить с профессиональной точки зрения, чем примечательны с художественной стороны эти полотна, но непременно – на фоне имеющихся. Он должен был обосновать свой выбор. Почему он предпочел эти работы? Что, мы нынче в России – посреди пустыни живем, никого более достойных, а главное, настоящих художников больше не имеем? Нет, это ложь.
А вопрос к распоясавшемуся Ерофееву от имени общества — все же надо ставить не в разрезе религиозных убеждений или этнической принадлежности. И здесь вопрос надо задавать о том, почему куратор из Третьяковки помогает пихаться задницей отвратительной серости, оскорбляя все общество уже самим предположением, будто такое может быть кому-то интересно.
Возможно, и многим присутствующим было бы интересно заглянуть в чужие штаны. Однако именно культура служит сдерживающим фактором проявлению подобных “интересов”. Поэтому заявить обществу, будто оно сплошь маргинально и заведомо некультурно – оскорбить всех.
Искусствоведческая экспертиза, которая была поручена следователем научному сотруднику Центра изучения истории религии и Церкви Института всеобщей истории РАН Наталье Энеевой, вызывает наибольшую критику у специалистов. В своей экспертизе Энеева пришла к выводу, что «посетители выставки, подверглись при просмотре… сильнейшему психотравмирующему воздействию чрезмерной силы, несущему прямую угрозу целостности личности и разрушения сложившейся у них картины мира, что явилось психотравмирующим событием и сильнейшим стрессовым фактором для них, причинило им непереносимые нравственные страдания и стресс, а также чувства униженности их человеческого достоинства«.
Эксперты обращают внимание, что Энеева уже была экспертом на процессе по делу о выставке «Осторожно, религия!». И тогда, выступая в суде, она призналась, что последний раз на выставке современного искусства была в 1993 году, после чего на подобные мероприятия не ходит и ходить не будет. В связи с этим доцент факультета искусств МГУ им. Ломоносова Андрей Ковалев уверен: заключение Энеевой о том, что в экспонатах выставки содержатся «унизительные характеристики и негативные установки в отношении группы лиц, являющихся верующими христианами, ничем, кроме голословных утверждений, не подтверждено».
Что ж, придется мне подтвердить заключение Натальи Энеевой, поскольку, на мой взгляд, господин Ковалев лишь доказал собственную профессиональную несостоятельность. Мое слово в этом случае будет решающим, оно и останется от всех этих тараканьих бегов и визгов про «запрещенное искусство».
Уверена, что ни один человек в российском обществе не нуждается в поучениях «про искусство» от прохиндея-Подрабинека, припадочной кликуши Санниковой, шпиона двух иностранных разведок Берл Лазара, простой местечковой идиотки Новодворской… и прочая, включая свеженьких лауреатов Нобелевских премий.
Вначале ведь им необходимо честно ответить хотя бы самим себе: для чего они тащат эти отвратительные спекуляции в русское искусство? Мало здесь своего, самобытного, выстраданного?.. Или вдруг не стало желающих творить, писать полотна своей кровью?
Почему вновь затевается безобразная возня возле «политически грамотной» бездари? Не пора ли Санниковой прочесть мораль самой себе и сотоварищи о том, что совок давно закончился, поэтому пора самим раскаяться в навязывании никчемной диссиды с одной стороны и партийной идеологии с другой? Ведь сатанинская напористость, с которой суют свою мазню эти «запретные художники» — зашкаливает даже оболвание в духе карламунизмов.
Вся эта мерзота с уличных помоек, адресующаяся к пьяному животному гоготу трамвайного хама – никогда не относилась к искусству, поэтому нечего «записывать» такое «большинством голосов», вернее, количеством луженых глоток — в искусство. И надо понимать, что один подонок, вытащенный таким образом, – навсегда перекрывает путь десятку честных художников.
Следует помнить, что человеческая жизнь коротка. И раз тунеядцы и имели возможность «творить» — это означает, что Россия в нашем поколении не досчиталась в десятки раз более нужных людям шедевров изобразительного искусства.
Это — макроуровень, поэтому здесь работает все тот же «эффект замещения». Раз написана «Икорная Богоматерь», значит, не написано то, что могло бы спасти тысячи отчаявшихся душ. «Само по себе» ничего не создается, всегда создается лишь за счет чего-то. И как только будут прочитаны эти строчки — госпожа Санникова никому более не прочтет ни полсловечка тупых нотаций.
Можно, конечно, «не заметить», пройти мимо. Но, делая вид, будто сие – действительно «предметы искусства», мы имеем дело с откровенной, сатанинской ложью. На таком с виду «простом», незначительном эпизоде «культурной жизни» — на самом деле и происходит нравственный выбор человека между Добром и Злом.
Никто никого не пытает, не загоняет иглы по ногти, нас просят всего лишь не заметить за шумом, публичным хулиганством с тараканами, за суетой и рассуждениями о дырках в общественном сортире – наглую сатанинскую ложь, будто это и есть творчество, где человек духовно приближается к Создателю. Именно этим, а вовсе не «сюжетами» оскорбляются даже не религиозное или этнические чувства, оскорбляется сам человек.
Для любого нормального культурного человека – оскорбительно, когда в Большом театре ставится местечковая «опера» «Дети Розенталя», когда подобная душевная грязь «инсталляций» выдается в России за «изобразительное искусство». Простите, но у всех, кроме местечковых уголовников, — в России имеются несколько иные образы шедевров культуры. Все, что мы видим – пустота бездарности, да еще и интенсивно распихивающаяся задницей.
Принять, что искусство действительно может быть и таким – это ведь означает на самом деле выбрать сторону. В искусстве человек делает нравственный выбор. Если он это делает в пользу душевной грязи, которой всегда полно в потрепанном гаманке любого жлобского лапсердака, в пользу бездарности как проявления творческого начала, он делает выбор в пользу сами знаете кого.
И этот выбор будет намного серьезнее любой избирательной кампании. В сущности, это — заведомо проигранная избирательная кампания, поскольку все заранее сделали выбор в пользу лжи. Осталось сделать еще шажок, чтобы закрепить ее победу, только и всего. Игры «в искусство» на самом деле — очень опасны.
Изобразительное искусство имеет хоть и непродолжительный, но сильный и почти мгновенный эффект. Эксперт Энеева отнюдь не преувеличивала опасность подобных «визуализаций».
Предмет искусства, будь то книга или картина, что угодно — не нуждаются в пояснении адвоката в Таганском суде, «что хотел сказать автор этим произведеньем». Выражаться надо внятно, без обиняков. И если тебя кто-то понял неправильно, значит нечего лгать, будто ты хотел сказать нечто иное.
Обычные «искусствоведческие исследования», за которые в России регулярно получает заработную плату армия тупиц вроде упомянутого выше Андрея Ковалева, — включают в себя прочие подливки о том, что там это «произведенье» якобы «критикует» или «разоблачает». Иизлишний труд, поскольку поезд уже ушел.
Объяснять, что изображено на картине после того, как на нее посмотрел зритель — бессмысленно. Это как подать соус к уже съеденному блюду. Здесь можно лишь поделиться своими ощущениями, проанализировать их, — как это абсолютно грамотно сделала эксперт Энеева. А мы можем сопоставить ее ощущщения с собственными.
Заметим, что все, кто призывает нас раскаяться в фарисействе, занятиях инквизицией в качестве хобби и прочем — не могут внятно пояснить свои ощущения… почему? Потому что их нет.
Впрочем, именно бесчувственные твари могут бесконечно садистски ныть свои занудные морали. А ведь совке всем и без нынешних «пгавозащитников» осточертели импровизированные «ленинские уроки». Может, теперь к картинке подвешивать таблички с готовым выбором мыслей и чувств, чтоб присутствующие взрослые люди при виде этой жалкой мазни на заборах — знали, как такое «воспринимать»… политически грамотно?
Это уже совсем похоже на поведение одинаковых с лица молодцов, которые напекли за всех «предметов искюсства», да еще всем тексты продиктовали, что окружающие должны внутри себя почувствовать. Запредельное хамство…
Но есть масюсенькая тонкость, когда речь идет об искусстве. Здесь каждому достаточно взглянуть, пройти мимо, поразиться про себя «современному искусству», не оказать достойного сопротивления нежити, лезущей корчить из себя живое искусство – как выбор уже сделан, а душа оказывается навеки в капкане. Этим и страшны все местечковые спекуляции в искусстве. Достаточно отмахнуться, пройти мимо и не оборвать всю эту воинствующую серость на слове «искусство».
* * *
Сакральный смысл происходящего будет иметь самые тяжелые последствия для каждого лично. Вспомните, все моменты настоящего человеческого счастья испытываются лишь при душевной легкости, в душевном катарсисе. Если на душе тяжесть, если дух повержен – не помогут ни деньги, ни слава, ни общественное признание. Не надо при этом «брать в пример» людей, для которых это составляет смысл жизни. У них нет души, они на самом деле неживые, а деньги и формальные признаки состоятельности – для них единственное подтверждение их существования, реальности.
В сущности, именно поэтому против подобного «искусства» восстают попы, раскачивают паству, — пытаясь объяснить в общепринятом сегодня русле толерантности происходящее. В этой «игре понарошку», в утробном ржании над сутью творчества, — для каждого кроется опасность навсегда утратить душу. Речь идет только об этом.
И это большое благо, что у нас еще остались честные эксперты-искусствоведы как Наталья Энеева. Перечтите все, что она написала, поставив вместо «целостная картина мира» — свою душу. Потому что весь мир, как в капле, отражен вовсе не «в мозгу», а живой и ранимой человеческой душе.
Наталья Энеева пишет, что этими «предметами искусства» — сатанински истязается душа, замыкается в оболочку лжи, обрывая связи с сущим, и эти страдания – невыносимы для нормального человека, снабженного свыше душою, вне зависимости от религиозных воззрений, этнической принадлежности, политических убеждений.
Ошибкой противников навязывания подобного «искусства» методами наглого шантажа и хамских публичных выходок – является слишком узкая трактовка, действительно вне мировоззренческая, не искусствоведческая. Однако у противников была практическая задача – признать все эти действия подпадающими под статьи УК РФ, признать организаторов подобных мероприятий – уголовниками. Возможно, чисто в практическом смысле в этом есть смысл. Но нам-то надо это осудить со своей стороны, в пользу своего духовного существования без публичного вываливания очередной местечковой подноготины.
Тем не менее, священнослужители всех нормальных религиозных конфессий не должны были оставлять в одиночестве женщину, выступившую против жрецов кровавых культов. А ведь это именно так! Надо не скатываться к аналогичным спекуляциям об «оскорблении чувства верующих», — а с нравственных позиций рассмотреть, почему же само название подобный «явлений» является глубоко порочным.
Безнравственно всем обществом предавать тех, кто продолжает писать… кровью. Безнравственно перекрывать им развитие, лишать малейшей надежды на будущее воздаяние. «Надо помогать таланту, а серость прорвертся самостоятельно» — лукавая местечковая ложь. «Помочь» можно лишь сговорчивой серости. Лишь она будет лизать ручонку доброго дяди-помогальщика.
Гению все мешают творить. Он должен в одиночестве прислушаться к тому, что звучит в его душе. Ему некогда устраивать пирушки для сотрудников государственных галерей, сбиваться с ног в поисках желанного ими сувенира. Гений мрачен и погружен во внутреннюю работу. Ему надо по лезвию пройти к единственно возможному эстетическому выводу, который каждой живой дущой будет воспринят однозначно. А это, как правило, много работы. И далеко не все вокруг работает на результат.
И когда гений что-то сделает, — ему нужен отклик. Ни один человек, затративший душевные силы на создание какой-то вещи, несущих хотя бы толику, слабый отблеск настоящего искусства, никогда не удовольствуется… показом своих достижений через дырку. Только те, кто заведомо знают, что ни к какому искусству их «предметы» не относятся.
Многие высказываются свысока, отстраненно, будто их это не касается, будто они этакие патриции, со стороны наблюдающие чужие страсти. Только вот при этом слишком точные ассоциации — с общественным туалетом. И рассуждения на уровне, будто все «обычные» люди пользуются общественным тцуалетом, а эти — даже не какают. Но по натуре они добрые, поэтому запрещать грязные общественные уборные не видят смысла.
Здесь надо заметить, что и состояние общественных уборных — это серьезная государственная задача. Россия весь XIX век создает водопроводы, канализацию, избавляясь от пандемий холеры, чумы и дизентерии. Все народные волнения, приписываемые «росту самосознания пролетарита» — так или иначе связаны с губительными эпидемиями, сопровождавшими отвратительное состояние общественных туалетов. Жаль, что этого не понимают те, кто решается свысока судить о том, какие туалеты допустимы в российском обществе.
Но в духовной жизни общества вообще недопустимо устраивать отстойники, подобные зловонным тюремным сортирам. Любое попустительство здесь — за счет испохабленного настоящего и будущего страны.
Но здесь между зрителем и работами находится еще белая фальш-стена с маленькими отверстиями для глаз. И зритель в итоге не смотрит, а подсматривает. Прикладывается к маленькой щелочке, чтобы взглянуть на «произведение искусства». Не знаю, как у других, но оформление выставки и ее содержание вызвало у меня только одну устойчивую ассоциацию: ассоциацию с общественным туалетом. Половину из «произведений искусства» составляют фотографии гениталий (Вячеслав Мизин, «Интимные места») или матерщина: например, «Памятник» Леонида Сокова, представляющий из себя три отлитых в бронзе буквы, которые обыкновенно пишут на заборе или на стенах общественного туалета. Или «Кухонный разговор» Михаила Рогинского – обыкновенный (и, честно говоря, совершенно посредственный) натюрморт, главная «прелесть», пикантность и запретность которого вызвана нецензурной надписью в углу. Для того, кто знаком с «современным искусством» — ничего нового. Гениталии и матерщина – вот то, чем оно эпатирует публику и вот почему попало в список «запретного» (хотя в смягченной форме и присутствует на всевозможных биеннале). Ново лишь оформление, полностью соответствующее содержанию. Это генитально-матерщинное «искусство» интересно в основном тринадцатилетним подросткам пубертатного периода. Вот зритель и ставится в положение подростка, подглядывающего в общественных туалетах. Посмотрел в дырочку – а там мат-перемат или чьи-то гениталии. И бегом – товарищам рассказывать об увиденном. Прямо как в туалете. Пожалуй, для полноты ощущений надо было рядом с каждым произведением поставить по унитазу.
Разве общественный туалет, хотя он и вонюч, и противен, стоит запрещать? Нет, это просто глупо. Нормальный человек пройдет мимо. А те, кому нравится, пусть подглядывают или выплескивают на холст то, что обычно делается в туалете. Зачем создавать им рекламу?
Конечно, такому «искусству» лучше без «рекламы». Тихонько проползти на корачках, набрав в рот дерьма, чтоб потом на всех плюнуть. Ошарашить, что признание уже состоялось у всез за спиной, на правозащитных задворках — с участием сотрудников Третьяковской галереи. Мол, поздняк метаться.
Но стоит лишь назвать эту душевную грязь — искусством, правда — тут же становится ложью, а все общество — маргиналами. Раз, простите, у нас такие «творцы», так мы-то с вами кто? Маргиналы! На нас можно покрикивать, призывать покаяться, то есть гласно требовать… покорности. Это ведь уже не «творцы» со скандалом лезут «на Олимп», а все окружающие им устраивают скандалы. Это не «художникам» нужен пиар, а возмущенной толпе зрителей, оказывается, надо распиариться.
* * *
Не стану приводить по этому поводу многочисленных выступлений Марата Гельмана, о котором я уже сказала немало. Заметим однако, что искусствоведческие заключения Натальи Энеевой стали одной причиной, по которой Гельман был вынужден убраться из Москвы.
Но по трактории его движения мы можем отчетливо наблюдать личные цели всех этих «деятелей искусства». Людей начинает помимо сознания что-то отталкивать от этой душевной грязи. У тех, у кого душа — «нечто до ужаса реальное», она быстро устает, начинает изнашиваться в этих забавах… с ложью. Живая душа может вынести отнюдь не бесконечное количество лжи. А здесь шуточки… за гранью.
Целью всех сатанинских спекуляций и провокаций в искусстве, как правило, являются бюджетные средства. Но в этих играх разыгрывается и имя России, а оно стоит куда дороже любого бюджетного транша.
Быть представленным от России, ничего особенного не сделав для «этой страны» — заманчивая задача. За сравнительно небольшие деньги мне предлагали пристроиться к правительственной делегации господина Христенко, вывозившего «писателей» за рубеж. Потом даже пеняли. Мол, Кара-Мурза оказался не таким гордым, так его теперь на китайский перевели.
Вы посмотрите внимательнее на эти «культурные десанты», выставки, книжные ярмарки и т.п. Одна местечковая бездарь, прости меня Господи. Все лезут от имени России, поскольку израиловка никому даром не нужна. Все «сами по себе» ничего из себя не представляют, пустое место.
Но ведь они представляют и нас. Они представляют Россию. И когда подобная мерзота представит «современное искусство России» — бессмыленно делать какую-то «международную политику». Это уже четко проставится механизмом выкачивания бабла и ресурсов.
Настоящее искусство не может никого оскорбить. Если люди чувствуют себя оскорбленными — это уже никакое не «искусство». Да, в суде эти претензии можно рассматривать лишь применительно к существующим статьям Уголовного Кодекса. Но раз за «культурное мероприятие» можно осудить на штраф в 100 тысяч рублей — тут уж и речи не может идти ни о каком «искусстве».
Искусство — высшая ступень развития человеческой культуры. Если бы это действительно имело какое-то отношение к изобразительному искусству, и штрафа бы не последовало. Но это и не культура, поскольку тематика самих «произведений» откровенно потакает самому низменному в человеческой душе.
После решения Таганского суда появилось много писем и заявлений от так называемых “деятелей культуры”, будто «уголовное преследование указанных лиц свидетельствует о пренебрежении свободой выражения мнений, гарантированной Конституцией РФ»
О каких «мнениях» идет речь? Нет за подобным шоу — ни мнений, ни убеждений. Если после демонстрации произведения надо долго объяснять, что оно «символизирует» на самом деле, — это означает творческую беспомощность и неумение сформировать собственное мнение. Зачем же при этом пытаться сформировать «общественное мнение»?
Конституции, на которую ссылаются люди, привыкшие попирать законность, должна, прежде всего, оградить от преследования одиночку, вроде меня, – от осатаневшего, погрязшего в пороке общества. Поскольку убеждение – всегда индивидуально. Им нельзя “проникнуться” в толпе, до него надо либо дойти индивидуально, либо принять так же один на один. Следовать убеждению в контексте Конституции – можно лишь в гордом одиночестве.
Но в Конституции сказано, что обществу никто не вправе навязывать идеологию. Если под письмо собрано более трех подписей, вышло более трех статей — значит речь идет не о мнении, не об убеждении, а об идеологии.
При этом никто из “могучей кучки” не обозначает суть вслух собственных “убеждений”, да и никаких «мнений» отчего-то за четыре года так никто и не пояснил. Отстаивается сам принцип навязывания обществу мнений грязных маргиналов, тунеядцев, асоциальных типов.
Простите, если у нас имеется кучка граждан, которые требуеют себе “свободу убеждений” – общество должно разобраться, насколько эти убеждения для него опасны. И какую попало идеологию общество поддерживать не нанималось (см. Конституцию РФ).
Люди и слипаются в кучку – за неимением собственных твердых убеждений и выстраданного образа мыслей. Слиплись в партию и движение – значит, сами знают о недоразвитой и ущербной личностной составляющей своих натур. В таком случае следует заведомо заткнуться о каких “убежденьях” и “конституциях”.
Но ведь надо понимать, что искусство… особая стезя. Сюда доходят единицы, всем поголовно такое в общем-то ни к чему. Да и идут сюда в полном одиночестве, как в сортир!
Жаль, что в УК РФ нет статьи «за подлость в искусстве», за намеренное использование имени Третьяковской галереи, имени России, за наглую эксплуатацию международных связей, проталкивание в качестве «послов мира» — бездарей, тупиц, маргиналов, никчемных уродов, извращенцев.
Это поистине страшно, когда они, не в состоянии создать и поддерживать культурную среду нации — лезут со своим примитивным мировоззрением, с ущербной душонкой, без грана стыда, на одной зависти осатаневшего ничтожества.
Но гораздо страшнее, когда люди, поставленные хранителями культурного наследия, намеренно всаживают нож в спину всему обществу, лишая его будущего.
И тараканы… пожалуй, выглядели в Таганском суде весьма символично. Хорошая инсталляция. Похоже, устроители даже не поняли смысла собственной акции. Видно, и им не помешает табличка с разъяснением увиденного — «Соц-арт. Тараканьи бега».
©2010 Ирина Дедюхова. Все права защищены.
Опубликовано 14.07.2010 в блоге «Огурцова на линии»
